Глава 1

День второй. Точное место не известно…

Ночной дождь пропитал влагой лесную подстилку и превратил местность в подобие болота. Где бы ни ступила нога, повсюду она проваливалась в вязкую жижу, что не позволяло держать хороший темп. Саша посмотрел на местное солнце, редкие лучи пробивались сквозь просветы туч. Дело шло к полудню. Учитывая длину местных суток, рассчитывать на светило оставалось не более семи часов. Времени хватало, чтобы добраться до капсулы гипердвигателя до темноты. Очень не хотелось задерживаться в этом негостеприимном холодном мире.

Александр шёл первым. Сканер, одетый на его руку, следил за опасностями и точно вёл по прежнему пути. Кейт, ради безопасности шла в середине, а Жан находился арьергарде маленькой группы.

— Эх, мокрое это дело, — высказал общее мнение Андрей, в который раз пробив ногой ковёр мха.

За спиной уже осталось два часа пути и несколько трудных километров, когда они вышли к берегу моря. Лёгкий бриз подгонял волны к песчаному берегу.

— А здесь ещё холоднее, в лесу как-то теплее, — заметил Андрей и потёр руки, разогревая их. — Никак не могу привыкнуть.

— Влажность высокая плюс ветер, — ответил Саша.

— Передохнём? — спросил Фрэнк.

— Нет, здесь открытая местность, пойдём дальше. Нужно добраться до заката. Не хочу провести здесь ещё одну ночь, — ответил Александр и посмотрел на сканер: дорога была свободна, но что-то его насторожило.

— Что такое? — очевидно, заметив хмурый взгляд друга, спросил Андрей. Только сейчас Саша понял, что именно его насторожило: индикатор заряда батареи показывал подозрительно низкий процент.

— Что-то с батареей сканера. Странно, утром была половина, а сейчас двадцать процентов.

— Почему батарея так быстро садится?

— Не знаю. Наверное, что-то препятствует его работе.

— Думаешь множество объектов, из-за леса?

— Не думаю, не должно влиять, — Соколов терялся в догадках. Ситуация складывалась неприятная: если батарея «Искателя» сядет, то им придётся идти вслепую. — Я уменьшу радиус до двухсот метров, но даже при этом батарея сядет через два часа, — сказал он, изменяя настройки сканирования и включив автоматическую подпитку от излучения: теперь «Искатель» поглощал все диапазоны волн, но такая функция не могла покрыть расходы. — Кейт, ты не знаешь, что может быть с прибором?

— Влажность или механические повреждения?

— Прибор защищён от воды, — ответил Саша, осматривая корпус на предмет второго варианта.

— Тогда не знаю, я не специалист по зарядным устройствам. Возможно, брак. Всякое бывает.

— Ничего страшного, нам вполне хватит времени, чтобы добраться до реки, — сказал Андрей. — Когда будем переправляться, сканер нам не понадобится. Потом включим, глянем, где гипердвигатель и всё: мы дома…

Они продолжили путь. Снижение радиуса обзора позволило сберечь некоторый процент энергии. Саша постоянно следил и за местностью и за показаниями заряда. Энергия убывала, как уходит воздух из побитого корабля. Сначала падение замедлилось, но спустя двадцать минут всё вернулось на круги своя, и он понял, что сканер не сможет уберечь их до конца похода. Стометровый радиус стал ещё одной попыткой сэкономить, но и такая мера не помогла. Вскоре Саша констатировал факт:

— Всё, батарея села.

— Обидно. Придётся двигаться вслепую.

Скорость движения упала до минимума. Пришлось полагаться на чутьё и слух. Опыта работы в лесной местности у группы не имелось. Теперь впереди шли двое: Жан и Александр. Андрей прикрывал тылы, памятуя о племени Кусов.

Шэрэн сделал знак — все остановились, и присел, вглядываясь в гущу лесных деревьев. Остальные тоже пригнулись.

— Тише, ты слышал? — шёпотом спросил француз.

— Что? — отозвался, идущий позади его Фрэнк.

— Шорох.

— Не слышу, — произнёс Саша.

Защёлкали механизмы автоматов. Жан переводил взгляд с одного куста на другой, приглядывался к теням, деревьям, ничего не происходило. В тот момент, когда Жан уже хотел плюнуть, и сказать, что ему показалось, прозвучал звук, похожий на колыхание ненастроенной струны. Свист — стрела спивается в дерево.

— В круговую! — прокричал Саша. — Кейт… ложись!

В это мгновение около его уха прозвучал женский вскрик, стрела вошла в дерево, за которым стояла Кейт. Три сантиметра влево, и самым дорогим человеком в группе стало бы меньше. Андрей пригвоздил замешкавшуюся девушку к земле, закрывая собой. Над его головой просвистела ещё одна стрела.

Застрекотали автоматы. Стреляли наугад, противник не показывался. Пули, пронизывая воздух, перерубали ветки, срывали кору с деревьев. Лес в ответ недовольно зашумел, но его возмущения утонули в грохоте. Кейт лежала на земле, закрыв уши руками.

И снова тишина, только медленно падали на землю содранные листы. Внезапно зашуршали кустарники, послышался хруст ломающихся веток. Из леса выбежало человек десять. У каждого в руках было копьё и кожаный щит. Предупреждение явно не пошло им на пользу, либо они решили, что патронов больше нет, так или иначе, но их действия не стали менее решительными.

С диким криком первый летел на Андрея. Выстрел остановил врага, рядом упал второй. Короткая очередь Фрэнка — третий рушится на землю, прокатываясь по инерции ещё несколько метров. Остальные резко затормозили и бросились врассыпную. Один и аборигенов с ужасом уставился на группу, задержавшись тем самым на секунду, и, бросив копьё, помчался в лес. Решение пришло без участия сознания.

— Прикройте меня, — бросил Александр и кинулся в погоню.

Абориген бежал хорошо, как будто за ним гнались все злобные духи мира. Слабая гравитация отрицательно сказалась на его физических данных, но привычная местность уравнивала шансы. Саша старался не упускать того из виду, и чуть не поскользнулся, когда перепрыгивал через поваленное дерево. Только сейчас он подумал, что напрасно ввязался в погоню в пылу схватки: в случае засады помощи ждать неоткуда. Благо, что страх играл ему на руку. В этот момент абориген, запнувшись о корень, упал на землю. Саша схватил туземца за плечи и перевернул.

— Кто вы такие? И что вам нужно?! — прокричал он, хотя уже догадывался, каков будет ответ.

Краем глаза Соколов отметил, что рука аборигена тянется к ножу. Он перехватил её, и вывернул так, что послышался хруст — дикарь истошно закричал и схватился за вывихнутую кисть.

«Перебор», — подумалось Александру. Напряжённые нервы заставили работать мышцы на пределе возможностей, и он не учёл, что ослабленная сила тяжести так же сказывается и на костях туземцев. «Можно было и не рисковать…»

— Значит так… говоришь всё или все духи мёртвых будут пытать тебя вечно! Ты меня понял?!

— Да, да, Повелитель Духов, — в глазах аборигена читался непомерный испуг, даже животный ужас.

Сзади подбежали остальные и заняли круговую оборону. Абориген украдкой взглянул на Кейт.

— Я знаю его, он из тех, кто хотел меня забрать. Из племени Кусов, — сказала она.

— Это так? Вы пришли за ней? — спросил Саша, злость с новой силой охватила его.

— Да, да. Только не убивайте меня!

Соколов сжал кулаки так сильно, что захрустели костяшки пальцев, но сдержался от удара.

— Боги не любят ваше племя, и вы будете прокляты, если вы ещё раз сунетесь в этот лес! Понятно?

— Да-да! — испуганно выкрикнул абориген.

— Передай эти слова своим! Пошёл отсюда!

Абориген, придерживая руку и спотыкаясь, помчался в лесную гущу настолько быстро, насколько позволяли ноги.

— Мы их так напугали, что они не только этот лес покинут, но и материк, — прошептал Андрей, не забывая смотреть за лесом, откуда всё ещё могли выбежать дикари.

— Как ты? — тихо спросил Саша у Кейт.

— Ничего, — ответила она, но руки девушки тряслись. Ещё бы! Не каждый день переживаешь такое. — Со мной всё в порядке.

— Мы чего-то ждём? — поинтересовался Жан. — Давайте подальше уберёмся от этого места.

— Ты прав, мы могли привлечь чьё-нибудь внимание…

* * *

«Чтобы понять что-либо, нужно, прежде всего, смотреть в корень. Однако чтобы понять психологию «новых людей», этого недостаточно. Здесь как раз тот случай, когда детали решают всё. Основа их психологии точно такая же, как и у всех остальных людей. Разница в том, что они острее чувствуют несправедливость и тяжелее переносят несвободу. У них намного острее развито чувство понимания людей, если можно так сказать. По-моему мнению, это именно чувство.

Ивов. «Феномен Нового Поколения»

Откуда берутся такие особенности? В настоящее время достоверно не может сказать никто, но всё-таки они остаются такими же людьми, как и мы. Современная культура порою изображает их, как сверхлюдей (достаточно лишь посмотреть некоторые фильмы), но это в корне неверно. Скажу даже больше: во многом они более уязвимы, чем остальные, они слабее нас. Особенность этих людей в том, что у них есть чёткое осознание своей цели и роли в существовании, что позволят в большей степени понимать ценность жизни и неприменимость насилия, поэтому их психика подвержена более сильному давлению, чем психика homo sapiens.

Но откуда это проистекает?

Обратимся к свойствам человеческого мозга: его феномен состоит в том, что он является сверхсложным механизмом взаимодействия с Информационной Матрицей мира. Псионики теснее взаимодействуют с ней, и, по всей видимости, именно эта особенность и отражается на психике. Вероятно, через них Информационная Матрица проявляет свои законы. Откуда в каждом из нас проистекает сила любви, совести, сострадания? Именно оттуда, и чем сильнее человек связан с этим Центром, тем мощнее он ощущает. В этом их сила и в этом их слабость…»

* * *

Несмотря на то, что ночью лил дождь, в небольшой пещерке, где расположилась группа, было сухо, даже дрова, кем-то заботливо припасённые, остались нетронутыми влагой. Когда они наткнулись на этот подарок судьбы, было немало споров относительно того, кто его оставил и стоит ли останавливаться: хозяева пещеры вполне могли вернуться. В итоге решили остановиться, но ненадолго, только чтобы перекусить. В любом другом случае Саша настоял бы на движении, но, видя состояние Кэтрин, согласился.

Пока Андрей и Фрэнк разводили костёр, Жан занимался обработкой мяса, которое дал им в дорогу Вождь. В принципе, они могли отказаться от подарка, но обижать аборигенов не хотелось. Саша помог перенести дрова и заметил, что Кейт вышла из пещеры и сидит около входа. Вообще поведение девушки изменилось после нападения аборигенов: она отказывалась общаться и пребывала в задумчивости. Её состояние беспокоило Александра. Он никогда не считал себя великолепным психологом, но не мог оставить Кейт наедине с тяжёлыми мыслями. Он подошёл и сел рядом. Неожиданно она заговорила первой:

— Был другой способ остановить их?

— Увы, они ослепли от ненависти и не оставили нам выбора.

— Они заложники ситуации и своих взглядов.

— Как и мы, Кэтти…

Она смолкла и отвернулась.

— Кейт, — Саша дотронулся до её плеча.

Девушка попыталась стряхнуть его руку, не получилось.

— Алекс!

Он убрал руку:

— Прости.

— Саша, подойди сюда, — окликнули его.

«Ну, вот! В самый неподходящий момент я кому-то понадобился».

— Я сейчас вернусь, — сказал он — Кейт отстранённо кивнула. Саша подошёл к остальным, на костре уже жарилось мясо. — Что такое?

— Это мы тебя спрашиваем: «Что?» Что случилось? — спросил Андрей.

— Она никак не придёт в себя после нападения, — ответил Александр и посмотрел в сторону Кэтрин: девушка надела наушники и включила какую-то музыку, скорее всего, успокаивающую.

— Я читал в одной книжке о психологии «новых людей». Она отличается от нашей. Понимаешь, они не настроены на насилие или что-нибудь подобное, отрицают его. Хотя «отрицают» неверное слово, они его просто не приемлют, что ли. Ты заметил, как она вела себя, когда мы были в лаборатории?

— Да.

— Она полностью отгородилась от остального мира, потому что их психика как стержень, твёрдый, но хрупкий, — сказал друг и взял коротенькую веточку, такие щепки лежали здесь повсюду. — Он выдерживает определённое давление, но если предел будет преодолён, стержень просто сломается. Так же и тут… — он чуть надавливал на палочку, и раздался хруст.

— Ты хочешь сказать, что она просто отгородилась от мира, чтобы избежать этого… давления.

— Да.

«Значит, вот как ей удалось выдержать такой психический удар без подготовки», — думал Саша. Она не воспринимала окружающий мир, как реальность, пока он не вернул её обратно своим вопросом. — Я не могу просто сидеть и смотреть, как она страдает, — вздохнул Саша.

— Materia subtilis, — проговорил Андрей.

— Что?

— Латынь, тонкая материя. Ещё немного и она просто не выдержит.

Александр снова взглянул в её сторону. Кейт по-прежнему сидела на камне у входа в пещерку и смотрела в лес. «Действительно, как всё тонко и хрупко», — сказал себе Саша. Он смотрел на её фигурку, и нежность разлилась в душе. Кейт казалась ему такой беззащитной в этом жестоком мире. Ему сейчас так хотелось обнять девушку и сказать, что все кошмары скоро останутся позади. Однако он тут же признался, что она гораздо сильнее, чем кажется. Взять хотя бы тот момент с аборигеном. Девушка не растерялась и разрядила пол-обоймы. Самое главное в таких ситуациях не опускать руки, а действовать. Статистика гласит, что больше половины погибших в сложных ситуациях, гибли из-за того, что сдавались.

— Приятно пахнет, — произнёс Андрей, вдыхая запах, который распространял костёр.

— Да, сейчас будет готово, — сказал Жан, переворачивая мерно покручивая самодельные деревянные шампуры.

Мясо источало манящий аромат. После многочасового похода и короткого боя есть хотелось неимоверно. Жан снял деревянный шампур с кубиками мяса и передал его Андрею. Фрэнк подложил ещё дров, огонь стал разгораться с новой силой.

— Кейт, тебе не хочется поесть? Всё уже готово, — подошёл Саша. Она вздохнула и взглянула на него, лицо осветила смущённая улыбка:

— Алекс, я веду себя как ребёнок, да?

— Нет. Почему ты так решила? — он присел около неё.

— Потому что я действительно веду себя как ребёнок.

Все мы пережили такое, что и врагу не пожелаешь. Это нормальная реакция. Ты просто молодец. Я говорю это не для того, чтобы успокоить, а потому, что это правда. Сама подумай: многие ли люди смогли сразу сориентироваться в такой обстановке и не совершить ошибки? Очень немногие. Согласись, — Саша попытался придать голосу уверенный тон, и девушка поверила его словам.

— Спасибо, — шепотом сказала она.

— Обещай больше не грустить.

— Я больше не буду, — и даже улыбнулась.

— Пойдём?

Кейт кивнула, и они подошли к остальным.

У костра уже все уплетали «шашлык», оставив им две порции. Андрей почти закончил трапезу, и с довольным видом потянулся.

— Не знаю как вас, а меня многое до сих пор удивляет. Вот почему-то не верится, что сбой в работе компьютера мог привести к таким последствиям. Это действительно возможно?

— Вполне, — Кэтрин пожала плечами, и приступила к обеду.

— Андрей, дай поесть, а потом убивай нас своими философскими изысканиями, — поспешил остановить его Саша.

— Нужно же мне чем-нибудь рот занять, — невозмутимо продолжал Булдаков. Кейт прищурилась и хихикнула. Кажется, к ней действительно возвращалось хорошее настроение, и Андрей добавил: — Меня поражает, насколько он сложен.

— Почему бы и нет? — спросил Жан. — На то он и отражение. Чем сложнее объект, тем его отражение сложнее.

— Любой объект можно спроецировать так, что отражение будет вполне простым.

Саша заметил, как Кэтрин с улыбкой всезнающего человека следит за их беседой, но не вмешивается.

— А чего ты хотел здесь увидеть? — спросил он.

— Сферу с фиолетовой лампочкой в центре, — ответил друг и усмехнулся. — Я вот к чему веду разговор: вам не будет жалко уходить отсюда и так ничего не узнать?

— Я не собираюсь здесь задерживаться, — ответил Фрэнк. — Мне здесь не нравится. Я уже узнал всё, что мне нужно.

— Загадки манят человека, — сказала Кейт и снова занялась «шашлыком».

— Вот только куда они его заведут? — поддержал Саша. Девушка кивнула, соглашаясь.

— Да я и не собирался предлагать. Мне тоже здесь не по вкусу, — сказал Андрей и поднялся. — Всегда, знаете ли, было интересно, что лежит по ту сторону мира.

— Вот ты здесь, — сказал Жан. — Всё тот же мир. Только гораздо хуже.

— Кстати, вы заметили, что здесь нет птиц?

— Да, действительно, — удивился Фрэнк.

— Я видел, когда «проснулся». Птичка была небольшой, с синей грудкой, но она быстро улетела, больше ничего не смог разглядеть.

— Я и насекомых не видела, — произнесла Кэтрин.

— Действительно, и их нет…

— И цветов тоже не заметила. Может быть, не сезон, холодновато здесь, хотя я так поняла, сейчас лето…

— Вообще много чего не хватает. Одни млекопитающие. Я думаю, тебе ещё представится шанс разгадать парочку загадок, — подумав, произнёс Соколов. — Когда мы вернёмся обратно, и всё доложим, то, наверняка, будет сформирована группа для исследования. Не думаю, что «Безопасность» оставит этот мир без надзора, чем бы он не оказался.

— Такого случая и я не пропущу.

— Теперь можно поесть? — спросил Жан.

— Всё-всё, молчу, — друг поднял руки вверх. — Сканер пока проверю, — сказал он и занялся осмотром прибора.

Вскоре короткий перерыв окончился, а костёр был потушен. Настало время собираться в путь.

— Сканер зарядился? — спросил Саша у Андрея.

— Нет, ты что? От солнца ему заряжать ещё час, а так мощности не хватит, даже если я снижу частоту сканирования.

— Мы дойдём быстрее. Не заблудимся, тут рукой подать, — ответил Александр и глянул на солнце. Облака уже полностью рассосались, и лиловый свет, словно сказочный поток, нисходил на блестящий от влаги лес, играя оттенками зелёного на кронах могучих деревьев. За лесом, совсем недалеко, расстилалось безграничное голубое зеркало моря, в которое впадала река, а оттуда уже рукой подать до лодки и гипердвигателя.

— Красиво, — произнесла Кэтрин. Саша повернулся: все уже собрались в дорогу.

— Ну вот, что теперь скажешь, Жан? — донёсся голос Андрея. — Есть толика прекрасного и здесь, — Шэрэн только пожал плечами.

— Пойдёмте, — сказал Александр. — Осталось совсем немного. Всего часок-другой пути и мы доберёмся до плота.

Они начали спускаться по еле заметной тропинке, ведущей к лесу. Где-то неподалёку послышался негромкий звон растревоженной струны. Кейт упала — из шеи торчал крошечный дротик. Щелчок, ещё один и ещё. Саша не успел даже предположить и что-либо подумать, тело сработало независимо от мозга: он и Жан упали на землю. Дротик пролетел над головой, второй попал в Фрэнка, который тут же рухнул. Последний — в Андрея, но тот уже успел сдвинуться с места, поэтому он попал ему в бронежилет и отскочил.

Три более громких щелчка прозвучали в тот же момент, и через мгновение прозвучало сразу три выстрела. Две пули просвистели мимо, но третья сбила с ног Андрея, друга снова спас бронежилет, следом за ним полетел дротик.

Из леса высыпали пятнадцать человек. Одежды нападавших не изобиловали как роскошью, так и разнообразием, но на дикарей эти люди не походили. Все были облачены в рубахи и штаны свободного покроя, точно с рисунков о средневековье. Из оружия они имели немного: только дубинки и сети. Бандиты выскочили очень близко, поэтому не было времени на то, чтобы снимать автомат с предохранителя, целиться…

Не шевелящееся тело Кейт вызвало такую дикую волну злости, что Саша был готов голыми руками разорвать того, кто посмел это сделать. Да, как эти гады посмели?!

Ярость поглотила его.

В этот момент подбежал первый нападающий. В удар Саша вложил такую силу, столько злости, сколько никогда не вкладывал. Он врезал ладонью первому подбежавшему так, что тот подлетел на месте. Раздался хруст переломанных рёбер, изо рта брызнула кровь.

Он перекинул через себя ещё одного противника и чётким ударом по позвоночнику отправил его в нокаут, прежде чем внезапный сильный удар по затылку чуть не заставил его упасть на землю, потом удар в живот, резкая боль в руке: из неё торчал дротик.

Сразу стало всё безразлично, тело стало ватным, руки не слушались, в глазах потускнело. Он практически не чувствовал ударов, ощущения как будто пробирались через заслон толстого слоя одеяла.

Зачем? Зачем сопротивляться, если ничего нельзя изменить? Бессмысленно…

Мысли оборвались. Он так и не заметил, что начинал сбываться второй сон…

 

Глава 2

День второй. Место неизвестно…

Саша ощутил, что лежит на чём-то твёрдом, попытался открыть глаза, но ничего не вышло, их словно склеили. Тело было налито неимоверной усталостью. Усилием воли он заставил сжать пальцы в кулак. Суставы ломило от боли, и с этим пришлось мириться. Попытался пошевелить ногой, тело понемногу переходило в подчинение. Наконец, он смог открыть глаза и осмотреться.

В небе проплывали свинцовые тучи, через которые прорывались лучи яркого лилового солнца, старательно освещая, но не грея, этот странный мир. Оказалось, его везут в телеге, которую тянули животные, похожие на мохнатых лошадей. Повозка мерзко скрипела и подпрыгивала на неровной земле, обозначая каждую кочку толчком. Рядом шли люди, одетые так же бедно и грязно, как и те, что напали на них. Да это и были те же люди. Никто не обращал внимания на него. Видимо, пробуждение пленников отнюдь не мешало, а может, даже входило в их планы. Мимо монотонно тянулись блестящие металлическим отливом поля…

Саша повернул голову, вся маленькая группа находилась рядом, и повертел замёрзшей кистью правой руки, она сильно болела. Слишком много злости он вложил в тот удар.

— Ну как ты? — услышал он голос Фрэнка. Тот, оказывается, уже пришёл в себя.

— Ничего.

Его взгляд упал на Кейт, девушка спокойно лежала около него. Саша бросился к ней, пощупал пульс, нормальный, без малейших отклонений, казалось, она просто спит, даже следа от маленького дротика не удалось найти. Убедившись, что с ней всё в порядке, он поспешил к Андрею.

— Все живы, я проверил, — остановил его Фрэнк.

Он предпочёл убедиться и повторил нехитрые действия. Действительно, Андрей был жив. Друг даже не пострадал, бронежилет выдержал удар, огромный синяк, который будет на месте попадания пули, не в счёт.

Только состояние Жана внушало ему тревогу, видно, что он дрался до последнего, поэтому его и связали. Шэрэну досталось больше всего: на лице виднелись следы побоев, на плече зияла огромная рваная рана, руки были связанны толстой верёвкой, привязанной к прутьям клетки, исключая малейшую вероятность побега.

«Значит, боялись. Это хорошо. Пусть боятся. Мы сыграем на их страхе».

— Развязать даже лучше не пытаться, — сказал Фрэнк. — Я пробовал. Они меня чуть не убили.

Саша взглянул в дальнюю сторону повозки, и заметил троих дикарей, те без интереса смотрели на него. Эти мужчины были ему незнакомы, значит не из того племени, что их приютило. В том же углу сидела девочка лет одиннадцати.

Саша припомнил, что Вождь говорил о людях, которые повелевают животными и забирают людей, понятное дело, что в рабство, не для воспитания же. Он присел, оценивая ситуацию.

— Нужно было только пройти всего-то километр. Будь всё проклято! — в сердцах бросил Александр и врезал по решётке. Охранники только покосились на него. — Нельзя было останавливаться. Мы выстрелами привлекли внимание, а задержка позволила им собрать отряд.

Фрэнк угрюмо отмолчался. Соколов поискал свои вещи, их не было, как и остальных: аборигены отобрали практически всё, кроме одежды. К счастью, бронежилет остался на нём.

— Я пытался поговорить с дикарями, они меня не понимают, — сказал Фрэнк.

— Да?

Саша удивился. Выходило, что они могут общаться с людьми этого мира только тогда, когда никто из них не спит. Интересно, но не более. Его сейчас больше интересовало, как выбраться из этой передряги. Говорить с ними бессмысленно, пока все не проснутся.

— Давно они нас везут?

— Думаю, около двух-трёх часов, не больше, — ответил Фрэнк со слабым американским акцентом.

Саша подумал: «Час не так уж и много, но с другой стороны, может, уже прошёл день. День… точно! Солнце!»

Он вспомнил, что смотрел на солнце, когда после обеда выходил из пещеры. Часы не годились: он не пользовался ими с тех пор, как сверял их показания с Жаном и Андреем.

Александр взглянул на лиловое светило, сейчас оно уже стремилось к закату, ещё час и оно достигнет горизонта. «Да, выходит часа два-три, не больше», — прикинул он и спросил:

— Фрэнк, есть идеи?

— Я думал над этим. У нас нет оружия. Мы можем попытаться вырваться, когда они будут выпускать нас.

— Но бронежилет не спасёт от попадания в голову. Рискованно.

— Да, но вся наша жизнь — риск, — ответил Биккилс и посмотрел мимо Саши. — Кажется, Жан пришёл в себя.

Действительно, Шэрэн уже приподнялся и окинул всех мрачным, как грозовая туча, взглядом. Оценив обстановку, он громко выругался на французском.

— Да, я с тобой согласен, — сказал Саша. — Ничего, мы скоро выберемся, — скорее для себя, нежели для других, добавил он.

Жан понимающе кивнул и попытался развязать руки. Подбежавший абориген злобно крикнул что-то и угрожающе замахал копьём, но, поняв, что на его угрозы никак не реагируют, перешёл к действиям: ударил копьём по загривку Шэрэна и, брызжа слюной, что-то проорал на своём лающем языке. Больше Жан не пытался его рассердить, этот тип мог запросто пырнуть своим обрубком, а такого исхода никому не хотелось.

Действие усыпляющего уже заканчивалось, и несколько минут спустя очнулся Андрей.

Настроение опустилось ниже нуля. Саша пересчитывал охрану: всего набралось двадцать человек — много. Им не справиться, даже если эти трое аборигенов, что едут с ними, согласятся помочь. Согласятся, наверняка, но есть ли смысл? Их просто перебьют, а Кейт… он даже не хотел думать, что они могли сделать с ней.

Только промелькнула эта неприятная мысль, как девушка пришла в себя. Она тяжело открыла карие глаза и вздохнула.

— Кейт, как ты? — участливо спросил он.

— Ничего…

Она приподнялась, с недоумением осматриваясь. Нападение произошло так быстро, что Кейт ничего не успела понять.

— Алекс, что случилось?

— На нас напали. В тебя попали дротиком со снотворным.

Она опустила голову. Спасение было так близко! Казалось, до него можно рукой дотянуться. Протянуть руку и вот он — наш мир…

— И что же мы будем делать?

— Выбираться, — как можно спокойнее ответил Саша, чтобы внушить надежду. Но зачем, если шансов выскочить из этой ловушки нет?

— Вы хотите напасть на них, когда они откроют дверь?

— По возможности.

— Я могу помочь?

— Нет…

Кейт окинула взглядом дальние углы, где находились три дикаря и девочка, которая заплаканными глазками смотрела на девушку, и снова повернулась к нему.

— Алекс, а может не надо?

— Что?

— Может, обойдётся, а?

Саша взглянул в полные тревоги глаза и вспомнил слова Андрея: «Ещё немного и она просто не выдержит». Похоже, это было действительно так, но он не мог сдаться. Что будет с ним? С остальными? С Кейт? Чего можно ожидать от аборигенов? Саша догадывался, что ничего хорошего в этом случае не ждёт, как и в случае, если их убьют, а Кейт останется одна в этом диком и жестоком мире. Они рискуют своими жизнями, но вправе ли рисковать чужой?

— Мы подумаем.

Она тяжело вздохнула и повернулась к девочке.

— Подойди сюда. Иди, иди, не бойся.

Девочка неуверенно подошла к ней.

— Садись, — мягко попросила Кейт и обратилась к Саше: — Вы говорили с ними?

— Есть одна заминка: они не понимали нас. Сейчас мы с ними переговорим, — он приподнялся и сказал. — Не волнуйся, всё будет хорошо.

— Да, конечно, — ответила она, но сама не верила в сказанное.

Он ушёл, а маленькая девочка осталась.

«Бедный ребёнок, взрослым тяжело, а ей-то в двойне».

— Как тебя зовут, девочка?..

Кейт разговаривала с ребёнком, пытаясь её успокоить, а Саша думал над вопросом: как оказалось так, что почти все события, произошедшие в этом мире, были против них. Как будто он, этот мир, не хотел отпускать своих пленников. Александр отбросил эту мысль как заведомо бредовую, понимая, что сейчас гораздо важнее вопрос: что с ними будет.

Повозка с пленниками по-прежнему двигалась прочь от капли гипердвигателя, туда, дальше в неизвестность, и им было невдомёк, что вся цепь случайных событий действительно произошла не случайно.

* * *

Повозка медленно вкатилась в ворота. Сквозь решётку можно было видеть, как аборигены, которые шли за ней, останавливаются. Очевидно, они устали, но на смену им выходили другие, человек пятнадцать или больше, вооружённые мечами и пистолетами. Для защиты тела они использовали кожаный панцирь с металлическими полосами. Едва появившаяся надежда угасла. В этот момент Соколов принял казавшееся единственным возможным решение: взмахом руки отменил боевую готовность. Такой толпой им не справиться. Саша был готов рисковать, а не заниматься самоубийством. И всё же это походило на сделку с совестью: он говорил «пас» судьбе и не знал, можно ли для того, чтобы сделать большее, наступить на горло собственной песне, сколь бы больно это не было.

«Надеюсь, я смогу простить себя когда-нибудь», — подумал он.

Тем временем повозка ползла по каменной дороге, со всех сторон которой свисали ветви деревьев, и всё время то подпрыгивала на колдобинах, то проваливалась в ямки. Она въехала на небольшую площадку и, последний раз скрипнув, остановилась. Мохнатые животные, напоминающие смесь лошадей и зубра, фыркнули.

Открывать никто не торопился. Лишь через минуту подошёл крепкий детина с хорошо вооружённым сопровождением из двенадцати человек и открыл клетку.

— Выходить! — рявкнул он.

Выпускали по одному, умело, не подходя очень близко, чтобы пленник не смог напасть, но и не очень далеко, чтобы не позволить бежать.

Саша спрыгнул третьим и огляделся. Прямо перед ним возвышался белокаменный двухэтажный дворец или усадьба. В её сторону уходила резная каменная лестница, у которой дежурили две статуи неизвестных животных, похожих на львов с густой шерстью. Пространство за границей небольшой площадки было заполнено деревьями так плотно, что между ними не пробивался ни один лучик, а кроны зонтиками свисали над серой дорогой с обеих сторон.

Их сразу разделили: Кейт и девочку в одну сторону, мужчин — в другую.

Охрана выстроилась напротив и чего-то ждала, но так продолжалось недолго. Вскоре подошёл человек в грубой тунике с ярко выраженным кретинизмом на лице, ко всему этому некий колорит дополнял хлыст на ярко-красном поясе, больше похожий на затерзанный до полусмерти шарф. В противовес шерстяным кустам на груди его голова сверкала лысиной, а форма обнажённого черепа напоминала яйцо.

Яйцеголовый придирчиво, с видом знатока, который осматривает предложенный товар, подходил к каждому и оценивал. Когда верзила приблизился к Саше, тот почувствовал, словно лысый прощупывает его всепроникающими лучами. Александр посмотрел в его глаза: пустые — даже после очистки сознания остаётся больше мыслей. И тут же почувствовал удар по лицу.

— Не смотреть! — тяжёлым и скрипучим голосом рявкнул лысый и спокойно, в полной уверенности в своём превосходстве отправился к следующему

Никто больше не рисковал. Когда яйцеголовый закончил рассматривать мужчин, он подошёл к девочке и улыбнулся всеми своими двадцатью гнилыми зубами. Ребёнок сильнее прижался к девушке.

Он остановился у Кейт, которая, никогда не испытывав такого наглого взгляда, густо покраснела.

Послышался шум и цоканье копыт, которое доносилось со стороны деревьев. Оттуда показалась карета, разукрашенная драгоценными металлами и замысловатыми резными фигурками. Похоже, здесь тоже ценили золото и резьбу по дереву. Вместо лошадей были всё те же, похожие на мохнатых коней, животные.

Лысый направился в сторону приближающейся кареты.

Экипаж остановился. Кучер поспешил спрыгнуть и открыть дверцу. Карета закачалась, и из её глубин показался толстый мужчина лет сорока в украшенной золотом тоге, настолько полный, что с трудом пролезал в метровое отверстие дверцы. Карета облегчённо скрипнула, когда он с грациозностью бегемота, наконец, коснулся земли.

* * *

Вэкки, новый проконсул Эртикновской Земли, вернулся после долгой и утомительной поездки в город, где кроме финансовых вопросов поправлял личные дела сына. И теперь, отыскав ему невесту из знатного и богатого рода, мог спокойно наслаждаться отдыхом в уютном загородном поместье. Возвращался он не один. Любезно согласившись посмотреть его скромный дом, Лори, Префект 48 Легиона, давний друг и протеже, отправился вместе с ним.

Едва они въехали на территорию поместья, как доложили, что привезли диких. Доход с поставок рабов на рынок составлял немалую часть от всей прибыли семьи, другим источником было виноделие, которое в последнее время расцветало на юге. Вэкки предложил осмотреть товар, и Лори не мог отказаться с ним. Что может быть более занимательным, чем посмотреть на пойманных дикарей, на этих глупых животных?

И вот теперь, когда карета остановилась, этот безмозглый возничий никак не торопился открывать дверь. В карете сидят два высокого ранга господина, а этот…

«Исполосовать его, чтобы побыстрее шевелился! Совсем разленился на моих харчах!»

Когда дверь открылась, выйти помог только его верный надзиратель. Преданность последнего не вызывала никаких сомнений. Лет десять назад Вэкки собственноручно спас этого проходимца от виселицы, куда бы он угодил после неудачной попытки кражи. Поймали вора на месте преступления, но что-то в том взгляде показалось Вэкки знакомым, и замолвил за него словечко. Как показало время, Проконсул, тогда ещё совсем неизвестный человек, не ошибся в своих расчетах: вор стал идеальным смотрителем. Парадокс, но действительно оказалось так.

— Прошу, Господин, — прохрипел он.

— Ох-х… — отдышался Вэкки, выход их кареты отнял много сил. «Какие же они всё-таки неудобные!»

Следом за ним вышел Лори: высокий, широкий в плечах, лет сорока, несмотря на свой возраст, он ещё сохранил солдатскую выправку. Проконсул невольно позавидовал тому: «Всё-таки армия имеет некоторые плюсы. Хотя, нет… Лучше иметь друга-легионера, чем самому быть легионером. Все эти побрякушки приносят мало дохода, а вот иногда пользоваться ими очень даже выгодно».

— «Охота на дикарей» приносит немалые прибыли, — произнёс Лори с такой интонацией, как будто всю жизнь Префект занимался только этим.

— Верно, друг мой, но с ними много хлопот. Они как дикие животные, их нужно приручить.

Он тяжело двинулся в сторону своих новых рабов. Надзиратель следовал по пятам. Первый взгляд определил в них неплохой товар: «Кажется, на этом можно будет подзаработать».

— Как они тебе?

— Выглядят прилично. Я думал, они ходят в набедренных повязках.

— Да, в некоторых случаях это так, сейчас попались «цивилизованные» к-хе-хе… Обрати внимание, их одежда сшита. Ужасно, это признак варварства.

— Странная одежда.

— Да, наверное, сделали из шкур каких-то животных. Здешняя фауна плохо изучена.

— Я не встречал синего цвета животных. Может быть, это совсем не дикари? Что-то некоторые уж слишком хорошо ухожены.

— Аборигены, кто здесь ещё водится? Никого, дикие места, — ответил Вэкки и спросил в сторону: — Хорошо себя вели?

— Мой господин, один из них… — надзиратель указал на побитого мужчину, чьи руки были связанны, — очень хорошо дрался. Его следовало бы убить, но я подумал, что вы лучше увидите его судьбу.

— Да, молодец. Думаю, из него получится хороший гладиатор.

— Вот тот уложил двоих.

— Хм… Этого туда же.

— Да, мой Господин.

Надзиратель бросил несколько слов, приказывая увести рабов, и теперь следовал на расстоянии метра от своего Хозяина и его гостя. Свою работу он выполнил.

Они подошли к рабыне и девочке. Сразу было видно, что девочка не являлась её дочерью. «Это хорошо, хоть сопротивляться не будет», — подумал Вэкки. Девушка беспокойно переводила взгляд то на него, то на тех рабов, что уже уводили.

— Что скажешь?

— У тебя хороший улов.

— Не просто хороший, — поправил проконсул, — а очень хороший. Лучший за последний год.

— Что ты будешь делать с девочкой?

— Она вырастет и будет танцовщицей. Я так решил.

— А с этой?

— Ха-ха, — Вэкки окинул её взглядом и с улыбкой произнёс: — Ей найдётся работа…

— Я хочу её купить.

— Зачем она тебе?

— Хочу сделать тебе выручку.

— Друг, но она дикая, не прирученная. Она опасна. Прежде, чем я выставляю рабов на продажу, я их готовлю. Возьми другую — у меня есть. Это тебе мой совет.

— Я знаю, как ты дорожишь своей репутацией. И всё же, я хочу купить эту. Она мне нравится. Сколько она стоит?

— Я ещё не оценил, но ты хорошо подумал?

— Да.

Хозяин подошёл вплотную к девчонке, она испуганно попятилась, но упёрлась в стенку. Ростом с неё, но, будучи в три раза шире, он естественно выглядел глыбой.

— Десять тысяч, — осмотрев товар, ответил он.

— Десять тысяч?

— Она стоит не меньше двенадцати, если бы её приручили, то ещё больше. Тебе как другу — десять.

— Хм… Ладно, я согласен. Деньги тебе передадут завтра. Я распоряжусь.

— Но помни: я тебя предупредил. Она очень опасна.

— Да, брось! Она боится. Чего сделает?

— Все они поначалу такие. Я тебя предупредил…

Лори улыбнулся краешком рта, на его лице читалось пренебрежение. Они направились в сторону кареты. Теперь можно было пойти в поместье, где уже накрывался шикарный стол по случаю прибытия хозяина и высокого гостя, и отметить выгодную обеим сторонам сделку.

* * *

Мужчин завели в какой-то сарай. Лысый всё время находился рядом и теперь, когда их выстроили в шеренгу, подходил к каждому, рассматривал и отдавал короткие распоряжения своим людям, определяя, на что годится тот или иной раб.

Жана и Сашу сразу увели туда, где стояла открытая телега, и велели залезть. За ними последовали четыре крепких парня. Пока один привязывал рабов, трое других внимательно следили и были готовы пресечь любую попытку бегства, сразу чувствовался большой опыт работы.

Через минуту повозка тронулась в путь. Когда они проезжали мимо площадки, Саша искал глазами Кейт, но её нигде не было. Его мучила мысль за то, что он оставил её, но другого выхода, кроме как подчиниться судьбе, не было. Так говорил здравый смысл, но всё же…

Скоро дорога начала утомлять. Это монотонное поскрипывание телеги вывело бы из равновесия любого. Когда её последний раз смазывали? Да причём тут этот скрип? Ощущение неопределённости, вот что выводило из себя! Один из аборигенов зашевелился, посмотрев вдаль. Он тоже глянул туда: на горизонте виднелось какое-то строение, рассмотреть которое никак не удавалось.

«Может быть дом, замок? Поместье? Нет, похоже, какая-то крепость или что-то вроде того».

Позже стали видны стены, башня. Крепость? Нет, на крепость это похоже не было. Стены не массивные, даже слабой бомбардировки не выдержат, скорее только для того, чтобы просто не дать сбежать.

«Больше похоже на тюрьму».

Деревянные двери открылись, и сразу стало ясно, что это тренировочный лагерь.

Справа располагалось здание, ничего особенного, обычный дом, но вся остальная территория была обнесена высоким металлическим забором. Огороженная территория делилась на несколько ячеек. Самая большая из них — для подготовки к рукопашному бою, тут стояли манекены и различные механизмы, имитирующие движения противника. Чуть в стороне располагалась столовая: массивные деревянные столы, истёртые грязные табуретки, под навесом расположилась печка, в углу стояли грязные горшки различных форм и размеров. О нормах санитарии здесь точно не слышали.

Телега, в последний раз мучительно скрипнув, остановилась. Через минуту около них оказался бритоголовый человек в военной форме: его тело покрывала туника и кожаный панцирь, покрытый металлическими полосами.

— Выходите! И за мной.

Саша и Жан спрыгнули на присыпанную песком землю.

— Что ж, не везёт так во всём, — еле слышно произнёс Саша и направился вслед за Жаном…

* * *

Кэтрин была близка к паническому состоянию, но ничего не могла поделать. Они просто торговались, относясь к ней, как к товару. «Разве можно торговать людьми?» Выходило, что можно… здесь. «Здесь многое, что можно».

Толстый, переваливаясь, сгибаемым своим весом, и этот, в манерах которого читалось стремление повелевать всем и всеми, направились к своей карете. Надо же! Сколько золота потратили на украшения. Имея такое богатство, можно прокормить не одну сотню человек. Конечно же, эти двое даже и думали над этим, и, наверняка, сейчас направляются обсуждать какую-нибудь сделку. Бедные лошади, как им тяжело везти такого.

Судьба сделала очередной крутой поворот. Теперь ей предстояло самой отстаивать себя. Она не винила остальных, прекрасно понимая, что в случае побега в таких условиях, всех ждала лишь смерть, а так имелся призрачный шанс на спасение.

Из размышлений её вывел всё тот же лысый стражник, который встречал своего хозяина, как верная собачка. Он бросил пару слов одному из подчинённых, который тут же схватил девочку и потащил за собой.

— Эй, не трогай её! — выкрикнула она аборигену и хотела броситься за ребёнком, но кто-то сзади пригвоздил ей к стене. У яйцеголового надсмотрщика появились признаки мысли, что прочиталось в глазах, но лицо его по-прежнему было невозмутимо.

— Ты говоришь на нашем языке? — хрипло спросил он.

В ответ он получил молчание.

— Я спросил!

— Разве ответ не очевиден?

Он задумался, как будто действительно размышляя над её вопросом. Быстродействие его «компьютера» оставляло желать лучшего.

Больше ничего не было сказано, её молча повели к поместью. По белокаменным ступеням наверх, где находилась дверь из массивного на вид дерева. У входа их ждала пожилая женщина, которая не без интереса и даже с жалостью поглядывала на новую рабыню. Трое охранников, которые сопровождали Кейт до этого момента, остановились.

— Пошли за мной, — сказала женщина, но, заметив, что она не двигается, проговорила: — Я тебя не обижу, пошли, пошли.

Дверь открылась. Вместе с ними туда вошёл один из аборигенов, остальные ушли. Комната метра четыре на шесть была плохой пародией на ванную. Повсюду были разложены тазы, в бочках, что стояли в углах, искрилась вода. На полу лежали доски, сквозь щели можно было заметить дырочки, куда, вероятно, сливалась вода.

— Проходи, доченька. Сейчас я из тебя чистюлю буду делать, а то у вас там, в лесу полно грязи. Так что в век не отмоешь… Эх, я такая разговорчивая, только ты не понимаешь, что я говорю.

— Всё она понимает, — отозвался парень, который по-прежнему стоял у входа. Удивительно, но Кэтрин понимала его речь, хоть он и не говорил ей, хотя сейчас её волновали не загадки мироздания. Просто относиться к мелочам и всё отмечать было той особенностью, над которой она иногда сама подсмеивалась. Вот и сейчас Кэтрин не упустила этого факта, что заставило её вернуться в реальность и попытаться уже сейчас проработать возможные варианты спасения.

— А ты чего тут стоишь? А ну, выйди быстро! — крикнула ему женщина.

— Она теперь не собственность хозяина. Он её уже продал. Я должен убедиться, что с ней ничего не произойдёт.

— Ничего с ней не случится, если ты постоишь у входа.

Абориген кивнул и вышел.

После этой несложной процедуры взамен привычной одежды пожилая женщина принесла другую, по её мнению больше подходившей девушке. Одежда была очень похожа на ту, которую носили римские женщины две тысячи лет назад. И вообще, здешние наряды мало чем отличались от античных.

— Ну вот, так ты выглядишь гораздо лучше. Согласись?

Соглашаться или не соглашаться Кейт не собиралась, её мысли занимались совсем другим и очень далёким от нарядов. Больше всего сейчас волновала собственная судьба.

— А мне сказали, что ты понимаешь наш язык.

— Что со мной будет? — спросила Кейт.

— Вот это зависит от тебя и… от твоего хозяина. Кто он?

— Не знаю.

Кейт опустила глаза. «Мне не выбраться отсюда», — горько подумала она, но силой воли заставила не думать о плохом. — «В любой ситуации можно найти выход!» Тем временем женщина уже вела её к выходу.

Абориген стоял в метре от двери, он перебросился с женщиной парой слов, оценивающим взглядом оглядел девушку. Ох, как хотелось залепить тому пощёчину, но она держала себя в руках, понимая, что, если выбросить все эмоции вовне, то это приведёт только к осложнению.

Парень шёл молча. Сначала они, свернув влево, прошли по дорожке тенистого сада, которая вскоре закончилась массивной дверью. Сопровождающий открыл её и приказал войти.

За дверью оказалось небольшое плохо убранное помещение со столом по центру, на который была поставлена тарелка, больше похожая на миску для собак. Впрочем, они наверняка относятся к рабам не намного лучше.

— Садись. Это тебе.

Она уселась за стол.

— Это ложка.

Кейт с умным видом кивнула и забрала её.

— Ешь.

Парень сел рядом. Он всегда любил надсмехаться над дикарями, они даже не могут правильно воспользоваться ложкой и тарелкой. Его это забавляло, но на этот раз ждало разочарование. Дикарка, в чём он уже начал сомневаться, владела всеми нормали этикета и не собиралась лазить руками по тарелке. Он всегда смеялся, когда такое происходило, и спрашивал у поварихи: «Забавно, да?» Затем приходилось учить и делать другие малоприятные вещи. Эти глупые дикари, которых справедливо не принимали за людей, всего лишь животные, не могли даже овладеть элементарными навыками работы. «Мы вытаскиваем их из дикости, приучаем к цивилизации, а они ещё недовольны. О, Боги…» На этом обычно его мысли и заканчивались …

Минут через десять в помещение вошёл человек в такой же одежде, что и сопровождающий. Мужчина перекинулся парой слов с ним и удалился.

— Всё, хватит. Пора. Иди за мной, — парень встал и сделал пару шагов в сторону двери.

Кейт отодвинула недопитый глиняный стакан с водой и последовала за ним.

Они вышли в сад тем же путём, так же прошли мимо развесистых деревьев и спустились вниз по ступенькам, где стояла небольшая открытая повозка, запряженная парой мохнатых лошадей. Немного в отдалении стояла шикарная карета, около которой дежурили четверо всадников, облачённых в кожаные панцири, поверх которых блестели металлические кирасы. Вообще здешняя одежда не столько поражала сама собой, сколько удивляла разнообразием, тем, что в этом мире так органично смешались стили Римской Империи и Средневековья, причём у всадников имелось и огнестрельное оружие, что уже совсем не могло показаться нормальным или, по крайней мере, обычным. Своеобразное смешение времён.

Сопровождающий передал её коренастому мужчине лет сорока, одетому, так же как и большинство здешних невольников, в римском стиле. Собственно говоря, и дворяне, и рабы придерживались этой линии.

Мужчина крепко схватил её за руку и повёл к повозке. Он буквально закинул её туда, после чего поднялся и достал толстую верёвку. Крепко привязав один конец к руке, другой — к скобе на дне, он, довольный своей работой, уселся неподалёку от неё.

Кейт с омерзением отвернулась, чтобы не видеть его.

Повозка тронулась…

* * *

До пункта назначения они добрались, когда стемнело и единственная луна, отражающая необычный свет звезды уже налилась в полную силу.

Кейт лежала и смотрела на бесконечное великолепие звёзд и ночного светила. Здесь, в мире, где по небу не проплывают спутники, самолёты и орбитальные станции, ночной свет фонарей не заглушает неяркий свет далёких звёзд, этим зрелищем можно было любоваться долго. Тишина, только редкий стук копыт и скрип телеги, больше ничего не отвлекало. Если что-то и было хорошего в этом сумасшедшем мире, то только это чистое, глубокое небо, которое магнитом притягивало взгляд своей бесконечной красотой и горящими, как разбросанные алмазы по чёрному бархату, звёздами. Она любовалась ночной бесконечностью, и казалось, всё проблемы ушли в небытие, и нет ничего кроме этого глубокого неба…

— Всё, приехали, вставай! — проскрипел голос, Кейт уже надеялась, что этот неприятный тип оставил её, но нет, он, конечно же, всё ещё был тут!

Кейт приподнялась и огляделась. Насколько позволяло слабое освещение, можно было судить, что они уже ехали по каменной дороге. Неподалёку горели окна двухэтажного здания, скорее всего, поместья. По мере того, как повозка приближалась у конечной цели, становились видны сады и аккуратные дорожки, которые послушно обходили деревья. Где-то неподалёку раздался собачий лай. Вся здешняя обстановка напоминала поместье где-нибудь в горах Шотландии, а не в другом мире… или реальности? Может быть действительно, всё, что случилось, является лишь страшным сном, но… нет, Кэтрин поняла, что пытается снова оградиться от мира, а сейчас как раз требовалось собраться с мыслями.

Сделав большой полукруг, повозка остановилась у ворот. Мужчина освободил её руки от верёвки и приказал следовать за ним. Только ноги коснулись земли, как рядом возникла пожилая женщина со свечкой. Она внимательно осмотрела девушку и буркнула:

— Пошли.

Эта пухлая старушка ей сразу не понравилась в отличие от той, что была там. Почему-то стало холоднее.

«Так и простудиться недолго».

Они поднялись по ступенькам туда.

— Давай, проходи. Чего встала? Никогда не видела что ли?

— Она только из леса, — неожиданно прозвучал скрипучий голос мужчины.

Кейт снова погрузилась в свои мысли, которые выражались в двух словах: «Что делать?» Бежать? Если у здешних кошек три ряда зубов, то с собаками вообще знакомиться не следовало. Безвыходная ситуация. Что же делать? Несильный толчок в бок отбросил все мысли.

— Ты говорить умеешь? — нервно спросила толстая женщина.

— А? — голос Кейт звучал подавленно и тихо.

— Что молчишь? Я тебя спросила. Где ответ?

— Что?

— Готовить умеешь? Делать что-нибудь умеешь?

Наверное, поняв, что от новой рабыни толку мало, женщина схватила её за руку и повела в соседнюю комнату, которая вывела их на улицу. Она подвела девушку к небольшому строению, которое очень напоминало сарай, отперла дверь. Внутри оказалось вовсе не то, что Кейт подумала сначала: там ничего не было кроме ступенек, ведущих в подвал.

— Спускайся.

Кейт немного заколебалась, но когда увидела верзилу (он всё ещё следовал по пятам!), послушалась. Лестница спускалась метров на семь вниз и выводила в коридор, который уходил влево и вправо метров на двадцать. Через каждые пять метров в серую стену были врезаны массивные деревянные двери.

— Здесь переночуешь, — пробормотала старушка, подходя ко второй двери от лестницы. Она достала ключи и отперла дверь, которая без вполне ожидаемого скрипа открылась.

То, что было внутри, больше походило на тюремную камеру, нежели на место жительства. Голые стены, три каменные кровати, а на самом деле просто выступы в стене, на которых валялись подстилки, больше ничего. У дальнего угла сидели две женщины средних лет, которые с интересом разглядывали девушку. По их глазам было видно, что они спали, но грохот разбудил, а появление коренастого мужика и вовсе напугало. Видимо, он пользовался нехорошей репутацией.

Дверь захлопнулась, и их оставили одних.

Нависло молчание. Кейт не знала, что сказать, а они, молча, оценивали её.

— Как тебя зовут? — наконец спросила та, что сидела в углу.

— Кейт.

— Мирика.

— Ты откуда? — спросила другая. — Из леса? Да?

Кейт кивнула, пускай думают так, но с другой стороны — это действительно так или почти так.

— Сразу видно. Не повезло, но ничего, ты не бойся, они тебя не съедят. Или что вы там выдумываете? Ложись, спи.

Больше они ничем не интересовались, легли и закрыли глаза. Кейт села на свободную койку. Спать хотелось неимоверно, сегодня снова выдался тяжёлый день, но мысли снова прыгали в голове, не подпуская сон.

Она легла, подстилка оказалась на удивление мягкой, что было приятным сюрпризом. Кейт подумала о своём положении. Оно казалось безвыходным, в любом случае оставалось только ждать, лучше узнать этих людей и… И что дальше? Сбежать, не имея ничего, не зная даже своего местоположения? Без всякой вероятности найти гипердвигатель? Даже, если бы добраться до него, то разве можно бросить остальных здесь? Нет, это никуда не годится.

«О, Бог мой… Что же делать?..»

Понемногу мысли стали становиться всё менее суетливыми, и вскоре она незаметно для себя уснула. Ещё один день остался в прошлом, и неизвестно, что ждало впереди…

 

Глава 3

День семнадцатый (две недели спустя). Поместье Префекта Лори

Две недели прошли, как одни сутки. Нет, они не пролетели быстро: каждый день был копией предыдущего и проходил в выполнении несложной работы по дому. Хозяин, к счастью, так и не объявился. Кейт уже стала приспосабливаться к местной жизни, училась жить здесь и более того: она старалась понять мир и людей, населяющих его — в этом и была отдушина. Она следила за людьми и анализировала их поступки, но аборигены имели иную жизненную систему координат, поэтому некоторые детали оставались за гранью понимания.

Мирика стала хорошим источником информации, но, к сожалению, единственным. Она оказалась довольно разговорчивой, в отличие от своей соседки, которая практически всегда молчала. Всю жизнь Мирика была рабыней и знала очень мало об окружающем мире, но, тем не менее, смотрела на новенькую свысока. Такое отношение забавляло.

На вопросы Кэтрин она отвечала с некоторой неохотой, а порою и удивлялась, спрашивая, зачем той знать о каких-то глупостях. Очевидно, местное отношение к жизни отдавало некоторой апатией к окружению. Так Мирику удивил вопрос о государстве, в котором они находятся, но ответила, подумав, что там, откуда Кэтрин родом, по её мнению, ничего не знают о Хевимской Империи.

«Итак, Хевимская Империя», — тогда подумала Кейт. — «Очень похоже на Римскую империю, причём не только названием».

— Империя?

— Да, Империя, — улыбаясь, ответила Мирика, — это такое огромное государство.

— А другие страны?

— Других стран нет.

Такой ответ был, мягко говоря, интригующим, и Кейт решила уточнить:

— Весь мир принадлежит Империи?

— Да. Потрясает?

«Не столько потрясает, сколько ужасает», — подумала Кейт, но вслух согласилась.

Кое-что начало становиться на свои места. Хевимская Империя очень напоминала перезревшую Римскую Империю. И психология её жителей была соответствующей: сотни лет культура варилась сама в себе и топталась на месте. В итоге безразличие стало нормой их существования. Люди не видели ни целей, ни смысла жизни. Полная стагнация развития.

— Хозяин часто устраивает пиры. Гости говорят, что за Великим морем, есть государство, — добавила Мирика.

— Да? — аппетит знаний разыгрался не на шутку. — Можешь мне рассказать?

— Я ничего не знаю. Я даже никогда не видела этого моря. Не знаю, что это такое. Я родилась в этом доме и никуда да не выезжала. Всю жизнь я здесь.

— А-а-а… А хозяин? Как его зовут?

— Разве тебе не всё равно?

— Нет, — осторожно ответила Кейт, боясь пробудить подозрение.

— Господин Лори… — всё же ответила рабыня.

Это был максимум того, что удалось выжать из Мирики. И вот сейчас Кейт шла по неширокой тропинке и думала об этом мире. Она выросла на Земле, где уже лет сорок почти нет никаких войн и революций, и её убеждения находились в резком противоречии с миропониманием аборигенов, что, конечно, не могло повлиять на решимость узнать больше…

С того разговора прошло несколько дней, и как-то раз Кэтрин приказали отнести еду сторожевому псу Рору, лай которого она слышала, когда её привезли в поместье. Она боялась собаки и старалась избегать встречи, обходя будку. Удивительно, но ему сделали небольшой домик в лучших традициях собачьего комфорта, чего Кейт никак не ожидала увидеть.

Рор действительно оказался довольно большим. В России его бы назвали волкодавом. Чёрная, как смоль, шерсть свисала с пса практически до земли. Пёс был чем-то схож с представителями кошачьих. Похоже, угловатость форм морды и тела была визитной карточкой животных этого мира, но на людей почему-то не распространялся. Даже промелькнула мысль, что люди не являлись коренными обитателями. Да, определённо, здесь крылась какая-то загадка…

Кейт остановилась в пяти метрах от собаки, боясь подойти ближе. Она оценивала цепь: метра четыре, не больше.

Пёс встал и мощно гавкнул. Девушка подпрыгнула от неожиданности, руки закололи маленькие иголочки. Пёс вскочил и бросился, но цепь его каким-то чудом удержала, зазвенев кольцами.

— Спокойно, спокойно, хороший пёсик. Рор — хоро-оший пёсик, — проговорила Кэтрин и, подойдя ближе, положила миску. Рор, чуть не сорвав цепь, бросился к еде. Едой, к счастью, он выбрал мясо, лежащее в миске. Девушка отошла в сторону, наблюдая, как куски пропадают в его пасти. Говорят, собаки чувствуют страх, и Кэтрин собирала всё мужество, чтобы преодолеть его.

Вскоре пёс расправился с едой, и Кейт попыталась забрать посуду. Не получилось: он снова громко гавкнул и дёрнулся в её сторону, девушка метнулась обратно, цепь остановила пса.

«Может быть, чёрт с этой миской», — подумала она, но в голове тут же промелькнула идея. — «Рискованно, но стоит попробовать».

Как можно более спокойно, делая маленькие шажки, она стала приближаться к Рору, который при каждом её движении обнажал гигантские клыки. Цепь натянулась до предела. «Если она не выдержит, мне конец», — с ужасом подумала Кейт, но не отступила. Хотелось рвануть отсюда, но она заставляла себя идти дальше. Вот осталось всего пара шагов, и девушка протянула руку…

— Гав!!!

— Ай! — отскочила Кейт, на лбу выскочил пот, а собака, похоже, смеялась, если оскал можно было принять за улыбку.

«Вторая попытка», — приказал внутренний голос, — «только бы цепь выдержала».

И снова протянутая рука приближалась к собаке, а цепь натянулась, казалось, она вот-вот слетит с петли. Пёс дёрнулся, встав на дыбы — и рука коснулась носа. В такой позе он и остался стоять, слушая монолог эмоций человека.

— Спокойно, зачем так? Ты не должен быть таким агрессивным…

Пёс так и стоял, внимая голосу, непонятно откуда льющегося на него. Поток оказался столь успокаивающим и согревающим, что прежняя злость мгновенно унеслась, словно развеянный ветром туман. Мысли животного были просты и очевидны. Ему открылся новый набор чувств, эмоций другого существа, столь глубоких, что его разум не мог воспринять их в полном объёме. Он впервые думал! Думал не о том, что съесть или кого убить, или то были не его мысли, такие прекрасные и такие глубокие? Поток успокаивающих волн сходил, уплывал вдаль, откуда и явился. Он желал большего: ещё, ещё немного тепла и мыслей, и мог остаться той собакой, которая существовала до этого. Другое существо поняло это, и обещало, что вернётся. Оно устало, для него это было слишком сложно и тяжело. Тепло уходило вдаль. Он уже стал чувствовать прикосновение к кончику носа, горячей руки…

Кэтрин прочитала последнюю мысль, и контакт медленно перешёл в заключительную стадию и прервался. Пёс опустился на землю и смотрел на человека, подарившего ему то, чего он никогда не чувствовал: любовь, внимание, тепло. Кэтрин почувствовала отклик, и произнесла уже вслух:

— Сегодня я ещё вернусь. Позволь мне забрать миску.

Девушка погладила Рора по голове и, забрав посуду, удалилась.

Вечером она вернулась, как и обещала. Пёс её ждал. Почувствовал знакомый запах, он завилял хвостом, чего раньше никогда не делал.

— Ждёшь, да? — улыбаясь, спросила Кейт, ставя миску

Теперь она знала, что в жизни этого существа было слишком мало тепла, и не удивительно, что, ощутив его в полной мере, пёс стал относиться к ней, как к своему другу. И Кейт тоже больше не чувствовала себя одинокой и загнанной в угол. Всё неожиданно изменилось. Каждый раз, встречаясь здесь, они помогали друг другу. Собаке хотелось добра, а Кейт — общения с тем, кому можно излить свою душу, и для этого совсем не требовалось слов, достаточно понять чувства. Казалось невероятным, но не только человек способен понимать другого человека: часто в жизни животные становятся близкими друзьями. Рор никому не сможет рассказать о её беде, никому не проговориться, только он мог стать самым надёжным другом во враждебном мире.

Кейт сидела и гладила животное. Ладонь легла на голову, и она погрузилась в мир другого существа.

Как ни странно, но у них было много общего. Оба были несвободны и одиноки. Оба скучали по своей родной стихии, как две рыбы, выброшенные на берег и бьющиеся о камни берега. После диалога на душе становилось легко и свежо…

— Эй! Ты что делаешь?

Кейт отпрянула, контакт разорвался. Она не успела закончить финальную стадию — в голове запульсировала боль.

«Что это было?» — промелькнуло в голове.

— Что ты делала? — отчётливо раздался голос.

«Меня заметили! Этого ещё не хватало!»

Кейт взглянула в ту сторону, откуда донёсся голос. Темнота скрывала человека, но она всё же разглядела силуэт. Мужчина шагнул в её сторону, и девушка попятилась, по-прежнему не зная, что ответить. Рычание пса остановило его. Кейт, воспользовавшись замешательством, схватила пустую миску и побежала прочь, а парень стоял, смотря то на убегающую девушку, то на озлобленную собаку…

Больше всего Кейт боялась, что этот, казалось бы, незначительный случай, выплывет и станет известен всем, но и на следующий день никто не указывал на неё пальцем и не говорил, что она ведьма. Неужели, обошлось? Самое печальное то, что она даже не запомнила лица незнакомца, может быть, и он тоже не запомнил? На это Кэтрин и надеялась, подходя на следующее утро к будке.

Рор встретил её радостным лаем, таким громким, что его было слышно и в поместье. Кейт подождала, пока он поест, и уже собиралась уходить, как услышала знакомый голос:

— Подожди.

Девушка ничего не ответила. В бегстве не было смысла: теперь-то он её точно запомнил.

— Прости, я вчера тебя напугал… Меня зовут Фэви… Я конюх…

Кэтрин оценивала его действия: этот человек вёл себя необычно, хотя откуда она знает, что здесь «обычно»? Наверное, Фэви понял, что быстрого ответа она не получит, поэтому продолжил:

— Я был здесь вчера вечером… — он замолчал, подбирая слова. — Проходил мимо. Было как-то слишком тихо, обычно Рор ведёт себя шумно, но в последнее время притих. Я заглянул… В мои обязанности входит смотреть за всеми животными, в основном за лошадьми. Рор стал таким тихим, обычно он такой…

— …агрессивный? — помогла Кэтрин.

— Да, это хорошо для сторожа, она никого не подпускает. Даже меня, а тебя ждёт с нетерпением. Я в замешательстве.

— Почему? Ему нужно всего лишь немного внимания. Ты что, следишь за мной?

— Нет, нет… мне просто так показалось.

Кейт поняла, что этот пустой разговор ни к чему не приведёт, и перешла к делу:

— Чего ты от меня хочешь?

Такого он точно не ожидал. Это было видно по его смущённому молчанию.

— Я вчера видел очень странную картину.

— Ничего странного. Я просто гладила собаку.

— Тогда почему ты сразу убежала? Мне можно рассказать. Я никому ни слова…

— К сожалению, мне нечего тебе рассказать, — и это было правдой.

Кейт молча направилась в сторону поместья, говорить на эту тему с аборигенами не хотелось.

— Я никому не скажу, это останется тайной, — уже вслед сказал он.

Девушка остановилась — следовало бы его поблагодарить за молчание, но это стало бы для него подтверждением подозрений. Кейт была уверена: то, что вчера видел Фэви, не понималось им до конца. Произошло что-то странное, это он точно знал, но не более.

У поместья царило небывалое оживление. Две кареты, запряжённые парами мохнатых лошадей, остановились у входа. Их встречала целая армия рабов, наверное, все, которые работали в поместье.

«Неужто хозяин соизволил явиться», — подумала Кейт, но ошиблась. Из первой кареты вышел мужчина лет тридцати пяти — сорока. Надзиратель подошёл ко второй и, опустив голову, открыл дверь. Из кареты вальяжно вышла женщина, облачённая в столу, поверх которой был накинут плащ. Вслед за ней появился мальчик лет десяти, важно посматривающий на прислуживающих рабов.

Женщина что-то приказала надзирателю и повернулась к мужчине, который уже стоял около неё. Они перекинулись парой фраз, и он с мальчиком направился в поместье. Похоже, что женщина всё же была здесь главной, может быть она жена хозяина, тогда придётся называть её хозяйкой.

Кэтрин заметила неподалёку спешащую к карете Мирику, и остановила её вопросом:

— Кто это?

— Хозяйка с сыном.

— Они надолго уезжали?

— Они приезжают сюда только летом.

— А-а, ясно. А тот, что с мальчиком?.. — Мирика не дала закончить.

— Это не мальчик, а сын Хозяина, значит тоже Хозяин, — поправила она, а Кейт подумала: «Не много ли Хозяев на один дом?» — А тот мужчина, который с ним. Это его Учитель. К нему нужно обращаться так: Учитель или Мудрейший.

Не держи Кейт себя в руках и не будь положение так печально, она бы засмеялась. Сколько в таком обращении надменного, а остальные не смеют даже назвать себя людьми. Может быть, для них это нормально, пускай, но только не для неё.

— Как их имена? — спросила Кэтрин. Мирика призадумалась, но ответила:

— Хозяйку зовут Фрея. Хозяина — не помню. Да и вообще, какая разница?!

Кейт посмотрела в сторону карет. Рабы брали вещи и несли их в усадьбу, надзиратель распоряжался работами.

«Неужели он увлечён своей работой? Неужели и ему нравится такая жизнь? Империя владеет всем миром. Ха, владеет. Сколько? Сто, двести… тысячи лет? Рабы свыклись со своей участью, никакого волнения, возмущения. По крайней мере, видимого… Сколько лет должно пройти прежде, чем человек забывает о том, что его предки были свободны, и что тоже он мог бы быть сейчас свободен? Сколько?»

— Мирика, сколько Империя владеет всем миром?

Собеседница покосилась на неё, как будто был задан запрещённый вопрос, и ответила:

— Не знаю.

— Твои родители были свободны? — спросила Кейт.

— Нет.

— А их родители?

— Нет. Зачем ты задаёшь такие глупые вопросы? Должно быть так. Ты что? Чем-то недовольна? У тебя есть еда и жильё. Глупая ты какая-то …

Да, их жизнь уже многие сотни лет питала безразличие к чьей-либо судьбе, даже к своей. Кейт не могла не отметить, что такая система оказалась вполне устойчивой, но всё же гнильца подъест когда-то это общество… Кэтрин не успела ответить, потому что в этот момент донёсся голос надзирателя.

— Эй, вы! Идите сюда!

— Это нам, — бросила Мирика и послушно стала спускаться по лестнице.

Кейт не стала дожидаться повторного приглашения и последовала за ней.

* * *

Фрея вошла в родной дом, но чувство радости по-прежнему не наполняло её: жизнь уже давно превратилась в нечто монотонное, вялотекущее. Единственным смыслом жизни оставался сын, и только в нём она чувствовала своё спасение от этого мёртвого мира, от людей (нет, рабов!), которые окружали. Но сейчас он был с Учителем, Мудрейшим, знающим множество наук и учений: математику, геометрию, богословие и ещё многое то, что необходимо образованному человеку, чтобы отличаться от чёрного люда. Как они надоели!

«Хм… Рабы… Презренные полулюди-полуживотные, не способные ничему научиться».

Фрея бросила взгляд на одного из них: грязный, глупый, имеющий в потребностях только есть и пить. Абсолютное ничтожество. Говорящая скотина.

Она очень устала с дороги, и хотелось отдохнуть, но разве можно оставить без присмотра надзирателя и рабов? Слуги всегда норовят что-нибудь украсть.

— Надзиратель, пускай эти шелка отнесут в мою комнату, — приказала она.

— Будет исполнено, Госпожа, — ответил он и крикнул двум разговаривающим рабыням на пригорке: — Эй, вы! Идите сюда!

Одна пошла сразу, а почему-то другая задержалась, но всё же догнала.

«Бросить всё и пойти отдохнуть», — решила Фрея и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж — туда, где находились покои. Она поднялась наверх, рабыни поравнялись с ней и застыли в ожидании приказа. Фрея остановилась у двери своей комнаты и, повернувшись, нарочно, прекрасно зная, что руки у рабынь заняты, приказала той, что несла огромную охапку ткани:

— Открой дверь!

Та, как ни в чём не бывало, перекинула тяжёлую кладь на одну руку и отперла дверь.

Фрея вошла первой и приказала положить ткань на кровать.

— Ты, — она указала на рабыню, которую выбрала своей жертвой на сегодня. Очень хотелось, чтобы кому-то стало ещё хуже, чем ей, — останешься.

Когда другая вышла, хозяйка продолжила:

— Чего стоишь? Не видишь бардак? Приберись!

Глаза рабыни блеснули, почему-то насмешливо, но всё же она приступила к работе.

«Это уже что-то! И что-то нестандартное!», — подумала Фрея. Она была заинтригованна: ни разу в жизни она не видела такого взгляда. Женщина попыталась вспомнить: видела ли её тогда, приезжала в последний раз, но не смогла.

— Стой! — приказала Фрея. — Дай мне виноград.

Рабыня выполнила приказ, но при этом, вопреки всем нормам поведения, её глаза были опущены.

— Когда подаёшь, нужно смотреть в глаза. Ты что? Не знаешь? Или ты украла?!

— Нет.

— Не сметь разговаривать, пока я не разрешу! Почему не пришла сразу? О чём вы разговаривали? Отвечай! Только не ври!

Рабыня ответила не сразу:

— Я спросила: «Сколько лет существует Хевимская Империя?»

Фрея улыбнулась, а потом рассмеялась. Этот вопрос почему-то её развеселил, однако было странно, вернее, необычно, что эта девчонка интересуется подобными вопросами..

— Тебя действительно это интересует? Хорошо, я скажу тебе. Империя владеет всем миром полторы тысячи лет! — последние слова она произнесла с особой гордостью. — Что тебе это даёт? Ты не стала свободнее, ничего не произошло, не изменилось.

Рабыня молчала.

— Я спросила. Отвечай.

— Мне это ничего не даёт.

— К чему же эти вопросы?

— Вы…

— Молчать! — внезапно вскипела Фрея. — Меня называть только Хозяйка, или Госпожа. Ясно?

— Да.

— Не верно! Я не слышу!

— Да, Госпожа, — рабыня склонила голову.

«Что ж так-то лучше», — думала Хозяйка. — «А что, собственно говоря, меня так разозлило?». Злость внезапно схлынула, как будто кто-то отодвинул её подальше.

— Я тебя здесь раньше не видела. Тебя купили недавно?

— Да, Госпожа, — почему-то с неохотой ответила рабыня.

— Кто? А впрочем, я всё поняла. И когда?

— Две недели.

— Две недели, — шепотом повторила Хозяйка, как будто это что-то ей говорило. — И откуда ты?

— Из леса.

— Не врать!

— Я говорю правду, госпожа.

«В лесу одни дикари, а ты, крошка, меньше всего похожа на дикарку. Взгляд слишком независимый, спину пригибаешь неохотно», — думала Хозяйка. — «Что ж, хорошо, скрывай своё происхождение», — решила она, и тут же спросила у себя: «Почему мне кажется, что я поступаю правильно?» В любом другом случае она бы не пожалела плёток и наказала непослушную девчонку, но сейчас она слишком устала и появилось ещё одно обстоятельство: эта негодница почему-то ей нравилась именно тем, чего не должно было быть в рабах — своей независимостью.

Стало интересно: можно ли дикаря научить чему-нибудь? Ещё в поездке с Учителем состоялся разговор на эту тему, она сошлись на мнении, что невозможно, но всё же она решила провести эксперимент, считая, что Мудрейший согласится на него. В итоге, конечно, он выставит изыскания, как свои, на суд Ассамблеи, но это её не интересовало. Был важен сам процесс, тем более что игра обещала быть интересной.

— Чем ты интересуешься?

— Всем.

— Это хорошо. Здесь есть библиотека, ты не умеешь читать. Тебя научат. Учитель научит тебя. Я хотела нанять работника, но мне кажется, из тебя получится неплохой библиотекарь. Ты рада?

— Благодарю… Хозяйка.

Настроение Фреи поползло вверх, но она не понимала почему.

«Что ж будь, что будет. А библиотекарь мне действительно нужен».

— Можешь идти. Стой! Как тебя зовут?

— Кейт.

* * *

Кэтрин понимала, что ей несказанно повезло. Теперь она могла узнать об этом мире гораздо больше: в её распоряжении оказалась целая библиотека — настоящий кладезь знаний! И почему только Фрея доверила ей, бездарной дикарке? Наверное, у неё были свои причины, но всё равно выглядело довольно странно. Может быть, просто не подумала? В любом случае, ей придётся изучить местный алфавит и язык. Умение читать подразумевает знание не только алфавита, но и самого языка. Это и был камень преткновения: местного языка она не знала. Говорят, что чем больше языков изучил человек, тем легче ему даётся следующий. Это верно, но аборигены были уверенны, что она говорит на их языке, а фраза «на самом деле тебе кажется, что я говорю на твоём языке» наставила бы в тупик любого из них. Довольно-таки глупая ситуация… Как бы там ни было, она ещё раз поблагодарила судьбу за выпавший ей шанс.

Книги располагались в просторном помещении на первом этаже. Стеллажи шли по периметру, а центр занимало несколько столов. Учитель привёл её сюда этим же вечером, и Кейт с жадностью стала разглядывать бесконечные вереницы обложек.

Книги на удивление оказались довольно хорошего качества. Очевидно, книгопечатание здесь дошло до технологий печатного станка: многие явно не писались вручную, но были и более древние, уже больше походившие на рукописи.

Учитель обещал её научить чтению и алфавиту, и начать обучение с завтрашнего дня. Кэтрин чувствовала, что здесь кроется нечто большее, чем просто желание иметь библиотекаря, но поругала себя за постоянное желание сунуть нос куда-нибудь ещё, вместо того чтобы радоваться моменту.

Кэтрин покрутила в руках одну из книг, и каково же было её удивление, когда она увидела латинский алфавит и арабские цифры! Это нельзя списать на простое совпадение! Скорее всего, здесь есть связь. От такой мысли мурашки пробежали по телу. Что ни говори, а здесь крылась какая-то тайна.

Кейт спросила о происхождении языка. Учитель рассказал обычную историю, которую рассказывают детям младших классов об удобности алфавита перед иероглифами. Всё было обычно в этом рассказе кроме одного. Он упомянул человека, который первым предложил использовать символы. Кейт задала элементарный вопрос:

— А что за человек?

— Кто он и откуда пришёл до сих пор неизвестно, он представился путником из дальних земель, но никто не знает с каких…

«Факт очень интересный. Не может ли этот человек быть выходцем из нашего мира? Нет, вряд ли. Но тогда, как же по-другому?»

Следующего дня Кэтрин ждала с нетерпением, но со знаниями пришлось подождать и делать вид, что изучает алфавит. Не хотелось лишних вопросов, и так, при разговоре с Хозяйкой она позволила себе слишком много, но как оказалось, сделала верный ход. Кейт правильно выбрала момент, и всё получилось.

— Мне сказали, что ты способная ученица, — сказал Учитель, когда она смогла прочитать алфавит и правила составления чисел.

— А вы? Как считаете?

— Ко мне обращаться только Учитель, — напомнил он, впрочем, без всякого раздражения в голосе. — А что касается твоего вопроса, то… я думаю, это так.

Кейт слегка улыбнулась.

— Скажи, почему ты решила научиться читать? — спросил он, откинувшись на спинку стула.

— Я хочу узнать всё об этом мире.

— Всё знать невозможно, но в наших силах узнать многое.

Кейт кивнула, признавая его правоту. Её вдруг начал мучить вопрос о работе гипердвигателя. Почему он работает, ещё никто до конца не понимает. Это открытие было сделано случайно, в истории подобное случалось не раз, но, как говорится, случайность — проявление необходимости. Подобные случайности никогда не возникают сами собой. Им предшествует глубокая теоретическая подготовка, как например, работы Флейса и Корбучова «Теория единого информационного поля». Конец XXI века стал рывком в этой области науки. Приходит такое время, когда накопленные знания прорываются вперёд, уводя с собой новые поколения учёных…

Кейт остановила поток мыслей, сейчас они только мешали.

— Это простое любопытство или нечто другое? — спросил Учитель.

— Я не хочу оставаться вечно в таком положении.

— Да, положение человека в обществе напрямую зависит от его способностей.

— Учитель, как…

— Как раб может стать свободным? — догадался он.

Было тяжело задать такой вопрос, точнее произнести слово «раб» по отношению к себе. Нет, Кэтрин не считала себя невольницей, по крайней мере, внутренне она была свободна.

— Есть два пути. По закону, любой раб может выкупить свою свободу.

— За сколько?

— Это зависит от того, сколько заплатили за раба при покупке. Если цена не превышала пяти тысяч, то пять тысяч, если больше, то она соответствует сумме, уплаченной при покупке.

— Пять тысяч это много?

— Свободный может купить небольшой деревянный дом за шесть тысяч медных монет.

— А второй путь?

— Тебя может отпустить хозяин, или его близкие родственники по мужской линии.

«Такой ход событий маловероятен», — грустно подумала Кейт.

— Ты давно в рабынях?

— Пару недель.

— Ничего, ты привыкнешь.

— Вы считаете это нормальным?

— А почему нет? Кто-то рождается рабом, кто-то Хозяином. Так решил Бог.

«Вот только не надо врать про выбор богов — не оригинально», — подумала она и больше решила к этому вопросу по возможности не возвращаться…

* * *

День двадцать третий. Поместье Префекта Лори, остров Эртикноу, Хевимская Империя

Жизнь начала понемногу налаживаться. Работа по хозяйству особо не надоедала. Почти всё время Кейт проводила в библиотеке, состоящей более чем из трёхсот книг. Свободным оставался только вечер, когда она заглядывала к Рору. Пёс сердился за редкие визиты — скучал.

За пять дней, что прошли с момента приезда Фреи и разговора с Учителем, Кейт уже приноровилась к чтению. И здесь крылся какой-то сложный механизм передачи информации в этом мире. Обнаруживала себя ещё одна странность: Кейт не понимала слов, но стоило их только произнести вслух, как смысл становился понятен…

Сегодня Кейт, наконец, отыскала карту мира. Она казалась неполной так. Люди ещё не оплыли Земной (или какой тут?) шар. Это сразу бросалось в глаза, потому что западная часть карты не сходились с восточной. Кейт прикинула максимальную хорду, исследованной области с запада на восток, она оказалась порядка 15000 км. Чуть меньше половины длины по экватору, если судить по земным меркам. На такой площади мог поместиться ещё один континент, а может и больше.

Если верить карте, эта планета состояла из одного большого континента, напоминающего формой Австралию, вокруг которого как зёрнышки разбросаны цепи островов. Континент назывался Перниа. Большую часть севера материка покрывали льды, юг утопал в зелени, это была земля лесов. Вероятно, он в основном располагался в северном полушарии, и лишь ненамного уходил в южное. С юго-востока находился относительно большой остров, Эртикноу, куда указал Учитель со словами: «Мы здесь». Если все сделанные предположения верны, то место, где сейчас находилась Кейт было на градусов десять — двадцать южнее экватора. И такая погода! Этот мир гораздо холоднее, чем она предполагала ранее.

Хевимская Империя занимала практически четверть территории континента — всю его юго-восточную часть. С востока и юга Империю омывал океан. Север и запад был территорией варваров. По центру Империи пролегала цепь гор. Вся остальная область была равниной, только на севере, вдоль границы, возвышались горы, призванные защитить Империю от орд северян. Западная граница не обладала естественными преградами. Наверное, там набеги были обычным делом.

Учитель сказал, что это старая карта, и она не отражает реальное положение дел. Тем не менее, всё рассказанное им давало некоторое представление о мире.

— Эта карта врёт, — заявил тогда он.

— ?

— Посмотри дату.

— 1843.

— Сорок лет прошло…

— Что изменилось за эти сорок лет?

Учитель как-то пренебрежительно отмахнулся, и она не стала спрашивать. Что-то подсказывало, что этого делать не стоит. Кейт знала, что Учитель недавно приехал с материка. Может быть, там что-то произошло? Она не имела ни малейшего представления, что могло послужить причиной его отказа отвечать. Возможно, здесь существовала некоторая система кастовых знаний, и посторонним запрещалось вторгаться в чужие области, а может быть, он просто не хотел говорить на эту тему. Так или иначе, но она оставила вопрос до поры до времени.

Сейчас Кэтрин направлялась к Рору. День уже приближался к концу. Она подошла к псу и поставила миску с едой. Тот, несмотря на свои размеры, ласково потёрся носом о её руку, требуя внимания, но в одно мгновение резко повернулся в сторону и зарычал. Кейт бросила взгляд туда же — в глубине кустов виднелась человеческая фигура.

— Кто здесь?

— Это я, Фэви.

— Почему ты пришёл снова?

— Потому что я могу помочь тебе.

— Даже так? — Кэтрин действительно удивилась. — И в чём же заключается эта помощь?

Фэви сделал несколько шагов навстречу, и полная луна осветила его худое лицо. Пёс враждебно зарычал.

— Пожалуйста, успокой Рора.

— И не подумаю.

— Почему ты так меня боишься? Я тебе ничего плохого не сделал.

Кейт сама задалась этим вопросом. Действительно, с чего ей бояться этого человека, тем более что он не выдал её тайну, хотя имел такую возможность.

«Ну, давай поговорим…», — подумала Кейт и погладила Рора, призывая его успокоиться. Пёс сел и прекратил рычать, но всё равно в воздухе чувствовалось напряжение. Кэтрин ощущала, как злость дрожит в могучем теле пса. Казалось, ещё чуть-чуть и собака сорвётся.

— Чего ты хочешь?

Фэви улыбнулся и спросил:

— Ты колдунья?

— Нет.

«Неужели он ожидал другого ответа?»

— Это хорошо, — тихо произнёс он.

«Чего это он поверил на слово?» — возник логичное сомнение, а парень тем временем продолжал задавать странные вопросы:

— Значит, вся история про Богов верна?

— Какая история?

— Про то, как произошёл наш мир, — пояснил он, но Кейт это ничего не говорило.

— Я не понимаю.

— Ты посланница Богов. Это говорится в легендах. Теперь-то я понял…

— Что? — странное поведение парня ставило в тупик.

— Только посланники Богов знают язык животных, им везде сопутствует удача…

«М-да, богиня из меня как из жирафа дельтаплан. Хм… Лестно, но… Так чего же ты от меня хочешь?»

— …Почему ты не скажешь это?

Она даже на секунду растерялась, настолько глупым и неуместным казался вопрос. Но теперь Кейт поняла, почему относилась к Фэви с опаской: он всё время чего-то не договаривает. Какая-то странная отрицательная энергия исходила от этого человека. Рор, с присущим животным особым чувством, тоже испытывал, если не отвращение, то какое-то отторжение. Фэви отталкивал, производил гнетущее впечатление.

— Что ты от меня хочешь?

— Я хочу помочь тебе.

— В чём ты хочешь мне помочь?

— Мне кажется, ты стремишься избавиться от принадлежности человеку. Это не подобает Посланнику Богов. Верно?

Кейт кивнула вместо ответа.

— Я буду счастлив, зная, что помог тебе!

— Ты предлагаешь побег?

— Да.

«Сделает он это точно не бесплатно. Чего-то хочет за помощь. Знать бы чего? Надеюсь, не будет просить увеличить рождаемость лошадей».

— Фэви, ты меня принял не за ту.

Он приподнял голову и посмотрел на неё пытливым взглядом. Кейт попыталась догадаться, о чём он сейчас думает, но не получилось.

«Не побежит ли он сейчас рассказывать всем?» — испугалась она.

— Я никакая не посланница, Фэви.

— Но разве ты не разговаривала с животными?

«Ну и зачем мне его переубеждать. Пусть думает, что думает. Так он хотя бы сохранит мою тайну».

— Мне бы не хотелось говорить больше на эту тему. Всё идёт именно так, как нужно, — произнесла она. — Мне кажется, кони уже заждались своего хозяина.

Фэви часто закивал и неуверенно сделал шаг назад

— Иди, я тебя не держу.

Последние слова придали ему решительности, и парень скрылся.

— Странный он какой-то. Да, Рор? — спросила девушка и погладила пса. — Давай, поешь. Теперь уж никто не помешает…

* * *

День двадцать четвёртый. Поместье Префекта Лори, остров Эртикноу, Хевимская Империя

Кэтрин заинтересовало то, о чём говорил Фэви. И неизвестно что больше повлияло: любопытство или стремление больше узнать об этом мире. Интуиция подсказывала, что здесь может быть ключ к разгадке.

Всё следующее утро она провела в библиотеке в поисках подходящей литературы. Книга нашлась, когда уже все поиски показались напрасными: Кейт достала с полки очередную стопку, но не смогла удержать, верхняя книга в толстом кожаном переплёте соскочила и, упав на пол, раскрылась.

Она быстро, чтобы этой оплошности никто не заметил, поставила стопку на стол и подняла книгу. Страница, на которой раскрылась книга, украшалась заголовком: «Создание мира».

«Не про это ли говорил Фэви?» — подумала Кэтрин и села за стол. Девушка с осторожностью пролистала её: книга была старой, написанной от руки, некоторые листы отсутствовали или были надорваны. Наконец, она открыла первую страницу, на которой был текст:

«Давным-давно, тогда, когда ещё не существовало земли, воды и неба, был только первородный хаос, Великий Бог, отец Бога Солнца и Земли, чтобы творить мир, создал себя. Упорядочивая хаос времени и огня, он созидал первый мир…»

«В принципе, — размышляла она, — ничего необычного, довольно характерно. Сначала боги создают сами себя из некого божественного материала, который существовал вечно. М-да… хотя эта мысль необычна для античности. Вероятно, здешнее понимание мира продвинулось немного дальше, чем я думала. Что дальше?»

«…Тогда ещё не существовало ни света, ни тьмы, ни земли, ни воды. В таком мире не было заключено смысла. Тогда он создал землю, наполнил моря водой, по небу разбросал звёзды. Вторым этапом создания стал Его дом — Луна, которая сияет и днём и ночью, поливая всех живущих своим божественным светом.

Но Земля была безжизненна…

(дальше листа не было)

…Он отобрал лучшую сотню мужчин и женщин и забрал их с собой, чтобы создать новый мир взамен разрушающегося от несовершенства. Этот Второй мир не должен подчиняться несовершенству людей. Здесь всё происходит с позволения Его и только Его. Вместе они создали этот великий мир».

«Вообще странная идея. Здесь явно пропущено что-то важное… очень важное. Скорее всего, история повернулась так, что этот бог как бы ушёл от главного и создал собственный мир. Или второй вариант: Бог ушёл из той реальности, бросив своих созданий», — прервалась Кэтрин и продолжила чтение:

«…Этот мир оказался лучше, чище проклятого, затерянного в глубинах пространства и времени. И теперь каждый раз, когда Он смотрит с Луны на нас, Он радуется благополучию жителей и скорбит по старому миру и людям, которые вынуждены влачить существование в неведении завтрашнего дня…»

— Дай мне книжку, — строго произнёс голос сзади.

Кейт вздрогнула от неожиданности и обернулась. Это был Учитель. Он взял книгу и посмотрел, что она читает.

— Ты интересуешься богословием?

— Лишь с познавательной точки зрения.

— Почему?

— Мне интересно.

Учитель отложил книжку и сел за стол, постучав по нему пальцами. Пауза затянулась, он о чём-то задумался и спросил:

— Ты не веришь в Богов? — удивился он.

Разговор пошёл не так, как хотелось. Они вступили на тонкий лёд.

— А вы, Учитель?

Он смягчился и снисходительно посмотрел на неё. «О! Да мы страдаем тщеславием», — отметила Кэтрин. — «Этим можно будет воспользоваться»

— Естественно, я верю. Существует один Бог, который живёт на Луне. Луна — его глаз. И он смотрит на нас. То, что вы там придумали сонму божков — это ерунда. Он — один.

«А чем ваш Бог лучше? Эх, Учитель, если бы на моём месте сидела настоящая дикарка, она бы убила тебя за такой ответ. Не можете вы посмотреть на мир другими глазами, поставить себя на место другого человека. А это полезно бывает».

— Ты же веришь в Богов?

«Похоже, лучше сказать: «Да», а то будет нелогично».

— Да.

— В каких?

— Бог Электричество, он живёт в молниях; Гравитация, он живёт в Земле, Бог Земли. Существует ещё много богов.

— Забавно… — задумался он, — и как разграничивается власть?

— По действиям, я уже указала.

— Ах да. Забавное деление. Когда-то было такое…. И кто по-твоему создал мир?

Кэтрин пожала плечами. Как она могла объяснить? Хотя и современная наука до сих пор не в силах ответить на этот вопрос. Да и вряд ли ответит. Изложи сейчас всю теорию, которую накопило человечество за тысячелетия, что вряд ли возможно в двух словах, она раскрыла бы себя. Учитель не столь глуп и наивен как Мирика, хотя порою и оказывается высокомерным. Несмотря на своё мифологизированное мышление, он действительно способен думать.

— Он начало всего, что мы видим вокруг нас, — подняв указательный палец, поучающее наставлял он, не дождавшись ответа.

«Аминь», — мысленно добавила Кейт. Как хотелось задать вопрос: «А кто начало ему?», но сдержалась от укольчика.

— Почему Учитель отнял у меня книгу? Это плохая книга? — спросила девушка.

— Нет, я обрадовался, что она нашлась. Я искал её несколько лет. Она была здесь?

— Да.

Он стал перелистывать книгу.

— Учитель, а кто такие посланцы богов, люди, которые знают язык животных?

Мужчина повернулся к ней:

— Это древнее поверие, что в трудные времена Боги отправляют своих посланников. Они, в частности, знают язык животных, им всегда сопутствует удача, — он усмехнулся. — Знай ты язык животных, я бы подумал, что ты одна из них. Тебе очень везёт, — произнёс Учитель, и Кэтрин не могла не согласиться. — И ещё: человек, который поможет им в осуществлении дел, может просить любую награду. Но это мифы древних. Ничего общего с реальностью они не имеют.

— Почему такого не может быть?

— Потому что невозможно узнать язык животных, — по-прежнему снисходительно улыбнулся он. — Всё это ерунда от первого до последнего слова.

«Объяснение типа: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Увы, Учитель, вы опять неоригинальны».

— Почему? — Кейт было интересно, каков будет ответ.

— Чтобы его узнать, — продолжал он с интонацией, с которой разговаривают с ребёнком, спрашивая: «Сколько тебе лет, малыш?» — необходимо, чтобы кто-то тебя научил, а так как животное не может никого и ничему научить, то и узнать, как они говорят, не представляется возможным.

— Мне кажется, что у природы есть чему поучиться.

— Ерунда, — пренебрежительно отмахнулся он. — Все животные — твари.

— Но ведь они созданы Богом.

— Он создал их и природу только для людей, чтобы они могли пользоваться как своей собственностью.

«Мы не можем ждать милостей от природы. Взять у неё — наша задача. Так, кажется, размышляли люди в начале XX века, и к чему это привело? Тут вы заблуждаетесь, Учитель. Вы, как софист, проповедуете ложную истину».

— А что, если появится человек, способный на диалог с животными?

Учитель внимательно посмотрел на её, словно хотел найти что-то новое, а потом сказал:

— Исключено.

— Если сделать допущение.

— Тогда Ассамблее придётся пересмотреть свои взгляды.

— Ассамблея?

— Научный комитет. Туда входят самые светлые головы Империи.

— И вы тоже?

— Да, — гордо произнёс он.

— А как туда попасть?

Учитель снова, изучая, посмотрел на неё, улыбнулся и залился смехом. Смеялся он долго и громко, и, наконец, подавив его в себе, ответил:

— И не думай даже. Туда просто так не берут. Нужны не только знание, но и понимание, и ещё многое другое, что тебе не под силу. И к тому же ты — не мужчина.

— Это что-то меняет?

— Да. Общеизвестно, что у женщин объём мозга меньше, чем у мужчин, — его голос при этом обрёл некоторую суровость.

«Защитная реакция», — оценила его поведение Кейт.

— Некоторые животные гораздо крупнее человека. Учитель ведь не думает, что они умнее людей. Дело не в объёме, а в содержании.

Где-то во дворе послышался цокот копыт и какие-то выкрики, Кэтрин не стала заострять внимания. Видимо, он хотел что-то возразить, но не стал, а лишь изумился находчивости:

— Ты делаешь большие успехи.

— Это лишь благодаря таланту Учителя.

Комплимент ему понравился, о чём свидетельствовала улыбка. Напряжение спало, а Кейт мысленно порадовалась одержанной победе, вспомнив знаменитое изречение Вольтера: «Торжество разума заключается в том, чтобы уживаться с людьми не имеющими его». Конфликт был замят.

— Префект Лори и Проконсул Вэкки! Хозяин приехал! — неожиданно воскликнул Учитель.

Он направился к двери, а Кейт обернулась и посмотрела в окно. Во дворе стояла карета, запряжённая парой мохнатых лошадей. Из нее, улыбаясь, вышел Хозяин, и пытался вылезти тот самый толстый павлин!

«О, Боже! Только не это!»

* * *

Ближе к вечеру был устроен пир с размахом по случаю приезда важного гостя. Вино лилось рекой, на столе дымилось жареное мясо, звучала музыка. Обычный ужин на трёх имперских вельмож. Подобные вечера часто перерастали в вакханалии, такое в Империи считалось нормой. Богатый народ не стеснялся своих желаний, тем более что была возможность удовлетворить все свои потребности. Да и к чему ограничивать себя, когда всё есть и больше ничего не надо?.. Впрочем, вечер начался недавно и всё ещё находился на первой стадии радости.

— За твоё назначение, Вэкки. За проконсула! Пусть этот успех будет ещё одной ступенькой к твоему возвышению, — предложил тост Лори, в очередной раз наполняя чарку вином.

Все выпили.

— Великолепное у тебя вино, — со звоном поставив бокал на стол, сказал Вэкки.

— Моё. Выращенное, кстати, здесь, вопреки всяким заявлениям, что земля непригодна.

— Они действительно врут! Просто боятся, что кто-то отнимет у них хлеб. Ввозить сюда вино дорого; конкуренции им не выдержать.

— Да. Когда-нибудь этот остров станет процветающим. Благодаря новому проконсулу, — польстил Лори.

— Спасибо. Я постараюсь. Это теперь моя работа. Учитель, вы недавно были в Эрении. Что говорят о нас?

— Наш остров считают важной частью Империи и признают его большой потенциал, как в производстве, так и в торговле. Но есть и недостатки.

— Какие? Я вижу только достоинства.

— У нас слаборазвита инфраструктура. Одного порта недостаточно. Он уже не справляется с потоком грузов. Нужно либо расширять его, либо строить другой.

— А ваше мнение? — поинтересовался проконсул Вэкки, стараясь поудобнее разместить себя на большой скамье..

— По-моему, нужно построить ещё один. Я даже приглянул место. Для строительства подойдёт… Впрочем, мне нужна карта…

— Раб! Карту! — приказал Лори, и её тут же принесли.

— Итак, — продолжил Учитель, разворачивая карту острова, — эта бухта лучше всего подходит для строительства порта. Очень удобное место: недалеко от Фернии и в тоже время упростит торговлю с западными землями. К тому же, довольно глубокая, и сгодится для военного флота. Вокруг леса, достаточно материала для строительства.

— А дикари?

— Я думаю, это не сложная задача для армии. К тому же, живой материал. Рабочие всегда нужны.

— Их нужно обучать. Это и долго, и хлопотно. Сомневаюсь, что их можно научить чему-то путному. тому же, довольно глубокая, и сгодится для военного флота. ростит торговлю с восточными землямильства порта.

— Посмею вам возразить. В ваше отсутствие, я по просьбе Хозяйки взялся обучать дикарку, — сказал Учитель.

— И что? Она научилась складывать мозаику? — Вэкки и Лори дружно засмеялись шутке. Внезапно Хозяин замолк, как будто его осенило. — Вы сказали «она»?

— Да. Очень способная девчонка.

— Учитель, это случайно не та, что я купил у проконсула?

— Я не знаю, не спрашивал. Раньше я её здесь не видел. Наверное, та самая.

В зале повисло молчание. Хозяин долго думал, решая, позвать её или не стоит.

— Я же говорил, что мой товар самый лучший! — воскликнул Вэкки, разрывая тишину. — Отчего же такие невеселые? Как будто появилась проблема. Вот у меня настоящие проблемы: работы много, дел невпроворот! Эх, давайте, выпьем ещё! — он взял графин и разлил по чаркам вино. — Порты, дороги строить, с дикарями разбираться. Как они мне надоели, хотя замечу, что доход с них немалый. Давайте, выпьем за то, чтобы Эртикноу очистился от этого сброда. За Империю и Императора! Да живёт он вечно!

— Ура! — прокричали три глотки и приняли жгучий напиток. После очередной порции настроение заметно поползло вверх.

— Действительно, великолепное вино! — продолжал расхваливать Вэкки.

— А не мог бы я рассчитывать на некоторое понижение налогов на виноделие? — улучив момент, ненавязчиво спросил Лори

— Пойми, друг, не я решаю эти вопросы. Хотя, конечно, я предложу Имперскому экономическому совету. Я бы хотел пробить дополнительные льготы, но сомневаюсь, что моё прошение удовлетворят. На границах неспокойно: варвары то и дело нападают на приграничные районы. Империи нужны деньги.

— В добавление к существующим послаблениям это было бы замечательно, — сказал Лори, отламывая кусок дымящегося мяса.

— Как пограничные территории, мы уже платим на десять процентов меньше. Я хочу добиться пятнадцати, плюс льготы для виноделов. Это существенно подымет экономику.

— Вы гений, — произнёс Хозяин и закусил.

— Мне об этом уже говорили. Давайте выпьем за это.

Фокус с глотанием ещё одной порции вина был провёрнут с фантастической скоростью. Закусывая изрядной порцией мяса, Учитель сказал:

— Вы знаете, что через четыре дня в Эрении будет большой праздник?

— Нет. Нам об этом ничего не известно. А в честь чего будет торжество?

— На Праздник Лета приедет сам Император.

— Великолепная новость!

— Не один. Его будет сопровождать императрица, сын и дочь, Дина.

— И сколько они пробудут в Эрении?

— Не знаю, но думаю, не больше недели. Это точно.

Вэкки сделал себе заметку. Решение проблем не терпит отлагательств. Он хотел вернуться в город послезавтра и принять ответственность, которую возлагает на него Империя. Праздник в честь назначения затянулся на несколько недель. Пора бы приступить к работе.

— А что будет?

— Ярмарка, бои гладиаторов, скачки, наложницы…

— Давайте выпьем за семью Императора! — воскликнул Вэкки, поднимая чарку, снова наполненную вином.

Расправивший с очередной порцией Лори спросил у Учителя:

— А что мой сын? Как его успехи?

— Для двенадцатилетнего мальчика он довольно умён. Занимается с охотой, не ленится.

— Где он сейчас?

— В библиотеке.

— Сын! — воскликнул Префект.

Но никто не шёл. Лори позвал ещё раз. Лишь тогда мальчик появился. Он медленно вышел из библиотеки и направился в сторону ждущих его взрослых, на лице была видна задумчивость.

— Отец?

— Ты раньше отличался дисциплинированностью. У тебя что-то случилось?

— Нет, я думал над вопросом.

— И над чем ты думал? — поинтересовался Лори.

— От названия сущность не меняется. Это так?

Все переглянулись, не понимая откуда у мальчишки взялся такой сложный вопрос.

— Да, это так.

— Отец, как ты считаешь? Можно ли поставить человека в один ряд со столом?

— Конечно, нет. Человек — не вещь.

— Тогда почему мы приравниваем рабов к вещам?

— Они не люди, так как не способны ничему научиться, — Лори был заинтересован: с чего это его сын стал задумываться над этим, но затуманенный алкоголем мозг не хотел думать над любыми, пусть и мало-мальски сложными проблемами. — Иди, сынок, мы потом об этом поговорим, — сказал он, но тут же забыл о своём обещании: его занимали вещи далёкие от мыслей сына. Вскоре они должны были переместиться в термы, где можно было бы поплескаться в горячей воде и продолжить веселье уже не только в мужской компании…

* * *

Кэтрин снова перечитывала историю сотворения мира. Было в ней что-то особенное, не свойственное религиям Земли, но девушка никак не могла уловить, что именно. Впрочем, она не являлась специалистом в теологии и вполне могла ошибаться.

«…Этот мир оказался лучше, чище проклятого, затерянного в глубинах пространства и времени. И теперь каждый раз, когда Он смотрит с Луны на нас, Он радуется благополучию жителей и скорбит по старому миру и людям, которые вынуждены влачить существование в неведении завтрашнего дня».

Кейт отложила книгу и, закрыв глаза, подумала: «Идея довольно нетипичная, но, возможно, что-то в ней есть. Если предположить, что существо оставило этот мир, то по идее оно живёт на Луне. Но на Луне нет ничего живого, это факт неоспоримый. Просканировали там всё вдоль и поперёк. А что, если его нельзя обнаружить скан-лучём? Бредовая мысль. То, что нельзя обнаружить i-лучами, не существует в принципе. Идея создания мира интересная, но не выдерживает критики…»

Из раздумий её вывел детский голос:

— Принеси мне книжку. По математике. Она стоит на той полке.

Кейт открыла глаза и посмотрела на мальчика. Это был сын Хозяина, который сейчас со своими друзьями наслаждался едой и напитками. Приказу она подчинилась — книжка легла на стол.

— Что ещё?

— Обращайся ко мне, как к Хозяину. Ты разве не знаешь?

Кейт игнорировала, пытаясь вернуться к предыдущим мыслям. Похоже, мальчика такое отношение задело:

— Ты не ответила на мой вопрос. Отвечай, а не то…

— Не то что?

— Сейчас я пойду к отцу, и он тебя накажет, — грозно заявил мальчишка, Кэтрин не на шутку испугалась, сердце чуть не выпрыгнуло: она оказалась на миллиметр от гибели. Он уже встал из-за стола и направился к двери, как его остановили слова:

— Ты требуешь, чтобы к тебе обращались уважительно, как к Господину, но в тоже время при первой же встретившейся проблеме сразу бежишь за помощью — противоречие. Если хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, заслужи его.

— Заслужить? Я не служу рабам. Они служат мне.

— Ты умный мальчик, но многого не понимаешь, — отметила Кэтрин, здесь она не лукавила.

— Чего? Я знаю то, что мне положено знать, — сказал он.

«Если он не ушёл, значит, ребёнок не до конца испорчен системой», — решила Кейт и мысленно вздохнула с облегчением. В голову пришла вполне простая мысль: Учитель говорил, что вольную может дать Хозяин, и мальчик тоже обладал таким правом, а значит, если с ним удастся договориться, то свобода могла стать вполне реальной.

— Почему ты сейчас не ушёл? Это был бы самый лёгкий путь решения!

— Зачем, я могу сделать с тобой всё что угодно.

— Возможно, но зачем? Для утверждения собственного «Я»?

— Научилась читать и теперь считаешь себя умной? Ты осталась той же…

— Верно, — перебила Кейт на нужном месте.

Мальчик посмотрел на девушку, во взгляде читался вопрос. «Да, он очень любопытный. Именно это его остановило».

— Кем бы человек ни назвался, он всегда останется тем же.

— Рабы — не люди. Все так говорят.

— А кто же они?

— Вещи.

— Разве вещь умеет разговаривать? Вещь не может быть человеком, так же как и человек — вещью. Раб — тоже человек, его только называют по-другому. Но от названия ничего не меняется. Разве не так? Что изменится, если мы будем называть стол как-нибудь по-другому? Ничего. Ничего, кроме названия. «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет», — закончила она цитатой из Шекспира.

Мальчик задумался. Сейчас в нём происходили очень странные метаморфозы, совершенно нетипичные для людей этого мира.

«Если он разберётся с этим вопросом, то сможет вырваться из замкнутого круга», — подумала Кэтрин и спросила:

— Как тебя зовут?

— Эрди, — задумчиво ответил он.

— Хорошее имя. Красивое. Мне нравится. Зачем мне тебя называть по-другому?

Он подошёл к рядом стоящему столу и тихо сказал:

— Это новая идея.

— Тебя это пугает?

Мальчик пожал плечами. Кэтрин его понимала: он привык во всём подражать взрослым. Чтобы быть способным думать самостоятельно, нужно пройти большой путь. Для большинства землян думать — это нормально, поскольку к этому располагало открытое общество и доступность информации, но если рассматривать человека, воспитанного на мифах, то можно увидеть совершенно другую картину. Для него старый путь, тысячекратно проверенный предками — лучший путь. Можно много спорить на счёт того, какая из двух дорог лучше: каждая имеет свои положительные и отрицательные стороны. Одна может привести к нестабильности и революциям, другая — к застою и регрессу…

— Ты — способный мальчик, Эрди…

— Я — Хозяин, — перебил он, но в его голосе больше не было агрессии.

— Хорошо, пусть будет так. Теперь я отношусь к тебе уважительно. Я вижу, что ты преодолел самого себя. А это самое трудное. Ты можешь гордиться.

— Чем? — с непониманием спросил Эрди.

— Ты сделал шаг, который до тебя сделали лишь немногие. Но это не главное…

— А что главное? — всё с тем же недоумением спросил он.

— Главное, чтобы, сделав этот шаг, ты не отступил, а пошёл дальше по дороге. Мне почему-то кажется, что тебе это под силу.

Возникла небольшая пауза, после чего мальчик спросил:

— Почему ты так считаешь?

— Ты же можешь думать. Я вижу. Пойми, Эрди, до всего нужно дойти самому.

— Зачем? Я — Хозяин. Мне подчиняются десятки рабов. Какой мне прок от этого?

— Каждый из нас живёт во имя чего-то. Жизнь не должна быть напрасной. Быть Учителем престижно, а быть мудрым важно. Но ты поймёшь это позже. Всему своё время.

— Считаешь, что я не очень умён?

— Бутону нужно время, чтобы раскрыть свою красоту. Так же и со знанием. Как ты думаешь, я права?

Их глаза встретились.

Донёсся голос Хозяина:

— Сын!

Но Эрди ещё некоторое время продолжал смотреть в глаза той, которую он считал рабыней, или уже не считал? Кэтрин прочитала глубокие переживания в глазах ребёнка. Это было, как найти растущий цветок в разрушенном жестокостью городе. Вскоре снова донёсся голос Лори. Обмен взглядами прекратился, и мальчик вышел.

Кейт осталась одна, оценивая, всё ли правильно она сделала. Если допущена ошибка, то этот короткий диалог станет началом конца.

«Что ж, надеюсь, ошибки не было».

Учитель сказал, что даровать свободу может Хозяин и его ближайшие родственники по мужской линии, то есть в частности и его сын. Свобода в обмен на новое восприятие мира — хорошая сделка, а главное — честная: свободу от пут на свободу от мифов.

Мальчик вернулся скоро. Эрди подошёл к столу и, собирая книги, сказал:

— Я подумаю. Возможно, ты права.

Он снова вышел, а девушка улыбнулась. Она посеяла зерно сомнения в справедливость этого мира, и надеялась, что оно вырастет в древо мудрости.

Кейт снова углубилась в чтение. Через полчаса в библиотеку вошёл Учитель. Он, как будто не замечая её, прошёл мимо, остановился у книг и, повернувшись, спросил:

— Это ты?

«Глупый вопрос. Конечно же, это я. Похоже, он пьян!»

— Я не понимаю вопроса Учителя.

— Ты говорила с сыном Хозяина? — он был на взводе. «Кажется, ему наступили на любимую мозоль».

— Да.

— Зачем?

— Любой образованный человек должен задумываться над истинами, которые кажутся ему неоспоримыми, а не слепо следовать мнению большинства.

— Кто тебе дал право обсуждать эти глупые мысли?! — закричал он. — Хочешь занять моё место? Ты не годишься на это!

— Конечно. У меня нет Вашего таланта и ума. Я не хотела оскорбить Учителя и прошу его прощения.

Лесть снова подействовала, и он смягчился, хотя дыхание было столь же тяжёлым. Она подумала: «Нехорошо обманывать людей», но другого выхода не было, а жить хотелось так же сильно, как и всегда.

— Тебя ждёт Хозяин, — опускаясь на стул, бросил он. — Иди!

Кэтрин словно ударило током. Она в один миг всё поняла, но не знала, как избежать встречи. Кэтрин медленно вышла из библиотеки. Насколько она уже успела изучить планировку здания и расположение комнат, Хозяин сейчас находился на втором этаже. В центральном холле повсюду виднелись пятна вина и куски еды. Рабы усердно заметали следы пира. Кэтрин непроизвольно поморщилась: настолько ей стало противно. «Может быть, сбежать?» — подумалось ей, но в этот момент Учитель вышел из библиотеки и весьма яростно посмотрел на неё. Выхода не было: если она отступит, то её мгновенно повяжут, и тогда даже призрачного шанса не промелькнёт на горизонте, а сейчас у неё, несмотря ни на что, всё-таки теплилась надежда…

Комната хозяина дома была роскошной: мраморный пол, дорогая мебель, шикарные ковры, явно не из дешёвого материала, маятниковые часы, обрамлённые золотом, красочные картины, на которых красовались пейзажи, дорогие вазы с различными растениями стояли по углам, а балкон обвивали декоративные «лианы». Сам повелитель этого богатства сидел на роскошном диване и наслаждался дурманящими напитками. Его ноги омывала Мирика.

Взмахом руки он отпустил рабыню. Только за ней захлопнулась дверь, Кейт спросила:

— Вы хотели меня видеть?

— Хотел… Хотел, — неприкрыто оценивая её с ног до головы, ответил он, разливая содержимое графина по двум чаркам. — Проходи. Садись рядом со мной.

— Пожалуй, не стоит, — вежливо сказала она.

— Это я решаю, что стоит, а что — нет.

Спорить с подвыпившим Хозяином не следовало, Кейт прекрасно понимала, что это может обернуться серьёзными проблемами, сердце забилось быстрее.

Хозяин, передавая ей чарку со словами: «Выпей вина», развалился на диване и хлебнул свою порцию. Кейт понюхала содержимое, и оценила: «Что за гадкое пойло. И это они называют вином?» Она сделала вид, что отпила и прокашлялась, насколько позволяло актёрское мастерство.

— Жгучая вода?

По всей видимости, он по-прежнему принимал её за дикарку.

— Да, что-то…

— Тогда ещё.

Кейт не спорила. Он налил себе ещё. Когда Хозяин отвернулся, она незаметно выплеснула вино в горшок с цветами, ничего другого на расстоянии вытянутой руки не было, если, конечно, не считать самого Хозяина.

— Ты уже догадалась, зачем ты здесь?

— Да, но… может не сегодня.

Его рука легла ей на плечи.

— Я заплатил десять тысяч за «не сегодня»?

«Животное!»

— А жена? Сын?

— И что? Это отнюдь не мешает.

— Вам не кажется, что я должна узнать о вас побольше? — Кейт надеялась, что он утомится и заснёт.

— Зачем?

— Но как же, Хозяин — могущественный человек.

— Да! — гордо выкрикнул он, заглатывая вино. — Я — Префект, у меня целый легион в подчинении! — и прошептал: — и все только ждут моего приказа, чтобы беспрекословно подчиниться моей воле и умереть за меня и за Империю.

Запах перегара стал невыносим, и Кейт отвернулась. Почувствовав, что он сильнее сжимает плечо, она предложила:

— Давайте выпьем ещё.

— О! понимаю, — сказал он, протягиваясь в графину, — так веселее…

«Ничего ты не понимаешь, павлин надутый!»

Получив наполненную чарку, Кейт проследила: когда он пил содержимое, вылила вино в тот же горшок.

— А легион это много? — Кэтрин продолжала заговаривать зубы.

— Да. Это шесть тысяч воинов и семьсот всадников.

— О-о, как много. И во многих сражениях вы участвовали?

— Я прекрасно помню своё первое сражение с варварами, — ответ не соответствовал вопросу, что было хорошим знаком. — Это произошло лет двадцать назад, когда я был ещё юнцом. Благодаря знатной фамилии я сразу получил в подчинение десять человек, став десятником, и меня направили на границу, на дальний рубеж. Эти болваны надумали напасть на караван с продуктами, который мы сопровождали. Ха! Дикари, они ничего не могли сделать против брони, их луки не пробивали её, из огнестрельного оружия одним залпом мы уложили половину. Ха! Помню, как-то одно племя, лет пятнадцать назад, мешало нашему распространению на острове и посмело контратаковать, но мы отбили атаку. Тогда я приказал уничтожить всю деревню. Ох, как они визжали… — он словно смаковал воспоминания, — словно свиньи. Да они и были животными, — Лори засмеялся, хотя ничего весёлого в гибели людей не было.

Его понесло, он говорил о сражениях, об искусстве войны, о величии Империи, смеялся над глупыми кочевниками, не умеющими толком воевать и о многом другом, а Кейт слушала, не забывая подливать вино, благо его было много.

Под конец получасового монолога, он прервал себя и загадочно произнёс, еле ворочая языком и заикаясь:

— …Однако… мы отвлеклись. Вернёмся к делу.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Хозяин схватил её за руку, его волосатая лапища соскользнула с плеча и пошла вниз. Кейт поняла, что словами его не убедить. Это было действительно бесполезно. Она оттолкнула его со всей силой, скорее даже рефлекторно, чем сознательно. Хозяин отлетел на кровать и, ударившись головой о стену, замолчал. Наступила тишина, он больше не шевелился. Даже не дышал!

Она убила его, это конец. Прошла секунда, и, Кэтрин поняла, что натворила, её охватил страх. Она хотела было кинуться к выходу и уже повернулась к двери, но замерла: там стояла Хозяйка. От ужаса застыла кровь. Фрея смотрела на неё испепеляющим взглядом.

Кэтрин замерла на месте, боясь пошевелиться, но деваться было не куда, только что на её глазах убили мужа, пусть он был «не очень хорошим человеком», но…

— Нм… б… — раздался невнятный голос.

Кейт затуманенными глазами посмотрела в сторону кровати. Хозяин повернулся на бок и ещё раз пробурчал что-то непонятное. Он был жив! «Господи, он был жив!!!»

Ноги подкосились, и Кейт рухнула на диван. Руки затряслись, слёзы и нервный смех брызнули одновременно…

* * *

Фрея лежала на диване и наслаждалась ночной тишиной. Листья деревьев ещё шуршали в такт лёгким порывам ветра. Шелест успокаивал и клонил в сон. Она закрыла глаза. И тут же всё великолепие звуков нарушилось: сверху что-то упало.

«Это ещё что такое?»

Женщина сразу догадалась, что происходит. Веселья после пира являлись довольно обычным делом. Поднявшись с дивана, женщина направилась наверх, в комнату Хозяина. Чего она хотела добиться, сама не понимала, но что-то заставило это делать.

Да, она стояла рядом и видела всё, но злость на жалкую рабыню улетучилась мгновенно, когда Лори пробурчал что-то невнятное. Он напился до такой степени, что лёгкий толчок лишил его равновесия, а несильного удара головой хватило, чтобы тот заснул.

«Девчонка уложила Префекта. Об этом пойдут анекдоты, все будут над ним смеяться. Но это уже его дело. И так все знают о его сладострастии…» — она посмотрела на лежащее без движения тело. — «Как ты жалок! Префект!»

— Мирика! — позвала она. Рабыня примчалась незамедлительно. — Накрой Хозяина.

Пока та выполняла приказ, Фрея стояла и думала, как поступить с Кейт. Хозяйка отметила, что унижение Лори доставило ей немалое удовольствие. Она посмотрела на девушку: та находилась в удручённом состоянии.

«Кажется, она изрядно испугалась».

Мирика уже закончила и замерла около Хозяйки. Фрея тут же приказала:

— Накрой стол в библиотеке.

— На одного?

— Не на полтора же! Иди, выполняй!

Мирика скрылась с глаз, а Хозяйка подошла к рабыне. Истерика уже прошла, но слёзы ещё не высохли.

— Пошли со мной, — сказала Фрея. Её мучили очень интересные вопросы.

— Что вы со мной сделаете? — трясущемся голосом спросила Кейт.

— А что я с тобой должна сделать? — ответила Фрея и добавила: — Иди за мной…

* * *

Кэтрин всё ещё било дрожью, когда они спустились вниз и вошли в библиотеку. Девушка почему-то осмотрелась, словно прошло уже много времени. Раб спешно накрывал столик.

— Оставь всё как есть. Уходи. Проследи, чтобы никто сюда не входил, — приказала ему Фрея и повернулась к Кейт. — Садись. Это всё тебе.

— За что?

— Ты первая, кто отказала ему.

— Разве это редкость? — Кейт успокаивала себя, но руки по-прежнему тряслись от напряжения.

— Да.

— Что вы от меня хотите?

— Ответа.

— На какой вопрос?

— Я бы сказала, на многие.

Кейт поняла, что её уже давно раскусили и Фрея понимает, что она не та, за которую себя выдаёт. Это факт; вопрос состоял лишь в последствиях.

— Как ты относишься к Хозяину? Скажи правду. Ты его ненавидишь?

— Да, — откровенно сказала Кейт. Она прекрасно понимала, что это может стоить ей жизни, но врать она больше не собиралась. Что-то перегорело внутри…

— Верю. Сейчас ты сказала правду. Если бы ты соврала, я бы наказала тебя. Ответь на следующий вопрос: почему? За то, что он хотел сделать?

— Нет, не только.

— А ещё за что?

— Он считает себя человеком, которому позволено всё.

— И что в этом плохого, такова жизнь. Встречаются и такие люди. Это нормально.

— И это вы называете нормальным? — завелась Кэтрин. Она устала притворяться, устала видеть безразличие этих людей, устала от непонимания, а произошедшее стало последней каплей, девушка уже практически не контролировала свои слова. — Да откройте же глаза, наконец! Вы живёте в мире с шорами на глазах, вы ничего не видите кроме своей собственности и денег. Откройте глаза и посмотрите на то, что вокруг вас: нищета, безысходность, отсутствие цели. Вы, наверное, считаете, что, уча детей тому же, чему учили вас, вы двигаетесь вперед? О, вы жестоко ошибаетесь! Само знание не имеет цены, если его не использовать и не развивать. Это вы зарубаете в зародыше. Вы топчитесь на месте. Из века в век, из поколения в поколения одно и тоже, одно и тоже. Ваш путь никуда не ведёт, потому что, чтобы идти нужно создавать, творить, ошибаться, спотыкаться, но идти, идти. А вы стоите и смотрите, смеётесь над людьми, которые пытаются сделать хоть какие-то самостоятельные шаги. Вы не можете создавать что-то новое, сотни лет прозябания, летаргического сна, чего угодно, но только не движения. И это ваш мир? Вы хотите жить в нём?! Хотите, чтобы в нём жили ваши дети. Вы хоть раз задумывались над тем, что останется после вас. Вы, вы рабы своего мира, своих принципов безучастия, своих бездушных правителей, своих неидей…

— Ты забываешься, — в голосе Хозяйки возникли металлические ноты.

— Нет, я прекрасно помню кто я.

Фрея улыбнулась и спросила:

— Ну и кто же ты? Скажи мне правду. Я знаю, что ты не лесная дикарка и не купленная рабыня. Отрицать это ты больше не можешь. Рабыня бы никогда не сопротивлялась воле Хозяина и не произнесла бы такую речь. Я вижу, у тебя отличное образование. Отрицать это бессмысленно. Я не слепая. Кто ты?

— Если я скажу, то вы меня не поймёте, — попыталась уклониться Кейт, хотя прекрасно понимала, что назад пути уже нет.

«А, может быть, она как раз готова услышать ответ именно сейчас?» — подумала Кэтрин.

— Откуда ты?

— Если я скажу, вы отпустите меня?

— Я не могу этого сделать.

— Да, но вы можете попросить Эрди.

— Не в твоём положении ставить условия. По-моему ты сейчас говоришь глупости, не стоит испытывать моё терпение, а я смертельно устала и хочу спать. Не забудь: ты — рабыня, и я могу сделать всё, что захочу.

Кейт обдумывала ситуацию. Фрея была права, но и у неё была ещё одна уловка.

— Если я скажу, то вы будете обязаны отпустить меня. И более того, вы даже не сможете об этом никому рассказать. У вас не будет выбора.

— Почему? — вероятно, Фрея была удивлена силой и уверенностью в голосе, это поставило её в тупик.

— Вы действительно хотите узнать?

— Да.

— Я из Федерации Северных Государств.

Фрея сначала внимательно смотрела на девушку, а потом рассмеялась:

— Северных?! И где же она находится? Среди льдов? На каком острове?

— Уж поверьте, не на острове.

— Все земли уже открыты. Вряд ли остался достаточно солидный кусок суши, чтобы угрожать нам, конечно, я не беру Симирию и Долерас. Ты врёшь!

Кейт не стала её убеждать, в этом не было смысла. Сейчас интересовали только последствия.

— Ладно, мы сейчас обе устали, а ты, кажется, вообще бредишь. Поговорим об этом завтра.

«Она не поверила. Может это и к лучшему», — подумала Кэтрин и кивнула. Фрея вышла. — «Да, действительно, к лучшему». — Девушка вспомнила о Лори. Префект сейчас тихо спал, но стоит ему проснуться, как возникнут новые проблемы: — «Нужно бежать! пока он не очнулся. Иначе может быть поздно», — решилась она…

 

Глава 4

День двадцать шестой. Тренировочный лагерь, о. Эртикноу, Хевимская Империя

Очередное утро встретило неярким светом, пробивающимся сквозь решётку в потолке. Саша сидел на деревянной полке-кровати, и обдумывал пути выхода из сложившейся ситуации. Стать «идущим на смерть» не хотелось. Радикальная идея Жана: устроить бунт, не прельщала, да и друг тоже не хотел прибегать к крайней мере, и он снова и снова искал ответ…

Быт гладиаторов был довольно скромен, но в тоже время их ценили, но не из гуманизма, причина крылась совсем в ином. Хороший гладиатор стоил крупную сумму денег, а потому особое внимание уделялось состоянию здоровья. Здесь работали великолепные лекари, а сама школа расположилась недалеко от моря. Это был жестокий бизнес, правила отличались такой же суровостью. В бою гладиаторы не имели права даже поморщиться от промелькнувшего у лица меча. Наказания были жёсткими, многие не выдерживали и пытались покончить с жизнью. Наученные горьким опытом хозяева запрещали иметь ножи, а надзиратели смотрели, чтобы во время спарринга оружие не применялось против себя.

Гладиаторские школы приносили огромный доход владельцу, здесь их называли ланистами. Вопреки Риму местные жители высоко ценили ланистов, ведь они устраивали столь захватывающие зрелища! В древней земной империи такие люди даже не могли занимать государственные посты. Сами гладиаторы по-разному относились к боям: для некоторых это была пытка и сломанная жизнь, для других — шанс вознестись на пьедестал славы. Среди прочих здесь находилось немало свободных граждан, даже учитывая, то, что жизнь гладиатора длилась недолго. Многие из них выдерживали всего несколько боёв…

Замок двери зашумел, и на пороге появился охранник, облачённый в кожаный панцирь.

— На выход, — приказал он.

Вместе с остальными Сашу вывели из камеры на улицу. После тёмного помещения утренний свет звезды казался ослепительным, но вскоре он к нему привык.

День, как всегда, начинался с завтрака, и Саша смирно встал в очередь за похлёбкой, которой он питался уже не первые сутки. Поначалу желудок протестовал против такой варварской пищи, но с голодом не договоришься, и уже на второй день он глотал безвкусную кашицу.

«Пища Богов», — горько пошутил Жан, когда впервые увидел завтрак и долго ворчал себе под нос, изрыгая жуткие проклятия на родном французском, но Саше эти слова не казались грубыми, на его взгляд они ничем не отличались от обычных слов, которые изредка роняет француз. Так или иначе, но еда от этого не становилась вкуснее синтетической каши, в которую забыли бросить вкусовые добавки.

— Знаешь, о чём я сейчас думаю? — прервал молчание Жан.

— О чём?

— Когда выберемся отсюда, уйду из ОМБ…

Александр был немало удивлён, услышав такое заявление, но терпеливо ждал объяснений, и Шэрэн продолжал:

— Вернусь на родину. У меня в пригороде Реймса есть дом. Устал, всю жизнь гонишься: сначала в Космическом Агентстве, затем в «Безопасности». Отсюда бы выбраться только…

— А тебя устроит такая жизнь? Тихая, размеренная…

— Более чем. Деньги у меня есть. Попробую бизнес завести, — он подумал и усмехнулся: — Да вот хотя бы открою закусочную, разве можно этим питаться? — Жан указал на кашицу. — А может быть, и женюсь. Хотя я старый уже, но вдруг. Теперь работа мешать уже не будет. Что думаешь?

— Тебе видней. Это твой выбор, и я его поддерживаю.

После завтрака предстояло обучение военному искусству гладиаторов. Саша подумал, что освоение ещё нескольких приёмов было бы полезно, если они собираются выбираться отсюда, поэтому занимался с усердием.

Как новобранцы, Саша и Жан использовали на тренировках деревянные мечи. В какой-то мере это даже напоминало игру. Более опытные гладиаторы использовали настоящее оружие, только утяжелённое, чтобы усложнить задачу, но до этого этапа им было ещё далеко.

Снова всплыли мысли о Кэтти. Александр не представлял, где она и что с ней. Они его мучили и никогда не уходили далеко, даже в мгновения относительного душевного спокойствия он продолжал чувствовать мучительный взгляд из глубин подсознания. Ей удалось слишком сильно зацепить сердце, и ничего с этим уже не поделать. С самого начала его восхитила красота и ум, а затем и сила характера, ведь не каждый найдёт в себе силы под свист пуль перевязывать раненых солдат. И в тоже время всё это сочеталось с мягкостью и душевностью девушки. Воистину фантастическое сочетание качеств.

Самое ужасное, что виновен в случившемся, был он! Именно Александр фактически бросил её одну, но что он мог сделать? Броситься на толпу и погибнуть, загубив тем самым и её?..

Как всегда перед обучением надзиратель выстроил всех в две шеренги. Это происходило каждый день, отличалась лишь первая речь, которую он произнёс для новичков, прославляя величие Хевима и роль гладиаторов:

«…Наша школа самая лучшая. Погибших в первом бою у нас меньше, чем в среднем. Многие из вас погибнут, это так. Но те немногие, что выживут, будут лучшими. Некоторых заметит и полюбит толпа. Некоторые добьются уважения, и если это случится, завоюют и свободу! Тогда вас ждёт весь мир. Вас будут приглашать лучшие арены Хевимской Империи! Теперь за вас будут драться, а не вы за них. Вы сможете стать во главе легиона и сокрушать безжалостных варваров. Вас ждёт весь мир, осталось сделать себя достойным его. «Рудиарии» — это слово звучит гордо!

Этот путь нелёгок. Это путь в крови. Да, но это путь туда, где вы, обернувшись назад, сможете сказать: «Я достоин Империи. Я прошёл этот великий путь для неё». И, стоя на вершине славы, вы вспомните эти минуты, которые изменили вашу жизнь. Я! Я прошёл эту школу, и не жалею о прожитой жизни. Я стою перед вами, чтобы вы смогли произнести эти слова следующему поколению…»

Речь изобиловала пафосом, Александру подобные слова казались откровенным бредом. Сегодня надзиратель не был многословен, он тяжёлым взглядом осмотрел шеренгу бойцов и приказал Жану и Саше сделать шаг вперёд. Они выполнили приказание, не понимая, в чём причина такого внимания.

«Что случилось? Кому-то не терпится увидеть бой?» — мелькнула ужасная мысль. Драться с Жаном не хотелось по вполне очевидным причинам. Да и вообще, с кем-либо другим тоже не горел желанием, даже зная, что вопреки распространенному мнению бои редко доходили до смерти одного из гладиаторов, и к тому же: они новички, а значит, в бой их пускать не должны. Но всё же опасения оставались. Вскоре ситуация прояснилась: им приказали следовать за мужчиной в военной форме, вывели на площадь, где собралось человек тридцать охраны. Чуть в стороне стояли два всадника, а четыре лошади, находившиеся рядом, были свободны. Для кого они предназначались, Саша узнал позже, когда на гладиаторов надели наручники.

Александр никак не мог понять, что происходит. Их усадили на лошадей и привязали. На других лошадей запрыгнули военные, лица которых скрывали шлемы. По всё видимости это была их охрана: всего два человека.

Маленький «караван» тронулся, когда солдаты отсалютовали. Ворота открылись, выпуская их.

«А это всё-таки шанс», — подумал Саша. — «И им следует воспользоваться».

Он подмигнул Жану, тот еле заметно кивнул головой. Друг тоже почувствовал запах свободы и видел реальный шанс ускользнуть. Действительно, редкая удача!

Прошло минут десять, когда лагерь скрылся за деревьями, и они остановились. «Неужели путь окончен?» Один из конников спрыгнул с лошади, подошёл к нему и почему-то стал снимать шлем.

Саша чуть не потерял дар речи, когда увидел знакомое лицо, но всё же смог выдавить из себя одно слово:

— Андрей?

— Да, это я, — улыбаясь, ответил друг.

— Андрей, дружище! — они так эмоционально обнялись, что затрещала одежда. — Как тебе удалось?

— Подожди, не сейчас. Съедем с дороги, нас могут заметить. Вас надо освободить.

Уже на обочине Андрей достал ключ и открыл замки. Когда бывшие пленники спешились, Саша снова задал вопрос:

— Как вам удалось?

— Подожди, это ещё не всё, — Андрей подошёл к своему коню и раскрыл мешок. Когда Саша и Жан глянули туда, их настроение стало ещё выше: там были оружие и вещи.

— Рассказывай, — нетерпеливо потребовал он…

* * *

День двадцать пятый (днём раньше). Владения Проконсула Вэкки, о. Эртикноу, Хевимская Империя

Их снова отправили на лесоповал сегодня утром, уже в который день подряд. Сначала охрана недоверчиво смотрела на двоих новичков, но те вели себя смирно, во всём слушались, не перечили, и вскоре на них перестали обращать особое внимание. Хватало и других забот. На это Фрэнк и Андрей, успевавшие стать за две недели друзьями, надеялись. План был готов давно, но возможности осуществить не было. Булдаков хорошо изучил рабов, чтобы понять: им побег ни к чему, их устраивает холопская жизнь, поэтому на них не рассчитывали. План подразумевал участие только двоих.

В охране числилось двадцать человек, они всегда располагались по периметру участка, где работали рабы. Стояли довольно грамотно, никогда не теряли друг друга из виду. Однако ежедневное безделье расхолаживало их, особенно под вечер, когда, уже чувствуя приближение желанного ужина, они снижали бдительность.

Вечер был выбран ещё и потому, что ночью поиски в диком лесу затруднены.

Сегодня — самое удачное время: Хозяин уехал, а естественное свойство любой системы без высшего надзора — снижение качества, но, увы, в данном случае этого заметно не было. Основной проблемой являлась пара всадников. Оставалось надеяться, что густой лес не даст им воспользоваться скоростью…

— Осторожно! — прокричал Андрей. Дерево рухнуло как раз в том месте, где должен был стоять охранник. Булдаков похвалил себя за точность.

Озлобленный стражник быстро приближался к нему и уже на ходу кричал:

— Ты — ничтожный раб! Смотри, что делаешь! Хочешь, чтобы тебя наказали?

Андрей, как и остальные, рухнул на колени, изображая страх, чем подал знак Фрэнку. Друг сейчас подошёл к другому охраннику. Последний допустил непростительную ошибку, обратив внимание на инцидент и потеряв из поля зрения Биккилса, за что и был наказан ударом. Охранник, шедший к Андрею, обернулся, заметив резкое движение слева. Моментом следовало воспользоваться. Ударом ноги Булдаков сбил его, а следующим по затылку лишил сознания.

Он снял с пояса стражника нож и пистолет и, пригибаясь, помчался вдоль дерева. Грохнул выстрел. Пуля попала в срубленное дерево — полетели щепки. Через мгновение Булдаков скрылся в лесу, где встретился с Фрэнком. Американец теперь тоже являлся обладателем ножа и пистолета. На осмотр трофеев времени тратить не стали, они бежали прочь от погони. Крики преследователей только подгоняли вперёд. На этой планете люди были менее развиты физически из-за её пониженной гравитации, что добавляло уверенности в благополучном исходе.

Однако лес скоро кончился, и перед ними открылся луг. До ближайшего дерева было метров триста, а всадники уже спешили за ними. Выбора не было. Не успели Фрэнк и Андрей пробежать и половины расстояния, что отделяло леса, как стал слышен стук копыт. Андрей повернулся — первый всадник уде почти догнал его и готовился зарубить. Но только наездник замахнулся, Андрей отпрыгнул в сторону — меч просвистел в сантиметре. Поднявшись, он увидел, что всадник разворачивает лошадь, готовясь к следующему удару. Второй конник уже приближался к Фрэнку. Андрей переключил своё внимание на своего врага, и как раз вовремя: тот уже был в секунде езды от него. Взмах — меч только рассёк воздух. На этот раз всадник не стал отъезжать, он развернулся и снова замахнулся. Андрей перехватил руку, дёрнул, и конник полетел на землю, но тут же оттолкнул ногой своего противника. Булдаков достал нож. Разбираться в использовании пистолета времени не было. Наездник усмехнулся: меч существенно превосходил размерами нож его противника, но Андрей и не собирался драться, он метнул нож — бывший всадник рухнул замертво.

«Прости… ты не оставил мне выбора», — оправдался перед самим собой Андрей. Ему претило идти по трупам.

Сзади послышался топот копыт, Андрей ретировался, но это был Фрэнк, он уже решил свою проблему.

Со стороны леса доносились голоса: оттуда бежали шестеро. Андрей схватил меч, обшарил карманы покойного и обнаружил мешочек монет.

«Пригодится!»

Он бросился к лошади, залезть удалось только со второй попытки. Предстояло ускоренное обучение езде. Вспоминая, как управляют лошадью в фильмах, Андрей попробовал, но одно дело наблюдать, другое — научиться, тем более что времени так мало. Их вот-вот нагонят.

— Эндрю! Давай быстрее! — донёсся голос Фрэнка. Андрей бросил взгляд в его сторону и удивился: американец управлялся с конём как заправский ковбой.

Биккилс подъехал со словами «Держись крепче!» и хлыстнул лошадь — Андрей каким-то чудом удержался, хоть старт оказался довольно резким.

Вдалеке грохнули выстрелы, но беглецы были уже слишком далеко…

Остановились они только через полчаса, когда на горизонте показалась дорога.

— Думаю, им нас уже не догнать, — еле справляясь с управлением, сказал Андрей.

— Хочешь отдохнуть?

— Все внутренности растерял…

Булдаков тяжело слез с лошади и огляделся, словно что-то искал в шуршании травы. Ночь уже опускала на мир свою темноту, и разглядеть что-либо не представлялось возможным: вдалеке всё уже смешалось с тенями. Нервы были натянуты до предела, только что они разминулись со смертью, но риск оправдал себя. Не заметив ничего подозрительного, он посмотрел на американца и спросил:

— Фрэнк, где ты так научился с лошадьми управляться?

— У моего отца в Техасе ранчо. Я каждое лето приезжаю к нему.

— Овец пасёте?

— Да. И лошадей разводим. Вы очень проницательны, мистер Булдаков.

— Вот уж не думал, что ты — ковбой.

— Всё же не ковбой, до этого мне далеко, но что-то вроде этого.

Андрей достал пистолет и осмотрел, насколько ему позволяла темнота. Это было обычное оружие XVI–XVII веков. Для выстрела он использовал колесцовый замок. Когда стрелок нажимал на спуск, колёсико начинало вращаться, высекая из кремния искры — механизм сложный, но надёжный, осечек почти не давал. Насколько помнил Андрей, это изобретение Леонардо да Винчи, причём единственное полезное. Все остальные служили идеями, как самолёт без двигателя.

— Фрэнк, а ведь нам придётся вернуться, — оторвался Андрей от оружия.

— Зачем? — Биккилс развернул лошадь и медленно направился к нему.

— Как зачем? А как мы узнаем, где остальные? Нужно с надзирателем побеседовать, он должен знать.

— План?

— План прост: подъезжаем ночью, пробираемся в поместье, находим надзирателя (он, наверняка, у себя в коморке) и «говорим», — Андрей запрыгнул на лошадь. На этот раз это удалось сделать сразу же.

— А сработает?

— У нас нет иного выбора, на месте всё решится. Ладно. Я думаю, дорога нас выведет куда надо. Поехали.

Андрей со второй попытки заставил лошадь двигаться. Бедное животное плохо понимало, что от него хотят, поэтому он шёл петляя. Через минуту они вышли на дорогу.

— Эндрю, не мучай лошадь. Позволь ей самой идти, — посоветовал Биккилс. — Она пойдёт строго за моей.

— Ладно, — Андрей отстранился от управления и действительно, лошадь, не имея больше никакого другого ориентира, последовала за другой. — Фрэнки, дай мне слово, что научишь меня управлять лошадьми?

— Клянусь, — американец, подняв руку, выкинул индейское приветствие и посмеялся. — Когда всё закончится, приезжай ко мне. Я познакомлю тебя с семьёй.

— Спасибо.

Они замолчали, Андрей подумал, что, должно быть, Фрэнк очень переживает за своих. После нападения на ПИЦ, они, скорее всего, получат сухую отписку от чиновника с выражением соболезнований и большую сумму денег, как будто они способны заменить человека. Хотя, конечно, это лучше, чем ничего.

— Фрэнк, у тебя дети есть?

— Да, — американец ответил не сразу. — Двое… два мальчика.

— Как их зовут?

— Тим и Майкл. А у тебя?

— Меня никто не будет ждать, — с сожалением ответил Андрей.

— Не случилось?

— Да, мне двадцать шесть, но я до сих пор не нашёл…

— Понимаю. Наверное, работа.

— Да, Фрэнки, работа. А твоя не ревнует к работе?

— Ей тяжело. Нелегко быть женой офицера, но мы любим друг друга. Это помогает нам.

— Ты счастливый человек, Фрэнки, — признал Булдаков, осматривая ночную дорогу.

— Эндрю, неужели никто?

— Да.

— А родители?

— Хм… родители… их уже давно нет, — горько сказал Булдаков. — Они погибли в автокатастрофе, когда мне было тринадцать.

— Прости. Сожалею. Я не знал.

— Да ничего…

На этом разговор окончился сам собой, но он ещё долго думал о себе. В тринадцать лет Андрей остался сиротой. Родители погибли из-за выскочившего неизвестно откуда на дорогу ребёнка. Он до сих пор помнил этот день так, как если бы это произошло вчера: Андрей сидел на заднем сидении, и только чудо помогло ему выжить, автомобиль, нёсшийся по автостраде со скоростью более ста шестидесяти километров в час. Отец отключил автопилот и управлял машиной сам. Ему не следовало этого делать, если бы управлял компьютер, то он бы избежал трагической ошибки, которую совершил человек, слишком резко повернув руль. Андрей помнил ту невесомость, когда колёса автомобиля оторвались от земли, скрип металлопластика двери, на которую лёг вес машины, помнил стремительно приближающийся столб, который через секунду встретился с лобовым стеклом, глухой удар, звон стекла…

С тех пор прошло столько же лет, сколько ему было тогда. «Примечательное совпадение. Снова тринадцать. Это число преследует меня».

Только Андрей знал, что ему пришлось пережить за это время. То были годы скитаний по приютам, а затем поступление в Военную Академию, которое навсегда изменило его жизнь. Для шестнадцатилетнего парнишки служба стала одним из немногих шансов выбиться в люди. Затем была командировка в Африку. Хоть выпускники академий имели некоторые привилегии, он и Александр служили как простые пехотинцы. Ситуация испытывала их на прочность. Тот скоротечный бой в Дуале оказался первым и последним. А затем был госпиталь и приглашение на работу в ОМБ, и пути двух друзей разошлись, чтобы снова пересечься через два года в штаб-квартире ОМБ, но некоторые детали их задания знал только Андрей. Когда-нибудь он обязательно расскажет всё, но сейчас перед ними стояла задача иного плана: как и тринадцать лет назад она формулировалась достаточно просто и очевидно…

Дорога действительно вывела к поместью. Его огни показались ещё за километр. Завидев их, Биккилс остановил лошадь и предложил:

— Ещё немного и лошадей придётся оставить. Нас могут заметить.

Андрей согласился. Они сошли с дороги и привязали поводья к дереву. Дальше предстояло идти пешком.

У трёхметровой ограды, которая обозначала границу территории, росли кусты, внешне напоминающие шиповник, но с более густой листвой. Здесь они и спрятались, наблюдая за перемещениями охраны.

Стража двигалась с интервалом в минуты две-три, что давало шанс проскочить незамеченными. Дождавшись подходящего момента, Андрей скомандовал: «Вперёд».

Он подбежал и перелез первым. Только ноги коснулись земли, Булдаков услышал шум сзади, совсем рядом. План мог рухнуть в любую секунду. Андрей поспешил спрятаться в кустах, растущих неподалёку. Охранник, заметив перелезающего через ограду Фрэнка, со словами: «Ах ты, мерзкий дикарь», достал пистолет, но выстрелить ему не удалось. Булдаков молниеносным ударом увёл его в беспамятство. Подоспевший спустя секунду Фрэнк помог оттащить ему обездвиженное тело. Неизвестно по какой причине, но охранник проходил один, что означало также, что где-то здесь неподалёку есть и второй.

— У меня появилась идея, — шёпотом сказал Андрей. — Снимай с него доспехи.

— Плохая идея, — понял Биккилс.

— У тебя есть получше?

— Эй! Что там случилось? — донёсся голос со стороны.

— Быстрее, — прошептал Андрей, надевая доспехи, а в сторону сказал: — Тут один дикарь пытался перелезть через ограду.

Времени не хватало, они не успевали. Благо, что растения скрывали их манипуляции до определённого момента.

— Вот и отошёл, да? Расслабился… Чего ты там возишься? — усмехнулся охранник, но как только подошёл, увидел всё картину с её очевидностью. Андрей не дал ему выхватить меч, ударив ниже ватерлинии, тот с тихим стоном загнулся, удар в висок закончил его мучения. Снова стало тихо…

— Боже, что за методы, — накидывая шлем, сказал Булдаков. Фрэнк тоже занялся мародёрством.

Спустя несколько минут два человека, облачённых в военную форму, подходили к небольшому домику, где обычно ночевала стража и сам надзиратель.

Андрей и Фрэнк никогда не бывали внутри и задались естественным вопросом: «Где его каморка?» Не врываться же в каждую комнату, будя прислугу. Метания двух охранников вызвали бы подозрения. Положение спас сам надзиратель. Точнее, его мощный храп, который мог принадлежать только человеку с его внешностью.

Биккилс постучал в дверь, храп мгновенно прекратился, а вместо него из комнаты донёсся знакомый раздражённый голос:

— Кого там принесло? Я же просил меня не беспокоить.

Андрей открыл дверь и вошёл, Фрэнк зашёл следом.

Комната была выполнена в лучших традициях суровой жизни: повсюду царил беспорядок. Из мебели имелись только кровать, стол и два стула, на которых висели, а точнее, валялись, лохмотья — его одежда. Деревянные стены грязно-коричневого цвета были чем-то облиты, не говоря уже о поле. Складывалось такое впечатление, что здесь каждый день проводилась вечеринка, причём последствия не удалялись. Запах стоял не более приятный, чем вид комнаты и самого надзирателя.

Хозяин комнаты заспанными глазами смотрел на вошедших.

— Чего надо? — прохрипел он.

— Сегодня сбежало два раба…

— Да знаю я! Чего напоминать ещё раз? Все новости?

— Мы знаем, где они.

Надзиратель оживился. Ему любой ценой требовалось вернуть беглецов, иначе на карьере будет поставлен жирный крест.

— Ну, говорите, быстрее, — загорелся он. — Чего тянуть?

Фрэнк закрыл дверь, а Андрей подошёл поближе и произнёс:

— Они здесь.

— То есть?

Биккилс тоже подошёл к кровати, незаметно по пути взяв кусок материи, лежавшей на стуле.

— Сейчас всё объясню, — произнёс Андрей, снимая шлем.

Глаза надзирателя округлились, когда он увидел лицо человека, стоящего перед ним, челюсть отвисла, из открытого рта пахнуло гнилью, и, пользуясь мгновением, Фрэнк вставил кляп, отчего лицо с выпученными глазами приобрело ещё более ужасающий вид. Яйцеголовый попытался сопротивляться, но всё же ему связали руки и привязали к перекладине кровати.

— Слушай меня, пучеглазый предок скунса, прежде чем я начну спрашивать, уясни: заорёшь — отправишься к праотцам, солжёшь — умрёшь, если сюда кто-нибудь войдёт — умрёшь. За любой нежелательный поступок аналогичный результат. Ты меня понял? — для уверенности Андрей поднёс к его горлу меч, тот кивнул. — Сейчас я выну кляп, предупреждение ты помнишь. — Андрей освободил рот надзирателя от вонючего куска материи, пленный молчал и яростно поглядывал то на него, то на Фрэнка, который стоял у двери и прислушивался к тому, что происходило за пределами комнаты. — Вопрос первый: сколько здесь охраны?

— Пятьдесят четыре человека.

По прикидкам выходило приблизительно такое число, значит, он не врал, пока.

— Вам не уйти, — продолжал надзиратель. — Вас убьют.

Андрей треснул его рукояткой меча. Из покарябанного лба потёк красный ручеёк.

— Не распространяться. Где те люди, что были с нами?

— Двоих мы отправили, они станут гладиаторами.

— Куда отправили?

— Полдня пешком по дороге на север.

— Они до сих пор там?

— Да, — неохотно ответил пленник.

— А девушку?

— Её купил Префект Лори, она у него.

— Где?

— Там же, неподалёку. Ещё треть дня пешком. На берегу реки стоит поместье. Она там.

— Где наши вещи?

— Они тут, на складе.

— Молодец, получишь конфетку, — Андрей похлопал ладонью по черепушке. — Сейчас ты от своего имени напишешь, что мы должны забрать некоторые вещи со склада и двух людей с тренировочной базы.

— Я не стану.

— Жить хочешь?

— Если я не напишу, то вы не сможете их забрать, — надзиратель порадовался, что поставил палки в колёса.

— Если ты не напишешь, это только усугубит твоё положение. Уж, поверь. Мы проникли сюда. Туда мы тоже проберёмся, а тебя найдут в неэстетичном виде. Что ты выигрываешь? Будешь писать или произойдёт несчастный случай?

— Хорошо-хорошо, я напишу.

Андрей взял его за шкирку и потащил к столу. Пленнику развязали руки. Биккилс стоял рядом и присматривал. Тот сделал всё как надо: не сопротивляясь, подписал бумагу, поставил печать и отдал документ Андрею.

— Спасибо, — Фрэнк ударом рукояти по затылку вверг пленника в беспамятство. Лысый череп с деревянным стуком упал на стол.

«Знакомый признак», — промелькнуло в голове Булдакова, он сказал:

— Нужно перенести его на кровать.

Фрэнк кивнул, и они взяли надзирателя за руки и, взвалив тушу, уложили на койку. В таком положении он вполне мог сойти за спящего. Утром лысый почувствует сильную головную боль и злость, но будет уже поздно.

Надев шлемы, они через пустой коридор вышли на улицу и направились в сторону склада. Кажется, никто даже не обращал внимания на двух «охранников», что, конечно, радовало. Оглядевшись по сторонам, Биккилс спросил:

— Почему ты уверен, что надзиратель сказал нам правду?

— Я и не уверен, но выбора у нас нет.

Фрэнк кивнул в знак согласия. Они сильно рисковали, но оно того стоило.

Склад, всем своим видом больше напоминавший большой сарай, находился рядом, всего в каких-то ста шагах. Получив документ, охранник, молча, открыл дверь и впустил их внутрь.

Порядка там не было, вещи, отнятые у аборигенов, валялись вместе с остальным хламом. Андрей вышел на середину сарая и задался вопросом: «Зачем их вообще хранят?» И тут же ответил: «Продают».

— Сами найдёте, что надо? — раздался голос охранника. Кажется, он ничего не заподозрил. Ночь играла им на руку. Андрей только коротко ответил: «Да», и вошёл в сарай. За ним последовал и Фрэнк.

Несмотря на бардак, они отыскали почти всё, что было отобрано. Остальное, наверное, уже успели кому-нибудь пихнуть. Вероятно, здешние вояки попытались использовать оружие, но оно отказалось подчиняться неумелым рукам и его выбросили сюда. Одежда, автоматы, пистолеты, боеприпасы, аптечка, четыре бронежилета, сканер, даже компьютер Кэтрин — всё было здесь, кроме одного: микронаушников связи. Наверняка, их продали как бусы. Но всё равно Андрей был рад: «Надеюсь ещё и в работоспособном состоянии».

Среди прочего мусора он отыскал и сломанный плеер. Перед его взором сразу предстала картина из кафе. Кейт тогда шла, слушая музыку, пока Саша не окликнул её. Он даже помнил выражение её лица; она растерялась, когда отвечала на вопросы.

«Надеюсь, с ней всё в порядке», — подумал он.

Они взяли всё с собой. Охранник, поджидавший у входа, осмотрел собранное круглыми глазищами, но промолчал, только хмыкнув. Булдаков сложил вещи демонстративно, показывая, что они ничего не значат. КПК и «Искатель», который успел зарядиться под завязку, он оставил при себе. Как только они отошли, Андрей попросил взять Биккилса еды с кухни. Через минуту Фрэнк вернулся с небольшим кульком. Всё складывалось как нельзя лучше. Только бы надзиратель сказал правду.

И вскоре кони уже несли их на север…

* * *

День двадцать шестой. Владения Префекта Лори, о. Эртикноу, Хевимская Империя

Сканер проверял владения Лори, но никак не мог отыскать Кэтрин, что ни могло не беспокоить. Обман надзирателя — первая мысль, которая приходила в голову. Второй раз им уже вряд ли удастся пробраться к нему так просто. Впрочем, Андрей всё же утверждал, что яйцеголовый скорее сказал правду, но Александр почему-то не мог согласиться, хотя не раз видел, как друг понимает людей, а что говорить о его интуиции…

— Что предпримем? — поинтересовался Жан.

— Придётся брать языка, — сказал Саша, но злость на своё бессилие закипала. Его буквально распирало изнутри, и он ничего не мог с собой поделать.

— Дельная мысль. Дождёмся ночи и… — поддержал Фрэнк, но Соколов был готов хоть сейчас ринуться в поместье, хотя прекрасно понимал, что этого не сделает: благоразумие всё же не покинуло его.

— Думаю, стоит перекусить, — предложил Жан. — До темноты ещё час. Что скажете?

Пировали тем, что Фрэнк захватил с собой в поместье, а когда наступила ночь, они вышли к подлеску, откуда и наблюдали за передвижениями охраны.

— Двое идут сюда. Сто семьдесят метров.

— Я их вижу, — прошептал Фрэнк.

— Мы с Фрэнком выйдем. Думаю, они примут нас за своих, — предложил Андрей. Две тени мгновенно растворились в ночи. Саша видел на мониторе сканера, как две точки приблизились к другим и остановились. Что происходило там, в сотне метров от него, Александр не знал, но всё же спустя секунды все четверо направились в их сторону.

— Приготовились, — прошептал Саша.

В тот момент, когда двое охранников приближались к кустам, Андрей и Фрэнк стали медленно отставать от них. Они углубились туда уже на несколько метров, когда американец произнёс:

— Руки вверх!

Охранники остановились — мечи мгновенно оказалось у них в руках — но как только увидели, что пистолеты, застыли в нерешительности.

— Бросите оружие!

Охранники выполнили, не пререкаясь. Они были обескуражены.

— Мы сохраним вам жизнь в том случае, если вы будете правдиво отвечать на наши вопросы. Больше нам ничего не нужно. Говорить внятно, иначе я не отвечаю за последствия.

Допрос начался. Сначала охранники отвечали неохотно, но вскоре, убедившись, что этой четвёрке нужна только информация, а не их жизни, стали говорить охотнее.

Оказалось, что вчера Хозяин, так они называли человека, имя которого выяснилось позже: Лори, Префект сорок восьмого легиона, уехал вместе со своей семьёй на материк, который называли Перниа, в город Эрения. Там начинался карнавал со всеми сопутствующими развлечениями для чёрного люда и знатных вельмож. Вдаваться в подробности не стали, сейчас это интересовало меньше всего. Охранники сказали, что Хозяин взял с собой рабыню, которая чем-то оскорбила его легендарную фигуру. Что он собирался сделать, они не знали, в лучшем случае её не ждало ничего хорошего.

Остановиться Префект мог в двух местах: в домике на краю города или в резиденции Императора, что, скорее всего, было именно так, потому что вместе с ним отправился и новый проконсул Эртикновской Земли, Вэкки, которого охранники дружно обозвали жирным пьяницей.

Добраться до континента можно было только одним путём: на судне, которое отплывало от берегов Эртикноу почти каждый день. Дорога должна будет привести их к портовому городу.

Фрэнк задал несколько вопросов относительно здешней политической ситуации. Оказалось, что вся власть сосредоточенна в руках Императора, который собственной персоной прибывал в Эрению на празднества. Тогда он просто был обязан остановиться в резиденции Императора! Цель маршрута стала более-менее ясна.

Они оставили охранников на том же месте, рядом с деревом, ради их же безопасности. Утром связанную парочку, конечно, найдут, но будет уже поздно, пришельцы из иного мира будут уже далеко…

* * *

Ночевать пришлось в открытом поле, ни деревушки, ни домика, абсолютно ничего не попалось по дороге. Всё время сканер работал на предупреждение в небольшом сканирующем радиусе, всего пятьсот метров. Для большей надёжности, решили сменяться через четыре часа, в итоге каждый побывал на посту один раз за ночь. После смены Саша долго не мог уснуть, обуревали беспокойные мысли, душа горела огнём тревог, и он ничего не мог с этим поделать. Далёкий дождь, что шёл с моря, не затронул спящих путников. В конце концов, сон сморил и его…

— Подъём, — скомандовал Андрей. Он был бодр и как всегда весел, однако никому, даже его друзьям и родным, не было известно, что скрывается под этой маской. Он всегда оставался человеком-загадкой.

«Внешнее спокойствие — не признак безучастия», — так говорил Булдаков и загадочно улыбался. В этом был весь Андрей. На самом же деле он никогда не был равнодушным, эта маска спокойствия обманывала. У него всегда было мало друзей, но зато, если были, то Друзья, и он был для них Другом.

Саша взглянул на солнце, оно уже поднялось над горизонтом и освещало луг слабо-фиолетовым светом. Жан и Фрэнк колдовали над едой. Её осталось немного, дня на два пути, но этого должно хватить. До города ещё день с ночёвкой.

Саша отказался от еды, сейчас ничего не хотелось. Пока остальные трапезничали, он стоял у лошадей, гладя на верёвочку дороги, уходящую за горизонт. Где-то там должен находиться порт, единственное, что связывало этот остров с большой землёй. И где-то там Кэтти… В его руках лежала небольшая, сантиметров пятнадцать на пятнадцать, серая пластина, это был компьютер Кейт. Кэтти всегда носила его с собой, значит, он представлял для неё большую ценность или, возможно, информация, что содержалась в позитронном мозгу. Эта вещь вызвала новый поток воспоминаний, и Саша поклялся, прежде всего, себе, что найдёт её живой, найдёт и вытащит из этой трясины событий!

Остальные, покончив с завтраком, стали собираться в путь. Фрэнк спросил его:

— Поехали?

— Да-да, поехали, — отозвался он.

Саша запрыгнул на лошадь. На этот раз ему удалось это быстрее, чем ранее, и они продолжили путь. Кажется, он стал приноравливаться к езде.

День выдался жарким по местному определению. Всюду, куда ни глянь, на вечно мёрзлой почве расположились зелёные, но всё же с каким-то инопланетным, металлическим блеском, луга, жадно пившие лучи дневной звезды. Изредка появлялись хорошо знакомые жилистые деревья, «баобабы», как окрестил их Александр, увидев впервые. Среди бескрайней степи они казались неуместными и одинокими.

«Да, одинокими… На Земле лучше», — подумалось Саше. Его ласкала мысль, что прекраснее, чем Родина, быть не может, потому что только Там есть то, чего больше нет нигде, то, что для любого человека важно как воздух — ощущение Дома.

— На горизонте, — раздался голос Жана.

Действительно, что-то шевелилось там, вдалеке.

— Что это?

— Похоже на караван. Движется к нам.

Сканер недавно выключили, здесь он был не нужен, так как не было мест для засады: вся местность просматривалась, как на ладони. Сейчас «Искатель» занимался только одним: впитывал энергию во всех диапазонах волн от инфракрасного до жёсткого рентгена (если таковые имелись).

Караван приближался, вскоре стали видны предметы продажи: ковры, посуда. Товар был погружен в телегу и накрыт материалом, похожим на брезент, но, конечно, не он. Охрана состояла из двух всадников и двух людей, управляющих телегой. Один из всадников заметил их и переговаривался с другим. О чём они говорили, не стоило труда догадаться.

По мере того, как они сближались, напряжение возрастало. Здесь грабежи на дорогах — обычное дело, поэтому торговцы, заметив группу вооружённых людей, приготовились к бою. Нередки случаи, когда и сами торговцы нападали друг на друга. Этот бизнес в древности был крайне опасен.

Однако ничего страшного не произошло. Когда они проезжали мимо, Саша отметил, что руки у них лежат на рукоятках мечей, а из-под товара выглядывает дуло мушкета, причём оно следило за Фрэнком. Значит, их не четверо, а пятеро.

Разъехались так же мирно, как и напряжённо. Ни звука не произнесли, но, когда компания отъехала на приличное расстояние, стало видно, что торговцы вздохнули с облегчением. Вероятно, они решили больше не экономить на охране, ведь те двое — не охрана, а скорее просто временные попутчики.

Саша ехал молча, его настроение было не на высоте, разговаривать не хотелось, а вот Андрей во всю болтал с Фрэнком, похоже, они нашли общий язык. Александр прислушался к разговору, который они завели.

— …Фрэнки, как ты попал на Объект?

— В общем, как и большинство. Мне просто предложили работу, намекнув, что это повышение.

— А почему именно тебе? Чем отличился? Похвастайся.

— За два дня до предложения я получил медаль за хорошую работу. Думаю, они учли это, и то, что, когда я служил в армии, у меня были хорошие характеристики…

Разговор продолжался в том же духе почти час. Андрею и сейчас не хватало общения. Саша снова погрузился в печальные мысли. Через неопределённое количество времени, когда он выплыл из отравляющего омута, услышал исповедь Жана. Никогда раньше и никогда позже он не говорил так открыто. Александр читал о том, что он уже однажды женился, но что послужило причиной развода, не знал.

— …Да, она не выдержала, — сказал Шэрэн. — Я по уши уходил в работу, и мне нравилась работать в Космическом Агентстве. Я был одержим, а потом, когда мне предложили пойти в ОМБ и я согласился, она ушла. Не знаю, Фрэнк. Наверное, тебе повезло больше, чем мне. Я почему-то всегда ставил работу выше семьи, но сейчас, знаешь, уже как-то по-другому смотрю на жизнь. Знаешь, я всегда хотел ребёнка, но она сказала, что ему не нужен такой отец… Вот такая история…

— Да у тебя вся жизнь ещё впереди, — жизнеутверждающе сказал Андрей, хотя Саша знал его историю. — У каждого из нас есть тяжёлые моменты в жизни. Нужно с горячим сердцем и холодным рассудком побеждать их. Другой вопрос, что они беспрестанно преследуют нас серыми тенями, утягивая в болото страхов. Преодолеть — значит избавиться от них.

— Конечно, ты прав, — усмехнулся Шэрэн и, дружески похлопав его по плечу, широко улыбнулся. — Небольшая философская речь, да?

— Типа того, — кивнул Булдаков. — Не нужно, чтобы что-либо закрывало нам глаза и омрачало жизнь. В конце концов, мир это то, что мы думаем о нём.

— Эндрю, чем больше с тобой общаюсь, тем мне больше кажется, что ты постоянно об этом думаешь, — заметил Фрэнк. Саша даже удивился: он уже много лет знает Андрея, а Биккилс довольно быстро смог найти общий язык и понять его друга. — Тебе не трудно с такими мыслями в голове?

— Вполне комфортно, — пожал плечами Андрей, а затем усмехнулся: — Я же немножко сумасшедший, ну и капельку зануда. Правда, Саша уже привык, да?

— Ага, — согласился Александр. Впрочем, Андрей никогда не надоедал, и он всегда относился к его сложному мировоззрению, как к данности.

— Так что если буду докучать, скажите…

В течение дня они остановились лишь однажды, чтобы пообедать. Мохнатые лошади стали подавать признаки усталости уже через несколько часов, им была необходима передышка.

Саша рассчитывал, что они прибудут в город уже этой ночью, но силы коней оказались небезграничны. Пришлось распрощаться с этой мыслью. По всем расчётам, Префекта Лори уже не догнать, он сел на судно сегодня днём.

Вскоре показалась небольшая придорожная деревушка на три дома, если не считать таковыми свинарники и конюшню. Четверо всадников въехали туда, когда уже стемнело. Домишки располагались полукругом: два одноэтажных ближе к дороге, чуть поодаль — двухэтажный. К нему они и направились, справедливо полагая, что второй этаж предназначен для проезжающих.

Однако встречать никто не спешил. Наверное, местные жители с недоверием относились к тем, кто приезжал ночью. Тем более что приезжие были вооружены странным оружием. Гостей вполне могли принять за бандитов, если бы не открытость их появления. Чья-то тень промелькнула в окне.

— Может крикнуть? — спросил Фрэнк. — Они могли нас и не заметить.

— Нет, подождём. Я видел силуэт в окне, — ответил Булдаков. — Сейчас выйдут.

Вскоре показался мужчина преклонного возраста. Старик окинул приезжих недоверчивым взглядом и сказал:

— Добрый вечер, путники.

На переговоры вышел Андрей. Спешившись, он подошёл к нему и ответил:

— Добрый, хозяин. Нам нужны новые лошади, еда и ночлег. Этих коней мы оставим, они хорошие, просто очень устали, а за обмен доплатим.

— Четырнадцать медяков, — оценив клиентов, произнёс старик, разглядывая Фрэнка и Андрея, по-прежнему одетых в кожаные панцири.

— Четырнадцать монет, но за всё, — поправил Булдаков. Саша и сам понимал, что хозяин завышает цену, пытаясь получить максимальную прибыль.

— Хорошая цена, — кивнул старик и властно окликнул: — Эх, давайте. Есть работа! — из дома мгновенно вышли двое молодых ребят, обоим им было лет по четырнадцать-пятнадцать, вероятнее всего внуки. — Эти люди устали с дороги. Поухаживай за конями, а ты вели накрыть стол, — приказал он.

Мальчишки разбежались выполнять работу, а хозяин придорожной гостиницы снова повернулся и произнёс:

— Добро пожаловать в моё скромное убежище.

— Можно узнать ваше имя? — поинтересовался Андрей.

— Энип.

Когда все спешились, старик повёл их в здание. Саша растирал руки, ночь в этом мире была слишком морозной, даже учитывая, что ко многому они уже успели привыкнуть. Тепло здания стало спасительным.

Александр окинул взглядом помещение. Убранство гостиницы оказалось незамысловатым. Холл выполнял роль столовой, лестница права уводила на второй этаж. Глиняная посуда, деревянные столы, — всё просто и незатейливо.

Энип сразу повёл их на второй этаж, ступени лестницы скрипели под каждым шагом. Хозяин подошёл к одной из дверей и открыл её. Комната на удивление была вполне сносной даже для жилья, не говоря уже о простой ночёвке. Четыре кровати, застеленные простынями, создавали ощущение уюта. Да, кажется, по здешним меркам, Энип жил небедно. Клиентов хватало, учитывая, что иных гостиниц в округе не встречалось. Откланявшись, хозяин ушёл. Все, как по команде, положили вещи и рухнули на кровати.

— Я уже и позабыл, что такое комфорт, — произнёс Фрэнк. Обстановка располагала, да усталость дала о себе знать.

— Люкс, высший класс. Только кондиционера и телевизора не хватает, — посмеялся Булдаков.

— Алекс, что скажешь? — спросил Жан.

— О чём? О комнатке?

— Можно поговорить с Энипом?

— А почему бы и нет? За ужином и поговорим. Узнаем обстановку получше. Такие люди, как Энип, всегда держат ухо востро и много знают. Каждый день через это заведение проходят десятки людей.

— Нам бы лучше не расслабляться, — напомнил Жан. — Смотритель, наверняка, захочет ответить нам. И он знает наш маршрут. Мы оставили слишком много следов. Действовали довольно грубо.

— Но не убивать же охранников…

— Я лишь констатирую факт, — сказал Шэрэн. — Нужно держать оружие наготове, — француз встал и подошёл к окну.

— Это само собой, — произнёс Биккилс, проверяя, на месте ли пистолет.

— Я прослежу за окрестностями, — сказал Жан, напряжённо вглядываясь в темноту ночи.

— И всё-таки меня сейчас больше всего волнует ужин, — произнёс американец, чем разрядил обстановку.

— Ты святой человек, Фрэнки, раз можешь думать о еде в такое время, — усмехнулся Андрей.

Саша не встревал в разговор, он закрыл глаза, с удовольствием чувствуя, как мышцы расслабляются. После долгого похода всем требовался отдых. Жан предпочёл хранить покой своих товарищей, и никто по очевидным причинам не возражал.

* * *

Стол был накрыт уже через полчаса. Постояльцам предложили жареного мяса и немного вина. Только за столом Андрей почувствовал, насколько голоден, и навалился на еду с особым азартом, впрочем, как и все остальные.

Энип так и не появился, хотя Булдаков думал, что тот разделит с ними трапезу, и он подробно расспросит хозяина. Кажется, придётся действовать иначе.

— Поговоришь со стариком? — словно прочитав мысли, спросил Саша.

— Я не против.

— А мы, пожалуй, пойдём, чтобы не давить. Они и так не очень нам доверяет. Поблагодари его за нас.

Все встали и ушли, словно по команде, оставив Андрея одного. Булдаков думал, как подобрать ключ к старику. Задача оказалась не простой, ведь за долгую жизнь хозяин придорожной гостиницы привык относиться к приезжим с недоверием.

Послышались шаги — Андрей повернулся. Это была пухленькая кухарка. Он встал и спокойным шагом направился к ней.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — вежливо ответила она.

— Спасибо за вкусный ужин. Нам всем очень понравилось.

— Да не за что, — кухарка повела головой и улыбнулась. Андрей добился её расположения.

— А можно позвать Энипа?

— Сейчас я его позову, — ответил женщина и крикнула в сторону: — Энип!!

Старик вышел через несколько секунд. В его взгляде читался вопрос.

— Спасибо вам за вкусный ужин. У меня к вам несколько вопросов. Я могу спросить?

— Да, — ответил тот, но в глазах читалось совсем иное.

— Мы путешественники. Ездим по Империи, и нам бы хотелось узнать кое-что об этом острове.

— Что конкретно вас интересует?

— Ничего конкретного, — Булдаков пожал плечами и артистично построил непринуждённость. — История… всё…

Удивительно, но скрытный Энип вскоре превратился в словоохотливого старика, вероятно, осознав, что никакой угрозы от гостей нет. Он рассказал, что на этот остров Хевимская Империя пришла лет двести назад, тогда, когда научились строить большие суда. В целом это был спокойный остров, который был заселён разрозненными племенами дикарей, очень агрессивных поначалу, но потом, когда армия навела порядок, они больше не беспокоили. Фактически аборигены были уничтожены, лишь на юге сохранились несколько племён. С тех пор Эртикноу стал бурно развиваться, основу его экономики составляли виноделие и экспорт древесины на континент.

Андрей сказал, что они направляются в Эрению. Энип улыбнулся:

— Вы, наверное, хотите успеть на Праздник Лета?

— Да, — ответил Андрей, хотя не совсем понимал, о чём идёт речь, но решил не уточнять, так как лишние вопросы повлекут ненужные подозрения.

— Тогда вам нужно поторопиться. Он начнётся послезавтра, а вам ещё переправляться через пролив. Но я думаю, вы к началу не успеете.

— Это точно?

— У меня останавливается каждый, кто едет с Севера на Юг. И я с ними общаюсь.

— И много товаров везут? — догадался Булдаков.

— Да, постоянно курсируют. Довольно-таки много. На Юг везут пряжу, обратно — дерево и вино. Всё как обычно.

— Кажется, недавно у вас останавливался префект Лори и проконсул Вэкки, — попытался перевести на интересующую его тему Андрей.

— Да, было, — кивнул тот. — Они тоже направлялись в Эрению. Вы хотите с ними встретиться?

— Да. У меня есть дело к нему. А вы не припоминаете, была ли среди них девушка?

— Девушка? — задумчиво произнёс старик. — Нет, не было.

Андрея как будто облили ледяной водой. Выходит всё это зря, охранники им соврали и все их старания впустую?!

— Точно?

— Да. Среди людей была только Фрея, жена великого Префекта Лори.

— А среди рабов?

— А рабы, — словно припоминая, ответил Энип. — Их было много, ночевали они в соседнем здании…

— У неё тёмные волосы, карие глаза…

— Да, была одна такая, — припомнил старик. — Странная какая-то. Похоже на ту, что вы ищете?

— Наверное, — прошептал Андрей, обрабатывая информацию. Рабов за людей местные жители не считали. В следующий раз нужно быть поосторожнее со словами.

— Говорят, что туда приедет сам Император со своей семьёй. Удивительно!

— Невероятно, многим хочется лицезреть его лично, — поддержал его Булдаков. — А где Лори мог остановиться? Наверное, будет встреча?

— На счёт встречи ничего не знаю, но вполне возможно. Остановится, скорее всего, в его резиденции. Больше негде.

Да, именно так они и предполагали. Больше расспрашивать он не посмел, глупые вопросы могли насторожить и без того подозрительного Энипа. Булдаков поблагодарил хозяина и направился наверх. Проверка информации состоялась, и это главное. Андрей искренне надеялся, что им удаться вытащить Кэтрин. А на сегодня лимит исчерпан, пора было погрузиться в сон и на время забыть об этой гонке, хотя бы на время.

* * *

Ночь прошла тихо, и четвёрка выехала рано утром. Лошадей сменили. Отдохнквшие, они шли гораздо быстрее, чем вчерашние. До города оставалось ещё полдня пути, поэтому Саша прикинул, что остановятся они ещё раз, чтобы дать коням отдохнуть.

Утром Фрэнк и Андрей сменили военную одежду на обычные тупики и плащи, которые купили у хозяйки заведения. Из-за формы солдаты могли их принять за дезертиров.

Энип был сама вежливость, устроив завтрак, он поблагодарил гостей за то, что они заглянули к нему, и пожелал им удачи в странствиях. «Вот этого у нас как раз и нет», — подумал тогда Саша, после чего к старику подошёл Андрей и, протянув ему две медные монеты, шепнул:

— Здесь никого не было.

Энип кивнул и ответил:

— Сегодня ночью не было гостей.

Андрей развернулся и пошагал к лошадям, а старик ещё некоторое время смотрел ему вслед, а затем направился обратно в дом…

К городу они вышли спустя несколько часов. Он был обнесён каменными стенами, впрочем, не очень высокими и не столь массивными как ожидалось. На таком уровне технологий возведение высоких стен было затруднено. Подобная фортификация не могла выдержать штурма, из чего Андрей решил, что они служат скорее для контроля над перевозками грузов, а не для защиты. Никто не мог проскочить или выскочить, не проходя досмотра и поборов.

Сканер выдал сумасшедшую толкотню точек. Город не умещался в скан-радиусе. Его можно назвать большим по древним меркам. Хотя почему именно «по древним»? Империя существует не одно тысячелетие, почему бы городам не быть огромными? Хотя нет, Империя пришла на остров двести лет назад.

По мере того, как город становился ближе, стал слышен гул толпы, цоканье копыт, окрики людей. Город встретил их деловым шумом и ледяной пылью. У ворот стояли несколько стражников и лениво смотрели, как толпа снуёт по своим делам. Несколько солдат несли службу на стене и так же безразлично осматривали окрестности. Здесь не могло быть угрозы, и они чувствовали себя хозяевами. Заметив приближающихся всадников, один из них, облачённый в такую же форму, что и люди в лагере, подошёл и спросил:

— Откуда?

Остальные посматривали на четвёрку, словно оценивая, сколько можно содрать за пропуск в город.

— С Юга, — ответил Андрей. Он запомнил, что говорил Энип о Юге и Севере острова, и, проанализировав его слова, пришёл к выводу, что такой ответ вполне удовлетворит охрану.

— Что везём?

— Мы — торговцы. Приехали закупать товар. Хотим ещё продать всякую мелочь, — Жан показал, что именно они везут, раскрыв мешок, где лежали вещи. Оружие заблаговременно он спрятал. Технически неграмотный человек вполне мог принять их за причудливые безделушки, тем более что они лежали вперемешку с одеждой. К тому же, француз находился относительно далеко, и охранник вполне мог даже не разглядеть, что именно в мешке.

— Побрякушки?

— Да.

— Что-то маловато для продажи, — заподозрил неладное стражник.

— Едем закупаться. Почти все продали.

Андрей понял, что без взятки их не пропустят. Он вынул три медяка их мешочка и украдкой передал их стражнику. Тот, как ни в чём не бывало, взял эти деньги и крикнул остальным, что всё в порядке. Их пропустили.

Город, располагавшийся у излучины реки, состоял в основном из одноэтажных домов, но попадались и двух- и трёхэтажные. Лошадей сбыли человеку, который торговал у входа в город. Он предложил смехотворную сумму, но торговаться не стали. Лошади уже ценности не представляли, а денег хватало. Время на споры терять очень не хотелось, его и так было в обрез.

Постоялый двор удалось разыскать довольно быстро. Фрэнк заметил огромную вывеску у входа в трёхэтажный дом, где толпились люди.

Внутри тоже было полно народу: ни один столик не пустовал. Андрей подошёл к кухарке и попросил позвать хозяина. Пока остальные заняли столы, он разговаривал с владельцем этого заведения, после чего подошёл и сказал:

— Комнаты есть. Хозяин предлагает нам посмотреть.

Комната находилась на втором этаже. Место весьма сносное, четыре кровати и стол. А больше и не надо, на первое время хватит. Отсчитав несколько монет, Андрей передал их хозяину, и тот ушёл.

— Андрей, как у нас с финансами? — поинтересовался Саша. — Нам хватит?

— Хватит, у Фрэнка есть ещё мешочек.

Фрэнк кивнул, подтверждая слова друга.

— Нам нужно найти порт и судно, которое идёт на континент, — сказал Жан.

— Думаю, сейчас вещи побросаем и займёмся поисками.

— Да.

На отдых времени просто не оставалось. Необходимо было как можно быстрее найти корабль. Каждая секунда может стоить очень дорого, и отнюдь не в валюте. Все это прекрасно понимали.

* * *

Главным помощником в поисках порта оказался сканер: большое количество воды и скопление людей говорили сами за себя. Александр и Андрей пошли вместе, оставив Жана и Фрэнка в гостинице. Идти всем не имело никакого смысла.

Ясная погода радовала: проблем с переправкой не должно возникнуть по форс-мажорным обстоятельствам. Вот только бы найти подходящее судно…

Порт был большим и занимал несколько квадратных километров, что неудивительно, если учесть, что он — единственный на весь остров. Наверняка, отсюда каждый день уходят корабли на материк, коих было немало, не менее двадцати, но заправлялся грузами лишь один. С места, где они стояли, порт был как на ладони.

— Смотри. Груз несут. Наверняка, этот вскоре должен отплыть, — заметил Андрей. Саша согласился.

Они прошли сквозь арку, которая символически говорила о том, что вступили на припортовую территорию. Проталкиваясь в людском месиве, Саша и Андрей медленно приближались к судну, на которое очень рассчитывали.

Наконец, перед взорами предстал торговый корабль во всём его великолепии. Своей конструкцией оно напоминала бирему — парусное безмачтовое судно с двумя рядами для гребцов. Вот только боевых постов не наблюдалось. Многие люди, проходящие мимо него, заворожено смотрели на конструкции, но землян оно притягивало не своими размерами, а древностью.

Кое-что у трактирщика до выхода в город узнать удалось: здешние люди не очень любят воду. Неизвестно почему, но здесь её многие даже панически боялись, а моряков, коих здесь было немного, уважали. В мореплавание шли только отчаянные смельчаки. Может быть, это связано с мифами или легендами. Андрей не стал спрашивать, боясь пробудить подозрения.

Он поравнялся с одним из моряков, который присматривал за грузом и за рабами.

— Скажите, пожалуйста, где я могу найти капитана?

Моряк окинул подошедшего мрачным взглядом, и ответил:

— Это я.

Андрей никак не ждал такого везения, и даже немного растерялся:

— Вы — капитан?

— Да, а что не похож?

С виду он ничем не отличался от заурядного моряка. Обыкновенный мужчина лет сорока, одетый в простую тунику. В руках он держал хлыст и медленно поглаживал его, глаза светились заинтересованностью.

— У меня к вам предложение, взаимовыгодное, — начал Булдаков. Саша тоже подошёл.

— Какое?

— Нам нужно на континент, а ваше судно отплывает сегодня днём.

— Почему вы так решили?

— Погрузка… — сказал Андрей.

— Верно, в наблюдательности вам не откажешь, — усмехнулся капитан. — Пожалуй, я могу взять вас на корабль. Но вы знаете, куда он идёт?

— Думаю, в Эрению.

Капитан слегка улыбнулся. Андрей увидел в нём открытого и общительного человека, впервые здесь он встретил подобное.

— Верно, думаете. Здесь все корабли идут в Эрению. Но хватит ли у вас смелости войти на корабль?

— Уж, поверьте, хватит. Я не раз переправлялся через пролив, — это было, конечно, ложью. Андрей даже ни разу на корабле-то не был.

— Но вы, наверное, не один, — проницательно заметил капитан.

— Да, нас четверо.

— Обойдётся дорого.

— Сколько.

— Сотня.

— А скинуть нельзя?

— Сотня и не монетой меньше. Решайте. Следующая галера отплывёт только послезавтра.

«А этот человек умеет использовать ситуацию», — подумал Андрей и сказал:

— Согласен.

— Вы мне нравитесь, у вас хорошие манеры, — улыбаясь, сказал капитан, а Андрей подумал: «Ещё бы, за сотню-то и сплясать можно».

— Когда отправляется ваш корабль?

— С наступлением утра, приходите. Оплата по прибытии.

— Идёт.

Андрей отходил с двоякими чувствами: дело они сделали, но было такое ощущение, что их обокрали. Шутка ли: сто монет за несколько часов пути. Это была почти вся сумма сбережений, но выбирать не приходилось. Следующего корабля они ждали бы ещё два дня. Булдаков в принципе в любом случае согласился бы, но всё-таки.

— Транспорт у нас будет. Это главное, — сказал он.

— Ты уверен, что это капитан? Может, жулик какой-то.

— Он назвался им прежде, чем я ввёл его в курс дела. Так что всё нормально.

— Ты ему веришь? — спросил Саша.

— Да, а что? — удивился Андрей.

— Я подумал, а вдруг он преследует какую-нибудь цель… ну, кроме как заработать деньги, конечно.

— Нет, вряд ли. Он просто рад. Представляешь: лишние сто медяков. Любой на его месте вёл бы себя также.

— Думаешь?

— Да, — ответил Андрей. — Ты излишне подозрителен. Я подошёл первым, предложил ему сделку, он же не навязывался. И я не вижу смысла в этом.

— Бережёного Бог бережёт… — ответил друг, но спорить не стал.

— В принципе, тоже верно.

Они снова стали прорываться сквозь людскую толпу. На обратный путь пришлось потратить не меньше сил. Как только Саша и Андрей минули арку, сразу стало свободнее.

Они продолжили путь, не зная, что их жизнь сейчас висела на волоске. На самом деле чувства не подвели Александра: сквозь электронно-оптический прицел за ними наблюдал человек в плаще, голову которого накрывал чёрный капюшон. Оторвав хищный глаз от прицела, он улыбнулся и прошептал: «Я услышал глас Истинного, он смилостивился над вами, но я могу убить вас когда угодно. Это случится не сейчас. И мы сыграем на вашем поле. Так повелел Он, так поступлю я».

…Возвращались они тем же путём, что и шли к порту. Толпа у гостиницы гудела, что-то выкрикивая. Складывалось впечатление, что у трактира завязалась драка, и люди скандируют имя одного из участников. Саша и Андрей поспешили, одним из дерущихся мог быть кто-нибудь из друзей. Однако тревога оказалась напрасной: в кулачном бою разминались аборигены.

Войдя в гостиницу, Булдаков с удивлением понял, что и здесь неспокойно. На первом этаже разыгралось нешуточное сражение «Все против всех». Одна из глиняных кружек полетела в Андрея, но он, заметив полёт боковым зрением, искусно увернулся. Но этим, увы, не ограничилось. Метнувшему показалось мало веселья, и он с криком сумасшедшей гамадрилы помчался на него. Андрей отклонился в сторону и перехватил руку. Нападающий закрутился, со всего маху влетел стену и плюхнулся на пол.

Саша тоже не стал исключением. Один из изрядно подвыпивших горожан набросился на него с кувшином в руках. Соколов нагнулся и перехватил руку, в результате чего пьяный, перемахнув через него, плюхнулся на пол и что-то произнёс на лающем языке. Абориген попытался встать, но так и не сумел, а Андрей и Саша поспешили к лестнице, чтобы не влипнуть в какую-нибудь историю.

Больше сюрпризов не намечалось. На втором этаже было спокойно, если не считать значительного шумового эффекта, который производили «веселящиеся».

Саша постучал в дверь. Подозрительный голос Фрэнка спросил:

— Кто там?

— Свои.

Дверь открылась, пропуская их.

— Что у вас тут за балаган? — спросил Саша, переходя за порог.

— Не знаю, мы не выходили. Ну, что? — ответил Жан.

— Транспорт будет, — ответил Андрей, когда вошёл и закрыл за собой дверь. Тише не стало. — Завтра на рассвете отправляемся.

— Только бы выспаться… — ответил француз.

— Не думаю, что они смогут так долго, — указывая назад, сказал Булдаков и усмехнулся…

* * *

День двадцать восьмой. О. Эртикноу, Хевимская Империя

Утренний город был совсем иным, нежели тот, что встретил их вчера: он поражал своей тишиной и покоем. Морозный утренний воздух был прозрачен. Лиловые лучи просыпающейся звезды только-только загорались на горизонте, чтобы вскоре осветить спящий город. Пожалуй, нет ничего лучше, чем идти по тихим улицам и глядеть в небо, когда никакие заботы не отвлекают от красоты природы, и впереди лежит целый день. Саша не видел ни одного знакомого созвездия, но всё же что-то в душе шевельнулось, напомнив о детстве. Он вспомнил родной Новгород, его древний кремль и Софийский Собор, памятник тысячелетию Руси, как пришедшие в наше время весточки из прошлого. Здесь прошлое было вполне реально: редкие прохожие, облачённые в туники, крохотные грязные домишки.

Порт в контраст шумел. Не было вчерашней сутолоки, но всё же, то тут, то там проходили люди, звучали окрики, приказы. Ветер пригнал морской воздух, Александр поёжился: становилось слишком холодно. Они направились к причалу, где их должен был ждать транспорт.

Саша пожалел, что у него не фотоаппарата. При рассвете в корабле было что-то сказочное. Он словно сошёл со страниц книг и теперь величественно покачивается на волнах. Лучи играли, отражаясь от корпуса, и рисовали на нём мягкие линии отражённого света.

Саша слышал, как Андрей тихо произнёс:

— Красота…

Погрузка ещё не закончилась, но несколько мешков у трапа говорили, что она вот-вот будет завершена. Работали всего четыре раба, а два матроса присматривали за ними. Ещё один человек стоял на палубе и смотрел на город. Саша узнал в нём капитана. Тот глянул на четвёрку и крикнул:

— Проходите.

Они поднялись по трапу на борт. Капитан подождал, пока Андрей не подошёл к нему с мешочком.

— Здесь всё, — произнёс он, отдавая деньги.

— Отлично.

— Вы не будете проверять?

— Зачем? Я вам верю, — сказал капитан, — но плавание будет недолгим. Думаю, к вечеру мы будем в Эрении. Пойдёмте, я покажу, где можно устроиться.

Войдя в дверь в хвосте корабля, они спустились вниз. Хозяин лично проводил гостей в каюту.

Комната была небольшая, но довольно приличная. Здесь господствовала чистота, хотя и немного пахло рыбой и тиной. Запах был неотъемлемой частью интерьера.

— Уверен, вам здесь понравится, — улыбнулся капитан. — Если что-нибудь потребуется, меня можно найти на палубе…

Корабль отправился спустя час. Сперва почувствовалось, что судно слегка качнулось, сверху стали доноситься окрики, монотонно застучали барабаны, задавая темп гребцам. Саша думал, что раньше так поступали только на военных кораблях, но сравнивать всё же было некорректно.

Под скрип переборок Александр поднялся наверх. По бокам на вёсла налегали рабы, по центру, глядя за ними, ходил туда-сюда крепкий человек и бичом, похлёстывая им тех, кто осмелился нарушить темп. Капитана Саша заметил тут же. Тот стоял с другой стороны судна и переговаривался с матросом. Завидев гостя, он что-то сказал парню и подошёл.

— Не боитесь?

— Чего?

— Как чего? Море вокруг, и ни клочка суши…

Саша вспомнил, что люди этого мира не очень жалуют воду, особенно, если её много. Видимо, поэтому развитие судостроения шло очень медленными темпами.

— Нет, мы люди привыкшие.

— Что ж, я хотел предложить вам обед в моей компании. Вы не откажитесь?

— Отказываться от предложения хозяина — плохой тон, — искусственно улыбнулся Соколов.

— Если бы вы отказались, пришлось бы выбросить вас за борт, — пошутил капитан. Саша в ответ подумал: «Не сомневаюсь. Странный у вас юмор…» — Я пришлю за вами. Хорошо?

— Да.

Саша посмотрел на бесконечную морскую гладь. Солнце уже взошло достаточно высоко, но всё же было до сих пор морозно. Высокая влажность усугубляла ситуацию: воздух казался ещё холоднее. Он решил, что зря вышел и поспешил спуститься, но не только из-за холода. Саша чувствовал себя неуютно среди барабана и рабов. Претила такая жестокая эксплуатация и обращение к людям. Через всё это когда-то прошла и Земля, когда-нибудь и здесь заговорят о правах человека. Сейчас даже самые отъявленные мерзавцы были не такими как сто лет назад. Люди разительно изменились, но это не было революцией. Всё проистекало медленно и плавно. Попытаться изменить систему он был не в состоянии, да и не стремился. Его сейчас больше всего волновали день сегодняшний и успешное завершение плавания…

* * *

В каюте даже не было окон, и все откровенно придавались безделью, прислушиваясь к шагам на палубе и барабанному бою. Андрей закрыл глаза и старался ни о чём не думать. Может быть, половина Академии и действительно считала его ненормальным (что, конечно, являлось преувеличением). Да, ему порой тяжело смотреть на мир и постоянно думать о том, о чём все остальные вспоминают только в сложные моменты жизни или в беседе. Ну, какой нормальный человек в обычной жизни руководствуется философскими принципами и постоянно забивает их себе и другим в голову? Странно, но в детстве, он считал это в порядке вещей и очень удивился, когда узнал, что порою люди живут чем-то иным. С тех пор прошло немало времени, и Булдаков побывал в разных переделках, но он был таким и не собирался отказываться от себя. Можно сказать, что это сало принципом. Возможно…

— Андрей, у тебя нет никакого дежа вю? — неожиданно спросил Саша.

— Да вроде бы нет, а что?

— А у меня такое ощущение, что мы всё проходим по новой…

Андрей подумал: действительно, было какое-то сходство с тем, что они прошли, попав в этот мир, и, что самое интересное, Кэтрин снова оказалась отделённой от них водой…

В дверь постучали, прежде чем Андрей успел ответить, пришлось идти открывать. На пороге стоял мальчик, больше никого не было.

— Капитан зовёт вас в свою каюту, — сказал он. — Я отведу.

— Мы сейчас, ответил Булдаков и прикрыл дверь, пока все, на всякий случай, брали оружие.

Мальчик ждал их, сидя на грязном полу. Завидев, что дверь открывается, он вскочил и пошёл вправо по коридору. Они последовали за ним.

Каюта капитана оказалась в хвосте корабля.

— Здесь, — сказал мальчишка и убежал.

Андрей постучал и открыл дверь.

Каюта капитана была раза в два больше той, которую дали гостям. Она была заполнена картами, какими-то трофеями. На стене висели мушкеты и два меча у щита ярко-голубого цвета, цвета моря. Пол был устлан ковром, не очень дорогим, но вполне хорошего качества. Андрей отметил, что капитан не отказывает себе в комфорте. Наверняка, многое из здесь находящегося стоило баснословных денег. Удивило его то, что каюта имела ещё один выход, к которому вела небольшая лестница. Вероятно, он вёл на палубу.

«Хорошо придумано: в случае чего, сразу в гущу событий».

Сам капитан, глядя в окно, сидел за столиком, на котором стояло несколько чарок и кувшин с вином. Увидев гостей, он оторвался от созерцания моря и предложил:

— Проходите, садитесь.

Как они узнали позже, капитана звали Роас. Он оказался человеком общительным, точно таким, каким представлял его Булдаков, и рассказал немного о себе и о своём корабле. Саша зря его опасался. Роас не боялся высказывать своё мнение и никогда не уходил от ответа.

— Честно говоря, не ожидал такого гостеприимства, был приятно удивлён вашим приглашением, — признался Андрей. — Сейчас это редкость.

— Да, люди стали алчны. Думают только о себе. Всё, что их интересует, лежит отнюдь не в духовной сфере.

— Вы верующий?

— Спасите меня Боги, — засмеялся капитан.

— А вы?

— Трудно сказать однозначно, — ответил Андрей, ему не хотелось расспросов на эту тему. Роас, как будто почувствовав это, спросил о другом:

— А почему вы плывёте в Эрению? На Праздник Лета вы уже опоздали.

— Вообще наша конечная цель — Хевим, — не моргнув глазом, соврал Булдаков.

— Хотите быть поближе к центру?

— Да.

— А что? Здешняя жизнь скучна?

— Не то, чтобы скучная… В Хевиме больше возможностей, всё-таки центр Империи. Согласны?

— А-а, понимаю. Многие едут туда, но вот моё мнение: хорошо там, где душе легче. Хевим — очень большой город, суетный. А мне лучше здесь, на море, вдалеке от проблем, хоть и Приграничье неспокойно, зато — свобода. А что нового на Эртикноу? — внезапно поменял тему капитан.

— Сменился Проконсул.

— И кто стал новым?

— Вэкки.

— А-а… Знаю этого типа, точнее, слышал о нём. По-моему он — совершенный кретин. У него всё самое умное находится в животе. Думаю, желудок даёт добрую половину его туловища. Вы не видели его?

— Видели разок.

— Тогда вы должны знать, что он ест, даже когда спит. Как вы считаете?

Андрей отмолчался, лишь пожав плечами. И у стен тоже есть уши. На счёт Вэкки он имел своё мнение, недавно вкусив все прелести его «гостеприимства». Видимо Роас оценил жест как согласие и продолжил:

— Вот, и я об этом говорю. И ещё считаю, что этим и ограничивается власть над периферийными землями. Они жируют и им наплевать на народ. Вы согласны? Да, конечно же, согласны! Другого мнения быть не может. Интересно, как они могут удерживать такую территорию, имея на постах таких людей?

— Вы говорите о них, как о правителях других земель. Как о чужих.

— Да так оно и есть! У них своя жизнь, а у нас своя.

— Вы бы хотели сделать мир лучше?

— Пусть этим занимаются те, кому это надо.

«Вот! Вот она, самая ужасная ошибка человечества. Безучастие», — подумал Андрей

— Пассивность — медленная смерть, — изрёк Андрей.

Капитан задумался, он отпил вина и сказал:

— Не наша смерть, но вы правы.

— Тогда чья?

— Их, он указал наверх.

«Ошибаешься, мой дорогой друг, вместе с ними умрёте и вы, такое было уже не раз».

— Вы не согласны? — спросил Роас.

— Позвольте с вами не согласиться.

— Почему?

— Приведу простой пример. У нас есть судно, корабль — это государство. Капитан — его глава. Если на корабле глупый капитан, то он просто потопит судно, погибнув и сам, и погубив весь экипаж.

— Интересное сравнение.

— Так вот, если команда слепо будет следовать за правителем, то и она уйдёт под воду.

— Да-да, я понял. Но тогда становится вопрос: если каждому человеку дать право делать всё, что он хочет, то это будет уже не команда, а сброд.

— Да, вы правы, будет толпа. Всегда нужно искать равновесие.

Андрею хотелось закончить эту полемику как можно скорее, прежде чем капитан спросит: «Где выход?» и тема растянется на часы. Он глянул в окно, пытаясь определить скорость.

— Когда, говорите, мы прибудем в Эрению? — спросил он, переводя взгляд обратно.

— Вечером.

— Ну, значит, только вечером посмотрим на Праздник Лета. А что ещё интересного там будет? — спросил он, как бы вскользь. Сначала он подумал, что капитан стал исключением из правил, но сейчас понял, что ошибся. Роас был достойным сыном своего мира и не хотел смотреть вперёд, хотя и скрыто протестовал, но вяло, безучастно. И этот протест был направлен против толстосумов, а не против системы. Систему он считал идеальной. Впрочем, ломка системы всегда приводила к огромным жертвам, и здесь ничего нельзя поделать — таков закон революций, и это всегда следует иметь в виду.

Роас продолжал говорить, но он больше его не слышал. Булдаков видел, как обращались с рабами. Он прочувствовал это на себе и понимал этот мир даже лучше, чем многие из его обитателей.

Андрей подумал и усмехнулся: «Вечно лезем, куда не просят. Да и вообще, кто сказал, что мы всегда правы? Пытаюсь продвинуть свои истины в чужом монастыре. Но какое я имею право осуждать их и почему я это делаю? Иллюзия добродетели оборачивается страшной катастрофой для мира. Всему своё время и всему своё место, как говорится. Просто мы здесь чужие…»

* * *

Как и обещал капитан, город Эрения показался на горизонте вечером. Сначала он был размытой светлой чертой, потом стали различимы отдельные огни домов. Лиловое солнце уже закатывалось за линию горизонта, и от этого вечерний город казался ещё более красивым и манящим.

Поблагодарив капитана, они спустились в порт, сканер на этот раз работал плохо.

— Что за напасть! В самый нужный момент он тормозит! — в сердцах тогда бросил Саша, украдкой поглядывая на монитор.

— Слишком много объектов, — предположил Жан.

«Искатель» всё изучал территорию и, возможно, действительно от обилия информации не спешил её выдавать людям, хотя было ещё два варианта: либо аборигены повредили его, либо это злой рок, как проклятие, преследовавшее с самого начала.

Веселье шло вовсю. Праздник уже давно начался, как и говорил капитан Роас. То тут, то там попадались подогретые радостью люди. Слышалась музыка, некоторые голосили песни и плясали, падали от чрезмерного количества выпитого, храпели.

Уже имея небольшой опыт в поиске гостиниц, они быстро нашли одну, которая располагалась в порту. Хозяин вежливо проводил новых постояльцев в комнату на втором этаже и, забрав оплату за день, удалился.

Только закрылась дверь, Саша глянул на сканер, он обработал только девяносто четыре процента площади. «Ориентировочное время сканирования: 4 минуты», — горело на экране. Саша пожалел, что сгоряча поставил на максимум, для начала можно было ограничиться километровой зоной. Да, он слишком торопился…

Однако счётчик ошибся, что происходило крайне редко. В течение следующих двадцати минут они отдыхали после морской прогулки, лёжа на кроватях. Короткую передышку необходимо было использовать.

Саша с надеждой ждал сигнала, впрочем, не только он один. Когда же прозвучал, и голограмма заполнила всё помещение, а на самом краю, который соответствовал центру города, зажглась точка, то у него перехватило дыхание. «Она здесь!» Это было самое радостное известие, которое ему пришло в этом мире за последнюю неделю. Затем радость сменилась тревогой, но всё же теплилась надежда, что всё устроится, всё будет как надо.

Сканер указал самый короткий путь.

— Собираемся немедленно! — бросил Саша.

— Оружие берём всё? — спросил Жан.

— Да, всё, — ответил за Сашу Андрей, беря в руки автомат. — Народец нынче оголтелый

Так они и вышли. Бронежилет, на него накинут плащ, под которым прятался автомат, на поясе пистолет, запасная обойма — всё, что у них было. Нож специально выставили напоказ. Здесь такое было в порядке вещей, как охранная сигнализация на земле, ведь человек без ножа казался безоружным.

Место, которое «Искатель» охарактеризовал, как большое скопление камня, было ничем иным как стадионом. Сканер был переведён на другой режим: радиус уменьшен и увеличена частота сканирования местности.

Перед ними стоял огромный Колизей и гудел рёвом разгорячённой толпы, тысячами восторженными голосами. Сканер выдал умопомрачительную цифру: на стадионе оказалось порядка десяти тысяч человек.

Входа было четыре: центральный и два боковых и чёрный, вероятно для прислуги.

— Пойдём через чёрный. Там меньше народу, — предложил Саша. Остальные молча согласились.

По дорожке, выложенной камнями, они дошли без проблем, но у входа их встретила охрана, состоявшая из троих мужчин в незнакомой форме. Металлическая кираса покрывала всё тело, поверх неё был накинут плащ. У Саши возникло подозрение, что это не просто стража стадиона, уж слишком хорошо выглядели, но свои подозрения он оставил при себе. Увидев непрошеных посетителей, стража перегородила им путь.

— Вы кто такие? — произнёс один их них.

— Я уверен, что мы сможем договориться, — Андрей протянул мешочек монет. Прежде работало, должно сработать и на этот раз.

Охранник покосился на него, и сказал:

— Вам придётся пройти с нами. От лица Императора Хевимской Империи объявляю: вы арестованы. Обвиняете в попытке подкупа и покушении на Императора, — и потянулся за мечом.

Соколов понял, что это никакая не охрана, а императорская гвардия, но это ничего не меняло. Андрей мгновенно бросил мешочек монет в гвардейца, тот машинально стал закрываться, но удар в живот заставил сложиться. Саша перехватил руку второго и толкнул на стену, тот ударился и на мгновенье потерял ориентацию. Этого вполне хватило, чтобы оглушить.

Саша обернулся: остальные враги лежали, но первый гвардеец довольно быстро пришёл в себя и попытался оказать сопротивление. Андрей смог справиться сам.

— Что-то до безобразия нехорошо, — пробурчал Фрэнк. — Ну, у нас и методы, я скажу. Никакого разнообразия…

— А ты предлагал выйти к ним с цветами? — спросил Андрей. Биккилс только хмыкнул в ответ.

Три обездвиженных тела оттащили в сторону от дороги. Не стоило надеяться, что опасность миновала: наверняка, есть дозоры, которые проверяют посты. Следовало поторопиться.

Стадион ревел. И среди этого грома нельзя было услышать что-нибудь дальше нескольких метров.

— Где она? — спросил Андрей.

— Сто метров, идём прямо, — ответил Саша, поглядывая на монитор «Искателя».

Впереди был длинный коридор с множеством ответвлений. Если бы не сканер, здесь можно было бы заблудиться. Было пусто, и ни один человек не попался на пути.

Они пробирались по извилистым грязным коридорам, по которым эхом разносились голоса зрителей. Саша с ужасом подумал: «Почему Кейт именно здесь? Как такое могло случиться?»

Голоса становились всё громче и отчётливей, они прошли мимо клеток с лесными тиграми, и свернули вправо. Там ровными рядами лежало оружие: топоры, мечи, попался даже один трезубец.

Саша взглянул на сканер. С прибором происходило что-то странное: контуры стали неровными, обозначения расплывались. Точка, означающая Кейт, исчезла.

Он встряхнул его, но это, естественно, ни к какому эффекту не привело.

— Нас что? Глушат?! — удивился он, но в это же мгновение удивление сменилось тревогой. Соколов всей кожей почувствовал странный изучающий взгляд, но откуда он исходил, понять не смог. И было в этом взгляде что-то знакомое…

— Саш, ты чего? — поинтересовался Андрей.

— Нас глушат, сканер отказывается работать!

— Но это же невозможно! Сканер нельзя заглушить.

— Да что происходит?!

На этот вопрос никто не мог дать ответа.

— Смотрите, там выход, — Фрэнк указывал за угол, на решётчатую металлическую дверь, за которой были видны кричащие люди. Гвардеец находился неподалёку, охраняя выход.

— Полосни лазером по замку, откроется, — предложил Андрей.

— Заметит, — скептически сказал Жан.

Саша достал винтовку и перевёл огонь на минимум.

— Предлагай другой вариант. У нас мало времени.

Жан не смог предложить что-либо стоящее. Лазер полыхнул — замок упал на землю вместе со срезанной петлёй.

Гвардеец заметил яркое свечение и обернулся, но не успел что-либо сообразить, как получил удар по затылку.

Зрители в иступлённой радости выкрикивали что-то, размахивали руками. Немногие заметили вспышку света, но драка с гвардейцем заставила некоторых перевести взгляд. Стража тоже заметила движение и спешила остановить их. Пятеро спускались с верхних рядов, трое бежали по периметру арены со стороны зрителей. Саша не видел, что происходит на арене, высокие стены, призванные защитить зрителей от неожиданностей, закрывали обзор.

Он искал глазами Кейт, её нигде не было. Тем временем, стража уже приближалась, у всех были обнажены мечи, на озлобленных лицах читалась решимость. Те зрители, что находились неподалёку, предпочли удалиться, уйти подальше от намечающейся драки. Жан, Фрэнк и Андрей достали автоматы. Пускать их вход не хотелось, можно было задеть кого-нибудь из горожан, оставалось уповать на благоразумие стражи.

Гвардейцы были ещё далеко, когда Андрей поднялся повыше и прокричал приближающимся: «Стоять! Перестреляю всех!» И отпустил предохранитель. Это подействовало, если бы охрана знала, что он держит в руках, но в их видении это был лишь мушкет.

До сих пор преимуществом была внезапность, теперь она утрачена.

— Саша, может лазером, — предложил Жан, целясь в ближайшего.

Либо раскрыться, либо устроить бойню, что тоже означало первое, — вариантов не было.

Импульс ударил в кладку. От мгновенного нагрева камень испарился, издавая характерный шипящий звук. Не все зрители к этому моменту заметили, что происходит, но многие уже покинули места. После вспышки на ближайших местах началась настоящая паника. Гвардейцы пытались пробраться через толпу. Разбегающиеся люди то и дело наталкивались на них, но продолжали лететь сломя голову куда-то наверх.

— Мы никого не хотим трогать, — прокричал им Саша. — Если вы не будете мешать, никто не пострадает. Император нам не нужен! Можете нам верить.

— Она там!!! — прокричал Андрей, указывая в сторону арены.

Сашу обдало холодным потом, этого он и боялся! Этого он подспудно ждал, ждал чего-то ужасного. Всю дорогу сюда. И вот оно случилось!

Двери поблизости, естественно, не оказалось, это ещё больше разозлило его. Лазер выжег ровную дугу в стене, благо она не бала каменной, а влажное дерево не успело вспыхнуть. Кусок упал на запылённую землю, Саша перешагнул через него и оценил ситуацию: три лесных тигра, два человека.

Но он уже не успевал: тигр был в прыжке, его огромная тень закрывала Кэтти. Саша не мог стрелять, не рискуя попасть в неё, уже ничего не мог сделать. Только бежать и кричать, надеясь, что тигр отвлечётся. Внезапно воздух сгустился. Саша не понимал субъективным или объективным было его ощущение. Животное сбило её с ног и замерло…

Замерло не только животное, замер весь стадион, потому что в этот момент ударила волна. Это было как землетрясение, шок земли, единственный толчок. Он промчался сквозь стадион к городу, по его площадям и дальше. И эпицентром того стала маленькая фигурка девушки. Её руки лежали на огромной клыкастой морде животного, окаменевшего животного, которого она остановила.

Руки упали — тигр качнулся, сделал два шага и рухнул замертво. Другие два зверя, поджав хвосты и скуля, поспешили забиться в клетках.

Кэтти лежала неподвижно.

Установилась тишина, не нарушаемая ничем, можно было услышать шорох песчинок, которыми была устлана земля на арене. Давно так тихо здесь не было, очень давно. Люди боялись вздохнуть…

Саша поймал себя на том, что лежит на земле. Почему? Сбила волна? Он вскочил… он бежал через арену… ему казалось медленно, очень медленно, как будто это что-то могло изменить, но он пытался прибежать раньше, на сотую долю секунды, но раньше, раньше.

Опоздать на секунды, так бывает только в дешёвом кино. Нет, такого не может быть, он не верил, что опоздал! Он отказывался верить! Этого не могло произойти! Этого просто не могло быть!!!

Лицо Кейт было окроплено капельками пота, а устремлённые в небо глаза были открыты. Он склонился над ней. Девушка дышала часто, сердце билось очень быстро. Его удары пульсировали в шейной артерии. Оно работало на износ. Температура тела превысила все допустимые нормы, Кэтрин горела.

Саша чувствовал бурю, клокочущую здесь. Он её ощущал всем телом, хоть та и не была материальной. Пси-вихри проходили сквозь него и рассеивались в пространстве.

— Кэтти, ты меня слышишь? — прошептал Саша, прижимая её к себе.

В ответ он получил только виноватую улыбку.

«Видишь, как всё вышло?» — говорила она. Вопрос перешёл через него, прозвучав в голове.

Саша не понимал, что происходит, он только знал, что дело не в ранах, они были не страшны, это были царапины, а в том, что Кейт превысила свой потолок возможностей и за это расплачивается. Разве могла эта девушка породить такой поток?..

— Кэтти, я прошу тебя, только не умирай…

Она снова улыбнулась. «Ну, с чего ты взял?» — говорила эта улыбка. Саша тоже попытался улыбнуться… не получилось.

Её дрожащая рука потянулась к его лицу. Это движение стоило немалых усилий, Саша перехватил руку и сжал кисть.

— Я здесь, Кэтти, я больше никуда не уйду. Не уходи и ты. Хорошо?

Кейт пыталась что-то сказать, её губы шевелились. Саша наклонился, чтобы расслышать, что она говорит. Девушка произнесла всего несколько слов.

— …Я — посланник. Вы — спасители.

Снова эта виноватая улыбка, глаза начали гаснуть. Кейт закрыла их. Саша почувствовал, как потяжелела рука.

— Кейт!

Сначала он не понял, что случилось, и испугался, что произошло самое худшее, непоправимое, но её сердце продолжало биться, хотя гораздо слабее. Она продолжала дышать, теперь уже спокойно, как будто спала.

— Кэтти!

Саша боялся её потерять. Она незаметно стала всем в его жизни. Только сейчас он действительно осознал, что значат эти глубокие, как ночь, глаза и виноватая улыбка, шёлковый голос. Если это случится, то ничто уже не будет его удерживать в этой жизни. Он не представлял жизнь без неё! Всё изменилось в эти мгновения. Нет… всё стало окончательно ясно.

Её сердечко билось всё тише и тише. Дыхание ровное, тихое, почти незаметное. Саша ничего не мог сделать.

— Кэтти, прости, я опоздал, — нашёптывали губы. — Почему я не могу повернуть время вспять? Боже… почему?!!

Он сидел над маленькой фигуркой девушки, прижимая её к себе. Три человека, одетых в такую же одежду, бежали к ним, как будто пытаясь догнать кого-то, неуловимого, как время. Эта картина была хорошо видна с любого места. Зрители с замиранием сердца следили за тем, что происходило, не понимая сути, но чувствуя непоправимость.

Мы не можем повернуть время вспять.

Арена видела всё: и боль, и убийства, но это было для неё ново. Произошедшее здесь оказалось эффектнее любой битвы за славу, за жизнь. Никто оттуда не ушёл незатронутым, у всех горожан, видевших эти фигурки, в сердцах поселилось что-то новое, нет, не новое, забытое: сострадание. Но сейчас весь стадион стоял как изваяние, памятник низменным человеческим страстям, боясь вздохнуть, боясь пошевелиться.

Лишь один человек из всей толпы улыбался. Его лицо было спрятано капюшоном. «Всё прошло как по маслу, они появились ровно в тот момент, который планировался изначально», — прошептали его губы, но это никто не услышал. Он улыбнулся, ибо только он один знал, что произошло здесь, на Стадионе главного города Южномория, Эрении, и почему.

 

Глава 5

День двадцать четвёртый, ночь. Поместье Префекта Лори, о. Эртикноу, Хевимская Империя

Кейт сидела за столом и размышляла над сложившейся ситуацией. События обрушились с новой силой. Сейчас перед ней стояла одна задача: побег. О помощи конюха Фэви она даже не задумывалась. Доверия к этому странному человеку у неё не было.

Охрана и стена вокруг дома делали задачу трудной. Единственным вариантом для побега оставалась река. Течение не сильное, но от берега до берега около ста пятидесяти метров. Кэтрин долгое время жила на берегу моря, поэтому плавала достаточно хорошо. Она не сомневалась, что сможет переплыть. Но что дальше? Лес. Древний и опасный. Оставаться тоже опасно, равносильно смерти. Выбирать не приходилось.

Кейт встала и направилась к выходу: необходимо взять Рора для защиты. Он оставался единственной надеждой.

Первым делом нужно было направиться на кухню. Повод придумался сразу. Она собрала со стола и отнесла посуду. У входа девушка встретилась нос к носу с женщиной, которую невзлюбила с первого взгляда, причём, взаимно.

Женщина пробурчала что-то оскорбительное, но Кейт никак не отреагировала. Не получив ответа, та ушла, и девушка вздохнула с облегчением. Ещё не хватало криков на весь дом!

Взяв еды для Рора, она направилась к собаке.

На улице стояла прохлада, лёгкий ветерок слегка колыхал листву деревьев и металлически шелестящую траву. Звезды скромно прятались за облаками, а луна казалась размытым сиреневым пятном на чёрном небе. Треск насекомых говорил о безмятежности природы.

Пёс встретил Кэтрин вилянием хвоста. Он очень обрадовался внеплановому посещению и, как любое животное, не стеснялся выражать свои эмоции.

— Привет, Рорик, — произнесла девушка, теребя его по загривку. — Соскучился? Да?

Она улыбнулась. Рор налетел на еду, а когда закончил, Кэтрин положила руки на голову и послала мысленный вопрос:

— Я собираюсь уйти, ты со мной?

Пёс был в восторге, но он не знал, как ответить, но его волнение и было ответом. Она поняла.

Контакт завершился. Теплившаяся надежда зажглась огнём.

— Сейчас.

Девушка подошла и отвязала собаку. Смешно подумать, но всего несколько дней назад она так уповала, чтобы цепь выдержала.

Пёс встал на задние лапы, чуть не сбив Кэтрин, и принялся лизать ей щёку.

— Прекрати, ну щекотно, — засмеялась она и шёпотом добавила. — Успокойся, мы ещё отсюда не выбрались, — она похлопала по его могучей спине. — Знаешь, а ты вполне можешь сойти за пони, — улыбнулась девушка. — Пошли.

Пёс опустился и резко повернулся. Кэтрин почувствовала напряжение и посмотрела в ту же сторону. Среди кустов просматривался человеческий силуэт, и Кейт сразу же догадалась, кто это.

— Фэви? Почему ты шпионишь за мной?

— Что ты собираешься делать? — строго спросил он. Это было ново, он никогда не говорил таким властным тоном. Что же произошло?

— Ты сильно изменился за последние два дня, Фэви. Или ты больше не веришь в Богов?

— Ты собираешься уйти, — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнёс он.

— Собираюсь взять штурмом стены этого городка. Тебя мой ответ устраивает?

— Оставишь Рора?

— Зачем?

Игра в вопросы закончилась. Он сдался первым:

— Меня накажут, если пёс пропадёт.

— Хочешь, чтобы я его отпустила?

— Нет! — шарахнулся Фэви, когда пёс чуть не вырвался из её рук, оголив огромные клыки, но Кейт сумела удержать собаку короткой мыслью. Рор был способен оторвать голову, в прямом смысле, и парень это знал.

— Тогда в чём проблема?

— И как же ты пройдёшь через стражу? Рор не спасёт тебя.

— Но ты ведь ко мне даже не приближаешься, — указала она.

— Я — один, а их — много. К тому же, как ты видишь, я не пытаюсь помешать тебе. Более того, я тебе предлагал уйти вместе, но ты отказалась. Я на твоей стороне. Как ты не понимаешь?

— Почему? — спросила Кейт, не смотря на него, её взгляд был устремлён в землю.

— Я не знаю. Мне хотелось тебе помочь.

— Честно?

— Честно, я не знаю почему, но мне хочется тебе помочь.

Кейт присела, пёс практически закрывал девушку, теперь, если бы он вырвался, то она не смогла бы остановить его. Кэтрин успокаивала Рора, но пёс всё равно был в напряжении, его мышцы налились сталью.

— Может, ты мне объяснишь, почему? — спросил Фэви. — Сначала я подумал, что ты посланница Богов, но ты отрицаешь это. Я видел, как ты общаешься с собакой. Может быть это.

Парень вопросительно уставился на неё.

— У тебя серая жизнь, Фэви, у всех вас серая жизнь. Чёрно-белая, — Кейт на секунду замолчала. — Ты увидел цвет, тебя это привлекло. Цвет, а не я. Ты как пёс, внезапно научившийся видеть и различать цвета. Тогда ночью, ты увидел что-то странное, я не буду объяснять, что случилось. Пусть это останется для тебя загадкой. Посвяти свою жизнь новому, Фэви. Раскрась её. Ты же это можешь, вы все это можете, но не желаете, — она немного помолчала, продолжая гладить Рора. — Прости, Фэви, я не могу больше так. Я не могу находиться среди вас. Уверена, тебе удастся выкрутиться.

— Кто ты?

— На этот вопрос я не отвечу. Ответ дашь ты сам, но позже. Мы уходим, ты не можешь меня остановить. Как бы ни пытался. Прости. Мне очень жаль.

Кэтрин поднялась и сказала Рору:

— Пошли, мы слишком задержались.

Кейт и Рор скрылись в тени, а Фэви остался один, зная, что она ошибается: ему вполне под силу остановить её, но вот только зачем, если этого не требуется.

— А идея с цветом мне понравилась, — тихо произнёс он. — Оригинально. Посмотрим, что ты скажешь дальше. Мы ещё поговорим с тобой, уж будь уверена, — никто не слышал его слов, и не видел, как силуэт Фэви растворился в воздухе. Его здесь никогда и не было…

Они шли садом. Там было всегда немноголюдно, а ночью существовал реальный шанс проскочить незаметными. Единственным местом, в котором река соприкасалась с огороженной территорией, был выступ, где служанки стирали одежду, остальное было обнесено забором.

Кейт запоздало подумала, что следовало бы для начала проверить, нет ли там кого-нибудь, но разве это повлияло бы на её решение?

Опасения не подтвердились: поблизости не было ни души.

При лунном свете река была великолепна. Единственный спутник планеты отражался в водной глади, которая слегка размывала контуры лунной дорожки. На фоне этого деревья сверкали зелеными верхушками.

Вода оказалась ледяной. Кейт всерьёз задумалась: а стоит ли? До сих пор она действовала импульсивно, из страха.

«Шаг сделан, отступать некуда», — решила она, но тут же снова погладила воду ладонью. Очень холодная.

«Безумие. Господи, что я делаю? Это же безумие».

— А, ну, стой! — раздался властный мужской голос.

Приказ сработал. Или от неожиданности, или от страха Кейт на мгновение замерла, а когда повернулась, увидела, что к берегу спускаются шестеро охранников.

«Решать, решать быстрее!»

Рор вырвался и со страшным рёвом понёсся в сторону стражи. Его короткая шерсть поблёскивала на лучах луны.

— Стой! — прокричала Кейт, но это было всё равно, что остановить словами цунами. Могучее животное неслось на врага, его залитые кровью глаза вселили ужас в стражников. Они остановились в замешательстве. Только один хладнокровно достал пистолет и нацелил его на собаку, которая была готова разорвать его через считанные мгновения. Раздался тихий щелчок…

Выстрел ударил по ушам, окатив пса дымом. Кто-то упал, но уже не было не рычания, ничего. Тишина оказалась абсолютной. Когда дым рассеялся, Кейт увидела пса, лежащего на земле, левая часть морды была снесена пулей, растекающаяся кровь блестела черноватым оттенком.

Рор рад был умереть свободным.

Охранник убрал оружие и указал в сторону девушки, что-то приказав на своём языке. О смысле слов не нужно было гадать. Стража приближалась к ней. Либо сейчас, либо никогда. Кейт это прекрасно понимала.

Они были уже в метрах ста, когда она прыгнула в ледяную воду. От холода тысячи ножей впились в тело, но отступать некуда…

Монер был абсолютно уверен, что ничего не произойдёт. Никто бы не смог прыгнуть в реку, а девчонка сделала именно это, что казалось совершенно невероятным и бессмысленным. Через несколько секунд он оказался на краю выступа. Круги ещё расходились по воде. И что дальше?

— Ты, и ты, — указал он на двоих подчинённых. — За ней!

Двойка замерла. Прыгнуть в воду! Даже он, Монер, Начальник Службы Охраны, три раза плававший на корабле, не мог окунуться вместе с головой спокойно, ведь всем известны последствия.

— Трусы! — прорычал он, снимая кожаный панцирь.

Все смотрели на место, куда прыгнула девчонка, вода уже успокоилась, а она всё не появлялась.

— Может быть, она утонула, — высказался один.

— Плевать. Что нам будет? — отозвался другой.

— А платить ты будешь? — яростно прокричал Монер. Его броня уже лежала на камне.

— Может, действительно утонула? — снова донёсся голос.

Он бросил испепеляющий взгляд в сторону, сказавший сжался от страха, зная, что может последовать в следующую секунду.

— Тонуть тихо ещё никто не научился. Даже назло.

Что-то булькнуло, и из воды показалась голова…

Кейт посмотрела в сторону выступа. Почему они стоят? Воды испугались? Для них же она не должна казаться ледяной.

Холод сковывал движения, казалось, она двигалась в ледяной толще. Понимая, что расстояние, разделяющее берега, не преодолеть, Кейт решила действовать по-другому. Вряд ли берег охраняется, можно заплыть за стену, ведь так гораздо ближе. Шаг, безусловно, опасный, учитывая то, что они знают о побеге, но другого выхода она не видела.

Кэтрин стала энергично грести руками и работать ногами, разгоняя кровь. Да, сил должно хватить, а после уже её никто не найдёт. Девушка плыла так быстро как ещё никогда раньше. Навыки, доведённые в детстве до автоматизма, помогали в этом.

С берега послышались голоса. Стена уже показалась, но что-то стало происходить: она стала уставать. Так быстро? Неужели ледяной холод отнимал больше энергии, чем движение? Кейт повернула к берегу.

«Только бы доплыть, только доплыть…»

Силы стремительно угасали, как будто кто-то высасывал биоэнергию. Не может человек так быстро устать, не может. Нет, здесь что-то не так. Видимо, не зря местные жители боялись воды, не зря. Или всё-таки это холод?

«Только доплыть, только доплыть…»

Рука зацепилась за спасительную кочку, Кейт подтянулась и ухватилась за корень. Было тяжело, но она подобралась к берегу настолько, что ноги ощутили под собой спасительную сушу.

Кэт выползла на берег и рухнула на землю, тяжело дыша. Перевернувшись на спину, она увидела над собой, как ей показалось, ухмыляющуюся луну. Двигаться было тяжело, а подняться и вовсе стало задачей непосильной.

Кейт смахнула с лица слипшиеся волосы, собственные руки показались ей чужими, какими-то деревянными. Вода обжигала холодом. Тем не менее, она попыталась встать, но хватило лишь на то, чтобы приподняться, причём мышцы напряглись так, как будто работали целый день без отдыха. Из леска донеслись звуки шагов, и вскоре из темноты вынырнули охранники. В бегстве не было ни смысла, ни сил. Они выиграли эту гонку.

Река, казавшаяся спасительницей, стала предательницей.

* * *

День двадцать пятый. Поместье Префекта Лори, о. Эртикноу, Хевимская Империя

Серые потолки поблёскивали грязью. На улице лил дождь, и его звуки призывали к успокоению. Капли дождя ложились на оконное стекло, слегка постукивая по нему, и скатывались, рисуя на стене серые волны.

Не светлее было и на душе. Кейт лежала и смотрела, как играют нечёткие тени разводов. Вдалеке громыхнула молния, очертив яркую дугу на небе.

Кэтрин вздохнула и закрыла глаза. Не хотелось больше ничего и никого видеть, видеть эти грязно-серые стены и подобных им людей, бесчувственных и безразличных. Они умирали, ещё не родившись, их приговаривали к медленной смерти, гниению в этом мире. Как хотелось уйти отсюда, вырваться, вырваться и забыть, что здесь происходило. Но разве забудешь этих людей безразличных даже к себе, это даже не эгоисты, это что-то другое. Что-то мелкое.

«В собаке порою бывает больше человеческого, чем в людях».

Кейт поймала себя на мысли, что думает о них как о ничтожестве, уподобляясь Префекту Лори, и ей самой за себя стало стыдно. Нельзя думать о людях так. Нельзя! Есть свет в конце туннеля, есть, только бы указать им этот туннель, который выведет их. Ведь задумался же маленький Эрди. Его слова: «Возможно, ты права» — шанс этого мира.

Кэтрин улыбнулась: есть надежда. Есть!

Дверь заскрипела. Секундой раньше Кейт не открыла бы глаза, но сейчас, нащупав спасительную ниточку, пусть тоненькую, хрупкую, но способную вытянуть этот мир из пучины внутреннего невежества, она была способна снова подняться на бой. Он ещё не окончен.

Кейт бросила взгляд в сторону двери, на пороге стояла Фрея. Кэтрин сомневалась, что когда-нибудь Хозяйка приходила к рабыне. И это был добрый знак.

— Я пришла поговорить с тобой, — заявила Хозяйка. Она прошла на середину комнаты и оглядела помещение. Кроме кровати, на которой лежала Кейт, из мебели здесь ничего не имелось. Кэтрин села на краешек, освобождая место для Фреи, но та стояла.

— Вы пришли поговорить, садитесь, — мягко сказала она. Взгляд Хозяйки стал хмурым. Она повернулась к рабу, стоявшему у двери и властно приказала:

— Принести мне стул.

Тот скрылся, а Кэт улыбнулась, но тут же отдёрнула себя: надо, наконец, перестать надеяться на удачу, и взвешивать каждое слово, но этого ей никогда не удавалось, она всегда говорила прямо и только то, что думала.

«Думай, что говоришь, и говори, что думаешь», — приказала Кэтрин себе. Однако выполнить первую часть этой установки очень сложно, это она прекрасно понимала. Сущность не переделаешь за секунды.

Раб вернулся, неся с собой стул. Он поставил его по центру комнаты и с поклоном удалился.

— Поговорим? — спросила Фрея. Никогда раньше и никогда позже она не начинала разговор так!

— Да, Хозяйка.

— Что тебя заставило прыгнуть в воду? Это же самоубийство.

Кейт не знала как вести себя, она не понимала о чём речь. А спрашивать было бы верхом глупости.

— Возможно, Вы.

— Я?

— Знаете, я выросла там, где нет рабов, — Кэтрин говорила медленно, взвешивая каждое слово. — Мне трудно привыкнуть к вашим порядкам.

— Но это не повод.

— Повод, достаточно веский….

— …для самоубийства.

— Почему же так?

— А ты намеревалась переплыть реку? — усмехнулась Хозяйка, но, видимо, серьёзность Кэтрин остановила её. — Ты действительно не боишься воды?

Кейт пожала плечами, сегодня она была немногословна.

— Ты знаешь, что полагается за неподчинение? — спросила хозяйка, Кэт отрицательно мотнула головой. — А за похищение собственности? А за побег?

Но девушка оставалась спокойной, будучи уверенной, что ей ничего не сделают. На чём основывалась эта уверенность? Никто не смог бы ответить. Человек всегда оставался даже для самого себя морем загадок и океаном тайн.

— Ты действительно бы смогла переплыть реку?

— Да.

В глазах Фреи читался интерес.

— Там… где ты жила… много воды?

— Там море.

— Сможешь показать мне на карте?

Кейт вздрогнула. Нет, не оттого, что не могла показать, а оттого, что поняла, почему Хозяйка пришла к ней!

— Я не могу показать.

— Наши карты не полны?

— Да, ваши карты не полны, — Кейт надеялась, что ей удастся объяснить, что карта не полна, планета же круглая, и тем самым закрыть этот вопрос.

— Отлично, — Фрея почему-то улыбнулась, она повернулась к рабу и приказала принести карту.

Раб вернулся скоро, он не отходил далеко, карта была припасена заранее. Кейт забеспокоилась, чувствовался какой-то подвох. Что-то тут не так. Когда он расстелил карту, Кейт открыла рот от удивления. И удивляться было чему.

Карта была другой! На ней была зарисована вся планета, кроме огромного материка, который занял практически треть пространства, имелся ещё один. Длинный вытянутый вдоль широты, он напоминал ссохшийся американский континент, а остров Эртикноу можно было сравнить с маленькой Австралией: местоположение схожее, хотя по расстоянию выходил значительный казус. Эртикноу был рядом с материком.

Теперь Кейт поняла смысл слов Учителя: «Эта карта врёт». Она действительно врала. Похоже, в обществе водился двойной стандарт. Для обычных людей — одно, для других — другое.

— Где ошибка?

— Простите, но я видела совсем другую карту, в библиотеке.

— Да, это новая карта. Учитель привёз её с Материка. Карта правильная?

— Да, — Кейт усмехнулась построению фразы, — карта правильная.

— Так покажи мне Федерацию.

Всё! Кейт об этом и подумала, когда нашла ответ на вопрос о визите Хозяйки. Она была права. Фрея пришла лишь за тем, чтобы узнать, где находится Федерация. И дать ответ девушка не могла. Она запоздало отругала себя за длинный язык.

— Я… я не могу сделать этого.

— Почему?

— Этого я тоже сказать не могу.

— Почему?! — леденящим душу тоном произнесла Фрея. — Карта перед тобой, тебе следует указать лишь на ней. Или ты просто соврала?!

Сердце забилось ещё чаще. От того, что она сейчас ответит, зависит её жизнь. Терпение Фреи не безгранично, и эта женщина привыкла получать всё сразу. Осталось только сказать правду.

— Я не могу показать вам местоположение, потому что это не та карта, которая мне нужна.

Глаза Фреи округлились, Кейт ещё ни разу не видела её такой. И это почему-то доставило удовольствие.

— А какая карта тубе нужна?

— У вас нет такой карты, — Кейт пристально посмотрела в глаза Хозяйки. — И вряд ли появится в ближайшее время.

— Почему?

— Федерация находится вне этого.

— Я не понимаю смысл твоих слов.

— Всё это очень сложно…

— Расскажи.

— Ладно, — Кейт понимала, что спорить себе дороже. — Но я бы хотела получить некоторую гарантию. Я хочу, чтобы вы дали вольную.

— Ха! Она ещё ставит условие! Ты сознаёшь своё положение! Ты — ничто!

— Однако вы со мной разговаривали на равных, — неожиданно для себя осмелела Кэтрин, но тут же отдёрнула: «Да что за длинный язык у меня?! Молчала бы лучше! Ладно, сыграем ва-банк».

Фрея некоторое время ничего не говорила. Похоже, Хозяйка действительно вдруг осознала, что говорила с Кэтрин, как с человеком, что её напугало или удивило.

— Ты хочешь, чтобы я заговорила с тобой с помощью плёток?

Так захотелось съязвить и сказать: «А что вас останавливает?» Но понимала, что лишь отсутствие этого вопроса и было ответом на него.

— Конечно, для вас это было бы вариантом, — Кейт поднялась и подошла к Фрее. — Наверное, даже приятным, но когда об этом узнают у меня на Родине, то я не берусь отвечать за последствия. Я хочу, чтобы вы осознали, кем я являюсь на самом деле. Я предлагаю сделку. Мирно, без шуму. Вы согласны?

— А какие гарантии я получу. Вдруг ты врёшь?

— А какие гарантии я получу, если вы не можете освободить меня, а лишь поспособствовать этому? Если этого не случится, то будет международный скандал. Вы меня понимаете?

— Ты блефуешь! Врёшь, впрочем, довольно искусно. Ты хочешь лишь одного — свободы.

Только что Фрея верила, а теперь вдруг утверждает, что Кейт лжёт. «Наверняка, хочет надавить…»

— Вы правы лишь в последнем.

— Что ж допустим, я верю. Говори.

— Вы не согласились на сделку. Товар на товар. Свобода на информацию.

Фрея засмеялась:

— Хитра! Что тут можно сказать! Но почему же ты не предъявляла своих требований, раз уверена, что за тобой сила, а? Не кажется ли тебе это противоречием?

Кэтрин понимала всю серьёзность этого вопроса, и ответом попала прямо в точку.

— Не могла найти человека, который бы правильно оценивал ситуацию и обладал острым умом.

Фрея улыбнулась:

— Пытаешься льстить? Бесполезно. Но мне нравится, как ты держишься. Ни один человек Империи не смог бы поступить так, как ты, ведь всем известно, что морская вода истощает человека. Твои поступки, твои слова… — женщина помолчала, что-то обдумывая. Нервы Кэтрин натянулись до предела. — Хорошо, я попытаюсь помочь тебе, но ничего не обещаю. Ты должна понимать, что не всё в моей власти.

— Я понимаю. Спрашивайте. Лишь три вопроса, — девушка постаралась не показать своего облегчения.

— Федерация, это что?

— Политическое, экономическое объединение нескольких государств.

— Где оно находится?

— На вашей карте нет такого места, я не могу точно сказать. Понимаете, всё в мире относительно. Я не могу сказать относительно этого места, где располагается Федерация. Я просто не знаю.

Фрея улыбнулась, не понимая ответа, для неё сказанное было парадоксально.

— Но как же вы попали сюда? Как вы можете не знать, где находитесь.

— Это очень сложно. Я лучше объясню через знакомые вам понятия. Если вы едите в карете с закрытыми окнами, то вы не видите дороги, а поэтому не сможете сами повторить этот путь, не знаете и расстояния, знаете лишь способ как попасть в нужное вам место: сесть в карету, и извозчик вас довезёт. Получается, что вы знаете лишь концы, а путь нет.

— Я поняла, — задумчиво произнесла Фрея. — Федерация сильнее Империи?

— Да, но не беспокойтесь, никто не собирается нападать. Не бойтесь нас. Мы никогда не вели агрессивную политику. В это придётся поверить на слово. Мы — посланцы Федерации. У нас есть полномочия установить контакт, — Кэтрин сама поразилась своей находчивости: «Это может сработать!».

— Шпионы…

— Нет, посланцы.

— И как же об этом узнают, если вы, как я понимаю, не можете связаться… с Федерацией?

Кейт снова почувствовала попытку подцепить её. Их беседа всё больше напоминала лавирование между айсбергами. Что ж, по крайней мере, Фрея не смеётся, как раньше.

— Я не могу связаться с ними, но у них есть способ узнать.

Фрея опустила голову, женщина явно о чём-то думала. Наверное, сомневалась в словах.

— Что ж… — наконец, произнесла она, — я тебе верю. Значит, ты здесь не одна?

«Да, эта женщина действительно опасна», — решила Кэтрин, уже зная, как ответить на очередной выпад:

— Да, я не одна. Именно поэтому может быть скандал.

— Но если рядом помощь, тогда зачем ты пыталась сбежать?

Кейт поняла, что её подловили на нелогичности. Впрочем, и логичности в поведении местных людей тоже было немного.

— Это уже похоже на допрос.

— Это — допрос.

— Я уже говорила вам, что я устала. Видимо они решили по-другому.

— А ты отчаянная.

«Безрассудная и глупая», — мысленно добавила Кейт и подумала, что возможно смерть Рора стала последней каплей, которая заставила её прыгнуть в воду. Иначе она бы не решилась. Хотя…

Фрея снова улыбнулась.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два года, — не понимая смысла вопроса, ответила девушка.

— Я постараюсь помочь тебе. Признаюсь, мне доставило удовольствие, как ты вчера отделала Лори. Он до сих пор в бешенстве, но берегись его. Он действительно страшен в гневе. И он никогда не прощает.

— Что со мной будет?

— Я не знаю. Странно, что он ничего не предпринимает. Скорее всего, он готовит что-нибудь особое. Я его знаю, он всё обернёт с максимальной для себя выгодой.

Кейт серьёзно испугалась. Как хотелось, чтобы Алекс и остальные были здесь!

— Я постараюсь тебе помочь, — снова сказала Фрея, поднимаясь, и добавила. — В благодарность за доставленное удовольствие.

Она вышла. Раб забрал стул и запер дверь, оставив Кэт наедине с мрачными мыслями. Оставалось уповать на Хозяйку.

«Надеюсь, она говорила правду», — подумала Кейт, садясь на кровать.

Девушка посмотрела в окно. По нему всё так же стекали капли дождя. Хотя нет, не так же. Уже где-то вдалеке виднелось солнце, предвещая хорошую погоду. Кейт улыбнулась и закрыла глаза.

* * *

Фрея прошла в холл и остановилась. Она не знала, что делать. Если Кейт врёт, то это одно, но если всё сказанное правда, тогда это действительно может вылиться в скандал. И эпицентром его будет Лори, что на самом деле было не так уж плохо! Фрея получила бы незабываемые впечатления от его унижения! Так может, не стоит ничего менять? Тем более что это проще всего. Однако она помнила обещание рабыне. Конечно, сильно давить на Лори не стоит, поскольку освобождение Кейт не входило в её планы.

Её действительно удивляла эта рабыня. Почему? Она сама не знала. Эта девчонка отличалась от всех, которых доводилось встречать, но было что-то ещё кроме интереса. Но одновременно с этим кто-то чужой говорил в ней: «Это не твоя забота».

Фрея вошла в комнату и застала его разговаривающим с новоиспечённым Проконсулом Эртикновской Земли, Вэкки. Последний улыбнулся краешком рта. пВэкки. как булочка, новый Проконсулом Эртикновской Земли

— Что случилось, жена? — спросил её Лори. Он до сих пор не пришёл в себя. О, какое это удовольствие видеть его таким, униженным! Интересно, что он предпримет?

— Я пришла поговорить с тобой.

— Нет времени. Я сейчас отправляюсь в Эрению, точнее мы отправляемся.

— Но мы же только вернулись! — возмутилась Фрея.

— Ты должна поехать со мной. Так требует ситуация.

— Ситуация требует иногда думать.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты собираешь сделать с Кейт?

— Кто это? Ах, эта вещь. Знаешь, я приготовил нечто особенное. Пусть это будет в назидание тем, кто осмелится перечить моей воле. Уйди, женщина, и собирайся, мужчинам нужно ещё кое-что обсудить.

Фрея вышла, противиться воле мужа она не имела права. Но как он обращается с ней! Нет! Такого она больше не потерпит! Надоело!!! Это уже слишком!

* * *

Дверь заскрипела и открылась. На пороге появился надзиратель.

— На выход! — приказал он.

Кейт сонно посмотрела на него. После ухода Фреи удалось немного вздремнуть, но это не принесло энергии, а скорее даже наоборот. Голова раскалывалась, вставать очень не хотелось, но пришлось повиноваться.

Она подумала о причине, но мысли казались отстранёнными. Почему надзиратель пришёл? Неужели Хозяйке удалось договориться с кем-нибудь, и её освобождают? Нет, вряд ли. Или Лори решил заняться ею всерьёз? Почему-то она даже не испугалась. «Боже, как болит голова…»

Уходя, Кейт бросила взгляд на окно. Дождь уже прошёл, и на небе сияло солнце.

На улице было всё как всегда, за исключением клетки-повозки, в которой перевозили рабов. Рядом стояли несколько стражников. «Кажется, меня куда-то везут. Но зачем?» С этими мыслями она и подошла. Только сейчас Кэтрин заметила, что в повозке сидят пятеро рабов. Охранник открыл дверцу решётки и приказал:

— Залезай.

Дверь закрыли на ржавый замок, и Кейт села тут же, облокотившись на решётку и обняв руками ноги. Её взгляд скользил по мокрым от дождя деревьям, на листьях которых блестели капельки воды.

Стояли они так ещё с час. Кейт уже успела утомиться и закрыла глаза. Она неважно себя чувствовала. Голова стала болеть сильнее. Переохлаждение давало о себе знать. Девушка сомкнула глаза. «Боже… как хочется спать…»

Вскоре караван тронулся, но Кейт этого не заметила: она уже спала…

Скрип двери разбудил её. Кэтрин отшатнулась, нервно осматриваясь по сторонам. В голове стучал какой-то молоточек, постоянно мешая думать. Охранник бросил булки и закрыл снова. Рабы налетели на еду, как дикие животные, Кейт стало их жалко. С ними действительно обращаются как со скотом.

Никто не удосужился оставить хоть кусочек. Всё забрали и съели. Но она не жалела об этом: вовсе не хотелось есть. Девушка снова закрыла глаза, и на этот раз уснула надолго.

К ней пришёл сон. Она увидела себя стоящей посреди поля. Трава слегка пригибалась под дуновениями ветерка. Солнце светило по-летнему ярко. Несмотря на всё великолепие природы, здесь было неуютно. Остро чувствовался наблюдающий взгляд. Он тяжёлой ношей лежал на душе… он изучал… он проникал в самые сокровенные тайны души…

Однако здесь никого не было. Кто же смотрит?

— Меня ищешь? — прозвучал голос сзади. Девушка узнала его.

— Как я и думала, ты выкрутился.

— Да, можешь меня похвалить, но тебе не в чем меня винить, ты сама в этот момент думала только о себе.

Кейт повернулась в его сторону. Да, действительно, перед ней стоял Фэви, но тень, отбрасываемая капюшоном, полностью скрывало его лицо.

— Почему ты прячешь своё лицо?

Кейт почувствовала, как он улыбнулся.

— Ты хочешь увидеть его? — донёсся голос.

— Да, ведь я его никогда не видела.

— Ты не боишься.

— Не боюсь.

На этот раз он рассмеялся:

— Думаю, ты не сможешь вынести этого.

— Ты не думай — ты покажи. Сомневаюсь, что твоё истинное лицо столь ужасно, что я не смогу на него смотреть.

— Ха-ха, — снова этот ехидный смешок. — Смотри и содрогайся, чужестранка!

Небо мгновенно покрылось грязно-коричневыми тучами. Капюшон слетел с него, словно его сдуло ветром. Кейт шарахнулась от ужаса, успев только выкрикнуть: «Боже! Лица нет!» Вместо него было сплошное месиво, напоминающее колонию червей и насекомых, липких и скользких. Вся эта масса шевелилась, переползала с одной стороны на другую. И мерзкое хлюпанье копошащихся червей вторглось в сознание…

Кейт попыталась бежать, но не смогла! Она не могла двинуться, даже шевельнуть пальцем. Кто-то невидимый и сильный держал, не давая ни малейшего шанса…

Кейт открыла глаза. Была ночь, полная луна светила необыкновенно ярко. Повозка мерно поскрипывала, а тихий ветерок доносил лёгкое покачивание травы. Девушка приподнялась и обнаружила, как нервно трясутся руки. Стряхнув со лба пот, Кейт откинулась на клетку, закрыв лицо руками.

— Боже, какой ужас, — сокрушённо произнесла она. Это был всего лишь сон, но он казался таким реальным…

Кейт тяжело вздохнула и глянула в сторону. «Всё… давай успокаивайся», — сказала она себе, чувствуя, как боль в голове с каждой секундой всё более явно напоминала о себе.

Осматривая поле, девушка с удивлением поняла, что именно оно ей снилось. Казалось невероятным: она впервые была здесь, но помнила это место. Да, да, именно так.

Девушки тревожно оглядывала окрестности, высматривая хоть что-то незнакомое. Её внимание привлёкла тень, стоявшая на холме. Она пригляделась и снова ужаснулась: там стоял человек, одетый во всё чёрное, его лицо закрывал капюшон. Казалось, что от этого силуэта идёт изучающий взгляд. Он проникал вглубь, переворачивал память, бесцеремонно капался в ней.

Кейт закрыла глаза и снова открыла их, надеясь, что видение исчезнет. Так и произошло.

«Показалось… всё из-за жара».

Кэтрин снова закрыла глаза, но уснуть ей уже не удалось. С детства она боялась червей.

* * *

День двадцать шестой. О. Эртикноу, Хевимская Империя

Под утро караван прибыл в небольшую деревню, главной особенностью которой была гостиница, построенная специально для проезжих. За счёт неё и жило селение.

Гостям любезный хозяин гостиницы предложил самые лучшие комнаты, а Вэкки в очередной раз проворчал, что уже стало традицией:

— Энип, куда ты деваешь деньги, а старик? Мы платим тебе большие деньги, на них можно построить целое поместье, а э-это… ты предлагаешь нам комнаты для крестьян.

— Не гневайтесь, господин, — в поклоне отвечал Энип. — Городской управляющий лютует, заставляет платить нас больше, чем оговорено. Мы не в состоянии платить столько.

Вэкки знал, Энип был хитёр настолько же, насколько сейчас вежлив и лоялен. Он подумал, что не мешало бы поговорить с Проконсулом города и попросить не лезть в чужой карман.

— Ладно, — в очередной раз буркнул Проконсул Вэкки.

Потом состоялся завтрак в честь высоких гостей. Энип выложил самое лучшее, что у него имелось в погребах. Фрея тоже присутствовала на завтраке, но лишь для формального соблюдения приличий. Мужчины разговаривали о своём. Ей быстро стало неинтересно, и она, сославшись на нездоровье, ушла в комнату.

После поездки Эрди спал. Она подошла к кровати и погладила по головке. Мальчик улыбнулся во сне. Где-то глубоко пробежала волна тепла. Её единственный сын… Единственный, кем она дорожила…

Фрея вспомнила о рабыне. Почему её слова так задевали душу? Может быть, они таили смысл, который она не поняла? Женщина не знала, верит ли девушке полностью, но то, что Кейт была не местная, это точно, ведь, по сути, она совсем другая, нежели жители Империи.

«Посланник». Фрея вспомнила это слово. Оно как нельзя лучше отражало дух того, что она говорила. «Как же она сказала? «…Хотите, чтобы в нём жили ваши дети? Вы хоть раз задумывались над тем, что останется после вас?… Само знание не имеет цены, если его не использовать и не развивать… Знание. Кажется Кейт видит смысл существования именно в этом. Но кто знает, куда может завести это знание? Может быть, мы-то как раз и правильно живём?» — женщина вздохнула. — «Почему же мне тогда здесь так тоскливо? Ладно… хватит заниматься глупостями. Создадим тебе проблемку, Лори».

Женщина вышла из комнаты. В голове уже созрел план, и она была полна решимости претворить его в реальность. Женщина тихо спустилась по лестнице и направилась к сараю, где содержались рабы.

— Да, госпожа, — поклонился стражник, стоявший у входа. Всего охранников было шесть, поставленных по периметру, чтобы исключить возможность побега.

— Открой дверь.

Он повиновался, лишь слегка удивившись — приказы не обсуждаются.

Фрея вошла вовнутрь. Там было грязно, но достаточно сухо. Взгляд быстро отыскал цель визита. Кейт лежала в углу, свернувшись калачиком, несмотря на то, что здесь было довольно жарко. Помещение не проветривалось, чтобы рабы не смогли воспользоваться этим и сбежать. Да, душновато…

Фрея повернулась к стражнику.

— Что-нибудь нужно, Госпожа? — спросил охранник.

— Ты, — указала Фрея на охранника. — Как тебя зовут?

— Рокбах, Второй помощник Начальника Службы Охраны, — представился он.

«Да, кажется, он вполне подойдёт. Вроде, не тупой вояка», — оценила женщина.

— Итак, Рокбах, у меня есть к тебе особое задание. Видишь вот ту девчонку?

— Да.

— Присмотри за ней особо.

— Конечно, Госпожа.

— Относитесь к ней хорошо. Давайте побольше еды, и чего-нибудь ещё кроме хлеба и воды. Сделай всё, чтобы она чувствовала себя как можно более комфортно. Мне нужно, чтобы девчонка была в хорошем состоянии. И ещё… докладывать лично мне о каждом её движении. Теперь понял?

— Да, — изумлённо ответил он.

— Отлично, если с ней что-нибудь случится, расплачиваться будешь ты. Причём не деньгами. Это понятно?

Стражник кивнул. Ему не нужно было объяснять, что будет, если он не выполнит приказ Хозяйки. Фрея всегда была решительной женщиной и в случае промаха, она не собиралась прощать слугу.

— Разумеется, если всё будет нормально, я тебе щедро заплачу. Ты не пожалеешь, — с этими словами она направилась обратно.

«Итак, шаг сделан. Остаётся только ждать».

* * *

Караван тронулся в путь уже после обеда. Энип снарядил дорогих гостей продовольствием под завязку. Путники хотели достигнуть порта уже к вечеру, и зачем столько еды, хозяин гостиницы не понимал, но, желая получить «лишние» деньги, постарался на славу. В своём деле он был далеко не любителем.

Как и планировалось, в город путники прибыли к ужину. Городская стража, заметив знаки власти на карете, выстроилась у въезда в город ровной шеренгой и отсалютовала.

Начальник стражи сразу же оказался на месте, как только ему доложили. Он предложил собственнолично провести Прокуратора в Резиденцию, за что незамедлительно получил милость Проконсула Вэкки.

Кейт глядела на них с нескрываемой улыбкой: чинопочитание выглядело глупо и неуклюже со стороны. Но не это её сейчас волновало. Хотелось, наконец, вырваться из этой клетки! Кейт с горечью подумала о том, что если б кто-нибудь из ребят был рядом, то было бы гораздо легче. Её женская природа снова и снова требовала защиты у Алекса, Андрея и Жана с Фрэнком. Они спасали её, рискуя своими жизнями. Где они сейчас? Где? Внезапно она остановила себя. Кэт призналась, что подобные мысли только расхолаживают, не способствуя собранности, и девушка попыталась отогнать слабость. Этому мешала постоянная боль в голове. «Купание» в ледяной воде не прошло бесследно.

Повозка вкатилась на задний двор Резиденции и остановилась. В открывшуюся дверь Кейт прыгнула первой, потому что находилась около неё. Как только нога коснулась земли, голова закружилась, и она чуть не упала. Коренастый охранник лет тридцати подошёл к ней вплотную и грозно посмотрел. Девушка сжалась от страха. Как они поступают с теми, кто им может быть уже не нужен или нездоров?

«О, Господи…»

Он схватил её за руку и отвёл в сторону. Сердце застучало сильнее.

— С тобой всё в порядке? — прозвучал где-то властный голос.

Кейт кивнула. Стражник постоял так с секунду, видимо, что-то обдумывая, и сказал:

— Ты пойдёшь со мной.

— Э-э-э, нет. Так не годится, — буквально прокричала она, наверное, от испуга. Глаза стражника буквально полезли на лоб, и он прикрикнул:

— Ты будешь мне перечить?!

Кейт замолчала. Сопротивляться его воле она не имела сил. Девушка чувствовала себя такой слабой и разбитой.

Они вошли в какое-то здание и поднялись на второй этаж. Коридоры оказались пусты, и охранник быстро провёл её в одну из комнат. Кэтрин даже показалось, что он внимательно следит за окружающим пространством, словно опасается чего.

Пропустив девушку вперёд, стражник закрыл дверь и повернулся. Его взгляд внимательно изучал её. Кейт стояла посреди комнаты, не зная, что предпринять. Неприятные догадки терзали душу.

— Проходи, садись на кровать, — сказал охранник. Девушка одарила его гневным взглядом. Как ей сейчас захотелось треснуть по этой самодовольной морде! — Если хочешь, сядь на стул. Мне всё равно.

Он поставил стул около неё, но Кейт не спешила повиноваться, хотя стоять было тяжело. Что это? Гордость или желание досадить? Хоть этим показать свой протест. «Голова что-то кружится…» Стражник взял её за плечи и усадил, затем направился к кровати и сел сам, не отрывая от неё взгляда.

Молчание затянулась.

«Чего ему от меня нужно?» — думала Кейт, справляясь с волнением.

— Меня зовут Рокбах, — наконец, произнёс он. — Давай поговорим. Ты знаешь, зачем здесь?..

* * *

Когда там, у гостиницы Энипа, Хозяйка приказала присматривать за девчонкой, Рокбах подумал, что это будет не слишком хлопотно, но ошибался. Постепенно к нему приходило осознание того, что одних присматривающих взглядов будет не достаточно. Эта мысль пришла к нему по дороге в город, и он решился на нестандартный ход, к тому же, довольно приятный. Рокбах решил взять рабыню к себе. Так будет надёжнее. А когда заметил, что девушка не пребывает в добром здравии, то ещё больше убедился в верности своего решения. Он не мог себе позволить не выполнить такого простого приказа.

Каждому солдату уже успели дать место в двуместных комнатах казармы, но Рокбах попросил поместить его одного под предлогом, что ему «для особого задания требуется свободное место». Стражникам Резиденции было всё равно. Они вполне могли разместить всех отдельно, но селили парами или тройками.

Закрыв за собою дверь, Рокбах внимательно пригляделся к рабыне. Несмотря на потрёпанный вид, он признался, что девчонка весьма привлекательна. Похоже, столь пристальное разглядывание её сконфузило. Ну да ладно, ничего кроме денег ему не было нужно. Рокбаха немного позабавило поведение рабыни, когда он предложил ей сесть. Другим бы было всё равно, а она скрыто возмутилась, как будто мнила себя высокой гостьей и считала непозволительным с собой подобное обращение, изображала ущемлённую гордость.

«Ну и пусть… Твоё дело. Почему же к тебе такое особое внимание, а?» — думал он и усадил девчонку на стул, а сам сел на кровать и снова стал разглядывать её.

«Почему Хозяйка так заинтересована в твоей безопасности?»

Рокбах знал, что лучший способ узнать это, спросить прямо, поэтому приступил к делу.

— Меня зовут Рокбах. Давай поговорим…Ты знаешь, зачем здесь?

Она отрицательно мотнула головой.

— Может быть, ты мне скажешь, почему к тебе такое особое внимание Хозяйки?

Та лишь пожала плечами.

— Знаешь, мне совсем не хочется возиться с тобой. Пока мы стояли у Энипа, Хозяйка подошла и сказала, чтобы я приглядел за тобой. Я понимаю, что попал в какую-то передрягу. А может это заговор? И я хочу знать, почему я должен рисковать собой, и ради чего?

Она лишь развела руками.

— Я не понимаю. Ты что? Немая?

— Нет, — наконец, она сказала хоть что-то. Голос был слабым, и Рокбах подумал: «Не лучше ли отложить разговор до завтра?»

— Тогда представься.

— Обычно у вас не спрашивают имя. Меня зовут Кейт… Кэтрин, Кэт, Катя, Катерина, Екатерина — выбирай любое.

Она явно смеялась, что немного забавляло. Она даже начинала ему нравиться: «Ох ты… бунтарка!» Девчонка была очень не проста и даже не скрывала этого, но и Рокбах не был дурачком, иначе как бы он стал помощником Начальника Службы безопасности? Пусть это и не освобождало от обычной работы.

— А как тебе хочется, чтобы я называл тебя? — спросил он, облокотившись на стену.

Она снова пожала плечами. Он понял, что ей плохо, и решил свернуть диалог до завтрашнего дня.

— Хорошо, буду называть тебя Кейт. Устроит?

Он встал и подошёл ко второй кровати.

— Здесь будет твоё место, там, — он указал на свою кровать, — моё. Ничего не бойся, ложись и спи.

Похоже, она осмелела, поняв, что он не является врагом. Кейт легла в постель и мгновенно заснула. Рокбах буквально не успел отойти, как услышал посапывание, и неожиданно для себя улыбнулся. Если так дальше пойдёт дело, то он справится без особых напрягов. Вот только найти бы знахаря.

Внезапно дверь открылась, и вошёл его приятель, Марах, с которым вместе они нёсли службу, но дружба, конечно, этим не ограничивалась…

— Здорово. Мне сказали, что ты решил ютиться один. Так дела не пойдут. Там собирается наша к… — он обратил внимание на то, что вторая кровать не пустовала, и усмехнулся. — А ты не теряешь времени даром, дружище. Что за кукла? Раскисаешь! Друзей не зовёшь! Не угощаешь, а?

— Это не то, что ты думаешь. Пойдем, выйдем.

Они вышли в коридор, в котором было всё так же тихо. Похоже, все собирались в кабак, и Марах, конечно, не мог уйти без него.

— Только никому. Хорошо?

— Как могила, — заявил приятель, но Рокбах знал, что все его клятвы бесполезны. До того как взойдёт солнце, уже все будут знать о его гостье.

— У меня особое задание. За этой девчонкой нужно следить, чтобы не убежала.

— Ага, она-то от тебя точно не убежит, — гнул своё Марах.

— Не веришь, спроси у Хозяйки.

— Ты действительно серьёзно? — парень изменился в лице и заговорил по-другому. — Ну, тогда я понял, никому ни слова.

— Ты знаешь, где найти знахаря?

— Думаю, в Резиденции найдётся личный знахарь. С нами ехал тоже один, Крилисус, но я не знаю точно, где он сейчас. Говорят, что он колдун.

— Хоть леший, мне всё равно. Его нужно найти. Срочно.

— Я смогу найти.

— Хорошо, найди, и я прощу тебе проигрыш.

Марах засветился от счастья. Дело было в том, что он проиграл Рокбаху небольшую, но и не малую сумму, около сотни монет, и теперь естественно был рад, что за такое пустяковое дело, ему прощают долг.

Марах убежал, заверив, что скоро вернётся, а Рокбах вернулся в комнату. Он убедился, что Кейт оставалась на месте (хотя куда она могла деться?), и сел на кровать. Дело шло к ночи, все гуляют, а ему приходилось сидеть здесь. Вчера бы он посчитал это каторгой, но сейчас.

Рокбах не знал, в чём причина такой перемены. В этой девчонке есть какая-то тайна. Или ему давно не доводилось совершать нестандартные поступки? Охраннику нравился бунтарский дух девчонки, он и сам был из таких. В любом случае ситуация оказалась оригинальной, и Рокбаху было просто интересно.

Вскоре вернулся Марах с пожилым человеком. Его спутник был настолько стар, что седые волосы не закрывали лысину. Мало, кто из людей доживал до такого возраста.

— Знахарь Крилисус, — представился старик.

— Рокбах, — затем он указал на девушку, лежащую на другой кровати. — Может быть, вы сможете сделать что-нибудь.

В этот момент она стала говорить на непонятном языке. Он был мягок и мелодичен, совсем не похож на тот, каким они пользовались, как будто из другого мира. Все замерли от неожиданности, вслушиваясь в слова, словно в пение.

Первым очнулся Знахарь:

— Кажется, я всё понял. Это бред.

Он подошёл к ней и положил руку на лоб и тут же отдёрнул. С секунду постояв, Крилисус окинул остальных вопросительным взглядом, не произнеся ни слова.

— Что такое? — спросил Рокбах. — Что-то серьёзное?

— Я… — замялся Знахарь. — Это мне неизвестно. Она словно огонь. Человек не может вынести такого!

— Но ведь она же живая, — хмыкнул Марах.

— Да, но-о…

— Вы можете, что-либо сделать или нет? — замешательство начало выводить из себя.

— Я никогда раньше с подобными случаями не сталкивался…

— Вы можете помочь? — настойчиво спрашивал Рокбах.

— Я постараюсь.

Крилисус призадумался, видимо, подбирая компоненты для лекарства. Потом встал и со словами «я сейчас вернусь» вышел. Марах остался на месте в ожидании.

— Что ж, про долг я уже забыл.

Приятель улыбнулся и уже собрался уйти, как Рокбах добавил:

— Ты обещал молчать. Помни.

— Само собой… — радостно проговорил приятель.

— Скажешь — удавлю, — ответил Рокбах. Веселье мгновенно спало с лица Мараха, и он только кивнул и вышел.

Рокбах на ветер слов не бросал, и, если приятель проговорится, то рука не дрогнет, если, конечно, будет уже не поздно. Мысли снова вернулись к девчонке. Эта девушка говорила на странном языке… Что это за язык? Кто же она?

В это мгновение вернулся знахарь, для своего возраста он двигался довольно быстро. Крилисус нёс в одной руке кувшин с водой, в другой — мешочек, скорее всего, с травой.

— У тебя есть чарка или что-нибудь подобное? — спросил он, присаживаясь на кровати.

Рокбах подал свою глиняную кружку и стал с интересом наблюдать, как Знахарь смешивает травы.

Девушка снова что-то пропела на своём языке и открыла глаза. Увидев перед собой старца, она немного помолчала, наверное, пытаясь понять, что здесь происходит, потом спросила уже на имперском языке!

— Кто вы?

— Я Знахарь, Крилисус. Не волнуйся, всё будет в порядке. Ты поправишься, — он поднёс чарку с травами. — Выпей.

— А промидина у вас нет? — улыбнулась она, выпивая содержимое, и поморщилась.

Знахарь взглянул на неё недоумённо, но промолчал.

Внезапно пришла интересная догадка: наверняка, об этой же девчонке и говорила ночная смена. Они сказали, что «какая-то сумасшедшая прыгнула в воду».

«Да, действительно отчаянная… ведь она могла потерять душу! О, Смотрящий С Неба!..»

— Крилисус, вероятно, она нырнула в реку.

Знахарь призадумался, а потом спросил у неё:

— Ты ныряла в воду?

Та лишь кивнула.

— Я даже не буду спрашивать зачем, — сказал Крилисус, вставая, и повернулся к Рокбаху. — Похоже, ничего серьёзного, ей очень повезло: душа не успела раствориться в воде. Три раза в день давайте ей эту траву, и через два-три дня она должна выздороветь. Если что-нибудь пойдёт не так, позовёте меня.

— Я очень вам благодарен за помощь, — произнёс охранник, отсчитывая десяток монет.

Забрав деньги, Крилисус скрылся за дверью.

Рокбах повернулся к Кейт. Из-за неё пришлось отдать всё дневное жалование! Это было ужасно.

«Надеюсь, Хозяйка не забудет про награду».

Девушка тем временем закончила пить и смотрела на него чёрными как ночь глазами.

— Тебе лучше? — спросил он, подходя поближе.

— Нет.

— Поговорим?

— Нет.

— Я отдал всё дневное жалование за то, чтобы он пришёл.

— Сомневаюсь, что это поможет.

— Ты разбираешься в этом?

Она пожала плечами. Рокбах проклял всех шарлатанов, скрывающихся под личиной знахарей: «Будь они трижды неладны».

— Тогда всё! Спи, — скомандовал он. Девушка подчинилась, и, отвернувшись лицом к стене, спокойно заснула.

Рокбах ещё долго сидел молча. Он постоянно думал о том, что происходит, и мало, что мог понять. Сначала рабыня сбегает, Хозяйка пытается её защитить, подговаривая его. «Ну да! Очевидно! — осенило его. Он слышал, что кто-то посмел отказать Хозяину. — «Вероятнее всего, это была именно эта девчушка. Хозяйке, конечно, это пришлось по вкусу. Да, здесь именно их противостояние. Хозяйка вынашивает какой-то глубокий план против Лори». Если так, то удара следует ждать в любое мгновение, причём со стороны своих же друзей. Воле Хозяина никто не будет противиться, и если тот захочет… Никто даже не спросит о внезапной пропаже двух людей из Резиденции.

Рокбах лёг на кровать, его глаза смотрели в чёрный потолок. День выдался нелёгким. Его тянуло спать. Сопротивлялся он не долго, и вскоре уснул привычно чутким сном.

* * *

…Кэтрин стояла в том же поле. Тихо шуршал ветерок. С неба, покрытого тяжёлыми облаками, светило солнце. Всё как в прошлый раз. Вот только кое-кого не хватало.

— Фэви! — на этот раз она не стала ждать.

— Я здесь. И ты снова здесь.

Кейт обернулась. Он стоял в нескольких метрах, его лицо снова закрывал чёрный капюшон. Всё как тогда.

— Где я?

— В себе.

— Я не понимаю.

— И не нужно.

— Ты мстишь мне за то, что я не делала.

— С чего ты взяла, что я мщу тебе? Ты ничего не знаешь обо мне. Это сложнее, чем ты думаешь.

— О чём речь, Фэви?! Кто ты?

Снова подул ветер, сорвав с него капюшон, оголив обезображенное лицо. «Смотри, кто я», — громыхнул голос и…

Кейт в ужасе проснулась, чуть не вскочив с кровати. Этот кошмар преследовал её постоянно, не давая выспаться. Она глубоко вздохнула, призывая успокоить сердцебиение. Несмотря на неправдоподобность сна, напряжение, которое ощущалось, казалось вполне реальным.

«Что за жуть».

На улице снова шёл дождь. Невдалеке сверкнула молния, на мгновение осветив комнату. Кейт показалось, что здесь что-то не так. Она посмотрела на Рокбаха, тот спокойно спал. И всё-таки что-то было не так. Она взглянула в окно, по которому стекала вода… и в ужасе вскрикнула, отскочив на дальний конец кровати. В тот момент сверкнула молния, и там отчетливо прорисовалась фигура человека, лицо которого скрывал капюшон. Незнакомец был похож на сектанта.

Рокбах среагировал мгновенно. Мужчина вскочил, в руке моментально оказался меч. Но никого в комнате не было, и он недоумённо уставился на девушку. Кейт трясущейся рукой указала на окно, но там уже никого не было.

— Ты чего? — прохрипел он.

— Там, в окне, кто-то стоял.

Рокбах бросил взгляд в окно и повернулся:

— Там ничего нет. Чего ты испугалась?

— Там кто-то стоял, — упрямо повторила она.

— Ты чего? Кто там мог стоять? Мы на втором этаже!

Эти слова подействовали словно холодный душ. Кейт была готова поклясться, что видела человека в окне, но кто бы ей теперь поверил? «Может быть, у меня галлюцинации? Что там говорил знахарь про душу?.. Не успела раствориться?..»

— Успокойся. Что тебе приснилось? Это всего лишь гроза, — Рокбах произнёс это таким тоном, каким разговаривают с ребёнком.

Кейт подумала, что в его глазах она действительно напоминает маленького испуганного грозой ребёнка, и ей стало даже немного стыдно за свой страх. Но она знала, что видела! Это не могло быть галлюцинацией. Она видела его в окне.

Уснула Кейт только под утро…

* * *

Рокбах потряс Кейт за плечи, и та неохотно открыла глаза. Он, не теряя времени, протянул ей чарку:

— Выпей.

Кейт застонала, видимо, ей очень не хотелось просыпаться.

— Молодец! — начал он, когда девчонка отпила горькую жидкость. — Перед тем, как мы сядем на корабль, есть немного времени. Поговорим. Меня интересует то же, что и вчера. Почему к тебе такое особое внимание?

Девушка закрыла лицо руками и сквозь них произнесла:

— Я и сама не всё понимаю.

— Я же всё равно узнаю. С помощью тебя или нет, — Рокбах надеялся, что этим он сможет разговорить её, но не тут-то было.

— Даже так? — в её глазах появилась искорка изумления. — Если ты ищешь самый простой способ узнать, то я не тот случай. Я действительно ничего не знаю.

— Тогда к чему эта попытка самоубийства?

— Какая попытка? А-а… ты про воду? Это не то, что ты думаешь. Я бы доплыла до противоположного берега.

— Что же тебе помешало?

— Ваша вода … в ней что-то водится?

— Человек, попавший в воду, растворяет в ней свою душу. Сначала он быстро устаёт, а затем умирает… навсегда…

Рокбах остановил себя на мысли, что она не знает элементарного и говорит, словно не местная. И тут его осенило.

— Ты не из Империи?

— Да, это так, — теперь она говорила спокойно и медленно. — Но я не являюсь шпионкой, как ты мог подумать.

— Поэтому Хозяйка просила помогать тебе?

— Я не знаю. Возможно, она преследует свои цели. Мне они не известны.

Он снова думал. Мысли путались.

— Но тогда, откуда ты?

— Рокбах, направьте свои мысли не в прошлое, а в будущее.

«А она умнее, чем кажется», — поразился он.

— Ты говоришь словно пророк.

Кейт усмехнулась и сказала:

— Меньше всего.

«Да, очень умна…» Он уже догадался, что она непроста, но чтобы настолько… Рокбах был поражён и заинтригован… Перед ним сидел человек, не уступающий ему, и он это понимал. Она оказалась личностью! И рабыня… причём, не из Империи…

Он молчал, несмотря на то, что на языке вертелось множество вопросов. Кейт больше ничего не говорила.

Молчание затянулась неприлично долго. Первым его нарушила она, спросив:

— Вы можете мне помочь?

— В чём?

— Освободите меня.

— Мне приказали присматривать за тобой.

Она сокрушённо покачала головой. Почему-то эта девушка напомнила ему погибшую жену — такой похожий жест. На него нахлынули воспоминания: огонь, дом, крики, её силуэт… Марита не была красавицей, но ни с кем он не чувствовал себя так хорошо, как с ней. Возможно, подобные привязанности недостойны воина, но он ничего не смог поделать с собой. Рокбах стряхнул головой, отогнав воспоминания, и посмотрел на Кейт. Кажется, она внимательно следила за его поведением.

«Слизняк!» — подумал он, мысленно собравшись.

— Разговор окончен, — Рокбах рывком поднялся и стал надевать амуницию. — Я должен тебя привести обратно, пока мы не отправились в плавание.

* * *

Корабль не потрясал ни размерами, ни формой — он был обычным гребным судном, которое использовали древние эллины, даже немного примитивнее.

Рабов провели на борт под присмотром стражников. Их место было в самом низу, в трюме.

Несмотря на скептицизм по отношению к снадобью знахаря, Кейт почувствовала, что к ней возвращаются силы. Или просто кончается действие странной воды этого мира? Она не знала, но это было не особо важно. Главное, что вернулась способность мыслить в полную силу. Пожалуй, это единственное, что у неё осталось, ну, может, кроме поразительной способности понимать людей, и тем самым воздействовать на них.

«А Рокбах, похоже, не совсем обычный человек».

Он интересовался жизнью, а не только выпивкой и развлечениями. Кейт знала, что её уклончивые ответы только подогреют интерес охранника.

«Этот человек не пуст, но всё же трудно его изменить. Ох уж эти окаменевшие традиции…»

«Подумай, как трудно изменить себя, и ты поймёшь, как ничтожны твои попытки изменить другого», — эти слова были правдой, но она не собиралась изменять людей. Она лишь хотела, чтобы они увидели цвета среди их серого быта. И тогда, если не они, то их потомки повернутся к жизни. Если суждено погибнуть в этом адском мире, пусть смерть будет не напрасной.

Отослав мысли, она закрыла глаза и представила себя, стоящую на берегу. Море ласково подкатывало волны, омывая ноги, принося шум прибоя. Тёплый песок и вода, нагретые за день Солнцем, игриво щекотали щиколотки. Лёгкий ветерок дул со стороны моря, принося вечернюю прохладу. Солнышко бросало свои лучи, и ласкало тело. Как это было прекрасно, очутиться вновь на прекрасной Земле, но, увы, это только в воображении…

— Эй, ты!

Кейт открыла глаза. Всё осталось как прежде, ничего не изменилось в этом грязном трюме, только перед ней стоял смотритель.

— Встать! — рявкнул он, и воспоминание рассыпалось как карточный домик.

Кэтрин повиновалась. Охранник провёл её по длинному коридору к лестнице и остановился. В тени она заметила фигуру Фреи. Видимо, она снова пришла тайком. Этот факт одновременно и развеселил, и насторожил. Что ей нужно?

— Уйди, — приказала Хозяйка охраннику, и тот мгновенно скрылся. — Я не смогу тебе помочь. И, тем не менее, мне не хочется, чтобы ты пропала.

Кейт лишь слегка улыбнулась, но в этой улыбке не было ничего весёлого. Её ласкала мысль, что хоть кому-то в этом мире не безразлична её судьба. Возможно, Фрея сожалеет даже не о ней, а о том, что не удалось осуществить свой план. Уже не важно — девушка не обманывала себя. Она предвидела подобный исход событий, но всё же в глубине души надеялась на чудо. Таков уж человек.

Кейт только сейчас заметила Рокбаха: мужчина стоял и внимательно смотрел на неё. Складывалось такое впечатление, что внутри этого человека что-то происходит… что-то очень сложное.

— Что со мной будет? — этот вопрос Кейт задавала уже несколько раз различным людям, в том числе и самой Хозяйке, но никто не смог на него ответить.

— Я не знаю. Лори затевает что-то особенное. Обычно он скор на расправу, — она почему-то усмехнулась, — но сейчас не торопится. Но в любом случае не жди ничего хорошего.

— Всё, что вы сказали, очевидно. Но зачем же вы тогда сюда пришли?

На этот вопрос Фрея ответить не смогла. Хозяйка, полная властительница десятков судеб, не знала, что ответить рабыне.

— Я не буду отвечать на твой вопрос, — но это лучше, чем молчание.

Кэтрин повернулась к Рокбаху. Всё это время охранник внимательно рассматривал её. «О чём же он думает?» Кейт не могла проникнуть в его мысли. Если б она только могла… Но, увы, такими возможностями не обладала.

Вопрос остался риторическим, потому что Фрея отвернулась и, ничего больше не сказав, ушла. За ней последовал и Рокбах.

Смотритель, тут же оказавшийся рядом, отвёл её обратно. Очень не хотелось возвращаться в камеру, но выбора не было.

Несмотря на то, что рядом было полно людей, она ощущала себя более одинокой, чем когда-либо. Кейт чувствовала, что ещё немного, и она просто не выдержит. И куда только девалась её недавняя решимость? Плеск воды за бортом, бой барабанов… Хотелось заткнуть уши и закрыть глаза. Кейт поняла, что Фрея, скорее всего, даже не пыталась её спасти, для неё она была лишь диковинной игрушкой, которая украсила её жизнь. Она поиграла и бросила, и сожалела только о том, что больше не сможет играть в придуманную игру. Всё это было с самого начала лишь игрой. Игрой на интерес. Иллюзия спасения — самообман, и Кейт так легко купилась на это. Всё рушилось, и лишь одно оставалось незыблемым: вера в чудо. Когда всё уходит, вера — единственное, что остаётся у человека.

Кейт закрыла глаза, думать больше не хотелось. Голова болела, и она поняла, что ей ещё далеко до выздоровления.

Весь оставшийся путь девушка провела в молчании. Слуги дважды приносили еду, но Кейт даже к ней не притронулась. Есть не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Она завернулась в тонкую скорлупку своего «я», и не показывалась наружу.

Снова и снова в воображении она переносилась на берег родного моря, шелест песка, шум прибоя, ластящиеся лучи Солнца. И никто не заметил, что по её лицу побежала бусинка слезы. Всем было безразлично.

* * *

Фрея поднялась на палубу, а Рокбах следовал за ней. Он не знал почему, но его волновала судьба этой девчонки. Может, это оттого, что она напоминала ему покойную жену. Чем? Манерами или, возможно, своим вольным взглядом и гордостью. Было что-то в ней особенное…

Они вышли на палубу, где, выбиваясь из сил, работали рабы, приводя огромный корабль в движение. Некоторые из них, возможно, не доживут до прибытия, тогда их выбросят за борт, как ненужный мусор, и заменят другими.

«Как изношенные шестерёнки в механизме», — подумал мужчина. — «И я один из них.»

— Что ж, Рокбах, ты отлично поработал, — начала Фрея. — Ты получишь вознаграждение по прибытии в Эрению, — своим поведением она дала понять, что больше не нуждается в его присутствии.

Но Рокбах не уходил, и она сказала:

— Я тебя отпускаю. Или ты хочешь узнать цену? Пятьсот монет тебя устроит?

— Вполне. Я хотел спросить.

— Спрашивай, — она отвернулась и теперь смотрела в сторону моря.

— Кейт, как она попала к нам?

Хозяйка неожиданно рассмеялась и так же внезапно успокоилась. Она посмотрела на него так, как будто изучала букашку.

— Её купил мой муж у Вэкки. Больше я ничего не знаю. Тебе-то зачем?

— Мне показалась, что она не местная.

— Это меня больше не волнует. Неужели ты действительно поверил словам? — Хозяйка, больше не сказав ни слова, направилась в сторону капитана. Тот почтительно поздоровался, и у них завязался разговор. Фрея не возвращалась, и Рокбах понял, что ей действительно безразлична судьба девчонки, а вот его почему-то волнует, и одновременно с этим кто-то как будто говорил ему: «Не связывайся». Это было странно, никогда раньше подобного не происходило.

Он посмотрел на море и вспомнил, что Кейт пыталась переплыть реку. Это было безумием, но она говорила на полном серьёзе, что смогла бы это сделать. Совершить столь безумный поступок. Совершал ли он когда-нибудь такие? Нет, не совершал. А смог бы? Он не знал… И всё-таки откуда же она родом? Здесь вода дарит силы и отнимает их. Разве где-то по-другому? Возможно, это так. Необходимо спросить навигатора, он есть на каждом судне.

«Наверное, это обычное любопытство», — решил для себя Рокбах, спускаясь на палубу ниже, где располагались каюты членов экипажа. Мимо проходил матрос, и он спросил, где можно найти навигатора. Тот молча указал на следующую дверь и побежал дальше.

Рокбах подошёл к указанному месту и остановился. Он вдруг представил себя, задающего этот глупый вопрос, и усмехнулся. Выглядело смешно, но он чувствовал, что здесь скрыта какая-то тайна, и разгадать её стало главным желанием. Поэтому он постучал.

— Входите, — донёсся из-за двери спокойный голос.

Рокбах вошёл. На кровати лежал человек, лет тридцати, с пышными усами, напоминающие волны моря.

— Чего вы хотели? — спросил хозяин комнаты.

— Мне бы хотелось получить ответ на один, интересующий меня вопрос. Он довольно странный, но очень важный для меня.

Навигатор улыбнулся и спросил:

— Что за вопрос?

— Есть ли где-нибудь реки, которые бы не отнимали у человека сил?

Усатый окинул его странным взглядом и засмеялся.

— Сомневаюсь. Вода — везде вода. Что в реках, что в морях. Вряд ли вы найдёте такое волшебное место.

— Спасибо.

Рокбах вышел, чувствуя себя полным идиотом, но через несколько секунд отношение этого человека к себе перестали волновать. Он снова задался вопросом: «Кто же она?»

Кейт вряд ли скажет правду. Неужели она считает его настолько глупым, чтобы не понять элементарного?

Рокбах остановился.

«Может, провести её в свою каюту и поговорить?»

Это представлялось возможным, но Хозяйка уже отстранила его от обязанностей «няньки». Теперь у него нет права действовать подобным образом. Если он сделает так, как хочет, то это будет рассчитываться как кража собственности.

Рокбах даже представил разговоры: «Представляешь, охранник украл рабыню на полчаса, и за это был казнён». «Хорошая перспектива. Будь я проклят Смотрящим С Неба!», — отказался он от задумки. Гораздо проще поговорить с ней во время дежурства.

* * *

День двадцать седьмой. Г. Эрения, Хевимская Империя

Спустя несколько часов, когда уже опустилась ночь, корабль пристал к берегу Эрении. Пока рабов выгружали с судна и сажали в закрытые телеги, Вэкки стоял у причала, дыша свежим ночным воздухом.

Город встретил их множеством огней и предпраздничным настроением. Завтра начинался Праздник Лета. Все готовились к веселью.

— Красиво, всего несколько недель назад мы отсюда отплывали, и помниться было хуже, да? — спросил Лори. Он тоже, как и Учитель, находился тут, рассматривая ночной город.

— Да, за эти дни многое изменилось.

Уже всех рабов загнали в «клетки» и отправили в путь.

— Может, и нам пора, — осторожно предложил Учитель, провожая взглядом повозки.

— Да, пожалуй, — отозвался Вэкки и, тяжело хрипя, направился в сторону кареты. Остальные последовали за ним.

Проконсул подобрался к экипажу и попытался залезть, но не получилось, карета сильно накренилась, и он не мог втиснуться в неё.

— Помоги, — приказал он слуге.

На призыв отреагировали все, кто находился рядом. Вместе они смогли усадить неповоротливого Вэкки. Тот дышал, словно пробежал километровую дистанцию. Сквозь сопение донёсся его голос:

— Нужно делать кареты побольше. Разве можно делать такие мелкие. Приедем в Резиденцию, обязательно прикажу заказать новую. Просто какой-то кошмар: почему я должен плюхаться в такой?! Теперь я Проконсул! Это что-то да значит!

Остальные сели на противоположную скамью, так как другая была полностью занята ворчащим Вэкки. Величие его персоны распространялось не только на владение землёй, но и на место, которое он занимал в карете.

Они тронулись. Ровное цоканье копыт начинало наводить на Проконсула скуку, и он выглянул на улицу. Некоторые горожане настороженно оборачивались, глядя на небольшой кортеж карет со знаками власти. Но людей было немного, большинство боялось даже выглянуть из окна. То тут, то там виднелись солдаты — казалось, их не меньше, чем жителей города.

«Скоро я увижу Императора…» — даже мысль, казалось, была произнесена шёпотом.

Император… Его боготворили, его ненавидели; ему служили, его боялись. Сосредоточение всей мощи Великой Империи. Вэкки волновался. Он никогда не встречался с Императором Мариусом. Нужно хорошо себя преподнести. За ним же вся Эртикновская Земля. Он её новый властитель, новый Проконсул.

Карета остановилась на одном из перекрёстков.

— Что такое? Почему остановились?! — прокричал Вэкки. Он был недоволен. Император ждёт его, а он почему-то стоит здесь, посередине города.

Учитель выглянул. В этот момент приблизился всадник из охраны.

— Что там случилось?

— Ничего страшного. Какой-то олух замешкался на дороге. Сейчас мы уже поедем.

Только всадник произнёс это, карета тронулась.

— Кошмар, — проскулил Вэкки. — Я уже думал, что это надолго. Заметьте, у нас такого никогда не бывает.

— Вы правы, Проконсул, — поддержал его Лори.

Через двадцать минут карета достигла Резиденции. Перед взором оказался замок, выполненный в древнем стиле. Его построили почти сотню лет назад специально для управления Эренской землёй. Сюда приезжали высокие чины из различных краёв Империи. Теперь приехал и сам Император.

Карета, обогнув изящный газон, остановилась у крыльца, где их уже ждали слуги. Один из них подошёл и открыл дверь, остальные почтительно поклонились. Пока Проконсул Эртикновской Земли не вышел из кареты и не приказал, они не смели поднимать головы.

Слуга подошёл и произнёс уже много раз повторенную фразу:

— Мы рады оказанной чести. Прошу, проходите, — он указал рукой в сторону входа. — Я проведу вас в ваши апартаменты.

Все последовали за ним. Необходимо было отдохнуть с дороги. Завтра предстояла встреча с Императором.

* * *

Всех рабов разделили на две группы. Ту, что была менее многочисленной, увезли раньше. Остальные остались ждать своей очереди. Кейт видела, как рабы волнуются, они тоже не знали своей судьбы. Вскоре их посадили в повозку и повезли.

Остановились только спустя полчаса, когда «клетка на колёсах» подъехала к какому-то большому зданию. Накидка закрывала практически всё, разглядеть ничего кроме холодной каменной стены не удавалось.

Была уже глубокая ночь, когда их выводили. Кэтрин огляделась. Они находились на площади перед большим зданием, внешне напоминающим Колизей. Массивные стены из камня устремлялись вверх, при слабом свете луны можно было увидеть окна, отражающие лучи. Догадок было море: от замка до своеобразной тюрьмы для рабов, но сказать точно она не могла.

Группу из пяти рабов сопровождало семеро солдат. Один шёл впереди, двое сзади, остальные по бокам. Чуть в стороне Кейт заметила и Рокбаха, охранник пристально смотрел на неё, но когда их взгляды встретились, отвернулся.

Один из стражей открыл дверь и отошёл в сторону, пропуская рабов, но не переставая следить. Они прошли по длинному коридору, в конце которого была ещё одна дверь, а за ней располагались камеры. Тут же стояли ещё несколько человек в синей форме, они ничего не делали, стояли и без интереса, как будто каждый день это видели, смотрели, как рабов закрывают в камерах. Каждого разместили в отдельной конуре, ничем не лучше той, в которой они жили у Хозяина, впрочем, как ничем и не хуже. Было сухо и относительно чисто. Но что-то казалось не так. Что-то летало в атмосфере, как невидимый электрический заряд, придавало напряжённость.

Кейт выбросила всё из головы и легла на широкую скамейку, кроватью это назвать язык не поворачивался. Девушка закрыла глаза. Кэт была слишком слаба, чтобы думать, она слишком устала…

Волна набежала на берег. Небо недавно затянуло тучами, скорее всего, скоро прольётся дождь. У кромки воды бежала маленькая девочка, лет пяти-шести. Беленькое платьице развивалось на сильном ветру, но было весело, легко и смешно. Брызги щекотали ножки.

— Мама, мама, — донёсся детский голосок.

Женщина, до этого момента смотрящая вдаль беспокойного моря, повернулась. Ножки втаптывали мокрый песок и оставляли маленькие следы.

— Мама, смотри. Смотри… смотри, что я нашла.

Девочка держала в руках миниатюрную ракушку. Женщина улыбнулась.

— Мам, посмотри, как красиво.

Девчушка передала дар моря маме, сияя от счастья.

— Кэтти, это прекрасно…

Кейт проснулась внезапно от ощущения чьего-то присутствия. Осмотрев камеру, она никого не обнаружила, но ощущение не пропало.

— Фэви, — позвала она его, будучи уверенной, что это именно он. Кейт не понимала, что происходит, но чувствовала его присутствие. Он здесь. — Фэви, я знаю, что ты здесь.

Впервые она была готова встретиться с ним наяву в его истинном обличье.

— Да, я здесь, ты права, — прозвучал голос рядом. Кейт бросила взгляд за решётку. Он стоял тут же. Она была готова поклясться, что секундой ранее там никого не было.

— Ты любишь появляться неожиданно.

— Неожиданно — это лишь для того, кто не готов. Для готовых, всегда вовремя.

— Ты снова говоришь загадками. В речах ты изменился феноменально. Раньше ты играл роль деревенского простачка, теперь…

Хоть Кейт и не видела его лица, но показалось, что он улыбнулся.

— Кто ты, Фэви?

— Я уже пытался ответить на этот вопрос, но ты всё время убегала.

Он не закончил говорить, но слова уже играли в её голове: «Страх — часть меня. Пока ты боишься, тебе никогда не узнать, кто я».

— Зачем же ты приходишь?

— Здесь сплетутся в узел две линии дорог, чтобы дать начало новой.

— Что ты имеешь в виду?

Он не ответил.

— Тогда уйди. Я не хочу больше с тобой разговаривать.

Кэтрин не поняла, что произошло. Страх. Раздраженность. Злость. Это было похоже на холодный ветер. Он пробежал по всему телу, его почувствовала каждая клеточка. Что-то знакомое, и что-то пугающее. То, что рядом и далеко. Всегда и никогда.

Кейт поняла, что он воздействует на неё на пси-уровне, и попыталась защититься, но это ни к чему не привело, атака оказалась невероятно сильной. Невозможно представить человека, обладающего такой мощной силой. Это просто невозможно!

Кейт осознала, что он хочет подчинить её себе, и для этого постепенно убивал в ней силу духа, приходя во сне. Сдержать натиск оказалось невероятно тяжело, но получалось, хотя и большим с трудом. Она чувствовала, что близка к пределу. Голова словно начала набухать, была готова разорваться, лопнуть. Не справиться, больше невозможно держаться!

— Рокбах! — прокричала она, надеясь, что охранник придёт. — Рокбах!!!

Чувствовалось, как язык перестаёт подчиняться. Фэви захватывал новые области, нервные центры. Невозможно держаться… Рокбах! Она уже ничего не видела, почти одновременно пропал слух. Единственное, что связывало с миром, это осязание. Кейт чувствовала холод камня пола, но одновременно и странный мороз, ползущий внутри, всё больше подчинял себе. Невозможно держаться… Голова начала кружиться. Кейт теряла ориентацию, она уже не понимала, где верх, а где низ. Внезапно всё прекратилось…

Кейт осознала себя лежащей на кровати, около неё стоял Рокбах. И смотрел он довольно странно.

— С тобой всё в порядке? — спросил охранник.

Девушка ничего не ответила, её трясло от пережитого. Кто же мог обладать такими способностями, что чуть было не подчинил человека с четвёртым пси-уровнем! Это просто невозможно! Невозможно!!! Этого не было… дурной сон… или реальный сон…

Обрывки мыслей летали где-то далеко, никак не удавалось собраться.

Рокбах, не получив ответа, по-прежнему смотрел на неё.

— Всё в порядке, — наконец, произнесла она, с удивлением отметив, что голос дрожит.

Кейт оглядела помещение, разыскивая Фэви.

«Это был сон, всего лишь сон».

Внезапно стало холодно, Кейт ощутила, что вся в поту. Она вытерла со лба капельки и закрыла глаза. Чувства возвращались постепенно.

Рокбах не спешил уходить. Что-то ему было нужно.

— Тебе приснился кошмар? — он снова разговаривал с ней, как с ребёнком, но с его стороны она действительно вела себя как ребёнок.

— Хуже, — призналась Кейт, посмотрев на мужчину. — Рокбах, здесь был кто-нибудь?

Он нахмурился, как будто она спросила о чём-то неприличном:

— Я не зря получаю жалование.

— Я не хотела тебя обидеть, прости. Но мне, кажется, что всё-таки кто-то здесь был.

Он только усмехнулся. Но Кейт чувствовала чьё-то присутствие. Как и в прошлый раз, Фэви был где-то рядом. Но где?

— Почему ты пришёл?

— Ты звала меня.

— Во сне?

— Во сне.

Кейт улыбнулась краешком рта. Неужели охраннику интересны бредовые сны рабыни? Почему он стоит здесь, не задавая никаких вопросов? Он здесь хозяин. Может делать всё, что пожелает, и она не сможет ему ничего противопоставить. Кэтрин чувствовала, здесь нечто большее, чем простой интерес, или нет?

— Я услышал, как ты зовёшь меня, и пришёл, — повторил Рокбах.

— Спасибо за заботу…

— После того, как… Мне приказали больше не помогать тебе.

— Уверена, ты получил хорошие деньги.

— Пятьсот медяков.

— Я за тебя рада, — с горечью произнесла Кейт. — Почему же ты пришёл ко мне? Это же не является твоей прямой обязанностью.

— Я хочу спросить…

— О чём?

— Откуда ты? Вряд ли из дикарей. Я теряюсь в догадках. Хозяйка сначала приказала присматривать за тобой, потом — нет. Навигатор не смог указать мне такого места, где бы вода не отнимала сил. Кто ты?

— Рокбах, не задавай вопросы, на которых я не могу дать ответ.

— Почему?

— Нет такого места на вашей планете. Нету! Я попала к вам случайно и хочу выбраться отсюда, — нервы сдали. Кейт, потеряв контроль над собой, заплакала. Девушка закрыла лицо руками. Она не видела, что Рокбах стоял и пристально смотрел на неё. Эти слёзы резанули ему по сердцу, чего не случалось уже много лет. Одна его часть желала помочь ей, другая оставалась равнодушной, а третья предупреждала о смертельной опасности, которая грозит, если он свяжется с ней, Он сам не понимал, что с ним происходит. Его как будто разрывали на части две противоборствующие силы, а сам он пытался оставаться непреклонным, не поддаваться ни одной.

— Не пытайся меня разжалобить. Я не могу тебе помочь.

Кейт легла лицом к стене, чтобы он не видел, как слезы бегут по щекам.

— В вас нет ни капли сочувствия, — тихо сказала она, но охранник услышал.

Рокбах ничего не ответил, он повернулся и отправился к выходу. Больше ему нечего было сказать.

Внезапно Кейт вскочила и крикнула:

— Стой! Не уходи! Я тебе всё расскажу.

Она чувствовала, что необходимо выговориться. Перестать держать в себе заряд медленного действия, которой мог уничтожить её. Возможно, уже уничтожал, неспешно, чувство за чувством, ломая психику, разрушая душу. Наверное, этого добивался и Фэви своими появлениями, но ему не удалось завершить свой план.

— Расскажешь всё? — спросил он удивлённо.

— Всё, что тебя интересует.

Рокбах сел у входа и стал слушать рассказ. Он поверил ей сразу, без колебаний, наверное, был готов ко всему, но всё же многое его удивило.

Кейт рассказала ему немного о той жизни, которую вела на Земле, о том, как много времени проводила на берегу моря, как поёт прибой, и заходит Солнце, поливая берега последними лучами дня. Казалось удивительным, что столь разные люди понимают друг друга.

Рокбах был совершенно другим человеком, он видел и предательство, и смерть незнакомых и близких людей, но как ни странно, этот человек понимал её, верил. Почему? Многие дадут много ответов, другие — ни одного. И все будут правы. Подсознанием Рокбах видел то, что говорила она словами. Что-то далёкое, давно забытое, неуловимое читалось в них. Он знал, что может обрести покой только там, в странном и непонятном, но близком, ему мире под названием Земля.

— На что она похожа, ваша Земля?

Кейт мечтательно улыбнулась и произнесла только два слова:

— Она прекрасна.

И Рокбах многое понял по её глазам.

— Расскажи о ей ещё.

Кейт рассказала ему о зелени лета, белизне зимы, о бьющей ключом тропической жизни. О птицах… Тут Рокбах её остановил. Он не понял, о чём идёт речь.

— Птицы?

— Да, летающие животные.

— Этого не может быть. Я никогда не видел, чтобы животные умели летать. С трудом верится… ты, наверное, шутишь.

Кейт поймала себя на мысли, что ни разу здесь не видела птиц. Их не было. Почему?

— Вы многое потеряли. Я тебе нарисую. Есть что-нибудь, чем можно рисовать?

— Нет.

— Жаль.

Дальше речь зашла о городах. Рокбах искренне удивился, что здания могут быть выше облаков. Кэтрин даже разок улыбнулась, заметив его искренне изумление.

Они говорили долго. Казалось, ушли воспоминания о странном «визитёре», возникающим во сне, но на самом деле всё осталось по-прежнему: боль и волнение ушли немного в сторону, прикрыли за собой дверь, прислушивались, но оставались рядом. Теперь они стали неотъемлемыми спутниками её жизни.

— Зачем же ты прибыла к нам, если там, где ты жила, так хорошо? Всё, что ты описала, похоже на рай.

— Это слишком сложно. И в этом нет моей вины. Стечение обстоятельств. Можно даже сказать, случайность.

— Раньше ты говорила, что я не пойму, но ведь я выслушал тебя, — он даже улыбнулся.

— Да, ты оказался прав, — согласилась девушка. — Рокбах, что это за здание?

— Стадион.

Кейт искренне удивилась: зачем привозить её нас стадион? Но сразу же ужаснулась. Родилась мысль о цели всего путешествия. Теперь-то она знала свою судьбу, но не принимала её. До какой низости опускаются люди: смех на костях. Разве такое возможно? Нет, нет, и ещё раз нет. Кейт, с её воспитанием и гуманностью, не могла принять такую жестокость. Но если все догадки верны, то это конец всего пути. Конец пути…

* * *

День двадцать восьмой. Резиденция Императора, г. Эрения, Хевимская Империя

Император Мариус, повелитель половины мира, восседал на троне, обтянутым красным бархатом. Его величественная осанка говорила о той большой власти, которую он имел. Взгляд глубокий и оценивающий скользил по гостям, его верным слугам: по Проконсулу Эртикновской Земли, Вэкки и Префекту Сорок Восьмого Легиона, Лори. Если первый имел пышные формы, то второй, как антипод, сохранил солдатскую выправку. Оба преклонили колени.

— Встаньте, — прозвучал повелительный голос. Они подчинились.

— Мы рады видеть вас в добром здравии, Мой Повелитель, — проговорил Вэкки, с трудом поднимаясь.

— Моё здравие зависит от ваших успехов, — произнёс Император. — Как идут дела во вверенных вам землях?

— Император, всё идёт по плану. Урожай винограда собран. Мы планируем поставлять вино на континент. Я думаю, у нас есть все возможности для этого. Мешают лишь большие налоги.

— Большие налоги? Десять процентов, как льготы, вас не устраивают?

— Мы подсчитали, что наш регион подходит для выращивания винограда. Возможно, было бы разумным временно снизить налоги, тогда это дало бы большой скачок развитию экономики, что привело бы к большему пополнению казны в будущем. У меня имеются математические выкладки. Если угодно Его Величеству, я могу предложить вам посмотреть их.

Император задумался. Казна действительно нуждалась в пополнении, но не в абстрактном будущем, а сейчас. Тем более что существует реальная угроза войны, и нужна армия, деньги, чтобы её нанять и платить за продовольствие.

— Вы слышали об угрозе Симирии и Долераса?

— Да, Мой Повелитель.

— Тогда вы должны понимать, что деньги мне нужны именно сейчас. Назревает война.

— Никто не способен тягаться с мощью имперского оружия, — провозгласил Префект.

— Я рад, мой Вэкки, что вы патриотично настроены, но многие из моих генералов утверждают, что мы можем проиграть войну.

— Они не генералы, если не могут защитить Империю и Императора. Они изменники и агенты врагов! — произнёс Лори.

Император внимательно посмотрел на него, пронизывая его изучающим взглядом:

— В каком состоянии ваш легион, Префект?

— Легион готов идти в бой хоть сейчас, Мой Император.

— В таком случае, я могу на него посмотреть сейчас.

Лори выдал своё замешательство, ведь 48 легион дислоцируется на острове Эртикноу.

— Но Император. Мой легион охраняет остров. Я не могу снять его.

— Понимаю.

Император встал и направился к карте. Лори и Вэкки, почуяв неладное, переглянулись. Что-то скрывалось за поведением Повелителя.

Император встал у карты и указал на Эрению.

— Сегодня, сюда прибывают все Проконсулы Юга, — он обвёл пальцем зону, откуда съезжаются высокие люди, — а также Префекты большинства легионов. Разумеется, все они оставили заместителей.

Он замолчал, давая понять, что ждёт ответа. Император не двусмысленно намекнул, что будет, если враг ударит по Эрении или же высадится и начнёт интервенцию с Юга, где территории остались без прямых руководителей. На заместителей надежды всегда меньше, чем на руководителей.

— Я понимаю вашу озабоченность, но, по-моему, глупо объявлять войну без особых причин на это. Симирия не будет атаковать.

— Напрасно вы так думаете, но если вы меня убедите в этом, я пожалую генеральский чин, — Император направился к трону. Сев, он продолжил. — Мне нравится ваша вера в Империю, Префект, но нельзя, чтобы она закрывала вам глаза.

— Да, мой Повелитель, — Лори поклонился.

— Я надёюсь, вы будете присутствовать на Военном Совете? — Император произнёс это скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Да, мой Повелитель, — он снова поклонился.

— Отлично, завтра я буду присутствовать при Играх. Хотелось бы видеть и вас вместе с остальными.

Вэкки поклонился.

— Мой повелитель, я хотел сделать вам подарок, показать бой. Всё это пройдёт в качестве перерыва в Играх.

— Приму ваш подарок с удовольствием.

Гости поклонились и направились к выходу по шикарному красному ковру, чувствуя на себе тяжёлый, как металл, взгляд Императора.

* * *

День двадцать восьмой. Центральный стадион г. Эрения, Хевимская Империя

Кейт проснулась от шума. Охранник шёл по коридору и бил мечом по металлу клетки, будя рабов.

— Встать! Встать! — монотонно повторял он.

Кейт поднялась, протирая, покрасневшие от бессонницы глаза. Ночью она мало спала, а после того, как явился Фэви, максимум, что она смогла, это вздремнуть и то только под утро.

Кэт подошла к клетке и осмотрела коридор. Суетились охранники, выгоняя рабов из камер. Остались лишь несколько, среди которых была и она. Всё это ей очень не нравилось. Интуиция подсказывала, что происходит что-то нехорошее.

Весь день она лежала: то подрёмывая, то снова возвращаясь к размышлениям о Фэви, его загадочных появлениях. Она не знала, кто он, но давно очевидно, что конюха у Хозяина с таким именем никогда не существовало. Однако это ничего не объясняло. Скорее наоборот, возникали новые вопросы, среди которых был: почему?

Кейт решила пойти с истоков: Фэви появился впервые, когда она задействовала пси-связь — это раз. Он никому не выдал её тайну — это два, третье: первое появление было на дороге, потом он появлялся всегда, когда рядом не было людей, обращающих на неё внимание. А последний случай, видимо, был штурмом, всё остальное подготовкой, но штурмом неудачным, ибо он провалился.

«А так ли это?» — задала девушка себе. — «Может быть, разведка боем? И сорвалась я при Рокбахе… Так… Нужно разобраться в себе».

Девушка отбросила все мысли о таинственном Фэви и погрузилась в себя, вспоминая свои реакции на окружающее. Проанализировав всё, она пришла к выводу, охарактеризовав их как нервные, соответствующие стрессовой ситуации. Кейт поймала себя на том, что уже несколько раз возвращалась в детство, заново переживая приятные моменты. Рассказ о родной планете тоже вхож в эту цепочку и не выглядел исключением. Её мучила ностальгия, как считала, но на самом деле это была защита психики от агрессивной внешней среды, которая старалась задавить, растоптать «Я», лишить воли. В голове возникли слова: «Здесь сплетутся в узел две линии дорог, чтобы дать начало новой». Но всё же что он имел в виду?..

День проходил впустую, лишь один раз принесли завтрак, больше еды не дали. И это настораживало. Хотя то, что принесли, с трудом натягивало на кашу, Кейт вынуждена была съесть всё без остатка.

К вечеру стадион стал наполняться голосами. Сначала их было много, затем, от галдёжа начала болеть голова. Кейт устала. Слабость всё ещё давала о себе знать. Она прилегла и закрыла глаза. В этот момент голоса стихли, и кто-то завёл длинную речь, но она ничего не понимала: слова предназначались не ей, а толпе, которая собралась позабавиться. Потом голос стих и стены потряс гул ликующей толпы. Зазвенел металл, стали раздаваться крики. Через некоторое время снова гром ликующей толпы. Всё это было отвратительно и мерзко. Так повторялось много раз.

Кэтрин хотела закрыться от омерзительных возгласов. Она хотела домой, просто уйти, исчезнуть из этого мира, раствориться…

Дурные предчувствия терзали душу, и девушка с ужасом думала, что этот вечер станет последним в жизни. Нет, она не хотела принимать. Нет, нет, нет… Она не верила, не верила. Всё это ложь! Ничего нет. Точно, в ушах играл звук морского прибоя, вот береговая линия, чистая как душа ребёнка. Шорох песка…

Раздались шаги, едва сформировавшийся мир грёз развеялся, как будто и не существовал. Сердце забилось быстрее. Многие охранники проходили туда сюда, но почему-то именно этот шаг внушал страх. Он звучал всё ближе и ближе.

Стражник остановился у клетки и загремел ключами. Она всё поняла, настал её черёд. Дверь скрипнула, открываясь.

— Выходи, — приказал охранник. За его спиной провели ещё одного человека. Его взгляд был обречённым, он уже был готов к смерти.

Неужели у этих людей нет хотя бы инстинкта сохранения?! Даже скот, который ведут на бойню, и тот чувствует опасность и сопротивляется изо всех сил. Будет сопротивляться и она. Будет! Так просто не сдастся!

Девушка почувствовала внезапный прилив сил — организм мобилизировался. Кейт проследовала к стражнику, взгляд охватил коридор. Мужчину уже увели, осталось лишь трое охранников вдалеке справа, слева никого, но выбраться, скорее всего, не удастся, все выходы наверняка перекрыты.

Сильная рука схватила её. Ловким движением, она освободилась и толкнула охранника, одновременно выхватив пистолет. Кейт удивилась своей ловкости. Шанс! Его нельзя упустить! Она бежала прочь от троих охранников, которые, уже опомнившись, бросились вслед за ней.

Далее коридор раздваивался. Кейт помнила, что влево увели раба, поэтому побежала направо. Сердце билось быстро от охватившего волнения, сейчас жизнь зависит от каждой мелочи, секунда промедления — и всё кончено.

Кейт почувствовала, как потянул сквозняк: она двигалась в верном направлении! Крики и топот сзади заставляли ускоряться. Как она пожалела, что не может бежать быстрее, всё-таки силы ещё не полностью вернулись к ней.

Снова, одна ветвь шла дальше, но был поворот в сторону. Краем глаза она увидела, что там стоит охранник. Увидев бегущую, тот выкрикнул приказ, но, поняв, что его игнорируют, побежал вслед за ней. Стражник был далеко. Несколько секунд, прежде чем он достигнет развилки. Это то время, которое нужно использовать по полной.

Коридор свернул направо, и Кейт увидела дверь. Сердце забилось радостно. Свобода! Невероятно! Ещё немного. Окрики стали слышнее, они догоняли. Ещё чуть-чуть…

Дверь открылась перед самым носом, в проёме показалась фигура охранника. Кейт остановилась, наводя оружие, и приказала: «Отойди!» Стражник замер, его глаза спокойно посмотрели на чёрный зрачок дула. Потом он посмотрел ей в глаза и произнёс:

— Не выстрелишь.

Сзади раздавались шаги бегущих охранников, они что-то кричали, за спиной человека, перегородившего путь, стояла лошадь. Вот она, свобода. Вот же она! Нажми на курок и выстрели. Но… Кэт пыталась себя заставить, заставить, приказать себе, но это означало бы убийство. Такой психологический барьер она преодолеть не могла, одно дело стрелять в песок, другое — в человека.

Кейт и опомниться не успела, как оказалась на земле. Удар сбил с ног. Пистолет мгновенно оказался у охранника. Девушка безнадёжно посмотрела ему в глаза. Это были глаза Фэви. Невидимая улыбка тенью промелькнула на его лице. Наваждение.

Сильные руки схватили и потащили прочь, она не отрывала взгляд. Она его ненавидела, и Фэви это знал. Знал, и улыбался…

В течение нескольких минут, пока она ждала своего выхода, эта саркастическая улыбка не покидала её. Фэви, кто бы он ни был, находился здесь. Зачем ему всё это? Чего он добивается. Кейт теперь точно знала, что всё, что происходит, как-то связано с ним. Всё! С самого начала, с той самой секунды, как Сех увидел её! Именно, он заставил выбирать между свободой и жизнью другого человека. Он всё подстроил, каким-то образом ему это удалось.

Рядом сидел раб и отрешённо смотрел в потолок. Он уже перестал бороться, сдался. Но несмотря ни на что, она была готова продолжить борьбу и чувствовала силы для этого. Ещё не конец. Не всё потеряно. Скорее бы уже открыли дверь и выпустили, скорее бы это закончилось…

Кейт не смотрела на арену, где происходила схватка. Не то, чтобы ей было безразлично, она не хотела видеть происходящего. Подумалось: «А он всё же отомстил мне. Хозяин большой оригинал… Как тонко, и с выгодой для себя. Впрочем, ему это ничего не стоило…»

Со стороны арены раздался сдавленный крик, и зал восторженно заорал, восхваляя победителя. Кейт закрыла лицо руками. Она кожей ощущала всё происходящее вокруг. Снова голос, он объявлял победителя и следующее шоу. «Шоу смерти», — подумалось ей, как хотелось уйти отсюда, сказать: «Прекратите! Вы, что, не понимаете, что вы тут делаете?» Но они бы остались глухи, безразличны.

Затравленный взгляд скользил по восторженным лицам, они упивались чужой болью. Боже, как хотелось исчезнуть… Кейт поняла, что снова уходит в себя, и собрала волю в кулак. Сейчас потребуются все силы. Что бы ни произошло, выжить можно. Внутри зрела ледяная улыбка, Кейт знала, что это Фэви улыбается, он читает мысли. Каким-то образом ему это удаётся. Чего он ждёт? Чего он хочет? Не важно, сейчас это не важно.

«Ясно, что смерти он не допустит. Чего же он хочет? Чего добивается?»

Металлическая сетка, отделяющая небольшое помещение от арен поднялась, охранник вышел и копьём указал направление. Завидев новые жертвы, толпа восторженно закричала.

«Собраться, собраться…»

Забили барабаны, в ушах гудели крики.

«Собраться, спокойно…»

На арену выскочили несколько животных, похожие на ту гигантскую кошку, что убил Сех.

«Снова», — история повторялась вновь. Как будто специально. А может быть действительно специально?

Кейт отбросила испуг, это не люди, их можно остановить. Остановить. Спокойно! Она обнаружила, что стоит одна. Куда делся раб?!

«Не отвлекаться, спокойно».

Сердце билось часто, его удары отдавались в висках, в ушах звучал шорох течения крови по сосудам. Огромная туша неслась на неё. От ужаса кровь застыла в жилах, Кейт не могла ничем пошевелить. Снова эта скованность движений!

Слева сверкнула вспышка, а животное было уже так близко, что ещё мгновение, и оно прыгнет. Кейт машинально сделала шаг назад. Гигантская туша оторвалась от земли в прыжке. Инстинктивно поднялись руки, защищая лицо, и тут же зверя пробила мощная волна отрицания всего происходящего. По инерции они продолжали падать, но животное уже ничего не могло сделать: его сковал, парализующий пси-удар.

Кейт опустила руки, силы истекли. Мир кружился, как в карусели. Она превысила допустимые пределы…

Звёзды в ночном небе начали плыть, размазываться, и всё кружились, кружились. Возникло чьё-то лицо. Видение? Галлюцинация? Она с трудом узнала Алекса. Это был он! Что он здесь делает? Откуда?! Он что-то говорил, но уши наполнял какой-то шум, свист, как в метро на большой скорости. Что происходит? Кейт попыталась поднять руку, но та казалась невероятно тяжёлой. «Они здесь». Осознание этого придало надежду. Их нужно предупредить, они не знают, что аборигены думают о ней. Кэтрин попыталась сказать, это было трудно. Всё как будто онемело, стало каменным. Хоть тело отказывалось подчиняться, сознание работало нормально, но вскоре и мысли начали путаться. Хоровод звёзд слился в размазанный калейдоскоп светящихся точек, в котором нельзя было различить, что есть что. Мир уплывал, но нужно успеть предупредить Алекса, хотя бы дать зацепку. Она собрала волю и с огромным сумела произнести:

— Я — посланник. Вы — спасители.

В голове что-то кольнуло, и наступила тьма…