Полярный холод. На скале растет одинокая уродливая сосна.

Сквозь ее ветви и крупные хлопья падающего снега виден однообразный и унылый сибирский пейзаж. Такие же чахлые сосны поросли на склонах сопок.

Сильные порывы ветра развевают полы одежды медленно бредущей партии заключенных. Построенные по четыре в ряд, в бесконечную колонну, они потеряли облик людей. Их изможденные, землистого цвета лица будто посыпаны пеплом.

Потерявшие свободу передвижения, личное «я», веру в будущее, эти человекоподобные существа, превращены в своеобразный организм — огромную гусеницу-сороконожку, открытую учением Маркса.

Мозговой и управляющий центр гусеницы — человек с трехлинейной винтовкой в руках и жестоким лицом сфинкса. В его одном, бесчеловечном лице, воплощение силы и мощи государства.

— Партия! Поворачивай вправо!!! — командует сфинкс. Чудовищная сороконожка беспрекословно сворачивает и ползет вправо.

В рядах заключенных видна голова Мак Рэда, ведущего под руку Де-Форреста, находящегося в состояние тяжелой психической травмы. Они проходят в концентрационный лагерь, огороженный высоким частоколом и напоминающий средневековый древлянский город со сторожевыми башнями по углам.

В длинном и темном бараке Мак Рэд разыскивает место на трехэтажных нарах, где вповалку лежат заключенные и бережно укладывает больного друга. Смертельная усталость клонит его ко сну.

* * *

Ночь. Глухие удары в висящую рельсу плывут над лагерем. Это гонг на завтрак.

Мак Рэд и Де-Форрест, выбежав из барака и поеживаясь от холода, поражены представившейся картиной.

На фоне снега, колючей проволоки и тайги видны десятки огромных чугунных котлов, подвешенных на столбах. Возле них несколько поваров в черных халатах деревянными веслами размешивают варево.

Мак Рэд и Де-Форрест подпрыгивая бегут за заключенными Заняв место в конце очереди они становятся составной частью черной, обезличенной сороконожки. Лицо Де-Форреста искажено от ужаса.

— Дуг, Дуглас! — простуженным голосом говорит он, — мы великие грешники. Нам суждено попасть в преисподнюю! В ад!!!

— Ад!?! — шепчет Мак Рэд, — Успокойся, Джордж! Дело еще не так плохо. Может быть, через несколько лет, нам удастся попасть домой в Соединенные Штаты. Тогда остаток дней я провел бы в посте и молитве.

— Дуглас! Ты долгие годы был моим другом. Но не успокаивай меня больше. Ведь мы в этом аду будем мучиться всю вечность?

— Дорогой Джордж! Почему ты мне все твердишь, что нас расстреляли? Мы же ведь живы. Ты жив и я тоже жив!

— Живы! Неужели мы живы!?! — разочарованно, со слезами на глазах, произносит Де-Форрест.

Очередь подвигается все ближе. Языки пламени лижут закопченные котлы. Мелькают черные, фантастические силуэты.

Де-Форрест в ужасе закрывает лицо руками и пытается броситься вон, но Мак Рэд удерживает его и подставляет котелок. Повар, с лицом трубочиста, наливает ему похлебку.

Мак Рэд жадно пьет тепловатую жижу. Передав котел Де-Форресту он произносит:

— Здесь достигнут коммунизм на практике и осуществлена его главная заповедь, «каждому по потребности». Ха, ха, ха!!

Его саркастический смех несется по лагерю и отдается эхом в тайге.

* * *

Огромный, с свирепым лицом детина, в овчинном вывернутом наружу тулупе, похожий на доисторического человека, всовывает в руки Мак Рэда и Де-Форреста по топору-колуну.

Партия заключенных с топорами железного века, черной гусеницей медленно ползет по снежным сугробам, навстречу лучам восходящего солнца, появляющимся из-за лесистой сопки.

* * *

Два худых бородатых и оборванных человека, по пояс в снегу, пилят толстую сибирскую ель. В них с трудом возможно узнать Мак Рэда и Де-Форреста. К заключенным подходит бригадир в овчине.

— Для выполнения дневной нормы вы должны напилить восемнадцать кубометров древесины — объясняет он.

Мак Рэд не совсем понимает русскую речь. Человек в овчине зовет на помощь заключенного с лицом профессора, который переводит слова бригадира.

— Мы не можем выполнить этого, — отвечает Мак Рэд.

— Кто не работает, тот не ест. Это главная заповедь в советском исправительно-трудовом лагере! — переводит профессор.

— «Кто не работает, тот не ест» — это главный принцип коммунизма на практике? — спрашивает Мак Рэд.

— Вот именно — объясняет переводчик — Кто не ест, тот лишается возможности существовать. Здесь очень суровая борьба за существование. Образно говоря, мы отброшены в ледниковый период, во времена первобытного коммунизма.

— Первобытный коммунизм! А ведь какое точное определение в двух словах. Здесь полностью ликвидирован капитализм во всех его видах: прибавочная стоимость деньги… и уничтожен индивидум…

— Вот именно. И если Дарвин своей безбожной теорией происхождения видов пытается доказать, что человек произошел от обезьяны, то четвертый апостол коммунизма опрокидывает эту теорию. Цель учения последователей Маркса поставить вспять эволюцию Дарвина, и превратить человека в состояние бессловесной, дрессированной обезьяны, умеющей исполнять лишь определенные механические функции!

— Потрясающая своей простотой правда. Кто вы? — удивленно спрашивает Мак Рэд.

— Заключенный, номер 4137… статья 58! Срок — десять лет.

— А в прошлом?

— Профессор — социолог…

— Вы сделали потрясающее открытие. Мне страстно хочется жить для того, чтобы выбравшись когда-либо из этого удивительного университета рассказать моим бывшим друзьям — американским коммунистам. — говорит Мак Рэд.

— Эй, давай, давай! Работать! — кричит рябой охранник, нацеливаясь винтовкой с ощетиненным штыком.

— Желаю удачной работы, чтобы вечером удалось получить хлеб, — произносит бывший профессор под монотонный шум ручных пил.