С проблемой ругов тесно смыкается вопрос о происхождении Одоакра, подведшего черту под существованием Западной Римской империи и этим символическим актом обеспечившего себе место в мировой истории. По поводу его племенной принадлежности наблюдается существенный разнобой среди более или менее современных описываемым событиям писателей. Иоанн Антиохийский считал, что Одоакр был скиром, Аноним Валезия напрямую этого не утверждал, но говорил, что он пришел с «родом скиров», Иордан называет его то ругом, то торкилингом, Марцеллин Комит величал его вообще королем готов, a Auctarium Havniense и другие источники считают его герулом.

Еще больше запутывает вопрос сообщение более позднего писателя Григория Турского, согласно которому в V в. некий Одоакр возглавлял саксов, напавших на Галлию: «И вот Хильдерик вел войну под Орлеаном, а Одоакр с саксами выступил против Анжера. (…) Одоакр заключил союз с Хильдериком, и они покорили алеманнов, захвативших часть Италии». Время правления Хильдерика известно: он был королем франков в 457–481 гг. Что касается упоминания Орлеана, то специалисты предполагают, что речь в данном фрагменте идет о сражении при Орлеане в 463 г. Является ли Одоакр, упомянутый Григорием Турским, тем самым Одоакром, который впоследствии захватил власть над Италией? Данных для однозначного ответа на этот вопрос нет. В результате большинство английских историков, занимавшихся данным вопросом, признают тождество возглавлявшего саксов Одоакра с Одоакром, низложившим последнего римского императора, а большинство немецких исследователей считает, что Одоакр сразу после битвы при Болии направился в Италию.

Точно такое же расхождение наблюдается и в написании его имени. Большинство источников дают форму Odoacer, Прокопий Кесарийский — 'Оббахоос,, однако у Анонима Валезия он фигурирует как Odoachar, а у Кассиодора — Odovacar. Аноним Валезия, рассказывая о захвате Одоакром власти в Италии, упоминает отца будущего короля: «И вот Одоакр, о котором мы упомянули выше, лишив Августула императорской власти, провозгласил себя королем и оставался у власти тринадцать лет. Его отец носил имя Эдикон…» Ученые уже давно высказали предположение, что упомянутый Анонимом Валезией отец Одоакра был, возможно, тем самым Эдико, который, согласно Приску Панийскому, в 448 г. в качестве посла Аттилы прибыл в Константинополь. Приближенные императора Феодосия подговаривали Эдикона убить Аттилу, но тот, храня верность своему повелителю, обманул коварных византийцев. Он был не единственным послом, отправленным правителем гуннов в Константинополь, вместе с ним для переговоров прибыл еще и римлянин Орест, служивший нотарием у Аттилы. Из записок Приска Панийского мы видим явное различие в положении обоих послов: «Когда мы встали после обеда, Максимин почтил Едекона и Ореста подарками, именно шелковыми одеждами и индийскими камнями. Орест, выждав удаления Едекона, говорил Максимину, что он человек умный и прекрасный, так как не пренебрег им подобно царедворцам: ибо они без него приглашали Едекона на обед и оказывали почет дарами. Так как его речь показалась нам, ничего не знавшим, неясною и мы спросили, каким образом и когда именно он был обижен, а Едекон почтен, он вышел без всякого ответа. На следующий день мы дорогою сообщили Вигиле, что нам сказал Орест. Вигила отвечал, что Орест не должен обижаться, не получая одинаковых с Едеконом почестей, так как он только прислужник и писец Аттилы, а Едекон, как известный храбрец на войне и природный гунн, многим превышает Ореста». Поскольку Эдекон назван был «природным гунном», высказывалось даже мнение, что Одо-акр был гунном по отцу, однако эта версия не получила признания у большинства специалистов. Хотя Приск называл Эдекона скифом и гунном, однако само его имя принадлежит к числу германских, а в державу Аттилы входило множество различных народов, в том числе и из данной языковой семьи.

Персонажа с этим же именем у племени скиров упоминает и Иордан при описании битвы на реке Болии в 469 г.: «Устрашенные их погибелью, короли свавов Гунимунд и Аларик двинулись походом на готов, опираясь на помощь сарматов… Они призвали остатки скиров, чтобы те вместе с их старейшинами Эдикой и Гунульфом жестоко сразились, как бы в отмщение за себя; были с ними [со свавами] и гепиды, и немалая подмога от племени ругов, и другие, собранные отовсюду племена; так, набрав огромное множество [людей], они расположились лагерем у реки Болии в Паннониях». Поскольку в «Житии святого Северина» в качестве брата Одоакра упоминается Оноульф, в имени которого можно видеть слегка искаженное имя Гунульфа, версия о скирском происхождении Одоакра как будто получает дополнительное подтверждение. Если предположить, что Гунульф был сыном Эдики, то тогда он действительно приходился братом Одоакру. Однако, поскольку Иордан не говорит не то что о степени родства Эдики и Гунульфа, но даже о том, что они вообще были родственниками, то это допущение так и остается лишь достаточно вероятным предположением.

Этого Гунульфа упоминает еще и Малх, отмечая, что он был по происхождению скиром и после поражения своего племени в битве на реке Болии в 469 г. перешел на службу в Константинополь, став стратигом Иллирика. Был ли старейшина скиров Эдика тем самым Эдиконом, который прибыл в Константинополь в качестве посла Аттилы или это были два разных человека, носивших одинаковые имена и жившие примерно в одно время? Из-за фрагментарности данных окончательный ответ на этот вопрос мы вряд ли когда-либо получим. В пользу тождества обоих персонажей как будто косвенно свидетельствует тот факт, что Одоакр служил в Италии при Оресте, отце последнего императора Западной Римской империи. Это был тот самый Орест, который до этого вместе с Эдиконом был вторым послом Аттилы. Теоретически он мог принять на службу сына своего старого товарища. Однако ни один источник не упоминает о том, что Одоакр был сыном старого знакомого Ореста, да и из записок Приска Панийского следует, что тот завидовал почестям, достававшимся на долю его напарника, и при таком отношении к Эдикону это вовсе не означает, что он принял сына последнего с распростертыми объятиями. Кроме того, свою карьеру в Риме Одоакр начал не при Оресте, а при его предшественнике Рицимере, и это обстоятельство подрывает версию о том, что Орест в память о былой дружбе с отцом Одоакра устроил его судьбу. Кем бы ни был его отец, благодаря сообщению одного позднеантичного автора нам известно время его рождения. Иоанн Антиохийский отмечает, что когда Одоакр погиб в 493 г., ему было шестьдесят лет, следовательно, будущий правитель Италии родился в 433 г.

Скиры традиционно считаются одним из германских племен. На чем основывается подобное мнение, хорошо видно из утверждения Ф. Брауна: «Всего меньше мы знаем о скирах. Тем не менее германское происхождение этого народа не может быть оспариваемо. Оно доказывается не только всем ходом истории его, но и двумя единственными, дошедшими до нас, несомненно скирскими личными именами: Edica и Hunuulfus». В поле зрения античных авторов они попадают около 200 г. до н.э. и подчас упоминаются ими вместе с бастарнами. В IV в. н.э. они жили в юго-западном Причерноморье, где, по всей видимости, контактировали с ираноязычными кочевниками. Такое впечатление складывается и на основании труда Иордана: в битве на реке Болии они выступают против остготов совместно с сарматами, а в другом месте этот автор отмечает, что вместе с аланами скиры заняли вместе земли в Нижней Мезии и в Малой Скифии.

Однако сарматы были не единственными соседями интересующего этого автора племени. Еще в начале нашей эры скиры жили, если верить античным источникам, по соседству со славянами. Так, уже при описании Висло-Одерского междуречья Плиний Старший, со ссылкой на неизвестных информаторов, отмечал: «Некоторые передают, что она населена вплоть до реки Висулы сарматами, венедами, скирами, хиррами…»

Что касается торкилингов, королем которых именует Одоакра Иордан, то о них мы знаем еще меньше, чем о скирах. Загадочные торкилинги, название которых иногда приводится в форме туркилинги, в большинстве случаев упоминаются в связи с Одоакром. Одно из немногих исключений — это «Римская история» Павла Диакона (XIV, 2), где торкилинги названы среди народов Аттилы незадолго до битвы на Каталаунских полях. Этот автор приравнивает торкилингов в одном месте к скирам, а в другом — к ругам. В силу весьма малого числа упоминаний об этом племени или группе лиц, про которых, по сути, мы знаем только одно название, каждый из исследователей, обращавшихся к этой проблеме, интерпретировал ее в соответствии со своими представлениями о племенной принадлежности Одоакра. Соответственно в них видели бесследно исчезнувшее германское племя, искаженные названия тюрингов или тюрков, фамилию скирского королевского рода либо название саксонской дружины Одоакра.

Таким образом, по поводу племенной принадлежности Одоакра, кем был его отец и кем были торкилинги, с которыми его связывал Иордан, мы можем высказывать лишь более или менее обоснованные предположения. Начало карьеры будущего варварского короля описано в «Житии Северина», и там оно, естественно, представлено как результат благословения этого святого, данного им в 469 или 470 г. В нем повествуется, как группа варваров, идя в Италию, завернула к Северину, желая получить его благословение. «Среди них был и Одоакр, который позже правил в Италии, в то время юноша высокого роста, облаченный в самые жалкие шкуры. Он, дабы не задевать своей головой очень низкий потолок кельи, нагнулся и, стоя в дверях, вопросил человека Божьего о своей судьбе. Ему, прощаясь, Северин сказал так: “Иди в Италию, иди! Ныне ты покрыт самыми жалкими шкурами, но вскоре будешь раздавать великие богатства”». Отметим, что «жалкие шкуры», если это только не вымысел автора «Жития», не очень соответствуют происхождению Одоакра от приближенного Аттилы.

Как могло произойти, что в лучшем случае сын вождя относительно слабого племени смог захватить власть над недавними повелителями мира? Ответ на этот вопрос мы можем найти в труде Прокопия Кесарийского: «Одновременно с Зеноном, царствовавшим в Византии, власть на Западе принадлежала Августу… До него (мудро) правил его отец Орест, человек очень большого ума. Несколько раньше римляне приняли в качестве союзников скиров, аланов и другие готские племена, которым за это время со стороны Алариха и Аттилы пришлось испытать много того, что рассказано мною в предыдущих книгах. И насколько за это время (военное) положение варваров окрепло и пришло в цветущее положение, настолько значение римских военных сил пало, и под благопристойным именем союза они испытывали на себе жестокую тиранию со стороны этих пришлых народов: не говоря уже о том, что последние бесстыдно вымогали у них против их воли многое другое, они в конце концов пожелали, чтобы римляне поделили с ними все земли в Италии. Они потребовали от Ореста, чтобы из этих земель он дал им третью часть, и, видя, что он не проявляет ни малейшей склонности уступить им в этом, они тотчас убили его. В их среде был некий Одоакр, один из императорских телохранителей; он согласился выполнить для них то, на что они заявили претензию, если они поставят его во главе правления. Захватив таким образом реальную власть (тираннию), он не причинил никакого зла императору, но позволил ему в дальнейшем жить на положении частного человека. Передав варварам третью часть земель, он тем самым крепко привязал их к себе и укрепил захваченную власть на десять лет».

Когда, ища сиюминутные выгоды, правители того или иного государства вместо заботы о развитии своего собственного народа привлекают чужеземцев для решения военных или экономических задач, зачастую это заканчивается самым трагичным образом. Примеры подобного рода неоднократно встречались в истории, начиная с Римской империи в древности и до Югославии уже в наше время. Что касается федератов, как звали эти наемные части римской армии, то, по точному замечанию более позднего историка, они и защищали Италию, и наводили на нее ужас. Весьма интересно и упоминание Прокопия Кесарийского о том, что Одоакр был одним из телохранителей императора. Это сообщение подтверждает сообщение Иоанна Антиохийского о том, что Одоакр уже в 471–472 гг. был в свите Рицимера, полководца Западной Римской империи. Следует отметить, что сам Рицимер был варварского происхождения. С 457 г. и до самой своей смерти он фактически правил Западной Римской империей, сажая и свергая по своему усмотрению марионеточных императоров. Одоакр был свидетелем того, как Рицимер в 472 г. сверг и убил императора Анфемия, как после смерти Рицимера начальник федератов Орест в 475 г. сверг очередного римского императора Юлия Непота и через два месяца провозгласил новым императором своего сына Ромула Августула.

Бывший приближенный Аттилы легко находил общий язык с варварами, однако, достигнув желаемой власти и оказавшись на ее вершине, он быстро понял, что ему предстоит быть послушным исполнителем воли этих наемников, требования которых все возрастали и возрастали, или сделаться их жертвой. Все это стало для Одоакра, сделавшего за это время карьеру от рядового телохранителя до популярного среди федератов военачальника, хорошей школой, научившей его распоряжаться властью в Риме. Таким образом варвары, королем которых впоследствии стал Одоакр, не захватывали Вечный город с оружием в руках, а были наняты самими римскими императорами. Все это наемное войско было разноплеменным: Прокопий Кесарийский отмечал, что в нем были скиры, аланы и «другие готские племена». Менее точный в описании произошедших событий Иордан дает несколько иной перечень подчинявшихся Одоакру племен: «Спустя некоторое время после того как Августул отцом своим Орестом был поставлен императором в Равенне, Одоакр, король торкилингов, ведя за собой скиров, герулов и вспомогательные отряды из различных племен, занял Италию и, убив Ореста, сверг сына его Августула с престола и приговорил его к каре изгнания в Лукулланском укреплении в Кампании. (…) Между тем Одоакр, король племен, подчинив всю Италию, чтобы внушить римлянам страх к себе, с самого же начала своего правления убил в Равенне комита Бракилу; укрепив свою власть, он держал ее почти тринадцать лет, вплоть до появления Теодориха, о чем мы будем говорить в последующем».

Хоть в данном случае Иордан именует Одоакра королем торкилингов, однако в другом месте своего сочинения, при изложении речи Теодориха, в которой тот предложил византийскому императору план завоевания Италии, этот вождь готов сетует, что полуостров подчиняется «тирании короля торкилингов и рогов (ругов. — М.С)». С другой стороны, Аноним Валезия упоминает только скиров: «Пришедший же с родом скиров Одоакр убил патриция Ореста в Плаценции…» Именно это разношерстное сборище, главную роль в котором скорее всего играли скиры, и провозгласило Одоакра королем. В этом отношении более или менее современные описываемым событиям источники совершенно справедливо именуют Одоакра, равно как и его будущего противника Теодориха, rex gentium — «королем племен». Таким образом, будущий король явился в Италию не как победоносный завоеватель, а как обычный наемник, воспользовавшийся удачно сложившимися для него обстоятельствами.

Э. Гиббон в свое время справедливо заметил: «Одоакр был первый варвар, царствовавший в Италии над тем народом, перед которым когда-то преклонялся весь человеческий род. Унижение, до которого дошли римляне, до сих пор возбуждает в нас почтительное сострадание, и мы были бы готовы сочувствовать скорби и негодованию их выродившихся потомков, если бы в душе этих последних действительно возникали такие чувства. Но пережитые Италией общественные бедствия заглушали гордое сознание свободы и величия. В века римской доблести провинции подчинялись оружию республики, а граждане — ее законам до той поры, когда эти законы были ниспровергнуты внутренними раздорами, а город и провинции сделались раболепною собственностью тирана. (…) В тот же самый период времени варвары… были допущены внутрь римских провинций сначала как слуги, потом как союзники и, наконец, как повелители римлян, которых они то оскорбляли, то охраняли».

Свой переворот Одоакр осуществил 5 сентября 476 г. и этот день традиционно считается концом Западной Римской империи. Орест был убит, а его сын малолетний Ромул Августул, последний западный император, был низложен. Все источники отмечают, что Одоакр проявил редкое для той эпохи милосердие и не только сохранил жизнь ребенку, но и, дав ему достойное содержание в шесть тысяч солидов, отправил свободно жить со своими родственниками в Кампанию.

Захватив в свои руки власть над Италией, Одоакр не стал провозглашать себя западным императором, что, с точки зрения римлян, было невозможно в силу его варварского происхождения, не стал сажать на трон марионеточного императора, как это делал Рицимер, а, удовольствовавшись титулом короля, отослал инсигнии императорской власти в Константинополь, признавая над собой номинальное главенство восточного римского императора, которым в тот момент был Зенон (474–491 гг.). Так было положено начало новой политической традиции, когда возникавшие на территории бывшей Западной Римской империи варварские королевства признавались византийскими императорами. Следует отметить, что с формальной стороны все обстояло несколько сложнее: Ромул Августул официально не признавался Константинополем, который считал законным императором Западной Римской империи Юлия Непота. Последний реально правил менее года, с июня 475 по август 476 г., и был свергнут в результате переворота, устроенного еще Орестом. Несмотря на отсутствие реальной власти, Непот признавался Византией законным правителем западной половины империи вплоть до своей смерти в 480 г. Одоакр, получивший от восточного императора Зенона звание патриция, низложенного еще его предшественником Непота в качестве императора не признавал. Таким образом, с формальной точки зрения время правления Одоакра делится на два периода: до 480 г., когда еще был жив признанный Константинополем западным императором Юлий Непот, и после 480 г., когда на Западе не было уже никакого императора. Благодаря шестнадцатилетнему правлению Одоакра Италия долгое время была избавлена от варварских вторжений, внутреннее гражданское устройство постепенно восстанавливалось. Неприятную обязанность по сбору налогов Одоакр возложил на римских чиновников. Предполагаемой женой Одоакра была Сунигильда, а их сына звали Телой.

Наиболее значительными событиями его правления были низложение последнего римского императора и разгром королевства ругов. Павел Диакон так описывает это событие: «В это время вспыхнула война между Одоакром, который уже несколько лет господствовал в Италии, и Фелетеем, который звался также Февой, королем ругов. Этот Фелетей находился в эти дни на северном берегу Дуная, который его отделил от Норика. В этом Норике был тогда монастырь Святого Северина… И вот Одоакр созвав племена, над которыми давно господствовал, а именно турилингов, герулов и часть ругиев, всеми которые уже давно находились под его властью, а также народы Италии, пошел на Ругиланд». Аноним Валезия отмечает как исключительную ожесточенность данной войны, так и приверженность Одоакра арианской ереси: «Итак, король Одоакр вел войну против ругов, которых дважды победил и полностью уничтожил. Он был [исполнен] доброй воли и питал благоволение к арианской секте…»

Однако Одоакр не успел насладиться этой победой. Потерпев неудачу в попытке использовать ругов против правителя Италии, византийский император сделал ставку на готов. Хоть Иордан и пишет, что инициатива похода в Италию исходила от Теодориха, однако в действительности это предприятие было осуществлено готами благодаря подстрекательству Константинополя. Если в 476 г.

император Зенон даровал титул патриция Одоакру, то в 488 г. этот же правитель пожаловал тот же самый титул Теодориху. Аноним Валезия так описывает эти договоренности: «Зенон воздал благодарность Теодериху, сделав его патрицием и консулом, богато одарил его и отправил в Италию. Теодерих договорился с ним, что, если Одоакр будет побежден, то, как только это произойдет, в награду за труды свои он [Теодерих] станет царствовать вместо Одоакра. И вот, когда патриций Теодерих пришел вместе с племенем готов из города Нова, он был послан императором Зеноном из областей Востока на завоевание для себя Италии». Как отмечает Прокопий Кесарийский, оставшаяся после всех превратностей судьбы часть ругов присоединилась к войску Теодориха:«…руги, которые, соединившись с войском готов, вместе с ними ушли в Италию…»

Иордан следующим образом описывает превратности этой войны. Теодорих «повел все племя готов, выразившее ему свое единомыслие, на Гесперию (Италию. — М.С.); прямым путем через Сирмий поднялся он в соседящие с Паннонией области, откуда вошел в пределы Венетий и остановился лагерем у так называемого Моста Сонция. Пока он там стоял, чтобы дать отдых телам как людей, так и вьючных животных, Одоакр направил против него хорошо вооруженное войско. Встретившись с ним близ Веронских полей, Теодорих разбил его в кровопролитном сражении. Затем он разобрал лагери, с еще большей отвагой вступил в пределы Италии, перешел реку Пад и стал под столицей Равенной, на третьей примерно миле от города, в местности под названием Пинета. Завидя это, Одоакр укрепился внутри города, откуда часто прокрадывался ночью со своими и беспокоил готское войско. Это случалось не раз и не два, но многократно и тянулось почти целое трехлетие. Однако труд его был напрасен, потому что вся Италия уже называла Теодориха своим повелителем и его мановению повиновалось все то государство. И только один Одоакр с немногими приверженцами и бывшими здесь римлянами, сидя внутри Равенны, ежедневно претерпевал и голод, и войну. И когда это не привело ни к чему, он выслал посольство и попросил милости. Сначала Теодорих снизошел к нему, но в дальнейшем лишил его жизни». Сражение на Веронских полях произошло в конце сентября 489 г. Аноним Валезия отмечает, что этой битве, в которой многие пали и с той и с другой стороны, предшествовало еще сражение на реке Сонций, которое также окончилось неудачно для Одоакра. После этих двух побед Теодорих отправился к Медиолану (Милану), где ему сдалось множество воинов Одоакра, в том числе и их предводитель Туфа. Теодорих послал его вместе со своими лучшими людьми против Одоакра, который укрепился в Равенне. Однако Туфа вновь перешел на сторону Одоакра и передал ему военачальников Теодориха, которых заковали в железо. Эта вторая измена вновь склонила чашу весов на сторону прежнего повелителя Италии. Теодорих, укрепившийся в лагере близ Павии, был вынужден запросить помощи у родственных ему вестготов. Решающее сражение произошло 11 августа 490 г. восточнее Милана на реке Аддуе. Битва была кровопролитная, однако объединенному готскому войску удалось одержать верх, после чего Одоакр бежал в Равенну, где выдерживал осаду неприятеля еще целых три года.

Хорошо укрепленный город взять готы не могли. Относительно беспристрастный Прокопий Кесарийский так описал произошедшие события: «Когда уже пошел третий год, как готы с Теодорихом стали осаждать Равенну, и готы уже утомились от этого бесплодного сидения, а бывшие с Одоакром страдали от недостатка необходимого продовольствия, они при посредничестве равеннского епископа заключили между собой договор, в силу которого Теодорих и Одоакр должны будут жить в Равенне, пользуясь совершенно одинаковыми правами. И некоторое время они соблюдали эти условия, но потом Теодорих, как говорят, открыв, что Одоакр строит против него козни, коварно пригласив его на пир, убил его…» Понятно, что Теодорих, чтобы оправдать нарушение заключенного договора, постарался распространить версию, что сам Одоакр вынашивал против него заговор, однако эта трактовка произошедших событий вызывала большое сомнение как у современников тех событий, так и у последующих исследователей. Марцеллин Комит подвел такой лаконичный итог всему произошедшему: «Этот Теодорих, король готов, занял Италию, как и намеревался. Одоакр, также король готов в это время, был скован страхом по отношению к Теодориху, и заперся в Равенне. Позднее он был запутан ложью Теодориха и был им предан смерти». Теодорих, как сообщают многие источники, собственноручно убил прежнего короля Италии в марте 493 г. Одновременно и, по всей видимости, по заранее разработанному плану готами было перебито и все войско Одоакра: «В тот же день, по приказу Теодериха, все из его войска были перебиты, был уничтожен всякий, где бы его ни схватили». Таким образом, если не все, то по крайней мере большинство подчинявшихся Одоакру ругов погибло вместе со своим бывшим королем.

Как видим, ни один из позднеантичных или раннесредневековых источников не упоминает не то что о русском, но даже о славянском происхождении Одоакра. Однако, словно вокруг этого вождя эпохи Великого переселения народов было мало загадок, в конце концов появилась версия и о русском происхождении первого варварского повелителя Италии. Одним из первых ее изложил польский историк Ян Длугош: «От этого Руса, первого (праотца) и насельника Руси, ведет корень и род русин Одоакр. В год от Рождества Христова пятьсот девятый, при папе Льве Первом и императоре Льве Первом, он явился в Италию с русским войском, взял Тициний, разрушил его огнем и мечом, взял в плен и обезглавил Ореста, а Августула, который осмелился захватить императорскую власть, изгнал. Войдя со своими (воинами) победителем в Рим, он овладел королевством всей Италии, и никто не смел ему противиться. После его четырнадцатилетнего в высшей степени мирного и спокойного правления Теодорих, король готов, с большим трудом пробился в Италию через Болгарию и Паннонию. Когда он и его войско восстанавливали силы на обильных пастбищах недалеко от Аквилеи, Одоакр напал там на него с войском всей Италии, (но) был разбит Теодорихом и готами. Так как его, спасшегося бегством с немногими, народ не пустил в Рим, он укрылся в Равенне. Измученный трехлетней осадой Равенны и вынужденный сдаться, он попал в плен к Теодориху и был убит, а отнятое у русских королевство Италии Теодорих передал себе и готам». На основании каких источников или исходя из каких соображений Длугош внезапно объявил Одоакра русином, остается непонятным по сей день. Однако едва ли это было обусловлено стремлением Яна Длугоша прославить свой народ, приписав ему низвержение последнего императора Рима. Очевидно, что в этом случае историк объявил бы Одоакра не русом, а поляком.

Столетия спустя это же утверждение повторяется и на Украине во время освободительной войны против Польши. В «Бело-Церковском универсале» Богдана Хмельницкого от 28 мая 1648 г. говорилось, что руссы вышли «из Русии, от помория Балтийскаго альбо Немецкаго…», и упоминался некий князь, под предводительством которого древние руссы взяли Рим и четырнадцать лет им обладали. Канцелярист Войска Запорожского С.В. Величко в 1720 г. в своем «Сказании о войне козацкой з поляками» передает это утверждение «Универсала» в несколько иной редакции: «…руссов з Ругии от помория Балтицкого албо Немецкого…» и указывает имя древнего предводителя руссов — «Одонацер», т.е. Одоакр. К образу этого же прославленного покорителя Рима обратился на похоронах Богдана Хмельницкого в августе 1657 г. еще один его сподвижник, Самойло Зорка: «К тебе обращаю я тщетное слово; возлюбленный наш вождь! древний русский Одонацарь…» Если эти утверждения о русском происхождении Одоакра, звучавшие на Украине в XVII в., еще можно объяснить влиянием идущей от Яна Длугоша более ранней польской историографической традиции, с которой восставшие казаки могли быть знакомы, то ряд других аналогичных предположений едва ли могут быть к ней возведены.

Так, согласно мекленбургским генеалогиям, Одоакр был правнуком погибшего в 405 г. легендарного короля вандалов Радегаста, о котором уже говорилось выше. Более того, родным братом Одоакра эти генеалогии считают Вислава II, прямыми потомками которого были короли вендов и ободритов. Понятно, что ни подтвердить, ни опровергнуть эти утверждения мекленбургских генеалогий современное состояние источников не позволяет. С одной стороны, ни один более или менее близкий к эпохе Великого переселения народов источник вандалом Одоакра не считал. С другой стороны, мы видели, что они излагали самые разные версии относительно его племенной принадлежности, и единственное, в чем мы можем быть уверены, так это в том, что под его началом служили выходцы из самых разных варварских племен. Кроме того, мы имеем весьма отрывочные данные по поводу династических браков предводителей варварских племен в тот период и поэтому однозначно исключать саму возможность какого-то родства Одоакра и Радегаста мы не можем. Отцом героя нашей главы мекленбургская генеалогия называет Фредебальда, однако предположение о том, что его отцом был Эдикон, базируется только на одном свидетельстве Анонима Валезия. Соответственно предположение, что он был скиром, является хоть и наиболее вероятной, но все-таки гипотезой. Против достоверности данного фрагмента рассматриваемой генеалогии свидетельствуют как будто и хронологические соображения: погибший в 405 г. Радегаст едва ли мог быть прадедом родившегося в 433 г. Одоакра. Однако и здесь мы не знаем, в каком возрасте принял смерть предводитель вандалов. Смерть его сына Крока мекленбургская генеалогия относит к 409 или 411 г. Если это так, то к моменту своего похода на Рим Радегаст не только имел взрослого сына, но вполне мог иметь и внука. Как видим, вопросов в данном случае вновь больше, чем ответов, и однозначного решения по поводу подлинности данного фрагмента генеалогии нет. Однако фактом является то, что, по мнению ее составителей, знаменитый вождь варваров, подведший черту под существованием Западной Римской империи, состоял в отдаленном родстве с первыми русскими князьями. Насколько мы можем судить, к подобному выводу составители мекленбургской генеалогии пришли независимо от сочинения Длугоша.

Интересно, что возможные представления о какой-то связи Одоакра с последующими правителями Руси в слегка завуалированном виде присутствуют и в скандинавской средневековой традиции, зафиксированной ранее создания труда польского историка. «Сага о Скьёльдунгах» повествует о том, что единственная дочь скандинавского конунга Ивара Широкие Объятия Ауд Богатая была замужем за датским королем Хрериком Метательное Кольцо. У супругов рождается сын Харальд Хильдетант (в различных отечественных источниках это прозвище переводится как Клык Битвы, Зуб Битвы, Боезуб). Однако Ивар убивает Хрерика, после чего Ауд с малолетним сыном бежит от отца сначала на Готланд, а затем в Гардарики. Там она выходит замуж за короля Гардарики-Руси Радбарда и рождает ему сына Рандвера. Самого Радбарда саги называют сыном конунга Руси Скира, который в свою очередь является сыном конунга свеев Ингвара, принадлежавшего к династии Инглингов, возводящих свой род к Одину. Ивар, желая наказать дочь, во главе датско-шведского войска идет войной на Русь и гибнет в пути где-то на востоке. После этого Радбард дает войско своему пасынку Харальду Боезубу и помогает ему получить датский престол. Через какое-то время родной сын Радбарда Рандвер становится конунгом Гардарики. У Рандвера рождается сын Сигурд Кольцо, которого его дядя Харальд делает правителем Швеции. Сыном Сигурда и соответственно внуком Рандвера был знаменитый воитель Рагнар Лодброк (Кожаные Штаны). Состарившийся Харальд Боезуб ссорится со своим племянником Сигурдом, и этот конфликт кончается знаменитой Бравальской битвой, которая произошла около 770 г.

Анализируя эти поздние родословные, следует иметь в виду, что хоть «Сага о Скьёльдунгах» и была, по мнению исследователей, составлена не позднее 1220 г., однако интересующая нас генеалогия правителей Руси дошла до нас лишь в латинском пересказе Арнгрима Йонссона (1568–1648 гг.). Соответственно вопрос о том, добавлялись ли какие-нибудь подробности в первоначальный текст саги, с неизбежностью остается открытым. Естественно, что те норманисты, которые строят свои построения на основании данной саги, предпочитают не акцентировать внимание на этом обстоятельстве. Отметим, что «Обзор саг о датских конунгах», составленный в 1261–1287 гг., упоминает о «гардском» происхождении Сигурда Кольцо и Рагнара Кожаные Штаны, однако ничего не говорит о принадлежности Радбарда к династии Инглингов: «Радбард, конунг в Хольмгарде, взял в жены Унну, дочь Ивара Широкие Объятия.

Их сыном был Рандвер, брат Харальда Боевой Зуб. Их сыном был Сигурд Кольцо; его сыном Рагнар Кожаные Штаны…» Поскольку дата Бравальской битвы более или менее точно определена, то время жизни Ингвара, Скира и Радбарда должно относиться к концу VII — началу VIII в. Однако в Ладоге самые ранние вещи, интерпретируемые как скандинавские, датируются примерно 750 г. Равным образом ничто не указывает на присутствие выходцев из Восточной Европы в Швеции, чего можно было бы ожидать в связи с появлением на ее троне сына гардского конунга Сигурда.

О степени исторической достоверности некоторых саг говорит то обстоятельство, что по одному из вариантов династия Инглингов, к которой якобы принадлежали правители Гардарики, происходит от брака Хальвдана Старого с Альвиг, дочерью правителя Новгорода-Хольмгарда Эймунда. Как известно, Новгород был основан гораздо позже, чем возникла эта династия скандинавских конунгов. «Сага об Инглингах» так прославляет отца Ауд: «Ивар Широкие Объятия подчинил себе всю Шведскую Державу. Он завладел также всей Датской Державой и большей частью страны Саксов, всей Восточной Державой и пятой частью Англии». С учетом того, что внук Ивара Харальд Боезуб ко времени Бравальской битвы 770 г. был глубоким стариком, время жизни самого Ивара следует датировать концом VII — началом VIII в.

Однако первое нападение скандинавов на Англию, ознаменовавшее начало эпохи викингов, произошло в 793 г. Как почти за сто лет до самого первого набега на этот остров Ивар сумел завладеть пятой частью Англии, навсегда останется тайной сказителей саг. Очевидно, что точно такой же выдумкой является его власть над саксами и над Восточной Державой. Показательно, что в «Саге о Скьёльдунгах» Ивар только собирается напасть на правителя Гардарики, о подвластности которого ему данная сага ничего не сообщает, а в «Саге об Инглингах» он уже описывается правителем востока Балтики. Следует подчеркнуть, что сами саги зачастую давали различные противоречивые версии происхождения одного и того же героя. Так, другие саги не знают Скира как потомка Одина. Специально исследовавшая генеалогию Рагнара Кожаные Штаны Н.И. Милютенко отмечает: «Однако стройная и внутренне непротиворечивая версия Саги о Скьельдунгах рассыпается при сравнении с другими источниками, Во-первых, разные саги называют разные имена дочери Ивара и совсем других мужей. Деда Сигурда Кольцо называют то датчанином, то норвежцем. Само отождествление конунгов Сигурда и Кольцо (Hring) — проблематично. В анналах VIII в. действительно упоминаются Annulo (Кольцо) и его дядя Харальд Старший (Herioldus). Но они не являются противниками. Наоборот, Кольцо (Annulo) после смерти Готрика Старшего в 814 г. борется за власть в Дании со своим кузеном Сигурдом. Недаром хорошо знавший латинский материал Саксон Грамматик не принимал отождествления Ринга и Сигурда». Исследовательница допускает, что включение Радбарда из Гардарики наравне с Иваром Широкие Объятия в легендарную генеалогию Рагнара Кожаные Штаны связано с борьбой датских и шведских конунгов за участие в торговле по Балтийско-Волжскому пути. Таким образом, возведение происхождения рода правителей Руси к Одину, равно как и «гардская» версия генеалогии Сигурда Кольцо являются достаточно поздними вставками.

Следует отметить, что часть имен правителей из «Саги о Скьельдунгах» встречается нам и в других памятниках скандинавской средневековой литературы. Так, в «Песне о Хюндле», входящей в состав «Старшей Эдды», говорится:

Харальд Клык Битвы, Хрёрека сын, Колец Расточителя, сыном был Ауд, Ауд Премудрая — Ивара дочь, а Радбарда сын Рандвером звался, мужи эти — жертва, богам принесенная; все это — твой род, неразумный Оттар!

Сам Оттар данной «Песни» был, по всей видимости, западнонорвежским вождем, а само это произведение перечисляет его родословную. Однако следует иметь в виду, что большинство исследователей считает, что песнь возникла не ранее XII в., а часть упомянутых в ней имен либо вымышлены, либо заимствованы из героических сказаний. С другой стороны, рассказывая о скандинавском конунге Оле, участвовавшем в Бравальской битве, произошедшей около 770 г., уже знакомый нам Саксон Грамматик отмечает, что телохранителями ему служило семь королей, к числу которых он относит и Регнальда рутенского, внука Радбарда (Regnald Ruthenus, Rathbarthi nepos, английский перевод — Regnald the Russian). Имя последнего представляет собой, по всей видимости, искаженное написание славянского имени Ратибора, который, согласно «Саге о Скьёльдунгах», был правителем Гардарики.

Сопоставление этих саг с текстом Саксона Грамматика позволяет сделать несколько важных выводов. Во-первых, поскольку Бравальская битва происходила между данами и шведами, то, специально отмечая, что Регнальд был рутеном, Саксон Грамматик в очередной раз недвусмысленно подчеркивает отличие этого народа от скандинавов. Во-вторых, поскольку саги называют деда Регнальда Радбарда конунгом Гардарики, т.е. знакомой скандинавам средневековой Руси, то, называя его внука рутеном, автор «Деяний данов», по сути, прямо указывает, что описанные им прибалтийские русы тождественны с современными ему русскими из Киевской Руси. В-третьих, потомок Одина Скир другим сагам неизвестен, однако само имя этого первого конунга Гардарики в данной скальдической традиции перекликается с названием племени скиров, к которому, согласно ряду рассмотренных выше источников, принадлежал Одоакр. Если исходить из гипотезы о скирском происхождении главного героя данной главы, то науке известно лишь три имени представителей данного племени. Поскольку ни Эдика, ни Гунульф никаким, даже самым косвенным, образом не были связаны с русами, следовательно, с Русью мог быть связан только Одоакр. Если это так, представление об этом бытовало в Европе еще до Длугоша, отразившись в виде связи эпонима скиров с Гардарикой в скандинавской саге. Следует отметить, что «Сага о Скьёльдунгах» в этом отношении оказывается не связана с мекленбургской традицией, исходившей не из скирского, а из вандальского происхождения Одоакра. Если Скир действительно был эпонимом скиров, то тогда создателю данной саги были известны какие-то иные предания, устанавливавшие связь между первым варварским королем Италии и «страной городов».

В заключение следует остановиться и на так называемой зальцбургской плите. В Зальцбурге, в катакомбах при церкви Св. Петра, была найдена мраморная плита, обозначающая останки св. Максима и пятидесяти его учеников, погибших мученической смертью. Надпись на плите гласила: «Лета Господня 477 князь рутенов Одоакр (Odoacer Rex Rhutenorum), Геппиды, Готы, Унгары (Венгры) и Герулы, свирепствуя против Церкви Божией, блаженного Максима с его 50 товарищами, спасавшихся в этой пещере, из-за исповедания веры, сбросили со скалы, а провинцию Нориков опустошили мечом и огнем». Уже с самого начала невольно складывается впечатление, что надпись прославляет не столько христианских мучеников, сколько Одоакра, который характеризуется ею как вождь многочисленных народов. Поскольку в ней упоминаются унгары, т.е. венгры-угры, появившиеся в Европе только в IX в., через четыреста лет после описанных в ней событий, очевидно, что перед нами поздняя подделка.

Большие сомнения вызывает и указанная на плите дата: в 477 г. прошел только один год с переворота Одоакра и ни один источник не сообщает о его походе на Норик. Поскольку С. Лесной отметил, что плита эта описывалась в брошюре зальцбургского патера Ансельма Эбнера, изданной в конце XIX — начале XX в., а сама она является копией более ранней плиты, из этого следует, что подделка была осуществлена не в наше время. Вряд ли ее совершил кто-то из отечественных приверженцев русского происхождения Одоакра. С другой стороны, А.Г. Кузьмин отмечал, что к легендарному варварскому вождю возводили свое происхождение штирийские и каринтийские маркграфы, а также и австрийский герцог. Если это так, то у кого-то из них вполне могли быть как причина, так и возможность совершить подобный подлог. Но если это так, то перед нами еще одно достаточно позднее утверждение о русском происхождении Одоакра. Поскольку нет никаких данных, указывающих на влияние на него со стороны труда Яна Длугоша или мекленбургских генеалогий, то, по всей видимости, оно возникло независимо от других источников, содержащих подобное утверждение.

Происхождение человека, положившего конец существованию Западной Римской империи, оказалось настолько загадочным, что породило различные мнения по этому поводу не только у современников данного события, но и у авторов, живших много веков спустя после эпохи Великого переселения народов. Утверждение польского историка о русском происхождении Одоакра, сделанное почти через тысячу лет после жизни этого варварского короля, можно было бы расценить как весьма позднее и поэтому недостоверное, однако мы видели еще два или, если изложенная выше версия о Скире как эпониме скиров соответствует действительности, три аналогичных утверждения, появившихся в различных местах Центральной Европы и Скандинавии независимо от сочинения Яна Длугоша. Пришли ли в трех или четырех регионах Европы различные авторы к мысли о русском происхождении Одоакра самостоятельно, путем независимых рассуждений, или же они опирались на какую-то более раннюю традицию, оставшуюся нам неизвестной?

В предыдущей главе было показано начавшееся достаточно рано в средневековых источниках отождествление ругов и русов. Исходя из ругской версии происхождения Одоакра, можно было бы понять, почему более поздние средневековые авторы и авторы Нового времени независимо друг от друга стали считать его русом. Однако, поскольку мекленбургская и скандинавская версии исходят из предположения о его вандальском или скирском происхождении, данное объяснение не подходит. Другим возможным объяснением могло бы быть то, что в империю Аттилы входило множество варварских народов, в том числе и славяне. Так, в своих путевых заметках Приск Панийский зафиксировал несколько славянских слов, а один из послов повелителя гуннов, направленный им впоследствии к константинопольскому двору, носил имя Эслав, которое, вполне вероятно, указывало на его племенную принадлежность. Однако, если более поздние авторы посчитали Одоакра славянином, то совершенно непонятно, почему большинство из них называло его русом. Если идти по этому пути рассуждений, то логично предположить, что Ян Длугош должен был бы объявить его поляком, а отнюдь не русином. Эта же определенность встречается нам и у создателя Зальцбургской плиты. Как видим, имеющийся материал вновь ставит больше вопросов, чем дает основания для однозначных ответов. Понятно, что и вопрос об истоках и причинах появления русской версии происхождения Одоакра нуждается в дальнейшем изучении.