Глава 16

— Ты отправишься в королевский дворец в этом? — поразилась Бьянка, когда увидела меня на следующее утро.

Я осмотрела себя в зеркало.

— Да. А что тебе не нравится?

— Но мы же отправляемся в столицу! Нельзя же прибыть туда, переодетой в крестьянку!

Сама Бьянка уже сложила и убрала синий балахон, и сегодня на ней красовалось новое голубое платье с короткими рукавами, которое мы вчера вместе купили. Увидев на мне старое платье, в котором я путешествовала еще в прошлом году, когда меня наняла графиня Харди, чтобы следить за здоровьем ее дочери, девушка, кажется, засомневалась в моем здравомыслии.

Я немного подумала.

— Можно, — наконец весомо заявила я и вернулась к сбору вещей.

— Но… ведь… — прорицательница задохнулась от возмущения.

— Бьянка-а-а, — закатив глаза, протянула я, понимая, что девушка от меня не отстанет. — Ты всерьез думаешь, что, едва мы перенесемся в королевский дворец, нас будет ожидать аудиенция у короля? Делегации прибудут только через пару дней, а королю Аркадии нет никакого дела до каких-то адептов! Мы с тобой наверняка и не увидим никого из высших лиц, поскольку закончили только первый курс, и никто нас к королям и близко не подпустит! По крайней мере, — тут я на секунду задумалась. — Меня точно. Не знаю, как будет с прорицателями, но из боевых магов я точно буду на самой периферии. А как я буду выглядеть в глазах дворцовой челяди, меня совершенно не волнует.

Прорицательница погрузилась в глубокую задумчивость, размышляя над моими словами, а я поправила фиолетовый балахон и проверила, как держится иллюзия невидимости на перевязи с сардами, которую я сегодня надела. Бьянка мечей не видела, иначе бы у нее уже случился сердечный приступ.

Собрав вещи, мы вместе спустились во двор Академии, где нас уже ждали. Среди адептов больше всего было боевых магов, но присутствовали и несколько целителей и прорицателей. Стихийников и некромантов я не увидела вовсе. Из преподавателей с нами отправлялись только Кириан и Вортон. Архимага еще не было, а Вортон в стороне беседовал с Лэшелом. Судя по тому, как последний почти не говорил и только кивал головой, декан отдавал ему последние распоряжения на время своего отсутствия.

— Доброе утро, — хором поздоровались мы с Бьянкой.

— Доброе, — отозвался Вортон, едва взглянув в нашу сторону.

— Доброе, — буркнул Лэшел, скользнув по нам взглядом, а затем я увидела, как его глаза изумленно расширились. Понятно, магистр уже дошел до того уровня ментальной магии, на котором можно видеть сквозь иллюзии. — Это же…

— Да, — согласилась я.

— Но ты же не…

— Не вампир, — подтвердила я.

— И тебя взяли на обучение в…

— В некотором роде, — мне не хотелось вдаваться в подробности о том, как я обучалась владению сардами.

Магистр выдохнул и замолк, восторженным взглядом рассматривая рукояти сардов. Бьянка недоуменно хмурилась, не понимая причины восхищения магистра, а Вортон только хмыкнул, наблюдая за лицом подчиненного. Сам он не выглядел хоть сколько-нибудь удивленным, и я решилась уточнить:

— Вы знали..?

— Давным-давно, — пожал плечами он. — Я с осени в курсе ваших с Энниндейлом ежедневных тренировок. Кстати, — тут его голос стал строгим. — Во дворце ходить с мечами нельзя будет, даже используя иллюзию маскировки. Ректор Кириан запретит.

— Хорошо, — пожала плечами я.

Магистр только усмехнулся — должно быть, вспомнил о кинжалах, которые я всегда носила с собой — и вернулся к разговору с Лэшелом. Для этого ему пришлось пару раз кашлянуть, чтобы вернуть магистра в реальный мир.

Поскольку архимаг пока не пришел, я принялась рассматривать адептов. Похоже, я была единственной, кого не волновало общественное мнение, поскольку все маги предпочли принарядиться. По дорогой одежде можно было легко узнать аристократов; те же несколько человек, которые не принадлежали к знати, тоже достали из шкафов самое парадное. А вот Вортон был одет в обычные камзол и сапоги и, похоже, совершенно не беспокоился из-за своего костюма.

Кириан вышел минут через пятнадцать. Поприветствовав всех собравшихся, он открыл портал. Бьянка изумленно вздохнула, когда увидела, как в белом пламени стали по очереди исчезать адепты. Мы шли одними из последних, и вскоре знакомый двор сменился просторным залом с высокими колоннами. Стены и пол были облицованы мрамором, а в большие окна проникал солнечный свет. В зале нас уже ожидали трое. Первым мне на глаза попался мужчина среднего роста лет пятидесяти — судя по яркой светлой ауре, это был придворный маг короля Аркадии Эдуарда. Рядом с ним стоял пожилой мужчина в ливрее, гладко выбритый, но с бакенбардами. Магом он не был. И, наконец, третьей была высокая, одного роста со мной, сухощавая дама лет сорока, тоже не маг. Прямые гладкие волосы уложены в узел на голове, высокий ворот темного платья наглухо застегнут. Мда, ну и вобла…

Так, и кем же эти не-маги могут быть? Будь я королем, кого бы я отправила встречать группу адептов, прибывшую во дворец прямо перед важными делегациями?

Мажордома и гофмейстера, однозначно. Первый должен будет всех разместить и рассказать, где что находится, а задача второго — растолковать адептам, где их место, и объяснить, что они должны вести себя тише воды ниже травы…

— Уважаемый Кириан, добро пожаловать, — поприветствовал тем временем придворный архимаг.

— Доброе утро, Фиделиус, — поздоровался архимаг.

— Его Величество готов вас принять, я провожу вас, — затем он повернулся к нам. — Добро пожаловать. Представляю вам нашего мажордома Теофила и гофмейстерину леди Маргарет. Они покажут вам ваши комнаты.

Ха, а за два года я не забыла, по какому принципу организовываются важные дворцовые мероприятия!

— Это мой заместитель Вортон, — тем временем представил магистра Кириан. Маги направились к дверям.

— Приветствую вас, — обратился к адептам мажордом. — По всем вопросам вы можете обращаться либо ко мне, либо к леди Маргарет. А сейчас мы отведем вас в ваши комнаты и расскажем, как будут проходить следующие две с половиной недели.

Он вышел из зала через другие двери, и мы нестройной гурьбой повалили за ним. Высушенная Маргарет, пропустив нас всех вперед, замыкала шествие. Когда я проходила мимо, она поджала губы, увидев мой наряд, а я едва сдержалась, чтобы насмешливо не фыркнуть. Отвыкла я как-то за прошедшее время от дворцовых снобов…

Мажордом провел нас через анфиладу залов, и мы вышли к широкой лестнице. Когда мы, по моим подсчетам, поднялись на третий этаж, мы прошли еще через множество длинных коридоров и, наконец, добрались до цели. В гостевом крыле нам выделили несколько комнат — небольших, но зато каждому отдельную. Обстановка в них напоминала ту, которая была в общежитии в Академии, только мебель была получше. Кровать, шкаф, письменный стол, стул, книжный шкаф и пара кресел. При каждой гостевой комнате была еще собственная ванная. Мы с Бьянкой остались довольны увиденным и заняли две соседние комнаты в самом конце коридора. Нам позволили только оставить в них вещи, а затем собрали в маленькой гостиной в начале коридора.

Оба — и мажордом, и гофмейстерина — держались с нами подчеркнуто-вежливо. Было очевидно, что за важных птиц они нас не держат, но в то же время признавали, что мы маги, и поэтому обращение с нами должно быть соответствующим. Сначала мажордом рассказал, где во дворце находились самые стратегически важные объекты — например, малая столовая, главный вход и вход в наше гостевое крыло — а затем гофмейстерина приступила к инструктажу. Как оказалось, у целителей, прорицателей и боевиков были разные обязанности. Первых двух прислали сюда для настоящей практики: придворным только дай возможность пожаловаться на какую-нибудь болячку или узнать, что произойдет в обозримом будущем — женится ли граф Н. на баронессе М., и вызовет ли маркиз П. виконта Д. на дуэль за интрижку с его женой? — и у наших адептов практика будет больше напоминать каторжный труд. Нам же — боевикам — предстояло находиться каждому на своем посту и привлекать к себе как можно меньше внимания. Несложно. «Дежурство» должно было начаться с завтрашнего дня, а сегодня у нас было время на то, чтобы освоиться.

А когда нам затем объявили, где кто из боевиков будет находиться, мое настроение улучшилось еще больше. Как я и предполагала, на встрече иностранных делегаций и вообще в непосредственной близости от них будут находиться адепты старших курсов. Пара человек будет дежурить в дворцовом саду, а меня отправили в библиотеку! Это же две недели в компании тысяч книг, в которых можно будет поискать информацию о Раннулфе!

И я была более чем уверена, что распределением адептов занимались не наши магистры, иначе меня бы к библиотеке и на полет стрелы не подпустили. Надо постараться сделать так, чтобы ни Вортон, ни Кириан об этом не узнали, а то с них станется потребовать перестановок… А зачем они мне?

Когда Теофил и Маргарет нас наконец-то отпустили и удалились, я вернулась в свою комнату. Сняла перевязь с сардами, разобрала сумку с вещами. Затем сбросила надоевший балахон и подошла к окну. Поскольку моя комната была угловой, в ней было два окна, выходивших на север и на запад. Из обоих открывался вид на сад, окружавший гостевое крыло. Что ж, я боялась, что будет хуже. Правда, посмотрим, как пойдет дальше, но на данный момент я была очень довольна тем, как все складывается. Пусть я снова попала во дворец, но, надеюсь, никто из местных не будет особо ко мне лезть — все-таки я маг, и докучать мне может быть опасно. Хотя тогда, когда я еще была принцессой, этот факт помогал далеко не всегда.

Я улыбнулась, но улыбка вышла какой-то вымученной. А ведь прошло уже два года… Уже два года, как я осталась совсем одна, инсценировала собственную смерть и сбежала. Сильно ли я изменилась с тех пор? Интересно, а мои родные вспоминают обо мне хоть иногда? Какая вообще память осталась обо мне в Валенсии? Известно ли хоть кому-нибудь о том, что война два года назад закончилась благодаря мне?

Конечно нет, мрачно произнес голос в моей голове. Не льсти себе, ты никому не была нужна, будучи принцессой, и сейчас по тебе точно никто не тоскует. И ты сама не трать зря нервы и не мучай себя дурацкими мыслями!

Ведь чем ты недовольна? Ты отвечаешь только за саму себя и ничего никому не должна. Сама решаешь, как тебе жить и что делать. У тебя есть друзья, которые заботятся о тебе, и которым не все равно, что с тобой случится. Тебе интересно учиться, ты больше не чувствуешь себя лишней.

А ведь верно, вдруг подумала я. Пусть у меня даже нет больше имени, все равно я однозначно стала счастливее, чем была тогда. И я не хотела бы променять свою нынешнюю жизнь на существование, которое у меня было два года назад. Конечно, я скучала по Агате, да и Люция хотела бы снова увидеть, но пока это невозможно. Может быть, когда-нибудь я выберусь в Дион и встречусь с няней, и с бывшим учителем…

Послышался стук в дверь, а затем ко мне заглянула Бьянка.

— Эржебета, ты уже разобрала вещи?

— Да.

— Я предупредила маму, что буду на практике во дворце, — сообщила она. — Она уже давно знает, что мы с тобой вместе учимся, и просила пригласить тебя, если ты как-нибудь будешь в столице. Сегодня мы еще свободны, и я собиралась съездить домой. Поедешь со мной?

Приглашение оказалось полной неожиданностью, но я не увидела причин отказываться. В конце концов, с дворцом я еще успею ознакомиться, а дел у меня никаких не было. Так что я улыбнулась:

— Хорошо.

— Отлично! — просияла та. — Мама обещала прислать карету, так что переодевайся, и поедем.

Бьянка вышла, а я распахнула шкаф. К графине в штанах или в крестьянском платье не заявишься, надо найти что-то поприличнее. В итоге я остановила выбор на синем платье со шнуровкой и с длинными рукавами. Поверх платья надевался широкий корсетный пояс, благодаря которому талия казалась тоньше, чем она была на самом деле. Волосы я собрала в тяжелый узел, а на ноги надела новые туфли. Оглядев себя в зеркало, я была вынуждена признать, что в платье выглядела значительно лучше, чем в брюках. Правда, это не значит, что теперь я буду носить только их, и сразу, как закончится практика, я вернусь к любимым штанам и рубахе, но сейчас я смотрелась хорошо.

Правда, кинжалы на себе теперь не спрячешь. Юбка недостаточно широкая, и вытаскивать их из-под нее будет неудобно. Зато метательные звездочки, подаренные Кейном, удобно спрятались в рукавах, так что безоружной я себя не чувствовала.

Бьянка вскоре зашла за мной, и мы, накинув легкие плащи, спустились вниз. Там мы беспрепятственно вышли из дворца, пересекли широкий двор и вышли за ворота, где нас уже дожидалась карета со знакомым гербом. Рядом с ней стояла оседланная лошадь и неторопливо прогуливался широкоплечий мужчина в темном плаще и мечом на перевязи. Заметив нас, он поклонился:

— Добрый день, леди Харди.

А ведь я его помню, вдруг подумала я. Он возглавлял отряд телохранителей Лидии тогда, полтора года назад, и в аптеку Лидия приходила вместе с ним. Как его звали?..

— Здравствуй, Ромар, — приветливо улыбнулась Бьянка.

— Отправляемся? — спросил он.

— Да, конечно.

Мы сели в карету, Ромар вскочил на коня, и мы тронулись. Ехали недолго и вскоре добрались до знакомого особняка, выглядевшего так же величественно, как и в прошлый раз.

Лидия встретила нас в гостиной. Едва мы вошли, Бьянка, нисколько не смущаясь, с возгласом «Мама!» бросилась ей на шею. Лидия и не подумала напомнить дочери о правилах приличия и крепко обняла ее в ответ, а затем, когда Бьянка отстранилась, гостеприимно улыбнулась мне:

— Рада вас видеть, Эржебета.

— Добрый день, леди Харди, — я сделала вежливый реверанс, одновременно прислушиваясь к эмоциям женщины. Она не врала — ей действительно было приятно снова со мной встретиться. Одновременно я уловила ее удивление — в последний раз, когда мы встречались, у меня был явно другой социальный статус.

За прошедшие почти два года графиня чуть похудела, но это ей было к лицу. В таких же русых, как и у дочери, волосах добавилось седых прядей, но выглядела графиня хорошо. Не было того беспокойства, которое мучило ее, когда Бьянка была больна, а сейчас синие глаза светились от радости встречи с дочерью.

— Мама, мы только что из королевского дворца, — захлебываясь новыми впечатлениями, заговорила Бьянка. — А сколько всего интересного было в Академии! Я должна тебе все-все рассказать!

— Не забывай, что сегодня у нас гостья, — мягко осадила ее графиня. — А через две недели, когда вернешься домой, сможешь рассказать обо всем.

Бьянка чуть сконфуженно улыбнулась.

— Пойдемте в столовую, — предложила Лидия. — Надеюсь, вы проголодались.

Поскольку других гостей Лидия сегодня не звала, за столом мы сидели втроем, и наш поздний завтрак проходил в непринужденной обстановке. Бьянка подробно рассказала, как мы сегодня с утра перенеслись порталом во дворец, как нас расселили, чем мы будем заниматься…

— Но разве вам не рановато отправляться на учебную практику во дворец? — удивленно спросила Лидия, когда Бьянка выдохлась. — Вы же только первый курс закончили…

— Для магистров главным критерием были титул и манеры, — пожала плечами Бьянка. — Вот нас и взяли.

Лидия смерила меня быстрым внимательным взглядом.

— Прошу прощения, Эржебета, если мое замечание покажется бестактным, но два года назад господин Ниорт утверждал, что вы вдова купца. Если бы я тогда знала, кто вы на самом деле, я была бы с вами более любезна, — в ее голосе звучало искреннее сожаление.

— Не переживайте, мадам, — вежливо ответила я. — И не осуждайте господина аптекаря. Боюсь, что это я ввела его в заблуждение.

Ее глаза удивленно расширились.

— Но зачем?.. — недоуменно спросила графиня.

Пересказывать выдуманную Кейном историю мне не хотелось, и я нейтрально ответила:

— Я была вынуждена. Из-за обстоятельств, сложившихся для меня неблагоприятным образом.

Я увидела, как Лидия вопросительно взглянула на дочь, но та лишь пожала плечами. Решив не развивать дальше эту тему, графиня вернулась к обсуждению практики:

— Получается, во дворце соберутся три делегации, чтобы обсудить те ужасные убийства?

— Именно, — подтвердила Бьянка. — Причем вампиры и эльфы прибудут, поскольку убивали их соотечественников, а Аркадия их принимает, поскольку на ее территории тоже происходили ритуалы. А еще будут маги, вроде нашего ректора Кириана и его заместителя Вортона. Так что совет собирается большой — наш король, темноэльфийский король, король вампиров, архимаги из Светлого и Темного Советов…

Она продолжала говорить, но я уже не слушала и сжала в руке вилку так, что пальцы побелели.

Король вампиров.

Снотра, какая же я идиотка! Последние три недели в Академии только и говорили о встрече глав государств в Оранморе, и я прекрасно знала о том, что там будут вампиры, но мне даже в голову не пришло сделать закономерный вывод, что там будет Адриан Вереантерский!

Проклятье, и что теперь делать? Встречаться с архивампиром в мои планы совсем не входило. В прошлую нашу встречу год назад мне очень повезло, и он не узнал меня, но сколько можно испытывать удачу? А если что-то пойдет не так? Если я как-нибудь выдам себя? Он ведь убьет меня, и глазом не моргнув! И даже тот факт, что я адептка Академии, не поможет — если Кириан и Вортон узнают, что я Этари, то наверняка предпочтут закрыть глаза на убийство какой-то там адептки!

А может, и не убьет, начала размышлять более рациональная часть мозга. Ты же сегодня получила подтверждение того, что к главам государств тебя никто и не пустит! Будешь сидеть в библиотеке и делать вид, будто занята делом, и все! Адриан наверняка и не узнает, что ты вообще была в Оранморе! Да и откуда ему узнать? Не Вортон же с Кирианом ему расскажут! Так что успокойся, ты в безопасности. Никому нет дела до адептки, только что закончившей первый курс боевого факультета. Все хорошо.

Мне удалось взять себя в руки и снова включиться в беседу, но мысли все равно возвращались к архивампиру. Больше года его не видела, а тут такие новости! Ну почему наши встречи всегда происходят так непредсказуемо и я никогда не могу подготовиться к ним заранее?

У графини Харди мы провели почти весь день. Лидия с Бьянкой все никак не могли наговориться, и мое присутствие им нисколько не мешало. Мне было приятно наблюдать за ними двумя — было очевидно, что между матерью и дочерью отношения строятся на искренней любви. Вечером графиня приказала заложить для нас карету и, расцеловавшись с дочерью, сказала мне:

— Я всегда рада видеть вас у нас, Эржебета.

— Спасибо, мадам, — улыбнулась я.

— Желаю вам удачной практики.

Я сделала реверанс, мы с Бьянкой сели в карету. Лакей захлопнул дверцу, и, когда мы отъехали, я увидела, как Лидия машет нам на прощание.

 

Глава 17

Следующие два дня во дворце царила суматоха. Многочисленная челядь заканчивала приготовления к приему высокопоставленных гостей, придворные суетились, наводя лоск и красоту. Наши адепты с целительского и прорицательского факультетов оказались завалены работой — как я предполагала, их то и дело осаждали придворные со своими вопросами и проблемами со здоровьем. Глядя на злую взвинченную Бьянку, которую они умудрились вывести из себя в первые два дня, я только порадовалась, что Кейн успел уехать из Академии до того момента, как его нашла Далия.

Адептам моего факультета тщательно объяснили, как себя вести и что делать, однако основное внимание все же уделяли тем, кто должен был присутствовать непосредственно на месте событий — в тронном зале, в столовой, на улице при прибытии гостей. К моему счастью, библиотека в этот список не входила, и меня вся эта подготовительная суета практически не коснулась. Чего проще — после завтрака отправился в библиотеку и сиди там целый день, книжечки листай или в окно смотри, если надоест. Я быстро познакомилась с дворцовым библиотекарем и произвела на него впечатление серьезной и начитанной девушки, поскольку в первый же день спросила, где здесь находятся книги по истории. Он, кажется, ожидал, что я спрошу, где находятся дамские романы, и мой выбор приятно удивил его. Показав мне нужные шкафы, он разрешил мне копаться в них сколько душе угодно, и ушел по своим делам.

Насколько я поняла, библиотека не пользовалась во дворце большой популярностью. Люди заходили сюда редко, максимум — чтобы найти какое-нибудь легкое чтение перед сном, и чаще всего я видела здесь королеву Елену со своими фрейлинами, которые приходили скорее посплетничать, чем за литературой. Елена была моложе моей мачехи лет на десять и вела себя гораздо свободнее. Леди Алина в жизни не позволила бы себе сплетничать с придворными, а жизнерадостную Елену собственное высокое положение нисколько не останавливало. Их присутствие мне не мешало — едва щебечущая стайка дам пересекала порог, я приветствовала их реверансом и убиралась куда-нибудь вглубь библиотеки. Правда, вскоре я убедилась, что хранившиеся здесь книги были написаны обычными людьми и не имели никакого отношения к магии, так что затея найти что-нибудь о Раннулфе с треском провалилась. Эту мысль подтвердил и Вортон, явившийся накануне приезда делегаций с проверкой. Увидев в библиотеке меня, он не стал ругаться, а только хмыкнул и умчался проверять следующего адепта. Но все равно библиотека была для меня гораздо предпочтительнее, чем какой-нибудь зал для приемов. Здесь хоть было чем заняться.

И хотя всеобщий переполох обходил меня стороной, все равно я нервничала. Правда, я уже успела убедиться, что в библиотеку посетители заглядывали редко, и из людей в эти дни, не считая слуг, я видела только библиотекаря и королеву с фрейлинами. Так что я надеялась пересидеть всю практику здесь и не собиралась отправляться на экскурсии по дворцу, которые, как мне уже было известно, надеялись устроить прочие адепты, если им выпадет такой шанс. А в свободное время я намеревалась не выходить из комнаты. Если Бьянка начнет задавать вопросы, совру, что неважно себя чувствую. Так что повода для паники пока нет, просто веди себя осторожнее…

В довершение этих волнений мне снова приснился сон про Арлиона Этари, аккурат в последнюю ночь перед прибытием делегаций. Очень вовремя — мне как никогда нужно сохранять внимательность и осторожность, а теперь я не уверена, что получится — эти сны все время выбивали меня из равновесия и заставляли думать о событиях, происходивших давным-давно!

На этот раз темный эльф выглядел мрачным и встревоженным и что-то быстро говорил своей возлюбленной. Вампирша внимательно его слушала, нервно теребя в руках кружевной веер; на Арлиона она смотрела недоверчиво.

— Ты уверен в этом? — наконец спросила она, когда эльф выдохся и замолк.

Тот коротко кивнул. Взгляд эльфа оставался сосредоточенным и решительным, и сейчас я очень отчетливо видела перед собой знаменитого архимага, чье имя вошло в историю.

— Абсолютно. Ваш Лэнгстон организовал заговор против Магнуса и стремится развязать войну между Селендрией и Вереантером. Нападение на вампиров на нашей границе — его рук дело, темные эльфы к этому непричастны.

Женщина тоже изменилась — вроде внешне никакой значительной перемены в ней не произошло, но теперь в ее глазах светился холодный трезвый ум, из-за чего она стала казаться гораздо старше.

— Доказательства? — деловито уточнила она.

Арлион отрицательно покачал головой.

— Их нет. Понимаю, моего слова недостаточно, но в своих словах я абсолютно уверен.

Его собеседница чуть устало прикрыла глаза.

— Мне сложно поверить в то, что ты говоришь, — расстроенно призналась она, снова превращаясь в ту даму, которую я уже столько раз видела во сне. — Я хочу тебе верить, но Филипп Лэнгстон — правая рука Магнуса уже не один десяток лет. И я знаю его уже давно, и у меня язык не повернется назвать его предателем. А Магнус без доказательств тебе не поверит.

— Но он поверит тебе. Если мы придем вместе, он может прислушаться, — вдруг сказал Арлион после небольшого молчания. По лицу женщины пробежала тень, и тот добавил с нотками неудовольствия в голосе. — Исабела, сейчас речь идет не о моих чувствах к тебе, а о войне, которая грозит начаться со дня на день! Не время для личных переживаний!

Вампирша колебалась еще пару секунд, а затем ее лицо приобрело решительное выражение.

— Тогда идем, — твердо сказала она и устремилась к двери.

— Сейчас? — удивился Арлион.

— Ты предлагаешь ждать? — резко спросила она. — Насколько я поняла, времени на ожидание уже нет. Идем, совет должен закончиться с минуты на минуту, Магнус вот-вот освободится.

Они оба прошли мимо застывшей на одном месте меня и вышли за дверь, и в ту же секунду я проснулась. В комнате было темно, и я, не зажигая свет, встала с кровати и подошла к окну. Дотронулась лбом до холодного стекла, пытаясь унять сумбурный поток мыслей в голове.

Исабела? Исабела?!

Нет, сто лет назад боги однозначно решили пошутить над Арлионом. Как его угораздило влюбиться в королеву вампиров?! Это же бессмысленно, безнадежно, и…

И одновременно целиком укладывается в ту картину, которую я наблюдаю начиная с конца прошлого лета. Королева, прибывшая на переговоры за компанию с мужем. Пока короли до чего-то договариваются на советах, вампирша предоставлена самой себе. Правда, я ни разу не видела ее в компании фрейлин, но, с другой стороны, я ее прекрасно понимаю — я сама бы взбесилась, если бы вокруг меня постоянно находилась группа каких-то людей, не отстающих от меня ни на шаг. Если вспомнить все увиденные сны, то можно сделать вывод, что Арлион и Исабела были знакомы с детства. Потом он влюбился в нее, а Исабела вышла замуж за Магнуса Вереантерского — вроде бы она даже говорила, что любит его. Арлион тоже благополучно женился, но это не помешало ему сохранить чувства к вампирше. И одновременно он узнал о заговоре против архивампира, целью которого было развязать войну между эльфами и вампирами. Неизвестно, что было причиной заговора — видимо, какие-то вампирские интриги — но война в итоге разразилась, причем получила название Кровавой.

Что же тогда произошло? Неужели Арлион и в самом деле убил Исабелу? Но за что? Он любил ее, однако не устраивал сцен ревности и не грозил убить ее, себя, мужа, собственную жену, далее — насколько хватит фантазии, если Исабела не уйдет к нему. Тогда почему? Я же читала, что он сам признался в ее убийстве! И что способствовало превращению Арлиона в кровожадное чудовище? Если это как раз и была смерть королевы, то зачем было ее убивать?

Я потрясла головой. Вроде, видя эти сны, я получаю какую-то информацию, но в итоге с каждым разом вопросов становится только больше.

Утром суета и беготня достигли своего апогея. Завтрак тоже проходил как-то суматошно: адепты нервничали, как перед экзаменом, и ели неохотно. Атмосфера напрягала, и сразу после завтрака я убралась подобру-поздорову в библиотеку.

Ближе к вечеру я возблагодарила богов за то, что меня отправили на практику именно сюда. Целый день я провела за чтением книг о Кровавой войне и биографий Арлиона и Магнуса, и никакие треволнения, связанные с приемом высоких гостей, досюда не докатились. Королева должна была присутствовать на встрече, и за весь день, кроме слуг и чиновников, выполнявших во дворце какую-то канцелярскую работу, в библиотеку никто не заходил. Увы, найти в старых книгах что-то полезное мне не удалось, но сам факт того, что я могла заниматься своими делами, не мог не радовать.

Поэтому я не имела понятия, как прошло прибытие гостей, и надеялась, что, если Бьянка не очень устанет, она перед сном мне расскажет. Правда, была возможность, что к моему возвращению она уже ляжет спать, поскольку я засиделась в библиотеке допоздна, пропустив ужин. Да, я знала, что вероятность столкнуться с кем-то из вампиров или эльфов на пути в мою комнату была невелика, поскольку гостей должны были поселить в противоположном крыле дворца, но осторожность еще никому не мешала, а мне — тем более.

Когда время уже близилось к полуночи, библиотекарь с отеческой улыбкой предложил мне дочитать завтра и пойти лечь спать. Я не стала возражать, убрала большой том на место и вышла в пустой коридор. Слуги уже потушили часть светильников, и в коридоре царил полумрак. Что ж, первый день прошел благополучно. Еще где-то две недели в том же духе — и можно будет с чистой совестью отправиться к Оттилии, где я наконец-то встречусь с друзьями… А еще надо будет связаться с Кейном и узнать, как он добрался до пункта назначения. И можно будет потом поболтать с Оттилией, рассказать ей, что меня отправили на практику во дворец, а то ребятам в Госфорде, да и Кейну, кстати, тоже, я об этом не говорила… Интересно, они сильно будут ругаться?

Улыбаясь приятным мыслям, я вышла в ярко освещенный, облицованный мрамором холл и начала подниматься по широкой лестнице. Едва миновав пролет второго этажа, я услышала, как за моей спиной хлопнули тяжелые створки дверей, а затем зазвучали мужские голоса — негромкие, они гулко отдавались от мраморных стен. Не оборачиваясь, я продолжила свой путь, и тут за моей спиной раздалось удивленное:

— Эржебета?

Надо было стоять на своем и ехать выслеживать болотника, успела обреченно подумать я, поскольку этот голос я узнала сразу, несмотря на годичную разлуку. Боги, ну за что вы меня так не любите?

Медленно повернувшись, я присела в глубоком реверансе, одновременно склонив голову — не из-за переизбытка почтения, а чтобы справиться с собой и придать лицу максимально любезное выражение. Затем я распрямилась:

— Добрый вечер, Ваше Величество.

Адриана Вереантерского я в первый момент даже не узнала — настолько было непривычно видеть его в «королевском» виде. Дорожную одежду сменило парадное одеяние, исчезли рукояти сардов, а на голове матово блестел венец. Затем я перевела взгляд на его собеседника и неожиданно узнала в нем придворного мага Виктора, у которого я когда-то похитила гримуар с заклинаниями. Моя персона не вызвала у него интереса, в то время как король смотрел на меня слегка недоверчиво.

— Можешь идти, продолжим разговор позже, — обратился Адриан к Виктору, и тот, коротко поклонившись, удалился.

Король же в несколько шагов нагнал меня, и мне снова пришлось слегка задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо, а затем я торопливо сказала:

— Прошу прощения, у меня не было намерения прерывать вашу беседу…

— Бросьте, Эржебета, — досадливо поморщился тот. — В ваших устах дежурные дворцовые извинения и любезности звучат крайне неестественно.

Я замолчала, напоминая самой себе сейчас натянутую струну. Интересно, жалоба на страшную мигрень и просьба закончить разговор тоже будут расценены как «дежурное дворцовое извинение»?

— Откуда вы здесь? — спросил архивампир. — Грейсон упоминал, что вы закончили обучение, но не говорил, куда вы уехали из Госфорда.

— Я теперь учусь в Академии магии, — пояснила я. — Наших адептов в этом году отправили сюда на практику. Якобы для того, — тут мой голос против воли приобрел ядовитые нотки. — чтобы обеспечивать безопасность высочайших лиц во дворце!

Адриан иронично приподнял брови.

— Это вы о тех перепуганных молодых людях, которые попадаются в каждом закоулке дворца?

— Эти «перепуганные молодые люди» — адепты боевого факультета, — со сладкой улыбочкой поправила я. — И они не совсем перепуганные, а, скорее, настороженные. Ожидают какого-то подвоха либо от преподавателей, либо от…гостей.

Моя заминка не прошла незамеченной, и король фыркнул, а потом поинтересовался:

— Вы тоже на факультете боевой магии?

— Да, — в этот момент мне отчетливо вспомнился наш последний разговор, когда Адриан сказал, что мне необходимо подтянуть навыки в области магии. — Правда, магистр Вортон не скрывал, что берет меня во дворец исключительно из-за манер и умения вести себя. Но по этому принципу отобрали не только меня, других тоже.

Тем временем мы закончили подниматься по лестнице и свернули в одну из галерей третьего этажа.

— И как ваши успехи на боевом факультете? — полюбопытствовал архивампир.

— Пожалуй, неплохо, — задумчиво сказала я и, не удержавшись, похвасталась. — По крайней мере, из моих однокурсников во дворец взяли только меня. Магистр сказал, что я одна из лучших в своей группе!

Демон, и зачем я это сказала? Пытаюсь произвести впечатление?

— Я в этом не сомневался, Эржебета, — совершенно серьезно ответил король, и я не поняла, была это лесть или нет. Хотя вряд ли, этот вампир расточать комплименты просто так не будет. — И благодаря вам я теперь чувствую себя в Оранморе в полной безопасности.

Я споткнулась и, восстановив равновесие, возмущенно посмотрела на него. Адриан уже открыто улыбался, не пытаясь скрыть веселья. Не удержавшись, я сама рассмеялась.

— Умеете вы приободрить, Ваше Величество, — выдавила я. — Теперь я осознаю всю ответственность возложенной на меня миссии.

— Не обижайтесь, — миролюбиво сказал он. — Просто странно видеть во дворце в качестве охраны зеленых юнцов, которые даже Академию не закончили.

— Это потому что вы сами архивампир и маг, — возразила я. — Уверена, что короли Аркадии и Селендрии… Кстати, а темноэльфийский король сам маг?

— Маг, но не очень сильный.

— Вот, они чувствуют себя увереннее от такого количества магов вокруг. Это вы в случае чего весь дворец по камешку раскатаете, не вставая с места, а им что делать? У них только придворные маги и есть, и все!

Адриан неожиданно поднял руки.

— Сдаюсь! — улыбаясь, заявил он. — Вы победили. Позвать во дворец адептов было очень тонкопродуманной идеей.

Осознав, что я только что озвучила точку зрения, прямо противоположную той, которую назвала в начале, я замолкла. Ведь действительно — сперва говорила одно, а теперь совсем другое!

И почему мы вообще обсуждаем эту ерунду?

Мы миновали очередную галерею, и я обнаружила, что мы незаметно дошли до коридора, где жили адепты. Ладно, будем надеяться, что его величество не заблудится и найдет дорогу обратно… В крайнем случае спросит у кого-нибудь, как пройти.

— Я рад видеть вас, Эржебета, — без тени улыбки сказал Адриан, когда пришло время прощаться.

— Спасибо, Ваше Величество, — у меня просто язык не повернулся сказать что-то вроде «И я вас тоже». И дело было не в том, что это была неправда, а в том, что это прозвучало бы отвратительно банально.

Адриан чуть улыбнулся, и я вздрогнула. Еще два года назад, во время ареста, увидев в книге портрет Магнуса, я подумала о том, что внешне Адриан ничем не напоминает отца. И вот почему лицо королевы Исабелы в моих снах казалось мне таким знакомым — ее сын был похож на нее.

— И вам идет ваш наряд, — добавил он.

Я быстро глядела себя, поскольку у меня напрочь вылетело из головы, что я сегодня надевала. А… Ну, наряд действительно был неплохой — черное платье оживляли золотая тесьма на вороте, рукавах, подоле и поясе и красная шнуровка по бокам, на спине и вдоль рукавов. Не слишком изысканно, даже строго, но зато сидело точно по фигуре.

— Не в этом смысле, — пояснил архивампир. — В платье вам лучше, чем в штанах. Вы выглядите женственнее.

Я недоуменно уставилась на него, не зная, как отнестись к последним словам, и моргнула. Сейчас Адриан стоял близко ко мне, и мне в глаза внезапно бросился знакомый шрам на виске — полоска белой кожи, виднеющаяся из-под короны. Живое напоминание о том, как архивампир спас мою жизнь год назад, было неприятно, поскольку оно снова вернуло меня к мыслям о том, насколько неправильны наши отношения. Нам полагается ненавидеть друг друга и пытаться убить, а не мило болтать о всякой ерунде…

Пожелав мне спокойной ночи, король удалился. На ватных ногах я добралась до своей комнаты, закрыла за собой дверь и, не зажигая свет, без сил рухнула на кровать.

Боги, что происходит? Что происходит со мной? Когда я услышала, как он окликает меня на лестнице, я испытала злость и страх. А сейчас… Я не знаю, что я чувствую! И во время нашего разговора не было никаких отрицательных эмоций! Нет, осталось какое-то смятение, а затем добавился… интерес. Проклятый интерес, о котором я еще в прошлом году говорила Оттилии!

А сам Адриан? Откуда такая странная реакция на мое появление? Он ведь прибыл сюда на переговоры, и с Виктором они наверняка обсуждали что-то важное! Тогда почему он, едва увидев меня, сразу отослал своего придворного мага прочь? Я могу предположить, что он хотел обсудить что-то со мной, тогда почему мы говорили о какой-то ерунде? Или он так разговорил меня, и я сообщила ему что-то, о чем он хотел знать, сама того не понимая?

Да нет, не думаю. Я с детства привыкла играть в подобные игры и умею следить за языком.

Тогда что? Это было ради самого общения со мной? И в Ленстере, и в Госфорде Адриан был холоден и замкнут, как и полагается архивампиру-правителю, которому нет дела до простых смертных. Сегодня мы встретились во дворце, где король обязан подчеркивать свой высокий статус и не опускаться до любезных разговоров с едва знакомыми девицами. А за всю встречу я ни разу не увидела на лице короля знакомую высокомерно-равнодушную мину и не услышала в его голосе надменных ноток!

Значит, ему от меня что-то надо. Только вот что? Если до него дошли слухи, что нас с Кейном попытались убить сообщники Раннулфа, не было необходимости идти на такие сложности и сбивать меня с толку. Я и так могу ему обо всем рассказать, невелика тайна. А больше я не знаю ничего такого, что могло бы показаться королю важным и заслуживающим внимания.

Или это был такой же интерес, как и у мастера Грейсона?

Я поморщилась. Придет же в голову настолько идиотская мысль… Адриан Вереантерский не может мной заинтересоваться, это так же абсурдно, как если бы солнце начало вставать на западе!

Но больше всего я беспокоилась не из-за короля. Боги с ним, с Адрианом и его планами. Мне не нравилась моя собственная реакция на встречу с ним. Прошел еще один год, но я по-прежнему трейхе Этари, а он по-прежнему архивампир! И даже если его слова, сказанные в прошлом году, о том, что прочие эльфы не отвечают за поступки Арлиона Этари, не были пустым звуком, он все еще должен злиться на меня за то, что я отравила его и похитила важные документы! Этот поступок не удастся списать на происки Арлиона, это было только мое решение!

А он вообще хотел сделать из тебя бездушного вампира, пустую оболочку без разума и чувств. Не забыла? «Кара Снотры» и все такое?

Боги, как же все сложно!

 

Глава 18

Следующий день прошел для меня как в тумане. Целиком погрузившись в свои мысли, я практически не замечала, что происходит вокруг, и лишь изредка приходила в себя, и то только для того, чтобы через минуту снова выпасть из реальности. Так, проснувшись, в следующий момент я обнаружила себя спускающейся по лестнице на завтрак. Как я в то утро одевалась и причесывалась, я не запомнила совершенно. После завтрака, на котором я почти не разговаривала и лишь невпопад отвечала на вопросы Бьянки, чем, кажется, слегка обидела девушку, я поднялась в библиотеку. Взяла книгу, которую не успела вчера дочитать… и с тем же успехом могла ее не брать — за несколько часов я прочитала всего страницу и из нее не запомнила ничего.

А самое обидное было то, что мне так и не удалось придумать что-нибудь путное. Целый день обдумывания одних и тех же мыслей ни к чему не привел, и я так и не смогла понять, что на этот раз задумал Адриан.

Глупеть стала, решила в итоге я. Два года жизни без дворцовых интриг не пошли мне на пользу.

Самокопание было прервано появлением Бьянки, которая чуть ли не на цыпочках прокралась в библиотеку, остановилась на пороге и осторожно огляделась. Я помахала ей рукой, и подруга, убедившись, что кроме меня в пределах видимости никого нет, облегченно вздохнула.

— Кошмар какой-то! — пожаловалась она. — Эти придворные во главе с королевой замучили — а пригласит ли этот танцевать меня на следующем балу, а кто из этих двух первым сделает предложение моей дочери… Если меня еще хоть раз отправят во дворец на практику, я сбегу с половины пути!

Я хмыкнула. Бьянка прошла вперед и опустилась в кресло рядом со мной:

— Ну а с тобой что? Тебя никто не осаждает с миллионом глупых вопросов, но сегодня утром ты вела себя очень странно! Ты словно привидение увидела!

Я неопределенно пожала плечами. Бьянка хотела что-то сказать, но я подняла в воздух руку, призывая к молчанию и прислушиваясь. Из коридора до нас донеслись голоса и смех, которые все больше приближались. Вскоре уже можно было разобрать, что они принадлежали женщинам. На лице Бьянки промелькнула паника, я торопливо указала на высокие шкафы с книгами в глубине зала. Она поняла меня без слов, мы вскочили на ноги и спрятались за шкафами так, что увидеть нас с порога было невозможно. Очень вовремя — через несколько секунд в библиотеку вошла королева Елена в окружении своих фрейлин.

Осторожно выглянув из-за шкафа, я увидела, что болтающие дамы устроились там, где только что сидели мы. Я посмотрела на Бьянку извиняющимся взглядом, на что та лишь пожала плечами — мол, а куда деваться, поскольку сбежать из библиотеки мы бы не успели.

— Наконец-то можно отдохнуть! — донеслось до нас восклицание Елены. — Любые переговоры с другими странами — это всегда так скучно!

— Можно подумать, ты сама там сидишь и принимаешь важные решения, — пробурчала я себе под нос. Бьянка расслышала мои слова и беззвучно прыснула.

— К тому же все происходит так быстро — только что съездили на свадьбу в Дион, вернулись, и сразу же новое мероприятие! Ах, а какая была свадьба! Какое платье было у невесты!

При слове «Дион» я навострила уши.

— Красивое? — поинтересовался кто-то из фрейлин.

— А, точно, Мирта, ты же с нами не ездила… — спохватилась королева. — Да, очень… Невеста сама по себе красивая и воздушная, а в платье была похожа на фею! Алина мне потом призналась по секрету, — тут голос Елены стал заговорщицким, — что об этом браке она мечтала несколько лет. Жаль только, что принц Анатоль лишь третий сын короля, и у его старшего брата — наследника престола — уже свои дети есть, так что не бывать Фредерике королевой!

О как! Похоже, на той неделе моя младшая сестра вышла замуж. Кстати, сколько ей сейчас лет? Восемнадцать, если я все помню правильно. Надо же, а если бы я сейчас не подслушивала, я бы вообще ни о чем не знала…

Кстати, а кто такой принц Анатоль? Я покопалась в памяти, но это имя так и не всплыло. Впрочем, если он и впрямь только третий сын короля, то неудивительно — я более или менее помнила только имена королей и некоторых наследных принцев.

А мачеха, наверное, и впрямь счастлива. Два года назад, когда я была принцессой, неженатых мужчин подходящего возраста из королевских семей было не так много, и не думаю, что за прошедшее время ситуация кардинально изменилась. Интересно, и что получил этот принц в качестве приданого?

— Впрочем, у Алины есть еще одна дочь, так что ей теперь важнее найти подходящую партию для нее, а не беспокоиться о короне для Фредерики, — задумчиво добавила Елена.

— Тяжело приходится, когда у тебя подросло несколько дочерей, и всех надо пристроить, — хмыкнула какая-то фрейлина. — Но у Алины, кажется, дочек всего две, так что работа наполовину выполнена, правильно?

— А не три? — после паузы уточнил кто-то еще.

— Нет, вроде две.

— А мне тоже почему-то казалось, что у Дария II несколько дочерей, — озадаченно добавила еще одна придворная дама.

— Лисса права, у Дария было три дочери, — наконец вмешалась королева. Остальные замолчали и, судя по всему, приготовились слушать, а я обратила внимание на то, что мы с Бьянкой, позабыв обо всем на свете, слушаем дворцовые сплетни. — Старшая погибла два года назад, помните? Сразу после войны Валенсии с Вереантером. Там была еще какая-то темная история, поскольку незадолго до смерти принцессу лишили титула.

— Ааа, помню! — первой воскликнула та, которую Елена назвала Миртой. — Ведь до сих пор точно неизвестно, за что ее изгнали, правильно?

— Значит, за дело, раз лишили титула, — хладнокровно ответила королева. — Я видела ее всего пару раз мельком, но хорошо помню, что у Корделии ван Райен был отвратительный характер, от которого страдала вся семья. Алина мне жаловалась, что сладить с ее падчерицей невозможно.

Я продолжала буравить взглядом корешки книг перед собой, чувствуя на себе изумленный взгляд Бьянки. Ей же известно мое настоящее имя… И что теперь? Попытаться убедить ее, что я не принцесса? Бьянка ведь от меня теперь не отвяжется…

— Хотелось бы знать, что же она все-таки натворила, что ее не просто сослали куда-нибудь в монастырь, а именно изгнали? — задумчиво спросила Лисса.

— Кто знает, — равнодушно отозвалась Елена. — Может, организовала заговор против короля. Может, во время войны сотрудничала с вампирами. Алина говорила, что она очень властолюбивая — возможно, принцесса надеялась, что вампиры завоюют Валенсию, а ее сделают наместницей?

— За такое Корделию должны были казнить, а не лишать титула.

— Значит, ее пожалели, — пожала плечами Елена. — Но боги справедливы, и долго она все равно не прожила.

Я сжала руки в кулаки так, что ногти впились в ладони. Ярость, которую я испытывала в тот момент, была практически осязаемой и грозила затопить все вокруг.

Пожалели?! Боги справедливы?!

Я организовала заговор против отца? Я сотрудничала с вампирами?

С ума сойти! Я рисковала собой, чтобы спасти эту проклятую страну, я готова была умереть, лишь бы мы победили в той войне! Да я и умерла в результате, Донер подери все на свете! Если бы не я, Валенсия уже давным-давно бы стала частью Вереантера, и вампиры стали бы в ней полноправными хозяевами! А теперь оказывается, что мое изгнание — это милость?!

Впрочем, это эти расфуфыренные курицы так думают. Им невдомек, что отец решил пожертвовать мной, чтобы задобрить Адриана, и дело было не в милосердии к преступнице, а в заискивании перед тем, кто сильнее!

Сквозь пелену гнева я неожиданно ощутила, как кто-то осторожно дотронулся до моей руки. Медленно повернувшись, я увидела перед собой обеспокоенную Бьянку, которая при виде моего лица вдруг заметно вздрогнула.

— У тебя глаза светятся красным, — испуганно прошептала она. — Это так и должно быть?

Отлично, я только что целиком разоблачила себя перед посторонним человеком. Продолжай в том же духе. Странно, но эта мысль была отрезвляющей. Глубоко вдохнув несколько раз, я заставила себя успокоиться. Через какое-то время я расслабилась и вытащила из кармана зеркальце, подаренное Кейном. В этот раз я не стала связываться ни с кем из друзей, а взглянула на собственное отражение. Темно-алый огонь в глазах потух, и лицо уже производило впечатление более вменяемого.

Ощутив внезапно страшную усталость, я хотела было выйти из-за шкафа, но Бьянка поймала меня за руку:

— Ты куда?! — страшным шепотом спросила она.

Я высвободила руку.

— Мне нужно выйти, — пробормотала я и направилась к двери.

Придворные дамы во главе с королевой были так увлечены своей беседой, что заметили меня только в тот момент, когда я подошла к ним. Я присела в реверансе, дождалась милостивого кивка от Елены и вышла в коридор. Женщины были настолько поглощены сплетнями, что практически не обратили на меня внимания и вернулись к своему несомненно гораздо более увлекательному занятию.

Я побрела по коридору, не понимая, чего хочу больше. С одной стороны, страшно хотелось разбить или сломать что-нибудь, чтобы выплеснуть бушующую злость. С другой, было огромное желание упасть лицом в подушку и пореветь. С третьей — пойти и оттаскать Елену за волосы за то, что говорила про меня такие гадости. Ну, это была уже крайность, и я всерьез колебалась между первым и вторым вариантами.

За Бьянку я не беспокоилась. Даже если она сообразит, что я Этари, не думаю, что она сразу же побежит кому-нибудь докладывать. Она девушка рассудительная и сперва захочет поговорить со мной. А даже если побежит к Кириану или Вортону — не беда, у них сейчас своих дел полно, им не до Бьянки.

Кстати, сегодня же маги и короли должны были начать совещаться по поводу жертвоприношений. Интересно, они уже до чего-нибудь договорились?

Как говорится, помяни демона — и он тут же появится. В конце коридора я столкнулась с Адрианом Вереантерским, направлявшимся в библиотеку. Но в тот момент у меня был такой упадок душевных сил, что его появление не вызвало во мне практически никаких эмоций.

— Эржебета? Добрый день, — поздоровался он. Я присела в реверансе. — Я как раз искал вас. Мы можем поговорить?

— Я слушаю, Ваше Величество, — удивленно ответила я.

— Может, пройдем в библиотеку? — предложил он. — В коридорах постоянно бывает много лишних глаз и ушей.

— В библиотеке тоже, поверьте, — невесело усмехнулась я. — Как раз сейчас там расположилась королева Елена со своими фрейлинами, и они обсуждали интереснейшие вещи.

— Какие же? — со смешком спросил король, прекрасно понимая, что пустоголовая Елена ни о каких серьезных вещах говорить в принципе не способна.

Даже не подумав о том, что надо было что-нибудь придумать, я ответила с яростной любезностью:

— Например, принцессу Корделию ван Райен. Кажется, ее персона до сих пор вызывает живейший интерес у сплетников!

Да, справедливо говорят, что гнев — не лучший советчик. Это я поняла в тот момент, когда увидела, как заледенело лицо архивампира при упоминании моего имени.

— Неудивительно, — процедил Адриан, а затем вдруг недоуменно нахмурился. — И что же вас так сильно расстроило в болтовне королевы с придворными?

— С чего вы взяли, что…

— Перестаньте, Эржебета, — с досадой велел Адриан. — На вас же лица нет! И не врите, что дело в усталости или мигрени.

Значит, хотите правду, Ваше Величество? Ладно!

— Меня злит, когда человека обвиняют во всех смертных грехах только потому, что он оказался не в том месте и не в то время. Злит лицемерие людей, которые готовы пожертвовать человеком и представить дело так, будто он сам виноват во всем! А больше всего я ненавижу, когда человек не по своей вине остается один против всего мира!

Я выдохлась и замолчала. Кажется, нечто подобное в прошлом году я говорила Оттилии, когда мы с ней и с Дирком заступились за Гарта. Исподлобья я осторожно взглянула на короля. Тот глубоко над чем-то задумался и лишь спустя какое-то время снова посмотрел на меня. Наверняка теперь считает меня поборницей справедливости и чести.

— Вы хорошо ее знали?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я растерялась:

— Что?

— Вы хорошо знали принцессу Корделию? — терпеливо повторил архивампир. — Впрочем, и так понятно, что да. Вы переживаете за нее так, как переживают за близкого человека.

К такому повороту я совершенно не была готова и лихорадочно начала обдумывать линию поведения. Отрицать — глупо, поскольку сложно придумать еще одну убедительную причину, почему меня так сильно беспокоит судьба «принцессы». Значит, лучше согласиться. К тому же Адриан считает меня валенсийской дворянкой. Так почему бы мне тогда не жить во дворце? Скажем, одно время я могла быть фрейлиной…

— Вы правы, — наконец сказала я, растеряв весь боевой задор. — Я знала ее. Не могу сказать, что очень хорошо: насколько мне известно, принцесса не подпускала никого близко к себе, — и это была общеизвестная информация, которую мог подтвердить кто угодно.

И вообще как-то странно говорить о самой себе в третьем лице.

— И все же она была вам симпатична, — уверенно констатировал Адриан. Без гнева или недовольства.

— Да, — подтвердила я. Это хорошо укладывалось в мою «легенду». — То есть характер у нее действительно был тяжелый, — причем об этом мне было прекрасно известно и без леди Алины. — Но я знаю, что она всегда действовала только в интересах короны.

Больше добавить было нечего, поскольку наверняка подробности того, каким образом мне удалось добыть у вампиров нужные документы, оставалась секретной.

— А вам известно, что ваша Корделия приходилась внучкой Арлиону Этари? — осведомился Адриан. Он не выглядел рассерженным или разозленным, а совершенно невозмутимым, и я задумалась, что же могло скрываться под этой маской.

— Известно, — не стала отрицать я. — Как и то, что она была трейхе, — архивампир приподнял бровь, и я пояснила. — Об этом нам рассказывали на лекциях по истории магии. Но, Ваше Величество, вы же сами в прошлом году говорили мне, что прочие эльфы не должны отвечать за то, что натворил Арлион Этари! Или вы тогда шутили?

Король посмотрел на меня недовольно, и мне вдруг пришло в голову, что я действительно веду себя недопустимо свободно в общении с архивампиром. Ладно пока он меня терпит, но что будет, если в один прекрасный день ему это надоест?

— Не шутил, — наконец медленно и тяжело произнес он. Я против воли поежилась, но его взгляд вдруг смягчился. — Что же, спасибо за прямоту, Эржебета.

— Ваше Величество, я не хотела показаться грубой или наглой…

Он взмахом руки остановил меня.

— Я уже привык, что вы всегда говорите, что думаете. И именно эта ваша черта мне очень нравится.

Могу понять, почему. Когда тебя все боятся или, по крайней мере, опасаются, услышать от кого-то правду, особенно неприглядную, удается редко.

— О чем вы хотели поговорить со мной, Ваше Величество? — вернулась я к началу разговора. — До того, как мы тоже начали обсуждать сплетни?

— Раз уж библиотека занята, пойдемте найдем какую-нибудь гостиную, где нам не помешают, — тон короля стал деловым, и я поняла, что пора отвлечься от мыслей о своей горькой судьбе и сосредоточиться.

Я согласно кивнула, и Адриан предложил мне руку. На секунду остолбенев, я подумала, что все происходящее уже давно перешло всякие границы абсурдности, и сделать его еще более странным уже сложно, и приняла ее.

Зря ты заговорила о принцессе Корделии. Очень зря. Ты же видела, какая у Адриана была реакция на одно твое имя! Ты думаешь, что сможешь изменить это? Убедить его в том, что ты не такой плохой человек и хочешь только одного — чтобы тебя оставили в покое и позволили жить своей жизнью?

Но, может, он сможет это понять? Ведь когда я ему напомнила о его собственных словах по поводу Арлиона Этари, он не стал доказывать обратное или еще как-либо демонстрировать свое несогласие со мной! Правда, он и не показал, что согласен, или что он хотя бы подумает над моими словами, но ведь не все потеряно!

Минутку, остановила я саму себя. А ты сама-то чего хочешь? К чему все эти попытки доказать архивампиру, что ты — Корделия — не воплощение зла, а разумный и адекватный (ну, по крайней мере, я на это надеюсь) человек? Разве не поэтому ты отправилась учиться в Госфорд — чтобы не пришлось никого ни в чем убеждать, а просто дать всем понять, что тебя не волнует мнение окружающих? Разве не для этого ты отправилась учиться в Адэр и поступила не на какой-нибудь стихийный факультет или факультет некромантии, а на боевой? Разве не в этом была твоя цель — сделать так, чтобы всем недовольным и, в первую очередь, Адриану Вереантерскому, пришлось считаться и с твоим мнением тоже?

Ну, попытался оправдаться голосок в моей голове, тебе с самого начала было понятно, что подняться на один уровень с архивампиром ты не сможешь никогда. С точки зрения воинских умений — однозначно. С точки зрения магии… Ну, в теории, если стать архимагом… Но на то, чтобы стать настолько сильным архимагом, уйдет лет сто, не меньше. Так что почему бы не попытаться урегулировать конфликт мирно?

Ха-ха, ты сама-то себя слышишь? Не говори ерунды! Нельзя решить это дело мирно, и никогда нельзя было! Два года назад он был готов убить тебя сразу же, как только увидел твои красные глаза, и его уже совершенно не волновало, как тебе удалось спастись от «Кары Снотры» и еще две недели водить всех вампиров за нос! И если ты всерьез думаешь, что с тех пор хоть что-то изменилось, значит, ты просто идиотка, которая совершенно не учится на собственных ошибках!

Ладно, признайся уже самой себе. Тебе с ним интересно! Как это ни парадоксально, но архивампир — первый за долгое время, с кем тебе просто интересно разговаривать! Речь не идет о дружеском общении, как в случае с Оттилией, Кейном, Гартом и остальными. С ними тебе хорошо, ты чувствуешь себя на своем месте, защищенной и умиротворенной. В случае же с Адрианом я никогда не знаю, чем закончится наша очередная встреча или разговор. Да, часто эта ситуация меня напрягает, поскольку мне нравится если не контролировать происходящее, то хотя бы точно знать, что происходит. Но в то же время такое незнание… интригует. Заставляет ждать новых встреч.

Да и сам Адриан… тоже. Когда он снимает с себя маску правителя и становится похож на живого человека, он мне симпатичен. Речь не идет о влюбленности, я хорошо помню слова Оттилии, что влюбляться в архивампира — занятие крайне неблагодарное. И, само собой, ни о какой дружбе я тоже не говорю — дружба между архивампиром-правителем и обычной магичкой совершенно невозможна. Нет, просто мне с ним интересно. Интересно обсуждать взгляды на мир, спорить о чем-нибудь, доказывая собственную правоту… И как же жаль, что жизнь в итоге сделала нас врагами!

 

Глава 19

Занимаемая такого рода мыслями, я практически не замечала, куда мы шли. Разумеется, по закону подлости в одном из коридоров мы столкнулись с Кирианом и Вортоном, которые с озабоченным видом что-то обсуждали. Они оба коротко кивнули Адриану и только после этого заметили меня. Ректор лишь укоризненно покачал головой, нахмурив седые брови, а вот Вортон, увидев меня под ручку с архивампиром, стрельнул в меня сердитым взглядом, в котором я прочла обещание провести со мной воспитательную беседу. Я лишь пожала плечами в ответ. А то я сама не знаю, что с архивампирами лучше не связываться!

В результате мы пришли в небольшую гостиную, оформленную в пастельных тонах. Здесь никого не было, и, едва мы переступили порог, король закрыл дверь и поставил на комнату хорошо знакомый мне Полог Тишины.

— На сегодняшнем совете архимаг Кириан рассказал, что вас с вашим другом весной попытались убить, — сразу перешел он к делу. — И можно было сделать вывод, что это был кто-то из сообщников Раннулфа.

— Верно, — подтвердила я.

— Можете рассказать и о самом покушении, и о том, по какой причине вас попытались убить?

Просьба меня ничуть не удивила, и я послушно начала излагать то, о чем уже рассказывала и Танатосу, и ректору с прочими магистрами, и друзьям. Адриан слушал молча и за весь мой рассказ ни разу не перебил меня. На моменте, когда я описывала нападение зомби, он помрачнел; в остальном же он оставался невозмутимым.

— В общем, я думаю, что дело в том, что мы пытались понять систему, по которой действует Раннулф, — добавила я в конце. — Но я не могу сообразить, что в этой догадке показалось таким опасным шпиону Раннулфа. И так понятно, что есть какая-то система, и мы ее даже установили — жертвоприношения происходят каждые три месяца. И мы думали, что места он тоже выбирает по принципу, но последнее жертвоприношение в Портумне выбивается из этой картины.

— Не выбивается, — вдруг возразил Адриан.

Я изумленно посмотрела на него:

— Как?!

— На сегодняшнем совете темноэльфийский король признался, что в прошлом году в Твинбруке — еще одном приграничном городе Селендрии — были обнаружены эльфы с заметными следами применения ментальной магии, — сообщил тот. — Это было что-то вроде гипноза, под которым им надо было прийти в определенное время в определенное место, не ставя в известность никого из родных или знакомых.

Я задумалась буквально на пару секунд.

— Таким образом и действует архимаг, да? Он или его помощники обрабатывают будущих жертв ментальной магией, чтобы они сами пришли на место жертвоприношения и не сопротивлялись, когда им будут перерезать горло?!

— Да, думаю, да, — подтвердил Адриан.

Я потрясенно выдохнула. Как же это отвратительно! Заставить людей самостоятельно прийти на место собственной гибели, да еще такой бесчеловечной — это было просто верхом цинизма. Даже я несмотря на то, что была темным магом и, следовательно, обладала пониженной эмоциональностью, испытала искреннее отвращение. Чтобы взять себя в руки, я повернулась к окну. Там по голубому летнему небу неторопливо проплывали белые облака, в саду голосили птицы, и природе не было никакого дела до того, что темный архимаг убивает пачками людей уже полтора года.

— Вы поняли, какую цель он преследует? — наконец спросила я, справившись с гневом и поворачиваясь обратно к Адриану. — Мы в течение года пытались понять, перечитали все книги в библиотеке, в которых хоть как-то упоминается Раннулф Тассел, но так ничего не нашли.

Король взглянул на меня с любопытством.

— И ваши магистры вам позволили свободно заниматься поисками?

— Нуууу… Нет, — нехотя призналась я. — После покушения нам запретили заниматься этой темой.

— И правильно, — неожиданно заявил архивампир. — Поскольку, если бы вы снова встали Тасселу поперек дороги, ваше убийство спланировали бы тщательнее, и во второй раз оно могло бы пройти более удачно. У него и так на вас зуб за то, что вы сорвали ему ритуал в прошлом году.

Я не стала спорить, а вместо этого расстроенно заметила:

— И мы даже не можем вычислить этого помощника, который прячется в Академии. Танатос сказал, что это должен быть некромант, но некромантов у нас целый факультет! Даже если убрать всех адептов и оставить только магистров и аспирантов, все равно наберется человек двадцать. Слишком много.

— Больше, — рассеянно оборонил архивампир.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что зомби и проклятия отсроченного действия — это хоть и некромантия, но доступная любому темному магу, — пожал плечами Адриан. — На боевом факультете вы уже прошли проклятия на первом курсе, а поднимать зомби будете учиться в следующем году. Возможно, этот таинственный убийца не захотел использовать более сложную магию, чтобы не сужать круг подозреваемых.

Я расстроенно опустилась на диван, понимая, что он прав. Надо же, а мне эта мысль даже в голову не пришла! Танатос тогда сказал про некромантов, и я сразу приняла его слова как непреложную истину! Правда, я тогда была в таком состоянии, что могла бы поверить во что угодно… Но задача, конечно, усложняется. Теперь нужно будет соблюдать осторожность не только с некромантами, но вообще с любыми темными магами в нашей Академии…

Преподаватели, конечно, уже сами дошли до этой мысли, они же не дураки. Хоть бы нас с Кейном предупредили…

В этот момент я сообразила, что, забывшись и уйдя в свои мысли, уселась на диван в присутствии стоявшего монарха, и торопливо вскочила на ноги. Мое поведение не осталось незамеченным, но архивампир предпочел не заострять на этом внимание, заговорив совсем о другом.

— Не переживайте, — сказал Адриан, который, как оказалось, наблюдал за моим лицом. — Не думаю, что вас с вашим приятелем снова попытаются убить — шпион Раннулфа и так разоблачил себя, поскольку вы выжили, и все поняли, что дело в Раннулфе. Просто не лезьте больше в это дело и учитесь дальше.

— Угу, — пробурчала я, точно зная, что последовать совету у меня не получится, а затем неожиданно сообразила, что архивампир так и не ответил на мой вопрос, плавно уведя разговор в сторону. — А у вас нет догадок, зачем Тасселу могло понадобиться такое количество энергии?

Демона с два удастся вам, Ваше Величество, заговорить мне зубы. Мне не менее вашего хочется узнать, что происходит.

Адриан усмехнулся, кажется, прекрасно зная, о чем я думаю, но затем его лицо помрачнело.

— Увы, нет.

— А что вы думаете об идее Раннулфа воскрешать людей так же, как вампиры? — не отставала я, решив стоять на своем до конца.

После небольшого удивленного молчания архивампир уважительно заметил:

— А вы и впрямь серьезно подошли к этой теме.

— Старались, — ответила я, начиная раздражаться от того, что он все игнорирует мои вопросы.

Конечно, стоило бы попробовать разузнать то, что мне нужно, окольными путями, не задавая вопросов в лоб. Такая тактика неплохо работала с придворными в Дионе. Другое дело, что мне совершенно не хотелось играть ни в какие словесные игры и изображать из себя хитроумного разведчика. Хватит, наигралась.

— Ваше Величество, вы можете просто ответить? — наконец решительно спросила я. — Если в ваши планы не входит делиться с кем-либо своими догадками, я больше не буду докучать вам расспросами. Только скажите об этом прямо, без увиливаний.

От моего заявления у Адриана удивленно вытянулось лицо, неожиданно делая его похожим на обычного человека. Моя прямолинейность и сам факт того, что я посмела требовать от него ответа, ошарашили его настолько, что он даже забыл рассердиться. Я же, внезапно зацепившись взглядом за корону у него на голове, почувствовала, что бледнею. Демон, кажется, я опять забыла, с кем говорю. Эх, правильно мне в прошлом году пеняла Оттилия, что я разговариваю с королем на равных! И что делать дальше? Уже пора спасаться бегством, или еще можно подождать? Какая же я идиотка!

Пока я ругала себя за несдержанность, Адриан взял себя в руки.

— Большинство людей разговаривает со мной более уважительно, — прохладно заметил он.

Застыв на месте, я ждала, что он сделает дальше, изучая картину на стене за его спиной. На картине барышня в розовом кисейном платье летним днем кормила уток в пруду. Красота.

Взглянуть архивампиру в лицо я побоялась.

— Впрочем, возможно, вы правы, — продолжил он уже нормальным тоном, и я осторожно посмотрела на него. Адриан выглядел спокойным, и у меня отлегло от сердца. — Я помню, что именно вы в прошлом году не дали Раннулфу завершить ритуал, и в то же время никто из ваших друзей не пострадал. Ваша способность находить нестандартные решения в трудной ситуации может помочь.

Мда, узнаю того Адриана Вереантереского, о котором мне рассказывали, и о котором я читала — крайне рационального и расчетливого правителя, ничего не делающего просто так. Хочешь узнать мои догадки по поводу происходящего? Почему бы и нет, ведь и ты можешь быть мне полезна!

Так что, Корделия, не обманывайся по поводу архивампира. За два года ничего не изменилось. Впрочем, тебе большего и не надо — только информация.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — я благодарно склонила голову. — Я постараюсь оказаться вам полезной.

На секунду мне показалось, будто Адриан хотел что-то сказать, но затем он выдохнул и вернулся к тому, на чем мы закончили:

— Что ж, догадки у меня есть, даже несколько. Проблема в том, что я не могу остановить выбор на какой-то одной и принять ее за единственно верную. Но я очень рассчитываю на то, что в ближайшее время удастся сдвинуть дело с мертвой точки.

— Каким же образом? — быстро спросила я.

Он лишь покачал головой:

— Я скажу вам, как только мне станет об этом известно. Возможно, — Адриан на секунду задумался. — Мне даже понадобится ваша помощь.

Если честно, я ничего не поняла. Какую такую помощь я могу оказать королю Вереантера? Ведь будем откровенны — толку от меня во всей этой истории с Раннулфом на самом деле ноль. С другой стороны, архивампир пообещал сообщить мне, если появятся новости, так что будем считать, что, по меньшей мере, я буду в курсе событий.

В дверь гостиной деликатно постучали, а затем внутрь заглянул высший вампир в военной форме:

— Адриан, совет собирается в Большом Совещательном зале через пятнадцать минут.

— Благодарю, — отозвался тот, а высший вампир неожиданно улыбнулся:

— Леди Батори, я счастлив снова видеть вас.

Я удивленно посмотрела на вампира и сразу же просияла приветливой улыбкой:

— Лорд фон Некер, какой сюрприз!

Брат Оттилии подошел ко мне и поцеловал руку. Я не кривила душой — я и в самом деле была рада снова увидеться с ним, поскольку от нашего общения прошлым летом у меня остались только приятные воспоминания.

— Сестра мне говорила, что вы теперь учитесь на боевом факультете. Вас можно поздравить с окончанием первого курса?

— Еще пара недель — и можно будет, — заверила его я. — Сразу как только закончится практика.

Адриан задумчиво смотрел на нас, явно не ожидая, что мы окажемся знакомы, а затем вмешался в нашу светскую беседу:

— Не будем опаздывать на совет. Александр, идем.

Лорд фон Некер поклонился мне напоследок, я присела в реверансе. Потом еще раз, когда мимо прошел Адриан. Тот мимоходом кивнул мне, и вампиры скрылись за дверью. Я вышла следом и пошла в противоположную от них сторону — в свою комнату.

Поднимаясь по лестнице и снова прокручивая в памяти наш с архивампиром странный разговор, я внезапно ощутила, как сердце стиснули ледяные пальцы страха. Слова «ваша способность находить нестандартные решения в трудной ситуации», да еще после разговора о принцессе Корделии… Не приведи боги, Адриан подумает о том, что уже однажды сталкивался с одной принцессой, которая тоже предпочитала находить оригинальный выход из трудностей! И идея самой стать шпионкой в лагере вампиров, и идея использовать на архивампире заклинание Иссушения, и побег из-под стражи… Нет, нет, нет, он не должен догадаться. Для него Корделия ван Райен умерла два года назад, и он сам видел ее труп. С чего ему связывать полукровку Этари с Эржебетой Батори? Это две совершенно разные личности, у которых нет ничего общего!

Ой ли, Корделия? Да кроме измененного имени и выдуманной истории ты больше ничем не отличаешься от себя прежней! Ведешь себя точно так же, говоришь точно так же, образ мыслей один и тот же! И рядом с Адрианом ты не притворяешься, а остаешься самой собой! Твое счастье, что принцессу Корделию он совсем не знал, и поэтому ему не с кем тебя сравнивать, а так бы он давно понял, кто ты на самом деле!

Я свернула в нужный коридор и дошла до последней двери. Наверное, мне стоило вернуться в библиотеку, поскольку день был в разгаре, и с дежурства на своем «посту» меня никто не отпускал, но я ощущала такую усталость, что от мысли о возвращении в библиотеку мне становилось физически плохо. Однако едва я дотронулась до ручки двери, как открылась соседняя дверь, и в коридор вышла Бьянка.

Демоны, я совсем забыла о ней! Теперь же придется еще что-то рассказывать, чтобы объяснить свое поведение, красные глаза… Может, удастся перенести этот разговор на потом?

Но, взглянув на Бьянку и увидев, как она упрямо выпятила вперед подбородок, я поняла, что объяснения придется давать прямо сейчас. Вздохнув, я открыла дверь и жестом предложила прорицательнице войти, а сама первым делом поставила Полог Тишины. Бьянка осторожно присела на край кровати.

— Ты Корделия ван Райен? — прямо спросила она, когда я закрыла за нами дверь.

Отпираться смысла не было.

— Да.

— Принцесса Валенсии? — недоверчиво уточнила она.

— Бывшая, — хмыкнула я. — Елена не соврала, меня действительно лишили титула, и с тех пор я в бегах.

— Но королева сказала, что ты погибла…

Я развела руками — мол, можешь подойти и пощупать руками, чтобы убедиться, что я вполне материальная, а не призрак.

— И что, ты участвовала в заговоре против короля? — не успокаивалась подруга.

— Конечно, нет, — устало возразила я. — Что бы обо мне не говорили, я всегда была верной королю. И в Валенсии об этом знают — и мой отец, и моя мачеха, и мой сводный брат, наследник трона.

Бьянка в тот момент выглядела совершенно беспомощной и несчастной.

— Но как… как тебя занесло в Фертагар? Почему ты притворялась знахаркой? Я уже привыкла к мысли, что мою жизнь спас маг, но принцесса… Это чересчур!

— Бывшая, — поправила я ее. — Так что не расстраивайся. По социальному положению ты сейчас намного выше меня.

— Если бы! — мрачно усмехнулась прорицательница. — Ты ведешь себя в любой ситуации, как королева, я это уже давно заметила, и никто вокруг тебе не указ!

Да, эта моя черта была мне хорошо известна.

— Ну хорошо, — вдруг сказала Бьянка. — А твои глаза? Плиний говорил, что они сейчас бывают только у темных эльфов из семьи Этари. Ты же не…

— Я полукровка, — пояснила я, сразу сообразив, что она хочет сказать. — Моя мать была эльфийкой и дочерью Арлиона Этари.

Бьянка поперхнулась и изумленно вытаращилась на меня. Однако в ее лице я не увидела ненависти или презрения, и у меня отлегло от сердца.

— Так вот почему ты так интересовалась Кровавой войной, — задумчиво произнесла она. — А я не могла понять, откуда у тебя такой повышенный интерес к истории.

— Послушай, Бьянка, — проникновенным тоном начала я, сразу решив перейти к сути. — Я не знаю, что ты собиралась сделать с полученной от меня информацией, но скажу прямо — если обо мне станет известно хоть одному магу, он убьет меня через пять секунд. Если обо мне станет известно хоть одному темному эльфу или вампиру, меня убьют через три секунды. Если обо мне станет известно Адриану Вереантерскому, то меня убьют очень нескоро, и смерть моя будет долгой и мучительной. Понятно?

Она смотрела на меня с ужасом.

— Что же ты такое натворила, что столько народу теперь хотят от тебя избавиться?!

Это был удар по больному месту.

— Ничего не натворила, — сердито ответила я, чувствуя, как внутри разгорался знакомый огонь жгучей обиды на весь мир за столь предвзятое отношение ко мне. — Маги ненавидят мой род за те зверства, которые совершал Арлион во время Кровавой войны, и меня за компанию.

— Но это же несправедливо! — возмутилась Бьянка.

Я повнимательнее взглянула на нее.

— Ты же слушала лекции магистра Элриджа по Кровавой войне, так что можешь себе представить, что тогда творилось. Может, у магов, в некотором роде, и есть на это право. А архивампир… Ну, тут отдельная история.

— Но это же глупо — ненавидеть тебя за то, что ты не совершала, — озадаченно сказала Бьянка. — Кстати, я видела тебя сегодня с архивампиром, и мне не показалось, что он прямо ненавидит тебя.

— Он не знает, что это я, — нехотя призналась я. — Я для него — Эржебета Батори, а принцесса Корделия, по его мнению, погибла два года назад.

— Всевидящая Вёр, — выдохнула Бьянка, глядя на меня во все глаза. — Но ведь, если он узнает… Как тебе вообще нестрашно каждый раз ложиться спать, если тебя постоянно окружают те, кто хочет твоей смерти?

— К этому привыкаешь, — любезно просветила ее я.

— Ладно, — пробормотала она, а затем взглянула мне в лицо. — Корделия, я даю честное слово, что не выдам тебя. Ты спасла мою жизнь, я спасла твою, к тому же, в Академии мы постоянно были вместе… И информацию о Раннулфе искали вместе, и так же вместе пытались понять, что он задумал… Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Спасибо, — серьезно ответила я.

— А твоим друзьям известно, кто ты?

— Конечно. Они, правда, отреагировали не так спокойно, как ты, — призналась я. — Но в конце концов мы пришли к взаимопониманию.

Она еще немного подумала, а затем решилась:

— А что произошло с тобой два года назад? Почему тебя изгнали? Елена сказала, что это произошло сразу после войны с Вереантером. Вы с Адрианом именно тогда что-то не поделили?

Я ответила не сразу, задумчиво изучая узоры на покрывале на кровати.

— Ну, если говорить коротко, то да.

— Ты не хочешь это обсуждать? — догадалась Бьянка.

— Мне непросто об этом говорить, — неохотно призналась я. — Это были тяжелые два месяца.

— Ну ладно, — не стала настаивать она. — Это твое дело. Но, Корделия, раз ты говоришь, что архивампир для тебя так опасен, будь с ним осторожна, хорошо?

Она поднялась на ноги и подошла к двери, собираясь уходить.

— Хорошо, — в спину ей удивленно пообещала я. А где же возмущение, крики, поток неприязни?

— Я всю жизнь прожила среди обычных людей, а не магов, — пожала плечами Бьянка, когда я спросила ее об этом. — О том, что я маг, я узнала только благодаря тебе. И я выросла без той ненависти к Этари, которую часто испытывают маги. Я не вижу никакой твоей вины в том, что происходило сто лет назад.

Она вышла, оставив меня в каком-то странном благодарном недоумении.

 

Глава 20

До обеда я просидела в своей комнате, а, поев, обнаружила, что вполне могу вернуться к книгам без угрозы выйти из себя из-за какой-нибудь ерунды. Настроение улучшилось, в первую очередь, потому, что Бьянка не изменила своего отношения ко мне, хоть и узнала, кто я такая. Нет, она вела себя со мной точно так же, как и раньше, но мне еще показалось, что она каждый раз едва сдерживалась, чтобы не обратиться ко мне «Ваше Высочество».

После обеда мы вместе отправились в библиотеку, поскольку зафиксированного «рабочего места» у Бьянки не было, и она могла свободно передвигаться почти по всему дворцу. Мы шли неторопливо, обсуждая по пути убранство дворца и рассматривая картины на стенах, когда нас неожиданно нагнал Вортон. В парадном камзоле, гладко выбритый, он смотрелся очень импозантно, так что мы с Бьянкой в первый момент его даже не узнали.

— Вы, адептка, можете идти, — коротко сказал он Бьянке. Та кивнула и отошла, одновременно показывая мне жестами, что будет ждать меня в библиотеке. Вортон же повернулся ко мне, и его мрачный вид не сулил мне ничего хорошего.

— Эржебета, что у тебя с архивампиром? — без предисловий в лоб спросил он, почему-то переходя сразу на «ты».

Я так удивилась, что не стала возмущаться, а честно ответила:

— Ничего.

Декан раздраженно вздохнул, и я видела, что по какой-то причине он мне не верит. Но магистр взял себя в руки и более спокойно продолжил:

— Держалась бы ты от него подальше. Существа вроде Адриана Вереантерского слишком непредсказуемы и опасны. И если он проявляет к тебе интерес, стоит сразу бежать как можно дальше, поскольку архивампиру однозначно что-то от тебя нужно.

Мне ли этого не знать, магистр! — усмехнулась я про себя. Вслух же сказала:

— Вы правы. Он хотел узнать подробности того нападения на нас с Кейном. Но я не вижу в этом никакой страшной тайны, поскольку абсолютно уверена, что с Раннулфом Адриан не сотрудничает.

— Только узнать подробности? — уточнил Вортон, не сводя с меня цепкого взгляда.

— Только, — подтвердила я, а затем с подозрением спросила. — Магистр, а с чего вдруг такая забота?

— С того, — проворчал тот. — У нас на факультете адептов и так немного, чтобы еще позволять всяким упырям запудривать им мозги. Впрочем, если ты обучалась в Атенрае, может, для тебя опасности действительно нет. К тебе вампиры относятся иначе, чем к другим людям.

— Да что со мной могло произойти? — пораженно спросила я, окончательно растерявшись от этого заявления. — Не съел же бы он меня во время разговора! Или съел?..

— Вампиры — мастера манипулировать людьми, — пояснил Вортон, пропустив мимо ушей мой последний вопрос. — На деле они относятся к нам, как к еде, и очень редко видят в нас личностей. Так что будь осторожна и не обманывайся любезным поведением Адриана.

— Хорошо… — пробормотала я. Магистр удовлетворенно кивнул, а затем принял привычный деловой вид.

— Тогда марш на практику, адептка! — скомандовал он.

Я кивнула и продолжила путь в библиотеку, где меня уже наверняка заждалась Бьянка.

Самое забавное, что я не услышала от магистра ничего нового. Все, что он сказал, уже давно было мне известно и знакомо. И про отношение вампиров к людям, и про непредсказуемость архивампиров… Другое дело, меня удивило, что Вортон неожиданно решил вмешаться. Как там он сказал? Адептов слишком мало, чтобы ими разбрасываться? Неужели в его педагогической практике был подобный опыт, когда кто-то из адептов пострадал по вине вампиров?

В библиотеке царили тишь да гладь. Елены с прочими дворцовыми сплетницами здесь уже не было, и я, вздохнув с облегчением, направилась к Бьянке, которая устроились на софе в глубине зала так, что от дверей в первый момент ее можно было не заметить.

— Что от тебя хотел Вортон? — поинтересовалась она, когда я села рядом.

— Предупредил держаться подальше от Адриана, — буркнула я, по-прежнему не зная, как отнестись к поступку магистра. Быть благодарной за заботу или сердиться, что он вмешался не в свое дело?

— Вортон что, знает о тебе? — удивилась Бьянка.

Я отрицательно покачала головой.

— По собственному опыту могу сказать, что с вампирами в принципе дел лучше не иметь — целее будешь. А с архивампирами — тем более.

Если Бьянка и удивилась, то вопросов она предпочла не задавать. Поскольку заняться нам было нечем, мы вскоре поднялись и отправились на поиски какого-нибудь чтения, чтобы скоротать вторую половину дня. Поскольку исторические труды мне порядком надоели, на этот раз я выбрала любовно-приключенческий роман. В библиотеке было целых пять шкафов, заставленных подобной литературой, что неудивительно — а что еще читать бедным придворным дамам? Не трактаты же по философии.

Впрочем, я быстро убедилась, что чтение тех же философских рассуждений было бы более занятным, чем то, что я читала сейчас. На протяжении трехсот с лишним страниц книжка повествовала о том, как в юную дочь обедневшего безземельного дворянина, обучающуюся в Пансионе благородных леди, влюбился новый ректор этого пансиона. Девица не обладала ни красотой, ни богатством, и ее единственным достоянием были скромность и очень глубокий внутренний мир. Ректор же представлял из себя молодого очень знатного красавца-мужчину, который по совместительству оказался еще магом и вторым в очереди на наследование престола, и от которого все женщины в возрасте от двенадцати до девяноста лет были без ума. Как его занесло в этот забытый богами пансион и что его привлекло в неблиставшей никакими талантами тихоне — непонятно. Тем не менее что-то привлекло, причем настолько сильно, что очень быстро влиятельный и сиятельный мужчина превратился в комнатную собачку и был вынужден терпеть постоянные капризы и выкрутасы своей возлюбленной, а также регулярно спасать ее от злодеев, с которыми барышня сталкивалась практически ежедневно. О том, на кой демон всем этим злодеям сдалась ничего из себя не представляющая девица, автор таинственно умалчивал. Вдобавок, будучи невероятно скромной и свято блюдя целомудрие, барышня от простых поцелуев падала в обмороки и закатывала истерики, если возлюбленный дотрагивался до нее в неположенное время. И если первые полкниги я искренне сочувствовала бедному мужику, которого угораздило влюбиться в это чудо, то на второй половине я уверилась, что он был махровым мазохистом и, следовательно, жалеть его не надо, поскольку от подобных отношений он должен был получать огромное удовольствие.

Заканчивалась книжица пышной свадьбой, за которой должна была следовать брачная ночь, однако автор не стал подробно останавливаться на этом моменте. А жаль — мне было интересно узнать, не случилось ли у этой девицы от переизбытка скромности сердечного приступа.

Отложив в сторону книгу, я осмотрелась. За окном медленно сгущались сумерки, в зал через открытые окна время от времени задувал свежий вечерний ветерок. Бьянка сидела напротив меня, склонившись над книгой, на ее лице было написано выражение прилежной ученицы. Я видела ее лицо в профиль, и сейчас мне особенно бросался в глаза ее слегка курносый нос. Неожиданно я вспомнила первую лекцию магистра Плиния, где Бьянка с точно таким же видом записывала конспект, и спросила:

— А как ты стала светлой?

Она вздрогнула и оторвалась от книги. Несколько секунд помялась, не зная, стоит ли отвечать, а затем со вздохом спросила:

— Ты же помнишь, как два года назад меня пытались убить? Ты еще спрашивала, нет ли у меня врагов?

— Помню, — подтвердила я.

— Это была моя кузина, — нехотя призналась прорицательница. Ее глаза неподвижно уставились в одну точку, и я поняла, что она сейчас целиком находится в воспоминаниях. — Тогда, два года назад, к моей сестре ездили не только мы с мамой, там собралось много наших родственников. Мы с Ганной никогда не ладили, а там она сказала, что на фоне только что закончившейся войны наши ссоры выглядят ничтожными, и в знак примирения подарила мне тот кулон. В семье он передавался из поколения в поколение и достался от нашей общей прабабушки, которая была магом, — тут Бьянка усмехнулась. — Ганна всегда страшно гордилась, что ей принадлежит вещь, которую когда-то зачаровал маг, а я ей завидовала, поскольку от прабабушки-мага мне ничего не осталось. Сейчас, когда я уже знаю, кто я, это кажется такой ерундой… Так вот, когда ты сказала, что меня намеренно пытались убить, я тебе не поверила. Решила, что Ганна просто не знала о свойствах кулона. Но потом она приехала в Оранмор, собираясь, судя по всему, выразить соболезнования моей маме… Вёр, ты бы видела ее лицо, когда она поняла, что я жива-здорова и умирать не собираюсь! Она тогда не сразу справилась с собой и крайне фальшиво начала восхвалять богов, пожалевших меня. И знаешь… Я тогда так разозлилась… — Бьянка нахмурилась, по-прежнему глядя куда-то в пространство. — Ну, ты помнишь слова Плиния: нужен очень сильный эмоциональный всплеск. У меня эмоции били через край, и этого оказалось достаточно, чтобы выбрать сторону. Тогда же у меня было что-то вроде неконтролируемого выброса силы, и Ганну отшвырнуло в сторону и приложило о колонну, хотя я стояла в паре метров от нее и даже не дотронулась до нее.

— Так ей и надо, — буркнула я, находясь под впечатлением от услышанного. Да Бьянке не повезло с родственничками еще сильнее, чем мне! Мачеха хоть никогда меня убить не пыталась!

— В общем, тогда же Ганна поняла, что пыталась убить не просто кузину, а мага, — закончила Бьянка. — У нее случилось что-то вроде нервного припадка, а когда она пришла в себя, я пообещала, что не буду никак ей мстить, если она уберется из моего дома и больше никогда не попадется мне на глаза. Сама понимаешь, это были пустые слова — ну как бы я могла ей отомстить? — но они подействовали. С тех пор кузина держится от меня на безопасном расстоянии.

— За что она тебя так не любит? — спросила я, когда она замолчала. — Точнее, что ты ей сделала, что она попыталась избавиться от тебя столь отвратительным способом?

Бьянка неожиданно усмехнулась.

— Мне начал оказывать знаки внимания молодой человек, в которого Ганна уже давно была влюблена. Причем… очень активно оказывать, и мама и прочие родственники даже думали, что он скоро попросит моей руки. Этого Ганна стерпеть не могла. Самое смешное заключалось в том, что мне этот аристократ был нисколько неинтересен, и я вовсе не старалась завоевать его. Мама мне говорила, что Ганна по-прежнему пытается обратить на себя его внимание, но он не поддается и вроде бы уже нашел новую девушку для ухаживаний.

— А как же ты? — с интересом спросила я.

Впервые за все время Бьянка довольно улыбнулась.

— А я теперь маг и сама могу выбирать, за кого выходить замуж, и никто из родственников не может мне указывать, как поступать! Я не говорю о маме, она ни к чему меня не принуждала, но некоторые из моих родных… В общем, они считают, что могут свободно вмешиваться в дела других.

— Простите, — неожиданно раздался прямо за нашими спинами незнакомый голос. Мы с Бьянкой одновременно вздрогнули и обернулись. Разговор захватил нас настолько, что мы совершенно перестали обращать внимание на то, что происходит вокруг, и пропустили появление нового лица.

Увидев нашу реакцию, молодой человек в темно-сером балахоне смутился.

— О, приношу свои извинения, я не хотел вас напугать.

Я быстрее Бьянки смогла вернуть на лицо доброжелательно-любезное выражение, но девушка, вежливо улыбаясь, заговорила первой:

— Ничего страшного, это мы слишком увлеклись беседой.

Я тем временем рассматривала гостя. Молодой мужчина был, на взгляд, моим ровесником; у него было открытое приветливое лицо, светло-карие глаза и коротко подстриженные русые волосы. Ростом чуть ниже меня, крепкого телосложения, не воин. Темно-серый балахон скрывал одежду и напоминал те, которые мы носили в Академии, и, взглянув на незнакомца магическим зрением, я поняла, что он был магом. Темным, уровня магистра, но, кажется, стал он им совсем недавно, — на лице молодого человека были неподдельные смущение и раскаяние из-за того, что он напугал нас, и я решила, что ему на самом деле лет двадцать пять, а не больше, как тому же магистру Лэшелу. Приятное лицо располагало к себе и казалось очень искренним.

— Аларик, — представился маг, учтиво поклонившись.

Мы по очереди назвали свои имена, а он уточнил, глядя почему-то на меня:

— Вы из Адэрской Академии?

— Верно, — подтвердила Бьянка, с интересом разглядывая молодого человека. — А вы? У нас такого цвета плащи никто не носит.

— Я не из Академии, — улыбнувшись, заверил нас Аларик. Улыбка обозначила на его щеках ямочки, из-за которых молодой человек выглядел теперь лет на двадцать. — Я прибыл сюда с моим наставником, архимагом Имиртом из Темного Совета. Мой учитель участвует в совете с прочими магами и королями, а я здесь так, в качестве помощника. В основном, выполняю мелкие поручения.

— А о чем вы хотели нас спросить? — поинтересовалась Бьянка, тронутая его честностью.

— Да, — спохватился маг. — Библиотекарь куда-то ушел, и я хотел спросить, не знаете ли вы, есть ли здесь хоть какие-нибудь книги, написанные магами и посвященные магии?

— Ой, я точно не знаю, я не так часто здесь бываю, — призналась Бьянка и с тем же подкупающим простодушием добавила. — Но Эржебета здесь сидит ежедневно и успела неплохо все изучить. Думаю, она может вам помочь, — и с этими словами она ощутимо пихнула меня в бок.

Не ожидая ничего подобного, я в первый момент растерялась. Но Аларик смотрел на меня с такой надеждой и готовностью бежать туда, куда я покажу, а Бьянка сделала страшные глаза и отчаянно подавала мне какие-то знаки, пока маг не видел ее лица. Торопливо нацепив на лицо любезную улыбку, я кивнула:

— Конечно.

— Вот и отлично, — просияла Бьянка. — А я тогда пока пойду, может, еще кому-то что-то предсказать надо…

И она упорхнула из библиотеки, оставив меня практически с открытым ртом. Что с ней такое? Всегда такая спокойная, рассудительная, а тут прямо на глазах преобразилась, заметив этого Аларика! Да, он приятный, вежливый, но что с того?

Недоумевая, я провела терпеливо дожидавшегося меня мага к нужному шкафу, на ходу поясняя:

— Здесь мало книг по магии. Все-таки библиотека дворцовая, и здесь в основном литература для обычных людей. По магии здесь только самые общие труды.

— А вы неплохо успели ознакомиться с местной библиотекой, — с уважением заметил Аларик, изучая корешки книг, на которые я указала. — Вы любите читать?

Говоря это, он бросил взгляд на книгу, которую я продолжала держать в руках. Взглянув на нее, я вспомнила, что это был давешний любовный роман, и, покраснев, сунула его куда-то в соседний шкаф, и только после этого призналась:

— Пожалуй, что нет. Просто здесь больше заняться нечем. Мне еще повезло, что меня отправили дежурить именно сюда, а не в какой-нибудь коридор или гостиную.

— Согласен, — неожиданно заявил маг и улыбнулся широкой мальчишеской улыбкой, сверкнув ровными белыми зубами. — Вот я почти все время должен сейчас находиться при наставнике. Знаете, какая это скука?

— Могу себе представить, — улыбнулась я, чувствуя, что начинаю оттаивать. Непосредственность мага располагала к себе.

— А вы на каком факультете учитесь? — вместо того, чтобы заняться книгами, Аларик развернулся ко мне, и, казалось, моя персона интересовала его намного больше.

— На боевом, — нехотя сообщила я, не понимая, что ему от меня нужно, а затем из вежливости спросила. — А вы?

— Я маг-менталист.

Я взглянула на него с резко возросшим уважением. Магия разума всегда считалась одной из самых сложных, и магов, специализирующихся в этой области, было не так много. Надо же, как мне повезло встретить такого! Может, он согласится поговорить со мной на эту тему и ответить на кое-какие вопросы?

— Соглашусь, — охотно ответил он. Кажется, моя просьба обрадовала его. — А вы в этом случае расскажете мне о боевой магии. Она меня всегда интересовала.

— Не думаю, что смогу рассказать вам много полезного, — призналась я, польщенная его словами. Все-таки он уже магистр, а я только новичок… — Я проучилась всего год и знаю не так много…

— Это ничего, — заверил меня Аларик. — Я в ней нисколько не смыслю, так что пусть вас это не смущает. Как насчет завтрашнего дня? Встретимся здесь после завтрака?

— Хорошо.

Улыбнувшись мне напоследок, маг выхватил одну из книг с полки, поклонился напоследок и покинул библиотеку. При этом меня не отпускало ощущение, что книгу он взял первую попавшуюся, даже не вчитываясь в название.

Поднявшись в гостевое крыло, я решительно постучала в дверь Бьянки, не сомневаясь, что она у себя. И точно — девушка открыла почти сразу же и без вопросов пропустила меня внутрь — в точную копию моей комнаты.

— И что это было? — требовательно осведомилась я, едва она закрыла дверь. — Какого демона ты так поспешно сбежала?

Бьянку мой мрачный тон нисколько не смутил.

— А что? Он же явно хотел поговорить с тобой, а не со мной!

Этого я никак не ожидала.

— Что?

Прорицательница сперва недоверчиво посмотрела на меня, а затем закатила глаза, поражаясь моему скудоумию.

— Неужели ты не поняла? Он же с тебя глаз не сводил весь разговор! И не только сегодня, но и вчера, когда мы сидели в столовой на обеде, он снова смотрел на тебя! А до этого еще один раз, на ужине… Ты не замечала?

— Нет, — растерянно выдавила я. Что за ерунда?

— Да нравишься ты ему, Корделия, — наконец, сжалившись надо мной, заявила Бьянка. — По крайней мере, мне так кажется. А что тебя так удивляет? Не могут же тебя всю жизнь окружать одни враги!

— Вот уж не знаю, — проворчала я, не зная, что еще сказать.

— А я уверена, — решительно заявила та. — Так что не переживай и не трусь, а лучше просто сходи на свидание. Ты просидела в нашей комнате целый год, никого не подпуская близко к себе, кроме нас с Кейном, и хватит! Ничего плохого точно не произойдет.

Я молчала, не зная, как отнестись к услышанному. Радоваться? Сердиться на Бьянку за излишний энтузиазм? Нервничать и подозревать худшее? А с чего, собственно? Этот Аларик очень милый, доброжелательный, воспитанный… И, по меньшей мере, интересный разговор мне с ним обеспечен. Так чего я переживаю? Ну ладно, свидания, может, и не получится, но уж лучше пообщаться с молодым симпатичным магистром вместо того, чтобы снова целый день безвылазно сидеть в библиотеке, как сыч в дупле.

В итоге, пообещав Бьянке не делать глупостей и не отказываться от общения с новым знакомым, я отправилась в свою комнату.

 

Глава 21

Аларик и в самом деле зашел в библиотеку на следующее утро вскоре после завтрака. Пояснил при этом, что сейчас началось очередное совещание королей и магов, где должен был присутствовать его наставник, а ему самому там быть не полагалось — статус еще недостаточно высокий. Так что, едва мы расположились у большого окна, распахнутого настежь, я принялась расспрашивать собеседника об особенностях ментальной магии, которая давно интересовала меня по той причине, что к ней относилось множество плетений и заклинаний, которые с моим новым образом жизни могли бы быть весьма полезны: иллюзии, маскировки, пологи невидимости, внушение… Глядя на увлеченно рассказывающего и при этом бурно жестикулирующего мага, я задумалась, удастся ли мне уговорить его обучить меня чему-нибудь новому. Раз все равно я привязана ко дворцу на ближайшую неделю как минимум, надо хоть сделать так, чтобы она не пропала зря…

Молодого человека, кстати, мои напор и любознательность нисколько не смутили. Было очевидно, что он сам обожает свою специализацию и готов говорить о ней часами, так что неудивительно, что мы нашли общий язык. Правда, оставалось непонятным, с чего Бьянка взяла, что я ему нравлюсь, но этот вопрос меня беспокоил меньше всего, поскольку никаких романтических отношений в ближайшем будущем я не планировала. Но собеседником Аларик действительно оказался очень интересным, и я совершенно позабыла о времени, пока мы разговаривали в библиотеке. Кстати, я оказалась права — маг и в самом деле был лишь на три года старше меня. Он не обучался в магической Академии, его взял себе в ученики темный архимаг, увидевший в Аларике мощный потенциал. Способности к ментальной магии у молодого мага проснулись рано, и поэтому архимаг с самого начала обучения больше всего внимания уделял именно ей.

— Мой основной профиль — внушение, — рассказывал он. — Лучше всего получается внушать людям какие-то мысли и образы. Учитель говорит, что это далеко не предел моих возможностей, так что я надеюсь развить свои способности еще больше.

— Сколько же еще лет тебе осталось учиться? — полюбопытствовала я, почувствовав к магу еще большую симпатию, ведь когда-то моим единственным учителем магии тоже был архимаг.

Аларик неопределенно пожал плечами.

— Сложно сказать. Я же не сижу за учебниками целыми днями, как это делаете вы в Академии, мы чередуем занятия с другими видами деятельности. К примеру, последние года два я много путешествовал, хотя это больше способствовало расширению кругозора, а не познаниям в магии. Сейчас, как только закончится весь этот совет, и архимагу Имирту, моему учителю, больше не будет необходимо мое присутствие, я снова уеду.

— А твоего учителя позвали, потому что он…

— Потому что он тоже маг-менталист, — подтвердил он мою догадку. — Причем с огромным опытом. Он, правда, в последнее время стал сдавать, хоть это и неудивительно — ему уже почти пятьсот лет, как-никак…

— Надо же, — уважительно хмыкнула я.

— Но и от него толку на этом совете немного, — расстроенно добавил маг. — Всё, что он смог сделать за это время — это определить тип чар, которые насылали на эльфов в Твинбруке, и все! Как же этому архимагу удается так тщательно подчищать следы, что куча магов не может подкопаться?!

Разговор плавно свернул на тему, которая интересовала меня ничуть не меньше, чем ментальная магия в целом, и я сразу спросила:

— И что же за чары это были?

Аларик, находясь все еще в расстроенных чувствах, не сразу понял, о чем я его спрашивала, и мотнул головой, соображая.

— А… Это был мощный гипноз, который мог использовать только сильный менталист. Фокус в том, что под этим гипнозом человек не превращается, грубо говоря, в марионетку, а спокойно живет своей жизнью, что-то делает, с кем-то общается, и его поведение не вызывает никаких подозрений. Просто в определенный момент он должен будет совершить какое-то действие, которое прикажет маг, и остановить его будет невозможно, только если убить. Гипнозом такого высокого уровня владеет не каждый менталист.

— Как же тогда стало известно, что они под гипнозом, если не остается никаких следов? — удивилась я.

— Судя по всему, Твинбрук был на очереди у архимага сразу после Госфорда, но жертвоприношение там так и не произошло, правильно? Двенадцать эльфов под гипнозом прибыли на место ритуала и просидели там до утра, пока встревоженные родственники не растормошили городскую стражу и не нашли их. А картина сложилась очевидная — двенадцать эльфов, пустырь за городом, гипноз… — охотно разъяснил Аларик.

Да, тогда понятно. Ведь после Госфорда Раннулф остался без помощников, а после нашей стычки в Триме — еще и без накопленных сил. Похоже, к запланированному мероприятию в Твинбруке он просто не успел найти новых магов, и поэтому очередной кровавый ритуал не состоялся.

— Есть еще одна вещь, которую я никак не могу понять, — задумчиво сказала я, вспомнив кое о чем. — Раннулф убил эльфов на территории Селендрии и вампиров на территории Вереантера — это закономерно. Но зачем ему убивать тех же эльфов на территории Аркадии? Не было бы логичнее убивать в человеческом государстве людей? Это же целая история — отыскать в городе эльфов, загипнотизировать их… Зачем такие сложности?

— Ну, отыскать эльфов, может, и не проблема, — возразил Аларик, с интересом глядя на меня. — Ведь ритуалы проходят в приграничных городах, а в них всегда достаточно представителей самых разных рас, причем многие не находятся там проездом, а проживают постоянно.

— Допустим, — не стала спорить я. — Но все равно это дополнительные трудности. Зачем устраивать их самому себе?

— И зачем? — жадно спросил маг.

Я качнула головой, внезапно осознав, что совершенно ни к чему разоткровенничалась с человеком, с которым еще вчера не была знакома. Да, Аларик смотрел открыто и прямо, и весь его облик располагал к себе, и я не чувствовала в нем угрозы, но все равно не стоило делиться своими соображениями с тем, которого я вижу во второй раз в жизни. Так что я только пожала плечами:

— Не знаю.

— Может, дело в том, что они темные? Или… — тут Аларик вдруг оборвал себя на полуслове и прислушался к чему-то. Я последовала его примеру, но не услышала ничего странного, а маг через несколько секунд извиняюще улыбнулся. — Прости. Совет только что закончился, и мой учитель просит меня подняться к нему.

А, телепатическая связь… Тоже, кстати, раздел ментальной магии. Правда, не самый сложный, им владеют многие архимаги и магистры. Например, у нас в Академии они общаются между собой таким образом, когда происходит что-то важное — мне сразу вспомнилось, как Кассия вызвала Далию и Вортона в кабинет к Кириану, не отходя от нас.

— Мне было очень приятно с тобой пообщаться, — Аларик поднялся на ноги и отвесил мне легкий поклон. — И я надеюсь, что ты еще расскажешь мне о боевой магии.

Я улыбнулась.

— Хорошо.

Аларик мне в общем-то понравился, с ним было интересно и очень легко разговаривать, так почему бы и нет?

Маг просиял улыбкой и устремился к двери. Я же, еще раз прокрутив в голове последнюю часть нашего разговора, отправилась на поиски библиотекаря. Тот обнаружился у одного из дальних шкафов и занимался в тот момент тем, что сверял названия книг на полках с длинным списком, водя пальцем по корешкам книг. В отличие от нашего пожилого библиотекаря в Академии, здешний был еще относительно молод — не старше пятидесяти — и при этом магом он не был.

— Простите, — вежливо обратилась я к нему.

— Да-да? — тот оторвался от своего списка и недоуменно посмотрел на меня, словно удивляясь, что в библиотеке есть еще кто-то, кроме него.

— У вас есть карта материка?

Мой вопрос почему-то совсем не показался ему странным, и он спокойно ответил:

— Конечно. В шестнадцатом шкафу, средний ящик. Несколько карт забрали на совет, но пара экземпляров должна была остаться.

Так вот почему он совсем не удивился, подумала я, разыскивая шестнадцатый шкаф. Открыв нужный ящик, я увидела аккуратно сложенные свитки разных размеров. Вытащив один наугад, я развернула его и увидела подробную карту Аркадии. Впрочем, я же в дворцовой библиотеке, и неподробных карт здесь наверное в принципе нет. Перебрав еще несколько свитков, я нашла нужный, причем на этой карте обозначений было больше, чем на той, которую Кейн раздобыл в Академии.

— А можно я ее возьму на время?

— Конечно-конечно, — рассеянно отозвался библиотекарь, и я не сомневалась, что он вообще не слышал, о чем я спрашивала. Что ж, моя совесть чиста. Прихватив свиток, я направилась в свою комнату.

Правда, далеко уйти мне не удалось. Выйдя в холл, я сразу увидела небольшую толпу людей, которые, разбившись на группы, либо стояли на одном месте и общались, либо неторопливо разбредались в разные стороны. Среди них я разглядела Кириана, общавшегося с высохшим стариком, а рядом стоял Аларик и внимательно слушал их беседу, чуть в стороне я заметила Вортона, тоже разговаривавшего с кем-то из магов. Тут же был Виктор, и еще я увидела темного эльфа царственного вида с короной на голове, находившегося в окружении свиты. Ага, темноэльфийский король собственной персоной.

Невовремя я вышла из библиотеки… Совет только закончился, и его участники еще не разошлись, а продолжили обсуждение проблем в более неофициальной обстановке. Мне там сейчас точно делать нечего, так что пойду в свое крыло более долгим кружным путем, чтобы никому не попасться на глаза. Да еще этот свиток в руках…

Свернув в боковой коридор, я уверенно пошла в противоположном направлении, когда поняла, что за мной кто-то идет. Это было странное ощущение — я не слышала шагов, но отчетливо чувствовала, что я не одна. Наконец, в тот самый момент, когда преследовавший, по моим представлениям, оказался ровно за моей спиной, я резко обернулась, так что взметнулся подол платья, и оказалась нос к носу с… Грейсоном.

— Мастер?!

— Привет, Эржебета, — поздоровался он, довольно ухмыляясь. — Рад, что за прошедший год ты не растеряла навыков.

Я вспомнила последний разговор с Оттилией и ее слова о том, что Грейсону было нужно приехать в Оранмор на этот совет. Так вот откуда он здесь взялся… Затем я недоуменно нахмурилась.

— Каких навыков? — я понимаю, если бы он попытался меня атаковать, а я уклонилась или ответила на удар, а тут-то что?

Вместо ответа Грейсон поднял руку ладонью вверх, и на ней замерцало незнакомое мне плетение.

— Отвод глаз, — пояснил он. — И вдобавок неплохо заглушает звуки. Заметить человека с такой маскировкой, опираясь только на органы чувств, невозможно.

Я понятливо кивнула. Конечно, мастер всегда учил нас не просто отвечать на удары, но уметь предчувствовать их, что, разумеется, увеличивало шансы выжить в схватке. Правда, мне бы в жизни не пришло в голову начинать разговор столь необычным способом, но, с другой стороны, эта шуточка с проверкой была как раз в духе мастера.

Сам темный эльф за прошедший год почти не изменился. То же жесткое, волевое лицо, насмешливый прищур очень светлых глаз, та же кошачья грация в движениях. Темные волосы собраны в косу, оставляя открытыми длинные заостренные уши. Парадный камзол, хоть и был строгим, без лишних украшений, смотрелся на нем как-то странно — я привыкла к обычным штанам и рубахе, которые мастер носил на тренировках. Несмотря на наш последний разговор, после которого у меня надолго осталось чувство неловкости, я неожиданно поняла, что рада его видеть.

— На совете говорили, что вы с Кейном снова умудрились отыскать себе приключения, — сказал Грейсон, оглядев перед этим меня с головы до ног и одобрительно хмыкнув. Про мое присутствие во дворце он не сказал ни слова, и я сделала вывод, что он уже в курсе моей «практики».

— Маги говорили о нас? — удивилась я.

— Не совсем о вас, только сказали, что адептов, которые в прошлом году сорвали ритуал в Госфорде, а затем еще и в Триме, попытались убить средь бела дня в Академии. Сильно вам досталось?

Услышать этот вопрос от Грейсона, который всегда отличался потрясающим равнодушием почти ко всему вокруг, было странно, но затем я вспомнила, что как раз о своих учениках мастер всегда заботился. Пусть даже и о бывших.

— Нет, — я улыбнулась, а затем поправилась. — То есть Кейну да, его прокляли, а на меня напали умертвия, но я от них отбилась, — на последних словах в голосе против моего желания прорезались хвастливые нотки.

— Молодец, — похвалил Грейсон. — Тренировки не забросила?

— Нет, — отчиталась я. — Мы с Кейном каждое утро по полтора часа тренировались во дворе.

— Кстати, раз уж мы об этом заговорили, — мастер вдруг нахмурился и посерьезнел. — Эржебета, скажи мне, вы же не собираетесь всей своей компанией сделать какую-нибудь глупость, вроде самостоятельных поисков Раннулфа Тассела?

Я изумленно уставилась на него.

— С чего вы взяли?!

— С того, что твои обормоты в этом году слишком часто сидели где-нибудь впятером и секретничали. Точнее, пытались секретничать, поскольку мне прекрасно известно, что говорили они о ритуалах и об архимаге. С чего такой повышенный интерес?

— Мы пытались понять принцип, по которому действует Раннулф, — торопливо пояснила я, решив, что отнекиваться и пытаться убедить мастера, будто ему все показалось, бесполезно. — Вы правы, нас беспокоит происходящее. Из-за того, что случилось в прошлом году, мы теперь чувствуем себя причастными, но у нас и в мыслях не было искать Раннулфа! Хватит, год назад мы уже с ним столкнулись, и, если бы не вампиры, нас с Дирком бы тогда убили.

Грейсон некоторое время всматривался в мое лицо, но я смотрела максимально открыто и честно, и он мне поверил.

— Ну хорошо. Надеюсь, у вас хватит ума не лезть в разборки магов.

— Конечно, — вполне искренне пообещала я.

Он кивнул и ушел по своим делам, а я продолжила свой путь.

Вечером, перед сном, уже вымывшись, расчесав темную гриву кудрей и в очередной раз задумавшись, а не отстричь ли ее к демонам, я сидела на разобранной кровати и отмечала на взятой в библиотеке карте города, в которых происходили жертвоприношения. В результате получилось шесть точек, последнюю из которых — город Твинбрук — я поставила с пометкой, что как такового ритуала там не произошло, но зато обнаружили эльфов, которым неизвестные маги промыли мозги. Ну и что дальше? Теперь у меня две точки в Селендрии, две — в Аркадии и еще две — в Вереантере. И что из этого следует?

Стук в дверь раздался, когда я в очередной раз убедилась, что не могу придумать никакого объяснения такому случайному выбору городов. То есть очевидно, что он неслучаен, но увидеть какую-либо закономерность все никак не получалось…

Поднявшись с кровати, я тяжело вздохнула и в одной ночной рубашке направилась к двери, абсолютно уверенная, что Бьянка пришла расспросить меня о сегодняшней встрече с Алариком. Может, извиниться и отослать ее, не устраивая вечерние посиделки? Мне надо подумать о жертвоприношениях и еще раз перебрать в памяти все, что мне известно о происходящем, и тратить вечер на ненужную болтовню не хотелось совершенно…

Распахнув дверь, я открыла было рот, чтобы поздороваться, но в итоге издала какое-то невнятное бульканье, поскольку слова застряли у меня в горле. Ибо на пороге вместо Бьянки обнаружился архивампир, которого здесь быть не могло по определению. Вместо приветствия он посмотрел на меня с нескрываемым интересом, а я спохватилась, что щеголяю перед ним в ночной сорочке, и покраснела. Правда, рубашка была длинная и закрытая и ничего лишнего не демонстрировала, но все равно, согласитесь, это был не самый подходящий наряд для того, чтобы принимать у себя монарха. Потом я подумала, что визжать, возмущаться и захлопывать дверь уже поздно — все, что можно было увидеть, Адриан уже увидел — и присела в реверансе, а затем, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимый вид, прошествовала к креслу, где остался лежать халат. Закутавшись в него, как в броню, и торопливо заправив волосы за уши, я повернулась обратно к архивампиру, который уже успел зайти внутрь и закрыть за собой дверь, а теперь стоял у кровати и рассматривал карту с моими пометками.

— Вы всегда встречаете гостей в таком виде? — осведомился он, не пытаясь скрыть веселья.

— Только по вечерам, — буркнула я, искренне надеясь, что румянец уже успел сойти с моего лица. — Что-то случилось, Ваше Величество?

В самом деле, с какой радости он заявился ко мне в комнату поздним вечером? Явно не для того, чтобы найти себе подругу на ночь — для этого у короля был слишком деловой вид.

— Вы еще хотите узнать, зачем Раннулф Тассел проводит запрещенные ритуалы?

Позабыв о нелепости ситуации, я вся подобралась и целиком обратилась в слух.

— Конечно.

— Моим подчиненным удалось выйти на след бывшего учителя Раннулфа. Он тоже темный архимаг, который давным-давно отошел от дел и последние лет пятьдесят жил достаточно уединенно и не контактировал ни с кем из магов, так что найти его было сложно. Известно, что Раннулф работал с ним и до, и после Кровавой войны. Суть в том, что вампиров этот архимаг, мягко говоря, недолюбливал, и я сильно сомневаюсь, что он согласится со мной откровенничать. А вот вам, может, и удастся убедить его помочь.

Признаться, этого я не ожидала. Адриан думает, что я смогу разговорить древнего архимага, которому уже много десятков лет нет дела до того, что творится в окружающем мире? Король явно слишком высокого мнения о моих способностях.

Но попробовать стоило. Даже больше того — это было необходимо, ведь других решений проблемы у нас нет. Да и кто еще позволит мне поучаствовать в расследовании?

— Хорошо, — наконец решила я. — Я сделаю все, что смогу.

Адриан одобрительно кивнул.

— Тогда отправимся завтра с утра. Очередной совет начнется после полудня, и, боюсь, если я туда не явлюсь, меня неправильно поймут, так что мы должны будем успеть к тому моменту. Я зайду за вами в семь.

Я кивнула.

— Мы отправимся верхом?

— Нет, — отрицательно покачал он головой. — Я открою портал, а вам, наверное, будет лучше одеться так же, как во время поездки в Трим.

Без проблем, Ваше Величество.

— Тогда до завтра.

Он вышел, и я возбужденно прошлась по комнате. Значит, учитель Тассела. Наверняка ему что-то известно, раз они столько времени работали вместе. Только вот согласится ли он поделиться с нами этой информацией? Ладно, завтра на месте сориентируюсь, как лучше его разговорить. А вампиры, кстати, и впрямь работают оперативно, раз им единственным удалось выйти на след архимага.

В этот момент я вздрогнула, поскольку в памяти всплыли слова Мариуса, сказанные в тот вечер, когда я вернулась из Ленстера: «Адриан подошлет к тебе не убийц, а похитителей». Я тогда еще не поверила ему, поскольку мне показалось абсурдным, что вампиры в разгар войны могут проникнуть в королевский дворец. Так, выходит, учитель был прав? У вампиров и впрямь так развита шпионская сеть, что они могут отыскать кого угодно и где угодно?

Решив не думать об этом, я погасила светильники и легла спать. Сейчас это уже неважно, и мне надо сосредоточиться на другом. Еще и вставать придется рано, а мне надо выспаться.

Правда, выполнить последнее оказалось проблематичным, поскольку меня снова перебросило в память Арлиона Этари. Уже не удивляясь происходящему, я сразу подошла к темному эльфу и приготовилась слушать. Правда, сегодня его собеседником оказалась не Исабела, а тот самый высший вампир, которого эльф назвал предателем. Как его звали? Филипп Лэнгстон, кажется…

Вампир и эльф находились в кабинете. Оба выглядели очень спокойными, хотя, кажется, напускным это спокойствие было только у моего родственника, а на самом деле он злился. От вампира же в военной форме буквально исходило чувство собственного превосходства и уверенности в своих силах, и эта картина мне совсем не понравилась. И если в первый раз его внешность показалась мне совсем непримечательной, то в этот раз его лицо приковывало взгляд именно этим ощущением силы.

— Не вмешивались бы вы в это дело, господин маркиз, — дружелюбно посоветовал вампир. — Доказательств у вас все равно никаких нет, а так только зря потратите силы и время.

— Вы не воспринимаете меня всерьез, — протянул Арлион, и я поежилась при виде холодной улыбки, появившейся у него на лице.

Однако Лэнгстона она не впечатлила.

— Почему же? Как раз воспринимаю, — благодушно заверил он. — И именно поэтому советую держаться подальше. И, уверяю вас, мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то из дорогих вам людей пострадал.

— Вы мне угрожаете? — эльф так искренне поразился, не ожидая такого заявления, что даже не разозлился. — Попытаетесь убить мою жену или кого-то из моих детей?

Лэнгстон улыбнулся тонкими губами.

— Зачем же? Мне прекрасно известно, что сейчас во дворце находится некто, кто гораздо дороже вам, чем ваша семья, — лицо Арлиона закаменело, когда он понял, кого имел в виду вампир, а тот продолжил, и его голос сейчас стал холодным и твердым. — Так что вы меня поняли. Поверьте, смерть Ее Величества прекрасно уложится в общую картину, и никому не удастся обвинить в этом меня или моих союзников. Точно так же, как вам не удастся убедить кого-либо в существовании заговора. Магнус же вам не поверил, правильно?

Не представляю, как эльфу удалось сохранить лицо и не запустить в вампира каким-нибудь смертоносным заклятием. Слегка поклонившись, Лэнгстон вышел из кабинета, а Арлион повернулся к окну и медленно выдохнул. Его глаза засветились красным, выдавая кипевшую в нем ярость, а затем я увидела, как окно вместе со стеклом и рамой с треском и звоном оказалось буквально вырвано из стены наружу бесконтрольным выбросом силы, а затем рассыпалось в пыль прямо в воздухе.

 

Глава 22

Я проснулась ни свет ни заря. Солнце, судя по длинным теням в саду, только-только встало, и сад внизу открылся в непривычном розоватом освещении; из открытого окна тянуло утренним холодком. Сна не было ни в одном глазу и, поняв, что заснуть мне больше не удастся, я встала. Надеюсь, повара уже на ногах в такую рань, а то ведь самостоятельно приготовить себе завтрак я не смогу — в дворцовой кухне и кладовой с непривычки наверняка и заблудиться можно.

Как выяснилось, беспокоилась я зря — слуги начинали работу рано, и по дороге вниз я то и дело встречала тех, кто занимался уборкой. Моего появления в столовой никто не ожидал — кто-то из слуг стелил на большой овальный стол свежую скатерть, еще одна горничная ставила в вазы на подоконниках только что сорванные букеты. Увидев меня, она изъявила немедленную готовность бежать на кухню и поторопить поваров. Я успокоила ее, что никакой спешки нет, и завтрак мне подали минут через двадцать — омлет, свежие рогалики, ветчину, сыр, масло. Во время еды я продолжала думать о том, что видела во сне, и эти мысли нравились мне все меньше и меньше. Интересно, стало ли известно об этом заговоре вампирам и эльфам? Если целью заговорщиков действительно была война, то они преуспели — Кровавая война была страшной и разрушительной. И чем же все закончилось?

После завтрака я поднялась обратно и принялась переодеваться. На завтрак я надела платье, чтобы не шокировать окружающих видом женщины в брюках, и теперь с удовольствием достала из шкафа рубаху и штаны. Нет, платья — это, конечно, хорошо, но в них ни мечи, ни кинжалы не возьмешь, а без них я чувствовала себя практически голой. Поверх рубашки пошел корсет, на ноги — сапоги, а сверху я надела короткую куртку, в которой в прошлом году приехала в Госфорд. Волосы заплела в косу, а затем принялась вооружаться — перевязь с сардами, в сапогах спрятались кинжалы, а в рукава убрала метательные звездочки. Не перестаралась ли, подумала я, рассматривая затем себя в зеркале. Вроде не на войну собралась, на кой демон тебе с собой целый арсенал? С другой стороны, мало ли что случится?

Мое отражение, кстати, мне понравилось. Высокая, стройная, но в то же время не такая худая, как во время жизни в Дионе. Относительно спокойный год жизни в Академии сказался, не иначе. Бледная, правда, но на мою кожу загар не ложился в принципе — наследие матери-темного эльфа. Отросшие волосы спускались чуть ниже середины спины, а в темно-зеленых глазах сейчас было выражение предвкушения и заинтересованности. Все-таки я очень надеялась, что нам удастся сегодня сдвинуть дело с мертвой точки и хоть что-то прояснить.

Может, если моя мать действительно была красавицей, и, по словам Агаты, я и в самом деле на нее похожа, мне все же что-то перепало от ее красоты? Да, я совсем не похожа на изящных золотоволосых леди Алину и сестер, но, может, это не единственный тип женской красоты?

Интересно, а какой тип нравится Адриану Вереантерскому?

У отражения в зеркале забавно округлились глаза, когда я осознала, какая мысль меня только что посетила. Мне-то какое до этого дело? С архивампирами нельзя общаться больше, чем это необходимо, ибо может быть чревато последствиями, и единственное, что должно меня беспокоить — это замысел Раннулфа. Что-то я в последнее время совсем расслабилась, раз начала думать о своем главном враге как о человеке!

А ведь действительно, что-то изменилось. Почему-то вчера у меня не возникло и тени сомнения в том, стоит ли вообще отправляться куда-то в компании одного только архивампира, при этом никого даже не предупредив! И даже сейчас я нисколько не сомневалась в правильности принятого решения, хотя я не предупредила о своих планах ни Бьянку, ни Вортона, ни друзей! Которые, кстати, до сих пор даже не знают, что я нахожусь в королевском дворце в Оранморе. А ведь если что-то пойдет не так, и король поймет, кто я, мои друзья наверняка никогда и не узнают, в какой канаве искать мой труп! Откуда такая потрясающая уверенность в себе и доверие к Адриану? Что со мной творится?

В дверь деликатно постучали, и я даже с каким-то облегчением отмахнулась от этих сложных раздумий. Всё равно я не знала, как ответить на все эти вопросы.

— Готовы? — спросил Адриан, когда я открыла дверь. Он сменил парадное одеяние на одежду простого воина, снял корону и какие-либо другие отличительные знаки, которые выдавали бы в нем короля, а за его спиной я увидела хорошо знакомые мне рукояти сардов. Длинные темные волосы снова были перехвачены ремешком, на виске белел небольшой шрам. Вампир был сосредоточен и деловит, но без той холодности, которая в прошлом году в Госфорде, а до того еще в Дионе и Ленстере так бросалась в глаза. Мда, когда он не изображает из себя ледяную статую или бога, с легкостью распоряжающегося чужими жизнями, с ним действительно можно иметь дело.

— Да. Мы идем на улицу?

— Нет, — он покачал головой. — Не хотелось бы ставить в известность о нашей вылазке всех, кто попадется по пути. Я открою портал прямо из вашей комнаты, если вы не возражаете.

«Если вы не возражаете», надо же как! Я посторонилась, пропуская архивампира внутрь:

— Конечно.

На создание портала у него ушло несколько минут, а затем в комнате заполыхала знакомая воронка. Правда, в отличие от портала, которым я перенеслась из Ленстера в Дион два года назад, пламя этого было не белым, а иссиня-черным. Ну, это неудивительно — тот портал создавал светлый маг, а этот — темный…

Адриан исчез в воронке первым, я шагнула следом. На секунду меня со всех сторон окружили языки темного огня, неспособные обжечь, а затем я обнаружила себя стоящей на проселочной дороге у широко раскинувшегося луга. В отличие от ясного утра в Оранморе, здесь небо было затянуто тучами и слегка накрапывал дождь. Пока я оглядывалась, воронка портала пропала, а архивампир осмотрелся, пытаясь сориентироваться.

— Где мы? — задала я самый закономерный вопрос.

— На северо-западе Аркадии, далеко от столицы. Здесь находится деревня Речная, в которой до недавнего времени жил архимаг-некромант Приам, учитель Раннулфа Тассела, — пояснил Адриан, определившись с направлением, и мы зашагали по дороге. Дождь, похоже начался только сегодня, поскольку дорога была сухой и местами растрескавшейся.

— А почему он уехал в деревню? — удивилась я, не обратив внимания на то, что архивампир говорил о некроманте в прошедшем времени. На мой взгляд, архимагу в деревне делать было нечего, даже захолустный город ему подходил бы больше.

— Точнее, не совсем в деревне, — поправился тот. — Дом Приама находится в стороне от Речной, где тот предпочел жить отшельником. Но нам так даже удобнее — никто не помешает разговору.

Нам бы в любом случае никто не помешал, мысленно усмехнулась я. Сунься любой посторонний во время этого важного разговора — и архивампир от него взмахом руки мокрого места не оставит.

Тем временем мы обогнули по дороге небольшую рощицу, и прямо перед нами открылась деревня — небольшая, дворов на тридцать. С первого взгляда стало понятно, что там что-то случилось: в небо над одним из домов устремлялся высокий столб черного дыма, а чем ближе мы подходили, тем отчетливее до нас доносились крики и суматоха. Вдобавок ко всему на наше появление местные не обратили никакого внимания, поскольку были слишком заняты пожаром, вспыхнувшим в доме в центре улицы. Часть деревни собралась толпой неподалеку и увлеченно глазела на происходящее, время от времени раздавались женские причитания и стенания. Мужская часть населения была занята тем, что курсировала по маршруту дом — колодец — дом, но было очевидно, что здание они не спасут, поскольку двухэтажное строение было полностью охвачено огнем, и сейчас гораздо важнее было не дать пламени перекинуться на соседние дома. Невысокий коренастый мужик, заросший бородой по уши, руководил процессом тушения, зычным голосом отдавая команды и для пущей убедительности отчаянно жестикулируя, благодаря чему становился похож на ветряную мельницу. Должно быть, местный староста.

Как и следовало ожидать, архивампира происходящее заинтересовало мало, и он уверенно пошел дальше по улице, не остановившись ни на минуту. Мысленно пожав плечами, я последовала было за ним, но тут до меня донесся крик:

— Анна! Боги, нет, пожалуйста, она не может уме… — голос сорвался и перешел в рыдание, а я, споткнувшись, остановилась и с ужасом посмотрела на человеческое жилище, в одночасье превратившееся в один большой костер. Так кто-то остался внутри? Боги, но в этом пекле выжить же невозможно! Дело даже не в том, что можно сгореть заживо, а в том, что в угарном дыму задохнешься гораздо раньше!

Меня прошиб холодный пот. Не знаю, почему я так поступила, ведь я никогда не стремилась к тому, чтобы стать благородной героиней, которая просто неспособна пройти мимо чужого несчастья. Возможно, окажись я свидетелем любой другой беды, я смогла бы пройти мимо. Но как только я представила себе смерть от удушья — а я прекрасно знала, как это бывает, поскольку не раз видела во сне, как умирали Этель Этари и ее сын — любые мысли просто вылетели из моей головы. Не думая, что делаю, я развернулась и направилась прямо к горящему дому и остановилась только тогда, когда до меня стал отчетливо доноситься жар огня. Сквозь гул пламени и треск горящего дерева я услышала удивленные восклицания и крики — кажется, меня наконец-то заметили. Но это все было неважно, поскольку я закрыла глаза и начала вспоминать занятия магистра Виттории. Тушить огонь водой смысла нет — я хоть и могу создать ее прямо из воздуха, но все равно не знаю, с какой стороны стоит подходить к пожару, чтобы получилось максимально эффективно. Но ведь маг может почувствовать стихию и управлять ей напрямую…

Расслабившись и закрыв глаза, я и в самом деле скоро начала ощущать огонь как отдельную силу, с которой я могу справиться. Этот процесс сложно объяснить, но маги-стихийники могут воспринимать стихию как часть себя. Наш боевой факультет изначально относился к стихийному, и поэтому подобной магии учили и нас. «Почувствовав» огонь, я начала медленно тянуть из него энергию, вынуждая потухнуть и только надеясь, что еще не слишком поздно. Только бы получилось, только бы получилось… Я столько раз была свидетелем смерти от нехватки кислорода и ничего не могла поделать, что теперь просто не могу позволить кому-то умереть такой страшной смертью!

Но затем я поняла, что моих сил не хватает. Все же стихийником я не была, а огонь успел охватить весь дом, и погасить его самостоятельно я бы не смогла. Голова закружилась — силы стремительно заканчивались, а до успеха было еще далеко — и я покачнулась. Неужели мои усилия были напрасны?

Подумав об этом, я почувствовала, как кто-то перехватывает у меня управление стихией. Поскольку маг был темным, как и я, у меня не возникло никаких болезненных ощущений от такого вмешательства, и я распахнула глаза. Под моим воздействием огонь оставил второй этаж, а сейчас прямо у меня на глазах за каких-то две секунды пропал целиком. В то же мгновение вокруг воцарилась тишина, которую нарушали только квохтанье кур и лай собак. Повернув голову, я увидела в шаге от себя архивампира, который смотрел на меня со странным выражением лица и явно ожидал объяснений. Сомнений в том, кто только что мне помог, не было. А обернувшись, я натолкнулась на растерянные взгляды крестьян, в которых изумление медленно сменялось благоговением по мере осознания того, что только что произошло. Еще бы — маги по собственной инициативе вмешались и помогли!

Вспомнив о причинах своего вмешательства, я торопливо бросилась к дому, надеясь, что он не обвалится мне на голову, и на ходу создавая воздушный фильтр вокруг лица. Внутри было темно — свет, пробивающийся в окна, заглушала копоть, покрывшая стены. Пробираясь сквозь обгоревшую мебель, я вертела головой по сторонам, пытаясь найти выживших. И точно — у дальней стены я увидела кучу тряпья, которая при ближайшем рассмотрении оказалась девушкой лет шестнадцати. Она была без сознания, дышала тяжело, но ожогов я на ней не увидела, хотя кожа была заметно покрасневшей. Оттянув веки, я увидела расширенные зрачки и ярко-красный цвет слизистых оболочек. Расстегнув на девушке воротник, я создала вокруг ее лица такой же фильтр, как и вокруг меня, а затем начала использовать целительские плетения, чтобы очистить кровь.

Раздался шум, послышались шаги, кто-то аккуратно начал раздвигать обломки мебели — местные начали заходить в дом. Кто-то ахнул за моей спиной и бросился к девушке на полу:

— Анна! Живая! — какая-то женщина лет тридцати пяти, внешне похожая на девушку, оторвалась от тела и посмотрела на меня так, словно увидела перед собой посланника богов. — Госпожа, спасибо вам… Я сделаю для вас все, что захотите…

— Ее надо вынести на воздух, — тоном опытной бабки-знахарки заявила я. — Только положите ее набок и укутайте чем-нибудь, чтобы избежать переохлаждения.

— К-конечно, — торопливо кивнула она головой. — Сит, Рон, вы все слышали?

Двое парней, судя по всему — братьев девушки, подошли и аккуратно подняли Анну. Женщина отошла, чтобы проверить, не уцелело ли хоть одно одеяло, а я поднялась на ноги и вышла из дома.

Все-таки как хорошо быть магом, подумала я, обозрев открывшуюся мне картину. Накрапывавший дождь полил уже по-настоящему, но никто из крестьян и не думал расходиться. Однако в то же время на улице было тихо — местные собрались толпой и почтительно молчали. Адриан ждал меня в отдалении, и никто из крестьян не рискнул подойти ближе и докучать вопросами. На меня они смотрели в немом поклонении, и даже мой внешний вид не вызывал никакой возмущенной реакции, хотя наверняка здесь в штанах могли себе позволить разгуливать только шлюхи. Провожаемая взглядами, исполненными благоговения, я подошла к архивампиру. Тот никак не показал, что чем-то недоволен, и мы молча продолжили свой путь. Последовать за нами никто не посмел.

— Извините за задержку, — наконец нехотя сказала я, когда мы прошли деревню насквозь и покинули ее. К тому моменту мое головокружение прошло, и я обратила внимание, что молчание начало затягиваться. — И спасибо за помощь. Без вас я бы не справилась.

Хотелось бы знать, почему он вмешался и помог? Архивампира не интересуют проблемы людей, и, не будь меня рядом, он точно бы просто прошел мимо. Что же заставило его изменить мнение?

— Я не сержусь, — после паузы ответил он. Осторожно взглянув на него, я увидела, что он не врет — лицо короля было скорее задумчивым. — Но я не понял, почему вы вмешались. Какое вам дело до всех этих людей?

Я неопределенно пожала плечами, не зная, что ответить. Не могла же я ему объяснить причину своего отвращения к подобной смерти! Ведь это и в самом деле странно — есть много способов умереть медленно и мучительно, но меня вывело из равновесия именно удушье!

— Я не знаю, — наконец хмуро сказала я. — Наверное, вы правы, и большинство магов в этой ситуации просто прошли бы мимо. Возможно, дело в том, что когда-то я была уверена, что магия нужна мне для того, чтобы помогать людям, — это было еще тогда, когда я думала, что стану целителем, как и Мариус. — Я просто не могла пройти мимо, понимаете?

— Понимаю, — согласился Адриан, с интересом глядя на меня. — Вы очень благородны.

Я махнула рукой.

— Дело не в благородстве. Благородство — это когда ты, совершая хороший поступок, при этом чем-то жертвуешь, а я не жертвовала ничем, кроме вашего драгоценного времени. Надеюсь, вы простите меня за эту вольность?

— Прощу, — согласился он. — И все же мне кажется, что в вашем случае речь шла именно о благородстве. Ведь вы не потребовали ничего за спасение девушки, помогли совершенно бескорыстно.

Я прекратила шагать и посмотрела на него. Архивампир удивленно приподнял брови, но тоже остановился и вопросительно взглянул на меня.

— Как и вы, Ваше Величество, — заметила я. — Ведь вы тоже вмешались и помогли без какого-либо вознаграждения. Чем же руководствовались в этой ситуации вы? Благородством?

Самое интересное было в том, что вопрос не был риторическим, и мне и в самом деле хотелось услышать его ответ. В глазах Адриана вспыхнул незнакомый мне огонек, а затем архивампир подошел практически вплотную ко мне, так что мне даже стало неуютно.

— Может, я стремился помочь не крестьянам, а вам? — предположил он. Подняв голову и взглянув ему в лицо, я вздрогнула — он оказался слишком близко и смотрел на меня со странным выражением, которому я никак не могла найти определения. У меня взмокли ладони и колотилось сердце, но страха не было. Боги, да что со мной творится?

Моргнув пару раз, чтобы стряхнуть наваждение, я с усилием сделала шаг назад и очень официальным, «канцелярским» тоном произнесла:

— В таком случае я очень благодарна вам, Ваше Величество. Не пора ли нам продолжить путешествие? Нам же, кажется, необходимо успеть до полудня?

Адриан недоуменно нахмурился, явно ожидая от меня какой-то другой реакции, но затем указал рукой на дорогу:

— Тогда в путь.

Я вздохнула с облегчением, когда он наконец-то отвернулся от меня, и мы продолжили идти. Но, как оказалось, вопросы у короля еще не иссякли.

— Если вы собирались использовать магию, чтобы помогать людям, почему же вы пошли учиться на боевой факультет? — спросил он через несколько шагов. — Поскольку вы темная, путь на факультет целителей для вас закрыт, но ведь можно было бы пойти к стихийникам.

Вы не поверите, Ваше Величество, но это было для того, чтобы защитить себя от вас.

— В прошлом году вы сами говорили мне, что мне стоит учиться боевой магии. История с Раннулфом доказала, как важно уметь сражаться, — наконец сказала я, радуясь, что смогла найти подходящее объяснение.

— И все же очень немногие девушки выбирают стезю боевого мага, — упорно продолжил Адриан гнуть свою линию. — Не могло же столкновение с архимагом так сильно определить вашу дальнейшую судьбу.

Вот настойчивый. Что же он хочет от меня услышать?

— Я не имел в виду, что вы выбрали неправильно, — добавил он, окончательно сбивая меня с толку. — Но мне любопытно, почему красивая молодая девушка сначала учится в одной из самых элитных боевых школ на материке, а затем идет на факультет боевой магии? Откуда такая воинственность?

Ага, все-таки он считает меня красивой, довольно подумала я, а затем начала обдумывать его слова. Поверьте, Ваше Величество, вы бы на моем месте и не с такой воинственностью относились к окружающему миру. Но, пожалуй, про полчища врагов ему рассказывать не стоит. И так я уже могла как-то выдать себя, когда заговорила о принцессе Корделии, так что не стоит усугублять ситуацию.

— Мне нравится свобода, которую я получаю благодаря своим умениям, — наконец открыла я «полуправду». В некотором роде это было одной из причин, почему я так стремилась научиться защищать себя. — Мне нравится ни от кого не зависеть и самой распоряжаться собственной судьбой. Вас это удивляет?

— Нисколько, — не колеблясь, уверенно произнес он, и я вспомнила, что у вампиров и эльфов женщина пользуется большей свободой, чем у людей, не говоря уже о женщинах-магах, которые вообще могли заниматься тем, чем хотели. Взять ту же Оттилию, которая точно так же, как и я, отправилась учиться в Госфорд. — Но не думаете же вы, что вам всю жизнь удастся оставаться настолько независимой?

— Что вы имеете в виду? — разом насторожилась я. Он что, все-таки догадался о том, кто я? Почему в будущем мне не удастся быть свободной?

— Рано или поздно вы выйдете замуж, и тогда ваша абсолютная независимость перестанет казаться настолько важной, — пояснил король.

Секунду я молча обдумывала его слова, а потом… расхохоталась в полный голос, но смех прозвучал неестественно и фальшиво. Вот уж чего я совсем не ожидала услышать, так это подобного заявления!

— Не сочтите за дерзость, Ваше Величество, — отсмеявшись, выдавила я, не чувствуя на самом деле никакого веселья. — Но вы неправы. Замужество никогда не было моей целью, и я сильно сомневаюсь, что в мире найдется хоть один человек, который согласился бы на мне жениться. По той простой причине, что в браке со мной любой мужчина потеряет гораздо больше, чем приобретет.

— Вы слишком самокритичны, — внимательно взглянув на меня, уверенно отозвался Адриан. — И очень молоды. Думаю, однажды вы измените свое мнение.

— Возможно, — нейтрально отозвалась я, не видя смысла в продолжении этого странного разговора. Все равно я не смогу убедительно объяснить свое заявление, хотя оно не было ни надуманным, ни, как выразился Адриан, самокритичным. Ну какой мужчина захочет жениться на девице без роду и племени, которую ненавидят за одни только краснеющие глаза?

Впрочем, я уже давно думала об этом совершенно спокойно. Выходить замуж в ближайшее время я совершенно не собиралась, и меня вполне устраивала моя нынешняя жизнь.

Задумавшись, я чуть не поскользнулась и едва не наступила в глубокую лужу. Откуда, если, когда мы сюда только перенеслись, дорога была совершенно сухая?.. Я осмотрелась и с удивлением обнаружила, что вокруг давным-давно поливает дождь, который тем не менее не причинял мне ни малейшего беспокойства. Взглянув магическим зрением, я увидела, что нас с архивампиром окружало что-то вроде защитного поля, не пропускающего внутрь воду и ветер. Кто продолжал удерживать его вокруг нас, было очевидно, и я с благодарностью взглянула на своего спутника. Я такое поле ставить не умела, а перспектива мокнуть по дороге была крайне непривлекательной.

Пока я рассматривала защитный купол, пытаясь запомнить плетение, Адриан остановился.

— Вот мы и на месте.

Вернув обычное зрение, я с удивлением обнаружила, что вампир привел меня на… кладбище.

 

Глава 23

Ничего не понимая, я послушно пошла за Адрианом, который уверенно направился вперед. И что мы здесь делаем? Да, Раннулф — некромант, и можно предположить, что его учитель тоже специализируется именно на работе с мертвецами, но не могли же мы прийти сюда, чтобы застать некроманта непосредственно на «рабочем месте»! Само кладбище из себя, кстати, не представляло ничего интересного — не очень ровные ряды могил, большинство из которых давным-давно заросло, но попадались и относительно свежие. Раскисшая от дождя земля чавкала под ногами, пока мы пробирались вперед. Наконец, когда мы добрались до самого, по моим представлениям, дальнего угла кладбища, Адриан остановился у неухоженной могилы с кривовато стоящим надгробным камнем.

Откровенно говоря, происходящее мне не слишком нравилось. Архивампир, приведший меня не куда-нибудь, а на кладбище — слишком символичная картина.

— Это здесь, — сказал Адриан, не видевший, к счастью, моей тревоги. — Вот могила Приама.

Я перевела на него слегка дикий взгляд:

— Он что…?

— Архимаг умер пять лет назад, — подтвердил он. — Однако сей печальный факт не помешает нам расспросить его.

Я с сомнением поджала губы, но спорить не стала. Архивампир наверняка знает, что делает, так что мое дело — просто молча стоять и смотреть. Хотя…

— А как вы узнали, что это именно его могила? — я повнимательнее взглянула на надгробие, но там не было ни имени, ни какой-либо другой информации об умершем. Нет, я могу предположить, что шпионы Адриана не только нашли нужную деревню, но и дотошно выяснили, что произошло с архимагом, и где он похоронен, чтобы их драгоценному правителю осталось только прибыть на нужное место, но уверенность и скорость, с которой Адриан нашел нужное место, удивляли.

— Вокруг нее очень сильны магические эманации, — рассеянно пояснил Адриан, осматривая могилу и прикидывая что-то в уме. — Приам был очень силен, раз они до сих пор не рассеялись, хотя и прошло уже пять лет.

— Я ничего не вижу, — буркнула я себе под нос, взглянув магическим зрением, но архивампир все равно услышал.

— Это некромантия высшего порядка, которой вас не обучали, — я замолкла, а тот скомандовал. — Встаньте ближе ко мне.

Я послушно приблизилась, а затем увидела, как вокруг нас замерцало защитное поле. Этот щит не относился к тем, которые нас учили создавать Лэшел и Вортон, это была совершенно иная магия. Некромантия, насколько я могла судить, поскольку мои познания в этой области ограничивались годом занятий в Академии и пролистыванием книг, принадлежавших Мариусу. Вдобавок щит был сплетен настолько искусно, что разрушить его или пробить не представлялось возможным. Мне до такого мастерства никогда не дорасти.

Вокруг могилы один за другим вспыхнули сложные символы, которые можно было увидеть только магическим зрением, а затем Адриан начал читать заклинание. Не прерываясь, он вытащил кинжал и порезал ладонь, откуда на могилу закапала кровь. Уж не знаю, было ли это действие заклинания, но темно-алые капли буквально клубились Тьмой, и я, кажется, впервые за всю жизнь осознала, как сильно архивампиры отличаются от обычных магов. И неудивительно, что Хель — богиня смерти, само олицетворение Тьмы — так им покровительствует. Будь я до сих пор светлым магом, мне наверняка бы стало физически плохо от такой близости к Тьме. Но, поскольку уже два года я была темной, я лишь ощущала присутствие чужой силы, которая давила, но не причиняла боли. Высокая темная фигура в центре защитного поля продолжала читать заклинание, в котором мне ни слова не было знакомо, а вокруг нас продолжала разворачиваться невероятно сложная спираль магического плетения. Эта картина смотрелась очень внушительно, и я поежилась.

Адриан замолчал, и я увидела, что воздух перед нами задрожал. Сперва ничего не происходило, но потом из ниоткуда возник белый дым, который на глазах видоизменялся, превращаясь в странные, ни на что не похожие фигуры, а затем наконец принял очертания человека. Я моргнула, но он никуда не исчез, а вместо этого окончательно сформировался, и перед нами завис призрак немолодого мужчины. Если это и в самом деле был архимаг, о котором говорил Адриан, то я бы никогда не поверила, что он умер от старости — мужчине нельзя было дать больше шестидесяти лет. Тот же Элридж, преподававший у нас историю магии, был гораздо древнее на вид. Призрак взирал на нас с нескрываемой яростью, и у меня было секунды две, чтобы рассмотреть его, поскольку, оглядев нас, он попытался наброситься на наглецов, которые осмелились потревожить его покой. Однако защита Адриана оказалась сильнее, и у того ничего не вышло. Предприняв две или три попытки прорваться к нам и при этом издавая пронзительный вой, который болезненно резал уши, призрак немного успокоился, остановился и с интересом посмотрел на защитный круг.

— Сильный юноша, — наконец задумчиво изрек он, вызвав у меня нервный кашель. У меня бы в жизни не хватило фантазии подумать об архивампире как о «юноше». — И наглый. Немногие осмелятся выдергивать души умерших из загробного мира.

Я молча переводила взгляд с архимага Приама на Адриана и обратно. Так это не просто неупокоенное привидение, которые чаще всего встречаются именно на кладбищах? Но ведь для того, чтобы вернуть дух из мира мертвых в наш, нужно огромное количество магических сил и очень тонкая работа с магическими потоками, с которой могут справиться только самые опытные некроманты! А… Ну да, лучших некромантов, чем архивампиры, в мире нет, я совсем забыла…

— У меня была веская причина, чтобы потревожить вас, магистр, — вежливо ответил Адриан. — И я надеялся, что вы сможете нам помочь.

Архимаг коснулся призрачной рукой границы защитного поля, еще раз убедился, что ему его не преодолеть, и лениво осведомился:

— А зачем мне тебе помогать? Не припомню, чтобы вампиры хоть когда-то опускались до того, чтобы просить помощи у людей.

Перехватив взгляд Адриана, я вышла вперед, и Приам сразу отвлекся на меня.

— А вы, юная леди, зря связались с архивампиром, — поучительным тоном заявил он, изучив меня с ног до головы, и у меня возникло отчетливое ощущение, что он просто развлекается. — Куда только ваши родители смотрели?

Я усмехнулась, однако на провокационный вопрос предпочла не отвечать.

— Простите нас за беспокойство, магистр, однако, прошу вас, выслушайте нас. — Приам молчал, и я торопливо продолжила. — Речь пойдет о Раннулфе Тасселе. За последние полтора года провел пять запрещенных ритуалов, убив в общей сложности шестьдесят человек. Точнее, не человек. Его никто не может остановить, поскольку мы не можем понять, какую цель он преследует, и сколько жертв еще ожидать. Вы были с ним во время всей его научной работы и наверняка можете предположить, что он задумал.

Архимаг продолжал смотреть на меня, и я в первый момент не поняла, услышал ли он то, что я только что сказала, или целиком ушел в свои думы. Но затем он улыбнулся и неторопливо пролетел взад-вперед, делая вид, будто размышляет.

— Пожалуй, я согласился бы обсудить с вами ваше дело, — наконец сообщил он с неприятной ухмылочкой, от которой у меня сразу возникло ощущение подвоха. — Но у меня есть…условие.

— Какое же? — не скрывая подозрения, спросила я.

— Выйдите ко мне, юная леди, — предложил тот. — Вам не кажется, что это невежливо — разговаривать с тем, кто во много раз старше вас, через какую-то стену?

Если честно, я совершенно не знала, как мне может навредить бестелесный призрак, и потому не видела большого смысла в щите вокруг нас. Ну, раз архимаг настаивает, почему бы и нет?

Я сделала шаг вперед, намереваясь преодолеть границу круга, но в ту же секунду почувствовала на своем плече чужую руку, вынуждающую меня остановиться.

— Нет, — ровным голосом произнес Адриан, обращаясь к призраку.

Тот обиженно надул губы, и я окончательно укрепилась в мнении, что он просто играет с нами. И почему мне нельзя было выйти? Адриан явно понимал, о чем шла речь, а Приам и не думал настаивать, так что я сделала вывод, что какая-то угроза все же существовала. Архивампир продолжал невозмутимо смотреть на призрака, и в какой-то момент тот стушевался и уже нормальным голосом сказал:

— Ну ладно. Но защиту действительно убери — сам знаешь, она плохо влияет на призраков. Мы ощущаем сильный дискомфорт.

Адриан смерил призрака тяжелым, холодным взглядом.

— Дотронешься до нее хоть пальцем — и я тебя развею. Не будет возвращения в мир мертвых и не будет вечного скитания по этому кладбищу, ты просто перестанешь существовать.

Я вздрогнула, не веря собственным ушам, а Приам насмешливо прищурился:

— Примеряешь на себя обязанности бога? Сил-то на такой сложный ритуал хватит?

— Хватит, — тем же жутко спокойным тоном подтвердил архивампир.

Призрак пожевал губами, сердито хмурясь и явно не желая признавать поражение, но, взглянув на бесстрастную маску на лице вампира, нехотя кивнул.

— Хорошо.

В тот же момент защитный круг пропал. Приам вздохнул с облегчением и уже более бодрым тоном продолжил:

— Значит, Раннулф? А вы уверены, что ритуалов было пять? Насколько я помню, максимум, который мог бы понадобиться, — это три жертвоприношения по двенадцать человек.

— После первых двух цепь прервалась, и Тасселу пришлось начинать работу заново, — ответил Адриан, не спуская глаз с архимага. — Так какую цель он преследует?

— Раннулф всю жизнь стремился к тому, чтобы научиться воскрешать людей из мертвых так же, как архивампиры, — без малейших колебаний отозвался Приам. — Даже больше — он хотел воскрешать их, не превращая в вампиров, и спустя неопределенный срок после смерти. Спустя сутки, год или десять лет — неважно.

Архивампир приподнял брови.

— Это невозможно.

— Почему? — рискнула спросить я, вспомнив все, что я читала об исследованиях Тассела.

— Потому что человека можно воскресить в течение буквально пары часов после смерти. Потом в теле не остается уже никаких жизненных сил, и даже у архивампира не хватит сил, чтобы…

Тут он оборвал себя на полуслове и перевел взгляд на архимага.

— Совершенно верно, — благодушно подтвердил он, сразу поняв ход мыслей вампира. — Есть прекрасные, хоть и запрещенные ритуалы для того, чтобы накопить достаточно сил для подобного. Кажется, с чем-то подобным вы и имеете дело?

— Даже с достаточным количеством сил архимагу не справиться с таким объемом работы, — возразил Адриан.

— Но ведь он использует помощников, — тихо напомнила я. — Помните, в Госфорде с ним было двое магов, которые погибли при взрыве?

Архивампир снова задумался, что-то для себя решил и ровно спросил:

— Для чьего воскрешения ему могла понадобиться сила от трех жертвоприношений?

Приам развел руками:

— Не имею представления. Это могут быть несколько человек, умерших пару-тройку десятилетий назад, а может быть кто-то один, кто покинул наш мир лет сто назад.

— Но вам Раннулф никогда не говорил, кого он хотел бы вернуть? — не выдержала я.

Призрак только фыркнул:

— Вы переоцениваете степень доверительности наших отношений, юная леди, — а затем недовольно добавил. — Молодые люди, вы выяснили все, что хотели? Можно уже вернуть меня обратно?

— Последний вопрос, — торопливо сказала я прежде, чем Адриан успел ответить. — Какая связь между городами, в которых Раннулф проводит ритуалы?

К моему глубокому разочарованию, Приам пожал плечами:

— Когда мы еще работали с Раннулфом вместе, наши исследования не показали, что места ритуалов имеют принципиальное значение. Выбор городов мог быть случайным.

— Спасибо, — расстроенно сказала я. Вот демон, а я так надеялась, что наконец-то удастся разложить все по полочкам и понять!

— Спасибо, магистр, — сказал и Адриан и начал создавать новое плетение. Приам терпеливо ждал, а затем исчез так же, как и появился — сперва человеческие очертания дрогнули и расплылись белым туманом, а потом пропал и он. Мы остались на кладбище одни, и теперь ничто не напоминало о том, что здесь только что был кто-то еще.

Отпустив архимага, Адриан начал создавать новое плетение. Я не мешала, и вскоре перед нами темным огнем вспыхнул новый портал, на создание которого у архивампира ушло гораздо меньше времени, чем сегодня утром. На этот раз Адриан жестом предложил мне пойти первой, и я без возражений шагнула в воронку.

Вспышка пламени — и я обнаружила, что стою посреди какого-то парка. Его можно было бы даже принять за настоящий лес, если бы не широкая, посыпанная гравием дорожка, деревья, росшие в некотором отдалении от нее, и очертания дворца далеко на заднем плане. Дождя не было, но небо было затянуто хмурыми тучами. И еще было очень тихо.

Нет, это мы не в Оранморе. Я не помню, чтобы там был такой парк, да и дворец казался совсем незнакомым.

За спиной захрустел гравий — Адриан вышел следом за мной. Обернувшись, я увидела, как исчезает портал, а затем вопросительно взглянула на короля. В этот момент он показался мне заметно уставшим, хотя еще пару минут назад выглядел точно так же, как и всегда. Хотя что тут удивительного? Мариуса выматывало создание только одного портала, а архивампир мало того, что дважды переносил нас из одного места в другое, так еще ритуал вызова умершего отнимал огромное количество сил. А Адриан все же не бог, чтобы использовать настолько энергозатратные ритуалы без каких-либо последствий.

Интересно, а я сейчас смогла бы его победить? Вопрос мелькнул и сразу же пропал. Прежняя Корделия, которая только-только сбежала и остро ненавидела весь окружающий мир за то, что в тот одночасье от нее отвернулся, возможно, и воспользовалась бы такой возможностью. Нынешняя — нет. Слишком многое с тех пор изменилось.

— Надеюсь, вы не возражаете, что мы не отправились прямиком в Оранмор, — сказал Адриан, ничего не знавший о моих мыслях. — Но прежде, чем делиться с прочими магами и правителями той информацией, которую мы узнали, сперва надо ее обдумать. А здесь никто не будет мешать.

У меня закрались нехорошие подозрения.

— Так мы сейчас в..?

— В Бэллиморе, — подтвердил мою догадку Адриан. — Добро пожаловать в столицу Вереантера.

О, Хель… Откровенно говоря, попасть, сама того не подозревая, в логово олльфара как-то не входило в мои планы. Уцелеть в столице вампиров, если что-то пойдет не так, у меня шансов нет, а сбежать и подавно — здесь не спрятаться, и первый же встречный вампир меня выдаст. С другой стороны… Когда еще выпадет шанс здесь побывать?

К счастью, сам Адриан не видел, как я занервничала, поскольку уже перешел непосредственно к размышлениям. Я напомнила самой себе, что разгадать замысел Раннулфа было и моей целью, и присоединилась к архивампиру, который направился по дорожке куда-то вглубь парка.

— Почему мне нельзя было выходить из круга? — спросила я, вспомнив, с чего начался разговор с Приамом. — Что призрак мог мне сделать?

— Он мог вселиться в вас, — без малейшего удивления отозвался Адриан. — Даже не преследуя никакой злой цели. Форма духа настолько отличается от обычной телесной, что все призраки испытывают бесконтрольное желание вернуть себе физическое тело, и именно поэтому некроманты никогда не работают на кладбищах, не поставив предварительно защиту.

Не слышавшая ранее ни о чем подобном, я только растерянно хлопала глазами, осознавая, от чего меня спас Адриан, — быть одержимой духом трехсотлетнего архимага, не имея возможности сопротивляться и вернуть себе контроль над собственным телом!

— Спасибо вам, — наконец выдавила я, в полной мере оценив эту перспективу.

— На здоровье.

Я украдкой взглянула на своего спутника. Адриан был мрачен и целиком погрузился в свои мысли и на меня не смотрел. А ведь он не просто удержал меня от необдуманного выхода из круга, но и запретил Приаму приближаться ко мне! Причем в такой… очень жесткой форме запретил. Быть просто стертым с лица земли, лишенным даже посмертного существования — это страшная участь. Тогда почему? Зачем ему снова спасать мою жизнь? Даже не столько жизнь, сколько просто душевное спокойствие? Он же в этот раз не давал никому обещания защищать меня!

— А вы что скажете о словах Приама? — вернул меня в реальность голос архивампира.

— Я не вижу причин не верить ему, — призналась я. — Хоть и кажется крайне маловероятным, что Раннулф научился воскрешать мертвых, но доказательств обратного у нас нет. Другое дело — кого он так отчаянно хочет воскресить? Свою погибшую семью?

— Вы думаете? — усомнился архивампир.

— Я не знаю. Просто я не могу понять, чего он хочет добиться. Вернуть все, как было? Ваше Величество, — тут мне неожиданно стало интересно. — Представьте, что вы — архимаг-некромант, у которого сто лет назад во время войны погибла семья. Вы долго, не один десяток лет, занимались исследованиями, и наконец вы научились возвращать к жизни мертвых, пусть даже для этого вам бы пришлось принести в жертву еще уйму людей. Что бы вы сделали?

Адриан ответил, не колеблясь:

— Я бы отомстил.

— Что? — этого я совсем не ожидала и растерялась. — Кому?

— Тому, кто отнял у меня близких, — пожал плечами он. — Сто лет — слишком большой срок, и, как вы говорите, «вернуть все, как было», уже невозможно. Верить в это может только совершенно лишившийся рассудка безумец, а Раннулф на такого непохож.

— Ну допустим, — сказала я после паузы, поскольку была почти уверена, что целью Раннулфа может быть только воскрешение своих родных, и предположение Адриана меня удивило. — Тогда кому он бы мстил?

— Учитывая, что его близкие погибли от рук вампиров, вероятнее всего, он захотел бы отомстить именно им, — задумчиво сказал король. — Но не стал бы он мстить всему Вереантеру одновременно? Надо будет выяснить, кто из высших был тогда в родном городе Тассела. Правда, это не дает никакого ответа на вопрос, зачем Тасселу вообще кого-то воскрешать…

Дальше мы шли молча. Поскольку больше никаких полезных соображений мне в голову не приходило, я принялась рассматривать парк вокруг. Кстати, очень красивый — несмотря на сходство с дикой природой, было очевидно, что за ним ухаживают. Не было больных, мертвых или чересчур разросшихся деревьев, тропинки и дорожки были широкими и аккуратными. Осенью здесь, наверное, особенно красиво, когда листва приобретает множество разных оттенков красного, желтого, оранжевого.

Может, попроситься сюда после Академии на работу садовником? Использовать магию земли и жить в тишине и покое, не ввязываясь ни в какие опасные авантюры?

Сделав крюк, мы развернулись в обратную сторону и направились в сторону дворца. Адриан при этом ничего не говорил, а я все больше нервничала, поскольку одно дело — побродить там, где меня никто не видит, и совсем другое — попадаться на глаза другим вампирам. Впрочем, это, наверное глупо? Раз уж меня сюда привел король, нет смысла опасаться его подданных?

— А нам не пора возвращаться? — рискнула все же спросить я, когда основной массив деревьев расступился, и мы пошли по просторной аллее к дворцу.

— У нас есть еще пара часов, — «успокоил» меня Адриан, а затем все же спросил, предлагая мне руку. — Надеюсь, вы не возражаете?

— Ничуть, Ваше Величество, — любезно улыбнувшись, заверила его я и осторожно приняла ее.

В конце концов, он мне сегодня снова жизнь спас. Можно и потерпеть.

Дворец, кстати, был построен из серого камня и по архитектуре напоминал фамильный замок Оттилии — много высоких окон и общее ощущение «ажурности» строения. Местами стены на уровне первого и даже второго этажей разглядеть было невозможно — так густо оплетал их дикий виноград. Ох, рассмотреть бы эту красоту получше со всех сторон изнутри и снаружи… Но, боюсь, на это уйдет не одна неделя — по размерам дворец не уступал нашему в Дионе и тому, который был в Оранморе.

Что меня удивило — так это то, что по мере приближения к дворцу нам почти никто не встретился. Только пара низко поклонившихся садовников и вампиры в военной форме у входа во дворец, почтительно склонившие головы. Во дворе не было ни сплетничавших слуг, ни толп праздных придворных, которым нечем заняться — никого. Непонятно, то ли в связи с отсутствием монарха все разбрелись по разным закуткам дворца, то ли плохая погода всех распугала, то ли здесь всегда так малолюдно. К слову сказать, неожиданное прибытие короля, который сейчас и на короля-то похож не был, и который по плану должен был находиться вообще за границей, никого не удивило. Демон, как же удобно быть архимагом: захотел — открыл портал и перенесся в противоположный конец материка!

Хотя нет, придворные здесь все-таки были. Это я поняла, когда мы вошли в просторный холл и начали подниматься по широкой лестнице на второй этаж. Помимо чиновников, писарей и прочих вампиров, выполнявших канцелярскую работу, а также слуг, время от времени нам попадались дорого и со вкусом одетые вампиры, приветствовавшие правителя поклонами и реверансами. На меня — единственную невампиршу в пределах видимости, да еще под ручку с королем — они позволяли себе бросить по любопытствующему взгляду, но не больше. В общем, дисциплина была железной. Жаль, у нас в Дионе такой никогда не было.

Адриан привел меня в просторный кабинет-гостиную и предложил присесть. Помедлив, я сняла перевязь с сардами и опустилась на диван. В тот же момент прямо в кабинете вспыхнул темный портал, и в кабинет шагнуло знакомое лицо — архимаг Виктор. Интересно, а телепатическая связь — это очень сложно? А то как бы она мне пригодилась!

— Адриан, — поприветствовал он архивампира, нисколько не удивившись тому, что правитель только что вызвал его из Оранмора, а затем повернулся ко мне. — Леди Батори.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я, испытывая чувство неловкости. Насколько неприятной была для придворного архимага утрата гримуара, который я два года назад украла?

Впрочем, вопрос был глупый. И так понятно, что она была очень неприятной.

В дверь постучали, и внутрь вошли еще два высших вампира. Одного из них я видела впервые, хотя холеное, породистое лицо показалось мне знакомым. Дорогая одежда, массивный фамильный перстень на пальце и чувство собственного достоинства и значительности выдавали в нем какого-то важного государственного деятеля. При виде второго, светловолосого вампира в военной форме со шрамом на щеке, я едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Дориан, командующий армией Вереантера и одно из доверенных лиц Адриана. При нашей последней личной встрече он проткнул мне сердце мечом, выполняя приказ своего короля. При виде Адриана оба вампира так же, как и остальные, почтительно склонили головы.

— Эржебета, это герцог фон Некер, о котором ты наверняка слышала, — представил первого Адриан. — И Дориан Раньери, командующий армией. Оттавио, Дориан, это леди Эржебета Батори.

Отец Оттилии кивнул и с вежливым любопытством изучил меня, причем сразу стало понятно, что мое имя ему знакомо. Дориан лишь нейтрально кивнул, и я снова восхитилась вампирской выдержкой. Король изволил притащить на экстренное совещание с самыми доверенными лицами никому неизвестную девицу, вдобавок еще и не вампиршу — и хоть бы кто-то удивился или возмутился! Нет, раз архивампир пожелал, значит, так и должно быть!

— У Приама нет сомнений, что Тассел все же научился воскрешать мертвых, причем спустя неопределенный срок после смерти, — сразу перешел Адриан к делу. — Жертвоприношения ему были нужны для того, чтобы накопить достаточное количество сил, при этом трех ритуалов должно было хватить для любого воскрешения. Можно предположить, что ритуалов больше не будет, но это значит, что Раннулф вплотную приблизился к своей цели.

— Приам не сказал, кого мог захотеть воскресить Тассел? — уточнил герцог.

— Нет. Эржебета предполагает, что свою семью, но это только догадка.

— А что насчет мест ритуалов? — это уже спросил Виктор.

— Ничего. Приам утверждает, что места не важны.

— Я несогласна, — рискнула влезть я. Четверо вампиров, являвшихся самыми важными лицами в государстве, одновременно посмотрели на меня, и от этого внимания мне стало не по себе, но я заставила себя продолжить. — Раннулф мог прийти к противоположному выводу уже после того, как перестал работать со своим учителем. Он слишком сильно усложнил себе задачу, убивая темных эльфов в человеческих городах. И выбор мест тоже странный — между городами в Вереантере, Селендрии и Аркадии одинаковое расстояние, мы по карте проверяли.

После непродолжительного молчания архивампир согласился:

— Значит, не будем терять это из вида. Тогда, Оттавио, продолжай думать над выбором мест. Ищи связь. Виктор, твоя задача — разобраться, какое количество сил необходимо для воскрешения. Сколько людей можно вернуть и какой давности должны быть трупы. Дориан, а ты проверь, кто из наших во время Кровавой войны оккупировал родной город Тассела и что произошло с его семьей. На этом все. Виктор, откроешь нам портал в Оранмор? У нас очередной совет на носу.

— Конечно.

Дориан и герцог поклонились на прощание и ушли, а затем в кабинете возник очередной портал, который перенес нас троих обратно в Аркадию.

 

Глава 24

По возвращении в Оранмор вампиры сразу же попрощались со мной и ушли по своим делам, а я отправилась к себе переодеваться. К счастью, по дороге мне не встретился никто из адептов, и мой внешний вид никого не шокировал. В комнате я только успела убрать перевязь с сардами в шкаф и снять куртку, когда в дверь нетерпеливо постучали.

— Кто там? — наученная собственным опытом, сперва спросила я.

— Эржебета, это я, — раздался голос прорицательницы.

Я открыла и посторонилась, пропуская Бьянку внутрь. Та влетела в комнату и с порога осведомилась:

— И где ты была все утро? Да еще в таком виде? Никого не предупредила, просто взяла и пропала!

Я неопределенно пожала плечами. Сходу рассказывать подруге подробности утренней вылазки мне не хотелось, поскольку я сама еще не разобралась в том, что произошло. И дело было не только в словах Приама, но и в… остальном. Даже невозможно было вычленить что-то одно, потому что все происшедшее казалось очень странным.

— Меня искал кто-то из преподавателей? — спохватилась я, вспомнив, что вызвать их недовольство мне было некстати.

— Нет, — отрицательно качнула головой Бьянка. — Но вот Аларик тебя искал и расстроился, что ты не предупредила его, что тебя не будет.

— Ну и ладно, — я умудрилась пожать плечами, одновременно снимая куртку.

Неожиданная реакция Бьянки меня удивила.

— Как это «ладно»? — возмутилась она. — Ты ему, между прочим, нравишься! Может, стоит быть немного полюбезнее?

Я с неподдельным удивлением посмотрела на Бьянку. Ты выглядела по-настоящему сердитой и смотрела на меня, не скрывая досады. Да что с ней такое? Откуда у всегда такой спокойной прорицательницы это беспокойство об Аларике?

— А ты не слишком много на себя берешь, пытаясь устроить мою личную жизнь? — с холодком в голосе спросила я.

Бьянка вдруг нахмурилась и посмотрела на меня растерянно, словно пытаясь что-то обдумать.

— Я… я не знаю, — после паузы выдавила она. — Не знаю, почему я так болезненно отреагировала. Извини меня, ладно?

— Ладно, — все еще недоумевая, согласилась я.

— Я пойду, — пробормотала она и выскочила из комнаты.

Какое-то время я, ничего не понимая, продолжала смотреть на захлопнувшуюся дверь, а затем, достав из шкафа платье, принялась переодеваться.

Остаток дня прошел спокойно. Мое отсутствие прошло незамеченным для всех, кроме Бьянки, так что никто не упрекал меня в том, что я вместо практики шляюсь не пойми где в компании архивампира. После обеда я по привычке отправилась в библиотеку и просидела там до вечера. Меня никто не беспокоил — Бьянка была занята своими предсказаниями, Аларик тоже не появлялся, и у меня было время, чтобы еще раз все обдумать. Никаких ответов на вопросы я, правда, не получила. Я так и не придумала, кого Раннулф мог бы воскресить, и не поняла, по какой причине Адриан так нянчился со мной. Ну, допустим, что моя помощь ему все же была сегодня нужна, хотя я и в этом сомневаюсь. Зачем ему защищать меня от призрака? Зачем помогать с тушением пожара? Что он от меня хочет?

Кстати, интересно, что он рассказал остальным магам и королям? Поставил ли их в известность о том, что запланировал Тассел? Или посчитал, что от них всех толку никакого не будет, и, следовательно, тратить время на это смысла нет?

От бесплодных размышлений у меня к вечеру разболелась голова, так что я пораньше поужинала и сразу отправилась спать.

На следующее утро, когда я уже ближе к полудню снова сидела в библиотеке, ко мне зашел Аларик. Оглядев мое мрачное лицо и тени под глазами, он участливо спросил:

— Вы здоровы, Эржебета?

— Я в полном порядке, — заверила дружелюбного мага я. — Просто немного устала.

— Это потому что вы целыми днями сидите в помещении, — уверенно констатировал Аларик и возмущенно воскликнул. — Так же нельзя! Или ваши магистры совершенно не заботятся о своих адептах?

Я хмыкнула, и тот предложил:

— Вы не хотели бы прогуляться? Здесь очень красивый сад, который к тому же так велик, что я до сих пор не осмотрел его полностью. Я был бы просто счастлив, если бы составили мне компанию.

— Ну не знаю, — с сомнением сказала я, растерявшись.

— Пойдемте, — настойчиво добавил Аларик. — Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Почему бы и нет? Необязательно же воспринимать эту прогулку как свидание. А немного пройтись в компании в общем-то приятного мне человека — не самый плохой способ времяпрепровождения, чтобы разнообразить эту дворцовую скуку.

Ага, скуку, как же. Особенно вчера — день был скучен просто до зевоты.

— Благодарю вас, — наконец, определившись, улыбнулась я. — С удовольствием.

Поднявшись с дивана, я направилась к двери. Аларик предложил мне руку, но я сделала вид, будто не заметила этот жест. Маг, нисколько не расстроившись, направился следом за мной.

Хватит уже ходить со всеми под ручку, меня это раздражает. Аларик мой отказ вполне переживет. Архивампир — другое дело, с ним стоит быть осторожнее и в разумных пределах подстраиваться под его желания, а то я и так достаточно испытывала его терпение.

Ты сама-то веришь в то, что думаешь? — ехидно осведомился голос в голове. Вчера-то ты никакого раздражения не испытывала, и сокращение дистанции между вами никаких отрицательных эмоций не вызывало!

— Как проходят заседания магов? — торопливо спросила я, желая отвлечься от этих мыслей. — Есть какие-нибудь новые соображения?

Аларик начал что-то рассказывать про вчерашний совет, и из его рассказа я придала значение только одной вещи — Адриан все же пересказал разговор с призраком архимага, однако умолчал как о своих размышлениях и выводах, так и о моем участии в этом деле. В тот момент я испытала чувство благодарности к королю, который не стал привлекать ко мне внимание магов. Ну их, еще начнут вызывать на допросы и выпытывать каждую мелочь…

Мы неторопливо спустились на первый этаж и вышли на улицу, обогнули дворец справа и дошли до сада, окружавшего гостевое крыло, в котором жили наши адепты, включая меня. Я даже нашла свои угловые окна. Сад и впрямь оказался красив — пестрели цветы, кусты были аккуратно подстрижены в виде разных фигур, журчали фонтаны, хорошо смотрелись ярко-зеленые газоны. День выдался жаркий, так что часть придворных прогуливалась здесь, причем дамы радовали глаз яркими нарядами и кружевными зонтиками. Однако мне не хватало какого-то штриха, который нарушал бы эту гармонию. Все здесь выглядело слишком упорядоченным, тщательно отшлифованным и обработанным, так что цветы и деревья казались искусственными, ненастоящими.

Пройдя вглубь сада, когда дворец уже остался позади, Аларик продемонстрировал мне местную достопримечательность — зеленый лабиринт — и принялся рассказывать, как его создавали, причем история в его исполнении звучала так забавно, что несколько раз я принималась смеяться. Ну, точнее, это был не совсем лабиринт — просто несколько широких коридоров, которые образовывала высокая живая изгородь, в которых невозможно было заблудиться. Однако это место было уже больше похоже на дикую природу, да и придворные сюда почти не забредали, предпочитая гулять неподалеку от дворца, так что я с энтузиазмом согласилась пройтись здесь.

Углубившись в лабиринт, мы продолжили наш разговор о магии, причем сегодня в основном говорила я. Но чем дальше мы шли, тем больше мне казалось, что мой спутник из-за чего-то напряжен. Пару раз он оглядывался, думая, что я не замечаю, и его лицо становилось более озабоченным. И что его так взволновало? Приставать сейчас, что ли, начнет? Хотя шел он в паре шагов от меня, не делая попытки приблизиться…

Меня спасли рефлексы, вбитые моими учителями — Люцием и Грейсоном. Не ожидая ничего подобного, я продолжала идти вперед, пока краем глаза не заметила слишком долгий замах Аларика. Не тратя времени на раздумья, я упала на землю, и надо мной просвистело какое-то заклятие. Голова просто отключилась, я перекатилась вбок и вскочила на ноги, одновременно закрываясь щитом. Маг швырнул в меня какое-то плетение, которое пробило мой щит и вынудило меня снова пригнуться и отпрыгнуть в сторону. Времени на то, чтобы ответить на его удар магией, у меня не было, и я сделала единственный возможный ход — выхватила из рукава звездочку с отточенными краями, подаренную Кейном, и метнула ее. В ответ раздалось злое шипение — оружие достигло цели. Однако из-за того, что возможности прицелиться у меня не было, лезвие не перебило магу трахею, а скользнуло и застряло в шее сбоку. Распрямляясь, я увидела, как Аларик выдергивает звездочку из шеи, и из раны немедленно фонтаном забила ярко-алая кровь — оказалась задета артерия. Однако менталист моментально использовал целительское плетение, приложив руку к шее, и кровь почти сразу же перестала идти. Аларик медленно опустил руку и бросил звездочку на землю, продолжая стоять в трех метрах от меня. Его лицо изменилось — рот, улыбавшийся столь открыто, теперь кривился в насмешливой улыбке, а глаза холодно щурились, и маг совершенно не производил впечатление человека, которого мне удалось серьезно ранить.

— Молодец, — оценивающе изрек он. — Я тебя явно недооценил.

— Что это значит? — с угрозой спросила я, ставя вокруг себя новый щит и для пущей убедительности формируя в руке небольшую молнию.

Новый Аларик, ничем не напоминавший предыдущего, охотно отозвался, одновременно оглядывая меня и явно прикидывая, как бы побыстрее со мной справиться:

— Это значит, что мне приказали доставить тебя в определенное место, где твои старые знакомые хотят с тобой пообщаться.

— Какие знакомые? — я занервничала, но постаралась спросить как можно спокойнее. — Снова Натаниэль Каэйри?

Аларик нахмурился и на секунду оторвался от изучения моей защиты:

— Кто?..

Имя он явно слышал впервые, а, значит, его послали не темные эльфы. А каким «знакомым» я еще переходила дорогу в недавнее время?

— Раннулф? — выдохнула я, наконец-то сообразив. — Ты работаешь на него?

— Точно, — охотно подтвердил он, а затем попытался отправить в меня какое-то плетение. Столкнувшись с щитом, оно рассыпалось снопом искр.

— Что ему нужно? — окончательно растерялась я. — Когда в Академии меня пытались несколько месяцев назад убить, мне не показалось, что архимаг жаждал со мной пообщаться!

Маг равнодушно пожал плечами:

— Откуда я знаю! Мне лишь приказали привести адептку с боевого факультета, которая слишком настойчиво интересуется жертвоприношениями. И я давным-давно бы это сделал, только мне почему-то не удалось тебя даже загипнотизировать! Пришлось действовать через твою подругу и внушить ей помочь застенчивому парню Аларику привлечь внимание понравившейся адептки… И что с тобой не так? Ты, часом, не перевертыш? Поскольку только они могут успешно сопротивляться ментальной магии!

Я слушала его с широко раскрытыми глазами. Так вот оно что! То-то меня так удивляло странное поведение Бьянки, которая так рьяно принялась устраивать мою личную жизнь! Ну не могло это быть просто так, зато, если здесь замешано магическое внушение, все встает на свои места! А то, что на меня не действует гипноз? Я этого не знала, но, раз ему успешно сопротивляются перевертыши, значит, и я могу — кровь предков-драконов сказывается!

Отвлекшись, я пропустила момент, когда Аларик начал действовать, и наверняка именно на это и был рассчитан его длинный монолог. Его следующее плетение развеяло мой щит, однако снова отпрыгнуть в сторону мне не удалось — маг был к этому готов и отправил в меня одновременно с предыдущим заклинанием простейшее плетение «воздушного удара», подействовавшее как обычная подножка. Не устояв на ногах, я упала на землю и сразу же получила следующее плетение, доселе мне совершенно незнакомое. Как я сразу же убедилась, эффект от него был таким же, как от удара чем-нибудь тяжелым по голове — перед глазами поплыли звездочки, в ушах зазвенело, к тому же появилась тошнота. Сжав обеими руками голову, надеясь таким образом уменьшить боль и по-прежнему ничего не видя из-за цветных пятен перед глазами, я поняла, что в таком состоянии со мной можно сделать что угодно и отволочь куда угодно, а я даже оказать сопротивление не смогу. Нечто подобное я пережила два года назад, когда видела, как ко мне приближается Дориан с обнаженным мечом, а я, находясь под магической атакой Адриана, ничего не могла ему противопоставить.

— Нет, ну что ты будешь делать? — вдруг сквозь слой ваты в ушах донесся до меня чей-то смутно знакомый голос с насмешливыми нотками. — Учишь ее, учишь, лично с ней ежедневно занимаешься, а она позволяет какому-то недомерку себя одолеть!

Моргнув несколько раз и огромным усилием отвлекшись от боли в голове, я с трудом сфокусировала взгляд и увидела неторопливо приближающегося к нам Грейсона. Оценивающе взглянув на Аларика и не увидев, судя по всему, ничего интересного, он перевел взгляд на меня, и впервые за все время нашего знакомства я увидела, как у темного эльфа изумленно расширяются глаза. И что его так удивило? Ну да, в магических поединках я почти полный ноль, ну а чего он ждал от того, кто только что окончил первый курс Академии?

Несмотря на то, что Грейсон был без оружия и вообще никакой агрессии не демонстрировал, Аларик либо почувствовал в нем угрозу, либо он уже знал, кто перед ним. Мне же было прекрасно понятно, что магу конец — не какому-то магистру-менталисту тягаться с мастером Госфордской школы. Однако я недооценила Аларика — сразу сообразив, что для него эта встреча ничем хорошим не кончится, маг не стал атаковать, а торопливо вытащил из ворота рубашки небольшой камешек, подвешенный на шнурок.

— Демон, — сквозь зубы выругался Грейсон, сразу сообразив, и что это такое, и что он находится слишком далеко от мага, чтобы остановить его.

Аларик активировал амулет, и прямо перед ним замерцала темная воронка портала. Маг шагнул в нее, пламя ярко вспыхнуло и погасло.

— Прыткий, — задумчиво подытожил темный эльф. — Ищи его теперь…

Он подошел ко мне, протянул руку и помог подняться. Голова закружилась, когда я очутилась на ногах, и я покачнулась, но устояла. За это время эльф не сводил с меня пристального взгляда, и я никак не могла понять причины такого внимания. У меня что, рог на лбу вырос?

— Значит, ты Этари, — уверенно констатировал он, закончив меня рассматривать, и я, позабыв о боли, едва не упала на то самое место, откуда он меня только что поднял. — А я бы сам не догадался. Ты молодец, хорошо контролируешь себя, раз только сейчас стало понятно.

В панике поднеся ладонь к глазам, я увидела на ней красноватый отблеск и обреченно прикрыла глаза. Всё ясно. После последнего удара Аларика боль отвлекла меня так сильно, что я перестала следить за эмоциями, и глаза засветились. Ну все, это конец. Даже нет смысла пытаться метнуть оставшуюся во втором рукаве звездочку — мастер поймет мое намерение еще до того, как я дотронусь до отточенного края. И убьет меня так же быстро — противостоять этому эльфу в открытом бою у меня шансов еще меньше, чем тому же Адриану Вереантерскому.

Однако вместо того, чтобы напасть, эльф вдруг вздохнул:

— Да перестань ты прощаться с жизнью. Не собираюсь я тебя убивать.

— Я в этом не уверена, — буркнула я, осторожно приоткрывая один глаз.

— А за что я должен? — совершенно искренне удивился он. — Я же не идиот! Я прекрасно понимаю, что сто лет назад тебя еще на свете не было, в Кровавой войне ты не участвовала и своему родственнику в его зверствах не помогала.

Я посмотрела на него уже двумя глазами, но мне не показалось, что мастер кривил душой, пока говорил это. И держался он точно так же, как и всегда, и я не увидела на его лице привычных гнева, презрения или ненависти. Так он что, серьезно?..

— Кстати, а кто же все-таки обучал твое высочество владению вампирским оружием? — вдруг с нескрываемым любопытством спросил тот, а затем, увидев выражение моего лица, пояснил. — Да знаю я, кто ты, знаю! Слышал пару лет назад о валенсийской принцессе, которая пробралась в захваченный вампирами город и украла документы из охраняемой крепости, а затем была арестована и погибла чуть ли не при попытке к бегству.

— Я уже слышала столько версий тех событий, что сама скоро начну путать, что было на самом деле, а что выдумано сплетниками, — буркнула я. — А по поводу моего учителя прошу прощения — его имя я по-прежнему хочу сохранить в тайне. У меня и так сложные отношения с вампирами.

— Кстати о птичках, — мастер нахмурился и посмотрел на меня как-то странно. — Адриан знает?

Я отрицательно мотнула головой и поморщилась от пульсирующей боли.

— Конечно, нет. В противном случае меня бы здесь уже не было.

Грейсон заметил мое движение и уже более человечным тоном сказал:

— У тебя кровь из носа пошла, — я торопливо провелась пальцем над губой и убедилась, что эльф прав. — Как самочувствие?

— Жить буду, — я попыталась вспомнить какие-нибудь целительские плетения, чтобы привести себя в порядок, но сейчас явно была не в том состоянии, чтобы работать с заклинаниями уровнем выше, чем лечение банального насморка. — Что это вообще была за гадость?

— Резкое увеличение кровяного давления, — объяснил мастер. — Через какое-то время пройдет само собой, не переживай.

Подумав еще немного, я внезапно осознала, что только что произошло:

— Погодите-ка… Так что же получается, Аларик был сообщником Раннулфа?!

— Потрясающая работа мысли, — похвалил Грейсон — Да. Получается.

Я сделала несколько шагов вперед, намереваясь скорее куда-то бежать и что-то делать:

— Надо поставить в известность магов. Нужно найти Аларика, поскольку он наверняка смог бы ответить на все вопросы по поводу замыла Раннулфа! Он ведь…

— Подожди, — остановил меня мастер, не разделявший моего деятельного настроя. — Поздно уже метаться и что-либо предпринимать. Твой Аларик же не просто перелез через ограду и убежал, а перенесся куда-то при помощи портала! Он уже может быть где угодно, от Шалевии до Хиллсборо! И где ты предлагаешь его искать?

Я приуныла, осознав, что он прав, а затем подошла к тому месту, где стоял Аларик, подняла с земли метательную звездочку и вытащила из кармана платок, намереваясь оттереть окровавленное лезвие.

— Погоди-ка, — мастер посмотрел на оружие с неожиданным интересом. — Это откуда?

— Я метнула, — нехотя призналась я, не желая сообщать, что промахнулась. — Ранила его в шею, но не смертельно, и он исцелился.

— Так это его кровь? — уточнил Грейсон.

— Ну да.

— Ничего не трогай, — быстро скомандовал он. — Тогда, может, еще не все потеряно, и нам все же удастся добраться до менталиста.

Он ненадолго замолчал, выглядя отрешенным от остального мира, но я уже знала, что это означает — мастер связывался с кем-то телепатически.

— Все, теперь ждем, — удовлетворенно сказал он спустя минуту. — Молодец, что ранила его, теперь Аларику не скрыться.

— Но почему? — все еще ничего не понимая, спросила я.

— Кровь, — просто пояснил Грейсон. — Через нее можно будет отыскать того, кому она принадлежит.

— Никогда о таком не слышала.

— Неудивительно, — он пожал плечами. — Эта магия доступна очень ограниченному кругу лиц. Сейчас сама поймешь.

Вдалеке послышались голоса, и гравий на дорожке захрустел особенно громко — к нам явно направлялась группа не меньше, чем из пяти-шести человек.

— Не беспокойся за сохранность своей тайны, — быстро сказал Грейсон, понизив голос. — Я не собираюсь использовать ее против тебя.

Он смотрел прямо мне в глаза, и я в тот момент поняла, что мой секрет — это просто идеальный способ меня шантажировать. Но точно так же я поняла, что Грейсон был совершенно серьезен и не собирался принуждать меня к чему-либо. Поэтому я со всей возможной признательностью сказала:

— Спасибо.

 

Глава 25

Голоса все приближались, и вскоре из-за угла показалась целая процессия переговаривающихся между собой магов. Судя по строго-официальному внешнему виду всех присутствующих, сообщение Грейсона выдернуло их аккурат с очередного совещания. Среди них я сразу же узнала ректора Кириана, Вортона, придворного мага Аркадии, который встречал нас по прибытии во дворец, Адриана с Виктором, темного архимага из Совета, который приезжал в Академию, и которого я знала только в лицо. Были еще два незнакомых темноэльфийских мага, судя по аурам — довольно сильных. Учитывая скорость, с которой эта разношерстная группа появилась в дальнем углу сада, неожиданные новости показались им важными.

— Эржебета, ну что на этот раз? — возмутился Вортон, увидев меня. — Опять полезла туда, куда тебя не просили?

Его громкий возглас сразу переключил внимание всех присутствующих на меня. В любой другой ситуации мне стало бы неуютно от такого количества направленных на меня взглядов сразу, но сейчас я лишь болезненно поморщилась, поскольку шум в голове и тошнота до сих пор не прошли.

— Что произошло? — сухо спросил архимаг Фиделиус, когда маги подошли ближе, и им стала видна и кровь у меня на лице, и пыльное платье, которое я испачкала после нескольких падений на землю.

— Маг-менталист Аларик, ученик архимага Имирта — пособник Раннулфа Тассела, — как на докладе, отрапортовала я, и все маги одновременно смолкли и теперь смотрели с недоверием. — Он напал на меня, но вмешался мастер Грейсон, и он сбежал. У него с собой был портал, запечатанный в подвеску на шее.

— С чего вы взяли, что он именно сообщник Раннулфа? — вперив в меня цепкий взгляд, спросил архимаг из Совета Темных магов.

— Он сам признался, — я дотронулась до лба холодной ладонью, мне полегчало, и я смогла сосредоточиться на том, о чем меня спрашивали. — Ему не удалось оглушить меня с первой попытки, и поэтому он постарался отвлечь меня «разговором».

— То есть, адептка, вы признаете, что Аларик мог сказать это лишь для того, чтобы вы потеряли бдительность? — это вмешался Кириан.

Я пару раз моргнула, из-за неуспокаивающегося звона в ушах не понимая сути вопроса, но тут вмешался Грейсон:

— По ней ударили «Ведьминым молотом», так что от девушки вы сейчас внятного ответа на вопросы не дождетесь. Лучше спросите непосредственно виновника случившегося.

Я посмотрела на эльфа с благодарностью, а кто-то из его соотечественников недовольно поинтересовался:

— И каким же образом, лорд Рианор, вы предлагаете это осуществить? Если я правильно понял, ваш менталист благополучно сбежал.

— Эржебета, покажи, — распорядился мастер.

Я послушно вытянула вперед руку с окровавленной звездочкой, которая в первый момент вызвала недоумение на лицах магов, быстро сменившееся, впрочем, пониманием.

— Так это… — начал было Вортон, и я подтвердила:

— Кровь не моя.

Вортон посмотрел на меня недовольно и прошипел:

— Эржебета, я предупреждал тебя, что во дворце с оружием ходить запрещено?!

— Тем не менее, как выяснилось, эта привычка может оказаться весьма полезной, — непринужденно заметил Грейсон, не дав мне и рта раскрыть.

— Что ж, это меняет дело, — удовлетворенно изрек Кириан, обрывая разом возражения своего заместителя, и обратился к архивампиру. — Адриан, можно попросить вас?..

Тот молча кивнул и подошел ко мне, и я отдала звездочку ему. Адриан быстро скользнул взглядом по моему лицу, которое сейчас наверняка не было образцом красоты и утонченности — еще бы, с растрепавшимися волосами, кровью под носом и еще, вполне возможно, грязными полосами на щеках после моего падения на землю — и перевел взгляд на оружие. Что-то произнес, создал какое-то плетение, и я изумленно увидела, как засохшая кровь на лезвии неожиданно приобретает изначальный ярко-алый цвет, а затем на металле проступили капли и начали стягиваться друг к другу. Я словно наблюдала обратный процесс, когда кровь возвращалась в свое исходное состояние. Затем вокруг архивампира стали закручиваться магические потоки, и в довершение картины прямо перед ним образовался новый темный портал, который я никак не ожидала сейчас увидеть. Впрочем, на лицах остальных магов не отразилось никакого удивления — значит, именно это и должно было произойти. Не тратя времени, архивампир в том самом виде, в котором пришел сюда — парадном одеянии и с короной на голове — просто шагнул в портал и исчез.

— И что это было? — осторожно спросила я, когда маги как ни в чем не бывало стали разбиваться на группки и что-то неторопливо обсуждать.

— Одна из особенностей вампиров, — отозвался Грейсон, по-прежнему стоявший рядом. — Они обладают огромной магической властью над кровью. Дай высшему вампиру хоть одну каплю — и он найдет тебя в любом месте, как бы ты не пытался укрыться. Так что Аларику не сбежать, Адриан открыл портал прямо к нему.

Я только поежилась. С ума сойти! Какое же счастье, что два года назад в Ленстере у вампиров не осталось моей крови! То есть не совсем, Дориан же тогда убил меня, но однозначно никому тогда и в голову не пришло, что часть было бы неплохо сохранить. А то Донера с два мне удалось бы отсидеться в Бларни!

Хорошо, что я хоть сейчас об этом узнала. В будущем буду иметь в виду.

Тем временем ко мне подошел Кириан. Я насторожилась, ожидая продолжения допроса, но тот лишь успокаивающе сказал:

— Тебя надо подлечить.

Я расслабилась и позволила архимагу использовать несколько целительских плетений, а затем с облегчением почувствовала, как утихает шум в ушах. Ненадолго прикрыла глаза, наслаждаясь отсутствием боли, и потому пропустила момент, когда в саду снова открылся темный портал.

Адриан явился не один, а в компании Аларика, причем при одном взгляде на него сразу стало понятно, что это уже не тот маг-менталист. Слишком бледная кожа, под глазами появились темные круги — Аларик стал вампиром. Но крови и прорех на его одежде я не увидела, да и сам архивампир был безоружен. Впрочем, это точно не стало серьезным препятствием — Адриан мог с такой же легкостью убить Аларика магией или голыми руками. В первый момент я удивилась, зачем надо было обращать мага, но затем сообразила — ведь если архивампир использовал при обращении плетение подчинения, то Аларик с того момента полностью потерял свободу воли и не мог не повиноваться.

— Вы позволите мне?.. — вежливо спросил Адриана архимаг из Совета Темных, указав на новообращенного вампира.

— Пожалуйста, — невозмутимо откликнулся архивампир, и все маги повернулись к бывшему менталисту.

— Ты работаешь на Раннулфа Тассела? — без предисловий обратился архимаг к Аларику.

Тот испепелил его взглядом, полным бессильной ярости, но ответил:

— Да, — видимо, Адриан уже приказал ему честно отвечать на все вопросы магов.

— И что он задумал? К чему были все те жертвы?

— Не знаю, — на губах вампира появилась злорадная улыбка. — Меня не информировали.

Вортон быстро взглянул на Адриана, но тот не пошевелился и молча продолжал смотреть на пленного. Значит, Аларик не врал.

— Какие задания Тассела ты выполнял? — продолжил допрос архимаг.

— Гипноз. Мне указывали на ту дюжину эльфов или вампиров, которых выбрали для ритуала, и я должен был обработать их ментальной магией. Внушить им явиться в нужное время в нужное место, не привлекая внимания.

Кто-то из темных эльфов прошипел что-то очень грубое сквозь зубы, на лицах магов-людей появилось отчетливое отвращение. Вампиры же сохраняли внешнюю невозмутимость.

— Кто остальные сообщники Раннулфа?

— Не знаю.

— А твой учитель архимаг Имирт? — вдруг вмешался Кириан. — Он замешан?

— Нет, — без малейших сомнений отозвался Аларик, и я была готова поклясться, что ректор не сдержал облегченного вздоха.

— Зачем ты прибыл в Оранмор?

— Шпионаж, — отозвался вампир. — Я должен был понемногу следить за остальными магами, по возможности узнавать, до чего вы додумались во время советов, и отчитываться перед Раннулфом. В одном из докладов я рассказал о практикантах из Адэрской Академии магии. Меня спросили — есть ли среди них высокая кудрявая темная адептка с факультета боевой магии. Я сказал, что есть. Мне приказали забрать ее из Академии и доставить в определенное место, не причиняя серьезного вреда.

— Куда?

— На пустошь неподалеку от Трима. У меня был портал, который должен был перенести нас на это место.

Трим? Тот приграничный город, где мы в прошлом году лицом к лицу столкнулись с Раннулфом?

Архимаг перевел вопросительный взгляд на Адриана, и тот ответил:

— Все верно, он и прятался в Триме. Но не думаю, что убежище Раннулфа находится именно там: архимаг не дурак и не стал бы так рисковать. Думаю, Трим — лишь промежуточный пункт.

Фиделиус разочарованно вздохнул, а архимаг снова вернулся к пленному:

— И зачем Раннулфу понадобилась адептка Батори?

— Я не знаю.

Вот и я не знаю.

— Где находится убежище Тассела? — тем временем спросил кто-то из темных эльфов.

— Не знаю.

— Ты там никогда не был? — не поверила я. Магам мое вмешательство явно не понравилось, но они промолчали, тем более Аларик ответил:

— Был. Но мне только дали камень с порталом, который перенес меня в нужное место, а о том, где оно, меня никто не просветил.

— Почему ты работаешь на него? Не мог же ты приговорить шестьдесят человек к смерти безо всякой на то причины.

— Во время Кровавой войны вампиры убили моего отца, — на лице вампира проявилась застарелая ненависть. — Раннулф сказал, что знает способ заставить их всех пожалеть. Я согласился сразу же.

Я быстро взглянула на Адриана. Надо же, он тогда был прав, когда говорил о мести.

А Аларик, оказывается, далеко не так молод, как выглядит. Раз его отца убили сто лет назад…

— Сила от жертвоприношений нужна ему для чьего-то воскрешения?

— Я не знаю.

— Раннулф все просчитал, — задумчиво сказал Кириан. — И не зря отправил шпионить того, кто вообще ничего не знает о происходящем. Видно, не исключал возможность, что он может проколоться.

— Еще вопросы будут? — спросил Фиделиус.

— Нет, — после паузы ответил ему темный архимаг. — Он уже сказал все, что знает, больше никакой информации мы от него не получим.

— Верно, — легко согласился придворный маг Аркадии и повернулся к архивампиру. — Ваше Величество, мы закончили. Поскольку он теперь ваш подданный, его дальнейшую судьбу решаете вы.

Адриан согласно наклонил голову, что-то произнес, и в то же мгновение Аларик мешком осел на землю. Из него словно мгновенно выпили жизнь — вампир безо всяких сомнений был мертв. От скорости и внезапности расправы я охнула, прижав ко рту ладонь, а остальные как ни в чем не бывало принялись обсуждать новости.

— Эржебета, ты бы шла к себе, — негромко посоветовал Грейсон. — Ты очень бледная, и тебе явно стоит отдохнуть.

Словно замороженная, я медленно кивнула и побрела из зеленого коридора прочь, пока за моей спиной кто-то из магов сетовал, что Имирт тяжело переживет потерю своего ученика. Никто меня не остановил — магам и без моей персоны было что обсудить. Все события сегодняшнего дня смешались у меня в голове. Аларик-предатель, Аларик-вампир не укладывался у меня в голове. Как он мог? Это он, зная, что двенадцать очередных жертв ждет смерть на алтаре, хладнокровно «готовил» их к этому событию? Боги, неужели речь идет о том дружелюбном, открытом парне, который так интересно рассказывал мне о ментальной магии?

И еще меня сильно напугала его казнь. Так быстро, всего одним словом, убить человека, за пару мгновений решить его судьбу — это было… жестоко. А что было бы со мной, если бы два года назад Адриан не растерялся, увидев мои покрасневшие глаза? На то, чтобы убить меня, у него ушла бы секунда, а я бы даже не поняла, что произошло…

Вернувшись в комнату, я на деревянных ногах подошла к зеркалу, отстраненно изучила свое отражение и пошла в ванную комнату. Там я тщательно смыла кровь с лица и умылась. Затем осмотрела свое пыльное платье, сняла его и решила принять ванну целиком. Полчаса в горячей воде подействовали благотворно, и в комнату я вернулась, уже придя в себя. Грязное платье я почистила магией и решила, что выбрасывать его пока рано.

Надо бы еще к Бьянке зайти, рассказать об Аларике. Подруга, конечно, расстроится, когда узнает, что ей манипулирвали, используя ментальную магию. С другой стороны, ничего страшного не произошло, и, по сравнению с теми же жертвами, Бьянка легко отделалась.

В дверь постучали, и я пошла открывать. При виде Адриана Вереантерского я, не удержавшись, вздрогнула, и он, конечно, это заметил. Однако никак не прокомментировал, и вообще вид у архивампира был непривычно неуверенный.

— Я могу войти? — вежливо спросил он, и почему-то я подумала, что, если я отвечу отрицательно, он не станет настаивать и уйдет. Проверять эту мысль на практике я, тем не менее, не стала, а молча пропустила Адриана внутрь.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, едва я закрыла дверь.

— Хорошо. Благодарю вас.

Мне показалось, он едва удержался, чтобы не закатить глаза на любезную мину, появившуюся на моем лице. Несколько секунд он молчал, пристально вглядываясь в мое лицо, затем вздохнул и сказал:

— Простите меня. Я не хотел напугать вас тогда, во время допроса мага. Но я злился и не подумал о том, что для вас зрелище могло стать слишком тяжелым.

Я вытаращилась на него в немом удивлении. Дожили… Архивампир теперь просит у меня прощения, решив, что моя впечатлительность не выдержит навалившихся событий, да еще пытается при этом оправдаться! Демон, когда Адриан узнает, кто я на самом деле, у него появится лишний повод меня ненавидеть! Ведь хотелось бы знать, сколько раз в своей жизни он вообще перед кем-то извинялся?

Вслух же я выдавила, лишь частично покривив душой:

— Ваше Величество, дело вовсе не в вас. Сегодня слишком многое произошло, и я нахожусь в смятении из-за всего одновременно.

— Понимаю, — согласился Адриан, а затем неожиданно вытащил метательную звездочку, о которой я совсем забыла, и положил ее на стол у окна. — Полагаю, это принадлежит вам.

— Спасибо, — я улыбнулась с уже большей теплотой, обрадовавшись возвращению подарка Кейна.

Однако король по-прежнему не спешил уходить, а вместо этого развернулся обратно ко мне.

— Как получилось, что сегодня вы были вооружены? Вы что-то подозревали? Ожидали нападения?

— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Просто я привыкла всегда ходить с оружием. Перевязь с мечами во дворце не особо поносишь, а метательное оружие очень удобно. Его сложно заметить.

— Но зачем? — теперь величество выглядело слегка обескураженным. — Если не принимать во внимание сегодняшнее нападение, которое было столь неожиданным, зачем носить оружие даже в королевском дворце? Чего вы боитесь?

Я неопределенно пожала плечами и отвернулась к окну. И что сказать? Промолчать не получится, но и о том, что огромное количество народу желает моей смерти, распространяться не хотелось.

— Если быть откровенной, Ваше Величество, то у меня достаточно недоброжелателей. И мне гораздо спокойнее от мысли, что никто не возьмет меня голыми руками, — наконец сообщила я, продолжая изучать пейзаж за окном.

Ответом мне было молчание. Когда оно начало затягиваться, я обернулась и внезапно обнаружила, что вампир за это время успел подойти вплотную ко мне, а я этого даже не заметила. Дернувшись, я хотела сделать шаг назад, но за мной было только окно, так что отступать было некуда. Ощутив, что у меня дрожат колени, я в панике уставилась на Адриана, задрав голову. Ну что ему нужно на этот раз?

— Эржебета, никто никогда не причинит вам вреда, — спокойно, словно не видя моей растерянности, сказал он. — Даю вам слово.

Позабыв о том, что он стоял так близко, я открыла было рот, но слов не нашлось, и я снова его закрыла. Что только что произошло? Мне не послышалось? Архивампир пообещал мне полную неприкосновенность?! Но почему? Почему для него настолько важна Эржебета, которую он в последнее время только и делает, что спасает из разных передряг? Откуда столько внимания к девице, с которой он познакомился по чистой случайности, и которая не делала абсолютно ничего, чтобы заинтересовать его?

Точнее, это никакая не Эржебета. Это я сама, Корделия, бывшая принцесса. Я же не прикидываюсь другим человеком рядом с ним, я веду себя точно так же, как раньше, еще во время жизни во дворце. И это самое грустное, ведь и общаться с ним интересно именно мне, Корделии!

Боги, знал бы он, что самой большой угрозой моей жизни являлся он сам! Ведь, дав мне это слово, он уже никогда не сможет сделать мне что-либо — королевское слово слишком много весит, чтобы потом его нарушать! Я могу хоть сейчас рассказать и даже показать ему, кто я такая на самом деле, и Адриану останется только скрипнуть зубами и пожалеть о своей опрометчивости! Вот оно — решение всех моих проблем!

Но нет. Я не могу так поступить. Архивампир вызывал у меня очень сложные, противоречивые чувства, но среди них уже давно не было ненависти или злости, и мне было больно думать о том, что на самом деле он испытывает ко мне только эти чувства. И когда вся правда выйдет наружу, он возненавидит меня с новой силой, а я… Я этого не хочу. Не хочу, чтобы он меня ненавидел. И просто не могу так поступить. Не хочу снова лгать и обманом чего-то добиваться от него. Возможно, я еще не раз об этом пожалею, но сейчас…

— Спасибо вам, — наконец ответила я, вложив в голос всю признательность, которую испытывала. — Но, Ваше Величество, это слишком серьезное обещание, и вы даже не представляете, как сильно оно вас свяжет. Я не могу его принять.

Я ожидала, что он хотя бы удивится, но вместо этого Адриан с пониманием усмехнулся.

— Ваше благородство вас однажды погубит.

Я улыбнулась, вспомнив о том нашем разговоре. Знал бы король, что эта же мысль и мне только что пришла в голову!

В тот же момент я осознала, что тот факт, что Адриан стоит так близко ко мне, больше не пугает меня. То есть сердце все еще колотилось, и ощущение сильного волнения никуда не пропало, но к обычному страху или тревоге они уже не имели никакого отношения. Адриан смотрел на меня со странным выражением на лице, с какой-то небывалой ранее мягкостью, нежностью, и отсутствие привычного невозмутимого спокойствия сделало его лицо настолько привлекательным, что я в первый момент даже не поверила своим глазам. Боги, права была Оттилия, когда говорила, что архивампир при желании может вскружить голову любой женщине! Не знаю, что он увидел на моем собственном лице, но затем Адриан начал медленно наклоняться ко мне, и в тот самый момент я очень отчетливо поняла, что сейчас должно произойти. Поняла — и испугалась. Снотра, Корделия, куда ты лезешь? Зачем еще сильнее усложнять это и так непростое положение? Ты должна в любой ситуации сохранять ясную голову, нельзя позволять эмоциям взять вверх…

Из последних сил я отстранилась, опустила голову и с остатками решительности в голосе выдохнула:

— Извините меня.

Взглянуть архивампиру в лицо я не посмела, но была абсолютно уверена, что несколько секунд он молча рассматривал меня, а затем вежливо сказал:

— Это вы меня извините, Эржебета. Я забылся, — в его голосе не было ни гнева, не равнодушия; нет, он звучал очень спокойно. Однако легче от этого мне не стало.

Адриан вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а я без сил рухнула на кровать, испытывая совершенно противоречивые чувства — с одной стороны, я могла гордиться собой, что взяла себя в руки и не натворила глупостей… а с другой, меня пожирало страшное разочарование, которое я никак рационально не могла объяснить.

 

Глава 26

На этот раз Арлион Этари находился в просторном полуподвальном помещении, где, судя по всему, располагалась лаборатория архимага. Шкафов с книгами здесь было столько, что хватило бы на небольшую библиотеку, на длинных столах стояли емкости для химических опытов, а письменный стол был так густо завален чертежами и свитками, что столешницы из-под них было не видать. Вокруг самого зала были развешены сигнальные нити, которые можно было увидеть магическим зрением. Эльф вычитывал что-то из книги, когда на моих глазах одна из нитей разорвалась; Арлион поднял голову, нахмурился и, отложив том, поспешил выйти из лаборатории, не забыв заклинанием запечатать за собой дверь.

С Филиппом Лэнгстоном и незнакомым мне вампиром он столкнулся в пустом подземном коридоре. Было очевидно, что эльфу эта встреча не доставила никакой радости, в то время как вампиры явно целенаправленно искали его. Лэнгстон неприятно улыбался, и его улыбка выражала холодное торжество и полную уверенность в себе. Хоть это и было всего лишь воспоминание, у меня заныло под ложечкой от нехорошего предчувствия.

— Что вам нужно? — неприязненно спросил архимаг, даже не пытаясь казаться любезным.

Высшего вампира холодный тон не смутил.

— Ох, маркиз, — он вздохнул с притворным сочувствием. — Я же предупреждал вас, чтобы вы не вмешивались в происходящее? Говорил вам, что будут последствия?

По аристократичному лицу Арлиона скользнула гневная тень.

— Не в моих привычках бояться угроз, — надменно процедил он.

— А зря, — эту часть фразы вампир произнес с тем же издевательским сочувствием, а затем его лицо заледенело, и дальше он говорил ровно и спокойно. — Вам уже должны были сообщить, что я никогда не бросаю слов на ветер и всегда выполняю то, что обещал. Так что в случившемся вы можете винить только самого себя.

Эльф несколько секунд молча смотрел на собеседника, словно пытаясь осмыслить услышанное. Лэнгстон оставался совершенно серьезен, и Арлион медленно начал осознавать, что вампир не солгал, и затем выражение его лица стало страшным. Смертельно побледнев, архимаг бросился бежать дальше по коридору.

— Сообщи Магнусу, — приказал Лэнгстон, не повернув головы в сторону подчиненного. Вампир коротко кивнул и поспешил прочь.

Затем меня снова перенесло к Арлиону. Не знаю, какие поисковые заклинания он использовал, но нужную комнату он нашел безошибочно. Исабела обнаружилась у себя в будуаре; должно быть, женщина одевалась, когда на нее напали. Королева лежала на полу в луже собственной крови; одета она была лишь в одну нижнюю рубашку, которая когда-то была белой, а сейчас промокла насквозь от крови; красивая прическа распалась, а темные волосы рассыпались по полу. Рядом валялись щетка для волос и обычный окровавленный кинжал без каких-либо отличительных знаков. Вампирша безо всяких сомнений была мертва — у живых не могут так выворачиваться руки.

Архимаг кинулся к трупу, перевернул его на спину и быстро проверил, жива ли вампирша — сперва магическим способом, а затем, словно не поверив, ощупал ее руками — а потом молча без сил опустился на пол рядом. Что меня поразило до глубины души — он не стал пытаться оживить ее, используя бесполезные целительские плетения, или трясти мертвую за плечи, уговаривая открыть глаза. Вместо этого он только очень тихо произнес:

— Исабела.

И все. После этого лицо Арлиона превратилось в застывшую, неживую маску, лишенную вообще каких-либо чувств. С него словно разом стерли все чувства, делающие человека живым, и оставили лишь куклу. Глаза погасли и словно провалились, и я впервые видела, что это значит — «почернеть от горя». И это было гораздо страшнее, чем если бы он кричал, рвал на себе волосы, проклинал убийц или использовал любой другой способ выплеснуть свою боль, справиться с горем.

Снаружи раздался неясный шум, приближающиеся взволнованные голоса, затем дверь распахнулась, внутрь ворвались какие-то люди, и в комнате сразу стало очень людно, хотя к Арлиону и телу королевы никто не подошел близко, а все замерли в нескольких шагах. Среди вошедших я узнала Магнуса Верантерского, за которым маячил Лэнгстон с выражением самого искреннего ужаса и растерянности. Был еще один темный эльф с короной на голове — должно быть, тогдашний король Селендрии. Судя по дорогой одежде всех вошедших, здесь были сплошь королевские советники. Но их я почти не рассмотрела, поскольку мое внимание было приковано к архивампиру. При виде убитой жены он помертвел точно так же, как и Арлион, а вокруг него медленно заклубилась Тьма — Магнус явно себя не контролировал и вполне мог магическим выбросом разрушить полдворца к демонам.

— Это сделал ты? — голос скрежетал так, словно его обладатель учился заново говорить.

— Да, — безжизненно ответил архимаг.

— Арлион, ты спятил? — изумленно выдохнул темноэльфийской король.

Архимаг усмехнулся — резко, неприятно, так что у меня по коже побежали мурашки — а затем его лицо снова застыло.

— Я убил ее, — задумчиво проговорил он. — Я во всем виноват. Мне надо было быть осторожнее, а я вместо этого убил ее.

Он был не в себе, это было очевидно. Однако остальные, за исключением Лэнгстона, были в такой растерянности, что явно приняли его слова за чистую монету, к тому же картина смотрелась очень убедительно — нож валялся рядом, а руки эльфа после проверки были красны от крови. И что же будет дальше? Его арестуют?

Однако на этом моменте сон прервался. Я села в кровати и зажгла светильник; сна не было ни в одном глазу.

Значит, вот что произошло на самом деле. Вот как он признался в убийстве Исабелы. Но ведь получается, что официальный повод к войне, описанный во всех исторических книгах, был подложным! Арлион Этари не убивал королеву, но, находясь в шоке от пережитого, подтвердил обвинение! Но, боги, как же это было страшно! Я даже представить себе не могла, что человеческое лицо способно быть таким… неживым. Причем я была уверена, что выглядеть хуже, чем Арлион в тот момент, уже невозможно, но ровно через несколько минут я увидела Магнуса, который с легкостью составил эльфу конкуренцию. Боги, какой это был удар для них обоих! А сама Исабела? Ее же убили просто так, чтобы проучить совершенно другого человека!

Теперь понятно, что случилось дальше. Судя по лицу Арлиона, он вполне мог повредиться рассудком от горя. Всю жизнь он любил только одну женщину, с которой даже не мог быть вместе, и тут такое… И если он и в самом деле сошел тогда с ума, тогда безумием объясняется и его ненависть к вампирам, и все те зверства, которые он творил.

Ненависть к вампирам… Неудивительно, что во время войны они с Раннулфом Тасселом нашли общий язык.

Какая-то мысль вдруг шевельнулась у меня в голове, не имеющая никакого отношения к событиям столетней давности. Что-то такое промелькнуло на краешке сознания и пропало. Что?

Поняв, что ту мысль я безнадежно упустила, я снова легла. Утром проснулась разбитая, невыспавшаяся, и на завтрак, а затем в библиотеку отправилась в отвратительном настроении. Из головы не шли последний сон и внезапно открывшаяся правда, и я была в полной растерянности. У меня было странное ощущение, словно я должна куда-то бежать и пытаться срочно что-то исправить, но что? На какую бы правду у меня не открылись глаза, это всё — события столетней давности. Прошлое не изменить, как бы я этого не хотела.

А ведь если Адриан ненавидел род Этари, в первую очередь, из-за смерти матери, получается, его ненависть беспочвенна. Конечно, это нисколько не умаляет того факта, что Арлион переубивал кучу народу вообще и вампиров в частности, но хотя бы это обвинение — наверняка одно из самых тяжелых в глазах архивампира — с меня можно снять.

Жаль, что я не могу сказать ему об этом. Да даже если могла бы, разве он бы мне поверил? На протяжении ста лет Адриан точно знал обстоятельства смерти Исабелы, и вряд ли он бы легко принял другую версию событий.

Боги, создается впечатление, что я проклята — мало того, что род Этари все ненавидят, и потому эта ненависть переносится на меня, так еще мне одной известна тяжелая правда о том, что послужило поводом для Кровавой войны! И, похоже, я обречена всю жизнь прожить с этой правдой, не имея возможности хоть с кем-то ей поделиться, поскольку как, ну как объяснить это кому-то?!

Хлопнувшая дверь вернула меня в реальный мир, и, подняв голову, я увидела Грейсона, зашедшего в библиотеку. Одет он был в обычный дорожный сюртук, длинные волосы собраны в косу. Увидеть его здесь было неожиданно, но я, стряхнув с себя оцепенение, постаралась приветливо улыбнуться.

— Здравствуйте, мастер, — поздоровалась я. — Вам позвать библиотекаря?

— Не нужно, — качнул он головой. — Я хотел поговорить с тобой.

Я удивилась, но постаралась не подать виду. Грейсону теперь известно, кто я, так какое же дело у него может быть к внучке Арлиона Этари?

— Я слушаю вас.

Помедлив пару секунд, мастер заговорил:

— Я покидаю Оранмор. Всё, что мог, я уже рассказал остальным магам, так что больше в моем присутствии во дворце смысла нет. Да и съезд почти окончен, и маги скоро тоже уедут из Оранмора. И перед отъездом я хотел бы отдать тебе это.

С этими словами он расстегнул цепочку, проглядывавшую из-за ворота, и протянул мне массивный золотой медальон. Растерянно взяв его, я осмотрела подарок. На плоской верхней поверхности был выполнен незнакомый герб — фигура в плаще с капюшоном держала в одной руке ветвь, а в другой — обнаженный меч. Работа была очень тонкая и удивляла своей искусностью.

— Я рискну предположить, что ты в скором времени можешь отправиться в Селендрию, — тем временем сказал Грейсон. Я оторвалась от подарка и удивленно посмотрела на него, а тот спокойно пояснил. — Думаю, ты захочешь выяснить что-нибудь о своей семье. Но с этим могут возникнуть определенные трудности, а если ты будешь под защитой одного из древних родов, то у тебя больше шансов, что тебя выслушают.

— Так это..? — растерявшись от своей догадки, я приподняла руку с медальоном.

— Это родовой медальон, — подтвердил Грейсон. — Мне он все равно не очень нужен, пока я в Госфорде, а тебе пригодится.

— Но почему? — недоуменно спросила я. Медальон с гербом — символ принадлежности к определенной семье, и подобное украшение у эльфов считалось очень важным, поскольку они придавали огромное значение тому, кто в каком роду родился, какие заслуги и прегрешения были у этого рода, и насколько древней являлась эта семья. Чем древнее семья и чем приближеннее она к трону, тем больше влияния имели ее представители. Да, подобное можно сказать и о людях, и о вампирах, и о прочих расах, но у эльфов эта система возводилась практически в культ.

Грейсон пожал плечами.

— Прими это в качестве извинений за то, что произошло в прошлом году. Удачи… Корделия.

Улыбнувшись на прощание, он вышел из библиотеки, оставив меня в искреннем недоумении. Почему он так беспокоится обо мне? С прошлого года утекло много воды, да и не произошло тогда ничего такого особенного, из-за чего нужно просить у меня прощения спустя год… Может, это какая-то ловушка? Я с сомнением посмотрела на украшение. Даже если Грейсон не имеет ничего против меня как кого-то из рода Этари, вряд ли он испытывает ко мне какие-то теплые чувства. Тогда зачем ему помогать мне?

В результате я все же надела медальон на шею, но решила носить его под одеждой и никому не показывать. Кто его знает, чем это все обернется.

Вечером после ужина я поднялась к себе. Подошла к окну, за которым, несмотря на поздний час, только начинало клониться к закату солнце. Как же красиво… И тепло, припекает, хоть уже и вечер. В этот момент я сообразила, что дело не в солнце, а просто нагрелось зеркало-артефакт у меня в кармане. Ну вот, о спокойном вечере можно сразу забыть, поскольку мне сейчас предстоит рассказать о дворцовой практике…

— Послушай, Корделия, — задумчиво сказала Оттилия, когда мы поздоровались. — Ты не могла бы прояснить мне такую вещь — почему отец, когда мы с ним сегодня разговаривали, сказал мне, что он видел тебя в королевском дворце в Бэллиморе, да еще в компании Адриана?

— Ну как тебе сказать… — протянула я, не зная, с чего начать. Рассказом об одной практике я явно не отделаюсь. — Если совсем коротко, то перед отъездом на практику меня перехватил Вортон и…

Я старалась не растягивать историю на час, но все равно говорила долго. За это время я достала карту материка с пометками, расстелила ее на кровати и в очередной раз начала изучать. Подруга слушала меня, не перебивая, однако, судя по ее лицу, серьезный разговор нам только предстоял.

— С ума сойти, — высказалась вампирша, когда я наконец-то замолчала, рассказав не только о дворце, но и о вылазке в деревню Речную и нападении на меня Аларика. — Получается, ты там уже неделю живешь интересной и насыщенной жизнью, пока мы пятеро, как дураки, сидим в имении, не привлекая к себе лишнего внимания.

— Вы уже в Давере? — обрадовалась я возможности сменить тему.

— Да, на днях добрались. Кстати, я говорила с Кейном, и, возможно, ему удастся закончить с практикой в ближайшее время, так что через неделю мы его ждем. А ты когда приедешь?

— Ну, Грейсон сказал, что маги и короли завтра-послезавтра уже закончат совещаться, а мы вернемся в Академию сразу после их отъезда, а оттуда я сразу к вам, — задумчиво сказала я.

— Отлично, — удовлетворенно кинула Оттилия. — Значит, и ты приедешь где-то через неделю. От вашей Академии до Давера примерно такое же расстояние, как от практики Кейна, просто он в другой стороне, так что приедете вы примерно в одно время, — что-то в ее словах неожиданно зацепило меня, и я повнимательнее посмотрела на знакомые названия на карте. Примерно такое же расстояние… Да не может быть… — Тогда при встрече все подробно и обсудим. Корделия, ты меня слушаешь?

— Слушай, Оттилия, — мой голос зазвучал хрипло, поскольку мне наконец-то удалось ухватить за хвост нужную мысль. — У тебя карта с пометками под рукой?

К счастью, подруга всегда отличалась потрясающей понятливостью, так что она не стала задавать вопросов, а сразу сказала:

— Сейчас будет, — судя по шороху, она искала нужный свиток. — Всё, достала.

— Посмотри внимательно, — я торопливо взяла со стола перо с чернильницей. — Мы все время думали только о том, что города в трех странах находятся рядом друг с другом, правильно? Госфорд и Тромра, Эшкитон и Макрум, Портумна и Твинбрук.

— И что?

— Смотри. Первой цепью жертвоприношений были Макрум, Госфорд и Твинбрук. Соедини эти точки на карте.

— Получился треугольник? Ну и что? — не поняла Оттилия.

— Не просто треугольник, а равносторонний треугольник, — поправила я ее. — А теперь соедини следующие три точки, ставшие второй цепью ритуалов — Тромру, Эшкитон и Портумну.

— Снова равносторонний треугольник? — уточнила Оттилия. — И что?

— Не что, а вот в чем заключается выбор мест для ритуалов! Демон, если бы ты не сказала сейчас про одинаковое расстояние, мне бы это и в голову не пришло!

Оттилия помолчала.

— И что в этом такого? Пусть треугольники, но что с того? Они же не располагаются симметрично по отношению друг к другу и вообще ничего не объясняют!

— Взгляни внимательнее, — я сама посмотрела на две ровные фигуры. — Да, они не симметричны, но обрати внимание, что их центры совпадают. Думаю, то, что находится здесь, по какой-то причине важно для Раннулфа.

— Это самый юго-восток Селендрии? — уточнила Оттилия странным голосом.

— Верно, — озадаченно подтвердила я. — И что там такое находится, что могло так заинтересовать некроманта?

— А у тебя карта в этом месте никак не подписана? — уточнила Оттилия.

— Нет. А у тебя?

— Подписана, — мрачно сказала вампирша и уже тише добавила. — Это Атламли, Корделия.

На несколько секунд я потеряла дар речи. Да, я об этом совсем забыла, хотя читала в биографии Арлиона Этари, что семейное имение находилось на границе с Аркадией и Вереантером одновременно.

— И что из этого следует? — тихо спросила вампирша, и мне показалось, что она напугана. — При чем здесь Этари?

— Не знаю, — мозг лихорадочно перебирал дальнейшие возможные действия и в конце концов выбрал единственно правильный. — Но надо сообщить об этом кому-то из наших магов. Дальше пусть они сами думают.

— Правильно, — одобрила Оттилия. — К декану пойдешь? Или сразу к ректору?

Прикинув мысленно варианты, я сама удивилась тому, какое решение неожиданно пришло мне в голову. Глупое и необоснованное, но в его правильности я почему-то была абсолютно уверена.

Я молча перевела взгляд на вампиршу. Та несколько секунд недоуменно смотрела на меня, а затем ахнула:

— Да ты спятила!

— Пожалуй, — не стала спорить я.

— Только будь осторожна, — попросила напоследок вампирша, поняв по моему лицу, что переубеждать меня бесполезно.

Я пообещала и убрала зеркало, а затем взяла карту и торопливо вышла из комнаты, искренне надеясь, что мой вечерний визит в покои короля Вереантера будет понят правильно.

 

Глава 27

Конечно, я предпочла бы сперва как следует все обдумать и попытаться самостоятельно прийти к каким-то выводам, но на этот раз у меня было стойкое ощущение, что уже не осталось времени на дополнительные размышления, и надо сразу предпринимать какие-то шаги. Мы и так потеряли массу времени, пока пытались разгадать замысел Раннулфа, и ждать еще больше уже было опасно, ведь только боги знают, что задумал этот безумец…

До нужного крыла я добежала быстро, благо у челяди в дворцовых галереях можно было спросить дорогу. Что меня удивило в самом гостевом коридоре — он был пуст, и не было ни одного, даже самого захудалого стражника. Правда, на полу и стенах виднелось множество сигнальных нитей, которые должны были предупредить вампиров и прибытии незваных гостей, да и охрана наверняка была, просто не мозолила глаза. Решительно наступив на сигнальную нить, я остановилась, ожидая, пока кого-нибудь из вампиров отправят проверять, кто к ним пожаловал на ночь глядя.

Ждать пришлось недолго — одна из дверей распахнулась, и наружу вышел молодой вампир, которого я видела впервые, в военной форме с знакомым гербом.

— Добрый вечер. Я провожу вас, — вежливо сказал он, даже не спросив о цели моего прибытия. Они что, уже успели запомнить мою ауру, раз моя персона не вызывает никакого удивления?

Он довел меня до одной из дверей ближе к концу коридора и вежливо придержал ее передо мной, но сам внутрь заходить не стал. Я перешагнула порог и очутилась в просторной гостиной, обитой деревянными панелями светлого цвета. Солнце за окном висело низко над землей, и вся комната предстала в розовато-оранжевом освещении. Наверное, очень удобно наблюдать отсюда за закатом, ведь обстановка в королевских покоях была, конечно, побогаче, чем в комнатах практикантов в другом крыле, мысленно усмехнулась я. Но осмотреться повнимательнее не успела, поскольку при моем появлении Адриан поднялся с кресла перед камином и удивленно спросил:

— Эржебета, что случилось?

Судя по внешнему виду короля, любые официальные мероприятия на сегодня уже были закончены — на Адриане были штаны, сапоги и белоснежная льняная рубаха, резко контрастировавшая с длинными черными волосами. Кстати, так он выглядел гораздо лучше, чем в «королевском» облачении с короной на голове, и казался более… настоящим.

И еще он нравился мне ужасно. Гораздо больше, чем я была готова признать.

— Извините за беспокойство, — торопливо сказала я, сообразив, что думаю о чем-то совсем не том. — Но я должна вам кое-что показать.

И показала свиток в руке. Адриан, если и удивился, то никак этого не показал, а кивнул на дверь, но не ту, через которую я вошла. Там оказался кабинет, по убранству не менее роскошный, чем гостиная, где царил образцово-показательный порядок. Никаких документов государственной важности, никаких секретных бумаг, так что можно надеяться, что меня не убьют за то, что я узнала что-то лишнее.

Расстелив карту на столе, я отошла в сторону, пропуская на свое место короля. Мне не пришлось разъяснять, на что именно нужно обратить внимание; при одном взгляде на шестиугольную звезду неправильной формы архивампир весь подобрался и стал похож на хищника на охоте. Взгляд стал острым, а обманчиво-расслабленная поза не скрывала напряжения.

— Атламли? — наконец спросил он, закончив рассматривать мои пометки и переводя тяжелый взгляд на меня.

Мысленно поежившись, я кивнула.

— Только я вполне допускаю мысль, что могу ошибаться, — торопливо добавила я. Ведь зачем Раннулфу земли, которые давным-давно принадлежали Этари? В чем его цель?

— Как раз наоборот, — хмуро возразил архивампир и устало потер переносицу. — Теперь все случившееся обретает смысл. Помните слова Приама и Аларика о том, зачем им вообще понадобились все эти ритуалы?

— Чтобы отомстить вампирам? — уточнила я.

— Совершенно верно, — подтвердил Адриан, а потом, видя, что я все еще не понимаю, объяснил. — В родовом имении в Атламли похоронен Арлион Этари, Эржебета. Думаю, в этом и заключается замысел Раннулфа.

Секунду я смотрела на него, широко раскрыв глаза, а затем с нескрываемым ужасом спросила:

— Он что… задумал воскресить Арлиона?!

— Да, думаю, да, — Адриан говорил спокойно, но на последних словах по его лицу пробежала гримаса плохо скрываемой ненависти.

Я молча смотрела на карту, будучи не в силах вымолвить хоть слово. Снотра, какая же я идиотка! Ведь и о том, что Арлиона похоронили в семейном имении, я тоже читала прошлой зимой! Как же я сразу не сообразила, что задумал Раннулф? Ведь все одно к одному — ненависть к вампирам, жертвоприношения ровно вокруг Атламли!

Да, Раннулф действовал с размахом, ничего не скажешь… Но это же безумие чистой воды! Ладно, опустим момент, что еще неделю назад даже представить себе было невозможно, что кого-то можно воскресить спустя сто лет после смерти. Но возвращать к жизни сумасшедшего архимага, ненавидевшего не только всех вампиров на свете, но и темных эльфов — это очень опасная затея! Если Арлион вернется с теми же магическими силами и знаниями, которые были у него сто лет назад, то это… кошмар. Конечно, вряд ли ему удастся стереть с лица земли весь материк, но народу погибнет наверняка столько…

— Его надо остановить, — наконец выдавила я. — Ведь если Арлион вернется таким же безумным, как раньше, с него станется начать новую Кровавую войну.

— Вполне возможно, — хмуро согласился Адриан, что-то обдумывая. — Проблема в том, что последнее жертвоприношение состоялось больше трех недель назад, и у Раннулфа было достаточно времени на то, чтобы осуществить задуманное.

Я посмотрела на него с испугом.

— Но ведь до сих пор ничего страшного не произошло!

— Арлиону наверняка нужно время на то, чтобы восстановиться. Сто лет — очень большой срок, — архивампир еще подумал, а затем, что-то для себя решив, сказал. — Эржебета, спасибо вам. Вы очень хорошо поработали. Ваши учителя из Академии что-нибудь уже решили насчет дальнейших действий?

— Ээээ… нет, — удивилась я. — Они еще не знают.

Он посмотрел на меня вопросительно.

— Вы больше никому не говорили?

— Нет, — и с внезапным ужасом я осознала, что краснею.

Что было странно — я ни на минуту не усомнилась в том, что в первую очередь должна предупредить Адриана. Я никак не могла это объяснить — ведь со своим деканом я была в хороших отношениях, и к Кириану относилась с большим уважением — но как только ситуация начала выходить из-под контроля, почему-то я сразу побежала к архивампиру. И по-прежнему была твердо уверена, что поступила правильно.

К счастью, он никак не стал это комментировать, а задумчиво сказал:

— Пожалуй, так даже лучше. Я смогу сам проверить без постороннего вмешательства. Эржебета, а вы тогда идите сейчас к себе и…

— Вы что, собрались в Атламли? — совсем непочтительно перебила я короля, не поверив собственным ушам. — Прямо сейчас?!

— Совершенно верно.

— Ээээ… — я замялась и осторожно заговорила. — Ваше Величество, я не хочу показаться слишком дерзкой или сомневаться в вас, но вы уверены, что сможете справиться одновременно с Раннулфом, его помощниками и безумным темным архимагом в придачу?

Адриан посмотрел на меня с интересом.

— Эржебета, неужели вы обо мне беспокоитесь?

— Просто мне не хотелось бы завтра иметь дело с вашими разгневанными подданными, если с вами что-то случится! — за язвительными интонациями я попыталась скрыть вспыхнувшее смущение. Сколько можно! Лучше бы он корону надел или снова смотрел холодно-равнодушным взглядом, мне тогда было бы гораздо легче с ним общаться, не забывая о дистанции!

— Видите ли в чем дело, — теперь он заговорил совершенно серьезно, и я расслабилась. — Есть всего два варианта — либо Арлиона уже воскресили, либо еще нет. Вероятность того, что это произойдет именно в тот момент, когда я открою туда портал, ничтожна. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что в Атламли сейчас никого нет.

— Раннулф мог оставить дозорных, — неуверенно возразила я.

— Зачем? — удивился Адриан. — Если бы не вы, никому и в голову бы не пришло, что архимагу понадобился столетний труп. Так что я собираюсь проверить, что там и как, а завтра на совете расскажу, что к чему. Завтра как раз должно быть последнее совещание, так что мое сообщение будет сделано очень своевременно.

Я рассмеялась против воли, а затем решительно попросила:

— Возьмите меня с собой. — Адриан взглянул на меня с сомнением, и я горячо добавила. — Вы же сами сказали, что там никого нет! И неделю назад говорили, что я могу оказаться полезной, могу заметить что-нибудь, на что другие не обратили бы внимания!

Архивампир подумал, а потом кивнул.

— Ну хорошо. Будьте готовы через пятнадцать минут. Я зайду за вами.

* * *

Если он рассчитывал, что я за это время не успею собраться, и он с чистой совестью уйдет без меня, мне пришлось его разочаровать. Вернувшись к себе, я вихрем пронеслась по комнате, сменяя платье на привычный брючный костюм и вооружаясь. Когда в дверь постучали, я как раз заканчивала причесываться. Адриан за это время тоже переоделся в дорожный наряд, и выглядели мы теперь точно так же, как когда отправлялись в Речную. Как и в прошлый раз, архивампир открыл портал прямо из моей комнаты, и мы мгновенно перенеслись в Атламли.

Как и в Оранморе, здесь был ясный вечер. Последние солнечные лучи неярко освещали место, где, судя по всему, давно не ступала нога человека — пустырь, на котором ничего не росло, кроме каких-то чахлых колючек, небольшое старое кладбище за ним и старинный господский дом на возвышении с другой стороны. Адриан сразу отправился к кладбищу, и я последовала за ним, почти не успев ничего рассмотреть. Он ничего не говорил, но я была абсолютно уверена, что ему неприятно здесь находиться.

В отличие от пустыря, кладбище заросло как следует, из-за чего некоторые могилы можно было узнать только по старым надгробным камням. Как и в Речной, Адриан очень быстро нашел нужное место, да и идти было недалеко. Похоже, Арлиона похоронили в спешке, а не стали тратить время на поиск места получше, поскольку его могила располагалась в двух шагах от входа на кладбище. При виде нее архивампир выругался сквозь зубы, а я почувствовала, что бледнею — мы опоздали. Земля была разрыта, надгробный камень лежал на земле рядом, а сама могила была пуста.

— Странно, — быстро овладев собой, задумчиво сказал Адриан и пояснил. — Ритуал воскрешения провели здесь, я вижу следы этой магии на земле, могиле, в воздухе, но они почему-то очень бледные. После ритуалов, где нужно столько сил, следов остается гораздо больше, и они намного четче.

Он прошелся вокруг могилы, рассматривая что-то, невидимое для моего глаза, затем нагнулся и заглянул в вырытую яму.

— Мне надо изучить остаточные эманации, — пояснил он, заметив мой недоуменный взгляд.

— Можно, я пока осмотрюсь? — спросила я.

Он рассеянно кивнул, уже отвлекшись на магические остатки, а я вышла с кладбища, пересекла пустырь и направилась к дому. Раз мы все равно опоздали, и Арлиона вернули к жизни, можно не сомневаться, что здесь уже никого нет.

Поднявшись по каменистому крутому склону, я огляделась. Солнце скрылось за горизонтом, и в вечерних сумерках я оглядела вид с холма. Оказывается, с другой стороны здесь протекала речка, неподалеку темнел лес, и вид сверху на окрестности открывался просто фантастический. А если находиться в доме — я оценивающе оглядела второй и третий этажи — пейзаж будет еще красивее. Наверняка с этой стороны в доме находились гостиные, кабинеты и библиотека, в которых так замечательно было расположиться у окна и любоваться видами!

Как же жаль, что это место пришло в запустение! Подойдя близко к дому и обходя его вокруг, я могла разглядеть, в каком плохом состоянии находилась усадьба. В крыше местами темнели провалы, почти во всех окон не хватало стекол, зато его осколки покрывали землю у самых стен и тихо хрустели под ногами. Портики по краям обвалились, обнажив деревянные зубья балок, а ступени были разбиты. Дорожки заросли, речку было едва видно из-за высокой травы, а сад за домом превратился в настоящие заросли, в которые я даже не стала заходить, опасаясь заблудиться в темноте.

Обходя дом сзади, я поднялась на заднее крыльцо, где перила были разрушены, но пол держался крепко — и села на относительно целую ступеньку. Значит, именно здесь родилась и выросла моя мать, подумала я и ощутила прилив горечи. Здесь выросло столько поколений эльфов — моих предков — а теперь от Атламли осталось лишь воспоминание, которое вот-вот канет в небытие!

Задняя дверь за мной тихо скрипнула, но я не повернула головы, решив, что это просто ветер. Тем больше был мой шок, когда за моей спиной внезапно раздался знакомый голос:

— Ну надо же… Похоже, зря мы озадачили Аларика, раз ты сама пришла сюда.

Я вскочила на ноги и резко обернулась. Прямо передо мной на крыльце стоял ни кто иной как… магистр Танатос. Некромант выглядел точно так же, как я всегда видела его в Академии — тот же черный балахон, обритая наголо голова и абсолютно безмятежный вид. В первый момент я решила, что кто-то в Академии, как и я, додумался соединить города, где прошли ритуалы, и понял, что речь шла об Атламли, а затем до меня дошел смысл сказанного. Еще несколько секунд я лихорадочно размышляла, а затем ахнула:

— Вы?!

Декан факультета некромантии виновато развел руками — мол, да, а ты не ожидала?

— Это были вы… — изумленно выдохнула я. Все детали наконец-то начали складываться в единую картину. — Вы и есть тот самый шпион Раннулфа, которого мы пытались найти в Академии! Это вы попытались убить нас с Кейном! Вы натравили на меня зомби и прокляли Кейна, а когда увидели, что ваша затея провалилась, сделали вид, будто хотите помочь! А я еще Моргана обвиняла!

Танатос кивал по мере того, как я говорила затем охотно пояснил:

— Морган и рассказал мне, что вы с Энниндейлом додумались до того, что значение имели именно места ритуалов. Я предупредил Раннулфа, он вспомнил вас двоих и велел убрать вас, только так, чтобы никто ничего не понял. Я недооценил тебя. Не думал, что ты так лихо справишься с двумя угрозами сразу.

И не справилась бы, молниеносно пронеслось в голове, если бы не Бьянка со своим предсказанием. А так я была готова к тому, что меня попытаются убить. Но я просто не могла в это поверить — Танатос! Тот самый Танатос, которому я сдавала экзамен каких-то две недели назад, и который транспортировал в лазарет раненого Кейна!

— Кстати, — тут лицо Танатоса приняло заинтересованное выражение. — Аларик рассказывал, что ты много времени проводишь в компании архивампира. Почему ты на его стороне? Мы воскресили твоего родственника, который вернет то влияние, которым обладал сто лет назад, и, может, тебе тоже что-то перепадет. Тогда почему ты помогаешь тому, кто охотнее всего убил бы тебя, если бы узнал, кто ты?

Я ничего не сказала, от удивления потеряв дар речи, а Танатос скучающе закатил глаза.

— Да, я прекрасно знаю, кто ты, — сообщил он, не дожидаясь вопроса. — Видел, как у тебя покраснели глаза, когда ты спасала своего друга от моего проклятия. После этого я уже не пытался снова убить вас, поскольку стало очевидно, что в Академии есть шпион, и мне стоило соблюдать осторожность. Хотя, конечно, я не ожидал ничего подобного — да, ты сильный и талантливый маг, но всего лишь эльфийская полукровка, а тут пожалуйста — последняя трейхе Этари! Кстати, как ты думаешь, почему у Аларика был приказ только привести тебя сюда, а не убивать? Только представь себе — сначала мы убиваем тебя, потом воскрешаем Арлиона и сообщаем ему, что мы по незнанию убили его внучку… Неловко бы получилось. Однако хорошо, что мы не говорили Аларику, кто ты. Иначе, попавшись, он сдал бы тебя со всеми потрохами.

— И зачем я вам теперь? — резко спросила я. — Зачем вам надо было похищать меня?

— Мне — низачем, — отказался некромант. — Да и Раннулфу ты ни за каким демоном не нужна, а вот Арлион, думаю, захочет с тобой пообщаться.

Я нервно кашлянула. Ситуация обрисовывалась крайне невыигрышная. Тут либо два варианта — либо меня прямо сейчас хватают и тащат к Арлиону, либо появляется Адриан и благородно меня спасает. Правда, я не сомневалась, что в этом случаем маги не преминут сообщить архивампиру о том, кто я на самом деле. Просто так, чтобы не отпускать меня живьем.

— А почему вы здесь? — быстро спросила я первое, что пришло мне на ум, чтобы потянуть время и постараться придумать какой-то план действий. — Откуда вы знали, что я сюда приду?

— Мы здесь укрывались все это время, больше года, — отозвался Танатос, которого, кажется, позабавило выражение моего лица. — Здесь очень удобно, людей не бывает в принципе… Однако Раннулфа и Арлиона ты здесь уже не найдешь. Они недавно перебрались в другое место, и, пожалуй, мы с тобой сегодня присоединимся к ним.

В темноте коридора мелькнула тень, и на крыльцо вышел незнакомый мне магистр, на вид чуть помладше Танатоса, снова в черном плаще. Еще один некромант… Причем аура у него была гораздо ярче, чем у Аларика. Рискну предположить, что Танатос и этот некромант — новые помощники Раннулфа, которые помогли провести ему ритуалы вместо погибших в прошлом году, а Аларик помогал им с ментальной магией.

— Это та самая адептка? — уточнил он, и мне показалось, что ему неизвестно о моем родстве с Арлионом. — Ты бы еще чаепитие устроил, чтобы было удобнее вести великосветскую беседу! Может, уже отправимся?

— Да, действительно, что-то я заболтался, — вздохнул Танатос и деловито уточнил. — Эржебета, где ты оставила архивампира? Ты не могла явиться сюда одна, кто-то открыл тебе портал. Где Адриан?

— Здесь, — ответил голос откуда-то сбоку, и я едва не задохнулась от облегчения. При виде второго некроманта я было окончательно приуныла, поскольку справиться даже с одним было для меня непосильной задачей, а уж с двумя сразу — шансов нет. Адриан вышел из-за угла дома, причем, кажется, основную часть разговора он не слышал, и моя тайна пока оставалась в сохранности. При виде архивампира некроманты заметно напряглись, а я испытала чувство громадного облегчения и радости, которые толком не могла объяснить.

Танатос о вторым магистром молча переглянулись и одновременно закрылись одним большим щитом, а затем один метнул какое-то заклинание в Адриана, а другой — в меня. Но, наученная горьким опытом с Алариком, я была наготове и успела увернуться. Архивампир же просто отбил направленное в него плетение. Затем Танатос обрушил на него град каких-то незнакомых плетений, коротко скомандовав своему соратнику:

— Забирай девчонку!

Тот кивнул, а я выставила вокруг себя щит и, не дожидаясь повторного нападения, швырнула в некроманта молнией. Тот пригнулся и попытался достать меня каким-то проклятием, которое я рассеяла в воздухе. Один-один. Рядом Танатос сражался с Адрианом, но было очевидно, что некромант проиграет — это были слишком разные уровни. Только бы дотянуть до этого момента, а потом, я надеялась, Адриан поможет мне избавиться от второго мага… Правда, не уверена, что успею, поскольку мой противник начал довольно успешно теснить меня к краю склона, и один раз меня все же зацепило заклинанием, когда я не успела поставить новый щит. Лоб сбоку словно обожгло, и я почувствовала, как по лицу потекло что-то горячее. Демон, вот это было совсем некстати…

Однако внезапно все изменилось. Когда мне уже стало понятно, что эту схватку я проиграю, некромант вдруг стремительно подался назад и встревоженно крикнул:

— Танатос, пять минут! Больше нельзя!

Декан некромантов, лоб которого блестел от пота, резко остановился, продолжая удерживать щит, и мне было видно, что он заметно побледнел, а затем кивнул своему союзнику. Не тратя больше время, они одновременно сунули руки за пазуху и вытащили камни на шнурках. Адриан, как и я, сразу понял, что за этим последует, и каким-то узконаправленным магическим ударом разрушил щит Танатоса, но оба магистра успели исчезнуть в темных воронках.

Архивампир выглядел изрядно раздосадованным, а я пыталась понять, что их так сильно встревожило. Не поняла и хотела уже задать этот вопрос вслух, но не успела, поскольку буквально в паре десятков метров от нас внезапно раздался громкий, пронзительный вой, при звуке которого я разом забыла о саднящей боли в ране на лбу, и от которого у меня едва волосы не встали дыбом. Этот вой я уже однажды слышала, два года назад, во время побега.

Олльфары.

 

Глава 28

Увлекшись схваткой на холме, мы совершенно не заметили их появления внизу и спохватились только в самый последний момент, когда хищники не только вышли из леса, но успели подойти слишком близко. И… эта картина была по-настоящему страшной — серые тени, передвигавшиеся совершенно бесшумно, продолжали идти вперед. В вечерних сумерках я почти не могла разглядеть их покрытых костяным панцирем тел, поскольку их затеняли светящиеся желто-зеленые глаза. И их было много. Гораздо больше, чем тогда в Валенсии — я насчитала не меньше десяти штук. Целая стая, Хель…

Не знаю, как Адриан, а мне даже в голову не пришла мысль о том, что здесь можно натолкнуться на такой неприятный сюрприз, хотя ничего удивительного, если задуматься, не было: давно заброшенные земли, где не бывает людей, лес в двух шагах. Наверняка внимание хищников привлекла наша схватка с некромантами, ведь магической энергией они любят питаться ничуть не меньше, чем мясом. Отсюда и слабый магический фон после ритуала воскрешения, на который обратил внимание архивампир, — его выпили именно олльфары.

Кстати… А Раннулфу и его подельникам было хорошо известно, что здесь водятся эти звери. Наверняка им приходилось уже сталкиваться с ними, когда голодные монстры выходили из леса, причем не единожды, раз они уже знают, сколько времени должно пройти, и заранее готовят порталы в амулетах. И жертвы, скорее всего, тоже были.

Утробное рычание вернуло меня в реальный мир. Демон, как же неприятно ощущать себя потенциальным обедом и каждую секунду ожидать, что на тебя набросится эдакая машина для убийства!

Стой, возьми себя в руки. Ты же помнишь — тебе ничего не угрожает, пока ты не боишься и сохраняешь спокойствие. Олльфары же прекрасно ощущают чужие эмоции, так дай им понять, что ты — не добыча!

— Эржебета, встань за мной, — отрывисто приказал Адриан, не сводя глаз с приближающихся светящихся точек.

— Вы можете создать портал? — спросила я, послушно остановившись за его спиной и очень надеясь на положительный ответ. Несмотря на то, что в прошлый раз я выжила после встречи с этими хищниками, повторять этот эксперимент мне не хотелось совершенно.

Он качнул головой.

— Поздно. Они подошли слишком близко и развеют его, едва я начну формировать структуру.

Ну, с другой стороны, все не так плохо. Я знаю способ уцелеть, причем на этот раз мне гораздо легче оставаться спокойной, ведь мне уже известно, что это действует. А архивампир… Ну, они же считаются непревзойденными магами и воинами, верно? Да и вообще, всем известно, что архивампиры — очень живучие существа, и даже мое заклинание Иссушения не убило Адриана два года назад, так неужели олльфары могут его убить?

Но, боги свидетели, я не хочу проверять это на практике!

— Ваше Величество, насколько они опасны лично для вас? Вы сможете использовать какие-нибудь свои архивампирские способности, чтобы противостоять им?

Адриан ответил без раздумий, и я поняла, что он сам думал над этим вариантом.

— В некотором роде. Им даже ранить меня будет сложно, не то что убить.

— Отлично! — обрадовалась я, продолжая наблюдать за горящими глазами, которые теперь поднимались по склону. И медленно шли, гады, не торопясь, словно знали, что добыче деваться некуда… — Тогда чего вы ждете?

Голос архивампира зазвучал как-то очень глухо, когда он сказал:

— Их одиннадцать. Слишком много. Я не успею справиться со всеми.

— В каком смысле «не успеете»? — спросила я и тут же осеклась. Адриан не ответил, только сильнее сжал зубы, но меня уже озарила внезапная догадка — он боялся за меня! Он прекрасно понимал, что не сможет одолеть всех олльфаров сразу, я останусь без прикрытия, и кто-нибудь из хищников за это время успеет откусить мне голову, поскольку даже с навыками Госфордской школы я не выстою и против одного олльфара. И что же?.. Он не хотел меня оставлять? Действительно беспокоился за мою жизнь?

Решение пришло в голову мгновенно. Раз другого выхода нет, будем спасаться так же, как я два года назад. Вот только как бы это осуществить? Понятно, что просто заявить что-то вроде «Сохраняйте спокойствие!» нельзя — Адриан мне не поверит, да и успокоиться в подобной ситуации, когда на тебя надвигается стая тварей, от которых мало кому удавалось уйти живым, сложно. Объяснять суть — то, что олльфары не выносят эмоций спокойствия — слишком долго. Боги, как бы мне передать ему это спокойствие, чтобы Адриан увидел все своими глазами?

Вот оно, поняла я. Передать спокойствие! Основы ментальной магии, которые мы практиковали на занятиях Лэшела! Самая база этого раздела магии — это умение передавать эмоции!

Отмахнувшись от мысли, что от олльфаров нас отделяло каких-то несколько метров, я сосредоточилась на ауре Адриана. Передавать свои эмоции другому человеку на небольшом расстоянии у меня получалось хорошо, но сейчас мне нельзя было ошибиться и сбиться в самый неподходящий момент. Поэтому я решительно вышла из-за спины архивампира, обошла его и встала к нему лицом, одновременно беря его за руки. Не ожидавший ничего подобного Адриан изумленно спросил, отвлекаясь на меня:

— Эржебета, что ты…

— Ничего не говорите и не сопротивляйтесь, — быстро сказала я, поскольку не сомневалась, что архивампир почувствует, как я пытаюсь воздействовать на его разум, и может закрыться.

Тот замолчал. Подняв через какое-то время голову и взглянув ему в лицо, я поняла, что у меня получается — вертикальная складка у него на лбу разгладилась, а сам Адриан перестал напоминать застывшее изваяние. Выходит, прав был Лэшел, когда говорил, что при телесном контакте ментальная магия работает лучше…

— Зачем… — начал снова он, и я, не дожидаясь вопроса целиком, быстро выпалила:

— Дело в эмоциях. Олльфары чувствуют их. Если страх, боль, любое беспокойство — нападут. Если человек остается спокойным, его не тронут. Сочтут несъедобным.

Получилось очень сумбурно и не очень понятно, но на более внятные разъяснения я сейчас не была способна. Однако Адриан, кажется, понял, что я имела в виду, однако, как я и предполагала, не поверил:

— Что за ерун…

— Смотрите сами, — предложила я и шагнула вбок, открывая обзор на олльфаров, однако не отпуская его руки. Те достигли вершины холма и целенаправленно шли в нашу сторону. Каждый из них был мне по пояс, и я сильнее вцепилась в руку архивампира. Ну, момент истины…

Тот олльфар, который шел впереди всех, неожиданно приостановился, не дойдя каких-то двух шагов до нас, и потянул носом воздух. Недовольно зарычал, а затем все же подошел вплотную к нам. Его друзья не отставали, хотя тоже теперь недоуменно вертели головами, словно не понимая, куда пропал источник вкусного запаха. Несколько олльфаров остановились, четверо кружили вокруг нас, продолжая рычать и скалить зубы, но никто не делал попытки броситься на нас.

— Невероятно, — выдохнул архивампир, и я впервые видела его настолько растерянным.

— Они не нападут, если их не бояться, — подытожила я, окончательно успокаиваясь, а Адриан продолжал следить за олльфарами, все еще не веря своим глазам. Твари кружили теперь вокруг заднего крыльца, и, должно быть, высасывали остававшуюся в воздухе магическую энергию, не обращая больше на нас внимания.

— Нам надо спуститься и отойти подальше, чтобы я мог создать портал, — наконец сказал Адриан, когда окончательно убедился, что для олльфаров мы не представляем никакого интереса.

Я согласно кивнула, он подхватил меня под руку, и мы вместе направились к спуску с холма. Двое или трое хищников зарычали, но не попытались нас преследовать, и мы беспрепятственно вернулись на тот пустырь, на который перенеслись час назад. Причем архивампир, похоже, прекрасно видел в темноте, поскольку шел по каменистому склону очень уверенно и вел меня за руку за собой, предупреждая, когда впереди была какая-нибудь рытвина или камень, о который я запросто могла бы споткнуться и сломать себе шею.

Спустившись вниз, мы дошли до края пустыря, у которого уже начиналось кладбище, и Адриан открыл портал. Олльфары, если его и почуяли, не успели вмешаться, и мы благополучно очутились в Оранморе. Правда, на этот раз Адриан перенес нас к себе — вспыхнул свет, и я узнала ту самую гостиную, в которой король меня сегодня принял. Когда темное пламя воронки потухло, я не сдержала вздоха облегчения, не веря, что всё обошлось, и жадно вглядываясь в окружающие предметы. Дорогая мебель, тяжелые деревянные панели, камин. За окном царит тьма, но она кажется далекой и неопасной. Знакомый, привычный мир. Все в порядке. Олльфары остались в Атламли. Я в королевском дворце, где мне ничего не грозит.

— Никогда такого не видел, — пораженно сказал Адриан, окончательно растерявший все свое привычное спокойствие и, как и я, еще не пришедший целиком в себя. — Об этом же ни в одной книге ни у одного мага не написано!

Ну да, вряд ли он читал исследования того моего предка, который изучал олльфаров.

— Д-да, — клацнула я зубами и, положив сарды рядом, обессиленно опустилась на диван. Нахлынул запоздалый шок от пережитого, и меня затрясло.

Архивампир взглянул на меня, затем тоже снял перевязь с сардами и подошел к настенному шкафчику. Позвенел там чем-то и вернулся ко мне с двумя наполненными бокалами, один из которых протянул мне со словами:

— Вот, выпей. Ты белее призрака.

Я послушно опустошила бокал, не почувствовав вкуса того, что пила. Но через какое-то время мне действительно стало лучше — в животе приятно потеплело, и я перестала напоминать самой себе замороженную рыбу. Словно в подтверждение этой мысли я снова ощутила, как саднит рана на лбу, дотронулась до нее и увидела на пальцах кровь. Проследив за моим движением, Адриан молча вытащил белый платок и отдал мне.

— Спасибо, — пробормотала я и принялась стирать кровь, одновременно вспоминая нужное целительское плетение. Как оказалось, ссадина на голове от заклинания некроманта получилась довольно большой и кровоточила все это время, но, отвлекшись на олльфаров, я и думать о ней забыла. Залечив ее и стерев кровь, так что белая тряпица заметно окрасилась красным, я устало откинулась на спинку дивана.

— Что вы собираетесь рассказать остальным магам? — я вспомнила о самой цели нашей вылазки в Атламли.

— Правду, видимо, — задумчиво ответил Адриан, садясь в кресло напротив меня. — Про Арлиона, Атламли и мага, которого мы встретили, точно надо рассказать… Это ведь был преподаватель из твоей Академии, я правильно понял?

— Правильно, — хмуро подтвердила я. — Он декан факультета некромантии. Я даже представить себе не могла, что он сообщник Раннулфа…

— После завтрашнего совета маги наверняка захотят расспросить и тебя, — предупредил он. — Я, конечно, скажу, что ты выполняла только мои указания, и с тебя спрос невелик, но все же… Кстати, а об эпизоде с олльфарами я бы вовсе не упоминал.

— И не надо, — торопливо согласилась я. Еще не хватало, чтобы все вокруг узнали о том, что от этих хищников можно ускользнуть!

Взгляд Адриана неожиданно потеплел.

— Ты очень смелая, — вдруг сказал он. — Там, у дома, ты поразила меня, когда не начала паниковать, бежать или звать на помощь. Или ты была настолько уверена в успехе?

Я не сдержала нервного смешка.

— Конечно, нет. Но я просто поняла, что терять уже нечего, так что стоило попробовать.

— Откуда ты вообще об этом узнала? — наконец задал он вопрос, которого я так боялась. — Что олльфары так чутко реагируют на человеческие эмоции?

Пришлось ответить полуправду.

— Читала в какой-то книге о научной работе одного мага, который изучал разные виды животных. Он выдвинул эту теорию об олльфарах, которая тем не менее ничем не была подтверждена, и потому осталась малоизвестной. И в Атламли я решила, что стоит рискнуть.

— Мне кажется, я должен поблагодарить тебя, — серьезно сказал Адриан. Я удивленно вскинула голову, и он пояснил. — За спасение моей жизни.

— Бросьте, — пожала плечами я, не видя здесь моей заслуги. — Вы бы выбрались оттуда самостоятельно. Это я должна снова благодарить вас за то, что спасли меня от некромантов.

— И тем не менее, — не согласился он. — Ты не растерялась, хотя и знала, что никому никогда не удавалось выжить после стычки с олльфаром…

Не договорив, он резко замолчал и невидящим взглядом уставился куда-то перед собой. И я, не владея ментальной магией и не умея читать мысли других людей, в тот момент точно знала, о чем он думал. Думал о том, а не могла ли одна небезызвестная валенсийская принцесса использовать тот же трюк два года назад. Не могла ли она оказаться хитрее и везучее, чем думали другие, и не могла ли она обвести всех вокруг пальца.

Да, я знала это. В тот момент, когда мне в голову пришло решение передать Адриану свои эмоции, я поняла, что поставлю этим себя под удар. Окажусь очень близка к разоблачению. Ведь одно дело — подозревать, что принцессе могли помочь сбежать, и совсем другое — точно знать, что от олльфаров можно уйти целым и невредимым.

И мне было все равно. Я не могла допустить, чтобы он пострадал. Я не знаю, что бы произошло, если бы я оставила все, как есть, и не стала бы вмешиваться, но в том, что архивампиру пришлось бы тяжело, я не сомневалась. Да, убили бы его вряд ли, но одиннадцать олльфаров — это слишком много. Хватило бы на то, чтобы тяжело ранить даже архивампира. И сейчас, наблюдая искоса за Адрианом, я в очередной раз уверилась в правильности своего решения.

Боги, я буду об этом жалеть, я знаю это. И умом я это понимаю, и стараюсь держаться за эту рациональную часть себя, но у меня получается все хуже. Вместо этого я поддаюсь странным, неожиданно вспыхнувшим чувствам, которым я не могу найти определение, которые не могут привести ни к чему хорошему.

— Как вы думаете, что будет дальше? — быстро спросила я, желая отвлечься от этих мыслей и возвращаясь к насущным проблемам. — С Арлионом?

Адриан неопределенно пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым, но из-под маски все равно прорывался подавляемый гнев.

— По-видимому, стоит ждать мести. Через какое-то время он восстановится и начнет действовать. Полагаю, в первую очередь его удар будет направлен на меня.

— Что? — растерялась я. — Почему?

— Сто лет назад ему так и не удалось убить моего отца, хотя он и старался, но тот убил его первым, — Адриан говорил спокойно, но я чувствовала, что на самом деле ему тяжело. — Полагаю, он захочет взять реванш. К тому же нет смысла убивать обычных вампиров, когда можно убить архивампира.

Да, верно. В волнении я вскочила на ноги и прошлась по комнате. Ведь архивампиры являются главами государств не чисто формально, они и в самом деле являются определенным стержнем, на котором держится вся страна. Благодаря архивампирам прочие вампиры становятся сильнее, живучее. Не станет архивампира — и государство заметно ослабнет, и даже высшие вампиры его не спасут. А у Адриана наследников нет, и, если Арлиону и впрямь удастся убить его, Вереантеру придет конец.

— Вы уже знаете, как остановить Арлиона? — подумав, спросила я.

— Пока нет, — честно ответил Адриан, с интересом наблюдая за мной. — Но надеюсь в ближайшее время придумать.

Я покивала головой, и он вдруг спросил:

— Эржебета, почему тебя это так волнует?

Несколько секунд я молчала и уже хотела было как-то отшутиться, но остановила саму себя. Какого демона? Почему я всегда должна ему врать и недоговаривать?

— Потому что я не хочу, чтобы вы пострадали, — собственная храбрость поразила меня саму, но я твердо договорила. — Не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Адриан поднялся на ноги и в один шаг очутился прямо передо мной. В отличие от предыдущего раза, когда он заходил ко мне в комнату, сейчас я не испытывала никакой нервозности от того, что он находился так близко. В крови гудел адреналин, который, кажется, уже не имел никакого отношения к олльфарам, и сердце забилось учащенно, но я не отступила, хотя на этот раз за мной было достаточно свободного пространства. Архивампир стоял в нескольких сантиметрах от меня, так что мне снова пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Вспомнилось, как в Атламли я схватила его за руки, передавая эмоции. Адриан пристально смотрел на меня, словно пытаясь запомнить мое лицо в мельчайших деталях, и в этот момент я впервые смогла разглядеть цвет его глаз — они оказались темно-серыми, причем без малейшего оттенка голубого, цвета грозового неба. Когда я сделала это важное открытие, Адриан начал наклоняться ко мне, и в этот раз я не отстранилась.

Пока мы целовались, у меня в голове успела промелькнуть тысяча сумбурных мыслей, а когда он отпустил меня, я не могла вспомнить ни одной. Я даже не знала, сколько времени прошло, а только в полной растерянности смотрела на Адриана, пытаясь осознать, что только что произошло.

— Сп-покойной н-ночи, Ваше В-величество, — наконец, заикаясь выдавила я.

— Спокойной ночи, Эржебета, — он улыбнулся.

На негнущихся ногах я вернулась к дивану, взяла сарды и вышла в коридор. Больше похожая на зомби, чем на мыслящего человека, я дошла до своего крыла, поднялась к себе и заперла за собой двери. Внутри только положила оружие на кровать и опустилась на пол, прислонившись спиной к спинке кровати.

Я сошла с ума. Теперь я это знаю. Можно больше не обманывать саму себя, нет больше смысла задаваться вопросом, что со мной происходит, и почему я творю всякие необдуманные глупости, когда общаюсь с архивампиром, я поняла, что это.

Я влюбилась.

Боги, ну почему он? Почему сейчас? Почему так несправедливо? Снотра, я двадцать три года была принцессой, жила во дворце, и моя жизнь, хоть и была временами сложной, тем не менее оставалась постоянной, без каких-либо серьезных изменений, и тогда никакие сердечные волнения меня не тревожили! Мне никогда никто не нравился, кроме того принца, за которого меня могли выдать замуж, да и то это было несерьезно. Просто он был очень похож на прекрасного рыцаря на белом коне из детских сказок, и потому очаровал меня. А сейчас, когда я даже не уверена, чем для меня обернется завтрашний день, меня угораздило влюбиться! И в кого! В того, кто ненавидит меня настоящую! У кого я не вызывала ничего, кроме презрения и гнева!

Конечно, может, после всего случившегося Адриан и смог бы относиться ко мне по-другому, но теперь об этом можно забыть. Не когда воскресили Арлиона. Когда архимаг начнет действовать открыто, ненависть к Этари вспыхнет с новой силой, и Адриан не сможет воспринимать меня отдельно от Арлиона. Я хорошо помню, как он отреагировал в Ленстере, когда увидел мои светящиеся глаза; трудно представить, каким сильным будет его гнев теперь, когда он узнал, что воскресили того, кого он так сильно ненавидел. Даже сейчас у него не хватило сил на то, чтобы сохранить внешнее ледяное спокойствие, и дальше будет только хуже. И я для него навсегда останусь лишь Этари, которая к тому же однажды здорово ему насолила.

Знать бы, как он относится ко мне сейчас… Кто я для него — мимолетное увлечение или все же что-то большее?

Застонав сквозь зубы, я резко вскинула голову и ударилась о спинку кровати. Забудь об этом, Корделия! Ни о какой взаимности и речи быть не может! Как только он поймет, кто ты на самом деле, он пожалеет, что не позволил Раннулфу убить тебя в Триме в прошлом году!

А он поймет, не сомневайся. Совпадений и странностей было слишком много, чтобы продолжать их игнорировать. И если после сегодняшней стычки с олльфарами Адриан еще не догадался, то это лишь потому, что его мысли сейчас заняты Арлионом и проблемами, которые безумный темный эльф может ему принести. Так что теперь лишь вопрос времени, когда он наконец-то сопоставит факты и разоблачит тебя.

А, может, есть надежда? Если предположить, что я ему все же нравлюсь, то, получается, что ему нравится именно Корделия! В конце концов, я только представлялась ему другими именем, но оставалась самой собой! Может, он сможет отказаться от своей ненависти и относиться ко мне так же, как сейчас?

Впрочем, эта мысль имела явный оттенок самообмана.

 

Глава 29

Утро пролетело как-то сумбурно. Сидя на завтраке с остальными адептами, я разговаривала с Бьянкой, отвечала на вопросы, что-то спрашивала, но действовала так, словно вместо меня там сидела кукла, а не живой человек. За ночь мешанина из мыслей в моей голове так и не улеглась, и на то, чтобы вести себя как обычно, у меня уже не было сил. К слову, Бьянка почти не обращала внимания на мое поведение — когда я рассказала ей, что Аларик ей управлял при помощи ментальной магии, девушка сделалась мрачнее тучи и погрузилась глубоко в свои мысли, а к концу завтрака сообщила, что со следующего года хочет заняться ментальной магией, а точнее защитой от нее.

Адепты еще продолжали сидеть за овальным столом, когда в небольшую столовую зашел Вортон. Декан был свеж и бодр, в отличие от адептов, которые уже не чаяли дождаться начала каникул, когда можно будет нормально выспаться и от души побездельничать вместо того, чтобы каждый день торчать на одном месте, изображая из себя доблестную охрану. По крайней мере, так себя ощущали боевые маги, а остальные — прорицатели и целители — устали еще больше нас, поскольку им приходилось действительно работать в эти дни.

— Всем доброе утро! — поприветствовал Вортон. Адепты нестройно поздоровались в ответ. — Хочу вам сообщить, что сегодня ваш последний день практики. Завтра к полудню делегации разъедутся, и мы сразу возвращаемся в Академию. Там вы отметитесь у своих деканов и можете отправляться отдыхать вплоть до конца лета.

Это заявление было встречено одобрительными возгласами, а я задумчиво посмотрела на декана, у которого явно было приподнятое настроение. Они с Кирианом еще не знают о Танатосе, и я не сильно удивлюсь, если после сегодняшнего выступления Адриана на совещании продлят как съезд королей, так и нашу практику. Впрочем, я не против — ведь так я смогу лишний раз увидеться с…

Боги, я думаю о какой-то ерунде. У нас воскресили одного из самых кровожадных магов в истории, и вместе с Раннулфом они представляют реальную силу, с которой стоит считаться; можно даже сказать, что на носу очередная Кровавая война, а я могу думать только об Адриане и о вчерашнем поцелуе!

Адепты начали расходиться, с энтузиазмом обсуждая планы на лето и радуясь скорому освобождению. Поднялись и мы с Бьянкой со своих мест и вместе отправились в библиотеку. Там подруга попросила меня поподробнее рассказать о нападении Аларика, и эта история в подробностях заняла у меня довольно много времени. Когда нам надоело в десятый раз обсуждать Раннулфа и его планы — а об Арлионе я пока не рассказывала — мы перешли к более приятным темам, вроде предстоящих каникул. Причем говорила в основном прорицательница, я же поддакивала, кивала, но почти не слушала.

В середине дня, когда время уже близилось к обеду, наши мирные посиделки были прерваны. Дверь резко распахнулась, так что библиотекарь только ахнул, и внутрь ворвались Кириан с Вортоном. На лицах обоих была написана смесь гнева и шока, с которым те до сих пор не смогли справиться.

— Ну, началось, — пробормотала я, вызвав недоумение на лице Бьянки. Преподаватели огляделись, увидели нас и целенаправленно направились в нашу сторону. Догадываясь, что сейчас будет, я вздохнула и поднялась на ноги, Бьянка с небольшим опозданием последовала моему примеру.

— Батори!! — рявкнул Вортон так, что впечатлительная прорицательница слегка подпрыгнула на своем месте. — Это уже ни в какие ворота! Какого демона ты вчера поперлась в Атламли?! Да еще с архивампиром? Тебе совсем жить надоело?

— Адептка, — более спокойно сказал Кириан, когда его заместитель выдохся и замолчал. — Вы уверены в том, что магистр Танатос является шпионом и работает на Раннулфа Тассела?

Бьянка неверяще прижала ладонь ко рту, а я твердо ответила:

— Да. Он сам признался вчера, что пытался убить нас с Кейном в Академии, причем действовал по приказу Раннулфа. Раннулф помнил нас после истории в Госфорде и решил, что мы сможем докопаться до правды.

— Похоже, правильно решил, — мрачно сказал Кириан. — Ну а насчет Арлиона Этари? Он и в самом деле воскрес?

Странно было слышать вопрос в такой форме, но я понимала чувства архимага — услышав такие новости, и впрямь будешь до последнего надеяться, что это лишь крайне неудачная шутка, которую лучше остановить прямо сейчас.

— Да, — тяжело вздохнув, кивнула я. — И Та… магистр Танатос это подтвердил, и я видела пустую могилу на кладбище. А Адриан Вереантерский сказал, что там и в самом деле провели ритуал воскрешения.

Кириан на секунду прикрыл глаза, и в тот момент я впервые увидела, насколько он уже стар, и это открытие меня поразило. Правда, момент слабости мгновенно прошел, и архимаг-прорицатель вернул себе обычные собранность и твердость.

— Мда, Танатос… Кто бы мог подумать, я же знаю его уже лет сорок, — пробормотал Вортон, а затем сердито посмотрел на меня. — Я только до сих пор не понимаю, какого демона ты вчера отправилась в Атламли с Адрианом. Ты хотя бы понимаешь, насколько это было глупо? Ну ладно, вы еще вместе сообразили, что все дело в Арлионе Этари, но насколько же идиотской была затея самой туда соваться!

Ага, значит, Адриан умолчал о том, что я додумалась до правды сама, но поделилась этой догадкой только с ним. За это архивампиру отдельное спасибо, а то у магистров претензий ко мне было бы гораздо больше.

— Так кто же знал, что Раннулф устроит убежище именно там, — буркнула я, состроив максимально раскаивающийся вид.

— Ваш декан прав, адептка, — строго вмешался Кириан. — Вы знаете, сколько молодых магов гибнет только по неопытности и неосторожности? Нас и так мало, и еще так безрассудно рисковать собой точно не стоит. Да и с архивампиром стоит держаться настороже. Вам очень повезло, что вчера Танатос со вторым некромантом предпочли не начинать драку, а сразу скрыться; в противном случае вас бы просто убили. И, уверяю вас, Адриану Вереантерскому было бы все равно, что с вами произошло.

Последняя фраза уязвила меня гораздо сильнее, чем ректор мог себе представить, но я никак этого не показала, а только кивала головой, показывая, что воспитательная беседа имеет свое действие.

— Простите меня, — только и сказала я, когда Кириан замолчал, а потом, не удержавшись спросила. — А что будет дальше? Как маги планируют решать проблему с Арлионом?

Лица магистров стали кислыми.

— Пока никак, — хмуро сказал Вортон. — Съезд глав государств и магов пока окончен, и теперь все будут думать, что делать дальше. Но уверяю вас, адептка, — тут в голосе боевого мага зазвенела сталь. — Вас к происходящему никто и на полет стрелы не подпустит. Хватит приключений. Завтра отправляйтесь домой, а с осени возвращайтесь на учебу. Все.

— Хорошо, магистр.

— Пойдем, Вортон, — велел заместителю Кириан. — У нас еще дел по горло. В частности, надо решить, кто теперь займет место Танатоса…

Архимаг и магистр вышли из библиотеки, и я устало опустилась обратно в кресло. Фуух, вроде все оказалось не так страшно. Хорошо, что они все списали на мою самонадеянность и любопытство, иначе разговор был бы гораздо неприятнее…

— Корделия, — осторожно позвала Бьянка, когда мы остались одни. — А что я пропустила? Арлион Этари? Танатос? Адриан Вереантерский? Что происходит?

Я мрачно посмотрела на нее, понимая, что от очередного объяснения мне не отвертеться. Ладно, в конце концов, она имеет право знать.

— Вчера я наконец-то поняла, что означали города, которые Раннулф выбирал для жертвоприношений…

О нападении олльфаров я не стала рассказывать, но зато честно призналась, каким образом Адриан узнал об Атламли. Всю историю Бьянка выслушала с приоткрытым ртом, а под конец вскочила на ноги и заходила взад-вперед по комнате.

— Поверить не могу! Как Танатос мог? И еще притворялся, что хочет помочь! — а затем вдруг недоуменно нахмурилась. — А почему ты не рассказала о своих догадках магистрам? Ты боялась, что и они могут оказаться предателями?

— Нет, — не ожидая такого правдоподобного объяснения, я не успела вовремя отреагировать. — Просто… мы еще в прошлом году вместе сталкивались с Раннулфом, и мне показалось, что будет правильнее в первую очередь рассказать Адриану.

— Наверное, — не стала спорить подруга, но смотрела она на меня странно. Однако, к счастью, больше никаких вопросов Бьянка не задавала.

Остаток дня прошел без происшествий, и после ужина я поднялась в свою комнату. Достала из шкафа дорожную сумку и принялась складывать вещи, рассудив, что завтра будет уже не до того. Вообще надо будет постараться завтра поскорее разобраться со всеми формальностями, по возвращении в Академию в течение часа покинуть ее и отправиться на север, в Вереантер. А уже через несколько дней наконец-то встретиться с друзьями, которых я так давно не видела, обсудить все последние события, обдумать поездку в Селендрию… Вернуться к привычным мыслям и заботам, к проблемам, которые часто причиняли беспокойство, но все же оставались понятными и не вызывали никаких вопросов в том, как на них надо реагировать. Не то, что сейчас…

Словно в ответ на мои мысли, в дверь постучали. Однако, за все время практики у меня, наверное, посетителей было больше, чем у кого-либо еще из адептов. Пригладив слегка растрепавшиеся за время сборов волосы, я отправилась открывать и не очень удивилась, увидев в коридоре Адриана.

— Ваше Величество, — я присела в реверансе, чувствуя, как у меня дрожат руки. Боги, и как мне теперь себя вести? Что говорить, что делать? И зачем он вообще пришел?

— Здравствуй, Эржебета, — поздоровался он, заходя внутрь и оглядывая разложенные на кровати вещи. — Собираешься?

— Да. Мы завтра возвращаемся в Академию.

— Как я и говорил, совет окончен, — сообщил король. — Найти решение всех свалившихся проблем пока не удалось, но и затягивать визит смысла нет, так что завтра гости покидают Оранмор.

Я кивнула, рассматривая бледно-лиловые узоры на обоях на стене за архивампиром.

— Послезавтра я отправляюсь в Дион на переговоры, — внезапно сказал Адриан, и я, позабыв об узорах, посмотрела на него. Язык чесался спросить, был ли связан этот визит с Кэллахилом, который Вереантеру не удалось заполучить в прошлый раз, но я промолчала. — Не думаю, что они затянутся надолго, и дней через пять-шесть я вернусь в Вереантер и уже буду думать непосредственно о том, что делать с Арлионом, Раннулфом и всем остальным. В Бэллиморе в дворцовой библиотеке можно найти множество книг о Кровавой войне и, в частности, информацию об обоих архимагах. И, если ты все еще хочешь сама приложить руку к тому, чтобы остановить некромантов, возможно, ты могла бы приехать и лично изучить эти книги.

Испытывая смесь самых разных чувств, я открыла было рот и снова закрыла, не зная, что сказать. Дело же вовсе не в книгах и даже не в Арлионе, это было совсем другое приглашение. Значит, я для него все-таки что-то значу? Я интересна ему настолько, что он предлагает как-то развить наши отношения?

Или это лишь очередное предложение стать чьей-то любовницей? Я повнимательнее взглянула в лицо Адриана, ожидавшего моего ответа. Нет, не может быть. Либо я совершенно не умею разбираться в людях, либо это все же что-то большее, чем простое увлечение. То, как он смотрел на меня сейчас… Это было совершенно непохоже на то, как смотрел Грейсон в прошлом году. Демоны меня раздери, Адриан смотрел на меня с такой нежностью, надеждой… Абсолютно непохоже на того архивампира, которого я так ненавидела еще год назад. Боги, я хотела согласиться. Хотела действительно приехать в Бэллимор, чтобы быть с ним, видеть его, разговаривать с ним. Хотела, чтобы он снова меня поцеловал. И плевать на Арлиона и всех на свете!

Ну всё, хватит. Это пора заканчивать. Да, ты готова броситься в омут с головой, но пойми ты уже, ты продолжаешь ему лгать! Неужели ты думаешь, что он сможет когда-нибудь простить тебя за этот обман? И если ты сейчас согласишься, ты только все ухудшишь.

И в этот момент я приняла решение. Да, наверное, я совершу самую большую ошибку за всю свою жизнь, но так больше продолжаться не может.

Да и вообще-то ты через неделю в Селендрию собиралась, не забыла? Причем не одна, тебя там друзья ждут, нет? Так что возьми себя в руки и начинай думать головой!

— Ваше Величество, — я говорила искренне, и потому в голосе звучало неподдельное сожаление. — Я не могу. У меня уже давно запланировано очень важное мероприятие, от которого я никак не могу отказаться.

Собственное объяснение показалось мне жалким и неубедительным, но Адриан не рассердился, а только спокойно спросил:

— Я тебя еще увижу?

— Конечно, — без колебаний ответила я. Только, подозреваю, эта встреча будет не из приятных.

Он улыбнулся и помедлил, прежде чем направиться к двери. Затем наклонился ко мне и на секунду коснулся моих губ своими. Я закрыла глаза, стараясь как можно лучше запомнить это мгновение, поскольку знала, что это больше никогда не повторится, а затем и вовсе зажмурилась, изо всех сил стараясь не заплакать.

— До свидания, Эржебета, — сказал Адриан, улыбнувшись на прощание, и я в последний раз взглянула ему в лицо, запоминая каждую деталь. Темно-серые глаза в окружении угольно-черных ресниц. Длинные черные волосы, перехваченные ремешком. Улыбка, которая так редко появляется, и которая так сильно преображает его лицо. Белая полоска шрама на виске.

Закрыв за архивампиром дверь, я вернулась к кровати и в течение десяти минут закончила укладывать вещи, из всех сил стараясь не обращать внимания на тупую ноющую боль где-то внутри. Затем села за стол и придвинула к себе бумагу, чернильницу и перо. Глубоко вздохнув, вскочила обратно на ноги и прошлась по комнате, запустив руку себе в волосы. Может, не стоит? Ведь все изменится. И — самое интересное — я понятия не имела, как именно, но однозначно моей относительно спокойной жизни настанет конец.

Я раздраженно выдохнула. Хватит юлить! Выбор уже сделан, и ты просто тянешь время.

Сев обратно за стол, я взяла перо и начала писать. Несколько раз обдумывала, зачеркивала, переписывала, чуть не откусила кончик пера, полностью истратила несколько листов, но в итоге письмо было готово. В последний раз пробежавшись по нему глазами, я принялась переписывать его начисто.

Ваше Величество,

После нашего с Вами последнего разговора я взяла на себя смелость написать Вам. Я сожалею о том, что ввела Вас в заблуждение, и прошу Вас поверить мне — я сделала это несознательно. Я очень благодарна Вам за то, что Вы столько раз спасали мне жизнь, и за Ваше предложение, но увы, я не могу его принять, поскольку это было бы нечестно по отношению к Вам. Мне очень жаль, что наше с Вами знакомство началось столь неудачно, и жаль, что боги пожелали сделать нас врагами, но уверяю Вас — у меня уже давно не осталось к Вам никаких злых чувств. И прошу Вас поверить в то, что, начиная со встречи в Госфорде, я всегда была с Вами искренна.

С наилучшими пожеланиями,

Эржебета Батори

Корделия ван Райен

Закрыв конверт, я капнула на него расплавленным воском и оставила сохнуть, при этом сохраняя отчетливое чувство, что только что подписала самой себе смертный приговор. Фамильного кольца с печаткой у меня не было, и ставить оттиск было нечем. Уже запечатав письмо, я вдруг подумала о том, что подписываться именем «ван Райен» было не совсем правильно по той причине, что после изгнания я уже не принадлежала этой семье. С другой стороны, ничего страшного, поскольку Адриан и так поймет, о ком идет речь, будь там хоть «ван Райен», хоть «Этари».

Я не знала, как он отреагирует. Действительно не знала. Может, сделает все для того, чтобы меня убить. И убьет с особым удовольствием за то, что я так долго морочила ему голову. Он ведь гордый, и осознание того, что он позволил мне обхитрить себя, еще долго будет отравлять ему жизнь. Может, он сможет избавиться от старых предрассудков и относиться ко мне более лояльно. В конце концов, недаром же о рассудительности и рационализме Адриана Вереантерского ходят легенды? Возможно даже, что он поверит, что я желала возвращения Арлиона не больше, чем он, и даже снова я окажусь ему чем-нибудь полезна — чем Локи не шутит? Но никогда, никогда он не посмотрит на меня так, как смотрел вчера и сегодня. Я навсегда останусь для него чужой. А как бы он отреагировал, если бы я призналась, что влюблена в него? Наверняка не поверил бы. Решил бы, что я снова лгу и пытаюсь спасти свою жизнь. Боги, поверит ли он вообще когда-нибудь в мою искренность, или я для него на всю жизнь останусь лгуньей, манипулирующей окружающими, чтобы выжить?

Но Адриан должен узнать правду. Пусть он снова возненавидит меня, но я больше не могу ему лгать. Правда, мне не хватило храбрости на то, чтобы признаться ему в лицо, но письмо должно стать достаточно убедительным.

На следующее утро я встала пораньше и, одевшись и причесавшись, отправилась в крыло, где жили высокие гости. Мне предстояло еще одно испытание — вручить Адриану письмо и попросить вскрыть его только через несколько дней. Просьба прозвучит странно, я понимаю, но мне было необходимо выиграть время. Если Адриан разозлится слишком сильно и захочет убить меня сразу же, мне нужно будет успеть уехать достаточно далеко, и недели на это должно хватить. О моей поездке в Селендрию он ничего не знает, так что мы с ребятами должны будем успеть пересечь границу Вереантера и Селендрии.

Когда я поднималась вверх по лестнице, меня окликнули:

— Доброе утро, леди Батори!

Обернувшись, я увидела Александра фон Некера. Улыбнувшись и сделав реверанс, я поздоровалась.

— Вы тоже сегодня уезжаете? — поинтересовался он, поравнявшись со мной.

— Да, сразу после того, как уедут все гости, — улыбнувшись, подтвердила я.

— Надеюсь, ваше путешествие будет приятным, — учтиво заметил он.

И тут мне в голову пришла идея. Вот как можно поступить, чтобы уже не встречаться с Адрианом. Надеюсь, брат Оттилии не откажется мне помочь.

— Лорд фон Некер, — с надеждой обратилась я к нему. — Скажите, вы будете в столице, когда Адриан через несколько дней вернется из Диона?

— Буду, леди Батори, — вежливо подтвердил вампир, и в его глазах промелькнуло любопытство.

— У меня к вам будет огромная просьба, — я достала конверт и протянула его Александру. — Вы не могли бы передать Адриану это письмо, когда он вернется из Валенсии? Это очень важно, и вы меня этим очень обяжете.

К моему огромному облегчению, лорд взял у меня конверт.

— Конечно, леди Батори. Не беспокойтесь, — и ни усмешки, ни понимающего взгляда, что, мол, у короля появилась очередная фаворитка! Вот мне уже по-настоящему интересно — Александр и впрямь неплохо ко мне относится, и ему несложно выполнить мою просьбу, или же Адриан что-то говорил обо мне?

— Благодарю вас, — я снова сделала реверанс. Вампир поклонился, и мы разошлись каждый в свою сторону, причем меня не покидало ощущение, что я оставляю позади себя что-то очень важное.

Вот и всё.

 

Глава 30

В полдень я вернулась в свою комнату и переоделась в брючный костюм. Делегации из Селендрии и Вереантера, а затем и маги по очереди покинули дворец, так что теперь и мы могли с чистой совестью отправиться в Академию. В комнате я навела такой же порядок, который был, когда я только приехала, и напоследок проверила, не забыла ли я что-нибудь. Именно тогда ко мне заглянула Бьянка, которая, в отличие от меня, была одета в легкое летнее платье, поверх которого был накинут нарядно вышитый плащ.

— Я не поеду в Академию, — в ответ на мой вопросительный взгляд пояснила она. — Я поговорила с Кирианом, и он позволил мне отправиться домой сразу из дворца. Мама уже прислала за мной карету.

— Тогда хорошего тебе лета, — я поняла, что Бьянка зашла попрощаться.

— И тебе, — она улыбнулась, но сразу же посерьезнела. — Корделия, только будь осторожна. Не позволяй Раннулфу, Арлиону и прочим причинить тебе вред.

— Не буду, — пообещала я.

Бьянка еще немного помялась, словно не могла решиться что-то сказать, а затем все же выпалила:

— Тебе есть куда поехать на лето? А то, если нет, мама просила передать, что всегда рада видеть тебя у нас. И я тоже.

Она выглядела такой смущенной, что мне даже стало ее жалко, хотя основным чувством, которое я испытывала в тот момент, была острая благодарность, от которой чуть слезы не навернулись на глаза. Милая Бьянка, поверь, я очень тронута тем, что ты так заботишься обо мне. Даже вспомнила, что я лишилась дома, и предложила мне пристанище на следующие два месяца, хотя боялась смутить или оскорбить меня таким предложением.

— Не волнуйся, — я постаралась улыбнуться как можно теплее, и она слегка пришла в себя. — Есть. И спасибо большое за приглашение и тебе, и графине Лидии.

Бьянка покивала, а затем вдруг решительно подошла и обняла меня, причем для этого невысокой девушке пришлось привстать на цыпочки.

— Если все же захочешь навестить нас, приезжай, — пригласила она.

— Хорошо.

Помахав мне на прощание, прорицательница скрылась за дверью. Я же, в последний раз проверив вещи, взяла сумку и направилась из гостевого крыла в тот самый зал, в который мы перенеслись в первый день. Внизу уже собралось несколько наших адептов, Фиделиус, местный мажордом, чье имя я уже забыла, и ректор с заместителем. Я поздоровалась с ними и отошла в сторону. Следом за мной спустились оставшиеся адепты, причем сегодня нас было меньше, чем в день прибытия — те адепты, которые жили в столице, уже отпросились у магистров и разъехались по домам. Из оставшихся никто, кстати, не надел привычные балахоны, и я могла рассмотреть их одежду повнимательнее. На практику во дворец и впрямь отобрали, в первую очередь, аристократов, потому что накидки и плащи у большинства были такой же красоты и такого же высокого качества, как и у Бьянки. По-дорожному были одеты почти все, и еще у четырех-пяти человек были более повседневные наряды — вероятнее всего, они живут в Адэре, и из Академии им добираться совсем недалеко.

Кириан открыл портал, мы нестройно попрощались с придворным архимагом и цепочкой перенеслись во двор Академии, где нас уже ждали Лэшел и еще несколько магистров.

— С возвращением! — поприветствовал он нас.

— Благодарю, — буркнул Вортон и повернулся к нам. — Сейчас все расходитесь по своим факультетам, находите своего куратора и сообщаете, что вы закончили практику, и только после этого разъезжаетесь! Лэшел, в мой кабинет.

— Магистр! — спохватилась я, вспомнив, что куратором моего курса как раз Лэшел и являлся. — А я?

Вортон с Лэшелом одновременно посмотрели на меня.

— Идите, адептка, — кивнул Лэшел. — Я сейчас поднимусь наверх и отмечу вас. Хорошего лета.

— Спасибо! — обрадовалась я. Значит, даже время не нужно терять, можно отправляться прямиком на конюшню за Скарлетт.

— Адептка Батори, — сухо окликнул меня Вортон, и его лицо приобрело строгое, серьезное выражение. — Надеюсь, вам хватит ума не заниматься самостоятельно поисками Арлиона Этари и Раннулфа Тассела?

— Хватит, магистр, — уверенно подтвердила я. Это я могла пообещать, поскольку у меня на лето были совершенно другие планы. — Не беспокойтесь.

Вортон пару секунд рассматривал меня, а потом его лицо смягчилось.

— Хорошо, идите, Эржебета. Только будьте осторожны.

— Конечно.

Перехватив поудобнее сумку, я устремилась к конюшне.

До Давера я добралась через пять дней. Время подгоняло, и поэтому я трогалась в путь ранним утром, а останавливалась на ночлег, когда уже темнело. Вдобавок, далеко не всегда я успевала попасть к этому моменту в какой-нибудь придорожный трактир, и несколько раз я ночевала у костра, завернувшись в плащ и поставив предварительно защитный круг от хищников и непрошенных гостей.

К тому моменту, как я прибыла в герцогство фон Некер, из отпущенной мне недели у меня осталось всего два дня. Ну, конечно, это была неточная дата; Адриан же сам сказал, что не знает точно, когда вернется из Диона. Но примерно через пару дней он получит мое письмо и все поймет, а мне к этому времени желательно оказаться как можно дальше от Вереантера. Да, я не думала, что удастся уладить все дела за два дня, но и не верила, что Адриан бросится на мои поиски сразу же, как прочтет письмо. Его же почти три недели не было в Бэллиморе, и дел, требующих королевского внимания, наверняка накопилось достаточно, так что будем считать, что у меня в запасе еще дня четыре. Или даже пять.

По дороге я сделала небольшой крюк и заехала в Давер, где купила в лавке готового платья новые штаны и несколько рубашек. На территории Вереантера я не расставалась с сардами, и потому отношение вампиров ко мне было уважительно-почтительным, и никто не посмел смотреть на меня высокомерно или презрительно, хотя я была всего лишь эльфийской полукровкой, путешествовавшей в гордом одиночестве.

В поместье Оттилии я приехала под вечер. В закатном свете на небольшой замок на берегу озера открывался необыкновенно красивый вид, делая его почти сказочным. Спешилась у главного входа, и ко мне сразу же подскочил конюх, поклонился и увел у меня лошадь. Я же направилась было к дверям, но приостановилась, привлеченная лязгом оружия где-то на улице. Уже догадываясь, что я сейчас увижу, я свернула за угол дома и сразу же натолкнулась на две увлеченно сражавшиеся на мечах фигуры в сером. Полюбовавшись несколько секунд на стремительные, тщательно отточенные движения, я громко поинтересовалась:

— А где можно сделать ставки?

Один из сражавшихся, высокий темноволосый молодой человек, развернулся в мою сторону, и вторая фигура, воспользовавшись этим, мгновенно выбила у него оружие из рук. В ответ раздалось возмущенное «Эй!», а второй боец — загорелый светлый эльф с длинной косой светлых волос, убирая меч в ножны, шагнул ко мне:

— А мы уж думали, что ты решишь, что наша спокойная жизнь не для тебя, и вовсе не приедешь!

— Ты меня с кем-то перепутал, Фрост! — усмехнулась я, повиснув у него на шее. — Не могла же я допустить, чтобы вы без меня тут от скуки умерли!

— Да уж, скука и ты — понятия несовместимые, — фыркнул Дирк, обнимая меня, когда Фрост отошел. — Рад, что ты с нами, Корделия.

— Кейн уже приехал? — спросила я, когда парень отошел. Губы все норовили расползтись в улыбке — как же я была рада их видеть!

— Пока нет, но мы ждем его сегодня, — ответил Фрост. — А мы все уже неделю здесь, только вас ждем.

— Какие-нибудь новости есть? — поинтересовалась я.

Оба синхронно покачали головами.

— Не-а. Похвастаться тоже нечем — даже новых уровней никто не получил, — посетовал Фрост.

— А много вам с Эром осталось до «черной» ступени? — с любопытством спросила я. — Вы же уже два года с коричневыми полосами ходите…

Светлый эльф насупился, а Дирк рассмеялся, наблюдая за выражением его лица.

— Вообще-то, — поучительным тоном заявил Фрост. — Получение каждого нового уровня занимает по несколько лет! Это ты атенрайка, у тебя и так была потрясающая подготовка, так что Грейсону оставалось только подшлифовать твои умения, а нам, простым смертным, приходится подолгу трудиться!

— Это вы-то простые смерт…

Я не договорила, поскольку Фрост вдруг прыснул, глядя на что-то за моей спиной, а затем позади меня раздался возмущенный голос:

— Нет, вы только посмотрите! Она за прошедшие два года все манеры растеряла! Корделия, ты хотя бы помнишь, что в гостях в первую очередь полагается здороваться с хозяевами? И не ждать при этом, пока они сами к тебе спустятся?

— Не помню, — отказалась я сквозь смех. — Ну, знаешь, я последние два года во дворцах почти не жила, с высшей знатью общалась мало…

Черноволосая вампирша с короткой стрижкой, примерно одного со мной роста, одетая в летнее платье с короткими рукавами, попыталась сохранить строгое лицо, но не выдержала и рассмеялась вместе со мной.

— Мы по тебе скучали, — сообщила она, обнимая меня. — И по тебе, и по Кейну.

— А уж как я скучала, Оттилия… — пробормотала я.

За подругой я увидела еще два знакомых лица — невысокого, внешне хрупкого паренька с огненно-рыжей шевелюрой и — полную противоположность ему — широкоплечего рослого темного эльфа, по типажу похожего на нас с Дирком: темноволосый, бледный, высокий.

Следующим меня заключил в объятия Гарт, который, несмотря на внешнюю субтильность, крепко стиснул меня, а Эр и вовсе подхватил и закружил меня в воздухе.

— Оттилия говорила, что ты умудрилась найти себе приключений даже в королевском дворце, — заявил он, поставив меня на ноги. — Ты же вроде сама велела нам быть осторожными?

— Я помню, помню, — со вздохом подтвердила я. — Но зато я привезла с собой множество новостей. Они вам совершенно не понравятся, но зато узнаете их из первых рук.

— Наверное, ты хочешь обсудить их, когда приедет Кейн, — взглянув на меня, проницательно заметил Гарт. — Верно?

— Верно. Даже еще лучше завтра — не хочется сегодня сразу же переходить к проблемам. Все-таки мы только встретились.

— Тогда пошли в дом, — спохватилась Оттилия. — Ты наверняка устала, хочешь отдохнуть. Я провожу тебя в твою комнату. Она та же, что и в прошлом году, но на случай, если ты забыла… Кстати, ты голодна или подождешь до приезда Кейна? Будет небольшой праздничный ужин.

Я выбрала подождать Кейна, и всей компанией мы вернулись в замок, где Оттилия отвела меня в гостевое крыло. С удовольствием осмотрев знакомую спальню, я обнаружила, что кто-то уже разобрал мои вещи и развесил в шкафу мою одежду. Первым делом я приняла ванну, с наслаждением смывая с себя дорожную пыль, и тщательно вымыла голову. Вернувшись в комнату, я надела льняное зеленое платье, украшенное вышивкой на воротнике и рукавах и шнуровками по корсажу. Медальон — подарок Грейсона — надела и спрятала за ворот. Украшение было на мне и во время пути, и я к нему уже привыкла. Волосы в этот раз не стала заплетать в косу, а оставила распущенными, чтобы быстрее высохли. Пока я расчесывала их перед зеркалом, в дверь постучали, и в комнату вошла Оттилия.

— К тебе можно? Если ты не очень устала, мы можем поговорить?

— О чем? — не поняла я. — Я расскажу обо всем, что случилось, когда приедет Кейн. Не хотелось бы пересказывать одно и то же по десять раз, да и всем вместе нам будет легче все обдумать.

— Я не о Раннулфе, — покачала она головой и присела на край кровати. — Что происходит между тобой и Адрианом?

Дернувшись, я едва не выронила щетку для волос и попыталась праведно возмутиться:

— Да с чего ты взяла, что что-то…

— Корделия, ну не принимай меня за идиотку! — взмолилась она. — Ты очень обтекаемо рассказала о том, что произошло в столице, но тем не менее из твоих слов я поняла, что вы много времени проводили вместе! А потом, когда дело дошло до решительных действий, и тебе надо было поделиться своими догадками, ты пошла именно к нему! А сейчас чуть в обморок не упала, едва я о нем заговорила!

Мое отражение в зеркале выглядело совершенно беспомощным, и именно это оказалось решающим фактором. Подумав о том, что, рассказав Адриану о себе, я поставила под удар всех остальных и, в первую очередь, Оттилию, я вздохнула и заговорила.

— Ты должна кое-что знать, — я решила начать с самого важного. — Адриану известно, кто я на самом деле. Правда, лично мы еще не встречались и отношения выяснить не успели, так что я не имею представления, как для меня теперь все сложится.

При моих словах у Оттилии округлились глаза и приоткрылся рот.

— Ты в прошлом году предупреждала меня, — продолжила я, мысленно махнув на все рукой. Уж кому-кому, а Оттилии признаться можно. — А я тебе не поверила и еще посмеялась. Зря. Ты была права.

Пояснять, о каком именно предупреждении я говорю, не было необходимости. К тому же вампирша всегда была сообразительной и быстро сложила два и два.

— О, Хель, — выдохнула она, мгновенно все поняв. — Ты сама рассказала ему.

— Написала письмо, — уточнила я, хотя суть от этого не менялась, и села на кровать.

— Потому что ты влюблена в него.

— Да.

— Балда, — припечатала она, а затем поднялась и прошлась по комнате. У нее было очень расстроенное лицо, и я почувствовала себя виноватой. Ведь Адриану известно, что мы с вампиршей подруги, и королевский гнев может вполне обрушиться и на Оттилию.

— Извини меня, — с неподдельным раскаянием сказала я. — Я не подумала о том, что ты можешь…

— Да при чем тут это! — со вздохом отмахнулась она и села на то же место рядом со мной. — Корделия, ты знаешь, кто такие архивампиры? Понимаешь, что они такое?

Я только хлопнула глазами, не понимая, к чему этот вопрос.

— Они другие. Корделия, я сама высший вампир, но даже от таких, как я, архивампиры отличаются очень сильно! Дело не только в магии и могуществе, а в самом складе ума, в ценностях. И то, как сильно ты задела гордость архивампира… Это очень сложно простить. Если бы дело обошлось только событиями двухлетней давности, это еще полбеды, но ты продолжала дурачить его до сих пор… Подожди! — остановила она меня, когда я уже возмущенно вскинула голову. — Я знаю, что это была лишь самозащита, и я понимаю, что ты призналась потому, что Адриан тебе небезразличен. Я могу это понять, но вот поймет ли он… Не уверена.

— И как, по-твоему, он отреагирует? — с нескрываемой тревогой спросила я.

— Будет в ярости, — подтвердила мои худшие опасения подруга. — И, скорее всего, снова захочет тебя убить.

Я на секунду прикрыла глаза. Что ж, к этому все шло, да и я никогда не исключала эту возможность. В конце концов — тут я рассеянно коснулась пальцами губ, вспоминая оба поцелуя — я хотя бы узнала, каково это — влюбиться.

Открыв глаза, я увидела, что Оттилия, приподняв брови, наблюдает за мной, и торопливо одернула руку. Но она и так все видела.

— Это то, о чем я думаю? — осведомилась она.

Я нехотя кивнула.

— Ну ты даешь, — мрачно сказала она, и я не поняла, что это было — осуждение или восхищение — но затем ее лицо разгладилось. — Хотя знаешь… Это немного меняет ситуацию.

— Неужели? — саркастически спросила я.

— Конечно, — уверенно ответила она. — Тут два варианта: либо гнев архивампира после прочтения твоего письма будет так ужасен, что твоя смерть будет страшной, либо… ты окажешься ему настолько дорога, что он уже не сможет причинить тебе вред. И, что самое интересное, я совершенно не представляю, какой вариант сбудется скорее. Слушай, Корделия, а ты не могла влюбиться в кого-нибудь попроще?

Я хотела было отшутиться, но тут в дверь нетерпеливо заколотили, а затем Гарт из коридора прокричал:

— Девушки, заканчивайте секретничать! Кейн приехал!

Ровно в этот момент я поняла, что я не единственная, чья личная жизнь может привлечь внимание окружающих, поскольку, услышав Гарта, Оттилия заметно вздрогнула и так порывисто вскочила на ноги, словно ей только что сообщили, что в замке пожар.

Ну-ну.

Затем последовал очередной круг приветствий, объятий, вопросов, радостных восклицаний… Друг заметно загорел за прошедшие две недели, и на фоне потемневшей кожи русые волосы и бородка казались совсем светлыми — так что я даже заподозрила, что с холерой в том городе адепты-практиканты справились быстро, а остальное время проводили на ближайшей речке, купаясь и загорая.

— Тебя одну отпускать вообще никуда нельзя! — заявил Кейн, обнимая меня. — Только ты могла за пять минут до отъезда на практику нарваться на магистра, который отправит тебя в совершенно другое место!

— Они бы и тебя отправили, — буркнула я, обнимая его в ответ. — Если бы ты задержался еще минут на десять.

От предложенной перспективы Кейн содрогнулся, но тут ему на глаза попалась Оттилия, и наш шалевийский барон весь преобразился — распрямился, глаза заблестели, а на губах заиграла счастливая улыбка. Оттилия подбежала к нему, и он крепко ее обнял. Не знаю, заметили ли что-нибудь остальные, а мне теперь было очевидно, что эти двое до сих пор друг к другу неровно дышат.

Подошедший дворецкий сообщил, что ужин будет подан через полчаса. Кейн извинился и выразил желание привести себя в приличный вид, чтобы за ужином быть похожим «на человека, а не на запыленного зомби». Оттилия увела его показывать комнату, а мы с ребятами остались внизу.

Через полчаса нас и впрямь позвали к столу. Вечер выдался очень теплым. Несмотря на то, что к тому моменту уже стемнело, мы с Оттилией даже не стали накидывать шали. Стол накрыли на открытой террасе, где горели светильники, разгонявшие вечерний мрак, а я поставила вокруг защитное поле, не пропускавшее комаров. Родственников вампирши в поместье сейчас не было, и мы ужинали всемером. За едой в основном обсуждали то, что происходило с нами в течение года, но не касались никаких серьезных тем, рассказывали веселые истории, случившиеся за год. Потом, когда чувство голода сменилось приятной сытостью, мы расслабленно продолжали сидеть вокруг стола, потягивая белое эльфийское вино. Подобного умиротворения я не испытывала не меньше года. Наконец-то я рядом с друзьями, с самыми близкими мне людьми, которых мне так не хватало!

Да, проблем у нас навалом, и самая серьезная из них — это воскресший Арлион Этари, у которого могут быть какие угодно планы. Остается еще Раннулф, у которого есть зуб на нашу компанию, да и поездка в Селендрию тоже может оказаться непредсказуемой, поскольку я не представляю, что от меня нужно Натаниэлю Каэйри. Вдобавок, я еще не решила, стоит ли рассказывать кому-то о том, что я видела в своих снах — я имею в виду Арлиона и Исабелу. И еще не надо забывать про Адриана Вереантерского, который может оказаться для меня хуже темноэльфийского архимага, Раннулфа и Танатоса, вместе взятых, да и чувства, которые я испытываю к нему, не могут привести ни к чему хорошему. На мне до сих пор висит долг богине смерти, которая никак не давала о себе знать, и о чьих планах остается только догадываться.

Но пока есть мы семеро, теплый летний вечер, стрекотанье цикад в траве, запах цветов, доносящийся из сада. Замок, освещенный огнями, бокал вина в руке, первые звезды, зажегшиеся на небе, тихий неторопливый разговор. Шелестящая на ветру листва деревьев, удивительное спокойствие и гармония с целым миром.

Всё хорошо. Ради всего этого я и буду сражаться дальше.