- На! Хер! - сказал он четко и раздельно. Спокойно и даже весело.

Можно было использовать другое слово, покрепче, но при женщинах Антон старался матом не злоупотреблять. А девчонки из бухгалтерии, разумеется, высунулись в коридор при первых звуках скандала.

- Ну на хер так на хер, - злобно оттопырил губу Савельев. – Пиши заявление. Вотпрямщас. Сдашь Орлову дела, и к концу работы чтобы духу твоего тут не было. Трудовую заберешь, расчет на карту получишь. Свободен.

Начальник хлопнул дверью кабинета, да так, что с плешивой искусственной пальмы сорвалась еще одна лапа. Антон повернулся к девушкам. Главбух Оля пожала плечами и скрылась за дверью. Ее помощница Лола, типичная черноокая дочь гор, оглянулась по сторонам и подошла к нему вплотную.

- Ну что, Лолочка, - Антон положил руку ей на бедро. – Так мы с тобой и не трахнулись.

- А что мешало? – усмехнулась та. – Счастье было так близко.

- Ты же знаешь мой принцип: не сри где жрешь.

- Теперь уже не актуально.

Антон задумчиво погладил ее по ягодицам. Ласково и совершенно неэротично. Как будто лошадь по крупу.

- Я бы с радостью. Но ведь ты потом начнешь страдать: зачем я это сделала, я же не такая, я люблю только мужа. Что, нет? Иногда помечтать бывает приятнее. И безопаснее. Разрешаю тебе использовать мой развратный образ в своих эротических грезах. Только смску брось, я одновременно с тобой подрочу, и получится у нас своего рода вирт. Знаешь, как когда-то договаривались в одно время смотреть на луну и думать друг о друге.

- Фу, - скривилась Лола. – Какой же ты, Кузнецов, мерзкий.

- Серьезно? – засмеялся Антон. – Признайся, ты ведь так не думаешь. Слушай, солнышко, можно я тебя попрошу об одолжении? Да нет, не о сексуальном. Будь дружком, накрой поляну. Я тебе денег дам, сходи за бухлом и закусью. Мне сейчас никак, нужно все дела подбить до конца дня. Не хочется уходить по-английски. Попрощаться надо со всеми.

Лола, поколебавшись, деньги взяла, уточнила, что купить, и пошла к выходу.

- И еще скажи всем, что в пять у меня в кабинете, - крикнул Антон ей вслед. – Со своей посудой.

Вернувшись к себе, он нашел в шкафу пустую коробку, покидал в нее свои вещи. Потом сел за стол, вытащил из ящиков папки с документами.

Ну что ж, получилось хоть и ожидаемо, но все же неожиданно. По-хорошему, давно надо было сваливать. Как только Сова решил, что Кузнецов должен работать за себя, за того парня и еще за каких-то других парней, а зарплату получать едва за одного, причем на две трети в конверте. Можно подумать, крутые спецы по ДжиПОНу на дороге валяются. С руками и ногами оторвут. Хотя…

Антон забил в поиск «инженер оптоволоконных сетей зарплата». Результат как-то не слишком порадовал. Позиция «инженер ТСН» порадовала еще меньше. То же с приставкой «главный» выглядело более внушительно, но раскатывать губу на такие вакансии было бы опрометчиво.

Ладно, подумал он, будет день – будет пища.

В пять часов, когда Антон закончил с делами и был свободен, как ветер, в его маленький кабинетик набилось человек пятнадцать. Особо близкой дружбы он ни с кем не водил, но приятельские отношения поддерживал почти со всем персоналом центрального офиса. Несмотря на сдержанность и хладнокровие, его считали дружелюбным и вполне компанейским.

Особенно любили Антона девушки – было бы странно, если б нет, с его-то внешностью и почти мистической привлекательностью. Каждая считала себя его единственной фавориткой и наивно думала, что у них обязательно было бы все, если б они не работали вместе. Ну вот табу такое у человека – на работе ни-ни. Зато рискованно потрепаться о сексе, еще более опасно потискать – это пожалуйста. Дать понять, что очень хотел бы, но… На самом деле девушек хватало и без коллег. Неприятности в офисе Антону точно были ни к чему, а подобные отношения чаще всего оборачивались обидами и проблемами, когда подходили к концу.

Отвальная получилась больше похожей на развеселую вечеринку – день рождения или что-то в этом роде. Дым коромыслом. Тут можно было даже слегка обидеться: вы что, так рады, что я ухожу? Но Антон привык смотреть на вещи трезво. Если подумать, никому ни до кого нет дела. Он давно научился не выпускать эмоции на всеобщее обозрение. Есть такое природное явление – придонный шторм. На поверхности океана штиль, а глубоко на дне такая буря, что рвет кабеля связи.

На первый и не слишком проницательный взгляд, Антон был воплощенным рацио. Характер нордический, внешность – соответствующая. Высокий сероглазый блондин с фигурой викинга, четкие черты лица, чуть замедленные, плавные движения. Вряд ли кто-то догадывался, что каждый его нерв – как оголенный электрический провод. Что рацио и эмоцио смешаны в нем в такую гремучую смесь, что он постоянно живет на грани взрыва. Но все это было там – в темной глубине.

Часам к десяти коллеги, теперь уже бывшие, потихоньку начали расходиться. Промелькнуло искушение оставить своему преемнику не только дела и документы, но и грязную посуду, однако это было как-то мелко. Димка Орлов перед ним ничем не провинился, а делать гадости ради гадости Антон не любил. Он прибрал в кабинете и вызвал такси. Подхватил коробку с пожитками и остановился на пороге, окинув последним взглядом место, где проработал три года.

«Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай!»

Дома – при условии, что домом можно было назвать съемную квартиру – его никто не ждал. Родители жили за тридевять земель, в небольшом провинциальном городке на самой окраине географии. Девушки у него бывали исключительно приходящие. Нет, не те, которые с низкой социальной ответственностью, а просто не задерживались. Пришла, переночевала, ушла. Так что единственным его компаньоном был кактус Калистрат, призванный бороться с излучением от компьютера. Хотя кому как не Антону было известно, что все это мифы и полная фигня.

Часы показывали половину двенадцатого. Как-то бестолково. Идти куда-то уже поздно, к себе звать тоже. А ложиться спать рано. Кино посмотреть – срубит до конца. Железо потягать – нельзя на ночь, да еще после бухла. Или все-таки выйти? Вставать-то рано теперь не нужно, почему бы не оттянуться? Еще двадцать капель для полировки. Может, телочка какая подвернется одноразовая. Все лучше, чем валяться на диване и в интернет тупить.

В баре, куда Антон время от времени заходил скоротать вечер, было немноголюдно. Потягивая коньяк, он лениво обменивался репликами ни о чем со знакомым барменом и посматривал по сторонам.

С девчонками, надо думать, сегодня тоже в пролете. Ни одной подходящей. Если уж с утра все пошло через задницу, то так и будет до ночи, можно даже и не рыпаться.

Невольно в голову полезли мысли о том, что надо плотно заняться поиском нового места, не откладывая. Зарабатывал Антон неплохо, но делать запасы на черный день было не в его обыкновении. Есть деньги – надо их тратить сегодня, потому что никогда не знаешь, будет ли вообще завтра.

Он открыл банковское приложение в телефоне, зашел в личный кабинет. Посмотрел остаток на счете и прикинул перспективы. Учитывая аренду за квартиру и кое-какие обязательные траты, без дополнительного притока можно было нормально прожить месяц. Или – очень скромно – два. На самый худой конец он мог устроиться инсталлятором – тащить оптоволокно по квартирам и офисам. Или оператором на пульт охраны. Но после главного инженера у не самого захудалого провайдера это было бы совсем днище.

Смартфон поймал халявный вай-фай, обрадовался, ломанулся обновлять приложения и лазать по всем тем, которые были заблокированы для мобильного интернета. На экран пачками полезли уведомления. Антон не слишком твердо потянулся убрать весь этот хлам, промахнулся и случайно открыл одну из ссылок. Новостной сайт, ничего интересного. Глаз зацепился за контекстную рекламу. Приглашение на кастинг реалити-шоу.

Какого черта? Он никогда такими вещами не интересовался и запросов о чем-то подобном в поисковики не делал.

Ну, и что там?

Он перешел на сайт, почитал, почитал…

Хм… а почему бы и нет? Шанс, конечно, минимальный, но попробовать можно. Не как источник дохода, разумеется, как развлекушку. Повалять дурака, себя показать, других посмотреть. Просто сбежать ненадолго от рутины. Не пройдет? Ну и хрен с ним, чего он теряет-то?

Антон одним глотком допил коньяк, махнул бармену и пошел домой, мысленно сочиняя резюме и прикидывая, есть ли у него подходящие фотографии.

***

Слегка усмехнувшись - едва заметно, самыми краешками губ, - она отвела глаза. И точно таким же оценивающим взглядом обвела всех остальных парней по очереди. Зависая на каждом. И каждый начинал ощутимо нервничать. Было в ней что-то такое, от чего мужское бессознательное делало стойку. Как в переносном смысле, так и в самом буквальном.

Я искоса наблюдал, связывая эти взгляды попарно. Как радар: запрос – ответ. И больше всего было интересно, кого же из нас она выбрала. Пусть чисто гипотетически: «Да, с тобой я бы переспала, прямо здесь и сейчас». Но так и не смог понять. То ли всех, то ли никого. И вот это взбесило и завело еще сильнее.

Вот так, да? В такие игры будем играть? Ну ладно, как тебе угодно.

Если до этого мне было, в принципе, все равно, с кем попасть в тройку, то теперь до зарезу захотелось именно с ней. Чтобы потом все это выплеснулось за периметр. Гулять – так гулять, стрелять – так стрелять. Посмотрим, как ты запоешь. Тебе, наверно, не впервой, но и я не пальцем деланный. Вероятность? Можно было, конечно, подсчитать, но зачем? Я привык доверять фортуне. Если какой-то шанс не выпал – значит, это ни к чему.

Как нам подробно объяснили, любые личные контакты между участниками шоу вне съемочной площадки категорически запрещались. На весь период шоу. Это было прописано в контракте, наряду со множеством других пунктов. Разумеется, никто к нам наружное наблюдение приставлять не собирался, но случайно вскрывшееся нарушение было чревато судебным иском и неслабыми штрафными санкциями.

В первый момент я не понял, к чему такие строгости и сложности. Но тут же получил ответ на незаданный вопрос.

Во избежание сговора. Чтобы одна пара не выбирала постоянно друг друга, выкидывая лишнего. Ведь наша оплата напрямую зависела от количества проведенного на площадке времени. Поэтому для каждого участника был установлен лимит – максимум двенадцать съемочных дней, не считая выхода в финал. Конечно, жребий сильно уменьшал возможность подобных альянсов, но мало ли…

Дома, прежде чем подписать, я прочитал контракт, довольно толстенький, от корки до корки. В нем обнаружилось немало любопытного, но все прошло фоном. Как ни пытался я выбросить из головы эту белобрысую сучку, она, похоже, зацепилась там намертво. Когтями и зубами. А я даже не знал, как ее зовут. Да какая, собственно, разница?

Хотя…

Я зашел на сайт. Голосование зрителей должно было начаться только в день первого эфира, но наши десять физиономий уже красовались на главной странице.

Яна Морозова…

Ссылка под фотографией вела в ее личный раздел. Двадцать пять лет, переводчица. Любит танцевать и путешествовать, катается на горных лыжах, играет в теннис. Фото верхом на рыжем коне. Второе – в белом купальнике. Мда… Эй, вы там, в трюме, команда отбой!

Интересно, ласточка, кто твой папочка? Или любовник? На зарплату переводчицы не разбежишься путешествовать, заниматься горными лыжами, теннисом и верховой ездой. Впрочем, богатый любовник вряд ли пустил бы тебя на такое сомнительное шоу. Или ты сама строишь их в колонну по четыре?

Кончилось все в результате моим любимым клипом. Нет, его никто не снял, он существовал только в моем воспаленном воображении, вот уже больше десяти лет. Rammstein, конечно. Ночь, полная луна, воющие волки. Костры и факелы. Топот копыт, возбужденные крики. Штурм средневековой крепости. Ворота, подающиеся под ударами тарана… Широко разведенные ноги, напряженный, переполненный кровью член, раздвигающий губы и входящий глубоко во влагалище. Последний стон и мучительно-сладкая дрожь оргазма…

Любая женщина была для меня крепостью. Неважно, сопротивлялись ее защитники до последнего или стояли за воротами с цветами и хлебом-солью. Но та, которая держала оборону, была на порядок интереснее. Или сдавалась притворно, рассчитывая обернуть поражение победой.