Здесь, прежде всего, показано высокое достоинство Иисусовой молитвы и ее необходимость в деле нашего вечного спасения; частию показано значение имени "Иисус"
Книга сия написана при помощи Божьей с единственною целию возможно полного объяснения Иисусовой молитвы, которая, по согласному всех святых отец учению, есть корень и основание духовной жизни и вместе ее верх и совершенство. А потому и в нашем произведении вся сила речи преимущественно и направлена на разъяснение сего предмета. Молитву мы везде ставим выше всех добродетелей, между которыми равного ей, конечно на ее высших степенях, нет ничего. Она соединяет нас с Богом таким тесным и ближайшим союзом, что в ней мы бываем с Ним, по слову св. апостола, един дух (1 Кор.6,17), и делаемся общниками Божественного естества (2 Петр.1,4). Конечно, такой близости и такого крайнего единения нашего духа с Богом не может быть нигде, кроме как в молитве, и еще в достойном приобщении Святых Животворящих Безсмертных Христовых Тайн.
Достигши благодатной, непрестанной молитвы, человек достигает, по учению св. Исаака Сирского, конца всех добродетелей, делаясь жилищем Святого Духа: пребывает в Боге и Бог в нем пребывает (1 Ин.4,15-16). Далее идти некуда и незачем, потому что в Боге – конец всем нашим стремлениям, желаниям, чаяниям и ожиданиям. В Нем вечная жизнь и безконечное блаженство, – цель стремления всех разумных существ.
Молитвою Иисусовою мы называем не иное что, как благоговейное призывание спасительного имени Господа нашего Иисуса Христа – во всякое время, при всяком занятии и во всяком месте, кому и как можно, по своим силам, усердию и произволению. Сие бывает возможно нам всем – всякого звания, пола, возраста и состояния. Несть бо на лица зрения у Бога (Рим.2,11). Как о сем сказано в житии Фессалоникийского Святителя Григория Паламы (см. Русское Добротолюбие Епископа Феофана, 5-й том – на 3-х последних страницах). Только при этом требуется, елико по силе, благочестивая жизнь, так как, по слову Писания, в злохудожную душу не внидет Премудрость. Сие спасительное призывание имени Иисус Христова, действуемое в чувствах глубокого покаяния, смиренном сердце и чистом помысле, дает нам возможность пребывать во исполнении первейшей заповеди Господней – в Его Божественной любви.
В действии своем молитва Иисусова есть таинственное общение и единение наших душ с Господом Иисусом Христом – Источником живота, – в чем собственно и состоит наша истинная жизнь – временная и по преимуществу вечная. А по своей внутренней силе она есть любовь Божия, освящение сердца, примирение с Богом, исповедание веры, – пища души и наше блаженство.
Но у многих естественно может возникнуть вопрос: «почему же именно выставляется здесь молитва Иисусова, то есть ко Господу Иисусу Христу, когда составлено святыми отцами множество других молитв, употребляемых Святою Церковью во спасение верных чад ее?»
Это не потому, чтобы: Сын Божий преимуществовал в тройческом единстве Божества, но потому, что Он стяжал нас Богу и Отцу честною Кровию Своею и есть наш Спаситель и Примиритель с Божественною правдою. Он принял в Свою Божественную личность наше естество, искупил нас от грехов наших Своею жизнию, смертию и воскресением; понес за нас наказание, которое неотложно лежало на нас за наши грехи – прародительские и свои личные. Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр.2,18).
А потому, по всей справедливости, и мы должны прежде молится к Нему.
Помимо Его недейственна и должна быть признаваема суетною всякая наша молитва. Во всех молитвах, возносимых от земли на небо, Он есть Посредник, Ходатай и Примиритель, только Им и через Него наши молитвы получают силу, и мы имеем доступ к Отцу Небесному и к Престолу благодати. И еже аще что просите от Отца во имя Мое – то сотворю: да прославится Отец в Сыне. И аще чего просите во имя Мое, Аз сотворю (Ин.14,13-14).
Мы, плотию рожденные на земле, теперь имеем дерзновение называть Всемогущего Бога Отцом Своим, тогда как ранее пришествия на землю Сына Божия никто не смел и отнюдь не имел права так называть Его. Но Сын Божий, соделавшись Сыном Человеческим, доставил нам это высочайшее благо. Все апостолы особенно стараются внушить нам это чувство нашего сыновства к Богу.
Святой апостол Иоанн Богослов учит: смотрите, какую любовь дал нам Отец, да чада Божия наречемся и будем (1 Ин.3,1).
Про святого Григория Синаита пишется в Добротолюбии, что он, прилежно прочитавши писания всех святых отец и тщательно все рассмотрев, обсудив и сообразив, еще же и в опыте своей жизни увидев несравненное превосходство Иисусовой молитвы, сокрытую в ней преизобильную Божественную силу, полное всецелое удовлетворение ею высших потребностей духа и совершенный покой своего сердца, что, конечно все сие бывает от соединения нашей души с Господом, – заповедует всем, кто только желает быть участником вечной жизни, иметь все усердие и старание о ее производстве приобретении.
Он сообщает, что многие из святых угодников Божиих, во всю свою жизнь занимались псалмопением, то есть, свое молитвенное служение Господу они исполняли чтением молитв, псалмов, канонов, тропарей и прочего, но к концу своей жизни, когда подходили к совершенству, то оставляли читательную молитву и все ее разнообразие, а занимались исключительно Иисусовою молитвою, как собирающею воедино ум и все силы и чувства души и непосредственно соединяющею с Господом. Добавляет, что сие последнее, то есть Иисусова молитва, есть кратчайший и ближайший путь к Богу, а первый продолжительный, утомительный и не столь удобный.
И все писавшие о духовной жизни святые отцы и угодники Божии, не находили слов к достойному изображению всей высоты и необходимости молитвы. И это конечно потому, что при ее правильном производстве, когда она творится в покаянных чувствах, от сокрушенного сердца, в сознании своей духовной нищеты и виновности пред Богом и в чаянии Его Небесной помощи, бывает сочетание нашего сердца с Господом. А сочетание сие, по разуму св.отец, есть самая высшая степень на пути к вечному спасению, потому что, сочетавшись своим внутренним существом, посредством молитвы, с Господом, в Котором источник живота, мы уже не можем быть лишены вечной жизни, имея в самих себе саможивот и самосущее жизненное начало. Потому-то Симеон Новый Богослов, и говорит, что если мы здесь, в этой жизни не увидим Господа, то и никогда не увидим; если здесь не соединимся с Ним, то и никогда не соединимся. Но увидеть Господа и соединиться с Ним нельзя без благодатной молитвы.
Нет сомнения, что и всякая другая молитва, составленная святыми отцами, Богодухновенна, Божественна и причастна благодатной силы, по мере нашего должного к ней отношения; но при своей, более или менее многосложности, не имеет той легкой удобности, чтобы можно было читать ее постоянно, во всякое время, при всяком занятии и на всяком месте. Не смотря на свою краткость, молитва Иисусова заключает в себе естество, принадлежащее Сыну Божию как по домостроительству нашего спасения, так и по Его Божественному Ипостасному состоянию.
Исповедуя Его Господом и Сыном Божиим, мы признаем Его истинным Богом, Единосущным Отцу и Святому Духу, а называя Иисусом Христом и прося: помилуй нас, исповедуем таинство домостроительства, которое было благоугодно Ему совершить, нас ради человек и нашего ради спасения; признаем Его своим Спасителем, Который только один и может спасти нас. А в этом, как известно, и состоит вся сущность нашей Христианской веры, Евангелия и всего Христова учения. Святой Иоанн Богослов, оканчивая свое Евангелие, говорит: сия же писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос, Сын Божий, и да верующее живот имате во имя Его (Ин.20,31). Словом, – молитва Иисусова соединяет нас с Сыном Божиим ближайшим образом и в Нем делает причастными вечной жизни, которая по слову святого апостола и заключается в Сыне Божием в Том живот бе (Ин.1,4).
Но всем, доселе сказанным в похвалу Иисусовой молитвы, по-видимому как будто осуждается всякий иной вид нашего моления, прошения, молитвословия, церковного последования, псалмопения и прочего. К тому же и апостол говорит: всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом (Еф.6,18).
На все это в книге Паисия Величковского на странице 80 написано так:
"Не мни же сего, благочестивый читателю, яко отводяще нас святии отцы от многого внешнего пения и повелевающе умному деланию обучатися, наносят порок псалмам и канонам. Не буди то; зане от Духа Святаго предана суть сия Святей Церкви, в Ней же вся священнодействия хиротониею оглавляется, и все таинство смотрения Бога Слова, даже до второго Его пришествия, купно же и нашего воскресения, в себе носят. И несть что в церемонии церковной человеческо, но все благодати Божия дело, не имущее достоинствам нашим приложения, ни паки грехов ради наших коего умаления. Но нам слово не о чинех Святыя Церкви, но о еже во особности коегождо от монахов правил же и жительстве есть, сие есть о умной молитве, яже тщанием, и сердечною правостию обыче привлекати благодать Духа Святаго, а ни едиными словесы псаломскими, кроме внимания умного устнами точию и языком поемыми. Якоже рече апостол: хощу пять словес умом моим рещи, нежели тму языком . Подобает бо первое таковыми пяточисленными словесами очищати ум и сердце, глаголящи присно во глубине сердечней: Господи, Иисусе Христе, Боже наш, Богородицы ради помилуй мя, грешного, и тако восходити на пение разумно: понеже всяк новоначальный и страстный может разумно сию молитву в блюдении сердца действовати, пения же никако, дондеже не предочистится сею. Сего ради сей святый Григорий Синаит, всех святых жития и писания и художества духовныя паче всех живущим в нем Святым Духом тонкочастне испытав и рассудив, все тщание о молитве уставляет имети. И паки, Той же Дух и дар имущи, святый Симеон, Солинский Архиепископ, заповедует и советует Архиереям, Священникам, монахам же и мирским всем, на всякое время и час глаголати и дыхати сию священную молитву: нест бо , – рече со апостолом, крепчайшего оружия ни на небеси, ни на земли, паче имени Иисус Христова .
Церковь Христова, назданная на основании апостол и Пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Еф.2,20), имеет стоять непоколебимо до скончания века на своем вечном основании, которое есть Иисус Христос. Все в Ней учрежденное Духом Святым, должно быть исполняемо нами безпрекословно, как дело Божие, установленное нашего ради спасения.
Вне Церкви спасения нет нигде и никому, как и во время всемирного потопа нигде было нельзя спастись от смерти, как только в одном Ноевом Ковчеге.
Молитва Иисусова, как внутреннее общение нашей души с Господом Иисусом Христом, таинственное единение с Ним нашего духа, отнюдь не идет в разрез сему, но все сие утверждает и проницает своим духовным влиянием; на все проливает силу, свет и жизнь, содержит на себе, будучи всему этому основанием, Господь Иисус Христос, призываемый сею молитвою, есть Царь и Божественный Основатель Святой нашей Церкви и всех ее чинов, уставов и последований. Сам во всем присутствует и управляет и на всех изливает вся Божественной силы, яже к животу и благочестию. А потому, кто призывает Его всемогущее, зиждительное имя, нося его посреди сердца своего, тот, будучи утвержден на том же основании, как и Церковь, необходимо связан с нею вечным союзом.
Но говоря о молитве, мы не утверждаем того, что одной ее достаточно для спасения, а жить – как хочешь живи – в волях сердца своего и в похотях плоти своей. Нет, так нельзя!… Для этого нужно, по силе возможности, жить благочестиво, исполняя весь закон Евангельский, коего главная сила – в любви Бога и ближних. Нужно веровать в Сына Божия – Спасителя нашего, – яко в Бога истинна, от Бога истинна, Единосущна Отцу, Имже вся быша, пришедшего в мир грешных спасти; приобщатися Святейшего Тела Его и Пречистой Крови Его, и всезиждительное имя Его всегда носить во устех своих, ум же и сердце присно глаголя: Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, Богородицы ради помилуй мя, грешного.
Нужно молить Господа о том, чтобы дал нам увидеть свое бедственное, греховное состояние, в котором находимся мы все; всю свою нищету духовную, убожество и свое совершенное безсилие в деле добра, чтобы дал нам иметь о сем сокрушенное и болезненное сердце и чувство нужды в Его Божественной всесильной помощи, которую и просить непрестанною молитвою.
Признаемся, что вся забота наша была, при составлении сей книги, о чем и молим Господа Бога – выразить всю нужду, важность и необходимость упражнения Иисусовою молитвою в деле вечного спасения для всякого человека. Потому что, помимо Господа Иисуса – Спасителя Мира, спасение для нас невозможно. Но, как при жизни Спасителя на земле, мало было людей, веровавших в Него, как Бога и Спасителя Мира, и понимавших Его действительное достоинство, так и теперь мало людей, кои бы от всей души были преданы сему спасительному занятию, знали его истинное достоинство, цену и любили его всею душею, кроме разве только тех избранных от людей, коим дано от десницы Вышнего ощутить сердцем сокрытую в сем делании Божественную силу и небесное блаженство.
К великому прискорбию нужно признаться, что почти всегда мы замечали, во всю свою жизнь, где бы только не открывали слова о сей молитве, всенепременно встречали вражду от некоторых лиц и даже ожесточенную… Тотчас начинают возражать – почему не говорится о том и о том, а все о молитве, разве одна молитва спасет?! Будут укорят, хотя и не в глаза, а после на стороне, но только пред теми людьми, коим преподавалась молитва в слабости жизни, непостоянстве; словом – стараются всесильно ослабить усердие к учителю, и тем подавить желание заниматься Иисусовою молитвою. Видится, что самая речь о ней им неприятна. Они в это время чувствуют себя нехорошо, а потому и стараются, чтобы совсем о ней и не слышать.
Неприязнь на Иисусову молитву, как и всякому понятно, есть дело бесовское. Господь Иисус Христос пришел в мир разрушить дела диавола, а потому он и старается всевозможно противодействовать сему. Ибо знает лукавый, что молитва соединяет человека с Богом и всецело исторгает его из темной власти его, а потому, по свидетельству Великого Макария, ни о чем так не старается, как только, чтобы не допустить человека до молитвы: она для него есть огнепламенный меч.
Но это самое противодействие молитве и ожесточенная борьба злой силы и показывает Божественное достоинство молитвы и ее спасительное на нас действие. Если бы сего не было, то не восставал бы лукавый таким ярым неистовством на молитвенников, кои, как давно замечено, подвергаются особенному гонению и преследованию от нелюбителей сего Божия дела.
Насколько нам пришлось узнать во все время своей довольно продолжительной жизни в монастыре и пустыне, как от бесед с людьми духоносными, вполне постигшими духовную жизнь в ее коренных основаниях и в ее глубоком внутреннем течении, никому же от людей зримому, а только Всевидцу Богу и самому человеку, имущему в себе сие Божественное течение в вечную жизнь, также от чтения святоотеческих книг и частию от своего опыта, что без молитвы ко Господу Иисусу Христу отнюдь не может быть в нас духовной жизни, ее движения, развития и образования наших внутренних сил, потому что неистощимый Источник всему этому, корень и основание – есть Всесильный и Вседержавный Господь Иисус Христос: Един имяй безсмертие, во свете живый неприступнем, Его же никтоже видел есть от человек, ни же видети может (1 Тим.6,16).
Делая возможно подробное объяснение Иисусовой молитве, слово нашего писания встретило неизбежную нужду коснутся и значения имени Иисус единственного над солнцем, о нем же подобает спастися нам (Деян.4,12), того имени , коему, по слову апостола, поклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп.2,10) и которое, заключая в себе всемогущую силу, сим свидетельствует, что в имени сем, призываемом верующими, пребывает Сам Единородный, воплотившийся нас ради, Сын Божий.
Но и здесь опять тоже может быть вопрос: почему-же наше объяснение остановилось на имени Иисус, когда Сыну Божию принадлежит безчисленное множество имен, и, конечно, все они равны между собою?
Это потому, что имя – Иисус, значит – Спаситель, а Он так близок к роду человеческому, нужен ему и составляет для него такую исключительную неизбежность, что без Него даже и помыслить нельзя о возможности нашего спасения. Как солнце живит и радует в видимой природе все причастное жизни, так в несказанно большей мере и Господь Иисус Христос оживляет всякую верующую Ему душу Своим животворящим вдохновением, живит и мертвит, низводит во ад и возводит, и все творит по совету воли Своея. – А воля Его , по святому апостолу, есть святость наша (1 Фес.4,3). Отнимите солнце от природы, и все в ней погибнет, замрет всякая жизнь; – отнимите Господа Иисуса Христа от душ наших, – и они будут мертвы в существе своем, как глыба земли, имущая только бытие, но чуждая жизни.
В имени Иисус находится Своим присутствием Сам Господь Иисус Христос, сладчайший наш Искупитель. А если бы кто пожелал ближе уверится в этом, то ему можно указать слово Господа Иисуса, когда Он, доказывая иудеям истину Своего учения, говорил: всякий, кто хощет творити волю Божию, разумеет о учении сем (Ин.7,17), то есть, из своего опыта; так и здесь, – войди в подвиг делания Иисусовой молитвы, достижение которой, конечно, и возможно только при доброй жизни и при исполнении Евангельских заповедей – достигни живого Богообщения, соединись своим сердцем с Господом Иисусом Христом, и тогда увидишь в себе это таинство, недоступное земному ведению и никакой науке мира сего; отнимите Божество от имени Иисус Христова и оно будет, как и имя всякого из нас. Тогда какое же преимущество будет сему имени, превознесенному выше всякой твари?… Но оно дорого нам, как имя Спасителя своего, единение с Ним есть наша вечная жизнь.
Ведение сие особенно нужно для тех из нас, кои вступают в подвиг упражнения Иисусовою молитвою, потому что, при сознании сего, невольно возникает в нас страх Божий, благоговение, внимание и, елико возможно, должное отношение к делу. А это, как нельзя, более способствует правильному течению молитвы и ее утверждению в нашем сердце. Очень великое дело состоит в том, чтобы в имени Иисус ощутить действительное присутствие Сына Божия. И это есть высочайшее таинство духовной жизни, которая, как известно, имея своим основанием общение со Христом и единение с Ним духа нашего, от сознания сего как бы естественно получает силу Божественную, всезиждительную и оживляющую. Словом – воскрешающую ее от мертвых. От чего мы вообще бываем немощны, слабы и безсильны в нашем служении ко Господу и во всех наших духовных делах и исправлениях?… От того, что нет у нас этого спасительного, всеоживляющего сознания. Не только не хотим, но и страшимся сознать присутствие Сына Божия в молитвах к Нему, побуждаемые злыми помыслами и не должным настроением своего внутреннего состояния.
А между тем при сознании, и тем более, когда Господь даст, при ощущении того, что в имени Своем Он Сам, Божественный Спаситель наш, находится Своим страшным присутствием, молитва наша вступает в должный чин. Душа, потрясенная и содержимая страхом присутствия Божия, враз останавливается в своем неудержимом скитании по лицу земли, собирается в себя всеми своими силами и чувствами, так что там уже нет места злым помыслам и рассеянности ума, а необходимо бывает внимание, благоговение, страх святой, трезвенность и весь собор благочестивого и доброго настроения. Сердце, как воск от огня растаивает от ощущения близости Сына Божия и от прикосновения к Нему умом и сердцем, как говорит о сем Великий Макарий Египтянин. Естественная грубость и дебелость сердца претворяется в духовное свойство – и сочетание его с Господом бывает живое, действенное и легчайшее: любовь Божия, как внутренний союз, связует дух наш с Богом. Тогда человек увидит в себе дивное изменение: обновление своих внутренних сил, оживление духа, воскресает к истинной жизни, быв дотоле подавлен ее душевно-телесными движениями, входит во свет лица Божия, причащается Святыни Господней, вкушает, яко благ Господь, и живет состоянием премирных сил.
Плотской разум сего положения, что в имени Иисус находится Сам Господь Иисус Христос, принять не может, как узнали мы, обращаясь ко многим лицам по сему предмету, потому что он закон Божий читает телесно и не может разуметь, яже суть Духа Божия (1 Кор.2,14). Но может ли он отнять сие Божественное чувство у ума верующего, который зрит Бога, сущего во всей твари, на небеси и на земли, в морях и во всех безднах. Нет ни самомалейшей линии в пространстве, ни единого мгновения во времени, но все сущее в видимом и невидимом мире – полно присутствием Божества. Как Дух чистейший и безпредельный, Господь весь находится повсюду всем Своим Существом. И без сомнения пребывает им и во Святом Своем имени.
Только нужно помнить, говорится в богословии, что хотя "действие вездеприсутствия Божия является везде, но не на всех степенях сотворенного одинаково, иначе оно является в безличных существах и в ином виде в личных; иначе в благочестивых, иначе в злочестивых, там и здесь сообразно с приемлемостию тварей". И вот, может быть истинная причина, по которой не хотят имени Иисус давать Божественное достоинство и иметь сие имя – как бы и Самого Сына Божия.
Все Божие для нас непостижимо. Можем ли понять святейшую Тайну Евхаристии, в которой Сам Господь Иисус Христос, находясь Своим присутствием, претворяет хлеб и вино в истинное Тело Свое и Честную Кровь Свою, то самое тело, которое родилось от Преблагословенной Девы Марии, жило на земле, было распято на кресте и страдало, – и ту самую кровь, которая была пролита на Живоносном древе за живот мира. Вкушая с верою и благоговением сего Святейшего Таинства, мы приобщаемся духом Божества Христова, а устами и вкушением – Его всепречистого Тела и Крови. Но все это верою. Разум и понятие здесь места не имеют.
Святой апостол говорит, что иудеи распяли Господа славы (1 Кор.2,8). Но понятно всякому, что Господа славы не только не можно распять, но даже и воззреть на Него не может ни одна тварь, по причине неприступного света, окружающего престол Его. Евреи распяли Иисуса Сына Иосифова, Иже от Назарета. Между тем – Сей Иисус "Сын Иосифов", действительно есть Царь славы, но сокрывший ее в образе человеческом. Так в Богочеловеке, по причине двух естеств, Божеского и человеческого, иногда свойство одного естества берется в смысл другого, потому что они в одном лице Богочеловека.
Но плотской разум, не признавая за именем Иисус Христовым, Божественного достоинства, по необходимости, сим низводит его на степень обыкновенного имени. И мы вопрошаем его: "На что же ты призываешь сие имя в молитвах своих, на что поклоняешься ему? Чего ради, о имени сем, , по слову апостола, поклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп.2,9-11). И может ли быть что-либо без имени?" Имя выражает самую сущность предмета и неотделимо от него. Так имя Иисус значит Спаситель. "Глагол сей – имя Иисус, – говорится в 50-й главе книги Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, – мужи, достигшие живого Богообщения, объемлют и лобызают, как полное делание молитвы, будучи исполняемы радости, превысшей всякого разума". Почему? Конечно потому, что имя сие есть для них как бы Сам Господь Иисус Христос. Соединяясь с Ним духом своим, они слышат в себе вечную жизнь, а потому и радуются радостию великою и неизреченною.
Имя Божие превознесено повсюду в Писании превыше всего, так как это свойственно и прилично Самому Богу: от восток солнца до запад , – восклицает в Божественном восторге Богоотец пророк Давид, – хвально имя Господне; высок над всеми языки Господь, на небеси слава Его. Кто, яко Господь Бог наш на высоких живый (Пс.112,3-6). Возвеличил еси над всем имя Святое Твое (Пс.8,2).
Но здесь кто-нибудь может сказать, что не сие имя Иисус так возвеличено и прославлено, а другое, Божеское имя – Ему принадлежащее. Все имена, принадлежащие Богу, равны между собою. Между ними ни ни одного ни большего, ни меньшего, как во Святой Троице все одно: и Божество, и величие, и слава, и свойство и сила.
Молитва во имя Христа Спасителя, действуемая во смирении, покаянии, сердечном сокрушении и чистом помысле, соединяет с Ним нашу душу и, находясь в центре, или, что то же, составляя корень и основание духовной жизни, дает человеку возможность не только видеть, но и содержать, как бы в объятиях, духовную жизнь во всей ее полноте и необъятных пространствах; в ее таинственных глубинах и неисследованных пучинах и во всех ее коренных основаниях, потому что здесь, от единения с Господом, подаются человеку все Божественные силы, непосредственно почерпаемые из Самого Источника.
Господь Иисус Христос есть Царь духовного мира, конечно, и всего сущего, – соединяясь с Ним в молитве духовным общением, мы (некоторым образом), по Его безконечной к нам благости, причастными делаемся всех благ в Нем заключенных, вкушая в Самом Источнике вечную жизнь и небесное блаженство, которое, по разуму церковных учителей, будет состоять в лицезрении Бога и в причастии Его благого Существа.
Господь Иисус Христос есть свет, по Его Божественному о Себе слову: Аз есмь свет мирови (Ин.8,12). Входя молитвою, которая есть устремление ума и сердца нашего к Богу, в сей Божественный свет, мы делаемся, по неизбежности своего с Ним общения, причастными Его невечерних озарений. Тогда Солнце правды просвещает нашу грешную душу блистаниями присносущного света… Так что здесь, до конца исполняется слово апостола Иоанна Богослова: свет во тьме (нашего греховного состояния) светится и тьма его не объят (Ин.1,5).
Ни сомнения, что можно молиться к Сыну Божию и кроме так называемой, Иисусовой молитвы, другими молениями, молитвами и воздыханиями, и даже кто может, без слов – одним внутренним устремлением духа – чувством сердца. Но сие последнее есть достояние преуспевших; для большинства людей оно не возможно. Как бы ни молились к Сыну Божию, но имя – Иисус Христос – не может быть исключено из наших молитв, какого бы свойства и содержания они ни были. Между всеми именами, какие в Священном Писании принадлежат Сыну Божию, имя Иисус для нас грешных жителей земли есть самое ближайшее, необходимейшее, наилюбезнейшее и решительно от нас неотступное, и ни в каком разе отнятым от нас быть не могущее, как имя единственное: о нем же подобает спастися нам (Деян.4,12). И по какой бы причине мы стали лишать себя сего имени, когда Сын Божий благоволил возложить его на Себя, принявши в Свою личность наше естество. Если во плоти Христа, по апостолу, обитала вся полнота Божества, то сие же самое необходимо принадлежит и Его Пребожественному имени – Иисус Христос.
Все наши молитвы, моления, благодарения и вся Церковь с своими уставами, чинами, доследованиями и законоположениями, основанием своим имеют Иисуса Христа. Как говорит св. апостол: основания бо иного никтоже может положити, паче лежащего. Еже есть Иисус Христос (1 Кор.3,11).
Потому Господь, Иисус Христос, есть краеугольный камень, в деле домостроительства нашего спасения: егоже не брегоша зиждущий . Как и Апостол говорит: камень же бе Христос (1 Кор.10,4). И на сем камени зиждется Святая Церковь, которую, по слову Господа и врата адова не одолеют. Поэтому, чтобы внити в живот, видится вся неизбежность единения наших душ с Господом.
Достопоклоняемое величие имени Иисус и его несравнимое превосходство, небесная высота и воистину Божественное достоинство показано в словах апостола Павла. Как для Сына Божия равенство с Богом Отцом не было похищением Божеской чести, то и дарова Ему Бог имя, еже паче всякого имени, да о имени Иисусове всякое колено поклонится небесных, земных и преисподних, и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп.2,9-11). Здесь, как поклонение и исповедание, так и имя Его и Сам Он, Господь Иисус Христос, представлено алостолом в одном совокупном положении нераздельно.
Для верующего, любящего Господа и всегда к Нему молящегося, имя Господа Иисуса Христа есть как бы Сам Он, Божественный Спаситель наш. И действительно, в производстве умно-сердечной Иисусовой молитвы всего лучше ощущается эта высокая истина. Как и говорит о сем святой Иоанн Златоуст: Непрестанно пребудь в имени Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа и Господь сердце, и будут два едино. Видите, – как он сливает во едино имя Господа с Господом, и говорит – нераздельно и совокупно, потому что оно так и есть. И нет возможности отделить в сознании и духовном чувстве сие имя от Лица Богочеловека: при таком разделении вышло бы нечто, совсем несообразное: имя Господа Иисуса было бы далече где-то от Него. Но такая раздельность не дает нам в духе своем правильного ко Господу приближения и сердечного с Ним соединения. Ибо, где разделение, там не может быть единства жизни, а где – отсутствие единства и разложение, там нет и истинной жизни.
Когда святой апостол Петр исповедал Христа Сыном Бога живого, то Господь сказал ему, что на сем исповедании Он созиждет Свою Церковь. "Как Я, действительно, есмь Сын Божий и Бог Всемогущий, то и созижду ее на Себе Самом".
Что же? Разве по плотскому разуму нужно Сыну Божию телесно лечь в основание Церкви… Никак!… но все это понимается, видится и чувствуется духовно-невещественно, умозрительно. Бог, имя Его Святое и души наши суть мысленные существа, и все действо между нами происходит мысленно и не вещественно, но однако же действительно и для духовного чувства вполне ощутительно.
Но и помимо всего прочего, нельзя отделять имени Иисус Христова от святейшего Лица Его – по величию, власти и вседержительству Того, Кому оно принадлежит. Ибо честь имени необходимо относится к лицу, сие имя носящему. Святии мученики страдали за имя Христово. Кто из них отрицался сего имени, тот отрицался Самого Христа и был чужд всего христианства, переходил на сторону врага и был богоотступник, лишь бы только похулил имя Христово.
Видите – какое отношение имеет имя к Лицу, Коему оно принадлежит. Пожалуй, если смотреть на сие дело с внешней только стороны, то оно так и показуется. Но ведь нужно знать, что в духовном мире все и понимается, и видится, и чувствуется духовно. Разум здесь имеет свойство не созидающее, а разрушающее, потому что препятствует своими плотскими понятиями непосредственной чистоте духовного созерцания, потому-то апостол и повелевает покорить его в послушание веры. Святой Исаак Сирин говорит: "Если телом, то есть очами плоти, хочешь видеть духов, то к чему и очищение, подвиги и освящение ?!…"
Правду сказать, что только познавший силу имени Иисус Христова и в нем приобщающийся Божества, носящий сие превеликое имя посреди персей своих, как величайшую пренебесную святыню, есть наследник обетованной земли, ибо семя ее в нем пребывает, и не имать умрети во веки, имея в самом себе присносущный Источник вечной жизни.
Говоря о необходимости Иисусовой молитвы в деле нашего вечного спасения, конечно, предполагается, что всякий, желающий войти в подвиг сего упражнения, уже знаком с Христианскою верою и уставами Святой Церкви и по мере возможности, пребывает в исполнении Христовых заповедей. А потому обо всем этом, как не входящем в план нашего сочинения, мы и не говорим ничего.
Охотно, сознаемся, что все сие наше произведение всецело односторонне. Но мы отнюдь и не имели намерения подробно писать о духовной жизни, почитая это дело далеко выше своих сил, тем более, что о нем писано обстоятельно людьми духовными и причастными высшего ведения и мудрости. Наша цель в своем труде была, как и выше говорено, дать должное место в духовном преуспеянии Иисусовой молитве, показать ее необходимость, важность, высоту и ее воистину Божественное достоинство, не признаваемое людьми века сего, и даже можно сказать, да, не поставит нам сего Господь, праведный Судия, во грех осуждения, и большинством монашествующего мира.
Сделан в этом писании краткий очерк Личности Христа Спасителя. Это для того, чтобы всякий, молящийся к Сыну Божию, имел возможность тут же видеть и Его образ, хотя и написанный красками бледными, всеконечно и всецело недостаточными, но усердно и с благим намерением, которое Господь только и взыскует от нас. Приложена статья о Евангелии и о притчах Господних, где доказывается Божественное достоинство Христа, Сына Божия, – особенно рассмотрением Его спасительного учения.
Книга сия отнюдь не претендует на ученость, и совершенно не старается о том, чтобы выполнить все требования современной науки относительно логического изложения мысли, правильного сопоставления периодов и красоты речи. Правда, кто может сие сделать, хорошо, но думается, что и без этого духовный предмет не потерпит урона, если в полной и правдивой речи будет дано ему объяснение, не стесняемое правилами науки.
А потому признаемся, что в нашей книге нет ни систематического порядка, ни последовательности предметов, а в некоторых местах даже весьма страдает и грамматическая речь.
Еще и то, в сей книге нашей, не совсем одобрительно, что встречаются частые повторения одного и того же. Это от искреннего желания сильнее напечатлеть в ум читающих все то, о чем пишется. Все же, передаваемое от сердечного убеждения и личного опыта, должно иметь живейший интерес, тем более драгоценный в нынешние времена, что повсюду видится крайнее оскудение всяких стремлений в области духовной жизни.
Вообще же относительно сего находим нужным заметить, что книга наша предназначается не для ученого мира – людям, которым действительно повторения досадны, как совершенно не нужные, потому что они, вследствии развития своего ума, могут хорошо понимать предметы и в их единичном разъяснении. Но не так бывает с людьми простого состояния. Они не только не отягощаются повторениями, но даже встречают их радостно, потому что, не понявши в одном месте, могут понять в другом, в 3-м и в 4-м. И достигнута будет цель книги, которая и писалась, при помощи Божией, не для того, чтоб показать выполнение логических правил, явить красоту и изящество речи, и быть в ученом мире видным членом. Совсем нет. А единственно так или иначе, – как и выше говорили о сем, всевозможными и разнообразными способами и многократными повторениями, именно – уяснить способ производства Иисусовой молитвы, показать всю ее нужду и необходимость в деле нашего духовного Богу служения, явить сокрытую в ней полноту духовной жизни. Словом – напомнить как современному монашеству, так и всем ищущим пути в вечную жизнь древле отеческое учение о умном делании, почти всецело оставленное в нынешнее время и забитое суетою и вещественным житием.
Но и то нужно сказать, что повторение того, что любезно сердцу, не должно быть тяжелым для человека, любящего Господа своего. Если человек многократным повторением одного и того же, наконец, уразумеет искомый предмет, то не думается, чтоб он стал скорбеть о том, что много раз читал одно и то же, а будет благодарен, что постиг желаемое.
К тому же имеем свидетельство святого апостола Павла. Так он говорит в одном месте: подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу (1 Кор.11,1). А в другом: таяжде бо писати вам мне убо не леностно, вам же твердо (Флп.3,1).
Ведь и нам не трудно повторять одно и то же Божественное Имя Сладчайшего Искупителя нашего – Господа Иисуса Христа, в единословной Иисусовой молитве, потому что сие имя любезно сердцу и составляет его радость, покой и нетленную пищу.
А потому, вследствии сказанного, признаемся, что во 2-м издании своей книги мы отнюдь не вынесли из нее повторения, а оставили их неприкосновенными на своих местах.
Не видится при этом излишним сказать еще и то, что духовное учение, в ходе своего движения, не имеет нужды покорять себя под научные правила. Потому что этим необходимо придется стеснять его неограниченную свободу и влагать в тесные рамки литературного закона его духовную полноту жизни. Но духа связывать нельзя: он необходимо идет своим собственным путем, превысшим всякого земного узаконения и отнюдь от него не зависящим. Ведь было бы нечто несообразное и для духа оскорбительное, когда бы в угоду литературных правил, принятых людьми, мы стали удерживать его выспренние порывы и небесные стремления, полные духовною силою, как глубины морские.
Есть в творениях Епископа Феофана мнение подобное сему. Святитель пишет в одном месте, что "учение о молитве не должно подлежать никакой системе, потому что духовное дело, подчиняясь системе, необходимо должно терпеть усечение, лишаться своей безграничной свободы, свойственной духу, находящемуся под действием и управлением Духа Божия, а не человеческого узаконения".
Известно, что и апостол предостерегает христиан (Колосских), чтоб кто не увлек их философиею, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу (Кол.2,8). Ибо, по его же слову, мудрость мира сего есть буйство у Бога.
Святой Исихий пресвитер говорит: мы, что знаем, передаем чрез писание, и что видели, проходя путем, – о том свидетельствуем желающим, если захотите принять сказуемое вам; се – Сам Господь сказал: аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсшет; и собирают ю, и во огнь влагают и сгорает. А иже будет во Мне, и Аз – в нем, той сотворит плод мног (Ин.15,5-6).
А святой Лествичник похваляет человека, который, идя путем, заблудил и, попавши в болотное место, погруз по шею. И, сидя в сей тине, кричит всем проходящим этим же путем: "не ходите сюда! А то утонете в грязи, как и я погряз в ней по самую шею". И Господь, видя его благое произволение, избавил и его от беды сей.
Без сомнения, всякий человек заслуживает честь, похвалу, одобрение, который передает другим то, что видел и встречал в своей жизни хорошего и полезного, и вместе предостерегает от всего плохого и вредного. Потому что намерение его свято, цель его благая и плод дела его – польза ближним. Посему и принадлежит ему неотъемлемо титул и название благодетеля, как другу человечества.
Господь же, по его доброму произволению сердца, благоутробно приемлет и малое его приношение, якоже две лепты вдовицы, понеже от лишения своего принесе все, елико имеяше в своем умном и сердечном сокровище, усердно им собранном во все время жития своего.