Кудринская подушка и региональная полушка

Семь бед — один ответ: бюджет. Учитывая «политический момент» (выборы минувшие и предстоящие — президентские, они назначены законодателями на 14 марта), было ясно, что бюджет-2004 утвердят без лишних проволочек. Но — не подраться, так кулаками помахать — заместитель Председателя правительства, министр финансов Алексей Кудрин, представлявший в Совете Федерации закон, комплиментов не услышал. Скорее напротив — «бюджет инерционный», «борьбы с бедностью не видать», а при намеченных темпах экономического развития «ВВП не удвоится». В ходе обсуждения даже цитировали Николая Кондратенко (он и еще 17 членов палаты победили на выборах в Государственную Думу), мол, лучше палец отрубить, который давит на кнопку, чем голосовать за такой бюджет. В чем же суть недовольства?

Представители самых разных регионов выражали, мягко говоря, удивление «методикой расчета» правительства, направленной на «финансовое выравнивание» субъектов Федерации. К примеру, Воронежская область по сбору собственных доходов в бюджет среди 18 субъектов Центрального федерального округа находится на четвертом месте. По уровню доходов на душу населения воронежцы занимают пятнадцатую позицию. Но после «трансфертного выравнивания бюджетной обеспеченности» область оказалась на последнем, восемнадцатом месте в ЦФО! Как говорится, награда за труд, за хорошую работу… 29 территориям России сокращена абсолютная цифра помощи.

Но, может быть, так и надо — «жить стали лучше, жить стали веселей»?! Увы и увы: тяжким бременем для регионов стало октябрьское повышение зарплаты бюджетникам. Мера, безусловно, нужная, но дополнительные расходы территорий в связи с этим повысились на 89 миллиардов. Правительство, по существу, компенсировало только четверть «выпадающих доходов», а на предстоящий год на все про все запланировало в бюджете только 5 миллиардов!

— Все региональные бюджеты сбалансированы, — отбился А. Кудрин.

Если учесть инфляцию, то поддержка Приморскому краю сокращена на 17 процентов, Магаданской области — на 19, Корякскому округу — на 19, Чукотскому — на 20, Сахалинской области — на 21 процент. Помощь уменьшена, а расходы растут. Галина Буслова, первый заместитель председателя Комитета по финансовым рынкам и денежному обращению Совета Федерации, показала пачку телеграмм, которые прислали ей из Амурской области. Учителя, наученные горьким опытом предыдущих повышений, требуют пересмотреть в федеральном бюджете ассигнования на зарплату…

Впрочем, не всем субъектам Федерации придется экономить на социальных программах, занимать и перезанимать деньги, чтобы как-то свести концы с концами — «сбалансировать бюджет». Изначально предполагалось, что средства Фонда развития регионов будут направлены на снижение различий между городами и весями необъятной России. Но пока, похоже, получается по-другому — из 25 миллиардов 11 в этом году достанется Татарии, 7 миллиардов уйдет в Башкирию, то есть 74 процента всех средств! Ни для кого, конечно, не секрет, что эти территории вовсе не являются «бедными сиротками». А. Кудрин, отвечая на возникшие по этому поводу вопросы, объяснил сложившуюся систему «социальной справедливости» следующим образом:

— Известны проблемы вхождения этих двух республик в правовую зону в связи с пересмотром соглашений, которые в свое время подписал Борис Ельцин, а потом продлил и переподписал Евгений Примаков.

Однако же со времен Примакова у нас сменился не один премьер, а воз, как говорится, и ныне там — получается, что все остальные регионы платят Татарстану и Башкирии «откупной». За что? За гарантии целостности России? За национальный мир в республиках? Или все-таки за политическую слепоту и амбициозную глупость Б. Ельцина?!

Итак, подавляющему большинству регионов в предстоящем году придется проявить чудеса финансовой изворотливости, чтобы решить насущные проблемы и избежать нарастания социальной напряженности. Еще один, больной абсолютно для всех территорий вопрос — ЖКХ. В бюджете предусмотрено 3 млрд рублей (в 2003 году было 5 млрд) на субсидии субъектам, которые быстрее, чем другие, осуществляют переход на новую систему. Министр финансов не скрывал, что проблема ЖКХ будет решаться с помощью «увеличения доли платежей населения». Вот такая «социальная направленность» и «борьба с бедностью»…

Но свободные деньги — пусть и небольшие — у правительства есть. Это вовсе, конечно, не значит, что их пустят на поддержку материнства и детства, бедных и сирых или, на худой конец, на финансирование фундаментальной науки (без наукоемких технологий и производств ВВП не удвоить). Нет, замысел гораздо «прозрачней». Задача Стабилизационного фонда, в котором будут накапливаться средства с 2004 года (это главное новшество бюджета!), во-первых, «обеспечить стабильность макроэкономических показателей с тем, чтобы на рынок не выходило слишком большое количество денег», а во-вторых, «создать страховку для расходов федерального бюджета» на случай, когда упадут цены на нефть. Но до 2006 года они падать, по признанию А. Кудрина, вовсе и не собираются, и потому в следующем году в фонд уйдет весь профицит (83 миллиарда), а спустя два года там уже будет 500 миллиардов. «Это та необходимая, как мы ее называем, подушка, которую необходимо накопить как минимальный уровень защиты бюджета», — заявил министр финансов. Правда, почивать на этой «подушке» будет скорее всего иноземец — закон разрешает размещать средства Стабилизационного фонда в долговые обязательства иностранных государств. Под 2–3 процента. При том, что мы платим по внешним долгам 7–12 процентов. А внутренних долгов, как заметил А. Кудрин, у нас нет. Возмещение же людям доходов, потерянных на счетах в Сбербанке в 1990 году, это не долг, а «спорный вопрос, который на слуху». Правильно, кто смел, тот два съел…

 

Клинок и шелк

Международная конференция «Сохраняя традиции, стать современными» прошла в Махачкале. Форум собрал горянок не только со всего Северного Кавказа, но и представительниц прекрасного пола из Закавказья, Средней Азии, Москвы, Санкт-Петербурга. «Мотором» женского съезда стал Центр гендерной политики под руководством Хатимы Омаровой, действующий при поддержке Фонда «Новый Дагестан».

После череды громких убийств на Северном Кавказе Махачкала — не самое удачное место для женских встреч. Обстановка в регионе непростая. И все же картина здесь несколько иная, чем ее рисуют электронные СМИ, вольно или невольно продолжая дело, затеянное экстремистами, — отрывая в общественном сознании «благополучную Россию» от «криминального Кавказа». На самом деле Кавказ был и остается российским — все национальные республики живут за счет федерального бюджета, а рядовые граждане кровно заинтересованы в том, чтобы эти немалые средства доходили до адресатов. Кавказ был и остается русским: в многонациональном Дагестане наш «великий и могучий» — самый надежный способ коммуникации и общения. И потому здесь терпеливо ждут, когда федеральный центр перестанет отпихивать «проблемную территорию» и наконец-то всерьез займется управлением этим неспокойным, но очень интересным и перспективным регионом. Хотя и в этом случае про «освобожденных женщин Востока», скорее всего, вспомнят в последнюю очередь.

Вот почему представительницы прекрасного пола решили сами позаботиться о своем будущем. Тем более что по отношению к женщинам на Кавказе действуют «двойные стандарты». Анжелика Цахаева, заведующая кафедрой психологии ДГПУ, рассказала, что после защиты докторской диссертации многие коллеги-мужчины перестали с ней здороваться! От представительниц слабого пола на Кавказе традиционно ждут не большого ума, а покорности и трудолюбия в быту. А тут и времена «религиозного возрождения» подоспели, что позволяет радикальным проповедникам ислама активно насаждать представления о подчиненном положении женщины в семье и в обществе. В Дагестане всегда были сильны позиции традиционного ислама, и религиозным «новаторам» из местных банд это совсем не нравится.

В Дагестане развито исламское образование, здесь действуют 13 вузов и 88 медресе. Айшат Самедова, заместитель ректора Института теологии и международных отношений отстаивает традиционные ценности, считая, что женщина должна прежде всего заниматься воспитанием детей, а не зарабатыванием денег. И вообще, в нынешних проблемах нужно винить себя: «Мы сами воспитали мужчин, которые построили такое общество. Мы отошли от божественных предписаний и породили мужчин-потребителей».

Но кроме семьи есть еще и другие факторы воздействия. Например, телевидение. На Северном Кавказе недовольны новостной политикой федеральных каналов — про Дагестан там можно услышать только в связи с очередным убийством, но никак не по поводу открытия Лезгинского музыкально-драматического театра в Дербенте или в связи с Фестивалем молодежи. Тенденциозность очевидна! Потому образ «лица кавказской национальности» формируется исключительно со знаком «минус».

Естественно, что дагестанкам это не нравится. Русским, впрочем, тоже, о чем заявила представительница Московской патриархии инокиня Ольга Гобзева. «На телеэкране перед нами предстает, как правило, усредненный безнациональный образ человека беспринципного и безнравственного, живущего низменными страстями. Такая культурная политика разрушает единство народов России, дает повод религиозным экстремистам для разжигания межнациональной и межконфессиональной розни» — этот тезис женщины-мусульманки поддержали единодушно. Грязь, разврат и похоть на ТВ давно уже надоели и русским, и нерусским.

Но, может быть, нравственный иммунитет детей и подростков укрепит введение в школах элементов религиозного воспитания, вроде «основ ислама» или «основ православной культуры»? Выступления на эту тему звучали разные, и все-таки большинство участниц дискуссии сошлись во мнении, что религия в светском государстве — частное и семейное дело, это «воспитание матери и воспитание любовью», и потому введение таких предметов в школьную программу нежелательно. Да и доверие к системе образования после внедрения ЕГЭ у большинства родителей подорвано. Даже от высокопоставленных чиновников звучали жалобы на взятки и вымогательства в ходе единого госэкзамена, что же говорить о «простых смертных»! Памятник русской учительнице, открытый в 2006 году в Махачкале, долго еще будет безмолвным укором тем разрушителям отечественного образования, которые своими безответственными действиями множат мировоззренческий хаос и толкают вчерашних школьников в объятия «горных братьев».

Горячо обсуждали и такую тему, как многоженство. Женщины, представляющие на конференции Чеченскую Республику, высказали осторожное «да» семейным новациям и заявили, что «поскольку данное явление кое-где существует, надо его узаконить». Однако дагестанки к этой идее отнеслись отрицательно. Во-первых, многоженство не решает никаких социальных проблем, а только их множит, а во-вторых, такой способ семейного устройства делает положение женщины еще более незащищенным.

Авазкан Ормонова рассказала, что многоженство в Киргизии активно лоббировал министр юстиции Марат Кайыпов, утверждавший, что таким образом будет решена демографическая проблема: женщин в стране на несколько десятков тысяч больше, чем мужчин. Однако неправительственные организации уточнили статистику и уличили лукавого министра: выяснилось, что количество мужчин в возрасте до 39 лет даже превышает число женщин брачного возраста. Вторым шагом по развенчанию вредоносной идеи стало проведение парламентских слушаний, где представительницы слабого пола потребовали узаконить имущественные права вторых и последующих жен и их детей. «И про многоженство сразу все забыли!» — под общий смех собравшихся завершила свое выступление А. Ормонова.

Женщины Дагестана намерены добиваться 30-процентного квотирования при представительстве в органах законодательной власти и 50-процентного квотирования при формировании кадрового резерва. Между прочим, совещательный совет Бахрейна (Маджлис-аль-Шура) более чем на треть состоит из женщин, тогда как в нашей Госдуме их число не превышает 15 процентов. Это к вопросу о цивилизованности и об уважении к женщине… Зато в Дагестане идею пришествия прекрасного пола во власть поддерживает сам Президент Муху Алиев. Аргументы его просты: «Женщины не будут выяснять свои отношения криминальными способами. Практика показывает, что они, как правило, отстаивают социальные статьи в бюджете. Женщины нацелены на созидание и развитие».

Женщины намерены и дальше развивать «народную дипломатию» и «сарафанное радио». Эти методы «борьбы за мир», конечно, не сравнить с хорошо вооруженными кортежами, в составе которых передвигались по республике недавние высокие гости — настоящие мужчины Рашид Нургалиев и Юрий Чайка. Но, согласимся, иногда и шелк бывает сильнее клинка. Вдруг получится?!..

 

Дело было на Байкале

Предприниматель Владимир Толстопятов три года, преодолевая чиновничьи препоны, шел к осуществлению своей цели — строительству кирпичного завода в Иволгинском районе Бурятии. Дело за малым — найти надежного инвестора с 750 млн рублей. Управленец Галина Верхотурова ищет «купца» с 545 млн для разработки в Муйском районе Мохового месторождения олова. Эти люди из разных концов республики встретились на Международной экономической конференции в Улан-Удэ, которая проходила в рамках Байкальского экономического форума (БЭФ).

Пленарное заседание проходило в новом здании Русского драматического театра имени Н. А. Бестужева. Экономическая конференция стала первым «спектаклем» на этой сцене. Впрочем, гостей все-таки побаловали и культурной экзотикой — театрализованным представлением «Легенды Бурятии».

Выступление Алексея Кудрина слегка омрачило празднично-ярмарочный настрой участников форума. Снижение годового ВВП ожидается на уровне 8,5 процента. (Для сравнения: на конференции выступил Гао Цян, зампредседателя Комитета по финансам и экономике китайской «Госдумы», который заявил, что по итогам первого полугодия рост ВВП в их стране составил более 8 процентов.) Что же касается России, то снижение инвестиций в текущем году ожидается на уровне 21 процента, падение промышленного производства на 22 процента и более, реальные зарплаты и доходы населения уменьшатся на 4,6 и 4,1 процента соответственно. Словосочетание «Мировой банк» в речи оратора звучало постоянно, заодно вице-премьер еще раз попытался убедить собравшихся, что курс на поддержку банковской системы — единственно правильный. Чтобы увеличить в стране потребительский спрос, пенсии в будущем году поднимут до прожиточного минимума. (Это прозвучало так, что лишь экономическая, а не гуманитарная необходимость заставила Правительство раскошелиться. Но вряд ли бедняки «заведут» металлургическую, химическую и машиностроительные отрасли и «вложатся» в нанотехнологии, скорее, «инвестиции» пойдут в собственные огороды.)

Для региональных властей приезд министра финансов стал большим благом — А. Кудрин пообещал выделить на подготовку празднования в 2011 году 350-летия добровольного присоединения Бурятии к России 4,5 млрд рублей бюджетных средств. Кроме того, в рамках конференции прошла закладка памятного камня в особой экономической зоне (ОЭЗ) «Байкальская гавань» на берегу знаменитого озера, а это еще 2 млрд рублей бюджетных денег на инфраструктуру будущего курорта плюс 3 млрд на строительство дороги. Для Бурятии, чья экономика хоть и не так пострадала от кризиса, как соседние территории, поскольку здесь нет нефти, газа и предприятий по производству металлопроката, это, конечно, ощутимые средства.

Президент республики Вячеслав Наговицын выступил с амбициозным докладом, в котором определил шесть ключевых направлений развития местной экономики: крупная промышленность, добыча и переработка полезных ископаемых, АПК, лесное хозяйство, транспорт и туризм. Президент заявил, что работа на этих направлениях позволит через 15 лет увеличить региональный ВВП в 6 раз. Сдерживают грядущее бурятское экономическое чудо только два фактора: тарифы на электроэнергию (втрое выше, чем в Иркутской области) и экологические ограничения.

Но с последним, похоже, скоро будет покончено навсегда. В марте этого года на Днях Бурятии в Совете Федерации глава региона весьма напористо объяснял собравшимся, что в нынешнем виде Закон «Об охране озера Байкал» тормозит развитие экономики, поскольку «вступает в противоречие с жизненной логикой». Коррекция правовых норм не заставила долго ждать: в мае вышло постановление Правительства, разрешающее строить здания и сооружения, а также и прокладывать автомобильные дороги на побережье Байкала в границах ОЭЗ. Так что скоро на девственном берегу «славного моря» будут возведены гостиницы почти на 3 тысячи мест плюс соответствующие объекты для увеселения туристов. Понятно, что хозяйственная нагрузка на озеро здесь увеличится многократно.

Техносфера наступает на заповедные берега, и потому время для экологических сантиментов прошло. Власти региона выступают единым фронтом с крупным бизнесом, которому необходимы государственные гарантии под будущие прибыли. Симптоматично, что компания «Метрополь» Михаила Слипенчука активно присутствовала на конференции в разных ипостасях (в том числе как один из спонсоров форума). Этому бизнесмену принадлежат крупные кладовые полезных ископаемых в Бурятии, а главный его актив — Холоднинское свинцово-цинковое месторождение — пока заморожен. Это связано с запретом на ведение хозяйственной деятельности Законом «Об охране озера Байкал». Но, похоже, «сильные мира сего» склоняются к решению развернуть природоохранное законодательство на 180 градусов, чтобы оно носило «не запретительный, а разрешительный характер». И первый шаг на этом пути — ОЭЗ «Байкальская гавань», где компания М. Слипенчука является главным резидентом. Что будет с озером в результате дальнейшей либерализации законодательства? Байкалу, конечно, будет хуже. Но зато некоторым людям — лучше.

Интересно, что простые граждане, ради благосостояния которых затеваются законодательные послабления и эмпирические новации, вроде туристской ОЭЗ, к переменам относятся сдержанно. «Такое чувство, что мы предаем Байкал», «Москвичи приехали и уехали, им озера не жалко, а мы тут живем», «Благоустраивать берег надо, но не отелями для красивой жизни, Турции здесь не выйдет, климат не тот» — такие высказывания звучали в кулуарах и, конечно, не попадали на первые полосы газет.

Конференция в Улан-Удэ показала, насколько противоречив и парадоксален вектор экономического развития в постсоветской России. На него влияют крупный бизнес, госчиновники, СМИ… Единства у этих составляющих нет, побеждает сильнейший, которого, как известно, не судят.

Просто потому, что судить некому.

 

Самолет летит на Восток

В общественном сознании, формируемом медиа, Дальний Восток остается глухой и загадочной провинцией России. А как обстоит дело на самом деле? Увидеть этот удивительный край своими глазами — мечта многих россиян. Она сбылась для участников Дальневосточного международного форума журналистов.

Свою работу форум начал в Хабаровске. Первым открытием для тех, кто никогда не бывал в этих местах, стал сам город — красивый, ухоженный, динамичный, по праву являющийся административным центром ДФО. Кстати говоря, несколько лет назад в отечественной публицистике забродила идея: перенести столицу России в Сибирь. «Такой передел географии приведет к тому, что очень многие преступные элиты, политиканы и денежные мешки испытают сильнейший стресс и потеряют влияние», — писал публицист Геннадий Старостенко. Побывавши в Хабаровске, скажем: если уж столицу и переносить, то на Дальний Восток.

В этом предложении нет ничего экстравагантного, если мы хотим реально (а не на словах) развивать этот регион и привлекать туда население. Тем более что прецеденты в отечественной истории были: Петр Великий с нуля основал свой град на берегах Невы, не побоявшись холодных ветров и бытовых неурядиц. Император, во-первых, стремился удержать завоеванные в ходе Северной войны рубежи, а во-вторых, смело рубил «окно в Европу» — перед страной стояла нешуточная задача модернизации.

Параллели очевидны. Правда, теперь «Европой» для всего мира становится Азия. Вернее, страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Мировой экономический кризис стал моментом истины: среднегодовой рост ВВП Евросоюза в 2000-е годы составил всего 2,2 процента по сравнению с 10 процентами у Китая, 7,1 процента у Индии и 5,4 процента у стран АСЕАН. По данным Всемирного банка, 21 процент экспорта всей высокотехнологичной продукции приходится на Китай (для сравнения: у США — 13 процентов). Растет и потребление: половина крупнейших мировых мегаполисов находится в АТР. В одном только Китае, по данным статистики Фонда народонаселения ООН, проживает около 1,4 млрд человек, что составляет одну пятую населения планеты. Вот почему «Западу придется смириться с падением уровня жизни», считает гендиректор Института финансовых исследований при Госсовете КНР Ся Бинь, описывая последствия неизбежного роста Китая в ближайшие десятилетия.

Сегодня на Дальнем Востоке, в отличие от наших западных рубежей, геополитика стучит и в окна, и в двери, и тем удивительнее евроцентричная ориентация России — кажется, будто мы в страхе закрываем глаза, чтобы не видеть растущей Азии. Во всяком случае, и по сей день, как считает Всеволод Богданов, председатель Союза журналистов России, четко выверенного сценария конструирования будущего Сибири и Дальнего Востока нет.

Сценарии пишем мы сами — каждый день на своем месте. Для развития Дальнего Востока принималось несколько государственных программ. Сталинская, 1930 года, была выполнена на 130 процентов. Брежневская программа 1967-го освоена на 80 процентов, а программа 1972 года — на 65 процентов. Горбачевские планы по Дальнему Востоку выполнены всего лишь на 30 процентов. Казалось, что ниже некуда, однако же рекордсменом падения стал ельцинский план — сделано лишь 10 процентов от задуманного.

Оглядываясь на недавнее прошлое, видно, что отношение к Дальнему Востоку кардинальным образом изменилось после заседания Совета безопасности в декабре 2006 года. Владимир Путин поставил задачу увеличить к 2025 году региональный ВВП в 12 раз. На Дальний Восток и в Забайкалье пошли деньги. По сравнению с ельцинскими временами это гигантские цифры — инвестиции в ДФО в среднесрочный период составят 3329,6 млрд рублей. Самые крупные траты: на развитие Владивостока — 407 млрд, на строительство Приморского нефтеперерабатывающего завода — 580 млрд, на развитие БАМа — 500 млрд, на строительство второй очереди трубопровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО) — 410 млрд. А еще будут построены автодороги и аэропорты, морские порты и газопроводы, ГТС «Сахалин — Хабаровск — Владивосток».

Несколько «строек века» журналистам показали во Владивостоке. Столица Приморья традиционно соперничает с Хабаровском, и теперь у города появятся значимые козыри: еще одна дорога, современный аэропорт, очистные сооружения, мосты через бухту Золотой Рог и на остров Русский и, наконец, современный университет. В микрорайоне «Снеговая падь» 60 тыс. человек — военнослужащие и члены их семей — обретут красивое, современное жилье, здесь построят детские сады, школы, стадион… А вообще весь Владивосток превращен в гигантскую стройку. Большинство из возводимых объектов должно быть сдано к лету 2012-го, когда во Владивостоке пройдет встреча глав государств — участников Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

АТЭС — это своего рода «Евросоюз по-азиатски», хотя и без политической надстройки. Формально в форуме участвуют не страны, а экономики, и все решения здесь принимаются на основе консенсуса и невмешательства, что стало причиной чрезвычайно низкой практической эффективности АТЭС. Еще одна международная «говорильня», к которой Россия готовится всерьез и надолго? (Точно так же, как всерьез готовилась к конкурсу «Евровидение», чтобы «понравиться» Европе, показать «размах».) Пожалуй, так, но дороги, мосты, гостиницы, очистные сооружения и завод по утилизации мусора гости с собой не увезут, все эти объекты сделают жизнь горожан более комфортной. Наибольшее количество вопросов вызывает строительство с нуля Дальневосточного федерального университета на острове Русский, где прежде была база для подводников. В кулуарах звучали разговоры, что и нынешние выпускники вузов Владивостока с трудом находят работу, что профиль нового вуза в основном гуманитарный и вообще «китайскими руками на наши деньги мы строим университет для китайцев».

В этих голосах есть доля истины. К сожалению, в сегодняшнем информационном пространстве доминирующей информацией становится «червяк» в кремлевском салате, а не, допустим, поистине грандиозная перестройка Владивостока, и потому вне поля общественного обсуждения остаются важные, судьбоносные для страны решения. ДФУ, строящийся на бюджетные деньги, без лишнего шума и помпы, надо бы сразу планировать как второе Сколково, то есть оазис для технарей и инженеров. Печально, но университет возводят преимущественно зарубежной рабочей силой, в том числе и высококвалифицированной.

До сих пор на Дальнем Востоке, через который протянулись трубопроводы, нет ни одного вуза, который бы готовил специалистов в области переработки нефтепродуктов. В регионе действует только один технопарк — в Комсомольске-на-Амуре. На Дальнем Востоке нет ни одного научного инкубатора, здесь крайне мало опытных производств. Неужели огромные средства вбухиваются в строительство нового вуза, чтобы вырастить там генерацию местных студенток-журналисток, обнажающихся для выпуска календаря в подарок премьеру?! То ли дело «китайские товарищи»: сегодня в КНР в исследовательских центрах работают более 1,6 млн ученых, в стране вещают три научно-образовательных телеканала (у нас — ни одного).

Уж много раз говорилось: без диверсификации товарной структуры экспорта Россия рискует уже в ближайшем будущем стать сырьевым придатком не только Европы, но и Азии. И пока мы видим, что современное состояние торгово-экономических отношений с азиатскими странами закрепляет нашу «донорскую» (газ, нефть, лес, минералы) специализацию. Снова вспомним Петра Великого — одним из ключевых моментов его модернизации стала подготовка «инновационных кадров». Только они могут дать тот интеллектуальный «товар», который воплотится в технологии и во вполне конкретные продукты промышленной переработки. Пока же размышления о «российско-китайской интеграции» носят весьма абстрактный характер. Китайцы строят мост, чтобы остров у Хабаровска использовать как транзит. Они подталкивают и российскую сторону к строительству моста. Что повезут китайцы по этому мосту, понятно — товары своего производства. А что будем возить мы?!..

Когда-то, чтобы сохраниться и сконцентрироваться, подданные «Срединной империи» возвели Великую китайскую стену. Похоже, нам пора перенимать этот поучительный опыт. Разумеется, не в прямом смысле, тем более что в эпоху глобализации это невозможно (что и показало быстрое падение «железного занавеса», а с ним и СССР). Но «глубинный код» русской нации (как раз транслирующийся с помощью образования) должен быть сохранен. И мосты нужно строить только тогда, когда мы в результате четких экономических расчетов увидим, что Китай может стать нашим экономическим донором, локомотивом, который будет двигать нашу экономику, а не мы его.

Простейший пример: переработка леса. Китай уже сейчас импортирует более 20 процентов потребляемой бумаги, и эта доля будет расти. Товар в страну везут из Индонезии, Японии и Финляндии. Тут уместно напомнить, что финская бумажная промышленность использует преимущественно российское сырье, таким образом, Китай импортирует российский переработанный лес в обход нашей страны. А что происходит не только с лесом, но и с рыбными ресурсами в регионе? Между тем огромное население Китая не только его преимущество, но и его проблема — рано или поздно продовольственный и водный вопросы станут на повестку дня. И что тогда, мы будем землю вывозить в Китай и гнать по трубопроводам воду? Или все-таки отладим свое сельское хозяйство, начнем импортировать продовольствие, мясо, рыбу, производить для наших соседей водосодержащую продукцию разного типа? Тем более что такая потребность у Китая есть: так, с начала 1990-х годов потребление алкоголя в стране (в литрах на человека) возросло в 3 раза, пива — в 5,5 раза.

В том, что пьют и едят китайцы много (если у них есть возможность неограниченного подхода к «шведским столам»), русские журналисты могли убедиться лично, посетив Харбин. Ныне это десятимиллионный, застроенный небоскребами административный центр провинции Хэйлунцзян, а давно ли — сто лет назад — это была основанная русскими железнодорожная станция Трансманьчжурской магистрали, позже — центр белой эмиграции. От русских в Харбине остался православный Софийский собор (ныне музей) и кладбище, по которому можно изучать нашу историю — есть могилы времен Русско-японской войны, захоронения эмигрантов, мемориал советских воинов — 23 августа 1945 года Москва салютовала освобождению города от Квантунской армии Японии.

То, что в Харбине хорошо развита промышленность (машиностроение, станкостроение, «оборонка», фармацевтическое производство и пр.), можно понять сразу — над городом стоит плотный, непреходящий смог со специфическим «химическим» вкусом. Город стоит на реке Сунгари, притоке Амура, и время от времени посылает водные «подарки» в Россию: Хабаровску до сих пор памятна экологическая катастрофа 2005 года, когда в Амур попала отрава после взрыва на китайском химзаводе. А этим летом паводок смыл в Сунгари контейнеры с отравляющими веществами. Что касается Амура и других приграничных с Россией рек, то хозяева китайских предприятий сильно не заморачиваются природоохранными мерами, полагая, что туда можно сбрасывать все что угодно — отравленные воды уходят на «чужую» территорию.

Очевидно, что Китай рассматривает Россию как естественный объект своей экономической и демографической экспансии. Русская же сторона предпочитает убаюкивать себя тезисами, что жители Поднебесной — южный народ, которому дискомфортно на севере. Но этот тезис ныне не работает — во-первых, очевидны климатические изменения, во-вторых, свободными территориальными, водными и минеральными ресурсами располагает ныне именно Россия, и в этих условиях нашими единственными союзниками становятся сильные армия, флот, наука и «умная» национальная экономика.

Но смыслом и двигателем (а не только средством) любой экономической системы остается человек. Останется ли Россия, как субъект мировой политики, «больным человеком Евразии» или наконец твердо и по-хозяйски встанет на ноги? Однозначно ответить пока сложно. И все же, вглядываясь в процессы, происходящие сегодня на Дальнем Востоке, можно заметить некоторые робкие черты «человекоцентричности». Возвращаясь в Москву, приятно было увидеть в самолете (свободных мест не было!) множество юных и пожилых лиц. Наглядный результат действия государственной программы субсидирования дальневосточных перевозок — Москва и Хабаровск стали ближе. Ну а то что «центр привлекательности» для реального (не финансово-спекулятивного) российского бизнеса постепенно смещается на Дальний Восток, уже очевидно. Об этом свидетельствует и статистика: последние двадцать месяцев, начиная с 2009 года, промышленное производство здесь демонстрирует устойчивый рост, самый высокий по стране.

Дальний Восток, при общих серьезных усилиях, мог бы стать передовым краем науки и технологий. Мог бы… Но Петр Великий в русской истории уже был.