Восьмиклассники побежали к черной лестнице. Егор припустил в другую сторону. Гайкин пыхтел следом, но не отставал.
– Стоп, они внизу, слышишь? – шепнул дедушка Гайкин на площадке второго этажа.
– Это в спортзале… – Егор прислушался. – Но раньше было иначе. Почему больше не поют и не кричат свои дурацкие стишки?
Снизу доносился крайне неприятный звук. От него начинали болеть зубы, а руки покрылись пупырышками. Там жалобно стонали люди, что-то звякало, скрежетало и лязгало.
– Максим Иванович, как будто зубы лечат…
– Угу, мне это тоже не нравится, – Гайкин осторожно выглянул в окно. – Похоже, добровольцев у Нестора все меньше. Вокруг школы они всех улучшили. Теперь затаскивают людей силой. Потому и крики. А вон там, за углом, на футбольном поле, строятся в колонны… Ох, Егор, все гораздо хуже, чем я себе представлял.
– Нам их не осилить? – еле слышно спросил Молотков.
– Я не понимаю, где атаман… – Гайкин начал фразу, но не закончил. Снизу донеслись три, четыре, пять взрывов, один громче другого. Люди закричали хором, посыпались стекла, завыла сирена.
– А вот и атаман, – хохотнул Гайкин. – Ох и задал он им жару! Пошли, долго он выход не удержит!
Молотков запрыгал вниз через две ступеньки. За поворотом лестницы громоздилась пирамида пустых ящиков – желтых, черных и красных. Выглянув, Молотков рассмотрел вход в спортивный зал. Рядом с ним стояли двое часовых. Они пропускали внутрь случайных прохожих и выдавали им мешки с подарками. Те, кого улучшили, как и прежде, выходили через другую дверь и сразу послушно строились в колонну.
– Максим Иванович, там их много…
– Вижу. Ты чего дрожишь – боишься?
– Не боюсь. Просто вспомнил… Очень уж неприятно, когда тебе на лицо хотят нацепить маску!
– Представляю себе. Ну и где же наша Катя Пастухова? – Гайкин привалился спиной к ящикам, достал из рюкзачка два самолетика и два мяча. – Твое предложение, Егор? Ждать ее? Или уложим часовых и бежим к канцелярии?
– Нет, надо дождаться, – твердо сказал Молотков. – Мне кажется… – Он не успел договорить.
Два взрыва жахнули со стороны запасного выхода из спортзала, сливаясь в один. Коридор быстро заполнялся рыжим смердящим дымом.
– А вот и наша Катя! – повеселел Гайкин. – Ай, молодчина, не побоялась!
Часовые запаниковали. Они стали вытягивать шеи, но из-за фикусов в зеленом уголке не могли разглядеть, что творится в холле.
И тут из-за поворота повалил народ. Улучшенные не бежали, а ползли на коленках, на четвереньках, на животе. Они кашляли, задыхались в клубах рыжего дыма. Кого-то рвало, кто-то звал маму. Там были взрослые и дети, но знакомых Егор не заметил. Люди пытались выбраться из ядовитого облака, но ржавый песок уже начал свою разрушительную работу.
– Молодчина, Катя! – шепотом прокричал Гайкин и озорно подмигнул Молоткову. – Перекрыла выход! Им в спортзале вставляют в глаза линзы, а Катя их вылечила. Егор, ты здорово придумал!
Гайкин оказался прав. Многие из тех, кто пытался скрыться от едкого дыма, довольно быстро пришли в себя. Они озирались, искали знакомых, спрашивали друг друга, что происходит. И вдруг следующий взрыв прогремел совсем в другом месте, где-то за школой, в районе футбольного поля. За ним еще один, и еще.
– Это что? – изумился Гайкин.
– Дымов освободил пленных, – догадался Егор. – Я же ему сказал, где сидит наш охранник, Вовка Стрижаков и другие. Он дал им бомбочек. Вот они сейчас устроят!
В этот миг из актового зала выскочил серый охотник, а с ним несколько «гвоздей», вооруженных палками. У командира десятки за плечом висело ружье.
– Становись! – гнусаво прокричал командир, и Егор тут же узнал проклятого садиста, гонявшегося за ним по супермаркету. – Р-равняйсь! Сми-ирр-на!
– Слушайте меня, бойцы! – выпятив живот, заговорил усатый человечек в дымчатых очках. – В школу проникли диверсанты. Мне сейчас сообщили, что одного удалось окружить в гардеробе. Еще двое где-то прячутся. Нельзя допустить, чтобы враги нашей замечательной школы проникли сюда. Мы еще не закончили…
Тут коридор потряс очередной взрыв. Это самолетик, незаметно пущенный Гайкиным, достиг цели. У Егора защипало в носу, заслезились глаза. Охотник пригнулся и заговорил скороговоркой:
– Бойцы! Защитим наше будущее! Это будет самый лучший, самый могучий, самый верный мех в истории! Бойцы, отправляйтесь в…
Наверное, охотнику стало трудно дышать, он не договорил, упал и забился, как припадочный. А «гвозди» ринулись в сторону гардероба, на ходу теряя тех, кто успел вдохнуть рыжей пыли. По пути они безжалостно пинали ногами и били палками своих недавних товарищей, избежавших улучшения. Многие из тех, кто надышался рыжего дыма, уже могли видеть и постепенно приходили в себя.
– Эй, вы кто такие? Куда вы нас заманили? – ругались они. – Это что такое? Химические учения?
В этот момент Молотков снова заметил сгорбленную фигурку в сером халате и низко надвинутом платке. Старушка-уборщица не терла глаза и не каталась по полу. Она тихонько сгребала мусор, стоя в самом центре дымного облака. «Тут что-то не так», – подумал Егор, но долго думать ему снова не дали.
– Вперед! – рявкнул Гайкин. – Уничтожим это поганое гнездо!
Под крики и ругань раненых соратники добежали до дверей спортзала. Охранники кашляли, терли глаза и увидели нападавших слишком поздно.
Первый этаж окутали клубы дыма. Дышать получалось только лежа на полу. Назойливо выла сирена, где-то кричали женщины. В облаках дыма, надсадно кашляя, ползали недавно улучшенные люди.
– Ай, мама, мамочки, бо-ольно! – заревел громила с повязкой «шурупов», когда Егор выдал ему порцию отравы снизу под щиток. Стрелять с такого близкого расстояния было крайне опасно, зато струя песка снизу достигала цели. Маленький рост школьника Молоткова впервые оказался не помехой, а плюсом.
– Ты влево, я вправо, – шепнул Гайкин, хватаясь за ручку двери. – Раз, два, три!
Молотков ворвался в зал, держа в кулаке сразу двух заводных цыплят, и… замер от ужаса и отвращения. Он понял, откуда доносился плач, лязг и грохот.
Кабинки все еще находились на своих местах, но охотники больше не притворялись врачами. Линзы они вставляли где-то на улицах, а здесь занимались совсем другим делом.
Они строили механизм, наполовину состоявший из живых людей.