От дома Маршалла мы отъезжали в молчании. Я наблюдала, как исчезает из виду кирпичный особняк, над которым поднимался дым из каминной трубы. По телу разливалась слабость, и я только сейчас с какой-то отстраненностью поняла, что находились мы в -- ни много ни мало -- Кенсингтоне. Затем искоса взглянула на свою спутницу. Розмари вела "Ягуар" уверенно, но осторожно, не пытаясь гнать по лондонском улицам с оживленным движением, как Майкл. Губы были сжаты в тонкую линию, гладкий лоб нахмурен, и выглядела Розмари расстроенной.

-- Прости нас, Джейн, -- наконец произнесла она, пока я раздумывала, какой вопрос задать первым. -- Того, что произошло сегодня, не должно было случиться. Но не беспокойся из-за Валери. После предупреждения Алана она больше не рискнет вредить тебе.

-- Вы не думали, что она и есть тот темный маг, которого мы ищем? -- негромко спросила я, решив сразу перейти к главному. -- Она колдунья. Ей ничего не стоит убить человека. И она ведь была с вами в 1885-м, я правильно поняла?

Розмари пару секунд помедлила, прежде чем ответить.

-- Ты поняла правильно, -- наконец медленно сказала она и снова задумалась. -- Как бы тебе объяснить... Джейн, какое впечатление у тебя создалось об убийце? Я знаю, ты филолог, а не студентка полицейской академии, и не обязана уметь составлять психологические портреты преступников, но всё же?

Хотя вопрос меня и удивил, но я добросовестно попыталась на него ответить, вспомнив все ритуалы в книге заклинаний, которые я успела прочесть и перевести.

-- Помимо того, что он жесток, хладнокровен, и человеческая жизнь для него совсем ничего не значит? Мне кажется, это... очень опасный человек. Не только из-за убийств, но в том смысле, что он явно поставил перед собой какую-то масштабную цель, к которой теперь последовательно идет. Он начал с мелочи -- с ритуала смещения равновесия -- и теперь упорно двигается дальше. И мне кажется, что убивает он не для удовольствия, а просто потому, что это нужно для его цели.

Фуух, ну и вывод я в итоге сделала. Сейчас точно услышу в ответ, что у меня слишком богатое воображение...

-- Вот именно, -- вместо этого невозмутимо подтвердила Розмари, и у меня вытянулось лицо. -- Мы с Майклом тоже так думаем, да и Алан, полагаю, с нами согласен. В противном случае он не дал бы Валери так легко уйти... Валери же попросту не подходит под это описание.

-- Почему? -- удивилась я. -- Мне как раз показалось, что, раз она с такой легкостью была готова убить меня, она и десятку людей горло перережет, не задумываясь.

-- Она была готова с такой легкостью, потому что она темный маг, -- резче нужного отозвалась Розмари, и я поняла, что затронула больную тему. -- Этим темные отличаются от нас. Для них всех человеческая жизнь ничего не стоит, и они с легкостью ее отнимают. Как только маг убивает человека и использует его жизненную силу в собственных целях, -- всё, он темный. Назад пути нет.

Резко выкрутив руль, она вдруг подрезала какого-то мужика на перекрестке, лишь чудом избежав столкновения, и разозленный водитель яростно засигналил нам вслед. Розмари поняла, что потеряла над собой контроль, и несколько раз глубоко вдохнула, сбрасывая скорость.

-- Пути назад нет, или просто никто не пытался "вернуться"? -- осторожно спросила я, когда решила, что опасность миновала.

По ее лицу я поняла, что правильным ответом был второй вариант.

-- Ну хорошо, -- не стала развивать я эту тему. -- Так что Валери?

-- Валери -- крыса, -- хладнокровно и с потрясающей убежденностью отозвалась Розмари, и я удивленно кашлянула. -- Конечно, она умна. Умна, а также хитра, изворотлива, эгоистична и мастерски умеет манипулировать людьми, особенно мужчинами. Впрочем, по ее внешности ты, наверное, и так об этом догадалась...

-- Вообще-то нет, -- заметила я. -- Ни Майкл, ни Алан Маршалл, ни его дворецкий не торопились бросаться к ее ногам с обещанием выполнить любое ее желание.

Розмари внезапно рассмеялась -- довольно, словно я сказала что-то, очень приятное.

-- Я не уверена, что на свете найдется хоть что-то, что смогло бы вывести Уинстона из душевного равновесия, -- улыбаясь, сообщила она. -- А Майкл и Алан просто слишком хорошо и слишком долго ее знают. Конечно, так было не всегда... Но не важно. Валери легко убивает людей -- ты это и так поняла, ведь она напала на тебя, даже толком не удостоверившись, кто ты на самом деле -- но действует исподтишка, со спины. Да и горло человеку она бы не перерезала, ведь она могла бы запачкать кровью свои туфли стоимостью триста фунтов. Эти жертвоприношения во имя какой-то масштабной цели -- не ее уровень. Она до такого, если можно так выразиться, "не доросла".

Я тихо хмыкнула, но потом сразу же посерьезнела.

-- Мисс Блэквуд, что произошло с вашей предыдущей помощницей-немагом?

-- Не называй меня "мисс Блэквуд", -- велела она, с преувеличенным вниманием разглядывая светофор, перед которым мы стояли. -- После всего, с чем нам довелось столкнуться, думаю, ты имеешь полное право называть меня Розмари.

-- Хорошо, Розмари. Так что с ней случилось? -- решительно повторила я вопрос.

-- Она погибла, -- коротко ответила она. -- Но не позволяй Валери запудрить тебе мозги: та девушка умерла уже после того, как в 1885-м году убийца был схвачен, а жертвоприношения прекратились. Мы не знаем, что именно с ней произошло, просто спустя какое-то время после смерти темного мага мы нашли ее тело.

-- Но вы считаете, что не ее помощь вам привела к смерти?

-- Надеюсь, что нет, -- угрюмо отозвалась та. -- Если бы мы так считали, мы не стали бы обращаться к вам. Могу только добавить, что она помогала нам совершенно открыто, не делая из этого тайны. Вас же мы попросили об этом не распространяться.

-- Однако вот уже двое магов знают, что вам помогают "Искатели", -- кисло сообщила я.

Но Розмари осталась спокойна.

-- Валери теперь будет держаться тише воды ниже травы. В магических кругах... она довольно известна, и у нее полным-полно врагов. Стоит ей нарушить приказ Алана, и он немедленно выведет их на ее след. А Алану мы доверяем. Он один из немногих порядочных людей, кого мы знаем.

Она снова замолчала. Лоб пересекла вертикальная черта, и Розмари погрузились в какие-то мрачные размышления. Подумав, что могло стать причиной этой задумчивости, я осторожно заметила:

-- Вы вините себя в ее смерти?

Розмари вздрогнула, но отнекиваться не стала.

-- Она была хорошим человеком. Действительно хорошим, и мне до сих пор жаль, что она погибла. А еще она была умна и наблюдательна. Джеймс первым это заметил, и расследование тех убийств они начали вместе, а я долгое время была к ней несправедлива. Ты чем-то напоминаешь ее, Джейн, -- внезапно сказала она, и я удивленно вскинула бровь. -- Не внешне, нет. Но вот внутреннее сходство определенно присутствует.

Помнится, не так давно Майкл меня уже с кем-то сравнивал...

-- Так это ее звали Элиза? -- с подозрением уточнила я.

-- Именно.

Розмари высадила меня у моего дома и, пообещав держать в курсе дел, уехала. На пороге у меня в сумке зазвонил телефон, и следующие две минуты я копалась внутри в поисках мобильника. После падения на землю в ней всё перемешалось, и у меня укреплялось подозрение, что в сумке спрятан вход в Нарнию -- иного объяснения тому, что я не могла в сравнительно небольшом пространстве отыскать нужную мне вещь, у меня не находилось. Наконец я его откопала -- аккурат в тот момент, когда телефону надоело звонить, и он обиженно смолк. На дисплее высветился номер Ричарда.

Вот настойчивый. Всё еще хочет узнать, что мне известно о случившемся убийстве? Но ведь и вечно игнорировать его не получится...

Смирившись с неизбежным, я нажала на кнопку принятия вызова и принялась вышагивать взад-вперед по крыльцу.

-- Привет, Джейн! -- преувеличенно бодро поздоровался Ричард. -- Как ты?

Мы обменялись банальными любезностями, заверили друг друга, что у нас все прекрасно, настроение отличное, и на работе никаких проблем нет. После этого повисла небольшая пауза, пока Ричард собирался с мыслями, а я ожидала его следующего хода. Наконец, не сказав ни слова о звонках, на которые я не отвечала, он предложил:

-- Может, встретимся сегодня вечером? Посидим где-нибудь?

Этот вопрос вогнал меня в ступор, поскольку я была абсолютно уверена, что его интересует только моя необычайная осведомленность об убийствах под Лондоном, а тот факт, что изначально наше знакомство планировалось как возможные романтические отношения, благополучно вылетел у меня из головы.

-- Вообще-то я сегодня работаю, -- промямлила я в ответ, не понимая, что должна делать -- то ли отказываться, то ли соглашаться. -- Освобожусь около девяти вечера.

-- Прекрасно, -- заявил решительно голос в трубке, и я удивленно моргнула. -- Встретимся тогда где-нибудь в половине десятого?

-- Хорошо, -- согласилась я. В конце концов, какая разница, когда встретиться -- сегодня или завтра? Завтра я так же работаю, и освобожусь во столько же...

Договорившись о месте встречи, мы попрощались, и я отправилась собираться на вечерние занятия. Курсы прошли удачно: я смогла отрешиться от всех посторонних мыслей и сосредоточиться только на деле. Мои студенты тоже меня порадовали: были деловиты, внимательно слушали и не совершали никаких дурацких ошибок на невнимательность, так что я решила сделать им подарок и задала совсем маленькое домашнее задание. После того, как мы все расстались до следующего вечера, я отправилась на встречу с Ричардом.

Он уже ждал меня. Дождя сегодня не было, да и сильный ветер, бушевавший последние недели, стих, и журналист ждал меня у машины. Я увидела его издалека -- в темноте единственным ярким пятном, которое можно было разглядеть, были его светлые волосы -- припарковалась, мы поздоровались, и Ричард жестом указал направление, в котором располагалось кафе. Но едва мы двинулись по малолюдной поздней улице, как он сразу перешел к теме, на которую мне так не хотелось говорить:

-- Джейн, так что тебе известно о том убийстве? Этого, как его... Картера? Я видел репортаж по "BBC News"...

-- А, это где во всех подробностях расписали, как тому несчастному перерезали горло? -- кисло уточнила я, вспомнив, что именно по этому каналу смотрел новости Мартин.

Ричард остановился, как вкопанный.

-- Н-нет... -- запнувшись, выдавил он. -- Там про это вообще ни слова не было... Сказали только, что это жестокое убийство на, скорее всего, религиозной почве... А что ты сказала про горло?..

-- А ты не боишься, что после этого разговора ты можешь стать следующим? И тебя найдут с запиской: "Он слишком много знал"? -- понизив голос до страшного шепота и подавив раздражение, осведомилась я.

-- Ну, не ты же его убила... -- в его голосе, однако, никакой уверенности не звучало, и я разозлилась. Так разозлилась, что даже перестала задаваться вопросом, откуда Мартин узнал об убийстве, и почему наврал нам с Алексом. Однако попыталась взять себя в руки и успокоиться.

-- Не я, -- нейтральным тоном подтвердила я. -- А откуда у тебя такой интерес к этой истории? Пишешь статью?

-- Нет, -- сухо отозвался он. Только сейчас я обратила внимание, что мы шли рядом, но он не пытался ни взять меня за руку, ни приобнять. -- Просто интересно, откуда девушке-переводчице было известно об этом убийстве еще до того, как его совершили.

-- Об этом убийстве, -- я особенно подчеркнула это слово, -- мне ничего не было известно. Но я не врала, и много лет назад подобное уже происходило.

-- Серийный убийца? -- разом подобрался Ричард.

-- Вряд ли, -- неохотно отозвалась я, вспоминая наш разговор с Розмари в машине и вывод, что у убийцы должна быть какая-то масштабная цель.

Мы свернули на соседнюю улицу, где было совсем пусто. Равнодушным неярким светом горели фонари, и впереди уже можно было разглядеть вывеску кафе, к которому мы направлялись. Мы не дошли до него каких-то тридцать шагов. Несколько безликих темных фигур возникли из ниоткуда, словно материализовались прямо из вечерней сырой тьмы, и окружили нас. Мы одновременно замерли, и у меня противно заныло под ложечкой от страха. Грабители... И я так понимаю, нам очень повезет, если у нас сейчас просто отнимут всё ценное. А если изобьют? Или еще что похуже?!

-- Спокойно, -- тем временем ровным голосом произнес Ричард, и я в первый миг не поняла, к кому именно он обращался. -- Мы и так вам всё отдадим.

Но грабители попались какие-то необычные. Пока я панически вспоминала, что в подобных случаях рекомендуется делать, все фигуры одновременно подняли руки и что-то произнесли -- словно в воздухе пронесся порыв ветра. На меня разом накатила ужасная сонливость и слабость, словно я неделю не спала, и сопротивляться не было никакой возможности. Последним, что я успела заметить перед тем, как отключиться, был стремительно приближающийся ко мне асфальт.

***

Не знаю, сколько времени я проспала, но очнулась от того, что очень сильно затекли руки, болела голова, и было неудобно сидеть. Почему-то я не сомневалась, что именно заснула, а не потеряла сознание, поскольку никакой дурноты не было и в помине. А вот когда я открыла глаза, подождала, пока они привыкнут к полумраку, и разглядела, где я находилась, мне стало страшно уже по-настоящему. Я сидела на стуле, руки были связаны за спиной, судя по ощущениям -- не веревкой, а полоской пластика, и именно они затекли больше всего. Ноги оставались свободны, так что при желании я смогла бы подняться, но у меня были серьезные сомнения, что со связанными руками я далеко убегу или смогу дать хоть какой-то отпор. В метре от меня в такой же позе сидел Ричард, который всё еще не пришел в себя. Голова свесилась на грудь, он не шевелился, и я видела только светлую макушку. Затем я огляделась. Похитителей не было видно, но где-то наверху можно было расслышать тихие голоса, что-то активно обсуждавшие между собой, и разглядеть копошащиеся тени. По интонации мне показалось, что они спорили. По законам жанра, мы находились в каком-то просторном пустынном помещении, я бы сказала -- на складе или чем-то вроде него. На потолке висела длинная лампа, освещавшая центр помещения, где сидели мы; углы же комнаты тонули в темноте. Именно в таком месте обустроил свое логово небезызвестный Джон Крамер, маньяк из фильма "Пила"... И сейчас включится телевизор, где кукла Билли скажет мне, что я должна сделать, чтобы выжить... Я представила себе, как она произносит свои знаменитые слова: "Привет, Джейн. Я хочу сыграть с тобой в игру", и меня пробрал истерический смех.

Минут пять я просидела на одном месте, но ничего не происходило, и первый страх начал отступать, пропуская на свое место рассудок. Кто и зачем нас мог похитить? Самый распространенный ответ в подобных ситуациях -- ради выкупа, но с моих родителей-историков можно не так много взять, а богатым мужем я пока не обзавелась... А Ричард -- журналист. Может, он и неплохо зарабатывает, но явно не столько, чтобы его похищали по вечерам всякие подонки.

Тогда что? Второй вариант -- ради информации, но это еще более смешно. Я не работаю в МИ-6 и не располагаю никакой информацией, которая может нести для кого-то судьбоносное значение. Ричард, думаю, тоже. Или он работает под прикрытием?..

Правда... Тут я нахмурилась и еще раз обвела помещение глазами в поисках хоть какой-то жизни, но, кроме голосов сверху, по-прежнему ничего не заметила. Есть еще черный маг, который убивает людей. Но, с другой стороны, зачем ему похищать меня? Если я ему мешаю, если я узнала что-то, чего мне знать не следовало, ему было бы гораздо проще убить меня в том же переулке, а не похищать. Учитывая, с какой легкостью он убил первую жертву и собирался убить еще десять, смерть лишних двух человек вряд ли бы сильно отяготила его совесть...

Но, пожалуй, пора уже ситуации хоть как-то начать развиваться. Тея дома с ума сходит, куда я пропала, еще, не дай Бог, родителям позвонит, и мама сляжет с инфарктом. Самое время появиться какому-нибудь прекрасному и мужественному спасителю и вызволить прекрасную даму -- то бишь меня -- из лап коварных злодеев. Вот только беда -- я покосилась в сторону Ричарда -- единственный кандидат на роль спасителя, который приходил мне на ум, сидел рядом со мной без сознания и связанный. Был еще, конечно, Майкл, подходивший на роль прекрасного рыцаря просто идеально, но он, во-первых, не имел никакого понятия, что со мной случилось, и, во-вторых, он вообще был уже занят. Правда, и прекрасной дамой меня можно было назвать лишь с очень большой натяжкой... Что ж, жаль. Но, как говорится, спасение утопающих -- дело рук самих утопающих.

Сбоку послышался шорох, а затем Ричард сел прямее. На его лбу красовался здоровенный синяк от удара об асфальт, и у меня было подозрение, что на мне стоит точно такой же. Не просто же так голова всё еще болит... Несколько раз Ричард дернулся, обнаружил связанные руки, ругнулся, а затем увидел меня.

-- Ты как? -- сквозь зубы спросил он, дергая руками, чтобы убедиться, насколько крепко они связаны. -- Цела? У тебя ссадина на голове.

-- У тебя тоже, -- отозвалась я. -- Я в порядке.

-- Как думаешь, чем нас могли усыпить? Газом? Или загипнотизировали?

После этого вопроса я нервно дернулась. А ведь верно, про это я как-то позабыла... Эти фигуры, их жесты, -- всё это было очень похоже на какое-то заклинание. Получается, снова маги? Но кто? И зачем?

-- Ты давно очнулась? Кто-нибудь подходил? -- тем временем спросил он.

-- Нет, -- отозвалась я, отвечая сразу на два вопроса и удивленно разглядывая его. Ричард был сосредоточен и встревожен, но я не заметила ни паники, ни какого-то явного страха.

-- Значит, скоро появятся. Джейн, не бойся, хорошо? Мы выберемся. Обещаю, -- говоря это, он умудрился слегка наклониться вперед, что было не так легко сделать со связанными за спиной стула руками, и смотрел мне прямо в глаза, явно пытаясь успокоить. Он великолепно владел собой и хотел приободрить и меня.

Хм. А может, я ошиблась, и роль рыцаря-спасителя Ричарду всё же подходит?

Подумав об этом, я с силой прикусила губу. Сосредоточься! Ну что за глупые мысли лезут в голову в самый неподходящий момент?

Тем временем голоса наверху смолкли. Раздались шаги, причем сразу нескольких людей, а затем к нам вышли шестеро человек -- четверо мужчин и две женщины. Я подумала, что именно они и напали на нас на улице, но знакомым мне никто не показался. Они шли как-то очень слаженно и молча, словно не нуждались в словах, чтобы координировать свои действия, и это смотрелось жутковато. Все были одеты в удобную и практичную одежду -- джинсы, кроссовки, куртки. На одном мужчине вместо куртки был свитер, у другого я заметила ковбойские сапоги. Пятеро встали кучно на границе тени и света, а еще одна женщина вышла вперед, к нам, и я поняла, что начинается самое главное.