Наконец-то что-то происходит. Наконец-то мы разговариваем как люди. Прорезается некая конкретность.

– Чего, ствол? – Кшись щелкает охнарик в какого-то проходящего говнюка.

Я смотрю, как говнюк, согнувшись, убегает, негодующе вереща.

– Ну чего, Кшись? Может, чего, поговорим? Можем же мы поговорить? Покажи, – лезу я Кшисю под мышку за главным козырем его охранной фирмы.

– Показывал, когда маленький был.

– Ну покажи, ну чего ты, не жмотничай, покажи. Покажи, – говорю. – Ух ты, ловко в руку ложится. Прямо как будто родился с ним. Может, что-нибудь похожее? Знаешь кого-нибудь?

– А ты что думаешь? Ну, похожу, понюхаю, погляжу, поспрашиваю, когда тебе? Завтра? Ну, блин!

Вначале был свет, потом кто-то влез в систему.

Станца двенадцатая. Спираль желаний, поставленная тебе в матку, привела тебя на ложный путь. На этой станции ты сходишь.

И вот я приношу в жертву себя.

– Э-э… шучу, шучу, на этой неделе, на следующей, на следующей, не горит, ну… пойдет? Верным путем.