Я сидел с удочкой и размышлял над создавшимся положением.

— Черт подери, — сказал я сам себе, — если я соглашусь, то страну нужно будет переименовывать в Квазимодию, потому что миллионов сто определенно будет со скрюченными рожами. Как только за лишней рюмкой потянется, так и пальцы судорогой сведет, не то, что рюмку, кусок хлеба взять нечем будет. И мужики, и бабы, и дети. Всех наркоманов скрючит, как гадов морских. Те-то за миллионы лет привыкли, а этим еще привыкать придется. Взяточники — это стопроцентные Квазимоды. О продажных милиционерах и прокурорских работниках говорить не приходится. Эти по наркомановской линии пойдут. Олигархи — их немного, вот уж будет паноптикум. Весь мир будет огромные деньги платить, чтобы только через замочную скважину на наших олигархов взглянуть. Вот только они не задумываются над тем, что сами из этого паноптикума квазимодами выйдут. Негоже смеяться над больными людьми, это тоже зло.

А что будет с губернаторами и мэрами всей степеней? Об этом я даже и задумываться боюсь. Съезды союзов всяких городов будут более походить на шабаш нечистой силы. А чиновничий аппарат? А специалисты по подковерной борьбе? Вот тут-то народ и воскликнет — это кто же нами правил? Каждый городничий будет говорить по поводу и без повода:

— Над кем смеетесь? Над собою смеетесь.

А, может, для Богославии это и будет очищением без концлагерей и массовых репрессий? Посмотрит каждый на себя в зеркало и скажет, что дальше так нельзя жить! Хорошо бы так, да только верится с трудом. Наш народ ко всему привыкнет, и Квазимоды войдут в норму. Как Герасим, который, как и все, привык к городской жизни. Раз будет Квазимодия, то и жители в ней будут квазимоды, а те, кто не квазимоды, будут как раз теми, над кем все и будут смеяться. Черт его знает, что нужно делать с нашим народом, чтобы он стал Мессией и богоносцем в делах и помыслах своих?

— Клюет, подсекай, — услышал я сбоку шепот и инстинктивно сделал подсечку. На крючке бился здоровый чебак, а рядом со мной стоял Люций Фер и смотрел, как я снимаю рыбу с крючка. — Место у вас уловистое, сейчас как раз самый клев, вы меня для подсказки подсечек позвали?

— Я позвал? — моему удивлению не было предела.

— Нет, я сам себя позвал, — с сарказмом ответил Люций Фер, — кто три раза помянул меня, а?

— Да, извините, это я вас позвал, — сказал я, — решаю очень серьезный вопрос и никак не могу принять решение.

— Чего тут думать? — сказал мой благодетель. — Тут не думать, а трясти надо. В кои-то веки нашим контрактникам такая удача улыбается и без всяких потуг с нашей стороны. Все идет так, как должно идти по законам развития. Были инфузориями, стали амебами, потом доросли до трилобитов, ящеров и динозавров, потом стали собаками и обезьянами, а потом по подобию обезьяньему и человек появился как результат ответвления от эволюции. В других мирах мы в эволюцию не вмешивались, и там такое появилось, прости мя Господи, а вот по подобию вашему и мы ваш облик приняли, и сын Божий в таком же облике к Вам на землю прибыл. И Дух святой, оплодотворивший Деву Марию, тоже в облике человеческом явился. Так что, нам уже не впервой вмешиваться в ваш процесс развития. И войны на вас насылали, и революции, и эпидемии, а вы все никак разум во главу свой жизни не ставите. Все какие-то экспромты на тему бытия. Так и свое предназначение тоже считайте частичкой этого процесса. И запомните, чем беспощаднее будете к избирателям своим, тем больше они вас будут любить, и тем дольше будут помнить. Только не забывайте им повторять, что вы их квазимодите только от большой любви к ним.

— Не справлюсь я с этой задачей, — сказал я, — не злодей я по натуре.

— Да ведь и я тоже на этот свет не злодеем появился, — усмехнулся Люций Фер, — зло на пользу человеку явлено Творцом нашим.

— Как это? — удивился я. — Зло есть зло и злом останется.

— Не будьте так категоричны, — сказал Люций Фер. — Человек, который не понимает, сказанное человеческим голосом, заслуживает затрещины. Если он не понимает метод пряника, то он должен получить кнут, третьего не дано. Возьмите учителя? Если ученик не понимает и не способен к пониманию, то ему дается работа, где знания не нужны, а нужны простые и элементарные навыки, например еженедельная очистка отхожих мест. Это и зло, это и одновременно благо для других. Или врач. Он дает вам горькое лекарство и вылечивает вас от недуга или делает операцию, причиняя вам боль. А разве стало людям хуже от того, что вы заквазимодили пришедших к вам за взятками инспекторов всяких инспекций? Вам это было все равно, а многие люди вздохнули с облегчением, потому что их освободили от взяточников и другие взяточники стали чесать себе затылок, стать ли им честными людьми, или стать квазимодами. А в отношении того, справитесь или не справитесь, то у вас, богославов, есть такая поговорка «Не Боги горшки обжигают». Вы думает, что те, кто сейчас у власти, знали, что им нужно делать? Ничуть не бывало. Назначили их и стали они делать, то, что им предписали их чиновники. Соглашайтесь! Днем вы будете контролировать все, ночью мы возьмем все под контроль, чтобы народишко не разбаловался и в разнос не пошел. Я вам начальника ночной гвардии пришлю. Положитесь на него. Работать будет за честь, а такие люди — кремень, даже мы их согнуть не можем.

Я задумался, закинул удочку и стал ждать поклевку.

— А как я узнаю этого из ночной гвардии? — спросил я.

Но ответа на мой вопрос не последовало. И рядом со мной тоже никого не было.

— Алексей Алексеевич, полдник, — закричали мне издалека и замахали блестящей поварешкой, на случай, если я их не услышу. Оставив удочку на берегу, я пошел к уже накрытому столику.

Сев за стол, я поднял вместе со всеми рюмку водки и сказал:

— Я согласен.

— Ну, за президента Квазимодии, — подытожил самый старший депутат и мы выпили. — Рубикон перейден и назад пути нет. Перестройку будем заканчивать.