Недолго пришлось Василько остаться в Новгороде. Через день после свадьбы Фоки из Владимира прискакал от князя Андрея гонец с приказанием Юрию отпустить часть дружины во Владимир. Князь суздальский надумал идти походом на юг.

После смерти брата его Глеба киевляне призвали княжить к себе дядю Андрея, Владимира Мстиславича. Не по нраву пришелся суздальскому князю этот выбор.

— Не место тебе, дядя, сидеть на киевском столе: не по воле ты моей его занял!

Андрей соображал, что давно добивавшийся киевского княжения Владимир не будет послушным исполнителем его воли. Суздальский князь искал властелина для Киева более мягкого и уступчивого. Выбор его пал на Романа Ростиславича, князя кроткого и покорного нравом.

— Вы назвали меня своим отцом! — послал Андрей сказать Ростиславичам. — Хочу вам добра и даю Роману, брату вашему, Киев…

Обрадовались Ростиславичи такой чести. Роман тотчас же отправился к месту княжения.

Туда же вызвал он из Новгорода своего брата, Рюрика.

Киев в это время начал понемногу восстанавливаться и оправляться от погрома.

К малодеятельному Роману присоединился его брат, Мстислав. Зная, как плохо укреплен Киев, из своих прежних набегов на него, он посоветовал брату заняться его укреплением. Сами киевляне хотели восстановить свое прежнее могущество и охотно помогали князьям. Высокий тын кругом города был снова восстановлен, перед ним сделали еще крепкий палисад. Таким образом, взять Киев на щит не было уже так легко, как это было раньше.

Слухи об укреплении Киева достигли Владимира.

— Неладное что-то Ростиславичи затевают! — заметил Андрей своякам.

Усмехнулся Семен:

— Ты один, княже, только этого не знал. Давно они против тебя совет держат!

Нахмурился князь:

— Ой, не ведал я этого… А кто ж у них советники? Может, слыхал, Семен?

— Как не знать! Знаю… Боярин Григорий Хотович, Степанец и Олекса Святославич…

— Неблагодарные холопы! — воскликнул Андрей. — Ведь брат мой, покойный Глеб, их к себе приблизил…

Усмехнулись оба Кучковичи.

— Слух идет, что и к смерти князя Глеба они причастны.

Андрей все больше и больше приходил в ярость.

— Чего же вы молчали об этом?

— Не смели тебя тревожить…

— Оно доподлинно, слух есть, да, может, все неправда! — отклонился от прямого ответа Иван.

— Нет, чую я, что правда это! Послать разведать надо в Киев… Аль нет… Пошлю я прямо гонца к Ростиславичам, пусть уходят из Киева! Не место там им… Послать ко мне дьяка! Пиши! — коротко приказал он ему. — Чтоб выдали мне Ростиславичи Григория Хотовича, Степанца и Олексу… Они-де уморили брата моего Глеба и враги всем нам…

С этим княжим посланием должен был ехать один из дружинников, по выбору самого князя. Выбор пал на Василько…

— Ты грамоту им передашь и тотчас же с ответом мчись обратно!

Обрадованный доверием князя Василько в тот же день отправился в путь и, не жалея коня, скоро прибыл в Киев.

Надменно принял его Роман и отказал наотрез выдать своих бояр, на которых был сделан донос.

Василько вернулся во Владимир ни с чем.

Разгневался князь Андрей еще больше.

— Теперь уж я вполне уверен, что сгубили брата Глеба эти бояре. Скачи опять, Василько, в Киев и передай князю Роману мой приказ: «Не ходишь ты и братья твои по моей воле, так ступай же ты из Киева, Давид из Вышгорода, а Рюрик из Белгорода! У вас есть Смоленск, им и делитесь!» А по дороге ты заедешь к брату моему, Михайлу, и грамоту ему отдашь! В ней сказ, чтоб шел он) княжить в Киев!..

Роман, испуганный резким посланием Андрея, сейчас; же покинул город, назначенный же суздальским князем Михаил не пошел туда, а послал Всеволода. Пять недель сидел только последний на киевском столе. Снова начались междоусобицы.