Несколько месяцев назад бизнесмен Олег Викторович Верников нанял меня для того, чтобы я нашла среди его окружения человека, который сливал информацию, представляющую коммерческую тайну, конкурентам. В ходе этого расследования я неплохо изучила своего клиента. Он был без ума от своей единственной дочери, которую после смерти супруги, вот уже десять лет, воспитывал самостоятельно. Олег Викторович ревниво относился ко всем молодым людям, которые осмеливались положить глаз на Полину. Он совершенно не считался с чувствами дочери и сватал ей своих кандидатов, конечно же, исходя из интересов бизнеса. Она их всех отшивала.

Похоже, господин Верников нашел для своей дочки нового жениха, которого она решила отвадить, дав ему понять, что у нее есть другой. Уж не знаю, почему ее выбор пал именно на Грибулина. Возможно, у нее просто не было времени на поиски подходящей кандидатуры, а Гена сам явился к ним в дом. Она не могла не обратить на него внимание, он красавчик, хоть и невысокий. Полина сама даже на каблуках еле дотягивала до среднего роста. Приодев его, научив светским манерам и придумав ему легенду, Верникова ввела Геннадия в свой круг, представив его своим женихом, и даже колечко показала, которое сама и купила. Цель была достигнута – папин кандидат в мужья отступил, но возник побочный эффект. Отец узнал о том, что Полина закрутила роман за его спиной, да еще и с рабочим!

Зная Олега Викторовича, я не сомневалась, что тот не оставит этот факт без внимания. Дочку он слишком любит, чтобы наказать ее за такую шалость. Грибулину же Верников наверняка не собирался спускать с рук то, что тот осмелился приблизиться к Полине. Не важно, что инициатива исходила от нее, он должен был осознавать, что ему не пристало сидеть с этой девушкой за одним столом, обнимать ее, не говоря уже о чем-то более серьезном. Не факт, что у них не было интима. Испугавшись, что Юрий Васильевич его уволит за нарушение корпоративной этики, Гена мог принизить свои подвиги. Так или иначе, но Верников не был бы Верниковым, если бы не наказал Грибулина. У этого бизнесмена за плечами было криминальное прошлое, так что он вполне мог дать задание своим людям проучить обнаглевшего мастера по обслуживанию кондиционеров. Вряд ли речь шла о физическом устранении, скорее его требовалось просто избить, но ребята перестарались. Более того, они обознались, приняв за Геннадия совсем другого человека. Такое вполне могло произойти, если им дали минимум информации – приметы, место работы, марку, модель и номер машины. По дикому стечению обстоятельств именно в тот день, когда был принят заказ, из делового центра «Парус» вышел человек, подходящий под описание, и сел за руль того самого василькового «Форда», на котором Гена приезжал в загородный дом Верникова.

Все в этой версии было стройно, кроме одного – парни из «Киа Сид» вели себя очень непрофессионально. Они таскались за Штолем без всякой конспирации несколько дней и засветились сразу в двух местах – во дворе его бывшей жены и около дома бывшей возлюбленной. Верников не мог прибегнуть к услугам непрофессионалов, даже если Гену надо было просто попугать.

Заметил ли Андрей слежку, я уже никогда не узнаю. Да это и не важно. Моя основная задача состояла в том, чтобы найти убийцу Штоля. Если его убили не те, кто пас его в течение нескольких дней, то они должны были видеть, кто это сделал. По любому выходило, что мне надо их найти.

«Киа Сид» – это довольно распространенная модель, так что запрашивать данные о ней в ГИБДД не было никакого смысла. Список машин может быть огромным. Мне не хотелось тратить время на проверку каждой. Во дворе дома, в котором жила Александра, я не заметила камер видеонаблюдения. А вот в цоколе дома, в котором жили Куприяновы, находилась мастерская по ремонту цифровой техники, и камера над входом туда висела.

Я поехала на свою родную улицу.

– Девушка, я могу поговорить с вашим руководством? – обратилась я к администратору.

– По какому вопросу? – уточнила она, не поднимая на меня глаз.

– Кто-то слегка помял мою машину на парковке перед вашим входом. Я хотела бы посмотреть, кто это сделал.

– Когда это произошло? – раздалось сзади меня, и я оглянулась на мужчину, которого приняла за посетителя. Я назвала дату. – Где же вы были все это время?

– Так получилось, что я не могла раньше к вам обратиться.

– Сожалею, но я ничем вам помочь не могу, – сказал мужчина, заходя за стойку. – Записи с камер хранятся только неделю. Вы опоздали.

Я была вынуждена уйти ни с чем. Впрочем, ситуация не была совсем безнадежной. У меня остался вариант, к которому я не очень-то хотела прибегать, но в моей профессии часто приходится поступаться своими желаниями. Когда я работала на Верникова, его водитель откровенно клеил меня. Он был совершенно не в моем вкусе, и я сразу дала ему понять, что никаких личных отношений у нас с ним быть не может. Когда я приезжала в офис к Верникову в последний раз с отчетом о проделанной работе, то встретилась у входа с Кириллом. Он сказал мне сакраментальную фразу: «Когда-нибудь ты сама будешь искать встречи со мной». Я лишь усмехнулась, услышав это самоуверенное замечание, но оно, как ни странно, оказалось пророческим.

Работая на Верникова, я неплохо изучила его распорядок дня. Если Олег Викторович ничего не поменял в своей жизни за последние четыре месяца, то в это самое время он должен был проводить свое ежедневное совещание, на котором раздавал задания подчиненным на день грядущий. Он любил совещаться именно под конец рабочего дня, чтобы не давать никому расслабляться и уж тем более покидать офис пораньше. Пока шло совещание, его водитель обычно дремал в машине на подземном паркинге. Попасть туда без пропуска было почти невозможно, но я знала, как этот пропуск можно получить. В службу персонала пускали всех без проверок, достаточно было назвать фамилию пригласившего на собеседование сотрудника подразделения. Главное – не напасть на того, кто в данный момент отсутствовал.

– Здравствуйте! – сказала я, наклонившись к окошку бюро пропусков. Охранник не был мне знаком, что меня ничуть не удивило. Начальник службы безопасности Верникова собирался поменять всех своих рядовых сотрудников. – Я на собеседование.

– Кто вас пригласил? – поинтересовался охранник.

– Черепкова. – Сотрудник службы безопасности удовлетворенно кивнул и попросил документ, удостоверяющий мою личность. – Скажите, а на машину можно пропуск выписать?

– Не положено, – предельно вежливо ответил охранник.

– Понимаете, у меня боковое стекло разбито, – доверительно сообщила я, – поэтому я боюсь надолго оставлять машину на улице. Нельзя ли сделать для меня исключение? На подземном паркинге будет надежнее.

– Ладно, говорите номер, – сжалился надо мной сотрудник службы безопасности.

– Спасибо.

– Удачи! – охранник протянул мне необходимые документы.

Я вышла на улицу, зашла за угол, села в машину и вскоре въехала в подземный паркинг. Мой расчет оказался верным. «Кадиллак» Верникова стоял на своем привычном месте. Дело осложнялось лишь тем, что автомобиль находился в фокусе камеры видеонаблюдения. Стоит мне подойти к нему, как охранник, сидящий за пультом, сразу же насторожится. Я остановилась в слепой зоне и вышла из своего «Ситроена». Если Кирилл находится в «Кадиллаке» и не спит, то он должен меня заметить. За тонированными стеклами мне не было видно, есть ли кто в салоне «Кадиллака».

Минут пять я стояла в ожидании, что на меня обратит внимание водитель Олега Викторовича, но ровным счетом ничего не происходило. Похоже, Кирилл все-таки спал. Я уже собиралась нажать на клаксон своего «Ситроена», чтобы разбудить водителя, когда за моей спиной раздался звук открывающихся дверей лифта. Через несколько секунд мое боковое зрение засекло Кирилла. Он заметил меня не сразу, но все-таки заметил и подошел.

– Я же говорил тебе, что ты сама будешь искать встречи со мной? – сказал он, приблизившись ко мне практически вплотную. – Соскучилась?

– Не льсти себе, – усмехнулась я. – У меня есть к тебе интересное предложение.

– Какое? – поинтересовался Кирилл.

– Ты сдаешь мне тех парней, которые таскались за ремонтником, а я ничего не скажу про тебя Олегу Викторовичу, – я интригующе улыбнулась. Это был блеф чистейшей воды. У меня не было никакого компромата на водителя Верникова. Приступив к расследованию, я проверила его в первую очередь и убедилась в его фанатичной преданности боссу.

– К чему весь этот спектакль? – Кирилл ответил мне снисходительной улыбкой. – Так прямо и скажи, что пришла меня увидеть. Я ждал тебя, Танечка.

Кирилл наклонился ко мне и собирался поцеловать, но в этот момент зазвонил его смартфон. Он моментально отпрянул от меня, приложил аппарат к уху, сказав:

– Да, Олег Викторович! Я понял.

Сегодняшнее совещание почему-то закончилось раньше обычного, и Верников собрался уезжать. Не думала я, что мой разговор с его водителем окажется таким коротким. Я пошла ва-банк, спросив:

– Так что, мне прямо сейчас раскрыть Олегу Викторовичу глаза на тебя или ты заплатишь за мое молчание интересующей меня информацией?

Кирилл уже не улыбался, а что-то прокручивал в голове. Похоже, за ним все-таки водились какие-то грешки, до которых я так и не докопалась.

– Ты про какого ремонтника говорила? – уточнил он.

– С которым Полина недавно замутила интрижку.

– Так ты про этого смазливого лошка? – усмехнулся Кирилл. – С ним все покончено.

– Вот именно. Покончено, но не с ним.

– Слушай, у меня сейчас совершенно нет времени, чтобы твои загадки разгадывать. Я позвоню тебе, как освобожусь.

– Буду ждать, но недолго, – сказала я вслед Кириллу, который в спешке направился к «Кадиллаку», чтобы успеть выехать во внутренний дворик именно к тому моменту, когда туда выйдет Верников. Олег Викторович всегда садился в свою служебную машину и выходил из нее не у центрального входа, не на подземном паркинге, а именно во внутреннем дворике. Так предписал ему начальник службы безопасности.

Я села за руль «Ситроена» и поехала в город. Здесь мне больше нечего было делать. Кирилл заглотил мою наживку, а значит, обязательно позвонит. Вопрос только в том, когда Верников его отпустит. Иногда рабочий день у Кирилла заканчивался уже за полночь.

Чем дальше я отъезжала от империи Верникова, тем явственнее осознавала, что ждать, когда со мной свяжется его водитель, можно сколь угодно долго. Я могла выкачать из него нужную мне информацию, пока он был тепленьким, но теперь у Кирилла появилось время все хорошенько обдумать. Он мог подсунуть мне какую-нибудь дезинформацию или вовсе уйти от продолжения разговора, предупредив бюро пропусков, чтобы меня больше не пускали ни в офис, ни на парковку. Я должна была предпринять что-то еще, найти какой-то альтернативный метод проверки последней версии, но в моей голове не было ни единой свежей мысли. Это было поправимо. Чашка-другая крепкого кофе всегда настраивала меня на рабочий лад.

Приехав домой, я первым делом сварила большой кофейник своего любимого напитка. Сделав несколько глотков, я вспомнила о гадальных двенадцатигранниках. Начав это расследование, я еще ни разу не прибегала к их помощи. Допив чашку, я пошла за малиновым бархатным мешочком, в котором лежали косточки. В моей голове так и вертелся вопрос: «Могли ли Андрея Штоля перепутать с Геннадием Грибулиным?» Мне не нравилась эта формулировка, она была узконаправленной. Следовало задать вопрос как-то иначе, но руки опередили ход моих мыслей. Бросив додекаэдры на столешницу, я взглянула на их верхние грани. Выпали числа: «25+10+17». Найдя трактовку этой комбинации в распечатке, я прочитала: «При определенных обстоятельствах возможна неразбериха с бумагами и важными документами». Я спросила себя, могли ли перепутать одного человека с другим, а мне ответили, что неразбериха возможна, но не с людьми, а с документами. Двенадцатигранники не только не помогли мне узнать, верна ли моя последняя версия, но и запутали меня еще больше. На какие бумаги и важные документы они намекали? Может, это подсказка, как мне дальше выстраивать диалог с Кириллом? По существу, шантажировать его мне было совершенно нечем. Придется и дальше действовать на грани фола. А если намекнуть ему про неразбериху с документами? Пусть сам домысливает, о чем именно идет речь. Так я и решила, убирая двенадцатигранники обратно в мешочек.

* * *

Кирилл позвонил мне около десяти вечера. Я ответила ему не сразу, заставила немного понервничать.

– Алло!

– Это я, – с придыханием произнес Кирилл. – Где встретимся – у меня или у тебя?

– На нейтральной территории, – недолго думая, ответила я.

– Послушай, мы же взрослые люди. И ты, и я, – Кирилл впустил в свой голос сексуальные нотки, – мы прекрасно понимаем, что теперь, когда ты больше не работаешь на Верникова, между нами уже нет никаких препятствий. Все, я поднимаюсь к тебе!

Я почему-то совершенно не была готова к такому повороту событий. Но не пускать человека, который с большой долей вероятности обладал интересующей меня информацией, я не могла. Звонок в дверь, именно непосредственно в дверь моей квартиры, а не с улицы через домофон, раздался гораздо раньше, чем я ожидала. Времени не хватило даже на то, чтобы подкорректировать макияж, не говоря уж о наведении порядка в квартире.

Немного помедлив, я открыла дверь.

– Это тебе, – Кирилл протянул мне букет, вероятнее всего, купленный в цветочном магазине, расположенном в цоколе соседнего дома. Это там флористы любят соединять в одну композицию совершенно разные по характеру цветы.

– Ромашки с розами! Классический пример мезальянса, – не без подтекста заметила я.

– Это тоже тебе, – гость вручил мне прозрачный пакет с бутылкой шампанского и коробкой конфет и, оглядевшись, произнес дежурную фразу: – А у тебя здесь мило!

– Кирилл, а тебя не смущает, что я собираюсь заложить тебя боссу? – как бы между прочим спросила я, всунув букет в вазу.

– Воду налей, желательно отстоянную, – подсказал мне он, словно не услышал меня.

– Надо же, «Моет»! – сказала я, доставая шампанское. – Кирилл, ты зря соришь деньгами. Очень скоро ты можешь остаться без работы. Не думаю, что Верников оставит тебя, узнав из-за кого произошла та неразбериха с документами.

Я внимательно следила за реакцией Кирилла. Он явно занервничал, услышав про перепутанные документы.

– Откуда ты про это узнала? – спросил водитель Верникова.

– Это не важно, главное, что я знаю цену этой информации. Ты сдаешь мне тех парней на «Киа Сид», и я забываю про твои делишки за спиной у босса.

– Ты просишь о невозможном, – стал торговаться Кирилл.

– Я думала, мы договоримся.

– О чем договариваться, если я понятия не имею, о каких парнях ты говоришь.

– Еще скажи, что Олег Викторович не посылал тебя к ремонтнику, которого Полина выдавала за своего молодого человека, – усмехнулась я.

– Посылал. Я передал ему конверт и сказал, что его миссия выполнена и теперь ему надо держаться от Полины подальше. Он оказался толковым парнем и все понял. Таня, может быть, ты назначишь другую цену?

В рассказе Грибулина не было ни слова о деньгах, которые он получил от отца Полины за выполнение какой-то миссии. Он сказал, что водитель его ударил. Кто-то из этих двух мужчин погрешил против истины, то ли Гена, то ли Кирилл.

– А за что именно Верников заплатил ремонтнику? – уточнила я.

– Сначала босс хотел, чтобы ему морду набили за то, что он помог Полине отвадить выгодного жениха. Но потом выяснилось, что этот Степа сидит на героине, а зять-наркоман Олегу Викторовичу не нужен. Полина намекала отцу об этом, но тот не хотел ее слушать, думал, она зря на него наговаривает. А потом то же самое Верникову сказал начальник его службы безопасности. Вышло, что ремонтник из «Времен года» оказал Олегу Викторовичу услугу, а тот умеет быть благодарным.

– А почему ты деньги Гене не отдал? – поинтересовалась я.

– Полина и так шмоток ему накупила. Хватит с него! – сказал Кирилл, не испытывая никаких угрызений совести по этому поводу.

– Значит, ты присвоил себе деньги босса, – подвела я итог.

– Я бы сказал иначе, мне удалось решить вопрос без конверта. Я заработал эту премию.

Я смотрела на Кирилла и не понимала, почему мне не удалось разглядеть раньше его гнилое нутро. Он показался мне преданным боссу до тошнотворности. На самом же деле водитель Верникова был нечист на руку. Он не донес вознаграждение до адресата, какие-то документы подтасовал. И самое противное в этом было то, что уличенный в нечистоплотности, Кирилл не испытывал никакого смущения. Он считал нормальным подворовывать у своего босса.

– Назови сумму, которую ты хочешь получить за свое молчание, – попросил Кирилл.

Я положила обратно в пакет шампанское, конфеты, затем вынула из вазы цветы, сунула их туда же и попыталась всучить ему со словами:

– Забирай и проваливай отсюда!

– Никуда я не пойду, пока мы не закроем этот вопрос, – Кирилл шагнул в мою сторону. – Мне нужна либо ты, Танечка, либо гарантии, что ты ничего не расскажешь Верникову. А лучше и то и другое.

Он протянул ко мне руку, намереваясь провести по моим волосам. Я перехватила ее свободной рукой, заломила назад и спросила:

– Сам уйдешь или тебя вышвырнуть вон?

– Сам, – выбрал он. Я отпустила его руку и легонько подтолкнула к двери. Кирилл резко развернулся и попытался наброситься на меня, за что получил удар в пах. Он застонал, скорчившись от боли.

– А мог бы просто уйти. Забирай свои дары и проваливай! – я все же всучила ему пакет и, когда Кирилл уже перешагнул через порог моей квартиры, заметила не без издевки: – Между прочим, никакого компромата у меня на тебя не было, пока ты сам кое в чем не признался.

– Зачем тогда все это было? – растерянно пробормотал он.

На моем этаже остановился лифт, из которого вышел сосед. Мы поздоровались с ним. Так и не услышав от меня ответ на свой вопрос, водитель Верникова зашел в кабину, и вскоре двери за ним закрылись.