Я налила себе стаканчик кофе, взяла у дежурного администратора список своих клиентов и, зайдя в кабинет, плотно захлопнула за собой дверь, пнув ее ногой. Я уже опаздывала после того, как Роз, остановив меня на игровой площадке, попыталась выудить из меня информацию о том, что происходило на викторине в пабе.

– Я хотела сказать, что Мэл, похоже, очень милый, – начала она. – Однако было как-то неловко, потому что…

– Мне нужно идти, Роз. – Я не могла позволить себе ввязаться в разговор. – Извини.

– Но Лори, – не унималась она, – я просто хотела сказать, что если…

– Я тебе позвоню, – бросила я через плечо, уже почти бегом направляясь к автомобилю. – Я опаздываю.

Рабочее утро началось с семейной пары средних лет, которую я один раз уже видела. Мой маленький кабинет буквально переполнился их гневом: они были так сердиты, что едва могли говорить и совсем не умели слушать. Вместо этого они либо разговаривали непосредственно со мной, либо шипели друг на друга, даже не поворачивая головы к партнеру. У нее было сероватое лицо и покрасневшие веки, а он, очень напряженный, носил ужасную полосатую спортивную рубашку с короткими рукавами. Она много болтала, а он все время запинался со смущенным видом или вообще молчал. Обоим ужасно хотелось кого-то обвинить, хотелось разобраться, кто во всем виноват. Как я осознала за годы работы психотерапевтом, очень многие из нас ведут себя именно так: мы виним во всем других людей, потому что зачастую не видим собственных недостатков и просчетов.

Жизнь могла бы быть очень простой, если бы мы умели правильно оценивать самих себя.

После того как они ушли, я пообщалась с пожилой женщиной по имени Анна, которая регулярно приходила ко мне еще с лета и которая в буквальном смысле слова излучала горе. Ее муж неожиданно умер, и она отчаянно пыталась привыкнуть к этой потере. Я глубоко сопереживала ее боли, но также и хотела помочь ей вспомнить ту замечательную жизнь, которую они провели вместе.

Когда она ушла, я сделала кое-какие записи, наполнила питьевой водой графин, выбросила мусор из корзины, нашла новую коробку с салфетками в шкафу и посмотрела в свой блокнот. Следующей на прием должна была прийти какая-то женщина, которая записалась ко мне через дежурного администратора. Ее имя и фамилия мне ни о чем не сказали: Сьюзан О’Брайен.

Она опаздывала. Часто случалось так, что записавшиеся на прием люди вообще не приходили, особенно если это было в первый раз: они попросту не решались прийти.

Я съела яблоко, заполнила таблицу сведений о своих расходах за месяц и стала наблюдать в окно, как голубь хлопает крыльями, пытаясь усесться на прогибающуюся под ним тоненькую веточку серебристой березы. Затем я разложила на подоконнике кристаллы, перья и гальку, которые мы с Полли собирали для коллекции и которые так ненавидел Сид, называвший подобные предметы «адским следом природы, который окружает вас везде и всюду». Я поразмышляла немного о Мэле и затем заставила себя не думать о нем – ведь о чем там было думать? Для меня было очевидно, что я не в состоянии наладить отношения с другим мужчиной – хоть он бывший клиент, хоть нет. Все, конец истории. Однако уже сама по себе мысль о том, что я снова кому-то понравилась, была для меня очень приятной в эту – полную неприятностей – зиму, пусть даже я все еще не разобралась со своими чувствами к нему.

В конце концов я уже больше не могла сопротивляться. Вопреки своим убеждениям и нарушая собственное правило, я достала из сумки телефон, чтобы отправить текстовое сообщение Сиду. Я пыталась не приносить в этот рабочий кабинет проблемы личной жизни, но правда заключалась в том, что вчера вечером Маргарет Хендерсон меня всерьез взволновала.

Мне нужно было поговорить с Сидом до того, как он снова увидится с Полли. Мне нужно было сделать это ради того, чтобы развеять те опасения, которые моя соседка извлекла из темных ниш моего рассудка. Я отправила сообщение, в котором спросила, можем ли мы встретиться на нейтральной территории за чашкой чая когда-нибудь на этой неделе. Впрочем, шансов получить ответ было немного: Сид ненавидел мобильные телефоны.

Через полчаса после назначенного времени в дверь постучали. Отложив телефон, я открыла дверь. Мимо меня в кабинет прошла высокая женщина – прошла так быстро, что я даже не успела встретиться с ней взглядом.

– Добрый день.

Я слегка удивилась. Люди редко вели себя так самоуверенно: как правило, они ждали, стоя в дверях, пока им не скажут, что делать, и вид у них при этом был встревоженный, настороженный и как бы слегка пристыженный. Впрочем, нервное напряжение творит с людьми странные вещи. Я подошла к своему стулу.

– Пожалуйста, садитесь.

Затем я окинула ее внимательным взглядом, и у меня на душе похолодело: я поняла, кто она такая. Это была Сюзи Купер, жена Мэла. Или бывшая жена. Я ведь даже не знала, на какой стадии у них процесс развода.

Она улыбнулась мне – и от этой улыбки я почувствовала себя очень даже неловко.

Я невольно напряглась, но все же вежливо протянула ей руку. Я не знала, в какую игру она играет, но мне не хотелось, чтобы она видела, насколько я ошеломлена ее визитом. Конечно же, я никак не могла ей помочь и была уверена, что мы обе это прекрасно понимали. Она пришла сюда вовсе не для того, чтобы воспользоваться услугами психотерапевта.

– Лори Смит.

– Я знаю. – Она пожала мне руку своей горячей рукой. – Сьюзан О’Брайен. Можете называть меня Сюзи.

– Мне кажется, мы с вами уже встречались, – медленно произнесла я. – Присядем?

Она села напротив меня. Сюзи была привлекательной, но не очень: волосы тщательно зачесаны назад от ее белокожего лица и заплетены в косу; на бледной коже – множество веснушек; под темными глазами лежали большие темные круги. Она скрестила ноги. Затем, наоборот, слегка расставила их. Я уже привыкла к тому, что люди поначалу чувствуют себя в моем кабинете неловко, ерзают, долго молчат. Но она, похоже, вовсе не нервничала. Более того, мне показалось, что она перед приходом ко мне немного выпила для храбрости. «Адреналин», – подумала я.

– Мы недавно едва не познакомились, – сказала она. – В «Трех баранах». Вы участвовали там в викторине вместе с Мэлом, не так ли?

– Да. – Я кивнула. – Но я думаю, что мы с вами встречались и до этого.

После этих слов ее хладнокровие едва не улетучилось.

– Правда? – спросила она. – Напомните мне.

Я посмотрела на нее долгим пристальным взглядом, пытаясь понять, что следует от нее ожидать.

– Миссис О’Брайен… Сьюзан. Почему вы пришли сюда?

– Потому что… – Она тоже пристально посмотрела на меня. Пристально и оценивающе.

– Потому что?

Жди. Пусть говорят они.

– Потому что… – Она облизала свои сухие губы. Все-таки она начала нервничать. – Я пришла предупредить вас.

Я покачала головой:

– Предупредить меня?

– Относительно Мэла.

– В самом деле? – Я на пару секунд задумалась. – Что вы имеете в виду?

– Я хочу предупредить вас относительно Мэла, – сказала она, наклоняясь вперед.

Я едва удержалась от того, чтобы отпрянуть назад: она оказалась слишком близко от меня.

– Я должна рассказать вам о нем.

Я прокашлялась.

– В каком контексте, Сьюзан?

– Сюзи.

Я проигнорировала ее реплику.

– В каком контексте вы хотите предупредить меня относительно Мэла? Что вас в данном смысле тревожит?

– Ох уж мне эти психотерапевты! – Она подалась назад, и на ее губах появилось что-то вроде улыбки. – Такие заумные речи.

Я уставилась на эту женщину, пытаясь понять, какой к ней нужен подход. Все в ней как бы опустилось, включая уголки ее рта.

Ее одежда была хорошего покроя, но старая и довольно безвкусная. Свои бежевые хлопчатобумажные брюки она подвернула чуточку выше, чем следовало, а белые матерчатые туфли с плоской резиновой подошвой выглядели уже не очень белыми. Верхней одеждой ей служил старомодный макинтош с поясом. На ее левом безымянном пальце – как я заметила с замиранием сердца – виднелось обручальное кольцо.

– Вы пришли ко мне на прием, чтобы поговорить со мной о вашем браке? – неторопливо спросила я.

– Нет. Я пришла, чтобы сказать вам: будьте осторожны.

– В связи с чем?

Она что, мне угрожает?

– Я знаю, что вы были с ним.

Мое сердце учащенно забилось в груди. Я встала.

– Сьюзан, боюсь, что это абсолютно неуместно. Мне придется попросить вас уйти.

– Я так и думала, что вы, наверное, это скажете. Людям никогда не нравится правда. – Она даже не сдвинулась с места. – Пока не становится слишком поздно.

Я направилась к двери.

– Пожалуйста, госпожа О’Брайен…

– Миссис О’Брайен. Я замужем.

– Правда? – Я посмотрела ей прямо в глаза. – Все еще замужем?

Она выставила вперед руку, показывая мне кольцо:

– А вы как думаете?

– Не знаю. – Я открыла дверь кабинета. – Кроме того, в данный момент я полагаю, что это не мое дело, госпожа О’Брайен. Я и в самом деле вынуждена попросить вас уйти, поскольку не могу воспринимать вас как своего клиента. Ведь я знакома с вашим мужем и считаю его своим другом.

– Вы это так называете? – Она двинулась по направлению ко мне, уже не улыбаясь. – Можно назвать это совсем по-другому.

Я изо всех сил старалась не покраснеть.

– Но я, знаете ли, говорю серьезно. – Она встала рядом со мной у двери – более высокая, более стройная и более крепкая, чем я. – Вам следует быть осторожнее. Он очень навязчив.

– Правда? – Я посмотрела ей в глаза с невозмутимым видом. Мне не хотелось позволять ей заметить, что я пришла в замешательство.

– Да, правда. – Она выдержала мой взгляд. – Он отправился за мной сюда, в Лондон. За мной и за Леонардом. Я не хотела, чтобы он приезжал, но он все равно приехал.

Я не знала, что ей на это сказать, а потому, выглянув из кабинета, обратилась к Мэйв:

– Следующий клиент уже пришел?

Мэйв подняла глаза с испуганным видом: прием еще вроде бы не закончен, и, кроме того, я обычно никогда не выглядывала из своего кабинета во время него.

– Э-э… – Она начала просматривать настольный календарь.

– Не говорите потом, что я вас не предупреждала. – Сьюзан О’Брайен произнесла эти слова так тихо, что я лишь с трудом их расслышала. – Вам следует быть осторожнее.

А затем она пошла прочь.

– Извините! – взволнованно крикнула Мэйв из-за стола дежурного администратора вслед уходящей Сьюзан. – Мисс О’Брайен, вы не заплатили…

– Не переживай по этому поводу, – сказала я Мэйв.

Закрывая за собой дверь, я вся дрожала.

* * *

Я не знала, что делать. Не знала. В течение некоторого времени я сидела на стуле в своем кабинете и смотрела в стену, на которой висел календарь «Лунные циклы», подаренный мне Робертом на прошлое Рождество. Я уже давненько не переворачивала его страницы и лишь теперь осознала, что на нем все еще июль.

Я пыталась напряженно размышлять, но мои мысли ходили по кругу и ни на что новое меня не выводили.

Мне пришло в голову, что я могла бы позвонить Мэлу. Но что я ему скажу? «Твоя жена обвинила тебя в том, что ты навязчивый»? Я представила, как его доброе лицо исказится от неудовольствия.

Я вспомнила встречу в парке, когда Мэл пришел без Леонарда. Почему я испытывала тогда тревогу?

Мэл казался тогда каким-то растерянным. Я попыталась вспомнить наши с ним разговоры о Сюзи и о том, что он с ней разошелся, но перед моим мысленным взором упорно представало то, как мы лежали с ним на моем диване: его грузное туловище сверху на мне.

В конце концов я позвонила Эмили.

– Не обращай на нее внимания, она психопатка, – сказала Эмили, но я в этом отнюдь не была так уверена. Во мне вспыхнула искорка беспокойства.

– Но… – Мне пришлось это сказать. – Но… я спала с ним.

Последовала пауза, но очень короткая.

– А-а, поня-а-а-тно, – протянула она. – Ну да, конечно. Теперь все сходится.

– Что сходится? – Моя лучшая подруга обладала способностью раздражать меня, напуская на себя такой понимающий вид.

– Твое лицо вчера вечером. Оно было таким потому, что тебе вдули.

– Эмили! – укоризненно воскликнула я. – Ради бога!

– Ну, ты знаешь, что я имею в виду.

– Дело совсем не в этом.

– А в чем же тогда?

– Дело в том, что мне вообще-то не следовало с ним спать…

– Почему не следовало?

– Потому что.

– Потому что что?

– Потому что он мой… он мой… мой своего рода клиент.

– Да ну? С каких это пор этот парень стал твоим клиентом?

– Тут все сложно. Он не совсем клиент, а так, почти.

– Сложно? Объясни мне.

– Эмили, ты мне сейчас не очень-то помогаешь.

– Извини. Послушай, держись, малышка. Я загляну к тебе после работы на чашку чая. Перестань переживать. Я уверена, что все будет хорошо. Я уверена, что она – всего лишь ревнивая дурочка.

– Но откуда она знает?

Однако Эмили вдруг стало неинтересно меня слушать.

– Послушай, мне нужно идти. Я опаздываю на встречу. Там меня будут ругать за то, что я трачу слишком много шариковых ручек и тем истощаю бюджет Бориса. Увидимся позже.

Но откуда Сьюзан О’Брайен знала? Именно это сразу же обеспокоило меня. Откуда она знала, что я спала с ее мужем, – если только он сам ей об этом не рассказал?

А может, она об этом и не знала. Может, она всего лишь увидела тот быстрый поцелуй на парковке и стала делать предположения.

Но ее предположения были правильными.

О господи!..

Я знала, что мне не следовало связываться с Мэлом. Всю свою трудовую жизнь я советовала людям прислушиваться к своей интуиции, но затем, когда у меня самой появилась возможность это сделать, я свою интуицию полностью проигнорировала. Но еще хуже было то, что Сьюзан, возможно, говорила о Мэле правду.

Как, черт побери, я собираюсь выпутаться из всего этого?