— …Вот, стал быть, так оно и случается. Кажную ночь ходит она и из людей кровь высасывает, упырица, — говорил корчмарь, протирая кружки полотенцем, рассказывая новости последних недель. — Люди уж боятся даже днем по улицам ходить, не говоря уже о ночи. Кто мог, давно уже разъехались по сродственникам, остальные, как я, кому податься некуда, остались.

— Не боитесь?… Все ж лучше бездомным, но живым, чем дома, но покойным.

Тихий неторопливый голос собеседника внушал уверенность и корчмарь признавался:

— Боюсь, конечно. Ну, да авось пронесет. Посетителей-то нынче почти нет, — продолжил он о другом, — вы первый за три дня, — повторил он, поглядывая на склонившегося над кружкой мага. — Сначала эти наемники толпами ходили, и люди, и тролли, как градоправительские указы о награде за Упыриху на главной площади повесили. А опосля как ихнюю шайку из двадцати человек та Упыриха по частям на деревьях развесила, так что их всех в одном ящике хоронить пришлось, то и тех не стало. И стража, которая город патрулирует, тоже ничего с Упырихой поделать не может. Говорят, у них даже приказание такое есть, в бой не вступать, а токо скрытно проследить, куда она днем прячется. Так-то она на всех подряд не кидается, только если первыми нападут, а выбирает, кружит по улицам… А вы, что, тоже за наградой приехали? — поинтересовался корчмарь. — Так мой вам совет: берите вещи и уезжайте куда подальше, покудова голова цела.

Из подсобных помещений выглянул конопатый паренек, молча взглянул на них, ожидая приказаний.

— Сколько берете за постой?

— Пару серебрушек в сутки. — быстро ответил корчмарь, опасаясь потерять клиента. А ведь совсем недавно он брал не меньше полугривны, то есть в шесть раз больше.

Золотая монета легла на стол.

— Вот вам за неделю. — По цене этого хватило бы на две. — Пусть мальчишка отнесет мою сумку комнату. А я пока пойду, погуляю. Давно я не был в этих краях…

— А зовут-то вас как, господин маг? — Спохватился корчмарь.

Маг, уже стоя в дверях, повернулся в вполоборота.

— Сварек. Сварек Вольгин.

* * *

Ареку вспомнилось, как он получил этот заказ. Весьма заманчивое предложение с финансовой точки зрения. Произошло это в не слишком приличной корчме с громким названием Золотой Дракон, что в захолустном городке Медведищи, расположенном совсем близко от троллих гор. Маг сидел у стойки, неспешно потягивая квас, единственный напиток не вызывающий особого отвращения. Пиво тут продавали донельзя как противное, гнусный вкус которого, корчмарь, не так уж и безуспешно, компенсировал крепостью, добавляя сомнительного качества первач. Этот же первач можно было заказать и отдельно, а так же гномью водку "Черная Река", настоянную на каких-то подземных грибах, отчего жидкость становилась дымчато-угольной, в довершение тускло светясь в темноте. Пили это пойло только гномы, находя в данном продукте какое-то свое, не понятное другим расам, удовольствие. Подавали и некоторые другие напитки, судя по бутылкам самопального розлива — то есть, намешанные в одном ведре и отличавшиеся друг от друга только криво подписанными, зачастую совсем безграмотно, бумажками. Для неискушенной крестьянской публики вполне годилось. А самым приличным была боярышниковая наливка на тройном самогоне, стоившая соответственно, и которую, судя по недовольно кривящейся морде сидящего рядом снежного тролля, корчмарь уже успел испортить в погоне за дополнительной монетой. Крепких напитков Арек не пил, предоставленный на полках выбор не стал бы пробовать даже за деньги, а поэтому взял не вызывающий особых опасений за свое здоровье квас. И стоило это удовольствие целых три монеты. Была еще бесплатно подаваемая колодезная вода (по виду еще не слишком протухшая) из боченка, которую корчмарь черпал грязным ковшиком. На водной глади грустно плавали скорбные трупики мух. Судя по их медвежьим размерам — обожрались и утопились с горя.

Дыра. Одно слово — дыра.

На мага косились. Корчмарь и подавальщицы — с опаской, не решаясь подойти, прочие посетители-люди мрачно, с угрюмой решимостью, но связываться с молодым, сильным и трезвым колдуном, к тому же вооруженным, никто не хотел. Глушь — чужаков тут не слишком-то жалуют. А магов не жалуют нигде. Гномы — безразлично; другие расы вообще терпимее относятся к непохожим на себя. Тролль — с интересом, явно подумывая, а не пригласить ли Арека поучаствовать в каком-нибудь сомнительном с точки зрения закона дельце. Эту расу часто нанимали для самых разных целей, от охраны купеческих обозов, до этих самых обозов разграбления. И разумеется, почти в каждой разбойничьей ватаге или наемничьем отряде был свой колдун, зачастую даже из боевых магов. Сам Арек к троллю подходить не собирался, но предложения, если бы они прозвучали, выслушал бы.

Корчмарь наконец соизволил появиться возле столика, тоскливо поинтересовавшись заказом. Арек выбрал грибной суп и кус утятины с каким-то гарниром, именуемым «дриадским», и, пересев за свободный столик, ради развлечения стал левитировать мелкую монетку. Коситься на мага стали еще сильнее, но, как и раньше, он не обратил на это ни малейшего внимания.

Народу в корчме собралось не так уж и много, поэтому даже негромкие разговоры за отдельными столиками были слышны довольно отчетливо. Маг, скучающий в одиночестве, невольно прислушался к одному из них. Рядом четверо мужиков, судя по всему мелких торговцев-крестьян, снабжающих город репой и капустой, по мере их созревания на грядках, обсуждали нечто интересное.

— Да вот те крест! — тихо горячился один из мужиков, склоняясь ближе к собеседникам. — Истинно говорю. Мне свояк сказывал, что вылазит енто страховидло из лесу ночью. Путника хвать, — крестьянин для наглядности цапнул ручищами за воздух, в которые при этом чуть не попала шея сидящего напротив, — и обратно в лес. И токо его и видели.

— Брехня, — ляпнул другой крестьянин.

— Откуда ж оно тама на дороге взялось, страховидло твое, ежели не было его ранее? — Спросил третий мужик.

— А вот про то мне не известно. Врать не буду. — Рассказчик понизил голос. — Токо сдается мне, что с Гиблой Дороги приползло. Как по ней ентот новый купец ездить начал…

— Это который завсегда к себе колдуна нашенского в охрану нанимает? — Уточнил доселе молчавший четвертый.

— Он самый. — Подтвердил крестьянин. — Так вот. Как он по дороге той ездить начал, так видать страховидлу и потревожил. Вот оно и вылезло из лесу к людям.

— И, что ж, прям так на людей и нападает? — Удивился Третий.

— Ну, как так? — Рассказчик развел руками. — Свояк сказывал, что так то оно ничего не делает. Токо из темноты глазами посверкивает, пужает. А близко не подходит, огня, стал быть, стращается. А вот ежели в сторону отойти, или без костра заночевать, то считай пропал человек.

Мужик придвинулся ближе, взмахнув ладонью — приглашая остальных тоже наклониться к нему.

— А еще мне свояк говорил, как один из ватаги его над рассказами этими посмеивался и не верил, а однажды ночью в кусты пошел и пропал. Уж его и кликали и звали, да только не дозвалися. А с утра пошли всем скопом искать, нашли только скелет один. — Мужик многозначительно поднял брови. — Так то!

— Брехня, — уже не так уверенно произнес Второй.

— А ты хошь верь, хошь не верь, — первый крестьянин откинулся на спинку стула, схватив со стола кружку. — А только я вас предупредил, так что ежели надумаете куда ехать, то думайте…

Последние слова потонули в бульканье.

— Так может колдуна нанять, — предложил один из мужиков. — Что б, значит, утихомирил чудище?

Рассказчик мельком глянул в спину Ареку и пожал плечами.

— А зачем? Так то оно не шибко страшное. В дверь не скребется, по улице не бегает. Сидит себе в лесу и сидит. Огня опять же боится. Так что станется на дороге заночевать, то костер поярче развести и стражи поболе обычного выставить, и ничего оно не сделает. А ежели чародея супротив страховидла послать, то может оно тем чародеем закусит и в село повадится ходить. А то и племя евойное понабежит.

— И то верно, — согласились они. — Покуда нас не трогает, то неча и его задирать.

Мужики дружно чокнулись кружками, и убедившись, что в оных почти ничего не осталось, крикнули подавальщице, чтоб принесла еще на четверых.

Лица Арека они не видели, но, наверное, удивились бы, узнав, что ответом на этот рассказ была легкая, задумчивая, чуть горькая и презрительная усмешка.

Маг тоже думал о «страховидле». И о людях, которые ничего не желают сделать, чтобы облегчить себе жизнь.

Двери снова отворились, корчма десятками глаз уставилась на нововошедшего, выжидательно и с интересом, пройдясь взглядами по мятой и запыленной одежде, грязным сапогам и еще влажному плащу, с прилипшими брызгами мокрой глины — с утра прошел дождь, — задержавшись на коротком мече и длинной плети-"волчебое", и убедившись, что громить сие достойное заведение (по крайней мере сразу) тот не собирался, вернулись к делам насущным. Арек тоже, против воли, взглянул на этого человека. Грязная одежда говорила, что он уже давно в пути, несколько дней, и по срочному делу, иначе бы разыгравшуюся утром грозу переждал в каком-нибудь трактире или в шалашике под елкой. Всадник. Без лошади в такие путешествия не отправляются (Арек считал себя единственным исключением), к тому же волчебой оружие конных степняков. Рукоять выполнена в орочьей манере, а здоровенным грузиком, наверное, можно проломить череп даже вурдалаку. Гонец, скорей всего.

Человек, меж тем, уставшим, но внимательным и цепким взглядом обшарил корчму, и, выбрав из всего многообразия рас, полов и возрастов обедающих посетителей Арека, направился к нему.

— Сварек Вольгин? — Осведомился он.

Арек поднял голову, встретившись с гонцом взглядом. В голове одновременно работали две мысли: кто это такой, и что Арек такого натворил, что его ищут? На мага не похож, выражение глаз совершенно другое, на стражника тоже и в дверях десяток копейщиков с парой магистров не толпятся, ожидая приказа его, Арека, вязать. С другой стороны, как он ни силился вспомнить, но ничего такого, ради чего стоило бросаться в погоню, за собой не обнаружил. Мысли пролетели вихрем. Между вопросом и ответом прошло всего лишь несколько мгновений.

— Да.

Человек сразу расслабился, устало плюхнулся на стул, вытянув ноги. Жестом подозвал девчонку-подавальщицу и, кинув ей мелкую серебряную монету, попросил кружку пива. Маг едва сдержал усмешку, представив выражение его лица, когда он попробует местное пойло.

— Хвала богам. Я уже три дня в пути, разыскивая вас.

— И по какому же поводу стоило меня разыскивать, позвольте полюбопытствовать? — Спросил Арек, увлеченно наблюдая за пляшущей на кончике пальца монеткой.

— Зовут меня Дарий, гонец из Волхова. — Он немного оторопело понаблюдал за выделывающей кренделя медяшкой и, решив, что так оно и должно быть при подобном разговоре, продолжил. — Тамошний градоправитель послал меня за вами, что бы нанять по вашей… хм… специальности.

— Прям таки именно меня? — Немного наиграно удивился маг, а про себя подумал, что если это и ловушка, то, надо признать, весьма хитрая.

— Так точно, — по военному ответил гонец. — Их градоправительское сиятельство слышало о ваших подвигах, особенно о случае в Раменском, и решило нанять именно вас. Тем более, что вы и так оказались в наших краях.

Хм. Логично. Если нет никого получше, то надо довольствоваться тем, что есть. А в Раменском случай вышел действительно… престранный. Видать слухи докатились и до противоположного края страны.

Между тем принесли, наконец, заказы. Магу его грибной суп (по виду из поганок) и кусочек утки (престарелый петух, околевший, видимо, своей смертью от старости) с «дриадским» гарниром (порезанные мелко сорняки), а гонцу его пиво. Цапнув кружку за ручку, он с блаженным выражением лица припал к сосуду, после первого же глотка сменившимся ошеломленным удивлением. Не разобравшись, Дарий сделал еще один глоток и, брезгливо скривившись, отставил пиво в сторону. Маг чуть не подавился наблюдая за этой переменой.

— Помои, — метко охарактеризовал гонец содержимое кружки.

— Вот поэтому я остановил свой выбор на квасе, — пряча усмешку сказал Арек. — Квас в этом гадюшнике тоже пойло еще то, но вполне терпимое.

— Я лучше просто воды попрошу, — мрачно буркнул Дарий.

— Не советую, — предупредил его маг. — Он ее на мухах настаивает.

Мужчина опасливо покосился на корчмаря, грязным полотенцем, больше смахивающим на половую тряпку (а Арек ничуть не удивился бы если оно так и было, два в одном), протирающего стаканы.

— И куда только староста смотрит?

— Туда же. — Ответил маг. — Корчмарь — здешний староста и есть. Ну так, что же это городское сиятельство от меня хочет? — Вернулся он к деловому разговору.

— Нанять вас для уничтожения твари затерроризировавшей наш город.

— Надо же, — протянул маг. — И, что же это за, как вы выразились, "тварь"?

Волхов — городишко не слишком крупный, больше воспоминаний о былом величии, чем этого самого величия, но жителей там предостаточно, и добровольная дружина с городской стражей, а сила это достаточно серьезная, имеется, и пол десятка магов самого разного уровня — тоже. Поэтому-то Арек и удивился. Затерроризировала — значит приходит, делает, что хочет, и уходит, после чего жителям становится очень плохо, а ни дружина, ни стража, ни маги ничего с этим поделать не могут. В уме он быстренько перебрал возможные виды нежити, способной не обращать внимания на такое количество противников, но ничего путного не придумал. Ползун? Выжгли бы катакомбы, и всего делов. Драпыри? Они стайные мракобесы. А может дракон? Но магистру второй-третьей степени вполне по силам хвост мерзкому ящеру оторвать и на елке остальным летунам в назидание повесить. Впрочем, далеко не каждому магистру, и далеко не каждому дракону.

— А никто не знает. — Обрадовал его Дарий. — Приходит какая-то… ночью, людей похищает и исчезает, прежде чем народ по тревоге сбежится. Стража ее победить не смогла — сильна слишком, а маги… — гонец махнул рукой.

— Что маги? — Спросил Арек.

— Может вам лучше с градоправителем поговорить? — Предложил гонец, уходя от вопроса. — Он лучше меня знает ситуацию.

— Ну, хорошо, — кивнул маг, не став настаивать. Там видно будет. — Но почему именно я?

— Его сиятельство слышало о ваших подвигах, о том, как вы справлялись с самыми разными опасными монстрами, с которыми отказывались иметь дело маститые маги, — повторил он.

— Я о том, что меня отчислили с пятого курса Школы Магии, и я не имею права официально именоваться магом. Не лучше ли нанять какого-нибудь магистра первой степени?

— Мы покупаем не чины, а опыт, — заученно брякнул Дарий.

— Хм, — магу понравилось высказывание, хотя немного покоробило слух слово "покупаем". — И во сколько же вы оцениваете мой опыт?

— В тысячу гривен. Золотом.

Арек не изменился в лице лишь потому, что не сразу понял смысл ответа, а когда до него дошел размер гонорара, справиться с нахлынувшими чувствами было проще.

— Хм, — снова хмыкнул колдун, задумчиво потерев подбородок. — Не мало.

Не мало?! Да, обычно гонорар даже для магистров редко выходит за рамки двадцати-шестидесяти гривен! В практике Арека был лишь один случай, когда он получил сто шестьдесят золотых, по сорок монет за каждого из четырех убитых монстров. В том самом Раменском, которое упомянул гонец. Обычно же маг получал гривен пятнадцать-двадцать.

Если это и ловушка, то очень хитрая.

— Вам удалось меня заинтересовать, — с ленцой, словно бы делая одолжение, произнес он.

Гонец облегченно вздохнул, видимо ожидая недоверчивых вопросов.

— Очень хорошо. Его сиятельство были уверены, что вас заинтересует данная сумма. У вас есть лошадь?

Арек покачал головой.

— До Волхова трактом два дня пути. — Гонец потратил больше времени на поиски. — вам придется купить коня. Нам нужно попасть в город как можно скорее.

Но тратиться на лошадь не пришлось. В Волхов уходил купеческий обоз из нескольких телег, и купец с радостью принял мага с гонцом в охрану (тем более, что они не потребовали за это ни одной монеты). Лишний человек, особенно если это маг, всегда может пригодиться. Места-то дикие. Кроме разбойников и дикого зверья, в лесах водится немало такого, с чем лучше никогда не встречаться. По словам купца, розовощекого, упитанного, бородатого дядьки, упрятанного в расшитый золотом цветастый кафтан, колдун, который обычно ездил с ним, прельстился более выгодным предложением, и Арек подвернулся как нельзя кстати, "ибо найти в этой дыре справного чаровника, задача невозможная. Даже за деньги." Кстати, среди прочих Арек заметил и того снежного тролля, которого он видел в корчме. Обоз уходил немедленно, и не смотря на полностью груженные телеги, обещался достичь города за два дня. Купец покрикивал, лошади пофыркивали, охранники лениво опустошали оплетенные бечевой бутыли. Маг пристроился среди тюков с чем-то мягким и, не обращая больше ни на кого внимания, уткнулся в книгу. Пред отправная суета вдруг резко прекратилась, щелкнул кнут, кто-то прикрикнул на нерасторопную лошадку и обоз, поскрипывая колесами и поругивая ездоками, тронулся в путь.

Первый день прошел без особых происшествий. Одна из лошадей потеряла подкову, но возничий, оказавшийся по совместительству кузнецом, быстро поправил дело — в телеге нашлось несколько подков и ворох гвоздей, видимо вредная животинка избавлялась от обувки каждый день. Охранники, четыре человека и тролль, лениво травили пошлые шутки и наемничьи байки, подбадривая себя содержимым припрятанных под куртками фляг. До беспамятства, впрочем, они не напивались, понимая, что потеряв голову в переносном смысле, можно, в случае чего, потерять ее в смысле прямом. Да еще к вечеру, одна лошаденка, испугавшись внезапно продравшего глотку волка, дернулась и сбросила часть товара на дорогу. Скотину огрели вожжей по морде, волка — заковыристым пожеланием (тот видимо услышал и заткнулся от обиды), и остановились подбирать упавшие тюки. Купец туманно намекнул магу, что как бы было всем на свете хорошо, если б он шуганул серых хищников своим чародейством. Но Арек отказался, объяснив, что тогда на место волков сбежится окрестная нежить. Не очень-то поверив и решив, что маг просто не хочет заниматься подобной мелочью, купец ушел, что-то ворча себе под нос.

— Похоже он посчитал, что вы просто набиваете себе цену, — прокомментировал этот разговор Дарий.

Маг пожал плечами. Мнение купца его нисколько не интересовало.

— Впрочем возмущаться он поостережется, — продолжил гонец. — Не в его интересах. Я тут с охранниками разговорился, они несколько раз его сопровождали, так вот: место это в народе Гиблой Дорогой прозывается, и Колоний единственный из купцов, кто по ней ездит.

— С чего бы это? — Заинтересовался Арек.

— Вы про дорогу или про купца? — Спросил гонец и не дожидаясь ответа, объяснил. — Нежити, говорят, в здешних местах много водится, вот крестьяне и предпочитают ездить кружной дорогой. Она длиннее, но зато не в пример безопасней. Верхом два дня, а на телеге все три получится. А купец наш, чтоб побыстрее товар скоропортящийся доставить, нанимал одного мага для защиты и ездил по короткой, экономя день.

— А я-то думал, чего дорога такая заросшая, словно бы по ней давно не ездили, — задумчиво произнес маг. — Халявщик, надо было с него гривен десять за это стрясти.

Лошади подустали и шли шагом, не быстрее человека, поэтому почти все решили размять ноги пройдясь пешком рядом с телегами. Арек подумал и тоже спрыгнул на землю.

— Не знаете когда будет привал? — Спросил он. — Темнеет уже.

— Скоро, — уверенно ответил гонец. — Через пару верст будет поляна, на которой они всегда и останавливаются.

Полянка оказалась пологим пригорком, поросшим высокой травой, примыкающим к дороге. Вокруг неприступной стеной высился сразу непонравившийся Ареку мрачный лес, в сумерках казавшийся еще темнее и угрюмее. Старые дубы тянули к небу скрюченные засохшие ветви, возвышаясь над остальным еловым бором. Открытое место образовывало почти правильный круг, который лес почему-то не пытался переступить, и даже кустарники, в отличие от обступившего дорогу чернолесья, не посягали на поляну. Арек, на всякий случай, проверил пригорок на наличие источников Силы, но ничего не обнаружил, лишь едва заметные следы магических возмущений. Не колдовства, а некоей аномалии… Если тут и был когда источник Силы, то он давно иссяк. Сначала ему казалось глупостью тянуть с привалом до темноты, а если это было единственное приличное для остановки место на пути, то следовало бы поторопиться, но понаблюдав за проворно разбивающими лагерь людьми, переменил свое мнение. Судя по следам кострищ, несколько раз тут уже останавливались, и дрова для этих самых костров оказались заранее припрятанными в укрытых в кустах шалашиках. Распряженные кони деловито хрупали овсом, привязанные к колышкам возле стоянки. Повозки оставили на дороге — разбойники в здешних местах не водятся (жить-то охота), предпочитая более безопасные места, а то, что водится, предпочтет не репу и яблоки, а более вкусных и питательных людей (тем более, что несмотря на пологий склон, затащить на пригорок телеги стало бы для лошаденок задачей очень сложной). Одно яблочко маг бессовестно позаимствовал из корзины, и, перекидывая из руки в руку, направился к костру, где тролль, не скупясь на смачные выражения и жесты, в красках описывал нечто непотребно-пошлое, но, судя по лицам слушающих его людей, до нельзя смешное, из своей наемничьей жизни. Подняв голову, Арек приостановился, разглядывая проклюнувшееся звездами темнеющее небо. Солнце зашло, Луна пряталась за макушками елей, и ночь стремительно опускалась на землю, лишь на западе еще светлело. Астрономия не являлась его любимым предметом в Школе Магии, и при первой же возможности он увиливал от лекций магистра Бравуса, предпочитая боевую магию, хотя Астрономия была наукой весьма полезной (что он понял много позже), особенно для магов-теоретиков. Звезды, планеты и даты довольно значительно влияли на мир магии, что для составителей заклинаний, обрядов и ритуалов, и для мастеров амулетов было очень важно. Да и Травники, для получения наибольшего колдовского эффекта, должны были варить зелья в определенные дни из трав собранных в нужное время. Арек узнал несколько созвездий, попытался припомнить чем их влияние грозит, но не преуспев в этом, обратил свое внимание на темный лес.

Лес ему не понравился, как только они въехали под его полог. Мрачный он какой-то, зловещий. Словно бы затаилось там что-то страшное и чуждое миру живых. На людей внимания пока не обращает, но по грибы ходить не рекомендуется. Для собственной безопасности. Как маг, Арек чувствовал такие вещи более тонко, чем простые люди. Пресловутое шестое чувство, позволяющее ощущать суть вещей, их сущность, которую нельзя увидеть глазами, услышать или потрогать. И уж тем более описать словами. Хотя может это просто воображение разыгралось. Арек поднес яблоко ко рту, но так и не надкусил, задумавшись о каких-то своих мыслях. Потом улыбнулся едва заметно, и, продолжив перекидывание яблока из ладони в ладонь, подошел к костру. Тролль уже закончил свою историю и охранники, затаив дыхание, ожидали пока нанизанные на прутики куски мяса дойдут до полной готовности. На приблизившегося мага покосились с опаской, потеснились, освобождая место. Только тролль бесцеремонно сунул Ареку мясо с куском хлеба, нисколько не опасаясь, что это может показаться неуважением. Впрочем, именно такое обращение Арек и предпочитал. Коротко поблагодарив (тролль цинично скривился — благодарность для его расы была понятием довольно расплывчатым, отчего они предпочитали ругать, нежели говорить "спасибо"), маг с наслаждением впился в дымящееся обжигающее мясо, только сейчас поняв насколько он проголодался. Себе тролль забрал аж три прута, в человека столько и не влезло бы, но глядя на его здоровенную широкоплечую тушу, казалось что живет он впроголодь. Находиться возле огня ему особого удовольствия не доставляло — слишком жарко, да и вообще снежных троллей, обитателей далеких Ледяных Пустынь, встретить можно было намного реже, чем троллей лесных (они же скальные — от того что живут в Скалистых горах, отданных им в обмен на вечный союз и защиту границ Волгании) или, к примеру, горных, которые проживают в тех же Скалистых горах (только уже исторически), но относятся к другой расе. Ну разве что зимой их количество в Волгании увеличивалось за счет прибывающих на заработки наемников. Но летом их плотная мохнатая шкура серо-белого цвета создавала большие неудобства, заставляя страдать от жары. Поэтому видеть в начале осени представителя этой расы было довольно необычно.

Разговор у костра не клеился (Арек даже догадывался из-за кого), ограничиваясь несколькими короткими фразами. Войны молча жевали, запивая вином, пока один из них, который посмелее (или больше запивающий еду), не решился заговорить с мрачным колдуном.

— А, что, господин маг, все в округе спокойно?

Остальные ритмично двигали челюстями, старательно делая вид, что не очень-то и прислушиваются.

— В общем-то да. Непосредственной опасности нет и пока не предвидится. — Ответил Арек.

— Стал быть нежить далеко? — Не унимался мужик. Арек вспомнил как его называли — Шелес.

— Да, — маг покрутил головой, словно бы на мгновение прислушиваясь к миру, после чего невозмутимо продолжил. — Саженях в трех от вас.

Замысловато выразив свое удивление, охранники вскочили на ноги, выхватывая мечи, булавы и топоры. Тролль вообще ляпнул такое, что любая нежить, услышав, сдохла бы от обиды.

— Где? — Орали они, замахиваясь на собственные тени, ожидая увидеть всех мракобесов Волгании.

От соседнего костра, встревоженные шумом, подбежали купец и два его помощника, тоже вооруженные сталью и неприличным словом.

— Что, нападение? — Перемежая слова с ругательствами прокричал в запале купец.

— Где? — Тот самый наемник, что спрашивал Арека, не опуская длинного кривого меча, оглянулся через плечо.

Выражение лица мага нельзя было перепутать ни с каким другим, с таким лицом во время коварного нападения ночных тварей не сидят.

— Ну и шутки у вас, господин маг, — сплюнул наемник, даже забыв про ненормативную лексику.

Остальные, хмуро поглядывая на все еще смеющегося мага, убрали мечи в ножны.

— Простите, не смог удержаться. — Арек с трудом согнал с лица усмешку. — И я не шутил.

Руки, не успевшие выпустить оружие, настороженно замерли.

— Вот, взгляните, дуб, — кивнул он им за спины. Люди дружно развернулись, обнажив на треть мечи, с опаской уставившись на нависшую над костром темную громаду дерева, до которого действительно было около трех саженей. — Там сбоку дупло, ствол внутри гнилой, и в нем снежный нетопырь спит.

— Снежный нетопырь? — Переспросил самый молодой из охранников, двадцатилетний парень по имени Орик. — Он опасен?

— Нет, — Арек покачал головой. — Они активны только замой, в холода. А летом впадают в спячку. Дни сейчас жаркие и он спит особенно крепко. Можно даже взять в руки, только осторожно. Обычно снежные нетопыри летуют в прохладных пещерах, заброшенных горных выработках, редко в старых зданиях, сбиваясь в стаи как обычные летучие мыши. Охотятся часто так же стаей. Хотя нередки и одиночки среди особенно крупных экземпляров. Некоторые ученые считают их отдельным видом или подвидом, другие — вариантом поведения.

— Вам бы лекции в Школе Магии читать, — с усмешкой произнес гонец.

Арек видел как он выхватил меч во время ложной тревоги, легко перехватив пальцами прямой хват в обратный и назад в прямой, разминая кисть. Манера боя степняков Аккра. Интересно, а по внешнему виду он северный житель.

Маг пожал плечами в ответ.

— Мне не рекомендовано даже думать появиться в столице, а за учительскую деятельность могут и в тюрьму посадить.

— И чем же вы прогневали Совет Ордена Магов? — С куда уже большим интересом спросил Дарий. — Насколько мне известно, вопрос об отчислении решается на школьном совете, но наложить какие либо санкции может только Совет Ордена.

— Это старая история, — Арек стал неожиданно серьезным, по лицу словно пробежала тень. Желал гонец или нет, но он задел за больное место. — И мне совсем не хочется ее вспоминать.

С незаконченным образованием он уже давно примирился, нередко, через силу, пытаясь даже подшучивать над этим, но причины, по которым его выгнали из Школы, все еще терзали душу.

— Господин маг, простите, что вмешиваюсь, но эта тварь там одна?

Сам того не подозревая Шелес разрядил обстановку, отвлекая мага от плохих воспоминаний. Арек встрепенулся, посмотрел на вояку, качнул головой.

— Что?… А… Вы о нетопырях? Нет, их тут несколько, но в далеке. Возможно в лесу распределена стая на большой площади. За неимением лучшего места для летовки, они приспособили дупла. Но они ничего, как я говорил, не сделают. До середины листогноя можете их не опасаться.

— А другие твари?

— По близости ничего. Хотя, на мой взгляд, лес безопасным назвать нельзя. Нежить сопутствует подобным местам.

Мерцающие угли ярко-красным пятном выделялись на земле, освещая две сгорбившиеся фигуры. Изредка кто-нибудь из них подбрасывал в тлеющий костер пару веток и огонь вспыхивал ненадолго, вскоре снова прячась до следующей подачки. Остальные, завернувшись в походные армейские одеяла, лежали рядом. Сонно пофыркивали кони. Не спали только эти двое сторожей: молодой Орик, который все равно бы не смог заснуть — взбудораженный рассказом мага он то и дело посматривал на то дерево, ожидая, что оттуда вылетит здоровенная, хлопающая кожистыми крыльями, кровожадная тварь, — и один из постоянных наемников, старый, с длинными вислыми усами, почти полностью седыми. Да еще Арек, раскрыв глаза, задумчиво смотрел на звезды, но о том, что маг не спит караульные не знали. По морщинистому и загорелому лицу бывалого вояки плясали блики дремлющего костра, вместе с резкими тенями делая его лицо похожим на старого сердитого сома. У него и прозвище было соответствующее — Сомыч. Он не отрываясь смотрел на огонь, не мигая, как загипнотизированный, правая рука расслабленно покоилась на оголовье простецкого меча. Арек не обращал на них внимания. Спать почти не хотелось, а недосыпа он не боялся, привыкнув пользоваться зельями-стимуляторами, да и в пути подремать можно, вольготно развалившись на телеге. Так и не съеденное яблочко лежало на животе, прикрытое ладонью. Если бы не костер, можно было разглядеть как оно тускло лучится бледным светом.

В ночной тишине было слышно, как лес живет собственной жизнью. Шелестел листвой ветер, скрипели, переговариваясь, деревья, жалобно стонали гнущиеся ветви. Эти звуки далеко разносились по темному лесу, перемежаясь с шорохами, тихим хрустом, и чем-то похожим на хриплое рычание. Молодой Орик поминутно вздрагивал, бросая в темноту тревожные взгляды. Старый же вояка совершенно не обращал внимания на происходящее.

— Слыш, Сомыч, — прошептал он, пододвигаясь ближе. — Не нравится мне это. Слышишь, скребется там что-то, стоны какие-то, скрипы. А вдруг как нападет какой лесной демон?

— Пока не напал, — невозмутимо произнес Сомыч.

— Как ты можешь такое говорить? — Возмутился молодой. — Когда нападет поздно будет. — Он прислушался к лесу. — Знать бы хоть, что там такое…

— Дендройды, — ответил Арек.

Орик подскочил от неожиданности, оборачиваясь на голос. Даже меланхоличный Сомыч удивленно повернул голову.

— Не спите, господин маг? — Ответ был очевиден, но почему-то ничего умнее люди в таком случае не спрашивают.

— Не сплю, — подтвердил маг.

— Случилось чего? — Подобрался Сомыч. Второй караульный, мельком глянув на старшего, тоже схватился за меч.

— Нет, просто бессонница, — успокоил их Арек. Подумал мгновение и добавил. — Воспоминания.

Старый кивнул, соглашаясь.

— Да, воспоминания, они иной раз хуже вражеской стрелы. Не вытащишь и раны не залечишь.

Точно подмечено.

— Так, как вы этих… «скрипачей» обозвали? — Вспомнил Орик, махая рукой в сторону деревьев.

— Дендройды. — Повторил Арек, вспомнив некогда виденные рисунки в старинных фолиантах. — Собирательное название для лесных существ, имеющих вид одушевленных деревьев, и, собственно, живых деревьев. В просторечии — лесовики: боровые, еловые, дубовые; иногда их ошибочно называют лешими. Сюда же относят дуболомов — нежить такая, — умершие засохшие деревья, чаще всего дубы, которые ловят животных и зазевавшихся путников. Ходить они, в отличие от лесовиков, не могут, но если надо ждут добычу годами.

— Они опасны? — С еще большим недоверием поглядывая на темный лес, спросил молодой, понизив голос. — Дендройды, эти?

— Нет, — маг покрутил головой. — Кроме дуболомов, естественно, и, пожалуй, живых деревьев. А остальные вполне мирные существа, питаются соком и энергией обычных дубов, елок, сосен; следят за порядком в растительном мире; предпочитают прятаться — рукой обопрешься — не заметишь, и нападают на людей крайне редко. Причем они, в большинстве своем, разумны, и с ними можно худо-бедно договориться. Описать их сложно, лучше своими глазами увидеть.

— А чего они разговаривают между собой?

— Они и днем так же болтают. Просто ночью звуки лучше слышны.

— Ничего не понял, — буркнул Сомыч. — Дубовые… Лесовые… Живые деревья, мертвые… Ходят, не ходят.

— Очень просто, — маг попытался объяснить доступнее. — Живые деревья — Живодревы, как их называют в народе, и дуболомы, растут где выросли на одном месте, только первые питаются от земли, а вторые — плотью. А боровые, это существа, внешне похожие на дерево и человека одновременно, живут они внутри деревьев и могут передвигаться на большие расстояния, если им надо. Добрые Духи леса — можно их так назвать.

— Вот бы увидеть одного, — протянул Орик. — Издалека, желательно.

— А чего на них смотреть? — Пожал плечами Арек. — Видал я и тех, и тех, мое мнение — дрова дровами. Если интересно, вот дуболом стоит, — он ткнул пальцем в то самое дерево, в дупле которого прятался снежный нетопырь.

— Опять ваши шуточки, — пробурчал Орик, возвращая выхваченный меч в ножны.

— Нет, — маг и сам с интересом воззрился на нависшие над лагерем ветви. — Это действительно одно из тех мертвых деревьев, которые охотятся на людей. Правда оно похоже сдохло окончательно.

— Точно? — Недоверчиво спросил молодой. Похоже знание сколько магических существ обретается поблизости, надолго отбило у него охоту ездить через этот лес.

— Точно, — уверенно, как родитель, обманывающий своего малыша, ответил Арек. — Я проверял. Да и вы, как посмотрю, не раз уже тут останавливались и ничего страшного не случалось.

Маг и сам был удивлен количеством дендройдов, ощущаемых им в здешних деревьях. Видимо это и был, известный тем, кто хоть иногда забредал в школьную библиотеку, Неспящий Лес, вернее его окраина. Надо запомнить.

Костер уже почти прогорел, оставив после себя лишь тускло мерцающий круг горячих углей. Подбросить веток было некому — молодой Орик давно уже спал, подложив под голову котомку, даже Сомыч, старый проверенный воин, задремал, обманутый кажущимся спокойствием, не выпуская, впрочем, рукоять меча. Один только маг продолжал смотреть на звезды, думая о чем-то своем. Арек не собирался спать — он ждал. Где-то вдалеке провыли волки (а может и не волки), время уже давно перевалило за полночь, неумолимо приближаясь к рассвету, скрипели меж собой лесовые, высоко в небе беззвучно пролетела летучая мышь. Не тишина, но покой. Фыркнула сонная лошадь, тихо переступив копытами. Ничего угрожающего в этом не было, но легкая дремота, в которую все глубже погружался неподвижно лежащий маг, слетела мгновенно, как сдернутая резким порывом ветра шляпа. Краем глаза Арек глянул вокруг. Все было спокойно, ни предательского хруста веток под тяжелой когтистой лапой, ни шелеста крыльев мелких гарпий-зубаток, ни шороха пробирающегося через кустарник оборотня. И дерево не подкрадывается. Но что-то вокруг вдруг стало неправильным. Спокойную обычную жизнь ночного леса что-то нарушило и это невозможно было не заметить. Ощущение надвигающейся опасности нарастало, подмывая вскочить на ноги и, подбросив над собой пульсар, осветить все вокруг. Ну, не дендройды же подкрадываются? Дендройды… Арек прислушался. Лес безмолвствовал. Точнее с простой повседневной болтовни перешел на едва слышное перешептывание, как будто рядом прошел кто-то недружелюбный, вынудив прекратить разговор."…вылазит енто страховидло из лесу ночью. Путника хвать, и обратно в лес." — Вспомнились слова того крестьянина в корчме. Что там он еще говорил? Огня боится и глазами посверкивает? В темноте и правда что-то сверкнуло, но маг не мог с уверенностью сказать, нежить это или его разыгравшееся воображение. Остальные люди продолжали мирно спать и будить их из-за каких-то своих подозрений, Арек не собирался. Он вообще не собирался отпугивать неведомую тварь, замерев и прикрыв глаза, ожидая пока она сама к нему выйдет. Тогда-то она своего получит. Кодекс Магов предписывал уничтожать любую опасную нежить, особенно если от нее уже пострадали люди. И хотя в Ордене он не состоял, Кодекс, соответственно, соблюдать не обязан был, и к первому и второму относился, мягко говоря, равнодушно, но позволить монстру-людоеду шляться возле дороги совесть не позволяла. Лошади фыркнули еще раз, но без особого страха. Они, стоя с наветренной стороны, не могли почувствовать запах нежити. Маг перевел взгляд на Сомыча и внезапно понял, что тот тоже не спит, почуяв то самое приближение опасности. Старый воин встретился с ним взглядом, Арек едва заметно кивнул в сторону, откуда, как ему казалось, должна была показаться та тварь, и посмотрев туда вздрогнул от неожиданности. Из леса, медленно раздвинув ветви кустарника, вышло нечто, напоминающее жутковатого паука с человеческой головой. Если бы Арек встал, то паучок достал бы ему до груди, но тонкие многосуставчатые передние ноги вздымались выше головы человека. И маг знал, что в них прячется отравленное жало. Обычно эти твари не забираются дальше троллих лесов, хотя, конечно, раз в год или два их вылавливают в окрестностях Волхова или Лесного королевства. Паук, меж тем, посветив своими тускло-бордовыми глазами, неспешно двинулся в сторону спящих людей. Несмотря на свои не слишком могучие размеры он вполне мог схватить одного-двух человек и сбежать прежде чем поднялась бы тревога. А отыскать пропавших было бы делом практически невозможным, хотя Паук, насколько знал Арек, не убивает сразу, за редким исключением, а парализует жертву, что бы съесть потом или отдать своим паучатам.

Сомыч подобрался, чувствуя как приближается нежить и слыша как все сильней волнуются лошади, но маг взглядом приказал не двигаться. У него в руке было кое-что получше аршина гномьей стали. У него в руке было яблоко.

Паук приближался, все сильнее подергивая головой, явно начиная подозревать подвох, но манящая своим запахом добыча никуда не двигалась, а голод был силен. И Паук решил рискнуть.

Арек, приоткрыв один глаз, следил за ним. Слишком далеко… все еще далеко… просто далеко… Как бы не подучилось слишком близко. Паук снова остановился, шагах в тридцати, тревожно подергивая головой, нерешительно переступая с ноги на ногу (выглядело это довольно забавно, учитывая, что ног у него восемь), и, похоже встревоженный слишком уж тихим приемом, готовился сбежать. Твари эти очень умны, невероятно хитры и засаду чуют издалека. Мешкать больше было нельзя. Подорвавшись с места, он швырнул яблоко в Паука, добавив скорости заклинанием. Метил он в голову, но Паук в последнее мгновение успел отклониться в сторону и снаряд попал в лапу, взорвавшись ярким клубом огня, расплескавшимся подобно горящей смоле. Объятый пламенем Паук взвизгнул, издав резкий скрежещущий вопль, и, развернувшись, бросился на утек. Арек, не обращая внимания на бьющихся с дурным ржанием стреноженных коней и крики разом проснувшихся людей, побежал следом, на ходу творя заклинание, и разом выбросив вперед руки, крикнул последнее слово, высвобождая колдовскую силу. Ревущий клуб пламени пронесся над землей со скоростью арбалетного болта, пробил Пауку брюхо и взорвался, разбросав по поляне дымящиеся и нещадно смердящие ошметки. Оставшаяся от монстра половинка подлетела на пару саженей и закувыркалась в траве, пока вставшее на пути дерево не остановило ее. Паук помедлил, и неожиданно для всех поднялся на уцелевшие четыре ноги. Паук помедлил, и неожиданно для всех поднялся на уцелевшие четыре ноги, споро заковыляв в лес.

Арек не стал его преследовать, хотя и мог бы и выследить, догнать и добавить. Вместо этого он хмыкнул, подивившись необыкновенной живучести нежити, и, пожав плечами, не спеша побрел обратно.

— Что это было? — Взволнованно крикнул Орик, подлетая к магу.

— Оно мертво? — Это уже вопрос бывалого война — Сомыч, с мечом наготове смотрел в темноту.

Арек обвел взглядом растревоженный лагерь. Кто-то пытался успокоить лошадей, несмотря на связанные ноги, успевших отскакать к дороге, кто-то в спешке разводил костер, чтобы осветить все это безобразие, остальные, потрясая оружием и матерным словом, бежали к магу. Тролль тоже осведомился с кем это он тут сражался и куда оно делось, и приличными в его вопросе были только междометия.

— Паук, — ответил Арек.

— Паук? — Ошеломленно переспросил Орик. — Паук!?

— Нежить такая, — невозмутимо пояснил маг. — Забредает иногда из Диких Земель.

— Он убежал, — больше с утверждающей, чем с вопросительной интонацией произнес тролль.

— Восстановиться после такого ранения он не сможет, так что сдохнет через день-два.

— Куда ты? — непонимающе крикнул Сомыч, видя как Арек совершенно не волнуясь по поводу только что усекновенной (ну, или почти усекновенной, а точнее почти взорванной) нежити, направляется к костру.

— Спать. — ответил маг. — Я не собираюсь тратить драгоценное время сна на каких-то там мракобесов.

* * *

Волхов, в плане истории, был городом довольно примечательным, если не сказать больше — легендарным. Был. За свою тысячелетнюю историю он успел побыть простой деревней, большим торговым городом, рыцарским оплотом, вознестись до столичных вершин и вернуться к уровню захолустного городишки. Основан он был в те времена, когда нынешних людских королевств еще не существовало (только небольшое Тахорское царство и далеко на западе Тахат и Аккр), Юг еще не был открыт, нежити и волшебных существ в дремучих лесах водилось, что комарья в сыром овраге, эльфы не желали знаться с людьми, гномы почти не торговали железом, настороженно косясь снизу вверх на воинственный человечий род, а лесные тролли из Диких Земель небыли союзниками и нападали на всех подряд. Чтобы защитить северные и восточные рубежи Тахора, возле Скалистых гор поставили крепость, в которой расположился один из первых рыцарских орденов — Орден Вереска, названную Волховом, из-за находящегося рядом заповедного леса, в котором тогдашние маги — волхвы, постигали колдовское искусство. Примерно в тоже время была основана первая школа колдовства и чародейства — идея использовать в битве магию была так же стара как и сама магия. Время шло, крепость постепенно превращалась в небольшой город, столицу Волханского княжества, границы людских владений расширялись, все теснее шло общение с другими расами. Основывались новые поселения и Волхов постепенно оказывался на краю страны, ибо расширялась она в основном за счет южных и западных лесов, а отвоевывать территории у снежных, лесных и горных троллей, вкупе с ограми и гоблинами, было по меньшей мере глупо. Потом, лет четыреста назад, случилось страшное землетрясение потрясшее континент. Несмотря на то, что центр его находился очень далеко, отголосков вполне хватило, чтобы едва не уничтожить все то, что веками создавали люди, эльфы, гномы (им-то в горах пришлось особенно тяжело), тролли и прочие расы. Гигантский провал расколол Скалистые горы на две части, отгородив Волхов от остальной части страны. Много чего еще произошло в те смутные годы: Великий Исход гномов из Эрмора, приход таких же изгнанников-троллей, превращение Лесного княжества в Лесное королевство, и другие события, затерявшиеся в веках и летописях. На гномов не обратили внимания — поселились они в холмистой местности за границами людских владений; с троллями подписали мирный договор (сил воевать не было ни у той, ни у другой стороны), отдав им часть северного леса и Северные Скалистые горы, из которых они благополучно вышибли своих близких родичей — троллей горных; на новоявленного короля Лесного королевства плюнули, смачно и прицельно, оставив потирать ручонки от удовольствия осознания собственной власти (удовольствия весьма подпорченного тем, что в соседях оказались тролли); а столицу перенесли в молодой и быстро развивающийся город Белозеро (перенос столицы наметился еще до катаклизма), поближе к центру страны, которую уже давно неофициально называли сначала Волхонией, от старого княжества, а потом и Волганией.

Так и появилось королевство Волгания.

А Волхов постепенно пришел в упадок, но полностью не исчез, оставаясь номинально форпостом (то есть без гарнизона) на северо-восточной границе, и перевалочным пунктом в торговле Волгании и Лесного королевства с троллями, холмовыми гномами и Красногорией. Чего не скажешь о прежней столице Тахорского царства — Триглаве, чье местоположение уже доподлинно и неизвестно.

* * *

Градоправитель оказался низеньким, толстеньким мужичком, украшенным широкой, блестящей, как начищенное яблоко, лысиной, в обрамлении жиденьких седых волос, и столь же блестящим знаковым поясом. На круглой металлической бляхе из золотых и серебряных чеканных накладок был составлен герб города — какие-то деревья, люди, звери, делающие что-то, что по замыслу автора должно символизировать жизнь в Волхове. Еще только слуга объявил их имена, как градоправитель вскочил с места (с его плеч ниспадала расшитая золотом голубая мантия, как оказалось лишь хитрым образом накинутая на стул, что бы казалось что он при полном облачении), подбежал, стуча каблуками, добавлявшими ему пару вершков, но все равно не позволяющие сравниться с невысоким магом в росте, и схватил Арека за руку. Что-то в его облике казалось знакомым, то ли внешность, то ли манера говорить и двигаться, хотя при этом Арек был уверен, что никогда не встречался с этим человеком раньше.

— Сварек Вольгин! — Воскликнул он, энергично тряся рукой мага, как будто хотел как бы невзначай оторвать и оставить на память. — Вы выглядите точно так, как вас описывал мой брат. Он очень восхищен вашим колдовским талантом, и настоятельно рекомендовал вас, если вдруг случится какая-нибудь напасть.

— Э… Приятно, — вставил Арек, как только градоправитель выпустил наконец его руку, которую маг тут же спрятал за спину.

— Позвольте представиться. Вилений Тюрьевищеский, скромный служитель народа, избранный им править сим великолепным и легендарным городом. — Градоправитель скромно потупил взор, что на фоне его дорогого и вычурного наряда и сверкающих драгоценных камней выглядело довольно забавно.

"Так вот почему он кажется знакомым…" — подумал Арек, почтительно, но слегка, кланяясь в ответ; но все равно уточнил:

— Колот Тюрьевищеский, начальник Раменского гарнизона, ваш брат?

— Истинно так. Вот ведь как развела судьба, по разным границам страны. — Вилений вздохнул, разводя руки, и тут же встрепенулся. — Да вы присаживайтесь, господин маг. Желаете подать обед? — Арек отрицательно покрутил головой. — А может быть выпить? В моем скромном кабинете есть чудный потайной шкафчик с редкими винами.

Арек повернулся, оглядывая этот «скромный» кабинет. Градоправитель любил дорогие вещи. Не вульгарную роскошь, хотя в здешнем приграничном захолустье его дом сошел бы и за королевский дворец, а именно дорогую обстановку, чей золотой эквивалент виден с первого взгляда, но не режет взгляд этой самой дороговизной. Со стены свисал гобелен тонкой эльфийской работы. Какая-то вариация на тему спасения эльфами мира на земле. С картины напротив приветливо улыбалась собачья морда. Еще ряд картин поменьше изображал нескольких особо отличившихся монархов, правивших в разное время в Волгании. Более подробное собрание Арек видел в коридоре, причем не только портретов королей, но и родственников правящей династии. Одна из картин привлекла внимание тем, что была завешена шторами, но подходить и заглядывать за них он не стал — если скрыли полотно от него, значит была тому причина и не стоит излишне злоупотреблять гостеприимством. С интересом изучил очень реалистичную, без сомнения работы очень талантливого мастера, бронзовую фигурку кентавра, целеустремленно натягивающего тетиву лука. Насколько он знал, кроме копий, другого оружия эта раса не особо уважала, но с луком, как ни странно, образ получеловека-полуконя выглядел полнее, завершеннее как-то, нежели с копьем. Немногочисленная мебель, так же намекала на не одну сотню потраченных гривен. Пока маг глазел по сторонам, стараниями градоправителя, хитрым способом отперевшего сдвижную панель, открылся живописный вид на ряды разномастных бутылок, кувшинов и малюсеньких, не более чем два кулака, деревянных бочоночков, выглядящих совсем как настоящие, большие. Вилений, пробежавшись пальцами по горлышкам, с легким возгласом выбрал одну, подхватил другой рукой пару серебрянных кубков и вернулся к Ареку. Дарий еще топтался в дверях и градоправитель отослал его улаживать дела с какими-то уважаемыми господами Щеком Тропником и Лукомиром Угоняем. Маг проводил его взглядом. Кажется прозвище Угоняй было у какого-то местного разбойника, которого в общем-то искали, но не слишком усердно, потому как ничего запоминающегося тот не свершил.

Вино с тихим плеском наполнило кубки.

— Пожалуйте, — градоправитель пригубил свой кубок, блаженно закрыл глаза, одобрительно промычав, и взглядом пригласил мага попробовать.

— Соо Волис, пятьдесят два года выдержки.

— Никогда не слышал, — ответил Арек. Пьется легко, однако явно много крепче обычных вин. — Но судя по названию — эльфийское.

— Эльфийское. — Подтвердил Вилений. — Из долины Волис. Много чего произошло в тот год. Торий Третий короновался на царство, между орочьими кланами произошла крупная война, воссоздан рыцарский орден Феникса, после трехсот лет забвения, в возрасте двухсот пятнадцати лет умер легендарный и всеми почитаемый настоятель главного Белозерского храма Гороний Миросвет. Наконец, я родился, — закончил он перечислять великие события стародавних лет.

— Так, что же вам нужно от меня? — Арек решил подтолкнуть речи градоправителя ближе к делу, заметив, что тот примеривается рассказать о каждой находящейся тут вещи. Несомненно со многими из них было связано немало интересного или просто познавательного, но маг не очень любил пустую болтовню; день клонился к вечеру, а чем раньше работу начнешь, тем быстрее получишь денежки.

— Да, да, понимаю, — притух Вилений. — Сейчас я все расскажу.

Арек отставил недопитый кубок, устроился поудобнее на стуле, приготовившись слушать. Вилений же встал у окна, разглядывая что-то на улице.

— Началось это недели две с половиной назад. Какое-то мракобесье отродье, свидетели описывали ее как женщину в черном платье, приходит почти каждую ночь и похищает людей… точнее, только женщин. Ни одного мужчины, хотя возможность у нее была. — Градоправитель повернулся к магу. — Местные люди прозвали ее Упырихой. Всего было похищено десять женщин. И молодых девушек и… хм… в довольно зрелом возрасте.

— И, что же ваши маги? — Спросил Арек, вспомнив как ушел от ответа Дарий, когда услышал этот же вопрос.

— Маги… — Так же замялся градоправитель. — Знаете, несмотря на то, что Волхов считается родоначальником самой науки Магия, и был некогда оплотом колдовского искусства, ныне приличных чародеев осталось только трое. Я имею ввиду тех, кто хоть что-нибудь понимал в усекновении упырей и прочей нежити. Так вот, один совсем недавно пропал, то ли уехал, то ли еще что случилось… Второй, — тут Вилений презрительно скривился, — окромя пивной кружки ничем не интересуется, и если что и умел, то давно порастерял, утопив в вине. А третий отправился на бой с Упырихой, но, как вы уже догадались, ничего не смог поделать. А то, что от него осталось собирали пол дня с соседских крыш и деревьев. Я пытался расставить на улицах стражников, только гарнизон-то у нас совсем маленький, несмотря на то, что мы считаемся форпостом на границе с троллями и по правилам нам положены сотня рыцарей и десяток боевых магов. — Вилений покачал головой, кинув взгляд на портрет нынешнего монарха, сурово взирающего оттуда на своих подданных. — Тридцать стражников, да сотня ополченцев, почти не умеющих держать меч, но после нескольких стычек с Упырихой, они даже под страхом штрафа и тюремного заключения не отважились патрулировать город ночью. Тогда я назначил награду за ее голову в полтысячи гривен, в надежде на наемников, что они стекутся в город и займутся этим. И они действительно стеклись, — градоправитель горько усмехнулся.

— Только сделать ничего не смогли, — закончил Арек.

— После того, как Упыриха растерзала ихнюю банду из двух десятков троллей, гномов и людей, большинство наемников предпочло отправиться в другие края, где безопасней.

— А, что же Орден? Вы обратились за помощью в Орден Магов?

— Разумеется, — он даже всплеснул руками. — Как только произошли первые нападения я тут же отправил послание в Орден, но там сочли проблему "не слишком важной", наказав разобраться своими силами. Своими силами… Только три дня назад они соизволили прислать двух магов, которые случайно оказались поблизости. Они, кстати, уже бывали здесь месяца два с половиной назад, но по другому делу. Тогда нечто убило нескольких детей, спасся только один, но сошел с ума. Покрутились по городу, да и уехали ничего не сделав. Поганцы…

Хотя ругать магов из Надзорного Отдела было за что, Арек в чем-то их понимал. Упыри — проблема местного значения, разбираться с которыми должны стража и местные маги, а даже если и присылают кого из Белозера, то обычно практикантов-старшекурсников Школы. А если Вилений так и написал "неизвестная нежить, которую жители назвали Упырихой", то там вполне могли не обратить внимания. К тому же Волхов окраина страны (и страны не малой), глушь, которая живет обособленно и не часто общается с другим миром. С одной стороны Волховского княжества леса троллей и Лесное королевство, с другой горы и заграница, а с третьей здоровенный провал десятки верст длинной. Случись что, и помощь прибудет не скоро. Князь Волховский служит при дворе, а род его уже несколько поколений не был на исторической родине. Поэтому десять жертв и помощь через две недели еще не самый худший вариант.

— Так зачем же вы решили нанять меня, если Орден прислал магов? — Задал Арек естественный вопрос.

Действительно, зачем посылать за каким-то наемником, который даже не закончил Школу, когда в твоем распоряжении двое опытных магистров?

— Понимаете… — замялся Вилений, как человек, который думает как бы признаться, что небыл до конца честен и при этом не получить в ухо. — Мой племянник видимо не слишком точно выразился.

Маг удивленно поднял бровь.

— Мы, то есть город в моем лице, хотели бы не нанять, а пригласить вас как наемника. Я поднял награду до двух тысяч гривен, и если вам удастся победить Упыриху, то вы, не сомневайтесь, ее получите, но…

— Понимаю, — кивнул Арек. — Вы решили столь необычным образом проинформировать меня, что тут можно заработать деньжат.

— Эээ, — протянул градоправитель в замешательстве. Согласиться — не вежливо, а ответить «нет» невозможно, потому как оно так и есть.

— Я согласен, — Арек встал, намекая на окончание разговора. Вилений просиял. — За сим позвольте откланяться. Пойду ловить Упыриху.

И уже в коридоре он обернулся, и, как бы между прочим, спросил про картину закрытую шторой.

Вилений нахмурился

— Это портрет Елани Костычевской, княгини Белозерской. Очень красивый портрет, известного в прошлом художника, но… — градоправитель пожал плечами. — Как-то неприятно на него смотреть, неуютно на душе становится. Выбросить жалко, он денег больших стоит, а любоваться невозможно. А в других комнатах супруга вешать категорически запретила. — Он вздохнул. — Вот и держу его здесь, в кабинете, за занавеской.

Арек кивнул. В другое время он обязательно бы глянул на знаменитую Костычиху, но спросить, как-то постеснялся (хотя градоправитель не отказал бы), а возвращаться, если уж собрался уходить, было не в его принципах.

"Городской указ. Я, градоправитель Волхова, Вилений Третий Тюрьвищеский, объявляю награду за усекновение нежити, бесчинствующей на территории города Волхов, в размере двух тысяч гривен золотом, которые будут выплачены любому предъявившему соответствующие доказательства." Две тысячи гривен. Весьма действенный стимул. Причем, в последующих приписках объявлялось также о прощении герою прежних преступлений, а имеющим чины и звания — повышение по службе. "Может и диплом об окончании Школы дадут," — подумал Арек, наблюдая как стражник, сорвав старый указ про тысячу гривен, вешает на его место новый про две.

* * *

Лунек, племянник корчмаря, смекалистый и расторопный мальчишка, подхватил оставленную новым постояльцем продолговатую суму на длинном ремне, поднатужился поднимая — весила она немало, — и потащил наверх, пыхтя и спотыкаясь на ступеньках. Внутри что-то бренчало, стучалось друг о друга, а паренька мучило любопытство: кто этот человек? Что ему здесь надо? И что там в сумке? Ну, кто понятно — маг-наемник. Весь амулетами обвешан, и меч за спиной — точно чародей. А значит приехал попытать счастья, прикончить упыриху. Вон какое вознаграждение за ее голову обещано. Лунь поставил сумку у кровати, оглянулся на открытую дверь — дядька что-то переставлял внизу, тяжело шагая по поскрипывающим доскам, — и на цыпочках подкрался к ней, выглянул, чтобы удостовериться, что его не застукают, ни дядька, ни тот маг. Потом вернулся к поклаже, осторожно распустил завязывающий горловину узел (сверху горловина еще прикрывалась клапаном на пуговицах, сейчас расстегнутых), предварительно запомнив каким именно узлом она завязана, и заглянул вовнутрь. Одежда, пара книг, свертки, перетянутые бечевой, бутылочки — все это лежало и вперемешку, и разложенное по многочисленным карманам, пришитых изнутри (и снаружи). Рыться в этих вещах Лунек благоразумно не стал, он же не воровать туда полез, а просто ради интереса — интересно же посмотреть, что маги носят с собой, — но один мешочек привлек его внимание. Из мягкой кожи, завязанный странной многоцветной плетенной веревкой. В таких обычно носят деньги, но размерами он превосходил все виденные пареньком кошельки. Пальцы осторожно ощупали содержимое через кожу, безошибочно узнав твердые кругляши монет. Он попробовал приподнять мешочек и подивился его тяжести. Точно золото. Гривен четыреста, небось, или пятьсот. Завязав горловину сумки обратно, Лунь оттащил ее к стене, и, прикрыв дверь комнаты, спустился вниз. Дядьке он решил все-таки ничего не рассказывать, во-первых, наградой была бы затрещина, чтоб неповадно было лазать по чужим вещам, а во-вторых, украсть все равно не получилось бы. супротив мага им не выстоять, разозлился бы, да и раскатал корчму по бревнышку, вместе с трактирщиком и племянником. А в-третьих, если у мага ничего не выйдет с Упырихой (а у Упырихи, соответственно, выйдет с магом), то его вещи останутся здесь, в полном их распоряжении. А если подсуетиться и первым у знать про магову неудачу, то кошелечек можно и себе оставить, свистнув в тайне от дядьки. Он же не знает сколько у этого Вольгина денег. Беззаботно насвистывая Лунек вприпрыжку сбежал вниз, уже решая что он станет делать с пятью сотнями золотых. Будущее представлялось в весьма радужных тонах.