21

Молитва потрошителя

Ранним утром по разбитому шоссе Нагано – Токио двигался отряд кавалерии. Знамя префектуры с гордостью нес молодой племянник сегуна, закованный в легкую броню. За ним ехали прочие благородные вассалы, каждый с двумя мечами на поясе. Лошади ступали протоптанной тропой, лавируя между обвалившимися бомбовыми воронками и сгнившими останками машин. Следом за конницей, с карабинами и луками, рысили пешие солдаты. Впереди отряда, в боевых доспехах, с длинным нодати в заплечных ножнах, покачивался в седле сам сегун Дзиро, прозванный в народе «Потрошителем свиней».

У обители богини Омиками правитель спешился и приступил к священному обряду хараи. Подойдя к ограде святилища, он почтительно поклонился жрецам. Жрецы выстроились вдоль бревенчатой ограды, ветер колыхал над их седыми головами пестрые флаги. «Потрошитель» оглядел толпу прихожан и первый спустился к реке.

Обнажившись, Дзиро встал под ледяную воду, стекавшую с мельничного колеса. Он шептал молитву и пристально смотрел вдаль. Смотрел на запретную столицу, на пустые окна небоскребов и думал о том, сколько нечестивой крови прольется нынешним вечером. Очистившись должным образом, сегун с поклоном прошествовал под горизонтальными брусьями ворот, бросил золотую пряжку в ящик для пожертвований, зажег благовония и опустился на пятки перед алтарем. Прихожане вместе с ним дважды хлопнули в ладоши и хором произнесли молитву добрым духам.

Внутри храма ударили в гонг. Показалась процессия с позолоченным паланкином. Девушки обрызгали самураев соленой водой, крепкие юноши вынесли во двор священное зеркало богини, трижды обошли всех собравшихся.

– Богиня Солнца приглашает вас, Дзиро-сан! – торжественно пропел главный жрец. – Разделите же с духами удзигами трапезу, прежде чем говорить о делах.

– Это хорошо, – кивнул сегун. – Примите и наши подарки!

Трапеза наораи, по обычаю, проходила в широком внутреннем дворе святилища. Раздав дары, вассалы Дзиро уселись в круг; слугам и оруженосцам тоже поднесли еду, составленную по обычаю из даров прихожан.

– Пусть девушки исполнят кагура! – хлопнул в ладоши сухонький жрец.

На террасу выбежали юные мико, в скромных одеждах. Одни заиграли весеннюю мелодию, другие закружились в медлительном танце. В ворота тем временем входили воины из соседних уездов. Совершали омовение, кланялись военачальнику, присоединялись к пирующим. Наконец, когда солнце коснулось золотой крыши пагоды, собрались все, кого сегун призвал этим утром. Почти сотня знатных всадников и вчетверо больше пеших с ружьями, луками и алебардами.

Дзиро откашлялся.

– Слушайте же слова императора! Когда-то Небесный отец и Земная мать подарили нашим предкам священные книги Кодзики. Там сказано, что мы должны почитать духов ками, живущих в Высших Небесных Долинах, и противостоять миру злых духов… Пока народ исполнял предписанное, страна Солнца была самой могучей в мире. Мир был хорош; звери, камни, растения и рыбы жили в мире с людьми. Но потом случилось плохое… – сегун внимательно оглядел притихших слушателей.

Никто не шевелился. Наконечники алебард сверкали на солнце, как зубы спящего дракона, и тихо шипела смола в курильницах.

– Случилось плохое, – повторил Дзиро. – Из мира тьмы явились злые духи магацухи, оттуда! – выкрикнул он, указав на запад. – Злых духов привели варвары с материка, проклятые корейцы и русские, и многие другие, кто переплыл наш океан! Варвары принесли в нашу страну Большую Смерть. Это случилось полтора столетия назад. Страшная болезнь спид убила наших предков. На тех, кто выжил, духи синто наложили страшное испытание – болезни и бесплодие… Смотрите, что вы видите там? – Он широко взмахнул рукой, призывая слушателей.

Верные воины хорошо знали, куда указывал сегун. Серое полотно шоссе, размытое дождями, проеденное насквозь травой и кустарником, вело через горы к средоточию зла – к запретной столице Токио.

– Вы видите траву, она грызет крыши. Вы видите птиц, они вьют гнезда в костях мертвецов. Рожать детей там никто не любит, потому что каждый второй ребенок – порождение колдовства. Сегодня мы пойдем туда и прикончим тех, кто свил гнездо на окраине, колдунов Асахи. Это они впустили варваров в Страну восходящего солнца! Смерть тем, кто родился под Красной луной!

– Смерть! – подхватили воины.

– Колдуны Асахи могущественны и богаты, владеют кораблями и постоялыми дворами, – теперь сегун не кричал, а говорил очень тихо, но его слышали все. – Под землей они рождают демонов, продают их падальщикам и на запад. Эти демоны страшны видом и хорошо дерутся. Наступит день, когда живых мертвецов станет слишком много, и они повернут мечи против нас!

– Смерть! – повторили воины.

– Но не это самое страшное! – прорычал сегун. – Падальщики тоже опасны, но от них есть и польза. Они хотя бы поставляют ко двору лес и фрукты. А с подземной крепостью Асахи мы должны разобраться. Начальник уезда послал туда солдат, но они все погибли. Из крепости сбежал раненый русский варвар, которого колдуны Асахи привезли из-за моря! Его называют Проснувшийся Демон. Это не простой человек. Мне донесли, что ему подчиняются крысы, змеи и прочие ядовитые твари! Если он доберется до материка, то вернется сюда с армией. Варвары покорят нас…

– Смерть Проснувшемуся Демону! – воины схватились за рукояти своих катан. – Мы спасем от него страну!

 

22

Камико

Вначале была боль.

– Что ты помнишь?

– Ничего…

– Как тебя зовут?

– Не помню.

– Знаешь, кто я?

– Нет…

– Дыши, Камико, дыши и сплевывай! – приказала мамаша Фуми.

Мамаша схватила ее крепкими жилистыми руками поперек груди и нагнула голову в таз. Камико послушно дышала и сплевывала, пока легкие не очистились от слизи. Потом старуха заставила ее залезть в бочку с горячей водой, явились две девушки и стали ее мыть. Мыльная пена стала щипать тело, вдобавок девушки больно терли жесткими губками, но старуху чужие слезы не трогали.

– Запомни, тебя зовут Камико! Ты – лучшая гейша дзису, – строго рявкнула хозяйка. – Меня зовут мамаша Фуми, это мой постоялый двор. Если будешь мне перечить – я тебя кину змеям! Ты поняла?

– Поняла.

После фразы «я тебя кину змеям» девушке вдруг стало весело и легко. До того она совсем потерялась, не могла припомнить ни своего имени, ни откуда родом, ни куда попала. Зато теперь все вспомнилось разом.

– Скажи мне, как тебя зовут?

– Меня зовут Камико. Я лучшая гейша дзису.

– А как меня зовут?

– Вас зовут мама Фуми.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один.

– Откуда ты родом?

– Из Йокогамы.

– Кто твои отец и мать?

– Они все погибли в море. Я их не помню.

– Кого ты помнишь?

– Помню вас, мама Фуми. Вы спасли меня в море.

– Хорошо… Зачем ты здесь?

– Чтобы услаждать мужчин.

– Кто твоя хозяйка? – старуха больно схватила ее за волосы. – Кого ты будешь слушаться?

– Только вас, мама Фуми. Вы моя хозяйка.

– Что ты любишь?

– Люблю услаждать мужчин. Люблю играть веселую музыку, танцевать и играть…

Возникла пауза. Камико помнила, что следует говорить дальше, но нуждалась в приказе хозяйки.

– Подробнее, расскажи о себе, что ты умеешь! – каркнула мамаша. – И побыстрее, скоро придут гости!

Подруги вынули Камико из бочки, уложили на горячих полотенцах и принялись натирать маслом. В наклоненном зеркале девушка видела свое обнаженное тело. Под мышками, на локтях и тонких щиколотках еще багровели круглые рубцы, но они быстро затягивались. Наверняка кто-то покусал, гейша не помнила.

– Я говорю и пишу на восемнадцати языках, владею машинописью, стилями хирагана и катакана, любой офисной техникой, знаю основы юриспруденции и международного права, вожу транспортные средства всех категорий, умею делать шесть видов массажа, хорошо играю в го, шахматы и карточные игры, знаю классическую поэзию и танец…

– Хорошо, довольно! Владеет она… техникой! – хохотнула старуха. – Кто бы мне сказал, что это такое, ваша техника, транспортные средства?! Ладно, в голове у тебя порядок, забудем всякие глупости. Это твои подружки – Вишня и Азалия. Забирайте ее, живо. Приведите ее в порядок.

Девушки улыбнулись. Вишне небеса подарили прелестные бело-розовые волосы, почти до пояса, такую же кожу и глаза цвета неба. Она завернула Камико в ткань, пропитанную маслом. Азалия была почти на голову выше, огненные волосы и брови выдавали в ней дочь северных варваров. Камико захотелось дотронуться до роскошной груди подруги. Азалия засмеялась, легко подняла Камико на руки и долгим поцелуем прильнула к ее губам.

Пока девушки заворачивали ее в праздничные одежды, Камико с радостным удивлением рассматривала свою бирюзовую комнату. Мама Фуми сказала, что Камико тяжело болела, поэтому не помнит своих вещей и своих любимых подруг. Раз Фуми так сказала, значит – это правда. Камико здесь все больше нравилось. В большом доме каждой девушке принадлежала комната на третьем этаже, много красивых вещей, ковров, зеркал и игрушек. На втором этаже все собирались, чтобы петь, танцевать и угощать уставших, голодных гостей. На первом этаже жили стражники, кажется, они охраняли дом…

Но Камико совсем не интересовало, что происходит ниже второго этажа. Ни внизу, ни за пределами постоялого двора не существовало ничего интересного.

Где-то мелодично прозвенел звонок, раздались мужские голоса. Камико вздрогнула. Она как раз помогала Вишне вплести цветы в волосы, но один лишь звук низкого, хриплого мужского голоса всколыхнул в ней желание.

– Бегом вниз, – скомандовала мама Фуми.

Тяжело было спускаться по лестнице на высоких деревянных каблуках. Но восхищенные мужские взгляды мигом заставили забыть о неудобствах. Пока собралось не так много гостей. Трое степенных купцов прихлебывали саке и лениво болтали на мандаринском диалекте. В другом углу, у зарешеченного окна, пили чай двое русских. Оба заросли бородами, носили меховую одежду и оттого походили на медведей. Вошли еще двое японцев в полумасках, одеты нарочито скромно, но, судя по осанке, – благородные воины, которым хотелось остаться неузнанными. Эти сразу взяли себе девушек, высоких, белокожих, и удалились наверх. В дверях стояли крепкие стражники, отбирали у мужчин оружие и складывали в углу. Никто не смел подниматься в спальни с металлом. Мамаша Фуми обмахивалась боевым веером и ласково улыбалась покупателям.

Заиграла веселая музыка, зажгли свечи. Две бронзовые скуластые девушки обнажили животы и затеяли страстный танец. Служанки разнесли вкусную еду, но Камико совсем не хотелось кушать. К ней уже шел один из русских торговцев. Он с самого начала не сводил с нее глаз.

– Ты красивая, – сказал он.

– Господин тоже очень красив, – она потупила взгляд. – Господин мне очень нравится.

– Я тебе не господин, – засмеялся русский. – Тебя как зовут?.. А меня – Коля. Николай. Мы приплыли со шкурами из Хабаровска… Пойдем, выпьем с нами. У вас тут есть нормальная выпивка?

Повинуясь кивку хозяйки, Камико опустилась на татами рядом с плечистым Николаем. Вишня села рядом и заиграла на ситаре. От торговца пахло зверем, но Камико это очень нравилось. Ее ноздри раздувались от желания. Оба русских удивились, что девушки не пьют и отказываются от рыбы. Еще больше они удивились, когда выяснилось, что Камико слышала про Хабаровск, про тигров и медведей, про большие корабли и может перечислить все острова страны Солнца.

– Уедем с нами, – позвал Николай. – У нас хорошо, поедем! Будешь жить, как царевна!

– Я не могу выходить из дома. Двор сторожат. Нельзя выходить.

– Но мы приведем корабль прямо сюда, он стоит в бухте. Нам наплевать на ваших тощих лучников, ничего они нам не сделают!

– Нельзя приводить корабль в порт. Может случиться беда.

– Портовые призраки? Не верю я в них, никого тут нет.

– Господин должен быть осторожен. Мы живем на краю города, между рисовыми полями сегуна и колдунами Асахи. Здесь ничейная земля. Сюда приезжает много богатых людей и смелых воинов. Но чужие корабли не могут заходить в бухту.

Русский засмеялся и опрокинул в себя одну за другой три чашечки саке.

– Ты же японка? – спросил Николай, когда они очутились вдвоем в ее комнате. – Я видел много ваших. Ты слишком красивая для японки. Как ты сумела так хорошо выучить русский?

Камико тщательно вымыла гостя, затем разделась сама и сделала ему лучший массаж. Потом она занималась тем, для чего была рождена, стонала, кричала и принуждала мужчину совершать все новые и новые подвиги.

Но так и не смогла ответить ему на смешные вопросы.

– Поедем со мной? – повторил русский. Он лежал на спине, мокрый и уставший, а Камико натирала его божественные члены нектаром силы. Она и сама выпила чашку теплого нектара. – Я украду тебя! Я знаю, ваш Токио считается проклятым местом, здесь опасно…

– Если господин меня украдет, случится беда. Мамаша Фуми пошлет за нами железных обезьян.

– Уедем, что тебе здесь делать? – настаивал Николай. – У меня много золота, я держу два корабля, лавку в Хабаровске и лавку у китайцев. Я выкуплю тебя… сколько ты стоишь?..

Камико ублажила его еще раз, всеми способами, известными со времен древних империй. Она чувствовала себя абсолютно счастливой, но не могла сказать ему «да».

– К вам сюда трудно попасть, – пожаловался торговец, когда девушка снова усадила его в цветочную ванну. – Про ваши постоялые дворы многие слышали, но никто не берется проводить. Я отдал пять золотых йен, это очень много. За эти деньги в Хабаровске я могу купить трех женщин! Почему вас так охраняют? Почему нас привезли сюда в закрытой карете?

– Кажется, идет война, – Камико нахмурилась. Она не очень-то хотела рассуждать на всякие неприятные темы. Гораздо приятнее было думать о том, кто из мужчин будет следующим. Ей стало интересно, окажется ли второй русский таким же сильным и проворным, как этот. И будут ли у него такие же восхитительные шрамы, которые так приятно ласкать ртом…

Но ласк второго русского изведать не пришлось.

 

23

Правило теплой крови

Снизу раздались крики и свист, что-то загрохотало по крыше, во дворе ударили в гонг. Николай подскочил на месте, как лягушка, схватился за одежду, выругался так сложно, что Камико не поняла. Его вмиг не стало.

Девушка подбежала к окну, отодвинула штору и… едва успела пригнуться. О наружную решетку ударился горящий тряпичный мяч, пропитанный смолой. Через колья забора перелезали люди с черными лицами. Стражники мамаши Фуми подстрелили троих, но не могли сдержать натиск. Бой уже велся в доме.

Камико накинула теплую куртку.

– Потрошители! – завопили внизу. – Мамаша, спаси нас!

Рухнула бамбуковая перегородка. Полуголый чиновник, который был с Азалией, отбивался сразу от троих налетчиков. Но силы оказались слишком неравны. Одного разбойника японец оглушил ударом в висок, но другой ударил его в спину ножом. Еще двое потрошителей спрыгнули через дыру в крыше и накинулись на Азалию.

Та защищалась веером. Ей удалось проткнуть одному из нападавших глаз, другому девушка ударила в пах и кинулась в коридор.

– Хватайте демоницу! – завопил раненый, закрыв руками окровавленное лицо.

– Потрошители! – неслось отовсюду. – Спасайся!

Когда измазанный сажей человек бросился за Азалией, Камико схватила с подноса гребень, свободной рукой сорвала занавеску и швырнула врагу в лицо. Пока потрошитель сражался с плотной тканью, костяные иглы гребня глубоко вошли ему в горло.

Лезвие меча просвистело совсем рядом, разлетелась в щепки разукрашенная ширма. Камико едва успела отпрыгнуть и схватилась за бамбуковый шест, спрятанный в углу. Вращая шестом, она отступила в коридор. Двое с мечами мешали друг другу в узком проходе. Один с рычанием кинулся вперед и немедленно получил тычок прямо в рот. Камико выбила налетчику несколько зубов. Однако его товарищ одним ударом перерубил бамбуковый шест.

Камико побежала вниз. На лестнице истекали кровью еще двое клиентов мамаши Фуми.

Камико перемахнула через трупы, в три прыжка преодолела лестницу. Враги с топотом настигали ее. В нижней гостевой зале полыхало пламя, кто-то опрокинул светильники. Охранники обороняли окна, двое лежали мертвые. Под упавшим шкафом визжал толстяк, стрела насквозь пробила ему бедро. У котла с перевернутым рисом вздрагивала одна из девушек. Кто-то вспорол ей живот до самой шеи. Мамаша Фуми притаилась в углу, за изящной шелковой ширмой, с дымящимися пистолетами в руках. В нее стреляли из коридора, но пули с визгом отскакивали от блестящего шелка. Хозяйка смеялась – ведь под тонкой тканью прятались стальные пластины!

Старуха сумела пристрелить троих, но нападение с тыла внесло сумятицу в ряды защитников постоялого двора. Видимо, мамаша никак не ожидала, что потрошители проберутся через крышу. В верхних коридорах орали и катались по полу. Те двое, что гнались за Камико, спрыгнули в зал. Первый тут же получил пулю в лоб, зато второй успел метнуть нож и ранил охранника. Вторым ножом разбойник только замахнулся, как из его груди вылезло багровое лезвие дайто.

Это была Азалия, следом за ней сверху торопились еще две девушки. Камико заметила – Азалии кто-то отрубил левую кисть.

– Возьмите оружие! – присев за ширму, скомандовала хозяйка.

Стена над ее головой тут же покрылась дырками от автоматных пуль. Шелковые драконы превратились в лохмотья.

Непрерывно гремевший гонг вдруг смолк. В тишине стало слышно, как тараном пробили ворота. Сквозь пороховой дым Камико метнулась в угол, где на подушках тускло блестело оружие посетителей. Камико схватила то, что удобно пришлось по руке – короткий меч и длинный танто. В коридоре она заметила обоих русских – Николай лежа стрелял из ружья, его товарищ бинтовал себе ногу.

Тут в комнату влетел еще один огненный мяч и с грохотом взорвался. Оконную решетку вырвали снаружи, в проем стали запрыгивать мужчины в черном. Стрельба стихла, охранники все погибли. Камико, Азалия и еще одна девушка сгрудились в углу, ощетинившись металлом.

– Не стрелять в демониц! – повелительный окрик остановил нападавших. – Тащите их сюда! Где старая ведьма?

Повалили ширму в углу, под ней обнаружился тайный лаз. Мамаша Фуми успела сбежать. В зале появился коренастый мужчина, в повязке с иероглифами, с дорогим мечом в ножнах. Очевидно, он был самый главный среди налетчиков.

– Проклятье! Эта чертовка Фуми опять сбежала! – проворчал главарь. – Эй, вы трое, живо полезайте за ней!

Его послушные воины сорвались с места, протиснулись в темный лаз. Из коридора снова донеслись выстрелы и крики. Другие солдаты скопом набросились на девушек. Против алебард и тяжелых мечей устоять было невозможно. Безоружную Камико вдавили в угол.

– Господин Дзиро, двое варваров от нас скрылись! – вжав голову в плечи, доложил вбежавший разбойник. – Если господин прикажет, мы пустим по следу псов!

Камико втайне обрадовалась. Значит, Николаю и его другу удалось уйти! Хоть бы они добрались до своего корабля…

– Нет, не надо, – повелел тот, кого называли Дзиро. – В Токио они погибнут и без нас. А в поле их поймают.

– Я спрятала нож. Когда я взмахну ножом, беги за мной! – шепнула Азалия прямо в ухо Камико. – Или нас разрежут и вывернут наизнанку!

Камико только кивнула. Сверху под конвоем привели еще троих девушек, среди них – Вишню, и связанного гостя. Разбойники наставили на девушек ружья и арбалеты, но не стреляли.

– Что мы сделаем с ними? – сегун зловеще оглядел пленниц.

– Правило теплой крови… – подсказал кто-то.

– Верно, правило теплой крови! – начальник лязгнул доспехами. – Каждый, кто надумал купить женщину с постоялого двора, должен вначале пустить ей кровь. Если у нее течет теплая кровь, то это настоящий человек. Если же крови нет, то это – живой мертвец, ее надо разрезать на части и сжечь! А хозяина постоялого двора надо забить палками! И того, кто лег с демоницей! Все вы знаете, что пустые женщины не родят детей, но завлекают все больше мужчин. Все вы знаете, что приказал император…

– Императору-Солнце нужны солдаты! – проскрипел высокий мужчина в черном. – А проклятые пустотелые куклы забирают семя наших мужчин! В животах их всегда пусто, а родящие женщины из-за них не могут понести…

Сегун посмотрел на Камико с Азалией и оскалился. Его солдаты заржали следом за начальником. Они целились в девушек, но близко не подходили.

– Эй, не спускайте с них глаз, – велел потрошитель. – Если попробуют бежать – стреляйте. А вы – тащите сюда демониц сверху и того шпиона Асахи!

Сегун махнул своим людям. Первой повалили девушку по имени Персик. Четверо мужчин навалились на нее, поймали руки и ноги в ременные петли. Камико всю трясло. Она хотела отвернуться, но не могла, потому что остальные смотрели. Страшный Дзиро сказал, что кто не будет смотреть, тому пусть выколют глаза.

Этого страшного человека недаром звали потрошитель. Он как-то странно подул на пустые ладони, прокричал слова восхваления духам, затем нагнулся… и вспорол бедной девушке грудь. Камико точно видела – в руке у Дзиро ничего не было. Наверняка его самураи сталкивались с колдовством сегуна не первый раз, и убивать они привыкли, но все равно – ахнули. Персик умирала долго, кричала. Мучитель кликнул помощников, они набросились с кинжалами. Один резал живот, другой – горло.

– Правило теплой крови!

– Крови нет! – торжествующе объявил сегун, показав всем открытые ладони.

– Демоница, пустотелая… – заурчали мужчины в черном.

– Господин, мы скрутили шпиона Асахи! – прокричал кто-то наверху. – Он хотел сбежать по крыше!

– Вот как? Давайте его сюда. Эти красотки подождут. Эй, приведите сюда всех! Пусть посмотрят, как мы обходимся с предателями! И вы тоже смотрите, – обернулся Дзиро к кучке трясущихся посетителей.

Привели повара, конюха, трех уцелевших и женщин, занимавшихся огородом. Они решили, что их убьют, и умоляли о пощаде. Притащили связанного избитого шпиона. Камико не помнила, встречала ли его раньше. Этот мужчина резко отличался от солдат и самураев и от гостей. Одет он был в простое серое платье, но имел очень умное лицо и вытянутую большую голову. По сравнению с ним, лица прочих казались звериными рожами.

– Этот негодяй получал золото из казны императора, – Дзиро с размаха ударил шпиона в бок. – Он прислуживал колдунам Асахи, из-за которых погибла наша великая страна! Но он негодяй вдвойне! Он брал деньги дважды. Нам он рассказывал, что происходит в запретном городе, а колдунам докладывал о нас. Благодаря этому изменнику нам никак не удавалось захватить постоялые дворы врасплох. Хорошо, что сегодня нам помогли другие честные люди. Они все получат щедрую награду.

Дзиро еще раз пнул головастика, на сей раз прямо в ухо.

– Смотрите все, как мы поступаем с предателями. Мы их не убиваем. Сейчас мы сделаем из него свинью.

Большеголового швырнули на пол, прижали коленями. Потрошитель сам с удовольствием взмахнул катаной. Взмахнул раз, другой… Опытные солдаты остановили кровь, стали быстро зашивать и прижигать раны. Человек на полу орал, затем замолчал.

– Ты, женщина, – Дзиро выхватил из толпы свидетелей повариху. – Ты заберешь эту свинью. Пусть живет у тебя.

– Да, господин… – пролепетала полумертвая от страха толстуха.

Минуту спустя Камико поняла, почему почтенного сегуна называют «потрошителем свиней». От шпиона Асахи осталось немного. Солдаты отрубили ему все четыре конечности, выкололи глаза и отрезали язык. Но благодаря целебным мазям человек оставался в живых.

– Давайте следующую девку! – приказал Дзиро.

У Камико от страха кружилась голова. Она слышала знакомые слова, но не понимала их смысла. Что за правило крови? Почему крови нет? За что их убивают страшные злодеи?

– Держи, – шепнула Азалия и передала в рукаве острые палочки, которыми закалывала волосы.

Солдаты повалили на пол девушку по имени Ива. Она визжала и отбивалась, а одному мужчине прокусила ладонь.

– Вы готовы? – Азалия толкнула соседок локтями. Камико и вторая девушка незаметно покивали.

Впрочем, их охраняли всего двое. Один с ружьем, другой – с арбалетом. Но оба солдата с упоением следили, как с Ивы срывают одежду.

Дзиро помолился, взмахнул пустыми ладонями. И вдруг что-то случилось. Случилось то, чего не ожидал почтенный сегун. Он оказался весь забрызган кровью. Девушка хрипела, сучила ногами, солдаты непонимающе глядели на хозяина.

– Она настоящая, – прошептал кто-то еле слышно, чтоб не угодить под руку Дзиро.

– Бежим, – скомандовала Азалия. – Туда, в подземный ход!

И воткнула нож в горло арбалетчика.

 

24

Топор и скальпель

Артур заблудился.

Он в точности следовал указаниям падальщиц, чтобы не попасть в Красный и Желтый районы. Рулил вдоль Кошикайдо-авеню, целясь на вокзал. Ехать верхом на грызуне оказалось сложнее, чем на лошади. Крыса слушалась, но мелко семенила, отчего всадник сваливался набок. Кроме того, она норовила сунуть нос во всякую щель, порой делала нелепые скачки и жутко воняла.

У императрицы не нашлось для него даже завалящей винтовки. Пришлось довольствоваться топором на длинной ручке и парой кинжалов танто. Ван вырезал неплохой лук, но не успел сделать стрелы. Самый ценный подарок преподнесла Есико. Такой удачи Артур не ожидал. По его корявым чертежам девушка заказала у кузнецов две дюжины метательных клинков и сама сшила пояс.

На третьем повороте налево должна была встретиться развязка. Однако вместо третьего поворота Артур встретил завал. Не так давно тут что-то взорвали, валил черный дым, за дымом слышалась ружейная стрельба. Прижимаясь к зданиям, Артур проехал еще квартал и уперся в красную линию. Возвращаться на территорию Юкихару совсем не хотелось.

– Ну, что будем делать? – спросил он у крысы.

Та зевнула и поскрежетала бесполезными крыльями. Взлететь с таким тяжелым седоком она все равно не могла. Кузнец расценил жест скакуна как предложение поскорее повернуть домой. Руководствуясь чутьем, длиннохвостая легко домчала бы его до родного леса. Может, на это и рассчитывала Ай, что он устанет и вернется?

У границы Красного Токио Артур наткнулся на шайку обкуренных придурков. Парни катались на трескучих мотоциклах. К счастью, у них не было с собой стволов. Какое-то время роллеры крались за ним. Наконец Артуру игры надоели, он повернулся, показал ребятам топор. Те отстали, растворились в подворотнях.

Крыса ворчала, просила жрать. Под дождем ее шерсть смердела все сильнее. Артур долго кружил среди мрачных бетонных коробок. В какой-то момент теснина раздалась в стороны, в просвете показались петли развязки, квадратики полей и вдали – ряды деревенских домиков. Артур дал шенкеля и въехал на ближайшую эстакаду. Это был совсем не тот мост, который нарисовал Маса. Узкий виадук, забитый скелетами грузовиков, висел над крышами и железнодорожными путями. Где-то на середине, после двух широких пролетов, мост изгибался восьмеркой. Покрытие раскрошилось, перила упали вниз. Даже мягкие шаги крысы вызывали камнепад.

Артур уже почти поверил, что без проблем минует открытое пространство между высотным городом и предместьями. Однако, проехав до первого пилона, он снова приметил людей. Он остановился за кузовом сгоревшего трейлера, привязал крысу. Сам спрятался и стал следить.

Эти граждане ему совсем не нравились. Они поджигали дом. Двухэтажный особняк, окруженный садом и стеной, выглядел роскошно на фоне соседних развалюх. Ворота в сад были повалены, через дыру выводили лошадей и выкатывали машины. Возле горящего дома унылыми группками собирались местные жители, но не делали попыток потушить пламя. Похоже, те, кто затеял поджог, пользовались здесь авторитетом. Артур почему-то сразу догадался, что это не люди Юкихару и явно не ставленники железных братьев. В сторонке гарцевали всадники с мечами, в национальных одеждах, словно выскочившие со страниц древних романов.

Артур стал потихоньку отползать к своей крысе, когда это случилось. Они появились внизу, под эстакадой, из скопища лачуг и гаражей. Как стало ясно позднее, туда из особняка вел подземный ход. Первыми из люка выскочили две девицы, брюнетка и рыжая, растрепанные, в красочных театральных кимоно. Задрав края одежды, они удирали со всех ног, перепрыгивали через рельсы и шпалы. Рыжая держала нож, брюнетка непонятно зачем тащила веер.

Скоро появились и охотники.

Желтокожий скользил невесомо, еле отрывая пятки от земли. Одетый в свободное платье, бугай двигался чрезвычайно легко для своей комплекции. В левой, расслабленно висящей руке он сжимал хирургический скальпель.

Артур не сразу заметил скальпель, левый глаз для этого пришлось закрыть вовсе, а правый – сощурить. Блеклая искорка обернулась тонкой полоской легированной стали. За главарем спешили вооруженные приспешники, четверо с холодным оружием, двое – с винтовками, но никто не стрелял. Одежда на парнях изобиловала грубо намалеванными иероглифами.

Артур невольно втянул голову в плечи. Погоня должна была пробежать прямо под ним. Беглянок заметили, от ворот горящего дома заспешили всадники. Девицы добрались до многоярусной пешеходной лесенки и устремились вверх. Они делали невероятные скачки, но постепенно проигрывали своим преследователям. Те лучше знали местность и уверенно загоняли своих жертв в тупик. Четверо с мечами ринулись в обход, к следующей лестнице.

Артур обернулся. Так и есть – западня! В петлях развязки девушки выбрали неверное направление. Вместо того чтобы бежать в районы высоток, они свернули на боковой «лепесток». Через сотню метров их ждал провалившийся бетонный пролет. Деваться там было некуда, девчонкам пришлось бы прыгать с высоты трехэтажного дома, прямо на груду арматуры.

Свистнула стрела. Рыжая вскрикнула, поскользнулась и упала. Брюнетка замедлилась на секунду, наверняка хотела помочь подруге, но в последний момент передумала. На пандусе показались двое мужчин с топорами, они оскальзывались в струях воды. Завидев упавшую девушку, оба разразились счастливыми воплями.

Артур убедился, что погоня его не заметила. Едва он так подумал, как разукрашенные иероглифами бандиты появились в доме напротив, гораздо выше его убежища. Огромное серое здание нависало над встречной полосой эстакады. Двое с ружьями выпрыгнули из пустого проема окна и отрезали девушкам путь к отступлению. В сторону Кузнеца они даже не взглянули.

Рыжая кое-как поднялась и, прихрамывая, заковыляла дальше вверх. Теперь она двигалась гораздо медленнее, мужики в черном дышали ей в затылок. Брюнетка обогнала подругу метров на два пролета. Она со всего ходу вылетела на изгиб виадука и заметалась, увидев, что путь отрезан. Четверо карабкались снизу. Двое с ружьями – навстречу. Позади – еще двое. Слева – обрыв.

– Не, ребята, так нечестно, – сказал Артур.

Рука привычно нащупала на поясе клинки. Но для прицельного метания разбойники находились слишком далеко. Брюнетка вскочила на перила. Дождь забарабанил еще сильнее. Желтокожий в три прыжка преодолел нижний пролет лестницы, ведущей на мост. Рыжая еле ползла. Полуразрушенная лестница скрипела и крошилась.

Артур покинул убежище, заскользил навстречу охотникам. Всадники его пока не замечали, дорогу загораживала перевернутая цистерна. Рыжую спасти он не успевал. Ее догнали на лестнице, скрутили и потащили вниз. Брюнетка что-то кричала, стоя на рваном краю обрыва.

Артур заглянул за поручни. И поразился – там внизу, на ржавых рельсах, собралась толпа местных селян. Не смея приблизиться вплотную, растекались, напирали, шуршали бумажными рубищами, звякали топорами. Два толстяка, похожие на борцов сумо, ринулись к девушке. Парни в черных повязках, желая позабавиться, нарочно выпустили жертву в круг. Рыжая красотка дернулась, но круг позади нее сомкнулся. Жала алебард, косые ухмылки секир, перекошенные слюнявые лица. «Сумоисты» разом схватили девицу за обе руки, рванули с ее груди кимоно. Артур только теперь заметил – у девушки недоставало кисти на руке. Видимо, она лишилась кисти давно, поскольку не носила повязки.

Морщинистый человек с желтыми иероглифами находился от нее уже в пяти шагах. Он начал отводить назад руку со спрятанным скальпелем. Артур догадался – жрец, или кто он там, разыгрывал представление; подданные не должны были догадаться, что у него в кулаке оружие.

Он выполнял обряд с пустыми руками.

Девушка отчаянно завизжала, когда скальпель воткнулся ей в горло.

Вторая девица металась на повороте, у края обрушившейся дороги. К ней неторопливо подбирались раскрашенные убийцы. Три всадника на мохнатых лошадках въехали на мост.

Морщинистый крепыш разрезал рыжую девушку до пояса. Толпа крестьян сомкнулась вокруг тела. Артур на это смотреть не собирался. Все решали секунды. Он побежал, наращивая темп, отставив руку с зажатым топором. Ветер свистел в ушах. Впереди по лестнице поднялись еще двое в повязках. Они обернулись, заметили его, потянулись к своим сабелькам.

Но ничего не успели предпринять. Кузнец, не снижая темпа, ткнул одного топором в рожу, а второго просто столкнул вниз. На его крик обернулись другие. Они почти добрались до брюнетки. Почти.

Артур мягко присел, задерживая дыхание. Один за другим метнул три клинка. Два угодили прямо в лица, в третьем подвел баланс. Мужик остался жив, сучил ногами, катался с боку на бок. Артур увидел, что четвертый клинок метнуть не успевает. Потому что парень с длинным лицом поднимал ружье.

И тут черноволосая девчонка кинулась в прорыв со своей стороны. Она точно угадала, кого надо выключить в первую очередь. Веер распустился цветком в ее руке, и незадачливый стрелок рухнул на колени, зажимая рукой горло. Второй стрелок передернул затвор, навел ствол на беглянку…

Кузнец в два прыжка преодолел расстояние, успел ударить по стволу топором. Пуля ушла в сторону.

– Беги, туда! – закричал Артур, указав девчонке в сторону, где ерзала на привязи крыса.

В запале он и не подумал, что никто в этой компании не понимает по-русски. Однако девушка как-то сообразила, кинулась со всех ног. Артур дернул на себя парня с ружьем, сам крутанулся, прикрываясь противником как живым щитом. Парень дважды охнул, когда в его живот и грудь вонзились две стрелы. Одна стрела прошла насквозь, на сантиметр проткнув Артуру бок. Он выпустил обмякшее тело, кинулся догонять девчонку. За изгибом эстакады двое всадников деловито перезаряжали арбалеты. Третий пришпорил лошадь, держал пику наперевес.

Брюнетка шарахнулась в сторону, когда прямо перед ней возникли еще трое. Артур устал их считать. В этот момент ударила молния, над городом покатился грохот. Японцы кинулись в атаку. Один размахивал чем-то вроде длинного цепа, сквозь дождь Кузнец не мог как следует рассмотреть. Двое других, чумазые, в обносках, были вооружены топором и вилами. Артур решил, что это местные гопники, пытавшиеся выслужиться перед жрецом. А желтокожий орал снизу. Наверное, приказывал брать демонов живьем, потому что парни не спешили нападать.

Зато напала девушка. У Артура словно щелкнуло в голове. Он вспомнил, как называется эта внешне безобидная штука – тэссэн, боевой веер. Девушка замедлилась лишь на миг и сразу поплыла навстречу убийцам. Поплыла мелкими шажками, потупя взор. Парни замешкались, закружили, как гиены в хороводе. Они откровенно пялились на ее фигуру, облепленную мокрой тканью.

Брюнетка взмахнула веером, оторвалась на метр от земли, распласталась в воздухе. Мужик с цепом схватился за глаза, отчаянно завизжал. Артур уже был в пяти шагах. Спиной он чувствовал, как настигают те, с арбалетами. Нарастал стук копыт. Снизу по лестницам перла смердящая людская масса.

Артур метнул два клинка. Мужик с вилами упредил его движение, спрятался за девчонку. Его напарник хрипел и кашлял, пытаясь вытащить из себя клинок.

– Бежим, скорее! – правой рукой Артур сгреб девушку, закинул на плечо. Левой поудобнее перехватил топор.

Первых двоих, самых смелых, сшиб одним ударом. Остальная ватага затопталась на ступеньках, не решаясь лезть выше. Артур не стал дожидаться, пока стадо осмелеет, побежал зигзагами. Девчонка дрожала как банный лист. Примерно так же дрожала замерзшая под ливнем крыса. Всадник перемахнул через раненых, занес пику. Кузнец кинулся ему навстречу, швырнул топор в грудь лошади. Бедное животное взвилось на дыбы и рухнуло на бок. Всаднику стало не до драки, он орал, пытаясь вытащить из-под лошади ногу.

Артур плюхнулся на мокрое седло, обрезал веревку. Брюнетка дышала ровно, точно и не было сумасшедшей гонки. Полыхнуло пламя, ржавый кузов грузовика загудел. Японцы открыли ружейный огонь.

– Давай, милая, не подведи!

Длиннохвостая рванула с места, будто за ней гнались все кошки планеты. Казалось чудом, что она ни во что не врезалась. Арбалетная стрела угодила ей в зад. После чего крыса перестала слушаться и просто сиганула вниз с моста. Крылья развернулись, больно ударив Артура под колени. Над головой свистнули пули… и наступила тишина. Метров сто крыса мужественно боролась с силой тяжести. Они пролетели над столкнувшимися электровозами, над грудой шлака, над щитами ограждения… и со всего маху врезались в плотные колючие кусты. Крыса сбросила седоков. Извивалась, пытаясь вытащить из себя застрявшую стрелу. Ее левое крыло сломалось при падении. Не выпуская девушку и топор, Артур покатился куда-то вниз. С трудом приподнял гудящую голову, осмотрелся и чертыхнулся. Длиннохвостая вернула их назад, в городские развалины. Погони не было слышно. Вокруг вздымались обугленные стены железнодорожного депо. Чудом они не угодили на рельсы. Беглянка была жива.

– Приехали, – вторично выругался он. – И на кой черт я с тобой связался?

– Ты благородный и смелый человек, – на чистом русском произнесла японка. – Но я все равно не поплыву на вашем корабле.

 

25

Женская доля, мужские долги

– Камико? Красивое имя. А меня зовут Артур.

– Спасибо, господин.

– Я не господин. Покажи мне веер, – Артур уважительно потрогал заточенные спицы. – Ты не просто ходячий справочник. Ты еще ловко дерешься.

– Я – гейша. Я умею себя защищать, – она сидела на пятках, ухитряясь в грязной каморке сохранять приветливый вид и достоинство.

Сидела на пятках и зализывала ему царапину на боку. Сильно кровоточащая рана от ее слюны затянулась за несколько минут. Артур поддался этим странным ласкам с недоверием, но скоро убедился – девчонка являлась ходячим антисептиком. От глубоко воткнувшейся стрелы остался синяк и пятно розовой кожи.

– Хорошо, я верю, что гейша. А та… вторая?

– Богатые и утонченные господа часто предпочитают женщин со светлой кожей.

– Почему вас хотели убить?

– Они кричали, что девушки с постоялых дворов – демоницы. Они кричали, что из-за нас их женщины не рожают.

– Вот как… Кто тебя научил говорить по-русски?

Этот простой вопрос неожиданно поставил девушку в тупик.

– Меня никто не учил. Таков мой жизненный путь. Знание языков входит в мой гири.

– Гири? – забытое слово вспыхнуло в мозгу. – Ты говоришь о долге? Но это же бред! – не выдержал он. – Ты сама понимаешь, что говоришь? Ты знаешь языки, разбираешься в анатомии, и… тут же эти крестьяне, придурки с вилами! Как такое может быть?

– Я не помню, господин. Наверное, меня научили в детстве. Я многое умею.

– Третий раз повторяю – не называй меня господином, – он запахнул рубашку. – Так ты уже встречала русских?

– Мне очень нравятся ваши мужчины.

– Обойдемся без комплиментов, – поморщился Кузнец. – Ты знаешь, где их найти?

– Сегодня к нам в гости приезжали двое моряков. Они приплыли на корабле. Николай был так добр ко мне…

– Можно без подробностей, а? Куда они пошли? Где они живут? Где остановились?

– Один из них ранен. Если их не догнали потрошители, то они могли спрятаться. Потрошители не заходят в запретный город. Но они угнали коней и повозки, принадлежавшие гостям.

– Мне надо их найти, этих русских. Ты мне поможешь?

– Господин, лучше не покидать кров в такое время.

Артур выглянул в кривое окошко. Девчонка была права. После блужданий они угодили в старый Токио. Здесь было почти красиво, загибались крыши пагод, темнели лики статуй, блестела мокрая брусчатка. Но Артур помнил наставления Масы – здесь кончалась власть организованных банд. Переулок не освещался, на площади тускло светили фонари. За углом вяло дрались трое пьяных. Стайка угрюмых подростков играла в кости. В доме напротив, прямо в парадной, полыхал костер. Судя по запаху, старухи варили уху. В дверях маялся горбун с двумя взведенными арбалетами. Очевидно, охранял будущий ужин от воров. Кто-то уныло выл песню. Ручьи нечистот, не находя стоков, собирались в пруды. В лужах бродили утки и куры.

Часа два назад Артур отпустил вконец изнуренную крысу в районе кривых улочек, а сам забаррикадировался в первой попавшейся квартирке на втором этаже. В этом убогом райончике терлись темные личности. Несколько раз их окликали, бряцали оружием, но не тронули. Сказать по правде, соседство с настоящими разбойниками Артура устраивало больше, чем новая встреча с сегуном.

– Почему потрошители?

– Так их называла мамаша Фуми. Это солдаты сегуна, они нападают на постоялые дворы и убивают девушек.

– Так сегун – это просто разбойник?

– Он слуга императора. Император назначает сегунов всюду, кроме запретных городов.

– А почему Токио – запретный город? – Артур подумал, что впервые встретил человека со взглядом «снаружи».

– Я об этом мало что помню… – девушка наморщила лоб. – Хозяйка говорит, что в городах много заразы. Там живут колдуны, они не желают подчиняться императору.

– А вы… ваш постоялый двор кому подчинялся?

– Мамаша Фуми не говорила. Но к нам могли приезжать все.

– Я отпустил тебя. Зачем ты пошла за мной?

– Ты спас меня. Теперь ты мой господин.

– Почему снова «господин»?!

– Потому что я – гейша дзису. Так велено поступать, если что-то случится с постоялым двором. Надо служить господину, который хорошо с тобой поступит, пока не найдешь хозяйку.

С ней было что-то не в порядке. Артур вспомнил модное словечко из лексикона ушедших веков – стресс. Но девица вовсе не выглядела испуганной. Скорее ее можно было назвать сосредоточенной. В их маленькой компании он находился гораздо ближе к истерике. Потому что все перепутал – потерял «рысака», потерял еду и заблудился в вонючих предместьях, где, похоже, отсутствовала всякая власть. Словно подтверждая невеселые мысли, с улицы донесся шум потасовки и вопли. Кого-то снова зарезали. А еще через разбитое окно тянуло жареным мясом, так что желудок сворачивался в трубочку. Артур внезапно подумал, что зря отпустил крысу. Скорее всего, местная голытьба из нее уже делает шашлык.

– Что ты там жуешь? Ты хочешь есть?

– Это наша священная еда, – девушка закинула в рот два белых шарика. – У меня ее осталось очень мало.

– У тебя особая еда?

– Нам не положено кушать то, что едят мужчины.

– А если твои таблетки закончатся?

– Два дня я смогу пережить… Лучше поскорее найти мою хозяйку.

Не то что разговаривать, но даже находиться рядом с ней оказалось непросто. От девицы пер такой сексуальный заряд, что Артура буквально сбивало с ног. Несмотря на ссадины, голод и жажду. На мосту он потерял подсумок со съестными припасами и водой.

– Я думаю, нам лучше пересидеть тут ночь. Ты как считаешь, не замерзнем?

– Госпо… извини. Артур-сан, ты отведешь меня утром к хозяйке?

– Твой бордель сгорел, – он принялся сооружать постель из обломков мебели. Здесь сохранился кусок тахты и вполне европейский шкаф. – Камико, я же не местный. Я думал, ты мне поможешь найти дорогу.

– Я могу найти дорогу к хозяйке. Я знаю, где она.

– К хозяйке можешь, а больше никуда не можешь? – Он присел перед ней на корточки.

– Да, я чувствую, что мамаша Фуми жива. Гейши дзисо всегда чувствуют, где их хозяйка.

– Хорошо, мы разыщем ее. Но если ты из Йокогамы, как ты можешь ничего не помнить?

– Наверное, я не помню, потому что тяжело болела.

Она несмело потянулась к его руке. Будто хотела погладить. Кузнец отстранился.

– Не помнишь, где родилась, но помнишь, что такое «виндоуз»? – ехидно переспросил он. – А что, если это вранье – насчет утонувших родителей? Что если тебе откусили память, как и мне? Нам действительно надо встретиться с твоей милой Фуми. Она тоже говорит по-русски?

– Нет. Хозяйка – не дзису.

Неожиданно в голову Артуру пришла новая мысль.

– Камико, какой сейчас год? Только не по-вашему, а по европейскому исчислению?

Камико надолго задумалась.

– Так, проехали, – крякнул он. – Ладно, утро вечера, как говорится… Я здесь лягу, поперек двери, а ты – на шкафу.

– Господин… Артур не хочет спать со мной?

– Эээ… хочу, конечно. То есть, я хотел сказать, что здесь не слишком уютно, – он оглядел изгаженный мышами пол и заросшие плесенью стены. – Слушай, милая. Давай договоримся так – ты мне ничего не должна. Я полез в драку не для этого. Будем считать, гм… что это такой мужской долг. Такой мой гири – вечно всюду искать правды.

– Ты красиво сказал. Похоже на стих. Николай тоже хотел меня спасти.

Артур попытался вспомнить, как выглядели в «его время» проститутки. Эта тонкая артистичная девушка была напрочь лишена вульгарности и цинизма. А еще она ухитрялась после всех приключений фантастически вкусно пахнуть. И не просила жрать. И не бегала каждые пять минут в сортир. Чего следовало ожидать от человека, которого недавно намеревались вскрыть как консервную банку. И ничего удивительного, что моряк Николай собирался ее увезти с собой.

Кузнец притащил из соседнего помещения наполовину сгоревшую столешницу, выломал антресоли и все это сложил поперек двери. Баррикада все равно получилась хрупкой. Он кое-как уместился на жестких досках и стал вспоминать, сколько постелей сменил за последний месяц. Камико свернулась калачиком, ее глаза едва заметно светились во мраке. С улицы слышался топот и разудалые песни. Где-то далеко жужжали моторы.

– Артур, я тебе не нравлюсь?

– Вот дьявол… Я только попытался заснуть, – соврал он. – Какая тебе разница, нравишься или нет? Знаешь, на кого ты похожа?

– Нет, это очень интересно, – она моментально села.

– Ты похожа на календарь, – Артур щелчком сбил в воздухе надоедливое насекомое. – Когда я учился, у ребят в общаге висел большой календарь с японскими девушками. Они все походили на кукол. Они были идеальными, понимаешь? Ни прыщика, ни морщинки, и фигурки точно выточены. Тогда нам не верилось, что такие девчонки могут запросто гулять по улицам. Мы друг друга убеждали, что это фотошоп. Ты знаешь, что такое фотошоп?

– Да, я помню… – она оказалась совсем близко. Снова на коленках, но не делала попыток его потрогать. – Это термин, обозначающий сложную графическую программу…

– Не надо мне лекций, – перебил Артур. – Ты слишком красивая для этих уродов, ясно? Ты тоже помнишь вещи, о которых здесь понятия не имеют. Может, ты тоже спала в капсуле?

– Ты говоришь со мной так резко, госпо… Артур. Хочешь, я сделаю тебе расслабляющий массаж? Сюда никто не подойдет незаметно, у меня очень хороший слух.

– Слушай, я все могу понять, но извини, не поверю, что тебе не надоели мужики. Ты ведь на вашем постоялом дворе не конюхом работала!

– Как мне могут надоесть мужчины? – Она распахнула глаза, слишком большие для японки. – Я же гейша дзису. Мы любим мужчин. Некоторые, конечно, ведут себя грубо или не знают правил поведения. Но ты не такой… ты спас меня… ты красивый и сильный.

Артуру вспомнилось слово «манга». Эту красотку будто перенесли в реальный мир со страниц развязных комиксов.

– Я вовсе не красивый! – чтобы не ощущать спиной ее влажный взгляд, он нехотя развернулся и подвинулся на импровизированном ложе. В спину впивались колючки. – Ладно, не мерзни, пол холодный. Залезай ко мне, только чур не толкаться.

Она мигом перетекла к нему, устроилась вплотную, прижалась чарующим женским движением. Остатки антресолей заскрипели под их общим весом. Где-то неподалеку зарычал мотор. По переулку пробежали люди с факелами, и снова все стихло.

– У тебя два сердца, – прошептала она. – Поэтому ты такой добрый.

– Я не добрый и не красивый, – простонал Артур. – У меня руки разные, глаз торчит, вся рожа в шрамах. Меня можно использовать только на племя, но никак не в модельном бизнесе. Удивительно, что еще на племя годен после всего.

– Я… я хочу тебя.

– Что? – Он напрягся, когда ее ладонь и круглая коленка одновременно поползли по нему. – Камико, не дури!..

Он замолчал. Неожиданно поверил, потому что в темноте разглядел ее лицо. Ее маленькие ноздри расширялись и сжимались, глаза почти закатились. Девушка неистово вдыхала его запах, изгибалась горячей ящеркой.

– Стой, Камико, стой, не здесь, – он едва сдержался, чтобы не отпихнуть ее грубо. Или… чтобы не поцеловать. Всего один поцелуй, одно касание – и его сопротивление было бы сломлено. – Вот что, ты не обижайся, но… я так боюсь. Ты все-таки гейша, у тебя мужиков было много.

Он мысленно поблагодарил могучий японский язык за то, что не пришлось употреблять другое слово.

– Я не помню о других, – она взяла себя в руки, хотя трепетала, точно птенец в силках.

– А как нам быть с этим, – он кашлянул, – с предохранением? Ты что, не понимаешь? У вас тут презервативы есть?

– Но я же дзису, – девушка облегченно рассмеялась, как смеются над дитем, насмешившим взрослых. – Господин… Артур, ты опасаешься заразиться дурной болезнью? Гейши дзису никогда ничем не болеют.

– Ничем? Никогда? – язвительно переспросил он. – Ничем не болеть тебя научили там же, где водить машины, которые никто не производит?

– Почему ты сердишься на меня? – Она стекла обратно на цементный пол, устроилась в позе покорности и всхлипнула. – Я никогда не лгу. И тебе не стала бы лгать. У тебя была оцарапана рука и спина. И раны на животе. Я зализала твои раны языком, разве не так? Я могу убрать любую боль.

У Артура голова шла кругом. Стерильная проститутка, стерильная женщина, возможно ли такое? Хотя, если одни вживляют механиков в танки, а другие разводят боевых кротов… Вдруг он вспомнил о ее ранах. Пока носились по мосту, пока летели кубарем сквозь кустарник. Удивительно, как он раньше не заметил. Одежда на Камико изорвалась, но она нигде не поранилась.

– Я не сержусь, вот клянусь тебе! – Он торжественно приложил ладонь себе к груди. – Только ты не плачь. Просто я сейчас не могу. Не могу я… заниматься любовью в такой грязи, – не очень уверенно соврал он, прислушиваясь к организму. Организм настойчиво утверждал обратное.

– Тогда утром мы найдем мамашу Фуми, – повеселела девушка. – Она отведет нас в красивый дом, там есть горячие ванны, храм синто и удобная постель. Ты пойдешь со мной туда?

– Договорились, пойду, пойду, – он постарался приобнять ее так, чтобы не коснуться груди. – Только не волнуйся и не хнычь. Слушай, а где же Фуми найдет такие удобства, если ваш двор сожгли?

– У химиков Асахи, конечно.

– Не понял… – Артуру показалось, что судорогой свело шею. – Что ты сказала?! Ты раньше не говорила про Асахи!

– Но я… я раньше… – Камико закусила губу. – Раньше я не знала. А теперь точно вспомнила – там мой дом.

 

26

Лысые детки

Они столкнулись с лысыми детьми, когда пробирались сквозь кинотеатр.

Районы безумных корпоративных башен и мертвых реклам сменились добротными особняками. Здесь имелись живые обитатели, но не выставляли себя напоказ. Артур замечал дымки, иногда слышались быстрые шаги, блеяние коз, на ветру полоскалось стираное белье. Никто не стрелял, но никто и радушно не выходил навстречу. Невозможно было понять, кто контролирует эту часть столицы – желтые, красные или иная банда. Бешеными лесами тут и не пахло. Камико утверждала, что слышит зов мамаши Фуми, но постепенно сама заблудилась.

Два высотных здания наклонились навстречу друг другу, точно собрались пошептаться. С карнизов срывалась штукатурка, гроздьями свисали обломки железных иероглифов. Артур решил идти сквозь кинотеатр, потому что поперек перекрестка протянулась глубокая трещина. Возле трещины валялась оболочка железной обезьяны. Странно выглядели уцелевшие пропускные турникеты и афиши с динозаврами. Где-то поблизости гудело скопление народу. Но агрессии Артур пока не улавливал.

– Вон там куча закорючек, – он ткнул в вывеску посреди площади. – Это случайно не указатель?

– Указатель! Теперь будет легче, – захлопала в ладоши девушка. – Там должна быть станция метро.

– Но метро давно не работает, ты это сознаешь? – осведомился Кузнец, краем глаза наблюдая за темными провалами дверей. В кинозалах стоял полный мрак. – Ты ведь помнишь карту, которую начертили полтора века назад!

– Да, кажется, тут многое изменилось… – Камико нахмурилась. – Но я ведь никогда не выходила в запретный город…

Она не договорила.

Послышался лязг и неровный рык двигателя. Артур дернул спутницу за локоть, они перелезли через турникет и укрылись в тени. По улице, испуганно озираясь, бежали двое детей, мальчишка лет семи тащил за руку маленькую девочку. Дети были одеты в грубую мешковину, за плечами несли рюкзачки, из рюкзачков сыпалась садовая зелень. Оба наголо бритые, у обоих на руках длинные вязаные перчатки. То, что младший ребенок – девочка, Артур догадался лишь по ниткам деревянных бус. Девочка споткнулась, захныкала. Мальчик кинулся ее поднимать. Они обогнули труп обезьяны и заметались на краю глубокой трещины. Перепрыгнуть провал не смог бы всякий взрослый мужчина.

Рев двигателя стал ближе. Подпрыгивая на кучах строительного мусора, показался автомобиль с открытым верхом, оснащенный огромными тракторными колесами. Стальные дуги обвивали мотор и кабину. Вместо багажника торчала высокая железная клетка. Из выхлопной трубы чудовища валил дым. На переднем сиденье подпрыгивали трое мужчин, их лица скрывали разрисованные тигриные маски. Завидев детишек, они радостно заулюлюкали. Водитель газанул, крайний пассажир привстал и схватил длинный багор с крюком на конце. Второй разматывал сеть. Машина проехала вплотную к дверям кинотеатра. Артура и Камико скрывала перекошенная витринная рама.

– Артур, смотри – сзади, там!

В багажной клетке у ловцов уже корчились двое детишек со связанными руками. На заднем сиденье чудо-трактора Кузнец заметил арбалет и портупею с револьверной кобурой.

Мальчик и девочка у трещины заметили опасность и бросились к боковому входу в кинотеатр. Шофер в маске ударил по тормозам, лысые траки заскрипели в метре от провала. Пассажир ужом соскочил вниз, в одной руке у него остался багор, в другом – оказался поводок. На длинном поводке нетерпеливо крутилась средних размеров псина бойцовой породы.

Хрустя по стеклу, дети вбежали в темный холл. И застыли, наткнувшись на взрослых.

– Успокой их, – попросил Артур. – Я задержу тех гадов.

Камико сделала шаг вперед и ласково заговорила. Девочка заплакала. Мальчик что-то хрипло ответил. Первый человек-тигр ввалился в холл через выбитое окно. При виде его собаки у девчонки началась истерика. Однако страшная собака никого не укусила. Умильно виляя обрубком хвоста, она подползла к ногам Кузнеца. Артур нагнулся, почесал собаку за ухом.

– Хорошая девочка, умная, – похвалил Артур и, упреждая быстрое движение «охотника», с левой руки метнул нож.

Человек в маске замер, нацелив на детей свой хватательный инструмент. Второй оказался умнее, сразу отшвырнул сеть и взялся за револьвер. Оружие он держал в кобуре под рубахой. Шофер что-то вопросительно прокричал с улицы.

Клинок воткнулся охотнику в горло, прямо под край деревянной маски. Так и не нажав курок, мужчина выпустил оружие. Револьвер ударился об пол и выстрелил. Собака подпрыгнула на месте, почуяла кровь, на секунду вышла из-под контроля.

Первый «тигр» затоптался, неловко полез за стволом, так и не выпустив из рук трехметровый багор. Девочка закричала, спряталась за Камико. Мальчишка заорал в голос, он увидел водителя с арбалетом. Пока Артур доставал из пояса второй клинок и разворачивался ко входу, Камико произвела несколько быстрых перемещений. Она поймала детей за плечи, отшвырнула их за спину. Выпустила себе в ладонь из левого рукава две тонкие стальные шпильки. В правой ее кисти с мягким шуршанием развернулся хэссэн.

Охотник не ожидал нападения со стороны нежной девушки. Он неловко прикрылся локтем, ткань его куртки мигом превратилась в лохмотья, из длинных порезов потекла кровь. Охотник хотел ударить Камико своей дубиной, сделал замах, но багор свободно просвистел в воздухе и врезался в дряхлую барную стойку. Девушка присела, ударила снизу двумя спицами и мгновенно откатилась назад.

Водитель трактора замер на полпути между солнцем и темнотой холла. Свою пушку и арбалет он забыл в машине, взял лишь багор и моток веревки. Наверняка «на охоте» он не привык к серьезному сопротивлению. Длинным прыжком Кузнец преодолел турникет. Он догнал охотника в ту секунду, когда мужик уже разворачивался со взведенным арбалетом. Кузнец не стал его убивать. Стукнул пару раз башкой о дверцу машины и привязал к багажнику.

Дети, как зачарованные, смотрели на умиравшего «тигра». Человек с двумя спицами в горле дергался, пока Артур не свернул ему шею.

– Красиво у тебя получилось, я загляделся, – восхищенно похвалил Артур. – Не хотел бы я с тобой поругаться!

– Оборона чести входит в мой гири, – Камико тщательно вытерла спицы и веер.

– Отверни детей, не давай им смотреть! – укоризненно заметил Кузнец.

– Это брат и сестра, – Камико вывела малышей на улицу. – Они не послушались маму. Они пошли за травой днем. Днем ходить нельзя.

– Спроси их, кто эти ребята? Это тоже потрошители?

– Юки говорит, что это плохие люди. Они забирают непослушных детей, чтобы те служили обезьянам. Юки спросил – мы тоже заберем их к обезьянам?

– Мы не заберем, – Кузнец взломал клетку, вынул оттуда связанных детишек.

Те двое моментально попытались бежать, но Камико их сгребла в кучу. Артур в который раз удивился разносторонним способностям своей напарницы. В отчаянные моменты она собиралась, вовсе не паниковала, а вела себя крайне деловито. Артур стянул со стонущего пленника маску. Как он и предполагал, под маской охотник носил на лбу красную повязку.

– Красные… паршивые Сумитомо. Камико, посмотри там в салоне. Там не вода?

Первым делом девушка напоила детей. У ловцов нашлась пластмассовая канистра с водой. Наплевав на все потенциальные вирусы, Артур влил в себя литра полтора теплой жидкости. Подумал и плеснул в рожу связанному красному. Стоило охотнику открыть глаза, дети попятились.

– Камико, спроси, кто его послал?

В ответ на вежливый вопрос японец прошипел ругательство. Незаметно от детишек Артур схватил пленника между ног.

– Еще раз спроси.

– Он говорит, что Его превосходительство Юкихару велел подбирать бедных бездомных детишек. У нас им гораздо лучше живется, чем в колониях.

Самый старший мальчик, извлеченный Артуром из клетки, стал возмущенно протестовать.

– Артур, дети говорят, что это неправда. В их секте нынче большой сюкудзицу… праздник. В праздник нужно много вкусной травы для благовоний, она растет на черной земле. Эти злые люди караулят детей перед праздниками. Их забирают навсегда. Их сажают в клетки, выкалывают глаза и заставляют служить обезьянам.

– Камико, нам пора. Вечереет.

– Артур, разве мы бросим их здесь?

– А разве они не местные? – в глубине души он уже примирился с мыслью, что придется возвращать заблудших малявок родителям.

Дети уже не пытались сбежать. Они сбились в кучу, держась за Камико, как за маму. Но когда Кузнец полез в машину, все тревожно загалдели.

– Артур, мы можем отвести их в секту.

– В секту?

– Да… я не знаю, как перевести точнее. Они боятся идти одни, тут ездят другие охотники. Но на этой машине они тоже не поедут.

– Хорошо, пойдем пешком, – Кузнец с сожалением покинул железного коня. Ему вдруг показалось, что в прошлом он водил, и водил неплохо. – Только куда идти? Здесь яма.

– Дети говорят, что этой трещины вчера не было. Поэтому они попались охотникам. Там под землей ползут корни падальщиков.

Артур бочком подобрался к краю асфальта, осторожно заглянул вниз. На глубине двух метров пересекались вязанки ветхих проводов, еще ниже бурчала вода в коллекторе, а на дне, раздвигая землю и камни, шевелились жирные корни.

– Камико, спроси их, почему они лысые?

Приглядевшись к детишкам более внимательно, Кузнец отметил несколько явных странностей. Помимо перчаток, нелепых в теплую погоду, на ногах они носили одинаковые плотные носки и что-то типа кожаных лаптей. От их рюкзачков резко и дурманно пахло травой. А лысые головы… никто не стриг наголо. Создавалось впечатление, что у детишек волосы не росли от рождения.

– Артур, они говорят, что в Соко Гаккай все такие. Всегда.

– У меня впечатление, что с нашей добротой мы никогда не доберемся до цели, – проворчал Артур, подгоняя портупею по фигуре. Револьверы оказались чудовищно древними, длинноствольными музейными экспонатами. А патроны – новые, самодельные.

Старший из спасенных мальчишек что-то тихонько сказал. Дети заулыбались.

– Артур, он сказал, что путь всегда длиннее, если ты слишком много рассуждаешь о нем. Так любит повторять его дедушка.

 

27

Соко Гаккай

Они свернули за угол очередного здания и угодили на цветочный рынок. На Артура словно обрушилось пестрое ароматное цунами. Сотни людей держали в руках цветы. Среди покалеченных офисных зданий на площади пунцовым пятном выделялась яркая храмовая пагода. Крыши и колонны храма сияли на солнце, у входа разевали пасти искусно вырезанные драконы. Среди палаток и навесов зеленым пятном выделялся бронеавтомобиль. На броне сидели трое в форме, отдаленно напоминавшей армейскую. Вся площадь разом уставилась на единственного европейца. Лысый парень с винтовкой спрыгнул и направился к незваным гостям. Торговцы стали оборачиваться. Дети, всю дорогу оживленно болтавшие с Камико, рванули к своим родителям.

– Переведи, что он хочет, – Артур изобразил улыбку, левой рукой нашарил за поясом клинки. – Вряд ли они начнут стрелять при всех. Если поднимет пушку, сразу беги назад. Спрячься за вторым поворотом, я тебя найду…

Видимо, парнишка в офицерском френче был среди троицы за главного. Винтовку с оптическим прицелом он небрежно держал на локте и всем видом изображал начальство. Камико вежливо поклонилась, что-то тихо произнесла. Офицер удивленно каркнул в ответ. Камико произнесла еще несколько фраз. Офицер покачал головой, подозвал товарища. Кузнец обратил внимание, что все трое – в перчатках.

– Артур, они нам не желают зла. Это стражники при храме секты Соко Гаккай. Мы можем уйти, но лучше нам присоединиться к процессии.

– К процессии? – Артур слишком пристально следил за людьми в форме, потому не заметил появления монахов.

Монахи вливались на площадь двумя широкими потоками. Мужчины были в пурпурных плащах, прихваченных заколкой на одном плече, все сияли гладкими головами. Женщины шли отдельно, с детьми. Дети тащили на себе гирлянды цветов. Улыбчивые, довольные. Впервые с момента пробуждения Артур встретил столько улыбающихся лиц. Только одна странность его напрягала – у всех руки были в самодельных перчатках. Зато физиономии лоснились безмятежным довольством.

– Наверное, я забыла, – поморщилась девушка. – В эти дни секта празднует день рождения своего учителя…

– Учителя? – не успел Кузнец оглянуться, как их окружили парни с бамбуковыми шестами. Даже с учетом его комплекции и замечательного топора, парней собралось слишком много. Офицер с винтовкой заговорил с извиняющимися интонациями.

– Артур, он говорит, что нас отведут к президенту. Их президент – очень умный человек, он разберется, что с нами делать. Президент хочет поблагодарить нас за спасение детей. Убивать нас не будут.

– Это очень умно, – поспешил согласиться Кузнец. – Надеюсь, что их президент не таскает за собой кусок танка.

Храм оказался набит битком. В воздухе плавали одуряющие ароматы благовоний. В дальнем углу расцветали золотые лотосы, увитые гирляндами живых ирисов. Большая группа мужчин в красном распевала гортанными голосами. Подталкивая пленников шестами, возбужденные молодые люди подвели «арестованных» к пожилому сухопарому дядьке. Артуру очень понравилось, что президент читал книгу. Со знатоком литературы в этом городе ему пришлось столкнуться впервые. Еще обнадеживали очки, настоящие, потрепанные временем, в круглой оправе.

– Президент Обути говорит, что чужие редко отваживаются заходить в этот район, – перевела девушка. – Он счастлив, что непослушных детей спасли. Детей рождается мало. Они убегают за травой, хотя без охраны выходить нельзя. Вы служите у Юкихару?

Камико рассыпалась нежными музыкальными звуками. Президент поскреб лысину и нацелил на Артура очки.

– Я сказала президенту Обути, что мы идем к заводам Асахи. Если мы пойдем вокруг города, то потеряем несколько дней. Я сказала, что мы просим нас простить за вторжение. Президент спрашивает тебя, знаешь ли ты, кому посвящен этот храм?

– А почему ты за меня не ответишь? – Артур внимательно разглядывал статую смеющегося толстяка. В местном Будде было метра три роста, он весь утопал в украшениях и детских подарках.

– Президент Обути догадается, если отвечать буду я.

– Скажи ему, что я очень уважаю их великого учителя, – Артур обрадовался, что помнит, и прекрасно помнит, в честь кого построен храм.

– Мы отмечаем великий праздник Хана Матцури, – речь президента струилась, как нежный шелк. – Поэтому ваше появление можно истолковать как добрый знак. Мы никого не зовем, но вы пришли. И спасли четверых младших. Поэтому вы гости. Сегодня мы будем счастливы, если вы переночуете в нашем гостевом доме. Завтра мы отблагодарим вас за помощь. Мы поможем вам выйти к заводам Асахи. Хотя в добром разуме туда не стоит ходить.

– Артур, придется принять приглашение, – вздохнула Камико.

– Когда-то давно… до болезни, поразившей мир, праздник Хана Матцури отмечали пышно, – вслух задумался президент. – По всей стране люди одевали лучшие кимоно, брали в руки цветы и ветви сакуры. Они шли к храмам и вели с собой детей… Вы хотите послушать проповедь нашего учителя?

– Я думаю, нам следует послушать, – согласился Артур, когда девушка закончила перевод. – Нечасто в ваших краях встретишь вежливых людей.

Их устроили в сторонке на соломенных татами. Под большим блестящим Буддой появились двое юношей, они бережно внесли седого трясущегося старичка. Старичок заговорил неожиданно звонким голосом. В зале сразу стало очень тихо.

– …Гаутаме было тридцать пять, когда, сидя под священным баньяном на берегу Ганга, он достиг состояния бодхи… – торопливо шептала в ухо Артуру спутница. От ее близкого тепла Артур частенько терял нить повествования. – Он призвал всех людей изучать себя и совершенствовать не мир, а собственную душу, ибо только так можно спастись от страданий и достичь конечной цели – освободиться от перерождений…

Президент Обути кивал с блаженной улыбкой.

– Слушай, спроси этого… главного сектанта, – не выдержал Артур. – Они что, каждый вечер эту старую байку смакуют? Вроде буддистам евангелия не положены, а?

Президент выслушал Камико с вежливой улыбкой.

– Артур, он говорит, что у людей стала короткая память. Люди забывают ремесла. А удержать в памяти священную историю еще тяжелее. Президент говорит, что ты задал очень точный вопрос. Повторять историю надо каждый день, иначе найдутся те, кто трактует неверно. После молитвы президент приглашает нас разделить с ним праздничный обед.

– Обед? Это крайне своевременно, – оживился Кузнец, у которого со вчерашнего вечера желудок прилип к спине.

Однако сидеть на циновках пришлось еще долго, пока монахи спели все свои песни. Президент не обманул – пригласил в свой домик, насыпал целую тарелку печеных овощей и налил рыбного супа. Но от рыбы Артур решил отказаться, памятуя наставления Масы насчет городских водоемов.

– Я не ожидал, что у буддистов тоже есть секты, – сказал Артур, оглядывая стопки книг.

– Наше общество было образовано за сотню лет до Большой Смерти, – поделился Обути. – Нашими первыми лидерами были профессора, восставшие против зубрежки в школах. Они проповедовали творчество. Наш первый учитель Макигути провозгласил, что основа и суть человеческой жизни – это способность к созиданию. Никто из миллионов живых существ не способен умышленно строить, как человек. А это значит, что назначение человека и заключается в созидательном труде.

– Хорошая мысль, – одобрил Артур. – Я тоже так думал, только формулировал иначе.

– Вне сомнения, вы думали похожим образом, – покивал президент. – Недаром Просветленные считали, что всякий человек на планете – буддист. Только многие это иначе формулируют.

Сотрапезники рассмеялись, как старые добрые знакомые.

– Мы не придаем слишком много значения духовным практикам, – заявил Обути. – Пусть этим занимаются те, кто сыт и ленив. Нам достаточно сутры Лотоса Благого Закона и нескольких практик истинной медитации. Мы считаем, что путь к нирване должен быть прост и понятен каждому.

Артур умиротворенно прихлебывал чай, пока Камико не произнесла фразу: «Япония – это истинный объект для поклонения всего мира».

– А ну, стой! Попроси его повторить! Что он там про рай говорил?

– Секта Сока Гаккай считает, что цитадель земного рая находится в Японии. Господин Обути говорит, что наступило время «третьей цивилизации». Прежде мир делился на капитализм и социализм, на тех, кто боролся за духовность, и тех, кто боролся за деньги. Мы не верим в единого бога, сказал господин президент. Поэтому нам предназначена участь явить миру истинного мессию. Это время скоро наступит…

– Вот те и юрьев день! – Кузнец в сердцах вернул на блюдо вкусную картофелину. – И здесь политиканы. А я уж понадеялся, что хоть монахи за власть не дерутся. Камико, спроси его, кому они тут дань платят – желтым или красным?

Президент Обути вежливо улыбался.

– Соко Гаккай никому не платит. Людоед Юкихару собрал сильную армию, потому что не может без войны. Мне жаль его. Он хочет воевать с сегунами, хотя его людям хватает земли и пищи. Он болен властью, как и желтые братья.

– А падальщики? Разве они не сажают здесь свои леса?

– В обозримом будущем императрица вряд ли высадит в нашем районе хотя бы одно зерно, – с легкой грустью произнес президент. – Они пускают корни, но деревья не приживаются.

– Мне кажется, вы могли бы с ней договориться. Императрица тоже не любит насилие.

– Не любит насилие, но ведет войну. Падальщикам нужна вся земля, хотя эти милые женщины будут доказывать тебе обратное. А мы ни с кем не сражаемся. Вот в чем разница.

– А Асахи?

– Нам нет до них дела, – уклончиво ответил президент. – Старший химик Асахи считается одним из великих мастеров, но нам не по пути. Они тратят массу усилий, чтобы сохранить древнюю науку. И заигрывают с властями в Киото.

– А вы в курсе всего, что происходит в стране?

– Часто от императора и сегунов бегут рабы. Всякий раб, сбежавший от хозяина, может прийти к нам. И сразу станет свободным. Я вижу, что вы – образованный человек. Но пока вы не уловили самую суть учения, нам сложно понимать друг друга.

– И в чем же суть?

– Для нас нет общества, нет императорской власти, нет того, что называют государством. Для нас нет красных, желтых или варваров. Когда вы наверняка приходите к пониманию этих простых истин, вы прекращаете борьбу.

– Хорошо сказано, – задумался Артур. – Камико, переведи ему… Вы не можете тут избежать борьбы. За вашими детьми охотятся красные. Желтые наверняка посылают свои мотоциклетки. Падальщики роют подкопы. Наверняка сюда заглядывают и другие ворюги. Если вся ваша армия – вот эти пацаны с палками… я не представляю, как избежать постоянных драк.

– Я вам должен что-то показать, – президент вытер руки и пригласил гостей в прихожую.

Они поднялись на восемнадцать пролетов по узкой лесенке. На каждом этаже слева и справа виднелись прихожие богато отделанных квартир. Пыль лежала всюду сантиметровым слоем. К концу бесконечного подъема Артур стал уставать и пожалел, что съел слишком много.

– Это хороший дом, он выдержал много, – похвалил Обути. – Но люди не любят таскать вверх воду и дрова. В Японии есть города, где водопровод и тепло, и свет… все работает. Но только не здесь.

– Отчего бы императору не перенести сюда столицу? Здесь сохранились заводы, и порт, и можно многое восстановить. Даже с императрицей можно договориться, а прочие – не в счет.

– Вы широко мыслите, – улыбнулся буддист. – Ваши мысли подобны птицам, летающим далеко, но не вверх. Вы способны увидеть многое, это хорошо. Сейчас вы кое-что увидите с высоты и многое поймете.

Спустя два привала и бесчетное количество этажей они выбрались к солнцу и ветру. Плоскую крышу покрывал слой гуано. Глядя с громадной высоты на вымерший город, Артур захлебнулся. Камико тоже молчала.

– Теперь обернитесь.

Артур и Камико вместе охнули. Почти вплотную к небоскребу подступали черные холмы, кое-где покрытые жидкой растительностью. Это походило на поля застывшей лавы, только вулканов поблизости не было. Черные холмы растворялись в горизонте, над ними висело плотное влажное марево. На севере холмы сливались с океаном. На юге виднелась зелень, нитки шоссе и кварталы домов.

– В годы Большой Смерти здесь все горело и взрывалось. Некоторые называют это место Вечным пожарищем, – тяжело вздохнул Обути. – Мой дед рассказывал так: когда земля погасла, собрались уцелевшие женщины и увидели, что самые маленькие дети умеют делать живое из мертвого. Так появились первые падальщики. Они подманили из глубины корни, уцелевшие под слоем огня, и высадили первый лес. А часть людей, живших тут же, в пригородах, сказали, что уйдут в город и не станут жить в лесу, как обезьяны. Среди этих раскольников был отец моего деда, президент Соко Гаккай. Поэтому падальщики нас не трогают, мы тоже дети пожарища. Есть еще подземные люди, желтые и красные постоянно с ними воюют. В нашем районе четыре выхода из метро. Но подземные боятся, что их дети тоже будут лысые. Пока они нас боятся, Соко Гаккай находится под защитой Просветленного. Видите, там тропинка? Никто из чужаков не посмеет идти сквозь пожарище. Перед тем как я провожу вас в гостевой дом, скажите – вы уверены, что не хотите остаться с нами? Нам нечего вам предложить из земных благ, но… неужели вам не надоело искать смерть? Или попасть к химикам? Среди них немало мудрых людей, но большинство – безумцы. Они поклоняются только науке. Если то, что вы рассказали, – правда, они могут приделать вам не только руку, но и лишнюю голову. Камико рассказала мне о ваших… злоключениях. Если вы так хотите добраться до Йокогамы, мои ученики проводят вас через Вечное пожарище…

– Я передумал. Я пойду с Камико.

– Но… мне казалось, вы намерены найти русский корабль?

– Видимо, я слишком хотел сбежать. Теперь я намерен разобраться. Кроме того, мне стало казаться…

– Да? – президент и переводчица вежливо ждали.

– Наверное, это глупость, – смутился Артур. – Мне стало казаться, что моя потерянная память – это не так уж важно. Важнее то, что со мной происходит сейчас.

– Тогда оставайтесь, поживите у нас. Зачем вам рисковать?

Обути снял очки и расплылся в улыбке.

– Если мне суждено прожить остаток дней в вашей стране, – серьезно ответил Кузнец, – то я, несомненно, воспользуюсь вашим предложением.

– Я задам иной вопрос, – не унимался Обути. – Зачем вы спасли детей? И зачем вы спасли от потрошителей эту девушку? Она мне обо всем рассказала.

Дублируя речь старика, Камико покраснела.

– Разве это не естественно? – пожал плечами Кузнец.

– Отнюдь. Подумайте и ответьте честно. Кинулись бы вы один навстречу пулям, если бы на мосту били уродливую старуху?

– Вопрос ниже пояса… – поежился Кузнец.

– Меня радует ваша честность. Равным образом, можете сами спросить себя – стали бы вы спасать не прелестных малышей, а прокаженных? Вы молчите?

– Если я отвечу «да», вы все равно будете сомневаться в моей честности. Так что я отвечу «нет». Скорее всего, я не стал бы выручать старух и прокаженных.

– Ничего страшного. Многие бы на вашем месте прошли мимо… – Камико замялась, не сразу перевела. – Вы спасли красивую девушку и красивых детей. Потому что вам следует завести семью. Вот и все, что я хотел предложить.

– Неплохая идея, – согласился Кузнец. – Однако вначале мне следует повидаться со старшим химиком.

– Тогда вы должны кое-что знать, – президент стер с лица улыбку. – В порту есть место, где стоят шесть американских кораблей. Возможно, их днища наполовину сгнили, но чинить их некому. Никто не рискует приближаться к Большой Смерти.

– К Большой Смерти? Кажется, я уже слышал эту байку.

– Эти корабли везли вакцину против болезни, но вакцина оказалась опаснее, чем спид. Несколько лет назад химики предприняли попытку. Они мечтали найти оружие против падальщиц, но едва не погубили всех нас. Видите эти черные холмы? Химики вылили туда совсем немного, но пожарище отступило на сорок метров. Ручьи сменили направление, подземники остались без воды, а мы – без урожая целебных трав. К счастью, Большая Смерть закончилась. Все, кто был рядом с ней, – погибли.

– Поучительная история.

– Наверняка старший химик возлагал на вас большие надежды. Иначе зачем ему лечить русского варвара?

 

28

Рекан и кадзи

– Это настоящий рекан, – вполголоса объясняла Камико, пока Артур в восхищении бродил по комнатам. – Я помню… наверное, я читала когда-то, что прежде таких гостевых домов в стране было много.

Артур тихонько двигал ширмы, разглядывал изящные картины на стенах, горшки с цветущей геранью. Впервые за несколько недель он чувствовал себя в безопасности. Трехэтажный деревянный дом стоял в низинке, посреди тропического оазиса, со всех сторон окруженный черными холмами. Прямо в подвале бил горячий источник, отчего на листьях деревьев, на густой траве постоянно оседала влага. Артур рассматривал изящные икебаны, таблички с образцами каллиграфии, трогал наборы крошечных чашечек и бутылочек и думал, что вот оно – счастье…

Остаться тут навсегда. С этой девушкой, которая его так волнует. Естественно, не пускать ее ни к каким мамашам. И не заморачиваться с химиками, пусть себе колдуют. Не искать путей в далекую Россию, где его, вероятно, прикончат еще скорее, чем здесь. Закрепиться среди буддистов, помогать этим милым людям. Освоить язык. Чем черт не шутит, нарожать детей…

– Артур, я приготовила тебе фуро.

– Фуро?

– Пойдем, я покажу, – с распущенными волосами Камико показалась ему еще красивее.

Таинственное «фуро» оказалось всего-навсего неглубокой, но зато широкой квадратной ванной. По поверхности горячей воды плавали лепестки цветов, вокруг горели свечи, в углах комнаты дымились курильницы. Кузнец чуть не застонал, предвкушая наслаждение от горячей воды. Последние часы обычная баня стала казаться ему далеким недостижимым раем. Однако девушка не позволила мужчине сразу плюхнуться в ароматную воду источника. Преодолев слабое сопротивление Артура, гейша сама раздела его в соседней зале. Камико принялась отскребать его от грязи в пустой глиняной бочке, изредка поливая из ковшика.

– Прежде реканы часто строили там, где из земли бьет целебная горячая вода, – Камико больно натирала его спину местным вонючим мылом. – В комнатах для дорогих гостей должны висеть какэмоно – мудрые изречения. На нашем постоялом дворе тоже…

– Ой, не напоминай мне о своей благородной профессии! – Артур нежился под ее пальцами, а сам прислушивался к шагам наверху. Если в доме и жили другие гости, то вели себя тише травы. – Скажи лучше, как нам воду в корыте заменить?

– Воду не надо менять, – слегка удивилась девушка. – Я буду мыться после тебя.

– Это как? Я же грязный, как черт!

– Так принято много сотен лет, – она стала беспощадно растирать колючим мылом его макушку. – Если тебе интересно, я расскажу. Возле каждого дома стояла бочка с водой. Путник мог рассчитывать на гостеприимство, но он должен был снять обувь и помыться. А воды не всегда хватало, особенно бедным людям. Поэтому в бедных домах ванной пользовались по очереди.

– Тогда отдай мне мочалку, я сам!..

– Нет, это входит в мой гири…

– Тогда я тебе тоже спину потру, будешь знать, как спорить!

Они стали сражаться, и очень скоро опыт победил молодость. Они мылись вместе, смешно прижавшись друг к другу, облепленные пеной, выдували пузыри, смеялись и никак не могли поцеловаться. Артур не очень хорошо помнил, как донес девушку до фуро. Там Камико снова взяла инициативу в свои руки, и не только в руки, и показала ему в действии все свои шесть или восемь вариантов массажа. На четвертом варианте Артур сбился со счета. Он плавал в небесах, купался в море блаженства. Он очнулся, когда его выкатили из воды на татами и подле очутилась подушечка с иглами. На мгновение он забеспокоился, но потом предоставил ее рукам полную свободу. Иголки безболезненно буравили кожу, усталость постепенно вытекала из натруженных мышц, все меньше саднили старые и свежие раны. Он потерял счет времени, запутался, утро сейчас или вечер, и проснулся от ее пения.

Камико пела нежную песню, сидя у открытого окна. Окном назвать это было сложно, скорее плетеная ширма, отодвинутая в сторону. За окном благоухал ночной сад, искрились звезды, над покатыми холмами воздух дрожал от испарений.

Вечное пожарище, вспомнил Артур. С жадностью разглядывая обнаженную девушку, он ощупал себя. Иголки пропали, тело звенело от избытка сил.

Вечное пожарище, ну конечно же, я помню… В эту минуту к нему вернулось еще несколько разрозненных осколков памяти. Он не мог быть таким молодым, ему наверняка стукнул полтинник. Его мозг принадлежал мудрому, много пережившему человеку, а тело – тридцатилетнему борцу. Далеко в Петербурге он оставил жену и детей. Ее звали…

Он напрягся, едва не завыл от горечи, но женский образ растаял, так и не успев сформироваться. Зато вспомнился гремящий эшелон, ползущий сквозь топи Вечного пожарища. Кажется, за первым поездом вплотную шел следующий, в нем ехали тысячи вооруженных людей. Они все подчинялись ему, они везли с собой скотину, машины, зерно и прочее имущество. Они должны были собраться… кажется в Омске… или еще где-то. Собраться в могучий кулак, чтобы закрепить за российским государством границу по Амуру. Что-то случилось там, что-то плохое. Он был главным, он провел людей сквозь Вечные пожарища, сквозь стоянки дикарей и шептунов… что такое шептуны?.. а потом на них напали. Все, темнота.

Артур бессильно уронил голову на солому. Девушка затеяла грустную лиричную песню. Гейша дзису терпеливо ждала, когда ее временный господин проснется.

– Жестковато тут у них, – пожаловался Артур. – Солома колется. Иди ко мне.

Она мигом откликнулась, прервала мотив, скользнула к нему гибкой ящеркой. Артур взял в ладони ее бедра и тут же забыл о Сибири, о караванах и прочих бедах. Тени от колышущихся кустов переплетались с дымом курильниц, в ванне булькала вода, за домом вздыхали сонные козы, на стропилах повторяли стрекочущий аккорд сверчки. Ее жесткие волосы коконом окутали обоих, ее губы рисовали влажные тропы на его ключицах. Камико что-то шептала, все громче, неровной гаммой поднимаясь выше и выше вместе с его неторопливыми толчками. Артур дурел от ее терпкого аромата, от ее колючих сосков, от ее прохладной наготы снаружи и бушующего жара внутри… от неистовой силы ее юности…. ты моя девочка, сладкая моя, откуда ты такая взялась?

Без одежды она казалась такой хрупкой, он усаживал ее сверху, сжимал ей колени, она выдыхала со свистом, как маленький хищник, приподнимая верхнюю губу, раздувая тонкие ноздри, покрываясь бисеринками пота… падала на него, медлительно выворачивалась, освоившись, нанизав себя до упора, и ползла по кругу, чтобы завершив разворот, облизать ему пальцы на ногах… я тебя никому не отдам, слышишь, никаким козлам тебя не отдам, ты только…

Он закрывал глаза, чтобы не видеть ее сзади, раскрытую, чтобы не взорваться раньше времени, стискивал зубы, садился, ловил между пальцев ее груди, опрокидывал ее навзничь, на себя… она податливо, послушно выгибалась, ухитряясь не потерять единство, запрокидывая лицо, подставляла послушный рот, упираясь пятками, сплетая с ним руки… ты только моя, ты только со мной, разве не видишь, как нам с тобой вдвоем…

Каждым движением она услужливо спрашивала, что он желает получить, бесконечно готовая отдавать… складывалась для него, повинуясь, ловя оттенки, угадывая заранее, с каждой минутой превращаясь из тихой ученицы в проказницу-подростка, а из дерзкой проказницы – в откровенную бесстыжую шлюху… ты самый лучший, ты такой сильный, такой большой, да, куда хочешь, куда хочешь, мой господин…

Ты хоть капельку меня любишь?.. да, да, да, только тебя… ты притворяешься, все ты врешь… забирая ее лицо в ладони, покрывая поцелуями ее тонкие раскосые глаза, ловя в зрачках ее боль и наслаждение, когда до упора, до мягкого сопротивления внутри, до царапин от ногтей… и перевернув, жестко уронив на коленки, доходя до точки кипения, с рычанием вколачиваясь в нее, в распростертое, ловя тонкие ладошки… я не вру, не вру тебе, я так ждала тебя… Артур, не ходи со мной, не ходи, там что-то плохое, я боюсь, я тебя… молчи, не говори, спи, спи, мой господин…

Рано утром деликатным кашлем их разбудил президент Обути.

Едва заметная тропа, петляя между пологими мертвыми холмами, привела их в деревню. Большой Токио исчез. Сказочные, хрупкие домики прилепились к склону черной горы. Неспешно перезванивались колокольчики. Легкая музыка струилась из дверей деревенского храма. Тихонько поворачивались молитвенные барабаны, струились по ветру цветные полоски бумаги.

– Где мы?

– Здесь селятся беглые мастера. Одни бегут от притеснений сегунов, другие – от якудзы Маро и Мико. Мы никому не отказываем. Пойдемте, нас ждет почтенный кадзи.

– Кадзи? Камико, переведи.

Девушка приложила палец к губам.

– Здесь нельзя шуметь. Секта Соко Гаккай преподносит тебе этот подарок.

Кузницу Артур угадал по звону металла и слою окалины. Двое мальчишек на заднем дворе без устали раздували меха. Поклонившись старой женщине, гости согнулись в три погибели и пролезли под низкой притолокой. Внутри в чистой комнатке им подали чай. Одну из стен комнаты занимал сложный алтарь. Явился степенный хозяин, сел напротив Артура, стал рассматривать гостя из-под полуприкрытых век. Тяжелые, темные от металла руки уложил на коленях.

– Почтенный катана-кадзи говорит, что я привел в дом достойного человека, – перевела слова Обути девушка. – Он будет работать для тебя, после того как очистит тело. Нам надо ждать снаружи.

Артур хотел возразить, что так они потеряют еще день, но вовремя вспомнил, с кем имеет дело. Обути провел маленькую экскурсию по деревне. На площади в позе лотоса грелись старики, с каждым пришлось раскланиваться. Артур смотрел на морщинистые пергаментные ручки и гадал, сколько же им лет.

– Некоторые родились почти сразу после Большой Смерти, – президент точно услышал мысли. – Люди, родившиеся на черных холмах, живут долго. Но не могут отсюда уйти.

– Они тоже буддисты?

– Каждый из нас буддист, – улыбнулся Обути. – Хотя многие из этих почтенных жителей поклоняются духам Синто. Здесь есть и приверженцы Конфуция. Порой они смешно спорят между собой. Но дух Просветленного всех примиряет.

Когда они вернулись в дом кузнеца, кое-что изменилось. Мастер вышел к ним чистый, в сверкающих одеждах, с заплетенными волосами.

– Чтобы начать работу над новым мечом, катана-кадзи всегда моется, одевает кугэ и украшает дом праздничной соломой, – шепнула девушка. – Без этих приготовлений душа не войдет в оружие.

– Боюсь, что катаной я не умею пользоваться, – Артур представил, на сколько дней или недель придется теперь застрять в деревне, и ему стало нехорошо.

– Мастер это чувствует, – спокойно объяснила Камико. – Но это не важно. Почтенный Обути говорит, что процесс изготовления – более ценная вещь, чем спешный подарок. Сегодня ночью мастер очистит руду от песка. Он будет нагревать и охлаждать металл восемнадцать раз, сравнивая каждый разогретый кусок по цвету с ночной луной. На третью ночь мастер соберет полосы и каждую очистит от лишнего. Затем понадобится еще одна жертва и молитва, перед тем, как собирать лезвие из многих частей. Тебе нельзя смотреть на это, это секрет. Мы с тобой пока можем уйти. Но ты должен вернуться спустя столько лун, сколько укажет мастер, ко времени изготовления цуба. Почтенному кадзи понадобится твоя ладонь, чтобы цуба лежала в ней идеально.

– Передай, что я заранее благодарен. Но я тоже хочу сделать вашей деревне подарок.

Почтенный кадзи вежливо приподнял бровь.

– Мне кажется, вы тут разучились делать мыло. Во всяком случае, вашим мылом мне вчера чуть всю кожу не содрали.

– Мыло? – президент Обути посовещался со старейшинами деревни. – А сколько дней для этого нужно?

– Если вы мне поможете, справимся за день. Но мне нужны два толковых помощника.

Толковые помощники нашлись быстро. По деревне моментально разнесся слух о дивном новшестве, часа через два подтянулись сектанты из города. Артур через переводчицу пытался объяснить, что такое сода, но особого успеха не добился. Пришлось прибегнуть к дедовскому способу – добывать поташ из древесной золы. По приказу Кузнеца мальчишки прикатили и подожгли толстое полено. Самому ответственному было поручено собирать золу. Ради создания важной технологии президент согласился зарезать свинью. В деревянном чане при общем торжественном молчании Артур смешал ингридиенты и разлил массу по заготовленным ящичкам. В разные ящички он добавлял ароматизаторы, какие удалось собрать по округе, а сам молил бога, чтобы мыло застыло.

К вечеру мыло не застыло, но первая партия благоухающей продукции была роздана нетерпеливым хозяйкам. По мнению Камико, особенно удался красноватый скраб, замешанный на разновидности местного овса с добавлением меда. Удался настолько, что местные дети охотно принялись лизать и кусать аппетитные кубики.

– Заверните ящики в теплое, – напутствовал Кузнец, – не кушайте, ждите четыре дня. Потом можно мыться. Это вам не золой друга дружку тереть. Вы оба, запомнили?

Помощники покивали.

– Будете варить следующую партию – розу добавляйте, цветочков каких, для вкуса. А после упаковкой займитесь. Без упаковки торговля хуже пойдет…

После того как сотня человек подержала мыло в руках, Артура пригласили в дом к кузнецу.

– Мастер говорит, что ему приятно сделать работу для такого щедрого человека, как ты.

– Спасибо. Сам не пойму, как я мыльный рецепт вспомнил.

– Мастер говорит, что после того, как ты встретишься со старшим химиком Асахи, меч тебе больше не понадобится.

– Так они знакомы? – невольно раскрыл рот Артур. – Почтенный кадзи хочет сказать, что химики убьют меня?

– Мастер сказал то, что хотел. Меч не нужен тому, кто умеет предотвратить бой.

 

29

Баба-яга против

«Асахи кэмикл».

Многоэтажная коробка когда-то являла образец стиля. Теперь она мрачно возвышалась над разрушенной площадью, с нее свисали уцелевшие усики антенн и клочки реклам. Двери и окна первых трех этажей были замурованы кирпичом. Все ближе слышались стрельба, рев моторов и конское ржание.

– Хозяйка где-то рядом, она ждет тех, кто спасся, – Камико плотно запахнула плащ. – Артур, я найду ее сама.

– Дальше пойдете одни, – лысые парни с шестами замерли на красной черте. – Не подходите близко к колодцам. Там опасно, дикари. Не подходите к красной черте. Охотники Юкихару могут стрелять. В запретный город проникли потрошители из Нагано. В этот раз их очень много. Они кидают огонь сверху.

Шестеро буддистов вежливо поклонились и растворились в дебрях «новостроек». Артур вгляделся в карту, подаренную президентом. Их вели часа полтора дворами, по скрытым переулкам, трубам и кварталам, принадлежащим мелким враждующим бандам. Ребят из Соко Гаккай всюду пропускали, точно опасно заразных.

– Странно, я не помню этого места. Там, где я выбрался наружу, было что-то вроде товарной станции. Там был бункер посреди поля, рельсы и контейнеры.

– Это головной офис Асахи, – чужим голосом, словно читая по бумажке, отчеканила Камико. – В здании никого нет. Но в подвале функционирует удаленный пропускной пункт. По тоннелю служебного метро можно добраться до лабораторного блока…

– Камико, что ты несешь? Очнись! – Кузнец встряхнул ее.

Девушка ойкнула, потерла глаза.

– Все хорошо…

– Ты раньше так не говорила, – уперся Кузнец. – Ты врала мне, что ничего не знаешь про химиков?!

– Я ничего не знаю, это правда. То есть… я только что вспомнила. Наверное, здесь такое место. Уже близко.

Земля вздрогнула. Откуда-то докатилось эхо мощного взрыва.

– Ты хочешь уйти без меня? – он внимательно осмотрел широкий проспект и насчитал четыре трупа. На большой высоте проплыла флотилия воздушных шаров. От шара отделилась черная точка, стремительно помчалась вниз. Грохнул взрыв. За углом что-то горело. Донеслась пулеметная стрельба.

– Я должна вернуться, – едва не плача, в сотый раз повторила девушка. – Это гири, это мой долг.

– Я тоже должен вернуться. Тот кузнец в деревне был прав. Все это время я убегал.

– Мне Асахи ничего плохого не сделают, я это чувствую. Но тебе лучше уйти. Президент Обути сказал, что его люди выведут тебя на шоссе в Йокогаму. Ты найдешь своих русских.

– Если ты не хочешь, чтобы я сдался химикам, оставайся со мной, – выдохнул мужчина.

Артур нежно взял ее за руку, утянул за собой в нишу, прижал к шершавой стене подъезда. Под ногами прошебуршала ящерица. Грохнул еще один взрыв, гораздо ближе. В глубине мертвого офисного здания разорались чайки. Камико плакала.

Сейчас или никогда, сказал он себе. Последний шанс крутануть рулетку.

– У тебя ни отца, ни матери, сама говоришь. Кто тебя осудит? Или я слишком старый для тебя? Я не верю, что тебе нравится эта… работа. Слушай, я обещаю, что ни разу не вспомню и не спрошу. Если ты из-за этого плачешь, брось!

– Нет… не из-за этого.

– Мне наплевать, слышишь? Девочка моя… – он гладил ее мокрые щеки. – У меня тут нет никого, кроме тебя. Эти чертовы химики отбили мне память. Я раньше уверен был, что хочу вернуться домой. Сам себя убеждал, понимаешь? У нас такая поговорка есть: «Где родился, там и пригодился». Я чужой здесь и всегда чужим останусь. Но ты для меня – не просто так, понимаешь? Камико, сейчас не место красивые слова размусоливать, я прошу тебя, подумай!

– Ты… ты для меня тоже не просто так.

– Тогда почему, почему?!

– Я… Артур, я боюсь далеко уходить. Мне и так очень страшно. Я ничего не понимаю. Я как будто… – она схватилась за голову. – Как будто родилась совсем в другом месте. Люди говорят слова, а я их не понимаю. Артур, я как будто бонсай в горшочке. Так много знаю, но не помню ничего, что за пределами моего горшочка. Мне очень плохо, с тех пор, как подожгли наш постоялый двор. Мне все хуже.

– Мы уедем вместе, уплывем, – он пытался встряхнуть ее. – Мы не останемся тут, мы найдем корабль, я заберу тебя с собой…

Он ослабил внимание совсем ненадолго. Но этого хватило. Раздался хриплый окрик и такой знакомый щелчок взводимого затвора.

Не отпуская напрягшуюся девушку, Артур осторожно запустил руку под куртку и взвел курок револьвера. Зрачки Камико расширились, на лице расцвела улыбка. Она быстро заговорила на японском. Ей ответил дребезжащий прокуреный голос. Но прежде чем голос ответил, Артур уже начал разворот корпусом, прикрывая и увлекая девушку за собой. Их было четверо, трое молодых парней и сморщенная тетка. Они не прятались, но подобрались сзади незаметно и наставили стволы. Пожилая женщина в вызывающе пестрой одежде выглядела как цыганка. Одного ее пристального взгляда было достаточно, чтобы у Артура тупой болью свело кисть.

Револьвер затанцевал в онемевшей руке. Женщина хихикнула, обнажив гнилые пеньки зубов. На ее дряблой шее висело несколько тяжелых золотых цепей. Парни не моргая следили за Артуром. Камико выставила вперед ладони, загородила своего спасителя, защебетала еще быстрее. Артур понял одно – это она и есть, мамаша Фуми.

Проклятая ведьма!

– Артур, я сказала хозяйке, что ты меня спас. Она благодарит тебя.

– Вижу я, как она благодарит, – свободной рукой он разминал окоченевшее предплечье. Ощущение было такое, точно опустил руку на полчаса в прорубь.

– Мама Фуми сказала, чтобы ты отдал стражникам оба револьвера. Она благодарна тебе, но не доверяет варварам. Извини меня, Артур…

– А если я откажусь отдать? – Он оценил расстояние. Двоих успевал вырубить, но третий, по всему видно, опытный вояка, сжимал в зубах сарбакан и нарочно отступил в сторону. Заряженный арбалет он держал на локте.

– Тогда ты не сможешь пойти с нами, – виновато произнесла девушка. – Подземники не пускают в метро чужих с оружием.

– Передай своей Бабе-Яге, что мне она не хозяйка. Я все равно попаду туда, куда мне надо. Прежде ходил по улице и сегодня дойду.

Словно в ответ на его слова неподалеку громыхнуло так, что из окон посыпались остатки стекол. Над запретным городом ползли клубы черного дыма.

– Я не буду это говорить, – девушка покачала головой. – Артур, они обещали, что не будут стрелять тебе в спину. Хозяйка говорит, что сегуны бомбят город сверху. Надо скорее прятаться. Подземники умеют прятаться в прошлом.

– Где умеют прятаться?!

Мамаша Фуми внезапно оживилась. Еще минуту Артур раздумывал, стараясь не зацепиться взглядом за черные щелочки ее глаз. Эта разбитная бабенка была гораздо сильнее его. При желании колдунья могла заставить его кинуться в пропасть. Как он мог заставить крыс или собак. Странно, что Фуми командует борделем, она больше похожа на сестер-падальщиц.

– Хозяйка узнала тебя, – с ноткой изумления перевела Камико. – Химики ищут тебя повсюду. Оказывается, ты очень важный человек, Артур-сан. Тебя привез на драконе белый колдун из варварских земель. Хозяйка говорит, что она возьмет тебя с собой.

– На драконе? – Артура что-то кольнуло изнутри. Стало быть, не зря ему показалось, что видел в небе геккона с крыльями!

– Черт с вами, – он нехотя сдал оружие, только ножи оставил себе.

– Пойдемте скорее, потрошители скоро будут здесь, – совсем другим тоном закудахтала мамаша Фуми. – Это все желтые братья! Это они продают бомбы сегунам! А те потом летят нам же на головы! Проклятое жадное племя! Всех желтых следовало давно переплавить на гвозди!

Фуми первая припустила к неприметному лазу в подвал. Спускаться пришлось два пролета. Внизу, за бронированной дверью, дежурили двое парней в шубах. Оба носили косматые гривы до пояса и здорово отличались от обычных японцев. Бровастые, бородатые, даже лица покрыты мягким волосом, точно у обезьянок. Они уставились на Артура как на живого мертвеца, быстро поговорили с мамашей Фуми и впустили гостей в подвал. Там у маленькой печки грелись двое мужчин и три девушки, уцелевшие после налета на бордель.

– А ну стой, – несмело окликнул бородач, услышав родную речь. – Никак свой?

– Русские? – охнул Кузнец. – Ребята, мать вашу…

Спустя минуту все трое обнимались и целовались. Только вдоволь наобнимавшись, парни заметили слишком толстую руку Артура и выпуклый черный глаз.

Высокий бородач, похожий на викинга, держал локоть на привязи. Второй, круглолицый парень славянской внешности, щеки в шрамах, непрерывно моргал. Оба выглядели как бродяги, грязные, мокрые.

– Ты откуда такой… красавец?

– Вообще-то из Петербурга, – не надеясь на эрудицию соплеменников, пояснил Артур. – Прооперировали неудачно.

Мужчины переглянулись, они явно не понимали.

– Меня Николаем звать, – представился высокий купец. – Его вон Юркой. Ну, натерпелись мы тут, земеля! Слышь, а девку-то я эту тогось! Девка-то та самая, да, Юра? О, я ее заберу! Сказал же, увезу!

И попытался схватить Камико за коленку. Та увернулась, Кузнец напрягся. Впрочем, охрана не позволила бы драться. Мамаша Фуми встряла между мужчинами.

– Во дела! – хлопнул себя по ляжкам Николай. – Эй, милая, помнишь меня?

– Помню, – потупилась Камико и ближе придвинулась к своему спасителю. – Артур, хозяйка говорит, что нашла этих варва… этих русских, они прятались в городе. Они были гостями нашего постоялого двора. Остальных гостей убили потрошители. Эти русские отдали маме золото и оружие. Она обещала их отвести к постам Асахи. У химиков есть выход за чертой города.

– Откуда вы тут?

– Так с Йокогамы ж! Это все правда, нас эта кикимора спасла, – кивнул на старую японку Юрий. – Она ж это… мамка над девками была, вот как.

Мамаша Фуми захихикала. Прежде чем идти дальше, она развернула пакет и угостила девушек мелкими белыми шариками. Камико с жадностью набросилась на угощение. С потолка посыпалась штукатурка. Невдалеке дважды ахнула пушка.

– Что там жуешь?

– Это священная пища гейш дзису. Теперь мне станет лучше.

Николай вознамерился обнять Камико за талию, но та снова увернулась, вторично спряталась за Артура.

– Ты чего? – изумился Николай и полез в третий раз, хотя Юрий пытался его урезонить. – Ты чего, иди ко мне!

– Не трогай ее, – вежливо посоветовал Артур.

– А ты кто тут такой?

– Считай, что я ее старший брат.

– Вот значит как! – растерялся купец, вместо тонкой талии девушки наткнувшись на каменный бицепс Кузнеца. – Сговорились, да? Да плевать я на нее хотел!

Человек в комбинезоне отворил внутреннюю дверь и зажег лампу. Из неосвещенного прохода дохнуло холодом.

– Больше никто не придет, – быстро объяснила Артуру Камико. – Хозяйка чувствовала, что я жива, и ждала только меня. Теперь нам надо сесть в поезд.

– В поезд? – Кузнец не уставал удивляться.

Один из волосатых парней запер изнутри громоздкую дверь, другой поднял шахтерский фонарь и повел гостей еще ниже. Они прошли темный коллектор, по гремящим мосткам миновали бойлерную, шахты с замершими вентиляторами и очутились на стыке анкерного кольца, обеспечивавшего устойчивость всей башни «Асахи». Провожатый нащупал крышку люка, дальше спускались по почти отвесным лесенкам. Внезапно стало теплее, на стенах заплясали багровые тени. Потянуло гарью, словно внизу горел адский костер.

По пути купцы сбивчиво рассказывали о своем неудачном торговом предприятии. Чем дольше Артур слушал, тем меньше ему хотелось разделить компанию с соотечественниками. Все их помыслы сводились к успешной торговле. Юрий сетовал, что товарищи уже могли поделить его долю. А Николай грозился перебить всех, кто тронет его корабль со шкурами. Оба не доверяли хитрой хозяйке постоялого двора, но вынуждены были отдать оружие и золотые цепи.

– Давай с нами в Йокогаму, – уговаривал Николай. – Вместе веселее, пробьемся. А девку-то ты чего? Глаз на нее положил, да? Да брось ты это, ей со мной лучше будет. У меня две лавки, дом хороший, а у тебя что?

– Она сама решит, что ей делать, – Кузнец решил, что не время ссориться.

Они угодили в метро. На путях пыхтел маленький самодельный паровоз. То, что его собрали из подвернувшихся деталей, сомнений у Артура не вызывало. К паровозу, за угольным тендером, были прицеплены два вагончика. В кабине вспыхивал огонь самокрутки. На задней площадке размещались двое в приборах ночного видения, с турельным пулеметом. Над кабиной машиниста устроился парень с огнеметным раструбом. На двери вагончика с большим тщанием был нарисован мужской силуэт, висящий на веревке с поджатыми ногами. Кузнецу вдруг показалось, что он уже где-то видел этот рисунок, и видел неоднократно…

Где-то наверху гулко прогремели взрывы. По лужам на путях пошла мелкая рябь, с потолка посыпался песок. Провожатый медленно покачал фонарем. Ему ответили. Из мрака станции возник японец в унтах и меховой выворотке, заросший от подбородка до бровей. Глянув на него, Кузнец ощутил, какой ледяной холод стоит в подземелье. Жар поднимался вверх от паровоза, а в углах станции можно было околеть за пару минут.

– Хозяйка говорит, это люди подземного братства, – шепнула Камико. – Они возят грузы и людей, когда наверху война. С ними стараются дружить. Они умеют прятаться и прятать.

– Ага, подземники… – Артур испытывал чувство дежа-вю. Ему вдруг показалось, что все это уже происходило. Заброшенное метро, деловитые мужики в шубах, плата натурой за проезд… Неужели в Питере после Большой Смерти он тоже встречал подземников? Впрочем, ничего удивительного, там метро строили на случай ядерной войны! Он силился вспомнить, но ничего не получалось. Темнота.

– Так ты что, ничего не помнишь? – не отставал Николай. – Вот сволочи-то, а! Как тебя порезали… Юра, ты глянь, что с нашим братом творят. С обезьяной человек дрался! Правду мужики говорили, нельзя было сюда плыть!

Последние минуты Кузнеца мучило еще одно неприятное ощущение, это походило на сотни мягких коготков, царапавших мозг. Делиться со спутниками не имело смысла. Никто, кроме него, не слышал чужих мыслей, разве что мамаша Фуми?

Они роились где-то поблизости. Не злые, но почти все время голодные. Их было очень много. Чем-то похожие на крыс, которых он собрал вокруг себя на ледоколе, но не крысы. Поодиночке гораздо глупее крыс, но сообща… нечто непонятное.

Волосатый человек в шубе принял плату за проезд, что-то тяжелое в двух мешочках. Рассадил пассажиров по твердым лавкам внутри вагончика и провел короткий инструктаж. Не высовываться, если начнут стрелять. По первой команде всем валиться на пол. Покидать вагон только по приказу. Артур за все время выучил по-японски дюжины три слов, но чувствовал, что подземник говорит иначе, совсем не так, как Камико.

– Оказывается, хозяйка с ним знакома, – задумчиво поделилась с Артуром девушка. – Начальника поезда зовут Юдзи-сан. Кажется, он спросил хозяйку, неужели опять сожгли ее выгодное дело. Я не понимаю… Неужели у мамы Фуми раньше был другой постоялый двор? Юдзи-сан говорит, что потрошители из Нагано атакуют Токио с двух направлений и кидают бомбы с воздушных шаров. Хозяин Красного Токио послал против них своих крылатых, но шаров слишком много. Потрошители подожгли бешеные леса и разрушили один из заводов желтых. Еще они разрушили два моста. Они кидают бомбы туда, где прячутся подземные деревни братства. На севере потрошители сожгли несколько поселений, но потом столкнулись с крысами императрицы и отступили. Многие тоннели затоплены водой. Это плохая вода, она течет с Вечного пожарища… Поэтому Юдзи отвезет нас до станции «Шибаши», но не уверен, что там тихо. Юдзи-сан говорит, что до бункера Асахи везти нас не хочет. Хозяйка против, она ругается…

«Ругается» – это было слабо сказано. Мамаша Фуми превратилась в фурию. Не поднимая голоса, она ревущим шепотом загнала подземника в угол вагончика. Вагон тем временем тронулся. Со скрипом завертелись колеса, застучал паровик, понесло едким дымом.

– Баба-яга против, – рассеянно пошутил Артур, снова рассматривая подозрительно знакомый рисунок. Внутри вагона это походило на алтарь с курильницей. Мужчина с квадратной челюстью, на голове что-то вроде шапочки с черными ушками, маска с прорезями для глаз.

– Что такое «Баба-Яга»? – не поняла Камико. – Хозяйка говорит, что между Асахи и подземным братством есть старый договор и его никто не отменял. Если Юдзи-сан не довезет нас до крепости, то она пожалуется старшему химику, и подземники не получат новых уродов для строительных работ… Артур, я не поняла, о каких уродах она говорит?

– Зато я понял, – Кузнец вспомнил двухметровых горилл, оборонявших инкубаторы Асахи от повстанцев. – У них тут, видимо, налажен бартер.

– Чудно ты говоришь, – покачал головой до того молчавший Юрий. – Слыхал я, вроде есть такой город… как ты его назвал. Петрибург, да? Далеко от нас, морем не доплыть. Колдуна у нас во Владивостоке видали, на летучем змее прилетал. Много чего он болтал, да не верили ему. Едва не забили спьяну. Болтал, мол, царь там в Петрибурге сильный сидит, как тебя его звать, Артуром. И живут там, мол, богато, на моторах все ездят, белый хлеб едят. Правда, что ли?

– Не помню, – честно сказал Артур. – Кто-нибудь знает, что это за тип?

Он указал на изображение ушастого незнакомца в коже.

– Кажись, это божок ихний, – предположил Юрий. – Идолище людоедское, не иначе!

– Это символ подземного братства, – пояснила Камико, – нельзя смеяться над их богом!

Хозяйка борделя снова покормила девушек таблетками. Юдзи молчал. Через узкую дверцу он выбрался на тендер и стал помогать машинисту кидать уголь. Короткий состав бежал в кромешной мгле, лишь впереди по мокрым сводам плясало пятно света от прожектора. Вагончики опасно раскачивались, пассажиры крепко упирались ногами и руками, чтобы не свалиться. От дыхания поднимался пар. Где-то неподалеку Кузнец опять уловил присутствие мелких неразумных животных.

– В Токио должно быть и наземное метро, – стуча зубами от холода, поделилась с Кузнецом девушка. – Артур, наземное метро очень большое. Как жаль, что я не могу показать тебе нашу красивую столицу, как жаль, что мир изменился к худшему!

Впереди забрезжил свет. Поезд выпрыгнул на большую станцию. В потолке виднелись вентиляционные решетки, наглухо забитые грязью. Очевидно, в период дождей вода смывала грязь. Все стены станции были в потеках. Ярко светили лампы у пассажирских переходов. Свободное пространство станции заполняли домики, слепленные из битого кирпича и глины. Из окошек домиков выглядывали хмурые лица, подслеповато щурились на огонь. На месте разобранного пешеходного перехода шумели насосы, вода толчками поднималась по трубам куда-то вверх. В конце станции, в загоне бродили овцы. Машинист затормозил перед шлагбаумом. Из-за горы мешков вылезли мохнатые подземники, перекинулись парой фраз с начальником.

– Они говорят, что у северного коллектора идет бой. Мы можем проехать лишь три станции. Дальше придется идти поверху или ждать несколько дней, пока потрошителей прогонят, – встревожилась Камико.

– Вот зараза! – выругался Николай. – А винтовочки-то у нас отняли.

Девушки загалдели, мамаша Фуми прикрикнула на них и принялась чистить свои пистолеты. Машинист повел состав дальше. Тоннель дважды раздваивался, встретилась еще одна застава. Затем справа показались теплицы – десятки горизонтальных штреков, отходящих от основной трубы. Там тускло светили грибы, под прозрачной пленкой потели невидимые овощи. Юдзи стал что-то объяснять, заметив интерес пассажиров.

– Он говорит, что здесь селились первые подземники, их звали Первейшими. Первейшими были те, кого бросили в запретном городе в годы Большой Смерти. Забойщики скота, преступники, слабоумные, дезертиры. Они хотели укрепиться под землей, пока наверху будет пустыня. Они забрали с собой все, что могли, и заперлись. Но снаружи их атаковали те, кто не успел спрятаться. Юдзи говорит, что мы въезжаем в столицу их братства.

Паровоз уперся в частокол из железных прутьев. Через пару секунд решетка дрогнула и поползла вверх. Николай присвистнул, Юрий от изумления замер на полуслове.

Луч прожектора ослаб. Дребезжа на стыках, состав вкатился в удивительный город. Судя по замшелым вывескам, до эпидемии здесь располагался подземный торговый центр. Сохранились транспортеры, указатели отделов и даже обрывки веселых плакатов. Артур насчитал восемь этажей в центральной стеклянной башне, хотя, вероятно, часть комплекса находилась выше поверхности земли. Колоссальное помещение освещалось гирляндами ламп, где-то в вышине крутили лопастями вентиляторы. Торговые залы давно превратились в общежития. Две башни поменьше соединялись с центральным универмагом широкими проходами. Во все стороны от главного «муравейника» разбегались свежие и старые тоннели. Высоко над головой, точно колья, торчали концы свай. Видимо, подземники, расширяя жизненное пространство, докопались до фундаментов зданий. Жилища они возводили из любых подсобных материалов. Вагоны метрополитена соседствовали со сборными щитовыми домиками, автотрейлерами и гаражами. По переходам и мосткам сновали лохматые дети, заросшие с головы до ног, как мартышки, тащили глиняные котелки на длинных палках. Дети резко отличались от малышей из секты Соко Гаккай. То ли вследствие вечного холода, то ли по местным законам, тут никто не пел и не смеялся, зато все напряженно работали. Встречалось очень много слепых. Слепые старики ловко пробирались между зрячими, взбирались по неустойчивым лесенкам, стирали белье в чанах, кормили домашнюю птицу. Иногда попадались глубокие вертикальные колодцы, из них по транспортерам поднимали размолотый камень. В колодцах трудились уроды, рожденные в инкубаторах Асахи. С тупым упрямством гиганты вгрызались в породу, углубляя владения братства.

– Вот так столица! – протянул Артур. – Камико, спроси его, зачем они до сих пор сидят под землей? Ведь наверху все живы.

Камико перевела. Юдзи и мамаша Фуми вместе рассмеялись. Подземник показал на трубы, тянущиеся снизу вверх.

– Братство продает наверх чистую воду. Наверху из многих пресных водоемов пить опасно. Мы сейчас подъезжаем к границе Большого Токио. Чистую воду покупают не только химики, но и крестьяне. Подземники никогда не отдадут свое прибыльное дело. Кто не имеет своего дела, становится рабом.

Над скопищем волосатых людей, уродов и машин нависал громадный плакат с изображением мрачного ушастого человека, затянутого в кожу. На этом плакате мужчина не висел вверх ногами, а стоял, гордо расправив плечи.

Артур узнал его. Вспомнил.

– Мать вашу, это ж Бэтмен!

– Не произноси вслух имя их бога! – прошипела мамаша Фуми. – Здесь миллионы его верных слуг!

 

30

Мышиное братство

Подземники нарыли тоннелей, соединив в одну систему метро, заброшенную канализацию, теплопроводы и служебные линии бывших корпораций. Повсюду тянулись узкоколейные дороги, по ним лошади и паровики неторопливо влекли вагончики. Состав, в котором ехал Артур, очевидно считался чем-то вроде крутого экспресса. На остановке во второй вагон втиснулось человек двадцать, судя по замызганой одежде – шахтеры.

– Они едут в зону ремонта, куда попали бомбы, – сообщила Камико.

– Ты глянь, что настроили косоглазые, – не стесняясь девушек, бородатый Николай длинно выругался. – Они тут побогаче нас живут!

Под вывеской «Гуччи» дети ухаживали за кроликами. В огромном отделе «Сони», за запотевшими стеклами, раскинулась гидропонная ферма. Модный дом «Кокай» выращивал грибы. Галереи роскошных бутиков были поделены на клетушки, там стучали молотками мастеровые. Но гораздо больше грохота производили строители и проходчики. За внешними стенами торгового центра десятки буров вгрызались в камень, по направляющим непрерывной чередой ползли вагонетки. Раза два Артур видел железных обезьян, ловко забивавших сваи. В другом месте обезьяны, прилипнув к скале, развешивали светильники. Повсеместно виднелись следы наземных атак – пыль, щебень, куски обвалившейся породы, разбитые домишки. Но подземники постоянно ремонтировали свои владения, вколачивали опоры мостов, вешали бамбуковые перекладины. Четыре быка, погоняемые мальчишкой, крутили ворот, сложная система шестерен передавала усилие на водяные насосы и электрогенератор.

Человек в защитных очках перевел стрелку. Поезд дернулся, резко свернул под мраморную арку. Колеса громыхали над краем пропасти. После долгого перегона паровозик затормозил, шахтеры вышли, нацепили каски и шустро полезли вверх по бамбуковым лесенкам. На соседнем пути разгружалась платформа с бревнами, к ней цепляли бочки с водой. Раскачивались лампы, раскачивались тени. Провожатый выскочил, о чем-то заспорил с «пограничниками».

– Выходите, – почему-то шепотом приказала мамаша Фуми.

Здесь, на границе сияющего подземного города, было темно и прохладно. Ветка метро осталась в стороне, но десятки укрепленных ходов пронизывали толщу земли. Журчала вода, но сквозь журчание пробивался еще какой-то звук, раздражающе тонкий свист и беспрерывное шлепанье, точно били мокрым бельем по воде. Вдоль гирлянд светящихся грибов бродили незрячие старички с лейками. Отсалютовав Юдзи, по тропе протопали вооруженные патрульные со слепыми псами. Подземник указал вверх, приложил палец к губам и первый стал взбираться по крутой лесенке. Трое вооруженных охранников Фуми неотрывно сопровождали девушек.

Артур задрал голову и быстро понял, откуда берется противный атональный шум. Они просыпались, миллионы слуг Бэтмена. Летучие мыши гнездились под сводами громадной пещеры. Скорее всего, изрезанные водой каверны образовались еще в те времена, когда копали котлован под первый подземный универмаг. А нынче соплеменники Юдзи сами усердно расширяли мышиные владения.

– Перед входом в дом снять обувь, – перевела Камико.

Мужчины покряхтели, но разулись. Дом настоятеля братства оказался неожиданно красивым. Трехэтажная пагода прилепилась на крутом склоне, точно ласточкино гнездо. Из дыр в бамбуковой крыше тонкими струйками полз дым. Колонии грибов освещали местность голубым холодным светом. Внутри, за пологом, чадили толстые свечи, но царила скромная, функциональная обстановка. Черные доски пола, натертые до блеска, серые циновки на стенах и яркая фигура Бэтмена над алтарем. И стая сонных летучих мышей под потолком. Очень старых и крупных животных, заросших седой шерстью. Мыши тревожились, ловили отзвуки далеких разрывов.

– Это ты, красавица Фуми? – навстречу гостям с хихиканьем выкатился круглый человечек, мохнатый, как болонка. На его макушке красовалась кожаная шапочка с мышиными ушами. – Давно не виделись, красавица.

Фуми заквакала в ответ. Камико вполголоса переводила.

– Помощник настоятеля говорит, что рад услужить своим друзьям, химикам Асахи. Как раз неделю назад закончена укладка водоносных труб для верхних лабораторий. Но возле застав идут бои, потрошителей привел сегун Дзиро. Это не человек, а волк. Он поклялся императору, что одолеет Токио… Мама Фуми удивилась. Она спрашивает, отчего император верит злому сегуну, ведь старший химик Асахи воспитывал императора. Помощник говорит, что вдобавок ко всему взбунтовались псы из Большого убежища. Дикари всегда поднимают голову, когда наверху война. Из-за бунта проезд через Большое убежище закрыт. Теперь помощник настоятеля предлагает нам чаю. Мама Фуми говорит, что мы будем счастливы станцевать для настоятеля…

Артур не стал слушать церемониальные глупости. Гораздо интереснее было смотреть в окно.

В вечных сумерках открывался такой вид, будто дом настоятеля возвели в глубине песочного карьера. По спиральной тропе вверх ползли телеги с кусками породы. Их тащили существа, похожие на поджарых коров. На дне карьера блестело озерцо, отсюда начинались два широких искусственных тоннеля. С одной стороны проходчики ушли далеко, с другой – одолели всего метров десять. Возле буров суетились кряжистые полуголые гиганты с крохотными головами. Одни поливали наконечники буров водой, слышалось шипенье и свист. Другие непрерывно вращали колеса и рычаги, третьи двигали вперед проходческий щит. Артур подумал, что уродцы доставлялись сюда в рамках кооперации между мышиным братством и Асахи. Четырехрукие существа орудовали молотками, ловко связывали толстые стволы бамбука, укрепляли стены шахт. Двое паукообразных взбирались вверх по отвесной стене, разматывая за собой бухту с кабелем. Гудели насосы, тарахтел дизель, слабые фонари раскачивались над котлованом. Трудились не только создания Асахи, обычные люди тоже вкалывали вовсю.

Возле насосной станции Артур приметил «головастиков» в комбинезонах и шлемах, они расставляли теодолиты, суетились с чертежами. На дне котлована, возле булькающего озера, «бригадир» с лампой на лбу отчитывал группу мускулистых уродов. Каждый из них был вшестеро крупнее начальника. Но самое интересное зрелище для Кузнеца состояло совсем в ином. Котлован вырыли не просто так. В нескольких местах сквозь толщу спрессованной земли тускло блестел металл.

– Кланяйся, всем кланяться! – долетел до Кузнеца робкий шепоток девушек. – Сам настоятель братства явился!

Настоятель мышиного братства недавно разменял второй десяток. Кузнец поклонился, едва сдержав смех. Мальчишка в черном плаще и костюме героя грел на груди крупную летучую мышь. Мышь скалила зубы и грызла сухарики. Еще двух крылатых, завернутых в одеяла, внесли помощники настоятеля, как две капли воды походившие на первого – пухлые, заросшие и веселые.

– Это интересно и поучительно – встретить Проснувшегося демона, – круглолицый мальчик с нескрываемым любопытством оглядел Артура. Уши на его шапочке слегка шевелились. – Колдуны Асахи всюду посылали гонцов, чтобы отыскать человека с драконьим глазом. Но я знал заранее, что вы вернетесь в крепость.

– Откуда ты… вы знали? – немножко странно было общаться с бородатым ребенком, но Кузнец быстро привык. А еще – ему показалось, что мамаша Фуми и настоятель общаются между собой на ином, бессловесном уровне.

– Умная птица возвращается к старому гнезду, – сказал мальчик.

– Почему вы считаете меня умным?

– Глупый не выживет в запретном городе.

– А почему поучительно? – Артуру уже не казалось, что двенадцатилетний ребенок валяет дурака. Определенно, мальчишка был совсем не прост. За наивной внешностью скрывался стариковский ум.

Камико помедлила с переводом.

– Все новое добавляет мудрости, если верно это новое использовать. Когда слышишь слишком много хорошего о чужаке, перестаешь в это верить.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться, – поклонился Кузнец. – Могу я спросить, отчего настоятель братства так молод? Ваша должность переходит по наследству?

Мамаша Фуми фыркнула, но помощники с мышами довольно разулыбались.

– Разве долгое правление не гарантия спокойствия и благоденствия народа? – вместо юноши ответил толстяк. – Там наверху, в третьем этаже дома, находится главное святилище. Когда мыши вылетают на охоту, мы отпираем ставни. Чтобы дух нашего повелителя тоже мог вылететь в ночь. Телесная оболочка повелителя держится на нитях его паутины. Когда приходит пора избирать нового настоятеля, шестеро помощников раскладывают вокруг повелителя дощечки с именами всех детей возраста взросления. Дух повелителя никогда не ошибался, он указывает на способнейшего из тех, кто способен править подземным городом. Это всегда мальчик из рода Первейших.

– Это очень мудро, – нашелся Артур. – А можно узнать, зачем настоятелю шестеро помощников?

Как раз вошел третий толстячок, обнес гостей чаем.

– Это же очень просто, – сквозь шерсть разулыбались мышиные слуги. – У нас шесть источников чистой воды.

– Вот хитрюги, – пробубнил Юрий. – Вшестером водичкой чистой завладели, а народ дурят, будто малец всем заправляет!

– Некоторым кажется, что помощники выбирают Первейшего, – мальчик в костюме Бэтмена улыбнулся, словно понял язвительные слова русского без перевода. – Они ошибаются. Например, ведь есть и такие, кто хочет получить драконий глаз, не имея на него прав. Но глаз дракона колдуны вставляют только тому, кому положено видеть позади себя. Только царствующим особам.

Стало тихо. Николай и Юра уставились на Кузнеца, как на ожившего идола.

– Но я не царствующая особа, – криво улыбнулся Артур.

– Два сердца имеет тот, кому не хватает одного, – перевела Камико.

– У тебя что, два сердца? – охнул Николай. – Как это «не хватает»? Почему не хватает?

– Настоятель братства говорит, что есть люди, которым всегда не хватает одного сердца. Они стремятся вместить слишком много любви к людям, одно сердце рвется.

Артур почувствовал себя неловко. Его выручило появление четвертого помощника с подносом сладостей. Мамаша Фуми оживленно заворковала с толстяками. Девушки-гейши скромно устроились в углу. Юра и Николай наворачивали за обе щеки угощения и шептались.

– Вы могли бы качать воду с глубины и возить грузы, но сами жить наверху? – предположил Кузнец.

– Знаете, кем был мой прапрапрадед? – мальчик в мышином костюме перестал улыбаться. – Он работал забойщиком скота. Вы чужеземец, вы не понимаете, что такое в Японии родиться в семье забойщика скота. Это люди, которых раньше не замечали или обходили стороной. Когда началась эпидемия, которую все называют Большой Смертью, мой прапрапрадед смеялся. Потому что смерть всех уравняла. А потом они решили сбежать в метро, вся семья. Когда стало ясно, что даже после общей смерти люди не равны. Когда стало ясно, что солдаты вывозят богатых в безопасное место. Так они думали тогда, что существует безопасное место… А здесь, под запретным городом, была иная жизнь. Сюда стали приходить те, кто изменялся. Они назвали себя Первейшими. Падальщицы тоже изменились, они пили воду у границ пожарищ. И люди из Соко Гаккай изменились, они не желали покидать горячие холмы. Но те, кто ушел вниз, уже не могут вернуться. Мы стали другими.

– Поэтому вас всех так хочет уничтожить сегун Дзиро?

– Сегуны преследуют всех, кто не похож на жителей провинций, – отмахнулся мальчик. – Им нашептывают при дворе императора, что запретный город полон кладов и красивых женщин. Глупые люди верят. Они умеют махать мечом, но не умеют думать.

Маленького старичка прервали, поднесли телефонную трубку.

– Настоятель братства говорит, в северном тоннеле на проходчиков трижды нападали псы из Большого убежища, – зашептала Камико. – На южной ветке прорыв, не успевают откачивать грязь. Поезд там не проедет. Настоятель предлагает нам подождать здесь два дня, пока починят стыки и высушат пути… Но хозяйка против. Она говорит, что заплатит за вооруженную охрану. У нее осталось лишь на два дня священной еды.

– А что будет с тобой потом? – Артур вспомнил, что при нем Камико практически ничего не ела, только пила воду.

Девушка не ответила. Артур наблюдал, как за раздвижной дверью Юдзи накручивает ручку полевого телефона. В соседнем помещении у помощников был оборудован узел связи. Змеились провода, на консоли размещались десятки телефонов, пищала рация. Две бритые макушки склонились над телеграфным аппаратом.

– Юдзи говорит, что для друзей Асахи всегда готова еда и постель. Но настоятель братства не пошлет людей в северный тоннель. Даже если удастся загнать дикарей обратно в очистной коллектор… есть вероятность, что потрошители снова напали на посты Асахи. Крепость не выходит на связь.

– А кто такие эти дикари?

На вопрос Камико пухлые помощники брезгливо поджали губы.

– Отребье, уроды. Им нравится жить в коллекторах и заводских подвалах. Но самые гнусные окопались в Большом убежище, потому что там до сих пор хранятся запасы консервов. Мы снабжаем их чистой водой, чтобы безопасно возить грузы. Иногда они нанимаются рыть тоннели, но рабочие из них плохие.

Мамаша Фуми подкрутила фитиль фонаря, грозно осмотрела своих спутников.

– Вы можете остаться тут, – одна из гейш поклонилась русским торговцам. – Хозяйка заплатила за вас перевозчикам. Через два дня в южном тоннеле поднимется вода, вас вывезут на лодке к станции «Дамон». Там вас заберут портовые, отвезут к вашему кораблю. По суше идти опасно.

Николай и Юрий коротко посовещались.

– Вы что, нас за трусов держите? Верните нам ружья и патроны, мы с вами пойдем.

Фуми победно обернулась к «начальнику поезда».

– Итак, у меня не трое, а шестеро мужчин. Юдзи, верни им винтовки.

– Есть закон, – набычился подземник. – Оружие чужакам – только за границами города.

– Верни им оружие, – повелел юный настоятель. – Только пусть знают – если пойдут по северной ветке, путь назад будет закрыт.

– Камико, почему? – снова не выдержал Артур. – Почему мы не можем вернуться, если застрянем?

Девушка с поклоном переадресовала вопрос хозяйке.

– Артур-сан, кажется, они обманывают. Они сказали, что от дикарей можно заразиться смертельными болезнями. Но тетушка Фуми им не верит…

Настоятелю поднесли сразу две телефонные трубки. Где-то далеко ударили в гонг. Взрыв очередной бомбы принес облако пыли.

– Почему солдаты императора бомбят именно здесь? – Артур вглядывался в противоположную стену карьера. Там образовалось несколько трещин, сквозь них стала еще лучше видна литая металлическая поверхность. Два биоробота не удержались на круче, скатились вниз, их осматривали техники.

– Мерзкие потрошители имеют цель погубить нашего настоятеля, – бодро отрапортовал помощник. – Кто-то наверняка сообщил врагам, что именно здесь находится дом повелителя.

Мальчик лишь молча закусил губу, хотя Артур ждал ответа именно от него. Телефонисты коротко поклонились и исчезли за ширмой. Аудиенция завершилась, настоятель вышел проводить гостей, толстяки потянулись за ним.

Обратно отступали той же дорогой, по крутым ступенькам, вырубленным в скале. Добравшись до паровоза, Юдзи с ворчанием вскрыл ящик с конфискованным оружием.

– Берите и уходите! – закутанные в мех парни навалились на противовес шлагбаума.

Со скрипом поползла вверх тяжелая решетка, открывая жерло тоннеля. Оказалось, что паровик с вагончиком стал бесполезен. Дрезина служебного метро крепилась на монорельсе, в отсутствии высокого напряжения ее можно было передвигать только вручную. Хорошо смазанные колесики катились по скрытым направляющим. Рубильники и рычаги из кабины управления давно вырвали. Вместо бамперов подземники приварили толстые железные листы, защищавшие пассажиров от фронтальной атаки.

Неожиданно выяснилось, что юный настоятель поступил хитро. Он не дал мамаше Фуми людей, но зато отрядил двух уродов, из числа креатур Асахи. Прежде чем взобраться на дрезину, Артур обошел маленькую армию по кругу. Первого из богатырей звали Уго, он возвышался над людьми на две головы. Мощные руки свисали до земли. Два позвоночных столба несли могучий торс. Крошечная голова тонула в плечах. Кусок ткани едва прикрывал бедра, но в броне Уго не нуждался. На его дубленой коже встречались многочисленные вмятины от пуль и арбалетных стрел. Зато второй солдат, откликавшийся на прозвище Ито, был целиком покрыт металлом, точно средневековый рыцарь. Он уступал Уго в силе, но значительно превосходил в ловкости и скорости. Из предплечий Ито в момент опасности выскакивали шесть загнутых кинжалов.

Уго предстояло идти первым и тащить за собой дрезину. Девушки сбились в кучу, закутались в плед, мужчины сели у бортиков. Ито замыкал строй. На первом посту Асахи мутантов должен был переподчинить себе дежурный оператор корпорации.

Юдзи снял трубку висевшего в нише телефона, послушал и показал жестами, что связи нет. Настоятель молча поглаживал свою старую мышь.

– Ну что, ребята, покой нам только снится? – спросил Артур, проверяя револьверы.

– А девку все равно заберу, – упрямо пробурчал Николай, щелкая затвором. – Ты босяк, уродец, а я ее откормлю, в золото одену.

Кузнец машинально оценил вооружение. Совсем негусто. У моряков – дряхлый карабин, обрез с патронташем, кинжалы и кистень. У него, кроме стволов и ножа, – удобный топорик. И штук сорок патронов. И трое бойцов мамаши Фуми с допотопными ружьями.

– Артур, ты Колю не слушай, давай ко мне в команду, – миролюбиво предложил Юрий. – Мужик ты крепкий, моряцкому делу обучим. А если сильно пить не будешь, над командой тебя поставлю.

– Ты его еще над товаром поставь, – прыснул Николай. – Не вишь, человек пришибленный, роду-племени не помнит. Слышь, земляк, а может, ты и вправду того, царского роду? Уж больно ты странный.

– Может, и так, – уклонился Артур.

– Так может, не мы тебя, а ты нас на службу возьмешь? – прыснули моряки.

– Ребята, а давайте для начала выживем? – предложил Артур.

Мамаша Фуми обернулась и зашипела. Уго зашлепал ножищами по лужам, натянул веревку. Дрезина с тихим скрипом тронулась. В глубину тоннеля убегал с виду новый, блестящий рельс. И тоннель этот совсем не походил на останки метро, разбитые и мокрые. Он был квадратный в сечении, оборудован лампами дневного света, с мостками и семафорами. На притолоке Артур заметил логотип Асахи.

– Настоятель еще раз рекомендует нам переждать бомбежку, – перевела Камико. – Служебное метро проходит через поселки дикарей. Они не уважают великого Бэтмена, они молятся мерзкому пауку. Хуже всех – Смотрители тишины, захватившие Большое убежище. Паук научил их удлинять любой путь. Вы можете потерять время.

– Но ведь мудрый настоятель мог бы остановить войну, разве не так? – спросил Артур, глядя прямо в черные глазки юноши.

– Что ты хочешь этим сказать, чужеземец? – переглянулись толстые помощники.

– Позвольте мне поговорить с настоятелем один на один?

– Это не положено нашими правилами…

– Оставьте нас! – неожиданно рыкнул мальчик.

Толстяки нехотя расступились. Мамаша Фуми изо всех сил тянула шею, остро завидуя Камико.

– Я хочу сказать, что шесть колодцев чистой воды не вызовут бомбежку. А вот это, – Артур постучал по неровному граниту, – может привести к гибели весь запретный город. Ведь там находится банковское хранилище, так?

Когда Камико договорила, ненадолго воцарилась тишина.

– Вы можете дурить своих рабочих, но я уже бывал в таких местах, – Кузнец встал так, чтобы держать под контролем всех вооруженных солдат. – Я мало что помню, но похожее место я вспомнил. В России мы тоже искали золото, которое стало ненужным после Большой Смерти. И я уверен, что императора в Киото волнуют не колодцы. Вы торгуете не водой, а золотым запасом страны, так? Поэтому химики любезно снабжают вас роботами. Чтобы бронированные стены банка пилили не люди, а бессловесные уроды, так? Чтобы никто не мог рассказать правду?

Мальчик погладил мышь, вздохнул и заговорил.

– Разве мы должны ненавидеть тех, кто рассказывает правду? Поверьте, мои предки не охотились за золотом и деньгами. Первейшие прятались в метро, они всего лишь мечтали выжить. Потом к власти в Киото пришла новая императорская фамилия. Потом наверху снова стали чеканить монету. Подземники ничего не знали. Мой дед наткнулся на эту стальную скалу. Он был первый, кто пропилил вход в пещеру со старыми деньгами. Деньги – это большое зло древнего мира, ими даже нельзя топить жилища. Потом дед нашел золото. Он не знал, что с ним делать, но оказалось, что наверху за золото снова можно покупать все… Пещер в стальной скале много, они маленькие. Уходит очень много времени на то, чтобы отпереть каждую. Артур-сан, император и сегуны не знают про стальную скалу, они могут только догадываться. Если они узнают правду, начнется настоящая война. Наше братство погибнет.

– Особенно если узнают те, кого вы кличете дикарями, – съязвил Кузнец. – Держу пари, ваши Смотрители темноты – не больше дикари, чем я.

– Они как звери, – надулся мальчик. – Они пьют воду, текущую с Вечного пожарища. Они светятся в темноте и умеют растягивать время. Но если вы им расскажете…

– Никто из местных не узнает, – отозвался Кузнец. – Но вы понимаете, что снабжаете золотом армии врагов? Вы могли бы объединиться против императора. Я уверен, что в запретном городе достаточно сил для этого, но никто не хочет первым протянуть руку.

– А вы понимаете, что возвращаетесь туда, откуда начали путь? – в тон ему ответил настоятель. – Вы сбежали из инкубатора Асахи, чтобы вернуться? Значит, вы сами проделали много бесполезных движений и едва не погибли? Это так?

– Так, – согласился Кузнец.

– Значит, вы хорошо различаете чужие ошибки, но не слишком хорошо различаете свои?

– Вероятно, так. Настоятель, могу я попросить вас об одном одолжении? Подарите моим русским друзьям два слитка. Потрошители оставили их голыми. Последние деньги забрала у них хозяйка постоялого двора.

Несколько секунд мальчик раздумывал.

– Хорошо, я прикажу принести то, что вы просите.

– Вы были правы, настоятель, – признал Кузнец. – Мне следует завершить свой путь.

– Я подумаю над вашими словами… – настоятель помедлил. – Вы всерьез считаете, что мы можем помириться с желтыми и красными? Мы были врагами много лет. В лучшем случае они нас терпят из-за воды. И падальщики нас тоже только терпят. Мы хорошо научились убивать кротов и палочников императрицы. И мы хорошо платим за древесину. Если бы не это, императрица нас бы стерла.

– Но это и есть нормальная жизнь! – воспрял Артур. – В правильном государстве так и должно быть. Много интересов, много сил, но вам не прожить друг без друга. Если вы пригласите железных братьев или даже людоеда Юкихару и предложите мир взамен на золото…

– Вы ведь слышите моих мышей? – улыбнулся мальчик. – Если случится беда, можете их позвать. Я не буду мешать.

Кузнец выждал момент, отвел русских купцов в сторонку.

– У вас много кораблей? – в голове Кузнеца зародилась новая мысль. – Если что, людей много сможете собрать?

– Людей-то много, – усмехнулись моряки. – Да только мы люди мирные, к чему нам драка?

– Драка ни к чему, – согласился Артур. – Но своих-то выручать положено? Почему вас никто не ищет?

Торговцы насупились.

– Да так уж вышло, сами виноваты, никого своих не предупредили. Уж очень хотелось девок местных пощупать…

– А если вашим друзьям сообщить, что здесь поживиться можно, сколько людей соберете?

– Так чем тут поживиться-то? – удивились моряки. – Отсюда целыми бы выбраться!

– Чем поживиться, найдем, – успокоил Артур. – Скажем, если кило по четыре золота на каждого, найдутся парни лихие здесь пошуровать?

– По четыре кило? – крякнул Николай.

Кузнец незаметно показал им слитки. Купцы охнули.

– Так я думаю, Самосад и Потапов со своими сынками – завсегда, – стал загибать пальцы Юрий. – Еще братья Смирные и Горлодер с мамкой, уже девять кораблей, там человек пятьсот, считай, при оружии…

– Вулкан тоже пойдет, ему только барыш покажи, – хмыкнул Николай. – А за Вулканом толпа двинется. Только запретных городов все боятся, уж больно слава темная…

– Хорошо, после поговорим, – Артур глазами показал на гейш.

– Это когда после?

– Когда я скажу.

 

31

Бэтмен против Спайдермена

Артуру показалось, что в тишине прошлепали километра полтора. Чистенький служебный тоннель уперся в перекошенные ворота. Когда-то они запирались герметично. Возле ворот имелся узкий лаз наверх, судя по осколкам, пробитый совсем недавно.

– Первый грузовой пост, – шепотом перевела Камико. – Здесь написано, что при угрозе проникновения извне машинист должен перевести ближайший красный рычаг в нижнее положение и затопить участок пути.

За воротами встретили передовой отряд братства. Шестеро подземников, закутанных с головы до ног, грелись возле костра и караулили подступы к посту. Вполнакала горели электрические лампы, булькал суп в котелке. Мамашу Фуми тут вспомнили. Узнав, что сам настоятель разрешил проезд, лохматые бойцы загомонили разом.

– Они говорят, что псы из большого убежища объединились со слугами Паука и вместе напали на дикарей, живущих в коллекторе. Пока не установится перемирие, ехать нельзя.

– У меня мало времени. Мои девочки погибнут без священной пищи, – обрезала мамаша Фуми. – Мои девочки стоят слишком дорого, чтобы ждать. Отпирайте ворота!

Неприятности начались сразу за первым постом. Пришлось поджимать ноги, вода перехлестывала через край платформы. Ледяные капли падали за шиворот, кое-где под напором плывуна стыки разошлись, вода била струями. Артур все время озирался, но видел лишь закопченные своды, плесень и ржавые мостки. Встречались боковые ответвления, брошенная впопыхах техника и нехитрый инвентарь. Однажды Юрий поднял крик, к его ноге присосалась пиявка длиной с ладонь. Мамаша Фуми прижгла место укуса, но сообщила, что некоторые здешние твари вызывают смерть замедленную и малоприятную. Все подтянулись, собрались еще кучнее, фонарик подняли к самому потолку.

Несколько раз Уго останавливался, проверял рубильники, но электричества нигде не было. Всюду на проводах раскачивались лампы, ни одна не светила. Кое-как разгоняли тьму масляные фонари, захваченные предусмотрительной хозяйкой. Холод стоял лютый, женщины сбились в кучу под одним одеялом, которое выделил мышиный настоятель. Русские моряки и японцы беспомощно таращились во мрак. Кроме Артура более-менее ориентировалась мамаша Фуми, и конечно – оба великана.

– Камико, а что такое «большое убежище»? Есть еще маленькие?

Камико вполголоса посовещалась со стражниками.

– Артур-сан, до Большой Смерти так называли правительственный бункер. Он очень большой, нижние этажи затоплены грязными водами с пожарища. Обычно дикари боятся вступать в бой с братством. Потому что братство Бэтмена контролирует всю подземную сеть. Но сейчас…

– Это неправильно, – вдруг проскрипела Фуми. – Неправильно. Я ездила тут трижды. Мы уже должны быть на заставе. Это проклятые пауки, они удлиняют дороги!

Кузнец нарочно засек время, стал отсчитывать «двадцать один, двадцать два, двадцать три» и трижды обернулся, ловя взглядом покосившийся столбик семафора. Происходило нечто странное. Уго ровно тянул платформу, но за три минуты семафор почти не отодвинулся. Темно серый коридор с одиноким рельсом казался бесконечным, причем в обе стороны. И вдруг дрезина вкатилась под своды крошечной станции.

И тут же их обстреляли из луков. Кузнец вовремя ощутил опасность, схватил Камико и еще одну девушку за плечи, пригнул вниз. Стражники уже распластались, повинуясь выкрику хозяйки. Две стрелы воткнулись в живот Уго, гигант заворчал, отпустил веревку, тележка тут же забуксовала в грязи. Следом за стрелами полетели камни. Два камня Артур отбил в полете, еще один рассек голову стражнику. Хозяйка постоялого двора пальнула в темноту. Огонь вырвался из двух стволов, на мгновение осветил бетонные плиты, исписанные иероглифами, и человеческую фигуру, намалеванную красной краской.

Этого героя Артур вспомнил моментально. Спайдермен, отважный паук, кумир детишек. Но разглядывать творение местных художников долго не пришлось. Уго охнул, покачнулся, упал на одно колено. В него угодили чем-то посерьезнее обычной стрелы. Кузнец выстрелил на звук, не попал.

– Уго, тащи нас быстрее! – каркнула Фуми. – Ито, обходи их сверху! Убей их всех!

Бронированный гигант разогнулся и одним скачком перенес тело на перрон. Его железная чешуя заскрежетала, из боков вылезли еще две конечности с молотами вместо ладоней. Уго рванул дрезину, девушки вцепились в бортики. Сразу четыре стрелы воткнулись рядом с Артуром, одна из гейш была ранена. Стражники Фуми стали стрелять поочередно. Артур увидел дикарей, они бежали по узкому кафельному перрону, перепрыгивали через кучи мусора и потому не могли точно прицелиться. Внешне эти парни особо ничем не отличались от подземников Бэтмена, разве что раскрасили шерсть красными полосами. Юра шарахнул из двухствольного обреза, зацепил картечью сразу двоих «пауков». Они закружились, завизжали, гейши в ответ разразились радостными воплями.

Чуть позже поклонникам Спайдермена вовсе стало не до стрельбы, потому что в бой вступил Ито. Железный солдат раздавил троих дикарей, остальные шустро попрятались в люки и норы. Кузнец несколько раз пытался прицелиться, но хитрые бестии исчезали быстрее, чем он нажимал курок.

Станция осталась позади. Слева все так же мелькали бетонные стыки, зато справа свет фонарей провалился в пустоту. Десятки труб, связанных в пучки, изгибались, соединяя между собой толстые цилиндры. Цилиндры, опоясанные тонкими лесенками, соединялись в сложную систему. Мелькали краны, винты, заглушки, однажды поезд проехал над рекой. В гулкой пустоте заплясало эхо, стали видны контуры гигантской трубы, мостик с диспетчерской панелью и стайка светящихся рыб на глубине.

Сооружение было слишком огромным, чтобы охватить его одним взглядом. Сверху сквозь решетчатые панели проникал свет, внизу шумела вода. Разило гниющими водорослями. Несколько раз появлялись узкие пучки света, прорезавшие тьму строго вертикально. Очевидно, на поверхности кто-то уволок крышки люков. После долгого поворота открылись пересохшие жерла каналов. Когда-то сточные воды проливались здесь мощными потоками, но за столетие от многоступенчатых водопадов остались жалкие ручьи.

– Артур-сан, хозяйка говорит, что здесь очищали грязную воду со всего города!

– Я так и догадался.

Уго с ворчанием выдернул из тела стальные наконечники стрел. Мамаша Фуми перевязала раненую девушку. Николай и Юра обсуждали бой, в котором не успели толком принять участия. Дрезина с лязгом достигла очередной развилки. Относительно чистая труба, выложенная кафелем, сворачивала влево, но пути там были завалены толстым слоем грязи. Направо дорогу перегораживал полосатый щит. За щитом вместо аккуратных бетонных плит со всех сторон торчали грубо обработанные камни. Казалось, что здесь прорыл ход колоссальный зубастый червяк. Вода ревела так, что приходилось кричать. Потолок прогнулся, часть арматуры выпала. Артур взял фонарь, посветил вверх. Стали видны массивные стальные балки, заросшие плесенью.

– Это южная ветка, она идет через большое убежище, – мокрая Камико прижалась к Артуру. – Здесь написано, что дальше проезд… я не понимаю, там оторван кусок текста.

– Это знак биологической опасности, верно?

– Артур, я не вижу.

– Это что за ерунда? – всполошился Юрий. – Что за «би-ла-ги-кой опасности»? Ты по-русски нормально говорить можешь?

– Это значит, можно отравиться, – пояснил Артур.

– Я тоже ничего не вижу! – Николай запалил факел. Отсветы заплясали в тысячах осколках кварца.

Уго и Ито совместными усилиями переставили дрезину на соседний путь. Механическая стрелка была раскурочена, рычаги погнуты и разбиты. Возле путей валялись три свежих мохнатых трупа.

– Пост номер пять, – прочла Камико. – Хозяйка говорит, что здесь подземники всегда торговали водой, но…

– А вон и бочки, – махнул Юрий в темноту.

Несколько алюминиевых бочек, пробитых во многих местах, стояли на запасном пути. С поверхности земли донеслось эхо взрыва, посыпались комья земли. Николай поджег еще один факел. Артур внимательно вгляделся во мрак. Вдалеке, прямо на путях наметилось непонятное шевеление. Он закрыл глаза, сосредоточился. Живые затаились где-то неподалеку, но направление определить он не мог.

– Берегите огонь, варвары! – прикрикнула Фуми. – Уго, вперед!

– Ах, черт, Камико! – Кузнец совсем позабыл, что другим не дано ночное зрение. – Спроси у мамаши – разве нам направо?

– Хозяйка говорит, что нам туда не велели идти. Здесь что-то неправильно. Хозяйка приказала Уго остановиться и проверить путь.

– Не нравится мне это, – Артур соскочил прямо в лужу и заспешил за уродом. Ледяная вода обожгла щиколотки. Уго заворчал, обернулся, широкие плоские ноздри втянули воздух.

– Эй, братан, ты куда? – запаниковал Николай.

– Сидите смирно, охраняйте женщин, – на ходу бросил Артур.

Оно приближалось. Пока Кузнец не мог даже сформулировать, что оно было такое. Оно приближалось, точно беззвучная океанская волна. Уго набычился. Николай тоже соскочил с дрезины, пробрался вдоль стенки, посветил факелом.

– Это заброшенный сторожевой пост, им не пользуются много лет, – перевела Камико слова хозяйки.

Пост представлял собой бетонную тумбу, нависшую над путями. Узкая дверца висела на одной петле, прожектора отсвечивали осколками ламп. Внутри виднелись разбитые мониторы наблюдения.

– Если не пользуются, кто же задвинул щит на пути?

Вопрос остался без ответа. Уго сделал еще несколько шагов, принюхался, опустив голову. Сразу за постом находилась автоматическая стрелка, пути несколько раз разветвлялись, но главную ветку угадать было несложно. Здесь совсем недавно шел бой. Дрались на ножах, кровь не успела свернуться, капала со стен. Уго столкнул с монорельса три мохнатых трупа. Двое красили себя под паука, но третий мертвец от них резко отличался. Он был гораздо ниже, весь какой-то согнутый, с очень длинными руками. Рассмотреть близко Артур не успел. Позади что-то упало с потолка. Ито заскрежетал сочленениями. Мамаша Фуми не выдержала, выстрелила в глубь тоннеля из ракетницы. Комок ослепительного света пронесся с шипеньем и погас в луже. Существо, упавшее на рельсы, успело исчезнуть. Девушки тяжело дышали. Напряжение передалось всем.

Оно приближалось.

После Артур неоднократно спрашивал себя, была ли возможность хоть что-то изменить. Спрашивал и не находил ответа. Чувство предвидения, столько раз выручавшее прежде, не помогло. Потому что в реальном времени события еще не произошли или произошли совсем в иной последовательности.

– Юрка, они сзади!

– Ито, прикрой нас!

Крики слились в один невнятный визг. Шестой пост внезапно оказался гораздо дальше, точно резко отвернули фокус в фотоаппарате. Здоровяк Уго свалился навзничь, в его груди зияла дыра размером с футбольный мяч. Николай уже не стоял рядом, держа факел, а лежал метрах в пяти впереди и стрелял куда-то вдоль рельсов. На Ито кто-то прыгнул сверху. Кузнеца сильно подташнивало, он не видел собственных рук, зато видел вдалеке крохотные фигурки с пиками.

– Артур-сан, скорее! Они прячутся в прошлом!

В прошлом! В прошлом.

Он понял, но не успел ничего предпринять. Те, кто игрался со временем и расстоянием, действовали гораздо быстрее.

Путь осветился, ровно засияли лампы в защитных колпаках. Вместо изломов породы и отбитых сталагмитов снова появились бетонные откосы с крюками, пучки кабелей и запыленные лампы. Дрезина неслась прямо на него, из-под колес летели искры. Камико на дрезине почему-то не было, там кто-то лежал под одеялом, свешивалась беспомощная рука, охранник стрелял из автомата.

Кузнец потряс головой, инстинктивно отпрыгнул в сторону, рассадил плечо. Его тошнило все сильнее. Дрезина не двигалась, стояла за будкой поста, там, где он ее оставил. Но вместо живых девушек там валялся мертвый охранник хозяйки Фуми и еще три трупа. Три волосатых существа с очень длинными руками, с тяжелыми, опущенными вниз подбородками, чем-то похожие на сайгаков или на гончих, взявших след. Еще два таких же, совсем рядом, вплотную. Кузнец взмахнул кулаком, но угодил в пустоту…

– Артур-сан, быстрее!

На сей раз Кузнец очутился в сантиметре от дрезины. Увидел живого Уго, впрягшегося в веревочную петлю. Колеса громыхали, дрезина неслась по длинной параболе, по самому краю пропасти. Ито прыжками поспевал следом. Сквозь частокол шпал мелькали балки и опоры, поддерживающие полотно. Дрезина словно въехала во внутренности многоквартирного дома. Артур не сразу понял, что это и есть пресловутое «большое убежище». Несколько поколений жильцов усердно потрудились на разборке внутренних стен. В результате железобетонная громадина, снаружи похожая на яйцо, внутри превратилась в полуразобранные соты. Основание яйца терялось где-то внизу, в подземных озерах, а к вершине, сквозь дюжину ярусов, спешили узкие лесенки. Нижние этажи тонули во мраке, выше переливались голубым колонии грибов, а выше яруса на три полыхал пожар. Из раскуроченных квартир валили искры и черный дым, огонь плясал на деревянных балках. Согнутые фигурки вбегали и выбегали из убогих жилищ, точно растревоженные насекомые. Все это пронеслось и исчезло в одно мгновение. Мелькнул полосатый щит, дрезина покатилась вдоль внутренней поверхности бункера, огибая «яйцо» по часовой стрелке. Теперь монорельс поддерживали десятиметровые опоры, основания их тонули в грязи.

Артур запрыгнул на ходу, Камико обняла его в темноте. На минутку все вернулось, запахи, свет и скорость, будто лопнул прозрачный пузырь. Его больше не тошнило, в ладони грелась рукоять револьвера. Но спокойствие длилось недолго. Убежавшее назад время возвращалось, обещая пережить все снова, но на сей раз – реально.

Уго всхлипнул, точно налетел со всего маху на торчащее бревно. В его спине появилась дыра, пассажиров дрезины накрыло фонтаном из железной стружки и теплого мяса. Уго свалился замертво. Рифленый бампер с разбегу ткнулся ему в затылок. Направляющие выдержали, но нос дрезины задрался. Один стражник и мамаша Фуми скатились за борт и едва не рухнули с десятиметровой высоты.

Артур аккуратно соскочил вниз. Дым выедал глаза, с обеих сторон доносилась стрельба. Николай лежал возле путей, стрелял вдаль. В Уго попали из пушки, пушка торчала из стенки бункера, как орудие – из борта пиратского фрегата. Николай прикончил обоих артиллеристов, но полуголый юноша уволок самодельное орудие и задраил за собой проход. Вместо привычной стены слева появился черный террикон, искусственная гора из отработанной породы. В горе плясали огоньки, десятки нор и проходов превращали ее в муравейник. Стоял жуткий смрад, будто под опорами метро разлагалось стадо свиней. Далеко над головой топорщился частокол свай, висели разноцветные кабели.

– Столкните Уго! Надо быстрее ехать! – кажется, это кричала Камико.

Стражники кинулись исполнять приказ. Артур выстрелил вверх четырежды, не целясь. Дикари вылезали из бункера, прыгали с полукруглых балок, повисали на веревках, швыряли вниз сети. Ито сбросил с себя четверых, еще двоих столкнул в мутный поток. Вода ревела, низвергаясь с водопадов, билась о поломанные решетки фильтров. Шаткие мостки с монорельсом вздрагивали под ногами. Мамаша Фуми визжала, отбивалась ногами, руками намертво вцепившись в борта. Трое мохнатых с длинными собачьими лицами тащили ее вниз, к воде. Девушки соскочили в щель между бортом и стенкой убежища.

– Камико, где ты? Камико?!

Все повторялось с неизбежностью, как в страшном кино. Ито задрал голову, точным ударом насадил на крюк мохнатого дикаря. Две морды придвинулись близко. Мертвого Уго столкнули вниз. Едва он сорвался в пропасть, как дрезина пришла в движение. Камико на платформе не было, кто-то лежал неподвижно под одеялом, свешивалась рука.

Полыхнуло пламя, оглушило до звона, Юрий лупил из двух стволов.

– Камико! Ка-ми-ко!! Где ты?

Внезапно он увидел картину целиком. Не как до того, кусочками, мелкими бесполезными фрагментами, а словно бы сверху. Увидел, что никто их не преследует, что дерутся две банды между собой, или даже не так, дерутся и между собой, и с теми, кто направленным взрывом разворотил верхушку бункера. Крошечные фигурки с пиками просачивались в рваную дыру, навстречу огню и дыму, кто-то подгонял их визгливым голосом, снизу стреляли из всего, что могло стрелять, но нападавших было намного больше.

– Артур-сан…

Кузнец обернулся как раз вовремя, врезал кому-то в мокрый щетинистый нос. Человек всхлипнул, отлетел в сторону вместе с веревкой, на которой висел, шмякнулся о железную опору. Кузнец обернулся еще раз, крутанулся, освобождаясь от захватов, но уже навалились на плечи и на ноги, уронили, дохнули гнилью в лицо. Одному он прицельно врезал лбом, совершенно точно сломал гаду переносицу. Удара в ответ даже не почувствовал.

Упала темнота.

 

32

Смотрители тишины

– Ты врешь нам, белый варвар! – хук слева едва не вывернул Артуру челюсть. – Ты все врешь, тебя подослали люди префекта!

– Камико, скажи им, что я ни одного префекта в глаза не видел…

Следующий удар снова пришелся в лицо. В корпус не били, уже поняли, что мышцы не пробить. Кузнец выплюнул кровь, внимательно, запоминая, вгляделся в «заплечного мастера». Разглядывать особо было некого, горбатые, согнутые, в струпьях и соплях, обитатели бункера выглядели как клоны.

– Сколько варваров состоит на службе императора?

– Не знаю. Я никому не служу.

– Ты врешь! Признавайся, сколько кораблей ты привел с материка?

– Камико, скажи им…

– Артур-сан, я им все три раза повторила, – девушка едва не плакала. – Они мне не верят. Что же делать?

Второй палач изловчился, хлестнул сбоку горячим прутом по колену. Лодыжки пленника были прикручены проволокой к ножкам стула, поэтому он сделал все, что мог – чуть дернул ногой, напряг мышцы. Второй прут, раскаленный докрасна, угодил поперек спины. Сжав зубы, Кузнец ожидал следующего удара, но мучителей что-то отвлекло. В толстую дверь каморки нетерпеливо забарабанили снаружи.

– Если снова попробуешь бежать – заколю тебя сразу! – старший из псов легонько ткнул Артура лезвием в горло.

Дверь захлопнулась. Они остались втроем, в сырой горячей темноте. Сам Кузнец на приваренном к полу железном стуле, мамаша Фуми без сознания и раздетая Камико, привязанная к столу. Остальных развели в другие каморки. Как давно его бьют, Артур не знал. Здесь не существовало дня и ночи. По внутренним ощущениям он мог предположить, что прошло часа три со времени первой попытки побега, но как скоро выяснилось, в Большом убежище нельзя было положиться даже на самые точные часы.

Он очнулся уже связанный. Связывать здесь умели на славу, руки прикрутили к трубе, а ноги – к ножкам стула. Артур смутно помнил, как их швыряли вниз через пролеты, все ниже и ниже. Потом, на очередном темном ярусе, резко потеплело, на стенах заплясали багровые отсветы. Их всех долго тащили по коридору, Николай стал вырываться, его кинули на пол и избили. Когда стало совсем невмоготу от жара, Артур решил, что их кинут в адскую печь. Печь там действительно имелась, громадная, самодельная. Похоже, она отапливала изрядный кусок бункера, возле ее раскаленных ртов суетились десятки фигурок с лопатами. Но топить пленными не стали. Их заперли и ненадолго забыли. А потом начали допрашивать, с применением дубинок, раскаленных прутов и копыт…

Во всяком случае, у Кузнеца было ощущение, что его лупили по ребрам именно копытами. Настоятель не соврал – эти приятные люди скорее напоминали псов. За полтора века пребывания в бункере они даже пахнуть стали как собаки и между собой общались на лающем наречии, которое Камико понимала с трудом. В первый раз Артура привязали недостаточно прочно, он освободил левую руку, разорвал веревки, выдернул из пола железный стул и запер им дверь изнутри. Затем развязал остальных, но оказалось, что мамаша Фуми не может идти. Пришлось взять ее на руки. Сообща откатили дверь, в коридоре никого не было. Но стоило отойти на три шага, как Артур затылком ощутил враждебное присутствие.

Их было шестеро. Трое на полу, и трое прыгнули с потолка. Совершенно точно одно – они не сумели бы незаметно подобраться, и спрятаться им было негде.

Они ждали заранее, в предыдущей минуте, как после объяснила мамаша Фуми. И выпрыгнули не из потайных ниш. И выстрелили в затылок отравой.

Второй раз скрутили гораздо крепче. Но едва закончился очередной допрос, как Кузнец стал напрягать мускулы, пробуя веревки на прочность.

– Артур-сан, не надо, они убьют тебя, – прошептала Камико. – Нам не опередить их. Они прыгают сквозь время, немножко назад, немножко вперед. Они снова нападут сзади.

Кузнец задумался, расслабил мышцы. Девушка была права, он сам понимал, что драться не имело смысла. Их обыскали, отняли все оружие, избили даже женщин. Хорошо хоть, не пытались ими позавтракать.

Он смотрел в потолок и гадал, что же происходит на поверхности. Если бы не поддался дурацкому благородству и не полез бы за Фуми в метро… кто знает, может, добрался бы поверху?

Но без Камико. А без нее он никуда не хотел идти. К счастью, вонючие обитатели убежища даже не попытались ее изнасиловать, только разорвали одежду. То ли у них атрофировались половые чувства к нормальным женщинам, то ли псы получили такой приказ.

Додумать мысль он не успел. В каморку ввалилась целая толпа. От них разило перебродившей брагой, мочой и мокрой шерстью. Артур стал дышать ртом. С изумлением ощутил, как ослабли путы на ногах. Проволоку сняли, но щиколотки затекли так, что самостоятельно встать он долго не мог. Вместо проволоки на ногах защелкнули кандалы с гирей. Руки развязывать не стали, накинули на шею удавку, так и повели, согнувшись, с пудовой трубой за спиной.

– Камико! – он не видел, что происходит сзади.

– Артур-сан, я здесь. Я сказала им, что без меня некому перевести… Артур-сан, они отняли у хозяйки ее мешочек со священной пищей!

Он тщетно пытался запомнить дорогу. Большое убежище было выстроено крайне упорядоченным образом, но здешние обитатели здорово «потрудились» за полтораста лет. Многие стены и потолки отсутствовали, образовались вертикальные шахты, по которым на цепях и веревках поднимали грузы. Централизованное отопление сменилось сотнями мелких буржуек, тяга в дымоходах оставляла желать лучшего, лопасти вентиляторов крутили вручную. Поэтому потолки покрывал толстый слой сажи. Под ногами хрустели отложения, кое-где «культурный» слой мешал закрывать двери. Убежище строили с размахом. Темноту прорезали настоящие проспекты, с высокими двускатными потолками, двойным рядом ламп и оранжереями. Встречались схематичные рисунки бассейнов и спортзалов, кафетериев и детских игровых площадок. Из грузовых шахт крючьями выхватывали ящики с грузами и платформы с ранеными, молниеносно перекидывали на тачки и тележки. Навстречу раненым спешили свежие бойцы. На каждом этаже стояли дежурные с повязками и пистолетами, покрикивали в переговорные трубки. Грохот разрывов доносился все глуше, но дважды гасло освещение. Тогда старший тюремщик останавливал процессию, заставлял прижаться к стенке.

Артур не мог понять, отчего у местных развилось это странное уродство – тяжелая удлиненная челюсть, дающая схожесть с собакой. Зато слепота здесь тоже была явлением обычным. Многие жители копошились в своих норах, не пользуясь вообще никакими источниками света. А на следующем ярусе пленников снова встречали яркие фонари, относительно чистые циновки и даже музыка!

Однажды, вывернув шею, Кузнец заметил нечто вроде конференц-зала. Кресла и столы давно употребили в костер, зато на сцене прыгали и притоптывали три особи женского пола, в бесформенных цветастых лохмотьях. Человек сорок детей и подростков разного возраста с интересом внимали представлению. Прежде чем его пинками погнали дальше, Кузнец успел подумать, что для глупых дикарей тут все слишком умно организовано. Вплоть до фронтовой самодеятельности и детских интернатов.

Его тащили все ниже и глубже, пока не стало совсем безлюдно. Последние три яруса охранялись особо тщательно. Тюремщиков издалека окликали, освещали фонариками, спрашивали пароль. Артур слышал, как за спиной с лязгом смыкались стальные двери. Стало очень сыро, на мокрых потолках зазеленели разводы лишайников.

А потом он очутился по колено в холодной воде, с развязанными руками и в полной темноте. Камико была рядом, он нащупал ее руку. Больше никого вокруг, на сотни квадратных метров. Высоко над головой втянули лестницу и заперли люк.

– Девочка, ты как?

– Со мной все хорошо. Только надо покушать.

– Камико, я виноват, не должен был тебя слушать. Не поперлись бы за вашей безумной бандершей…

– Артур, ты вел себя, как велел долг. Я благодарна тебе за все, – она поцеловала его руку.

– Потерпи, прошу тебя, мы выберемся. Кстати, ты не в курсе, зачем нас сюда кинули? Здесь нет никакой живности, даже пиявок.

– Ты слышишь, как тихо? Артур, разве бывает так тихо?

Артур размял плечи и пальцы. После хирургии колдунов Асахи раны затягивались удивительно быстро. Еще минуту назад жутко «стреляли» рубцы от ожогов, и вот уже заросли свежей корочкой. Ребра гудели, но он уже мог вдохнуть в полную силу. Он пошевелил челюстью, ощупал лицо. Выбили два зуба. Кровь уже остановилась, зато синяки завтра будут во всю харю, сказал он себе. Если завтра наступит.

– Слишком тихо, – согласился он.

Внезапно он понял, что отчетливо слышит биение двух сердец. Двух своих сердец. Сердечко Камико работало иначе. Не стучало, а словно всхлипывало…

И больше ничего, полная, абсолютная тишина. Невероятная тишина для титанического сооружения, в котором по металлическим сочленениям должны были передаваться раскаты взрывов, выстрелов и топот сотен ног. Артур прикрыл обычный глаз. Ночное зрение высветило удивительную картину. Ровная поверхность воды, вдалеке неясные очертания колонн. Но никаких опор вблизи не наблюдалось. Казалось, что волшебным образом их обоих перенесли в центр громадного мертвого моря и вдобавок мгновенно заморозили в море всю воду. Потому что он не мог пошевелить ногами. Вода превратилась в камень.

Едва Артур собрался успокоить Камико, как произошли несколько неожиданных событий. Вначале девушка очутилась впереди него, затем сразу же сместилась назад, и оказалось, что она торопливо жует. Камико грызла свои священные таблетки, и непонятно было, откуда они взялись. Кроме того, ночное зрение стало ненужно, зеркало воды осветилось ровным голубым сиянием, лодыжки освободились, по поверхности озера побежала рябь, и вернулись звуки. Гулко затакали выстрелы, где-то забулькало, забурлило.

Артур не успел испугаться. Три призрачные фигуры разом возникли перед ним. Два старичка и бабулька, уродливо сморщенные каждый на свой лад. Спустя какое-то время за первыми тремя фигурами материализовались еще четверо. Эти выглядели несколько моложе, и вели они себя, очевидно, соответственно статусу. Молча наблюдали. Но Кузнец на них почти не обратил внимания, столь интересны оказались первые трое.

От них распространялось голубое сияние. При взгляде в упор Артур видел лишь артритные суставы, пятнистые черепа, кошмарно выдвинутые челюсти, впалые груди и кривые ножки. Но стоило посмотреть чуть искоса, как бы вдаль, и картина резко менялась. Все трое были дьявольски стары, но возраст не играл роли. От них кольцами расходились потоки энергии. Голубые реки вытекали у них из пальцев, из плеч, из сияющих голов, замыкались в единую пульсирующую орбиту.

– Артур-сан, я прошу прощения, – робко промолвила Камико. – Смотрители тишины посчитали нужным вначале накормить меня священной пищей, чтобы я могла вести беседу.

Кузнец не успел ответить. Смотрители обратились не к нему, а к гейше.

– Артур-сан, Смотрители довольны. Они говорят, что не зря доверились гаданию. Скорее всего, ты именно тот, кому суждено замкнуть цепь. Они просят прощения за то, что с нами обошлись излишне грубо. Псы не узнали вас сразу. Они просят тебя сделать то, что ты собирался сделать там, наверху, пока тебя били.

Он мгновенно понял, о чем идет речь. Отчаявшись вырваться, он собирался использовать последнее средство – вызвать летучих мышей Бэтмена. Перед угрозой смерти даже глупые вампиры казались спасительной соломинкой. Когда ему едва не проткнули горло раскаленным прутком, Артур чудовищным напряжением воли дотянулся до сознания ближайшей стаи. В стае было около двухсот особей, сонных, пугливых и вовсе не склонных атаковать смердящий бункер, набитый вооруженными людьми. Артур мысленно влез в их мышиную шкуру, увидел, как они питаются. Ночами зверьки покидали владения Бэтмена через вентиляционные колодцы. Они легко набивали свои брюшки в ночном Токио, где за полтора века относительного безлюдья расплодилось много вкусной пищи.

В тот момент Кузнец сумел подчинить стаю, однако двух сотен жалких грызунов было явно недостаточно. Он потянулся дальше, но… мучители словно подслушали его мысли. Кто-то выплеснул в физиономию ведро ледяной воды, кто-то врезал по затылку мешком с песком…

Ничего не получилось.

– Какую еще цепь? – подозрительно переспросил Кузнец. – Мышей для вас вызывать? Ишь, нашли себе цирк Дурова!

Смотрители ждали. Кузнец понял, что просто так они не отступятся. Тогда он вздохнул и постарался сосредоточиться. Со второй попытки все получилось на удивление легко. Мышиная стая откликнулась и снялась с места, за первой потянулись другие. Проследив за их полетом, Кузнец увидел, что в нижние этажи бункера добраться не так уж сложно. Еще он ощутил, как совсем недалеко по затопленным тоннелям пробираются крупные животные, весьма похожие на боевых кротов…

Со всех сторон донеслось мощное журчание. Вода уходила из подвала, втягивалась водоворотами в жерла узких колодцев, оставляя за собой мерцающие голубые письмена. Влажный каменный пол на сотни квадратных метров вокруг был покрыт бесконечным светящимся узором. Возле каждого из Смотрителей узор изгибался, органично перетекая из плоскости в трехмерный объем.

– Все верно, гадание Смотрителей как всегда правдиво, – произнес мелодичный голос откуда-то сзади.

Кузнец узнал этот голос. С такой неподражаемой джазовой хрипотцой в Токио разговаривал один человек – переводчица крысиной императрицы.

 

33

Замыкая цепь

Кузнец обернулся.

Явилась крысиная императрица собственной персоной, верхом на громадном седом кроте, в сопровождении негритянки. Ай куталась в непривычно темное платье, с глухим воротником. Поверх платья серебристой чешуей струилась кольчуга. Боевой крот, закованный в панцирь, недовольно отряхивал лапы от воды. Следом за первым кротом из темноты показался второй, на нем восседали сестрички-банщицы, Есико и Айко, обе в игольчатых доспехах, точно ощетинившиеся ежи.

Есико послала Артуру воздушный поцелуй, что-то пролепетала. Артур крякнул и покосился на Камико, но та только улыбалась. Третий крот нес бывшего переводчика Масу, но узнать его оказалось непросто. Сморщенный паралитик превратился в жилистого симпатичного парня. Маса вежливо кивнул, приложив ладонь к груди. Оказалось, что позади него в седле сидел сам Юкихару, хозяин Красного Токио. Было заметно, что толстяк чувствует себя неуютно в сыром подвале, в компании со вчерашними лютыми врагами.

Сквозь тело Ай и ее помощниц тоже потекли ручьи голубого света.

– И вы здесь? Выходит, нет никакой войны? Вы все сговорились? – скрипнул зубами Кузнец.

Прежде чем переводить, Камико с поклоном попросила у стариков разрешения.

– Мы не гадаем для удовольствия, – прошамкала одна из голубых фигур. – Но госпоже Ай трудно отказать.

– Мы не могли договориться много лет, – обезоруживающе улыбнулась императрица, – пока русский Качальщик не привез на драконе мертвого варвара. Сбылось предсказание Смотрителей. И тогда они затеяли большое гадание…

– Гадания ошибаются. Иногда это очень хорошо, – хихикнул прозрачный старик.

От смеха голубой узор в его теле резко изменился. Ровные линии зарябили, превратились в ряды лилий.

– Ты зря улыбаешься, Артур-сан, – мягко одернула императрица. – Разве тебе известно, как гадают Смотрители? Они растягивают время в обе стороны и сравнивают, что могло случиться и что может. Они составляют длинные таблицы и считают совпадения. На каждое совпадение имеется своя карта. Гадание Смотрителей тишины говорит, что явится царь из земли варваров и замкнет звенья разорванной цепи.

– Когда цепь замкнется, ее можно будет накинуть на горло чудовищу, – проскрипела горбатая старуха. На кончиках ее загнутых ногтей плясали фиолетовые молнии.

– Пусть я варвар, но никакой не царь, – уперся Кузнец.

– Это легко проверить, – прошелестела старуха.

– Но я не понимаю, – продолжал Кузнец. – Какие звенья, какое чудовище?

Вперед выступил третий Смотритель, похожий на засохший корень имбиря.

– Запретный город не должен погибнуть, – перевела Камико. – Нас ненавидят, не потому что мы живем в бункере. Потому что мы умеем сдвигать время. Дороги любви дирижируют лесом. Инженеры красных творят железных обезьян. Портовые дышат под водой… Корень зла в том, что сегуны не понимают, что, убивая лучших, убивают свое будущее.

Смотрители тишины подобрались поближе. Казалось, что ногами для ходьбы они не пользуются. Мгновение – и семь призрачных фигур очутились в шаге от человека.

– Артур-сан, ты привел в лес механического человека Сэма, – напомнила Ай. – Благодаря тебе, впервые за сотню лет кто-то из Желтого Токио преодолел фронтир. Мы сделали механическому человеку Сэму его руки, Сэм вернулся в Желтый Токио и рассказал об этом. Тогда пришли братья Маро и Мико. Они предложили нам мир в обмен на замену тел. Они не хотят больше зависеть от химиков Асахи.

– Я искренне рад за вас, – Артур начал что-то понимать. – А что получите вы? Зачем вам мир с желтыми, если вы и так сильнее?

– Мы уже получили, – императрица позвенела кольчугой. – Корневища получили доступ к порту, мы уже начали чистить акваторию. Скоро мы высадим завязи плавучих островов. Юкихару-сан, скажите ему, – Ай повернулась к блистательному якудза и махнула переводчице.

– Я хотел убить Масу, я не верил, что он вырос, – смущенно признался хозяин Красного Токио. – Но когда сегуны стали кидать с неба бомбы, я сказал своим людям – мы принесем новую клятву. Мы сотрем красные границы, если желтые сотрут свои. Мы пропустим бешеный лес к чистым колодцам.

– Это все здорово, – согласился Кузнец, – но что вы хотите от меня?

– Ты замкнешь цепь. Смотри, – Смотритель схватил Артура за запястье.

Это походило на легкий электрический разряд. Голубые зигзаги закружились хороводом, затем в хороводе распахнулось окно. Артур увидел сразу весь запретный город, точно сквозь выпуклую линзу.

Увидел черные холмы пожарища на дальнем западе. Монахи Соко Гаккай спешно эвакуировали деревушки мастеров, уводили лысых детишек под землю. Вплотную к холмам, гремя паровыми машинами, подползал бронепоезд. Он обстреливал запретный город из тяжелых орудий. Впереди бронепоезда, под окрики сержантов, солдаты императора спешно укладывали новые рельсы. Рельсы и шпалы проваливались в трещины, там орудовали корнями бешеные леса.

Артур увидел крестьянские армии с вилами и кольями, обложившие город с севера. Суеверные селяне боялись наступать, начальники подгоняли их пинками, на помощь им спешили моторизованные полки императора. Катили цистерны огнеметчиков, четверки быков тащили орудийные лафеты. Впереди колонны артиллерии гордо грохотали самоходные орудия, украшенные мордами демонов.

Артур рассмотрел флотилию понтонов, обитых железом. Плоты двигались сцепленным строем, пытаясь замкнуть порт в кольцо. С плотов сливали в воду горючее. Сплошная стена огня теснила портовых, мешая им прогрызать днища. Крохотные фигурки полулюдей-полурыб заживо жарились в огне, спешно карабкались на затонувшие корабли, спасали детей.

На юге Артур увидел императорские штандарты с солнечным кругом. Клинья тяжеловооруженных самураев штурмовали баррикады красных. Впереди ползли танки. Не танки желтых братьев, а настоящие танки, облезлые, фырчащие машины, созданные в начале двадцать первого века. Механоиды желтых дрались на баррикадах плечом к плечу со вчерашними красными врагами. Железные обезьяны сдерживали натиск на главных магистралях, гибли под бомбами. Флотилии воздушных шаров плыли с запада, забрасывая бешеный лес фугасами. Крылатые мутанты Юкихару отчаянно кидались им навстречу, много шаров им удалось сжечь в воздухе, но силы были неравны.

Сестры императрицы высаживали новый лес в тылу, на площадях и проспектах. Новый лес резко отличался от прежнего. Густые плотные кроны не позволяли бомбам проникать ниже. Бомбы взрывались, проделывая бреши в листве, эти бреши затягивались, но стволы все равно пылали.

Артур заметил мальчика с летучей мышью на руках. Мальчик и шестеро взрослых сцепили руки, их губы синхронно шевелились. В ответ на призыв из глубин подземного города, из сотен каверн и щелей вылетали стаи мышей. Они закручивались дымчатым шлейфом среди небоскребов, поднимались все выше, формируя сплошной черный столб. Сами подземники, в меховых полушубках и черных очках, строили завалы у крайних станций метро, вместе с красными и желтыми разматывали бухты колючей проволоки.

Наконец Артур разглядел сверху бункер и Смотрителей тишины. По взорванным трубам коллектора вниз гроздьями спускались солдаты Потрошителя Дзиро. Артур сразу узнал этого мерзкого человечка. Ведь именно он разгромил постоялый двор, именно он со скальпелем преследовал Камико! Сегун Дзиро привел своих людей по южной ветке метро, через разбитую заставу химиков Асахи. Навстречу потрошителям спешили подземники из всех уголков Токио, но они не успевали. В двух местах люди сегуна уже долбили таранами входы в бункер.

На пути самураев встали Смотрители тишины. Несколько десятков стариков, полуживых, полуслепых, творили заклинания под надувной фигурой Спайдермена. Время сжималось и растягивалось, порой старикам удавалось вывернуть минуты наизнанку. Тогда люди-псы и подземники Бэтмена объединялись, сообща кидались на застывшего противника сзади, наносили жуткий урон и снова прятались в потайных тоннелях метро.

Кузнец неожиданно ощутил спокойствие. Словно ему дали именно то, чего недоставало прежде, – полную картину боя. Он почувствовал себя абсолютно «в своей тарелке». Следовало оценить силы, срочно наметить узкие места, перенести резервы, уступить некоторые плацдармы, оборона которых требовала слишком больших потерь. Он моментально увидел, как можно перегруппировать красных летунов в районе главного вокзала, а танки врага пусть идут дальше, все равно упрутся в разрушенный мост, и тогда их можно будет обложить сзади и одним направленным взрывом отсечь путь к отступлению! Гораздо опаснее казались два бронепоезда, спешившие с севера, их некому было сдержать, следовало в течение получаса взорвать ветку, тогда можно собрать запаниковавших сектантов из предместий. А еще, никому пока не видимая, с Хоккайдо шла тяжелая эскадра, и портовые не смогут прогрызть днища, поскольку их втянули в бой на мелководье. Особенно упорно портовые обороняли шестнадцатый пирс. К изумлению Артура, туда же по суше спешили уроды корпорации Асахи.

– Эти корабли, на шестнадцатом, семнадцатом пирсе и дальше – что в них? – быстро спросил Кузнец, уверенный, что Смотритель поймет.

Смотритель тишины понял.

– Там со времен Большой Смерти хранится запас вакцины. Никто туда не плавает, даже портовые и химики. Даже чайки не селятся там.

– А почему я не вижу химиков Асахи? Разве они не с вами? Почему они не дерутся?!

– Колдуны затаились. Это и есть разорванное звено, – ответила за старика императрица. – Старший химик улетел на драконе в Киото. Он намерен уговорить императора Солнце, чтобы тот прекратил войну.

– Выходит, химик спасает свои лаборатории, а не город?

– Артур-сан, только тебя пропустят в крепость, – прошелестел Смотритель.

– Но я не хочу воевать, – Кузнец взял Камико за руку.

Смотрители засветились ярче.

– Ты можешь этого не хотеть. Но только ты можешь спасти наш запретный город.

 

34

Последний бой

– Смотрители выведут нас из бункера через восточный тоннель, – перевела гейша. – Надо спешить, враги уже там.

Трое старичков беззвучно заскользили по лестницам и переходам. Псы, дежурившие на постах, падали ниц при виде начальства. Одна за другой открывались и запирались ржавые запоры. Правительственный бункер потряхивало от взрывов.

– Здесь, ровно через две минуты и… семнадцать секунд, – прикрыв глаза, постановил Смотритель. – За этой стеной транспортный тоннель, по нему проще всего добраться до заставы Асахи.

Они уперлись в громадную цифру «9», обозначавшую один из запасных выходов.

– Ты твердо решил взять баб с собой? – прошепелявил разбитым ртом Николай.

– Твердо. Или химики примут всех нас, или никого, – отрубил Кузнец.

Молодые псы навалились на рычаги, овальная дверь со стоном откатилась в сторону, за дверью открылся тоннель и маслянистая поверхность воды. Солдаты императора уже ждали, они с завидным упорством долбили соседнюю дверь номер восемь. Утопая по колено в жиже, они ринулись на свет, и тут Смотрители остановили время.

Артур не уловил момент, когда это случилось. Время сдвинулось на сколько-то секунд назад. Это позволило русским выскочить в тоннель. Вместе с ними выскочили псы Спайдермена и устроили настоящую резню. Императорские солдаты вдруг очутились там, где они были минуту назад, они не успели даже обернуться. Юра и Николай с удовольствием перестреляли шестерых. Еще троих, собиравшихся заложить запалы, Кузнец заколол лично. Бежать, махать пикой и дышать в безвременье было очень трудно, тело словно угодило в густой кисель. Вокруг сгустилась ватная тишина. Зато враги оставались почти неподвижными мишенями. Когда с минерами покончили, Смотрители вернули время обратно, тишина сменилась далекими воплями, стонами и пальбой.

– Направо, до развилки, – показал кривой старичок, – там шахта вверх. По ней доберетесь до второй заставы химиков. Поторопитесь, мы не сможем долго сжимать время…

Они побежали, насколько хватало сил. Мамаша Фуми, ее девушки и трое русских, которым вернули оружие. По пути, благодаря ночному зрению Артура, пристрелили еще троих «повстанцев». На сей раз императрица Ай не дала Артуру крысу или крота, каждое здоровое животное у падальщиков было на счету. Задыхаясь, беглецы взбирались по шатким железным лесенкам. Кузнец давно потерял счет этажам. Чем ближе к поверхности, тем ярче становился свет, и сильнее несло порохом. Вторая застава встретила их пустым бетонным холлом, объективами телекамер и… запертой дверью. Артур сразу узнал логотип ненавистной корпорации. Но войти внутрь им не дали. Из незаметного бокового коридорчика вырвались солдаты Дзиро с факелами. Этих раскрашенных полубезумных самураев сложно было с кем-то перепутать. Юрий и Николай среагировали мгновенно, открыли шквальный огонь.

– Ложись, ложись! – закричал Кузнец, сам приземляясь на холодный бетон.

Девушки послушно попадали. Враги отступили и тоже залегли, оставив на поле боя двух убитых. Кто-то суетливо убегал по коридору. Юра стрелял одиночными, в ответ прилетели два факела. Мамаша Фуми набросила на факел свои тряпки, один удалось погасить, другой откатился в сторону. Из-за него маленький отряд теперь был как на ладони. Факел шипел в луже, но упорно не желал гаснуть.

– Юрка, патроны береги! – Николай пополз вдоль стенки к черному жерлу тоннеля.

– Коля, там дырка сверху, они, сволочи, по веревке спустились!

– Ну и где эти чертовы колдуны? Почему нас никто не встречает? За что мы золото отдали?!

– Камико, все целы?

Артур перекатился к стенке. Отсюда он видел яркие пучки света, падавшие сверху, из открытых люков. Поверхность земли находилась рядом, наверху орали и топали ногами. Добраться до заветной двери оказалось непросто. Слева в темном коридоре затаились солдаты, они простреливали холл насквозь.

– Артур-сан, хозяйка говорит, что ей надо положить руку на стекло! Тогда нас услышат.

– Какое еще стекло?! – и тут его осенило. Слева от стальной переборки, под козырьком слабо светилась пластина познавателя, наверняка она реагировала на прижатую ладонь. И наверняка ладонь вредной старухи годилась в качестве дверного ключа!

– Парни, нам надо добраться вон до той штуки! Это замок.

– Ага, легко сказать!

Николай трижды выстрелил в темноту, ему ответили очередью. Юра стал пробираться с другой стороны холла, пули крошили бетон над его головой. Мамаша Фуми ящеркой поползла к заветной двери. Неожиданно потрошители перешли в атаку. Первым в холл ворвался сам сегун Дзиро. Как истинный самурай, он презирал огнестрельное оружие, в каждой руке он сжимал по мечу. На несколько секунд Потрошитель заслонил собой проход, тем самым помешав своим солдатам открыть огонь. Кузнец прыгнул врагу навстречу, вращая перед собой тяжелый карабин, который подарили ему Смотрители. Про револьверы он и не вспомнил.

Мамаша Фуми тигрицей скакнула в нишу, сунула руку под козырек опознавателя. Загремели выстрелы, Юрий схватился за плечо, матерясь, осел на пол. Где-то рядом завыла серена.

Дзиро с яростным воплем обрушил оба меча на противника. Удар пришелся вскользь, лезвие катаны выбило искры из ствола карабина. Второй меч Кузнец еле успел отбить, пригнулся, что было сил двинул вперед прикладом. Угодил в мягкое. Свирепую физиономию японца перекосило от боли. Он закашлялся, теряя воздух в легких, но тут же снова перешел в атаку. За спиной врага Кузнец видел тоннель с двумя открытыми люками в потолке. По веревкам следом за предводителем спускались мужики в боевой раскраске.

Николай ранил двоих, отбросил пустой автомат, схватился за нож. Самураи на мгновение замешкались, испугавшись огромных бородатых варваров. Наступая на Артура, сегун выкрикнул команду. Его бойцы кинулись вязать девушек. Мамаша Фуми с хохотом разрядила в них свои револьверы. Девушки ощетинились веерами. Один из самураев стрелял вслепую, прикрывая ладонью глаза. Между пальцев у него хлестала кровь.

Артур еле успел отпрыгнуть. Лезвие меча со свистом рассекло воздух. Дзиро крутанулся юлой. Приклад карабина в руках Артура разлетелся в щепки. Юрий лежа выстрелил японцам по ногам. Один из потрошителей схватился за лодыжку…

И тут стальная дверь корпорации мягко пошла в сторону. Из образовавшейся щели шагнули четверо в скафандрах, с автоматами наперевес. Сегун Дзиро застыл с занесенным мечом, мгновенно оценил ситуацию и ретировался. Его бойцы толпой кинулись следом и исчезли за поворотом тоннеля.

Стало очень тихо.

– Камико, все целы? Камико? – Артур озирался в пороховом дыму.

– Она ранена, – ответила за Камико другая гейша.

Кузнец совсем позабыл, что все девушки мамаши Фуми говорят по-русски.

– Вот дьявол! Что с ней?

– Она ранена в голову. Потрошитель ударил ее. Не может говорить.

– Вот сволочь! Ну, сволочи же!

«Не уберег!» – кольнула мысль.

– Где она? Покажите мне ее! Камико?!

Но гейши, повинуясь мамаше, проворно заслонили от него раненую.

Химики откинули забрала скафандров, обеспечили круговую оборону. Прибежали четыре урода с носилками. Таких тварей Кузнец видел впервые – низкие, с шестью растопыренными конечностями и вживленными шприцами, они походили на ходячие медицинские посты. Но самый большой шок ждал Артура впереди. Из тамбура с улыбкой вышел коренастый японец в голубом комбинезоне.

– Брат Обо? – не поверил своим глазам Кузнец.

Японец расплылся в улыбке. Он жестами показал, что хочет осмотреть пришитую руку, ногу и прочие пострадавшие части тела своего недавнего пациента. Рядом с химиком возникла высокая красотка, чем-то неуловимо похожая на других девушек Фуми, заговорила по-русски.

– Обо-сан говорит, что его вовремя восстановили. Корпорация может восстановить любой организм при условии, что не поврежден мозг. В ближайшие дни я буду вашей переводчицей. Обо-сан говорит, что нам следует немедленно пройти в защищенный сектор, здесь небезопасно.

Брата Обо Артур не так давно нашел мертвым в подземной лаборатории. Даже обыскал его карманы. Хотя сейчас Артуру показалось, что прошло несколько месяцев, так много событий случилось за это время.

Мамаша Фуми склонилась в поклоне перед химиками, попыталась даже поцеловать брату Обо запястье.

– Артур-сан, корпорация благодарит вас за спасение гейш.

– Скажи ему, что Камико ранена!

Он сделал новую попытку прорваться к девушке. И снова потерпел фиаско. Санитары с носилками бежали где-то впереди.

– Артур-сан, всем будет оказана помощь. В корпорации очень рады вашему возвращению. Брат Кристиан просил вас не покидать крепость, пока не будет достигнуто перемирие.

С шипеньем свернулась диафрагма тамбура. Потянулись знакомые кафельные коридоры с редкими алыми лампами.

– Брат Кристиан? Он здесь? – Артур следил, как «санитары» катят на носилках Камико и Юрия. Лица девушки он не мог рассмотреть, его закрывала ткань. Похоже, хирурги работали на бегу.

Переводчица корпорации трусила рядом.

– Наш русский друг, – Обо дал команду перейти на «ты». – Это он привез тебя мертвого на драконе. Брат Кристиан улетел в Киото вместе со старшим химиком.

– Он качальщик? Колдун? Кажется, он учил меня чему-то… Но я ничего не помню. Вы можете восстановить мне память?

– Брат Кристиан хотел, чтобы мы вначале вылечили тебя. Но получилось иначе. Потрошителям удалось прорвать оборону второго сектора, они хотели уничтожить инкубаторы. Это чудо, что ты спасся.

– Второго сектора? – как эхо, повторил Кузнец.

– Мы слишком доверяли электронной сторожевой системе. Больше это не повторится. Они могут разрушить одну из застав, но в крепость им теперь не пробиться.

– Брат Обо, ты мне не ответил, что с моей памятью? Я не могу так жить, я хочу знать, что со мной происходило раньше.

– Мы тоже этого хотим. Сюда, направо!

В который раз все переворачивалось с ног на голову. Он чувствовал себя вип. Без напряжения вспомнил это западное словечко.

Брат Обо перекинулся парой фраз с мамашей Фуми, она снова почтительно поцеловала ему руку. Девушки послушно свернули за хозяйкой в один из боковых проходов.

– Артур-сан, спасибо за помощь, – хозяйка борделя вежливо откланялась.

– Я хочу знать, что с ней! – потребовал Артур. – Без Камико я никуда не пойду.

Мамаша Фуми отвела глаза.

– Артур-сан, вы благородный человек. Девочка очень привязалась к вам. Возможно, она вспомнит вас…

Двери очередного тамбура захлопнулись. Юрия и Камико увезли на лифте.

– Братан, да плюнь ты на нее! – посоветовал Николай. – Лучше спроси колдунов, как бы нам домой-то выбраться! Ведьма старая обещала за город вывести да коней дать!

– Вас двоих завтра отведут в безопасное место, – сообщила переводчица. – Ночью вас выведут из города, посадят на лодку и отвезут в Йокогаму, на русский корабль. Пожалуйста, следуйте за братом Мицуи.

Брат Мицуи сухо улыбнулся и сделал приглашающий жест.

– Слышь, земляк, а может, все же вместе с нами, а? – примирительно протянул руку Николай.

– Артур-сан, если вы пожелаете, вы можете сопровождать ваших товарищей, – кивнул брат Обо. – Но лучше вам остаться у нас.

– Прощай, – Артур стиснул бывшего соперника в объятиях. – Когда Юру починят, обними за меня. Вы все помните, о чем мы говорили?

– Да уж как-нибудь! – незаметно подмигнул Николай. – Жаль только, в подвале отняли золотишко-то!

– Да, это плохо… – Кузнец обернулся к японцам. – Брат Обо, прежде чем я сделаю для вас то, что вы просите, сделайте кое-что для меня. Подарите моим русским друзьям по слитку золота. Я имею в виду те номерные слитки, которыми с вами расплачиваются подземники.

У бедного химика отвалилась челюсть.

– Но… откуда вы знаете?

– Я догадливый.

– Такие решения я не принимаю…

Кузнец втайне возликовал. Только что брат Обо признал, что золотой запас Японии плавно перетекает в подвалы корпорации Асахи.

– Так пусть примут решение те, кто над вами. Передайте, что это мое условие. Иначе я ничего делать не буду. Эти двое русских – мои друзья. Они пострадали на вашем постоялом дворе. Лишились имущества, один серьезно ранен. Я требую, чтобы вы компенсировали их потери.

Ненадолго возникла сумятица. Брат Мицуи куда-то убежал, но вернулся с улыбкой и… двумя золотыми слитками.

– Ага, вон оно, родимое! – удовлетворенно пропел Николай, запихивая два килограмма в заплечный мешок. – Не обманулись мы в тебе, земляк! Видать, и впрямь, не простой ты человечишко! Жди нас, однако! – и озорно подмигнул.

– Тогда с богом! Если все верно сделаете, в России встретимся!

Кузнец повернулся к нетерпеливо переминавшимся японцам.

– Ну, ведите, басурмане! Только учтите – девочку мне на ноги чтоб поставили!

Впервые переводчица запнулась.

– Она будет здорова, – пообещал один из химиков, кругленький человечек в очках.

Уровнем ниже Кузнец узнал знакомые места. Злополучный сектор В2, где его чуть не прикончили повстанцы. Колонии грибов по стенам, склады, набитые медицинским оборудованием. Ярко освещенные «операционные», где плечом к плечу трудились сотрудники Асахи. Химики давно ликвидировали следы разрушений, замазали дырки от пуль. Кузнец позволил уложить себя под лампы, вытерпел прикосновения восьминогих «хирургов», выдержал недолгий допрос врачей. Судя по всему, брат Обо с компанией остались довольны.

– Артур-сан, у вас очень крепкий организм. Обычно, когда комплекс омоложения не завершен, вступают в действие дегенеративные процессы. Но в вашем случае все сложилось удачно.

– Омоложение? И сколько лет вы мне убавили?

– Сложный вопрос. Мы вывели токсины и вернули организм в точку наилучшего функционирования. Артур-сан, если вы настаиваете, мы вернем вам обычную человеческую руку и глаз. Мы можем удалить одно сердце. Брат Кристиан хотел, чтобы вы стали сильнее…

– Да бог с ним, я уже привык. Не надо ничего удалять. Не хватало еще на месяц тут застрять! Теперь вы мне скажете, зачем я вам нужен? И как мне найти Кристиана?

Японцы переглянулись. Для серьезного разговора Кузнеца отвели в богато отделанный покой, девушка разнесла на подносе чай и засахаренные фрукты. Перед гостем в кожаных креслах устроились пятеро пожилых химиков, все в белых халатах. Наверняка собралось руководство корпорации, поскольку брат Обо даже не присел, почтительно притулился возле чайничка. Рядом вытянулась переводчица. За ширмой заиграла музыка, запахло сандалом. Эта чересчур уютная атмосфера показалась Артуру несколько дикой, учитывая, что в городе вовсю шли бои. Он не стал деликатничать, прямо выразил свои мысли на этот счет. Степенные старцы покивали, дослушав стрекотание переводчицы.

– Мы верим в науку. Гадания мутантов обычно нас не интересуют, но на сей раз Смотрители тишины не ошиблись. Вы именно тот человек, о котором они нам упорно твердят. Вы знаете, что предлагал нам красный хозяин Юкихару? Он предлагал назначить вас генералом, чтобы вам подчинились все вооруженные люди в Токио. Тогда банды не дрались бы между собой.

– Меня? Генералом? – растерялся Артур. – Слушайте, мне конечно жаль людей, но это не моя война.

– Вы хороший организатор и способный командир, Юкихару обычно никого не хвалит.

– Мне надоело командовать. Мне кажется, я достаточно командовал в прошлой жизни…

– Желтые братья тоже согласны, – вставил другой патриарх Асахи. – Желтые братья были недовольны вашим побегом. Но они считают, что лучше вас никто не сможет возглавить штаб сопротивления.

– Я просто хочу жить…

– Ночью к нам приходили послы от Соко Гаккай, – не дослушал третий химик. – Соко готовы объединить мелкие секты на севере, если мы дадим им оружие. Если мы дадим им оружие, войска императора будут надолго отброшены…

Кузнец вгляделся в приветливые гладкие лица. Стало очевидно, что просто так его не отпустят.

– Так дайте сектантам оружие. Что-то я не заметил, чтобы вы тут особо сопротивлялись. Скорее, вы попрятались как мыши в своих лабораториях.

– Попробуйте этих фруктов, Артур-сан, – седовласый химик пригладил усы. – Вы представляете, о каком оружии мы говорим? Все эти пушки и бомбы – ничто, по сравнению с оружием, за которым охотится император Солнце.

– Но… я полагал, что императору нужно золото.

Японцы дружно рассмеялись.

– Об этом вам наплел хозяин летучих мышей? Пусть мальчик и дальше так считает. Подземники сидят на своих запасах, но едва успевают чинить метро. Они продают воду, но сектантам Соко Гаккай достаточно отвести в сторону стоки с пожарища, как все метро погибнет. Кому нужно их золото? Киото нуждается в деньгах, но это всего лишь металл. Императору нужна вакцина, Артур-сан. Тот, кто сможет к ней притронуться, получит самое страшное оружие. Помогите нам извлечь лекарство, и префекты сразу станут сговорчивее. Мы дадим вам катер. И постоянную переводчицу.

– И что мне делать?

– Мы не знаем, что творится на грузовых палубах. Скорее всего, вакцина быстро разлагается в воздухе. Иначе весь запретный город давно бы вымер. Большая Смерть упакована в контейнеры, там должны быть инструкции на английском языке. Видимо, часть груза повреждена, поэтому наши люди гибнут. Гибнет даже рыба вокруг кораблей. Надо найти плотно закрытый, неповрежденный контейнер.

– Вы хотите сказать, что только я?..

– Да, Артур-сан. Только вы. Вы родились до Большой смерти. Вы родились тогда, когда вакцина спасала, а не убивала.

 

35

Вспомнить, чтобы забыть

– Вы уверены, что для нас это безопасно?

– Вполне безопасно. Я прочел инструкции. Американская вакцина третьего поколения создана как бинарный компонент. Две жидкости никак не взаимодействуют, пока между ампулами цела перегородка. Достаточно одного вращательного движения шприца, чтобы игла проткнула перегородку насквозь.

Сквозь толстое стекло Кузнец ощущал их страх. Их ужас перед Большой Смертью, впитавшийся в кровь поколений. Уже час он потел в тесной каморке изолятора, ожидая, когда химики расшифруют его анализы. Металлический бикс с вакциной Артур держал на коленях. Двадцать изолированных секций со шприц-тюбиками и дополнительные ампулы.

– Артур-сан, вы уверены, что на корабле все ящики целы?

– Я не мог проверять все трюмы. Сверху все в порядке. Слушайте, вы меня долго будете в изоляторе держать?

– Пожалуйста, не волнуйтесь. Мы почти закончили проверку.

Если он и обманул своих «благодетелей», то совсем немножко. Химики так ждали инструкцию, но он соврал, что инструкция намертво приклеена к большим ящикам. Указания к применению действительно были приклеены, но их вполне можно было отодрать и доставить в крепость. Единственно, в чем химики не ошиблись, – вакцина третьего поколения была смертельно опасна. На огромном транспорте Кузнец насчитал не меньше двух десятков трупов. Все эти люди в разное время успешно вскрыли груз. И немедленно поплатились жизнью, поскольку не умели читать. Вероятно, президент Соко Гаккай сказал правду – у выживших в катастрофе выработалось иммунное неприятие лекарства. Но важнее оказалось другое – вакцина действительно была смертельно опасна.

Для тех, кто не умел пользоваться инструкцией.

– Артур-сан, вы можете выходить. В тамбуре мы поставили контейнер, в нем еще один. Положите коробку с вакциной на дно и плотно закройте. Сверху лежит тюбик с моментальным клеем. Проведите по швам…

– Я все сделаю, но хочу видеть Камико, – Артур проверил, не сломались ли под одеждой два шприц-тюбика.

– Хорошо, раз вы настаиваете…

Его проводили в инкубатор. В одинаковых, овальных резервуарах покоились восемь роскошных девичьих тел. Именно роскошных, иначе не назовешь. Три длинноногие блондинки, две рыжие и три восточных красавицы. Поблизости, закачивая воздух под опадающие «целлофановые» колпаки, трудились огромные коричневые легкие. Под потолком ползали по веткам знакомые уже осьминоги. Идеально чистые кафельные стены отражали сияние ламп. В углу трое низкорослых уродов монтировали новую ванну.

Женщины дышали.

– Где она? Я хочу ее видеть.

– Артур, она все равно не узнает тебя.

– Вы сможете ее вылечить? Черт подери, здесь хоть кто-то понимает нормальный русский? Почему вы молчите?!

К нему повернулась белокурая, очень бледная девица. Артур в запале не разобрал, что у нее с шеей. Чуть позже выяснилось, что у девушки недоставало части оболочки на затылке. Под пленкой, мелко дергаясь, скользили мышцы.

– Эй, парень, она не человек! – произнесла девица басом. На последнем слоге ее голос сорвался на фальцет.

– Брат Обо, наше сотрудничество заходит в тупик, – процедил Кузнец.

– Хорошо, раз вы так настаиваете, – брат Обо тихо скомандовал в микрофон.

Молодой техник нажал на кнопку. Из стены выдвинулся девятый резервуар. Камико лежала в нем, наполовину погруженная в розовое желе. Над ее лицом и грудью вовсю трудились два «осьминога». Следов от страшной раны почти не было заметно. Оставалось в двух местах подтянуть кожу и слегка подправить нос. Девушка стала еще красивее, чем прежде.

– Артур, я говорил, что в случае гибели любого нашего сотрудника подлежит восстановлению все, кроме мозга, – тихо произнес брат Обо. – Но секретари – не люди. Их сконструировал профессор Токугава, и некоторые технологии с тех пор неизменны. При каждом обновлении системы все прежние данные стираются. Мы ничего не можем сделать. Так функционирует инкубатор. Лишняя память для них вредна. Она проснется и не вспомнит вас.

Откуда-то сбоку, пыхтя трубкой, вплыла озабоченная мамаша Фуми. Компанию ей составляла еще одна тетка, тоже увешанная цацками, с потушенной самокруткой в зубах.

– Парень, не стоит так печалиться. Химики Асахи сделают много новых женщин, не хуже этой…

– Но я не хочу новых! – Артур баюкал на ладони мраморную головку Камико. – Ты понимаешь, ведьма? Я хочу эту!

– Она – пустотелая демоница! Гейша дзису, игрушка…

– А мне плевать. Она была лучше всех вас.

Он уселся на край пульта. Хотелось зареветь и что-нибудь сломать.

Кто-то присел рядом, погладил Артура по плечу сухой ладошкой, замяукал что-то успокаивающее.

– Ван?! Ты-то здесь откуда? – изумился Кузнец.

– Твой друг Ван говорит, что… – недоделанная дева поперхнулась, переводя с китайского на русский, – он разделяет твою скорбь. Его любимую женщину убили в Китае. Он тоже страдал, а потом ушел послушником в храм Девяти Сердец. Он хотел стать сильным, чтобы отомстить мандарину, который убил его женщину. Ван изучал боевые искусства, стал быстрым и ловким. Но когда он был готов для мести, оказалось, что обидчик уже мертв. Твой друг Ван говорит, что благодарен тебе. Ты помог ему найти в бешеном лесу новую любовь. Но сейчас некогда говорить о любви. Императрица Ай просила старшего химика, чтобы тот пропустил Вана в крепость. Императрица знала, что ты нуждаешься в друге.

– Вот уж спасибо, – скривился Артур, не в силах оторвать глаз от спящей красавицы. – Брат Обо, так это всего лишь бизнес? Вы только притворяетесь, что ведете научные исследования. Ничего вы не исследуете! Вы штампуете рабынь для публичных домов.

– Они не рабыни, – надулся химик. – Они счастливы от сознания своего долга. Но если вы намекаете на прибыли корпорации, то втрое больше нам приносят уроды. Мы делаем узких специалистов для любых строительных работ.

– Девушку сделать труднее, чем шахтера?

– Намного дольше. Поэтому мы благодарны вам за их спасение.

– Теперь вы их подлечите и снова отправите в бордели?

– Мы позаботимся об их безопасности. Мы удвоим охрану в пограничных районах.

– И сколько у вас постоялых дворов?

– Это известно только руководству. Но я могу сказать, что каждый год мы производим около двухсот рабочих.

– А как насчет особой священной пищи, этих рисовых шариков? Кроме вас, их никто не умеет делать?

– Никто. Это давняя разработка профессора Токугава.

– Значит, если вы прекратите поставки пищи, все роботы погибнут?

– А вы предлагаете нам открыть секреты? Или пустить варваров в лаборатории? Вы же видели – они умеют только разрушать.

– Но если детей не учить, они вырастут невеждами. Вы создали жреческий клан и никого не желаете принимать.

– Их дети неспособны к учебе. Крестьяне и рыбаки не нуждаются даже в грамоте.

Кузнец понял. Невозможно объяснить слепым, насколько красив закат.

– Вы продаете девушек всем, в том числе – императору, так? – зло спросил он. – И за это император Солнце вас не трогает?

– Все не так просто, Артур-сан. В ваше время это назвали бы политикой двойных стандартов. Император лоялен к нам, но позволяет префектам грабить наши караваны и постоялые дворы. Префектам нужно, чтобы у крестьян был враг. Они ненавидят всех, кто живет в запретных городах. Они боятся всех, кто сохранил знания. Если император пойдет против собственных вассалов, новой династии наступит конец. Но нам тоже не нужны дворцовые перевороты.

– Чего же хотите вы? Допустим, это правда, и яд на меня не подействует. Допустим, я добуду вам еще тонну вакцины.

Отстранив брата Обо, заговорил один из стариков.

– Треть нашей страны покрыта Вечными Пожарищами. Всюду, где до Большой Смерти находились ядерные и химические объекты. Океан во многих местах тоже заражен. С вашей помощью мы сможем уничтожить Пожарища, одно за другим. Часть лекарства мы готовы уступить вам. Брат Кристиан говорил, что у вас в России тоже много пожарищ.

– Но если вы убьете пожарища…тогда крысиная императрица высадит там свои леса?

– Пусть так. Лучше иметь дело с госпожой Ай, чем с толпой безумных самураев.

– Мне казалось, что вы враждуете с падальщицами?

– Они не верят в технический прогресс. Но, по крайней мере, они не вспарывают людям животы. Если вакцину захватит император, последствия сложно предсказать. Вы видели сегуна Дзиро? Такие, как он, готовы отравить все реки и колодцы, лишь бы в мире правил дух Синто.

Тренькнул звонок. На секунду коричневые меха приостановили работу. В следующий миг изголовье лежанки, в которой спала Камико, приподнялось. Девушка открыла глаза и непонимающе уставилась на Артура.

– Камико, – робко позвал он.

Гейша слабо улыбнулась. Подняла руку, стала рассматривать свои пальцы. Артур старался не смотреть, как по тонким шлангам, прикрепленным к ее телу, перекачивается прозрачная жидкость.

– Камико, это я. Ты узнаешь меня?

Девушка нахмурилась. Беспомощно оглядела столпившихся вокруг людей.

– Камико, ты понимаешь, что я говорю?

– Да, господин. Прошу простить меня, но я вас не помню…

Остатки шрама на ее лице почти полностью разгладились. Брат Обо деликатно кашлянул.

– Артур-сан, ее рабочая память будет активизирована с помощью кодовой фразы. Обычно это делает хозяйка непосредственно на постоялом дворе.

Кузнец поверил. Поверил, что все закончилось.

– Верните мне память.

– Но… мы не трогали ваш мозг, – брат Обо растерянно переглянулся с коллегами.

– Как это не трогали? Я хочу вспомнить свою прежнюю жизнь. Тогда я, возможно… – он сглотнул, – тогда я, возможно, смогу забыть ее.

– Вероятно, вашу память забрал брат Кристиан. Мы не в силах исправить ваш мозг.

– Но… зачем он это сделал?

Японцы замешкались.

– Очевидно, затем, чтобы вы нашли в себе иного человека.

– А может, он это сделал затем, чтобы я послушно выполнял ваши указания?

– Артур-сан, вы несправедливы.

– И после этого вы хотите, чтобы я снова поперся за вакциной?! Я хочу видеть Кристиана.

– Это не так легко. Он пытается встретиться с императором.

– Ваш император знаком с русским колдуном?

– Скорее всего, брат Кристиан не будет принят при дворе. Но, выражаясь древним языком, у него могут состояться несколько неофициальных встреч. Насколько нам известно, аристократы в Киото мечтают заполучить китайских летучих змеев. У русских качальщиков есть такие возможности.

– Вот как? Снова бизнес. И когда они вернутся?

– Это зависит от того, какое решение примет император. Если он найдет повод отозвать войска, старший химик вернется немедленно.

– А что если, пока ваш старший химик ведет переговоры, сегуны захватят Токио? Вы так и будете сидеть сложа руки?

Ученые быстро пообщались между собой.

– В любом случае мы не допустим захвата причалов.

– Пока я не верну память, можете на меня не рассчитывать. Дайте мне карту и проводника до Киото.

Артуру на краткий момент показалось, будто тень довольства промелькнула на лице китайца Вана.

– Вы хотите ехать один?

– Я сам покажу императору вакцину.

– Я поеду с тобой, друг, – улыбнулся маленький Ван. – Я поклялся императрице, что буду сопровождать и охранять тебя.

– Спасибо, не откажусь.

Японцы переглянулись.

– Но пешком вы не доберетесь и за неделю.

– Я уверен, что у вас найдется средство передвижения.

– Артур-сан, как вы попадете в Киото? Сейчас нет свободных драконов. На дирижабле лететь долго и небезопасно. Вас остановит стража.

Кузнец встал, и одновременно с ним подпрыгнули четверо молодых химиков. Судя по их напряженным физиономиям, отпускать почетного гостя так просто никто не собирался. Кузнец улыбнулся, сунул руку за пазуху и продемонстрировал присутствующим два полных шприца. Химики вначале не поверили. Кузнец положил один шприц на стол и сделал движение, будто собирается взломать ампулу. Японцев размазало по стенам. Даже переводчица инстинктивно отшатнулась назад. Кузнец про себя отметил острые палочки, торчащие из пучка волос на ее макушке. Смертоносный веер крепился на ее широком поясе. Пожалуй, эта девица могла доставить кучу неприятностей. Но почти сразу же Артур заметил плавное перемещение Вана. Китаец словно угадал его мысли и очутился позади девушки.

– Дайте мне автомобиль. Я видел автомобили на дорогах.

– Ээ… Артур-сан, будьте осторожны. Зачем вы нас обманули? Осторожнее! Это очень опасно. Эта жидкость может убить всех людей в крепости!

– Вопрос в том, зачем вы обманули меня?

Руководители корпорации не могли отвести глаз от одинокого шприца. Артур сам видел такое хитрое приспособление впервые. Два баллончика соединялись между собой тонкой перемычкой. Очевидно, их производство освоили уже после того, как он «уснул».

Когда же он уснул, черт побери?

– Но… Артур-сан, вас никто не обманывал. Мы считали честью спасти русского президента.

– Кого спасти?!

– Ох…извините, ваше величество. Мы хотели сказать – русского императора.

– Так это правда? – под застывшими взглядами японцев Кузнец повертел в ладонях шприц. – Тогда тем более мне нужно домой.

Чтобы уничтожить их всех, достаточно двух легких движений – сорвать по кругу защитную пленку и надавить на поршень. Уничтожить, и не будет больше инкубаторов, сети борделей и элитной касты колдунов. Слишком легкий и слишком глупый путь. Всплыли в мозгу слова Смотрителей – «замкнуть разорванную цепь».

– Ван, дружище, – Кузнец повернулся к боевому товарищу. – Мы тут посидим, поболтаем. А ты сходи, будь добр, подбери в гараже машину побольше. И загрузи в нее все золото, что найдешь.

Химики задергались.

– Все золото, – твердо повторил Кузнец. – А ящики с вакциной я поставлю сам. Ни к чему вам опасные игрушки.