Я мокрая, грязная, усталая переступила порог своей комнаты и с облегчением приставила топор к стенке в углу. С ним я разберусь позже, а сейчас душ. По своим апартаментам я шла медленно, сбрасывая на ходу с себя окровавленные одежды. Так что когда я достигла ванной, за мной тянулась целая дорожка вонючих тряпок. Кинула взгляд на этот ужас, и поняла, что проще сжечь, чем отстирать. На том и порешила, отправляя сеть тлена на одежду с конкретной целью. Секунда, две, и на полу не остается даже пепла. Ковер и доски невредимы, ибо магия в данном случае узконаправленная.

В ванной отмокала не меньше получаса и ещё раз благодарила Гейла за такой подарок. Естественно, целью лича не было мое благополучие, но выиграли от этого мы оба. Просто на третьем курсе мертвому эльфу надоело быть затисканным дважды в день одной любвеобильной особой в моем лице, и он слезно попросил Халона установить на первом этаже душевые. Дракон решил не мелочиться, ведь, по сути, уборная нужна была только мне, и просто поменял мою комнату с одной из Архаиса. Тогда я поняла, что в крепости просто шикарные условия для жизни и обучения. Там у студэо одна большая спальня-кабинет и маленький туалет с ванной.

Просто роскошь. В день моего переселения Гейл был затискан до повторной смерти. Нечаянно, конечно же, в порыве благодарности. Декан еле его откачал.

После водных процедур я занялась своим оружием. Ирт быстро втемяшил мне в голову, что своего магического товарища нельзя оставлять грязным. Стоило два раза бросить топор в крови, и потом, в наказание, отдирать его и булаву мэтра вручную, как привычка оттирать топорище от кишок, гнили и сгустков крови выработалась сама собой. Ирт всегда умел найти кратчайший путь к достижению цели. Не самый гуманный, но кратчайший.

— Страшный орк не дает тебе спуску? — голос прозвучал из ниоткуда и отовсюду одновременно.

Наконец, он удосужился явиться ко мне.

— Какие боги и не из Бездны, — дружелюбно ответила скрывающемуся в подпространстве брату.

— Пройденный этап моей жизни. Я больше на тебя не злюсь, — раздалось снова непонятно откуда. Этот сорванец все еще не показывался мне на глаза.

— Это очевидно. Зато ты боишься моего гнева. Иначе не оттягивал бы встречу на три года, — и это тоже было ясно как день.

— Да ладно, Ку, — и черноволосый красавец, словно воплощение тьмы, кем он и являлся, вышел из своего укрытия прямо передо мной, — ты же знаешь, я не знал.

Я не изменилась в лице, когда родственник явил себя. Все то же спокойное выражение, что нервировало моего гостя. Так просто прощать Тему за его выходку с моим телом я не собиралась. Легко отделается, в следующий раз вообще не будет угрызений совести с его стороны.

— А знаешь, это ты виновата, — неожиданно произнес Тема и сел рядом со мной на маленькую кушетку, — ты не сказала никому о том, что с тобой твориться. Как я мог об этом узнать?

— Но узнал же, — все ещё спокойно отвечала на эмоциональную реплику бога.

— Узнал. Но какой ценой. Ку, — и братец обнял меня за талию, стараясь поймать взгляд, — как много времени я забрал у тебя?

Последние слова он произнес глухо и с небольшим надрывом, который способна была услышать только я и мама. Винил темный бог себя много сильнее, чем показывал. Не было смысла мучить его и дальше. Уже то, что он не смел показываться мне на глаза, когда понял, что натворил, многое значит. Тьма не трус и никогда им не был.

— Это неважно…

— Как неважно?! — неожиданно возмутился брюнет, а тьма в его глазах зашевелилась активнее, передавая состояние своего хозяина, — это самая важная вещь! Ты не такая, как мы. У тебя есть место в этих мирах, ты часть их жизни. Несправедливо, когда самая самоотверженная богиня лишается собственного кусочка счастья. А как же твои сыновья? Внуки?

— Но ты же прекрасно живешь в эфире, так почему и мне не жить там?

— Сестренка, я там родился. Мне нравятся миры живых, сами живые, но я могу без этого жить. Я другой. Мы другие. А ты нет, — продолжал жать на мою рану мужчина, — и никогда не была.

— Ты прости, Тема, но разве твои слова способны что-то изменить? Будь они хоть тысячу раз верными, в них есть прок? — довольно прямо и неприятно для собеседника осведомилась я.

И он помрачнел. Необычно так говорить о Тьме, но выглядело все именно так. Лицо застыло, тьма перестала живо перетекать в ониксовых глазах, а тяга к словам ушла.

— Нет, — тихо и покаянно.

Тяжело далось ему это слово. Однако младший братец должен понять, что иногда справедливость и реальность расходятся во мнении. Так произошло со мной. Несправедливо, но реально. Травить себе душу мыслями о том, что не заслужила такой судьбы, считаю мелочным и губительным для личности. Лучше радоваться тому, что осталось.

— Эй, я приподняла лицо Темы за подбородок, — не кисни, великий бог. Я ещё здесь, и у меня куча дел.

— Это каких? — немного повеселел мужчина.

— На данный момент, это ужин. А ты пока поброди, осмотрись. Я угощаю, — весело произнесла, имея в виду свою силу.

На данном этапе разрушения моей мирской оболочки то, что возьмет для продолжительного экранирования своей силы от мира Тьма, мне уже не повредит.

— Рад, что ты до сих пор полна оптимизма, — и бог улыбнулся мне.

— Двоих пессимистов моя группа не выдержала бы, — думая о перспективе стать унылой соплей, пришла именно к такому выводу.

— Так, — я хлопнула себя по коленям и придвинула топор к брату, — пока я буду наслаждаться ужином, ты, в наказание за грешки, отмоешь мой топор, — и я торжественно всучила оружие в руки растерянно моргающего брата.

— Э-э-э…

— Щетка в ведре, — напутствовала, надевая свитер поверх сорочки, — и никакой магии. Приду, проверю.

Я так и вышла из комнаты с грозным выражением лица и указующим на бога перстом, про себя умирая от смеха. У Темы было настолько красочное выражение лица, что я жалела об отсутствии хорошего бытовика-портретиста, что мог запечатлеть этот момент магией.

Когда дверь за мной закрылась, то я припустила прочь из общежития, еле сдерживаясь. Однако столкновение с Паланом и все-таки вырвавшийся смех не позволили мне уйти на расстояние недосягаемости божественного слуха.

— Ты чего дохнешь от смеха? — недовольно спросил кельпи, наблюдая за тем, как я валяюсь по полу в приступе истерики.

— Я, бессмертная богиня, учусь в академии. Мои сыновья преподают у меня. Я замужем за пятью студэо, ищу Падшего тихушника, при этом каждый день отрывая головы упырям. А мой брат, великий и ужасный Тьма, сейчас сидит в общежитии и чи… Аха-ха-ха… Чистит мой топо-о-ор…

— Ясно, — странно произнес конь, а потом закончил, — отходняк, наконец, нашел тебя. Не прошло и пяти лет. Растешь.

На этом меня подняли, отряхнули и сопроводили в столовую, где я тихо-мирно отужинала в кругу своих супругов, иногда похихикивая.

Мда, не так я представляла себе семейный ужин.

— Боюсь спросить, у тебя радость или кто-то умер? — как всегда, проницательность — сильная сторона Демиана.

— Вот и мне интересно, чего она ни с того ни с сего хихикает, будто разработала план по захвату мира, и нам о нем говорить не собирается? — грубо высказалась валькирия, подозрительно косясь на меня.

— Может, ее сверхупырь куснул? — выдал предположение Тоамас и заржал.

Все тут же уставились на меня, вот только смеха в их глазах не было ни на грамм.

— Ребят, вы чего? Тоамас глупость в очередной раз сказал, — ещё улыбаясь, спросила некров.

— Дем, ты у нас по упырям, — серьезно начал Хоакин, не сводя с меня голубых глаз, — что бы ответил на обвинение укушенный?

— Отрицал бы все, — припечатал вамп, и на меня уставились слишком серьезные лица.

— Смешно, блин, — огрызнулась на их грозные мины, — ещё осмотр мне устройте, гении. У обращающихся повышенная чувствительность к свету.

И я встала прямо под лучи вечернего солнца, что в обилии проникали в огромные окна столовой.

— Если не упырь, — задумчиво бормотал дроу, — тогда кто ее цапнул?

— Жизнь, демон возьми! Жизнь меня цапнула, — не выдержала я, — а вас щедро куснула паранойя, супруги мои.

На этом я хорошо глотнула теплого чаю, стараясь убрать першение в горле от повышенного голоса.

— Добрый вечер.

Чашка благополучно вылетела из моих рук вверх, и приземлилась на голову Демиана, окропив в полете коричневой жидкостью всех за столом. Кого не достало из чашки, оплевала я. Однако никто этого даже не заметил, как и не был способен ответить на приветствие.

— Хана, ты не представишь меня своим одногруппникам.

Ох, как мне хотелось ответить, что приставить я его всегда могу, только на тот свет.

— Конечно, — расплылась в фальшивой улыбке, — знакомьтесь, это мой брат, Тема.

А бог стоял возле меня и внушал своим видом благоговейный ужас и иррациональное желание поклоняться ему. Таков Тьма, пусть и скрытый моей магией.

Мне поклоняться не хотелось, а вот убивать, даже очень.

— Хана, я тебя искала. А кто это? — Нами затормозила за метр до нашего столика и тоже пялилась во все глаза на довольного своей выходкой Тьму.

— Это мой брат, — сказала аналогичное, что и остальным. А ведь сестрица осведомлена, что Хана единственный ребенок в семье.

— Я даже спрашивать не буду, откуда он взялся? — заторможено произнесла девушка, делая шаг к нам.

— Уж будь так добра, — облегченно выдохнула. Разоблачать меня не станут.

А такой был вечер. Жаль, что бесповоротно испорчен.