Ничего не изменилось. Старший из тех, что находились за ширмой, зачитал протокол о том, что Преемник избрал себе преемника родственного по крови и с именем Алексей, пришедшего неизвестно откуда и не имеющего обязательных для всех отличительных признаков и что все подписавшиеся удостоверяют свершившийся факт.

Тут же меня назначили председателем комиссии по похоронам усопшего Преемника.

Меня проводили в кабинет с дубовыми панелями и огромным столом, на котором была нарисована клавиатура компьютера.

— Нажимаете Ctrl+F1, и сразу возникает виртуальный монитор, — почему-то шепотом сообщил мой провожатый. Он же принес мне папку с приглашениями на похоронную церемонию главам государств и правительств, с которыми установлены дипломатические отношения.

Я нажал на кнопки и сразу засветился виртуальный монитор с заставкой часов на Спасской башне. Я сверил их с часами, стоящими на столе в виде штурвала корабля. Секунда в секунду. Что с чем сверяют непонятно, но синхронность очевидная.

— Что писать? — спросил я, держа в руках золотую ручку с золотым пером. Она лежала на столе, была заправлена и писала очень легко и приятно.

— Преемник подписывается только именем, — объяснили мне.

Я понял и стал подписывать везде большими буквами — Алексей.

— А почему в Преемники избрали именно меня? — спросил я шепотом.

— Триста лет назад было получено предсказание о том, что должен прийти Мессия по имени Алексей, и если его не избрать Преемником, то он навлечет на всех кару небесную. Поэтому все ждали его и тут появились вы, а при исследовании вашей крови было обнаружено совпадение ДНК с ДНК последнего Преемника, то мы все окончательно утвердились во мнении, что вы это и есть Мессия. Добро пожаловать, товарищ Преемник!

Затем меня повели в баню. Богославская традиция — перед венчанием на царство нужно обязательно сходить в баню. Попариться с вениками, испить холодного кваску и тогда можно хоть на царство, хоть на Лобное место за «обчество» пострадать.

Я думал, что будет только душ, но там была настоящая баня, куда мы спустились на лифте. Не какая-нибудь сауна с электросковородой, на которую накинуты камни, а настоящая богославская каменка, согретая березовыми поленьями. Чего-чего, а запах березы в печке я всегда учую. Вопрос, неужели они в самом центре Москвы-матушки печку топят? Что же люди по этому поводу подумают? А разве спрашивали у людей раньше, что они думают о своих правителях? Кому он нужен этот народный глас? Нехай клевещут, клеветники!

Вопрос второй и самый главный — как же я не заметил, что Майя живет в Москве? Домишки, где она обитает, точно такие же, как и в нашем сибирском городке, и улица так же называется. Но как я попал в Москву? Придется мне еще разбираться со своим сундуком. Проверить, куда меня может забросить то ли фантазия моя, то ли возможности сундука.

Я сидел завернутый в белую простыню и думал о том, насколько же прекрасна наша жизнь. Что человеку нужно для полного счастья? Маленький и удобный домик. Небольшой участок земли рядом с ним, где можно посадить грядку морковки, построить беседку для летнего отдыха и приема гостей, поставить мангал для шашлыков или треногу для барбекю. И обязательно рубленую баньку.

— Рюмочку не желаете, товарищ Преемник? — спросил курирующий меня чиновник. — Еще Суворов Александр Васильевич говаривал, что после баньки порты продай, а рюмочку выпей.

— Ну да, — подхватил я, — и жизнь хороша, когда пьешь не спеша. Лучше распорядитесь кваску принести и ложечку сахара в него бросить.

— Извините, товарищ Преемник, — чиновник был явно растерян, — пожалуйста, опишите, что такое квас. Что такое квасить, я знаю. Это значит — выпить как следует, но закваску же не пьют.

— Может, ты еще не знаешь, что такое окрошка? — спросил я, представив себе полную тарелку окрошки с редиской, огурчиками, зеленым лучком, укропом, вареными и мелко нарезанными яйцами, вареной колбаской или отварной курятиной, мелко порезанной. Многие предпочитают в окрошке отварную говядину. Это тоже хорошо. И все это великолепие украшает ложка хорошей сметаны. Потом все это заливается квасом и размешивается. Если нет нормального кваса, то можно залить и минеральной водой. От воспоминаний у меня даже слюна выступила, и я непроизвольно сглотнул ее.

Заметивший мое глотательное движение чиновник растерялся.

— Извините, товарищ Преемник, — вскочил чиновник, — сейчас я этот вопрос выясню и доложу.

И он исчез как цирюльник Фигаро.

— Ничего себе, — подумал я, — окрошка существовала почти две тысячи лет и за каких-то триста лет исчезла. Нужно будет узнать, как сейчас люди живут, а то я как древнее ископаемое в этой жизни, а меня тут в Преемники записали.

Через пять минут чиновник появился весь торжествующий.

— Сейчас нарежут овощной салат, зальют его минеральной водой и принесут, — доложил он.

— Стоять, — взбеленился я, — отставить овощной салат. Сам буду контролировать, как делают окрошку.

Чиновник снова исчез.

У меня сразу испортилось настроение. Все иностранцы точно также называли окрошку — овощной салат с водой. Но стоило им попробовать нормальную окрошку, приготовленную по классическому рецепту, как весь сарказм сменялся изумлением способности готовить изысканное блюдо из самых простых ингредиентов.

После бани меня повели к парикмахеру, где долго колдовали над моей кожей и прической.

Через час на меня из зеркала глядел представитель германской расы с тонкой линией безукоризненного пробора с левой стороны и зачесом на правую сторону.

Затем меня провели в гардероб, где прямо на мне произвели подгонку костюма и еще через полчаса я уже был одет с иголочки в темно-синий костюм с искоркой, светлокремовую рубашку и красный шелковый галстук с синими косыми полосами.

После гардероба пришел фотограф с аппаратурой и провел фотосессию на изготовление парадного портрета нового Преемника.

Мне показали план мероприятий на следующий день.

Похороны и инаугурация.