ВСЕ РЕШАЮТ СЕКУНДЫ…

Строители Братской ГЭС до сих пор вспоминают случай, происшедший не так давно.

Чтобы сохранить плотину от напора льда, строители решили предупредить заторы и перед началом ледохода подорвать лед в нескольких местах. В двенадцать лунок заложили аммонит. Специалист взрывного дела И. Д. Яхней, оставшись на льду один, поджег шнуры. Их горение было рассчитано на три минуты — время достаточное, чтобы отбежать на безопасное расстояние. Шел дождь, лед стал скользким и рыхлым.

Отбегая от места взрыва, Яхней провалился в полынью.

Он схватился за ледяную кромку, подтянулся и… сорвался. А где-то совсем рядом горели детонаторные шнуры. «Конец!» — подумал Яхней. Человека в беде заметил шофер И. С. Силаев, случайно оказавшийся на берегу. Он подбежал, помог Яхнею выкарабкаться, но лед опять треснул. Оба оказались в воде. Первым выбрался Силаев. Он подал Яхнею руку и снова вытащил его. Но Яхней поскользнулся и в третий раз очутился в полынье.

— Погибнем оба! Уходи! — крикнул он Силаеву.

Но тот оказался верным товарищем. Ползком подобрался он к опасному краю, с трудом вытащил Яхнея. Они отбежали несколько десятков метров, когда громыхнул взрыв. Посыпались, зазвенели осколки льда.

Силаев и Яхней оглянулись. Там, где они только что находились, громоздились торосы, а между ними, крутя ледяные горы, хлестал черный вал воды.

 

ЧЕЛОВЕК В ОГНЕ

Тяжелый, груженный нефтью состав упрямо взбирался на подъем. Машинист решил «подбодрить» локомотив и дал в топку побольше горючего. Неожиданно грохнул взрыв, буйное пламя заметалось в будке. Машинист растерялся: дернул тормозную рукоятку и выпрыгнул. Остановить состав сразу нельзя, он продолжал идти дальше. В объятом огнем паровозе остался помощник машиниста Балабанов. Николай Иванович знал, что с горящей нефтью шутки плохи. Мгновение — и не будет ни паровоза, ни железнодорожного полотна, ни его самого, Николая Балабанова. Набегут друг на друга, сгрудятся вагоны, заполыхает среди северного леса гигантский костер обломков, станет, задохнется дорога.

Надо, надо скорее закрыть вентиль большой форсунки.

Скорее! Балабанов резко повернул вентиль, но тот не действовал. Закрыв глаза, Балабанов сквозь пламя пробрался к крану нефтяного бака и сумел перекрыть его. На смельчаке вспыхнула промасленная куртка, воспламенились брюки…

Огонь заметили со встречного поезда и поспешили на помощь.

 

ГРЕДАСОВ СПАС ДВОИХ

Ночь. Ветер гонит поземку по обледенелой дороге. Снежный вихрь танцует в свете фар. «ЗИЛ-157» медленно поднимается в гору.

Вдали замелькали огоньки Миасса. Вячеслав Петрович Гредасов увеличил скорость, но тут же сбросил ее: на обочине мелькнули фигуры трех пешеходов.

— Садитесь, подвезу.

Вчетвером в кабине тесновато. Женщина посадила шестилетнего сына на колени.

Впереди показалась белая чаша замерзшего пруда. Шофер, как всегда, чтобы сократить расстояние, свернул на лед. Когда до противоположного берега оставалось метров сто, под колесами раздался треск. Водитель не успел даже открыть дверцу, как тяжело груженная машина опустилась на пятиметровую глубину.

Вода прибывала быстро. Когда она дошла до лобового стекла, шоферу удалось открыть дверцу. Он вытолкнул из кабины растерявшегося мужчину, схватил мальчика и вынырнул на поверхность. Гредасов поставил ребенка на лед, глотнул воздух и нырнул. Задыхаясь, вытащил он из кабины обмякшее тело женщины. Г редасов терял силы, но не выпускал спасенную.

Подоспевшие люди вытащили их из воды. Спасена была вся семья Дьяконовых.