Следователь в форме лейтенанта НКВД допрашивает Захара Кузьмича и Макара Ильича.

— Ну, скажите, мерзавцы! Сколько штанов зарабатывает в неделю американский рабочий?

Избитый и изможденный Макар Ильич выражает полное безразличие.

— Это ты разговаривал с иностранными шпионами? Сознайся, мерзавец, что еще в Ленинграде примыкал к «рабочей оппозиции»? НКВД располагает достаточными данными!

— Нет.

— Мы располагаем данными, что остатки оппозиции, были специально собраны врагом народа Шеболдаевым в контрреволюционных целях!

— Это неправда!

— Отведите его на конвейер! Он там заговорит! — приказывает следователь двум чекистам.

* * *

В кабинете следователя появляется давно небритый и астматичный бывший начальник «Металлургостроя».

— Садитесь, Шеболдаев. Продолжаем наш допрос. Несмотря на ваши отрицания мы все же сегодня предъявляем обвинительное заключение!

— В чем же вы меня хотите обвинить?

Чекист читает:

— Обвиняемый Иван Шеболдаев, бывший член ВКП(б) с 1905 года и лидер оппозиции. Будучи начальником «Металлургостроя» он, использовав свое служебное положение, сколотил вокруг себя контрреволюционную группу из участников первой антисоветской стачки, направленной против рабоче-крестьянского правительства, а также участников контрреволюционного Кронштадского восстания и бывших членов ленинградской рабочей оппозиции, которые после разгрома в 1925 году ушли в подполье. Кроме того, обвиняемый имел контрреволюционную связь с представителями мировой буржуазии Дугласом Мак Рэд и Джорджем Де-Форрест, с которыми неоднократно вел антисоветские разговоры и превозносил капиталистический строй.

— Это чушь! — восклицает Шеболдаев.

— А, что вы делали в два часа ночи в квартире Мак Рэда?

— Я зашел к нему выпить стакан водки.

— Только водки!? Что же по вашему квартира иностранцев — кабак, что ли? Кто вам поверит? — иронизирует следователь.

— Ты щенок! Будешь допрашивать меня — старого большевика и революционера! Мой партбилет подписывал сам Ленин! — возмущается подследственный. — Вы в этих стенах творите контрреволюцию! Чека опошлила террором и насилием идеи революции!

— Замолчи, враг народа! — взбешен чекист.

— Не знаю кто из нас. Сегодня ты имеешь силу, а завтра…

— Уведите его!!! — вопит чекист…

— За Шеболдаевым закрывается литая дверь тюремной одиночки.

— Вот она — свобода, равенство, братство! — иронически шепчет он, хватаясь за грудь от припадка астмы.

Шахматов читает свое обвинение:

«Являясь правой рукой врага народа Шеболдаева, бывший главный инженер «Металлургостроя» Шахматов сорвал стахановское движение и выполняя задание вредительской группы, произвел взрыв газопровода доменной печи № 3, Преступление доказано свидетельскими показаниями и остатками взрывчатых материалов, найденных в его кабинете.»

— Это чушь! Я никогда не одобрял вредительства и в ночь взрыва находился за триста километров от завода! — отвечает Шахматов.

— Это не имеет никакого значения! Вы могли руководит взрывом находясь на расстоянии, — цинично заявляет следователь.

— Для чего, спрашивается? Где же логика? — удивлен Шахматов.

— На конвейер! На конвейер врагов народа! Одного за другим… в массовое производство…! — Взбешен чекист.