«Отправлюсь-ка я сейчас к Валентину Ласточкину, – подумала я, направляясь к своей «девятке». – Ведь на данный момент, кроме него, подозреваемых в убийстве Елизаветы Городенчиковой больше нет. Тем более что и мотив в данном случае убедительный – дикая, по словам Екатерины Расторгуевой, ревность. Опять же руку этот Ласточкин поднимал на свою возлюбленную. А отсюда недалеко и до убийства. Не зря же Елизавета пошла на разрыв с ним. Действительно, кому понравится ходить в лучшем случае с синяками?»

Я сверилась с адресом, который распечатал мне Кирьянов, и поехала на Комсомольскую улицу. Там располагался офис компании «Российская недвижимость», в которой Валентин Ласточкин трудился юрисконсультом. Оставив машину на стоянке, я вошла в шестиэтажное здание, в котором размещались многочисленные офисы и конторы. Я прошла мимо охранника, потом поднялась по ступенькам к лифту. Он, как оказалось, не работал, об этом извещал лист бумаги, прикрепленный к дверям лифта. Ладно, пройдусь пешком.

Перед дверью с табличкой «Компания «Российская недвижимость» стоял крупный охранник лет сорока пяти. Он стоял прямо перед дверью, поэтому обойти его не представлялось возможным.

– Разрешите, я пройду, – сказала я.

– А куда вы направляетесь? – спросил охранник.

– Здесь находится компания «Российская надвижимость»? – вопросом на вопрос ответила я.

– К кому именно вы идете? – продолжал допрашивать меня секьюрити.

Господи! У них что здесь, секретный полигон, что ли? И почему я должна докладывать охране, к кому я иду? Ладно, чтобы не терять зря время, я ответила:

– Мне нужен Ласточкин Валентин Николаевич, – ответила я. – Он ведь здесь работает?

– Его сейчас нет в офисе, – ответил охранник, не двигаясь с места.

– Хорошо, я подожду его в приемной, – сказала я, – пропустите меня.

– Его нет в городе, – он продолжал стоять на своем посту.

– А где же он? – продолжала спрашивать я.

– В командировке, – прозвучал лаконичный ответ.

– Куда именно поехал господин Ласточкин? – начиная терять терпение, спросила я.

– Нам не докладывают.

– Разрешите, я пройду. Надеюсь, ваш директор в курсе, куда отправил своего подчиненного?

– Директора тоже нет на месте.

Час от часу не легче! Как же мне не везет! Чего им не сидится на месте, куда их всех носит, я имею в виду подозреваемых. Сначала психоаналитик Листопадов завеялся в Москву в командировку, теперь вот Ласточкин исчез неизвестно куда. И директора нет на месте. Однако я что, так и буду здесь стоять?

– Я из курьерской службы, – сказала я, – мне необходимо оставить срочные важные документы. Причем только под роспись ответственного лица. Надеюсь, секретарь-то хотя бы на месте?

Охранник нехотя посторонился, и я наконец-то вошла в помещение. За компьютерным столом сидела привлекательной наружности молодая темноволосая женщина. Одета она была в элегантный темно-синий костюм. При моем появлении в приемной женщина вопросительно посмотрела на меня.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Добрый день, – ответила секретарь, – вы к кому?

– Мне необходимо поговорить с Валентином Николаевичем, – объяснила я.

– К сожалению, Валентина Николаевича нет, он в командировке, – вежливо ответила секретарь.

– А когда он вернется из нее? – спросила я.

Если срок командировки у Ласточкина такой же короткий, как и у Листопадова, то это одно дело. Однако командировки по продолжительности бывают разные, иной раз некоторые длятся до полугода.

– Валентин Николаевич из одной поездки планирует сразу же, не заезжая домой, отправиться в следующую, – ответила секретарь.

Нет, мне такой вариант развития событий никак не подходит. Ведь на данный момент у меня еще нет достаточно веских доказательств причастности Ласточкина к убийству Елизаветы Городенчиковой, поэтому все, что я могу сделать, – это только выяснить, где он был в тот вечер, хотя это уже и так известно со слов соседки Галины Матвеевны. Ну, еще можно прощупать тему его взаимоотношений с Елизаветой. Интересно, признается он, что бил ее и что при расставании грозился препятствовать ее встречам с другими мужчинами? Однако поговорить с Ласточкиным в самое ближайшее будущее, по-видимому, мне не удастся. Командировка одна, потом другая, а там, глядишь, и третья. Так он может кататься сколько угодно. А мне что делать? Ждать, пока он наконец вернется в Тарасов?

– Маргарита, – обратилась я к секретарю, прочитав ее имя на бэйдже, прикрепленном к лацкану пиджака, – я частный детектив, занимаюсь расследованием убийства. Мне необходимо срочно встретиться с Валентином Николаевичем, но поскольку он, как вы говорите, в командировке, то будьте добры, сообщите мне, куда именно он отправился.

– Но этого я не могу сделать без разрешения директора, – испуганно проговорила Маргарита.

– Так попросите его принять меня, – предложила я вариант.

– Дело в том, что Леонида Семеновича сейчас нет на месте, – объяснила Маргарита.

– Он скоро придет? – спросила я.

– Он, понимаете, сейчас в больнице.

– Что, в тяжелом состоянии? – поинтересовалась я.

– Нет, состояние, слава богу, стабилизировалось, но…

– Послушайте, Маргарита, если вы не хотите сами связаться с вашим руководством и спросить разрешение на то, чтобы рассекретить место пребывания господина Ласточкина, то позвольте, я сделаю это сама, – решительно заявила я.

– Нет, отчего же… просто я… – стала мямлить она.

В этот момент раздался телефонный звонок. Маргарита тут же сняла трубку:

– Да, Леонид Семенович, день добрый…Да… Конечно… Обязательно… Как ваше самочувствие? Очень хорошо… – тут она посмотрела на меня. – Леонид Семенович, здесь у меня в приемной находится частный детектив, она интересуется Валентином Николаевичем. Да… Хорошо, передаю ей трубку.

Секретарь протянула мне трубку.

– Здравствуйте, Леонид Семенович, – сказала я, – я частный детектив Татьяна Александровна Иванова. Мне необходимо срочно встретиться с Валентином Николаевичем, но поскольку он в командировке, то попросите вашего секретаря сообщить координаты его местонахождения. А то она не решается это сделать, – добавила я.

– Валентин что, обвиняется в этом убийстве? – спросил Леонид Семенович довольно слабым голосом и закашлялся.

Я подождала, пока у него закончился приступ кашля, и ответила:

– Нет, Леонид Семенович, на данный момент идет выяснение всех обстоятельств. Вот поэтому мне необходимо как можно быстрее встретиться с Валентином Николаевичем.

– Хорошо, дайте трубку Маргарите, – велел директор.

Я потянула трубку секретарше.

– Да, Леонид Семенович, – начала она говорить с руководителем, – да, хорошо… Хорошо, как скажете. Поправляйтесь, до свидания.

Маргарита положила трубку и сказала:

– Валентин Николаевич отправился в Волгоград. На завод «Авангард», – добавила она.

– Спасибо, до свидания, – сказала я и пошла к выходу.

На стоянке, где я припарковалась, я села в свою машину и отправилась на железнодорожный вокзал за билетом в Волгоград. Не доехав до вокзала два квартала, я остановилась у кафе «Бирюсинка», где вкусно кормят и цены вполне приемлемые. Я решила основательно поесть, потому что почувствовала голод. Кроме того, неизвестно еще, есть ли в волгоградском поезде вагон-ресторан. Покончив с трапезой, я отправилась в кассу и взяла билет на поезд «Санкт-Петербург – Волгоград». Поскольку время до отхода поезда у меня еще было, то я от нечего делать стала наблюдать за публикой, находящейся на перроне. Публика была многочисленная и разношерстная. Мамаши с колясками, в которых орали младенцы, старички довольно почтенного возраста, деловые люди, снующие туда-сюда по перрону с сотовыми телефонами в руках. Были здесь также и тетки неопределенного возраста, которые тащили в руках необъемные баулы, ну и конечно же, деклассированные элементы в изрядном подпитии. Одного из них, находившегося в состоянии белой горячки, волокли два охранника. Вокзальная публика непрерывно освежалась прохладительными напитками типа «пепси-фанты», жевала жевательную резинку, курила, плевалась и материлась. Кое-где слышался гортанный говор лиц кавказской национальности.

«Однако расследование убийства Елизаветы оказалось весьма запутанным, – размышляла я, рассеянно глядя на пассажиров. – Взять хотя бы тот факт, что кого бы из фигурантов, уже проверенных мною на причастность к преступлению, ни взять, каждый из них оказывается ни при чем. Стриптизер Михаил Амельченко, бывший одноклассник Елизаветы Олег Мартыненко – все они отсеялись. Воришка-старшеклассник Андрей Колобов затесался в их компанию по недоразумению. У брата Елизаветы Константина – алиби, подтвержденное не одним свидетелем. Тем не менее есть надежда, что поездка в Волгоград за Валентином Ласточкиным принесет свои плоды. Совершенно ведь очевидно, что с течением времени шансы на быстрое раскрытие преступления – любого, не только того, которым я сейчас занимаюсь, – уменьшаются. Поэтому мне необходимо как можно быстрее встретиться с этим юрисконсультом. Скорее всего, этот Валентин Ласточкин – фрукт еще тот. Голыми руками его не возьмешь. Ладно, что-нибудь придумаю. Буду ориентироваться по ходу дела».

Но вот наконец объявили посадку на питерский поезд. Я поднялась в вагон и прошла в свое купе. В нем уже находились пассажиры.

– Здравствуйте, – сказала я и оглядела своих попутчиков.

Это были молодая мамочка с годовалым ребенком на руках и женщина примерно лет сорока – сорока пяти. Я обратила внимание на ее стильную короткую прическу, стильный дорожный брючный костюм. Мамочка была вся какая-то расхристанная, короткие волосы свисали неаккуратными прядями, костюм, состоящий из хлопковых брючек и такого же пиджачка, был такой помятый, как будто бы его целую вечность безостановочно жевали.

– Меня зовут Татьяна, – сказала я.

– А я Кристина, – в свою очередь назвала себя женщина.

– Алена, – коротко представилась мама и сунула ребенку бутылочку с соской.

Малыш скривил мордашку, намереваясь заплакать, и стал крутить головкой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от соски. Но не тут-то было. Мама уверенным, отработанным движением зафиксировала его головку и пресекла дальнейшие его отчаянные попытки избежать кормежки. Ребенок, недовольно пыхтя, принялся сосать. Накормив его, мама стала менять памперс, разложив его прямо на столе. Вообще, эта семейка занимала, кажется, все свободное пространство купе. На обеих нижних полках в беспорядке валялись баночки с детским питанием, игрушки, упаковка памперсов, белье, что-то еще.

Не успела я сесть за стол – мамаша, к счастью, уже убрала использованный памперс в пакет, – как в купе с криком индейцев племени апачей ворвался мальчик пяти или шести лет.

– Ауауауааааа! Кто угнал вагоныыы?! Маам! – с ходу заорал он.

– Колька, чего орешь?! – почти так же громко, как и ее старший сын, спросила Алена.

Колька с размаху вскочил на столик и начал на нем скакать. Потом мальчишка плотно «сел» нам с Кристиной на уши и стал активно «общаться». Он нес какую-то тарабарщину, задавал вопросы и тут же сам на них отвечал, свистел, сопел, размахивал руками и притоптывал. Мы с Кристиной ясно дали понять маленькому сорванцу, что отказываемся с ним общаться. Но он все равно продолжал комментировать каждое свое действие, иногда даже в стихах и песнях. Неоднократные просьбы помолчать немного или говорить потише подействовали на Кольку лишь однажды, да и то на две минуты. Потом началось все сначала и с утроенной энергией. Ну да, ребенок ведь – не радио, так просто его не «выключишь». Примечательно, что Алена не обращала ни малейшего внимания на своего старшенького, а занималась исключительно малышом, который то ревел басом, то ненадолго затихал. Наконец я не выдержала – в конце концов, я ведь не Мэри Поппинс, – вышла из купе и направилась в вагон-ресторан. Уж там-то, я надеюсь, нет таких отвязных малолеток. Однако когда я проходила через плацкартный вагон, моему взору предстала еще более впечатляющая картинка, чем та, от которой я только что сбежала. Какие-то уже хорошо набравшиеся личности продолжали свой «гудеж». Все они были пьяные до омерзения и грязные, как черти. Увидев меня, они загоготали во все свои пьяные глотки и начали выкрикивать всякие непристойности. Я задержала дыхание, а потом начала делать неглубокие вдохи-выдохи, чтобы как можно меньше вдыхать перегар и табак. Кое-как прорвавшись сквозь их крики, музыку, несущуюся неизвестно откуда, и блевотину на полу, я открыла дверь в вагон-ресторан и выдохнула. Ничего себе поезд! В качестве компенсации за столь неудачное начало поездки я решила побаловать себя десертом, тем более что в кафе я не стала его заказывать, потому что почувствовала, что уже сыта. Ко мне подошла официантка, и я заказала кусок орехового торта и кофе. Вскоре я уже смаковала свой любимый напиток. В это время открылась ресторанная дверь, и в проеме показалась Кристина. Значит, и она решила скрыться от веселой компашки в составе мамочки Алены и ее шумного семейства. Кристина увидела меня – в ресторане было немногочисленно – и направилась к моему столику.

– Татьяна! Вот вы где! – сказала она, подойдя. – Не помешаю? – спросила женщина.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила я ее, – вы тоже не выдержали того, что творится у нас в купе?

– И не говорите! – Кристина устало махнула рукой. – Вы вот только что сели в поезд, а я ведь уже сутки еду в такой обстановке, представляете? А тут еще в Москве в соседний, плацкартный, вагон ввалились вахтовики из Борисоглебска. Ну, вы их, конечно, не могли не лицезреть, когда шли в ресторан. Они уже были пьяные вдрызг, но все равно продолжали свою пьяную оргию уже в поезде. Крики, маты, перематы, совсем человеческий облик потеряли. Потом у одного из них украли все его сбережения, и началась драка. Проводник вызвал полицию, пришли два юноши лет по двадцать пять, кое-как их разняли. Как вы думаете, кого-нибудь сняли с поезда?

– Думаю, что нет, не сняли, – ответила я, – ведь оргия, как вы сказали, продолжается.

– А в нашем купе просто… не подберу даже слова. Нет, я не чайлдфри, как теперь принято говорить, я ничего не имею против детей, хотя лично у меня детей нет. Но если едешь с маленькими детьми в поезде, так подумай и о своих попутчиках тоже. Или выкупи купе и поезжай с Богом.

– Совершенно с вами согласна, – сказала я. – А вы по делу едете или в гости? – спросила я.

– Можно сказать, что и то, и другое, – невесело ответила Кристина. – Понимаете, Татьяна, в Волгограде у меня живет брат, правда, сводный. Или, как еще говорят, единоутробный. У нас с Вадимом разные отцы, а мама одна. Ей не повезло с замужеством, причем оба раза, но не об этом речь. Дело в том, что Вадим намного старше меня, потому что брата мама родила очень рано. Я окончила мединститут, а потом решила заняться бизнесом. Открыла свой косметический салон, но не ограничилась только лишь косметическими процедурами, а дополнила их услугами солярия. А Вадим все это время материально мне помогал, и когда я училась, и уже потом, когда начала раскручивать бизнес.

– У вашего брата, надо полагать, были для этого финансовые возможности? – спросила я.

– Да, – ответила Кристина, – он ведь давно уже возглавляет завод по производству пива «Пивовар».

Услышав знакомое название, я вся обратилась в слух.

– Так вот, – продолжала Кристина, – не так давно была произведена реконструкция завода. И сразу возросло производство и, соответственно, продажи. Но Вадим на этом не остановился. Ведь для того чтобы продажи и дальше продолжали расти, необходимо было инвестировать средства в продвижение марки и в торговое оборудование: холодильники, полки, пиворазливочное оборудование, грузовики, шатры. Вадиму пришлось обратиться за кредитом в банк, который предложил поработать над структурой баланса. Брат рассчитывал погасить долг перед банком акциями предприятия. Потому что свободных средств у завода было совсем мало. И банк поставил условие: кредит завод получит, если один из кредиторов станет акционером предприятия.

– Это ведь довольно рискованный шаг, – заметила я, – ведь никогда не знаешь наперед, какой фортель может выкинуть кредитор.

– Это верно, Татьяна, – вздохнула Кристина. – Вадим созвал совет директоров. Именно на нем было принято решение согласиться с условиями банка. И вот это заседание и стало причиной корпоративной войны. Один из акционеров завода, который, кстати, уже не работал на предприятии, настроил нескольких сотрудников-акционеров против нововведений. Они получили у начальника финансового отдела данные об участниках тендера на финансирование дальнейшей реконструкции завода и покупки оборудования. Одним из участников тендера была инвестиционная компания «Рестон». Акционеры предложили компании схему, в результате которой «Рестон» якобы мог стать собственником более пятидесяти процентов акций предприятия.

– Да ведь это, собственно, захват предприятия, – сказала я. – Так действуют рейдерские компании. Схема, по которой они действуют, в общем-то, известна. Главное здесь – скупить акции предприятия у его же работников. А получив в свое распоряжение контрольный пакет акций, рейдеры ставят во главе предприятия своего директора и назначают новый совет директоров. Но это, так сказать, первый этап. Как правило, затем захватчики банкротят предприятие, если оно еще держится на плаву, а далее за долги продают его подставным лицам.

– В том-то и дело, – подхватила мою мысль Кристина, – зачем рейдерам само предприятие? Им нужна земля, на которой оно располагается. На землю всегда найдутся покупатели, в том числе и среди заграничных инвесторов. Но в то время об этом никто не подумал. А дальше события развивались так. При участии бывших сотрудников «Пивовара» была создана агитбригада по обработке рядовых акционеров. Ее возглавил один из акционеров, проработавший на заводе десять лет. И более того, параллельно эти сотрудники подарили компании «Рестон» несколько акций, чтобы запустить представителей компании в дочернее предприятие «Пивовара». Впоследствии эти же работники продали компании «Рестон» остальные имевшиеся у них акции предприятия. Причем по цене гораздо ниже рыночной, потому что многие акционеры просто не задумывались о реальной цене своих акций.

– Так рейдеры смогли скупить необходимое им количество акций для захвата завода? – спросила я.

– Нет, служба безопасности завода узнала о плане захватчиков, и Вадим с группой своих друзей успели докупить необходимое количество акций, чтобы иметь блокирующий пакет, а это больше пятидесяти процентов. Чуть менее двух процентов остались разбросаны по всей стране у мелких акционеров. Но тут началось давление рейдеров на ключевых сотрудников завода, когда захватчики поняли, что с ходу захватить предприятие не удалось. Чтобы отстранить от руководства команду менеджеров, действующую с начала существования, в ход были пущены такие традиционные способы, как изъятие документов, печатей, психологическое давление.

– Так дело уже дошло и до судебного преследования? – спросила я.

– Да. И даже был наложен арест на все имущество завода. А Вадиму и некоторым его коллегам было запрещено занимать руководящие посты, они также были лишены права голосовать своими акциями на собрании.

– Да это уже самая настоящая полномасштабная война, – заметила я.

– Еще какая! – воскликнула Кристина. – В отношении ряда менеджеров были заведены уголовные дела. В Москву были вывезены все документы якобы для проверки. В местных средствах массовой информации стали появляться репортажи и статьи, в которых содержалась негативная информация, касающаяся ситуации на пивзаводе и личности его генерального директора.

– Стало быть, ваш брат попросил вас приехать и помочь ему? – спросила я Кристину.

– Ну, Вадим никогда ни о чем меня не просил, – сказала Кристина, – и не попросит, уж я-то его хорошо знаю. Это я все время у него что-то просила. Хотя средства на раскрутку моего косметического салона он мне сам предложил. Нет, я приехала сама. Дело в том, что сейчас ситуация изменилась. И не в лучшую для завода сторону. Дело в том, что появилась еще какая-то рейдерская компания, кажется, «Российская недвижимость».

– И что же ей надо от «Пивовара»? – быстро спросила я, поскольку именно за юрисконсультом этой компании Валентином Ласточкиным я и ехала в Волгоград.

– Тут какое-то не совсем понятное мне дело, Вадим толком по телефону мне не объяснил. Вот я и решила приехать, чтобы узнать все из первых рук. Вообще-то пока не появилась эта «Российская недвижимость», дела на заводе вроде бы стали налаживаться. Вадим объявил тем менеджерам, которые были настроены враждебно, что он согласен продать завод, а они в результате получат долю от продажи. Но чтобы заработать больше, надо продавать не руины, а хорошее предприятие. Пока менеджеры были увлечены такой перспективой, они сотрудничали с инвестиционной компанией «Рестон», разрабатывали схемы продажи завода, а Вадим со своими заместителями по продажам бились над созданием новых продуктов. Таким образом, они выиграли время, а кроме того, создали несколько удачных продуктов, благодаря чему стало улучшаться финансовое положение завода. И к тому моменту, когда можно было продавать предприятие, менеджеры увидели, что работа на заводе принесет им больше блага, чем его продажа. Ведь люди боятся неизвестности: как изменится ситуация, если завод продадут, никто не знал. Но тут вмешалась эта «Российская недвижимость» – и откуда она только взялась, – и все, кажется, снова усложнилось. Вот так…

Кристина замолчала.

– Ой, что же это я все о себе да о себе, – спохватилась она. – А вы, Татьяна, кем работаете? – спросила Кристина.

– Я – частный детектив, – ответила я.

– Частный детектив? – изумилась Кристина. – Вы серьезно?

– Вполне, – сказала я.

– Если честно, то я всегда думала, что частный сыщик – это киношная профессия. Никогда с ними в настоящей реальности не встречалась, – призналась Кристина. – К тому же ведь это профессия очень опасная, не для девушки, тем более такой эффектной, как вы. Я вообще-то подумала, что вы работаете манекенщицей в модельном бизнесе.

– Спасибо за комплимент, но… я – детектив.

– А в Волгоград вы, Татьяна, едете, наверное, по работе? – спросила Кристина.

– Да, вы угадали, – ответила я и посмотрела на Кристину.

Пока она рассказывала о всех драматических событиях, которые пережил ее брат, я прикидывала, как лучше подступиться к Ласточкину. Мне нечего ему предъявить. Пока нечего. А что будет дальше – тоже неизвестно. Такого, как Ласточкин, голыми руками не возьмешь, он, судя по всему, крепкий орешек. А вот если объединиться с Кристиной и ее братом…

– Видите ли, Кристина, вышло так, что в Волгоград мы с вами едем по одному и тому же делу, – сказала я.

– Как это по одному и тому же делу? – недоуменно переспросила она.

– Юрисконсульт компании «Российская недвижимость», которая затеяла тяжбу с вашим братом и планирует отобрать у него завод, подозревается в преступлении. Я специально еду в Волгоград, чтобы выяснить, насколько он замешан в этом преступлении.

– Вот оно что! Бывают же такие совпадения! – воскликнула Кристина.

– Совпадения бывают, и, кстати, совпадения эти возникают далеко не случайно, – заметила я. – Смотрите, представитель компании «Российская недвижимость» Валентин Ласточкин намеревается отобрать завод у вашего брата. Но в то же время он является фигурантом по делу об убийстве своей бывшей любовницы. Это, правда, только рабочая версия, которую я и собираюсь выяснить. Я вот что думаю, Кристина, поскольку наши интересы совпадают, нам с вами имеет смысл действовать сообща. Тогда мы добьемся желаемого результата. Согласны?

– Согласна, – ответила Кристина, – но только, Татьяна, я не совсем вас понимаю. Как именно мы с вами должны действовать? И что лично я должна делать?

Пока что и я не совсем четко себе это все представляла. Мне необходимо было допросить Ласточкина. Однако где это сделать? В кабинете брата Кристины – генерального директора завода «Пивовар»? У Вадима, насколько я поняла из рассказа Кристины, и своих проблем выше крыши, будет он еще и в мои вникать! Все-таки надо будет спросить у директора, когда тот планирует встретиться с юрисконсультом. Исходя из этого, можно будет решать, когда мне заявиться на завод. А что, если мне под видом, ну, скажем, сотрудницы завода поприсутствовать в кабинете, когда начнется их встреча? Другой момент: пока Ласточкин находится в уравновешенном, спокойном состоянии, к нему вряд ли подступишься. Он наверняка уже заранее чувствует себя победителем. А моя задача заключается в том, чтобы нарушить это его равновесие, лишить спокойствия и заставить совершать ошибки. Какие именно? И как его заставить играть по чужим правилам? На эти вопросы ответов у меня пока не было. Может быть, положиться на интуицию и импровизировать по ходу дела? Пожалуй, это правильное решение.

– Кристина, я должна подумать над тем, как нам лучше будет действовать, какие шаги предпринять. Я предлагаю сейчас возвратиться в купе и лечь спать. Утро вечера мудренее, так ведь гласит народная пословица?

– Хорошо, – согласилась Кристина, – давайте попробуем вернуться к нашим попутчикам. Вдруг нам повезет, и они уже спят?

Действительно, в купе было на удивление тихо. Колька уже спал сном праведника, разметавшись на вагонной полке. Алена укачивала малыша, и ребенок сонно причмокивал губками.

Утром отдохнувший за ночь Колька снова взялся за свое. Но это было не страшно: ведь мы уже подъезжали к Волгограду.

– Кристина, – сказала я, когда мы с ней стояли в узком коридоре вагона и курили, – вы ведь к брату сейчас поедете?

– Да, конечно, – ответила женщина.

– Вот моя визитка с телефоном, возьмите. Узнайте у брата, когда к нему придет Ласточкин, этот юрисконсульт из «Российской недвижимости», на какое время у них назначена встреча. И сообщите мне. А я подумаю, как будет лучше поступить. Согласны?

– Да, конечно, согласна, Татьяна.

Когда поезд прибыл в Волгоград, Кристина, взяв такси, отправилась к брату, а мне надо было заняться поисками гостиницы.

Гостиница «Космос» располагалась недалеко от железнодорожного вокзала. Это было многоэтажное здание, чем-то напоминающее нашу тарасовскую «Братиславу». В просторном холле толпился народ, было шумно и многоголосно. Я хотела подойти к стойке ресепшн, но около нее собралась приличная толпа жаждущих заселиться. Я услышала, как некоторые на повышенных тонах требовали немедленно предоставить им свободный номер.

– Свободных номеров нет! – громко, на весь холл, прозвучал голос администратора.

Народ недовольно загудел. Администратор, сделав объявление, стала разбираться со светловолосой женщиной средних лет, у которой, как выяснилось, сняли бронь.

– Вам предварительно звонили, приедете вы или нет, но не смогли дозвониться, – объясняла причину администратор.

– Мне никто не звонил! – нервно выкрикнула женщина. – И никто не предупреждал, что бронь перед приездом необходимо подтверждать. Могли бы и на почту написать, я же оставила вам свою электронку.

– Администратор, которая сняла вам бронь, ушла в отпуск, – объяснила действующая администратор.

– Так что же мне теперь, на улице ночевать? – вопрошала женщина. – Я семь часов провела в дороге на машине.

– Ладно, подождите, я сейчас выясню.

Администратор начала звонить и выяснять, нельзя ли снять бронь каких-то Загоруцких. Наверное, ей ответили, что можно, потому что через десять минут телефонных переговоров она сообщила расстроенной и уставшей женщине, что все утряслось и она может вселяться в номер.

– Берите бланк и заполняйте.

Женщина взяла лист учета, но, быстро пробежав его глазами, тут же вернула его назад:

– А на каком основании вы подняли цену? Я бронировала номер совсем по другой цене!

Администратор закатила глаза:

– Ну что же вы хотите-то? Где же я вам возьму ваш номер? В нем сейчас живут другие люди! Не хотите заселяться, так и не надо!

– Правильно! – сказал кто-то из очереди. – Дайте нам этот номер, мы не гордые.

– Пожалуйста, соблюдайте очередность, – призвала к порядку администратор, – так вы будете заполнять бланк и вселяться? – спросила она женщину.

– Буду! – со злостью ответила светловолосая и взяла бланк.

– Пропустите меня! – вдруг раздался громкий и властный голос.

Я увидела, как к стойке ресепшн прошел высокий мужчина в летной форме. Он показал администратору какой-то документ и сказал:

– Вот мое удостоверение, для меня забронирован отдельный номер.

Администратор взяла документ в руки и стала внимательно его изучать. Несколько раз она переводила глаза с фотографии на документе на рядом стоящего летчика, видимо, проверяя подлинность последнего. Наконец она отложила документ в сторону и стала листать журнал.

– Сожалею, но вашей фамилии в журнале нет, – сказала администратор, возвращая летчику его «корочки».

– Как это нет? Да быть этого не может! – стал возмущаться мужчина. – Посмотрите получше, должна быть запись.

– А я вам говорю, что нет! – Администратор была непреклонна. – Следующий!

– Следующий я! – выкрикнул грузный мужчина и встал перед стойкой.

– Куда прешься? Ты здесь не стоял! – стала кричать дородная тетка в обтягивающем трикотажном костюме.

Насмотревшись на весь этот бедлам, я решила пойти поискать еще какую-нибудь гостиницу. В конце концов, свет клином на этом отеле не сошелся. Найду я себе пристанище, пусть и не такое пафосное. Я вышла на улицу. Как раз в этот момент мимо меня проходил пожилой мужчина.

– Простите, – обратилась я к нему, – вы не подскажете, есть здесь еще гостиницы? Кроме «Космоса»?

– Конечно, – ответил мужчина. – «Волжанка» хорошая гостиница, еще есть гостиница «Волна».

– Они далеко отсюда? – спросила я.

– «Волна» подальше будет, а «Волжанка» совсем рядом, надо пройти два квартала вверх.

– Спасибо, – сказала я.

Гостиница «Волжанка» представляла собой двухэтажное здание. Видно было, что его недавно отремонтировали. Я вошла внутрь. Здесь было как-то по-домашнему уютно. И главное, никаких очередей. Я сняла номер и, получив ключ, поднялась на второй этаж. В номере было все самое необходимое: двуспальная кровать, два кресла, стул, журнальный столик и шкаф для одежды. Я позавтракала в гостиничном ресторане, заказав омлет с ветчиной, круассан с фруктовой начинкой, апельсиновый сок и кофе. Я уже заканчивала завтрак, как у меня зазвонил сотовый.

– Алло, слушаю вас, – сказала я.

– Татьяна?

– Да, да, я, говорите.

– Татьяна, это я, Кристина. Вадим сказал, что его встреча с Ласточкиным состоится через час на заводе. Успеете доехать? – спросила Кристина.

– Думаю, что да, успею, – ответила я, – спасибо вам, что сообщили. До встречи на заводе.

Я подошла к стойке ресепшн.

– Будьте так добры, вызовите мне такси, пожалуйста, – сказала я девушке.

Она кивнула:

– Одну минуту.

Переговорив с диспетчером службы такси, девушка обернулась ко мне:

– Такси придет через пятнадцать минут. Вас это устроит? Будете ждать?

– Скажите, а сколько времени занимает дорога отсюда до завода «Авангард»? – спросила я.

– Ну, примерно минут сорок – сорок пять, – ответила она.

Я прикинула: пятнадцать минут ожидания да еще дорога минут сорок пять. Я успеваю, правда, впритык, но успеваю. Не страшно, даже если я и припоздаю немного. В конце концов, Ласточкин и сам может опоздать. Потому что ловить самой такси в незнакомом городе – дело малоперспективное.

– Хорошо, – сказала я, – делайте заказ.

Такси подошло даже раньше пятнадцати минут, наверное, таксист был недалеко отсюда. Девушка, не отнимая трубку от уха, назвала мне номер машины. Я вышла из гостиницы и сразу же увидела «Ауди» цвета металлик. Я подошла к машине. За рулем сидела темноволосая женщина с пышной прической в темных очках.

– Здравствуйте, – сказала я.

– День добрый, – ответила она.

– Мне на завод «Пивовар», – сказала я.

– Садитесь, – пригласила женщина. – Вы первый раз в нашем городе? – спросила она, когда мы уже поехали.

– Вообще-то, в Волгограде я уже была, – ответила я. – Но это было довольно давно, еще когда я училась в школе. Тогда у нас была специальная экскурсия по Волгограду. Помню, меня очень впечатлил самый главный монумент Мамаева кургана – скульптура «Родина-мать зовет». И вот что удивительно: несмотря на внушительные размеры, на фоне небосклона она прекрасно смотрится со всех сторон и напоминает парящую птицу. К тому же видна она не только в пределах ближайшего окружения Мамаева кургана, но и на десятки километров по всему Волгограду. С детских лет у меня сохранилось это ощущение грандиозности и величественности.

– Вы приезжайте к нам на Девятое мая, – посоветовала женщина-таксист. – Это незабываемое зрелище. Только гостиницу необходимо бронировать заранее, потому что в этот период здесь настоящее столпотворение. Приезжают даже из-за рубежа, в частности, немцы, которые здесь воевали, и внуков с собой везут.

– Спасибо, я это учту, – сказала я.

Сначала мы ехали по центральной части Волгограда. Проехали несколько микрорайонов, чистеньких, ухоженных. Наверное, имело значение, что здесь не было ни фабрик, ни заводов. Зато я увидела школу, детский садик, рынок, крупный торговый центр с большим количеством магазинчиков, кафешек и прочих развлечений. Проехав значительную часть Волгограда, я смогла увидеть металлургический и тракторный заводы. Наверное, скоро уже будет и «Пивовар».

– Скоро мы приедем? – спросила я.

– Да, совсем немного осталось, – ответила женщина.

И действительно, минут через пять показалась железобетонная конструкция за внушительным кирпичным забором.

– Ну вот мы и приехали, – сообщила женщина.

– Это завод «Пивовар»? – спросила я.

– Да, совершенно верно, это завод «Пивовар». Где вас высадить? – спросила женщина.

– Наверное, у центрального корпуса, – не очень уверенно ответила я.

Ведь мы с Кристиной как-то не договорились о месте встречи. Но с другой стороны, я еду на встречу с директором завода. Скорее всего, его кабинет находится в административном здании. Ладно, не потеряюсь.

Такси въехало на просторную площадку, на которой уже были припаркованы машины. Я поблагодарила женщину и вышла из машины.

– Татьяна, Татьяна! – услышала я голос Кристины. – Идите сюда.

Я обернулась и около железной двери увидела Кристину. Она стояла и махала мне рукой. Я подошла к ней.

– Я решила вас встретить на улице, – пояснила она. – Брат сейчас находится у себя в кабинете и ждет нас.

– Вы ему рассказали о том, с какой миссией я пришла к нему на завод? – спросила я женщину.

– В общих чертах, да, рассказала, – ответила Кристина.

– Что, Ласточкин уже прибыл?

– Пока нет.

Мы прошли в главное здание завода «Пивовар» и, поднявшись на второй этаж, прошли по длинному и широкому коридору. Около двери, на которой висела табличка с надписью «Генеральный директор», мы остановились. Кристина уверенно открыла дверь.

– Проходите, Татьяна, – пригласила она меня и осталась стоять в дверях.

Я вошла в кабинет. У окна стоял среднего роста и плотного телосложения мужчина. Выглядел он лет на сорок восемь – пятьдесят.

– Вадим, а вот и мы, – сообщила Кристина, входя в кабинет следом за мной.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – сказал брат Кристины и первый сел за длинный стол. Мы с Кристиной устроились рядом.

– Вадим, это Татьяна… – начала Кристина и остановилась, – ой, а я же так и не знаю вашего отчества, простите.

– Татьяна Александровна, – сказала я.

– А это мой брат Вадим Яковлевич Переметников, – представила Кристина директора «Пивовара». – Татьяна, я уже рассказала Вадиму про вас. Так как мы поступим, Татьяна? – она вопросительно посмотрела на меня. – Вы уже определились?

– Сначала я хочу послушать Вадима Яковлевича, – сказала я. – Вадим Яковлевич, расскажите, как сейчас обстоят дела с вашим заводом, – попросила я.

– Дела неважные, прямо скажем, – начал Переметников, – представитель компании «Российская недвижимость» Ласточкин уже приобрел через третьих лиц пятьдесят процентов акций «Пивовара».

– Вадим, а что это означает? – спросила Кристина.

– Это означает то, что теперь он является членом директорского совета, – ответил Переметников. – В данной ситуации необходимо помешать ему докупить остальные два процента.

– А что будет, если Ласточкин все-таки добудет эти два процента? – спросила Кристина.

– Ничего хорошего, тогда он сможет диктовать нам свои условия.

Кристина испуганно посмотрела на меня, потом на Вадима.

– Я предлагаю сделать вот что, – начала я, – вы, Вадим Яковлевич, начинайте вести свои переговоры с представителем «Российской недвижимости», как и запланировали. Я же сначала посижу в сторонке, как наблюдатель. Мне необходимо будет присмотреться к этому Ласточкину. Не знаю, говорила ли вам об этом Кристина, но Ласточкин является одним из подозреваемых в убийстве женщины. Пока я еще не знаю, насколько верна эта моя версия, но в случае, если она подтвердится, Ласточкин не сможет вот прямо сейчас начать диктовать вам свои условия. И я думаю, что вы сможете выиграть несколько дней, чтобы приобрести недостающие акции. К тому же «Российской недвижимости» надо будет в этом случае отправить вам другого своего представителя. Надеюсь, понятно, что время будет в этой ситуации работать на вас.

Переметников утвердительно кивнул.

– Вадим, если нужно будет, то я продам свой косметический салон! – тут же предложила Кристина. – Ты можешь рассчитывать на меня, – добавила она.

В это время раздался телефонный звонок, и Переметников снял трубку.

– Да, Регина, слушаю, – сказал он, – что, уже? Хорошо, я все понял, – директор положил трубку.

– Звонила моя секретарша Регина, – пояснил он, – сейчас здесь будет господин Ласточкин.

Переметников снова взял телефонную трубку и нажал на кнопку.

– Регина, вызови в мой кабинет Петра Ростиславовича и Ирину Ивановну. – Переметников взглянул на нас с Кристиной и пояснил: – Это мои сотрудники – юрист и бухгалтер.

Вскоре бухгалтер с юристом вошли в директорский кабинет. Оставалось дождаться Ласточкина. «А он, однако, не торопится, – подумала я, – или он уже чувствует себя полноправным хозяином завода? Поэтому, скорее всего, осматривает будущие владения?»

Наконец дверь в кабинет широко распахнулась, и на пороге показался высокий представительный светловолосый мужчина. На вид ему можно было дать лет сорок – сорок два. Он окинул всех высокомерным взглядом и, широко шагая, прошел к столу. Небрежно бросив «приветствую», Ласточкин сел на стул.

– Давайте начнем, что ли, господа хорошие? – сказал Ласточкин.

Я заметила, как Переметников сжал кулаки. Однако он сдержался.

– Начните вы, Валентин Николаевич, – предложил директор «Пивовара» довольно спокойным голосом. Видимо, он уже полностью овладел собой.

Усмехнувшись, Ласточкин вынул из черного «дипломата» папку, открыл ее и начал зачитывать, как я поняла, текст, касающийся обоснования передачи «Пивовара» в собственность «Российской недвижимости». Ласточкин читал хорошо поставленным голосом, время от времени жестикулируя. Его интонации были проникнуты победным тоном. Переметников сидел с озабоченным лицом, глядя в сторону. Я же не вникала ни в юридические, ни в экономические термины доклада Ласточкина. Я смотрела на него и думала, мог ли он быть убийцей? Если мог, то в этом случае он настоящий отморозок. Только человек, начисто лишенный каких-либо человеческих чувств, может хладнокровно убить свою бывшую любовницу и спустя каких-нибудь пару дней, сидя в кабинете, рассуждать о своем праве хозяина завода. Нет, все-таки Ласточкин не обладает необходимыми качествами хладнокровного убийцы. Он высокомерен, тщеславен без меры, он самоуверенный и наглый, но… нет, едва ли он убийца Елизаветы Городенчиковой. Так я рассуждала под аккомпанемент победоносной речи Ласточкина. Закончив свое выступление, представитель «Российской недвижимости» обвел всех присутствующих торжествующим взглядом и сказал:

– Вадим Яковлевич, насколько вы смогли понять из моего доклада, у вас нет шансов, чтобы сохранить за собой право на владение «Пивоваром». Поэтому, чтобы не тратить зря ни ваше, ни мое время, у меня к вам есть деловое предложение: подпишите документ на передачу завода в собственность нашей компании.

– Я ничего не буду подписывать, – очень спокойно произнес Переметников, – более того, я оставляю за собой право оспорить ваши заключения в суде.

– Какие еще суды, уважаемый? – с угрозой в голосе спросил Ласточкин. – Я не намерен оставаться здесь непонятно на сколько времени, у меня других дел по горло.

«Конечно, – подумала я, – тебе же еще надо отправиться в следующую командировку, чтобы урвать очередной кусок собственности».

– И вообще, все эти ваши суды ни к чему не приведут, – продолжал между тем вещать Ласточкин.

– Как знать, – коротко ответил Переметников.

– Это черт знает что! – взревел юрисконсульт и ударил кулаком по столу. Потом он подскочил к Переметникову и, поднеся кулак к самому лицу директора завода, закричал: – Подписывай давай, или я за себя не отвечаю!

Переметников едва уловимым движением отвел в сторону кулак Ласточкина и, в свою очередь, свалил юрисконсульта на пол точным ударом. Ласточкин, скорее всего, никак не ожидал встретить такой отпор со стороны директора «Пивовара». Юрисконсульт кое-как поднялся с пола, вытащил из «дипломата» упаковку одноразовых носовых платков и, вынув один из них, приложил его к носу. Потом он со злостью скомкал его и швырнул в стоявшую в углу кабинета урну. Кристина вскочила со своего места и быстрым шагом подошла к Ласточкину:

– Вас что, не учили элементарным правилам поведения в общественных местах? Что вы кидаетесь на людей с кулаками?

Ласточкин никак не отреагировал на ее слова. Он только схватил со стола свою папку с документами, положил ее в «дипломат» и пошел на выход. Открыв дверь резким ударом ноги, он обернулся и, смерив всех уничтожающим взглядом, угрожающе произнес:

– Я еще вернусь сюда завтра! Но разговор будет уже совсем другой!

Пока Переметников о чем-то говорил со своими юристом и бухгалтером, я подошла к урне и взяла окровавленный платок, который Ласточкин прикладывал к своему носу. «А ведь это же биологический образец, – подумала я. – Евгений сказал, что из-под ногтей Елизаветы Городенчиковой были взяты частицы крови. Но убитой кровь не принадлежала. Она принадлежала убийце. Если сейчас провести экспертизу имеющегося у меня образца и сравнить с уже отработанным результатом, то… Да, но кто мне в Волгограде сделает экспертизу?» Я посмотрела на окружающих. На их лицах было написано, что они уже поняли, что находятся на заводе, может быть, последние часы. А Переметников молодец! До конца держал марку. Я подошла к директору завода.

– Послушайте, Вадим Яковлевич, – сказала я, – я хочу отправить этот платок на экспертизу. Если экспертиза покажет идентичность этих частиц с частицами крови, найденными на теле убитой женщины, то господин юрисконсульт будет сразу же задержан. В любом случае у вас будет время для того, чтобы предпринять контршаги.

– А сколько по времени длится экспертиза? – спросил Переметников.

– Не думаю, что долго, – ответила я.

К Переметникову подошла Кристина и увела его в сторону. Я же отошла в дальний угол просторного кабинета и, достав свой сотовый, набрала Кирьянова.

– Алло! Володя? Володь, это я, Татьяна, звоню тебе из города-героя Волгограда.

– Ого! Чего это тебя туда занесло? – спросил Володька.

– А потому что здесь находится юрисконсульт Валентин Ласточкин, бывший любовник убитой Елизаветы Городенчиковой. Мне удалось выяснить, что Ласточкин не только звонил Елизавете в тот вечер шестого сентября, но и побывал у нее в квартире почти перед самым убийством, представляешь? И вот только я приехала к нему в контору поговорить о том о сем, как выяснилось, что он отбыл в командировку в Волгоград. Ну вот я и отправилась вслед за ним. Не могу же я ждать, пока он вернется в Тарасов, тем более что секретарша сказала, что после Волгограда он собирается еще куда-то там ехать. Короче, Володь, мне твой стажер сказал, что готовы анализы образцов биологической ткани, которые оказались под ногтями у Елизаветы Городенчиковой. А у меня имеется образец ДНК этого самого Ласточкина, ее экс-любовника. Теперь…

– Постой, а как ты это сделала? – удивился Кирьянов. – Ну, как достала образец ДНК?

– Ну, это долго рассказывать, – отмахнулась я. – Совершенно случайно получилось, – не вдаваясь в подробности, ответила я. – Тут дело в другом. Надо сделать экспертизу этого образца, что у меня находится, и сравнить с уже имеющимися образцами из-под ногтей убитой. Но сам понимаешь, если я пойду в волгоградское управление полиции, то в лучшем случае результат будет готов бог знает через сколько времени. А тут дорога каждая минута. Не ровен час этот Ласточкин отправится из Волгограда в очередной вояж. И что же, я так и буду гоняться за ним? Володь, быстро вспоминай, кто у тебя из знакомых есть в этом славном городе?

– Ох, Иванова, шустрая ты какая, – вздохнул Кирьянов. – Как будто это так просто. Слушай, а ты как, допросила уже этого Ласточкина?

– Нет еще, но допрос подождет, сейчас главное другое: результаты экспертизы его ДНК. Мне же нужно знать, в каком ключе с ним беседовать. А как я буду строить беседу, если окажется, что их образцы не совпадают. Это, конечно, еще ни о чем не свидетельствует, но… В общем, нужно провести экспертизу, причем чем скорее, тем лучше. Ну, Киря, давай, напряги память.

– Так, пока ты тараторила, мне все же удалось вспомнить, что Славка Куранов – помнишь такого?..

– Что-то не очень, – призналась я. – Но это не важно. Так что этот Куранов?

– А то, что он как раз и работает в одном из отделов там, в Волгограде. Ты подожди, я сейчас отыщу его телефон, переговорю с ним, а потом перезвоню тебе. Договорились?

– Давай, – ответила я.

– Значит, до связи, – сказал Кирьянов.