В тревожную апрельскую ночь 1937 года ответственные коммунисты «Металлургостроя» собрались на чрезвычайное заседание бюро городского комитета партии. Среди избранных большевиков мелькают знакомые фигуры — Коробова, Арбузова и грузная туша Шеболдаева.

Покрытый красным сукном стол украшен бюстом генерального секретаря. Его же необыкновенных размеров портрет с хитроватой кавказской улыбкой пристально и недоверчиво глядит со стены.

Оглядев мутным взором собравшихся, Коробов зычным голосом произносит:

— Товарищи! Заседание бюро горкома считаю открытым. Слово для особо важной информации имеет секретарь ЦК.

На небольшую трибуну подымается энергичной и грузный человек в партийной форме. Резким голосом он произносит погромную речь:

— Товарищи! Я хочу вас ознакомить с решениями мартовского пленума Цека, в частности с резолюцией, принятой по докладу генерального секретаря «О бдительности». Вождь народов указал, что не менее четверти населения страны враждебно настроены против генеральной линии партии… Ряды членов коммунистической партии густо засорены презренными и гнусными остатками разгромленного троцкизма, оппозиционерами всех мастей, оппортунистами, великодержавными шовинистами, украинскими националистами и иными всевозможными последышами, мечтающими о реставрации буржуазного строя. Прислужники и агенты иностранных разведок замаскировались во многих партийных организациях. Цека партии получило тревожные сигналы с детища пятилетки «Металлургостроя» о том, что здесь среди местного руководства, свили себе прочное гнездо презренные последыши разгромленной еще в 1926 году, ленинградской рабочей оппозиции. Центральный комитет партии не взирая на лица и прежние заслуги, предлагает безжалостно, до конца, выкорчевать из ваших рядов этих двурушников, предателей и изменников! Бдительность — превыше всего!

Невозмутимо спокойный, с наглым лицом, сидящий в первом ряду, начальник спецотдела, нетерпеливо ожидает последнего «пиль», чтобы броситься и уничтожив вчерашнего друга, выслужиться и сделать себе карьеру.

— Факты? — спрашивает возмущенный Шеболдаев.

— Пожалуйста! Слово для информации имеет товарищ Арбузов.

Чекист, на ходу поправляя зеленую гимнастерку, подымается на трибуну и с злобной яростью обрушивается обвинительной речью.

— Большевистская прямота и непримиримость, против, врагов учит нас не взирать на лица. Начнем с головы, Бывший член оппозиции Иван Шеболдаев, будучи начальником «Металлургостроя», создал вокруг себя окружение из недобитых последышей рабочей оппозиции!

— Вы молокосос! Как вы смеете мне говорить такую чушь! Мне, старому большевику, которого принимал в партию сам Ленин… — возмущается руководитель «Металлургостроя».

— Замолчи, Шеболдаев, не мешай докладчику. Будешь говорить потом! — резко обрывает Коробов — Будем голосовать! Кто против исключения Ивана Шеболдаева из партии?

Никто не поднял руки в защиту старого большевика, собутыльника и друга. Вчерашние приятели холодно смотрели на Ивана Лукича.

Создалась неприятная и гнетущая пауза. Каждый из присутствующих был всецело поглощен собой, размышляя — не явится ли он очередной жертвой молодчика с малиновыми петлицами.

Фамилии следующих обвиняемых посыпались, как из рога изобилия. Коммунистическая партия по сигналу вождя, будто стоголовая фантастическая гидра, начала уничтожающее самопожирание.

Партийные билеты осыпались, как листья в бурный листопад.

Шеболдаев, пользуясь замешательством, медленно удаляется из зала.