После странного случая на Высоком кургане Василий Иванович Бочка совсем потерял покой. «Кто и зачем,- снова и снова спрашивал он себя,- похитил скромные находки археологов? Похитил, чтобы… выбросить?» Ответа на этот вопрос Бочка не находил и потому мысленно все время возвращался к тем огромным следам, оставленным неизвестным на глинистой осыпи раскопа и в камышах, на берегу реки. Постепенно у него стала вырабатываться привычка приглядываться к ногам прохожих: верилось, что человек с огромными ступнями обязательно встретится. Впрочем, постепенно эта уверенность слабела: почти все, встреченные им в те дни мужчины и парни, будто в насмешку над бывалым следопытом,носили ботинки и туфли не более тридцать девятого размера.

Как-то, проходя переулком мимо дощатой будки, в которой восседал за низким столиком веселый сапожник по фамилии Сом, Василий Иванович нечаянно бросил взгляд на него - и заметил, что тот заговорщицки подмигивает. Сомнений не было: Сом подавал ему сигнал.

Козырнув по привычке, Василий Иванович спросил:

- Что, труженик шила и дратвы, есть новости?

Сом усмехнулся в рыжие усы:

- Снимайте, товарищ начальник, сапоги и садитесь ближе. Секрет удобнее сообщать за делом.

Бочка подчинился, снял оба сапога и, вручив их Сому, присел на свободный стульчик. Рассматривая сапог милиционера и стуча пальцами по каблуку, сапожник молвил удивленно:

- Вот в эту самую минуту, когда я держу в руках ваш мокроступ, тот человек, о котором речь, остановился, обернулся и поглядел сюда. Что за совпадение? Или, быть может, почуял, что разговор будет о нем?

Бочка потянул к себе сапог:

- Похоже, фантазируете вы?

- Возможно,- мягко согласился Сом, не отпуская сапога.- Вы знаете, сколько я перевидел и обул ног? Правду скажу: тысячи! Но такой ноги, как у того громилы, который только что повернул за угол, не сыскать. Это, скажу вам, всем ногам нога!

Бочка насторожился:

- И вам удалось снять мерку?

- Так точно! - четко, по-военному ответил Сом, передавая Василию Ивановичу два черных шнурка - один подлиннее, другой покороче.- Это вам длина к ширина тех «кораблей», которые носит приезжий.

Бочка осторожно вложил шнурки в записную книжку и спрятал ее в нагрудный карман.

- Хорошо, дружище Сом, спасибо. Скажу вам откровенно, если бы у меня не было таких надежных помощников, как вы, многие жулики и тунеядцы жили бы припеваючи. Так кто же этот тип, откуда приехал, когда, где проживает, чем занимается?

Сом тихонько присвистнул:

- Целый короб вопросов! Иваныч, разве я справочное бюро? Хотя кое-что могу ответить. Откуда у меня сведения? Понятно, от интереса к людям, к их житью-бытью, заботам, печалям, радостям. Вот и этим приезжим я интересовался. Л прибыл он к нам три месяца назад, то ли из Москвы, то ли из Минска, но делам, говорят, ученым: он разные травы собирает, листья, семена, корни, веточки - бродит целыми днями по степям, но полям, по лесам. А проживает он в Кривом переулке у тетки Феклы, отдельную комнату снимает. У нас, как вы знаете, гостиницы нет - фашисты сожгли, вот приезжим и приходится на частных квартирах размещаться. Фекла, конечно, человек темный, только и делает, что молится да гадает, но дом у нее ладный, в четыре окна, еще довоенный.

Довольный своим обстоятельным донесением, Сом но-молодецки потрепал, будто живые существа, оба сапога и возвратил их Бочке:

- Вот и весь мой сказ, а за сим - желаю успехов.

Браво козырнув сапожнику, Василий Иванович сразу направился в тот же переулок, что и приезжий.

На просторном крыльце добротного дома тетки Феклы коренастый плечистый мужчина в ладном сером костюме, в шляпе и при галстуке, старательно вытирал ноги о половичок. Привыкший подмечать особые приметы, Василий Иванович запомнил, что под левым глазом у приезжего чернела продолговатая родинка. Еще ему запомнились глаза и брови этого человека: глаза имели стальной оттенок, а брони, казалось, были подкрашены черной тушью. Но ботинки… Как все-таки ошибся сапожник Сом! Ботинки у приезжего были не более сорокового размера…

Немного замедлив шаг и отвечая на поклон приезжего, Василий Иванович спросил:

- Как поживает хозяйка дома?

Мужчина широко улыбнулся и развел руками:

- Как обычно: бьет поклоны.

- Жаль человека,- сказал лейтенант.- Что у нее за жизнь?

Приезжий брезгливо покривился:

- Мрак…

Делая вид, будто он готов поговорить с любым встречным, Бочка поинтересовался:

- А вы все травками занимаетесь? Как понимаю, кропотливое дело.

Мужчина повел черными бровями:

- Наука требует терпения. Ради нее любых усилий не жаль.

Они расстались, но разочарованный Василий Иванович еще долго видел перед собой коренастую фигуру приезжего, его широкую улыбку и серые, стального отлива глаза. Улыбка казалась заученной, а глаза были холодные. Он, впрочем, подумал, что, быть может, этот холодок в глазах ему лишь почудился и что излишняя подозрительность к добру не ведет.

А все же… Все же… Настоящему следопыту должны быть присущи умение и пристрастие к развязыванию сложнейших узлов. В ходе раскрытия, накопления, исследования фактов у следопыта крепнет профессиональное чутье. Не оно ли, это чутье, так настойчиво беспокоило Василия Ивановича, вело на берег реки, где в камышах на иле отпечатался странный след? Не оно ли подсказывало, что к приезжему незнакомцу, занятому мирным делом - сбором трав, ему, лейтенанту Бочке, следует проявить осторожное и повышенное внимание? А потом сообщение сапожника Сома… Не приснились же ему, в самом деле, великанские ботинки на приезжем?

Так он размышлял, направляясь через рыночную площадь к старому амбару, в котором в послевоенную пору временно размещался его неказистый кабинет. И тут, будто из-под земли, перед ним вырос худой высокий старик. Лейтенант узнал Митрофана Макарыча и был немало озадачен его растерянным, растрепанным видом: непокрытые белые волосы деда перепутались, ворот рубахи распахнут на всю грудь, пиджак испачкан мелом, и особенно поразило Бочку, что старик силился выговорить какое-то слово - и не мог.

- Спокойно,- попытался ободрить Митрофана лейтенант.- Вижу, случилось ЧП?.. Быть может, вам наконец-то удалось выудить щуку с золотым кольцом?

Дед поднес палец к губам:

- Тс-с… Тревога.

Василий Иванович внимательно присмотрелся к Мака-рычу:

- Минутку, дедуля… Так что же случилось?

- Пойдем-ка, сынок, в твой кабинет,- предложил шепотом дед Митрофан.- Там я все изложу по порядку.