— А теперь, поговорим с Вами. Вы кто?

Растерянная и напуганная, я оглядывалась вокруг. Когда услышала голос, непроизвольно дёрнулась и сконцентрировалась на странном субъекте, напоминающем доктора Айболита. Только этот был суше и более хмур, чем добродушный персонаж из сказки.

— Я? Елена.

Этот голос не мог принадлежать мне. С небольшой хрипотцой, что неудивительно при болезненном спазме в горле, и удивительно нежный. Я непроизвольно схватилась за горло. Это зря. Потому что напугалась еще больше. Это была не моя шея и не мои руки.

Длинные кисти с худыми, почти прозрачными, пальцами на тонких ручках. Даже при их ущербности могла почувствовать, что шея длинная, а не короткая и мягкая, какой должна быть. Ощупала себя. Где моя грудь третьего размера? Полная, упругая. Это подобие, что я щупала, еле тянула на второй, притом, что сдулась, как шарик. А грудная клетка? На ней сыграть можно, представив немыслимый инструмент какого-нибудь варварского племени. Рёбра спокойно можно пересчитать.

Этим я не успокоилась. Откинула невероятно тяжёлое одеяло. Поёжилась от холодного воздуха, но жаркий огонь в камине внушал оптимизм. Ноги — ничего себе, ровненькие такие, не то, что у меня — икс-образные. От полноты. Вернее, я налитая, а не полная. Ладно. Но тоже желали быть лучше. Ноги, имеется в виду.

— Над этим телом издевались? Есть не давали? Что же оно такое несчастное, словно девушка из концлагеря сбежала?

— Вы, наконец, скажете, кто Вы или что Вы такое? — вновь привлек моё внимание Айболит.

— Это не честно. Я Вам себя назвала. А Вы не назвались, да ещё и оскорбляете. Почему я — «что-то»? Я человек. Самый обыкновенный. Но, видимо, умерла и перенеслась не совсем туда, куда надо было.

— А куда Вы должны были переместиться?

— А куда мертвые уходят? На тот свет. Чтобы в ад попасть — я не грешила. По крайней мере, всеми силами людям помогала. В рай — не знаю даже. Это место на рай не похоже.

— Не скажу, что мне Вас жаль. Потому что Вы нужны нам. Но только, боюсь, это далеко не лучшее место, в которое Вы могли бы попасть. А если узнают, что в теле леди Сесилии поместилась чужая душа, Вас просто сочтут сумасшедшей.

— Что? — пискнула я.

— Поэтому, пока больше молчите и не принимайте необдуманных решений. Это очень опасно. Самый страшный человек для Вас — это няня, которая Вас знает. Леди Сесилию, я имею в виду. А другой, не менее страшный — Ваш муж. Но он настолько Вами пренебрегает, что ничего не узнает.

— Вы серьёзно?..

Договорить мне не дали. Услышав шаги за дверью, старик больно сжал мои пальцы. А я накинула одеяло и сползла вниз.

— Женщина, которая была со мной — Ваша няня. Хватит, думаю, сообразительности себя не выдать, — быстро проговорил он мне тихо. — Помогите леди принять ванну, напоите горячим бульоном, и спать. Сон сейчас — лучший лекарь, — это уже слугам.

Доктор строго вперился в меня, предупреждая о необдуманных шагах, а затем удалился.

Около камина была водружена ванна или корыто огромных размеров. Тяжёлая. Тащили два здоровенных амбала. Бойкие девушки в одинаковых платьях быстро наполнили её почти до краев.

Всё мое внимание было отдано пару над ванной. С каким наслаждением я погрузилась в эту воду! Обжигающе горячая вода только принесла облегчение зудящей коже. Снимая ночное платье, я обратила внимание на далеко не свежий запах моей одежды. Но тело-то моё. И за ним не ухаживали.

Что же это за муж такой, который ни разу не навестил больную жену, в чём я была уверена? Не поинтересовался, как за ней ухаживают?

Интересно, кто заведует этой челядью, и сколько им платят за то, что они ничего не делают? Но это не мои деньги. Что мне за них беспокоиться? Я беспокоюсь за моё тело. Как будто эта девушка по помойкам шныряла.

Дверь открылась, и в комнату вошла няня со стопкой белья и перекинутым через локоть платьем.

— Как долго я болела? — я уже и сама догадалась, кто эта женщина.

Она вздрогнула и обернулась. Лицо бледное, губы подрагивают, как и руки. Она вмиг скрестила пальцы, прижимая ладони друг к другу.

— Что происходит? Ты пугаешь меня, — сказала я, нахмурившись. И специально обратилась на «ты».

— Ничего, девочка. Теперь всё в порядке, — она с трудом перевела дух и робко улыбнулась. — В какой-то миг я подумала, что ты покинула нас.

— Спасибо, дорогая. Я знаю, как ты заботишься обо мне. И я тебя тоже люблю.

Круглое тело мгновенно переместилось, женщина обняла меня и заплакала навзрыд.

— Прости свою глупую няню. Я боялась, что ты — это не ты.

— В каком смысле? — округлила я в ужасе глаза.

— Мы с доктором были уверены, что ты умерла… — запнулась она. — Но потом ты проснулась.

— Как долго я болела? — снова задала я этот вопрос.

— Месяц без сознания. Нам запретили тебя вообще трогать, — выдохнула она.

Теперь понятно, откуда неухоженное тело. С удовольствием погрузилась в горячую воду.

— Знаешь, няня, только тебе я могу довериться, — схватила я её за руки. Та тревожно посмотрела на меня. — Я почти ничего не помню. Как будто в темноте бреду. Поможешь мне? Знаешь же, больше некому.

— Как же не знать! Знаю, конечно. Этот отвратительный злыдень выпил всю кровушку из моей бедной девочки. Да и защитить не смог, ирод окаянный, — вдохновенно заголосила няня, энергично начав тереть меня мочалкой.

Я и не сопротивлялась. Думаю, придётся долго продираться через густые кущи её болтовни, чтобы добыть драгоценные зёрна информации.

Вымытая и накормленная, я восседала в мягкой чистой постели, и задумалась о дальнейшей жизни.

Из сумбурного рассказа няни я поняла, что хозяйка этого тела была отравлена очень специфическим ядом, название которого произнести она была не в силах. Но препарат был растительный. Спасло отравленную только раннее обнаружение женщины в бессознательном состоянии. Она умудрилась выползти из спальни и её вовремя заметили.

Муж редко появлялся в спальне жены. Но в эту ночь был вдребезги пьян и решил потребовать исполнения супружеского долга.

На этом месте няня фыркнула, брезгливо сморщив лицо. Выяснилось, что у хозяина есть любовница. Причем давнишняя. А в тот злосчастный вечер они разругались.

Пути Судьбы неисповедимы. Эта ссора спасла Сесилии жизнь. А то, что не душу, будут знать только два человека.