Сегодня, когда я вошла в кухню, чтобы позавтракать, там уже вовсю кипела работа. Влад с Валентиной занимались нарезкой салатов, а у разделочной доски хозяйничал приглашенный повар, нарезая мясо порционными кусочками. Я не стала разглядывать, что именно он готовит: успею посмотреть все в готовом виде, на праздничном столе.

Валентина, увидев меня, на минутку отвлеклась, чтобы принести мне тарелку с бутербродами и кружку кофе.

– Сегодня у нас все по-быстрому, – сказала она и вернулась к оставленной работе.

Я расправилась с бутербродами и посмотрела на часы: была половина восьмого. Через полчаса нужно быть в кабинете и ждать распоряжений Никитина, не спуская с него глаз. В принципе разумно, раз мне так и не удалось найти злоумышленника. У меня есть только намеки и подозрения. Больше ничего, несмотря на все мои старания.

Потренироваться сегодня тоже не получилось: охранники ходили вдоль ограды и проверяли новые рации, выданные им накануне. Они все утро переговаривались, останавливаясь в разных точках двора, и оценивали слышимость. Мне удалось сделать только один круг по периметру, после чего Игорь Михайлович сказал мне, чтобы я заканчивала. Конечно, проверка рации дело серьезное, но моя физическая форма тоже требует поддержки. В конце концов, и я – своего рода гарантия безопасности. Но начальнику охраны было на это наплевать.

Не найдя ни в ком понимания, я села на лавочку возле гостевого домика и стала ждать восьми часов. Я просто сидела и наблюдала за передвижениями охраны, не пытаясь понять их смысл. Стрелка медленно подползла к цифре «восемь», и я встала с лавочки, чтобы идти в дом. Я прошла через кухню, поднялась по черной лестнице и оказалась у двери кабинета.

Хозяин был уже здесь. Он сидел за столом, перед ним стояла недопитая чашка кофе и тарелка с бутербродами.

– Доброе утро, – поздоровалась я, входя в кабинет.

– Доброе, – ответил Александр Александрович, включая ноутбук. – Нужно посмотреть прогноз погоды на сегодня, – сказал он, ожидая, когда загрузится система, – а то нам сегодня полдня придется провести на ногах, и дождь в нашем случае будет досадной помехой. А ты садись пока. В ногах правды нет. Находишься еще сегодня.

Я взяла стул и села, пододвинув его к краю стола. Никитин вошел в Интернет, нашел прогноз погоды и тщательно его изучил.

– Дождя сегодня не ожидается. Только редкая облачность. Что ж, это нас вполне устраивает, – произнес он и поднялся из-за стола. – Пойдем, посмотрим, как дела у других.

Я встала со стула и молча пошла за хозяином, стараясь не отставать от него ни на шаг. Я делала все, как учили, но Никитину это не понравилось.

– Женя, ты идешь слишком близко ко мне. Я боюсь повернуться.

Пришлось отстать на пару шагов, чтобы Сан Саныч мог при ходьбе размахивать руками. Не очень хорошая привычка, но что поделаешь? Не учить же его ходить заново? А насчет «еще находишься» он был прав. После того как мы покинули кабинет, мы успели побывать практически везде. Сначала на кухне, где Никитин строго сказал новому повару:

– Вина не жалей. Не люблю, когда мясо пахнет уксусом.

Тот принялся что-то объяснять, но хозяин его уже не слушал.

– Морковку тоньше режь. – Это замечание получила Валентина.

Не обошел он вниманием и Влада, с которым долго говорил о порядке подачи блюд, после чего махнул мне рукой, и мы отправились в гостиную, где двое рабочих расставляли столы. Там хозяин отдал несколько приказаний и поднялся по лестнице наверх, в комнату Кристины.

– Ты уже проснулась, дочка?

Кристина только что поднялась с постели и часто моргала, еще не понимая, что вокруг происходит. Наконец она полностью проснулась, послушно выслушала отца и понимающе закивала.

– Хорошо, папочка. Только до регистрации еще много времени, я десять раз успею одеться.

– Будь готова к десяти. Жених приедет примерно в половине одиннадцатого и ему захочется на тебя посмотреть.

– Но папа! Жених не должен видеть меня до свадьбы. – Очаровательная головка Кристины была наполнена самыми дремучими предрассудками.

– Забудь, – сказал Никитин, – вам нужно немного пообщаться, а то в ЗАГСе вы растеряетесь, и гости это заметят. Не хочу, чтобы потом говорили, что я выдал замуж дочь за едва знакомого человека.

Кристина вздохнула и пошла в ванную.

После визита к невесте Сан Саныч разбудил Лику и отправил ее помогать сестре одеваться. Лика тоже едва проснулась и на все уговоры отца отвечала одно и то же:

– Папа! Еще рано! Мы пять раз успеем к половине одиннадцатого! Можно я еще немного посплю?

Но отец был неумолим. Он поднял за руку младшую дочь, прилегшую было обратно на кровать, и подтолкнул в ванную.

– Иди, умойся, – велел он ласково, но настойчиво.

Лике ничего не оставалось делать, как выполнить его требование. Она закрылась в ванной и включила воду. Только после этого мы с Никитиным покинули ее спальню и вышли на веранду.

– Надо бы посмотреть, как там ребята, – проговорил Александр Александрович и пошел через гостиную во двор. Мы долго ходили по поместью с начальником охраны, который подробно рассказывал о возможностях рации. Хозяин взял одну трубку и попробовал рацию в деле. Ему понравилось, и он потребовал, чтобы его снабдили таким устройством незамедлительно.

Получив новую игрушку, Сан Саныч обрадовался как ребенок и начал переговариваться со всеми охранниками, бывшими в то утро на дежурстве. Потом это ему наскучило, и он отправился в гараж, где стояли украшенные для свадьбы машины.

– Когда только успели? – задал он вопрос, не ожидая ответа. В гараже, кроме нас, никого не было, а машины, как я поняла, украсили еще вчера. Потрогав ленты и покачав бутафорские кольца, Никитин остался доволен. Время близилось к половине одиннадцатого, по расчетам хозяина, скоро должен был приехать жених. Я тоже с нетерпением ожидала этого момента, но не потому, что мне хотелось увидеть молодого человека. Я желала услышать его голос, чтобы быть уверенной в том, что телефонные угрозы исходили не от него.

В это время у ворот произошло какое-то движение, створки открылись, пропуская во двор черный «Мерседес», украшенный лентами. Это приехал жених Кристины, Клим Турбухалер. Никитин поспешил к воротам встречать долгожданного гостя. Я пошла было за ним, но хозяин велел мне оставаться на месте. Я попробовала возразить, но наткнулась на такой взгляд, что слова застряли у меня в горле. Возможно, у Никитина были какие-то секреты с Климом, и он не хотел, чтобы я их узнала. А как же его приказ ни на минуту от него не отходить?

Я стояла посреди двора и ждала, когда хозяин меня позовет. Никитин тем временем облобызал жениха. Тот был одет в темный костюм с иголочки, его темные волосы были тщательно уложены. Парень повернулся в мою сторону, и я успела отметить правильность черт его гладко выбритого холеного лица. Это было лицо аристократа, привыкшего жить светской жизнью. Людей с такими лицами не часто можно встретить в толчее тарасовских улиц. Они живут особой жизнью, далекой от будничной суеты и мелочных интересов.

В общем, Клим был хорош по любым меркам. Высокий, стройный, хорошо сложенный, он сразу располагал к себе настолько, что я почти забыла о своем желании услышать его голос.

Никитин обнял будущего зятя и повел его в дом. Моя миссия была прервана на самом интересном месте. Постояв еще немного, я пошла к парадному ходу и встала у крыльца, ожидая дальнейших указаний. Но указывать было некому, и я устроилась на стуле в гостиной, пока Сан Саныч с женихом в кабинете хозяина обсуждали детали сегодняшнего праздника.

Постепенно в гостиную стали сходиться гости. Мое дальнейшее присутствие здесь стало неуместным, и я поднялась наверх, на веранду, и пошла в сторону кабинета Никитина. Дверь была открыта настежь. Никитин и Клим курили сигары и о чем-то тихо переговаривались. Голос Клима показался мне знакомым, и я стала вспоминать, где я могла его слышать. Неужели в программе работы со звуком? Этого не может быть! Нужно еще раз все проверить. Такие программы надежны не на сто процентов, и я, наслушавшись синтезированных звуков, могла ошибиться.

– Женя! Заходи, – хозяин пригласил меня в кабинет, – знакомься, Клим, это мой бодигард.

– Милая девочка, – улыбнулся жених.

Никитин всплеснул руками.

– Видел бы ты, как эта девочка уложила на дорогу наших местных хулиганов. Вон Лика с Кристиной который день вспоминают это событие.

– Это правда? – Клим повернулся ко мне, и я увидела его глубокие светло-серые глаза, которые смотрели на меня с восхищением. В этот момент он был по-настоящему хорош, и я забыла о своих подозрениях.

– Обычная работа, – сказала я, пристраиваясь у стены.

– Она скромничает, – вмешался Сан Саныч, – напугать Вована не так просто, это тебе наши полицейские скажут. А она это сделала. Да еще как! – Никитин был рад тому, что ему есть чем похвалиться. – Ну что, Клим, пора собираться, – он повернулся к жениху, – невеста, поди, уже заждалась. Да и гости уже в гостиной.

– Да, пора, – Клим встал со стула, на котором сидел, и поправил галстук. – Мне сразу садиться в машину или все-таки покажете невесту?

– В машину, в машину, – улыбнулся Сан Саныч и похлопал жениха по плечу, – видеть невесту до регистрации все-таки плохая примета. Кстати, а где твой свидетель?

– Я приехал один.

– Не понял. У тебя что, нет свидетеля? – Сан Саныч удивленно посмотрел на жениха.

– Я как-то об этом не подумал, – смущенно оправдывался Клим. – Да и некогда было с этим переездом. Я торопился.

– Торопился, – ворчливо передразнил Никитин. – Ладно, что-нибудь придумаем. – Он взял со стола рацию и вызвал начальника охраны. – Михалыч, тут такое дело. У нас жених без свидетеля. Поедешь с нами в ЗАГС?

– Зачем? – пропищала трубка.

– Распишешься за свидетеля, – хозяин посмотрел на Клима. Тот не возражал.

– Ну, если нужно, – протянул Михалыч, – а как я буду обеспечивать безопасность?

– Женя поможет. Правда, Женя? – Никитин посмотрел на меня.

Я была не против, хотя идея совместить должность начальника охраны и свидетеля на свадьбе мне не понравилась. Мало ли, что может случиться? А тут Михалыч пьяный. Нехорошо получится. Но подумав, я решила: пусть будет так, как сказал Никитин. С хозяином спорить все равно бесполезно. Но у меня работы прибавится: нужно будет координировать действия охраны и нейтрализовывать выходки их пьяного начальника. И все это вместе и за один гонорар. Весело. И интересно.

– Ну что, все согласны, Михалыч, собирайся в ЗАГС. Поедешь в машине с женихом, а я поеду с Кристиной. Давай выгоняй технику.

– Машины уже у ворот. Осталось рассадить гостей, – пропищала рация.

– Тогда все, пошли, – скомандовал Никитин и вышел из кабинета. Я вышла следом, соблюдая дистанцию и стараясь не мешать Климу, все время отстававшему от Сан Саныча ровно на шаг.

* * *

В машине с Кристиной, одетой в пышное свадебное платье, ехали еще трое: Лика, Никитин и я. Ладу решили в ЗАГС не брать. Никитин сказал:

– У нас в машине нет места для двоих телохранителей. За Ликой присмотрит Женя. Правда, Женя?

И мне ничего не оставалось делать, как поддакнуть своему подопечному.

Невеста задумчиво смотрела в окно и оставалась безучастной ко всему, что происходило в салоне. Ни шуточки отца, пребывавшего в хорошем настроении с самого утра, ни попытки Лики завести разговор с сестрой о ее будущей жизни не могли ее расшевелить. Она словно застыла, думая о чем-то своем, недоступном нашему пониманию. Возможно, она жалела о том, что вчера не сбежала с Валерием, но сегодня было уже поздно: обиженный и отвергнутый, он уехал, и, возможно, навсегда. Теперь у Кристины оставался только один путь: выйти замуж за Клима и быть примерной женой.

ЗАГС был расположен в районном центре с громким названием Арзамас, который к настоящему Арзамасу не имел никакого отношения. Это была, по сути, большая деревня с асфальтированной главной дорогой, вдоль которой были выстроены довольно современные здания, в которых и располагались районный суд, пенсионный фонд и районный ЗАГС.

Наша машина, украшенная лентами и бутафорскими кольцами, ехала второй. В первой машине сидел жених с наспех выбранным свидетелем. Шофер затормозил у здания ЗАГСа и выглянул в окно, махнув рукой нашему шоферу. По этому знаку остановились обе машины с молодоженами, а за ними все остальные, с гостями, решившими прогуляться до ЗАГСа и посмотреть регистрацию.

Из первой машины вышел жених, подошел к нашей и, открыв дверцу, подал руку невесте. Кристина молча оперлась на его предплечье и вышла на улицу под восхищенные возгласы гостей. По лицу жениха можно было понять, что ему льстят крики присутствующих. Невеста взяла жениха под руку, и они вместе пошли к ступеням заветного здания, в котором на их прежних жизнях будет поставлен крест. Следом за невестой из нашей машины вылезла юная свидетельница – Лика, а из машины жениха – Михалыч в сером гражданском костюме, но с кобурой у пояса.

«Совсем как телохранитель», – подумала я, глядя на приодетого начальника охраны. Свидетели догнали молодоженов и заняли места слева и справа от брачующихся. Наконец вышел Никитин и подал знак остальным гостям. Пространство перед ЗАГСом сразу заполнилось оживленными людьми с букетами цветов и бутылками шампанского. Я заняла место рядом с Александром Александровичем и изо всех сил старалась сохранять независимый вид.

Тем временем молодая чета вошла в здание и затерялась в широких коридорах. К тому моменту, когда мы добрались до зала регистрации, невеста с женихом уже стояли напротив сотрудниц ЗАГСа и слушали предварительную речь. Посерьезневшие свидетели были рядом с ними, ожидая самой регистрации. Наконец все гости собрались в зале и процесс начался.

Когда сотрудница ЗАГСа взяла у молодоженов паспорта, она долго рассматривала документ Клима. Но потом сложила паспорта вместе и спросила невесту:

– Какую фамилию будете носить после регистрации?

– Никитина, – твердо ответила Кристина.

Жених удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Наконец церемония состоялась, молодые поцеловались, выслушали поздравления и в сопровождении гостей вышли на крыльцо. Здесь они немного попозировали фотографу, после чего пошли к машине, украшенной кольцами. Под ноги молодой паре посыпались живые цветы.

– Куда теперь? – спросила я Никитина.

– Кататься, потом на пруд, – ответил он, одновременно принимая поздравления, – мы поедем в машине жениха, – произнес он, – а молодые со свидетелями – в машине невесты.

Его слова не были для меня новостью: всегда молодые едут в ЗАГС порознь, а потом садятся в машину с кольцами. Все остальные, в том числе и родители, занимают места в других машинах. Но я сейчас волновалась за невесту. Во-первых, потому, что я одна знала ее секрет, а во-вторых, я опасалась, что отвергнутый жених может появиться в самый неподходящий момент, и мне его придется обезвредить. Не хотелось бы такого поворота событий, но предвидеть его нужно.

Я машинально потрогала рукой кобуру. Будем надеяться, что Валерий окажется умнее и не станет нарываться на скандал.

Наконец, все сели в машины, и свадебный кортеж выехал на трассу, пугая сигналами зазевавшихся сорок. Сначала мы съездили на место приземления Гагарина и возложили там цветы у обелиска. Потом молодые решили съездить на пруд, и вся процессия свернула с дороги на усадьбу.

На пруду молодые вышли из машины, но купаться не стали. Купалась Лика, оглашая окрестности радостными воплями. Кроме Лики купались еще несколько гостей, прерывая одно удовольствие другим, а именно приемом очередной дозы шампанского. Молодые сидели в тени березы и, глядя на забавы гостей, тихо переговаривались. Я заметила, как мечтательно смотрит Клим на мою кобуру. Это меня немного встревожило, но потом я успокоилась: может, парень просто очень хочет пистолет, а разрешение получить пока не решился. Но через некоторое время Клим стал внимательно следить за Михалычем, и это меня насторожило. Начальник охраны отличался самоуверенностью, граничащей с ухарством, и мог допустить ошибку, в результате которой его оружием можно будет воспользоваться. Какая это будет ошибка, еще вопрос, но возможность такая есть, и этот факт нельзя сбросить со счета.

Несколько гостей окружили молодую чету, и внимание Клима переключилось на них. Может, я перестраховываюсь? И повышенное внимание Клима к оружию объясняется другими причинами? Все может быть. Тогда почему мне не дают покоя эти мысли? Нет, здесь все-таки что-то не так. Нужно еще раз послушать голос, который выдала мне программа. Может, тогда я смогу сделать какие-то выводы и перестать подозревать невинного человека.

Гости затеяли с молодыми какую-то игру, Никитин, хлебнув шампанского, решил искупаться, а я стояла в редкой тени чахлой ивы и продолжала наблюдать за всеми сразу и за каждым в отдельности. Вот Клим поднес Михалычу стопку коньяка. Жениху нельзя отказывать, и начальник охраны выпил все до дна. А вот Сан Санычу подали в пруд бутылку шампанского и бокалы. И он, подозвав к себе всех купающихся, разлил вино и произнес тост за здоровье молодых.

Веселье на пруду могло продолжаться до бесконечности, но время шло, и гости проголодались. Пора было ехать в поместье, садиться за праздничный стол. Лика замерзла в воде и теперь грелась на солнышке. Ее примеру последовали еще несколько человек. Никитин вылез из воды и потребовал полотенце. Его тут же нашли, и хозяин праздника пошел переодеваться. Я отправилась следом и долго стояла, отвернувшись, пока Никитин приводил себя в порядок.

Наконец все были готовы к отъезду. Никитин пригласил гостей за стол и первым залез в машину. Я последовала за ним, заняв место рядом с шофером. Хозяин был в веселом расположении духа, поэтому ничего не сказал мне по этому поводу. Машина с молодой четой возглавила кортеж, державший путь в поместье, где накрытые ради праздника столы ломились от яств.

Подъезжая к поместью, мы еще издали заметили, что его ворота открыты и украшены сверху воздушными шарами. Машина с молодыми поравнялась с воротами и была осыпана цветами и зернами пшеницы. Наконец весь кортеж въехал во двор, и створки ворот стали медленно закрываться. Из машины с кольцами вышла молодая чета и медленно поднялась по ступеням крыльца. У входа в дом молодые повернулись лицом к гостям. Около них тут же засуетился фотограф. Когда церемонии были закончены, Никитин повел жениха и невесту за стол. Свидетели и остальные гости последовали за ними, и уже минут через десять вся гостиная гудела от голосов.

Никитин, требуя внимания, постучал вилкой по бутылке с шампанским, и шум стих.

– Мы собрались здесь, чтобы отметить знаменательное событие. Моя старшая дочь вышла замуж. Это очень серьезный шаг. С сегодняшнего дня у нее начинается новая жизнь, и мне, как отцу, хочется дать ей напутствие…

Этот монолог продолжался минут пятнадцать, и я успела заскучать, стоя рядом с хозяином и сверля взглядом толпу гостей. Наконец Сан Саныч закончил и сорвал бурные аплодисменты. После него взял слово один из гостей. Никитин шепнул мне на ухо, что это очень важная фигура в Тарасове, и назвал имя, которое я тут же забыла. Потом высказались еще несколько человек, и мне стало казаться, что мы простоим вот так над накрытым столом до самой ночи.

Положение исправил тамада, пригласив гостей к угощению. Его речь была встречена всеобщим ликованием, и гости наконец получили возможность попробовать яства. Никитин усадил молодых во главу стола, свидетели расположились рядом с новобрачными, а сам хозяин сел справа от Михалыча. Остальные гости заняли места согласно каким-то неведомым мне правилам, раз и навсегда заведенным в доме Никитина. Я к этому времени осмотрелась и получила возможность встать неподалеку от стула, на котором сидел Никитин, намереваясь стоять так до конца застолья. Это было самым сложным из всего, что ожидало меня в этот знаменательный день. Простоять несколько часов на ногах в то время, когда все вокруг веселятся, весьма затруднительно. Но мне не привыкать.

Наконец тамада поднялся, сказал первый тост, и веселье началось. С моего места мне не видны были лица молодых, но невеста, к моему немалому удивлению, сидела спокойно, время от времени перебрасываясь фразами с Климом, и я подумала, что Кристина к моменту свадьбы так и не успела решить, кто же ей на самом деле нужен: Клим или Валерий. Наверное, так бывает всегда, когда есть выбор и оба претендента по-своему хороши.

* * *

Вечерело. Гости к этому времени успели немного устать, как, впрочем, и я. Тамада куда-то исчез. Теперь тосты произносили все по очереди: сначала высказывались те, кто постарше, потом осмелела молодежь. Но вот тамада вышел на середину гостиной, держа в руках серебряный поднос.

– А сейчас, дорогие гости, мы будем собирать подарки для молодоженов. Никто не против?

Все гости были за, и тамада, взяв в свидетели двух дам помоложе, пошел вдоль стола, принимая от сидевших подношения. Разумеется, подарков было немного. Все старались положить деньги. Подарок нужно выбирать, зная вкусы одариваемого, а деньги нужны всем. Вот очередь дошла до Лики, и она положила на поднос ювелирную коробочку с сережками. Сидевшие рядом сразу приподнялись со стульев, чтобы рассмотреть украшения. Раздались охи и ахи: серьги были со средней величины бриллиантами, которые окаймляли мелкие сапфиры.

– Это от мамы, – пояснила Лика, смущенная пристальным вниманием окружающих, – мой подарок ты скоро увидишь, – сказала она, глядя на невесту.

– Позвольте поинтересоваться, как скоро? – тоном эстрадного артиста спросил тамада.

– Как стемнеет, – ответила девушка, но тамада взялся отпускать на этот счет шуточки, которые не слишком понравились Никитину. Он приподнялся из-за стола и шикнул на шутника так, что у того язык прилип к гортани. Теперь он шел вдоль стола молча, а роль собирателей подарков взяли на себя дамы.

Когда очередь раскошеливаться дошла до Никитина, он встал с места, взял в руки бокал вина и произнес тост за молодых. Гости послушно выпили. Александр Александрович поставил бокал и произнес:

– Мой подарок молодым – мясной цех. Договор о его передаче уже готов, осталось только подписать его, что мы с Климом и сделаем в ближайшее время.

Гости, как один, ахнули и зааплодировали. Ободренный такой реакцией Никитин еще долго говорил о будущем процветании молодой пары, о своем вкладе в их благополучие – в общем, обо всем том, что в его понятии означало «счастье». Не сказал он только одного: где и с кем будут жить молодые, если им не понравится в Расловке. Вдруг им захочется жить в Тарасове или даже в Москве? Город больше привлекает молодежь, чем деревня. И никакие удобства не скрасят унылое однообразие сельской жизни.

Наконец, подарки были собраны и сложены на отдельно стоящий стол. У стола поставили часовых – добровольцев из числа гостей, выразивших готовность сыграть эту роль. Тамада произнес еще один тост, после чего пригласил всех на импровизированную танцплощадку. Предложение понравилось, и уставшие от долгого сидения гости стали выходить из-за стола, чтобы размять ноги.

Танцплощадка была организована на лужайке перед домом. Легкие переносные столбики с толстыми бутафорскими веревками образовали круг. Рядом стояла звуковая аппаратура, из колонок которой лилась приятная музыка. Рядом со ступенями крыльца поставили лавочки. Лавочки стояли и на противоположной стороне круга, чтобы танцующие при необходимости могли отдохнуть и пообщаться.

К этому времени сидевший рядом с женихом Михалыч уже порядочно набрался. Услышав приглашение на танцплощадку, он попытался встать со стула, но это ему удалось только с третьего раза. Я, все время стоя позади Никитина, успела заметить, что Клим усердно подливает своему случайному дружке. Конечно, не мое дело указывать господам, как себя вести, но начальнику охраны не стоило забывать о своих прямых обязанностях и так напиваться.

Когда Никитин встал с места и пошел на танцплощадку, я отправилась с ним и только краем глаза заметила, как Клим помогает Михалычу встать. Дальше начальник охраны пошел сам, сильно пошатываясь. Он с трудом спустился со ступеней крыльца, добрался до лавочки и грузно на нее опустился. Конечно, ему было не до танцев.

Вслед за отцом из дома вышли жених и невеста. Под бурные аплодисменты они прошли на середину площадки, музыка сбилась и заиграл старинный вальс. Молодые сначала смутились, потом почувствовали ритм и начали танцевать. Гости встали в круг и молча смотрели. Это действительно было очень красиво. Пышное платье невесты раздувал вечерний ветерок, а движения жениха были точными и ловкими.

В это время зажглись переносные прожектора, которые устроители танцев расставили вдоль ограждения. Их свет был направлен на центр площадки так, что ее края оставались в густой тени. Вальс закончился, и диджей включил современную музыку. В длинном пышном платье невесте было неудобно двигаться, и она стала оглядываться, ища, куда ей присесть. Жених проводил ее к краю площадки и усадил на лавочку. Но сидела она недолго: к ней тут же подошел Никитин и пригласил на танец. Отказать отцу она не решилась и снова вышла в центр площадки.

Теперь Кристина танцевала с отцом. Странно было смотреть на эту пару, пытавшуюся подстроить вальсовые движения под современные ритмы. Но гостям понравилось и это. Они дружно хлопали в такт музыке, ободряя танцующих.

После танца отец проводил невесту до лавочки, после чего его подхватила под руку какая-то верткая дама с маленькой сумочкой на поясе и снова втащила в круг. Мне оставалось только прощупать ее взглядом на предмет наличия оружия, что вызвало с ее стороны удивление. Наверное, она подумала, что я ревную. Впрочем, черт с ней, пусть думает что хочет.

Пока Никитин танцевал, а Кристина отдыхала на лавочке, Клим куда-то исчез. Я увидела его снова спустя минут десять. Он шел со стороны плодового садика один, направляясь на танцплощадку. Теперь все было в порядке, и я снова занялась Никитиным. Почему я все время присматриваю за Климом, как будто охраняю его? Может, это срабатывает инстинкт телохранителя? Вот и сейчас я краем глаза проследила за его действиями. Он подошел к Кристине и увел ее в дом.

Пока Никитин танцевал, я от нечего делать прошла вдоль круга, осматривая гостей на предмет наличия оружия. Когда я добралась до лавочки возле крыльца, Михалыча на ней не оказалось, что меня очень удивило. Такой пьяный человек не мог самостоятельно подняться по ступеням. Я это знаю по опыту. Ему кто-то помог. Я взбежала на крыльцо и заглянула в гостиную. Там сидели Кристина и Клим и о чем-то тихо переговаривались.

– Михалыча не видели? – спросила я у них, в ответ они одновременно покачали головами.

– Он сидел на лавочке у крыльца, – сказал Клим и снова переключился на разговор с молодой женой.

На лавочке его не было. Среди танцующих тоже. Его вообще не было ни в доме, ни на площадке. Где же он мог быть? Нет, безопасность начальника охраны меня не беспокоила. Но у него пистолет. Как же он умудрился напиться до такой степени?

Я снова вышла на площадку. Никитин танцевал уже с другой дамой. Несмотря на возраст, он был видным мужчиной, и женщины липли к нему как мухи. Убедившись, что моему подопечному ничто не угрожает, я решила поискать Михалыча. Сначала я сбегала в будку охранников, но, к моему удивлению, его и там не оказалось.

Потом я пробежала вдоль забора, но и здесь поиски мои не увенчались успехом. Тут я вспомнила, что видела Клима, возвращавшегося со стороны плодового садика. Может быть, начальник охраны там? Я добежала до садика и прочесала его вдоль и поперек. Михалыч как в воду канул.

И тут я заметила на земле под деревом человека, лежащего ничком. Я бросилась к нему и перевернула на спину. Это был Михалыч. Живой и почти здоровый, если не считать сильного алкогольного опьянения. Когда я переворачивала его, у него на поясе что-то брякнуло. Я вынула телефон и посветила фонариком. На поясе у начальника охраны была кобура. Пустая. Пистолета в ней не было. Я на всякий случай поискала оружие рядом с ним, но так ничего и не нашла.

Значит, оружие кто-то взял. Кому оно могло понадобиться? В моей голове пронеслись лица. Лика? Она не подходила к Михалычу с тех пор, как мы вернулись из ЗАГСа. Лада? Но у нее свой пистолет. И тут я вспомнила, какими глазами смотрел на оружие Клим, когда мы были на пруду. Может, он? Но Никитин пообещал молодым подарить мясной цех. Неужели этого мало?

В общем, как ни крути, а убийца в доме. И мне нужно вычислить его как можно быстрее, иначе он пустит в ход пистолет, и тогда произойдет непоправимое. Но с другой стороны, убийца оставил в живых Михалыча. Его он должен был убить в первую очередь. Потому что пьяный проспится и вспомнит про оружие, а мертвый никогда ничего не вспомнит и тем более не расскажет. Почему Михалыч жив?

С другой стороны, начальник охраны может понадобиться для того, чтобы списать на него убийство. Это единственное объяснение, которое мне приходит в голову. Я попыталась его разбудить, но это было бесполезно. Возможно, ему подсыпали клофелин. Но такая возможность имелась только у того, кто сидел рядом с ним. Неужели Клим? Меня как кипятком ошпарило. Нужно предупредить Никитина. А с другой стороны, почему он должен мне верить? Только потому, что его начальник охраны, известный пьяница, напился на свадьбе молодой хозяйки и потерял пистолет? Наверное, это будет выглядеть как нелепая шутка. А этого мне хотелось бы меньше всего. Но бежать к Никитину нужно. И пуще глаз беречь его от Клима.

Я так и сделала: примерно через пару минут я уже стояла на танцплощадке и наблюдала за тем, как Сан Саныч танцует с очередной дамой. Ко мне подошла Лика и спросила:

– Ты Ладу не видела?

И тут я вспомнила, что Ладу не взяли с собой в ЗАГС и не пригласили к столу. Она, наверное, обижается, сидя в каком-нибудь углу. Хоть телохранитель из нее никакой, но так поступать с человеком тоже не годится.

– Ты хорошо ее искала?

– В доме ее нет. Она, наверное, обиделась и уехала. Как я теперь без нее устрою фейерверк? – Лика почти плакала.

– Может, она на кухне?

Девушка сразу обрадовалась.

– Да! Она там! Как же я забыла? Прислугу тоже угощают, но не в гостиной, а на кухне! Сейчас я сбегаю, – и Лика побежала в сторону черного хода.

И тут я позавидовала Ладе. Ее угостили. Пусть на кухне, пусть немного не тем, что едят именитые гости. Но у меня с утра во рту не было маковой росинки. И сейчас мой желудок напомнил мне об этом. Я ведь только охраняла Никитина, стоя за его стулом на праздничном банкете. А кормить меня не обязательно? Мне стало обидно за всех телохранителей сразу. Ведь так оно и есть: господа едят и веселятся, а мы только смотрим на них и не смеем присесть за стол.

Ладно, это все издержки профессии. Завтра я поем за двоих.

* * *

Я как завороженная наблюдала за Александром Александровичем. Вот он закончил танцевать с одной дамой и отвел ее к лавочке. В тот же момент его подхватила под руку другая, чуть моложе, и снова вытащила на середину площадки. Сан Саныч развел руками, потом обхватил ее за талию и закружился в такт музыке, игравшей в то время какую-то трехдольную рок-композицию. Это было настолько забавно, что я на какое-то время забыла о своих подозрениях относительно Клима.

В этот момент проснулся телефон. Я достала его из кармана и посмотрела на экран: звонила Катя. В такое-то время? Интересно, что ее заставило изменить привычный ритм жизни и захотеть пообщаться с клиентом во внеурочное время.

– Алло! Евгения Охотникова слушает.

– Женя! – Катя даже забыла поздороваться. – У меня для тебя плохие новости.

Мне не понравился тон психолога. Она явно была чем-то встревожена и торопилась сообщить мне что-то экстраординарное.

– Женя, я перед тобой виновата. Только не перебивай меня, а то я что-нибудь забуду.

Я не собиралась перебивать, но ее предупреждение заставило меня насторожиться.

– Женя, у меня сегодня была Ильницкая и среди прочего заметила вскользь, что скоро она будет отомщена и снова обретет спокойствие.

– Что это могло значить? – Я пока не связывала откровенность своей клиентки с грядущими событиями.

– Я тебе тогда не сказала, а теперь жалею. Никитин и Ильницкая расстались потому, что Мария Петровна продолжала поддерживать отношения с его бывшим партнером, Лебедевым. Да что я говорю? Он и самого Лебедева вынудил продать ему свою долю только потому, что тот завел роман с его женой, – Катя волновалась все больше, а я все не могла понять, какая может быть связь между романом Марии Петровны и свадьбой в Расловке.

– Ну и что?

– Да как ты не поймешь? Может, я что-то не так тебе объясняю? – Катя волновалась все больше и больше. Она уже не заботилась о том, что говорит мне вещи, по ее понятиям требующие личной встречи. Что же заставило ее изменить своим принципам?

– Катя, перестань волноваться и расскажи все по порядку. Значит, Лебедев и Ильницкая были любовниками, и Никитин прервал их роман, по сути отняв у последнего его долю. Так?

– Все правильно, – успокоилась психолог. – А теперь Мария Петровна готовится отомстить бывшему мужу за обиду. Она списалась с сыном Лебедева, Алексеем, и вместе они что-то задумали, а что конкретно, я не знаю.

– Значит, у Лебедева и правда есть сын. Очень интересно. А сколько ему лет? – Меня не случайно интересовал возраст младшего Лебедева. Может, этот балаганный Клим Турбухалер и есть Алексей Лебедев? – Катя, как он выглядит и сколько ему лет?

– Я не знаю, – немного помолчав, ответила психолог, – ты во всем остальном разберись сама. Хорошо?

Что за манера – позвонить, заинтриговать, а потом перевести стрелки на меня. Так не годится.

– Катя, какие еще подробности ты скрываешь? – Ах уж эта врачебная тайна, не позволяющая рассказывать о секретах клиента! Так недалеко и в сообщники преступления попасть. Я сказала об этом Кате, и та приуныла.

– Женя, я не сообщница. Я – бедный психолог и психиатр, которого с института приучили не говорить никому лишнего. Ты ведь тоже не делишься своими подозрениями с кем попало.

– Я – не кто попало, я – телохранитель. И с недавнего времени я охраняю не только Лику, но и самого Никитина, – а вот о том, что Лику теперь охраняет Лада, Катерине лучше не знать.

– Так вот оно что! Тогда я спокойна, – Катя облегченно вздохнула, – а то от Ильницкой можно ждать чего угодно. Ладно, Женя, прости за сумбурный звонок. Тебе там, в Расловке, наверное, и так достается. Давай, до встречи! Как приедешь, обязательно позвони. – И она положила трубку.

Я посмотрела на свой телефон так, как смотрят на ядовитую гадину. Умеет же Катя подбросить факты! В самое что ни на есть неподходящее время. Значит, Клим Турбухалер на самом деле может быть Алексеем Лебедевым, готовящимся отомстить за поруганную честь мадам Ильницкой. Очень интересно. А как бодрит! Я огляделась вокруг. Никитина на танцплощадке не было. Пока я болтала по телефону, он куда-то исчез.

Я еще раз поискала его взглядом, но среди гостей, толпившихся и танцующих в свете прожекторов, его не было. Я быстро поднялась по ступенькам и почти бегом влетела в гостиную. Там за столом в гордом одиночестве доедала салат Кристина. На вопрос, где Никитин, она неопределенно махнула рукой в сторону кабинета.

– Они с Климом пошли поговорить, – сообщила девушка с набитым ртом. – Я сейчас доем салат и тоже пойду, сообщу им приятную новость. – Тон девушки мне не понравился. Она что-то задумала. После подслушанного мной разговора было ясно, что «приятное» хочет сообщить молодая жена и мужу, и своему отцу. Сегодняшнее празднество никак не повлияло на ее решение избавиться от Клима любыми путями. Надо отдать ей должное: она спокойно и хладнокровно пережила сегодняшний день и под вечер решила отстоять свое право выбора. Молодец, Кристина! Так держать! Но весть о том, что Никитин уединился с Турбухалером, меня встревожила. Нужно срочно их найти! Иначе может случиться непоправимое!

Я буквально взлетела по лестнице, ведущей на веранду, и побежала по дощатому полу, стараясь касаться его поверхности одними пальцами стоп.

– Женя, ты куда? – окликнула меня Кристина. – Отец не велел его тревожить.

Я продолжала бежать, не обращая внимания на оклик невесты. Конечно, не велел. Сейчас Лика начнет пускать петарды, и во дворе будет грохот, маскируясь которым можно из пушки выстрелить, а не только из пистолета.

Я добежала до конца веранды и остановилась перед закрытой дверью кабинета. Никитин закрыл ее плотно, и не имелось ни одной щелки, в которую можно было подсмотреть, что там происходит. Я приложила ухо к двери и прислушалась. Говорил Никитин, но так тихо, что невозможно было разобрать слов.

В это время со двора донесся звук взорвавшейся петарды. Это было начало фейерверка, который Лика обещала в подарок сестре. Теперь подслушивать у двери стало совсем бесполезно, и я отошла, готовясь ворваться внутрь при первом же подозрительном звуке. Но этот звук мог быть звуком выстрела. Нужно было попасть в кабинет до того, как Клим вынет пистолет. Но как это сделать, чтобы не спугнуть преступника? Ведь если я войду до того, как он наставит оружие на Никитина, Клим отвертится, а я останусь в дураках.

– Я сейчас войду и скажу ему, – это вдоль веранды шла Кристина, разговаривая с кем-то по телефону, – будет знать, как выдавать меня замуж за первого встречного, – Кристина решительно продефилировала мимо меня и открыла дверь кабинета.

– Папа! Ах!

Клим втащил девушку внутрь и, не закрывая больше дверь, взял ее в захват за шею левой рукой. В правой у него был пистолет, который он теперь приставил к ее виску.

– Давай машину! Живо! – скомандовал он, обращаясь к Никитину. – И не дергаться, а то я в последнее время стал очень нервным.

Пока убийца занимался своей женой, я бесшумно скользнула на лестницу черного хода и прижалась к стене так, что меня нельзя было увидеть с веранды. Отсюда мне было видно, как Сан Саныч медленно взял со стола рацию, включил ее и сказал в трубку:

– Кто там на дежурстве? Прием. – Его лицо было белым как мел, без малейших признаков хмеля.

– Олег Малышев. Какие будут указания? Прием.

– Машину к черному ходу, полный бак бензина и пусть откроют ворота. Сейчас. – Преступник, видя, что Никитин растерялся, стал вести себя увереннее.

Сан Саныч немного помедлил, но видя, что Клим не шутит, поспешил с ответом.

– Скажи Виталию, пусть подгонит к черному ходу «Вольво». Машину заправить. Конец связи, – Никитин опустил руку с рацией и в упор посмотрел на убийцу. – Ты Кристину не трожь, – произнес он просительным тоном.

– Тронуть? – Преступник совсем осмелел. – Нет, мы с киской сначала покатаемся, а потом решим, что нам делать. – Он ехидно хихикнул и сразу стал похожим на всех тех отморозков, фото которых я регулярно просматривала в отделе по борьбе с организованной преступностью.

В это время по лестнице со стороны кухни стала подниматься Лада. Что ей было нужно в доме, я узнала потом: Лика спросила Кристину, где отец, и, получив ответ, что он с Климом пошел к себе в кабинет, она послала своего бодигарда позвать Никитина смотреть фейерверк. Разумеется, ничего не подозревавшая Лада пошла туда, куда ее послали. Увидев на лестнице меня, она для начала спросила:

– Ты что тут делаешь?

А когда я приложила палец к губам, вынула из кобуры пистолет и взвела курок. Оценив ситуацию по-своему, она выхватила из-за пояса бич и выскочила на веранду, намереваясь выбить пистолет у Клима из руки.

Преступник не ожидал атаки, он резко отвел пистолет от виска Кристины и выстрелил в Ладу. На какой-то момент он открыл свой правый бок, и я выстрелила, целясь в открытое место.

Два выстрела прозвучали почти одновременно. Раненый в грудь Клим пошатнулся. Я в это время выскочила из своего укрытия, выбила пистолет из его ослабевшей руки и отшвырнула ногой в сторону. Под дулом моего пистолета раненый Клим сник. Он выпустил Кристину и медленно сел на пол, закрыв лицо руками и тяжело дыша. По всей вероятности, я задела ему легкое.

– Ну что, давай знакомиться, Клим Турбухалер, – сказала ему я. – А может быть, тебя зовут как-то иначе? Ты случайно не слышал такое имя: Алексей Лебедев?

Плечи Клима инстинктивно вздрогнули, и он застонал.

– Женя! Откуда ты это взяла? – удивлению Никитина не было предела. – Слушай, а ведь он действительно похож! Черт возьми, Алешка! Признайся, это ведь ты?

Жених поднял голову и посмотрел на Александра Александровича. Его глаза затуманились, и он стал клониться набок.

Я посмотрела на его рану: кровь в ней пенилась. Я была права насчет легкого. И тут во мне проснулся спасатель:

– Нельзя позволять ему ложиться, у него задето легкое, и он может захлебнуться собственной кровью. Кристина, помоги мне прислонить его к стене.

Кристине не нужно было говорить дважды. Она подхватила раненого под левую руку, я взялась за правую, вдвоем мы подтащили его к стене коридора и прислонили спиной.

– Теперь нужно следить, чтобы он не завалился набок, – сказала я Кристине и наконец обратила внимание на Ладу. Пуля Клима не достигла цели: у Лады было навылет прострелено плечо. Кровь стекала свободно, ее было немного, но состояние телохранителя было плачевным. Она долго разглядывала рану и текущую из нее кровь затуманенным взором, после чего упала в обморок. Дощатый пол веранды застонал под грузом ее тела.

Ей на помощь поспешил Никитин, но я успокоила его, сказав, что Лада, по всей вероятности, не выносит вида крови. Ей работать телохранителем противопоказано, и, единственное, что сейчас нужно, это сказать ей об этом.

Никитин с сожалением посмотрел на бодигарда, не прошедшего испытания «в полевых условиях», и обратился ко мне.

– Женя, как ты вычислила Клима?

– Не Клима, Александр Александрович, а Алексея. Вы же сами сказали: похож.

– Я Алешку помню мальчишкой, теперь он взрослый и я могу ошибаться, – возразил Никитин.

– Я тоже могу ошибаться, – призналась я, – но есть люди, которые узнают все точно.

– Кто они? – Он не понял намек.

– Полиция, – ответила я просто, – наряд вызывать будем?

– Может, как-нибудь сами разберемся? – Никитину очень не хотелось присутствия в доме полиции.

– Нет, Александр Александрович, пусть разбираются специалисты, – сказала я, вытаскивая из-за столбиков перил острый наконечник бича Лады. Вот почему ее атака оказалась бесполезной. Бич зацепился концом за столбик перил, а в это время Клим выстрелил. Но зато это дало возможность выстрелить мне и обезвредить преступника.

– Городецкому звонить бесполезно. Он все равно вызовет наряд из районного центра, – обреченно произнес Никитин.

– Вот и пусть вызывает, – ответила я, – и позвоните врачу. У нас двое раненых.

Никитин взял телефон и сделал два звонка. Пока мы ждали врача и полицейских, Клим пришел в себя и попросил пить. Кристина принесла ему из кухни воды и напоила, после чего решительно сказала отцу:

– Завтра я подаю на развод, и завтра же к нам приедет Валерий, за которого я выйду замуж. У меня все. – Она сняла фату и кольцо и положила их на отцовский стол.

Никитин пристыженно молчал. Видимо, он ждал скандала, но его ожидания не оправдались.

В это время стихли залпы фейерверка, и на веранду поднялась Лика. Ее довольная мордашка сразу же омрачилась, когда она увидела сестру без фаты, раненого жениха и бесчувственную Ладу.

– Вы что, не смотрели?! – изумилась она. – А я-то старалась! – На глаза девушки навернулись слезы. – В следующий раз на меня не рассчитывайте! – крикнула она с надрывом и побежала по веранде в сторону гостиной.

– Александр Александрович, – позвала я Никитина, смотревшего безнадежным взглядом на результаты своих усилий, – гостей нужно чем-то занять.

– Да, конечно, – спохватился он и взял в руки рацию. – Дежурный! Прием. Как меня слышно?

– Прием, – откликнулся дежурный, – слышно хорошо!

– Трех охранников в мой кабинет и еще двух в гостиную. Наверх никого не пускать, кроме врачей и полиции. Как понял? – Александр Александрович уже пришел в себя после потрясения и снова почувствовал себя хозяином положения. – И Михалыча ко мне.

– Александр Александрович! – позвала я. – Игорь Михайлович лежит в плодовом садике пьяный, – мне неудобно было сообщать хозяину эту новость, и я почувствовала, что краснею.

– Пьяный?! Михалыч? – Он на секунду задумался и приказал дежурному прочесать садик и найти начальника охраны.

– Откуда тебе известно все? Мне неприятно тебе это говорить, но твоя осведомленность меня немного раздражает. – Никитину было явно не по себе из-за того, что мне стали известны неприглядные стороны жизни поместья.

– Это моя работа, – скромно ответила я и в очередной раз пресекла попытку Клима лечь на пол.

– Врач уже едет, – Сан Саныч перевел разговор на другую тему, – это полицию ждать долго, а врач у нас и местный хорош.

И действительно, не успела я привести в чувство Ладу, как по лестнице черного хода поднялся небольшого роста седеющий брюнет с докторским чемоданчиком. Никитин, увидев его, поспешил поздороваться, после чего я узнала, что это местный врач и зовут его Александр Евгеньевич. Еще через пару минут прибыли охранники, и Александр Александрович получил возможность отлучиться из кабинета.

– Женя, пошли, – скомандовал он, – ребята здесь сами управятся.

И мы с Никитиным направились вдоль веранды в сторону гостиной. Праздник еще не закончился, хотя новобрачные уже перестали быть таковыми.

* * *

Сегодняшнее утро началось с того, что в поместье ни свет ни заря приехал Валерий. Охрану не успели предупредить, и у ворот начался переполох. Дежурный не пускал машину во двор, жених требовал сообщить о нем Кристине, собака залилась лаем, а я, как была, в спортивном костюме, подбежала к воротам.

– Пусти, – сказала я охраннику, – его Кристина вызвала.

– Хозяин в курсе? – спросил дежурный.

– В курсе, – соврала я, надеясь, что дочь успела сообщить отцу о прибытии своего настоящего жениха.

Дежурный открыл ворота, машина Валерия медленно проехала по двору и остановилась у гаража. Молодой человек вышел, закрыл дверцу и огляделся вокруг. Потом взял телефон и набрал номер. Я все это время старалась держать его в поле зрения. Так, на всякий случай. Вдруг Никитин за ночь передумал и ищет Кристине нового жениха?

Валерий дождался, когда трубку сняли, и произнес:

– Крис, привет. Я приехал. Во дворе. Какая-то девушка попросила. Женя? Телохранитель?! Чей? Общий? Вот это да! – Он обернулся и осмотрел меня с ног до головы. Потом отошел подальше, и я больше не слышала ни слова из их разговора. Молодец парень. Нечего чужим людям совать нос в их личное дело. Я продолжила прерванную пробежку, потом сделала всю серию упражнений, хотя после вчерашнего заниматься совсем не хотелось. Но работа есть работа. Я должна быть в хорошей физической форме, несмотря ни на что.

После обильного завтрака я сразу поднялась к Никитину в кабинет. Хозяин был уже на ногах и, что-то насвистывая себе под нос, перечитывал только что отпечатанные бумаги.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброе, – ответил он. – Ты как после вчерашнего? Пришла в себя? – Его интерес к моему состоянию был неподдельным, а тон – сочувствующим.

– Все в порядке, – отрапортовала я, – а как вы?

Александр Александрович вздохнул:

– Михалыча жалко. Умер в больнице.

– Как умер?! – Для меня это была новость. – Я же вчера нашла его в саду живым, только очень пьяным. А что говорят врачи?

– Результатов экспертизы еще нет, но Александр Евгеньевич подозревает, что тут без клофелина не обошлось.

– Клофелин могут и не обнаружить, – произнесла я безнадежным тоном, – и никто потом не докажет, что это убийство. – Я присела на краешек стула и заглянула в документ. Это был договор передачи мясного цеха Светлову Валерию Юрьевичу. Значит, правду я сказала охраннику, Никитин знает, что сегодня должен приехать настоящий жених. – Клима забрали? – спросила я между прочим.

– Да, в тюремную больницу. Только не Клима, а Алексея. Помнишь, как служащая ЗАГСа рассматривала его паспорт?

Я кивнула.

– Он оказался липовым. Этот фрукт действительно Алексей Лебедев, и я подозреваю, что его кто-то нанял. Но кто? – Никитин вопросительно смотрел на меня, а у меня на языке вертелся ответ, но нужно было подготовить Сан Саныча к очередному удару, и я начала издалека.

– Александр Александрович, вы помните, я расспрашивала вас о вашем бывшем компаньоне Владимире Лебедеве? – Я посмотрела Никитину прямо в глаза, и он отвел их в сторону. Сейчас будет врать.

– Ну и что? Да, был у меня такой компаньон, и Алексей – его сын, – проговорил он с вызовом, – яблочко от яблоньки, в общем, сама понимаешь.

– Так вот, вы не сказали, как вы расстались. А вчера мне позвонили и сообщили, что ваша драгоценная супруга что-то говорила о мести. – Я не спускала глаз с хозяина, ожидая его реакции. Она была мгновенной.

– Что она говорила?! Повтори!

– Она заявила, что скоро будет отомщена.

Наступила пауза. Никитин ошеломленно смотрел на меня, а я на него. Наконец он вытянул руку с указательным пальцем и ткнул им мне в плечо.

– Так вот почему Машка тебя наняла. Она знала, что здесь будет заварушка, и, как могла, постаралась обезопасить дочь. Теперь все встает на свои места. Какой же я дурак! Как я мог оттолкнуть от Кристины нормального парня и заставить ее выйти замуж за убийцу? Я этого себе никогда не прощу. Нужно срочно ставить все на прежние места, – Александр Александрович нервно заходил по кабинету, потом остановился и спросил: – Валерий приехал?

– Примерно полчаса назад.

– Где он?

– Во дворе, рядом с гаражом, если Кристина, конечно, не пригласила его в дом.

– Без моего разрешения не пригласит, хотя кто ее теперь знает? В общем, так: я иду к нему, а ты иди, надень что-нибудь приличное. Будешь сидеть за столом рядом со мной вместо покойного Михалыча. Праздник продолжается! У меня есть телефон заведующего ЗАГСом. Сегодня у них нерабочий день, но для меня он сделает все, что ни попрошу. Обязан. – Сан Саныч вышел из кабинета и быстрым шагом направился во двор.

Я поднялась со стула и вышла вслед за ним. Во дворе я краем глаза увидела, как он, обняв будущего зятя, что-то с жаром ему говорит. Я не стала за ними подсматривать и пошла в свой номер переодеваться.