Он ни на минуту не ослаблял своей бдительности и принял все меры к тому, чтобы обеспечить ее безопасность. Она спала в той же комнате, что и раньше, но он заделал окно прочной проволочной решеткой и устроил в дверях замок. Дверь, которая выходила на веранду, на ночь всегда запиралась; остальные, выходившие в коридор, только закрывались. Он спал в другой спальне, откуда мог слышать малейший шум, а потому не боялся за ее безопасность. Когда она была занята чем-нибудь в доме, он уходил на далекие плантации.

Однажды он вернулся с обхода плантаций и застал ее над какими-то чертежами.

— Это планы дома на горе, — гордо сказала она ему. — Я составила их. Дом имеет форму восьмиугольника. Внизу помещаются кухня, прачечная и комнаты для прислуги. Широкая лестница ведет наверх в жилые помещения. Веранда окружает дом, комнаты находятся в центре. Тут есть три спальни, библиотека, гостиная, столовая (в случае, если москиты будут назойливы) и помещение для вас.

— О, обо мне не беспокойтесь.

— Не говорите глупостей. Я собираюсь совсем передать вам это имение, когда оно надоест мне.

— Нет, нет…

— Помните, для меня это пустяки. Все относительно, и я могу дарить кокосовые рощи так же щедро, как туземец может подарить кокосовый орех. Разумеется, я надеюсь, что это будет иметь для вас значение.

— Больше всего на свете, — ответил он взволнованно. — Это будет первым счастливым случаем в жизни, и если я не справлюсь, то заслуживаю презрения, как самый безнадежный бездельник и бродяга.

Она верила в него. В этом человеке ничто не давало повода думать, что он потерпит неудачу; в нем не было следа слабости или скрытого порока. Если он потерпел неудачу, то только потому, что несчастья преследовали его. До сих пор она не пыталась узнать его прошлое. Она хотела, чтобы он сам рассказал ей. Глядя на него, этого рослого мужчину с естественным чувством собственного достоинства, он заметила, что он весь полон силы и энергии. Он подстриг бороду, а лицо его еще больше стало бронзовым. Его голос был звучным. В каждом его движении чувствовалась уверенность. Она гордилась им.

Вдруг она хлопнула по столу.

— Мистер Мун, я уверена, что где-то видела вас раньше. Я никак не могу вспомнить.

Он отвернулся в сторону, чтобы она не заметила его смущения. Перед его взором предстали маковое поле, пыльная дорога и крест… Он глубоко вздохнул.

Она задумалась.

— Дайте мне подумать. Кажется, я начинаю вспоминать… Конечно… О!..

Она издала невольный возглас. Вошла Мауера.

— Что такое, Мауера?

— Мадам, разрешите мне пойти ночевать к отцу.

— Почему?

— Прошлой ночью его посетил призрак. Отец боится.

— Хорошо, Мауера.

Фелиция удивилась, что забыла о призраке. Она вспомнила, что ей рассказывали о призраке, о том, что он появляется только в лунные ночи. Теперь как раз наступили лунные ночи. Фелиция беспокойно взглянула на Муна.

— Знаете ли, — произнесла она, — я могу выдержать все что угодно, только не это. Я никак не могу забыть ту ужасную ночь, в хижине. Мне кажется, что я уеду.

— И откажетесь от своих планов?

— Что же делать? Я боюсь, боюсь.

— Вот что: я не верю, что это призрак. Предоставьте мне это дело, и я покончу с призраком.

— Что вы собираетесь делать?

— Проведу ночь в роще и подстерегу его.

— Вы не осмелитесь.

Он презрительно рассмеялся.

— Я думаю, что нужен целый полк призраков, чтобы запугать меня. Разрешите мне попытаться этой ночью.

— Но вы оставите меня одну, без защиты?

— Я велю Джонсу сторожить в столовой. Мауера может спать в моей комнате.

— Мауера напугана больше меня.

— Вы можете довериться Джонсу. Он совершенно не страдает нервами.

— Хорошо, но только не сегодня ночью. Быть может, он больше не покажется. Посмотрим.