На седьмой день расследования я связалась с Эльзой Штоль по скайпу и стала рассказывать ей о том, что мне удалось выяснить.

– Я помню, что вы наняли меня для того, чтобы я выяснила, кто убил вашего мужа и за что. Но мне придется начать свой рассказ с более отдаленных событий. Мое предположение о том, что смерть ваших родителей и убийство вашего мужа связаны между собой, оправдалось. Вы готовы меня выслушать?

– Да, – сказала Эльза, поправив прядь волос.

– Небезызвестный вам Сергей Захаров, кстати, бывший студент вашего отца…

– Это можете опустить.

– Это важно. Итак, Захаров курировал аккумуляторный завод, а потому часто бывал там. Узнав от своей сожительницы, в должностные обязанности которой входило отслеживать все публикации на экологические темы, что ваш отец собирается выступить на научно-практической конференции, он пришел на завод и заглянул в кабинет главного технолога. Они разговорились, и Герман Ильич более глубоко, чем в пресс-релизе, поведал Захарову, какие темы собирается затронуть в своем выступлении. После этого Сергей пошел к Фомичеву, тогдашнему директору завода, и рассказал о планах вашего отца, сильно сгустив краски. Фомичев вызвал Майера и попытался отговорить его от участия в конференции. Ваш отец, разумеется, отказался.

– Да, для папы было очень важно это выступление, – подтвердила Эльза. – Вряд ли его могло что-то остановить.

– Что-то все-таки могло, на самом деле способов было много, вопрос о физическом устранении не стоял. Фомичев вызвал к себе Ракитина, который давно мечтал стать начальником отдела сбыта, и пообещал дать ему эту должность, если тот сделает так, чтобы Майер не выступил на конференции. Петр Сергеевич стал думать, что предпринять, и придумал. У него был знакомый гибэдэдэшник, и он решил действовать через него.

– Как это?

– Насколько я поняла, ваш отец незадолго до окончания рабочего дня всегда пил чай с травами.

– Да, это так.

– Так вот, Ракитин подлил ему в чай крепкий алкогольный бальзам. Вашего отца, Эльза, простите меня за такой термин, развезло.

– Пожалуй, вы правы. Лучшего слова не подберешь. Я действительно чувствовала аромат пряных трав, а не алкоголя.

– Ваш «Ниссан» должны были остановить через квартал от завода и заставить водителя дышать в трубку, а затем спровоцировать его на какие-нибудь действия, позволяющие задержать пьяного водителя, оказавшего сопротивление работникам полиции, на несколько суток. Во время конференции ваш отец должен был сидеть в камере. Но все пошло не по тому сценарию. Во-первых, вашу маму еще в обед послали в статуправление. Она обычно оттуда не возвращалась на завод. Но в этот раз она вернулась. Про то, что вы, Эльза, поедете на машине, вообще никто не знал. Но самое главное – ваш отец поехал не по той дороге, по которой он обычно ездил домой.

Эльза более или менее спокойно слушала меня, но когда я упомянула про изменение маршрута, она вся затряслась и закрыла лицо руками. Я догадалась, что именно с ее подачи Герман Ильич изменил маршрут.

– Это я попросила папу поехать в объезд, мне хотелось посмотреть, как стала выглядеть моя школа – к ней сделали пристройку. Зачем я сделала это? Можно же было прогуляться туда на следующий день…

– Что случилось дальше, вы знаете.

– А как со всем этим связан Андрей? – спросила Эльза дрожащим голосом.

– Это он забрал из вашей квартиры папку с докладом Германа Ильича.

– Зачем? Почему он ничего мне не сказал?

– По сути, он украл доклад. Кто же в этом признается?

– Что Андрей собирался с ним делать? Присвоить себе труд моего отца?

– Нет, он хотел предать его гласности, думаю, даже не весь, а какую-то часть, но до отъезда в Германию у него это не получилось.

– Все ясно, Андрей хотел осчастливить Кристину этим материалом, – догадалась Эльза. – Неужели она отказалась?

– Да, вы правы, ее не интересовал ни ваш муж, впрочем, тогда вы еще не были женаты, ни сенсационный материал, который Андрей ей предлагал.

– Дальше! – поторопила меня Эльза.

– Дальше вы поженились, уехали в Кельн. Захаров пришел к Ольге Дмитриевне, отдал деньги, нашел папку с докладом и забрал ее с собой. Изучив ее содержимое, он извлек несколько листков с информацией, касающейся завода «Заряд», и скорее всего продал их Фомичеву.

– Скорее всего? – уточнила Эльза. – Вы в этом не уверены?

– Доказательств этого нет, как и признательных показаний, но я практически уверена, что так и было.

– Дальше! – потребовала фрау Штоль.

– Захаров получил деньги и открыл собственный бизнес, точнее, совместно с двоюродным братом. Прошли годы, Андрей приехал в Россию и пришел к Сергею, даже не догадываясь, что тот украл у него папку с докладом. Захаров решил извлечь из этой ситуации свои дивиденды, позвонил Фомичеву, который стал вице-мэром Тарасова, и сообщил, что ваш, Эльза, муж собирается выяснить, кто виновен в той аварии.

– А он действительно собирался?

– Возможно, во всяком случае, дома он искал папку и не нашел. Фомичев вызвал к себе Ракитина и сказал, если хочешь продвинуться по служебной лестнице, то найди мне папку. В прошлый раз не получилось тебя повысить, в этот раз получится. И возьми себе в помощники моего непутевого сына. Как потом выяснилось, Петр Ракитин следил за вашим мужем с внебрачным сыном вице-мэра. Захаров, кстати, сказал, что дома у матери Андрея доклада точно нет, что он где-то в надежном месте, вот Ракитин с Пеговым везде и таскались за Андреем. – Я выдержала небольшую паузу, чтобы перейти к рассказу о встрече мужа моей клиентки с Кристиной. Она выслушала его, не перебивая. Стоило мне дойти до того момента, когда люди Фомичева решили, что Кристина передала Андрею доклад Германа Ильича, а не его подарки, она пустила слезу.

Мало-помалу успокоившись, Эльза спросила:

– Скажите, Арнольдом Андрей занимался?

– Да, он собирался этим заняться, но не успел, – ответила я, хотя особо не верила в то, что так и было.

– Кто будет привлечен к ответственности за все эти преступления и к какой? – строго произнесла фрау Штоль.

– Полиция объявила в розыск Александра Пегова. Ракитин сказал без протокола, что отец отправил его за границу, куда именно, он не знает. В отношении самого Ракитина следствие пока ведется. Все, что ему можно инкриминировать, так это недонесение о совершенном преступлении. Речь идет об убийстве вашего мужа. О том, что он подлил бальзам в чай, Ракитин тоже рассказал без протокола.

– Фомичев будет привлечен к ответственности? – Я замешкалась с ответом, и Эльза поняла меня без слов. – Ясно! Все, как всегда. Про Захарова я уже не спрашиваю. Тот, как обычно, выкрутится. Что же у вас за страна такая?

Вопрос этот был риторический, и я не стала на него отвечать.

– Это все, – подытожила я.

– Нет, не все! У вас остался тот чертов доклад. Сожгите его! – потребовала Эльза. – Так, чтобы я это видела.

– Простите, но у меня нет дома камина.

Фрау Штоль отключилась. Если честно, то мне было жалко сжигать научный труд Майера, вспомнились булгаковские строки о рукописях, которые не горят.

Через несколько дней Эльза вышла со мной на связь, сказала, что я провела огромную работу, за что она намерена отблагодарить меня денежным переводом.

– Что касается папиного доклада, – добавила она, – то отдайте его в аграрный университет, пусть его ученики развивают эту тему сами или опубликуют то, что есть. Так будет правильней.

– Хорошо, я так и сделаю, – пообещала я.

* * *

Через несколько месяцев я встретила на улице Алину, она узнала меня и сама подошла ко мне.

– Как дела? – спросила я ее.

– Если вы про Захарова, то мы с ним расстались. Света тоже его бросила, он пришел ко мне, но я его не приняла. Я решила так – рожу ребенка для себя. Если Сергей хочет принимать участие в воспитании сына, пусть принимает, я препятствовать не буду. Но жить с ним я не собираюсь. Он меня столько раз уже предавал, да и не только меня. С меня хватит! Да, я недавно прочитала на одном сайте доклад, который вы, Татьяна, мне показывали. Это вы его там опубликовали?

– Нет, коллеги профессора Майера по аграрному университету. Так Эльза распорядилась.

– Мудрое решение. Думаю, Андрей этому тоже был бы рад.

– Наверное.

– Скажите, а то, что Фомичева сняли с должности вице-мэра, это как-то связано с делом, которым вы занимались?

– После того как его несколько раз вызвали в следственный комитет, он сам подал в отставку. Но я не исключаю, что на него надавили.

– А кто же все-таки убил Штоля?

Я не стала отвечать на этот вопрос. Алина и не настаивала на ответе. Внебрачный сын Фомичева все еще был в международном розыске. Ракитин получил условный срок.