Солнце уже давно перелезло через забор черного леса, осматривая теперь фронтальную часть усадьбы, которая вот уже две недели к ряду восстанавливается из руин. В нее упорным трудом и силами каждого из шести вливалась жизнь по капле. И теперь особняк задышал и расцвел, сияя позолотой на фонтанных статуях и наличниках окон, дыша свежей краской и скошенной травой.

И если поначалу работа шла вяло, причем не из-за лени или недостаточного рвения самих работников, а из-за их странного шуганого, недоверчивого отношения к хозяину поместья сего, то уже через два дня их без преувеличения можно было назвать командой. Работа и общие цели сближают, воистину.

— Мне нужны бумага и карандаш. — Михаэль ходила по раскопанной земле, следя за тем, как мужчины оттаскивают выкорчеванные деревья на задний двор, чтобы потом пустить на дрова. И, кажется, не успела она договорить, как быстрый пацаненок сорвался с места, за пять секунд обегая все поместье, чтобы вернуться с альбомом и карандашом. — Пэни, ты просто чудо.

Мальчик широко улыбнулся, когда девушка провела ладонью по его волосам. Он уже свыкся с ролью пажа у своего господина, исполняя эту должность, как ей казалось, с большой охотой.

И когда она села на крыльце своего нового дома, рядом с ней устроился Пэни, молча наблюдая за работой по облагораживанию сада, которая велась полным ходом.

— Пэни, а сколько тебе? — Решила спросила Миша, начиная чертить на листе план розария.

— Шестьдесят пять… скоро будет.

Миша шокировано вскинула голову.

— Да-а? А по тебе и не скажешь.

— Я еще совсем ребенок — Пожал плечиками мальчик.

— Не человек. — Прищурилась Миша. — А кто же?

— Господин, может быть, слышал о народе Вейлы.

— Очень много чего, но только про их прекрасных женщин.

— Да, нас всегда обходят вниманием.

Только теперь Миша поняла, от кого мальчику достались белокурые локоны и небесного цвета глаза. И когда девушка вновь склонилась над альбомом, Пэни придвинулся поближе, заглядывая в листок. Во всяком случае, она так думала…

— Господин, у тебя рана? — Спросил он, смотря на Мишу.

— С чего ты взял? — Не поняла она, продолжая рисовать.

— Ну. У тебя все бинтами перевязано.

Девушка резко выпрямилась, заглядывая в вырез рубашки. Оплошность не простительная…

— Типа того. — Кивнула быстро Михаэль, застегивая рубашку до последней пуговицы. Поправив ее, разгладив ткань руками, девушка посмотрела вперед, чтобы оценить степень продвижения работы. Ребята справлялись великолепно. И когда Миша медленно обвела взглядом все свои угодья, то заметила темную фигуру вдали. Даже присматриваться не надо было, чтобы понять, кого сюда ветром занесло. А ведь она специально отправила его подальше от себя, потому что… ладно, потому что она боялась его до колик. До дрожи в коленках, до смерти, до заикания, до темноты в глазах и так далее, и так далее.

И почему-то он опять здесь.

— А вот и дракон. — Проговорила тихо Миша, вновь утыкаясь в лист.

— Почему ты его так называешь? — Спросил Пэни. — У него же есть имя.

— Да, но оно, вроде как, ненастоящее. К тому же его имя звучит не так… ёмко.

Они помолчали пару мгновений.

— Знаешь, господин, ты… очень хороший. Хороший человек.

— Чего это ты? — Удивленно вздохнула Миша.

— Просто прошлый хозяин… он был другим. Не таким, как ты. Все познается в сравнении, так говорят люди.

— Ну, так все разные, ничего удивительного.

— Нет. Дело не в этом. Все люди разные, но все они похожи в одном.

— Пэни, ты завел не детскую тему. — Миша заглянула в голубые, не по-детски серьезные глаза. — Я знаю… точнее, я догадываюсь о том, что вам пришлось нелегко. Постарайся забыть. Если прошлый хозяин причинил тебе боль, то ты можешь себя утешить лишь тем, что он уже давно мертв.

— Так просто это и не забудешь…

В глазах мальчишки зажглась грусть вселенских масштабов.

— Пэни, а где же твоя семья?

— Семья?! — Удивленно переспросил мальчик, после чего покачал головой. — Я не знаю, последний раз мы виделись… очень давно. Я ничего не знаю о них.

— А ты их хоть помнишь?

— Смутно.

— А хотел бы их увидеть еще раз?

Мальчик посмотрел себе под ноги, пожав плечами.

— Наверное… это ведь моя семья, моя кровь… единственное родное в этом мире.

Миша еще долго рассматривала его задумчивое лицо, прежде чем перевести свой взгляд. И то только потому, что кто-то загораживал свет. Кто-то, ну да.

— Дракон. — Миша состроила бесцветную улыбку, смотря в глаза мужчине, стоящему напротив. — Как провел время?

— Блестяще, господин. — Проговорил глухо Дэймос.

— М-мм, ну я рад за тебя. — Потом Миша обратилась к мальчику. — Пэни, нам с Драконом нужно кое-что обсудить, ты не мог бы погулять минут десять? — И когда мальчик кинул «без проблем», через секунду исчезая из виду, Миша похлопала по месту рядом с собой: — Садись, Дракон. У меня к тебе есть дело. — Девушка подождала пока он сядет, после чего продолжила. — Как так получилось, что твоим слугой стал этот парень?

— Я его купил. — Просто ответил Дэймос, кладя руки на колени. — Он же раб.

— И сколько ему было, когда ты его купил?

— Десять. Мне как раз требовались молодые, которых можно будет обучать.

— Ну и как? Ты остался доволен результатом? — Спросила Миша, смотря нахмуренно в альбом.

— Дело не во мне. К тому же… он больше не растет.

— А как насчет его родителей. Ты их видел?

— Да. Ведь именно они его продавали.

Михаэль замерла, резко оборачиваясь к мужчине лицом. В глазах стоял вопрос «Я не ослышалась?».

— Не нужно так смотреть, Господин. — Невесело хохотнул Дракон. — Увы, но не всем везет так же, как вам. Некоторые живут в очень жестоком мире, не отгороженные от него стенами из мрамора и золота. И им приходится на что-то существовать.

Миша пропустила это неприкрытое оскорбление мимо ушей, хотя нельзя было не заметить, как Дракон ждет ее реакции, надеясь увидеть что-то, что заставит приравнять ее к группе «такой-же-как-и-остальные».

— Ты им хорошо заплатил?

Дракон вздохнул, расслабляясь.

— Столько, сколько они сказали. Не больше, не меньше.

— Ты ведь тогда принадлежал Грэду?

— Да.

— Это он тебе приказал?

— Да.

Миша уставилась в белый лист бумаги, с отстраненным выражением лица. Не нужно быть Оракулом чтобы знать, зачем хозяину понадобились маленькие мальчики. И, Боги, неужели им приходилось мириться с этим?

М-да, глупый вопрос.

— Дракон, я хочу, чтобы ты нашел его родителей, если они еще живы. Конечно, отдавать обратно я его не собираюсь. Не знаю, что это за семья такая, которая продала собственного ребенка. Тем не менее. Я хочу увидеть их. Или узнать о том, что их уже нет в живых. Ты сделаешь это?

— Сделаю, господин. — Просто ответил дракон, снова прищурено рассматривая ее.

— О первых же успехах скажешь мне. И еще, если ничего не получится, если вдруг случится непредвиденное… если ты не сможешь…

— Я смогу, господин.

— Когда приступишь?

— Когда пожелает господин.

— Ты меня не понял, Дракон. Я у тебя спрашиваю, когда ты собираешься заняться этим?

— Я? — Переспросил Дэймос, все еще не понимая причину такого отношения. Когда он собирается? — Может, завтра.

— Значит, завтра. — Кивнула Миша, продолжая расчерчивать белоснежный альбомный лист.

Но вместо того, чтобы уйти, мужчина так и сидел, внимательно смотря на нее. Сначала она попыталась не обращаться на это внимание, но уже через минуту это стало невыносимым.

— Что-то не так? — Спросила Михаэль, поднимая голову.

— Все в полном порядке, господин. — Проговорил Дракон, продолжая на нее смотреть.

— Может, ты хочешь мне о чем-то сказать? — Предположила она. — Поговорить?

— Есть такое дело… Я не понимаю, зачем вам это.

— Ах, это. Просто, я подумал, что тебе нужно заняться делом. Вы, темные, ведь привыкли к своему сумасшедшему графику. Безделье вас убивает. А еще это принесет взаимную выгоду. Не только тебе, но и мальчику.

— Да, но что от этого выиграете вы?

— Я?! Очень многое, Дракон. Например, благодарность и преданность. — Ответила Миша, поднимаясь со ступеней. — Мне не нужны рабы, которые будут меня ненавидеть. Я бы предпочел иметь друзей.

— Но друзья не будут исполнять приказы. — Усмехнулся Дракон.

— Но друзья и предавать не будут, устраивая бунт.

— А вы боитесь предательства? — В миг глаза дракона стали колкими и яркими, от чего сердце облило вязкое чувство страха. А еще появились сомнения по поводу его преданности. В который раз.

— А это ты мне скажи. Стоит ли мне бояться.

Но Миша не стала дожидаться его ответа, разворачиваясь, чтобы зайти внутрь усадьбы.

От этой встречи остался неприятный осадок. Этот… Эрион — опасный тип, может, он и называет себя «покорным» слугой, но тем не менее в его глазах написано совсем другое. Что-то типа «почаще оглядывайся». Хотя тут все было предельно ясно. Дракон не то существо, которое будет служить человеку. Слишком гордый и сильный, чтобы подчиняться кому-то вроде нее. А значит, всегда следует ожидать нож в спину.

* * *

На следующий день уже с рассвета Миша находилась во дворе своей обретенной недавно усадьбы по колено в земле. Осталась самая малость: посадить саженцы, а эту тонкую работу она любила еще со времен… да, тех самых далеких времен, которые бы она отчаянно хотела вернуть. Но, увы, с этой задачей не справится даже ее всесильный темный.

В помощницы она взяла себе Сэлли, которая теперь аккуратно, боясь сделать лишнее движение, помещала росток розы в лунку.

— Нет, погоди. — Крикнула Миша, подбегая к девушке, которая сжалась в предчувствии удара. — Слишком много земли, не нужно сажать так глубоко.

Михаэль присела перед служанкой, а синеволосая принялась опасливо на нее поглядывать.

— Если ты его полностью засыплешь, то до ростка не будет доходить необходимый кислород и свет. Понимаешь? — Увидев как она легонько кивает головой, Миша продолжила. — Ты раньше никогда этим не занималась, так? Без солнца саженец погибнет, вода — лишь часть того необходимого, что нужно для здорового роста цветка.

Сэлли внимательно и напряженно следила за движениями молодого господина, сжимая руки в кулачки, словно все еще ожидая подвоха. Но когда парень встал и отошел, она могла лишь недоуменно проводить его взглядом. Он не ударил ее, даже не накричал. Напротив его чистый молодой голос успокаивал…

Нет! О чем она думает?! Он такой же, как и они. Он же человек, эти все сказано. И время это докажет. Именно так бы сказал ей Дэймос, который теперь так не кстати отсутствует.

Опустив свой взгляд, Сэлли вновь принялась за работу, как и прежде напряженно, опасаясь допустить ошибку. Но ее рука все же дрогнула, когда за воротами послышался угрожающий рев мотора.

Подъехала машина, а это означает, что пожаловал кто-то немаловажный из города. Только в Амб использовали современную технику.

Миша недоуменно и несколько возмущенно вскинула голову, направляя свой прищуренный взгляд вдаль, туда, где раздался звук торможения шин о землю.

Машина остановилась перед кованными воротами, из салона вышел молодой человек в военной форме, резко захлопнув за собой дверцу. Быстро окинув критическим взглядом здание усадьбы, посетитель решительно направился к воротам.

Михаэль выпрямилась, вытирая свои руки об и без того грязную рубашку. Проследив передвижения военного, она медленно пошла ему на встречу, решая узнать цель его визита. Молодой человек, если судить по погонам, являлся младшим сержантом второго ранга. Стремительным шагом он миновал ворота, останавливая свой брезгливый взгляд на беловолосом парне в грязной поношенной одежде, который теперь загородил ему дорогу. Да, сказать об этом месте можно было многое, если судить по внешнему виду слуг. Выглядят как оборванные бродяги.

— Где твой господин? — Спросил младший сержант, поправляя на руках белоснежные перчатки.

— Господин? — Недоуменно переспросил мальчишка.

— Ты что оглох, или я недостаточно ясно выразился?! Где господин генерал? — Повысил голос мужчина недовольный такой наглостью.

— Ну, так сразу бы и сказали. — Усмехнулся белобрысый, вытирая руки о порванные в нескольких местах брюки. — Вы, собственно, с ним разговариваете.

О, так тут слуги не только оборванцы, так еще и наглецы, каких поискать. Отличное место, ничего скажешь. Его сюда начальство прислало, чтобы какой-то нищеброд над ним потешался? Благо он любит ставить таких вот проходимцев на место.

Мужчина, не долго думая, занес руку для удара, который, однако, был в итоге перехвачен чужой рукой. Недоуменный взгляд расширенных глаз переметнулся на возникшего из неоткуда мужчину, который теперь стоял перед ним, загораживая собой беловолосого мальца. Железная хватка сжалась на запястье младшего сержанта и через секунду до его слуха донесся тошнотворный хруст, а потом крик. Его собственный.

Отшатнувшись и упав на колени, младший сержант, прижимая сломанную руку к груди, поднял свой яростный взгляд на виновника своих страданий. Тот невозмутимо отошел и поклонился белобрысому мальчишке.

— Господин, с вами все в порядке?

— Клауд, это было лишним. — Сухо ответил на это парень.

— Он поднял на вас свою руку. — Попытался спокойно оправдаться другой. — Причина достойная, чтобы лишить его жизни.

— Ага, а так ты ему «всего лишь» руку сломал. — Мальчик угрюмо кивнул своему телохранителю, который после этого знака удалился с поклоном, успев одарить младшего сержанта прищуренным взглядом а-ля «я слежу за тобой». — Тем не менее, вернемся к нашему разговору. У вас какое-то дело ко мне, не так ли?

Мужчина, стоя на коленях, еще с минуту пялился на этого мальца, с лица которого теперь пропала та приветливая улыбка, которая цвела на его бледном лице в самом начале их знакомства.

— Господин, простите. — Не поднимаясь, пролепетал младший сержант.

— Принимается. А теперь к делу.

И как этому парню удается выглядеть так уверенно? Еще минуту назад он был не больше чем дворовый мальчишка, бродяга, а теперь ведет себя как и подобает гордому представителю благородного дома.

Решая не мешкать, молодой человек попытался достать из внутреннего кармана кителя конверт, что получилось у него с трудом. Протянув его здоровой рукой, он кое-как поднялся на ноги.

Миша несколько секунд рассматривала конверт, закрепленный сургучовой гербовой печатью. Что это за символ, какому дому принадлежит греб, она понятия не имела, тем не менее, подцепив ногтем, провела по месту скрепления бумаги. Печать поддалась, и конверт раскрылся, откуда Миша извлекла тончайший лист желтоватой бумаги, исписанной ровным каллиграфическим почерком. Пробегая глазами по строчкам, Михаэль с каждой секундой хмурилась сильнее, сжимая кончиками пальцев края бумаги, оставляя на ней грязные отпечатки.

— Неужели это такая необходимость? — Спросила она, закончив читать.

— Это всего лишь приглашение. — Ответил ей сержант, сжимая свою поврежденную руку.

— Передай, что я буду. — Проговорила она, разворачиваясь и идя в сторону своей усадьбы, давая понять, что разговор окончен.

И это дало гонцу возможность облегченно вздохнуть и стремительно вернуться к машине, надеясь, что судьба больше не столкнет его с чокнутыми обитателями этого дома.

* * *

Одинокая свеча трескуче шептала, обличая густую темноту, заполнявшую эту комнату от стены до стены. Плача от страха и обиды на древнюю ночь, она роняла крупные капли сладко-пахнущего воска на подсвечник. Ее слабое пламя постоянно вздрагивало, словно от испуга, и с ним вместе дрожали тени, ползущие от мебели, пары томов по истории империи и геральдике, от бокала, на дне которого осталось пара кровавых капель сливового вина. Часть скупого света падала на задумчивое вечно-бледное лицо, искрясь в бездонных глазах цвета ясного неба, отраженного в море.

Итак, ее пригласили на раут к влиятельному лорду Стансу. Интересно, какие истинные цели преследовал благородный лорд, скрывая их под видом безобидной праздничной встречи?

Он ведь знал ее, ровно настолько же, насколько и она его. То есть, вообще нисколько.

В смысле, всем было известно, что этот мужик ни мало ни много — владелец земель, на которых добывали алмазы. Владелец монополий и фабрик. Богатый и властный мужчина за сорок, у которого есть жена, сын пятнадцати лет и дочь семнадцати. Огромный дом, в лучшем районе империи и с сотню слуг. Но на этом ее знания заканчивались.

Не прийти туда означало нанести оскорбление представителю благородного дома Стансов. Идти туда означало стерпеть все косые взгляды и насмешки в свою сторону.

Сев по-турецки на своей кровати, Миша недовольно поморщилась.

Да идти одной туда не вариант. В конце концов, кто знал, что за публика там соберется, и что задумал этот лорд. Однако, просить его… к тому же, Миша еще не была уверена в том, что с ним ей безопаснее.

* * *

«Эрион» возникло в голове Дракона заветное слово, вспыхивая подобно зарнице на востоке. Неужели о нем вспомнили. Событие из разряда тех, которые заставляют верить в чудеса.

Остановившись на полпути, Дэймос бросил свой взгляд в сторону, откуда исходил этот призыв. Приказ явиться, которому он подчиниться незамедлительно, потому что его позвал хозяин, наконец.

Кажется, парень вздрогнул, когда его обдало потоком ветра и соленого запаха моря. Его прищуренные глаза устремились в темноту, находя взглядом большую темную фигуру, которая быстро приблизилась к кровати, опускаясь на одно колено.

— Ой, давай только без формальностей. — Пробормотал Михаил, смотря на покорно склоненную голову Дракона.

Мужчина поднял на человека свои пронзительные глаза, словно стараясь рассмотреть причину, по которой он тут.

Мальчик сидел на кровати в холщовых брюках и чистой рубашке, которая оголяла его тонкую шею. Хрупкая фигурка чуть согнулась, прижимаясь к изголовью кровати.

В голове Дэймоса промелькнула догадка, от которой он почувствовал нечто такое, что упрямо растягивало его губы в ухмылку. Хотя в прошлые разы подобная мысль вызвала бы только отвращение и гнев.

Парень тоже рассматривал его, внимательно и чуть нахмурившись.

Его взгляд скользнул по мокрым черным прядям и лицу, с которого лениво сползали дождевые капли, переливаясь многоцветами в свете свечи. Вся одежда промокла и теперь прилипала к мощному мужскому телу.

Кажется, на бледном лице вспыхнул стыдливый румянец, когда мальчик поспешно поднял взгляд на лицо слуги.

— Как успехи? — Раздался его тихий голос в сумраке.

— Я не нашел их, пока. — Ответил Дракон, нажимая на последнее слово. — Я над этим работаю, господин.

— Там где ты был… чудная погода. — Усмехнулся беловолосый, все еще наблюдая за тем, как капли пропитывают ворс узорчатого ковра.

Дэймос не ответил. Он просто не понимал, зачем эти лишние слова. Почему бы просто не перейти сразу к делу? Просто сделать то, для чего он, собственно, и был вызван? Что скрывать, он и сам этого ждал…

— Теперь к тому, зачем я тебя позвал. — Начал Михаил, кажется, улавливая эту вспышку в красных глазах. — Э-э-э, мне сегодня принесли вот это письмо. — Он протянул конверт, который Дракон взял не сразу. — Я сказал, что приду. И я хочу, чтобы ты сопровождал меня. Мне будет не очень комфортно ощущать себя чужаком в их тесном рафинированном кругу. Я думаю, мы не сойдемся во взглядах. А так хотя бы рядом будет тот, кто по идее должен… служить и охранять.

— Конечно, как вы пожелаете. — Ответил Дэймос, после того как дочитал приглашение.

— Хм. Теперь, дракон, у меня будет к тебе не просьба, а целый приказ. — Произнес серьезно парень, на которого мужчина уставился в напряженном ожидании. — Я… не люблю, когда ко мне обращаются на «вы». Понимаешь? Меня коробит от такого обращения. Помниться, ты старше меня как минимум на десять… веков. Я сразу ощущаю себя древней ста… развалиной. Ты же знаешь, мне всего восемнадцать. Если так принято, называй меня господином сколько влезет, но не на «вы». Договорились?

— Как пожелаешь, господин. — Исправился Дэймос, смотря на то, как на лице парня появляется довольная улыбка.

— Уже лучше. Что ж, раз мы с тобой во всем разобрались, может отправляться… ну, куда там тебе надо. В общем, до следующей недели.

Дэймос, все еще не поднимаясь с колен, смотрел на своего хозяина с легким недоумением.

И… все? То есть ему нужно было только это? Сказать, что через неделю он понадобиться? А как же…

Резко мотнув головой, Дэймос встал и быстро вышел из темной комнаты, оставляя Мишу в недоумении.

Что это с ним? Раньше он хотя бы какие-то слова прощания говорил, даже поклон отвешивал, а теперь… Такое ощущение, словно он ушел недовольным. Но решив, что для него это в порядке вещей — быть недовольным своей жизнью в целом, она спокойно легла спать.

Что-что, а спать она любила. Особенно тут, где можно было заниматься этим сколько угодно. Ее никто не будил, никакой старший сержант не орал над ухом, никто не теребил за плечо, вынуждая открыть глаза. Темнота окутала ее как второе одеяло, а мерный шепот леса, чернеющего за окном, сошел за лучшую колыбельную.