— Алексей Алексеевич, — сказал таинственный гость, — мы представляем правительство. Вернее, не само правительство, а то подразделение, которое занимается подготовкой и обеспечением подписания крупных межправительственных соглашений. Один мой коллега из министерства иностранных дел, другой — из газовой монополии, а я из другой организации, которая не афиширует свою деятельность.

— Никак служба внешней разведки? — спросил я.

— Почему служба внешней разведки, а не федеральная службы безопасности? — спросил мой собеседник.

— Наследники Дзержинского более прямолинейны и менее образованы, а вас они не любили еще с тех времен, когда вы все вместе были в системе кагэбэ, — улыбнулся я.

— Откуда вы все это знаете? — разведчик насторожился как гончая собака, почуявшая приближение опасности. Точно так же насторожились и двое его соратников по переговорам со мной.

— Ну, вы будто с луны свалились? — мне стало даже весело от того, как люди хранят секрет полишинеля. — Сейчас в интернете можно найти любую информацию, в том числе о вас лично и о вашей самой секретной школе подготовки разведчиков в подмосковном лесу, которая раньше называлась сто первой школой. Сейчас она переименована в институт службы внешней разведки имени Юрия Владимировича Андропова. Что вы на меня так смотрите? Там даже фото космической съемки этого района выложено. А про школу и про службу вашу целые тома сочинений и воспоминаний разведчиков всех времен и народов. Так что, давайте сразу перейдем к делу. Но я вас хочу предупредить, что на вербовку я не пойду и псевдонимы себе выбирать не буду.

Воцарилось молчание. Разведчик кивнул и Акоп быстро наполнил стопки водкой. Выпили. Закусили. Все сидели и обдумывали, как продолжить разговор, который я прервал самым грубым образом. Ситуация как у ковбоя Джо, который покрасил лошадь в зеленый цвет, чтобы затащить в постель красавицу Мари. Это для всех она Мари, а для американцев и англичан она Мэри с футами, фунтами, дюймами и ярдами. Так вот, Мэри и спрашивает ковбоя Джо: ты что, хочешь затащить меня в постель? Нет, — отвечает Джо, — у меня лошадь зеленая.

— Ладно, — говорю я, — давайте обойдемся без предисловий, а сразу перейдем к делу.

Первым пришел в себя разведчик. Так и положено, ему сам Бог и высокое начальство велели быть все время в готовности к решительным действиям.

— Алексей Алексеевич, — начал он, — мы собрались здесь, чтобы предложить вам стать членом консорциума, занимающегося строительством газопроводов в Европу в обход братской Украины — Северный поток и Южный поток. — Офицер поднял руку, внутренней стороной ладони в мою сторону, чтобы остановить готовые у меня возражения. — Нам не нужны ваши деньги, у нас их куры не клюют. Нам нужно ваше участие как представителя не крупного бизнеса, а как представителя Богославии. Скажу честно, что наш крупный бизнес в основе своей работает не в интересах нашей страны.

— А что, сама Богославия, которая размещает наши деньги в западных банках, работает в интересах Богославии? — саркастически спросил я. — У нас в загоне все, за что ни возьмись. Наука, спорт, образование, социальная сфера, промышленность, и легкая, и тяжелая, и машиностроение, сельское хозяйство вообще на боку. Заграница нас кормит. Все приходит в упадок. Авиационная держава покупает беспилотные летательные аппараты за границей. Ребята в авиамодельных кружках строили точно такие же. Электроники своей вообще нет. Зато сотни миллиардов наших долларов укрепляют американскую экономику и экономику Запада. И я должен помогать вам зарабатывать доллары для перекачки в западные банки? А вы хоть задумывались о том, что о вас, о чиновниках и о правительстве простой народ говорит? Та бессловесная скотина, у которой каждый день урезаются гражданские права?

— Алексей Алексеевич, — со вздохом сказал разведчик, — мне нечего вам возразить. Просто скажу, количество крох, отваливающихся от огромных состояний на нужды народа, может увеличиться пропорционально увеличению этих огромных состояний.

— Скажите, как здорово звучит, — с улыбкой сказал я, — нашим пенсионерам добавят количество крох, которые они получают вместо пенсии. Ни один человек не может прожить на ту пенсию, которую платят нашим старикам. Они живут вопреки законодателям и министрам.

— Алексей Алексеевич, — сказал разведчик, кивнув на двух переговорщиков и Акопа Магомедовича. У всех троих были перекошенные лица, на искаженных ртах висли нити липкой слюны, суставы рук и ног вывернуты, — вот это главная причина, почему было принято решение привлечь вас к участию в переговорах. Мы отметили, что все люди, которые желают вам зла или готовы нанести какой-то вред, мгновенно заболевают синдромом Квазимодо в самой тяжелой форме. Вот вам наглядные примеры. Я еще заметил, как крючило Акопа, когда он разговаривал с вами по телефону. Начинало крючить и меня, когда мне принесли информацию о вас и когда я позволил мысленно негативно отозваться о вас. Я к вам отношусь положительно и готов спорить с вами по любому вопросу как цивилизованный человек аргументами, а не злостью. Они отойдут, если начнут признавать, что приведенные вами аргументы это не вражеская пропаганда, а объективная реальность. Ну, что с них возьмешь, когда у них зарплата в тысячи раз больше пенсий наших пенсионеров. Я видел трех киллеров, которых посылали вас убить. Мы винтовки у них не можем вырвать. Так скрюченные и лежат с винтовками в палатах. А один киллер пришел в себя, застрелил заказчика и запихал ему в рот пачку денег, которые были уплачены за ваше убийство.

— Кому же я помешал? — удивился я. — Я вообще стараюсь вести замкнутый образ жизни и практически ни с кем не общаюсь.

— Можно и не общаться, — улыбнулся разведчик. — Главное — что вы есть. Вы как совесть, которая если проснется, не дает жить многим людям. Этим людям не писаны никакие законы, и они вершат все дела на земле. Вон, у императора Александра Первого совесть проснулась, так он оставил царство свое и ушел жить старцем в сибирской глуши. И бит был плетьми, но считал это как наказание за совершенные грехи. Только вот после Александра совесть ни до кого и не достучалась. А вы своим существованием уже успели достучаться до многих.