Я шел в гостиницу и думал о том, что весь комплекс мер в отношении меня еще и не начинался. Так себе, цветочки, есть еще рейдерство, то есть перехват и отнимание бизнеса, физическое воздействие и высшая степень делового сотрудничества — заказные убийства, которые очень трудно расследуются, потому что следственным органам постоянно и со всех сторон втыкают палки в колеса. Все об этом знают, но делают серьезный вид, морщат репу, говорят суровые слова, грозят пальчиком и все остается там, где оно остановилось.

Все знают, кто останавливает следствие, и все молчат. Получается, что люди, которые мешают, и есть соучастники по этому делу. Вот где нужен синдром Квазимодо. Как только поднял трубку сказать, чтобы там шибко не активничали в расследовании в отношении моего корешка, так человека бы и скорежило со всех сторон. А человек с синдромом Квазимодо — это записная сволочь, на которую и клеймо ставить некуда. Делать ей на государевой службе нечего. Вот тогда другой приспешник преступности в государственных органах прижмется или сам уйдет со службы, чтобы его не выгнали по синдрому.

В нашей стране человек не защищен никем. Он может защищаться только сам и то при попытке самозащиты на него будет брошена вся свора правоохранителей.

Все новостные ленты заполнены сообщениями о том, что в столице подполковник милиции застрелил водителя снегоуборочной машины, задевшего бампер его автомашины. Другой милиционер в Томске забил до полусмерти журналиста, попавшего в вытрезвитель и журналист до сих пор в коме. На Алтае участковый уполномоченный забил насмерть студента. В Москве начальник отделения милиции начал отстреливать как куропаток посетителей универмага. В Пензе милиционера подозревают в похищении людей и вымогательстве. И это сразу после того, как президент пообещал навести порядок в милиции, чтобы граждане не страшились человека в милицейской форме.

Защита от милицейского произвола будет расценена как применение силы против представителей правоохранительных органов и защищавшегося упекут в тюрьму так, что вряд ли до конца дней своих он выйдет оттуда.

Самих милиционеров, выступивших против преступников в форме, преследуют как закоренелых преступников, возбуждают на них уголовные дела, запрещают прописывать их в других местах жительства, хотя, вроде бы, институт прописки и крепостного права в Богославии отменены.

А попробуй защититься от бандита? Да еще использовать против пистолета палку или кирпич и нанести налетчику увечья? Припишут превышение пределов необходимой обороны и посадят так, что никто даже и руку не поднимет, чтобы защитить себя или ближнего.

Наше народное государство в лице правительства делает все, чтобы численность населения неуклонно снижалась, и чтобы все были довольны. А доволен ли этим народ, ему наплевать с большой колокольни. Я это как простой обыватель скажу. Человек, вывезший за границу миллиарды долларов и построивший для иностранцев отель или хотель — национальный герой, а человек, написавший и опубликовавший статью по материалам открытой печати — шпион, которого нужно осудить и посадить.

Совершенно ничего не понятно. Дети Божьи творят как бы добро во имя зла. Я продал душу Люцию Феру, но ничего плохого для людей не сделал. Никого не обругал, никого грязью не облил, никого не заложил, никаких законов не нарушил, у соседа квартиру не отнял и не израсходовал сотни тысяч долларов на чистку своих книг от нанопыли из соседской квартиры, поднявшейся снизу вверх. Так кто же является действительным представителем добра на земле? Представитель Бога или представитель Люция Фера?

Приходишь в церковь и стоишь рядом с мздоимцем и растлителем несовершеннолетних. Он держит свечку в руке, и ты держишь свечку в руке. Он шепчет молитву, и ты шепчешь молитву. И что, Господь нас слышит в оба уха? Окститесь, люди добрые! Это только в кино показывали историю о девушке, которая остолбенела, когда попыталась танцевать с иконой Николая-угодника или Николая-чудотворца, епископа Мирликийского.

Вот если бы каждый гад получал на лоб или на щеку печать от Николы-угодника и виде огненной буквы «К» — кат или каин — тогда, может быть, их бы поубавилось. Да если еще после знака Божьего человек получал бы презрение не только от народа, но и от власть предержащих, то зло совсем исчезло бы лет за пятьдесят-семьдесят какой-нибудь власти. А так, только силой Люция Фера нехороших людей или людей, исполняющих неправедные приказы, скрючивает в дугу, как беднягу Квазимодо.

Вот и думайте, кто больше добра несет людям? Пока я вижу, что все зло идет от Божьих людей. Хотя, трудно судить о том, что же бывает там, о чем нам постоянно твердят. О царствии небесном. Никто не знает, что там и не пытаются сравнивать. И никого в сердцах не посылают в это царствие, а наоборот, посылают к черту. Вероятно, бывали там или потому, что это царствие более описано, чем другие. Один только Данте Алигьери побывал там и, вернувшись, изрек истину — «Оставь надежду, всяк туда входящий». Но почему и как он вернулся, если у него не было никакой надежды? Значит, если есть надежда, то все может свершиться так, как хочет страждущий.

Ладно, все это теория, а мне нужно жить дальше и крутить головой в разные стороны, чтобы не попасть в неприятную историю.

К концу недели принесли все документы на коттеджик. Все было зарегистрировано и оставалось только поставить подписи. Прямо коммунизм какой-то. Я расписался и заполнил платежное поручение на перечисление денег.

— Можете заселяться хоть сегодня, Алексей Алексеевич, — сказал мне представитель фирмы, протянул связку ключей и пульт дистанционного управления для внутридомовой техники.

Обживать новое жилище я стал постепенно. Сначала нанял приходящую домработницу и водителя автомобиля, который собирался еще купить. Пусть водитель присмотрит хорошую модель, а потом мы ее и приобретем. Жить так жить. Об охране я и не думал. Что может охрана против снайперской винтовки, которая стреляет на три километра? Да ничего. От хулиганов защититься? Так меня Люций Фер защищает почище всякого спецназа.