Иоанн отправился с войском к Казани, в Москве остались Сильвестр и владыка Макарий. На них, как на верных своих страж, оставил государь первопрестольный город.

Сознавая всю важность возложенного на них поручения, они оба блюли царский завет и еще больше занимались государственными делами, чем в присутствии самого Иоанна.

Только теперь воспользовался духовник царев, чтобы написать книгу, о которой так долго просил его Иоанн, именно «Домострой», в котором были выяснены и подтверждены все устои домашнего обихода того времени.

Всего было написано 64 главы, но по некоторым данным, как теперь объясняют, не все их можно приписать творчеству самого Сильвестра, многие из них навеяны указаниями митрополита Макария, а на некоторых заметно влияние Адашева.

— А ты, Анфим, — говорил царский духовник своему сыну, — перепиши по уставам да титлы показистее киноварью выведи.

— Вот, батюшка, посмотри сам, сколь успешно идет моя перепись, — указал Анфим на несколько уже переписанных им страниц «Домостроя».

Священник полюбовался искусным писанием сына.

— Да ты не особь торопись, сынок, пиши поладнее, а когда царь-батюшка из похода вернется, я ему и поднесу.

Анфиму приходилось переписывать одно и то же несколько раз, Сильвестр постоянно находил нужным что-нибудь прибавить, объяснить, исправить и даже некоторые главы переделывал неоднократно.

Занятия в доме царского духовника не прекращались.

Здесь, так же как и в Новгороде, немало обучил он народу и сам поставил своих учеников на разные занятия и дела. Большое значение в особенности имели молодые торговцы, с помощью Сильвестра устроившиеся в торговых рядах.

Сначала старые купцы смотрели на них недоверчиво: они видели в них нежелаемых соседей-грамотеев, но мало-помалу, замечая пользу от их грамотности, изменили свой взгляд и охотно сдружились с молодыми торговыми гостями.

Среди старых повытчиков «приказа» с появлением Сильвестровых учеников происходило то же самое.

Недоверчиво относились к ним дьяки и подьячие, и только благодаря тому, что боялись влияния царского любимца на царя, не делали молодым людям неприятности, но польза от них была очевидна, приходилось мириться с их присутствием и скрывать свое неудовольствие.

Среди причетников, пономарей кремлевских соборов тоже находились воспитанники Сильвестра, они благотворно влияли на закоснелое в своих понятиях духовенство того времени, хотя не пономарям и причетникам было под силу бороться с важными священниками кремлевских соборов.

Скромная деятельность матушки Пелагеи была хорошо известна по Москве: многие боярыни отпускали к ней учиться рукоделию не только своих сенных девушек, но к жене царского духовника являлись даже и их дочери-боярышни. Учиться рукоделию у жены царского духовника они не находили для себя зазорным.

Школа Сильвестра процветала так же, как когда-то в родном Новгороде.