После завтрака я позвонила Кирьянову и поинтересовалась, будет ли он в ближайшее время на месте.

– Ты уже вернулась с юга, да? – обрадовался Володька. – Это хорошо, нам есть что с тобой обсудить. У меня сейчас совещание начнется, подходи часам к одиннадцати. Сможешь?

– Конечно.

У меня появилось время разобрать чемодан, который все еще стоял в прихожей. Я стала доставать из него вещи, и меня вдруг осенила одна идея.

Со мной частенько случается такое, что думаешь, думаешь об одном и том же, но ничего толкового не приходит в голову. А потом вдруг отвлечешься, временно забудешь о деле, и готовое решение возникает само собой. Наверное, это и есть интуиция, которая работает автономно от мыслительного процесса и с успехом находит логические связи там, где их существование кажется абсурдным.

Разбирая свой чемодан, я пришла к гениальному в своей простоте выводу – содержимое папки было нужно Захарову, чтобы дергать оттуда листы и подогревать интерес к докладу Майера.

По дороге в городское УВД я развивала эту мысль. Кое-что казалось очевидным, на какие-то вопросы еще предстояло ответить, но в целом новая версия была готова.

Я позвонила Кирьянову по внутреннему телефону, и он дал указание дежурному пропустить меня. Поднявшись на второй этаж и пройдя по коридору почти до самого конца, я оказалась перед дверью начальника городских оперов, постучалась, а затем вошла.

– Танюша, зачем ты стучишь! Тебе ногой открывать дверь надо, а ты церемонишься. Проходи, садись, – Володька даже поднялся со своего кресла и отодвинул от стола стул, чтобы мне было удобней на него сесть. Он был в приподнятом настроении, и вряд ли его так воодушевил мой визит. Скорее всего Кирьянова похвалили на совещании, что бывает не так уж часто, поскольку преступность, как с ней ни борись, полностью искоренить нельзя, но повысить процент раскрываемости преступлений можно.

– Что это ты, Владимир Сергеевич, весь цветешь и пахнешь? Премию дали?

– Пока нет, но обещали, если до конца недели убийство гражданина Германии раскрою. А еще мне, Танечка, рапорт на отпуск со следующего понедельника подписали. Поеду в деревню, рыбачить буду. Оторвусь от городской суеты, забуду про преступников. Вот я смотрю, ты все успела – и отдохнуть, и поработать. Вернулась из Анапы загорелая, – явно преувеличил Киря, – посвежевшая. А что у тебя в пакете? Дары с юга?

– Если бы, – я извлекла из пакета папку с докладом Германа Майера. – Вот из-за этого, похоже, и родители моей клиентки погибли, и ее муж.

– Что там? – поинтересовался Кирьянов, сразу же посерьезнев, и я рассказала ему про доклад. – Таня, как ты могла? Зачем ты забрала эту улику из квартиры Захарова? Уж от кого-кого, а от тебя я такой оплошности никак не ожидал.

– Это не оплошность, а сознательный ход. Квартиранты могли бы подтвердить, что в квартире были посторонние, то есть я, которые и подбросили эту улику. Из этой «бомбы» уже вытащили запал.

– Зачем же ты тогда притащила сюда этот хлам? – Кирьянов нехотя полистал содержимое папки. – Да еще почерк такой неразборчивый.

– Это не совсем хлам, если им правильно распорядиться, то он может принести практическую пользу. Но кто-то мог по-прежнему считать, что эта бомба способна взорваться. Тот, кто приставил «хвост» за Штолем, наверняка думает, что папка просто раздувается от компромата. Кстати, вы нашли Танцора?

– Ты имеешь в виду человека, который прохаживался вокруг вас с Эльзой по Гагаринской набережной?

– Да, именно ему я дала такое прозвище, – подтвердила я.

– Нашли. Это – Ракитин Петр Сергеевич, работающий в отделе сбыта аккумуляторного завода «Заряд», – произнес Кирьянов с самой скучной миной.

– Вот! А что я тебе говорила! Значит, он знаком с Фомичевым и, возможно, с Захаровым.

– Не понимаю, чему ты радуешься? Да, человек работает на этом предприятии уже двенадцать лет. Разумеется, он знаком с прежним директором, ничего криминального в этом нет. Сейчас Ракитин в отпуске и потому ничто не мешает ему гулять в будний день по набережной. Нам ему предъявить совершенно нечего, – развел руками Володька.

– Как это нечего? Есть несколько свидетелей, которые видели его рядом со Штолем.

– Насколько я помню, соседка первой жены его не видела. А что до соседки журналистки, то допускаю, она может его опознать, но что с того? Труп был найден совсем в другом месте и в другой день, – с лица Кирьянова не сходило скептическое выражение.

– Катя Куприянова, она же Кристина Луганская, видела этого человека, а с ним и второго, которого я условно назвала Стилягой, в Трущелихе. Кстати, Андрей именно к ней туда и приезжал, хотел поинтересоваться, как у нее дела на личном фронте, – я вкратце передала содержание их непродолжительного диалога, а затем положила на стол флэшку и сказала: – Вадим Куприянов расставил в лесу фотоловушки, чтобы фотографировать птиц. Танцор со Стилягой попались в их объективы. Более того, на них запечатлен процесс убийства.

– Вот с этого и надо было начинать! – Кирьянов опять повеселел. Но по мере того как он просматривал кадры, его лицо становилось все грустнее и грустнее. – Таня, а где же жертва?

– Не поместилась в кадр.

– А с чего ты взяла, что Стиляга ударил палкой именно Штоля? Может, он от бродячей собаки отмахивался или от кабанчика, выбежавшего из леса?

– И у этого кабанчика пакет с коллекционными фигурками ежей был при себе, – усмехнулась я.

– Да, пакет я как-то сразу не заметил.

– Катя подтвердила, что презенты Андрея лежали именно в таком пакете, – подчеркнула я.

– Допустим, – Кирьянов отодвинулся от монитора, – эта парочка таскалась за Штолем ради этой папки. Только они в этом никогда не признаются. Любой адвокат повернет дело так, что точки их пересечения с немцем покажутся случайными. Одинаковых пакетов тысячи, ни один ежик в кадр не попал. Надо четко определить, какая связь между сотрудником отдела сбыта аккумуляторного завода и нашим заграничным гостем.

– Я думаю, что он и его приятель старались ради Фомичева. Скорее всего несколько лет назад Захаров запугал его тем, что Майер собирается обнародовать на конференции факты, свидетельствующие о том, что завод загрязняет своими стоками Волгу. Директор избавился от Майера. Потом в руки к Захарову попала папка с докладом. Сергей продал Фомичеву несколько листков, доказывающих, кому именно была выгодна смерть профессора. По срокам выходит, что Захаров открыл свой бизнес вскоре после того, как вернул долг матери Штоля. Назревает вопрос о том, откуда у него появились деньги?

– Да, вполне может быть, что он раздобыл доклад и продал самые интересные страницы, – согласился со мной Кирьянов. – Но откуда Захаров узнал, что Майер собирается выступать на конференции и о чем он будет там докладывать?

– Ему сказала об этом Алина. Она сама мне в этом призналась. Она в Интернете прочитала программу предстоящей конференции и обсудила это с Захаровым. Там был заявлен доклад Германа Майера, Сергей тоже был его учеником, как и Андрей. Не знаю, как именно, но, думаю, он мог выяснить у профессора какие-то подробности его доклада.

– Зачем ему это?

– Захаров очень подлый тип, который везде вносит сумятицу. Вроде бы он прекрасно ладит с людьми, создается впечатление, что он старается всем угодить, но на самом деле Сергей ничего не делает просто так, а во всем ищет себе выгоду. Он не только корыстен, но и злопамятен, а еще по бабам ходок. Вы его отпустили, и он пошел не к беременной Алине, а к Свете, к офис-менеджеру.

– Его любовные похождения меня не интересуют, – отмахнулся Кирьянов. – Таня, по-твоему, есть ли в действиях Захарова состав преступления?

– Думаю, к убийству Штоля его не пристегнуть. Хотя, по существу, именно он заварил кашу. Мне это видится так. Узнав, что Андрей в Тарасове, Захаров решил пойти по проторенной дорожке и подкинул Фомичеву мысль о том, что Андрей собирается докопаться до того, кто стоял за аварией, в которой погибли родители его жены.

– А если Захаров не придумал это, а Штоль на самом деле решил поднять эту тему и намекнул о своих планах Захарову? – углубил мою мысль Кирьянов.

– Возможно, людям свойственно годами копить не только деньги, но и надежды, воспоминания, любовь, ненависть, вину и несбывшиеся желания. Андрей хотел возобновить отношения с Кристиной…

– Катериной, – поправил меня Володька.

– Похоже, он так и не знал, что она Катя, поэтому я буду называть эту женщину Кристиной. Так вот, эта цель не была достигнута, так что он мог переключиться на другую. Ольга Дмитриевна сказала мне, что он искал папку с докладом, значит, он ему зачем-то был нужен. Вполне возможно, Штоль хотел опубликовать доклад на западе или в Интернете. Тут, – я похлопала рукой по папке, – немало до сих пор актуальной с научной точки зрения информации. Во всяком случае, мне так сказала Алина, а она эксперт в этих вопросах. Если бы полная версия доклада дождалась Андрея, то опубликовав его в Интернете, он убил бы сразу двух зайцев.

– Это каких же? – поинтересовался Владимир Сергеевич.

– Во-первых, обнародовал бы разработку своего тестя, позволяющую снизить ущерб, наносимый окружающей среде вредными отходами. – Заметив скепсис на лице Кирьянова, я пояснила: – Андрей был истым поборником защиты окружающей среды. Поскольку его жизненные обстоятельства сложились так, что он последние годы занимался канцтоварным бизнесом, а не вопросами экологии, то такая публикация стала бы его маленьким вкладом в решение глобальных экологических вопросов.

– Хорошо, а что во-вторых?

– А во-вторых, написав под докладом комментарий, Штоль мог дать понять, что примеры, приведенные в этом материале, стоили его автору жизни. И не только ему, но и его жене, а также здоровья их дочери. Как выяснилось, Штоль дружил с Интернетом, с соцсетями, он мог найти нужный сайт для этой публикации. – Я сделала небольшую передышку, чтобы дальше развить свою мысль. – Раз уж доклад заинтересовал Фомичева, то я рискну предположить, что завод «Заряд» как загрязнял окружающую среду, так до сих пор и загрязняет, а люди, которые осуществляют экологический контроль на всех уровнях, подкуплены. Это и заводские химики, и представители санэпидемстанции, и сотрудники комитета по экологии. Все как было, так и есть.

– Только Фомичев теперь не директор того завода, а вице-мэр, – безрадостно произнес Кирьянов. – Не люблю, когда люди такого уровня фигурируют в расследованиях. Работаешь, работаешь, а потом на тебя сверху надавят, и все труды насмарку.

– Знаешь, Володенька, мое положение в этом смысле лучше, чем у тебя. Начальства у меня нет, поэтому никто не надавит. Конечно, я сама не в восторге от того, что наш вице-мэр может оказаться заказчиком убийства, но у меня уже нет пути назад. Я должна идти до конца. И заказчик убийства, и исполнитель должны быть наказаны. Кроме того, я просто обязана внести свой вклад в охрану окружающей среды. Если аккумуляторный завод «Заряд» до сих пор загрязняет Волгу, то кто-то должен вывести его на чистую воду. Володя, что я только что сказала?

– Что ты хочешь вывести преступников на чистую воду.

– Да, вот такой каламбур вышел. Но вернемся к нашим баранам. Скорее всего Андрей так и не понял, какое гнилое нутро у Захарова, и поделился с ним своими планами. А Сергей предупредил об этом Фомичева, с которым он, по словам Алины, был в хороших отношениях, и за немцем была установлена слежка. Люди Фомичева ловили момент, когда у Андрея окажется в руках доклад.

– Одного не пойму, зачем Захарову плести такие интриги? Если он забросил папку на антресоли, значит, уже мысленно попрощался с ней. Мало ли куда ее могли задевать квартиранты.

– Вот именно, доклад ему уже не был нужен, самые интересные листы он скорее всего уже продал. Я думаю, Сергей решил оказать вице-мэру информационную услугу, сообщив, что прибыл Штоль и он жаждет отомстить за увечье его жены и смерть ее родителей, чтобы потом тот ему чем-нибудь помог, например, помог выиграть тендер на установку климатического оборудования.

– Может быть, может быть, – проговорил Кирьянов, потирая виски. – Если все так и было, то доказать причастность Захарова к убийству Штоля, как и к ДТП, в котором погибли Майеры, действительно не представляется возможным. Знаю я таких людей, которые плетут интриги, подначивая других к активным действиям, а сами остаются в стороне. Похоже, Захаров как раз из таких. Скользкий тип, я это еще в допросной понял, но все равно пришлось его отпустить. Он действительно не ездил на «Форде» с четырнадцатого числа. Кстати, мы нашли платную автостоянку недалеко от дома матери Штоля, где Андрей ставил на ночь машину. Да и данные биллинга показывают, что в момент убийства Захаров находился в квартире гражданской жены, причем телефон не просто лежал там, он по нему разговаривал. С той самой Светой, офис-менеджером фирмы «Времена года».

– Володя, признайся, что вы задержали Сергея только лишь потому, что вам надо было показать вдове, что вы работаете!

– Отчасти ты права, – Кирьянов опустил глаза, давая мне понять, что продолжение этой темы ему не интересно.

– Скажи, а с Ракитиным вы беседовали?

– Нет, мы только установили личность Танцора и приставили к нему наружное наблюдение. Он в основном дома сидит, а если выходит, то только до ближайшего магазина. Никаких контактов нет. Кстати, живет Ракитин один, второй год в разводе. Так что через жену или детей передавать кому-то информацию не может.

– А его мобильный на прослушку взяли?

– Ты же знаешь, какая с этим волокита! – стал жаловаться Кирьянов. – Для прослушивания телефонных разговоров нужны веские основания, а пока их нет. Да и «наружку» уже снимать надо, людей не хватает. Его приятеля, Стилягу, вычислить пока не удалось. К заводу он не имеет никакого отношения. Судя по кадрам, сделанным фотоловушкой, Штоля убил именно он.

– Я думаю, убивать Андрея не входило в их планы. Скорее всего Стиляга хотел оглушить немца, чтобы забрать у него пакет, в котором, как могло показаться со стороны, лежала папка с докладом, хранившаяся все это время у журналистки. Володя, у меня есть одна идея.

– Какая? – Киря оживился.

– А не устроить ли нам небольшую провокацию? – я поделилась с Владимиром Сергеевичем своими соображениями.

Тот обмозговал мое предложение и принял положительное решение.

– Так и сделаем! – с воодушевлением произнес он. – Насчет прослушки я договорюсь.

Как выяснилось, не так уж сложно получить разрешение на прослушивание телефонных разговоров. Мы обсудили с Кирьяновым детали предстоящей операции, и я отправилась домой готовиться к ней.