Я бы не очень удивилась, если бы для конспирации мне пришлось загнать машину куда-нибудь в овраг или канаву, но настолько кардинальные меры не потребовались -- неподалеку от перекрестка проселочная дорога поворачивала и скрывалась за рощей. Там же я и оставила "Гольф" -- конечно, не самое надежное укрытие, но ничего лучшего найти всё равно бы не удалось, плюс я очень надеялась, что сами Путешественники предпочтут вернуться в Лондон, а не отправятся на прогулку по окрестностям после того, как... Но продолжить про себя фразу, что именно "как", я не смогла. Сознание услужливо сформулировало мысль до конца: "после того, как его убьют", но я усиленно гнала ее прочь, не позволяла себе думать об этом. Не может этого быть, такого не должно произойти!

Выключив мотор, я достала из сумки салфетки, стерла с ладони кровь и несколько раз глубоко вдохнула. Отвратительное чувство беспомощности накрыло меня с головой, и настолько мерзко, как сейчас, я, кажется, не ощущала себя никогда. Мозг лихорадочно размышлял, подбрасывая мне различные варианты, что я могла теперь сделать, но ни один из них не спас бы ситуацию. У меня ничего нет -- ни магических способностей, ни оружия. Если я вернусь сейчас к низине, Путешественники мне просто оторвут голову -- так сказать, за компанию -- раз уж они не могут в меня вселиться. Позвонить в Скотленд-Ярд? Не смешите меня... Позвонить Розмари или Майклу? Они, конечно, сразу всё бросят и помчатся сюда, но телепортацией маги не владеют, а, значит, приедут сюда минимум через час. Слишком поздно, Джеймса за это время успеют несколько раз убить.

Вот и получалось, что реально помочь в этой ситуации я никак не могу. Если Путешественники сейчас убьют его -- он умрет, и спасти его никто не успеет. Если не убьют -- то, вероятнее всего, заберут в Лондон, чтобы там попытать в свое удовольствие. Что же мне делать?

В голове странным образом прояснилось, словно анализ ситуации, пусть и крайне неутешительный, помог мне всё разложить по местам. Я зажала в раненой руке чистый платок -- кровь уже почти остановилась -- собрала волосы в хвост, вышла из машины и вернулась повороту, за которым оставила автомобиль. Перекресток лежал передо мной на расстоянии двадцати ярдов, и с моим слабым зрением можно было только увидеть, как по нему поедут машины. Я спряталась за ствол дерева, которое росло ближе всего к дороге -- оно было тонким, и разглядеть меня за ним при желании было возможно, но, если не размахивать руками, вполне можно было остаться незамеченной. Глубоко вдохнув, я приготовилась ждать.

Наверное, это были самые долгие минуты в моей жизни. Невозможно ничего сделать, не знаешь, чем всё закончится, и можно только замереть на своем месте и с усиливающимся страхом дожидаться развязки...

Наконец раздался шум двигателей, и к указателю друг за другом выехали знакомые машины. Издалека я не могла рассмотреть ни номеров, ни марок, хотя, вероятно, в будущем эта информация была бы совсем не лишней. Так, сколько их должно быть? Пять? Нет, на пятой ранее уехал Чарльз. А здесь сколько?.. Одна, две, три... Все четыре машины, как я и предполагала, свернули в направлении Лондона и по очереди пропали из вида. Я посмотрела на часы. Рука тряслась, перед глазами всё прыгало, так что стрелки не сразу встали в нужное положение, но наконец с отстраненным удивлением я отметила, что просидела в таком положении не несколько столетий и даже не часов, а каких-то двадцать минут.

Еще несколько минут я выждала на всякий случай, но со стороны низины больше никто не появился. Тогда я осторожно вышла из-за дерева, разминая затекшие ноги и шею, а затем поспешила обратно к машине.

Обратная дорога не отпечаталась в памяти совершенно. Мной владела всего одна мысль -- я должна узнать, что с ним случилось, и попробовать ему помочь. Слева раздавался какой-то противный жужжащий звук, и я не сразу сообразила, что это надрывался мой телефон в сумке на сиденье. Ну и черт с ним. Кто бы это ни был, мне сейчас точно не до него.

У низины, на первый взгляд, было пусто. Приподнявшись и вытянув голову, сквозь лобовое стекло я попыталась осмотреться и не заметила ничего, что свидетельствовало бы о недавнем присутствии толпы людей. Но столь беглый осмотр меня не удовлетворил, и я, сунув замолкнувший мобильник в карман куртки, вышла наружу.

Джеймса я нашла на самом краю склона. Он лежал без движения, и в высокой густой траве его действительно можно было не заметить. Одна рука была вывернута под странным углом, на рубахе расплывались темные пятна, и в тот момент на меня снизошло отчетливое осознание, что он мертв. Руки и ноги словно налились свинцом, в голове стало совершенно пусто. Каждый шаг давался с трудом -- мне действительно было страшно подойти вплотную, и еще больше я боялась получить подтверждение своей догадке. Подойдя к телу, я опустилась рядом на колени. Джеймс лежал на боку, и я осторожно перевернула тело на спину. Глаза были закрыты, на лице -- несколько порезов, рубашка спереди мокрая от крови, но, что интересно, совершенно целая, без прорех. От неестественно белой кожи, на фоне которой обычно бледная я смотрелась по-летнему загорелой, меня замутило. Наконец, вспомнив, что в подобных случаях полагается делать, я прижала два пальца к сонной артерии. Пульса не было.

Мир перед глазами не сделал попытку закружиться, хотя в этом не было бы ничего странного, учитывая, что я сидела в нескольких сантиметрах от трупа, но в груди медленно разливалось ощущение потери. Ну почему, почему так сложилось? Почему из всех людей, магов, Путешественников и колдунов на земле именно он оказался в самое неподходящее время в самом неподходящем месте? И почему у меня такое чувство, будто это меня только что пырнули ножом в живот и бросили, оставив истекать кровью?

Словно наблюдая за собой со стороны, я вытащила из куртки телефон и набрала номер Розмари. Что я ей скажу? Что ее брата только что убили практически у меня на глазах? Она, конечно, злилась на него и подозревала во всех смертных грехах, но что-то мне подсказывало, что его смерть будет для нее страшным ударом.

-- Джейн? Что-то случилось? -- бодро спросила в трубке Розмари. На заднем фоне слышался негромкий шум и играла веселая музыка.

-- Розмари, я... Я должна тебе сказать... -- мой собственный голос звучал сдавленно, так что я его даже не сразу узнала, словно что-то мешало мне говорить.

-- Что-то случилось? Подожди, я сейчас радио выключу...

В этот самый момент труп рядом со мной неожиданно пошевелился и открыл глаза. Я отреагировала, как любой нормальный человек в подобной ситуации -- взвизгнула, плюхнулась с колен на задницу и попыталась отползти назад. Получилось не очень, потому что в одной руке я продолжала сжимать телефон.

-- Джейн? Что случилось? -- недоуменно спрашивала где-то вдалеке Розмари, и я, на автомате прижав трубку к уху, выдала:

-- Я тебе потом перезвоню...

Затем сунула телефон обратно в карман и вернулась к Джеймсу. Он по-прежнему лежал, не шевелясь, и смотрел куда-то в небо над головой, и, похоже, не отдавал себе отчета в том, что происходит и где он находится. Глаза были полузакрыты, и из-под век виднелись белки. Так, ну раз он еще не совсем мертв... Я решительно расстегнула окровавленную рубаху, чтобы оценить масштаб полученных повреждений, и невольно зашипела сквозь стиснутые зубы, увидев открывшуюся картину. Все тело мага покрывали длинные порезы, словно кто-то изобретательный пытался вырезать на нем паутину, и они продолжали сочиться кровью. Вот только -- тут я недоуменно нахмурилась -- особо опасных ран среди них не было. Я, конечно, не врач и оценить реальный масштаб повреждений вряд ли смогу, но порезы не казались глубокими, да и в районе сердца их почти не было. Легкие тоже не задеты -- иначе бы изо рта шла кровь... наверное. Тогда почему он -- если бы не серьезность ситуации, я бы закатила глаза на последующие слова, поскольку они казались настоящим абсурдом -- только что был мертв?

Джеймс тем временем слегка сориентировался во времени и пространстве, дернулся, а затем попробовал сесть. Хм... Похоже, до покойника ему еще далеко, раз уже пытается двигаться...

-- Идти сможешь? -- спросила я первое, что пришло на ум. И впрямь, пора бы нам отсюда выбираться...

-- Искательница? -- он посмотрел на меня мутным от боли взглядом, только что заметив, и задумчиво констатировал. -- У меня бред.

-- Ты же вроде уже запомнил, что меня зовут Джейн, -- пробормотала я, поднимаясь на ноги и помогая ему встать.

Медленно, с трудом, мы вместе доковыляли до машины. Джеймс шел, опершись на меня, и из-за того, что он был заметно выше ростом и крупнее, идти было неудобно, но я вовсе не была уверена, что он смог бы преодолеть этот путь, а не рухнул бы снова замертво. Захлопнув за ним пассажирскую дверь, я села за руль и нажала на газ, всей душой мечтая очутиться от этого места как можно дальше. До знакомого перекрестка мы доехали в тишине -- наш марш-бросок от края низины до машины, казалось, окончательно лишил Джеймса сил -- а потом краем глаза я уловила движение в салоне.

-- Я отвезу тебя в больницу, -- нервно сказала я, стараясь не думать о том, в насколько плохом состоянии он был. Ничего не помогало -- перед глазами упорно стояли окровавленные раны на фоне сероватой кожи и абсолютно неживое лицо.

Я не была уверена, что он меня вообще слышал, но Джеймс неожиданно прохрипел:

-- Бессмысленно. Порезы неопасны. Это проклятие... "Серая смерть"...

Он не договорил и снова отключился. Я же, вознамерившись было обязательно доставить его в ближайшую больницу, невольно сбавила скорость. Так он чуть не погиб из-за магического вмешательства, а не физического? Я не имела никакого представления о том, как подобное может выглядеть, и насколько Джеймс был прав, и в первый момент растерялась. И что с ним теперь делать? С одной стороны, рациональное зерно в его словах есть -- раны не опасны, и максимум, что сделают врачи -- это заштопают его, а уж от магического воздействия они его точно не спасут. Да и надо ли его спасать? Если он уже выжил, может, ему надо просто отлежаться и набраться сил? И куда мне его в этом случае транспортировать? К нему домой точно нельзя: во первых, я не знаю, где он живет, и, во-вторых, до выздоровления ему точно стоит спрятаться. К Майклу и Розмари? Я уже почти одобрила этот вариант, но в последний момент остановилась. У магов сейчас не дом, а настоящий проходной двор, где бывают и Рыцари, и Валери Андерс, и еще может этот Чарльз нагрянуть, с которым Джеймсу точно лучше не встречаться. Ко мне? Мысль неплохая, но Тея вряд ли придет в восторг, если я вдруг притащу в наш дом незнакомого полумертвого мужика.

К кому можно обратиться за помощью? В тот же момент меня осенило. Кто единственный из магов наотрез отказался верить в виновность Джеймса, даже когда его сестра начала сомневаться?

Держа руль одной рукой, свободной я полезла в сумку и наощупь начала искать нужный карман. Алан Маршалл же дал мне свой номер после нападения Валери и разрешил звонить, если мне понадобится помощь! Не могла же я вытащить из сумки ту бумажку и бросить дома...

Пальцы наконец натолкнулись на прямоугольный кусочек картона, и я с облегчением убедилась, что это была именно та карточка с кривоватыми, написанным левой рукой, цифрами. Джеймс по-прежнему не двигался, и я набрала нужный номер.

-- Мистер Маршалл, здравствуйте, -- быстро выговорила я, когда после первого же гудка мне ответили. -- Это...

-- Здравствуйте, мисс Эшфорд, -- душевно отозвался Алан, каким-то образом сразу меня узнав. -- Чем я могу вам помочь?

-- Джеймс Блэквуд ранен, -- я предпочла сразу перейти к делу, не тратя времени на формальности. -- Сильно. Раны несерьезные, но ему плохо. Что мне делать?

Что мне ужасно понравилось в Маршалле -- он не удивился, не задал ни одного вопроса о том, как так вышло, а сразу сосредоточился, и его следующие слова прозвучали сухо и по-деловому.

-- Чем его ранили? Он сказал?

-- Сказал что-то про проклятие. И добавил: "Серая смерть". Не знаю, то ли это...

-- Значит так, -- резко перебил меня Алан, и в его голосе мне послышалась неподдельная тревога. -- Джейн, прямо сейчас выезжайте из Лондона на запад, в Марлоу. Там у меня дом, где есть всё необходимое, и можно будет приготовить противоядие. Черт возьми, как же плохо, что я сейчас не в городе... Джейн, это придется сделать вам. Записывайте или запоминайте адрес. И поспешите!

-- Всё настолько плохо? -- испуганно уточнила я, так как тон обычно жизнерадостного Алана мне страшно не понравился. -- На нем множество ран, но...

-- Это смертельное проклятие, -- очень мрачно перебил Маршалл. -- Я удивлен, что Джеймс вообще до сих пор жив, поскольку от него обычно умирают в течение десяти минут... Раны -- ерунда, это просто дополнение к проклятию. Но, раз он пока держится, может, нам повезет, и мы успеем его спасти.

О том, что темный маг, по сути, уже был мертв, а потом вдруг ожил, я решила пока не сообщать. Заставив меня несколько раз повторить адрес и ориентиры, Алан велел позвонить ему, когда мы будем на месте, чтобы продиктовать мне рецепт противоядия, и отсоединился. Я же включила навигатор в телефоне и решительно вдавила в пол педаль газа. Только бы теперь не опоздать...

Как выяснилось, недалеко от Марлоу у Маршалла был небольшой одноэтажный коттедж из серого камня, который идеально бы подошел для недолгих побегов от цивилизации и людей. Здесь было несколько таких домиков, разрозненно разбросанных по округе, и каждый из них мог быть иллюстрацией работ Томаса Кинкейда. По стенам вился плющ -- сейчас, в середине весны, еще не очень густо, а вот летом коттедж за ним, наверное, вообще не разглядеть. Затормозив на подъездной дорожке и следуя указаниям Алана, я достала из-под одного из крупных булыжников, окаймлявших клумбы с цветами, ключ и открыла дверь. Джеймс к тому моменту опять пришел в себя и до коттеджа дошел, снова опираясь на меня.

Вообще получалась забавная ситуация. Этот домик был просто идеальной иллюстрацией к тому, что в моем представлении называлось "романтическое убежище", и приезжать сюда следовало исключительно со второй половинкой, чтобы насладиться обществом друг друга вдали от всех. Вот я сюда приехала, причем даже не одна, а с мужчиной, к которому испытываю совершенно отчетливое притяжение -- а на романтику нет ни намека! Интересно, с другими тоже такое случается, или я просто патологическая неудачница?

В небольшой прихожей Джеймс внезапно остановился и, обмакнув пальцы в кровь, которая продолжала сочиться из его ран при резких движениях, начал чертить какие-то символы у дверного проема. Я только икнула, увидев эту картину, но вопросов уже не задавала и лишь достала телефон, чтобы позвонить Алану.

-- Отлично, -- быстро сказал он, услышав, что мы на месте. -- Идите на кухню. Открывайте второй слева шкафчик. Там на полке увидите ряд прозрачных контейнеров. Берете имбирь, сушеный пустырник, листья шалфея... Только листья, а не цветы! Потом...

В этот же самый момент выяснилось, что в травах, тем более сушеных, я совершенно не разбираюсь, и Алану пришлось еще подробно описывать мне, как то или иное растение выглядит, поскольку некоторые названия были мне совершенно незнакомы. Поставив на допотопную плиту ковш с водой, я послушно принялась готовить какой-то отвар, чувствуя себя волшебницей из сказки, добавляя новые ингредиенты через строго отмеренное количество минут. Поскольку старые кряхтящие часы на стене, в которых посекундно что-то звенело и гремело, не внушали мне никакого доверия, я отсчитывала время по своим наручным. Готовила, не сняв куртку, чтобы не терять времени. Наконец, когда, согласно указаниям мага, противоядие было готово, я, не удержавшись, осторожно спросила:

-- А вы уверены, что травяной супчик -- именно то, что ему сейчас нужно?

-- Вы сделали большую часть дела, -- проинформировал Алан. -- Теперь приведите Джеймса в сознание. Он закончит работу.

Я аккуратно слила получившуюся смесь в чашку и отправилась в спальню, где на кровати лежал темный маг. Чтобы привести его в себя, мне пришлось поставить чашку на тумбочку и слегка потрясти его. Маг очнулся, но не сразу понял, что я от него хочу. Выглядел он еще хуже, чем у низины, и меня окатило новой волной страха. А если рецепт Алана не сработает? Что, если уже слишком поздно? Но Джеймс всё же сразу определил, что я ему принесла, с усилием протянул руку над чашкой и что-то произнес; мне показалось, что с его пальцев сорвался какой-то то ли дым, то ли туман, который растаял, впитавшись в отвар. Потом колдун в несколько глотков осушил содержимое. Отвар подействовал со стремительностью, которой я от него не ожидала: Джеймс впал в забытье мгновенно, так что я едва успела поймать выскользнувшую из его пальцев чашку. И только после этого позволила себе выдохнуть.

-- Джейн? -- позвал меня откуда-то издалека смутно знакомый голос, и я сообразила, что это был Алан, остававшийся на связи.

-- Подействовало, -- с трудом выговорила я, прижав трубку к уху. От перенапряжения и пережитого страха губы стали непослушными и шевелились с трудом. -- Не знаю, так ли должно быть, но он заснул.

-- Он проспит несколько часов, за это время организм очистится от проклятия, -- пояснил Маршалл. В голосе сквозило облегчение. -- Еще такую же порцию дадите ему, когда он проснется.

-- Хорошо.

-- Джейн, что с вами произошло? -- теперь, когда прямая опасность была позади, Алан решил перейти к делу.

-- Путешественники, -- скупо оборонила я. У меня не осталось никаких сил, чтобы рассказывать подробности, и эпизод с поездкой за город я решила пока опустить. -- Попытались убить его. Насколько я поняла, ваш Чарльз вывел их на него. Я нашла его в таком состоянии.

Последовало потрясенное молчание, а потом Алан негромко, но очень серьезно сказал:

-- Храни вас Господь, Джейн. Уверен, что и Розмари, и Майкл будут вам очень благодарны за то, что вы сделали. Но Чарльз... Кто бы мог подумать, что он способен на подобное?..

-- Сколько времени уйдет на восстановление?

-- День-два, -- задумчиво отозвался Алан. -- Сложно сказать, не зная, насколько сильно был травмирован организм. Джеймсу на это время лучше оставаться там, поскольку, если Путешественники узнают, что он жив...

-- ...могут попытаться закончить начатое, -- угрюмо договорила я за него. -- Понимаю. Я побуду с ним, пока ему не станет лучше. Расскажете Розмари, что случилось? Я, если честно, так устала, что сама вряд ли сейчас смогу...

-- Конечно, -- заверил он меня. -- Не волнуйтесь. Спасибо вам, Джейн. Чувствуйте себя, как дома.

Мы попрощались, и я отправилась осматривать свое временное жилище.