Трое мужчин выскочили из кустов. Они были одеты, как туземцы — на них были только набедренные повязки. Тела их были покрыты красивым бронзовым загаром. Но они были европейцы. Тот, который первый заговорил, был высокий худощавый мужчина с военной выправкой. Позади него стоял коренастый юноша с красивым лицом, черноволосый и с большими черными глазами. Третий был полный брюнет с округлым добродушным лицом и курчавой шевелюрой. Он носил большие очки. Двое первых держали винтовки, а третий — небольшое копье.

Мужчина с военной выправкой, казалось, сразу понял смысл происходящего зверства.

— Эй, ты, молодчик! — резко крикнул он. — Что ты делаешь с этой женщиной? Дэвин, займись-ка негодяем.

Коренастый юноша бросился к Хэнку. Он ударил бродягу кулаком по лицу так сильно, что у того брызнули искры из глаз. Другим ударом он свалил Хэнка на землю и поставил свою ногу ему на грудь.

— Если ты шелохнешься, подлец, я прикладом размозжу тебе череп, — повелительно воскликнул он.

— Аубрей, — снова приказал военный, — освободи женщину и связанного парня.

Мужчина в очках живо приступил к делу. Одним ударом ножа он перерезал веревки вокруг Фелиции, затем быстро развязал Джека.

Все произошло в одно мгновение. Смит, Билли и Гунебург от удивления только вытаращили глаза, широко разинув рты. Макара все еще стоял с поднятым топором.

— Брось топор, живо! Иначе я пристрелю тебя, как собаку. Я промахов не делаю.

Макара отбросил топор в сторону. В этот момент раздался пронзительный крик — Фелиция потеряла сознание.

Это прервало общее оцепенение. В один миг трое бродяг исчезли в кустах. Коренастый юноша обернулся, чтобы поддержать падавшую Фелицию, и Грязный Хэнк вскочил и убежал. Марк Макара, видя грозившую опасность, рискнул тронуться с места и также скрылся в зарослях.

Только Мун успел поддержать Фелицию и положить ее на траву. Остальные сочувственно склонились над ней. В их взглядах стоял немой вопрос.

— Бедняжка! — произнес юноша. — Кто она?

— Американская леди, — сказал Мун.

— Леди?

— Да. Она туристка и приехала сюда недавно.

Они еще более сочувственно посмотрели на нее.

— Погодите, — заметил мужчина в очках, — я кое-что смыслю в медицине. Я осмотрю несчастную.

Через минуту он добавил:

— Ничего серьезного. Все произошло из-за резкого отлива крови от мозга после того, как веревки были чересчур быстро перерезаны.

Фелиция затуманенным взором оглядела всех. Мужчина с военной выправкой наклонился и взял ее руку.

— Не волнуйтесь, мадам, — сказал он участливо. — Вы попали к друзьям. Вы в полной безопасности.

— Как вы себя чувствуете? Лучше? — спросил мужчина в очках, беря ее за другую руку.

— О… да. Я… мне теперь лучше… Внезапный обморок… Глупо… Простите, что причинила вам беспокойство. Я могу встать. Благодарю вас.

Мун помог ей подняться.

— Разрешите представиться, — заговорил человек с военной выправкой. — Мое имя — Хилькрест, Гай Хилькрест, отставной майор британской армии, а ныне владелец ванильных плантаций на этом острове. А это мои друзья, приехавшие.ко мне в гости: Том Дэвин — художник из Нью-Йорка и Филипп Аубрей — журналист из Сан-Франциско.

Оба поклонились со светской учтивостью. Фелиция сделала над собой усилие, чтобы справиться с головокружением и физической слабостью.

— Очень рада познакомиться с вами, — с трудом произнесла она. — Я лшссис Клайв Арден из Бостона. Я художница и отчасти писательница, а также владелица кокосовых плантаций на Моореа. А это мой друг и управляющий, мистер Мун.

— Очень приятно, сэр — сказал майор.

Все трое дружелюбно пожали Джеку руку.

— Миссис Арден, — сказал Хилькрест, — если вы можете сейчас идти, прошу вам пожаловать ко мне. До моей усадьбы не больше полумили. Вы счастливо отделались от этих бандитов. Мы выслеживали их три дня и накрыли как раз вовремя.

— Что за ужасное переживание! У вас поразительная сила воли, миссис Арден.

— Ничего подобного. Я чуть не лишилась рассудка, да и сейчас мне хочется смеяться и плакать. Я с трудом сдерживаю себя и по прибытии домой, наверное, слягу в постель.

— Старайтесь не думать о прошедшем кошмаре.

Вскоре они подошли к усадьбе Хилькреста, утопавшей в роскошной тропической зелени. Дом причудливой архитектуры был со всех сторон обвит густым диким виноградом. По одной стороне шла большая уютная веранда со множеством мягких кресел и диванов; с другой стороны он нависал над самой лагуной, так что Фелиции показалось, что она находится на борту парохода.

— Очаровательно! — воскликнула она.

Красота пейзажа захватила ее, и она долго неподвижно стояла, глядя на спокойный лучезарный простор, на величавые горы и на чудное лазурное небо. Наконец она глубоко вздохнула.

— Я Готова провести здесь всю свою жизнь.

— Можете, если вам угодно, — заметил Хилькрест. — Я положу все свое добро, а также руку и сердце к вашим ногам.

— Это чересчур поспешно, не так ли? Если бы больше знали меня, то не торопились бы так.

Появилась босая девушка-туземка. На ней было платье из безукоризненно чистого белого коленкора. Ее пышные волосы были заплетены в две косы; красивые зубы были белы, как морская пена; в ее чудных глазах было много огня; нежная кожа была цвета амбры с золотистым отливом. Все ее движения были непринужденны и грациозны.

— Это Мара, — произнес Хилькрест, — чистокровная таитянка, дочь моего дворецкого. Она сочтет за честь быть вашей горничной, пока вы будете здесь. Я думаю, что она предоставит вам все, что понадобится. А нас простите теперь, мы пойдем переодеться.

— Что касается вас, сэр, — обратился он к Джеку, — нам предстоит более трудная задача. Вы такой рослый мужчина, что похожи на гладиатора. Моя одежда не подойдет вам. Но, может быть, у Дэвина что-нибудь найдется — он самый крупный из нас.

— Ладно, — отозвался Дэвин. — Мы это как-нибудь устроим. Знаете ли, миссис Арден, я так рад нашей встрече. Мы потолкуем с вами о живописи.

— Ничего подобного, ты не станешь этого делать, — вмешался Аубрей. — Не думай, что ты можешь монополизировать нашу гостью, если ты мажешь лубочные картинки и рисуешь кокосовые орехи на банановых пальмах.

— Я вижу, что миссис Арден станет яблоком раздора среди нас, — со смехом заметил Хилькрест.

— Вы слишком внимательны ко мне, — произнесла Фелиция, глядя на их приветливые лица.

Она обрадовалась, что после долгих мытарств попала в среду светских людей, которые были по воспитанию, манерам и духу так близки ей.

Мара, улыбаясь, указала ей комнату.

— Не лишаю ли я вас вашей комнаты, майор Хилькрест?

— Ничуть. Эта комната для гостей.

Она уже собиралась с Марой войти в предоставленную ей комнату, как вдруг к ней подошел Мун.

— Я хочу отправится в Папити, — смущенно сказал он.

— Почему?

— Потому что… я себя чувствую неловко в чуждом мне обществе.

— Ерунда. Вы должны остаться. Я хочу этого. Помните, что вы теперь у меня на службе. Вы должны исполнять мои приказания.

Он растерянно взглянул на нее.

— Слушаю, — смиренно ответил он. — Если вы приказываете, я останусь.