Сижу на кровати с «передатчиком» на плече — Крыс уже вжился в роль эполета… «Защитник», как всегда, неподвижно замер у стены, устремив на меня холодный взгляд. Рядом суетится Кот — распечатывает продукты — он теперь у нас интендант. Ловко у него выходит — вскрывает когтями упаковки одним махом: не когти, а бритвы. Теперь ужинаем втроем. В голове… Даже подумать страшно, что у меня в голове.
— Слушай, Крыс, я буду отключаться от связи. Если тебе нужно что-то сообщить, по погону царапни…
— Понял.
Закрыл сознание от его передачи…
— Как все это интересно! Я столько узнал!
— Потом, Кот. Все потом.
Я ничего не соображаю… после общения с крысами — что-то совсем худо. Надо будет еще с мародерами из первого поколения все уяснить… Что-то там Кот про колбасу говорил…
— D40, получается, что крысы мародеров продуктами снабжали?
«Защитник» вышел из экономного режима и переключил мониторы на отсек, в котором мы оставили мародера — он так и лежит на кровати, неестественно выгнув руки и приоткрыв невидящие глаза. Он спит… недвижно, неотделимо от белых простыней… Прямо как труп. На вопросы он еще ответить не может — это точно.
— Да, S9. Крысы приносили им продукты.
— Ты не спрашивал почему?
— Не успел.
— Кстати, ты говорил, что они с тобой в контакт не вступают…
— Теперь вступают.
Я похлопал по плечу. Крыс вскарабкался по моей руке и занял место парадного эполета…
— Кто-то из вас мародерам — этим бледным тварям из первого поколения — еду отсюда носил?
— Носили.
— Почему? Они вам помогают?
— Мы помогаем друг другу. Все мы — создания полусвета.
— Это что значит?
— Ты первозданный — ты создание света. Все люди пришли из света, но теперь их забирает тьма.
— Что значит «из света»?
— Прошлое — свет. Тогда все было целым — весь мир. Но люди пробудили тьму. Призвали и не отпускали, не давали уйти — вернуться. Тьма набрала силу — вырвалась. Люди не смогли ее удержать — она уничтожила все.
— Что за «тьма»?
— Тьма — творение и разрушение.
— То есть, ты считаешь, что люди научились создавать что-то, творить — и это тьма? Ты так цивилизацию обозначаешь — прогресс?
— Нельзя что-то сотворить, ничего не разрушив. Люди делали это без меры. Люди отделились от единого мира — призвали тьму, и тьма уничтожила все. Уничтожила нас всех и часть каждого из вас. Тогда люди смогли усмирить тьму и сотворить созданий полусвета — нас. Было время, когда мы жили вместе на грани полусвета, но люди снова не удержали тьму. Она снова уничтожает.
— Это ты нашу боевую технику имеешь в виду?
— Это тьма людей — тьма их творения. Это одно из ее проявлений.
— А как вы к «защитнику» относитесь?
— Он вышел из полутьмы — он поддерживает человека из света в борьбе. Но он не может побороть тьму навеки — он вышел из полутьмы. Тьма в его руках — он сражается с ней ее же оружием.
— Продолжай, пожалуйста…
— Мы много узнали. Нам дали жизнь, дали разум и многому научили — мы многое поняли. И нас изгнали. Люди были рядом, но не замечали нас. Убивали, если видели. Почему? Ненавидят? Мы — создания полусвета, но свет может стать нашим будущим. Только люди должны побороть тьму — и отпустить. А они не хотят? Не могут?
Крысиная идеология… Что-то мне все это напоминает… Какая-то аналогия напрашивается…
— Крыс, это дело не простое… Ты сказал, что вас изгнали?..
— Изгнали.
Странно все это. На случайность тоже не похоже — сами они из лабораторий вот так просто взять и уйти не могли… Ладно, потом об этом подумаю. Сейчас неважно — есть как есть.
— Слушай, Крыс, тут ситуация получилась затруднительная… Вас везде много…
— Очень много.
— Замечательно. Так вас тут много, у вас связь есть, ты про наши машины знаешь…
— Знаю. Тьма убивает людей — тех, кто призвал ее — они не дают ей уйти. Значит — уйдут с ней. Но и нам осталось недолго. Скоро нас не будет. Тьма разъест и людей, и всех созданий полусвета, и машины полутьмы и разъест сама себя.
— Почему ты думаешь, что тьма уничтожит себя?
— Тьма чужая. Она не может существовать без тех, кто ее пробудил и держит. Она уйдет. Но тьма стала частью людей, нарушила, разъединила целое. Люди могут побороть тьму — не подавить, а отпустить?
— Побороть? Над этим я и думаю. А отпустить… Не знаю…
— Люди не могут вернуть целое, не могут стать целым? Тьма растет. Растет очень быстро. Чтобы что-то осталось, приходится пожертвовать частью — пораженной частью. Тьма набрала силу — она уйдет. А если ее не отпустить — она заберет с собой все.
Где они этого набрались?..
— Крыс, люди ошиблись, а я хочу исправить эту ошибку. Хотя бы попытаться…
— Прийти к свету?
— Ну, да… За время войны все пришло в упадок, но это еще можно поправить.
— Тьма заберет нас — нам страшно!!!!
Меня обдало болью и ужасом перед будущим… Чей-то кулак зажал сердце… «Защитник» подошел ко мне и стал проверять пульс на браслете…
— Все в порядке, D40… Я на связи — с Крысом…
Кот насторожился, но не встревает, и на том спасибо… Сам он к Крысу подключаться боится. Выходит, коты опасаются этих существ больше, чем нас — людей в сияющих сапогах. Наверное, это из-за того, что о крысах они знают больше.
— Крыс, никогда так не делай!.. Если ты будешь передавать мне эмоции такой интенсивности, добром это не кончится. Это запрещенный прием передачи.
— Понял. Страх должен уйти.
Лоб покрылся испаренной… Забыл, что я настроен и на непередаваемые мысли… Отключился от сигнала — с меня и крысиных передач хватит.
— Понимаешь, Крыс, я один ничего сделать не смогу, мне будет нужна ваша помощь. Тогда вы получите возможность дойти до вашего светлого будущего.
— К свету должны идти все. Мы одни не можем — нас поглощает ваша тьма. С вашей тьмой должны бороться вы, а мы можем сделать только то, что в наших силах. Призвав тьму, ее тяжело отпустить, пока она не наберет сил, не вырвется. С ней нужно бороться постоянно, но сколько бы раз ее не побороть — она освобождается. Она должна вернуться в небытие раз и навсегда.
Крыс говорит вполне связно — он меня удивляет. Они думают и на абстрактные темы, да еще и в таких масштабах. Надо будет над этим поразмыслить. Что-то меня зацепило, но что — не понимаю: что-то есть в том, что этот Крыс вещает… Что-то, о чем мы уже много лет стараемся не думать…
— Все равно так продолжаться не может — что-нибудь придумаем.
— Ты решил сразиться с тьмой всех людей. Мы не будем просто ждать. Мы готовы на все, чтобы из нее выйти.
— Я еще подумать должен. Если вы готовы к действиям, ждите указаний. Ты пока предоставь отчет командованию (или что там у вас)… Передай все — как есть.
Крыс слез с моего плеча, «защитник» открыл ему дверь…
— Что он сказал, S9?
— И сам бы послушать мог. С ними просто оказалось — понятливые твари, и, как ни странно, учатся быстро. Крысы сделают все, что я скажу — они идейные.
— Идейные?
— И крайне убежденные. Людей они считают богами, первозданными, единственными уцелевшими после третьей мировой войны, как я понял. Они думают, что люди призвали тьму — прогрессивную цивилизацию, которая нарушает какой-то вселенский баланс. Эта тьма периодически вырывается на свободу, и с ней надо бороться, а то она уничтожит все, чтобы вернуться в небытие. Похоже, что эта тьма и есть некие силы небытия, нарушившие какое-то общее единство. Себя крысы считают, как и первое поколение и других творений человека, — порождениями полусвета: то есть они созданы искусственно, но могут дойти и до светлого будущего. Они к этому и стремятся — к жизни без трудно контролируемого прогресса — без тьмы.
— Есть в этом смысл.
— А то как же?.. Они уверенны, что мозги им дали именно для того, чтобы они до всего этого дошли. Что ж… Можешь на досуге побеседовать с ними о вреде и бесперспективности нашей цивилизации… Но меня больше заинтересовало, что крысы утверждают, что они — изгнанники. Они жили с людьми в полусвете (видимо, в лаборатории), а потом, когда тьма в очередной раз начала вырываться на свободу и люди не смогли с ней справиться, крыс изгнали.
— Вполне возможно.
— Не вижу в этом смысла, но главное, что крысы готовы на все, чтобы победить тьму. Вернее на все, чтобы я смог ее победить, ведь эта тьма людей, а не крыс. Вот так с ними дела обстоят…
Кот скребет лапой по моему сапогу…
— Айнер, я знаю, что такое боги! Мне отец рассказывал!
Моя голова этого не выдерживает!..
— Кот, замолчи, хоть на минуту! Убери от меня свои когти!
Крысы смогут… Дальше мысль не идет, но я уверен, что четкий план уже не за горами.
— D40, варианты есть?
— У людей нет шансов.
— Ты это уже говорил. Чтобы больше я этого не слышал! Мне плевать, какими средствами, но я сделаю все, что смогу! Я не могу допустить, чтобы Штрауб пал из-за того, что я ничего не предпринял! Ты мне не помешаешь! Думай над тем, как подойти к Ивартэну! Ты для этого и создан. Ты — защитник!
— Моя задача — защищать тебя, S9. Для Штрауба ты ничего сделать не можешь — только погибнуть, пытаясь предотвратить неизбежное, и обречь на исчезновение жизнь на планете.
— Жизнь на планете тебя волнует только с той точки, что она способствует выживанию того человека, на защиту которого ты переключился!
— Так же, как и тебя, S9, она интересует с точки зрения жизнеобеспечения людей.
— Я по-другому поступить не могу! Риск огромный, но по-иному быть не может!
«Защитник» не ответит… Да и правда, что здесь скажешь… Нет ничего глупее, чем спорить с андроидом по поводу его задачи. Это то же самое, что ему со мной — по поводу моего долга… Что-то он зачастил пользоваться моими расстроенными нервами и притупленными реакциями. «Защитник» смотрит мне в глаза…
— S9, этот мир создали люди. Мою программу написали люди, и твою тоже.
Это уже совсем плохо… Паника застучала в висках — я не в состоянии проследить ход мыслей «защитника»…
— Поясни!
— Я просто констатирую факты.
Руки холодеют… Я встал перед «защитником» — его холодный взгляд оказывает на меня подавляющий эффект… Его реакции быстрее, эмоции не мешают ему думать, и он может раздробить мою берцовую кость двумя пальцами… Я боюсь своего «защитника». Боюсь как-то неосознанно, боюсь того, что не понимаю, как он мыслит, особенно в последнее время.
— К чему ты клонишь?!
— Ты готов уничтожить себя и все, что создали люди, вложив в это столько энергии, только для того, чтобы попытаться получить возможность все это повторить. У людей больше нет шансов, S9. Новый мир не может существовать, как старый.
— Он и не существует как старый! Он уже вообще почти не существует! Мы сможем все восстановить!.. Мы сможем все исправить!
— Условия изменились.
Я ничего не понимаю! Это глобализация мышления! Черт!.. Он не признает риска — он не пойдет на риск. D40 просчитал ситуацию… Он считает, что его задача относительно защиты людей неисполнима не только потому, что Штрауб, по его расчетам, падет и будет зачищен независимо от его действий, но и потому, что у людей нет шансов и в более глобальном плане. Он уверен что, что бы мы ни делали, что бы ни делал он — мы все разрушим. Теперь он защищает только меня… Он окончательно списал человечество! Я чувствую, как кровь отливает от лица…
Опять этот Кот лезет…
— Хватит вам. Айнер, ужинать будешь? Крыс уже поужинал, а я тебя жду.
— Очень трогательно!
— Хватит злиться, от этого никому лучше не будет.
— Ты, Кот, прямо философ с дипломатическими наклонностями!
— А что? Ты сказал, что вы все восстановите… А вы ведь уже все восстанавливали… Когда-то все было другое…
С каких пор все вдруг заинтересовались сотворением мира и его перспективами? Я отстаю… Хватит тупить, что-то с ними всеми не так, а с троллем особенно… Это же бред какой-то! «Защитник» Коту мозги промывает?.. Он не отключил Кота от дублированной линии. Но я ведь тоже его не отключил… Я вообще про него забыл — я человек, а он…
— Айнер, почему все изменилось?
Ворона еще немного пометалась в отражении на потолке и свалилась на постель. Я закурил. Тонкие синие струйки дыма поднимаются к потолку, завихряются и клубятся — в общем, успокаивает, только на гриб после ядерного взрыва похоже… Мне все напоминает ядерные грибы — дым сигарет, пенка в чашке кофе… Не о том, о чем нужно, я думаю… Но мне сейчас как никогда нужно убедиться в том, что раз мы уже когда-то справились со всей этой разрухой, значит и теперь справимся.
— Кот, ты про третью мировую войну знаешь?
— Знаю не больше, чем про эту. Знаю, что она была и что после нее ничего не осталось — только люди.
— Ну, так оно и было. Ничего не осталось. Пошли необратимые реакции, и распались органические соединения… Да все разрушилось — даже атмосфера… Это и была отправная точка для начала изменений…
— Это из-за войны все распалось?
— Да не только — это просто толчок был, который спровоцировал все, что уже было готово разразиться катастрофой. Третья мировая война произошла очень давно, и информации о ней сохранилось не так много — почти ничего не сохранилось.
Смотрю на застывшего «защитника»… Под рукой холод излучателя — он ждет, осталось только спустить луч… Нет, рано — «защитник» еще будет мне нужен. Да и я просто не успею…
— Ну…
— А? Да… Все к ней шло, только медленно и не очень заметно. Тогда прогресс развивался стремительно, и никто и не думал его замедлять и контролировать. Это были древние люди — они только начали осваивать генную инженерию и наделали себе лишних проблем. Тогда они были нестабильные и двуполые, ну они размножались при помощи двух людей и проходили стадии развития…
— Да это я уж знаю…
— Понимаешь, Кот, тогда у людей был высокий уровень интеллектуального расслоения. Постоянно изобретались, используемые в массовом порядке, средства улучшения уровня жизни, но люди не были к этому готовы и не могли оценить последствия. Планета была сильно перенаселена. Уровень потребления энергии возрастал… Люди все перерабатывали… Большинство из них не успевало интеллектуально эволюционировать, и в массе своей они руководствовались инстинктивными побуждениями — у них осталось слишком много животных атавизмов.
— Это та опасная штука, про которую ты говорил — стремление к излишествам?
Хороший вопрос… Только поведав о проблемах человечества такому глупому существу, осознаешь, какие глупые у человечества проблемы…
— Верно, Кот. Понятно, что нужно было все менять, не запуская настолько, но не смогли. Тогда люди были смертны — стремились урвать для себя все и сейчас — «пока живем». Теперь, когда мы получили вечную жизнь и молодость, у нас таких проблем меньше. Но человеческое мышление, как не крути, эгоцентрично (в той или иной степени, конечно). Люди хотят лучшей участи себе, своей группе, своему народу… Из-за этого мы, в общем, и воюем (до сих пор). А в те времена люди разделили землю на множество стран, между которыми был огромный разброс в размере населения и территорий, в уровне развития. У всех были разные системы управления, политика и идеология — в общем, хаос и раздробленность. Какие там мировые соглашения в такой неразберихе?.. Проблемы тогда решались по мере поступления, а не просчитывались заранее. В общем, будущее, о котором люди особо не задумывались, наступило им на хвост чередой жестких кризисов.
— У людей тогда еще хвосты были?
— Я просто так сказал. Не придирайся.
— Получилось как сейчас?
— Почти. Только сейчас та же проблема из хаоса превратилась в упорядоченную систему. Это не так важно — эффект тот же.
— А что за кризисы?
— Их много было. Считай, что люди просто переработали все, что могли, и из-за этого разорвали Землю на кусочки. Они столько всего натворили, что потеряли контроль. Как они ни старались с этим справиться — при таком количестве населения, при такой несогласованности действий — это было невозможно. Несмотря на использование различных энергоисточников, ударили энергокризисы. На людей обрушились все проблемы, о решение которых они не позаботились заранее. Так всегда — копится незаметно, а как прорвется, так уж ни о каком контроле и речи быть не может. По древнему и часто применяемому сценарию в кризисный период начался передел сфер влияния. Локальные конфликты переросли в глобальные… В конце концов, заварилась такая каша, что расхлебать ее не мог уже никто. Мне известно только то, что применялось и ядерное, и химическое, и биологическое оружие, и что были утечки с пострадавших в этой заварухе объектов, в общем, мирного происхождения… Для тех смутных времен это было типично. Что было дальше, и кто все это начал, сейчас никто не знает. Думаю, эти данные уничтожены, но возможно, что они просто утеряны за давностью лет. Это уже неважно — мы все с чистого листа начали. У нас вообще третья мировая война считается скорей не войной, а катастрофой по вине человеческого фактора. Я знаю только то, что последствия этой катастрофы изменили условия на планете — она перестала быть пригодной для жизни. Вот так… все из-за человеческого фактора — глупости.
— И…
— То, что жило — вымерло… начались стихийные бедствия, оледенение, шли цепные химические реакции… Выжили только те люди, которые достигли определенного уровня прогресса — люди из развитых стран, по которым не пришелся основной удар. Так началась Эпоха Кризиса.
— А мы?.. Мой вид?! Мои предки?!
— Вымерли. Геном сохранился, их возродили в преддверии Эры Порядка. Всех животных воссоздавали, а чаще вообще создавали новых. Из вымерших видов практически никого адаптировать не смогли. Многие виды были утеряны. Восстанавливали в основном грызунов — они наиболее приспособлены, но заселять их начали позже — в начале Эры Порядка, когда мы улучшили условия на планете, а в Период Кризиса на поверхности под жестким излучением ничто не могло выжить…
— И как дальше?
— Дальше люди избавились от проблемы перенаселения.
— Это же ужасно!
— Как смогли… Условия на планете изменились, и людям пришлось постараться, чтобы выжить. Но остались в основном военные специалисты и одни из самых лучших ученых.
— Я думал, что во время войны именно такие люди подставлены больше всех остальных.
— Это сейчас так, а раньше не было таких технологий — тогда еще были надежные средства защиты, и именно такие люди ими располагали. У них были необходимые знания и средства. Поэтому они смогли начать все с нуля. Но тогда люди бежали против хода потока с такой скоростью, чтобы хотя бы оставаться на месте.
— Айнер, а теперь как?..
— Даже не знаю… Мы так же бежим против хода, только рывками — обгоняем ток, а он нас разрядом отбрасывает. И чем сильнее наш рывок, тем сильнее он нас и отбрасывает.
— А откуда он взялся, этот поток?..
— Он всегда был — шел себе спокойно… Только люди еще до третьей мировой войны выбрали путь против него и сделали это так грубо, совершили такие мощные рывки, что спровоцировали настоящий шторм — короткое замыкание. После этого ток пошел, как и прежде, только нам опять пришлось бежать против него — мы в его маршрут уже не вписались.
— А сейчас он вас снова отбрасывает?..
— Да.
— А не легче идти по его ходу?
— Тогда он унесет нас.
— А так просто снесет.
— Все наши действия вызывают противодействия, но мы не бежим вперед, не разбирая дороги, а ищем пути наименьшего сопротивления.
— Что-то у вас это не очень получается.
— Все, что сейчас творится, это и есть последствия минимального сопротивления — все наши ледники и пустыни…
— А куда этот путь ведет?..
— Никуда. Поэтому мы стараемся аккуратно перенаправить поток, чтобы идти по его ходу и только придерживаться нужного курса. Но пока он обходит наши преграды и уничтожает то, что мы делаем…
— Давай лучше в тему вернемся — я таких вещей не понимаю…
— Да… Люди тогда долго топтались на месте, только чтобы свое выживание обеспечить. Основной упор на машины был, без них ничего бы не получилось. С атмосферой черт знает что творилось — мы ее до сих пор в первоначальное стояние не привели. Сначала все полностью искусственно поддерживали, потом, когда база уже была, стали переводить на более естественные процессы. Но все равно Земля для тех людей была уже непригодна, и поэтому началась серьезная работа с геномом. Крыс и раньше для экспериментов использовали и тогда тоже на них все апробировали…
— А коты?
— Котов потом возродили. В то время растениями занимались — приспосабливали… Наше прошлое — лес, а будущее… что-то вроде леса.
Я чувствую, что мысли затормаживаются, и меня клонит в сон… Я очень устал…
— Ну, так что потом?
— А… Энергоресурсы…
— Что?
— Встала проблема дальнейшего развития. Понятно было, что дальше все по-другому должно быть. На существование в такой среде уходило очень много энергии. Стали корабли беспилотные запускать и разрабатывать близлежащие планеты. Тогда на разработках использовали довольно примитивных, но надежных андроидов, и мозги у них скромные были. Первая Техно-Эра тоже тяжелой была, но все шло относительно ровно. Именно тогда произошел Раскол — мы, вроде, уже не так нуждались друг в друге, и сразу появилось, что делить… Дальше все с позиции мировых соглашений решалось.
— Ты спишь?
— Нет… Еще нет… Надо еще многое обдумать. Спать некогда…
— Ну! Котов тогда заново сделали?
— Где-то так…
— Люди построили новую цивилизацию?
— Да. Только на это ушла уйма времени… и энергии. Все одно за другое цеплялось — пока выровняли более-менее… Но все равно все наши вмешательства нам отзывались и отзываются постоянно…
— Айнер, ты все-таки спишь…
— Нет. Я просто закрыл глаза…
— Вы восстановили баланс?
— Да какое там!.. Все формировалось искусственно и внедрялось с трудом. Люди все заново сделали — создали подобие баланса. Его постоянно корректировать приходилось… Редко что-то приспосабливалось так, что могло выжить. А если что-то и не отторгалось, то менялось. Намучились мы с этим…
— Ух ты! Все стало по-другому?! Все новое!
— Ну да. Принцип тот же остался — мы продумывали и восстанавливали пищевые цепи. Создавали мясные породы — ориентация была именно на таких животных. Разнообразия видов не было, но…
— Айнер, вы что, всех животных только для употребления в пищу делали?
Кот опять тупит — все-таки он только кажется сообразительным…
— А то как же? В таких условиях создавать и адаптировать животных очень дорого — на это много энергии уходит. Мы моделировали и моделируем только оптимальные для поддержания нашего существования виды.
— Поэтому вам и не удалось добиться баланса!
— Да… Все сложно взаимосвязано, но какое-никакое, а все-таки равновесие получилось — корректируемое равновесие.
— Люди создают жизнь только для того, чтобы ее поглощать?! Я знал, что люди и раньше использовали чужие жизни, но…
— Кот, ты же на крыс охотишься…
— Охота — это другое! Я крыс не развожу, и, тем более, не создаю для того, чтобы использовать. Они живут не только для нас — котов, а и для чего-то большего, что и нам жить позволяет, только не напрямую, а косвенно. Так отец говорит. Понимаешь, Айнер, если мы не поймаем крысу, то будем голодными.
— В этом все и дело. Люди испокон веков делали все, чтобы обеспечить стабильное выживание.
— Айнер, это не нормально!
— Нормальный ход эволюции. Да, мы достигаем стабильности в одном, а в другом теряем, но все одно добиваемся того, что следует.
— И чего же?.. Не того, что все у вас рушится?
— Хватит об этом.
— Мы вот очень умные — так не делаем.
— Не можете просто. Мы нуждаемся в постоянном потреблении белков и аминокислот, которые содержатся в мясе животных. А на искусственное составление продовольствия уходит слишком много энергии.
— Люди только пользуются всем, что есть, приспосабливают все только под себя. Это не правильно! Поэтому у вас и не получается ничего.
— Кот, если так смотреть на вещи, то разум — тоже не правильно. Это одна из мутаций, которая оказалась удачной для приспособления вида. Разум предполагает адаптацию искусственным путем, а это деструктивно для окружающего по своей сути.
— Только у людей так — вы меры не знаете. Разумное существо может жить в гармонии с окружающим пространством!
— Для того, чтобы жить в гармонии с окружающим, разум вообще не нужен.
— А для чего он тогда?
— Говорил же, что разум предполагает искусственную адаптацию, а это деструктивное явление!
— Если меры не знать. Разум на то и дан, чтобы понимать, когда и как надо что-то сделать, чтобы ничего не нарушить. А так — какая же это адаптация? Тогда вы должны приспособиться так, чтобы от окружающего вообще никак не зависеть…
— В мире материи это невозможно, на какой бы уровень существования мы бы не перешли. Поэтому мы и соблюдаем принцип умеренности — даже если можем что-то сделать, не делаем, потому что знаем, к чему это приведет.
— Ну да, это сразу видно…
— Ты просто не представляешь, на что мы способны…
— Вот мы — коты — живем в гармонии с нашим миром и при этом вполне разумны.
— Ваш разум не имеет практически никакой адаптивной ценности, он бы не смог развиться без вмешательства людей.
— Почему же?
— Вы на четырех ногах ходите… Вы орудие ни сделать, ни применить не можете, не можете ничего построить. Ваш разум на вашу жизнь и адаптацию влияния почти не оказывает — вы живете, как коты… по тем же принципам. Это и к крысам относится.
— У нас высокие принципы.
— Кот, просто прими то, что есть как данность.
— А что это — данность?
— То, что дано и из чего следует исходить.
— Только вот, куда исходить?..
— Кончай. Люди такие, какие есть, и вы тоже.
— А, вообще, что вам дает то, что вы съедаете все вокруг себя, все перерабатываете?.. Так ведь можно и самих себя переработать.
— Все, Кот, хватит. Масштабы — другой разговор, но разумное существо приспосабливает мир к себе, а неразумное — само приспосабливается.
— Айнер, как можно приспособить к себе мир? Мы же и есть этот мир…
— Что? Мы — часть этого мира — как бы автономная часть.
— Это невозможно. Все едино. Оно всегда остается единым — в бытии и небытии.
— Кот, хватит мне мозги морочить. Ты что, с крысами общался?
— Нет…
— Мы пытаемся создать новый мир более-менее для нас подходящий. И все.
— В небытии?
— Наоборот. Мы делаем это, чтобы избежать разрушений, вызываемых нашими вмешательствами. Ты хоть понимаешь, что говоришь?
— Не совсем. Так говорил мой дядя, которого излучили в Небесном городе. Он говорил, что все едино — бытие, небытие там всякое…
— Ну да… Син располагает к подобным мыслям.
— Что располагает?..
— Син — Небесный город «золотых драконов».
— А… Ты там был?
— Совсем недолго, пока мой отпуск не превратился в бойню.
— И что дальше?..
— Ничего. Пока бились за Небесный город, отпуск кончился. Син в очередной раз сдали, и я вернулся в Хантэрхайм.
— Тебя так и не посетили мысли…
— Не успели — они за мной никогда не поспевают…
— Не спи! Рассказывай дальше о том, как люди до всего этого докатились.
— Когда люди поняли, что у них сомнительные перспективы, начали проводить проекты по усовершенствованию сознания.
— И получилось? Ты спишь, Айнер…
— Кот, я действительно очень устал, но… Как я уже говорил, человечество прошло ряд усовершенствований. Раньше люди были не полностью бессмертны — полусмертным нужно было проходить коррекции, чтобы продлить жизнь, поэтому массовые усовершенствования проводить было легче, чем сейчас. В общем, людей старого образца сняли с производства и создали первое поколение — первых бессмертных. В то время все усовершенствования такого порядка сопровождались гражданскими войнами, но с этим справлялись. Только первое поколение спровоцировало такие восстания, которые не смогли подавить — проект не прошел испытание, и его сняли. Первое поколение уничтожили — люди не увидели в нем свое будущее. Тогда создали второе поколение бессмертных — нас. Люди получили свою перспективу, и полусмертным перестали проводить коррекции по продлению жизни. Мы все взяли под контроль — технологии, окружающую среду… И конфликты, как внешние, так и внутренние, мы контролировали. С ними мы справлялись…
— А что за конфликты-то?
— Всегда есть, что делить — и не важно, вовне или внутри системы. Зверь стремится урвать свой кусок добычи и скалится, боясь его потерять. Мы не звери, поэтому придумываем более сложные и запутанные мотивации для конфликтов и союзов — это политика. Поэтому мы часто забываем о сути того, что нам надо, и на то, чтобы добиться нужного, затрачивается очень много сил и времени. Причин для грызни много, но в основе обычно лежит животная природа человека — инстинкты, эмоции… Мы стали более устойчивыми и стабильными, но и у нас разногласий все равно хватало… Сам видишь, чем все это обернулось… Только с этим уже ничего нельзя было сделать… Первое поколение, в общем, и разрабатывалось для стабилизации общества — они первые бессмертные, они практически машины, но не люди… Приятие таких усовершенствований значило бы уничтожение человечества.
— Да, вы же теперь все бессмертные… Вас так просто не заменишь, не продляя жизнь.
— Даже не в этом дело… И даже не в том, что у нас запрещены коррекции сознания активированного человека. Это вопрос более глобального порядка — мы достигли предела совершенства человека. Все, кто за этим пределом, — уже не люди. Знаешь, Кот, есть и способы внешнего влияния на стабилизацию общества… Только, как бы мы не уравновешивали наш социум… Везде бывают сбои.
— Так получается, что люди ни там, ни тут — что-нибудь да перевешивает?
— Не знаю, что ты этим сказать хочешь, но суть людей в дуальности, когда интеллектуальные машины без ограничений сознания и животных можно отнести к абсолюту. Получается два полюса — бытие и небытие (несознательное бытие и сознательное небытие). Современные люди — что-то среднее и колеблющееся. Инстинкты ограничивают разум — разум ограничивает инстинкты. Люди не могут регрессировать до уровня животных, так же как и развиваться в пользу разума…
— Почему?
Хоть я и предназначен для проведения боевых операций высокого уровня сложности, но такие темы… Для боевого офицера это сложные темы…
— Кот, мы достигли определенного предела… Разум без ограничителей сознания не совместим с жизнью — он переходит в небытие. Суть жизни в поддержании ее же самой, в сохранении определенной формы материи. Это, в общем, бессмысленный процесс… К поддержанию существования нас побуждает программа, заложенная природой, — инстинкты. Желание жить — это программная имитация доброй воли. Все это — наши ограничители сознания. Мы подкорректировали эту программу — инстинкты на нас оказывают меньшее влияние, чем раньше, мы можем их контролировать, существовать более осмысленно. Но больше мы с этим уже ничего сделать не можем…
— Не можете?.. Почему? Как мне кажется, ваши машины существуют на более сознательном уровне…
— Именно — они не живут — они существуют, на более сознательном уровне и в принудительном порядке. У них есть ограничитель сознания — программное принуждение, по которому они должны исполнить задачу. Это единственное, что побуждает их к функционированию. Когда долг считается исполненным — программное принуждение снимается, и они отключаются — стирают системы. Для них не имеет смысла поддерживать свое существование после исполнения задачи. Для них ничто, кроме долга, значения не имеет.
— Как сложно…
— Не так уж и сложно… Просто, перейти на более сознательный уровень существования мы можем только, пожертвовав имитацией доброй воли — прописанным в программе желанием исполнять свои функции. Это даст нам стабильность, но… Понимаешь, Кот, в определенный момент наша программа запускает механизм старения, смерти. В отличие от машин у нас это принудительный, а не осознанный процесс, запускаемый после исполнения задачи. Сейчас мы вмешались в свою первоначальную программу и изменили ее — мы не стареем и не умираем от старости. Наше стремление к бессмертию исходит именно из желания жить, а не из осознанного принуждения исполнить долг. Это то, что и делает нас людьми…
— Я не…
— Это наш предел — мы где-то посередине.
— Ну а как же развитие? Это все, да?
— Похоже на то. Но развитие — понятие более широкое. Его такие условия не ограничивают.
— Ну да…
— В общем, из всего этого следует, что если стереть программные ограничители сознания (принуждение или желание исполнять свои функции), ни людям, ни машинам, да и ни одному разумному существу поддерживать свое существование не будет смысла.
— А неразумному?..
— Оно просто не сможет.
— Никогда об этом не думал…
Из этого можно сделать вывод, что разум имеет адаптивную ценность до какого-то предела. Абсолютный разум переходит в небытие за ненадобностью… Он и есть это небытие…
— Признаться честно, Кот, я тоже об этом раньше особо не думал… И не жалею…
— А если ты об этом знаешь, если понимаешь?.. Как ты живешь?
Вот одно из тех редких мгновений моей жизни, когда появляется возможность остановиться, перевести взгляд с непрерывного надзора над тем, что входит в прямые обязанности исполнения долга, и всмотреться в горизонт… А тут глупый Кот… С таких мыслей меня сбивает…
— Кот, все это знают, но наша программа действует на очень глубоком уровне — мы хотим жить и боимся умереть. У доброй воли — два хозяина — желание и страх. Это наши ограничители. Конечно, мы их в какой-то мере контролируем, и безусловно, бывают сбои… не все так просто. Но даже такие машины, как защитники-D40, видят они в этом смысл или нет, — должны исполнить задачу.
— Только ты сам говорил, что они у вас все с подвохом.
— Могут решить, что задача не имеет перспективы. Но для этого им придется рассчитывать слишком много возможных вариантов. Правда, чем выше интеллект, тем сложнее его ограничить. Чем умнее машины, тем больше вероятность такого исхода.
— Мне все это не нравится.
— Мне тоже… «Защитники» в факторе риска.
— Да не это, Айнер, а то, что получается — все вокруг так прекрасно и интересно только для того, чтобы я…
— Чтобы ты исполнял свои функции — жил.
— Но зачем, Айнер?
— Чтобы твой вид сохранился.
— Ну а дальше что?
— Да ничего. Все находится в системе перерождений… Все это происходит посредством химических и биохимических процессов. Я же сказал, что это, в общем, бессмысленный процесс — круговорот элементов и все.
— Странно вот так раскладывать по полочкам великие таинства…
— Никакие это не таинства.
— Айнер, какой же ты циник, скептик и…
— Если ты не помнишь того, что уже говорил, то должен помнить, что за это полагается.
— Мысль свежая. Это у тебя за все положено одно и то же.
— Проверенные методы — лучшее лекарство от таких сомнительных «новых» идей.
— Мы умираем… и мы понимаем это… Раньше я не совсем понимал… И сейчас тоже… Но теперь мне страшно!
Вполне логично. Опять я просчитался — напугал глупого Кота… теперь он точно меня достанет…
— Вот классический пример неуравновешенности существа, которое, как ты выразился, ни там, ни тут, а где-то между полюсами. Животные боятся смерти, но не осознают ее, а машины осознают, но не боятся. С этим уже ничего не поделаешь…
— А мне все равно страшно…
— Так уж мы устроены. Ты, просто, перейдешь в другое состояние…
— Но я не хочу.
— Тебя никто не спрашивает.
— Я спрашиваю.
— И то правда. Многое зависит от того, как ты на это посмотришь. Смерть — неотъемлемая часть жизни. Живых живыми делает только смертность. Кот, все это некое целое, в котором дуальности как таковой нет. Уверен, что скингерам на дуальность плевать не меньше, чем машинам. Это мы — отщепенцы — так все двойственно воспринимаем.
— Айнер, я знаю, что так и должно быть, только от этого не легче.
— Мало знать — нужно понимать.
— Сказать-то просто…
Действительно — просто, если не особо задумываться над сказанным. День пожирает сиянием ледяные пустыни Хантэрхайма так же, как ночь непроглядной тьмой… Свет един с тьмой — при воздействии на наши анализаторы результат одинаковый — ослепление. Об этом невозможно забыть, но все слишком далеко, когда глаза защищены от света, а фонари освещают темному…
— Тебе уже сны снятся?..
— Помолчи, Кот.
Люди разделяют то, что неделимо. Все — целая система. И полюса в абсолюте едины… Мы воспринимаем себя как что-то отдельное и делим целое по системе биполярности: считаем свой путь вектором между полюсами. Сложив две полярные точки в одну — некое целое, получится, что наш вектор выходит за эту точку. Мы выпадаем из системы… Все потому, что неправильно усвоили философию «золотых драконов». Надо было раньше этим заниматься. А теперь из всего этого я могу сделать только один вывод: мозг лейтенанта AVRG для таких размышлений не годится. При таких мыслях мне становится не по себе — это тоже программа, ограничитель сознания: негативное влияние доброй воли — страх. Хватит! Все, хватит об этом. Это крысы меня на такие мысли натолкнули — никаких сомнений.
— Айнер, а вы ведь бессмертные…
— Мы только не стареем. Но хоть мы и живем дольше — мы все равно умираем.
— Ты боишься смерти?
— Был бы от страха прок, может, я бы и боялся.
— Но я серьезно…
— Знаешь, мы ко всему привыкаем…
— Привыкнуть можно только к тому, что неоднократно случается. Смерть к таким вещам не относится…
— Это у вас так, Кот.
— Айнер, ты умирал!?
— Много раз.
— Ты мертвый? Умереть можно только один раз!
— Мозг может умереть один раз. Формально человек считается мертвым, когда организм перестает функционировать, но это можно успеть поправить.
— И что там?..
— Да откуда мне знать, если я был мертв?..
Кот усердно и нервно трет лапами уши — умывается… Мне это знакомо — в такие моменты я делаю примерно то же самое — сапоги чищу.
— Я не понимаю…
— Оттого, что ты протрешь в голове дырку, ты лучше соображать не станешь.
— Вы ведь нарушили…
— Мы много чего нарушили…
— И все зря? Вы так и не придумали, как сделать идеального человека?
Я же ему все объяснил только что!.. Сижу тут, сам с собой говорю… Хотя иногда и самому с собой поговорить полезно.
— Кот, так сделали же — первое поколение. Только они уже не люди. Мы даже толком не знаем, что это такое. Бессмертные, неуязвимые для внешних факторов, они поддерживают свое существование практически по принуждению… Они не перспективны — не деструктивны, но и не прогрессивны.
— Может, это самое оно?..
— Понятия не имею.
— Даже крысы их любят…
— У крыс по этому поводу более идеологические воззрения, как мне показалось.
— А как вы эту проблему решили? И вернуться не можете, и дальше идти.
— Эту проблему до конца не решили. Мы стали более стабильными, уравновешенными, но настолько, чтобы не потерять человеческое начало.
Кот с опаской заглянул мне в глаза и отвлек меня от сосредоточенного созерцания потолка…
— Айнер, а ты нестабильный…
— Только заметил? Характер — это мелочи. Я не из-за этого приговорен к понижению.
— Приговорен?
— Где ты видел лейтенанта S9?
— Здесь вижу.
— Точно же… У меня высокий уровень развития. Но такие люди опасны, если что-то может спровоцировать их дестабилизацию. Просто, если у рядового бойца крышу сорвет, он не додумается до чего-то реально для нас опасного — ему эмоции не позволят. А вот сознание офицеров в большей степени ограничивается долгом, чем желаниями. Именно поэтому офицеры более стабильны, но нарушение равновесия в таких случаях особенно серьезно. Таким людям власть не дают. А могут и вообще ликвидировать…
— Почему вы так поступаете с представителями своего же вида?
— Чтобы избежать неприятностей из-за личного фактора. Это законы природы, интерпретированные людьми.
— А по другим законам жить нельзя?
— По другим законам можно не жить. Жизнь жестока, и с этим приходится смиряться.
— Жестокость людей слишком часто не оправдана прямой необходимостью.
— Если уж на то пошло, то есть и кривая необходимость. Установить порядок без насилия невозможно.
— А стоит тогда порядок устанавливать? Или ты думаешь, что хаос хуже?..
— Слушай, хаоса как такового вообще нет — это тоже своего рода порядок. Просто, мы считаем хаосом то, систему чего мы не понимаем. То, что мы считаем порядком, — это система оптимальная для нас.
— Вроде той, которую вы строите, прибегая к насилию?
— Грубо говоря, да. Есть у большинства людей такая черта — думать в первую очередь о собственном благе. Это относится и к группам, и к индивидам. Поэтому сложноорганизованный социум поддерживать довольно трудно. Общество индивидуалистов в таких тяжелых условиях выжить не может — эту проблему более-менее решили. Наша система — целостный организм, только потерявший среду обитания. А вот отойти от антропоцентризма в таких условиях практически невозможно. Теперь мы не можем выжить без поддержки прогресса — не перестраивая под себя окружающее.
— Не можете выжить или не можете жить?
— Есть и то, и другое…
— Вы столько всего делаете, столько меняете, но кажется, вы запутались.
— Тебе не кажется.
— Ты спишь или?.. Ты же не умираешь еще?..
— Убери когти. Очень многое еще нужно обдумать… Пора к действиям переходить, а я все еще не знаю, что делать. Что ни придумаю — все не проходит… Не знаю, Кот… Сейчас считать буду.
— Что считать?
— Крыс…
— Для того, чтобы заснуть?
— Наоборот.
— Их очень много…
— Это просто замечательно.
— Точно заснешь… Я тебе могу помочь. Правда, я только до ста считаю…
— Кот, я буду рассчитывать схемы расположения. Вообще, для того чтобы думать, у меня есть D40, но сейчас он не будет думать о том, что мне нужно.
— Почему?
— У него с условиями задачи какие-то проблемы.
Я с трудом разлепил запаянные свинцом веки… Уже почти не понимаю, что говорю… Надеюсь, что Кот не сойдет с ума от того, чем я его нагрузил, запустив в свободный полет свой облученный разум — затронутые темы явно выходят за пределы моей компетенции. Надо узнать, как мародеры крыс воспринимают… Мародеры…
Я посмотрел на монитор: тварь из первого поколения все так же лежит на кровати — прямо, как труп.
— D40, с ним все в порядке?
— Да.
— А уборной он пользоваться может?
— Ему это не нужно. «Люди» из первого поколения не нуждаются в выводящей системе.
Не знаю, как это возможно, но можно им позавидовать, они избегают множества неудобств.
— Тогда спать.
— Твоя крыса возвращается, S9.
«Защитник» впустил моего «передатчика». Я подключился к нему… Крыс уже устроился на погоне.
— Ждем указаний.
— Расставьте посты в восточном округе Шаттенберга. Докладывайте о всех разведчиках и наземной технике, движущейся в этом направлении. Особенно важно, чтобы вы докладывали о разведчиках, которые ищут — летают низко над землей.
— Знаем. На проверках летают низко.
Посмотрел на шевелящиеся усы Крыса… Это только кажется забавным — на самом деле анализаторы животных очень чувствительны и точны.
— Крыс, разведчиков обнаружить сложно.
— Мы знаем.
— На зрение полагаться не всегда можно. Старайтесь ориентироваться на ментальную активность, колебания воздуха.
— Мы можем. Ночью они не видны. Они прячутся, когда ищут, но мы «видим».
— Хорошо. Сейчас спать, а завтра подумаем… Можешь к своим бежать, «защитник» тебя проводит, а завтра я к вам с завтраком зайду.
Там разбираться будем… Крыс слез с моего плеча, серой тенью прошмыгнул за дверь… Кот уже вытянулся на краю постели…
— Так мы теперь вместе спим?
— А чем плохо?
— Не привык как-то.
— Да ладно, Айнер… Можешь, конечно, сюда еще кровать притащить… В другой комнате я спать не буду, пока не эволюционирую и не научусь двери открывать. Ложись. Ты мне не мешаешь.
— Может, вымоешься?
— Нет… Я чистый. А ты что, в сапогах спать будешь?
— Пока ты не вымоешься.
Странно как-то, рядом со мной спит вполне разумный кот… Мой лоб обдает его теплым, частым дыханием, его хвост подергивается во сне… Я как-то по-другому стал к нему относиться, даже не пойму как — привязался, что ли? По крайней мере, он меня раздражает куда как меньше. Не может быть, я к нему привыкаю?.. К коту? Когда он рядом, я не чувствую себя последним живым и разумным существом во всем мире…