Проходим последние посты наземных подразделений армии Гарта. Дальше — только техника под командованием Центра. Их стрелки уже в радиусе фона, но блоки нас по-прежнему прикрывают. Уже виден переход — с него мы должны под землю уйти.
Как только зашли на наземную часть, остановились перехватить воздуху — тут его забирает мороз, нам не хватает, и дыхание перехватывает. Сержант схему скинул… От простого графика сердце сжалось — колотит, будто его свинцом заливают… Нас первыми бросают. Будем продвигаться не параллельно с воздушной границей — по пустой зоне. Пройдем вперед по полосе столкновений и прорвем их линии. Они будут отходить, но нам предстоит… Сейчас сойдем в чертову бездну — трудно будет не пропасть на обрыве этой пропасти. Здесь бои не то, что на земле, — нет прикрытий, нет пространства — одни бесконечные прямые коридоры… Вдохнул поглубже и посмотрел на Лесовского — он готов. Нам надлежит быть полностью настроенными друг на друга, чтобы действовать совершенно синхронно. Третье отделение подошло… Стикк ждет остальных.
— Первый взвод — на спуск!
Сокрытые врата разомкнуты, плиты перекрытий разобраны, щиты разбиты… Подъемники стоят, лестницы оплавлены — перебиты даже аварийные связи… Наши «разрушители» разблокировали закрытый нами перед осадой и загражденный врагом после осады переход. Спустились по нему до площадки технических секций. Здесь пусто — панели снесены, кабели свисают безвольными червями, и трубопровод разворотило на клыкастые обрубки. Оставили позади черные глыбы «разрушителей» на посту. Не остановились и на следующей площадке, где так же неподвижно встали дестроеры наших техноармий. Переход они взяли, и сделали это быстро, но теперь их силы замкнуты покоем — дальше, чтобы не разнести базу, действовать будем мы. На минус втором уровне одни штурмовики Борга. Они еще на периметр не вышли — там тихо, редкие удары белых огней почти не видны. Разрывы между уровнями большие — бегом — все вниз, и вниз по узкой шахте…
Перелезаем покореженные поручни — лестничные крепежи вздрагивают под нашими шагами. Пришлось пролететь пару пролетов без опоры… и снова поврежденный участок. Прыгаем в темноту… Под нами «поле замедлений», нужно пройти по нему — управление движением требует крайней точности. Прорвать этот силовой барьер еще сложнее — ступени под ногами, но мы и шагу сделать не можем, хоть сопротивление и ослабело… Это «золотым драконам» — что прочная опора, что воздух и силовой барьер — все одно, они везде «летают»… Там просветление — значит платформа близко…
Мы уже в проеме обгорелых дверей — за разорванными мощным ударом и обглоданными синим огнем створами, за скрытыми во мгле глыбами «разрушителей», загружающих пушки… Стикк с первым отделением ждет на площадке перед темной шахтой, уходящей ниже в подземку… Айнер с «защитниками» на плацу перехода — оттуда столбом рвется белый свет — они подход к вратам на периметр отбивают. Я чувствую ту энергию, которую скрывают офицеры подобных категорий и которую Айнер так щедро раздает нам. Подземный город уже открыли, но на третий уровень зайти сложно — он продуман под оборону, но если его захватили, туда так просто не попадешь…
Белый слепой мрак померк, последний лучевой разряд притух, рассыпавшись искрами… Схемы расположений четко проявились в сознании — теперь бегом по холодному переходному тоннелю… Объект полностью отключен. Свет перебивается, но еще есть. У срезанных врат подземного города стоят «защитники». Айнер уже дезактивировал и снял маску — его мокрые волосы замерзают колючими иглами. Он мечется по пустой стоянке, бросает распоряжение за распоряжением… Сейчас периметр брать будем… Похоже, нет никакой разведки с воздуха — ориентироваться придется по ходу. Мы за километр знаем, где их стрелки, где посты, но широкие прямые тоннели отбить сложно — открыты огневые точки за пределами восприятия. Если у нас наводок с воздуха не будет…
— Берем периметр! Первый взвод — угловой отрезок! Ларс, на тебе западный коридор! Расчистишь — технику на посты, и на объект! Второй взвод — крайний сектор! Третий взвод — этот сектор! Йохан, первым пройдешь! Четвертый взвод — прикрытие! Владимир, людей на позиции! На точки выводи, как только от командира девятой роты наводки получишь! Они с центра на базу зайдут — слепых зон не будет! От схем не отклоняться! Из связи не выпадать! Продвижение до площади Власти!
Без вопросов… Владимир, командир четвертого взвода, бойцов ставит — на них сейчас огонь падет. Дальше третий взвод — его командир уже солдат строит… А за ними мы… Голова очищается, стимуляторы стучат в висках с удвоенной силой. Приказ Айнера пролетел по ментальной линии, как искра по запалу. Коротко вспыхнули лучевые потоки, затрещали разряды и затихло…
— Заходим!
Теперь наш черед. Бегом по гулкому плацу… Они в зоне фона — мы их «видим»… Подходим к вратам. Этот участок периметра зачищен, с угла огневые точки закрыты. Уже выставлены посты, «защитники» режут отражатели, закрывающие входы пограничных объектов… Третий взвод перегруппирован — сейчас бойцы в сектор зайдут…
Отражатель искрит за спиной — следующий, крайний, сектор открыт… Пошел второй взвод — бойцы ринулись во мрак за белым светом… Опустевший тоннель стал считать наши шаги отчетливей… Еще бы, нам выпал западный коридор — часть периметра со слепыми огневыми точками, с целой цепью… У них на нас наводки есть с ближайшего поста в зоне нашего фона, у нас — нет. Периметр брать — гиблое дело. Если уж им удалось его занять… Здесь у нас нет возможности поставить стрелков за пределами их восприятия — точки закрыты, так что Айнер ставит по три стрелка на цель — «защитники» прикрывают… Схемы простые, четкие… и убойные…
Бойцы вышли на огневые позиции — на несколько секунд и их, и весь коридор стер яркий свет. Короткий луч разбил первый блок. Их пост исчез со схемы… как и наши бойцы. Айнер переставил стрелков… Цель срезали — продвинулись… Дело пошло. Только пока мы их так вслепую бить будем, потеряем стольких, что… Они поставили блоки так, что если откроют точки за пределами радиуса фона огнем, смогут незаметно перейти. На таком расстоянии на них излучатели по ментальной активности не навести — без наводки взять такую цель могут только «защитники»…
Здесь ни о каких раненных и речи нет — слишком высока скорость. Мертвых сразу накрывает зыбкое мерцание расщепителей. Командир сменил схемы… Стикк ими не доволен. Он зол на то, что Айнер людей ставит, когда можно — одни машины. Стикк сцепил за спиной руки и предстал перед Айнером со всей решимостью…
— Пора ставить технику, лейтенант.
— Не сейчас, Стикк!
По голове как ударило — мы люди Борга. Он подставил под удар нас — технику он использует только тогда, когда точно знает, что мы на задание не годны. При штурме это правильно. Боргу видней, что делать, но Стикк смотрит на ситуацию не только его глазами — он не отступит…
— Отдайте приказ, Айнер…
— Не сейчас! Мы должны стереть следующий пост — там они нас «видеть» не смогут!
— Они перейдут.
— Мы не дадим.
— Лейтенант, надо стереть не только этот пост — еще следующий…
— Нет, Стикк, мы технику в расход не пустим!
— Лейтенант, если не поставить технику, без разведки нам периметр не отбить!
— Отобьем! Здесь разведку провести невозможно!
— Над уровнем есть технический ход.
— Энергосистему перебьют и на периметре, и на подходе к секторам!
— Нужно идти не по ходу энергосистемы — по перекрытию, изолирующему базу. Эти пути защищены. И сигнал связи будет, хоть и с помехой.
— Они не учтены! Их не открыть! По ним никто не пройдет! Перекрытие отделено сплошной стеной короба базы и мощным излучением, разделено бездонной шахтой! Там, за стенами, одни распорки!
— К нему должны быть подходы — должно быть соединение! Мосты!
Айнер изменил схемы — мы замерли на месте… «защитники» отошли…
— Нам откроют ремонтные карты! Сделаешь?
— Так точно.
— А черт!.. Ломай стены, если надо! Мне нужны передатчики! Ставь каждые сто метров — тогда их разом уничтожить не смогут!
— Мне нужны бойцы! Один в поле не воин!
— Если он не воин!
— Один не справлюсь!
— Бери двух бойцов! Лучших бери! Унхай с тобой пойдет! Хорна забирай! Торопись! Мы ждать не можем!
— Не они! Герф, Влад! Со мной!
— Бери их! Но смотри, Стикк, ты мне и оттуда будешь виден!
Двинулись без промедлений — куда и зачем — думать некогда. Понеслись за командиром обратно на переход. Стикк на ходу сбрасывает защиту… Лесовский тоже решил, что это необходимо, и мне колебаться не пришлось… Бежим через плац к шахтам — вверх по той же лестнице… Дестроер с поста уже ждет на пролете, надрезанный и вырванный из стены люк лежит у его ног… Лесовский рванул в темноту за командиром… бегу следом по затянутому инеем переходному тоннелю… Дестроер вышиб двери — мы на периметре базы, над третьим уровнем, среди черных и желтых полос разметки и гаснущих пометок, предупреждающих, что энергообеспечение приостановлено из-за повреждений… Где-то здесь должен быть замурованный за стенной панелью люк — он обозначен на схеме. Лесовский уже активировал резак, но Стикк поднял руку…
— Стой, здесь не пройдем! Системные преобразователи и накопители слишком близко — рвануть могут, если без разбору резать станем!
Прикинул удаление и уже начал рассчитывать допустимую мощность лучей, но командир отменил…
— Нет, не здесь. Расчет времени на исходе — над бездной между стен такое расстояние не пройти.
Стикк думает — положил руку на пристегнутые к портупее блоки с «разведчиками», но так и не разомкнул их. Эту технику запускать не следует… Проку здесь от нее не будет. И за стенами разведчикам-H6 не пролететь — силовое поле распорок их задержит. Стикк посмотрел на карту и покачал головой…
— Надо двигать по ходу энергосистемы, пока сможем. За мной!
Сердце упало и затаилось где-то за ребрами, уцепившись за них холодными когтями… но отцеплять, поднимать и разгонять его некогда — бросился за командиром. Мое доверие — в таких ситуациях — он заслужил… Владу решимость далась трудней, скрип его зубов отчетливо слышен даже за нарастающим рокотом… Пробираюсь за Стикком по умолкшим трансформаторам, между обесточенными нервами, опавшими венами и остывшими артериями базы… стараюсь не слышать уже близкие раскаты… Стикк поднял руку — остановил нас…
— Стой! Мы в их зоне — они могут нас «видеть». Просто так им коридор не пробить. Двигайтесь быстрей. Если кого-то снимут, не отходить. Живыми, мертвыми — мы должны эти передатчики поставить.
Точно, Стикк способен сделать это и мертвым — нашими руками, так что нам пора подтянуть нервы и собрать силы, чтобы опередить сигналы боли и вражеские расчеты наших передвижений. Нам предстоит поставить больше тридцати передатчиков, и большую часть из них сожгут… Низкие потолки и сжатые застенки тормозят… Здесь можно встать во весь рост, но постоянно приходится пригибаться под соединениями толстых кабелей… Свет фонарей дрожит, искрами под ногами ползут трещины — панели разошлись, осколки опадают куда-то вниз с проседающими плитами… Обратного пути нет. Третий передатчик прервал сигнал, шестой… и дальше по цепи — они пропадают… Но мы оставили позади и работающие блоки — связь уже не оборвать…
Скоро «увидим» второй пост… А трещины ползут за нами обрываясь провалами… Удары редкие… Они не разнесут энергосистемы целиком и сразу — просто не смогут. Но нас загнали: слева — стена короба, справа — закрытые секторы базы и их посты — уходить некуда. Они под нами, над нами… Нас разделяют какие-то шесть метров перекрытий и несколько секунд задержки… Это ненадолго — впереди горит синий свет, он плавит трубы нам под ноги. Ход обрублен. Кровь закипает — не то от дрожащего перед нами марева, не то от того, что этот палящий жар вплотную приближает бой… Бой с гиблым огнем — врага мы и не увидим… Но Стикк и не думает остановить нас!..
— Это здесь!
У наших сапог зашипел, изогнувшись, обугленный кабель… Мы стоим и смотрим на Стикка, потому что идти некуда… А он, надев его обычную издевательскую усмешку, стряхивает пепел с обгорелых ресниц… Что ж, прощай, командир… Но он, хоть уже едва различим за заревом пожара, прощать и не мыслит… Нет, он сжимает руки на раскаленном креплении упавшей трубы, отрывает его и бьет по рухнувшей панели… Панель, расколовшись под ударом, открывает стенные плиты… Зарево не меркнет, жжет шею, расползшись по ошейнику… А Стикк целенаправленно добивает эти осколки…
— Подключай резаки! Люки вышибай! Быстрей!
Никаких дверей здесь нет — только глухая стена, как и везде… Ничего похожего на люк не вижу — резак бьет коротким лучом по указанному шву наглухо запечатанной и запаянной стенной плиты… Мы стоим на месте, а пол уже искрит, рассыпаясь горящей пылью, расплавленными брызгами… волосы на затылке потрескивают… Готовлюсь прыгнуть в пробитую под ногами шахту или сгореть в пламени… Глупо это, но что еще делать?.. Стикк, похоже, решил поступить так же… он уже настроил оружие на предельную мощность… Мы примем бой…
Нет! Упали с Лесовским, как стояли, на раскаленное покрытие — нас накрыл свет, свист сорванных крепежей… разряд обдал грохотом и обломками стен… Люк выпал в черную пропасть, на грани которой замер наш командир… Это действительно двери — и они открыты… Стикк шагнул в глухой мрак — в свете фонарей только зыбкая дорожка моста над пустотой меж коробом и перекрытием базы — опорой, сдерживающей ледники… Лесовский уставился на покореженные шлюзы, как на двери карцера, — я схватил его за плечо и потащил в темноту…
Мы за стеной — за границей базы… Что-то гудит. Звук стал сильнее… Он уже нестерпим… За ним, за этим гулом, еще что-то — неслышное… Темнота бросает нас вверх и вниз, по сторонам… с огромной скоростью и резкими замедлениями… Пригнулись к мосту, чтобы не потерять ориентацию от мощных перебойных полей… Ползу к перекрытию на ощупь, с закрытыми глазами… Но Стикк мне ходу не дает — так и стоит на этом летающем мосту с зажженным прожектором, режет световым потоком ничто… Дернул его вниз, как только пальцы сцепились на его зеркальных сапогах… Мы полетели куда-то вверх, но мост еще где-то здесь, под коленом… Что-то накрыло нас светом, что-то блеснуло и зависло перед глазами — осколки… они не падают… А мы…
Лесовский… Он где-то рядом… Он спустил энергоблок — снес последнюю преграду… Проход открыт… Перекрытие — открыто. Я вижу узкое ущелье тьмы меж его стенами, скрепленное мощными распорками и полями. Оно впереди… оно близко. Это последняя ступень защиты базы — дальше только мороз, прессующий льды… Но что-то держит нас меж коробом и перекрытием, по которому нам так нужно пройти… Что-то давит извне и изнутри, не дает ступить… И что-то мутит разум… Это все из-за силовых полей, нарушающих проводимость сигналов… Здесь, меж коробом и перекрытием, именно такое поле — это не просто распор, но еще и изолятор…
Стикк должен был брать не нас — здесь ему нужны «драконы», они пройдут… Нет, они были и могут быть… врагами… А мы… должны быть сильней. Я поднимаюсь… с неимоверным усилием… Но это усилие отзывается резкостью — будто все сопротивление исчезает так же быстро, как появляется… Плечи насаживают застывшие, как блеклые маяки, осколки… От того, что я встал так резко, они с силой впились мне в руки. Отодвигаю их руками — они почти не отлетают. Это поле будто держит их… Это действуют полярные излучения — здесь идет постоянное переключение полярностей… Навожусь, сбиваю осколки короткими разрядами один за другим… но лучи не раскалывают — только разбрасывают их… Надо целить центральней…
Я спускаю луч и… Каленая, обожженная, выстуженная ненависть, просто ко всему, заполняет черные дыры, рвущие сознание… Но что-то… Что-то бьет по голове — зло и с напором… Черные дыры съежились и сжались в кулаках офицера S9… Айнер… Он нас «видит»!.. Нет, это не позор — это хуже!.. Схватил Стикка за ворот и дернул изо всех сил… но он так и не сошел с места, не остановил на мне блуждающий взгляд. Ему нужно врезать, чтоб он… Лесовский перебил мою, занесенную для удара, руку… Он перехватил мою руку, занесенную и для следующего удара… Я вскинул на него взгляд…
— Отпусти! Влад!
— Идем! Просто идем!
— Я его не оставлю!
— Времени нет! Аварийные блокировки подключены!
Влад… Не понравилось мне, как его глаза разгорелись… С ним тоже что-то не то…
— Так он быстро вспомнит, что надо делать — тогда пойдем! Отпусти!
— Объект нас здесь запрет! Брось его!
— Нет! Нет, Влад!
— Он приказал!
— Нет! Не мешай мне! Я все равно не оставлю его! Не мешай мне!
Отчаянье расползлось по моему фону… Я едва сопротивляюсь той тупой ненависти ко всему и страху перед всем… А Стикк все стоит, блуждая выгоревшим под жесткими лучами взглядом по пустой темноте… Нет… Стикк с трудом включил мозги — с таким же трудом он сдержал порыв, но не врезал мне за мои мысленные побои упором излучателя… Поступок достойный командира… Теперь Лесовский… Что-то не то с ним — совсем не то… Где-то за его глазами горит синий огонь — то лазурный, то… это, прям, ультрамарин… яркий… ненормально яркий и горючий… Будто что-то выжигает его глаза — что-то, дающее свету ненормальное отражение и преломление…
— Закрой глаза!.. Не смотри!.. Защищай глаза! Это излучение!
Стикк зажал ему глаза ладонью и потащил к темному проему дверей, у которых мерцают осколочные звезды. Здесь нет наших созвездий… Не нашел ни одной знакомой звезды… это моя ошибка… Обломки расположены не правильно. Рассчитываю их траектории, спускаю луч — теперь надо переставить осколки, и будет Большая Медведица. А полярных звезд не должно быть так много… А это вообще не звезды — это скингеры глядят… Нет, просто, помехи путают мысли…
Айнер устроил нам ментальную порку — разогнал всю муть… Бежим от него, от врага, от окружающей нас скверной мути — просто бежим… Уже щелкают переключатели в голове — мозг проводит стыковку координат пространства и времени… Объект сводит стены — он поврежден и не видит нас — сейчас затворы намертво замкнут вход… Последний рывок!.. И мы вырвались из полей — прошли мост между коробом и перекрытием!.. Полюсы будто переместились… Мы больше не парим — стоим на ногах… Непроницаемый мрак лязгнул где-то за спиной — это сошлись распорки перекрытия… Мы меж его стенами — мы заперты меж ними…
Бежим за командиром среди распорок, по тонкому мосту без поручней. Опоры редкие, и мост вздрагивает с каждым тяжелым шагом. Только на нем останавливается свет — больше ничего не видно. Ставим передатчики прямо на мостовых перекладинах, в полной темноте, в немой тишине… Только сейчас понял, что здесь нет звуков — никаких… Нас оглушил взрывной грохот, но не так, чтобы не услышать этой поглощающей тишины иных силовых полей… Это похоже на снежные вершины западных укреплений Штрауба — до вольной одури просторно, высоко и нечем дышать… Стикк был прав — здесь мы не досягаемы для их лучей. Их штурмовики остались где-то там, так далеко… Они в эту пустоту не полезут — лишь мы без мощной защиты способны преодолеть и подземную, и небесную бездну… Стикк остановился посреди этой лунной дорожки и вперился мне в душу светлыми глазами…
— Они не здесь только потому, что на это у них нет времени. И у нас его больше нет. Нас отзывают. Айнер не может ждать — будет силой брать.
— Без разведки…
— Сгони одурь!
— Но мы почти дошли до…
— Это приказ! Мы прошли зону первого сектора — ему этого достаточно.
— Одного сектора.
— Уходим!
Больше нет времени… А мост уходит в темноту впереди так же, как и его невидимые пока перекрестки… Нет времени, чтобы пройти по ним… Мы должны исполнить боевой приказ — не бездумно, с пониманием, но и без лишних раздумий. Стикк перехватил мой взгляд…
— Не смотри, боец, — пути есть даже здесь, но идти по ним некуда. Промедление спишет сотни жизней. А сколько спасет — мы не знаем. На третий уровень!
Минуты спрессовались обратно из вечности. Когда мы вышли из силовых полей, и они перестали действовать заморозкой, ожоги врезались в мысли каленым железом. Но это прошло, как только на засвеченном периметре сгинули павшие бойцы и обозначились наши цели.
Пост впереди так просто мы не снимем — под таким натиском их штурмовики бьют с закрытых позиций. Айнер продвинул технику. «Защитники» установили и подключили щиты на месте разбитых. Теперь и у нас есть невидимые врагу огневые точки. Позиции мы укрепили, точно определили расстановку сил и усилили напор… Но мерцание расщепителей продолжает накрывать тех, кто даже не успел упасть…
Тоннель частично перекрыт, нас с Лесовским прикрывают его опоры — пробираемся к первому блоку первого огневого рубежа… Мы уже «видимы» врагу. Мысли уже вытеснены предельной концентрацией — готовлюсь стать машиной, выйти на линию огня, на огневую точку…
Не успели занять позиции, как что-то сбилось… Схемы меняют… Стикк отключил шлем и затемнители, открыл искаженное судорогой лицо — защитные пластины сошлись тонкой линией на челюсти, подчеркнули эту ломку… с ним такое бывает, когда хуже некуда.
— Командир! Нет подтверждений!
— К черту! Времени нет! Отводи!
Стикк стрелков снимает… Он дал нам отмашку и побежал следом… Бросаем блоки… «Защитники» идут за нами… Но одного из них Айнер оставил…
— Быстро! Отходим!
Лейтенант бросил излучатель, сорвал энергоблок… Да что он делает!? Лесовский толкнул меня — лицом в пол… Белый свет… Срываются панели, по перекрытиям расползается сухой треск… Где-то далеко рушится тоннель. Нас на пределе слышимости накрывает звон разрывающейся обшивки… Вырвавшийся из-за угла раскаленный воздух обдает жаром, осколки бьются о стены…
— Чисто! Встали! Пошли!
У меня руки дрожат… Нам повезло, что тоннель выдержал. Это запрещено… Дестроеры под землей мощные пушки не применяют… А это… И это — запрещено… Нас убьет наш же лейтенант… Я слышу, как колотит сердце… Поднимаюсь из тучи пыли… Мы взяли периметр… Пусть просто завалили его часть, но отрезок наш!.. Так быстро!..
— Пошли!
На периметре оставили посты, дестроеры поставили тяжелые щиты и лучевые барьеры — на полу растянулись их тонкие подсвеченные полосы… Под резаком искрит отражатель… Сейчас зайдем на объект. Они обычно с двух рук огонь ведут… Мы их холодному разуму не соперники — офицеры могут управлять столькими потоками на такой скорости — мы — нет. Айнер ставит по два стрелка на цель — это дает нам определенное преимущество. Но я открыт, если Влад лучи не перебьет. «Защитники» за нами — на них посты второй огневой линии…
Расколотый отражатель распался — за вратами сектора проявились прямые широкие улицы с высокими сводами. Беру наводку, выхожу на точку — спуск… Свет ударил по затемнителю еще до того, как с гулким звоном упали на пол зеркальные обломки… Цель срезали.
С такой концентрацией я могу действовать очень быстро только полностью отключаясь от всего остального — есть сигналы, схемы, цели, и больше ничего. Рад, что нас ставят с Владом. Лесовскому я доверяю целиком и полностью — он еще ни разу не подводил. Хорошо мы с ним сработались — у нас в распоряжении доли секунды, и от синхронности наших действий зависят не только наши жизни.
На схемах идет перемещение — они меняют позиции. Пропускают нас… Они отошли на границы зоны ментальной активности — теперь сигнал сбит… «Защитники» продвинулись первыми… стерли светом и улицы, и постройки…
— Пошли! Точки закрыты! Проскочим объект, пока они не перешли!
Испарина, успевшая высохнуть, снова проступила на висках. Заходим в сектор — и бегом… После остановки светового потока стало еще темнее… Но по схеме и скану удалось четко различить дорогу… Этого достаточно, чтобы уяснить, как плохо наше дело обстоит… Не понимаю, что Айнер задумал. Если мы прорвем линии обороны таким образом — если просто пролетим по ним, не расчистим пути… Мы оставим врага за спиной!..
Дошли до перекрестка, заходим на объект. Сержант ведет — за сканами мы следить уже не успеваем. Есть ментальный сигнал… Переходим по схеме. Меня прикрывает сколотый блок. Ошейник скидывает координаты ментальной активности — навожусь, выхожу на точку, спускаю луч — и снова бегом… Айнер прописал на схеме посты — ставит технику, чтобы нас прикрыть. Это здание — центральный корпус. Обыскиваем его быстро — двери оплавлены, оборудование снесено — людей здесь нет, никого. Они даже трупы расщепить успели.
Те точки, которые сейчас закрыты, не зачищаем — просто убираем те, с которых нам мешают пройти. Думаю, мы продвинулись так далеко и быстро только потому, что сопротивление было низким. Но объекты нам не сдают — нас бьют по одному и пропускают. Рискуем — они могут перейти и заблокировать нас, ударить сзади, со всех сторон. Скорость перемещений и предполагаемые огневые позиции учтены, но… Я вообще не ориентируюсь.
Мы прошли уже достаточно далеко, но не нашли даже мертвецов. Похоже, здесь все объекты зачищены. У нас времени все меньше… А впереди сложный участок — периметр площади. Подходы преграждены подпирающими потолки корпусами техцентра… Они просели, как подорванные скалы. Каркасы частично оголены, но крепкие стены еще смотрят на нас потухшими узкими бойницами — скоро из них полыхнет огонь. Площадь Власти нам не отдадут.
Берем техцентр — первый корпус. Бьем по фронту… «Защитники» уже вышли на дорогу… Они стерли открытые огневые точки вне зоны фона и остались на позициях. Они ждут очередной схватки — столкновение неизбежно. Иначе взводу не пройти. Их штурмовики скоро перейдут и возьмут под контроль улицу, если мы не оставим технику. Первое отделение пошло. Теперь мы. Перебегаем дорогу под огнем…
Краем глаза увидел далекое синее зарево орудий наших «разрушителей» — они идут за нами, берут объекты, через которые мы пробились по-черному. Мы совершили такие стремительные прорывы, что не убрали вражескую технику из покинутых нами проходных зданий… Сейчас враг штурмует расчищенные нами пути, которые теперь только наши дестроеры и держат. Это у них там надолго…
Заходим в техцентр… Никто не успевает прописывать на схемах векторы. Мы с Лесовским полностью сосредоточились на скане, чтобы не пропустить огневую точку. Пробрались по заваленному аппаратурой отделу квантовой сборки… Темный коридор пуст… Надо быть осторожней — за сколом стены мы будем открыты с двух позиций.
К нам примкнул наш стрелок — Нор. Пока он хищнически крадется за нами — потом сделает резкий бросок вперед. Эту его замашку я уже давно приметил. Нелегко под него скорость подстроить, но бьет он без промаху… Цели закрыты… Считаю шаги — здесь. Нор рванул на огневую точку, отбросил нас на перехват лучей… На исходе полыхнул свет, луч прорезал его слепящей чертой… Но те потоки, что невидимы нам, уже врезались распадом в систему их жертвы…
Ответный огонь оборвало тишиной. Было касание — прошло по плечу… Неживое потрескивание долетело чуть позже. Это ерунда — огонь уже позади… Мы припали к стене, отпустили затаенное дыхание… Ментальной активности нет… но…
— Стой! Нор! Еще есть слабый сигнал!
Черт!.. Нор!.. Это промах!.. Он оставил машину подключенной!.. Андроид проведет перезагрузку!..
— Герф, ты мне помешал!
Нор зашипел, как обугленный кабель, изогнувшись, словно бешеный зверь… будто и не человек… Он невменяем — ему «медвежья шкура» впору…
— Нор, да какого черта ты делаешь?! Этот мой был!
— За схемой следи! Так Айнер решил — он мне обоих отдал.
— Не было этого!
— Он быстро графики перестраивает! Здесь приостановок нет! Пошли! Проверить надо!
Лесовский устремил на меня тревожный взгляд его ненормально синих глаз. Началось — мы отстаем. А дальше — хуже… Похоже, мы схватили жесткие лучи где-то между полей за стенами. Это не так страшно, потому что проявилось не сразу — облучились не сильно. Плохо, что нам все тяжелее дышать. Здесь вентиляции почти нет — оборудование, нагнетающее воздух, сломано. Нужны стимуляторы… но теперь нам их колоть не будут.
Нор прожег корпус машины белым лучом — это серьезное повреждение. Андроид стоит, опустив руки — систему он уже точно стер.
— Порядок. Он не работает.
Лесовский уже направился к выходу… Но Нор оттеснил его… Подобравшись ближе, он резанул коротким разрядом этой вырубленной машине по голове, по шее…
— Этих нельзя бросать так, с целыми мозгами.
Напоследок он прицельно пробил центры связи и ориентации…
— Нор, это еще зачем? Без системы они ничего не могут.
— Могут.
Сощуренные глаза Нора блеснули за поблекшим затемнителем. Влад держит оборону, но уже скалит душу — скоро в наступление перейдет. Не дело это. Таких не клинком — щитом — отбрасывать надо. Так сильнейший поступает. Не то Нор соперника почует. С ним все ясно — Айнер его на лучи не просто так кидает, есть за что.
— Центр не берет подбитую технику под прямое управление.
— Никто точно не знает. Айнер голову снимет, если мы их «защитника» так оставим.
Пока мы бродили кругом у изуродованного корпуса технической боевой единицы первого порядка, проявились новые схемы — на огневые точки не выходим… Дестроеры продвинулись — сейчас идут за нами. Они способны прикрыть нам тылы, но люди занимают позиции… чтобы придержать захваченный корпус… Похоже, будем стоять здесь — в руинах одного из зеркально расположенных зданий, выходящих на постройки внешнего периметра площади, и ждать. А времени нет… Что дальше — не знаю… Техцентр еще не наш. Мы заняли его западную часть, но восточную отбить будет трудно — на это уйдет не меньше тридцати минут… А впереди площадь и огромный машиностроительный завод — с воздуха по нему не били — там люди, они еще удерживают этот объект. А за ним центры разработок высших технологий. Там остались ценные специалисты — командиры не обрекут их на погибель…
Айнер призвал нас… К нему уже стянулись «защитники»… Напряжение зашкалило… Связь с командными пунктами вроде есть, но идут помехи — передатчики слишком далеко.
— Их стрелки по всему периметру. Но площадь нужно пройти как можно быстрее!
Стикк отключил шлем — сейчас покажет ядовитые зубы… как бы Айнер ему их не выбил…
— Лейтенант, скоро третий взвод подойдет — правый фланг расчистит.
— Ждать не будем!
— Мы не сможем зачистить второй корпус.
— Кто сказал, что мы его зачищать будем?!
— Так на схеме прописано.
— Стикк, смотри на мои схемы!
— Это невозможно. Нам дорогу не пробить.
— Сделаем.
— Если мы уберем их технику с внутренних границ, но оставим на внешних, — нас кольцом замкнут, как только мы на плац выйдем.
— Не смогут! Этот отрезок наш — с него мы эти железки вышибем.
— Противник с тыла ударит.
— Мы его опередим! Перебьем их машины, как только внутренний периметр площади захватим, — через постройки пройдем. И объект взят!
— На три минуты.
— И этого хватит. Держать объект с их точек будем. На завод зайдем до того, как они перейдут.
— Они нас заблокируют.
— Нет, Стикк, — не смогут.
Стикк побледнел до предела — он прекрасно понимает то, чего не понимаю я. В голове прорисовались схемы — теперь и до меня дошло. Айнер нас под удар подставит!.. Он поставил весь взвод на свои простые до идиотизма расчеты! «Защитники» думают. Значит, они не считают план неприемлемым. Обычно машины рассчитывают проходящие через сознание бесчисленными призраками виртуальные бои. Но так поступают не только наши машины. «Защитники» не будут применять сложные тактические ходы — их учтет и противник… Да и нам теперь не до этого. Они примут решение Айнера… Единственный расчет тут на прямолинейную наглость. Но если сработает… Бывает так, что подвох действует лишь из-за его примитивности. О том, что мы заведомо пойдем на промах, бросим наши жизни на клинки просто так, враги будут думать последним делом. Но и наш командир должен думать об этом последним!..
Айнер всматривается нам в глаза, оценивает наше чертово отделение — то, что от него осталось…
— Алексей! Владислав! Герфрид! Норглан! Соргфйел! Хорнкйенг! Цзан! Ко мне!
Названные, мы подходим к Айнеру…
— Унхай, вместо погибших технику бери!..
Уже троих стрелков из нашего отделения срезали… Они пришли с пополнением, как и мы… Но те, кто здесь уже годами воюет, — остались в строю… Это доказывает, что и к этой скорости можно привыкнуть. Схемы расположения теперь вполне оформлены — тем и ужасны. Главное, если врагом будут учтены ходы за пределами этой плоскости, — их не будет. Из-за этого мы выиграем по времени, но… мы проиграем бой…
— Берем объект! Бьем по фронту — по западному участку! Первое отделение — на позиции! На огневые точки не выходить — ждать приказа!
Не одному Айнеру покой неведом — Стикку так же порой крышу сносит. Тогда они оба поступают как знают. Только Айнер бросает нас черт знает на что, а Стикк делает все, чтобы он нас к этому черту не послал.
— Мы потеряем людей, лейтенант.
— На технике подходы! Части внешних и внутренних заграждающих строений разделены замкнутыми коридорами. На внутренний периметр не через здание — с дороги заходить будем. Дорогу «защитники» расчищают! Ударом по внешнему периметру — снимают угловую точку восточной части! На другом расположении стирают угловую точку второго корпуса техцентра! С перекрестка — берут две точки на внутреннем периметре! И держат позиции! Противник переходить будет!
— Если мы не пустим в ход резервную технику, при штурме погибнут бойцы.
— «Защитники» на плац посланы — они первыми на прорыв пойдут.
— Но остальные машины простаивают.
— Стикк!.. Если их уничтожат сейчас, сменить их после будет нечем!
— Так точно.
— «Защитники» зачищают фронт внутренних строений и открытые боковые зоны! Мы с тобой за ними идем! На тех, кого назвал, — боковые закрытые зоны площади. Унхай, Алексей, Хорн, Цзан — восток. Влад, Герф, Нор, Сорг — запад. Идете за техникой! Путь под перекрестным огнем проложите! Тыл внутреннего периметра на машинах. «Защитники» берут пересекающие площадь дороги. Бойцам с позиций не сходить, пока мы на объект не зайдем! Первое отделение — на прикрытии! Бросать позиции по приказу — как только остальные пройдут, займут объект! После зачистки ставить посты! Держать объект! Отведем технику — они нас зажмут! Но без команды в бой не вступать! Действуем по схеме! На прорыв!
Стикк больше ни слова не скажет — он получил приказ. За бойницами окон уже полыхнул свет… Наш сержант выглядит спокойным, но я вижу, как он сжат, подобран. Он ничего не говорит — он давно с Айнером воюет, не спорит. Это Стикк без этого жить не может. А Унхай с выдержкой машины перезаряжает излучатель… Прорисовалась новая схема: сложней начальной, с векторами движений — это схема Норвальда. Он одобряет действия Айнера… даже Борг коррективы не внес. Сейчас время дороже наших жизней. Площадь мы больше трех минут не удержим, но цель не держать ее, а как можно скорее пробиться на завод. А там и третий взвод подойдет…
— D40 — двое на позиции. Пошли!
«Защитники» вышли из прикрытий… С дороги запад-восток резко рванул синий свет… Теперь тихо… За ними еще двое — и снова свет… Нас заливает сияние… С ним пропадают угловые огневые точки — и те, что на северной дороге, и на внутреннем периметре… Значит наши машины уже на перекрестке… Не знаю, как они оружием с такой скоростью управляют… Слышу, как падают откуда-то с высоты стенные плиты… Можно считать, передние стороны зданий внутреннего периметра площади зачищены… Теперь пора и нам…
— Пошли!
Разделились на две группы. Перебегаем улицу — здесь нас прикрывают углы зданий по периметру площади. Айнер с нами — он впереди с «защитниками». Не могу проследить их стремительные выпады… Они режут с двух рук — с одной руки перебивают лучи… D40 берут и по две цели сразу. Их стрелки исчезают со схем.
Площадь — вытянутый прямоугольник… Здесь мы и подставлены… D40 перевели огонь на боковые зоны. Выходим на огневые линии — точки открыты…
Навожусь на центр ментальной активности — луч — снимаю цель. Двигаюсь очень быстро, но лучевые кресты зажимают меня со всех сторон. Мощные разряды дробят стены… Нас посыпает осколками… Есть сигнал… Айнер проводит перестановку… Что-то бьет мне в грудь с твердым железным лязгом… Под ударом трещит «доспех» — падаю на спину… Свет бьет в глаза!.. Шлем рассекло…
— Чисто! Перезаряжай!
Кто-то держит мое плечо… Захват ослаб — Айнер отпустил мою руку, больше не прижимает к полу… Он отразил разряд… уничтожил моего противника… Было перемещение… Но я не смог его проследить… понять, что произошло…
— Перезаряжай.
Мы на местах. «Защитники» зачищают строения по внутреннему периметру… Те, которые остались на подходах к площади, открыли огонь… И затихло… Бойцы прошли площадь… вышли на точки, расположенные по внешнему периметру, через корпуса — иногда за оконными проемами — тускло мерцает блуждающий в коридорах и на их стыках свет. Там их стрелков не так много — дело на несколько секунд. Но Айнеру нужно составить и перестроить схемы по новым данным — это задержит нас здесь дольше. Да и третий взвод к сборному пункту подходит…
— Три минуты продышаться! Здесь воздух наш! Есть наводки разведчиков! А там — рывок по пустой зоне!
Лейтенант закрыл нашу ментальную линию — он собирает «защитников»… В моей голове пронеслись и зафиксировались схемы наших постов… Нас с Лесовским на них пока еще нет. Влад стоит, прислонившись к стене… Присоединяюсь к нему. Его еще озноб колотит — перед боем Айнер нам устроил мощный выброс энергии.
— Ранен?
— Нет, Герф… Похоже, что нет. Только в голове плывет после ускорений.
— Это все стимуляторы и жесткое излучение…
— Да разберешь теперь…
Начинаю понимать, что мы еще живы, только сейчас, когда появилось время осмотреть площадь… Андроиды стягивают регенераторами тяжелые раны — тем бойцам, которые еще смогут встать в строй… Тех, кто едва дышит, добивают сержанты… Мы на этой операции не один раз подставлены были — уцелели лишь по воле судьбы, вернее — Айнера. На этом поле битвы нет мест ни случайности, ни неизбежности — стечение обстоятельств расчерчено на чертежах, на них рассчитаны и погрешности. Айнер решает нашу участь наряду с врагом — так же ломает через колено, только его перелом по другую сторону. И планы противника, и наши промахи были им учтены. Он знал, что делать, если мы с Лесовским скорость сбросим при резком перебое… Он отвел удар — и не переложил схватку на плечи нашей несокрушимой техники… Этот офицер контролирует бой на каждой ступени. И пока еще наши потери не так велики — у нас остались «защитники». По ходу сложной операции мы не пустили в расход нашу технику. Но мы в ловушке — скоро нас в кольцо возьмут. Чтобы не думать об этом, перезаряжаю энергоблок — он почти пустой… Буду считать, что Айнер знает, что делать и на этот раз.
— Нам недалеко было под расщепители лечь…
— Не успел заметить, что там случилось… А ты, Герф, видел?..
— Нет. Пропустил схему. У них посты были — там, где обычно коридоры стыкуют. Они перешли. Мою цель Айнер сбил. Он нас, как крыс, с огневой линии отбросил и лучи отбил.
— Точно, но и с толку сбил нас он — этой схемой. Он S9… Не должен офицер S9 так близко с нами воевать. Никогда мы его не догоним.
— При крайнем старании хоть не отстанем. Не вровень, так за ним пойдем.
— Делать нечего…
— По мне он — лучший командир из тех, что у нас были. Он постоянно думает — и о системе, и о войне, и о нас — о каждом бойце, машине. Таких больше нет.
— Герф, что-то холодает здесь быстро, и воздух будто перекрыт…
— Ничего в этом чертовом подземелье не работает.
— Ночью такая морозилка будет.
— Мы еще не на поверхности…
Влад отстегнул флягу… Пить хочется ужасно… и есть. Краем глаза уже вижу поджаренную корочку бифштекса, чувствую аромат подливы, пусть синтетического, рассыпчатого риса, ощущаю еще теплую мягкую булочку, сжатую в примерзшей к излучателю руке, и вместо пыли на зубах хрустит салат из свежих клубней… Но про столовую нам здесь и думать не дадут… Айнер идет к нам…
— На пост! Схему пропустили! Запрещено ментальный канал в личных целях во время проведения боевых операций использовать! У вас штрафные вычеты будут! Обоим выговор впишу!
— Так точно.
Лейтенант указал нам дулом излучателя на угол здания, ограничивающего площадь с севера, северо-запада. Там на контроле трое наших — Нор, Сорг и Хорн… Вот и все, что от отделения осталось… Да и то, Нор, вроде, уже за предел зашел — каждое его движение ненормальной быстротой и резкостью выпадает, будто его на бой бросает что-то, что сильнее него. А Сорг и вовсе на последнем издыхании — еще один шаг его замертво свалит. Сменили их, но они не ушли — припали к стене тут же на месте, не разжимая закостенелых рук на остывшем оружии. Хорнкйенг пост Унхаю сдал и отошел подальше — он единственный здесь спокоен до того, что его улыбку не дергают судороги. Ясно, почему его из роты лучшим считают…
Айнер поставил нас на охрану тупиковой дороги и вернулся в центр площади — сел на пьедестал вместо дезактивированного постамента. Призрак генерала Веровского на крыле поверженного C499 еще мерцает у него за спиной на остатках резервной энергии. Рядом с Айнером застыл его «спутник»… Все как-то намертво затихло. Влад всматривается в пустые бойницы зданий, в тяжелый сумрак, нависший над улицей, упирающейся в щит заблокированных секторных врат. Отсюда не открываются огневые точки за пределами восприятия, и «защитники» наготове… А Влад все равно вглядывается в пустые окна…
— Ни бой, ни стимуляторы — ничто этот чертов голод не отбивает… Есть хочу ужасно — не могу больше.
— Не судьба тебе… За это, Герф, Стикка благодари.
— Да он тоже голодный… У него на завтрак одни насмешки надо мной были. Не уверен, что он их ест…
— Он питается духовной пищей.
Мы посылаем короткие мысли, чтобы не утратить сосредоточенность и не пропустить схемы командира. Но эти сигналы необходимы — слишком жесткий стимул нам задали последней дозой. Если не бежать, можно просто отрубиться — заснуть с открытыми глазами от того, что сердце попусту гонит кровь на высоких оборотах.
— Как думаешь, почему они еще не отошли? Понятно, что это уже наше поле — они уже все просчитали.
— Постараются перебить всех, кого смогут, и отойдут. Рано еще.
Влад так и не повернулся… смотрит на улицу. На нас давит тяжелое ожидание. Это застойное время растянулось от считанных секунд до бесконечности… Хоть я ужасно вымотался, и ноги уже ноют от нагрузки, мне трудно выдержать бездейственное напряжение. Уже мерещится яркий свет на периферии зрения. Скоро они перейдут…
Нас не сменили — только усилили пост. Но даже после минутного отдыха, выпавшего каждому, соображаем мы лучше. Они приблизились, обозначились на схемах за пределами зоны фона, но нас на этих графиках еще не переставили. Ко мне подошел «спутник» Айнера — отозвал и вручил мне целый шлем. На шлеме еще высвечен номер убитого… Одеваю и активирую его — теперь он мой.
Айнер встал за спиной машины… Не может он на месте сидеть — у него просто спина болит…
— Помни, боец, что личное — это еще не собственное.
— Так точно.
Не привыкать — я и личный номер получил от убитого бойца, на место которого меня распределили. У нас нет ничего собственного… Имена — характеристики и только… Личное оружие, снаряжение — это принадлежит системе, как и мы… То, что принадлежит всем, не принадлежит никому — так говорит Стикк. А я уверен, что общее — это общее. А общее принадлежит всем вместе и каждому отдельно, но только — отчасти. Айнер подтвердил мои мысли кивком и скривил тонкий рот…
— Да, Герф, и жизнь тебе дали в личное пользование — право на собственность закреплено за вооруженными силами AVRG, за армией. Это правило системы. Мы бы слишком берегли жизнь, если бы она принадлежала только нам, и совсем не дорожили бы ей, если бы она была полностью чужой.
Мороз пробежал по коже — так каждый раз, когда кто-то из офицеров мне в голову проникает. Они к этому привыкают и уже не замечают, что читают — закрытые мысли. Но у Айнера, похоже, привычки под контролем — уж очень ехидно он рот кривит…
— Не читаю я твои мысли. Ты мне и без них насквозь виден. Понял?
— Так точно.
Правда это, но поверить трудно… Из-за этого Лесовский высших офицеров стороной обходит…
— Унхай, как они тебе?..
— Скоро привыкнут. А пока я им плечо подставлю.
— Другого от тебя и не ждал. Присмотри за ними. Из них толк выйдет.
Лейтенант вернулся на пьедестал — сидит как изваяние… Унхай сканирует объект с должной четкостью — сейчас в счет идут и пробоины стен этих зданий, и сорванные панели, и разбитые блоки — все, что у нас на пути станет… Нор вперил в нас с Лесовским буровой взгляд… Он хищник, сразу видно… Затаивается и нападает — каждое редкое движение — резкий, стремительный выпад…
— Герфрид, Владислав — подходящие характеристики. Таким здесь и место. Мы с вами еще после битвы попируем. Ради такого дела пару скингеров к ужину точно забьют.
— Очень кстати бы.
— Да, только с этим нас торопить будут.
— С чего так?
— Здесь счетчики времени всех погоняют.
— Не бичами же они нас гнать будут.
— Больше нечем. Их, Герф, слушать следует.
Нор мысли спешно излагает, чтобы сигнал не пропустить — ему просто приперло сказать что-то, как можно быстрей. Он отключил затемнители — за ними его пронзительные глаза берут информацию отраженного света, как сканеры машины, хватают, как узкие зрачки хищной твари, и скрывают, как бледные пленки на глазах мертвеца, которые ничто не отсекают от ровного потока с его уже ничего не значащей информацией. Влад тоже почувствовал, что с Нором не так что-то, и на секунду перевел на него синие глаза — прямо световые сигналы воздушной тревоги…
— Так уяснил, что тут со временем что-то не то происходит…
— Правильно, Лесовский.
— Командир взвода наш тоже тут воевал, тоже про счетчики времени говорил… Несут они нас черт знает куда, не разбирая пути… хорошо, что мы его еще разбираем.
— Об этом за сутки узнаем — не дольше.
— Мы на острие…
Нор коротко кивнул…
— Острие — это пока еще взлетная площадка, но все знают, что с него и сорваться можно. От него отходит полоса разгона. Сложить полосу на короткий разгон или раздвинуть — это выбор. И, похоже, это уже наш общий выбор.
— Он возложен на плечи наших командиров — не на наши.
— Нет, Герф. Он сошел на всех нас. Значит, решение может стать продиктованным нашей силой — оружием.
— По приказу верховного главнокомандующего мы и кипящей воде пузыриться надрывами не позволим.
— Он передал силу нам. Мы применим эту силу. Надо будет — против него.
— Кончай с этим. Снегов контроль не утратил — он эту силу сдержит.
— Здесь что с конвейера бойцы, что из чертовой бездны — все одно. Не много у нас сражений впереди.
— Значит, надо так.
— Не за что эти бои.
— Бои всегда за победу.
— Еще не поняли, что здесь происходит? К вечеру поймете. Мы ждем неизвестно чего, а если так дальше пойдет, Хантэрхайм и до Полуночного турнира не простоит. А там «белых медведей» ничто не удержит.
Унхай взял Нора за предплечье — это почти что арест. Но Нор сержанту дублированной линии не открывал…
— Ты на посту.
— Унхай, мы за сигналом следим. Нам в кровь въедливую дрянь пустили — свалит нас, если просто стоять будем. Если еще и молчать — не выдержим напор этой дозы.
— Нор, считай, что я твои мысли читаю.
— Они должны знать. Это из-за того, что Снегов заледенел от прожитых лет и забыл, что он — человек.
— Мы под присягой.
— Мы присягали человеку!
— Верховному главнокомандующему.
— Но человеку!
— Тому, кто верен долгу.
— Долг не для всех един.
— Молчи, Норглан, не то спишут.
— Да плевать. Хоть сейчас расстреляйте. Кого тогда вперед бросать будете — на лучи?
— Ты не настолько нам нужен, Нор. Посмотри на руки и вспомни про шрамы.
— О шрамах я помню — за этим их и оставили. Потеряли они значение. Думать скорее надо — скоро поздно будет. Сколько мы еще так город продержим?
— Сколько будет нужно. Нам необходимо время.
— Унхай, мертвецам время не нужно. Пора стереть Ивартэн.
Эхом пронеслось одно слово «недоверие» — его никто не произнес, но оно словно связало нас на пару секунд. Оно связывает и наших командиров — и тех, кто за, и тех, кто против… На мгновение зависла тишина.
— Капитан узнает об этом.
— Он должен, Унхай. Да он уже знает. Норвальд не может допустить того, чтобы и мы разделились.
— Он не допустит.
— Но он молчит. Унхай, пора действовать — все к этому ведет, все к этому готовы! И держит нас только страх перед людьми Скара! Смерть от их рук сегодня пугает нас больше, чем от их лучей завтра.
— Нет, Нор, не этот страх нас держит. Не так страшны «тени» Скара и враги, как наше оружие, примененное против нас… Больше этого быть не должно.
Унхай направил оружие по координатам, данным контрольной схемой, и перевел взгляд на Айнера, взошедшего на постамент, чтобы лучше видеть далекое, отраженное битым стеклом, зарево. Счетчики времени уже жестко ограничили нас, но вопреки им Айнер застыл там неподвижно, как «защитник», — он третий взвод к объекту подводит…
— Наше оружие уже обращено против нас. И разбить его можно только другим, более мощным, — оружием.
Сорг тоже отключил затемнители — показал запавшие, блеклые, окруженные теменью, глаза на мертвенно бледном лице.
— Наше оружие — разум.
— Но теперь оно обоюдоострое.
— Нор, заблокируй сигнал к черту.
— Мы способны достигнуть цели. И к этому стоит приложить силы.
— Уничтожить планету — это не наша цель. А перебить друг друга — не средство нашей цели достигнуть.
— Есть риск, но есть и разум — постигнуть его неизбежность.
— Не время сейчас.
Сорг так и стоит на своей точке, не шелохнувшись, но его мысли прессуют запрещенными приемами…
— Когда еще, как не сейчас?!
— Заткнись!
— Сорг, пока еще не поздно…
— Да пошел ты к Скару!
— Не далека дорога, если дойти успею, до того как «медведи», управление DIS разнесут!
Теперь мы с Лесовским знаем, что Нора больше службы безопасности пугает, — это выпады со спины того, кто быстрее него.
— Нор, слышу речи безмолвные! Ментальный канал занимаешь! Штраф получишь!
— Лейтенант…
— Что дергаешься?.. Я твой фон насквозь вижу. Учти — от прозрения до помутнения один укол. Говори!
— Мы упускаем время!
— Не мы, время нас упускает!
Айнер положил руку на плечо Нора… Он разорвал наэлектризованный звенящий воздух, разметал его ветром. Если Нор — хищник, Айнер — короткое замыкание в неисправной проводке (если что-то неисправно, он эту неисправность за пару секунд искрами сожжет)…
— Один удар — и кончен бой!..
— Один бой — он войне конец не положит!
— Если так, Хантэрхайму конец!
— Нор, твоих соображений никто не спрашивает — запрячь их подальше и держи покрепче! Не давай силе волю! Мы этого не потерпим!
— Так точно.
— Нор, дорого тебе поломка головы станет! Каратели уже устали тебе мозги вправлять. Не наводи смуту — ты уже угодил в списки, дальше — только на ликвидацию. Скар неподалеку — он следит за тобой.
— Так точно.
— Думаешь, мы таких за горло не возьмем?! Думаешь, Снегов решение под давлением переменит?! Нет! Ничего Чжан Лун такими выпадами не добьется — его армию под контроль Штольт берет. И Тишинский в его сторону смотрит. Бунты будут на корню подавлены. Тот, кто бежит от карателей, будет сожжен. Дезертиры обречены — за ними посланы отряды ликвидаторов DIS. Ясный их не укроет!
— Мне это известно.
— Помни об этом — и забудь о другом. Шестой армии надлом не грозит!
— Нам жить осталось не дольше, чем Хантэрхайму. Я отдаю ему мою жизнь за другие жизни! Если решение будет неизменно, должно быть объявлено «недоверие».
— Если твою больную голову от таких мыслей не избавит твой разум, есть и чужой! Не помогает страх! Есть более убедительные способы!
— Мы привыкли к смерти — нас это не страшит.
— Сильнее страха смерти — страх мучительной смерти! Уже начинают гайки закручивать!
— Так недолго резьбу сорвать.
— Сорвут! Из-за таких, как ты! Нарвешься ты, Нор!
— Я не нарушил ни одного боевого приказа! Я иду на смерть с каждым столкновением! Я служу системе, чтобы сохранить наш мир — на моей крови!
— За героизм этого не спишут! У всего предел есть. Не говорил бы тебе, если бы ты с нами столько лет в этих руинах не бился как проклятый. Исполняй долг.
— Есть.
— Штраф получишь! После битвы сдашь мне память, и если я найду…
Сорг подключил затемнитель, скрыл глаза… сделал шаг к Айнеру…
— Лейтенант, он не!..
— На пост!
Айнер скинул с плеча излучатель… Сержант остановил его…
— Ему три дозы кололи. После этого он стоять не должен. Но он стоит на боевом посту.
— Унхай, смотри за ними! С Норглана глаз не своди! А там его карцер ждет, если он ничего похуже не выкинет. Ему больше не колоть!
— Так точно.
Шинель Айнера метнулась за ним… Но и тогда Сорг не открыл глаз…
— Унхай, ты знаешь, что Нор…
— Сорг, закрой линию. И не думай его выгораживать. А ты, Нор, думай о том, что думаешь, — особенно прежде того, как сигнал открыть.
Унхай замолчал и, видимо, больше говорить не намерен. Самообладания ему не занимать… Он достойный командир. С первого его слова мне стало ясно, что он соответствует имени и умен не по категории. Он похож на стандарт N4, только есть какое-то отличие. Трудно сделать выводы о человеке в закрытом шлеме, но что-то выдает в нем «чужое». Уверен, что его создали не на наших заводах, — если так, он живет уже очень давно.
Лейтенант весь извелся — меряет шагами площадь. Я не все понимаю, но, кажется, его старые надежные бойцы сбои дают… Ему эти заботы не ко времени — у него третий взвод в горле клином стоит. Йохан никак последний разделяющий нас рубеж преодолеть не может. Но он прорвется…
Очень холодно. Высокие своды отображают небо — это реальное изображение — сумрак разгрызают только синие вспышки… Даже днем здесь солнце холодное, блеклое, но снег отражает и усиливает свет до рези в глазах.
Я еще не видел Хантэрхайм, но и окраин наземной части шестой укрепленной базы достаточно, чтобы понять, как сияет этот город… Острые иглы Хантэрхайма блистают на солнце, как чистый лед… И кругом только великие ледники. На южных базах растянулись мерцающие долины кислородных блоков и луга, согретых скингерами, фиолетовых мхов… Хочу увидеть все это, но для этого нужно пережить этот наредкость скверный день.
Очень тихо — ненормально тихо. Айнер, наконец, остановился… От напряжения костенеют пальцы… Сейчас начнется…
Завод — один объект, управляемый одним мозгом, но общая площадь наземных и подземных уровней огромна. Он неприступен. Его стены встают сплошной преградой — только наверху в них врезаны узкие щели бойниц. Без труда нам к нему не подступиться — нужно будет спуститься еще ниже, в подземку… Переход здесь, на площади. Его части соединены постаментом призрачного генерала Веровского… Этот постамент и есть — переход. Высокие, почти прозрачные, ступени ведут с четырех сторон к подножью монумента, и в них с четырех сторон вгрызаются широкие врата. Наши — северные. А за ними подъемники и люк на лестницу. Лейтенант послал «защитников» ко входу на объект — они занимают позиции. Из темной разверстой пасти срезанных врат перехода уже рвется холодный свет…
Свет ударил по затемнителю… обрывками теней из него вырвались люди. Это люди Йохана!.. Они на площади!.. Командир третьего взвода — этот мощный напористый человек — уже бросил технику нам на помощь. Его бойцы встают с нами плечом к плечу… Огонь полыхает и за спиной командира второго взвода… За ним стоит и Владимир… А Стикк с Айнером — у разомкнутых врат…
— Первый взвод! Пошел!
Айнер сбрасывает нас со схем… Свет стирает площадь, лучится с внешнего периметра…
— Уходим! Быстро — пошли!
Бежим вниз по лестнице… «Защитники» идут впереди… Сзади белая вспышка… гул и грохот… Лестница зазвенела, низко загудела шахта, заскрежетали металлические конструкции… Пальцы заледенели до бесчувствия, скованные на поручне, выдираемом из стены этим колотящим землю воем, — вот как мы будем вход удерживать! Просто подорвем! Завалим! Теперь только вперед… по переходному тоннелю…