Я лежала под сугробом пены и терзала телефон, запакованный в пакет с застежкой. Денис и Антон сидели на бортике, как птицы на жердочке. Был бы кто-то из них один, мы бы уже давно бултыхались в ванне вдвоем, но втроем – тесновато. Ничего, потерпят.

Мне нравилось их вот так дразнить. Если приехали, ясень пень, интернет-серфингом и поеданием осетинского пирога из ближайшей харчевни дело не ограничится. Но пусть уж десерт будет десертом. У меня самой от их жадных взглядов внутри все сладко подрагивало, но я делала вид, что ничего не замечаю. Ни взглядов, ни красноречивой конфигурации ниже пояса. Как ты там, Антон, сказал? Потехе час? Можно и побольше, чем час, но сначала дело.

Мне казалось, что с новогоднего вечера прошло несколько если не месяцев, то недель уж точно. Я снова вспомнила, как все это было. Как они вернулись и сказали, что мы все продолжим. Аж в носу защипало, поскольку ни на что подобное не рассчитывала. Хотя это был единственный вариант, который меня стопроцентно устроил бы. Но когда они с наглыми рожами заявили, что втроем – это буквально втроем, одновременно, па де труа…

В первый момент я растерялась. А потом разозлилась.

Вот так, да, засранцы? По одиночке меня пригнуть не получилось, решили скорефаниться? Ну океюшки, зайки, я вам устрою ад и Израиль. Нашли, кого в колонну строить.

А потом я пригляделась к ним повнимательнее и едва не расхохоталась.

И правда зайки. Зайцы. Трусливые. Как будто надеялись в глубине души, что я откажусь, а они останутся брутальными героями. И хочется, и колется, и мама не велит – классика жанра. Никогда в такие игрушки не играли, страшно. А вдруг не получится? Это вам не тет-а-тет опозориться и сбежать.

По правде, мне тоже было немного страшновато, но все смело нахлынувшим желанием. Диким. Настолько диким, что готова была прямо тут же начать раздевать их обоих, с обрывом пуговиц. Вполне возможно, что именно этого-то я и хотела с самого начала, но внутренний цензор поставил блок. И представить подобную картинку с их участием не могла как раз по этой причине. Ладно, не будем ничего представлять, начнем сразу с практики.

Понадобилось определенное усилие воли, чтобы удержаться. Не хотелось их пугать таким нахрапом. Пусть сами решатся. Какое же было удовольствие видеть, как они испуганно и ревниво косятся то на меня, то друг на друга. И как их встрепал первый поцелуй на троих. Меня это заводило до невозможности, и я боялась, что промокну насквозь. Отчищай потом бархат.

Вино, танцы, объятья – вроде, раскочегарило. Но как только мы разделись, они снова растерялись и подвисли. Во всех смыслах. Пришлось брать дело в свои руки. Тоже во всех смыслах. Ну а дальше… Я даже представить себе не могла, что такое может быть. Мерзко, аморально, грязно? Да плевать – если настолько здорово.

Это было даже не двойное удовольствие, а многократное, больше похожее, наверно, на цепную реакцию. Местами-временами почти за гранью выносимого. Конечно, я понимала, что они стараются не только и не столько для того, чтобы хорошо было мне, а чтобы показать, кто из них лучше. Но какая разница, если все равно весь кайф получала я.

И еще кое-что – мне не надо было больше выбирать между ними. Чувствуя в себе одного, думать о другом, а потом испытывать тупое раздражение и вину – и злиться на себя за это.

О том, что будет через месяц, я старалась не думать. Может, к тому времени настолько обожрусь сладким, что на обоих больше не захочу смотреть. Мне рассказывала одна знакомая, которая устроилась подработать укладчицей на кондитерскую фабрику. Новичкам разрешают есть конфет сколько влезет. Уже на следующий день их начинает тошнить. А может, и как-то по-другому все разрулится. Например, я убью обоих, потому что не смогу больше выносить их храп. С одним еще худо-бедно справлялась, перекатывая со спины на бок, но двое – это уже явный перебор.

В общем… мне было все равно, какие у них на меня могут быть планы, потому что у меня на них никаких планов не было. Я примитивно была счастлива, получив наконец все, чего хотела. Опять же – чего хотела здесь и сейчас, не заглядывая в будущее.

Антон не выдержал и, сунув руку в воду, ухватил меня за пятку. Ну-ну, давай, я не боюсь щекотки. Вот только сейчас же полезет и второй, и закончится все… ну ясно ведь, чем закончится. Я, конечно, не против, но давайте чуть позже, ладно?

Якобы случайный взмах рукой - и здоровенный клок пены влип Антону в физиономию. Пришлось ему оставить мою ногу в покое и заняться промывкой глаз. Денис сдавленно захрюкал. Что, тоже хочешь?

- Короче, любезные, есть пока два варианта, - сказала я, поглубже опускаясь в пенный сугроб, чтобы не слишком их провоцировать. – Мальдивы и Малайзия. И там и там остров-отель, никого больше нет. Вполне необитаемо. По условиям примерно одинаково – бунгало, все удобства, доставка всякой нужной хрени два раза в неделю лодкой или… как называется самолет, который на лыжах?

- Гидроплан, - наконец проморгался Антон. – А в чем разница?

- Мальдивы дешевле. И легче добраться.

- Но?..

- Но на расстоянии прямой видимости другой остров. К тому же там оживленное местное судоходство, запросто может кто-то завалиться на лодочке. Туристы или аборигены. От нефиг делать. Сам остров маленький – собственно пляж с домиком и немного леса.

- А второй? – подключился Денис.

- Далеко от цивилизации, никаких неожиданных гостей. Час на этом самом гидроплане лететь. Остров побольше, два километра в поперечнике, есть река, озеро и даже водопад. Лес. Домик-трансформер с подвижными перегородками: сделают столько комнат, сколько надо. Но… почти в полтора раза дороже. С учетом дороги туда и обратно.

- Сколько?

Когда я озвучила сумму, они хором присвистнули.

- Ты там что-то про порнороман говорила? – напомнил Антон.

- Да, соточка у меня есть, - кивнула я.

- Если остальное поделим на троих…

- В принципе, терпимо, - вздохнул Денис. – Думаю, оно того стоит. Что-то не хочется, чтобы вокруг дайверы терлись. «Ой, а что там, на том острове, давайте сплаваем посмотрим».

- Хорошо, я оставляю заявку. Он на январь, похоже, свободен. В течение суток должен в скайп стукнуть менеджер и обговорить детали. Давайте, выметайтесь.

- Чего вдруг? – возмутился Антон. – Или мы тебя голую не видели?

- Хотите посмотреть, как я брею подмышки? Идите лучше пирог разогрейте и вино откройте.

Менеджер постучался, когда мы сидели на кухне, отщипывали по кусочку от пирога и запивали его какой-то абхазской кислятиной. Поскольку в Малайзии в это время был второй час ночи, я предположила, что это посредник, обитающий в другой части света. По-английски он говорил с сильным акцентом. Я понадеялась, что его не слишком смутил мой вид в полотенце.

Мы обсудили множество нюансов, и он заверил меня, что подробные инструкции я получу письмом после регистрации на сайте отеля и предоплаты за первые трое суток.

- Давайте уточним, миз, - попросил он напоследок. – Сколько человек будет жить в доме?

- Трое.

- Сколько нужно спальных помещений?

- Три, - подумав пару секунд, ответила я. – Одно побольше и два поменьше.

- А кроватей?

- Две односпальные и одна… очень большая.

- Понимаю, - ответил он почему-то шепотом. – Предоплату надо внести в течение суток. Всего доброго.

- Ну вот, - сказала я, отложив телефон и подтащив к себе тарелку, на которой, пока я разговаривала, почти ничего не осталось. – У вас еще есть сутки, чтобы передумать.

- С какой стати? – возмутился Денис.

- Ну тогда завтра отправляйтесь по домам собираться. Нас будут ждать шестого, значит, билеты буду брать на послезавтра. Думаю, одного дня вам хватит. Пересадка в Катаре, пятнадцать часов в пути до Куала-Лумпура. Жопа, конечно, товарищи, но иначе никак. Это оптимальный вариант, другие хуже. Там еще на местном самолете час, а потом уже конкретно на остров. Да, и не забудьте мне деньги на карту скинуть. Можно прямо сейчас.

- Стой, а визы? – спохватился Антон.

- На месяц не надо, только загран, чтобы с запасом на полгода действующий.

- Янка, ты просто чума, - покачал головой Денис.

- Учитесь, папуасы, - хмыкнула я снисходительно.

- Может, лучше чему-нибудь другому поучимся? – он зацепил мою ногу под столом так, что полотенце опасно развернулось.

- А вы чего-то еще не умеете?

Это уже была игра, в которую я раньше играла с каждым по отдельности, а теперь вот с обоими сразу. Улыбка – я ее не видела, разумеется, даже не предполагала, как это выглядит, но чувствовала. Особая. Глазами и краешками подрагивающих губ. Дразнящая. Говорящая: «Да ты не представляешь… вы не представляете, что сейчас будет. Самый развратный разврат». Как радар: запрос – ответ, свой – чужой. Как это было в самый первый раз, на кастинге. Когда из пятерых, на кого я так смотрела, ответ «свой» пришел только от них двоих. Хотя мне тогда и одного вполне хватило бы.

Правда, сейчас они не смогли удержаться от того, чтобы не покоситься ревниво друг на друга, потому что улыбка эта, похожая на стартовый флажок, предназначалась обоим сразу. Ну так вы сами этого хотели, нет?

В спальню они меня несли, как военную добычу – за руки и за ноги. Полотенце потерялось где-то по дороге. И теперь я уже улыбалась совсем по-другому. Как Чеширский кот. Улыбка есть, а больше ничего. Потому что все остальное уже растворялось в их жадных ласках.

***

Едрить твою, надо было соглашаться на горы. Альпы какие-нибудь. Туда тоже лететь, но хоть не так долго. Был бы один – набухался бы в хлам и проспал всю дорогу. Сутки без малого в воздухе.

Мне три года было, когда мы с матерью чуть не разбились. У самолета загорелся двигатель, но удалось посадить. Я, конечно, ничего не знал, потом она уже рассказала. Но крики в самолете хорошо запомнил. И как резко самолет пошел вниз. С тех пор боюсь летать панически.

А вот Янке – хоть бы хны. Веселая, глаза блестят. Хотелось бы знать, о чем она думает. Мне все время хотелось это знать. И каждый раз себя одергивал: зачем? Вряд ли понравится. Особенно когда взглядом между нами бродит. Как будто сравнивает.

Почему-то мне казалось, будто все, кто видят нас втроем, сразу понимают, что между нами. И от этого словно шерсть щеткой на загривке у пса: а вам какое дело?! Хотя, скорее всего, никому никакого. Как в мультфильме: «Боже мой, да всем насрать!» По крайней мере, пока не целуемся на улице.

Да, с поцелуями такого рода сначала было не по себе, но потом пробило. Хотя все равно каждый раз передергивало, когда сталкивались с ним губами и языками. Особенно в процессе… перевода. Это у Янки такая шуточка пробежала, незамысловатая. Вроде как она лингвист-переводчик, а мы вдвоем… ну ясно какие лингвисты… переводчики. С какого на какой язык.

Так, а вот об этом думать не стоит. Во избежание неловкости. Или, может, как раз стоит? Когда взлетать будем – чтобы отвлечься? Лучше уж об оральном сексе, чем о том, что самолет запросто может разбиться ко всем херам.

Сначала мы думали усадить Янку в середину, но она закапризничала, как маленькая:

- Хочу к окошку!

Мы с ним посмотрели друг на друга: кто рядом с ней. Я – нет, я. Ну тоже детский сад, конечно.

- Бросьте монетку, - хихикнула она.

- Ян, да задрала ты уже со своими монетками! – вскинулся он.

- Тихо! – Янка взяла меня за руку и усадила рядом с собой. – В Хамаде поменяетесь.

Это означало: кто будет возникать, останется без сладкого. Чем дальше, тем больше она забирала власть в свои руки. Во всем, не только в постели. Любые попытки бунта моментально пресекались. Разумеется, у нее в руках был старший козырь. Нет, даже не козырь, а джокер. И не в руках, а… ну, неважно, где. Если так пойдет дальше, на острове мы будем готовить, мыть посуду, стирать, а она – лежать кверху пузом в гамаке и командовать.

Когда самолет пошел на разбег, я зажмурился и вцепился в Янкину руку. Наверняка она заулыбалась своей ядовитой гадючьей улыбкой, но ничего не сказала и руку не убрала. Зато справа пошел такой поток отрицательной энергии, что у меня аж бок замерз. Ну и плевать!

Ну раз уж у меня временное преимущество, надо его использовать. Такая вот фига в кармане. Сиди у прохода и любуйся на задницы проходящих мимо. А я буду Янкину руку гладить. Мелочь, но приятно. Тем более действительно приятно. Неловко было даже себе признаваться, но мне страшно нравилось до нее дотрагиваться. Не в постели – там-то само собой, но по-другому. А вот так – вполне прилично.

И только я об этом подумал, как ее ноготь тонко и остро царапнул мою ладонь.

«Я тебя хочу» - стандартный жест.

Ты издеваешься, зараза?

Я открыл глаза и посмотрел на нее, но она с совершенно невинным видом таращилась в иллюминатор.

Были б мы вдвоем… туалет, конечно, не лучшее место, но за неимением другого вполне сошел бы. А так – конвенция есть конвенция. И до места, где можно подобные хотелки реализовать, еще сутки добираться.