ГЛАВА 15: Пополнение в рядах ополчения

Алкайна Вайне

Последние десять рассветов были пыткой. Мы шли, останавливались, разводили костер, ели и ложились спать, даже не ставя палаток. Вставали, и все по новой. Было ощущение, что мы бесцельно бредем вперед просто для того, чтобы идти. Остановиться и сделать хоть что-нибудь с душой было равносильно смерти. Любой разговор жестоко душился на корню. Иногда, особенно темными ночами, Ласкан плакал. Нет, он не рыдал как девчонка. Он просто плакал. Я не слышал всхлипов, были только одинокие капли и глухой звук падения влаги на сухой песок. Я уверен, что Широ тоже слышал этот рвущий сердце звук, но никак не реагировал. Эльф вообще будто умер внутри, а рядом с нами бредет просто оболочка некогда вспыльчивого первородного. Я был готов взвыть от такой обстановки. Радовало только скорое полнолуние. В прошлый раз я не смог вкусить всю радость ночного бега под полной луной, а теперь меня все каратели мира не удержат от этого. Иначе я просто сойду с ума в этой компании зомби. И какого, спрашивается, лешего я пошел с ними в Хрустальный лес? Приключений захотелось, так перебор уже. Мне бы жить простой, оседлой жизнью, завести пару и воспитывать волчат. Так нет, мне долг отдать вздумалось. Так отдал уже, хватит! Еще одного такого дня я не выдержу!

Все изменилось неожиданно. На одиннадцатое утро с того рокового рассвета Ласкан вдруг вскочил ни свет ни заря и унесся на восток. Спустя ват он вернулся весь в пыли, задумчивый и все время бормотал что-то себе под нос. Одну фразу я случайно подслушал.

— Пространственная яма. Точно, это должна быть именно она.

Но даже это бессмысленное бормотание было лучше, чем полное безразличие и отчуждение от внешнего мира. Широ тоже стал настороженно поглядывать на феникса, но не мешал его шизофрении развиваться.

— Может, сегодня поставим палатки? Холодает, — ни с того, ни с сего предложил Ласкан.

Я шокировано уставился на него. Но когда Широ кивнул и пошел доставать ткань и палки из мешков, я был на седьмом небе. Неужели жизнь налаживается?

Дальше все было еще лучше. К вечеру двенадцатого рассвета мы уже вышли на горную тропу и, решив не останавливаться на ночлег, шли по ней всю ночь. Все это время Ласкан что-то щебетал о пространстве и времени и каких-то там спонтанных порталах. Я, если честно, не сильно вдумывался в то, что он говорил, лишь бы не замолкал, как раньше. Его местами экспрессивная речь лилась как бальзам на душу. Я даже не заметил, как начало светать, и наш путь подошел к своему концу.

— Здесь живет мой старый друг. Он пострадал в сражении пятьсот весен назад, поэтому не реагируйте сильно на его шрамы. Это моя личная просьба, — и Широ постучал в массивные деревянные двери прямо в скале.

— Он поэтому живет на отшибе? — вот же любопытный феникс.

— Да Ласкан. И ты особенно будь осторожен в выражениях.

Кажется, кто-то надулся. Прям калейдоскоп чувств по сравнению с прошлыми рассветами. Меня радуют улучшения, не передать, как радуют.

— Похоже, его нет, — спокойно оповестил нас эльф и двинулся в противоположную от дома сторону.

— Ты куда? — не прыгать же с уступа, право? А вдруг?

— Он часто засиживается на Лунном плато. Любит там встречать рассвет.

У каждого свои причуды. Мы поспешили догнать эльфа. Как оказалось, плато действительно не далеко находилось. Всего в пятнадцати варах ходьбы от дома отшельника.

Поравнявшись взглядом с поверхностью плато, я наткнулся на целое поле страстоцветов. Оно было даже больше, чем то, на которое мы наткнулись в лесу. Надеюсь, Ласкан не станет снова спорить о цвете страстоцветов. Меня это вывело из себя в прошлый раз, думаю, повторно я тоже не сдержусь. Но мысли о цвете или еще какой-либо ерунде выветрились в миг, когда я ступил на поверхность плоской горы. Сделать еще хоть шаг, означало развеять видение.

Посреди поля, устланного цветами, в лучах восходящего солнца стояло наше наваждение, что преследовало нас последнее время наяву и во снах. Девушка весело смеялась, заражая своей радостью всех вокруг, и смешно морщила нос, когда незнакомый мне дроу рассказывал что-то очень заумное. Она всегда так делала, когда о чем-то глубоко задумывалась. Делает. Она делает так всегда, когда о чем-то глубоко задумается. Она жива. Дана жива!

***

Ласкан зи Верт Нало

О светлые мечты! Неужели она жива! Посреди ночи меня разбудил рывок жизненной нити. Со сна я не сразу понял, что это восстанавливалась связь с Данкой. Ее нить еще слабо, но уже ощутимо требовала к себе внимания. Отойдя на небольшое расстояние от внешних раздражителей, то бишь эльфа и оборотня, я смог убедиться, что банши здоровее некуда. Вот только не в том каньоне, где мы ее предположительно оставили, а где-то в горах. И как ее туда угораздило забраться? А вернее, когда? Здесь и нахлынули сомнения. А вдруг обманка? Нет, рассказывать о своем открытии я не стал. Лучше пусть будет сюрприз, чем разочарование. Особенно для эльфа. Широ вообще умер внутри. Его душа даже не тянет энергию жизни из природы. Такими темпами светлый умрет, не прожив и весны. Печальное зрелище — добровольно убивающий себя первородный. Он постареет через пол весны и иссохнет за остальные пол. Так уходят из жизни эльфы, что не в силах больше выносить свое бессмертие. Но в любом случае, за оставшиеся два рассвета он точно не помрет, а значит, потерпит.

Когда поднимались в горы, у меня уже не осталось никаких сомнений, что Дана попала в пространственную яму. Этакий блуждающий портал — природное явление, что появляется в самых неожиданных местах, к примеру, каньон. Это хорошо, что ее выбросило не посередине моря, а то могло и в сотне тат над землей выплюнуть из подпространства. Интересно, что же она увидела в пространственном кармане?

Я был прав, она жива! Одно дело быть уверенным в своих чувствах, другое — видеть счастливую, ехидную Дану, когда она всего в нескольких тарах от тебя. Слезы сами выступили на глаза, но теперь я не дал им возможности сорваться вниз. Я плакал о ее смерти, но ни за что не стану плакать по ее жизни. Я буду смеяться!

О Всезнающие! Что же творилось с эльфом, когда он понял, кто стоит перед ним. Это была детская радость, всемирная злость и безграничная любовь. Все это каскадом эмоций скользило по его лицу, не давая остановиться на чем-то одном. А еще эльфа снедал страх. Он не мог поверить, что это именно Дана стоит перед ним. Что это та банши, которая обзывала его, дразнила и выводила из себя. Он так боялся довериться зрению и слуху, что застыл на месте. Ведь коснись он призрака, и все чувства окажутся ложными.

— Она жива, Широварт. Я не хотел обнадеживать вас раньше времени. Иди, она не растает словно дым.

И он пошел. Банши не сразу заметила приближающуюся фигуру первородного, но когда он привлек ее внимание, девушка замерла. Я не знаю, каким было выражение лица у светлого, но когда наш гордый, самоуверенный эльф упал на колени и обхватил Дану руками, я все-таки не удержал слезу.

***

[Широварт ла Эк]

Это иллюзия. Искусная иллюзия, что создал Шантель. Не знаю, как он узнал о Су, но это его садистская шутка. Ведь не может и вправду моя милая девочка сейчас весело болтать с дроу и так заразительно смеяться. Вот ворот рубашки слегка съехал, у нее всегда шнуровка ослабевает, уж не знаю, что она с ней делает. Легкое, такое привычное движение плечом и убежавший воротник вернулся на место. У меня перехватило дыхание. Обернись, мое наваждение! Я хочу видеть твое прекрасное лицо. Твои маленькие ямочки, когда ты искренне смеешься, твои золотые глаза, что дороже всех сокровищ мира. Обернись, melda!

Но она меня не слышит. Непослушный локон щекочет слегка вздернутый носик, от чего Су слегка двигает им. Я не знаю, что твориться сейчас перед моими глазами? Кто-то так жестоко шутит со мной, или это подарок богов? О Всечувствующие! Пусть это не будет лишь моим видением.

— Она жива, Широварт. Я не хотел обнадеживать вас раньше времени. Иди, она не растает словно дым.

Как я ждал этих слов. Как я надеялся, что не единственный в своем безумии. Вот она передо мной, протяни руку, но как же это тяжело сделать. Невидимая сила не спрашивала меня, она просто повела меня в сторону мечты, что преследует меня во снах и наяву. Она заметила меня. Солнечные глаза скользнули по мне и остановились на лице. Мелкая дрожь прострелила все тело. Как я жаждал этого взгляда и только Всевышние знают, что я готов за него отдать.

Выдержка изменила мне. Может они и к лучшему. Я упал на колени и сжал в объятьях свою несбыточную мечту. Но это было не из-за переизбытка чувств. Я слушал ее сердце. Со страхом и болью я приник ухом к ее груди, боясь, что трепетное женское сердечко мертво, а передо мной стоит поднятая мертвая. Бу-бух, бу-бух, бу-бух, глухо отозвалось изнутри. Жива! Не отпущу!

— Су! Темень, Су, ты жива! Не смей больше уходить, ты слышишь, не смей! Мне все равно, что ты сделаешь! Мне плевать, если ты разрушишь весь мир! Плевать, если испепелишь всех к ликановой прабабке! Ты не можешь меня бросить! Не имеешь на это право! Твоя жизнь принадлежит мне! Ты слышишь, она моя! Тьма, девочка моя, я сам убью тебя, если ты сделаешь хоть шаг от меня! Убью! Ты поняла! — я не кричал, я надрывно орал. Боги, неужели я так сильно люблю эту девчонку. Меня же клинит на ней.

— Широ, милый.

— Да, melda.

— У меня ноги онемели, не мог бы ты отпустить меня? — как осторожно она интересуется. Неужели я настолько невменяем? ДА! Я сошел с ума от счастья!

— Нет! — рыкнул я. Это был рев таара, не меньше. Я защищаю свое. А Суара моя и только моя.

— Широ, волкалаки загрызи! Мне больно!

— Так и быть, отпущу, но не дальше, чем на тар от себя.

— Спасибо, — облегченно вздохнула банши.

Не тут-то было, я сгреб ее на руки в одно мгновение и понес к дому, походу бросив приветствие ошарашенному Аришантелю. Прости друг, сейчас не до тебя.

***

Я немного не в себе. А все почему? А потому, что один всем известный эльф нагло сграбастал меня в свои загребущие лапки, попутно гипнотизируя завидущими глазками. И если бы мне хоть дали прийти в себя, нет, меня не спросили. Уволокли, как зомби первый попавшийся кусок мяса в свое логово.

Широ, не церемонясь, выбил дверь, и, не оборачиваясь, понес меня в мои комнаты. Ах да, он же здесь когда-то жил. Зайдя в спальню, мою тушку сгрузили на кровать и присели у меня в ногах.

— Вислоухий, ты меня пугаешь.

— Скажи еще раз, — мне удовлетворенно улыбнулись, не сводя глаз с лица.

Ой, что-то мне уже страшно. Кто-то разум потерял в дороге и не вернулся подобрать.

— Что?

— Обзови меня, как ты только что это сделала, — и глупая-преглупая улыбка до ушей. Спасите! Тут пахнет плотоядными зомби. Меня сейчас сожрут!

— Вислоухий, — эльф разулыбался еще шире, хотя, куда уж шире. Шире только затылок!

— М-м-м-р-р-р… пр-р-р-релесть, — светлый терся щекой о мою ладонь, и у него это, похоже, происходило совершенно бессознательно.

Я медленно начала сдвигаться в сторону выхода. Что-то больно не нравится мне его кошачья натура.

— Убью… мр-р-р, — предупредили так ласково-мурлыкающе меня.

— А мне в туалет надо, — попытка не пытка.

— Вр-р-р-решь, — мне сейчас дыру в ладошке протрут, — я бы почувствовал.

Чего! С какого перепугу эльф мои естественные нужды чувствовать стал? Блефует, как пить дать, блефует.

— Блефую, ты пр-р-р-рава.

Ай-яй, кусать внутреннюю сторону не нужно. Не нужно, я сказала! Или можно… да, можно, если осторожно. Да-да, и за локоток можно, и за плечико. О да, вот именно тут, за ушком… Где?!

— А ну отлипни от меня, кошак озабоченный! Хатюнчики замучили? Иди себе киску по интересам найди. Тут таких целый род дроу! — вовремя оттолкнула от себя этого хитрого кошару.

Ишь какой умный. Появился, на коленках поползал, а теперь как все мужики спустился до того же места, чуть повыше коленок. Башка-то вон уже пустая.

— Су, милая. Ну что ты?

— Я в своем уме, а ты нет. А ну давай в холодный бассейн. На тебя жара плохо действует, уже весь липкий стал. Вперед и вприпрыжку.

Послушался. Бросил на меня очередной жаркий взгляд, но когда тот не встретил отклика, понуро поплелся в ранее озвученную комнату, снимать свое помутнение.

— Темень и ее твари! Я так долго не продержусь.

Я, конечно, хорошая актриса, но не настолько. Да и разум отказывается работать сверхурочно на определенном этапе даже за доплату. Настанет день и этот женатый эльф добьется-таки своего. И знаете что? Я не буду самой несчастной женщиной на земле. Просто я буду еще одной из сотни этих несчастных. Бр-р-р, аж передернуло. Зато разум вернулся на рабочее место и отгулов в ближайшее время не предвидится.

— Су, ты еще тут? — раздалось из коридора.

— Нет меня.

— Завтракать пойдешь?

— Нет меня.

— Меня тоже, — и в спальню заходит по пояс обнаженный, с мокрыми растрепанными волосами Широ.

Пшеничные пряди жгутиками прилипают к влажной карамельной коже груди. Одинокие капли срываются с подбородка и кончиков волос, в то время как остальные то медленно, то ускоряясь, скользят по напряженным мышцам рук и живота, впитываясь в намокшие обтягивающие штаны, на которых местами проступают водянистые следы, свидетельствующие о том, что были одеты на голое влажное тело.

Я захлебнулась слюной. Хочу его, всего хочу, но я буду не я, если это самолюбивое божество узнает об этом. Орка с два он узнает! Слишком больно было в прошлый раз.

— Вартек, ты идешь завтракать? — раздалось все из того же коридора.

— Меня нет!

— Ясно, отдыхайте, — и послышались шаги удаляющегося дроу. Предатель!

— Хочешь, — маленькая пауза, за которую у меня сердце сделало прыжок с переворотом, — спать, Су?

Всевышние, а какие хитрющие глаза, просто сам демон инкуб. И куда мне бежать, куда податься? Не выпустит же.

— Хочу, — томно тяну, наблюдая, как расширяются ставшие вдруг вертикальными зрачки, — спать, — резко обрываю я.

— Хорошо, — абсолютно спокойно отвечают мне, — двигайся. Я толком не спал всю неделю из-за тебя.

— Широ, сейчас утро вообще-то.

— И что? Торопиться-то некуда, — эльф расстелил кровать и, нагло подмяв меня с одеялом к себе под бок, продолжил, — некуда спешить, melda. Мр-р-р, — и все это низким, мурлыкающим голосом мне на ухо.

А-а-а-а, мой сон зверски был убит этим его «мр-р-р». И где только научился, гад? Сейчас произнесет еще парочку двусмысленных фраз, и я желе. Куда пальчиком ткнет, там и отзовется.

И вот я, напряженная донельзя, жду каких-либо поползновений, а мне в ответ раздается всхрап и мерное дыхание спящего эльфа. Гордость стекла лужицей на пол и заползла за плинтус, чтоб не дай Всевышние, никто не заметил ее позора. Вот же первородная сволочь! Ну и выдержка! Ничего, я еще припомню. А так хотелось повоевать, я же соскучилась.

***

Темень! Кто же так истошно вопит? Накрыла голову подушкой, никакого толку. Ор дичайший! Вдруг кто-то накрыл мне уши ладонями, осторожно надавил, уничтожая любые звуки. Какие бережные руки. Руки гладят уши, шею, спинку…

— Эй! Куда полез! — завизжала я не хуже утреннего, поправка, вечернего оруна и подскочила с кровати. Благо так и не разделась сегодня с утра.

— Я ей массаж, а он визжит. Неблагодарная женщина.

— Слишком наглый массажист. Радуйся, что по рукам не надавала, а следовало бы, — я опустила прихваченное в побеге с кровати одеяло на простыни и пошла искать, чего бы пожевать. Завтрак и обед мы благополучно проспали, значит, ужин на нас двойной. Забредя на кухню, сразу заприметила бутерброды, так предусмотрительно сделанные заранее. Надо будет чмокнуть Шантеля за заботу. Какая домохозяйка в нем умирает. Мечта, а не муж.

Не смазанные двери заскрипели, пропуская очередного искателя съестного.

— Широ, ты не представляешь, у нас тут бутербродики, — схватила один в рот, два других в руки и повернулась к двери, продолжая бормотать с полным ртом, — ш мяшом и шы-ы-ы-ы… — бутерброд вываливается изо рта, глухо падая мясом на пол, — сыром, — ошарашено договариваю, смотря прямо в серые глаза правителя Марона. Кошмар какой-то! Еда мясом вниз упала, король на кухню заявился до того, как я поела, и, самое страшное, Альхерт меня нашел!

— Вы кушайте-кушайте, не хотел портить вам трапезу, — насмешливо сказал Его Величество и уселся на ближайший ко мне стул.

— Спасибо, у меня от вашего взгляда кусок в горло не лезет. Боюсь подавиться от вашего пышущего триумфом лица, — мы не при дворе, нечего ожидать от меня правильного поведения. И вообще, мы на территории горного народа, пусть идет со своим этикетом в Валларскую падь.

— А вы отличаетесь от себя предыдущей, — задумчиво произнес король, потирая большим пальцем подбородок.

— Если вы имеете в виду то, что не сижу на вас верхом и не пытаюсь убить, то да. А если поведение проститутки, то извините, не являюсь дамой легкого поведения.

Я нагло села на стол и стала уплетать свою добычу. Нет у него здесь полномочий. А хочет полюбоваться, так пожалуйста.

— Такой вы мне нравитесь гораздо больше, чем холодной императрицей севера. Но иллюзия была не плоха.

Темень! И вот как он меня нашел? Как догадался, что я та куртизанка? Иллюзия качественная была, Широ других не делает. Что-то не так с этим монархом. Слишком хитрый и догадливый.

— Су, ты там про бутерброды что-то кричала, только не говори, что ты их все приговорила. Буду бить! Я со вчерашнего вечера не ел. Оп-па!

На кухню заявился полуголый эльф. Ван на осмысление и фраза дня.

— Утречка, Величество. А мы на вас не готовили. Су, свари-ка чайку, — у Альхерта моська тапком, — и оставь мне, — эльф вырвал у меня из рук бутерброд с сыром. В неравном бою половина- таки осталась у меня в жадных руках.

— Кто не успел, тот опоздал, а чай сам себе вари. У тебя это неплохо получается. И Альхерту свари чего-нибудь на травках успокаивающего, а то у него уже глаз дергается, — указала я на правителя рукой с покусанным куском сыра и хлеба. Все! У короля на лбу крупными буквами переливается надпись «Ушел в себя, вернусь не скоро»!

— Ты б помягче, Су. Мы его и так обокрали, обдурили, еще и издеваемся. Не выдержит пожилое сердечко, того и гляди еще в убийстве монарха обвинят, а оно нам надо.

— А сам-то. Завалился на кухню полуголый, на короля, что на лишнюю табуретку треногу, ноль внимания, а потом я перегнула палку. Нет, милый мой, скопытится, ты виноват будешь. Я его и в одном подъюбнике почти раздетая до разрыва сердца не довела, а ты прошелся туда-сюда с нагим животом, и вон какой эффект.

— Слушай, малышка, а может он того, — эльф дернул головой, косясь на меня, — как советник, по мальчикам.

— Тогда иди, прячь Ласкана, а то он слюной захлебнется и от удушья помрет. Тоже на запланированное убийство покатит. Потом еще дроу оправдываться придется, — я все еще кое-как держала серьезное лицо. Широ же, хитрый прохвост, хихикал в чашку с водой, которую слишком часто попивал.

— Тогда и Алкая предупредим. Оборотень, это ж экзотика, пф-ф-ф, кха-кха, — и Широ подавился водой. Так ему и надо.

Не долго думая заехала светлому пару раз по спине, с удовольствием и оттяжкой.

— Спасибо, Су, ты сама доброта. Кха-кха…, - уже от моей помощи закашлялся.

— Нищему серебрушку, страждущему горбушку, жаждущему кружку, — похвалилась я.

— Чай будешь?

— Вари давай, а то сейчас Его Величество отомрет, и мы так и не позавтракаем, тфу ты, поужинаем нормально. Речами своими так завернет, что у нас с тобой ушки завянут, особенно твои вислоухие. Эти вообще по полу волочиться будут.

— Вари сама, достала уши мои хаять, — светлый бросил взятый черпак назад в котел, — их, между прочим, все красавицы эльфийского и человеческого двора расхваливали.

— А что еще они расхваливали? — вдруг закипела я, — выносливость? Силу? Любвеобильность? А может женатость?! — плевалась кислотой я.

— Суара я…

— Что ты? Хочешь сказать, я и без твоего упоминания не помню, сколько этих самых «красоток» побывало в твоей постели? Или что ты у нас неизвестно с какого столетия женат? Что еще я не помню? Так напомни! — все, барьеры к оркам, ненависть на стены, а обиды на баррикады! Обороняемся сестрицы, нас осаждают!

— Девочка моя, успокойся, — эльф медленно пытался приблизиться.

Про Владыку вообще все забыли. Сидит себе в уголке, так пусть и дальше сидит, не жалко. Только пыль с него протереть надо будет, чтоб не заржавел.

— Сам успокойся, вывел ты меня, первородный, вывел.

— Су, не будет никаких красоток. Хочешь, хоть носки на уши повесь, только иди ко мне, — все приближается и приближается.

Орка с два тебе, светлый. А ну-ка, первый оборонительный состав, пли!

— Не налезут носки, там прочно обосновалась твоя супруга, сев на шею и повесив ножки на ушки, от того они и повисли, — попадание!

— Су, ты никогда мне этого не простишь? — уже сквозь зубы переливчатым голосом задали вопрос. Зря. Не хочешь получить плохой ответ, не задавай вопрос.

— Никогда, — залп на добивание.

— Я не голоден, — эльф развернулся и вышел.

Да больно, да жалею о своих словах, но я не прощу ему жену. Я себя знаю. Может мы и сошлись бы на время, но я не смогла бы быть всего лишь кем-то вторым. Я уже совершала подобную ошибку. Или нет? Как обычно память играет со мной.

— Отмирайте, Ваше Величество, все равно вам удалось услышать больше, чем предназначено для чужих ушей.

— А эльф у вас в напарниках весьма любвеобильный, — будто и не замирал вовсе. Я то уже знаю о его таланте притворства. Научена горьким опытом.

— Кто бы говорил? Вы вообще дам легкого поведения нанимаете, — я засыпала душистые травы в котел и залила ведром колодезной воды.

— Вы первая, — льстиво пропел король.

— Ой, правда что-ли? — наигранно удивилась, приложив руку к груди, — Все! Сейчас грохнусь в обморок, ловите меня быстрее, — приложила ладонь ко лбу, изображая скорую потерю чувств.

— С удовольствием, — и меня подхватили на руки.

Я растерялась. Уж чего не ожидала, так это такой прыти от монарха.

— А не надорветесь? — осторожно интересуюсь. Не хотелось бы потом и себя, и правителя на полу по кусочкам собирать.

— Солнышко, — мне ласково шепнули на ухо, — мне еще очень далеко до надрыва.

Миг, и под котлом ревет пламя, обдавая копотью пузатые бока и испаряя языками сбегающие капли. Я отрываю взгляд от бушующей стихии огня и натыкаюсь на два насмешливо прищуренных серебряно-серых глаза. В них играют рыжие всполохи, и вспыхивают искры.

Еще мгновение и все морщинки, кроме маленьких возле сверкающих весельем глаз, разглаживаются, омолаживая своего бывшего владельца на весен двадцать.

— Но как? — я совсем ничего не понимаю.

— Мой отец низший ифрит, а мать ведьма. Странно, что на трон допустили наследницу ведьму с человеческими-то предрассудками. Так еще мой человеческий отец понятия не имел, с кем водит дружбу его дражайшая супруга. Как узнал я в пятнадцать весен, сошлась она с низшим ифритом. Красавец был еще тот. Камины реставрировал и у нас подрабатывал, что давало ему легкий и быстрый доступ в спальню королевы. Интересная история, правда? Как вы думаете, что сделают с королем полуифритом полуведьмаком?

— Сожгут, — переваривая информацию, ответила я.

— Правильно, дорогая. Еще и на главной площади, принародно. Вот от того и не хожу я налево уже давно. Супруга мой секрет прознала, и с глупости своей бабьей рассказала новоиспеченному советнику. А советник у нас кто? — ласково спросили меня.

— Альсакор, — не понимаю, к чему он ведет.

— Он самый. А он кто?

— Советник.

Мне по-доброму улыбнулись.

— Он василиск, чистокровный, — вот теперь кое-что складывалось.

— А Салван он… — не смогла договорить я.

— Его сын? — задал вопрос за меня Альхерт. Я кивнула.

— Да. Я слышал, что его кто-то зарезал, — у меня комок в горле встал.

— Не кто-то, а я! Поставь ее, где взял, — прозвенел эльфийский голос с порога кухни. Широ уже был полностью одет.

— А то что, светлый? Твоя магия, кажется, вода. Да, Широварт ла Эк? Моя огонь. Огонь ифрита осилишь?

— ПОСТАВЬ! ЕЕ! НА МЕСТО! — отчеканил каждое слово эльф.

Монарх не спешил меня отпускать. Наоборот, он прижал меня крепче и поцеловал в уголок губ. Я не сопротивлялась, я вообще боялась двинуться под этим ужасающим давлением двух сильных оппонентов.

— Р-р-р-р-р, — раздался рык, — она моя!

— Пару вар назад девушка совершенно точно дала понять, что ты ей не подходишь. Слишком, — король сделал маленькую паузу, будто смакуя будущее слово, что произнесет, — пользованный.

Я закрыла глаза. И не зря, поскольку монарх отлетел назад, а я вместе с ним. Но в последний ван меня вырвали из рук Альхерта, подхватив на более родные.

Когда открыла глаза, Его Величество уже стояло на своих двоих, а из уголка его губ текла кровь. Я посмотрела на руку Широ. Точно, ссадина на правом кулаке. Сильно он его приложил, хоть король этого и не показывает.

— Молодой ты еще, не смотря на довольно солидный возраст. Я на вашу провокацию даже слова не сказал, а ты до насилия скатился в первые же вары. Как по-детски. Или лучше сказать по-звериному, — глаза полуифрита сверкнули, а Широ напрягся, — в любом случае, — он огорченно вздохнул, — не думаю, что твой Владыка одобрит нападение на союзника.

— Что? — удивилась я.

— Мы уже давно сотрудничаем с Алибаскаэлем, — Альхерт сел снова на тот же стул, не предпринимая больше никаких активных действий против Широ, или по отношению ко мне, — вы же не думали, что вся информация, которой владеет Хрустальный лес, добыта вашими эльфами-разведчиками? Что, правда думали? — мы молчали, — наивные. Признаться, ваше трио меня удивило, но все же недостаточно. Каждый раз с таким провальным планом отхода вам не удастся добывать информацию. Слишком небрежно действуете, пусть на этот раз и успешно, — полуифрит зажег шарик огня у себя на ладони и, закинув ногу на ногу, начал подкидывать его.

— Широ, поставь меня, — мою просьбу выполнили.

— Твое сотрудничество еще нужно доказать. Владыку отравили. Что ж ты об этом не сообщил? — кольнул эльф.

— А что я должен был сообщить Владыке под подчинением? Что его отравили ядом василиска и накинули петлю подчинения, пусть и частичную. Думаете, Альсакор не предусмотрел предохранитель у своего заклинания на такой случай? Тут оставалось только ждать, пока эльфы сами додумаются, что их Владыка не в себе. А вот уже теперь можно действовать открыто. Пока ты от меня не сбежала, я, признаться, не догадывался, что ты на эльфов работаешь. Только когда ты избавилась от яда, как от обычной капли алкоголя в крови, я начал тебя подозревать в сотрудничестве с Хрустальным лесом.

— А тебе это зачем? — прервал ифрита Широ.

— Сам посуди, эльф. Моя королева держит мои «сам знаешь что» в стальных тисках, и сотрудничество с вами единственный способ избавиться и от нее, и от этой хладнокровной сволочи. Устроил, видите ли, из моего дворца свою личную пыточную, садист ненормальный.

— Значит, тебе нужен трон?

— Трон, и рептилию вон, — усмехнулся от своего рифмования король, — и все! — он затушил хлопком огонь в руках и поднялся.

— Так что жду скорых вестей от Владыки, — и он направился на выход, — и да, милая, надоест у эльфов, милости прошу к нашему шалашу. Теперь у нас секретов нет, по крайней мере больших, — и он покинул дом дроу.

— Не знает он твоих «маленьких» секретов. Такие все его большие перекроют на раз, — не смог смолчать Широ.

— Спасибо за комплемент. Вода кипит. Лучше чай разлей, безгрешный самый! — И я присела на край стола, обдумывая все, что произошло. А произошло много всего.