Пожилой мужчина в грязной порванной рубашке и окровавленным лицом протягивал к прохожим руку и что-то шевелил губами. Жители немаленького города центральной России равнодушно проходили мимо, обсуждая свои проблемы и стараясь не смотреть на лежащего человека.

Вероятно, и я бы прошел мимо этого человека, мало ли пьяных бомжей валяется на наших улицах, но его взгляд сострадания ко мне, как у умирающей собаки, которая говорит: "Хозяин, ну что ты наделал, ведь я тебя так любила", остановил меня и заставил подойти ближе.

Подойдя ближе, я услышал шепот пересохшего горла: "Hilfe mir bitte, hilfe mir bitte, помогите, пожалуйста…". Мужчина совершенно не был пьян. Быстро присев, я уложил голову мужчины себе на колено, и стал просить прохожих позвонить 03 и вызвать "Скорую помощь". Глас вопиющего в пустыне.

Какого-то пацана послал за бутылкой минералки, благо после перестройки минеральная вода стала продаваться везде.

Немного попив, мужчина стал говорить громче на плохом русском языке, который вполне можно понимать. Мой отец примерно также говорил на немецком языке, который учил во время боевых действий и последующей службы в Германии. Я не буду коверкать русский язык, чтобы передать то, что говорил Гюнтер, поэтому я от себя изложу его рассказ.

На Гюнтера напали пять юношей примерно лет 14-15, в кожаных куртках, бритых наголо, избили палками, отобрали фотоаппарат, мобильный телефон, забрали бумажник с документами и деньгами.

Грустно улыбаясь, Гюнтер сказал, что ему уже не привыкать лежать на улице в России и смотреть на равнодушные лица жителей этого города.

- Шестьдесят лет назад я был солдатом вермахта, и наша часть стояла в этом городе. Как тогда, так и сейчас у меня не было никакой вражды ни к России, ни к русским. В феврале 1942 года, когда я ходил купить немного русского шнапса, на меня напали пять подростков, лет

14-15 с палками, избили, забрали пистолет и деньги. Я лежал на снегу, и мимо меня проходили жители этого города. Для них я был враг, который пришел на их землю, и если бы я тогда умер, то моя смерть все равно никому не принесла бы облегчения. То, что у меня не забрали солдатские документы, говорило о том, что борьбой с оккупантами здесь и не пахло. На моем месте мог оказаться любой русский, проходивший в это же время по улице.

Меня нашел наш патруль. Я лечился шесть месяцев, и после выписки из госпиталя меня оставили в тылу. По большому счету, русские бандиты сделали меня инвалидом и спасли жизнь мне и моей будущей семье.

С этого времени прошло почти шестьдесят лет, но не изменилось почти ничего.

Сегодня на меня напали правнуки тех, кто нападал на меня в 1942 году. Только я сегодня умру. Судьбу два раза не испытывают. Я не понимаю людей, которые стремятся посетить места, где они получили тяжелые ранения, где схватывались в рукопашную, где кого-то убивали.

Я снова приехал сюда и лежу почти на той же улице, и люди проходят мимо меня, как мимо своего врага, который пришел с чужой армией на их землю. Но разве это так? Это отношение большинства ваших граждан к любым людям, которые попали в беду.

Очищение нации происходит через ее сильное унижение. Унижение

Германии в 1918 году привело к 1945 году. Унижения 1945 года было достаточно для того, чтобы вести непримиримую борьбу с проявлениями фашизма и считать право человека на жизнь, на достойную жизнь высшей ценностью общества.

Мне жалко вас. Вероятно, в Россию еще не пришло то унижение, после которого начинается очищение. Страшная вам предстоит чистка…

Гюнтер замолк и больше не шевелился.

Кто-то все-таки вызвал "Скорую помощь". Остывающее тело увезли в белой машине, а я сидел на тротуаре и мимо меня проходили деловитые равнодушные люди, которым было совершенно безразлично, если бы я не сидел, а лежал.

Пришел новый Президент России. Но это уже тема для отдельного повествования. Хотя начало у него для России традиционное. Кто ваш любимый поэт? Владимир Владимирович Маяковский. Кто ваш любимый писатель? Владимир Владимирович Набоков. А кто ваш любимый

Президент? Владимир Владимирович… Да здравствует! Как сказал лично Президент России… Наконец-то история подарила России небывалого… Не царь Петр, не Михайло Ломоносов, но уже богатства

Урала прирастил Сибирью. Продолжил дело мундиризации государственного аппарата. В глазах рябит от полковничьих и генеральских мундиров юристов, ветеринаров, дорожников, горняков и прочих. На очереди мундиризация дипломатов и остальных неомундиренных чиновников и введение "Ваших превосходительств" и

"Ваших сиятельств", опоясанных лентами орденов Андрея Первозванного,

Св. Георгия и введенных в будущем орденов Св. равноапостольного князя Владимира и Св. Александра Невского. Общественные наградные организации под руководством госудасртвенного геральдического совета навыпускали столько орденов и блестящих укращений, что только доставай тугие кошельки, отстегивай баксы и становись кавалером того, чего сам пожелаешь. Все это уже было. То ли история пошла вспять к январю 1917 года, к монархии в России, то ли спираль истории изогнулась не в ту сторону, но гражданское общество, которое пытаются создать в России будет союзом омундиренных и неомундиренных граждан по примеру союза рабочего класса, трудового крестьянства и трудовой интеллигенции.

Вырваться из тисков старого России не под силу. Всеобщая мундиризация России закончилась 1917 годом. Всеобщая сталинская мундиризация СССР закончилась XX-м съездом Коммунистической партии.

Чем закончится всеобщая мундиризация России начала XXI века? Ничем хорошим, как это явствует из истории, закончиться она не может.

Боже, надоумь народ Российский, чтобы всенародно избираемому руководителю и каждому депутату в день вступления в должность вручали не высшие регалии, а обыкновенные грабли, которые стояли бы у него в кабинете на службе и напоминали о том, что неплохо было бы помнить историю и вести вперед Россию по тому пути, на котором не лежат грабли.

Пока писал, погранвойска вновь передали в состав КГБ, то есть

ФСБ. И "пиджаки" здорово прошлись по войскам, позакрывали газеты, ликвидировали все, по их мнению, ненужное. Никогда они не понимали погранвойска и вряд ли когда поймут. Под носом (образно говоря - через дорогу в одном городе) у центрального руководства КГБ-ФСБ есть кузница кадров для пограничных войск. Там учатся не только курсанты, но люди гражданские на заочных факультетах получают высшее образование, становясь кадровым потенциалом для пограничных войск, переданных в систему ФСБ. Однако, по рассказам очевидцев там делается многое для того, чтобы воспитать стойкое отвращение ко всему пограничному и к пограничникам в частности. Что можно говорить про Россию в целом, когда все беды идут из столицы: и революции, и контрреволюции, и коррупция, и организованная преступность. В России ничего не делается снизу. В лесу шелестят только верхушки деревьев, внизу всегда тихо.

Что ж, уважаемый читатель, дергай мочало и начинай книгу с начала.

Письмо из детства

При разборе своих бумаг я обнаружил считавшийся мною давно потерянным небольшой листок пожелтевшей бумаги в линейку, на котором ровным девичьим почерком были написаны слова, запомнившиеся на всю жизнь:

"Я тебя люблю. Сначала ты мне нравился просто как ласковый мальчик, который учится в соседнем классе, но когда я увидела звериный блеск в твоих глазах, когда ты бросился на защиту своей одноклассницы, я поняла, что люблю тебя.

Я очень обрадовалась, когда наши классы объединили, но потом я поняла, какая это мука каждый день видеть тебя и не иметь возможности подойти к тебе, потому что ты был окружен вниманием всех наших девчонок, старавшихся пробить брешь в той стене, которую ты построил, войдя в наш класс.

Я помню, как ты вошел в класс, хмурый, грозно спросил, где свободная парта, сел за нее и положил ногу на сиденье, явно показывая, что никого не хочешь видеть рядом. И в нашем классе оказалось 35 учеников, что позволило тебе сидеть одному.

А твоя наглая манера осматривать всех девчонок, иногда задерживая на ком-то взгляд и вгоняя ее в краску? Я всегда злюсь, когда ты начинаешь утренний осмотр девчонок.

Как мы старались попасть вместе с тобой в дежурство по классу.

Ты поднимал парты, выметал под ними мусор и бегал по нескольку раз менять воду в ведре, пока мы мыли пол.

А помнишь, на субботнике, когда Танька вместе с рамой начала вываливаться из окна нашего класса на третьем этаже, ты успел схватить ее за ноги, и она висела головой вниз, сверкая своими голубыми рейтузами. Только ты один не смеялся над ней. Это оценили все.

На вечерах 28 октября ты всегда был в военной форме, которая тебе очень идет, и играл то белогвардейского офицера, то немца, которые пытают попавшую в плен комсомолку. И тебе единственному разрешали курить в школе на сцене. А как верещала Галка, когда ты ей нечаянно прижег руку папиросой? И как потом гладил руку плачущей

Галки и дул на обожженное место, и мы так отчаянно завидовали Галке, что она на некоторое время стала нашим врагом.

Ты всегда что-нибудь интересно рассказывал, и вокруг тебя собирались ребята, а нам приходилось прислушиваться к тому, что вы обсуждаете во время ваших разговоров.

Ты играл всеми девчонками, как кот с мышками, но ни одной не удалось поиграть тобой. Тебе ничего не стоило на школьном вечере пройти через весь зал, пригласить девушку и выйти с нею на середину зала первым и начать танцевать. Даже наши молодые преподаватели называли это вызывающим и не совсем скромным поведением.

А когда ты пошел в военкомат и подал заявление о поступлении в военное училище, то я поняла, что скоро совсем потеряю тебя.

Я не думаю, что тебе удастся забыть меня. Когда-нибудь я встречу тебя в дороге, на вокзале и скажу: "Здравствуй, любимый!"

И все. И я до сих пор не знаю, кто написал это письмо, хотя и пытался это осторожно выяснить по происшествии достаточного количества лет.

А, впрочем, так ли это важно. Это письмо я помню наизусть, и иногда мне кажется, что на меня смотрят чьи-то внимательные и ласковые глаза, охраняя меня от всех невзгод и опасностей, встречавшихся на моем пути.

- Встреча в дороге