Питер Кологривец. Статус-номер 114.5-аа. Русский. Пол мужской. Год рождения 1988.

Родители. Отец не установлен. Мать — страдает психотическим расстройством на почве алкоголизма.

Допуск 4 уровня. Поступил 14 мая 2000 года. Куратор — Энрико Винченто.

Общие заболевания: ДЦП. Проводится систематическое лечение. Прогноз затруднителен. Сопутствующие нервные заболевания: Смотри ссылку ххх.

Психические расстройства: Отсутствуют.

Коэффициент умственного развития 131.

Коэффициент развития по тесту Байлеса 116.

Пациент был обнаружен в России, в лечебном заведении ххх. В трехлетнем возрасте подвергся операции по вживлению трансплантатов. Подробнее смотри ссылку.

При общении со сверстниками и младшими детьми продемонстрировал аномальные способности к суггестии, в частности при массовых вербальных контактах. Обладая красочной фантазией и убедительной харизмой рассказчика, приводил часть слушателей в экстатическое состояние, близкое к психозу.

Нашим сотрудником были проверены двадцать семь больных, наблюдавшихся в указанном лечебном заведении и регулярно посещавших коллективные «чтения». У большинства из них зарегистрированы несомненные признаки экзогенных психозов различной интенсивности.

В частности, у восьмерых пациентов пубертатного периода, находящихся на излечении в отделении травматологии, не выявлено ранних соматических заболеваний, способных вызвать подобные расстройства. Для проведения выборочного анализа в группы слушателей были внедрены психически здоровые дети и подростки из ЛОР отделения и отделения хирургии. С высокой достоверностью обнаружено:

— четыре случая кратковременного шизоаффективного психоза;

— у двоих детей, шести и восьми лет, — острый слуховой и зрительный галлюциноз;

— в семи случаях — устойчивое депрессивное состояние.

Особо следует обратить внимание на сочиненный пациентом т. н. «цикл сказок о черной перчатке». Налицо безусловная интерпретация детского фольклора советского периода. Смотри приложение ххх. После декламации цикла в тестовой группе слушателей 6-10 лет отмечена следующая симптоматика:

— выраженная монофобия. Больные отказывались оставаться в одиночестве;

— ипохондрический бред, связанный с боязнью темноты. В двух случаях явление носило острую форму, граничащую с истерией, и потребовало вмешательства психиатров;

— у девочки 11 лет, наблюдаемой позже в течение года, психоз хронифицировался в виде императивных слуховых галлюцинаций и возникновения суицидального синдрома.

Выборочное обследование детей, подвергавшихся воздействию, спустя пять месяцев после изъятия пациента 114.5-аа из коллектива, показало, что в 2% случаев наблюдаются остаточные негативные расстройства, аморфность мышления, снижение энергетического тонуса, эмоциональное притупление.

Подробный отчет, аудио и видеоматериалы — смотри ссылку ххх.

Примечание. В периоды растормаживания, сильного эмоционального возбуждения пациент 114.5-аа бессознательно употребляет речевые фонемы, лишенные смыслового значения. Явление относится к подгруппе «аа», допущено к обработке персоналом высшего уровня секретности!

Куратором было рекомендовано глубокое изучение возможностей 114.5-аа и привлечение к донорским проектам «НРР» второго и третьего уровней.

В мае 2000 года пациент поступил в расположение объекта номер два. Ассимиляция прошла безболезненно. Приветлив, дружелюбен, склонен к сотрудничеству.

Превалирующая мотивация: забота о матери, сумбурные патриотические мотивы, желание интегрироваться в созидательный процесс.

Допущен к работе с проектами НРР второго уровня. Адекватно воспринимает порученные задания. Нетребователен в бытовом отношении. Обращаю внимание — обостренное эмоциональное восприятие, требует постоянного обратного контакта с куратором и подтверждения значимости проводимой работы. К числу негативных личных качеств следует отнести неприятие космополитических течений.

Примечание. Речь идет не о примитивном юношеском максимализме! Пациент вполне сформировался как харизматическая личность. Поездку в США воспринимает как временный этап. Следует соблюдать повышенную осторожность при ссылках на традиционные западные ценности. В беседах с куратором избегает тем политического и религиозного характера, однако болезненно реагирует на негативные новости из России.

Демонстрирует высокие интеллектуальные запросы и степень социальной адаптации, несмотря на инвалидность.

Тест на логику по схеме Куина пройден за шестнадцать секунд, что является абсолютным рекордом в рамках испытаний «НРР».

Ассоциативные тесты номер 1, 2 и 3 также пройдены испытуемым в рекордно короткий срок.

Примечание. По итогам тестирования, пациент 114.5-аа не может быть отнесен к своей биологической возрастной группе. Смотри ссылки ххх.

Рекомендации по участию пациента в проекте «Восточный трилистник»:

1. Озвучение агрессивно окрашенных ролей в триллерах, рекомендованных для России комитетом «НРР».

Примечание. Категорически недопустимо акцентировать внимание пациента на статьях по политологии, советологии и детской психологии. Информацию о задачах и планах «НРР» следует внедрять крайне взвешенно и дозированно, не возбуждая подозрений. В случае неподчинения опираться на основной поведенческий мотив пациента: благородная, альтруистическая помощь детям России.

2. Озвучение ролей в развлекательных, художественных и мультипликационных картинах в рамках подпроекта «Рефлекс».

Первичные итоги участия 114.5-аа изучаются, но по прошествии первых шести месяцев можно говорить о следующих достижениях.

В регионе Среднего Поволжья отделением Фонда был финансирован прокат двенадцати полнометражных картин и двух мультипликационных сериалов. Отмечены значительные корреляции в поведении тестовых групп подростков по сравнению с группами, посмотревшими фильмы с первоначальными вариантами звуковой дорожки. Прилагаемые графики отражают рост следующих показателей. Ранние аборты в возрастной группе 13-18 лет — рост на 6,9%.

Число первичных самоубийств — рост на 4%, что превышает показатели пациента 111.4-аа. Отдельно будут предоставлены материалы по отложенным самоубийствам.

Число правонарушений, так или иначе связанных с идентификацией себя с героями фильмов, — рост на 8,3%.

Ввиду несомненной перспективности куратор докладывает о постепенном переводе пациента 114.5-аа к проектам третьего уровня. Совместная работа с пациентом 111.4-аа показала хорошие способности к командным мероприятиям.

Рекомендованы следующие направления.

— На первом этапе пятнадцатисекундные речевые вставки в рекламные ролики на телевидении. Руководителю третьего отдела, П. Сикорски, надлежит тщательно проработать вопрос с нашим представительством в Москве по отбору соответствующей видеопродукции. Руководителю второго отдела, Т. Куину, обеспечить долговременный контингентный прогноз по следующим группам наиболее активных телезрителей: домохозяйки 45-55 лет, подростки, пенсионеры. Отделению Фонда в Москве разработать меры по выявлению экзогенных психопатических состояний в указанных группах и ведению точной статистики.

Примечание. Перед запуском проекта следует детально проработать версии идеологического отвлечения! Пациент 114.5-аа самостоятельно обрабатывает значительные массивы данных, склонен к критическому анализу и требует особо доверительного уровня взаимоотношений.

Императивные указания категорически неприемлемы!

— На втором этапе привлечь пациента 114.5-аа к режиссуре нескольких серий в телесериалах, которые НРР сейчас продюсирует на региональных телестудиях в Перми, Омске и Челябинске. Идейный и художественный уровень роли не играет. Необходимо внушить пациенту чувство гордости и сопричастности к творчеству. В противовес предыдущим жанровым «крайностям» подобрать спокойную, мелодраматическую тематику, с четкой ориентацией на западные демократические ценности.

Поручить пациенту синхрон роли безусловно привлекательного, по меркам российской молодежи, персонажа.

Примечание. При озвучании роли допускается применить к пациенту 114.5-аа препараты аминазиновой группы. Довести объем непрерывного вещания до трех минут. Скомпоновать текстовые врезки таким образом, чтобы не выйти за пределы указанного интервала, во избежание массовых эксцитативных воздействий.

Руководству второго отдела заранее подготовить опросники в учебных заведениях соответствующих регионов. Опросные акции и статистику психических заболеваний проводить, как и прежде, под эгидой четвертого Фонда «НРР» «За здоровое будущее России»…

Я выключил компьютер и с размаху, трижды, врезался затылком в подголовник.

Ночью я старался не сойти с ума.

Я думал.

Можно было проявлять любознательность и дальше, но меня это перестало интересовать. По методикам быстрого чтения, в любом информационном массиве наличествуют доминанты, эдакие буйки знания, бултыхающиеся над океаном словоблудия. Все главные буйки я отыскал, теперь надлежало выплыть.

Я не зарыдал и не попытался разбить лоб о подоконник. Это по части Баркова. Я думал.

Мало того, я прилежно проглотил завтрак, обменялся парочкой свежих анекдотов с раздатчицей Марго, справился у Франсуа насчет успехов его сына в математике. Не помню, что я запихивал в рот, не помню, над чем смеялся. Охранник трепался об успехах своего чада минут сорок. Благодарил меня за решение конкурсных задач. Началась его смена, Франсуа никуда не спешил и мог бы продолжать всю ночь, но в какой-то момент замолчал. Очевидно, догадался, что я не слышу ни слова.

Затем я покатался по парку, там стригли лужайки; кто-то со мной поздоровался, кто-то воткнул мне в карман букетик цветов… Поздно ночью я обратил внимание на почти полный разряд батарей. Очевидно, я нарезал штук сорок кругов, вокруг трилистника наших корпусов. Смутно припоминаю, как катился вдоль виноградной аллеи и решал сложную задачу — что будет, если я на спуске с горки ухвачусь рукой за торчащие побеги лозы. Перевернется кресло назад или вперед, прищемит мне голову или нет? Не могу утверждать, что в те часы моя голова была способна к «критическому анализу», но, как ни странно, мозг выдал несколько решений, косвенно необходимых в дальнейшем.

В частности, возвратившись назад, я довольно точно представлял, что нужно для проникновения в административный корпус. До того дня я катался под окнами кабинетов начальства раз сто и не находил малейшей зацепки. Два поста живой охраны за бронированными стойками, окна на круглосуточной сигнализации и автоматические камеры на каждом углу. Зато сегодня, оглушенный и в хлам разбитый, как трясущийся девяностолетний старик, я совершенно отчетливо увидел простейшее решение этой задачи. Наверное, мой осатаневший мозг пытался как-то компенсировать трехгодичную тупость.

Я понял, что стоял на ложном пути, подготавливая к вылазке Томми или кого-то другого из взрослых. Любой из моих предыдущих планов был заведомо провальным. Единственное верное решение лежало на ладони. Куколка.

Только она способна добраться до кабинетов. В пультовой конференц-зала дежурит оператор, которого я не знаю в лицо и не сумею заранее усыпить. А личные кабинеты Винченто, Сью и других ночами стоят пустые. Наверняка в их компьютерах гораздо больше занимательного, чем раздобыл дружочек Томми! В мою задачу входит стратегическая подготовка, ряд технических решений и отвлекающих маневров. Только Куколка…

Сама пройдет и сама найдет все ответы. Ей так не терпится принять участие в акциях «самых независимых журналистов», значит, так тому и быть. В случае провала никому не ударит в башку искать ее связь с Барковым. Они могут подозревать меня, могут даже прокатать девочку на детекторе лжи, но мамаша Элиссон не позволит им применить жесткие воздействия.

Да, глупость, шалость, но не диверсия же… Я вернулся в палату, задраил шторы и включил телевизор, чтобы дама в соседней комнате, что сидит за мониторами, не удивилась необычной пассивности. Я думал.

Японял, что мне необходимо размышлять о чем угодно, о Дженне, о необходимой шпионской технике, о деньгах, лишь бы не дать волю отчаянию. К половине второго ночи я собрал все буйки воедино, спустил лишнюю воду в океане и позволил себе немножко поплакать. К четырем утра я освоился с новым положением и убедил себя в следующем.

Во-первых, меня отсюда никогда окончательно не выпустят. Во-вторых. Если годзилла по фамилии Сикорский почует след от моего любопытного хобота, он поступит, как тот самый крокодильчик Киплинга. Но наш крокодильчик не разожмет зубов…

Что остается тупому носатому созданию? Хобот уже в реке, но ноги пока на берегу. Последняя возможность дернуться назад — упущена.

Значит… Значит, тупое носатое создание, самонадеянный придаток кресла должен ломануться вперед. Больше некуда. Если я психану, если дам им повод меня заподозрить, дело швах. Именно теперь ситуация требует новой тактики.

Самое разумное — неделю вообще ничего не предпринимать. Когда буря в сердечке немножко уляжется, четче заработает продолжение шеи.

Следующим утром, после завтрака, используя положенный получасовой отдых, я поманил Дженну за собой.

— Ужасно выглядишь, Питер, — сразу заметила она. — Ты плохо спал?

Пока Куколка жила в Крепости, она никогда не называла меня «любимый» и вообще не упоминала о чувствах.

— Отпросись со мной в среду в больницу, — сказал я. — Скажи матери, что я хочу показать тебе, как хожу под водой. Придумай что угодно. Поболтаем…

«Поболтаем» — это было наше кодовое словечко, означавшее крайне важную информацию, которую нельзя обсуждать в стенах Крепости. Куколка ни слова не ответила, еще раз оценила мои опухшие щеки, мешки под глазами, кивнула и ушла.

Два дня я прорабатывал варианты, как к ней половчее подкатиться. Весьма примечательно, что этот потешный мозговой штурм меня немного расслабил и отвлек. Я даже сумел скрыть свое потерянное состояние от Баркова. Что-то он заметил, но так и не определил причин.

Как назло, шеф отменил дальнейшие потуги c рекламой и выдал новое поручение. По его версии, я должен был забиться в пароксизме восторга. Ну, вначале почти все как обычно: Международный Фонд поддержки молодых режиссеров и так далее, и тому подобное… выделил средства на ряд новаторских проектов… яркие, юмористические сериалы из жизни наших сверстников… И Питеру предлагается не только изображать шум спускаемой воды за сценой, но и самому написать кусок сценария! А чтобы я не захлебнулся в благодарственных рыданиях, рядышком, с рулоном промокашек, примостили Баркова.

Мы честно отсидели день над сценарием, я даже, помнится, выдал парочку нехилых сюжетных ходов. Во всяком случае, Винченто одобрил и сказал, что если мы пойдем такими темпами, то скоро научимся зарабатывать не меньше Джона By и Верховена.

На экране события развивались неординарным образом. Маша, как и в предыдущих семнадцати сериях, любит Сашу, но Саше невдомек, потому что Вова оболгал Машу, сказав, что она ходит с Толей. Саша забил на коварную Машу и решил приударить за Светой. Света обрадовалась, она давно примерялась к Сашиной трехкомнатной хате и «Ладе» цвета маренго, но у Светы есть свой воздыхатель — Дима, младший брат Толи, который, как бы, дружит с Машей.

Дима и Толя, заметив, что наглый Саша ухлестывает за Диминой Светой, решают ему накостылять. Тем временем Вова домогается Маши и демонстрирует ей, через щелочку в портьере, как ее легкомысленный Саша гладит Светину ляжку за столиком в кафе.

Кстати, действие последних шести серий разворачивалось почти исключительно в стенах этой точки общепита. Возникало впечатление, что полтора десятка героев там живут круглосуточно. Винченто утверждал, что зрителям на это плюнуть и растереть.

Маша, убедившись в Сашиной неверности, хаотично мечется по грязным лужам и забредает в церковь. Пытается исповедоваться или пожаловаться святому отцу. Поп кушает горькую, дышит перегаром и несет такую околесицу, что впору после его наставлений бросаться с колокольни. Жадными руками он выгребает потертые рубли из ящика для подаяний и бежит за очередной бутылкой.

Маша понимает, что Богу на нее наплевать, и бросается в объятия Вовы. Вову, в объятиях Маши, застает внезапно вернувшаяся из археологической экспедиции Люда. Она устраивает зрелищный скандал с битьем керамики и заявляет, что уходит к Денису, который давно по ней пускает слюни. Утонувший в слюнях Денис выталкивает из постели Олю, которая, путаясь в бюстгальтере, заявляет, что замуж за него все равно не собиралась, и вообще, как современная женщина, намерена строить до пятидесяти лет личную карьеру менеджера. В дверях Оля сталкивается со взвинченной археологичкой Людой, завязывается оживленная беседа, плавно переходящая в драку, в результате чего Люда также говорит Денису, что замуж ходят только дуры.

Мокрый от слюны, слез и постельного пота Оли, малость прибалдевший, Денис напивается и идет жаловаться своему корешу Саше, которого только что избили Толя с Димой за поглаживание ляжек Светы. Оказывается, они следили за этим процессом в том же кафе, но из-за другой портьеры. Несчастные друзья зализывают раны, решают никогда не жениться, выпивают еще пару бутылок, и тут наступает озарение. На хрен нам этот институт, кричат озаренные! Мы отправимся навсегда в Тибет, там честные монахи! Мы нароем там эксклюзивных черепков и вообще воспарим без этих проклятых баб!

Яркая сцена разборок между Светой и ее остолопами-родителями. Света из всех самая молодая и имеет глупость жить дома. Дима, увидев неверность Светы, сначала спит с ней, а затем, на ее глазах, мстит ей с проституткой. У той, кстати, тоже нелегкая личная судьба, примерно с шестой по одиннадцатую серии, и хвост должен всплыть где-то попозже. Она, вроде как, вовсе и не проститутка, а запутавшаяся лесбиянка с некрофилическим уклоном. Во всяком случае, когда я эту барышню в последний раз встречал, она упоенно обнимала могилу и обещала, что вскоре ляжет рядом, только надо оплатить за газ, или что-то в этом роде… Мне никак не удавалось вспомнить, кто же там помер.

Так вот. Юная, но матерая разлучница Света, недощупанная Сашей, но перещупанная во всех местах Димой, на пару с предсмертной лесбиянкой возвращается домой, а там — на тебе. Тупой до омерзения папа находит у дочери в белье невинную сигаретку с травкой, обзывает родного ребенка срамными словами. Врывается мама, заплывший жиром монстр, и выкидывает с шестого этажа на снег любимые кассеты дочери с песнями группы «Харакири на двоих». Видите ли, девочка все время проводит в наушниках, наедине с проклятой музыкой, вместо того чтобы внимать своим дегенеративным предкам!

Барков с неимоверной гордостью поведал мне, что половину текстов этой группы сочинил он.

Отец Светочки только и знает, что рассуждать о политике, причем неприкрыто сочувствует арабам. Поскольку мне предстояло самостоятельно режиссировать следующую серию, я не мог не признать, что парочка замшелых кретинов выкрала очаровательного ребенка из чужой колясочки. Эти ведьмаки просто не могли быть ее настоящими родителями!

Финальный выход Светочки в семнадцатой серии. Бежит вниз по лестнице, прижимая к глазу фингал, отирает от снежинок свою магнитофонную святыню и в расстегнутой шубейке уходит во вьюжную ночь.

На этой драматической, почти чеховской ноте завершается серия. Три постельные сцены, два побоища второго плана, попытка самоубийства. Торжество нетрадиционной религии, безбрачия и крепкой мужской дружбы. События следующих полутора часов мне предстояло сочинить самому. Ясное дело, подобные перипетии не могли не отвлечь меня от собственного личного дела.

Но ненадолго.

После обеда мне хотелось уединиться в виноградной беседке и завыть. Почти всю следующую ночь я пролежал с открытыми глазами, вспоминая маму. Вспоминал ее такой, какой она была до начала загульного пьянства.

Маму никогда не будут лечить в американской клинике, потому что ее неблагодарный сын никогда не заработает денег на переезд и оплату стационара…

В среду Куколка вырвалась вместе с нами и прилежно дожидалась, пока закончатся мои массажи и всевозможные новомодные пытки. Старательные ребята из детского отделения постоянно придумывали что-то новое. Я не мог не восхититься их упорством и почти братским отношением. В какой-то момент у меня даже блеснула безумная идея отказаться ехать назад. Попросить тут убежища, пожаловаться местному начальству, сообщить им, что мои приемные родители совершенно мной не занимаются…

Слава Богу, тупому слоненку хватило рассудка не устраивать истерик. В лучшем случае я спас бы кусочек хобота, и то ненадолго. Аллигатор лег бы на мутное дно и остался жив. А спустя недельку-другую, сомневаться не приходится, меня посетила бы невзрачная сестричка и мимоходом сделала бы укольчик.

Чтобы не возникало желания поболтать…

— Ты все еще не против разузнать о своем отце? — спросил я у Дженны.

Мы устроились на мозаичной площадке, во внутреннем садике больницы. Мне полагался заслуженный отдых после терапии. С двух сторон вокруг нас журчали фонтаны; идеальное местечко, где никто не мог нас подслушать. — Что ты разведал? — напряглась она.

— О тебе ничего… —Я не собирался ее запугивать; Дженне следовало сообщить ровно столько, чтобы не спровоцировать ее на преждевременную выходку. Позже мне будет все равно, как она отреагирует… — Барков прав. Винченто использует меня. Наше отделение не имеет к тебе никакого отношения, ты даже не упоминаешься в списках.

— В каких списках?

— В перечне пациентов и амбулаторно обследуемых. Корпус «С» целиком специализируется на нервных и психических расстройствах.

— Так Винченто делает из тебя психа? — Куколка всплеснула руками. — Я тебя предупреждала, Питер, не водись близко с апостолом! Расскажи мне, что ты прочел? Ты добрался до файлов Винченто?

— Да нет же, апостол ни при чем! И рассказывать мне пока нечего, — слукавил я. — В списках последних пяти лет отмечены тридцать два пациента с различными отклонениями. Кого-то перевели в клинику, кого-то вообще выписали. Кстати, кроме Клиники и Крепости, существуют еще два объекта. В Крепости они держат только тех, кто может быть полезен в целях пропаганды…

— Какой еще пропаганды? — Дженна вскочила, нервно прошлась между чашами фонтанов. Я невольно залюбовался, как солнце ласкает ее золотисто-русые локоны. Куколка отращивала волосы по моей просьбе, хотя ей больше шла прическа «под Монро». Она была очень красивая в тот день, она всегда бессознательно прихорашивалась, если выезжала в город. Возможно, ее летний, чересчур открытый наряд мне и запомнился, потому что в тот день состоялась наша последняя, долгая встреча, и наша последняя беседа тет-а-тет. Я как будто чувствовал, что больше поговорить и побыть вдвоем нам не удастся.

Куколка потрогала морду каменного дельфина, из пасти которого извергался веселый поток воды и падал в огромную раскрытую раковину. Второй фонтан, напротив, также был исполнен в виде двухметровой раковины, но вместо дельфина водой брызгались три морских конька.

После массажей мне было больно шевелить шеей, но я, не жалуясь, следил за Дженной. Куколка нарядилась в свободную розовую маечку без лифчика, закрытую спереди, а на спине всю в тоненьких веревочках. Она быстро вышагивала в своих обтягивающих штанах, запускала ладони в фонтаны, трогала себя за прическу, как делает всегда, когда не может успокоиться.

Она была очень красивая в то утро, возможно, я наблюдал одно из тех мимолетных изменений, которые все дальше продвигают угловатого тинейджера к состоянию взрослой женщины. Мне показалось, что у Дженны чуточку округлились плечи, немножко сгладились скулы, слегка поубавилось резкости, когда она задрала ногу в кроссовке на край ракушки, чтобы перевязать шнурок. В который раз эта безумно соблазнительная поза, когда попка оттопырилась, а в вырезе маечки я видел ее грудь и шрамы от операций, напомнила мне, кто я такой, и как скоро наши пути разойдутся. Как только Дженна найдет себе здорового парня, с парой крепких ног, мускулистыми руками, на которых он будет ее носить…

Не ошибся я в одном. Наши пути разошлись, но совсем по иной причине.

Последнее утро, когда мы поцеловались, когда Куколка брала мою ладонь и клала к себе на грудь. Последнее утро, когда я мог попросить у нее немножечко интима, попросить ее повторить нашу близость или хотя бы поласкать меня тонкими наманикюренными пальчиками… И до тупого, толстокожего урода внезапно дошло, что эта гибкая, расцветающая девушка, возможно, совсем иначе восприняла мое предложение поболтать. То есть она была в курсе, что я пытаюсь добраться до закрытой информации, но зачем для такой беседы приделывать длинные ногти и так тщательно красить глаза перед выходом на солнцепек? Черт подери, какой же я был осел!

Единственная, первая и последняя женщина всем своим видом намекала мне на возможность близости, а я все испортил! Врачи помыли меня и оставили в покое на пару часов. Мы запросто могли бы уединиться, здесь не было телекамер. А я все испортил, я заговорил про ее отца… Каждый приходит к безумию по-своему…

— Я подобрал неверное слово, пропаганда тут ни при чем, — исправился я. — Винченто изучает рефлексы идентификации, а я хорошо говорю по-русски.

— Что такое «иден…»? Как там дальше?

— Это когда подростки смотрят кино и невольно начинают подражать экранным образам.

— Словечки всякие, тряпки, да? Ну и что с того? Это же клево! Я тоже раньше хотела быть похожей на Памелу, а потом мне понравилась Куртни Лав, а потом…

— Я говорю не о тряпках, хотя одежда тоже играет роль.

— Хорошо, я все поняла. Я, как всегда, сказала глупость.

— Ты не глупая, ты всего лишь…

— Все, молчу!—Дженна двумя ладошками комично зажала себе рот. — Расскажи мне! — Она уселась напротив, на влажный край ракушки, подставив спину брызгам.

Я мысленно сложил фигу и вкратце передал ей содержание моего файла. Я постарался не слишком запугивать Куколку научными терминами, особенно касательно моих «аномальных речевых искажений». Еще не хватало, чтобы девушка начала меня бояться и поставила нас с апостолом на одну доску. Главное, я ей не признался, каким образом добыл информацию. Я слишком хорошо знаю, как люди реагируют на слово «гипноз». Куколка, с ее впечатлительностью, вполне могла вообразить, что я и ее захочу подвергнуть внушению.

Как мне ее потом убедить, что мои скромные способности к суггестии всплывают лишь в отношении врагов? Прочих людей я мог в лучшем случае усыпить…

— Насчет Пэна я поверю чему угодно, — Дженна покусала губу. — Но моя мама даже толком не знает, где находится ваша Москва. Для нее Россия — нечто вроде другой галактики…

— В документах Пэна обзывают начальником третьего отдела. Он тут главный координатор разных проектов. Твоя мама не имеет отношения к «русскому отделу».

— А я, Питер? — наклонилась Куколка. — К чему я имею отношение?

— Всего четыре отдела, — размышлял я. — Сикорски главный в Крепости, но Крепость — это не весь третий отдел. Я прочел много их бумаг и кое-что сопоставил… Четвертый отдел выделяет деньги на выборы удобной им власти, подкупает чиновников; второй отдел, под видом благотворительных медицинских структур, отслеживает результаты массовой психической обработки и тут же подтасовывает статистику… Про первый отдел — ни слова, скорее всего, это аппаратные средства, техническая поддержка.

— А третий?..

— Это Крепость, и не только. Как я это понимаю, третий ведает биологическими объектами, годными для участия в информационной войне. Все мы как солдаты.

— Питер, я не могу быть солдатом, — криво усмехнулась Дженна. — Я иногда по месяцу не встаю. Какой из меня солдат?

— Ты меня больше всего и беспокоишь. Тебя нет в списках корпуса «С»… — Мне было непросто выдавить из себя следующую фразу. — Ты живешь с нами по одной из двух причин. Либо в закрытой зоне есть нечто, что тебе не следует видеть, либо там вообще нет людей, способных к общению.

— Но там есть люди. Там… Там иногда кричат,..

— Ты тоже слышала?

— Я не хотела тебя пугать. Мама говорит, там буйные больные.

— А я не хотел пугать тебя.

Несколько секунд мы молча глазели в фонтан. Тысячи солнечных зайчиков плясали в струях водопада, каменный дельфин подмигивал мне мокрым блестящим глазом. Сквозь воду я видел шахматные заросли карликового можжевельника, уютные дорожки, двух рыжехвостых белочек, которых с рук кормила полная черная женщина, очевидно, медсестра или нянечка. Возле женщины, в таких же, как мое, креслах, кривили лицами двое парализованных детишек, лет шести. Санитарка им что-то весело говорила, белочки грызли угощение…

Чудесная южная страна, где даже зимой не опадают листья и распускаются цветы, где последнего урода окружают вниманием и заботой…

И Питер, точно злобный гном, разрушающий сказку!

— Ты упомянул моего отца! — чуть слышно произнесла Дженна. — Как мы это можем проделать?

— Очень непросто, — отозвался я. — Крайне непросто. Мы это осуществим, если ты проникнешь в компьютеры административного крыла. Но повезет нам, если сделаешь все в точности, как я скажу.

— А если я что-то перепутаю? — Она перевела на меня свои умопомрачительно роскошные глаза.

— Тогда нам конец.