Бурый песок все сыпался и сыпался снизу вверх, словно его выталкивала из куба невидимая рука. Песок сыпался все сильнее, и в какой-то момент Егор понял, что внутри куба его просто не могло находиться так много. Куб вместил бы максимум литр, а на деревянную столешницу уже вылилось столько, что, пожалуй, хватило бы на небольшую детскую песочницу. Железный песок струился во все стороны с тихим звенящим шелестом. По верстаку точно разбегались четыре тускло блестящие реки. Дедушка Гайкин и атаман с горящими глазами следили, как четыре реки подбираются к краям верстака. Казалось, вот-вот – и бурые потоки обрушатся на бетонный пол, но… ничего подобного не произошло.

Все четыре потока будто чувствовали, где находится край верстака. Сантиметрах в трех от краев они сменили направление движения, разделились на мелкие ручейки и потянулись навстречу друг к другу. Ручейки встретились, перемешались, кое-где возникли воронки, маленькие тайфуны, потом на месте тайфунов остались… кукольные озера, долины и деревни, а весь верстак словно покрылся живой дышащей массой. Она уже не являлась песком, да и вряд ли была песком с самого начала. Егор наклонился и стал вглядываться до рези в глазах. Ему показалось… наверное, именно показалось… что разноцветные песчинки смыкаются между собой, образуя крохотные трубочки, гаечки и шестеренки!

– Это она… – стуча зубами, пробормотал Дымов. – Карта Запретных земель, клянусь великим циркулем! Я узнаю: вот цинковые холмы, а вот река, здесь всплывающий мост и тоннель… А дальше никто никогда не ходил!

– Мы с Семеном дошли только до моста, – указал пальцем Гайкин. – Дальше не смогли бы пройти. Сам видишь почему. Но тогда у нас еще не было этой карты.

– Вижу, дальше непроходимая чаща, – взволнованно подтвердил Дымов. – Но вот здесь, к северу… Смотри, та самая тропа, которую я не смог найти!

Железный песок почти успокоился. Кубик, из которого появилась чудесная карта, засыпало полностью. Теперь карта меняла цвет, бугрилась, проваливалась, как дрожжевое тесто. На пузырящейся поверхности потекли синие ручьи, зашумели желтые деревья, выросли белые стены и железные башенки. И вдруг…

На Егора ощутимо пахнуло ветром. Странные незнакомые запахи щекотали ноздри. Лампы над верстаком светили так же ярко, но чудесная карта словно оставалась в тени. То, что мальчик принял за мох, оказалось травой, уменьшенной в тысячи раз. То, что напоминало серую плесень, – болотами, целой системой болот, соединенных протоками и ручьями. Над болотами плыл туман и перекликались невидимые птицы. А может, вовсе не птицы. Что-то каркало, жужжало, квакало и попискивало. Из болот торчали изогнутые палки, кольца, диски, словно скелет утонувшего металлического динозавра.

Над редкими маленькими домиками вспыхнули огоньки. Несколько огоньков горели прямо посреди леса, на укромных полянах.

– Почему там темно? – шепотом спросил Егор. – И что это за огоньки?

– Потому что сейчас там ночь, – улыбнулся в бороду Гайкин. – Я открывал эту карту трижды и всякий раз сам удивляюсь. Она живая, показывает то, что происходит в данный момент. Атаман, дай, пожалуйста, мальчику бинокль.

Молотков схватил протянутый бинокль и жадно прильнул к окулярам. Через минуту он понял, что это круче любой компьютерной игры. Волшебную карту можно было рассматривать часами, и такое кино никогда бы не надоело. Он разглядел стаю птиц, плавно махавших крыльями. Только у каждой было по четыре крыла. Крылатые создания за кем-то охотились над болотами: вдруг резко, как по команде, обрушились вниз. Он разглядел замшелую стену, тянувшуюся через луга и рощи. С одной ее стороны качал ветками удивительный еловый лес. Похоже, иголки на этих деревьях выросли длиной с руку! А еще, вместо шишек там висели… Егор до упора провернул колесико настройки бинокля, но так и не разглядел, что рождается на колючих деревьях вместо шишек. С другой стороны стены лес обрывался, там расстилалась безжизненная рыжая пустыня. Над пустыней плавали непонятные серые шары, чем-то похожие на пузатых шмелей. Кое-где в пустыне бурлили лужицы воды, а может, и не воды. Возле них поднимались строительные леса, толпились избушки, полыхали костры…

Мальчик повел биноклем в другую сторону. Открылась голубоватая равнина, покрытая корявыми шишками вроде кактусов. Кажется, эти шишки двигались. Внезапно показалась стая диковинных животных, похожих на сороконожек. Они удирали от непонятной машины с куполом и торчащими во все стороны трубками. Возможно, это был танк, он катился по равнине на блестящих колесах. Сороконожки стали с разбегу зарываться в землю, оставляя после себя лишь черные дырки. Егор хотел получше рассмотреть блестящий танк, но тот куда-то пропал.

– Ищите севернее, – негромко подсказал Гайкин. – Атаман, то, что ты хотел найти много лет назад, спрятано в горах.

На севере, куда показал Гайкин, вздымались горные пики, настоящая ледяная страна. Через колючий снежный лес змеились узкие тропы. Лес заканчивался на длинном крутом обрыве, под которым текла могучая река. Она несколько раз обрывалась водопадами и в конце концов стекала в большое озеро. Егору показалось, что над озером тоже мелькали серые шмели. Они замирали на мгновение, а затем уносились так быстро, что проследить не получалось. В центре озера торчала ярко-красная скала, на ее вершине угадывались башни и зубчатые стены замка. От замка к островкам поменьше протянулись невесомые мостки, похожие на паутинки. А под мостами сквозь озерную гладь просвечивали корпуса затонувших кораблей. Один корабль сильно напоминал модель военного крейсера, которую Егор собирал вместе с папой. Другой был похож на лежащую на боку двухэтажную подводную лодку. Через окна обоих этажей вплывали и выплывали светящиеся рыбы. Посреди корпуса лодки зияла черная неровная дыра, словно ее прорубили гигантским топором.

– Не может быть… Не может быть… – чуть не плача, повторял атаман. – Гайкин, ты видел это? Еще мой прадед искал заброшенное логово и не мог найти!

– Зато ты сможешь, атаман Дымов, – дедушка Гайкин наклонился к центру верстака и тихонько потянул вверх тоненькую цепочку, которую Егор не заметил. Цепочка была с маленьким колечком на конце и действовала, видимо, как затычка на дне ванны. Едва Гайкин за нее потянул, как двухметровая объемная карта затряслась, задергалась и… поплыла обратно. Песок в центре закружился воронкой, туда проваливались крошечные зеленые домики, мельницы, серебристые распаханные поля, пруды и рощи. Еще пара секунд – и верстак полностью очистился. Никаких Запретных земель, лишь темные доски, царапины от напильников и шляпки гвоздей. Гайкин тщательно затянул болты на крышке куба и вопросительно поглядел на хозяина дома.

– Атаман, у них моя внучка. Думай быстрее, у тебя все равно не получится отсидеться. Ты сможешь найти тропу и заброшенный замок. Эта карта все равно должна принадлежать тебе. Ведь это ты помог, когда мы с Семеном Молотковым…

– Это было до того, как меня изгнали из города, – с горечью ответил Дымов.

– Тебя простят, если ты принесешь карту, – твердо заявил Гайкин. – В городе все поймут, что ты не трус и не предатель.

– Они мне не поверят.

– Поверят, если за тебя заступится внук Семена Молоткова.

– Ладно, будь по-твоему, Гайкин, – буркнул атаман. – По рукам?

– По рукам! – отозвался Максим Иванович и отдал кубик с картой.

Не прошло и минуты, как в подвале закипела работа. Атаман запрыгнул на кресло, снабженное множеством ручек и рычагов. Под креслом разогнулись ходули и понесли низенького человечка вдоль стеллажей. Атаман хватал что-то с полок и кидал вниз, Гайкину. Дедушка Гайкин ловил и передавал все Егору, а тот едва успевал складывать коробки и ящички на верстаке. В коробках оказались запчасти от мотора, но в папином автосервисе мальчик никогда не видел таких деталей. Следующее удивительное открытие ждало его в багажнике «Победы». Выяснилось, что позади сидений никакой не багажник, там едва бы влез чемодан. Под потайной крышкой скрывался еще один мотор, совсем непохожий на тот, что размещался спереди, под капотом. Атаман достал из ящика масленку с длинным-предлинным носиком и стал заливать прозрачное масло в загадочный мотор, а дедушка Гайкин начал вручную накачивать масляный насос. При этом длинный носик масленки изгибался, как живой, – прямо настоящий комариный хоботок.

Потом они сообща вытирали пыль с «Победы» и распаковывали длинные мешки с самым странным бензином на свете.

– Это горючее для вашей машины, – объяснил атаман и показал Егору в двух ладонях две горсти разноцветных шариков. Затем он открыл крышку бензобака, и оказалось, что под крышкой не одно отверстие, а два. В левую дырку полагалось засыпать белые шарики, в правую – черные.

Из ящиков они достали сборный багажник и привинтили его к крыше. Молотков так и не понял, что они собираются возить в багажнике.

– Немножко обидно, – грустно рассмеялся Дымов. – У меня два ящика превосходного горючего, лучшая машина, изобретенная лучшим механиком, но я не могу сдвинуть ее с места!

– Не переживай, – подбодрил Максим Иванович. – У тебя будет машина не хуже, когда вернешь себе мастерскую.

– Мою мастерскую? Ты всерьез думаешь, они вернут мне мастерскую? – жалобно спросил Дымов. – Но где я возьму подмастерьев? Никто не пойдет учиться к бывшему трусу и предателю.

– Я к вам пойду учиться, – неожиданно для себя заявил Молотков. – Конечно, если вы меня возьмете…

– Ты слышал, атаман? – без тени улыбки спросил дедушка Гайкин. – Внук самого Семена Молоткова хочет учиться у испытателя Дымова!

Атаман бросил колесо, которое катил, отвернулся и стал шумно высмаркиваться. Сморкался он долго и тщательно, но никто ему не мешал. А когда он повернулся к Егору, его глаза закрывали очки для сварки.

– Чего стоим? – ворчливо спросил он. – Ставим колеса, раз-два!

Через пару минут «Победа» горделиво возвышалась на стареньких надутых шинах. Егор потрогал колесо и сильно огорчился. Резина была совершенно стертая, колпак наполовину проржавел. Дымов ухитрился где-то купить колеса, которые на заводе давно не выпускали.

– Горючего хватит часов на сорок, – деловито сообщил атаман. – Больше я вам дать не могу. Я знаю, где его купить и на какие деньги, но мне там не продадут.

– Ему продадут, – дедушка Гайкин указал на мальчика. – Но полтора дня нам должно хватить.

– А сорок часов это сколько километров? – поинтересовался Егор и подумал: как они доставят «Победу» домой, если сюда летели на самолете?

– Для этой машины важны не километры, а время, – подмигнул Гайкин.

– Но как мы на ней выручим Леру? – Молотков с сомнением оглядел лысые колеса, треснувшее лобовое стекло и погнутый бампер. – У них же грузовики и автобус.

– А мы не собираемся идти на таран, – загадочно улыбнулся Гайкин. – Надеюсь, мотор в порядке.

– На это вся надежда, – кивнул Дымов. – А теперь прошу всех в оружейную комнату. Вам еще кое-что понадобится. Нельзя идти туда, куда вы собрались, с пустыми руками.

И нажал на скрытую кнопку.

Загудел мотор. Часть стены вместе с полками, запчастями и инструментами повернулась и отъехала в сторону. Открылся проход в длинный узкий зал. При слове «оружейная» Егор представил себе комнату, набитую пушками, ружьями и пулеметами, но ничего похожего за секретной стеной не оказалось. Дымов достал из шкафа и положил на стол очень странное оружие. Больше всего это устройство походило на садовый распылитель против вредных насекомых. К белому пластмассовому корпусу с раструбом были прикручены два железных баллона.

– Что там внутри? – спросил Молотков.

– В одном баллоне воздух, в другом ржавый песок, – атаман горделиво погладил баллоны. – Я внес серьезные изменения в рецепт и работал над ним четыре года. Хорошо, что у меня осталась нужная стружка. В этом мире полно грязи, но нужную гадость достать непросто. Пришлось ездить на три больших завода, причем на самые грязные.

– Ржавый песок? – удивился Егор.

– Это так называется – «песок», – зло усмехнулся Гайкин. – Ржавую смесь изобретали несколько лет. Обычному человеку от нее ничего не будет, разве что промажешь. А серые линзы от нее погибают.

– Погибают? Так они живые? – Егор с отвращением вспомнил, как над лицом нависала вогнутая черная маска с двумя дрожащими серыми каплями напротив глаз.

– Когда-нибудь ты попадешь туда, где в детстве побывали мы с твоим дедом Семеном, – сказал Гайкин. – Там есть мастера, которые уловили разницу между живым и неживым. Кто смог это сделать, стал почти волшебником.

– Для тебя, Егор, мой распылитель тяжеловат, – посетовал атаман. – Стой так, а я попробую подобрать ремень короче. Чтобы не давило плечо. Я дам вам пару штук про запас. Может, пригодятся кого-то вооружить.

– И давно ты испытывал свою новую пушку? – Гайкин взвесил оружие на руке.

– На этой неделе, – хмыкнул атаман. – И, уверяю тебя, успешно.

– Вот оно как, – покачал головой Гайкин. – Совсем недавно ты уверял, что отогнал охотников с помощью трошей.

– Потрошители? – захихикал атаман. – Это такие смешные жучки, которых надо вечно кормить, заряжать от руки электричеством и беречь от воды? Еще неизвестно, сумеешь ли его точно кинуть.

– Как этим пользоваться? – спросил Молотков.

– Здесь вентиль и датчик давления, – показал Дымов. – Внизу кнопка подачи смеси. Если повернуть вентиль налево, получится узкая направленная струя.

– Как у огнемета? – догадался Егор.

– Да, похоже, но это не огонь. Если повернуть вентиль направо, получится широкая струя, как в душевой кабине. Узкий коридор можно несколько минут удерживать в одиночку.

– Несколько минут? А что потом?

– Потом надо менять баллон.

– А если баллона больше нет?

Гайкин и Дымов переглянулись.

– Лучше об этом не думать.