– Следы ведут туда, – лежащий на гребне бархана Кирк указал в сторону наполовину занесённой песком многоэтажки. – Ставлю четвертак, что это и есть Гнездо.
– Очень смешно, блин, – фыркнул Юрай, лёжа рядом.
В чём юмор?
А в том, что около этой многоэтажки лежал разбившийся, но всё равно узнаваемый американский истребитель-бомбардировщик F/A-18 «Хорнет». Шершень то бишь.
Гнездо Шершня – поэтично, блин…
– Си Джей, обезьян видишь? – постучав по микрофону, поинтересовался Кирк.
– Неа.
– А я бы не стал называть их обезьянами, – буркнул Дойл. – Они положили троих федералов и двоих взяли в плен.
– А может, и не двоих, – поддакнул Юрай.
А может, и не только федералов…
Бархан, на гребне которого мы лежали, покрывал расположенную в сотне метров от здания вертолётную площадку. Это можно было определить по торчащим кое-где кускам стальных конструкций и лёгкой вертушке, лежащей на боку с искорёженной хвостовой балкой и изломанным винтом.
Многоэтажка эта, похоже, когда-то была чем-то вроде телестудии. Во всяком случае, решётчатая радиовышка, валяющаяся на земле, была довольно узнаваемой, как и ряды полуразбитых громадных спутниковых тарелок. Логотип этой телестудии – здоровенная зелёная закорючка – ни о чём лично мне не говорил. А английские буквы изрядно побило и пообрывало бурей, так что был ли это офис знаменитой «Аль-Джазиры» или просто какой-то мелкой конторы в стиле «Лизни зад правителю-ТВ» – было неизвестно.
– Какой-то постапокалипсис прямо…
– Си Джей, не забивай эфир.
Где-то в центре города вновь были слышны выстрелы и взрывы, но вокруг нас было тихо. Как обычно – только шелест песка и скрежет стальных конструкций, раскачиваемых ветром…
Стоп.
– Двое, – вновь послышался голос Си Джея, занявшего позицию примерно метрах в двадцати правее. – Дистанция триста. Идут на юг. Вооружены.
Мог бы и не уточнять – ясен пень, что это вооружённый и очень вероятный противник, а не двое туристов вышли погулять.
– Берём их.
Кирк и Юрай быстро перебежали влево и спустились с края площадки вниз. Из песка повсюду торчали фургоны и какие-то контейнеры, так что в укрытиях недостатка не было. Взять двоих кретинов, изображающих из себя патруль, тоже особого труда не составило, так что спустя пару минут мы уже собрались тесным наёмническим кружком над оттащенными за груду каких-то ящиков «танго».
– Английский понимаете? – первым делом поинтересовался я, доставая из кобуры пистолет и привинчивая к нему глушитель.
Я нацелил Mk.23 на боевиков.
Первый «танго» – тот, что на вид был помоложе, – слегка побледнел при взгляде на пистолет в моей руке. А вот второй – который постарше – немедленно разразился потоком малосвязной и неоригинальной брани на английском.
– Американские солдаты – они там? – спросил я, указывая головой в сторону Гнезда. – Агенты ЦРУ?
– Да пошёл ты, говнюк! Чёртов сраный ублю…
Хлопок.
Во лбу «танго» появился столь желанный для многих херомантов и экстрасенсов третий глаз. Песок под боевиком окрасился красным, а сам он затих.
– Ответ неверный, – я перевёл оружие на второго боевика. – Повторяю – американские солдаты и агенты ЦРУ здесь?
– Да-да, здесь! – часто закивал араб. – Там! Они там!
– Не части – говори разборчивее.
А то из-за этого тарабарского акцента и общей малограмотности его фиг поймёшь…
– Американцы. Недавно привели, да-да. ЦРУ. Агент Нортон. Здесь, давно, да.
– Сколько ваших в Гнезде?
– Двадцать… Двенадцать… Двадцать…
Мне это просуммировать или ещё что?
– Так сколько?
– Двенадцать.
Прилично, но не критично.
– Зачем вам американцы?
Лицо бородача выразило гамму эмоций, примерно как у той собаки – всё понимаю, но сказать не могу.
Ну и хрен с ним.
– Они живы?
Утвердительный кивок.
Добро.
– Хорошо, – произнес я. – Вперёд, парни.
Мы двинулись вперёд, только Кирк на минутку задержался уладить «кое-что».
Я вопросительно взглянул на прячущего нож наёмника.
– Порядок, – ухмыльнулся Кирк.
Не сказал бы, что это порядок… Скорее уж необходимость. Просто оставлять за спиной врага чересчур опасно…
А как определить, что враг больше не опасен? Всё просто – он должен перестать дышать. Старая заповедь, которой меня научил… нет, не какой-то определённый человек, научила сама жизнь.
– Я не люблю штурмовать базы, – проворчал Дойл, когда мы укрылись за своеобразным бруствером перед зданием телецентра. – Паршивое занятие.
– Это не база, – я аккуратно выглянул из укрытия, проводя рекогносцировку. – Это логово.
Из видимых входов доступен, кажется, был только лишь парадный. Остальные были либо занесены, либо к ним нужно было тащиться по почти что совершенно открытому пространству. А среди нас почему-то не было ни одного ниндзя, судя по легендам, способного укрыться в полдень в тени от воткнутой в землю палки. Так что парадный вход, да…
Раньше вокруг двух крутящихся дверей было метров по пять застеклённого пространства, но теперь бури внесли свою корректуру в архитектуру здания. Далее – открытый вестибюль, худо-бедно приспособленный для обороны.
Очень худо и крайне бедно, потому что два стоящих на стойке по центру пулемёта давали кучу непростреливаемых зон. Импровизированная баррикада, больше похожая на кучу мусора и прикрывающая чуть более чем ни хрена.
Навскидку в холле ошивался десяток боевиков. По идее атакующий всегда должен иметь минимум двукратное превосходство в численности перед обороняющимися… Хотя вот тот же Суворов, похоже, об этом не знал, потому как бил турок и десятикратно уступая противнику. Вспомним заветы генералиссимуса в контексте ведения боя американскими наёмниками двадцать первого века против кувейтских боевиков? Удивить – победить!
Чем же мы можем удивить господ арабов? Хотя бы тем же штурмом, потому как, судя по обстановке, его они как раз и не ожидают…
Непростительная беспечность.
– Выждем подходящего момента? – спросил Кирк.
– Ни хрена, – мотнул я головой. – Ту ерунду в эфире помнишь?
– А с чего ты решил, садж, что это те самые американцы?
– А вдруг как раз те самые? Я не хочу таскаться по всяким задницам ради трупов из-за того, что у кого-то просто чересчур ленивое седалище.
Не думаю, что я убедил сомневающихся, но хоть какой-то аргумент выдвинуть был просто обязан. Для себя в том числе. Потому как, с одной стороны, торопиться в подобных делах никогда не следовало, но и промедление тоже может быть смерти подобно…
Подумав – решайся, а решив – не думай.
– По моему сигналу… Начали.
Выстрел.
Боевик за пулемётом падает на землю.
И почти сразу же – второй раскатистый выстрел из винтовки, который валит второго пулемётчика.
У Си Джея EMR – полуавтоматическая снайперская винтовка. Не слишком высокая точность, не слишком высокая дальность, зато полуавтомат. Самое то, что нужно на поле боя.
Дойл длинной очередью перечёркивает холл телецентра, срезая двоих боевиков и заставляя остальных залечь и расползтись по укрытиям. Юрай быстро перебегает вперёд, я прикрываю. Он залегает – перебегаю я. Прячусь за выступом стены, высовываюсь, стреляю. Двое боевиков пытаются отойти в глубь здания, одного снимает Юрай, второго записывает на свой счёт Си Джей. Осталось четверо.
Веду плотный огонь по укрывшимся за стойкой ресепшен «танго», подтягивается Кирк, заходя им во фланг. Несколько коротких очередей – ещё минус один противник.
Неожиданно изнутри вылетает ещё четвёрка боевиков, плотно палящая из автоматов от пояса. Неприцельно, но опасно – приходится укрыться.
Боевики же, явно ошалев от происходящего, рванули в атаку. Кажется, наше нападение было для них слишком уж внезапным, так что они просто не успели испугаться и, по обыкновению, дать дёру…
Пулемётная очередь остановила атакующий порыв «танго». Пользуясь паузой, я достал из разгрузки гранату и выдернул чеку.
Лязг отлетевшей предохранительной скобы. Стальное яйцо по дуге улетает внутрь вестибюля…
Взрыв!
Хлопок. Юрай выстрелил из подствольного гранатомёта. Ещё взрыв. Треск автоматных очередей. Кирк идёт вперёд.
– Чисто!..
Прорываемся вперёд.
Пересекаем открытое пространство, укрываемся около стены. Кирк впереди, Юрай за ним, я следом. Снайпер и пулемётчик – позади, им в штурме лучше не участвовать.
По коридору вперёд, а затем направо.
Двери. Заперто… заперто… Открыто? Значит, шли отсюда. Голоса?
Юрай и Кирк по обеим сторонам дверного проёма. Выпускаю очередь в слегка приоткрытую дверь – в стороны летят куски пластика. Меняю магазин.
Юрай бьёт по двери, вышибая её внутрь, Кирк выпускает ещё одну очередь внутрь.
Кувырок вперёд – прямо в пелену поднятой пальбой и упавшей дверью пыли. Какой-то поломанный диван – сойдёт за укрытие.
Впереди – что-то вроде лёгкого пластикового ограждения, вокруг – довольно просторное помещение. Гортанные выкрики где-то впереди.
Слева – лестница, ведущая вниз, изгибающаяся полукругом. Движение на ней. Несколько коротких очередей – на землю валится один боевик, остальные отходят назад.
Что-то ни хрена их тут не двенадцать!
– Гранату вниз! – ору я.
Над головой пролетает смазанная тень, улетая куда-то вниз.
Взрыв!
Рывок к ограждению. Поливаю огнём всё, что внизу. Мгновение спустя ко мне присоединяются остальные, и двое укрывшихся в обломках мебели «танго» отправляются к гуриям в свой вожделенный Рай.
Сбегаем по лестнице вниз. Там – массивные раздолбанные телекамеры, мебель и сцена. Что-то вроде студии для ток-шоу. А есть ли такие на арабском телевидении?..
Выбитая дверь и ещё один коридор. По нему – вперёд и дальше.
Всё-таки спешка была не во благо – штурмовать вражескую базу, не зная, где находится цель… Паршивое дело. Где могут держать американцев? Сказано, что в Гнезде. А что, если нет? Откуда тому федералу было знать это абсолютно точно?
И словно в опровержение всех моих сомнений я увидел лежащую посреди коридора американскую каску. Кевлар и песчаный камуфляж, дизайн пехотного шлема нацистов. Нарисованный маркером значок мира и кривая надпись «Рождённый убивать» – веяния уже современной моды.
Каска была обронена явно недавно. И кровь на ней была свежей.
Пара мгновений, но я успеваю заметить всё это. Прямо на бегу.
Почему-то кажется, что всё это неправильно. Разве так может быть где-нибудь, кроме как во сне?..
Коридор плавно поворачивает влево. Дверей немало, но вокруг хватает песка, а в нём есть только несколько дорожек следов, что ведут вперёд, никуда не отклоняясь. Кто-то пробежал здесь совсем недавно. Боевики? Больше некому. И две полосы в пыли – такие остаются, если волочь кого-нибудь без сознания…
Ещё дверь. Следы ведут туда. Нам тоже туда?
Юрай прыгнул вперёд, выбивая дверь и кувырком ныряя внутрь помещения. Мы с Кирком рванули следом, готовые в любой момент перечеркнуть всё вокруг автоматными очередями…
Комната была пуста. Но ещё совсем недавно это было не так.
Солнечный свет пробивался сквозь дыры в грубо заколоченных фанерными щитами выбитых окнах. Дешёвая обшарпанная пластиковая мебель, толстый слой мусора на полу, стреляные гильзы… И работающая аппаратура в углу. Сетчатый диск спутниковой антенны, мониторы, гудящие компьютеры и шипящая рация. Здоровенная бандура источника бесперебойного питания – кустарно усовершенствованная. Стоящие рядом в ворохе проводов массивные аккумуляторы от грузовика – тому подтверждение.
На стене – карта города с отметками. Но что удивительно – кроме стандартных арабских закорючек, виднелись и вполне привычные английские буквы и слова. К тому же среди цветных кнопок виднелись и флажки в виде стандартных значков НАТО, кучкующиеся в северо-восточной части города.
Валяющийся на полу металлический стул, разрезанные одноразовые пластиковые наручники и капли крови в песке – последний штрих. К чему? К чему-то, во что мы вляпались…
Вокруг тишина. Поблизости не слышно ни чужих голосов, ни грохота выстрелов… Однако это вовсе не означает того, что рядом с нами нет врагов.
– Садж, не нравится мне всё это… – произнёс Дойл, настороженно водя пулемётом из стороны в сторону.
Мне тоже.
– Кирк?..
– Туда пошли, – показывает наёмник. – В сторону города.
И мы, пожалуй, тоже пойдём… По-хорошему надо бы немного здесь осмотреться – может, найдётся что-то интересное… Но с другой стороны, нечего разрушать муравейник, а потом сидеть и ждать атаки озлобленных бездомных насекомых.
– Уходим, – решаю я.
Превосходно, Алекс, просто превосходно. Истрачены боеприпасы, потрачено время, а результаты? Нулевые. Вот что бывает, когда боевикам вроде нас поручают задачу, где нужно думать, а не только бить и стрелять.
– Кхм-кхм! – неожиданно рыкнула рация, едва не изрешечённая из пяти стволов разом. Лично я удержался от пальбы лишь в самый крайний момент… – Пипиру-пиру-пиру-пи-пиру-пи! В эфире снова новости, народ Кувейта! И с вами я – ваш дорогой диджей Хьюз! И сейчас я вам расскажу о новостях последнего островка цивилизации разрушенного бурями мира… Так, что у нас с новостями-то? А, конечно!.. Срочно в номер – подлое нападение на патруль республиканских сил!
Неизвестный громко расхохотался, а затем продолжил неожиданно серьёзным тоном:
– Ну, всё, ребята – вы доигрались. Перемирию конец – мы начинаем поиск и уничтожение. – Тон говорившего снова сбился на подчёркнуто-ёрнический. – Повстанцы, осознавшие глубину своего нравственного падения и морального разложения! Идите без оружия к любому чек-пойнту для… ха-ха… процедуры высшей социальной защиты. Остальные разбойники скоро смогут им только позавидовать. На этом всё. С вами был несравненный я – диджей Хьюз. И в завершение – наша традиционная передача по заявкам… Некто Лионетти просит поставить ему композицию «Get It Hot» рэпера «5 °Cent», на что я ему отвечаю… Иди ты в задницу со своим рэпом, сраный макаронник! Пока я здесь диджей, мы не будем слушать всякий отстой! И поэтому в нашем эфире снова «Deep Purple», но на этот раз с песней «Hush», потому что вы говорите, что я уже задолбал со «Smoke on the water». Тут-туру! До встречи на радиоволнах Кувейта!
Рация заиграла музыку, но почти сразу же обиженно пискнула, получив пулю от Кирка.
– Это вот что сейчас было, а? – первым озвучил общее впечатление Дойл.
– Нууу… Мы теперь знаем, что в городе есть чувак с чувством юмора, – хмыкнул Си Джей. – Должно же оно быть хоть у кого-то ещё, кроме меня?
– Диджей в разрушенном городе? – хмыкнул Юрай. – Да что тут вообще происходит-то?!
Н-да… Я тоже очень хотел бы это знать. Очень-очень.