— Я хочу эрисийскую клубнику.

— Она ядовита, — сонно отозвались сбоку.

— Уверена, моя божественная суть это переживет. Я хочу ее, — в ответ получила лишь сопение мужа.

— Я хочу эрисийскую клубнику!

Ноль реакции. Тогда я разозлилась и пнула ногой арьяра, отчего тот свалился с кровати.

— Да зачем она тебе сдалась? — возмущался с пола Лис, выпутываясь из одеяла, с которым упал.

— Беременные часто хотят всяких диковинок в плане еды, — охотно пояснила причину моих странных предпочтений. А эрисийская клубника была очень необычным выбором, учитывая то, что мы провели неделю на Эрисе во время практики. Гиблый мир и гадостная ягода.

— Ты не беременна! — прорычал Лис, сидя на полу и положив руки на кровать.

— Кто знает. Я и год назад не подозревала, что беременна. Ты лишил меня чудесных часов капризов, нытья, холинья и лелеянья. Так что поднимай свой лисий зад и вприпрыжку на Эрис за клубникой, — я указала пальцем на дверь.

— Ты шутишь? — он все еще надеялся, что я несерьезно. Зря, я готовилась хорошенько отомстить за то, что меня лишили радостей беременности.

— Клубника, Лис. Такая голубая ягода на кустах с оранжевыми листьями. Я хочу ее, — настаивала, продолжая указывать на выход.

— А если Канна проснется? Вдруг тебе понадобится помощь, — пытался улизнуть от исполнения моего желания арьяр. Он так уже год увиливает, но теперь не прокатит.

— У меня целый штаб нянек-метров и нянек-сыновей на вызове.

К тому же имеется один ручной кельпи. Думаю, справимся без ленивого лиса.

— Ну Ку-у-у, — жалостливо простонал муж, но я не повелась. — На Эрисе не сезон, идут кислотные дожди.

— Тогда возьми мешочек попрочнее. Растеряешь мою клубнику, пойдешь искать заново, — пригрозила мужу.

После этого сопротивляться зову заочно беременной он перестал, с лицом мученика натянул одежду и открыл портал прямо в спальне. За это был бит тапком и получил ускорения в виде пинка.

— Кто открывает портал в мир вонючку прямо в спальне! — неистовствовала я, пусть объект негодования уже скрылся в переходе.

Точнее, улетел в него.

Вообще, ситуация с беременностью была преинтересная. Оказывается, я залетела как раз в тот единственный раз, когда спала с Лисом в своем истинном облике. Впервые забеременела я, а не чужое тело. Это было настолько непривычно, что я не заметила этого. Все же мое тело было скрыто под оболочкой Ханы. Не предоставляю, как должна была проходить эта беременность, учитывая мое божественное происхождение. Тело богини никогда не страдало ежемесячными недугами женской половины.

В общем, полгода я проболталась в эфире, пока мои товарищи поддерживали жизнь в теле. До этого безумного плана додумался тот, на кого я меньше всего могла подумать. Сальфо. Лисандр принес мое мертвое тело в академию, где все стояли на ушах. Первым ко мне подбежал декан Витао и, проведя первичный осмотр, он заметил в моем теле жизнь. Именно наша дочь не давала угаснуть оболочке, но без подпитки ее надолго не хватило бы. Поэтому Сальфо без объяснений выхватил труп из рук Лиса и утащил к себе на факультет, чем навлек на себя всю злость арьяра.

Как выяснилось позже, он утопил меня в источнике, сохраняя ткани живыми, пока не нашел иной способ подпитки. Им двигало желание спасти дитя, и он никак не мог предположить, что еще один непризнанный гений решит другую проблему. Фелис увидел возможность.

Вся моя проблема заключалась в том, что тело не выдерживало скопившихся сил. Сколько ни восстанавливай, все равно рассыплется. Однако кот подключил к мозговому штурму всех моих сыновей, ректора и даже Тему. А я все гадала, почему эта темная личность не забредала ко мне на огонек. В общем, с помощью Беара Рави, создателя академии, они соединили мое тело с почти мертвыми, несвязанными и закрытыми мирами, настроив связь так, чтобы она выкачивала из меня силу постоянно. Таким образом, резерв никогда не смог бы восстановиться полностью, соответственно, он и не увеличивался. Проблема с разрушением оболочки была решена, но вот как вернуть из эфира богиню, никто не знал. Тут отличился Тоамас.

Я уже говорила, что он очень умный, и полный ноль только в социальном взаимодействии?

Так вот, именно дроу предложил вызвать меня через ритуал призыва, которым пользовались запретники. Получилось. Сальфо поддерживал тело своей силой, арьяры стояли кружочком, а Шихан резал Диону. Не насмерть, но кровищи натекло достаточно, чтобы зинок ощутила на себе все прелести бытия жертвой. В следующий раз не станет помогать безумным запретникам резать девушек.

Про всех заговорщиков верхушка академии знала, ведь я передала информацию вместе со Щелкунчиком. Этого членистоногого диверсанта никто не заметил в мешочке на поясе. Никто вообще не знал, что я взяла его на практику. Зато краб умел щелчками передавать слова, и этого было достаточно для того, чтобы прощелкать сообщение. Как после такого я могла его упокоить? Остался жить с нами.

А вот как я рожала, отдельная история. Крики, стоны, истерика, настоящий хаос. Одна я спокойненько лежала на кровати и тихонько делала свое дело. Лиса держала за руку, а Фелису подставляла тазик. Динар держался. Это были не первые роды в его жизни, так что старший кремень. А вот Фистанира три раза выносили, и три раза он возвращался. На четвертый увидел краснощекую малышку и с улыбкой уснул прямо на полу.

Хорошо помню Палана. Он сидел в изголовье и рвал когтями подушку от любого моего хрипа и тихого стона.

— Дыши глубже, не задерживай дыхание, — инструктировал Сальфо. Так и хотелось сказать, что у меня был в этом опыт, тройной, но я сдержалась.

— Дышу, — послышалось нервное от кельпи. Он дорывал третью подушку.

Канне суждено было родиться в перьях, как птенчику.

— Да не ты, идиот. Она пусть дышит!

— Так что, мне не дышать? — заторможено уточнил Палан.

— Да хоть не живи, только не мешай! — негодовал Сальфо. Количество мужиков наседок на одну двуспальную кровать перевалило за приемлемое число, что жутко раздражало целителя.

— Что-то я переживаю, — неожиданно заговорил Лис, пошатываясь возле меня.

— Переживешь! — в обычной манере огрызнулся декан Витао.

— Тебе больно? Не тошнит? Голова не кружится? — задавал вопросы Шихан, нервно топчась у края кровати и постепенно превращая ее в труху.

— Эй, демон опросник, кто из нас целитель? Ты или я? — Сальфо даже обернулся, чтобы посмотреть на очередного невменяемого.

В результате через минуту декан взорвался, наорал на всех и выставил за дверь. Как я и говорила, крики, визги, обмороки, и одна тихая богиня, мирно рожающая дочь.

После этой пытки родами Палана было не узнать. Нет, он все так же мнил себя лучшим, считал остальных пылью под ногами, но вот стоило в поле его зрения появиться малышке, как закоренелый маньяк превращался в сахарную лошадку'. Поначалу он скрывал это, но я начала подглядывать за ними, когда кельпи оставался нянькой. Брюнет разве что налысо не был готов побриться ради ее улыбки.

— Смотри-смотри, Канна. Это кролик, — и злобный убийца поскакал по комнате кроликом, виляя задом, читай хвостом, нацепив на голову вязанные колготки малышки.

Я зашла в комнату, почти не смеясь. Кельпи тут же приосанился и стал делать вид, что просто следил за потребностями младенца, а не устраивал зверошоу.

— Зачетные ушки, кролик, — и я стащила колготки с черноволосой головы, когда проходила мимо.

Ну не могла я не поддеть этого гордеца. Хоть кто-то нашел к нему подход и заставил позабыть глупые принципы. Палану это было только на пользу.

Что до остальных, то Шихан странным образом сошелся с Шин. Наша феечка оказалась последовательницей тьмы и быстро раскрыла сущность демоненка, отчего и вцепилась в него. Может у них что и получится.

Динаристан вернулся с женой на Синул, а Орхей остался и продолжил учебу в академии.

Фистан правит своей империей, поскольку отец отдал ему трон, и изредка преподает боевые искусства в академии. Все еще грызется с Ирт на занятиях. Его отец, мой бывший муж, ударился в путешествия по мирам и не жалеет об этом.

Тьма навещает свою племянницу и, по словам достоверного источника, бывает замечен в компании Кирие. Не знаю, что из этого выйдет, но зрелище занятное.

Соломон по-прежнему тырит запасы алкоголя у Ниобы, а страж не может его на этом подловить, ибо кто-то стал магистром. Халон верен своей нагайне и ходит с улыбкой до ушей. Виной этому слегка округлившийся животик его любимой.

Нами стала регентом в клане Суиро, пока я нахожусь в академии, и ей это нравится. Тоамас все еще плохо общается, но кто-то из мэтров взял его на личное обучение, так что надежда на лучшее есть. Демиан с Рией все еще встречаются. Вамп пока жив, так что перспектива у этих отношений есть. Вот уж точно любовь до гроба. Что до Исаи, то она сдалась на милость оборотню и стала невестой стального волка. Я очень за нее была рада.

Хоакин совершенствовался в своем мастерстве амага и все-таки упросил Ирт быть его личным учителем. Теперь жалеет, а поздно.

Фелис и Саалим спелись на почве ставок. Если раньше эти двое обставляли всех поодиночке, то теперь в МАМе орудовала банда профессиональных букмекеров. К слову, у них никто и никогда так и не выиграл.

А самое интересное во всей этой истории то, что никто не отличил меня от Ханы. Ни одна живая душа не поняла, что я богиня. Прошлое тело преобразовалось почти до моей точной копии, и сейчас мне это было на руку. Я решила ничего не говорить ребятам и продолжить обучение. Я стала обычной студэо и с удовольствием ходила на занятия. Седьмой курс был не менее богат на приключения, нежели пятый. Все вокруг видели во мне изменения, но одно имя Хана Хасу, трижды воскресшая, отметало все вопросы. Я просто была диковинкой и гордостью МАМы. Сальфо, конечно, что-то понял, но продолжал звать меня Ханой. Он сильно винил себя за слабость и подверженность воздействию тьмы, так что даже не просил рассказать секрет бессмертия. Я же просто подошла к нему в один из дней и молча коснулась ладонью его груди. Он не понял тогда, но осознал позже, что я связала его со своей силой. Больше декан Витао не старел. Он заслужил этот дар, ибо хотел силы не для того, чтобы не стареть. Ради этого ему все лишь нужно было не лечить больных, но он хотел лечить. Сальфо старел только потому, что доводил себя до изнеможения, используя весь резерв и жизненные силы. Такие цели стоит поощрять.

Теперь мой день начинался в большой просторной комнате в Архаисе под боком у любимого мужа. Это совершенно не останавливало моего бесстрашного учителя, который выпинывал меня из супружеского ложа рано поутру. В отличие от остальных в академии, Ирт знал, что я богиня. Все решил случай.

На второй день после моего пробуждения я случайно встретила орка в Архаисе, на открытой площадке. Он, естественно, был удивлен моей пузатости, но еще больше моей силе. Мэтр никогда не был дураком. Он был амагом и волнения магии ощущал острее остальных. Я не стала отрицать, а, наоборот, решила осуществить свою давнюю мечту.

— Готовься к месяцу в лазарете, Эндрик, — предвкушая знатную драку, произнесла я, — сейчас я отыграюсь за все годы пыток и мучений.

Орк сбледнул, но необходимо отдать должное его стойкости, не сбежал.

— О-о-о, каким для тебя позором будет проиграть беременной женщине, — смаковала момент я.

Кидаться в слепую атаку не стала. Решила помучить жертву, потянуть время. Это было моей ошибкой.

— С ума сошла! Гормоны в кулаки ударили! Куда беременная полезла? — распинал меня Лис, оттаскивая от почти простившегося с жизнью учителя. Арьяр очень не вовремя вышел меня искать.

— Но я же богиня. Я его одним пальцем могу…

— Можешь, но не будешь! О дочке подумай.

— Да нормально все с мелкой. Она, между прочим, предлагала отправить рыжика в отключку пузом. Вроде как дочь мстит за мать, — рассказывала я, в прыжке демонстрируя удар животом. Выглядело, наверное, будто бегемотик дебоширит, но мне понравилось.

— То, что вы обе рисковые, я знаю, но кто из вас младенец в утробе, а кто взрослая многотысячелетняя богиня?

— Нет здесь такой, вы ошиблись адресом, — буркнула и отправилась в комнату.

Тогда меня как раз схватки и прижали. Дочка, кстати, общалась со мной через эмпатию. Связь была похожа на узы истинных, однако она ослабла после родов.

Что до Ирт, то он счастлив со своей безумной белкой. Она его периодически травит, а он в отместку развешивает ее портреты по академии. Когда мирятся, студэо обходят полигоны стороной. Больше орк меня не боится, хоть и летает по залу теперь он, а не я.

Уже через полгода после моего возвращения стало ясно, что задумка с питанием угасающих миров моей силой сработала. Резерв не рос, тело не разрушалось. Тогда все нити завязали на Архаисе, а я питала непосредственно академию. За год миры расцвели, стали восстанавливаться.

Когда процесс регенерации закончится, я просто начну питать новые миры, и так до бесконечности. Моя гарантия вечной жизни, но здесь, в мирах. Среди любимых и дорогих мне существ.

Я стала сердцем, что качает жизнь в отдаленные уголки вселенной. Никто не знает моего истинного происхождения, но все чувствуют силу. Меня рады видеть в любом из миров. У меня много друзей и близких. Шикарные тетки и чудесный муж. Я стала всеобщей любимицей. И все зовут меня Сердцем Архаиса.

Когда я осознала силу, которой владею, в полной мере, то пришла к интересному решению насчет родителей. Они были молодыми и могли видеться в новорожденном эфире на заре времен, однако после мирской жизни их тела так же распадались от возросшей силы, как недавно мое. Когда мощь их стала неудержимой, они потеряли возможность ходить по эфиру, а значит, и видеться. Он в нижнем, она в верхнем. Однако у меня родилась идея.

Если Алито смог выдержать богиню, пусть и не на пике силы, то вполне сможет пережить двоих богов в живых телах, если я им помогу.

Встреча состоялась. Это было неимоверно трогательно и невозможно мило. Папа даже не стал убивать Лисандра, так рад был видеть маму. Он благословил нас по типу: «Да-да, арьяр и моя дочь. Да-да, благословляю». При этом он даже не смотрел на нас, только на свою любовь.

Как мы подсчитали, такие встречи возможны только на Алито и только раз в год. Продолжительность равнялась пяти дням. Дальше меня настигало истощение. Кстати, родителей совершенно не смущало, что папа был прыщавым, недавно преставившимся студэо, а мама в теле целительницы Ротта, что обвинялась в соучастии в убийствах. Важна была душа, не тело.

Еще одним приятным моментом в моей жизни стал поход в Первомир. Стоя на берегу, я не сразу сообразила, что волны не обходят меня стороной. Когда робкая пенная ладонь О коснулась моих ног, я подпрыгнула на полметра от неожиданности и прохлады. До меня дошло не сразу, но когда сообразила, я просидела в морской воде трое суток безвылазно. Мы наверстывали упущенное со старым другом. Моя сила жизни помогала возрождаться, а смерти просто уничтожала то, что должно было быть уничтожено. Например, болезни. У меня появилось место среди живых, и больше не нужно было беспокоиться о нарушении равновесия. Океан чувствовал это, и больше не боялся.

Проведя много часов за беседой с О, я поняла еще одну вещь: источник в академии был взят из первоокеана. Беар Рави просто перенес часть морской воды на Алито, когда создавал МАМу. Жидкость потеряла разум, ведь О не может раздвоиться, но осталась целебной, каким был весь океан с начала времен.

Все стало понятным. Многое обрело смысл, однако вопросы остались. Но ведь без них было бы скучно.

— Если ты не съешь эту гадость, я силой ее в тебя запихну!

Лис вывалился из портала пыльный, вонючий, потный, но с мешком клубники. Добыл-таки.

— Дай-ка сюда, — я выхватила ядовитую бяку из рук мужа, — а почему она красная? Эрисийская клубника синяя. Ты решил меня обдурить?

Я подозрительно уставилась на арьяра. Вид у него был как после посещения мира демонов, но кто знает.

— Внимательнее смотри, там и синяя есть. С ней что-то происходит. Ягоды начали краснеть, — устало ответил некр, снял пыльную одежду и упал на постель.

— А ну иди в душ, вонючий лис! — я снова начала спихивать арьяра с кровати, как делала это ранее.

— Ку! Я спать хочу!

— А я блевать. Прям как беременные от вони, — пропела и склонилась над мужем с характерным звуком «Буэ».

Ушел в душ без дальнейших пререканий. Слишком хорошо меня знал. Я же тем временем рассмотрела красную ягоду, попробовала ее и широко улыбнулась. Это была самая обычная клубника. Природа практически мертвого Эриса восстанавливалась благодаря моей силе. Плоды перестали выделять яд, приобретя приятный, кисло-сладкий вкус. Прогресс стоило отметить.

— Мама! — требовательно прокричали из люльки у кровати.

Я наклонилась над дочерью и посмотрела в зеленые чистые глазки. Волосы запутались от ночного ерзания малышки и выглядели клубами дыма, стелющимися по подушке. Пепельное солнышко.

— Что случилось, милая? — я взяла малышку на руки.

— Агуз, — потребовала годовалая богиня, насупив бровки.

— О, прекрасная идея. Ты просто гений, Канналиса.

— Она проснулась? — в комнату вернулся мокрый и уставший Лис.

— Мы хотим арбуз, — сразу выдвинула требование, пока муж не успел дойти до кровати и заснуть.

— Какой арбуз в три часа ночи? — раздраженно спросил арьяр.

— Но клубнику же ты мне принес, — резонно заметила я.

— Но ведь затяжная беременность у тебя, а не у дочери, — съехидничал Лис.

— Она заранее практикуется, — я посмотрела на малышку, та в ответ кивнула. Всегда поддерживает мать в ее проказах. Чудесное дитя.

— Нет.

— Агуз!

— Поддерживаю.

— Нет!

— Агуз! — от нас обоих.

— Нет, я сказал.

— Агуз! Агуз! Агуз!

— Ликаны с вами! Будет вам ваш агуз! Нужно срочно прибегнуть к услугам Щелкунчика по возвращении, — последнее Падший пробурчал себе под нос.

Лис снова оделся и ушел на поиски желанного нами арбуза, позабыв надеть сапоги. Сказывался недосып. Как только папочка переступил порог, Канна улыбнулась мне и закрыла глазки, уплывая в сон.

Истинная женщина. Арбуз будет на завтрак.