Глава 1

Край бездны, куда я собиралась прыгнуть. Весь свет для меня померк. В ушах слышен только свист ветра. Незаконченная высотка. Мое убежище.

Я всегда уходила от обыденности жизни, от обид и несправедливости сюда, где меня никто не мог потревожить. Немного времени наедине с собой и мне становилось легче. Я возвращалась обратно, просветленная и спокойная. Мне нужны были эти мгновения, для поддержки моей бедной души. Ей не повезло с моим рождением на этот свет, очутиться в силках такого слабого и несчастного существа.

Начнем с того, что я сирота. Меня оставили, завернутую в грязную тряпицу, на лестницах магазина. Как осталась жива, непонятно.

Была глубокая осень. Мать искать никто и не стал. Это было бесполезно. Огромный город пополнило еще одно несчастное создание.

Назвали меня Викторией, в честь моей победы над смертью. Смешно. Кто сможет потягаться с этой красоткой, если она действительно за тобой придет? Полным именем меня никто не называл. Так, что я стала Тори. Даже не Вика, а Тори. Как будто бы это изменило мою жизнь.

Не хочется вспоминать годы в приюте. Все как у всех. Правда, в отличие от других детей, я не мечтала, что появятся мои родители, которые меня потеряли или меня усыновят несусветные богачи, которые мечтали о таком чудесном ребенке. Три раза «Ха!!!» Я ни одним боком не мечтатель.

Получив свидетельство об окончании курсов кройки и шитья, я устроилась, правда не без помощи моих опекунов из приюта, на швейную фабрику, где дали комнату в общежитии.

Вела жизнь размеренную и тихую. Не хотелось привлекать к себе внимание. Хорошо, что соседка по комнате была женщиной серьезной. Она взяла надо мной шефство. И никто не смел меня обижать.

Работа мне нравилась, люди окружали не плохие, может так бы и сложилась моя жизнь, если бы не вмешался случай.

Вера Павловна, для меня просто тетя Вера, подрабатывала тем, что шила свадебные платья. Получались произведения искусства. Один фасон не повторял другой. Заказов было немного, но больше она бы и не потянула. Работа у нее была кропотливой. У нас, в нашей небольшой комнатке, весь шкаф был забит тканями, серебряной и золотой нитками, рюшечками, люрексом, бисером, камушками и разных форм и размеров пуговицами. Я любила их перебирать. Была у тети Веры эта слабость. От каждого платья у нее оставалась пуговица. Стеклянные и перламутровые, покрытые эмалью и затянутые в ткань, украшенные позолотой или серебром, круглые, плоские, овальные и прямоугольные, в виде цветков. Выбор был широким. И за каждой была чья та жизнь.

Ну вот. Заказали платье. Когда настало время, за ним не пришли. Тетя Вера отправила меня по адресу. Но мне никто не открыл. Когда я возвращалась, меня чуть не сбил, ехавший на огромной скорости автомобиль, который меня обогнал и резко затормозил. Пахнуло жженой резиной. Не будь это иномаркой, вряд ли бы он так остановился. За тонированными стеклами никого нельзя было разглядеть. Расстроенные чувства погнали меня на мой островок покоя. Кто бы мог подумать, что меня здесь найдут.

Так и началась наша с Родионом история. Не прошло и месяца, как мне сделали предложение. Тетя Вера только качала головой. Да и меня не отпускало чувство нереальности происходящего.

Родион был симпатичным мужчиной лет тридцати. Высокий шатен с голубыми глазами и прекрасной фигурой. А я, даже приблизительно не тянула на красотку, которая могла бы его заинтересовать. Все происходило слишком быстро. И снова, Его Величество случай привел меня в нужное место.

Ссорились мой жених и крашенная брюнетка с шикарными формами и глубокими синими глазами. Все что мне нужно я узнала. И об их ссоре, и обо мне, ставшей игрушкой в руках озлобленного обманутого жениха этой дамочки.

Я бросилась на свое место. И вот стою и думаю. Раз не нужна я этому миру, стоит ли за него цепляться. Страшно, конечно. И не из-за несчастной любви. Мне нравился Родион, но я не была влюблена безоглядно. Просто в душе поселилась пустота.

Краткий полет, даже от мысли об этом, от восторга замирала душа, и все будет кончено. Чувство полета. Испытать его. Наверное, это и толкнуло меня на последний шаг.

— Вика, я хочу остаться с тобой, — раздался крик Родиона.

— Прости, но меня зовут Тори, — сказала я уже в полете.

* * *

— Очнись. Я знаю, что ты меня слышишь, — раздался резкий и скрипучий голос.

Прислушалась к себе. И ничего не почувствовала. Ужас накатил огромным самосвалом, грузом в несколько тонн, прижав меня к… К чему? Я же ничего не чувствую. Боже праведный, спаси меня от участи калеки. Я приму любое наказание. Но только не это. Не жизнь прикованной к постели чурки. Да простят меня, подвергнувшиеся этому ужасу. Это было невыносимое чувство — не ощущать ничего. Что же я идиотка натворила? Как я могла не ценить данные мне жизнь и здоровье? Я бы закричала, побилась бы в истерике, но было нечем. И это самое страшное. Осмотрелась, если это можно так назвать. Тела у меня не было и головы, по видимому, тоже.

— Да не мечись ты. Глупая душа. Приходите раньше срока, а потом возись с вами.

Сухонький старик в пенсне, с лысой головой и белой бородой, как у Деда Мороза, сидел за столом и что-то писал. Он был в белой рубашке, поверх которой одет черный жилет.

Вдруг рядом с ним материализовался еще один персонаж. Высокий мужчина с черной шевелюрой. В длинной серой хламиде. Его острый взгляд, черных как уголь глаз, мазнул по мне, оставив огненный след. Моя субстанция, тела ведь нет, сжалась, кажется, до горошины. От ужаса.

— Я за своей пленницей, — даже голос его промораживал до потери сознания.

Я забилась в агонии. Не хочу с ним. Что угодно, но только не с ним.

— Я еще не получил на счет нее распоряжения, — сухо ответил старичок и продолжил писать.

— Душа моя, — утробным голосом заявил тот.

— Это не Вам решать, — спокойно ответил старик.

Не знаю сколько прошло времени, оно здесь тянулось по другому, когда перед старичком на стол упал лист бумаги, появившись прямо из воздуха. Когда он взял его в руки, на нем проявились золотые письмена.

— Этого не может быть, — заревел брюнет. — Душа должна отправиться в ад.

— Как видите, наверху так не считают, — спокойно ответил старичок.

С громким ревом, оставив после себя черный дым, представитель ада исчез.

— Ну что за невоспитанные создания эти слуги ада, — поморщился дядька. — Тебе решено дать шанс на искупление смертного греха, — прямо посмотрел он на меня своими лучистыми, неожиданно молодыми, глазами. — Это за предыдущие твои заслуги. Знать или помнить что-либо тебе не обязательно. Решено отправить тебя в мир неведомых тебе созданий. И в зависимости от того, как ты распорядишься данным тебе шансом, отправишься в ад или получишь возможность возрождения. Можешь отправляться, — сказал он и отвернулся.

А как отправляться, куда и в каком виде, никто не собирался, видимо, мне подсказывать. Я зависла в недоумении.

— Ах, да. Прикоснись к синему шару, — махнул он рукой в сторону.

Я поплыла в указанном направлении. На круглом столе лежало несколько стеклянных или хрустальных, короче прозрачных, но разноцветных шаров. Я присмотрелась. Все были хороши. Потянулась к синему, но коснулась серо-голубого. Огненно-жгучий шквал накрыл меня. Ослепительная вспышка унесла во тьму.

 

Глава 2

Выплывала я из тьмы тяжело. Кто то протяжно стонал. Прислушалась. Это я что ли издаю такие скулящие звуки? После посвящения в приюте, после которого провела неделю в больнице, никогда себе этого не позволяла.

Горло нещадно саднило, как будто нажралась песка. Голова наливалась чугунной тяжестью, по мере просветления моего сознания. Тупая, тягучая боль от низа живота, расплавленным свинцом стала растекаться по всему телу, которое по ощущениям, вместе с появившейся чувствительностью, лежало скрючившись на мокрой местами простыне. И места мне эти, ой как не нравились.

По комнате пронесся холодный ветерок. Где-то открыто окно. Холод заставил съежиться еще сильнее. Кожа покрылась пупырышками и меня не хило стало трясти. Это я голая, что ли?

Рассудок сопротивлялся. Мозги надо вправить, а то чувствую, что нагребу по полной программе. Хотя по самочувствию, лежащем в коме, уже не хило огребла.

Открыла глаза. Постепенно они привыкали к темноте. С трудом различимые тени предметов, обретали четкие границы. Мое внимание привлекло окно, из которого широким потоком лился серебристый свет. У окна стоял мужчина. Призрачный свет омывал его. Высокий, прекрасно сложенный, с длинными, до пояса, волосами. В одной руке он держал бокал, а в другой бутылку, с длинным узким горлом. Опрокинул в рот содержимое бокала и снова наполнил его.

— Так вино не пьют, — услышала я свой шепот, правда не думала, что он услышит.

Мужчина резко развернулся и пошел ко мне. Я открыла рот от удивления, стыда и восторга. Этот образчик был восхитительно гол и двигался как хищник. Текучие движения завораживали, заставляя броситься в пасть.

— Очнулась? — раздался глубокий, бархатистый голос. Но он был напряжен и не сулил мне ничего хорошего. Знать бы в чем провинилась. — Пей, — ткнул он мне в нос посудиной.

Я непроизвольно отшатнулась. Значит этому телу он причинил немалую боль. Я скрестила дрожащие руки на груди. На широкой кровати нечем было прикрыться. Мужчина грубо схватил меня за волосы и дернул вверх, запрокидывая голову. Приложенный ко рту бокал больно впился в губу. Густая пряная жидкость потекла в горло и по подбородку стала стекать мне на грудь. Я пила большими быстрыми глотками, боясь захлебнуться. От резкого аромата жидкости закружилась голова. Опустевший бокал был брошен в стену и разбился на мелкие кусочки, которые заискрились в призрачном свете.

— Может ты считаешь, что я должен извиниться за грубость? — он тяжело задышал мне в лицо. — Будешь мечтать о смерти. Обещаю тебе.

Когда он наклонился ко мне, я смогла наконец увидеть его лицо. Мужчина был нереально красив. Я таких в своей жизни не видела. И это был не человек. Я сразу это поняла. Идеальное лицо, словно вылепленное из мрамора, совершенное и бездушное. Глаза разглядеть не удалось. Часть, струящихся серебром волос, пологом упала на лицо со стороны света.

— Я уже умерла, — ответила я.

— Нет, ты жива. И это единственное, что меня на сегодня радует. Я смогу насладиться твоей болью, — прорычало это чудовище мне в ухо.

А затем вонзил зубы мне в плечо. Я сначала опешила, а потом стала отбиваться. Сильные укусы оставляли на моем теле кровавые следы. От страха еще сильнее забилась в руках монстра. И на меня посыпался град ударов. А затем начался форменный ужас. Нисколько не гнушаясь, эта смазливая тварь насиловала мое тело. «Это кошмар. Я должна проснуться. Этот старичок, гад, говорил, что меня не отправят в ад. Тогда где я сейчас?»

Мои губы смяли в жестком поцелуе. И терзали, пока от злости с силой не укусила моего насильника. Жгучая пощечина выбила из меня дух. В моей голове вспыхнул феерверк, унося мое сознание в лучший мир.

* * *

Впервые, за свою долгую тысячелетнюю жизнь, лер Актинэль, Владыка лунных эльфов, не знал как поступить. Его сын вел себя как демон, а не как благородный эльф. Он понимал его и как мужчина, и как отец. Его горе, его тоску и боль. Но никак не оправдывал его поведение с этой несчастной девочкой. Она была виновата лишь в том, что боги благословили именно этот брак.

Для всех это стало неожиданностью. Ведь до сих пор, клан горгулий никогда не участвовал в выборе суженной для наследников. Они жили практически также долго как и эльфы. Были малочисленны. Но никогда еще не вступали в браки с другими расами. Да и выборы на этот раз были странными. Прорицатель сам вышел к алтарю, чего до сих пор не делал. Кровь ни одной из представленных невест не подошла его сыну. Можно было позволить ему жениться на Наньи. Она была хорошей девочкой. Из благородного рода целителей, но она не могла принести наследника. Если брак не будет благословлен богами, то он оставался бесплодным.

По настоянию прорицателя были отправлены гонцы к клану гаргулий. Главой их была женщина. У нее были две дочери. В брачном возрасте только одна. Но прорицатель настоял на младшей. Она как раз отметила свое первое совершеннолетие. Ребенок еще, по эльфийским понятиям, но у гаргулий не являлось препятствием. Единственной проблемой стало то, что она могла трансформироваться, непроизвольно. Но и это уладили. После того, как брак был благословлен богами, жениху в подарок принесли зелье. Оно у других рас действовало как успокоительное, а у самих гаргулиф вызывало апатию и сонливость.

Несколько капель этого зелья и невеста стала спокойной и послушной как кукла. После пережитого, Киран разорвал бы девчонку в первый же день, если бы ни этот подарок.

Дверь кабинета открылась и вошел принц. Ни одной эмоции на лице. Взгляд серых глаз был холоден.

— Звали, отец?

— Киран…

— Если речь пойдет о моей жене, — сквозь зубы процедил он, — не стоит даже начинать.

— Ты знаешь почему проводится отбор, — Владыка жестом руки остановил вскочившего с места сына. — У тебя единственный шанс родить наследника — это она. Данис не виновата в том, что случилось с Наньей.

— Ее убил один из ее проклятого народа.

— Ты в это веришь? Скажи, что просто виноватого. Клан гаргулий всегда стоял на страже добра. Даже приблизительно не могу назвать сколько они предотвратили несчастий и преступлений. Я думаю это сделано специально. Кому-то очень хочется, чтобы ты забил ее до смерти. Если так и дальше будешь продолжать, ее убьет или твой ребенок, или ты сам.

— Может это и к лучшему.

— Ты меня поражаешь. Как ты собираешься воспитывать маленького гаргульку? Они без матери не проживают и года, если мать по каким-то причинам их покидает. Ты готов потерять своего ребенка?

Разговор с отцом навел на размышления. Острая боль, гложущая его сердце, притупилась. Жена ему даром не сдалась. Но даже, еще не зачатого ребенка, он терять не хотел.

— В тот же день, как маг признает ее беременной, я больше не прикоснусь к ней. Мне она ненавистна. Почему эта тварь? Мне кормилица Наньи четко сказала перед смертью: «Гаргулия».

— Это может быть искусно наведенный морок.

— Может.

— Если хочешь, чтобы твоего ребенка признали наследником, будь добр, относись к жене соответственно ее положению. И моли богов, чтобы она тебя простила.

— С чего бы…

— Не прогневи богов. Нам достается все не просто так.

Отец конечно был прав. Он и сам себя не понимал. Никогда не обижал женщин. А тут, его жена. Почти ребенок. Но даже смотреть на нее было больно и ненавистно.

Он запомнил во всех подробностях, последний вечер у Наньи. Она тихо плакала. Ее слезы разрывали ему сердце.

— Нанья, я люблю тебя и не собираюсь с тобой расставаться. Мне нужен только ребенок. Боги так распорядились. Потом мы будем жить вместе, а жену я отошлю. Прости за причиняемую тебе боль.

Им было хорошо вместе. Нанья была нежной, ласковой. Самозабвенно его любила.

В день свадьбы, он все таки не выдержал и пошел к ней. Не смог себя заставить пойти к жене. Дом был темен и неприветлив. Заподозрив неладное, эльф кинулся к входным дверям. Он думал, что Нанья покинула его. Но никак не ожидал, что найдет свое сокровище в луже крови. Исполосованную когтями и обезображенную. Еле дышащая нянька, в последний миг сказала ему одно слово: «Гаргулия». После похорон, он напился в стельку. Чего никогда себе не позволял. И вспомнил, что у него есть жена. Ненавистная тварь.

Он не помнил как ворвался в спальню жены. Как заставил ее выпить полный стакан зелья. Она что-то пыталась сказать, но звонкая пощечина усмирила ее. Она только тихо скулила, как щенок, пока он брал ее, стараясь причинить боль. Потом затихла.

Он отошел к окну. Сердце колотилось как безумное. Тело дрожало. Его неимоверно тянуло к девчонке, от которой он оторвался с трудом. Решил успокоиться, выпив чудесного зелья. Девчонка не шевелилась.

— Уж не сдохла ли ты? — ухмыльнулся он. — Не смей подыхать. Мы еще не закончили. А ты ничего. Позабавимся?

Тишина затягивалась. Он даже стал немного нервничать. Но вдруг она четко произнесла: «Так вино не пьют». Ее голос вызвал в нем море эмоций, разжигая жаркий огонь гнева на себя и жгучего желания по отношению к ней. Он опять напоил ее этой гадостью. Прикоснувшись к ней, еле себя сдерживал, пока не влил всю жидкость. А потом как сорвался с цепи. Его хваленое самообладание помахало ему ручкой.

 

Глава 3

После той кошмарной ночи, меня оставили в покое. В моем распоряжении была роскошная спальня, которая вызывала у меня отвращение и страх, гостиная, с минимумом мебели, ванная, в виде мини бассейна и уголка с умывальником и унитазом. Вернее, его подобием, но я была счастлива его наличием.

Гардероб был забит вещами, которые не имели ко мне никакого отношения. Платья из полупрозрачных тканей, ультра расцветок, накидки из тонких тканей, непрозрачные, более тяжелые удлиненные жакеты темных расцветок из бархата и кашемира. Порадовали меня туфли. Из мягкой кожи в виде наших лодочек. Очень удобные.

Времени у меня было полно, поэтому, приказав принести себе нитки с иглами, принялась за дело. Через день я стала обладательницей синего бархатного платья с голубыми кружевами на рукавах три четверти, накидки в виде испанской мантильи, тонкие черные кружева я прикрепила к костяному гребешку. А также смастерила себе бриджи из черного плотного материала и тунику из темно зеленого, а на голову смастерила берет. Благо под бриджи чулков хватало, но я решила приколоться и связала из шерсти полосатые, зеленые с красным гетры. Пусть удавятся. «Оооо! Я вам покажу кузькину мать. Особенно одному зловредному эльфу», — решила я. Посмотрим, кто развлечется. Перво-наперво, надо оградить себя от нежеланной беременности. Понять бы, как это организовать.

На третий день, что я здесь, узнала, зачем нужна. И решила действовать.

Мне помог случай. После ванной, я одевалась, когда услышала разговор служанки и экономки. Экономка распекала девчонку за неосторожность и посоветовала, если не хочет лишиться работы, принять меры. У них здесь, оказывается, свободные нравы среди челяди. Да и господа, видимо, не отстают. У каждой, уважающей себя женщины, были противозачаточные. Мелкие горошины серого цвета. Одной хватало на полгода. Здорово. Естественно я их получила. Просто элементарно выкрала.

На четвертый день своего пребывания здесь, проснулась от неясной тревоги. Что-то должно было произойти. Не успела я позавтракать, как мое уединение было нарушено. Мрачное лицо моего муженька не предвещало ничего хорошего.

— Спустись. Пусть тебя проведут в кабинет отца, — процедил он и вышел.

В кабинет я вплывала испанской доньей. Кабинет был полон и все застыли, уставившись на меня. Моя зловредность пищала от восторга, а благоразумие убежало с воплями. «Может зря я дразню льва?» — промелькнула и сдохла у меня мыслишка от жгучего взгляда муженька. Убил бы, если бы мог. Обломись!!! Я отвернулась от него и посмотрела прямо на мужчину, сидящего за массивным столом и с прищуром смотревшего на меня. В них светились удивление и восторг, которые тут же сменились на строгость и внимание. Я присела и слегка склонила голову. И тут же приняла вид неприступной испанки.

— Ты никого не узнаешь? — вопрос был задан Владыкой.

Осмотрелась, медленно и по возможности горделиво поворачивая голову. «Надо держать марку, иначе сожрут с г…ом. Грубо для великосветской дамы. Но привычно для пацанки из приюта, — подумала я. — Так. Смотрим и готовимся к удару. Врешь. Меня голенькой не возьмешь».

Кроме Владыки и моего благоверного, в кабинете был сухонький старичок, со сморщенным личиком и пронзительными синими глазами, которые цепко оценивали меня. А также, трое очень необычных личности. Они напоминали немецких кукол гладкой смугловатой кожей и шелковистыми, вьющимися волосами до плеч. Выше среднего роста, почти похожие друг на друга внешностью и телосложением. Но, присмотревшись, поняла. Различаются. И очень. Круглые глаза их были необычайных оттенков. Нежно фиолетовый, лимонно-желтый и янтарный. Это мужчины. И, что примечательно — не вооружены. Женщина была также необычна. Изящнее и тоньше. Кожа светлее, пепельные волосы ниспадали волнами до поясницы. На голове тонкий серебристый обруч с темно-синим камнем по середине. Когда я заглянула ей в глаза, меня наполнили тепло и нежность. Так и захотелось к ней прижаться и поведать о всех горестях.

«Магия!» — слегка повела я головой и посмотрела на Владыку.

— Ну и что ты нам ответишь? — вкрадчиво спросил он. Принц встал у меня за спиной.

— Думаете буду юлить или попытаюсь сбежать? Даже не подумаю. Вы мама этой девочки, так? — повернулась я к женщине, показывая на себя. Та прикрыла глаза, но лишь на миг.

— Кто ты? И как ты очутилась в теле моей…? — она замолчала, не в силах что либо сказать. Но, затуманенные болью глаза, вспыхнули сиреневым огнем.

— Моя душа очутилась в этом теле, когда я была на брачном ложе, — ответила я.

— Как ты смеешь говорить о таких вещах при чужих? — заорал принц и пребольно схватил меня за руку.

— Не трогай меня, — зашипела я, не хуже голодного Каа. Многому учит приют. И особенно делать больно, чтобы самим не пострадать. С криком отскочил от меня эльф, прижимая к себе поврежденную кисть. Когда тебе с силой разгибают палец — это больно. Он не ожидал от меня подобной подлянки, поэтому пострадал. — Никогда ты мне больше больно не сделаешь.

— Ты моя жена и моя собственность, — выдавил он.

— Да что ты говоришь? Насколько я поняла, эта достойная дама не признает во мне своей дочери. Я в своем мире умерла. Мне предоставили шанс начать все сначала и искупить свой грех. Но есть одно но. Чтобы я попала в это тело, девочка должна была умереть, — принц вздрогнул. Все молча смотрели на меня. — А что вы все на меня смотрите? Спросите у него, что он такого сделал, что девчонка отдала концы?

— Что я мог с ней сделать? Ведь тело то целое.

— Ага. Регенерирует очень быстро. Простите великодушно. Можете мне ответить, кем является эта девочка, к какой расе она принадлежит?

— Ты себя разве не видела, Данис? — тихо произнесла женщина.

— Я живу здесь под присмотром. Не пленница вроде, но и не свободна. Ни книг, ни зеркал, ни общения, — пожаловалась я.

— Ты жена наследного принца. Ты должна быть под охраной и находиться в своей комнате, — принц жег меня взглядом.

— Вот счастья то привалило. Теперь, вы все знаете, что я не Данис, а Тори. Как вы намерены со мной поступить?

— Я королева гаргулий. Ты моя младшая дочь. Я не отказываюсь от тебя. Мне очень больно, что в теле моей дочери чужая душа. Но это моя плоть и кровь. И я признаю тебя. Вчера я не смогла связаться с Данис, это говорило только об одном — она мертва. Поэтому мы здесь. И для меня стало подарком, что ты жива и невредима. Только, оказывается, не совсем. Меня оракул предупреждал о скорой кончине принцессы, если я ее не отдам за эльфийского наследника замуж. Теперь понятно, что он имел в виду.

— Мне очень жаль.

— Но как душа Данис покинула тело?

— Думаю, что принц перестарался с зельем, — сказала я. Муженек резко побледнел.

— Я его тоже выпил, целый стакан, — стал оправдываться он.

— Ты Данис тоже давал полный стакан? — спросила женщина, прижав руки к груди.

— Ну да, — ответил эльф.

— Неужели Вас никто не предупредил, что достаточно нескольких капель? Боги, девочка моя, — опять прикрыла глаза женщина. Ее самообладанию можно было позавидовать. Она глубоко вздохнула и огляделась. — Владыка, принц Киран. Я пойму, если вы захотите разорвать связь. И я заберу Тори домой, — от слова домой, у меня на глаза навернулись слезы.

— Я не буду разрывать связь. Моя жена останется со мной, — раздался голос Кирана.

Мне стало нехорошо. А ведь так надеялась от него избавиться.

— А мое мнение никто не принимает в расчет? Я то знаю, кто я.

— И кто? Не подскажешь, жена?

— Лучше бы ты меня отпустил, — сказала я, смотря прямо в глаза этому извергу.

Не прошло и часа, как гаргулии ушли в свое королевство. На прощание, уже моя мама, поцеловала меня в лоб. И попросила быть хорошей девочкой.

Она рассказала мне немного о Данис. Девочка была нежной и доброй. Очень тихой. Любила книги и цветы. Но и мой характер понравился ей. Попросила не давать спуску принцу, который обидел ее дочь.

Чувствовала я себя странно. Как-то просто все. Странные они все тут. Владыка захотел, чтобы меня обследовал старичок. Я не стала препятствовать. Выяснилось, что абсолютно здорова.

— Тори, тебе придется быть примерной женой. Я понимаю, что ты обижена на Кирана. Но он был не в себе. Если бы ты его простила, было бы очень хорошо, — Владыка говорил успокаивающим тоном, словно зомбируя меня. — И забудь о том, что ты не Данис. Для всех так будет лучше.

— Я постараюсь не причинять Вам беспокойства, но терпеть насилие не буду. Я его предупреждала. Лучше бы он меня отпустил.

— Родишь наследника и я подарю тебе замок поближе к родне. Будешь жить отдельно.

— Вы предлагаете мне отказаться от еще не родившегося ребенка? — он наступил на любимую мозоль.

— Почему с тобой так трудно говорить? И какая в твоем мире жизнь, раз ты себя ведешь так раскрепощенно?

— Это будет непросто рассказать. И стоит ли? Теперь это и мой мир. Приложу все усилия, чтобы этот мир принял меня.

— Вот и хорошо. Будь очень осторожна. Киран не зря приставил к тебе охрану. Перед вашей свадьбой убили его возлюбленную. И он считал, что это сделали гаргулии.

— Я, конечно, сочувствую его горю. Но это не повод, чтобы издеваться над окружающими. Тем более, прибегать к насилию.

— Я полностью с тобой согласен, — мы с Владыкой в кабинете были одни, но боковым зрением я зацепила белоснежную шевелюру Кирана.

После очередного одиночного ужина, в гостиную притащили огромное зеркало. Я с любопытством подошла к нему. Свои тонкие изящные кисти и волосы синего цвета я видела. Сюрпризом стали сиреневые, как у мамы, глаза. Но это была единственная роскошь в моем теле. Невыразительные черты лица, средний рост и тонкое тело. Серая мышь с сиреневыми мигалками. Да еще и в чудовище вроде бы могу трансформироваться. Эта же особенность вызывает у Кирана отвращение? Класс! Я попала!

 

Глава 4

На следующее утро, облачившись в свой наряд пажа и, одев поверх одежды один из длинных жакетов, я спустилась на завтрак. Мое сопровождение из двух темноволосых эльфиков, застыло у дверей.

За столом собралась элита двора. Надменные и невероятно красивые существа. Я прошла к голове стола и уселась на свободный стул справа от кресла Владыки. Ни на кого из этих чванливых представителей эльфийской расы я не стала обращать внимания. Они посмели меня проигнорировать. Пусть захлебнутся своей спесью, но я, как Даниса, — член королевской семьи и законная жена наследного принца. И ни одной твари не позволю себя унижать.

В зале стояла оглушительная тишина. Я сидела с прямой как струна спиной и молча разглядывала местное общество. Открылись двери и вошел Владыка. Все его приветствовали стоя. Увидев меня, он едва заметно улыбнулся. Сразу же за ним явилась парочка в лице моего мужа и эльфийской девы. По другому эту красотку и не назовешь. Она держась за руку Кирана, плыла как лебедь. Злость мини ураганом прошлась по венам и заморозилась в области сердца. И этот тип страдалец по убиенной возлюбленной? А по довольной, сытой мине его «ле****и» не скажешь. Их тоже поприветствовали.

«Так значит. Запомним, а что не запомним — запишем. Не записанное — татуировкой увековечим. Мать вашу!»

Парочка остановилась аккурат около меня. Я и ухом не повела. Попросила слугу принести мне горячий отвар. Принц проводил свою даму напротив, а затем вернулся и сел рядом со мной. Я сунула ему руку под нос.

— Что это значит? — прошипел он. Ну точно Каа.

— Вон твои бандерлоги, показала я на присутствующих. А я, твоя жена. Я думала ты поприветствуешь меня поцелуем в щечку. Все таки мы молодожены. Но раз это вам невмоготу принц, то вот Вам моя рука.

— Ты переходишь все границы, — вскочил Киран.

— Да неужели? Здесь почтения заслуживают только придворные шлюхи?

Принц сжал мое запястье и попытался поднять меня со стула, но враз выросшие синие когти на моей руке, заставили его отпустить мою руку и присесть. Все, уткнувшись в тарелки, упорно делали вид, что завтракают.

— Бандерлоги. Кто это? — спросил меня Владыка.

— Обезьяны. Я Вам нарисую, Ваше Величество. Приятного Вам аппетита.

Красотка напротив и мой сосед за столом, никак не могли собраться с мыслями. Так завтрак и закончился.

Я направилась на улицу. Как я могла столько времени торчать взаперти, когда вокруг такая красота? Густой лес, подступающий прямо к горам. Серебристая лента реки поодаль. Слышен шум водопада. Слабовато. Значит не очень большой или слишком далеко. Море цветов, ковром устилало землю. Невдалеке площадки для тренировок, рядом конюшни. Туда я и направилась.

Лошади были великолепны. Маленькие точеные головы, подтянутый корпус и тонкие ноги. Длинные гривы и хвосты были ухожены и роскошны. На площадке, недалеко от конюшен, тренировались воины. В широких шароварах, коротких жилетах и мягких мокасинах они двигались очень быстро и грациозно. Я засмотрелась и упустила приближение Кирана.

— Так ты любительница поглазеть на полуголых потных мужиков? — язвительно произнес он.

— Пока вы утешаете и удовлетворяете страждущих и озабоченных, что же мне остается? И что, собственно, Вы находите пошлого в потном натренированном теле? — спокойно спросила я. «О, да. Я спокойна. А вот ты пыхтишь как закипающий чайник».

— Почему бы тебе не уйти в свою комнату? Здесь тебе не место, — рядом засветилась ночная грелка муженька.

— Не смей мне тыкать. И не тебе решать, что мне делать в своем королевстве. Ведь так, муженек? — я посмотрела в упор на Кирана. «Только попробуй возразить.» Он оказался умнее.

— Будь добра, Ирис. Впредь не позволяй себе оскорблять принцессу. Пойдем.

Он взял под руку Ириску и попер на площадку. Вскоре девица довольно ловко орудовала луком. Я пошла на конюшню. Старый конюх обещал мне помочь в обращении с лошадками. И уже через несколько минут я напрочь забыла обо всем на свете.

* * *

Киран стоял у окна и пристально смотрел на пытающуюся совладать с лошадью принцессой. Она снова и снова заставляла себя делать попытки. И вскоре у нее получилось сносно. «Упорная и дерзкая, безрассудная и смелая. Не нужен был моей жене ум. Теперь мучайся с ней», — думал он. Зачем он стоит здесь и подсматривает, он сам не понимал. Затем, от увиденного он застыл, открыв рот. Эта ненормальная, скинув тунику, в одном корсете направилась на полигон. Все, кто там находился любовался зрелищем. Полуобнаженная принцесса, взяла лук и одну за другой вогнала стрелы в мишень. Затем проходя мимо мишени Ирис, замахнулась рукой. Короткий взмах и в мишень, по самую рукоять, прямо посередине воткнулся нож, затем другой. Где только она их прятала? Крики и возгласы восторгов воинов доносились и сюда. Как ни странно, ни один не отпустил сальной шутки. Данис, нет Тори, подали плащ и проводили до выхода. Поклон сопровождающего был низким. Эти ублюдки никогда так не кланялись ему. Маленькая фигурка, сопровождаемая охраной, скрылась из виду. Мрачное лицо Кирана вдруг озарилось радостной улыбкой.

— Скучно тебе? Озабоченные значит? — пробормотал он и позвал придворного мага.

— Она здорова? — Киран все еще стоял у окна своего кабинета.

— Да, вполне, — ответил маг.

— Есть возможность нейтрализовать пилюли, что она приняла и, по видимому, собирается принимать? — спросил Киран мага.

— Ей они и не нужны, — ответил маг.

— Вы даже не спросили меня о чем идет речь. Это значит, что для себя Вы все выяснили, но отцу не сказали. В чем дело, мэтр?

— Ты знаешь, что для меня не проблема выяснить, что принимают мои пациенты. Здоровая принцесса могла принять только противозачаточные. Я смотрю, что ее поведение навело и тебя на этот вывод. Она не боится. Не за кого. А ребенок ее свяжет. У нее в организме нет лекарства.

— Я знаю, что она их приняла еще три дня назад.

— Организм гаргулий нейтрализует множество ядов, а эти пилюли для ее организма яд. Но она этого не знает. По понятным причинам. Поэтому их трудно отравить.

— Это радует. Но…?

— Да, есть но. Пока она сама не захочет, она не забеременеет. А она точно этого не хочет. Вам придется применить все силы, чтобы она передумала.

— Да чтоб ее…

— Это не все.

— Что уж еще?

— У нее аура нестабильна. Душа попала в наш мир случайно. И в любой момент может покинуть чуждую для нее оболочку.

— Разве это возможно? Тогда что же делать?

— Только ребенок ее здесь задержит. Вот и думай мой мальчик, стоит ли к ней привязываться. Жизнь у тебя долгая. Еще будет возможность найти себе пару.

— Но боги благословили этот брак. И она умерла и прошла через миры, чтобы оказаться рядом со мной. Отец прав. Все, что происходит не просто так. Если бы она была здешней или хотя бы послушной. А то ведь…

— Что?

— Она чужая. Трудно будет найти общий язык. Ведь не боится, — с улыбкой закончил Киран.

— Привыкнет. Будут ценности от которых она не сможет отказаться. Постарайся ее не ломать. Ее понятие мира другое. У нее в голове кладезь знаний. Непонятных даже мне. За две тысячи лет их у меня накопилось достаточно. Так что я могу судить об этом смело, — маг тихо вышел из кабинета, оставив в задумчивости своего воспитанника.

— Мальчик, тебе надо, чтобы она просто тебя полюбила. А для этого нужно, чтобы для тебя она стала единственной, — прошептал мудрый эльф, уже за закрытой дверью.

 

Глава 5

В моей гостиной накрыт был стол на две персоны. Я быстро ополоснулась и, одев одно из монструозных платьев, спустилась вниз. Правда оборвала перед этим все оборки и блестки. Бирюзовое платьюшко шло к моим сиреневым глазам. Муж меня убьет, вернее, попытается. Ведь плечи мои были открыты, как и спина. А декольте не оставляло место для фантазий. Мне кажется, что я подсознательно дразню его, провоцируя на действия, чтобы обломать. Мне очень хотелось сделать ему больно. Я не могла ему простить жестокость. Никаких иллюзий на счет него не питала. Для него я останусь тварью, да еще и с чужой душой. Поэтому, я проигнорировала обед. Пусть наслаждается один. Но мой благоверный приперся к общему столу. Внешне он был спокоен, только плотно сжатые губы были доказательством еле сдерживаемого бешенства. Я протянула ему руку. Он сильно сжал ее, аж раздался хруст. Но вдруг наклонился и поцеловал в губы. Глаза его насмешливо смотрели на мое порозовевшее лицо. «Смутить решил? Ну-ну». Притянула его за шею и лизнула по губам. Киран открыл рот, что-то пытаясь сказать. Но мой нахальный язык заткнул ему рот. Не давая мне опомниться, он подхватил меня на руки и стремительно перенесся в мою спальню. Но здесь его ждал облом. Точным ударом я скинула его с кровати.

— Ты еще шлюшки своей запах не смыл. Пусть она тебя ублажает. Хотя, думаю после моего удара, ей придется компрессики тебе делать.

— Я накажу тебя, — прохрипел он. — Ты позоришь меня.

— Фантазии хватит? А то насилие и мордобой я уже видела.

— Запру тебя здесь и посажу на хлеб и воду.

— Здорово. Посижу на диете, — соскочила я с кровати и побежала в гостиную.

Поднос еще не убрали. Подхватила сочный фрукт желтого цвета со вкусом дыни. Дыни я обожала. Ну держись эльфик. Я присела на стул лицом к спинке. Ноги мои были широко расставлены, грудь я водрузила на спинку, она еще больше приоткрылась и когда Киран появился в дверях, надкусила плод. Сладкий сок потек по подбородку, я медленно слизала его языком. Зажмурилась от удовольствия. Потом открыв глаза, посмотрела себе на грудь, куда упали ярко-желтые капли сока, стала снимать их подушечкой пальца, а затем как в замедленной съемке, изо всех сил стараясь не торопиться, облизывала палец. Из-под ресниц глянула на жертву. Он еще был не готов. Злость его не покинула.

Я встала, прошлась по комнате пританцовывая и кружась. Моя дразнилка закончилась. Прошла в ванну, оставив приоткрытой дверь. Скинула платье и стала расшнуровывать корсет. В проеме мелькнуло лицо Кирана. Он тяжело дышал, а в глазах горел огонь. Погрузила свое миниатюрное тельце в бассейн. Не буду говорить о том, что я стала вытворять с пеной. Никогда бы не подумала, что это мне будет нравиться. Эльф исчез с поля видимости, я это сразу почувствовала, а затем раздался грохот закрывшейся двери.

— Беги, беги. Устрой своей Барби сегодня жаркий секс. Очень сомневаюсь, что ей он понравится, — было почему-то невесело. Я что, запала на этого насильника? Я точно мазохистка. Надо вернуть в голову разум. Он у меня в глубокой коме. Тем не менее, он мой муж. И надо с этим разбираться. Уйду на фиг в местный монастырь. Если у них есть таковой. А может выпросить себе тот замок, о котором упоминал Владыка? А этот Казанова пусть развлекается.

Мне становилось все хуже и хуже. Никакие уговоры, что меня это не касается и, что я ненавижу Кирана, не помогали. В голову лезли картинки того самого «жаркого секса» с Ириской.

— Я ревную. И не по-детски. Ну что за подстава? Киран мне не нравится, — неуверенно произнесла я. — Кирана я не-на-ви-жу, — с придыханием выдавила я из себя, как будто признаваясь в любви. — Нет, скотина, от меня ты этого не услышишь. Но надо признать, я хочу тебя. До темноты в глазах.

Вечером, лишь только замок погрузился в сон, одетая в бриджи и широкую кофту, выскользнула в окно, на карниз. «Здесь всего лишь второй этаж», — уговаривала я себя не смотреть вниз. Полет с высотки выбил из меня любовь к такому экстриму. И мне не хотелось опять попадать к агенту, распределяющему души.

Карниз был широк. Да и тело знало, что делать. Длинные синие когти надежно цеплялись за камень, иногда высекая синие искры. Я знала, где комнаты Кирана, там никого не было. Балконная дверь красотки была на третьем этаже. Призвав все свое мужество, я проворно поднялась на балкон, цепляясь за выступы, а затем перила. Прошла по пустой гостиной, которая была в двое меньше моей, осторожно заглянула в спальню. Никого, но я услышала разговор. Думая, что я выяснила, что хотела, повернулась уйти. Но резкий вскрик Ириски пригвоздил меня к месту. И голос был не Кирана.

— Ты еще будешь мне перечить? Почему его здесь нет? Я тебя предупреждал, если ты не напоишь его «сном феи», я его убью. У меня нет выбора. Зелье утратило свою силу. Я с таким трудом добыл фею. Она сдохла. Других больше не будет.

— Я люблю его, брат. Умоляю, не убивай его. Он будет моим. Эта летучая тварь его не интересует. Ему нужен только наследник. А потом, он всецело мой. Обещаю тебе.

— Ты совсем спятила? Ты не понимаешь, что рождение ребенка их свяжет? Он не отпустит ее. А убить гаргулию… Нет, я еще не сошел с ума. Мало, что прикончить их проблема, за нее будет мстить весь клан. Они своих не оставляют. Готовься. На днях Киран должен посетить клан оборотней. Напросись с ним. Они не должны доехать. В еду бросишь это. Сопровождающие уснут. Не стоит убивать будущих подчиненных. Лунных не так и много.

Я как можно бесшумнее ретировалась из комнаты. «Где же ты?» Я шла по коридору, уходить через балкон не было смысла, да и не безопасно. Поэтому, вышла через дверь. Захотелось наружу. На воздух. Горло сдавила удавка беспокойства. «Вот ведь поворот. Мне бы его ненавидеть. А я беспокоюсь. И, кажется, неравнодушна».

Срочно требовалось живое тепло и я пошла к конюшням. К милым лошадкам. Моя охрана пусть не ведает, где лазает их подопечная. Звуки тренирующегося воина привлекли внимание. «Интересно, кто здесь по ночам не спит?» Меня как молнией сразило. Киран. Во всем великолепии, сражался с невидимым врагом. Его восхитительное тело, облаченное в одни шаровары, стремительно и грациозно двигалось, иногда становясь смазанным бликом. Ни фига себе скорость. Его серебристые волосы мягким облаком окутывали тело, когда он на секунду застывал. Они были распущенны, но были как живые, укрывая и делая его движения красивыми и изящными. «Свет!!! Свет ночного светила. Он наполняется им. Лунный эльф», — поняла я. Как сомнамбула, завороженная этим видением, я пошла к нему. В голове не было ни одной мысли. Только желание коснуться. На расстоянии выброса его руки с мечом, меня остановило острие клинка, уткнувшееся прямо в яремную ямку.

— Ты!? — то ли вопросительно, то ли утвердительно выдохнул он. Потом отбросив меч, за доли секунды пригвоздил мое тело к забору и разорвав мои бриджи вошел в меня. Я только вскрикнула от полноты ощущений и пребольно закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия, которое широким потоком разбежалось по моему телу, заставляя его содрогаться и биться в конвульсиях от настигшего меня цунами восторга. Боль и наслаждение, страх за свой разум и искрящуюся радость приносили мне резкие движения, ставшего мне близким, моего чудовища. Киран уткнулся носом в мою потную шею. Ни я, ни он не были в состоянии что либо сказать. Затем он нежно коснулся моих губ. Я ответила. И новый поток лавы по венам. Киран так и не вышел из меня, даже не поменял позы. Второй заход был медленнее и тем слаще. В конце я заплакала и, вырвавшись, наконец, из рук эльфа, умчалась в замок. Благо все спали и мой расхристанный вид могли лицезреть только охранники, но и они отворачивались, заметив идущего за мной Кирана. Я забежала в ванну и закрылась. Киран постоял у дверей и через некоторое время ушел. Надо сказать ему, чтобы моих охранников не наказывал. Они хорошие ребята. И не виноваты в том, что им досталась такая беспокойная подопечная. Я рассмеялась.

Какие все таки странные существа люди. А я считала себя человеком. Очень быстро приспосабливаются. Да, самые прекрасные, самые ужасные, самые невероятные чудовища во всех мирах — это люди. Но я горжусь тем, что я человек. «Хватит философии. Надо мыться, — сказала я себе. А тело, которого мои руки коснулись, сладко заныло. — Боже, я так подсяду на собственного мужа. Маньячка!» Но тут я вспомнила о заговорщиках. Нужно быть готовой. А для этого, я должна перестать пить зелье. Сейчас самое время познакомиться со своей сущностью и поладить с ней. Мне нужны будут скорость, сила и выносливость моего нового тела. Оружие в виде синих когтей я уже видела. Посмотрим на что пригодно еще мое тело. Я улыбнулась, вспомнив, что еще являюсь обладательницей крыльев. Вот и потренируемся. Чтобы сконцентрироваться для дела, я должна выкинуть из головы мысли о восхитительном теле эльфа, который разбудил во мне женщину. «Вот и спасай своего мужчинку», — задала себе цель. Жизнь становится интересной.

* * *

Киран стоял под потоком ледяной воды водопада. Он всегда уходил сюда, когда хотел быть один. Шум водного потока не пропускал других звуков и успокаивал его. Мысли его приходили в порядок. Но сегодня, даже студеная вода не помогала. Его тело горело огнем и принести ему облегчение могла только маленькая серая мышка с удивительными, сиреневыми глазами. Ему стало интересно, как она выглядит в своей второй ипостаси. И, как ни странно, сейчас он не ощущал чувства брезгливости. Это была его малышка. Когда Киран это признал, ему стало легче и он отправился домой.

 

Глава 6

Все последующие дни я старалась избегать мужа. Да и он особо не пылал желанием меня увидеть. Я весь день проводила за шитьем тряпок. Мой гардероб пополнился несколькими платьями на мой вкус.

Шить их не было необходимости, я просто переделывала из того что было. Там оторву, тут пришью, а это вообще распорю и заново соберу. Пара брюк, несколько туник, теплая куртка на теплой подкладе. Оставила только одну тяжелую теплую накидку с капюшоном. Все вещи имели главное преимущество — их было удобно одевать, снимать и носить. Обувь здесь и так была удобна. Но мягкая тонкая кожа была непрактична на улице. Я попросила себе сапоги для прогулок и верховой езды из более грубой кожи. Эх, сюда бы джинсы с кроссовками, да спортивный костюм с кедами.

Мне стало грустно. Тот голубой мир стал для меня далеким, как будто я видела его во сне. Но долго унывать у меня не было привычки. Мои прогулки по карнизу стали частыми. Теперь я знала весь замок наизусть.

Мне удалось найти и подменить снотворное, приготовленное для сопровождения Кирана. К этому визиту готовились тщательно. Причину я узнала потом.

Зелье я прекратила пить. Все равно мой муж бывает где угодно, но только не у меня. Первый раз, когда я стала трансформироваться, я очень испугалась. Постаралась взять себя в руки и перевоплощаться постепенно, частями. Но однажды я смогла лицезреть себя в полной красе. И мне понравилось то, что я увидела. И привело в восторг чувство самодостаточности и уверенности. А мой первый полет подарил мне такой взрыв эмоций, что я чуть не потеряла сознание прямо в полете. Не стоит говорить, что все эти манипуляции проводились тайно, по ночам.

Совершая полеты над замком, я наконец то смогла увидеть водопад. Очень романтичное место. Вода жидким серебром падала с высоты примерно пяти метров. Было шумно, но шум не оглушал. С одной стороны высился скалистый берег, а со стороны замка, круглая галька постепенно переходила в чистый белый песок, а затем сразу лес. Поэтому, место было укромным, закрытое со всех сторон. Принять ледяной душ под водопадом я не решилась. Боясь, что из-за шума не услышу приближения не желанного свидетеля. Но однажды чуть не раскрыла себя, наткнувшись на Кирана.

Я стояла, вцепившись своими длинными когтями в дерево, чтобы не броситься на шею этого мужчины. Завороженно смотрела на великолепный образец мужественности и чуть ли не капала слюной. Низ живота тянул и болезненно сжимался. Лицо полыхало пламенем от картинок, что я себе навоображала. Ведь он обнаженный стоял под потоками воды, похожий на божество. До самого утра не могла успокоить свое бедное сердце, которое тяжело и гулко билось, перекачивая ставшую вязкой кровь. Если бы не архиважное дело, я сама поплелась бы, нет, побежала сдаваться на милость Его Высочества. Но дело требовало безотлагательного решения. Мне необходимо было найти возможность уйти из замка незамеченной, чтобы последовать за делегацией. Уже было известно, что Ириска едет с Кираном. Ублюдок. Я тут с ума схожу, а он с девицами сомнительного поведения водится. До меня донесли, что он не спит с ней. Но мужчина разве устоит перед соблазном переспать с женщиной, с которой имел длительные отношения. И она красотка. Нужно признать.

«А теперь к моим баранам, — пнула я себя мысленно. В моем вопросе мне мог помочь только Владыка. — Лер Актинель, вам придется пойти мне навстречу. Хотя, вряд ли он мне откажет», — решила я и оправилась на встречу со свекром. Класс!

— Нет, Данис. Ни в этот раз, — твердо отказал Владыка.

— Вы, наверное, неправильно меня поняли. Это не каприз и не ревность. Вашему сыну грозит опасность. И я Тори.

— Он воин. Справится.

— Это, я так полагаю, окончательный ответ? — спросила я. Все надеясь, что он передумает.

— Я поняла бы, если это секретная миссия. Но почему тогда мне не положено знать то, что может быть доступно этой белобрысой тянучке?

— Не ревнуешь? — решил подколоть меня лер Актинель.

— Не буду скрывать, ревную. Но это не относится к тому, что я намерена сделать.

— Послушай меня. Я старше и умнее. Ты молода и импульсивна. Будь ты дитем этого мира, я бы не волновался. Я не знаю какова будет твоя реакция на некоторые наши обычаи. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Может на время поедешь к матери? Вы кажется понравились друг другу.

— Хорошо. Мне нравится Ваш сын как мужчина. Извините за прямолинейность. Но я не настолько к нему успела привязаться, чтобы долго скорбеть, если я окажусь права и он не вернется, — я ушла не закрыв за собой дверь. Попыталась, но не получилось. Действительно, почему бы не поехать к маме и не остаться с ней навсегда?

На следующий день, еще затемно, отряд эльфов во главе с Кираном, покинул пределы замка. Ириска на серой кобылке была неотразима.

«Ну-ну. Скатертью вам дорога, — думала я. Киран даже не оглянулся. — Ты не единственный на свете мужчина. И меня уже дурачили. Знаем вашу политику», — накручивала я себя. Но сердце не хотело слушаться. Оно тревожно сжималось и болело. Я отправилась с другим отрядом, прямо в противоположную сторону. Ближе к вечеру, я подозвала начальника охраны.

— Вот Вам письмо. Отдадите прямо в руки мой матери. Она защитит Вас от гнева Владыки. Я все равно уйду. Лучше делайте так как я сказала, — потемневший лицом эльф кивнул и отошел.

Представляю как он меня костерит на все лады. Я перекинулась в окончательный вариант моей второй ипостаси и одним прыжком исчезла из поля зрения. Спешила как могла. Густой лес не был для меня препятствием. Мое гибкое тело легко проходило через любой узкий просвет. Острые длинные когти надежно держали на скользких стволах. А острое зрение и слух помогали избегать хищников. Я их не боялась. Сейчас я была самым опасным хищником.

Но я не могла задерживаться и поэтому стремительно шла вперед. Поля и овраги преодолевала по воздуху. Мои перепончатые крылья легко несли меня.

Вид у меня был необычным для гаргулий. Я видела репродукции в книге, что мне дал Владыка. Такой как я среди них не было. В виде птиц, летучих мышей, с рожками как чертики. И у всех одна особенность — перепончатые крылья. Меня устраивала моя частичная трансформация и в виде пантеры, я смотрелась офигительно. Правда не дотягивала до взрослой особи. И цвет у меня был дымчато — синий. Ночью почти сливалась с окружающей природой.

Я почти дошла и сначала решила подождать в стороне, выбрав крепкое дерево. Но любопытство пересилило и я подошла ближе… Нигде не было видно Кирана. «Он, что спятил? Одного его быстро прикончат, — мой нос четко уловил его запах. — Вода. В той стороне вода». Поторопилась увидеть эльфа. Примесь запаха духов Ириски раздражала. Я знала для чего она здесь, но все равно злилась на мужа. Как он мог ее взять с собой?

Кирана не было видно, но Ириска во всей своей обнаженной красоте, по пояс стояла в воде, недалеко от берега. Мне сдавило горло. Приняв облик человека, я присела на ветку и обхватила руками теплый ствол дерева. Глаза упорно выискивали Кирана в воде. А вот и он. На миг остановился, а затем пошел к берегу. Ирис преградила ему дорогу и прильнула к нему всем телом. Через секунду они самозабвенно целовались. Я отвернулась и, тихонько соскользнув с дерева, пошла к лагерю. Предполагать одно, а видеть собственными глазами обидно.

Едва слышный звук заставил слиться с землей. Лагерь был окружен. И, конечно, никто не спал. Снотворное же я поменяла. Одинокая стрела со свистом впилась в шею эльфа охраняющего лагерь. Решили взять нахрапом? Ну уж нет. Я пришла сюда с определенной целью. Фиг я позволю кому-то рушить мои планы.

Трансформировалась частично. Мои крылья с острыми пластинами на сгибах, врезались в плоть как в масло. Мои когти кромсали тела не хуже острых ножей. Когда, привлеченный звуками борьбы, Киран показался из леса, все было кончено. Я взлетела и устремилась к озеру. Вода успокоила нервы и привела мысли в порядок. На берегу меня дожидался Киран с одеждой в руках. Чья она можно было и не гадать. Поэтому, выйдя из воды, я пошла к лесу.

— Данис!? — попытался остановить меня эльф.

— Меня зовут Виктория. К вашему всеобщему сожалению, я не эта милая девочка.

— Постой. Ты знаешь куда мы едем?

— Догадываюсь.

— Если ты так реагируешь на любовницу, какова твоя реакция будет на младшую жену?

— Странно. Меня ты называл тварью, а сам женишься на оборотне.

— Ты мне нравишься…

— Слушай сюда, султан недоделанный. Я не буду инкубатором. И отказываюсь быть твоей женой. Для производства наследника можешь искать другую свиноматку. Ненавижу, — и рванула в лес.

— Тори, — эхом донесся до меня крик Кирана. Но четыре сильные лапы уносили меня в неизвестность.

 

Глава 7

Сидела на краю утеса. Где я, понятия не имела. Если перемежала бег с полетами ночь, день и сейчас уже почти ночь, и на сколько хватает моего супер зрения, вокруг одни горы, то я очень далеко.

Вот и хорошо. Внутри пустота. Злые горючие слезы высушил встречный ветер, напряжение уступило место усталости, а горечь ушла вместе с болью. Чего я ждала? Глупая. Человек внутри меня все еще питал, оказывается, надежду на чувство.

Любовь! Есть ли она? И как ее распознать? Я была настолько глупа, что перебои в работе мышечного органа, название которому сердце, приняла за чувства. А фееричный, сногсшибательный секс — за их проявление. Скудоумием вроде бы не страдала. Приют, считала, воспитал из меня стойкого оловянного солдатика. Но просчиталась. Говорят, на ошибках учатся. Мне выпал шанс замолить грех. Я заняла место этой девочки, у меня есть мама. Так что же я сижу и казню себя из-за мужчины, которому плевать на меня с высокой башни?

Вот ведь сволочь. Меня коробила и злила мысль не о младшей жене, а то, как он спокойно принял предложение от оборотней, а меня считал тварью и брезговал. Да я, в принципе, тот же оборотень. И, считаю, что намного круче любого из них.

Огляделась, здесь холодно. Пронизывающий ветер пробрал меня до костей. Кровь греть нечем. Почти два дня не ела. Решила спуститься вниз.

Планируя на своих восхитительных крыльях, высматривала добычу, когда сильный удар в крылья заставил мое тело совершить несколько кувырков. И я начала падать.

Ну уж нет. Кто бы ты не был, меня в качестве приза не получишь. Кукиш с маслом. Хорошо, что стрелы пробили только перепонки. Видимо расчет был именно на это, чтобы поймать меня целой. «Уууу, изверги. Доберусь мало не покажется. Покажу небо в крапинках. Держись, Виктория. Для чего-то ты живешь на свете», — старалась себя приободрить.

Чувство, что будущая моя жертва несется мне вслед не покидало. Еще засветло, заметила в скале небольшую нишу. Ее не было видно сверху. Мне повезло ее не проглядеть. Я забилась в нее. Порванные крылья ныли, но уже заметна была регенерация. «Хорошо. Ложись Тори спать. Говорят, утро вечера мудренее», — пожелав себе спокойной ночи, стараясь не обращать на голодный беснующийся желудок внимания, заснула.

Несколько раз просыпалась, потревоженная моими поисками. Меня искали. Упорно. Кому же я так насолила? Неужели Ирискин брат? Но вот, что странно. У нее, насколько знала, ни братьев, ни сестер нет. Это ни суть важно. Может побочная ветвь. Бульдог с носорогом согрешили. Все в жизни бывает. Но зачем им я? Отомстить? Не думаю. И это не важно. Я устала и есть хочу. Скоро начну грызть камень?

Еще, мне приснился очень странный сон. Старик из божественной конторы предлагал мне контракт, но я так и не смогла понять о чем речь. Отдохнуть удалось чуть. Промозглое утро своим стылым туманом проползло в мое убежище. Только собралась размять конечности, раздались голоса.

— Вот Элдрад! Высокомерный ублюдок. Решил все провести самостоятельно. Его нетерпение спутало всю игру. Киран не вернулся бы назад. А сестра стала бы женой Элдрада. Она способна родить для него ребенка. Горгулии остались бы в стороне.

— Ты думаешь, лер Актинель согласился бы на брак своего, хоть и пасынка на младшей жене родного сына?

— Закон на нашей стороне. Брак должен был быть подтвержден в храме богини Ассис. Только после этого он вступил бы в силу. Ну а теперь, даже не знаю о чем думать и что делать? Принцесса исчезла. Киран исчез. Этот урод роет носом землю, чтобы их найти.

— Что же делать, если не найдем?

— Нас сотрут с лица земли.

— Мы сумеем противостоять горгулиям. И не наша вина, что принцесса исчезла. Пусть муж и отдувается.

— Ты сам то слышишь, что говоришь? Ее ранил оборотень. В сговоре с кем-то или нет, не важно. Я даже боюсь ее находить, потому что уверен, Элдрад идет по пятам и не пощадит никого.

Раздались звуки борьбы и рев раненного животного. Мимо моего убежища пролетели, скинутые сверху, полу трансформировавшиеся оборотни. Прилипла спиной к камню и замерла. Больше ни звука. Час или два боялась шелохнуться. И была права. Посыпалась сверху галька.

— Где же ты тварь спряталась? Найду, вырву тебе сердце.

Из-за ветра и сильно бьющегося сердца, было плохо слышно. Но я не пропустила ни одного слова. Киран тоже в опасности. Элдраду нужна смерть нас обоих. Даже моих родичей не побоялся, да и мести оборотней тоже. «Так, стоп! Если он убил оборотней, своих союзников, значит он оставит улики на месте преступления, указывающие на эльфа. Ловкий ход — убрать эльфа чужими лапами. Пардон, оборотни. Пора покинуть убежище. Сначала перекусить, а потом найти эту мразь. Муж, хоть и скотина иномирянская, но мой. И наказывать его имею право только я. Доверенности на право собственности никому не давала».

По отвесной скале выползла наверх. Лететь побоялась. Никого. Так. Нужна одежда. Вещи оборотней трогать не стала. По запаху зверюги найдут. Внимательно осмотрела окрестность и нашла что искала. На кусте с шипами и мелкими черными ягодами, висел кусок ткани. Принюхалась. Нахлынул шквал желаний. Это Кирана. Еще теплились угольки костра. Разворошила и утопила ткань в золе. Она коротко вспыхнула и исчезла, превратившись в пепел. «Ты мне должен, говнюк». Теперь уходим.

До тракта через горы добралась через несколько часов. Стянула у зазевавшейся бабы узелок с одеждой и лепешки у пацана, который разносил их по обозу, отвлекшегося на игру двух таких же оболтусов.

Ночь меня надежно скрывала. С обозом побоялась идти. Буду их сопровождать, не приближаясь и не отдаляясь. Они движутся в большой город, чтобы торговать. Там и узнаю как попасть в Литин, королевство гаргулий.

Первые два дня прошли спокойно, но вот на третий день все были обеспокоены, все время оглядывались и старались далеко не уходить. Причина напала на обоз в виде отвратительных существ, определения которым не было. Одним словом — разбойники. Самые настоящие. Грязные и страшно злые. Охрана обоза была готова к нападению, но вряд ли могла бы справиться с такой ненавистью и беспощадностью. Одного не учли — у них была я, имеющая удивительную способность искать на свою симпатичную попу приключения.

Честно! Мне было страшно. Впервые в жизни столкнулась с такой жестокостью. Призвала свою человечность. Когда необходимо, человек может почти все. Изворотливость, бесстрашие на грани безумия, сжигающая все рамки здравомыслия ненависть к таким вот выродкам и гнев берсерка, выжимающая из тела все силы.

Стояла среди кровавого месива, залитая кровью, с опущенными крыльями с которых капали рубиновые капли. Застывшая толпа еще не успела прийти в себя. Мне надо было убираться. Но сильный, выбивший из меня последние капли силы, удар, откинул назад и голова со всей силы ударилась о борт повозки. Взрыв атомной бомбы в голове лишил меня слуха, но через кровавый туман я видела как мелькнула знакомая тень, затем через вечность, близко-близко разглядела серые озера любимых глаз. Киран что-то говорил, но я ничего не слышала, да и не чувствовала.

— Прости, я тебя не слышу. Будь счастлив. Я опять ухожу в свободное плавание, — выдохнула я и свет для меня померк, унося сознание и кажется жизнь.

* * *

— Не говорите мне только, что я опять в вашей конторе. Надеюсь, что это сон.

— Нет, заблудшая. Ты опять здесь. И что тебе не сидится на одном месте? Одни проблемы с тобой. Умерла не вовремя, свалила не в тот мир. Как только умудрилась? А теперь опять здесь, — он в сердцах стукнул по столу.

— Почему заблудшая я догадалась. К моему переносу я не имею никакого отношения, шарик сам мне подвернулся по руку. И умерла я не по собственному желанию и хотению. Спасала других и этот гад все-таки достал меня. И почему Вы злитесь и ругаетесь? Вам разве можно?

— А я что, железный? Вот куда тебя отправить? В ад нельзя, твоя душа очистилась самоотверженностью. В рай рано, ты опять умудрилась умереть не вовремя.

— Уж простите великодушно. Не хотела никому причинять беспокойство.

— Забей, — какой современный старик, восхитилась я. — Подождем указаний сверху.

На стол из воздуха опустился лист бумаги. Как и раньше с золотыми письменами. Дядька раза два перечитал содержимое и внимательно посмотрел на меня.

— У тебя есть выбор. Можешь вернуться на Землю или обратно в Сантар. На моей памяти это впервые происходит.

— Я очень благодарна за предоставленный выбор. Мне хотелось бы в Сантар, это же мир где я была? — уточнила я. Старик кивнул.

Он протянул мне серо-зеленый шарик, в точности похожий на тот, которого я коснулась, но меньше в размерах. Он растворился в моей руке. Резкая боль выдернула меня из сна или забытья. Не пойму. Казалось меня убили.

— Тори, проснись, — мамин голос. Нежная теплая рука опустилась мне на лоб.

— Мама я так скучала, — открыла я глаза и посмотрела на нее. Она у меня красавица.

— Я тоже, дочка. Ты чуть не покинула нас. Киран переживал за тебя.

— У него есть о ком беспокоиться. Не хочу никого видеть. Я устала.

Мама тихонько вздохнула и вышла. Я закрыла глаза. И уже проваливаясь в сон, почувствовала вкус губ Кирана на своих. «Это сон», — промелькнула мысль и исчезла.

 

Глава 8

— Можете мне объяснить? Почему ей предоставили выбор? Я здесь пять тысяч лет. Но такого не припомню.

— Успокойся, Грин. У нее не было выбора. Она должна была попасть именно в Сантар, — из объемного зеркала на агента божественной канцелярии смотрело божество. Его черные как дыры глаза затягивали как в омут. Полупрозрачная субстанция, со слабыми контурами. Грин не любил этих редких жутких встреч. Он так и не удосужился чести увидеть его в истинном облике.

— Но она могла выбрать Голубой мир.

— Ее там ничего не держало. А здесь любовь, да и зарождающаяся жизнь.

— Ребенок?

— Ребенок, Грин. Дитя от любимого мужчины. И она человек, хоть и находится в теле гаргулии. А человек, ты знаешь…

— Любимое дитя Великого.

— Вот именно. Главное, чтобы не наломала дров, а то люди такие эмоциональные. До скорого Грин. Она твой пропуск в жизнь. Присматривай за ней.

— Сделаю все что в моих сила Ваше…

— Я с этих пор для тебя Вер. Думаю, что ты оценишь, — изображение исчезло вместе с зеркалом.

— Вер, — прошептал Грин. — Значит скоро я смогу вернуться к жизни, — по щекам старика потекли слезы. Он коснулся щек рукой и радостно улыбнулся. Чувства и эмоции возвращались. Его человеческая душа была спасена.

* * *

Прошел месяц с тех пор как я живу у мамы. И сегодня я узнала, что беременна. Странное чувство. От меня отгородился весь мир. Остались я и крохотная искорка жизни в моем теле. Чувство безмерного счастья поглотило меня. Сидела, боясь пошевелиться, чтобы не разлетелось оно на мелкие осколки. Все стало таким не важным, второстепенным по сравнению с этим чудом. Я по новому смотрела на окружающую меня красоту. Впервые в этом мире, после расставания с Кираном, мне не так больно.

Вот опять. Вспомнила. Знаю, Владыка будет рад малышу. Моя основная функция как супруги эльфийского наследника, будет выполнена. Переберусь со временем в свой дом. С мамой хорошо, но к остальным я относилась с настороженностью. И они не стремились к дружбе. Даже сестра общалась со мной ради мамы. Данис была девочкой тихой и замкнутой. И, видимо, это наложило отпечаток на отношение ко мне дворцовой челяди. А моя неуемная энергия их пугала. Мне же было фиолетово. Я спешила жить. Купалась в нежности и любви моей новой мамы. Своей у меня не было. Сейчас она гуляла в моих платьях и костюмах. Фантазии у меня хватало и мастерства тоже. Спасибо тете Вере. Полюбилось мне и озеро, в котором вода была теплой, несмотря на то, что мы были высоко в горах. Из-за подземных горячих источников. Я всегда любила воду и прекрасно плавала. Что тоже не делало меня ближе к моим сородичам. У гаргулий не принято было купаться в открытых водоемах. И это место, на которое я регулярно хожу, мне полюбилось. На самом краю утеса я ощущала себя свободной. Ничего не отвлекало, не тревожило. Я была абсолютна счастлива.

Но как говорится, долгим счастье не бывает. Меня ждали. Мамин горестный взгляд зародил первые признаки беспокойства. Высокий молодой мужчина с темными коротко стриженными волосами и проницательным взглядом карих глаз, был магом в замке и лекарем по совместительству. Он молча последовал за мамой и я поплелась за ними. В кабинете зависла тишина. Мама села за стол, а маг встал справа от нее, прислонившись к столу. Села напротив и застыла в ожидании.

— Дочка, мэтр Отис сообщил мне о твоей беременности.

— Я ему не говорила. Я сама только узнала, — отозвалась я.

— Принцесса, Вам придется вернуться к мужу, — от глубокого голоса я вздрогнула.

— Нет. Я подавала прошение о разводе.

— Киран отказал. Брак действителен. Наличие наследника обязывает Вас быть рядом с отцом ребенка. Эльфы наследника не оставят. Это война. Вы же этого не хотите? Если даже Киран пойдет на уступки и оставит Вас здесь до родов, ребенка заберут. Вот тогда Вы можете получить развод, но ребенка Вам не видать. Сами понимаете, что лучше наладить отношения сейчас.

— Вы по жизни такой сухарь или стали таковым? Вы хоть понимаете, что от меня требуете?

— Девочка моя. Киран любит тебя и надеется, что ты вернешься.

— И пополню его гарем? Я соглашусь с Вами, если я буду жить отдельно. И муж мне в довесок не нужен.

— Ты обижена на него девочка. И обида не проходит. Почему?

— Ненавижу лицемерие. Разумом понимаю, что мое поведение ненормально в этом мире. Но я не часть этого мира. Я и так собиралась в свой дом. Мне лер Актинель обещал.

— Дело в том, принцесса, что ребенка будет воспитывать младшая жена.

В голове зашумело, сердце так сильно билось, что готово было выпрыгнуть из груди. Ревом реактивного самолета прошелся ураган гнева по моим жилам. Сильные крылья распахнулись за спиной и ощетинились острыми как кинжал синими когтями.

— И какая тварь это придумала? Какая на хрен сука решится отнять у меня моего ребенка?

— Прошу тебя, родная.

— Ты позволишь это мама?

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло. Обещаю тебе.

— Рада, что ты так сказала. Но ты ничего не сможешь сделать. А я смогу.

— Тори, — голос лера Актинеля заставил меня обернуться. — Я рад тебя видеть. И хочу сказать, что никто не собирается отнимать у тебя ребенка. Ты его будешь видеть.

— Да что Вы говорите? Я буду приходящей мамочкой своему собственному ребенку?

Обломитесь.

— Шарин хорошая…

— Вот пусть себе и рожает, а потом отдает. Да, кстати, она идеальный партнер для Элдрада. Подумайте об этом на досуге. Может и политическая картина станет мягче.

— Киран хотел поговорить с тобой.

— Не о чем мне с ним говорить. Не смог меня защитить, не сможет и ребенка. Ему же все равно какой постельной грелке отдать ребенка. Оборотнями он не брезгует.

Вдруг все замолчали. Сзади меня обняли знакомые руки, зафиксировав крылья. Все испарились, как будто их не было.

— Поговори со мной. Я не позволю никому тебя обидеть. Клянусь тебе, — от жаркого дыхания эльфа по коже проскакал табун мурашек. Но кровь бурлила от злости и места возбуждению не было.

— Отпусти. И старайся впредь ко мне не прикасаться. Ты мне неприятен.

— Ты переходишь все границы, — вскипел Киран.

— Об этом я и говорю. Я не буду идти на поводу ваших идиотских порядков. Я рожу своего ребенка себе и воспитаю его сама. Если ты с этим не согласен, можешь отсюда убираться.

Со злостью и жгучей обидой смотрела в любимые глаза, которые смотрели с тревогой и нежностью. Моргнуть не успела как он обнял меня и припал к моим губам. Ярким пламенем вспыхнуло мое тело. Мир кружился резвой каруселью. Я любила этого чертового эльфа.

— Я скучал. Скучал безумно, — Киран дышал тяжело, глаза его горели, а руки пребольно сжимали мои плечи. Я попыталась освободиться. — Послушай меня. Шарин тебе не соперница. Ирис больше не живет в замке. Я скитаюсь где угодно потому, что мне невыносимо возвращаться домой. Вернись ко мне. Все можно разрешить со временем. И, радость моя, мне очень нравится твой облик во второй ипостаси. Поверь мне, прошу тебя. Я люблю тебя. И ребенка нашего никому не отдам.

Киран обнимал меня, гладил по спине, успокаивая. А я, цепляясь за него, горько плакала. И не верила. Ни одному слову. Я здесь чужая. Меня постараются потихоньку подготовить к будущим потрясениям. Но сейчас, сейчас мне был нужен он. Не помню как мы оказались у меня в комнате, помню только горячие сладкие губы моего эльфа на своем теле, неутомимые руки, дарящие мне ласку и невыносимо страстные движения наших тел в унисон. Жаль, дорогой, мой любимый. Но завтра ты проснешься один.

Я уходила. С нежностью и щемящей грустью смотрела на драгоценное лицо. Мягкие, струящиеся серебром, длинные волосы. Я их расплела вчера и долго ими любовалась, перебирая и пропуская сквозь пальцы. Чувствовала, что Киран напряжен. Иногда, краем глаза замечала, что он следит за мной. Изучает и присматривается. Конечно, со мной же надо будет считаться, пока не появится малыш. Ничего этого не будет. Прощай, мой эльф. И прости, что другая.

 

Глава 9

По всем коридорам замка гаргулий пронеслось эхо крика, раненного в самое сердце, эльфа. Примчавшиеся в спальню принцессы охранники, Королева гаргулий и лер Актинель, увидели стоявшего на коленях посреди комнаты Кирана. Его великолепные волосы окутывали его фигуру, лицо было опущено вниз. Королева знаком выпроводила лишних зрителей. Так же остановила, попытавшегося подойти к нему Владыку. Сама она медленно подошла и тоже встала напротив него на колени.

— Киран. Что произошло? — мягко спросила она.

— Я ее не чувствую. Я ее совсем не чувствую, — тихо произнес эльф.

— Она не могла далеко уйти. Может пошла на свое любимое место?

— Вы не понимаете. Она закрылась от меня. Значит далеко. Я знал, надеялся на лучшее, но чувствовал, что что-то не так. Она так отчаянно цеплялась за меня. Она так…

— Киран. Мальчик мой. Она слишком тебя любит. Если можно об этом так говорить. Понимаешь? Ты для нее единственный свет в этом, чужом для нее, мире. И она не хочет тебя ни с кем делить. Но проблема даже не в этом…

Гаргулия говорила осторожно подбирая слова, пытаясь достучаться до сердца эльфа. Одна оплошность и чувство, которое сжигает мужчину изнутри и, которое он не понимает, может перерасти во всепоглощающую ненависть. Это убьет ее девочку. А она не хотела ее терять.

— Проблема? — наконец-то он поднял голову. У женщины сжалось сердце. Такие удивительные глаза стали безжизненными и пустыми.

— Я старалась не тревожить ее все это время и наблюдала за ней со стороны. Эта девочка, видимо, в том мире была очень одинока. У нее осталось море чувств не тронутых и ждущих на кого их направить. Очень искренняя, чистая и одинокая. Не знаю о вашем первом знакомстве, но твое отношение к себе, ее оскорбило. Она считает, что она для нас чужая. А традиция отдавать ребенка на воспитание чужой женщине… Подожди Киран, — остановила она его, пытавшегося ей возразить. — Для тебя, с нашими традициями, она своя, твоя другая женщина. Ей и не нужно знать какая она распрекрасная. Достаточно того, что у нее хотят отнять единственное родное существо. Его практически и нет, он может и не родиться. Но он ее, самый близкий. И он зачат от любимого мужчины. Она сделала выбор.

— Ведь так все было хорошо, — прошептал эльф.

— Она очень чувствительная. Оставь ее Киран. Она вернется. Для своего малыша, она захочет отца. И вы разберетесь в чувствах. Без любви, она с тобой жить не будет. Прости.

Киран подошел к столу, где лежал нож и собрав волосы, одним движением руки отрезал их под корень. Гаргулия только ахнула.

— Сын, — сдавленно произнес лер Актинель.

— Надеюсь она вернется, пока они отрастут до прежней длины. Если нет, она пожалеет.

Через несколько мгновений комната опустела.

— Что же нам делать? — из глаз женщины потекли слезы.

— Вы…Все будет хорошо. Я знаю своего сына. Он сам ее найдет, — никогда за свою долгую жизнь Владыка не слышал, что гаргулии плачут. Он был потрясен.

Ночью того же дня, королева стояла в спальне дочери и беззвучно роняла слезы. Она не могла никому доверить свои душевные терзания. Даже старшей дочери.

У них с Данис были разные отцы. И, кажется, обе догадывались об этом. Слишком они были разные. Так и не смогли сблизиться. Когда Данис увозили к мужу, Рахиль была счастлива. А потом ее душа ушла, а к жизни вернулась Тори. Касиль и тогда не кому было пожаловаться на судьбу. Но девочку она полюбила и приняла. Такое от нее шло тепло и свет, что равнодушной остаться не смогла бы, глядя в похожие глаза. Где она сейчас, куда ее вынесло? Отчаянная, самоотверженная, решила сама сразиться за свое дитя. Но этот мир ей не знаком и она вряд ли с ним справится.

Касиль понимала дочь. На этом этапе Киран не защитил бы их. Мужчины предсказуемы. А женщина, особенно любящая, чувствует своего мужчину как себя. Просто, иногда пытается обмануть себя и судьбу. Пытаясь уйти от боли. А Тори не захотела идти на поводу своих желаний, а решила прислушаться к разуму. «О, голова у нее хорошо работает», — улыбнулась она и всхлипнула. Комнату никто не убирал. Боялись, наверное. Длинные серебряные пряди лежали посреди комнаты и тускло светились. Касиль собрала их, заплела в косу, положила в бархатный мешочек и засунула в маленькую магическую сумочку, которая могла вместить в себя огромное количество мелочей и вещей. При этом была легка как перышко и не могла потеряться. Касиль хотела подарить ее к дню рождения Данис и не успела.

— Каган, — позвала она командира ее охраны и советника в одном лице. — Буду с тобой говорить предельно честно. Данис твоя дочь. Подожди, дослушай. У нас просто нет времени, — протянутая в протесте рука мелко дрожала. — Прошу тебя, найди и помоги ей. Сколько бы она не скиталась по свету, хочу чтобы она была в безопасности. Ты лучше всех справишься с этим. И вот, отдай ей это. Она поймет, когда придет время. Единственный, кто не причинит ей боль — Киран. В остальном я всецело полагаюсь на тебя. — Касиль отвернулась и долго молчала. — Она наша дочь, Каган. Береги ее, — Мужчина склонил голову и не говоря ни слова, вышел из комнаты. Касиль тихо вздохнула. Теперь она была спокойна.

Время шло, уже как два с половиной года не было вестей от пропавшей принцессы. Киран жил так, как будто ничего не случилось. Единственно, кто переживал, это Владыка. Он один знал, какая тоска сковала сердце его ребенка. И он, наконец решился.

— Отец, звали? — Киран прошел к дивану и устало откинулся на спинку.

— Ты так себя изведешь и наших воинов. Изнуряющие тренировки не помогут.

— Ты о чем?

— Я давно хотел с тобой поговорить…

— Я тоже, отец. Может еще раз проведем отбор невест? Уж наверное какая-нибудь подойдет.

— Ты уверен? — осторожно спросил Владыка.

— Пусть и не старшей, но может младшей пусть побудет, пока не получим вестей от… — его голос дрогнул. Он сцепил зубы и сжал с силой кулаки.

— Не мучь себя. Знаешь, я много думал… Нет, постой и послушай наконец, — вернул он на место, вскочившего сына. — Так вот. Начнем с того, как она смогла попасть в наш мир? Затем еще один вопрос. Почему она сохранила абсолютную память о прошлой жизни? Ведь именно это не дало ей свыкнуться с нашими порядками. И еще, правы ли мы, что держимся за них? Ведь наша жизнь серая и пресная. А она как искрящийся луч озаряет все вокруг себя. Она живая сын. И любит беззаветно. И бороться за свое счастье готова на смерть. Нам этого в нашей жизни не хватает. Чувств, эмоций, жизни. Останься она, точно бы стала серой тенью, как Шарин. Ты же не чувствуешь к ней ничего? Молодая здоровая женщина тратит свою жизнь так бесполезно. Сама не живет и радости никому не дарит.

— Что же мне делать, отец? Я скоро сойду с ума, — лицо Кирана исказила такая мука, что отец решился.

— Я слышал, как Тори говорила о чувствах Элдрада к Шарин. Отпусти ее. Ты не прошел обряд, она не является по сути твоей женой. Поженю их и отдам Южное герцогство им в качестве свадебного подарка. Ты согласен?

— Совет не одобрит…

— Я здесь решаю. И я хочу, чтобы ты был счастлив, а Тори вернулась с моим внуком или внучкой домой. Надо меняться сын. Боги даровали нам ее. А кто мы такие, чтобы отказываться от подарков богов? Поезжай. Найди их, — Киран медлил всего секунду, а затем стремительно исчез. Вскоре во дворе раздались команды и небольшой отряд покинул замковый двор.

* * *

Моя жизнь текла размеренно. Мы жили в небольшом городке, у самой окраины. Ухоженный садик позади дома переходил прямо в лес. Отделял их широкий живой забор. Кириллка очень любил наблюдать за мелкой разномастной живностью, обитавшей здесь. Мыши, ежики, животные которым я и названия не знала, разноцветные пичужки. А я обожала наблюдать за сыном. В свои, почти два года, он был удивительно развит, любознателен и серьезен. Очень редко улыбался. Как бы я не старалась его рассмешить, у меня ничего не получалось. Он так строго смотрел на меня и выдавал какую-нибудь фразу типа: «Мама, а у нас сто, плазник какой?» или «У тебя сто-то болит?» Ну хоть стой, хоть падай.

Кроме нас был еще один член нашей маленькой семьи. Опора и защитник. Чтобы я без него делала, ума не приложу. Он решал все наши проблемы. Каган нашел меня голодную и больную в придорожном постоялом дворе. Только моя принадлежность к клану гаргулий не позволила хозяину выкинуть меня на улицу. Ведь, что случись со мной, ему бы не поздоровилось. Я знала Кагана и сначала решила, что он приехал меня забрать. Но потом он признался, что мой отец и хочет просто меня защитить. Это нормальное желание для родителя.

Кира родился в срок. Роды были затяжными и тяжелыми. Боялась я не за себя. Когда я попросила отца отвезти ребенка Кирану, если со мной что-то случится, он передал мне мешочек с волосами Кирана. Я вдохнула запах любимого и прижала мешочек к груди. И мне стало легче. Потом я часто гладила серебро волос и злилась на этого недотепу, который так безжалостно их отрезал. Только однажды до меня дошло, что сделал он это, потому что я их любила. Стало горько и обидно. «Вот остроухая сволочь, поэтому я и ушла от тебя».

Я ходила между деревьями и собирала цветы для букета, краем глаза наблюдая за малышом, который увлеченно наблюдал за ящеркой, изумрудного цвета. Вдруг по спине прошел озноб, затем обожгло раскаленным железом. Ноги враз ослабли. Он здесь. Он рядом. Страх, что у меня заберут Кириллку, выбил из меня дух. Не оборачиваясь, на ватных ногах, пошла к сыну. Кира молча пошел на руки, хотя очень не любил этого. Видимо, почувствовал мое состояние. Прижала сына к себе и повернулась. В этом божественно красивом саду не было ничего более прекрасного, чем мой любимый эльф. Я не знала зачем он пришел. Поэтому не знала как себя вести. И Кагана не было рядом. Киран мягкой походкой, почти бесшумно приблизился. Он был осторожен, боясь спугнуть меня. А меня раздирал истерический смех, но я боялась произнести хоть звук.

— Познакомишь меня с сыном? — от его голоса, мое набатом бьющееся сердце, сбилось с ритма.

— Меня зовут Килилл, — раздался звонкий голос. — А Вы, кто, сто напугали мою маму?

— Твой отец, малыш, — Киран с любопытством смотрел на ребенка.

— Я муссина. И не пугай маму.

— Я и не собирался ее расстраивать или пугать. Я хочу забрать вас домой. Виктория, я приехал за тобой. Я люблю вас и хочу жить только с вами. Поедем домой? — он подошел и обнял нас, очень крепко, как будто боялся, что мы исчезнем. Душившие меня слезы нашли выход.

 

Эпилог

Вторые сутки весь замок стоял на ушах. Тори рожала. Сидящий за столом Владыка с улыбкой наблюдал за метущимся из угла в угол сыном.

Эти двое все время были вместе. Когда Киран уезжал по делам, Тори начинала шить. Обшивала всех подряд. Теперь по замку перемещались дамы в самых удивительных и необычных нарядах. Великолепные свадебные платья, что она шила, стали предметом вожделения многих девиц на выданье. Поэтому все следили за их жизнью. Ведь когда Киран рядом, принцесса сидела у его ног на маленькой скамеечке и читала, если в соседней комнате не занималась с Кириллом. Иногда сам Владыка невольно заслушивался рассказами Тори. Она умела говорить и петь так, что все остальное отходило на задний план. Эта девочка принесла свет в их дом и счастье. Ее заразительный смех раздавался по всему замку. Надменные эльфы приняли ее как свою принцессу. Ее доброта и участие всех тронуло. И она являлась матерью их будущего владыки.

Этот умный не по годам, смышленый и до ужаса серьезный малыш, всех очаровал. Он неторопливо вышагивал по коридорам, интересовался буквально всем от садоводства до военного дела. Единственная его слабость — сладкое. Раз в день он посещал кухню и обязательно ему подносили новое лакомство. Он с достоинством принимал и уходил с таким же горделивым видом. Была у мальчика и еще одна особенность — крылья. Эльф с крыльями. Воздушные крылья. С потоками воздуха он мог переместиться куда угодно. Но мать запретила полеты без сопровождения. Для этого с ним рядом все время находился его дед, Каган.

Дверь с грохотом открылась и совсем не эстетично в кабинет ввалился один из охранников с вестью, что Тори родила. Кирана сдуло одним порывом.

В большой светлой спальне, на огромной кровати сидела Тори и прижимала к груди маленький сверток. Когда Киран вошел, она подняла на него сияющие счастьем и любовью глаза.

— Любимый, у нас дочь. И я хочу назвать ее именем твоей мамы.

— Литиэль, — проговорил он и медленно подошел к жене.

Она протянула ему ребенка. Теплый драгоценный комочек наполнил его щемящей сердце нежностью. Серебристые волосики были его, а вот глаза скорее всего будут мамины. Он и не сомневался в этом. Он отдал дочку Тори. Она приложила ее к груди. Картина, как его женщина кормит его ребенка, перевернула привычный мир эльфа. Вот, о чем говорил ему отец и вот, что защищала Тори.

Раздался дробный топот маленьких ножек. Это мать придумала одеть сыну на ноги сапожки с набойками, чтобы тонкий слух эльфов всегда улавливал где этот неугомонный ребенок находится. Его инспекции всех веселили и умиляли. Но никто и не думал потешаться над будущим правителем.

— Мам, как зовут мою сестлу?

— Литиэль, радость моя. Папа тоже согласен.

— Пусть будет Литиэль, — он подошел к отцу и поднял руки, без тени улыбки предлагая себя поднять на кровать. Его синяя макушка чуть не нырнула в кружева одеяльца, в которое была завернута девочка. Он встал и опять предложил отцу его спустить.

— Отец, я думаю, что нас двоих пока хватит на защиту мамы и сестлы, — его серьезный взгляд серых, так похожих на его глаз, растрогал Кирана.

— Конечно, сын. А теперь пойдем, займемся мужскими делами, — сказал он и, подняв сына, прижал его к себе. Маленькие ручки обвили отца за шею.

— Папа, я люблю вас всех, — тихо сказал малыш на ухо отцу. Ради этого стоит жить.