Тяжело пришлось приверженцам Андрея в первые дни после убийства. Народ воспользовался отсутствием главы и бросился грабить княжий двор, а равно и дома его приближенных. В особенности предали они расхищению жилища мастеров, призванных князем для украшения церквей. Толпа знала, что старый Мирон жил в доме их нового тысяцкого. Отсутствие Василько дало возможность толпе ворваться в его жилище. Выбитые ворота открыли доступ им на двор.
Смело вышла на крыльцо Марина.
— Что вам здесь надо? — спросила она. Озадаченные ее вопросом, боголюбовцы молчали.
— Мужа моего здесь нет… — продолжала она, — а я беззащитна…
— Нам тебя и не надо!
— Мы не тебя ищем!..
— Статочное ли дело бабу обижать! — раздались голоса среди толпы.
— Так зачем же вы сюда ворвались?..
— Подавай нам старика, что у вас проживает!
— Дедушку Мирона! — испуганно вскрикнула Марина. — Да зачем он вам?
— Дело не твое! Подавай, коли требуем!
— Да какое он зло причинил вам?
— Не смей миру противиться!.. Что мир порядил, то Бог рассудил… С ним не поспоришь…
Старый изограф услышал свое имя и вышел из избы.
— Вот он! Вот он! — зашумела толпа.
— Что вам от меня нужно? — строго спросил старик. Но вопрос его остался без ответа. Остервенелая толпа бросилась на старого изографа и разорвала его на куски.
Не помня себя от ужаса, Марина хотела защитить своего учителя, но была сбита с ног и упала с крыльца. Когда она пришла в себя, кругом царила тишина. Толпы уже не было, но следы разгрома виднелись повсюду.
Шатаясь, поднялась на ноги молодая женщина, ничего не помня из случившегося с нею, как вдруг вся картина убийства старого Мирона встала перед глазами. Она дико вскрикнула и опять упала без чувств на землю.
Снова придя в себя, она едва могла найти силы добраться до горницы и стала с нетерпением ожидать возвращения Василько, который должен был вернуться к вечеру.
С наступлением темноты неистовство убийц стало стихать. Грабеж княжего имущества и его приближенных прекратился. Марина снова вышла на крыльцо, с нетерпением ожидая мужа. Скоро показался и Василько.
Молодая женщина закричала от радости при виде его и бросилась к нему навстречу. Прерывающимся от волнения голосом рассказала она мужу о происшествиях в Боголюбове.
— Боже, какое несчастие! — печально прошептал Василько, знавший уже о смерти князя.
Убийство старого изографа поразило тысяцкого.
— Что ж теперь нам тут делать, когда нет в живых нашего князя? — задумчиво проговорил он.
Марина подхватила его мысль.
— Уйдем, милый, в Новгород! Там у нас родные, спокойнее жить будем…
— А князь Юрий опять меня к себе на службу возьмет…
Супруги стали обсуждать, когда им отправиться в Новгород. Марина настаивала на скорейшем переселении.
— Пока не будет предано земле тело моего князя, я отсюда не уйду! — спокойно отвечал жене молодой тысяцкий.
В его голосе слышалась такая решимость, что Марина перестала настаивать на немедленном отъезде.
Ждать им пришлось недолго.
Вместе с телом князя они отправились во Владимир, оставаться в последнем было незачем, а потому, поклонившись праху Андрея Боголюбского, они продолжали свой путь к Новгороду.
С радостью встретили их Акинфий и Фока с семьей.
— Что еще выдумал — селиться отдельно! — сказал старик, узнав о намерении Василько жить в Новгороде. — Ты ведь наш, новгородец…
— Верно говоришь, дедушка! — печально ответил тысяцкий. — Ничто меня больше не связывает с Суздальской землей, да и благодетеля моего нет в живых…
Все они поселились вместе в доме старого Акинфия, мирно доживавшего свой век среди близких ему людей, радуясь их счастью и пестуя детей, пока Господь не призвал его к себе.