Ни один вопрос без России не решить

Андраник Мигранян — председатель Комиссии Общественной палаты по вопросам глобализма и национальной стратегии развития, председатель научного совета Института стран СНГ.

— Андраник Мовсесович, как вы считаете, в этом году место России в мире изменилось, осталось прежним? Если изменилось, то с чем это связано: с курсом Президента, нашего МИДа, с благоприятной внешнеполитической конъюнктурой?

— В этом году мы стали свидетелями укрепления роли России в международных отношениях. Это было связано с целым рядом обстоятельств. Наглядной демонстрацией роста нашего влияния стал саммит большой восьмерки, проведенный в Санкт-Петербурге. Встреча прошла очень достойно, несмотря на серьезное противодействие многих политических кругов и на Западе, и внутри страны. Эти политические силы призывали провести на саммите некое судилище над Россией и ее руководством (круг вопросов к «обвиняемым» — Чечня, права человека).

Но мировое сообщество осознало, что сегодня практически ни один серьезный вопрос нельзя решить без России. Более того, стало ясно, что нашу страну нельзя ни изолировать, ни игнорировать. Саммит продемонстрировал, что некогда доминирующая идея об однополярности мира и главенствующей роли США в международных отношениях сегодня подвергается эрозии. Более того, для США осталась нерешенной проблема Афганистана, американцы увязли в Ираке, они не знают, как вести себя с Ираном, у них по-прежнему остается «головная боль», вызванная курсом Северной Кореи, а в Центральной Америке один за другим вверх берут левые силы и растут антиамериканские настроения. В этих условиях роль России, успешно развивающей собственную экономику (в этом году мы будем иметь 7 процентов прироста), страны, которая ясно заявила о себе, как об энергетической сверхдержаве, будет расти, поскольку Европа и весь мир прекрасно осознают свою зависимость от российских энергоресурсов.

В этом году стало совершенно очевидно, что даже на постсоветском пространстве, где у нас были и «тактические отступления», и дипломатические неудачи, и потери, наметился очевидный перелом. Катастрофой завершилась «тюльпановая революция» в Киргизии, непростая ситуация сложилась в Грузии. Кстати, тот факт, что на саммит НАТО в Риге руководство альянса не пригласило ни Украину, ни Грузию, говорит о том, что Запад не рискнул дразнить Россию.

Внешнеполитические успехи этого года очевидны, они — результат длительной эволюции российского внешнеполитического курса, результат укрепления субъектности нашего государства, результат всё возрастающей финансовой мощи России — у нас колоссальные золотовалютные резервы, громадные средства заложены в Стабилизационном фонде. Россия в нынешних условиях одна из наиболее независимых самодостаточных стран мира — у нас есть ресурсы, мы не вовлечены в затратные или затяжные международные авантюры.

— Какие вопросы завтрашнего дня в международной политике остаются нерешенными для России?

— У нас есть целый ряд не отрегулированных проблем с дальним Западом. Они требуют интенсивных переговоров для достижения взаимоприемлемого решения. Если начать с российско-американских отношений, то это, в первую очередь, проблема иранского ядерного оружия, возможности применения санкций через Совбез ООН, это требование к России со стороны Вашингтона сворачивать научно-техническое сотрудничество с Ираном. Что касается ближнего зарубежья, то здесь остро стоят вопросы, связанные с постсоветскими непризнанными государствами — Южной Осетией, Абхазией, Приднестровьем, Нагорным Карабахом. Если всё-таки Европа пойдет на признание независимости Косово и отделение его от Сербии, то за этим неизбежен вопрос о признании этих территорий, что, конечно, приведет к новому витку противостояния или, по крайней мере, напряжения между Россией и Западом.

Проблема Украины и Грузии также не до конца прояснена — конфронтация с Грузией продолжается, а на Украине пока не вполне понятны перспективы политического развития. Страна фактически расколота, и неясно, какой вектор политики возьмет в ней вверх. России нужно проводить весьма энергичный и взвешенный курс, чтобы развить те позитивные сдвиги, которые уже произошли на Украине.

Некоторая непроясненность в отношениях существует у России и со странами Балтии, с Польшей. У нас есть возможность создать альтернативные пути доступа в Калининград, что раздражает наших соседей, поскольку они лишаются реальных экономических выгод. Кроме того, страны Балтии пытаются в рамках ЕЭС и НАТО играть не самую конструктивную роль по отношению к России, они постоянно провоцируют нашу страну вульгарными выходками, то запрещая советскую символику, то третируя русскоязычное население, то приравнивая СССР к фашисткой Германии. Создается впечатление, что всё это делается только для того, чтобы напомнить миру о своем существовании — других «достижений» у них попросту нет.

В предстоящем году предполагается подписание соглашения «Россия — ЕЭС». По этому поводу предполагается встреча на высшем уровне, но параметры нового сотрудничества до конца не обговорены. Если будет принято решение о безвизовом обмене между ЕЭС и Россией, то это создаст благоприятные возможности для дальнейшего сотрудничества. Россия стоит на пороге вступления в ВТО — это существенный успех, практически все преграды преодолены, нам остается подписать техническое соглашение с двумя центральноамериканскими государствами, чтобы начать полномасштабную интеграцию в эту организацию.

Разумеется, что истерия, которая поднялась на Западе после гибели Анны Политковской, и особенно сейчас, после смерти злосчастного то ли милиционера, то ли фээсбешника, то ли бандита и убийцы Александра Литвиненко для России малоприятна. Многие пытаются обвинить Москву в восстановлении кэгэбешных методов и приемов борьбы с противниками государственности. Но эти скандалы не могут иметь долгосрочной перспективы. Всё-таки в международных отношениях Россия вышла из клинча 90-х годов, когда она была слишком несамостоятельна, слишком уязвима и слишком зависима, как внутри, так и вовне. Сегодня она может как одна, так и в сотрудничестве с членами ШОС вполне претендовать на роль серьезного полюса в мире.

— Существует мнение, что наши успехи на внешнеполитической арене достигнуты за счет сырьевых и энергетических ресурсов. Что касается внутренней политики, то человеческий фактор, то, что и делает страну страной, еще весьма слаб. На ваш взгляд, каков действительный баланс наших достижений? Многие аналитики, в том числе и западные, упрекают президента за слишком жесткий внутренний курс, говорят о том, что Владимир Путин мог быть более демократичным, а российский парламент, по их мнению, мог быть менее «игрушечным».

— Трагедия многих западников и доморощенных оголтелых либералов состоит в том, что они то говорят, что страна не готова для демократии в полном смысле этого слова (из-за этого и появляются «внезапные» олигархи), то обвиняют власть в том, что она не действует так, как «тысячелетняя» демократия. Эти люди даже не понимают того глобального конфликта, который происходит в их голове и носит вполне определенное медицинское название.

Очень странно слышать, что если правительство поддерживает законодательная власть, то это «карманный» парламент. Но разве американский конгресс не «карманный»? Республиканцы, имея большинство, совсем недавно поддерживали самые сумасшедшие и сумасбродные предложения Буша. В парламентских республиках партии, имеющие большинство, постоянно поддерживают политику своего правительства. И это — нормально. Другое дело, что мы можем говорить об отсутствии или недостаточности достаточно ярких и талантливых публичных политиков в партиях, поддерживающих президента или правительство. Но это проблема не только российская. ХХ век был знаменит масштабными лидерами, в силу тех колоссальных событий, которые тогда происходили. Усреднение, уплотнение, обесцвечивание человека, в том числе и публичного — сегодняшняя тенденция мировой политики.

Что касается большей демократичности правления, то важно, чтобы исполнительная власть принимала решения в русле глобальных задач, стоящих перед государством и обществом. Мне абсолютно всё равно, какой у нас парламент, лишь бы он поддерживал и законодательно оформлял здравые начинания. Например, если ставится задача улучшения демографической ситуации в стране и при этом задействуются определенные финансовые и административные механизмы, то парламент должен принимать эти решения.

Сейчас в стране идет реализация национальных проектов. Они идут тяжело, неоднозначно, некоторые более успешно, некоторые — менее, но всё-таки это улучшение жизни людей в очень чувствительных сферах общественной жизни. Мы не должны закрывать глаза на существование реальных проблем, но и не следует игнорировать тот факт, что созидательные процессы всё-таки происходят.

Многие обвиняют парламентариев в том, что они не принимают закон о коррупции. «Единая Россия» на своем съезде заявила, что это — приоритетное направление деятельности партии, и я думаю, что закон, в конце концов, будет принят. Коррупция есть во всех странах, у нас она связана с неэффективным контролем ветвей власти, со слабостью гражданского общества, в результате чего судебная система слишком зависима от исполнительной власти, с колоссальным разрывом между богатыми и бедными, низким уровнем политической культуры.

Для нас важно, с одной стороны, не зацикливаться на парадных реляциях об успехах, а с другой не посыпать голову пеплом и говорить, что в стране не происходит позитивных перемен. Да, конечно, можно сказать, что задача, поставленная президентом несколько лет назад — слезть с нефтяной и газовой иглы — не решена. У нас по-прежнему нет серьезной политики в промышленной и обрабатывающей отраслях, в ОПК. Мне кажется, что российские министры думали, что в период макроэкономической стабилизации все остальные проблемы сами собой разрешатся. Хотелось бы, конечно, более осмысленной и плановой работы по точечному подъему определенных отраслей в экономике. Но у меня такое впечатление, что в правительстве наступил некий паралич. Алексей Кудрин и Герман Греф пугают себя и общество тем, что если направить деньги на внутренние нужды, то их разворуют или будет неконтролируемая инфляция.

— То есть вы согласны с мнением, что наши внешнеполитические достижения в этом году более значимы?

— Они просто более очевидны. Кроме того, на международной арене правила более понятны. А вот внутри страны у меня такое впечатление, что правительство не вполне понимает открывшиеся возможности и риски, и не может рассчитывать последствия. Вот почему мы видим со стороны правительства всё ещё такую невнятную и в общем-то не очень осмысленную политику.

— Можно предположить, что такая невнятица может дорого стоить кабинету министров…

— Это действительно так. Мы теряем время, темп и не используем благоприятную конъюнктуру. Но тут можно вспомнить, что у нас есть дурная историческая наследственность — в России делают реформы или их попытки только после очень глубоких кризисов. Мы не умеем принимать решения, когда ситуация стабильная, народ не бунтует, деньги есть. В этих условиях все предпочитают просто жить по инерции, ничего не делать и ничем не рисковать. Мне кажется, что это — губительная линия, которая ни к чему хорошему не приведет. И не приводила — вот так проживали, проедали до очередного кризиса, потом спохватывались и думали, как вылезти из той ямы, в которой мы вдруг оказались.

— Мне кажется, что разбудить истинное народовластие, без которого никакие реформы не достигнут успеха, могло бы такое понятие, как справедливость. В том числе и социальная. Без надежд на справедливость общество не может быть до конца здоровым, а значит, не способно и обрести внятную цель движения — хотя бы на ближайшую перспективу. Безнравственное общество обречено на стагнацию. Каково ваше мнение по этому поводу?

— В 90-е годы Россия скатилось к положению Бразилии, пример которой всегда приводят, чтобы показать гигантский разрыв между богатыми и бедными. По некоторым оценкам у нас разрыв между 10 процентами богатых и 10 процентами бедных достигает 27 раз, что, конечно, нетерпимо. Это нонсенс для развитых стран белой расы, такие явления скорее характерны для африканских обществ с низким уровнем культуры. Тем более это тяжело для России, где в период существования Советского Союза подавляющее большинство людей относилось к старому среднему классу, и у них были гарантии жизни, здоровья, образования и досуга. Сегодня мужчина в России умирает в среднем в 57 лет, и это показатель страны третьего-четвертого мира.

Поэтому на повестке дня стоит идея утверждения иных нравственных ценностей. И это не только справедливость (хотя это базовая категория). Идеи справедливости присущи простому народу, поэтому нынешних крупных собственников народ не воспринимает как легитимных, поскольку широко распространено убеждение — это собственность не нажита праведным трудом.

Но есть еще и проблема солидарности, солидарной социальной ответственности одних перед другими. Социальный или классовый эгоизм ни к чему хорошему не приводил. Не случайно простой народ с таким энтузиазмом воспринял действия президента, когда крупнейшие олигархи один за другим вылетали из страны, когда они теряли собственность, когда государство обращалось к защите интересов граждан. Здесь, наверное, и далее будут нужны более энергичные меры в плане перераспределения собственности с тем, чтобы колоссальный разрыв между богатыми и бедными сократился хотя бы до каких-то цивилизованных уровней. Только в таком случае мы можем формировать единый народ с общими ценностями и интересами. В 90-е годы у нас возник «оффшорный капитализм», а его «строителей» нарекли оффшорными капиталистами. Они предпочитают проводить время вместе со своими семьями за пределами России — там их настоящая жизнь и их будущее. Но нам нужен патриотический бизнес, нужна национальная элита, ориентированная на адекватное осознание стоящих перед страной проблем и готовая к определенному самопожертвованию ради этого. Только тогда она будет иметь моральное право управлять страной и вести за собой остальной народ.

— Кто, по-вашему, олицетворяет это понятие — национальная элита?

— Когда-то я писал дипломную работу по книгам американского политолога, социолога Райта Миллса, который был известен у нас книгой «Властвующая элита». Традиционно в национальную элиту включают людей из политической сферы, из бизнеса, военной сферы. Сюда можно отнести и лиц творческой профессии, хотя, например, американская социология их к элитой их не считала, поскольку эти люди в большей степени заняты своими индивидуальными достижениями и не несут серьёзной социально-политической ответственности. Но, мне кажется, что надежды на возрождение страны нужно в первую очередь связывать с партийно-политической элитой. Эти люди в силу своего положения принимают решения, которые имеют исключительное влияние на все сферы жизни населения. Конечно, это и бизнес-элита, работники правоохранительных органов, высшие офицеры. Но в любом случае, люди, облеченные высоким положением в обществе, но лишенные внутренних нравственных барьеров, на роль национальной элиты претендовать не могут. По той простой причине, что они просто не смогут вывести страну на перспективный путь развития — личный корыстный интерес для них окажется более приоритетным.

 

Две империи

Не проходит и дня, чтобы на мировых информационных лентах не появилось слово «Турция». На шахматной доске большой политики утверждается новая фигура со своей «легендой», целью и задачей. Вот Турция проявляет инициативу в вопросе об иранском ядерном топливе, а вот уже разъяренные толпы осаждают израильское консульство в Стамбуле — это реакция на захват судов «гуманитарной флотилии», следовавших в сектор Газа.

Зачастили в Турцию и наши высшие должностные лица. Результатом майского визита Дмитрия Медведева в Анкару стало заключение ряда документов: соглашение о строительстве АЭС, отмена виз для поездок на срок до 30 дней, курс на дальнейшее наращивание товарооборота (и ныне немалого). Вскоре Владимир Путин посетил Стамбул для участия в конференции «Сотрудничество и меры по повышению доверия в Азии».

На наших глазах на Ближнем и Среднем Востоке складывается принципиально новая политическая конфигурация. Из страны, следовавшей в фарватере политики США и отчасти Израиля, Турция за последнее десятилетие превратилась во влиятельную державу, претендующую на роль лидера в мусульманском мире. Аналитики говорят об «оттоманском возрождении» — правящая Партия справедливости и развития не скрывает симпатий к исламской традиции, активно наращивает взаимодействие с бывшими колониями Османской империи, включая Ирак и Сирию. Да и территория сектора Газа, куда направлялся «гуманитарный конвой», тоже когда-то принадлежала туркам.

Следует ли воспринимать нашу нынешнюю «дружбу» с Турцией как проявление дальновидности российской дипломатии, или мы просто послушно следуем «по воле волн» текущей политики? Вопрос серьезный, и мы попытаемся на него ответить, вглядываясь в современные турецкие реалии. Такая возможность появилась у группы журналистов в ходе поездки, организованной Посольством Турции в РФ и Ассоциацией российско-турецкой дружбы и предпринимательства «Рутид».

* * *

Если в одном месте убывает, то в другом прибудет, таков непреложный закон экономического развития. Распад СССР, правовой хаос «лихих девяностых», в том числе на границах и таможнях, стал подарком судьбы для наших соседей. Конфедерация ТУСКОН — самая активная неправительственная организация турецкого бизнес-сообщества, включающая почти 15 тыс. предпринимателей. Партнерство с Россией для конфедерации приоритетно, вот и один из ее представителей в Алании, обаятельный Эрол Фазлыоглу, заявил на встрече с журналистами: «Надеемся, что наш бизнес будет процветать с вашей помощью». Спишем двусмысленность фразы на трудности перевода, и все-таки эта оговорка симптоматична: в китайском и турецком «экономическом чуде» есть неоценимый вклад российских властей — юани и лиры, вложенные в захват наших текстильных и продовольственных рынков, судя по нынешнему состоянию этих стран, окупились сторицей.

Турки гордятся, что сегодня у них 16-я в мире экономика по объему ВВП. Что же касается этого показателя на душу населения, то у Турции он ниже российского почти на три с половиной тысячи долларов. Но не следует переоценивать здешнюю «бедность»: их ВВП и наш ВВП — это две большие разницы. Российское богатство — подарок предков, сырьевая экономика, турецкое благосостояние — продукция индустрии, то есть работа на будущее. 75 процентов нашего экспорта в Турцию — газ и нефтепродукты, 20 процентов — металл, 3 процента — минеральные удобрения. А что везут с другой стороны Черного моря? Машины и оборудование — 30 процентов, текстиль — 20 процентов, продовольствие — 15 процентов, продукцию химической промышленности — 10 процентов. Что же касается мирового экспорта, то доля вывозимой Турцией высокотехнологичной продукции уже через три года может подняться с сегодняшних 12–13 процентов до 30–35.

Понятно, что самоощущение наших стран, ведущих столь разные «стили жизни», не может быть одинаковым. Турки умеют торговаться не только на базарах — в убыток себе они ни с кем «не дружат». Вот и визит Д. Медведева стал подарком здешним птицеводам — расширен список турецких предприятий — экспортеров в Россию. (Практически в то же самое время Генпрокуратура выявила в Россельхознадзоре массовые нарушения, позволяющие легко ввозить в страну опасную для жизни пищевую продукцию.) Зато соглашения о трубопроводах «Южный поток» и «Голубой поток-2», по которым планируется перекачивать российский газ по дну Черного моря в Болгарию, в Анкаре пока не продвинулись. Зачем, если есть альтернативный проект «Набукко», конкурент российскому? Не лучше ли на противоречиях между странами выторговать лишние дивиденды? Вот уж поистине «география — это судьба», в руках Турции оказался важнейший энергетический коридор, рядом граница с Евросоюзом, так что торг вполне уместен. И это несмотря на собственную энергозависимость от соседей. Но, похоже, девиз турецкой политики — «ни минуты покоя», торговая дипломатия в союзе с дипломатией трубопроводов позволяют стране даже кризис миновать вполне благополучно. Пусть торговый оборот с Россией в «тощий год» обвалился почти на 40 процентов, зато прибыло из других мест, например из Ливии, где турецкие строительные компании активно наращивают свое присутствие.

Проблему «пробуксовки» вступления страны в Евросоюз турки тоже воспринимают без излишних истерик, сохраняя лицо. В Анкаре у российских журналистов состоялась встреча с Фаруком Каймакчи, специальным советником Комиссии по интеграции Турции в ЕС. «Философию» своего отношения к тому, что страну держат на пороге — совсем не прогоняют, но и в общий дом не зовут, политик сформулировал так: «Сегодня у нас единственная растущая экономика в Европе, у нас самое молодое население. Какая страна еще имеет такие качества?!.. Переговорный процесс мы продолжим, это позволит провести нужные политические реформы. Но чем-то жертвовать ради вступления в ЕС мы не будем».

Вот так! И это не просто «красное словцо» — политика Турции «мужская», мужественная по своей сути. Уважительно относясь к знаниям (иначе в стране не появилось бы высокотехнологичное производство), здесь не любят поучений извне и ритуальных «покаяний». Такая линия поведения дает свой результат. Был или не был геноцид армян, пусть спорит мировая общественность, но турки его не признают. Был или не был расстрел польских офицеров в Катыни, все еще выясняют российские историки, а уж наши власти поспешили покаяться в сомнительной вине. Зачем?! В мире уважают сильного, слабому даже не сочувствуют. «Мы не совершали этого преступления, нам не за что извиняться. Кто виноват, тот может принести извинения. Однако у Турецкой Республики, у турецкой нации таких проблем нет», — заявил Эрдоган. И дома, в родной стране, его поняли — авторитет у премьер-министра не «рейтинговый», надутый с помощью электронных СМИ, а подкрепленный реальным делом — успешными реформами.

В Турции они получились. Почему? В Алании, одном из туристических центров страны, мы встретились с владельцем отеля «Алайе». Миллионер Хасан Уйсал — немолодой и весьма скромный в общении человек. Свой туристический бизнес он начинал в 1974 году с трехкомнатной квартиры, теперь ему принадлежат две курортные гостиницы. «Алайе» — его гордость, проект этого пятизвездочного отеля на тысячу мест он, будучи инженером, сам разрабатывал, тщательно следил за строительством. Цена гостиницы вместе с участком земли, который ему достался по наследству, составляет 35 млн евро. «Этим отелям я отдал свою жизнь», — говорит Уйсал. Его родной брат и совладелец бизнеса каждый день в шесть часов утра приходит в «Алайю» — он следит и ухаживает за садом, и цветущие олеандры, так радующие глаз, — его гордость.

Как же не похожи эти бизнесмены на наших «олигархов», у которых собственность — это не результат каждодневного производительного труда, а проявление худших человеческих качеств — они оказались менее совестливы, чем их сограждане, когда настала эпоха «большого хапка» — разграбления того, что создавалось коллективным трудом миллионов. Капитализм в Турции, при всех его родовых «пятнах», явление гораздо более здоровое, чем в России. И эта более логичная и естественная структура собственности порождает живую политическую систему с реальной партийной борьбой. «Отпадения» власти от народа не происходит. Напротив, бурная внутриполитическая жизнь — это такая же характерная черта нынешней Турции, как и ее экспрессивная внешняя политика. В начале мая Дениз Байкал, лидер Народной республиканской партии — главной оппозиционной силы страны, покинул свой пост. Это произошло после появления в Интернете видеозаписи его супружеской измены. История с Байкалом показывает нам не только греховность некоторых турецких политиков, но и присутствие в здешней жизни такого понятия, как честь. За несколько недель до этой отставки в российском Интернете также появились ролики, запечатлевшие совокупления нескольких лиц «непарламентской оппозиции» с одной и той же «дамой полусвета». Это, впрочем, ничуть не ухудшило их имидж и не привело ни к каким перемещениям — о каких идеалах и нравственности можно говорить в стране, где все крупные состояния получены безнравственным путем?!

Реальной властью в Турции является пресса. Тираж крупнейшей в стране газеты «Заман» («Время») составляет почти 900 тысяч экземпляров. В России, конечно, есть и более тиражные издания, но у нас нет ни одной серьезной ежедневной газеты с таким количеством читателей. Между тем «Заман» — издание консервативное, что подчеркнул на встрече с российскими коллегами в Стамбуле Джелиль Саир, редактор отдела международной политики. «Семья, культура, религия — вот те ценности, которые являются идеологией нашей газеты. Нам нет нужды привлекать людей обнаженным женским телом — у нас достаточно рекламы. Мы предоставляем трибуну для разных политических сил, поэтому читателю выгодно покупать одно издание — наше», — заявил журналист. «Желтая пресса» в Турции тоже есть, но ее тиражи несопоставимы с авторитетными изданиями. Зато в России все наоборот — копание в белье медийных лиц заслонило настоящие звезды, те самые, к которым мы стремились в космос. Возможна ли модернизация в стране, где общественные дискуссии в СМИ подменены эксплуатацией низменных потребностей человека и все это увенчано сусальной религиозностью?!.. Если ислам в Турции — это боевой гимн, который будит активность, предприимчивость и имперские амбиции у своих адептов, то в России религиозная идея ныне похожа на колыбельную песнь, призванную усыпить тех, кто жаждет земной справедливости.

«Мягкая исламизация» Турции пока не привела (по крайней мере внешне) к ревизии заветов Ататюрка. Посещение мавзолея «отца нации» в Анкаре стало одним из значимых впечатлений этой поездки. Огромный «Зал почета» с глыбой мрамора в виде саркофага, на аллее львов — 24 скульптуры, символизирующие племена тюрок-огузов, к которым восходит история турецкого народа, в музее — личные вещи, библиотека и награды вождя. Но главное — толпы народа в мавзолее: молодежь, дети, иностранные делегации… Китай, сильно отклонившийся от курса Великого Мао, не пошел на дексакрализацию вождя. Турция, мягко «подправляя» принципы Ататюрка, все равно оставила его личность как «точку сборки», символ нации — в любом госучреждении его портреты, и это при том, что у власти партия, противостоящая кемалистам. Надо ли напоминать, что развенчание советской истории разрушило СССР?!.. Были ли товарищи Ленин и Сталин хуже Великого Мао или Ататюрка — в данном случае дело второе. Важен результат — «потеря лица», пусть даже и «злодейского», привела к распаду страны.

Еще в 1933 году Ататюрк говорил: «Советский Союз когда-нибудь распадется. Там есть наши братья, и придет день, когда мы должны будем их поддержать». Время это настало. Прагматичность и рациональность турецкой политики уступает место дальним перспективам, когда речь идет о сотрудничестве с тюркскими народами. В Стамбуле нашим переводчиком был симпатичный юноша с прекрасным русским языком. Виталий — гражданин Молдовы, выпускник турецкого лицея в Кишиневе, гагауз по национальности. По его словам, каждый год Турция выделяет до 30 бесплатных мест в университетах представителям этого небольшого — 200 тысяч — тюркского народа. В турецких вузах есть квоты практически для всех государств, созданных потомками огузов. Понятно, что такой образовательный протекционизм укрепляет связи между ними. А что делает Россия для культурного сближения славянских народов? Ставит «главным славянином» спецпредставителя Президента Михаила Швыдкого, человека, который перессорил между собой всю творческую интеллигенцию страны. Комментарии, как говорится, излишни…

После падения Константинополя и Османская империя, и Московия считали себя преемницами Византии. Первая мировая война похоронила обеих наследниц, и на их развалинах возникли новые государства. Ататюрк ратовал за светскость, Ленин — за атеизм, «отец нации» — за национализм, «отец народов» — за интернационализм… Каковы же промежуточные итоги? Турция — молодая и здоровая страна, около 30 процентов ее населения — юноши и девушки в возрасте 12–24 лет. Россия — страна стареющая, терявшая после распада СССР по миллиону человек в год. Рост населения в Турции впечатляет: от 12,5 млн в 1923 году, когда была провозглашена республика, до 71,5 млн по переписи 2008 года.

Государство, в котором есть избыточное мужское население, обречено на экономическую, политическую и демографическую экспансию. Китай в этом смысле яркий пример, и разница с Турцией здесь только в масштабах. Конечно, у России тоже есть сильные стороны, прежде всего образовательный и научный потенциал. Но его нужно приумножать. Причем во всех областях знания — от гуманитарных областей (например, востоковедение) до естественных и фундаментальных наук. Потому что дружба возможна между людьми и народами, а между государствами есть только конкуренция.

* * *

И напоследок немного личных впечатлений. Несколько лет назад Совет Европы утвердил Стамбул «культурной столицей Европы 2010 года». Звание престижно и почетно для города — выделяются гранты на проведение концертов, фестивалей, выставок. Но и без оценок извне Стамбул, безусловно, великий город с величественной историей. В нем прежде всего стоит посмотреть бесценную жемчужину византийского наследия — собор Святой Софии. Посещение этого музея дарит ощущение грозного и трагического величия, рождающегося из чувства, что ты находишься в храме, когда-то бывшем главной святыней православного мира.

Стамбул — вольный город и действительно европейский, хотя и с сильным мусульманским колоритом: куда ни обрати взор, встретишь мечеть, или красный, гордо реющий турецкий флаг со звездой и полумесяцем, или портрет «отца нации» с холодным взглядом голубых глаз. Европейцы ли турки? Турки гостеприимны и трудолюбивы, открыты в общении, умерены в еде и питье. Когда-то Николай Страхов писал: «Мы не европейцы. Мы просто русские». И этот тип самоощущения евразийских, а не только европейских держав как раз и позволяет между нашими странами вести диалог — по-восточному церемонный и по-русски безалаберный…

 

Наши люди на Ближнем Востоке

Большое видится на расстоянии: чтобы понять величие России, надо от нее отъехать. Например, в такую небольшую страну, как Иордания, — пять миллионов населения, бедность природы — кругом пустыня да полупустыня, скудность полезных ископаемых — есть фосфаты, но доход от них не может решить всех экономических проблем, например с энергоносителями и с пресной водой… Зато в Иордании есть легендарная Петра — древний город в скалах, целебное Мертвое море и святые места, связанные с жизнью Христа. В общем, в стране есть что посмотреть и чему удивиться.

И все же чудеса и тайны прошлого не смогли затмить впечатлений от встреч с русскоговорящей арабской интеллигенцией. В Иордании около 17 тысяч выпускников вузов СССР, СНГ и России, почти 10 тысяч жен-славянок, уже выросли дети от смешанных браков, многие из которых тоже говорят по-русски и остро воспринимают все, что происходит в нашей стране. Переживают. Называют Михаила Горбачева предателем и очень жалеют, что не могут ему в глаза сказать то, что думают о его роли в развале великой державы.

Удивительно было встретить здесь, в арабской стране, где культура и обычаи так не похожи на наши, чистейший тип советского человека. Лицом к лицу лица не увидать: чтобы понять величие «застойного СССР», надо было «отъехать» во времени в «лихие 90-е» и в нулевые невнятные. Знания, работа на благо родины, дружба народов, благородство, поиск справедливого мироустройства, возможность для талантливого человека вне зависимости от уровня доходов его семьи получить образование — вот те основы, которые позволяли воспитать тип интеллигента, приумножавшего величие страны. Не все, конечно, были такими, но у людей с ярко выраженным духовным интересом была возможность ставить большие мировоззренческие задачи и строить «цивилизацию знаний». В любой точке мира, хотя центром притяжения был СССР. Не только потому, что «дети разных народов», в том числе и посланцы вчерашних колоний, получали образование в наших вузах. Пусть идеология марксизма-ленинизма хромала на обе ноги и в конце концов испустила дух, но была и повседневная жизнь страны — с грандиозными стройками, с научными открытиями, с культом знания и труда. Неужели идеология сионизма и повседневная жизнь Израиля лучше?! Разве это тот идеал добрососедства, к которому мир пришел в начале XXI века?! Или что, для нормального человека привлекательней идеология однополярного мира — с бомбежками Сербии и с войной в Ираке?!

Об этом мы говорим с членами клуба выпускников советских и российских вузов «Ибн Сина». Народ на Ближнем Востоке политически грамотен с пеленок, а офис клуба можно назвать «Русским домом» — на стене герб Москвы и рекламный плакат Российского университета дружбы народов, который закончили многие из активистов организации. Прочные знания давали в СССР — выпускникам наших вузов пришлось бороться за место под солнцем, но они с честью выдержали конкуренцию, все состоялись профессионально и не потеряли нравственной основы, духа коллективизма и братства, который познали в юности. Под жарким ближневосточным небом в клубе поют, сливая женские и мужские голоса, «Эх, мороз, мороз…» и «Подмосковные вечера». А гимн иорданских коммунистов вообще на мотив «Катюши»… И удивительно, как оравнодушилась Россия к своим союзникам в арабском мире, к тем, кто испытывает к нашей стране в прямом смысле родственные чувства — через жен, детей и близких.

Выпускники удивляются: общество дружбы «Иордания — Россия» есть, оно действовало в самые трудные годы, а где же «ответная организация», благополучно скончавшаяся во времена постперестроечной смуты?! Понятно, что дело тут не в деньгах (именно в Иордании как-то особенно стыдно говорить о нашей бедности). Дело в мотивации, намерениях и результатах. И тут невольно начинаешь сравнивать: а какой тип человека и интеллигента взрастила современная Россия за последние 20 лет? Кем мы удивили мир? Кто пришел на смену «элитному» советскому человеку? В чем наша гордость? В вороватых богачах, которые обосновались в Лондоне? В писателях-матерщинниках, оскорбляющих язык Толстого и Достоевского? В девушках, пополнивших увеселительные заведения разных стран? Неужели судьба этих женщин завиднее, чем путь восторженных студенток-интернационалисток, вышедших замуж за арабов?!..

Да, конечно, что-то меняется к лучшему. В декабре 2009 года в Аммане открылся Российский культурный центр, и представитель Россотрудничества Александр Дорофеев делает все, чтобы укрепить в Иордании авторитет нашей страны. Мы можем гордиться, что у нас на Ближнем Востоке есть такой человек — волевой, честный, прекрасно образованный, болеющий за дело, достойный посланец великой страны и великой культуры. Но при всем желании он не может повлиять на качество образования в современных российских вузах, которое стало значительно хуже, чем было в советское время. Для этого вывода не надо проводить социологических исследований — члены «Ибн Сины» видят результаты наших реформ по новым выпускникам, которые иногда возвращаются после учебы, не зная ни профессии, ни языка.

Казалось бы, в период демографического спада наше Минобразования должно сражаться за умного абитуриента-иностранца — самое время заполнить вузы толковыми ребятами, которые впоследствии станут не только врачами и инженерами, программистами и учеными, но и будут лояльны и доброжелательны по отношению к России. Но нет: у нас разведут такую бумажную катавасию, что только диву даешься. Например, из-за затягивания сроков получения разрешений для выдачи виз иорданские абитуриенты 2008 года, подобранные по квотам Росзарубежцентра и общества «Родина», вообще не смогли выехать на учебу. Для сравнения: посольство Украины выдает визы иорданским студентам в течение двух недель с момента подачи документов.

Вот интересно: кто-нибудь за это ответил?! Потому что из-за чиновничьего копания пострадали и люди, и авторитет России. Наше Правительство занято придумками, как заставить сельские школы и медпункты зарабатывать деньги, но удивительным образом напрочь забывает о своих прямых обязанностях: о продвижении российских интересов на мировом рынке образовательных услуг. Внедрить Болонский процесс, чтобы вытряхнуть из карманов населения последние деньги, это, пожалуйста, а вот последовательно собирать для учебы умную и талантливую иностранную молодежь — уже непосильный труд. (Кстати, иорданское Минобразования не признает бакалавров из наших вузов — народ быстро понял что к чему в пресловутой «Болонье»!) Свято место пусто не бывает: иорданские студенты едут учиться в бывшие республики Советского Союза. Только в вузы Украины ежегодно отправляется до тысячи человек — в Иордании активно действуют три центральных офиса и около 10 филиалов по набору абитуриентов. Ну правильно, Россия — страна себе на уме, нам не нужны ни деньги, ни люди…

Обидно! Тем более что Украина активно эксплуатирует марку «русского образования», созданную высшей школой СССР. Сразу забывается «голодомор» и вспоминается русский язык… Но мы не будем укорять братьев-славян, а похвалим их за расторопность: молодцы, поработали вместо нас. Что же касается распространения влияния «русского мира», то здесь существует прямая зависимость: если молодой человек хочет учиться в России, он будет стремиться овладеть «великим и могучим». Значит, нужно пропагандировать нашу культуру, науку и образование. Поскольку убеждать в преимуществах нынешнего российского социального устройства весьма сложно, остается агитировать за бесспорные вещи — например, за русскую классику, которая была, есть и будет в сокровищнице мирового литературного наследия.

Но и здесь у нас начинаются необъяснимые странности. Фонд «Русский мир» содействует в издании израильского «Иерусалимского журнала», где можно прочитать вот такие перлы: «Огромный куб, большой летящий ангел, а у ангела — х…, который посетители кладбища непрерывно отбивают — на память»; «Передайте Лёне, что его послали на х…»; «Понимаешь, ласточка, это такая ситуация, когда все сложилось очень х…» (№ 33, многоточия мои, в оригинальном тексте все слова приведены полностью. — Л. С.). И в то же время «Русский мир» не может найти 2600 долларов на перевод и издание сборника рассказов Чехова на арабском языке!

Что же должен думать о нас, русских, переводчик и поэт Султан Гуссус?! В кого мы превратились и какую культуру несем миру?! Не сомневаюсь, что если бы вдруг иорданцы решили переводить наших литераторов-матерщинников, то грант нашелся бы мгновенно, и не такие жалкие копейки, которые просят сейчас на Чехова. И это безобразие мы наблюдаем в юбилейный год великого писателя!.. Вот вам и «Культурные доминанты русского мира» — название одного из «круглых столов» фонда.

Кстати говоря, на сайте «Русского мира» не удалось обнаружить финансовый отчет. Звонок в фонд отчасти прояснил ситуацию: добросовестные сотрудники подсчитали и сообщили, что в 2009 году грантовая поддержка различных проектов составила около 185 млн рублей. Немало! Но зачем тратить деньги налогоплательщиков на популяризацию русских гениев?! Пробьются и так. А вот бездарностям из «Иерусалимского журнала», конечно, надо помочь…

Противоречивость нашей «народной дипломатии» ослабляет позиции России на Ближнем Востоке. Как, впрочем, и на Дальнем. Чтобы экспортировать идеи вовне, надо как минимум их иметь в самой стране. Когда рушили СССР, «пятая колонна» подзуживала: мы кормим Азию, Африку и Восточную Европу, сколько можно ехать на нашем горбу! Теперь мы питаем транснациональный капитал в несравнимо больших масштабах. Что, легче стало?! Да и по большому счету, империалисты боролись не с СССР и не с «экспортом коммунизма». Глубинная цель была иной — человек советский. Боролись с его культурными и мировоззренческими запросами, стремлением к справедливости и истине. Теперь этот тип почти исчез, наш общественный нравственный идеал — беспринципный хапуга. Но откуда же тогда рост коррупции, наркомании, педофилии и антикультуры, если «сделали лучше», освободились от обязательств?!

История — вещь безжалостная. Каждый день мы пишем ее, и черновиков не будет. Не в Иордании, конечно, дело — проживет и без нас, здесь всегда было сильным влияние Великобритании и США. И арабский мир, и тюркский, и надменная Европа, и сосредоточенные китайцы — все без нас прекрасно обойдутся: никто не поможет России, кроме нас самих. Потому что политики без борьбы не бывает. А в центре любой политики — человек. Будем это помнить, когда в масштабах страны нас возьмется культурно образовывать какой-нибудь Марат Гельман, оправдывающий кощунственные «художественные» выставки в «православной России»…

 

Богатства России уже объявили «общим достоянием»

Если попытаться охарактеризовать события, которые происходят сейчас в мире, одним словом, то лучше всего, наверное, подойдет слово «нестабильность». Лихорадит Европу, трясет Ближний Восток; США и Израиль грозят ударом по Ирану, замедляет темпы экономического роста Китай. Чего ждать, к чему готовиться? На эти и другие вопросы отвечает авторитетный эксперт в международной политике, бывший Чрезвычайный и Полномочный посол Югославии в РФ Борислав Милошевич.

— Начнем с Европы. Какой представляется ее судьба в свете происходящих там потрясений?

— Признаки возможного распада Евросоюза налицо. Многие страны, члены организации, в кризисе. Это Греция, Португалия, а также Испания, Италия, плюс практически вся «новая Европа» — в частности Болгария, Румыния, страны Прибалтики. В свое время эта «Новая Европа» была поспешно включена в ЕС в силу конкретных политических причин — как можно скорее схватить то, что когда-то было в сфере интереса и влияния СССР. Но эти страны де-факто деградировали с момента своего включения в ЕС.

В недалеком будущем некоторые государства могут выйти из Евросоюза. Но сам ЕС может сохраниться. Во всяком случае, «первая скрипка» данной организации, Германия, пока очень заинтересована в этом. А вот Америка, по всей вероятности, не очень.

— На ваш взгляд, смогут ли США сохранить свое глобальное доминирование в ближайшие годы?

— После крушения двухполюсной системы международных отношений эта сверхдержава начала создавать «новый мировой порядок», проводя ничем не сдерживаемую имперскую политику.

В частности, такой порядок США, как главный «экспортер демократизации», пытается навести на Ближнем Востоке. Для этого используются и союзники, в лице, например, Саудовской Аравии, и различные региональные факторы. Так, очевидна растущая активность Турции, ее стремление возобновить свое влияние на пространствах бывшей Оттоманской империи. Это наглядно проявляется и на Балканах, в Боснии и Герцеговине — о которой, как о территории, где надо возобновить влияние Турции, открыто говорят высокие турецкие чиновники.

Тем не менее, США сегодня в кризисе. Во многих вопросах Америка обнаруживает свои слабости. У них тяжелые проблемы во внутренней политике. Большие трудности с финансами — помните, с какими потугами повысили потолок госдолга? А ведь это поистине страшный долг. 14 триллионов долларов только федерального долга (впрочем, он постоянно повышается), которого им никогда не погасить. Многие эксперты считают, что Америка «больше не та» — морально-политически, во всяком случае. Все это является одной из главных причин растущей сложности мировой ситуации.

Разумеется, политика мирового господства, которую проводят США со своими союзниками, очень опасна. Правда, она не может решающим образом влиять на Китай и на Россию, но этот «новый» империализм угрожает международной стабильности и создает все больше проблем в разных точках земного шара. Завтра возможны и вероятны новые захватнические войны. Не только на Ближнем Востоке, в Сирии, но и против Ирана, американский удар по которому практически неизбежен… То есть, новые потрясения и войны кажутся неминуемыми.

Ситуация напоминает картину накануне Второй мировой войны. Ко всему этому необходимо отнестись с крайней серьезностью и ответственностью перед народами мира. Данный долг лежит, в том числе, и на России. Необходимо давать отпор политике мирового господства, проводимой Америкой и ее союзниками. Отпор должен быть политическим, но крайне энергичным, с участием всех независимых государств, мировой общественности. Сама по себе ситуация не рассосется.

— Можем ли мы провести параллель между событиями в Югославии 1999 года и в Ливии 2011 года?

— Расправа с Ливией — это одна из самых позорных страниц американо-натовской истории. Страна разгромлена, ее народно признанный лидер зверски убит, а новое руководство республики держится лишь на натовских штыках. «Отличились» в этой грязной истории и американские вассалы в Европе, в наибольшей степени Франция.

Очень беспокоит то, что мир на все это негодяйство опять смотрел более-менее равнодушно, как это было и в случае с Югославией. Именно тут, по-моему, основное сходство — к великому сожалению.

Кто дальше на очереди? Незримая тень ближневосточных «революций» простирается и на постсоветские центрально-азиатские государства, а также на Закавказье. Они могут завтра стать плацдармом для нападения на Иран, а в будущем — этого нельзя исключать — и на Россию.

Почти десять лет назад, в 2002 году, в США была сформулирована так называемая доктрина о «демократизации Большого Ближнего Востока». «Большого» — потому что Штаты включили туда Афганистан и Пакистан. Американцы говорят, что 11 сентября 2001 года террор пришел на их землю и что теперь надо перенести войну туда, откуда он исходит. Но эта «доктрина» — всего лишь предлог, идеологическое обоснование захватнической, имперской политики, попытка оправдать ее.

В этой американской «доктрине» не упоминается самое главное — энергетические ресурсы, ближневосточная нефть, магистральные пути доставки жидких углеводородов, словом, стратегически важное пространство, которое американцы хотят полностью контролировать. Это желание и есть мотор их политики.

Бжезинский, Олбрайт, Маккейн и другие не раз допускали заявления о том, что Россия единолично обладает богатствами, которыми нужно делиться. Маккейн вообще умудрился недавно заявить, что ливийские «повстанцы» должны вдохновить Россию, Китай! Так что стремление расчленить Россию, воспользоваться ее недрами и богатствами, как говорится, налицо. Если Россия не решит своих демографических проблем, если не будет развивать науку, промышленность, допустит снижение обороноспособности, военного потенциала (а такие тенденции, к сожалению, есть), то никак нельзя исключить возможность передела ее огромной территории.

Все должны четко понимать: провозглашенный в 90-е годы так называемый новый мировой порядок — это курс на мировое господство, управление мировыми процессами и ресурсами, в первую очередь энергетическими, и такой политике необходимо противостоять.

— Вернёмся в Европу. На Балканах по-прежнему неспокойно: на севере Косово создана взрывоопасная ситуация, то и дело там вспыхивает противостояние албанцев и сербов…

— Такова многолетняя стратегия ведущих стран НАТО и Евросоюза: поддержка и подстегивание албанского сепаратизма, его финансирование, поставки оружия, обучение албанских боевиков, вооруженная агрессия НАТО 1999 года, оккупация и затем одностороннее провозглашение независимости края в феврале 2008 года. Все это в совокупности имеет целью создание на 13 % территории Сербии второго албанского «государства». Конечно, сам Белград своей безоговорочной лояльностью к Западу, граничащей с услужливостью, своей ошибочной политикой соглашательства облегчил фактический раздел Сербии. Власти страны, провозгласив приоритетом своей политики вхождение в Евросоюз, годами утверждали, что определение статуса Косово и членство Сербии в ЕС — это два не зависимых друг от друга процесса. Но сегодня всем предельно ясно, что отказ Сербии от Косово и Метохии — обязательное для выполнения условие. Сегодня ЕВЛЕКС и КФОР, несмотря на свой якобы нейтральный статус, помогают приштинскому спецназу, а солдаты НАТО (КФОР) при этом говорят о «легитимности» таких действий, о «самообороне». От кого?! От невооруженных протестующих сербов?! На самом деле оставшиеся в Косово сербы живут на своей земле, как в гетто, им грозит новая этническая чистка…

Сегодня политика Белграда более соответствует национальным интересам. В частности, Сербия не отказывается от Резолюции Совета Безопасности ООН 1244 от 1999 года — хотя западные державы требуют от неё именно этого, а также ряд внутренних политических сил. Данная резолюция, не применяющаяся с момента принятия из-за обструкции западных держав, недвусмысленно оговаривает, в том числе, территориальную целостность Сербии.

Напомню, что почти две трети стран-членов ООН (среди которых два постоянных члена Совета Безопасности ООН — Россия и Китай), а также большинство стран G-20 не признают самопровозглашенного косовского «государства». Вопрос статуса Косова и Метохии является основным нерешенным для Сербии вопросом. И решать его необходимо переговорным путем.

Я уверен, что именно Резолюция Совбеза как составная часть международного правопорядка, имеет непреходящую ценность для Сербии и для международного сообщества. Этот документ по-прежнему действителен и остается единственной международно-правовой и политической основой для решения вопроса статуса южного сербского края Косова и Метохии.

— А что происходит в самой Сербии?

— Сербия переживает тяжелые времена. Более 20 % трудоспособного населения сейчас не имеет работы — это самая большая проблема страны. Духовный кризис, производство и наука в упадке, идеалов нет.

Нынче в Сербии больше людей умирает, чем рождается. Правда, три года назад государство приняло программу стимулирования рождаемости — но она не исполняется, а правительство говорит, что у государства нет денег… Нет 40 миллионов евро на исполнение жизненно важной для народа программы! А на всяческие глупости, наподобие красиво оформленных сайтов министерств и прочей чепухи, средства находятся…

Я уверен: чтобы Сербия сохранила свою национально-культурную самобытность, необходим духовный переворот. Это не относится только к политике (хотя, в первую очередь, к ней), но и к нашей личной системе ценностей. Нельзя допускать духовного угасания народа, необходимо возрождение пассионарности. Прежде всего, нам нужна программа и политика независимого развития страны, а не «политика» бесконечных уступок для того, чтобы любой ценой вступить в Евросоюз.

— Как вы относитесь к избранию Томислава Николича президентом Сербии, стоит ли ждать перемен во внешней политике и в решении проблемы Косова?

— Я отношусь положительно к переменам в высшем руководстве страны. Ожидаются ли перемены во внешней политике? Президент декларировал ориентацию и на Россию, и на Евросоюз. Что ж, пусть попытается — политик не должен класть все яйца в одну корзину. Томислав Николич и его команда действительно поддерживают ориентацию на сотрудничество с Россией, на дружбу с русским народом. Я уверен, что он и будет вести такую политику. Но реальности существования и условия вступления для Сербии в Евросоюз никуда не денутся, они останутся. Декларации этого президента и раньше, и сейчас состоят в том, что по Косово ничего не меняется — то есть эта земля остаётся сербской. Николич говорит, что не будет отдавать Косово. Я желаю всем нам в этом успеха и надеюсь, что будет найден какой-то модус, чтобы сохранить юридически Косово в рамках Сербии.

Политика, как говорят, искусство возможного. Невозможно делать крутые повороты, кроме определенных политических ситуаций, а такая ещё не создалась.

— У русского народа традиционно тёплое, дружеское отношение к сербам. Как вы оцениваете современную политику России в отношении Сербии?

— Я бы употребил такие слова, как «содействие» и «союзничество». Это подтверждают и последние драматические события на севере Косово. При посредничестве России созывались и созываются заседания Совета Безопасности ООН, которые требует Сербия. Русские не могут быть больше сербами, чем сами сербы. Но есть такие исторические ситуации, как сегодня, когда хотелось бы, чтобы русские были «больше сербами», возвысили свой голос в защиту и поддержку сербов севера Косово. Ныне в этом маленьком регионе сталкиваются глобальные интересы. И вопросы встают тоже глобальные: защита международного правопорядка, человеческих прав народа, выживание которого под угрозой на родной земле, и международный произвол…

— И напоследок: каким вам видится будущее России?

— Сейчас перед Россией стоят серьезные проблемы. В первую очередь, государство обязано преодолеть тяжелый демографический кризис. Если Россия его не победит, если позволит продолжаться упадку науки и промышленности, если не перейдет от вестернизации к настоящей национальной модернизации хозяйства, если не утвердит свои исторические идеалы, не сохранит свою цивилизацию, не допуская её подмены чужой цивилизацией — то ей не избежать передела своей огромной территории. На эти пространства зарятся многие, уже провозгласившие богатства народа России «общим достоянием».

Но не верю я мрачным прогнозам «гибели России». Однако необходимо много потрудиться — и простым гражданам, и власти. Как граждане России, так и русские вообще, в том числе и те, что живут в диаспорах, должны добиваться для себя полноценной жизни, личной и гражданской — невзирая на все трудности и опасности современности.