Впервые нас взяли в плен в конце первого дня в Мичигане, рядом с магазином велосипедов в Эсканобе на озере Мичиган. Мы успели только въехать в город, стояли перед магазином, который закрылся часом раньше, и искали на своих картах ближайший кемпинг с горячим душем. Мы замёрзли и порядком вывозились, проведя весь день под дождём.

Прежде чем я успела убрать карту, к нам с противоположных сторон подошли мужчина и женщина. Женщина приблизилась первой. Пухленькая, немного за тридцать, с короткими тёмными волосами и широкой улыбкой.

— Увидела, как вы стоите тут перед надписью «ЗАКРЫТО», и решила спросить, не нужна ли помощь,— сказала она.— Я могу достать кое-какие запчасти из подвала, если что-нибудь нужно.

— Спасибо большое, мы только собирались купить пару запасных покрышек, но срочности никакой. Мы можем это сделать в Бей-Сити, мы туда собираемся и купим запаски там. Но спасибо, что остановились,— ответил Ларри.

— И откуда же вы едете?

— Из Калифорнии.

— Из Калифорнии?! Я-то думала, что вы из Висконсина. Как же далеко вы собрались?

— Надеемся, вокруг света.

— Вокруг света! Это надо поддержать. Оставайтесь на ночь у нас. Мне надо сейчас забрать сына из детского сада, но мой дом совсем рядом. Идите до угла и поверните направо. Пройдёте три квартала, и на углу будет коричневый дом. Не успеете на город взглянуть, и через пять минут я буду на месте.

И женщина поспешила к машине.

— Подождите минутку,— прокричала я ей вслед.— Как вас зовут?

— Цинда,— крикнула в ответ она, забираясь в свою машину.— Я быстро, так что буду дома, когда вы подойдёте!

— Я — Барб, а это — Ларри,— орала я, но она уже не слышала.

Теперь к нам обратился мужчина, подошедший чуть позже:

— Ладно, думаю, она меня обошла — и я уже не смогу пригласить вас к себе на ночь. Но если собираетесь искать покрышки, то в автомагазине в пяти кварталах ниже по улице есть велосипедные шины, и там открыто до шести.

— Спасибо! Мы зайдём туда.

— Без проблем. Счастливо провести время в Мичигане.

Цинде Элзрот и её мужу, Элмору, ужасно хотелось всё о нас узнать, и мы вчетвером проболтали полночи. Цинда и Элмор сделали всё, чтобы мы чувствовали себя как дома в их просторном двухэтажном жилище, и к концу вечера нам с Ларри казалось, что мы знаем их много лет.

— А что вы думаете, столько повидав, о Мичигане? — Цинде хотелось выяснить это досконально.

— Замечательный народ,— ответила я.— Когда мы перебрались через границу Висконсина сегодня, то во время ленча остановились на автозаправочной станции в окрестностях Спэлдинга, чтобы узнать, где ближайший продуктовый магазин. Владелец станции уволок нас с дождя, усадил перед обогревателем в своём офисе и заставил рассказать всё о путешествии. Он задал нам множество вопросов, а потом показал дорогу к супермаркету. Едва мы туда зашли и занялись покупками, как местная, из Эсканобы, репортёрша «Дейли пресс» подошла к нам с камерой и блокнотом. Оказывается, мужчина с автостанции позвонил ей и рассказал о нашем путешествии. И так с тех пор весь день и продолжается. Все, кого встречаем, проявляют искренний интерес к нам и нашему «предприятию». Удивительно, сегодня всё время дождь, а у меня внутри тепло, потому что люди весь день нами занимаются. Здесь по-настоящему чудесный народ.

— Всего лишь обычное мичиганское гостеприимство, надо думать,— улыбнулась Цинда.

На следующее утро, после того как Элмор, геолог по профессии, отправился на службу, мы с Ларри проговорили с Циндой до одиннадцати часов. Когда мы уезжали, Цинда сказала нам, чтобы мы без колебаний давали их адрес любому велосипедисту, который захочет остановиться на ночь в Эсканобе.

Из Эсканобы мы поехали на восток вдоль озера Мичиган по шоссе № 2. Весь день шёл дождь, а к четырём часам ветер так усилился, что озеро вспенилось. Мы нашли брошенную площадку для кемпинга рядом с мотелем у озера около микроскопического городка Томпсон, что неподалёку от Манистика, и поставили палатку за зданием мотеля. Оно прикрывало нас от ветра, а трава служила превосходным матрасом. Едва мы разбили палатку, я залезла внутрь расстелить матрасы и наши спальные мешки. Уже заканчивая, я услышала, как Ларри с кем-то разговаривает.

— О, п-привет.— Ларри запинался. В его голосе звучало раздражение.— А, Барб. А... Я думаю, что, наверное, тебе лучше всего вылезти.

— Но я согрелась и устроилась здесь. Какие проблемы?

В этот момент у входа в палатку возникла пара чёрных ботинок, а внутрь просунулась мужская физиономия. Я подалась вперёд и уставилась на незнакомца. В правой руке он держал «пушку».

— Всё в порядке, мэм. Почему бы вам не выйти сейчас наружу? — сказал он сурово.

Почему? «Да потому, что пусть лучше разнесут меня на кусочки прямо здесь, в тепле и уюте моей собственной палатки, чем снаружи, на холоде,— проворчала я про себя, осторожно вылезая из палатки.— Стоило за этим ехать через всю Америку,— вздохнула я.— И вот— на тебе — конец».

— Теперь всё в порядке. Пожалуйста, покажите что-нибудь из ваших документов,— услышала я, подняв на него глаза.

Это был офицер полиции штата. Но я так и не поняла, можно ли считать себя свободной. «Пушка» меня нервировала.

Офицер пробежал глазами наши водительские права и занёс данные в блокнот. Потом, быстро осмотрев Ларри, меня и палатку с велосипедами и выслушав наше объяснение про путешествие вокруг света, он засунул свой пистолет в кобуру. Одарив нас слабой улыбкой, он тяжело вздохнул. Похоже, он понятия не имел, что делать дальше.

— Некоторые прохожие видели, как вы заглядывали здесь в окна, и решили, что вы — взломщики.— Должно быть, они не заметили ваших велосипедов — и позвонили в полицию,— сказал он наконец.— Мне ясно, вы абсолютно чисты и не собираетесь ничего тащить, но я не могу разрешить вам здесь остаться,— продолжал офицер.

Был он молод, должно быть, около двадцати пяти, и, похоже, раздражителен. Его звали Майк Суини.

— Это частное владение,— сказал он,— и кто-нибудь подаст жалобу. Правда, вы мне симпатичны,— продолжил он после короткой паузы.— Вам, должно быть, неохота собирать палатку и искать новое место для стоянки при такой-то погоде. Ближайший открытый кемпинг — это автостоянка. Всего в трёх милях, но отсюда туда дороги нет, что плохо.— Но не печальтесь, выход я нашёл. Остановитесь на ночь у меня. Мой дом в полумиле отсюда. Позвоню Тони — это моя жена, чтоб она знала, что придёте. Мне придётся закончить кое-какую бумажную работу, перед тем как отправиться домой, но это займёт не больше часа. Что скажете?

— Чудесно,— сказал Ларри,— если не учитывать, как отреагирует ваша жена, когда вы ей сообщите по телефону, что пригласили двух совершенно незнакомых людей, которых подозревают во взломе, остановиться у вас на ночь, и что они сейчас подойдут, а вы задержитесь? Вы уверены, что она с этим согласится?

— Да ладно, не так уж много людей бывает в мичиганском захолустье. Мы сюда совсем недавно переехали с крайнего юга — из Каламазу,— и Тони очень одиноко и тоскливо последнее время. Мы оба будем рады, если вы на ночь у нас остановитесь. Не каждый день выпадает возможность поговорить с теми, кто собрался вокруг света.

— Хорошо, мы очень признательны за приглашение. Только мы поставим палатку у вас во дворе.

— Вот уж не выйдет. У нас в доме полно комнат. К вашим услугам свободная спальня. Ко всему прочему, есть ещё одна причина, почему вам не захочется устроиться во дворе, но об этом поговорим потом. Прямо сейчас я должен вернуться на пост. Увижу вас дома примерно так через час.

Наши опасения, что вряд ли Тони согласится с идеей Майка, оказались совершенно напрасными. К нашему прибытию она приготовила две чашки горячего шоколада и горячую ванну. Как Майк и предсказывал, она обрадовалась возможности пообщаться с «городскими типами» своего возраста. В джинсах и ярко-зелёной кофточке, Тони встретила нас у дверей.

Через полчаса явился проголодавшийся Майк. Ларри убеждал его, что мы уже пообедали салатом и спагетти, которые приготовили ещё у мотеля. Но Майк заявил, что наши желудки выдержат добавку.

— Терпеть не могу есть один, а Тони вечно на диете, поэтому вам просто придётся составить мне компанию. К тому же я всегда готовлю больше, чем могу съесть. И здесь от вас будет польза. Занятие велосипедом развивает зверский аппетит, так что съесть вам придётся всё!

И я и Ларри были совершенно сыты, и у меня возникло забавное ощущение, что мы влипнем, но Майк был твёрд. Сначала он извлёк из холодильника и разогрел две пиццы. От них он отрезал четыре маленьких кусочка; а потом проследил, чтобы мы с Ларри съели всё остальное. Пока мы сражались с сыром, пепперони, томатной пастой, луком и тестом, Майк приступил к приготовлению груды поп-корна. Тут даже Тони была привлечена к его уничтожению. Они с Майком успели отполировать две среднего размера миски, пока Ларри и я медленно справлялись ещё с первым блюдом, и поставили перед каждым из нас по огромной и глубокой миске с поп-корном. К счастью, поп-корн нам нравился, и мы занялись своими порциями, пока Майк и Тони рассказывали о работе Майка, о разнице между «сумасшедшей городской жизнью» в Каламазу и медлительным темпом слабонаселённого Верхнего Полуострова, о невероятно суровых зимах в Томпсоне. Их рассказ завершился к тому моменту, как мы с Ларри начали доедать оставшуюся четверть порции.

— О'кей. Ну а теперь вы расскажете нам всё о своём путешествии и дальнейших планах,— сказал Майк.— А я приготовлю немного рисового пудинга. Только не вздумайте говорить, что уже сыты. Я знаю: пара проголодавшихся велосипедистов может съесть гораздо больше, чем вы успели. Ведь я-то ещё могу добавить, не так ли? Но я же не проехал за день сорока миль на велосипеде.

— Но, Майк, я же тебе говорил, что мы успели пообедать до того, как поставили палатку. И между прочим, ты наложил нам еды гораздо больше, чем себе,— запротестовал Ларри.

— Всё правильно. Вам полезно питаться. Но ведь вы не оставите меня в одиночестве только потому, что я дал вам фору, правда?

В глазах Майка появился огонёк, и я поняла — спорить бесполезно. Следом за поп-корном наши миски наполнились рисовым пудингом, и каким-то образом нам удалось его впихнуть в себя во время разговора. Но едва мы закончили пудинг и свои рассказы, Майк вскочил и включил телевизор.

— Последние вечерние новости! Точно по расписанию! Вы покончили с поп-корном и пудингом как раз вовремя! Отлично.

Майк рванул на кухню.

Я откинулась на кушетку и похлопала себя по животу, мечтая, чтобы желудок ночью не вышел из строя. Ну ладно, свой долг я выполнила, сказала я себе. И Майк без компании не остался. Думаю, завтрак придётся пропустить. Я закрыла глаза и начала глубже дышать, чтобы протолкнуть пищу в желудок. Когда Майк вернулся в комнату, я чуть не свалилась в ужасе с дивана.

— Да, ничего я так не люблю, как пару бутербродов с тунцом, пока слушаю новости,— улыбался он, ставя две тарелки перед кушеткой.— Ещё бы. Тунец и новости. Предлагаю вам эту замечательную комбинацию!

Я бросила единственный взгляд на тарелку передо мной, и к горлу подкатило. У Ларри был такой вид, будто он сейчас потеряет сознание. К счастью, Тони поняла наши муки и пришла на помощь. Если бы этого не произошло, сомневаюсь, что смогла бы пережить бутерброд с тунцом.

— Майк, многие не выносят тунца. Может, Барб и Ларри тоже его не любят,— заметила она.

— Правда, у нас обоих аллергия на тунца. И мы всерьёз заболеем, если его отведаем,— подтвердил Ларри, изо всех сил стараясь избежать очередного заталкивания пищи в желудок.— И кроме того, мы очень устали за день, а утром хотелось бы уехать пораньше; думаю, что поставим палатку и отправимся спать,— добавил он, поднимаясь.

— Ни в коем случае,— возмутилась Тони.— Вы будете спать в спальне для гостей. Майк, разве ты не сказал им, что у нас во дворе происходит?

— Я было начал, но торопился вернуться в участок, поэтому недосказал,— ответил Майк, подвигая поближе к себе тарелку с рыбой.— Понимаете,— сказал он, поворачиваясь к нам,— где-то с неделю я начал прикармливать там медведя. Оставляю понемногу сырого мяса в саду каждую ночь, чтобы медведь привык приходить сюда каждый раз за даровой едой. На следующей неделе начнётся охотничий сезон, и в первую же ночь я намерен взять этого медведя.

Во всяком случае, учитывая мои достижения, если вы поставите на ночь палатку, то, когда медведь заявится, он может просто перепутать вас с приманкой. Так что выбирайте: либо вы спите здесь в чудесных тёплых постелях, а не под дождём и в холоде — сегодня ночью ожидается гроза,— либо вы поставите палатку и проведёте ночь в страхе быть съеденными заживо. На ваш выбор.

Майк одарил нас широченной улыбкой, и сандвич с тунцом исчез у него во рту.

Мы с Ларри обнаружили, что потратить деньги в Мичигане чрезвычайно трудно. Несколько раз мы заворачивали в кемпинги, чтобы помыться, но служители отказывались от платы. Если мы заезжали по дороге за фруктами или овощами, нам всегда давали больше, чем просили, и ни разу не взяли денег. В прачечной Вассара, небольшого городка к юго-востоку от Бей-Сити, работавшая там Бонни Вагнер настояла на том, чтобы бесплатно постирать и высушить нашу одежду.

— Отправляйтесь в магазин и перекусите, а я моментально разберусь с вашими вещами,— сказала она.

Когда мы вернулись обратно в прачечную, Бонни припасла для нас приглашение.

— Синоптики предупредили, что скоро разразится гроза с градом, и я не думаю, что вам следует сегодня ехать дальше. Мне будет приятно, если на ночь вы остановитесь у меня. Я приготовлю настоящий сытный обед, а вы примете горячий душ и поспите в нормальных кроватях. Уже шесть лет, как ушёл муж; сын недавно перебрался в собственную квартиру; так что теперь живу для себя, являюсь обладательницей множества комнат и буду ужасно рада вашей компании. Но в основном мне просто хочется что-нибудь для вас сделать, потому как, мне кажется, то, что вы делаете,— замечательно, и я бы хотела в этом поучаствовать хоть как-то. Оставшееся сегодня время погостите у меня, а утром, когда погода улучшится, поедете.

Энтузиазм Бонни и её добродушная весёлость вместе с добротой и заботливостью нас совершенно покорили. Втроём мы болтали и шутили весь день и весь вечер. Бонни поведала нам о своей жизни, своих размышлениях и переживаниях и заставила рассказать о себе.

Бонни умела делать людей счастливыми. У неё хватало времени позаботиться о других, проявить к ним искренний интерес и помочь. Прощаясь утром, я чувствовала, что она стала для меня таким же близким человеком, как друзья дома. Во время путешествия она регулярно нам писала, а мы писали ей.

В последующие девятнадцать месяцев мы встретили много таких людей, как Бонни. Они распахивали нам свои двери и сердца, помогали избавиться от приступов тоски и одиночества. Вдали от дома мы получали приют и семейное участие.