Слова Папы оказались пророческими. Все началось с первого съезда партии КС (От квазимоды к совершенству). Я не буду расписывать церемонию открытия съезда, все это уже прописные истины любого политического движения. Выбор президиума, утверждение повестки, смена приглашений на мандаты, доклад, выдвижение кандидатур, голосование, принятие решений. Все было заранее подготовлено и все шло своим чередом, но только в середине съезда началась паника среди депутатов — абсолютное большинство их стало крючить.

— Успокойтесь, — кричал в микрофон Папа. — Я с утра тоже был нормальным человеком, а сейчас буду вынужден жить в таком виде, в каком вы видите меня. И я вам скажу, что так жить можно. Наше спасение только в нем, — он указал на меня, — только он может возвратить вам прежний облик и наладить вашу жизнь. Изгоните из себя злобу, и вы будете жить, как жили раньше, но вы будете совершенно другими людьми, теми, кем мы должны быть, носителями высокой культуры и нравственности, людьми самой богатой страны в мире. Верьте мне, потому что я верю ему, нашему Мессии.

Мой куратор в политической деятельности хорошо знал психологию толпы. Для того, чтобы воздействовать на нее, ее нужно обидеть. Сытая и довольная толпа не чувствительна к манипуляциям политиков. Но если для сытой толпы закрыть все туалеты в радиусе одного или двух километров, то эта толпа озвереет не хуже обездоленных.

Собравшуюся толпу мы уже обидели. Вернее — отквазимодили. Сборище уродов жаждало отмщения или спасения. Нужна была искра, типа — бей его! И вся толпа бросилась бы на меня, и никто не смог бы меня спасти. Хотя, я не просто агитатор из административного агитпропа, я — Люций Ал и злость ко мне вызывает заболевание, именуемое синдромом Квазимодо. Рвущиеся ко мне люди ложились бы рядами, как мухи, обрызганные аэрозолем.

Точно так же можно было крикнуть — это Спаситель! И люди толпой ринулись бы искать спасения у меня, и с ними ничего бы не было, потому что только любовь, вера и надежда вели бы их ко мне, исцеляя от поразившего недуга. Папа это точно прочувствовал. Любой провокатор должен уметь манипулировать толпой. Не умеющий этого — безответственный авантюрист.

Все революционеры были мастерами толпы и провокации. Собравшимся не нужно долгих речей и объяснений. Они это не дослушают и выкинут оратора на свалку истории. Нужен горлопан, который в двух словах обрисует текущий момент, покажет, кто враг и куда нужно идти.

Главное — раззадорить толпу, пришибить человек пять или шесть, дать толпе нюхнуть крови, почувствовать смерть, и тогда ее можно вести на штурм любого дворца и бастиона.

И сейчас передо мной сидели и стояли увечные люди в количестве трех тысяч человек, приехавшие со всех уголков Богославии, чтобы организовать новую политическую партию. И они ждали от меня умных и спасительных слов. А что я мог им сказать?

Я думал. Я напряженно думал и не мог ничего придумать. Пауза затягивалась, и народ начал роптать. И тогда я заговорил.