КОНЕЦ КРАСНОЙ ЛУНЫ
19. ПРАВО СИЛЬНОГО
– Итак, ты привез в Петербург девчонку из Мертвых земель, и она не умерла, - Хранительница Книги пожевала беззубыми деснами.
– Да, госпожа. Сначала, пока мы ехали по Германии, ей было очень плохо, но потом она поправилась.
– Вот как… - без выражения подтвердила мама Рита. - И молодой колдун, из Озерников, которого ты держишь приживалкой во дворце, решил взять ее в жены?
– Да, госпожа, - недоумевая, ответил Коваль. Он никак не мог взять в толк, при чем тут Христофор. - Но мы не обижаем его, и не называем Озерником. Он родился под Красной луной, владеет даром ловить время, чует врага, но никогда не пытался уйти к колдунам. Они уже живут вместе, госпожа. Парень очень любит девочку и обещал родить двойню.
– Что ты сказал? - подался вперед Хранитель Кристиан. Сполохи огня из огромного очага играли на его морщинистом лице, превращая нестарого еще мужчину в дряхлого идола. - Родить двойню? Разве твой Христофор может быть папой? Ха, вы слышали?
Хранители памяти переглянулись. Лицо Бердера было непроницаемо.
– Оставим это, - качнула рукой мама Рита. - Мы должны проверить. Иногда Книга допускает несколько толкований.
– Да, мама…
– Простите, госпожа…
Хранители немножко успокоились, но продолжали перешептываться. Артур не понимал, что их так зацепило.
– Ты забрал обоих Проснувшихся из Парижа, но не пошел в два других города. Ты испугался, оставшись без крылатых змеев?
– Нет, госпожа. Я не боюсь ходить пешком, я испугался другого. Наставник Бердер предупреждал меня, что в южных странах нечисто, но я не поверил. Я принял решение сохранить жизни оставшихся людей, госпожа. Мы не могли больше воевать с самой землей.
– С землей? - усмехнулась Хранительница. - Ты так хорошо запомнил сказки, которыми тебя кормили в дороге?
– Если честно, я уже не знаю, чему верить, - признался Артур. - Мы были измотаны, госпожа. На обратном пути переболели лихорадкой, несколько раз отбивались от диких племен…
– А германцы? - спросил самый пожилой Хранитель.
– По эту сторону песчаной стены нас встречали радушно. Нам оказывали помощь, и даже бесплатно дали телегу, для женщин. В северной Германии жизнь мирная и сытная. А в двух больших городах я договорился о приеме наших товаров на местные ярмарки, - тут Артур выдержал суровый взгляд Анны Первой. - Но перед этим мы две недели пробирались на юг, вдоль границы Ползущих гор, пока не кончились пески. За ними военная машина древних застряла, и нам пришлось ее бросить. К великому счастью, люди, которых называют Бумажники, дали нам несколько лошадей…
– Ты считаешь, что пивовары наплели тебе небылиц? - в лоб спросил третий Хранитель, квадратный мужик, с изрытым оспой лицом.
– Слишком много легенд бродит по земле, - осторожно сказал Коваль. - Я могу верить или не верить, но губернатор должен опираться на твердые знания.
– Грош цена твоим знаниям, - мама Рита пошевелила беззубым ртом, - коли ты до главного дойти не можешь. Зарос там, закопался в бумажках-то да в волоките. А хоть раз подумал, с чего бы это старая карга мается, да и прочие… Ты глянь на них, не мальчишки давно, скоро самих вперед ногами понесут.
Артур ждал. Что-то от него хотели, и все эти туманные намеки, насчет загадочного Братства и походов на юг, начинали его здорово нервировать. Он вспомнил, как точно так же сгущались тучи и накалялась обстановка, когда Качальщики послали его заразить кровью Вечного пожарища несколько деревьев в центре Москвы.
Они опять что-то задумали, в самый неподходящий момент. В то время, когда он, наконец, отважился собрать Думу, когда он привез из Парижа настоящих спецов, когда шла речь о пуске паровика до Новгорода и Ярославля…
– Ты стал скрытным, Клинок, - упрекнула мама Рита, но нельзя было понять, говорит она с укоризной или, напротив, одобрительно. - Расскажи ему, Кристиан.
– Ты слишком закопался в своем городе, губернатор, - Кристиан неторопливо засыпал в трубку табак, потянулся за угольком. - Мы ждали тебя, потому что получили дурные вести. Очень дурные. Никто из твоих доносчиков не доложит об этом, они всего лишь насекомые. На юге, впервые, земля качается не сама. И не может остановиться.
Лето жаркое, очень жаркое. Почти не идут дожди. Вниз, по Волге, плывет мертвый осетр. В Астрахани в сети вообще не попадает живая рыба. В Ростове начался мор, люди и скотина гибнут за шесть дней. В Воронеже черная язва унесла уже тринадцать тысяч человек…
– Мне известно об этом, - перебил Коваль. - Мы выставили кордоны и отправляем обратно всех, кто идет оттуда.
– А ты знаешь, что творится в Крыму? Ты знаешь, что в море нельзя опустить даже руку: она тут же покрывается пузырями и гноится несколько дней? Ты знаешь, что на берегу Черного моря рыбаки жгут костры из выловленной рыбы, потому что рыба стала отравой? Ты знаешь, что произошло в Симферополе?
Служители Месяца затеяли драку с теми, кто верит в Крест. Они заявили, что неверным, из-за которых случилась Большая смерть, на полуострове не место. Мэр города не смог их остановить. Сгорела половина деревянных домов и несколько храмов. Потом служители Креста ушли из города, но их преследуют до сих пор. И люди окрестных городков уступили тем, кто показал больше злобы и бесстрашия…
Коваль выждал паузу, но Кристиан и не думал продолжать. Попыхивая трубкой, насмешливо покачивал бровями. Опять предстояло найти верное слово, не опозориться, и оправдать какие-то тайные надежды! Да сколько же будут продолжаться эти игры, этот вечный кролик в шляпе, с тоской подумал Артур.
– Если ты будешь продолжать делать вид, что ничего не понимаешь, мы подумаем, что у губернатора Кузнеца в голове завелся червяк, - сухо обронил Бердер.
– Ладно, скажу прямо! - рубанул ладонью Артур. - Я навидался всякого, и готов поверить, что на юге орудуют банды, снабженные древним знанием. Очень похоже, что двое москвичей, которых я когда-то вытащил… Будь проклят этот день! Очень похоже на то, что они высеяли вибрион холеры. Также, судя по всему, они поднимались на борт военных кораблей. В Средиземном море чудом не затонула часть американской эскадры. Наверное, эта парочка пыталась оживить механизмы, но у них получилось лишь снять несколько торпед и взорвать у итальянского берега пару снарядов…
– Почему они это делают, Клинок? - подняла высохшую руку Хранительница. - Почему они не вернулись в Петербург, когда растворилась Москва?
– Что ты хочешь услышать от меня, госпожа? Что я ошибся в людях? Да, это так. Но я не только в них ошибся. Десятки и сотни людей готовы продать мать родную ради славы и богатства. Наверное, при дворе Карамаз-паши эти двое получили то, что не могли им дать мы…
– Слишком просто у тебя получается, - вставил Кристиан. - Эти двое французов тоже сбегут, или ты посадишь их в клетку?
– Не сбегут!.. Надеюсь, что не сбегут, - поправился Коваль. Ему вдруг пришло в голову, что Качальщики могут потребовать смерти для французских спецов. - Они не такие! Орландо, например, день и ночь не вылезает с верфей, мужик прямо горит на работе. Обещает мне, к следующей весне, пустить в строй рыболовецкий траулер…
– Хорошо, когда много рыбы, - многозначительно протянула Хранительница, - но плохо, когда каждый начинает коптить ее только для себя.
– Ты упрекаешь меня, госпожа, что я думаю только о своем городе? Но я не могу решать за всю Россию! Тем более что единого государства просто не существует… - добавил он, вспомнив, с каким небрежением относится мама к политическим терминам. - Не понимаю, к чему вы клоните? Ростов, Астрахань… От нас туда даже самые удалые купцы не ходят - нереально добраться. И товар сгниет, и охране жратвы не напасешься. Мы про южные города только от торгашей из Нижнего знаем. А что касается Симферополя, так это вообще Украина, бывшая, правда… Нам-то какое до них дело? У меня и в Питере забот по горло, воды порой хлебнуть некогда!
– Раньше ты говорил иначе, Клинок, - скривила губы Хранительница. - Раньше ты понимал, почему Качальщики думают обо всех, а не только о своей деревне. Когда ты это понимал, ты рисковал жизнью и отправился в Москву. В то время ты сделал очень много для равновесия, даже больше, чем предсказано в Книге. А теперь притворяешься, что самое главное - залатать старое корыто и наловить в Неве побольше корюшки. И ради этого ты покинул город и улетел в Мертвые земли?
На несколько секунд в избе повисло молчание. У Коваля внезапно сильно запершило в горле, словно он наглотался жареных семечек. Ему стало всё понятно, вопросов больше не осталось, нужно было только дать согласие. Он ожидал предложения поучаствовать в любой локальной авантюре, возможно, растворить еще пару городов или казнить французов, но Хранители замахивались на задачу, явно непосильную. Самое обидное, что озвучить идею Хранительница, как всегда, предоставила гостю. Такая уж у нее была манера излагать истины Книги.
Книга… Господи, только этого не хватало! Коваля прошиб холодный пот. Коли старуха вдолбила себе в голову, что Хранители памяти правы, переубедить ее будет невозможно. Чертовы сморчки, нажевавшись коры у себя в дебрях, знать не желают, каково это, когда от тебя зависят судьбы сотен тысяч людей!..
– Если даже Карамаз-паша - это действительно бывший духовник президента Ивана и советник бывшего губернатора, - глухо сказал Артур, - если этот человек действительно Карин, в чем я пока не убедился, это не повод выступать в поход на Стамбул. У казны не хватит средств оснастить большое войско, а войско нужно громадное. Громадное войско завязнет; мы не знаем, что творится на берегу Черного моря. И что я скажу людям? Одно дело - гвардия, наемники, им в радость саблей помахать. А с какой радости матери отпустят сыновей, обычных рекрутов, за несколько тысяч миль? Одно Великое посольство уже сходило на юг. Пусть Карин творит там, в Италии и Греции, всё что хочет! Я даже предвижу, чем закончатся его похождения. Рано или поздно появится другой паша. Или сам придет, или полковники втихую прирежут своего начальничка. Так всегда и бывало, можете полистать книжки про царские династии. Сегодня пан - завтра пропал; чем острее штыки, тем сложнее на них сидеть. Наступит конец, там народ горячий.
Надо отдать должное, мужик талантливый… Такую уйму народищу обмануть, сначала в Питере, а теперь вон где. Но я думаю, ему просто жутко повезло, попал со своими бандюганами на момент безвластия. И очень грамотно подвел религиозный базис. Люди темные, от цунами никак не оправятся, с моря дрянь всякая летит - и тут приходит к ним избавитель. Нате, получите нового пророка! Наверняка, на белом коне гарцевал, чудеса показывал, вроде магниевой вспышки…
А что нищим гопникам надо? Да полную ерунду! Заявить, что все беды от неверных, и что богу только в радость, если мы всех собак, вместе с их крестами, перережем. Товары, верблюдов и баб можно не резать, и так сгодятся. Каждый услышал то, что ему больше по вкусу… Нет, госпожа, не может быть, чтобы Карамаз продержался долго. Тем более если это мой приятель Карин, то он уже старый человек. Помрет, - и после него вся эта зачаточная империя самостоятельно развалится и до России никак не дойдет… Я не вижу смысла подставлять своих солдат!
Он постарался произнести последнюю фразу возможно более твердо и покосился на Бердера. Хранитель силы, как ни странно, улыбался, словно Артур не молнии метал, а угощал гостей анекдотами.
– Если я не соберу Думу этим летом, начнется бунт, - заявил Коваль. - Слишком много недовольных, приходится держать удвоенные гарнизоны. Мне надоело быть козлом отпущения… В казне постоянно нет денег: для оросительных проектов, для починки мостов, - и выходит, что губернатор, гад такой, ненасытный, обирает собственных подданных… Не хватало мне еще войну развязать! И так на Новгород постоянно кивают: мол, у них и повинностей вполовину меньше, и в рекруты не бреют, и монастыри жируют… Никому нет дела, что в Новгороде народу в десять раз меньше. До того докатились, что и полковники, которых сам назначал, по углам ворчать начали. Им тоже вольностей мало, подавай лавку в Думе! Для чего им власть, и сами толком не знают, будто от этого командовать лучше начнут… Только стрельбы на улицах не хватало.
– А если Дума сама попросит тебя отправиться на юг? - как бы невзначай спросил Кристиан.
– Чего?! - на короткий миг Артур решил, что над ним попросту издеваются. - Как бы мне из Питера драпать не пришлось после выборов!
Но оракул глядел - серьезнее некуда.
– Ты ведь врешь нам, Клинок, - спокойно произнесла Анна, и старая Хранительница, подтверждая, кивнула будущей сменщице. - Ты врешь нам, что в городе развал и смута. На самом деле, там покой, и люди молятся на тебя, особенно беднота.
– Не беднота держит масть, не ей решать. Ковбои захотят - и в городе не будет хлеба! - огрызнулся Артур, но почувствовал, что краснеет.
– Ну, так повесишь ковбоев, - раздраженно произнесла мама Рита, будто удивляясь тупости градоначальника. - Если Дума тебя выберет и попросит возглавить поход на юг, ты откажешься?
– Это невозможно представить…
– Я задала тебе вопрос, Клинок. Не заставляй меня думать, что ты превратился в святошу, отвечай прямо!
– Да черт с вами! - выпалил Коваль. - Если в Книге уже всё решено, так о чем меня спрашивать?! Я так понял, что выбора нет?
– Выбор всегда есть, - рокотала Хранительница. - Шестеро Хранителей памяти, с разных концов земли нашей, называют эту осень лучшим временем для тебя и для страны…
– Для страны? - растерянно повторил Коваль. - Но страны нет…
– Для страны и… для государства, - Хранительница произнесла ненавистное слово с заметным усилием. - Никто не заставляет тебя воевать с Турцией. Честно сказать, наши мужики толком не поймут, где этот город с башнями находится… Ты хотя бы до Астрахани дойди…
Старуха умолкла, жадно припав к ковшику с отваром.
– Ну, а потом? - робко вставил Коваль. - С кем там воевать-то, в этой Астрахани?
– Потом… - хихикнула Анна. - Потом на восток, верно, мама?
– Верно, - кивнула та. - Надо бы на восток, все сибирские города собрать…
– Пока поздно не стало, - сказал Кристиан.
– Пока мы еще можем помочь, - сказал крючконосый старичок.
– Пока Озерники в силу не вошли, - хмуро бросил третий Хранитель.
– Ну, кое-где они давно при власти, - саркастически заметила Анна.
Господи, взмолился про себя Коваль, сделай так, чтобы эту языкастую бабу понос пробрал! А вслух сказал:
– Христофор от рождения живет в Эрмитаже. Его трижды пытались выкупить и раз восемь хотели украсть, пока он был мальчишкой. Он спасал меня от смерти и показал себя настоящим мужчиной в походах. Я не пойму, чем он вам так не нравится? Вы его даже не видели ни разу!
– Он нам нравится, - очень тихо сказал Бердер. - Вопрос в том, понравится ли он Озерникам? Как ты думаешь, он пойдет ради тебя на Ладогу?
– У Чудских он был, - промямлил Коваль, - тогда они вместе с Мишей к старому Рубенсу ездили, навещали. Вы хотите, чтобы я его шпионить заслал?
– Чудские Озерники не в счет, - отмахнулась мама. - Они траву варят, да на жабах гадают - вот и все их хитрости. А у ладожских совсем иной покрой.
– Их много, по всей стране, - вставил старичок. - Раньше тихо себя вели, детишек у дикарей воровали, да поклоны козлу клали.
– А нынче пошаливать принялись, - почесал бородку Кристиан. - То детишек чужих в скитах воспитывали, или жрали их, людоеды хреновы, а теперь в народ пошли. А к скитам ихним на змее уже не подлетишь, воротит змея-то!..
– Отовсюду весточки летят, - сказала Хранительница. - Насекомые, конечно, как всегда, слепые. У них, пока не загорится, не почешутся. Да и ты, Клинок, чего греха таить, сам есть такой же, ни хрена не чуешь!..
– Весточки летят, - закивал старичок. - Видели наши верные братья мальцов в русских городах. Вроде и мальцы: усы еще не растут, и голосом не окрепли - а глядят точно волки. И стараются-то под простых рядиться: в худой одеже, да чунях деревянных, а то и на бересте… Да не всех провести они могут!
– Одного мы взяли, - сказал Бердер. - Под Орлом. Повезло нам, честно признаюсь. В город нам не войти, сам знаешь, глаза от грязи слезятся. А тут донес верный человек, что покушали касатики у него, в дорожной корчме, и дальше поскакали. Двое вроде нормальные, а третий - не совсем. Взгляд худой у парня. Еще когда от коновязи шли, кошка под крыльцо забилась. Хозяин первым делом перекрестился, а потом сынка-то до нашей деревеньки и послал. Еле перехватить успели, но успели…
– Ну и что? - удивился Артур. - Если он Озерник, так что теперь, душить его? Вас-то тоже не особо жалуют!
– А его и не душили, - отозвался Бердер. - Так, приложили к ноздрям тряпицу с гремучим рассолом, он сам всё и рассказал. Хочешь узнать, губернатор, что у тебя под носом творится?
– Мне надо выпить, - чуть не жалобно протянул Коваль.
Мужики охотно плеснули ему можжевеловой настойки, понимающе выжидали, пока Артур придет в себя. Когда огненная жидкость докатилась до желудка и бурлящей волной ударила в виски, Коваль почувствовал себя увереннее.
– В Ладожских скитах заправляют четыре Деда, - монотонно твердил Бердер. - В других общинах то же самое, по всей стране. Четыре Деда, кличут себя учениками рогатого. И тринадцать апостолов при них. Тринадцатый, он для смеха, баба блудливая, мужиком переодетая. Так они мыслят: для развлечения, дюжине блудница нужна… Потом Отцы идут, и Сыны. Много их, но сколько, парнишечка не знал. Каждый год они детишек забирают… Мы-то, дурни, думали, раз людишки не жалуются, стало быть, детей больше не воруют. Оказалось, что и воровать не надо. Нищие сами к ним приносят, за мерку серебра. Детей-то, год от года, всё больше рождается, вот и не заметно, что пропадают. Девок нетронутых опять же крадут, или у цыган перекупают. Издалече везут, чтобы народ не волновать, чтобы пропажу на утопление да на зверя дикого списали… А девки им не только для забавы нужны. Тут малек ничего толком не сказал, забился, словно в падучей. Видать, сильное заклятие наложено, запечатан роток у него. А нынче мальцы, которых лет пятнадцать назад украли, подросли. У озер… Раньше бы, в скитах остались, а теперь Деды послали их в народ. Вот так вот…
– И какой от них вред? - отважился Коваль.
– А покамест никакого, - несколько оживился наставник. - Но малец этот, он волчонок, самый настоящий, нелюдь… Под рассольником признался, что велено всюду по Орловщине ездить да выведывать. Где люди воду берут, где скотину моют, где хлеба хранятся, а главное - как оборону держать думают, если вдруг напасть какая. Посмеялся он даже, даром что в беспамятстве лежал: мол, скоро всех вас землю жрать заставим!
– Бред какой-то! - усомнился Артур. - Сотню лет они вокруг Ладоги обитаются…
– Не ты ли нам рассказывал, со слов пивовара, как Карамаз-паша, с каким-то Озерником, на юге, встречался? - спросил рябой Хранитель.
– Было дело, - согласился Артур. - Но озер по России тысячи, и нечисти вокруг них еще больше. Мне что, все леса вокруг Ладоги вырубить? Кто будет такого губернатора терпеть, который за первое подозрение на людей кидается?
– Ну-ка, милая, полистай назад Книгу! - скомандовала девушке мама. - А знаешь, Клинок, как Белого Деда на вашей Ладоге в миру зовут? Гри-го-рий! Гришка, Риша… Что замолк, будто язык прикусил? Не тот ли Гриша, что у Карамаза водицу ядовитую просил? Что, Клинок, коломутно?
– И малек, - Бердер тяжело вздохнул, - малек признался, что Гришку по всей Руси уважают, потому как он, по слухам, паломство на юг совершил, и уж лет пять, как от могучих магов помощь получает. Всё, что захочет, то и получает. И золото, и оружие всякое, и коней. Живут, мол, в скитах, как цари: всё у них есть. И за подарки эти одну лишь повинность на себя взяли. Для них и не повинность, а в радость, считай. Как и прежде, мальчиков подбирать да в детей луны обращать. Воинство нечистое готовить. А у мальцов - страх перед погибелью Деды ловко отшибают. Оно и худо, Клинок. Мы с этим сопляком говорили, так он твердил, что нет слаще отрады, как принять от нас, собак, смерть тяжелую. Чем, мол, гибель страшнее придет, тем его, за крышкой гроба, краше примут…
И ни увидеть их нельзя, ни проследить. Своих узнают по тайным знакам, а чужих сразу режут. Потому и мы не можем заслать к ним никого: нас-то за версту раскусят. Ждут ироды только знака, что пора на православных ополчиться…
– Пивовар мог ошибаться, - прошептал Артур, уже понимая, что отбиваться от правды нет смысла. Всё сходилось в точку. Карин встречался в Хорватии, или Швейцарии, с одним из Ладожских колдунов!..
– Какая Дедам радость от Карина? - только и спросил он. - Неужели только золото?
– А разве этого мало? - усмехнулась Анна. - Прежний губернатор, до тебя, задумал было общины их сжечь - все до одной. Карин тогда, по слухам, вступился; вот дружба и пошла… Ты не смеши нас, Клинок, немало ведь уже пожил, и древний мир застал. Сам не знаешь: когда золото в глазах горит, для иных нет разницы, кому поклониться? Вчера был Крест, сегодня - козел, а завтра к Месяцу ущербному припадут…
– Он создает лагеря боевиков, - Артур чувствовал, как крепкая настойка расходится по венам, и приносит, такую желанную сейчас, расслабленность. - Ладно, я понял, госпожа. Я поговорю с Христофором… Но Дума не поддержит войну…
Хранители хором крякнули и, вернувшись к столу, загремели кружками.
– Не будет войны, Клинок, коли всё сделаешь по уму, - строго произнесла мама Рита. - Шепнешь дьяконам послушным, что мы готовы принять Крест.
Артур не сразу оценил слова полуживой старухи. Своей системой верований и скупой обрядностью Качальщики напоминали ему древних китайцев. Любое действие, и даже эмоция, обращенная к небу, сопровождались у них чисто практическим значением. Например, с сосной требовалось обращаться, ни в коем случае, как с куском будущей мебели, а вода в таежной речке была не просто неким объемом холодной воды. Вода давала жизнь тысячам и миллионам личностей, с каждой из которых можно было войти в контакт… Впрочем, встречались люди самые разные, а в Польше, в деревне Кшиштофа, Коваль познакомился даже с ярыми католиками. Не так давно у большинства горожан одно лишь слово "Качальщик" вызывало истерию и ужас. Деревенские как-то с ними мирились, но тоже недолюбливали. Кто же любит соседей, если они значительно умнее?..
– Ты с метрополитом не в ладах? - утвердительно спросила Хранительница. - Тем более не стоит его радовать эдаким винтом. Навестишь дьяконов, архимонахов всяких, я в их званиях не шибко понимаю, и намекнешь им, что мы не возражаем. Но два условия. Митрополита на Соборе они скинут, пущай срочный созывают! Чтобы старикашки этого вреднючего и близко не было. Вот Василий, к примеру, супруги твоей духовник… До меня слухи доходят, что человек дельный, толковый, честный…
– Не по чину ему, - откликнулся Коваль, лихорадочно обдумывая новый, свалившийся на него, прожект. - Василий, на самом деле, толковый и честный, но ступенек церковных не прошел, не выберут его!
– Кха! А ты сделай так, чтобы выбрали! - Хранительница надолго закашлялась. - Коли поймут дьяки-то, что золото и овцы новые к рукам идут, так и сговоритесь. Пусть открывают приходы хоть во всех наших деревнях. Пусть проповедуют, но насильно детей к попам никто не поведет. Теперь слушай дальше, это соборникам особо понравится.
Скажешь, что мы берем на себя переезды, постройку часовен, церквей и жалование всех служителей, которых Собор пошлет в леса. Это будет… человек сорок по России. Кроме того, намекни, что мы нарежем у деревень всем пастырям лучшие земли. И готовы починить… ммм! Ну, пусть будет три, для начала! Да, мы три монастыря построим. Или починим. В знак добровольного перехода к Собору. Но это еще не всё.
Дашь святошам время обдумать такую мысль. Не ухватятся за нее - смело можешь гнать их из города! Скажешь, мол, Хранители слух по всей… России пустят, что истинная власть только у Питерского митрополита. Потому, дескать, и поддержали его…
– Гениально! - восхитился Коваль, пока мама глотала отвар.
– Опять мудреные слова говоришь? - беззлобно укорила его старуха. - Еще такое добавишь. Дикари, мол, от Ярославля и до Мурманска, тоже просят митрополита взять их под свою опеку. И кроме пастыря хотят помощь лекарскую, и грамоте у попов обучаться… Такое дело. И пусть не робеют, а собирают к осени российский Собор. Не надо тянуть до следующего лета; чем меньше народа будет, тем лучше. Быстренько патриарха выберите, а кто не подчинится, того к ногтю, а имущество - твоим гвардейцам да церкви…
– Эээ… - Артуру пришло в голову, что мама употребляет не целебную настойку, а втихую заправляется бражкой. Кинуть соборникам такую кость - это было слишком круто. Можно сказать, после такого пассажа успех на выборах обеспечен! Но… - Извините, госпожа, но при чем здесь солдаты? Ведь не могу же я послать людей, ну, скажем, в ту же Астрахань, чтобы помочь соборникам скинуть тамошних попов?
– Именно солдат и пошлешь, - закутываясь в одеяло, подтвердила Хранительница Книги. - Но не сейчас, понятное дело, попозже маленько…
– Когда это, попозже? - окончательно сбился с мысли Артур.
– Слушай, Бердер! - мама деловито повернула незрячие глаза к Хранителю силы. - Ты там, пока учил этого обалдуя кулаками-то махать, репку ему поленом не повредил? Или ты на Неве от сырости отупел, а, губернатор? - переключилась она на Коваля. - "Попозже" наступит, когда соберешь в кулак Россию. Только не спрашивай, почему именно ты, иначе запущу бутылкой!