Мы с «защитником» притащились в центр управления — работаем над компьютером третьего порядка… уже разобрали все сетевые… D40 разомкнул процессор — мозг объекта — теперь забирает нужные части. Работа тонкая — надо микросхемы пробить, чтобы заменить центры связи, а я засыпаю… Все из рук валится… И Кот еще… Смахнул его в прыжке, но он упорно лезет на стол…
Кот все-таки залез на стол…
— Айнер, можно я посмотрю?
— Шерсти твоей здесь еще не хватало. Можешь все испортить.
— Я сяду тут в сторонке и только посмотрю. А как это действовать будет? Твой ошейник как действует? Ведь он кому-то определенному должен сигналы передавать?
Какой сообразительный, аж слов нет.
— Естественно. Он закодирован.
— Твой закодирован на тебя?
— Да.
— А вам надо на что-то конкретное его сигнал направить — на этот ваш Центр? А как?
— Не на наш — на их Центр!
— Какая разница? У вас прямо все общее.
— Уйди отсюда — не то потом уже не сможешь!
— Но что тебе стоит сказать?..
— Кот, он может правильно настроить сигнал, если координаты задать. Только нам нужно, чтобы все точно было, чтобы не ошибиться. У меня есть личный блок (бывшего) центрального мозга AVRG. У нас есть информация — данные его ментального фона. Мы сделаем так, что «крысиные ошейники» будут настроены на передачу сигнала ему и полосам контроля. Не отвлекай меня!
— Айнер, а ты давал D40 слушать то, что говорил тебе каменный Страж…
— Кот…
— Как это работает? Как записывается?
— Это переадресованные на запись дубликаты полученных мной передач.
— Не понял.
— Просто запись мыслей — информации, которую мне нужно помнить! Это отчет. Запись — это то же, что и память.
— А как это?
— Кот, эта тема вне моей компетенции. Не забывай, что я боевой офицер — я с наукой никак не связан. Спланировать действие захвата, продумать оборону, провести разведку, найти шпиона, обезвредить противника и уничтожить врага — это я могу — больше ничего!
— Я думал, что ты все знаешь и даже можешь знать, о чем я думаю…
— Могу, конечно.
— Но… Ты же сказал…
— Вот сейчас ты думаешь: «Какой этот лейтенант идиот — даже не может толком объяснить, как устроены ментальные передачи»…
— Так ты можешь читать мысли…
— Ну и сволочь ты, Кот.
— Так можешь?..
— Хватит!
— А мои мысли ты тоже записываешь?
— Да. Я все записываю… Говорил же — это отчет.
— А для кого?
— Для командования, для отдела внутренней безопасности, для электронных аналитиков и черт знает кого еще…
— Значит и для меня тоже?
— Не думаю.
— Я уверен, что даже если ты не знаешь, что это для меня, то черт об этом точно знает.
— Это неподтвержденная информация.
— Я хочу послушать…
— Нет.
— Почему? Ты про меня что-то не то записал?.. Я знаю, ты меня глупым считаешь. Это не так… Отец всегда говорил, что глупые считают дураками умных, умные — глупых.
— Ну и подумай, что сказал…
— Я много над этим думал. Получилось, что все считают дураками других…
— Глупые допустили ошибку — больше из этого ничего не получилось.
— Нет у тебя, Айнер, совести…
— Есть, и ровно столько, сколько офицеру положено.
— У вас что, и совесть рассчитывается?
— А то как же? Есть и такой распределитель.
— Ты опять за свое…
— Нет, я серьезно. Это все вещи опасные — у них параметры есть — они везде должны соблюдаться. А нет баланса — значит брак. Так всегда, то, чего ты не имеешь вовсе или имеешь в излишестве, — имеет тебя. Честь, принципы — это внутренние сдерживающие факторы. Это тоже что-то вроде ограничителей сознания. Обычно высшие ограничители не полностью осознанны, но стоят над инстинктами — они скорее из ряда духовности. Недодали человеку совести — он всех, кто под руку попадет, до смерти заездит, а передали в избытке — тогда заездят его. И то, и другое ни к чему не ведет — вернее это прямая дорога в ничто.
— Я не очень понял…
— Это значит, что у меня с совестью проблем нет, но запись ты не получишь — не дам тебе секретную информацию для дальнейшего разглашения.
— А оставить запись я могу? Как это сделать?
— Кот, хватит.
— Последний вопрос…
— Ошейник настроен на меня, и только я могу настроить его на кого-то. У тебя нет доступа.
— А я могу его получить?
— Даже не думай об этом.
— Ух ты, как все запутанно! Как вы еще не свихнулись?
— Уже почти.
— А почему ты левой рукой работаешь, а не правой?
— Замолчи!
— Это из-за того, что правую плохо сделали? А что ты с ней сделал, что ее переделывать пришлось?
— Я тебя заблокирую!
У меня скоро крышу сорвет, и я излучу все-таки этого Кота!..
— Айнер, а центральный компьютер точно примет крысиные мысли?
— Не точно.
— Но…
— А ты что думал?.. К нему подойти еще надо.
— А идти-то далеко?
— Идти, да… Штаб в центре Ивартэна… там пролететь не удастся.
— Как же мы сможем пройти весь город?..
— Мы не сможем.
— Не понял.
— Ни офицер, ни «защитник» подойти к Ивартэну не сможет, если наземные пограничные посты не снимут. Нас сразу обнаружат.
— А как же?..
— «Люди» из первого поколения и крысы с этим справятся.
— Но ведь мы можем под землей проползти, прокрасться — под ними…
— Не пройдем — это невозможно. А вот тебе туда соваться вообще незачем.
— Так ты не пойдешь?..
— Не снимут посты — не пойду. Не то все к черту сорвется.
— Айнер, а где этот черт?..
Не поленился снова смахнуть Кота со стола… D40 оторвался от работы и смотрит мне в глаза…
— S9, ты все еще думаешь провести операцию до падения Штрауба?
— А как я еще могу думать!?
— Никто не сможет перейти границы Ивартэна — даже «люди» из первого поколения.
— Они смогут.
— Нет, S9. Им придется ликвидировать блокпост и спровоцировать сбой на пограничном переходе.
— Я это учел. Блокпост к тому времени может и снимут. А в крайнем случае, крысы сбой обеспечат. Тварей из первого поколения так сразу не заметят — искать будут людей — не их. С автономными объектами проблем не будет — главное, чтобы документы в порядке были.
— Неисполнимо.
— Обстоятельства вынуждают рисковать… Их пропустят… Пропишу допуск приказом какого-нибудь генерала… «Люди» из первого поколения должны быть зарегистрированы как бойцы действующих подразделений — тогда и придраться не к чему будет — все официально.
— Ты не сможешь подделать документы государственного значения.
— Ты сможешь.
— Я не имею права.
А черт… мне нужно это сделать, но я не могу, а он может, но не сделает из программного принципа. В памяти моего ошейника приказов командования хоть завались. Там все необходимые данные, отдавших их, командиров — подтверждение я пропишу. Останется только коды вскрыть, и готово.
— Значит я должен расстараться и открыть государственные кодировки.
— Не откроешь, S9. Не все люди S12 способны на это.
— Это мы еще посмотрим. Если будешь в стороне стоять и смотреть на мои мучения, кроме как лучом в голову это не кончится — лучом в твою голову!
— Я не твой боец, S9.
— Ты моя техническая боевая единица!
— Угрозами ты можешь заставить человека исполнить долг, но этот метод не действен, когда нужно убедить машину от него отступиться.
— Отступиться?! Не подделаешь документы государственного значения — государства не будет!
— Программный запрет подтвержден главой государства и Советом AVRG — альтернативные условия неоговорены. Это жесткий запрет, который я не могу преступить, пока существует государство.
— Главная цель позволяет снять запрет.
— Нет.
— Это не логично!
— S9, когда цель не имеет перспективы, запрет блокируется.
— Как ненужный программный хлам, который создает помехи при достижении другой цели!
— Так точно.
— Все, довольно! Документы будут выправлены!
Я шарахнул кулаком по столу так, что и карабкающийся на него Кот, и «крысиные ошейники» разметались по полу. Установка для работы с жесткой памятью подлетела в воздух — поле увеличения свернулось.
— Хватит разрушений, S9. Они и так сопутствуют тебе на каждом шагу. Сбой на границе — это провал. Город не остановит «людей» из первого поколения, но для опознания на пограничном объекте им придется активировать ментальный фон. Их так просто не пропустят — будут проверять. За это время «чужой» фон будет выделен на посту центра управления — они обнаружат «чужих», даже если не будут сосредоточены на поиске. Срыв. Никто из первого поколения не сможет войти в систему центрального компьютера до перезагрузки и внедриться в программу. Система сложная. Неисполнимо, S9. Ты ничего не можешь сделать для человеческой расы. Ты только погубишь жизнь и уничтожишь себя, пытаясь исправить необратимое. Они рушат систему, которая и так на грани — остался один только шаг…
— Все, D40. Не надо об этом.
Кот взъерошился, вытянул шею, и вид у него очень растерянный… Забыл отключить его от дублированной линии.
— Мы все погибнем? Это точно, да?
— Нет, не точно, но шансов выжить очень немного.
«Защитник» засветил Коту холодными глазами…
— Только потому, что S9 не может поверить, что Штрауб падет.
— Заткнись, машина!
Кот совсем скукожился и поджал хвост…
— А Штрауб точно падет? И люди…
— Штрауб не падет! Эти бледные твари из первого поколения все сделают.
— Ты знаешь, S9, что это невозможно.
— Мне плевать — возможно или нет! Они сделают это!
Кот совсем сжался — стал маленьким и тощим…
— Тебе плевать, что все мы?..
Голова раскаленная, злоба кипит. Откинулся на кресле — D40 возвышается надо мной гордый, высокомерный, в его железных руках затаилась угроза… Это я его так воспринимаю — я мыслю схемами… Схемы всегда под рукой, а что еще нужно?.. «Защитник» раздвинул панели, чтобы не мешали тонким манипуляциям — я вижу каркасную основу его рук, вижу, как реагируют его пальцы на идущий по проводникам сигнал. Чем-то похоже на руку человека — нервы, вены, артерии, связки. Он не человек — машина. Мне может казаться, что он прав, но это только его программа. Сейчас сил у меня не осталось даже на злобу — нет и энергии на замыкание нервов — я просто сижу, откинувшись на спинку кресла. Шансов у Штрауба реально нет, но мне на это так же реально плевать. Просто я считаю себя трупом, который еще ходит, что-то делает… и все эти зверушки тоже трупы — ходячие. Зверушки… Это мои биологические системы связи, системы наблюдения…
— D40, ты и без меня управляешься. Отойду на пару минут. Кот, за мной не ходи.